Страница:
Разведчик сполз с коня и упал под ноги Иссимусу, задыхаясь и отчаянно пытаясь выговорить слова донесения. Генерал присел и осторожно тронул его за плечо.
- Не бери в голову, - успокоил он воина. - У тебя куча времени.
- Нет у нас времени! - выдохнул разведчик. - Орки в двух милях отсюда! Они вот-вот будут здесь!
Генерал Иссимус резко выпрямился и посмотрел на север. Видимость стремительно улучшалась, и теперь далеко над склонами гор он различил облако черного дыма, словно вся земля там горела. Клят, они были так близко!
Вскочив на коня, генерал выкрикнул несколько приказов своим подчиненным, а затем галопом помчался туда, где Мартин все еще спорил с другим воином. Дело здесь пахло керосином. Все вагины прекратили строиться, а некоторые даже грузились обратно на галеры. Стоя лицом к лицу, Мартин с другим воином рычали друг другу угрозы и оскорбления.
- Привет, парни, - крикнул генерал, спешиваясь рядом с ними.
- Есть проблемы?
- Никаких проблем, генерал, - с ленивой улыбкой протянул незнакомый воин, и Иссимус мгновенно почувствовал неприязнь к этому человеку. - Кстати, я Краг. Воевода этой экспедиции. Нет, совсем никаких проблем. Нам обещали, что мы будем биться вместе с армией из двух с половиной тысяч сидорцев, а также по меньшей мере равного числа гномов. Никаких гномов здесь нет. Если, как мне говорили, в армии противника насчитывается более двадцати тысяч солдат, тогда биться без поддержки гномов равносильно самоубийству. Это в сделку не входило, а стало быть, мы уплываем. Всего хорошего.
Он повернулся и хотел было уйти, однако Мартин, почти потерявший дар речи от гнева, схватил его за руку.
- Нет... ты... мы должны драться! - с трудом вымолвил он, но Краг лишь презрительно стряхнул его руку. Мартин снова его схватил.
- Трус! - выкрикнул он. Слово прозвенело как колокол. Все вагины в радиусе пятидесяти метров бросили свои занятия и стали на них смотреть. Взбешенный Краг медленно поднял боевой топор, пока он не оказался в сантиметре от носа Мартина.
- А теперь я скажу, - прошипел Краг. - Мы здесь не затем, чтобы принести в бессмысленную жертву наши жизни. Вместе с армией гномов мы бы выступили. А без нее у нас нет ни шанса. Каал, наш вождь, выбрал меня воеводой, и я говорю, что мы отплываем. И как только мы вернемся на корабль, нам с тобой предстоит уладить наши разногласия. Раз и навсегда.
Мартин пригляделся к бритвенно-острому топору и так мучительно сглотнул, что этот звук был слышен в двадцати шагах оттуда. Но затем снова прозвучал боевой рог, на сей раз очень далекий. Секунды спустя его гулкий зов был подхвачен множеством других боевых рогов, и Беломорканал огласился их воем. Все глаза обратились к горам, откуда пришел вой, но ничего не увидели. А затем множество воинственных фигур показалось на перевале за отрогом Тор-Антула. Солнечный свет сверкал на бесчисленных топорах и кольчугах, знамена и вымпелы гордо развевались, пока фигуры струились вниз к застывшей в ожидании армии, точно вода по сухому речному руслу после первых зимних дождей.
К несказанной досаде Крага армия гномов прибыла как раз вовремя.
* * *
Ронан в нетерпении ожидал больше четырех часов, прежде чем был удостоен аудиенции короля гномов Рокенролина. Зато в тот самый момент, как Ронан его увидел, он сразу понял, что у этого парня есть духовное родство если не с ним, то как пить дать с Тарлом. Собственно говоря, король даже вспомнил свою встречу с Тарлом несколько лет назад в одном вельбугском казино и о том, как проиграл ему немалую сумму в "сидорский пот". Так что, когда Ронан обрисовал ситуацию, Рокенролин долго не раздумывал. Он прикинул, что, даже если с высокой вышки наплевать на долги чести и всякую там ответственность, то обезглавить изрядное число орков будет весьма занимательно.
Как только решение было принято, все дальнейшее стало развиваться в бешеном темпе. Ронан, тем не менее, все равно беспокоился, однако Рокенролин заверил его, что гномы совершенно точно знают, где сейчас оркское воинство, и вовремя поспеют на поле брани. Так и вышло.
Когда они одолели горный перевал, Ронан с глубоким облегчением увидел пришвартованные у берега корабли вагинов. Теперь у них появлялась надежда! Пока гномы струились мимо, он взобрался на выступ скалы и оглядел лежащую внизу панораму. В самом центре восседал Иссимус. По правую руку от генерала на коне сидела Тусона. С песней в сердце и улыбкой на губах Ронан соскочил с выступа и буквально полетел вниз по склону. Своего коня он вынужден был бросить у входа в Фигозидан. Гномы не обременяют себя конями. Во-первых, они живут под землей, во-вторых, предпочитают ходить пешком, а в-третьих, вечно мучаются с тем, как им на этих клятских тварей забираться.
У него ушло немало времени на то, чтобы спуститься к Беломорканалу и добраться туда, где Иссимус руководил развертыванием союзных сил. Почти все решения к тому моменту уже были приняты. По правде, принимая большинство из них, генерал особого выбора не имел. Гномы, прирожденные горные бойцы, расположились вдоль подножия на правом крыле союзной армии. Сидорская гвардия заняла центральную позицию на Беломорканале. Вагины сформировали левое крыло, выстроившись вдоль берега рядом со своими кораблями, причем Краг разделил их на три отряда. Первый, примерно в семьсот человек, вел Мартин, и он растянулся по верху дамбы. Сам Краг вел второй, самый крупный отряд, который дугой растягивался от подножия дамбы в сторону сидорцев. Третий отряд представлял собой резерв из двухсот человек, во главе с Клайрой, который размещался на дамбе в тылу передовых сил и был готов к любой чрезвычайной ситуации.
Хотя генерал Иссимус приказал своей кавалерии слиться с конными наемниками и встать в качестве мобильного резерва позади его армии, сам он спешился, чтобы сражаться в первых рядах вместе со своими воинами, и Тусона решила биться бок о бок с ним. Она прикинула, что генерал представляет собой самую незаменимую часть Сидорской гвардии, являясь центральной фигурой и вдохновителем гвардейцев, и сама назначила себя его телохранителем. Когда Ронан наконец до нее добрался, то охотно с такой ролью согласился, и теперь они вместе стояли перед генералом, окруженные нервными и напуганными гвардейцами, спокойно обмениваясь подробностями двух прошедших дней.
Тарл тем временем оставил надежно завернутого в одеяло Котика выздоравливать на корме вагинского корабля. Осел еще недостаточно окреп, чтобы защищать себя, а орки славились склонностью устраивать посреди сражения перерывчик и в темпе сделать шашлык. Тарл ненадолго примкнул к Тусоне, но она раздобыла ему коня и велела присоединиться к резерву, ибо его магическая способность была, по ее словам, слишком ценна, чтобы он мог рисковать ею в первых рядах. Испытывая заметное облегчение, Тарл легким галопом вернулся к пестрой массе наемников. Не успел он среди них расположиться, как заметил, что Раванона и Синяя Сонья энергично ему машут. Обрадованный, Тарл перебрался к ним, но пока слушал их рассказы о скачках за "Приз Чистых Кровей", его стала терзать нешуточная тревога. Вокруг оказалось немало знакомых лиц, но как он ни пытался, найти то единственное лицо, которое он искал, ему не удавалось. Гебраль куда-то исчезла.
* * *
Армия орков появилась в поле зрения у подножия далекой горы подобно какому-то гнусному черному приливу. В точности как прилив она продолжала безостановочно двигаться вперед. Небо на севере уже почернело от дыма, а грохот барабанов и ритмичный топот сорока тысяч ног сотрясали всю округу. Шеренга за шеренгой продвигалась все дальше и дальше, и по мере приближения орков в рядах союзников стала расти какая-то неловкость - гложущее сомнение, что червем прокапывалось в ум и сердце каждого солдата.
Затем, в нескольких сотнях метров от гвардейцев, армия резко остановилась. Барабанный бой затих, дикие вопли орков смолкли, размахивание знаменами прекратилось. Воинство орков замерло в полной неподвижности подобно громадному злобному хищнику, выбирающему момент для броска на добычу. Не было слышно ни звука, и чувство неловкости еще больше усилилось в сердцах людей, переходя от гложущего сомнения через умеренный страх к смертельному ужасу. Тарл увидел, как некоторые солдаты Сидорской гвардии начинают пятиться, и хотя ему удалось распознать в этом чувстве результат мощного магического заклинания, исходящего от Шикары, он тоже стал его добычей. Побуждению бросить оружие и спасаться бегством с каждой секундой было все трудней и трудней сопротивляться.
Но затем, в тот самый миг, когда Тарлу уже казалось, что вся Сидорская гвардия сбежит с поля боя, не нанеся врагу ни единого удара, невдалеке раздался знакомый хлопок, и прямо на земле слева от кавалерийского резерва материализовалась Гебраль вместе с семью Мертвыми ребятами. Гебраль огляделась и подмигнула Тарлу, но затем лицо ее застыло, превратившись в сосредоточенную маску, которая словно в зеркале отразилась в лицах ее товарищей. Тарл тут же почувствовал волны стойкости и веры в себя, что накатывали от Мертвых ребят и растекались как вода, начисто вымывая из сердец союзников страх и сомнение. Тогда он ухмыльнулся, а затем, привстав в стременах, поднес ладони ко рту, и его крик зазвенел над равниной.
- Ща мы ваши клятские репы поотшибаем! - проревел Тарл и, пока все головы поворачивались в его сторону, повторил кричалку. Раванона с Синей Соньей присоединились, а секунды спустя вся союзная армия как один человек вопила любимую боевую песнь орков прямо им в физиономии, а горы эхом отзывались на жуткий гам.
* * *
Шикара задумчиво застыла на своем белом жеребце в глубине оркских рядов. Значит, ее заклинание Сосать Силу Воли оказалось отбито? Вероятно, на той стороне скрывались серьезные колдуны. Впрочем, Шикара быстро поняла, что они молоды и неопытны. Что ж, в ближайшем будущем она их угомонит, а в настоящий момент ее армии пришло время заняться делом.
Подняв руку, Шикара средним пальцем ткнула в сторону гвардейских шеренг. Оркские командиры прорычали приказы, и когда барабаны снова загромыхали, огромное воинство пошло в атаку. Два крупных отряда отделились по флангам - один направился к возвышению, где расположились гномы, а другой - к выстроившимся вдоль дамбы вагинам. Однако центральный отряд, добрая половина оркской армии, двинулся прямиком на прискорбно малочисленную Сидорскую гвардию.
* * *
Союзники ожидали. Гномы держались спокойно и уверенно, испытывая едва ли не радость от возможности вновь сразиться со своими вековечными врагами. Вагины заметно нервничали, но тоже чувствовали душевный подъем.
Сидорцы же были мрачны и сосредоточенны, намереваясь дорого продать свою жизнь. Стрелы дождем хлынули от наступающих оркских рядов, однако большинство из них безвредно воткнулось в щиты или отскочило от шлемов и кольчуг. А затем с оглушительным ревом орки во весь опор ринулись на союзную армию.
В задних рядах Тарл нервно смотрел вперед и пытался понять, что происходит. По ту сторону скудных шеренг сидорцев было видно, как развеваются черные вражеские знамена. Казалось, этих знамен тысячи и тысячи. Когда первые ряды орков врезались в Сидорскую гвардию, ударная волна оказалась почти ощутима. Тарл с тревогой взглянул на Гебраль и Мертвых ребят. Небольшой отдельной группкой они сидели на земле, глаза их были закрыты, а на их лицах жесткими линиями застыло сосредоточенное выражение. Тарл понимал всю значимость этой группки. Он по-прежнему чувствовал буквально висящую в воздухе Силу заклинания Шикары, готовую просочиться в ряды союзной армии и наполнить ее сомнениями. Было жизненно важно, чтобы Мертвые ребята этому противодействовали, иначе битва тут же была бы проиграна. Тарл и сам был бы рад им помочь, но знал, что его Сила для этого не годится. Ему лучше было действовать как солдату, используя свою магию в качестве оружия. К несчастью, это значило приблизиться на неудобно близкую дистанцию к месту действия.
Тарл с трудом сглотнул, отчаянно стараясь не потерять контроль над содержимым своего желудка. Не в последний раз он пожалел о том, что бросил замечательную, совершенно безопасную работу в орквильском клубе "Голубой Бальрог"...
* * *
Главные силы орков ударили по сидорцам как молот, и все же невесть как ряды защитников устояли. Люди сражались отчаянно. Оркские клинки, казалось, налетали на них со всех сторон, а коварно зазубренные наконечники длинных копий, которые совали орки из задних шеренг, то и дело старались их пронзить. Сталь звенела о сталь, клинок прорубал плоть, мучительные крики раненых наполняли воздух, а земля под ногами скользила от красной и черной крови. Но в самом центре всего этого безумия твердо стоял Иссимус, и его ободряющие выкрики перекрывали шум сражения. Над генералом развевался Сидорский штандарт с белым цветком табогеи на зеленом поле, а рядом с ним бились Роман и Тусона. Громадный меч Ронана сеял панику во вражеских рядах, его удары надвое разрубали орков, а рука Тусоны била быстрее змеи, ее клинок безостановочно вспыхивал и гас. Никто из орков не мог им противостоять, и груда тел росла. Но когда один орк падал, другой тут же занимал его место, и сидорцев медленно, но верно начали теснить.
* * *
Левое крыло оркского воинства атаковало гномов с несколько меньшим энтузиазмом, ибо орки и гномы - старые враги. Один вид мощных приземистых фигур с раздвоенными бородами, сверкающих глаз и бритвенно-острых топоров почему-то всегда выбивал орков из колеи. Тем не менее они с жаром бросились в атаку. Суровые и решительные гномы молча защищались. Хотя числом орки превосходили их вдвое, гномам все же удавалось удерживать свои позиции на возвышении, и орки никак не могли продвинуться ни на шаг. Однако и гномы в свою очередь никуда не двигались, видя, как внизу, на Беломорканале, их сидорских союзников теснят превосходящие силы врага.
Атака орков ненадолго захлебнулась, и, Рокенролин начал перестраивать ряды своих воинов, подумывая о контрударе. Но тут еще одна крупная фаланга отделилась от главных оркских сил, поддерживая атаку на гномов, и по их кроваво-красным знаменам Рокенролин понял, что это остеры - не орки, а люди, которым не нужно было преодолевать врожденный страх к его бойцам. Вздохнув, он приказал армии отбить очередную атаку, и гномы сурово ожидали, пока вверх по холму к ним неотвратимо катила вторая волна нападавших.
* * *
На правом крыле орки широким фронтом атаковали вагинов. Дамба, однако, была крутой и высокой, и орки очень скоро обнаружили, что на нее очень трудно взобраться. Некоторые из них побежали дальше на север, а затем атаковали по верху, но вагины забаррикадировались, всадив заостренные колья в землю по всему берегу до самого моря, и северный край отряда Мартина легко отбивал атаки. Многие орки все же сумели одолеть склон и сразу атаковать противника, но их без труда отбросили. Большая часть орков, однако, ринулась на юг по косогору вдоль подножия дамбы и налетела на поджидающий их отряд Крага. Здесь завязался неистовый и кровопролитный бой. Никто из вагинов никогда еще так не бился, и все же их подготовка и вера в себя сослужили хорошую службу. Хотя многие падали, хотя их стильные кожаные куртки рвались, а полотняные рубашки обагрялись кровью, сверкающие оркоубойные клинки их товарищей обеспечивали щедрое возмездие. А в самой гуще крутящийся боевой топор Крага возводил такой барьер, какого ни один орк преодолеть не мог.
* * *
Сидорцы по-прежнему отступали. Обычно это бывало совсем неплохой тактикой, ибо скользкая от крови и загроможденная трупами земля мешала атакующим, но такова была мощь атаки и тяжесть потерь среди защитников, что отступление в любой момент грозило перейти в беспорядочное бегство. И все же докричавшемуся до хрипоты Иссимусу невесть как удавалось удерживать своих солдат. Штандарт по-прежнему реял над его головой, а Ронан с Тусоной бились рядом. Громадное число орков уже полегло, и все же они безостановочно напирали. Наконец Ронану показалось, будто напор на их участок фронта ослаб, хотя на сидорцев справа и слева давили все так же неистово. В усталом недоумении он оперся о меч, пытаясь сообразить, отчего так получилось. А затем ряды атакующих орков разделились, оставляя коридор, подобно стреле указывающий точно в центр сидорских шеренг, и в этот коридор хлынул мощный поток южан на кошмарных уродищах.
На мгновение в рядах сидорцев воцарилась мертвая тишина, пока все солдаты разглядывали летящее на них воплощение ужаса, после чего в сумятице оскаленных зубов, бьющих копыт и рубящих ятаганов кавалерия врезалась в пехотинцев. Иссимус по-прежнему стоял твердо, как и те, что были с ним рядом, однако весь остальной фронт рвался, как тонкий пергамент, сидорцы разворачивались и бежали, а торжествующие южане преследовали их, срубая прямо на бегу.
* * *
Атака орков по дамбе становилась все неистовей, но отряду Мартина удавалось держаться, хотя многие падали. Позади Клайра внимательно наблюдала, пытаясь засечь тот момент, когда потребуется бросить в бой ее резервные силы. Тут стоящий у нее под боком Дин внезапно схватил ее за руку.
- Смотри! - крикнул он. - Там, у галер!
Отряд примерно из пятидесяти остеров незаметно проплыл вокруг морского конца баррикады и вышел на берег у кораблей. Одному даже удалось притащить с собой горящий факел, и остальные, разворачивая водонепроницаемые обертки своих факелов, поджигали их у него. Угроза кораблям была очевидна. Клайра знала, что если битва будет проиграна, ни одному вагину не удастся ускользнуть отсюда живым без спасительного флота. Реагируя мгновенно, она выкрикнула команду и бросилась вниз по берегу, а остальной резерв сидел у нее на пятках.
* * *
В тот самый момент, как южане вырвались из гущи оркского воинства, командир сидорского резерва схватил боевой рог и огласил сигнал к атаке. Вышло так, что в одно мгновение Тарл безмятежно сидел в седле, наблюдая за происходящим из относительно безопасного места, а в следующее он уже оказался частью беспорядочно несущейся на врага массы всадников. Он оглянулся, пытаясь понять, где Раванона и ее подруги, но они куда-то исчезли. Внезапно бабочки запорхали у Тарла в животе, и давно знакомые искры посыпались из кончиков его пальцев. "А вот теперь, - сказал он себе, постарайся управлять Силой. Не выпускай ее одним большим сгустком, не устраивай мощного взрыва. Держи контроль". А затем они уже скакали среди беспорядочно бегущих гвардейцев, и прямо на Тарла бросилось красноглазое, слюнявое уродище.
* * *
Галька, глотая ступни бегущих вагинов точно полужидкая грязь, сильно замедляла движение. В двухстах метрах перед ними пылали факелы остеров, и тут Дин понял, что они наверняка опоздают. К тому времени, как Клайра и остальные сумеют перебить врагов, несколько галер уже будут пылать. А поскольку они были пришвартованы борт к борту, пожар за считанные минуты распространится по всем кораблям. Но за время, проведенное с Мартином, Дин кое-чему научился. И он быстро пробормотал отчаянную молитву Арфебрауну, вагинскому Богу Огня, прося, чтобы факелы как можно дольше горели бурным, неугасимым огнем. После чего все до единого факелы внезапно потухли, словно их холодной водой облили. А затем отряд Клайры уже добрался до остеров, и побоище началось.
* * *
Южный всадник испустил устрашающий боевой клич, его жутко размалеванное лицо исказилось гримасой ненависти, а занесенный ятаган готов был рвать плоть и лить кровь, но контроль Тарла над своей Силой непонятным образом сохранился. Вскинув руку, он ткнул пальцем в налетающее на него уродище, однако вместо того чтобы выпустить Силу одним большим сгустком, он выдавил лишь крохотную ее частицу и удержал все остальное. В результате вырвавшегося из его пальца маленького огненного шарика вполне хватило, чтобы начисто снести уродищу голову. Зверь тут же покатился по земле, сбросив своего седока под грохочущие копыта встречного коня. Тогда Тарл придержал поводья и в темпе огляделся.
Впереди весь резерв бился грудь в грудь с основными силами южан, однако вокруг Тарла другие южане беспрепятственно преследовали бегущих гвардейцев. Аккуратно прицелившись, он выпустил еще один огненный шарик и опять от души отоварил уродище, но на сей раз сидорец, за которым это уродище гналось, заметил, что случилось, и повернул обратно. Не успел всадник обрушиться на землю, как гвардеец с выражением холодной ярости на лице начисто срубил южанину голову. Примерно то же самое случилось и после того, как Тарл отоварил третье уродище, однако теперь отчаянно отбивающийся всадник был порублен на куски сразу двумя гвардейцами.
Это уже было на что-то похоже! С улыбкой на лице Тарл поскакал по гвардейским тылам, методично уничтожая всех появлявшихся в поле зрения уродищ и оставляя их всадников на сомнительную милость сидорской пехоты. Постепенно южане превратились в предмет охоты, а бегущие с поля боя сидорцы остановились и стали перегруппировываться.
* * *
На склоне горы остеры сильно давили на гномов, и все же подземные жители держались. Мало-помалу картина этого боя распалась на отдельные фрагменты - гном, орк и человек охотились друг за другом среди обломков скал и всевозможных бугорков. Мертвые тела громоздились одно на другое, но гномы по-прежнему стояли насмерть. Их топоры с убийственным свистом рассекали воздух, и мало-помалу армия гномов опять начала теснить врага вниз по холму.
* * *
В тылу союзной армии Мертвые ребята сидели на земле, глаза их по-прежнему были плотно зажмурены, а лица искажены напряжением. Даже когда они работали вместе, Силы Шикары оказалось для них многовато, и все же им удавалось сдерживать распространение ее темного магического заклинания на гномов, вагинов и гвардейцев. Разумом они целиком ушли в это занятие, исключая для себя все остальное, и прочие их чувства оказались заглушены. Поэтому они совершенно не сознавали того, что эскадрон из двадцати южных кавалеристов прорвал сидорский строй и бросился на них с занесенными ятаганами.
* * *
Битва бушевала по всей длине дамбы. У ее подножия тела теперь громоздились в три-четыре ряда, и атакующим оркам едва удавалось удержаться на залитом кровью склоне, но все же они по-прежнему напирали на вагинов. На северном участке они уже успели убрать большую часть баррикады из кольев, и здесь Харальд Седобородый стоял вместе со своими сподвижниками, сурово и непреклонно обороняя фланг. Но по мере того, как напор на дамбу понемногу ослабевал, он усиливался на вагинов из отряда Крага. Там защитников медленно теснило множество орков, и их строй так растянулся, что готов был вот-вот прорваться.
Со своей удобной позиции на дамбе Мартин прекрасно видел, что Крагу угрожает полный разгром. Что же там за клятство с этим резервом? Он повернулся, чтобы дать знак Клайре, но ее отряд куда-то исчез. Тогда Мартин недоуменно посмотрел на юг, не зная о сражении, что развернулось у кораблей. Надо было срочно что-то делать! Если людей Крага сомнут и строй нарушится, орки окажутся на дамбе к югу от Мартина, и его люди очень скоро будут порублены на куски. Сделать же можно было только одно.
- Вагины! За мной! В атаку! - проревел он, пытаясь перекрыть шум сражения. Всего лишь около сотни ближайших к нему бойцов услышало крик Мартина, но когда он прыгнул вперед и заскользил вниз по склону, они последовали за ним, выкрикивая его имя. Инерция пронесла их прямиком сквозь ряды орков, что все еще пытались одолеть склон, а затем, перепрыгивая через груды трупов, они подобно мощному тарану ударили врагу во фланг. Какое-то время неожиданность атаки несла их и дальше вперед, но затем орки развернулись, и поле боя у дамбы превратилось в беспорядочную массу колющих, рубящих и дико орущих бойцов.
Правая рука Мартина уже не на шутку болела, а щит треснул и стал бесполезен. Отбросив его, он обеими руками взялся за меч. Голова раскалывалась от шума и лязга, пот со лба затекал в глаза, почти ослепляя. Меч по-прежнему рубил словно бы сам собой, и один орк за другим валился на землю, но еще больше врагов напирало, занимая места убитых. Мартин начал понимать, что очень скоро его одолеет элементарная усталость, и один из бесчисленных клинков наконец пробьет его защиту. А затем нога его поехала в луже крови, и сразу трое орков бросились на него с занесенными над головой мечами.
* * *
В центре сражение тоже потеряло форму, распадаясь на отдельные схватки. Иссимус по-прежнему стоял под знаменем, а Ронан с Тусоной не отступали ни на шаг. В какой-то момент, хотя сражение бушевало со всех сторон, никаких орков вдруг перед ними не оказалось, и они смогли перевести дух. Ронан услышал, как сзади к ним подъехал чей-то конь. Обернувшись, он увидел, как Тарл соскальзывает с седла, явно желая к ним присоединиться. Выглядя совсем усталым и измотанным, Тарл все же сумел собрать в себе достаточно Силы, чтобы снести голову налетающему на них уродищу, а Тусона шагнула вперед и одним аккуратным ударом прикончила седока. Но затем на них опять потек мутный поток орков, и они снова были вынуждены драться не на жизнь, а на смерть.
- Не бери в голову, - успокоил он воина. - У тебя куча времени.
- Нет у нас времени! - выдохнул разведчик. - Орки в двух милях отсюда! Они вот-вот будут здесь!
Генерал Иссимус резко выпрямился и посмотрел на север. Видимость стремительно улучшалась, и теперь далеко над склонами гор он различил облако черного дыма, словно вся земля там горела. Клят, они были так близко!
Вскочив на коня, генерал выкрикнул несколько приказов своим подчиненным, а затем галопом помчался туда, где Мартин все еще спорил с другим воином. Дело здесь пахло керосином. Все вагины прекратили строиться, а некоторые даже грузились обратно на галеры. Стоя лицом к лицу, Мартин с другим воином рычали друг другу угрозы и оскорбления.
- Привет, парни, - крикнул генерал, спешиваясь рядом с ними.
- Есть проблемы?
- Никаких проблем, генерал, - с ленивой улыбкой протянул незнакомый воин, и Иссимус мгновенно почувствовал неприязнь к этому человеку. - Кстати, я Краг. Воевода этой экспедиции. Нет, совсем никаких проблем. Нам обещали, что мы будем биться вместе с армией из двух с половиной тысяч сидорцев, а также по меньшей мере равного числа гномов. Никаких гномов здесь нет. Если, как мне говорили, в армии противника насчитывается более двадцати тысяч солдат, тогда биться без поддержки гномов равносильно самоубийству. Это в сделку не входило, а стало быть, мы уплываем. Всего хорошего.
Он повернулся и хотел было уйти, однако Мартин, почти потерявший дар речи от гнева, схватил его за руку.
- Нет... ты... мы должны драться! - с трудом вымолвил он, но Краг лишь презрительно стряхнул его руку. Мартин снова его схватил.
- Трус! - выкрикнул он. Слово прозвенело как колокол. Все вагины в радиусе пятидесяти метров бросили свои занятия и стали на них смотреть. Взбешенный Краг медленно поднял боевой топор, пока он не оказался в сантиметре от носа Мартина.
- А теперь я скажу, - прошипел Краг. - Мы здесь не затем, чтобы принести в бессмысленную жертву наши жизни. Вместе с армией гномов мы бы выступили. А без нее у нас нет ни шанса. Каал, наш вождь, выбрал меня воеводой, и я говорю, что мы отплываем. И как только мы вернемся на корабль, нам с тобой предстоит уладить наши разногласия. Раз и навсегда.
Мартин пригляделся к бритвенно-острому топору и так мучительно сглотнул, что этот звук был слышен в двадцати шагах оттуда. Но затем снова прозвучал боевой рог, на сей раз очень далекий. Секунды спустя его гулкий зов был подхвачен множеством других боевых рогов, и Беломорканал огласился их воем. Все глаза обратились к горам, откуда пришел вой, но ничего не увидели. А затем множество воинственных фигур показалось на перевале за отрогом Тор-Антула. Солнечный свет сверкал на бесчисленных топорах и кольчугах, знамена и вымпелы гордо развевались, пока фигуры струились вниз к застывшей в ожидании армии, точно вода по сухому речному руслу после первых зимних дождей.
К несказанной досаде Крага армия гномов прибыла как раз вовремя.
* * *
Ронан в нетерпении ожидал больше четырех часов, прежде чем был удостоен аудиенции короля гномов Рокенролина. Зато в тот самый момент, как Ронан его увидел, он сразу понял, что у этого парня есть духовное родство если не с ним, то как пить дать с Тарлом. Собственно говоря, король даже вспомнил свою встречу с Тарлом несколько лет назад в одном вельбугском казино и о том, как проиграл ему немалую сумму в "сидорский пот". Так что, когда Ронан обрисовал ситуацию, Рокенролин долго не раздумывал. Он прикинул, что, даже если с высокой вышки наплевать на долги чести и всякую там ответственность, то обезглавить изрядное число орков будет весьма занимательно.
Как только решение было принято, все дальнейшее стало развиваться в бешеном темпе. Ронан, тем не менее, все равно беспокоился, однако Рокенролин заверил его, что гномы совершенно точно знают, где сейчас оркское воинство, и вовремя поспеют на поле брани. Так и вышло.
Когда они одолели горный перевал, Ронан с глубоким облегчением увидел пришвартованные у берега корабли вагинов. Теперь у них появлялась надежда! Пока гномы струились мимо, он взобрался на выступ скалы и оглядел лежащую внизу панораму. В самом центре восседал Иссимус. По правую руку от генерала на коне сидела Тусона. С песней в сердце и улыбкой на губах Ронан соскочил с выступа и буквально полетел вниз по склону. Своего коня он вынужден был бросить у входа в Фигозидан. Гномы не обременяют себя конями. Во-первых, они живут под землей, во-вторых, предпочитают ходить пешком, а в-третьих, вечно мучаются с тем, как им на этих клятских тварей забираться.
У него ушло немало времени на то, чтобы спуститься к Беломорканалу и добраться туда, где Иссимус руководил развертыванием союзных сил. Почти все решения к тому моменту уже были приняты. По правде, принимая большинство из них, генерал особого выбора не имел. Гномы, прирожденные горные бойцы, расположились вдоль подножия на правом крыле союзной армии. Сидорская гвардия заняла центральную позицию на Беломорканале. Вагины сформировали левое крыло, выстроившись вдоль берега рядом со своими кораблями, причем Краг разделил их на три отряда. Первый, примерно в семьсот человек, вел Мартин, и он растянулся по верху дамбы. Сам Краг вел второй, самый крупный отряд, который дугой растягивался от подножия дамбы в сторону сидорцев. Третий отряд представлял собой резерв из двухсот человек, во главе с Клайрой, который размещался на дамбе в тылу передовых сил и был готов к любой чрезвычайной ситуации.
Хотя генерал Иссимус приказал своей кавалерии слиться с конными наемниками и встать в качестве мобильного резерва позади его армии, сам он спешился, чтобы сражаться в первых рядах вместе со своими воинами, и Тусона решила биться бок о бок с ним. Она прикинула, что генерал представляет собой самую незаменимую часть Сидорской гвардии, являясь центральной фигурой и вдохновителем гвардейцев, и сама назначила себя его телохранителем. Когда Ронан наконец до нее добрался, то охотно с такой ролью согласился, и теперь они вместе стояли перед генералом, окруженные нервными и напуганными гвардейцами, спокойно обмениваясь подробностями двух прошедших дней.
Тарл тем временем оставил надежно завернутого в одеяло Котика выздоравливать на корме вагинского корабля. Осел еще недостаточно окреп, чтобы защищать себя, а орки славились склонностью устраивать посреди сражения перерывчик и в темпе сделать шашлык. Тарл ненадолго примкнул к Тусоне, но она раздобыла ему коня и велела присоединиться к резерву, ибо его магическая способность была, по ее словам, слишком ценна, чтобы он мог рисковать ею в первых рядах. Испытывая заметное облегчение, Тарл легким галопом вернулся к пестрой массе наемников. Не успел он среди них расположиться, как заметил, что Раванона и Синяя Сонья энергично ему машут. Обрадованный, Тарл перебрался к ним, но пока слушал их рассказы о скачках за "Приз Чистых Кровей", его стала терзать нешуточная тревога. Вокруг оказалось немало знакомых лиц, но как он ни пытался, найти то единственное лицо, которое он искал, ему не удавалось. Гебраль куда-то исчезла.
* * *
Армия орков появилась в поле зрения у подножия далекой горы подобно какому-то гнусному черному приливу. В точности как прилив она продолжала безостановочно двигаться вперед. Небо на севере уже почернело от дыма, а грохот барабанов и ритмичный топот сорока тысяч ног сотрясали всю округу. Шеренга за шеренгой продвигалась все дальше и дальше, и по мере приближения орков в рядах союзников стала расти какая-то неловкость - гложущее сомнение, что червем прокапывалось в ум и сердце каждого солдата.
Затем, в нескольких сотнях метров от гвардейцев, армия резко остановилась. Барабанный бой затих, дикие вопли орков смолкли, размахивание знаменами прекратилось. Воинство орков замерло в полной неподвижности подобно громадному злобному хищнику, выбирающему момент для броска на добычу. Не было слышно ни звука, и чувство неловкости еще больше усилилось в сердцах людей, переходя от гложущего сомнения через умеренный страх к смертельному ужасу. Тарл увидел, как некоторые солдаты Сидорской гвардии начинают пятиться, и хотя ему удалось распознать в этом чувстве результат мощного магического заклинания, исходящего от Шикары, он тоже стал его добычей. Побуждению бросить оружие и спасаться бегством с каждой секундой было все трудней и трудней сопротивляться.
Но затем, в тот самый миг, когда Тарлу уже казалось, что вся Сидорская гвардия сбежит с поля боя, не нанеся врагу ни единого удара, невдалеке раздался знакомый хлопок, и прямо на земле слева от кавалерийского резерва материализовалась Гебраль вместе с семью Мертвыми ребятами. Гебраль огляделась и подмигнула Тарлу, но затем лицо ее застыло, превратившись в сосредоточенную маску, которая словно в зеркале отразилась в лицах ее товарищей. Тарл тут же почувствовал волны стойкости и веры в себя, что накатывали от Мертвых ребят и растекались как вода, начисто вымывая из сердец союзников страх и сомнение. Тогда он ухмыльнулся, а затем, привстав в стременах, поднес ладони ко рту, и его крик зазвенел над равниной.
- Ща мы ваши клятские репы поотшибаем! - проревел Тарл и, пока все головы поворачивались в его сторону, повторил кричалку. Раванона с Синей Соньей присоединились, а секунды спустя вся союзная армия как один человек вопила любимую боевую песнь орков прямо им в физиономии, а горы эхом отзывались на жуткий гам.
* * *
Шикара задумчиво застыла на своем белом жеребце в глубине оркских рядов. Значит, ее заклинание Сосать Силу Воли оказалось отбито? Вероятно, на той стороне скрывались серьезные колдуны. Впрочем, Шикара быстро поняла, что они молоды и неопытны. Что ж, в ближайшем будущем она их угомонит, а в настоящий момент ее армии пришло время заняться делом.
Подняв руку, Шикара средним пальцем ткнула в сторону гвардейских шеренг. Оркские командиры прорычали приказы, и когда барабаны снова загромыхали, огромное воинство пошло в атаку. Два крупных отряда отделились по флангам - один направился к возвышению, где расположились гномы, а другой - к выстроившимся вдоль дамбы вагинам. Однако центральный отряд, добрая половина оркской армии, двинулся прямиком на прискорбно малочисленную Сидорскую гвардию.
* * *
Союзники ожидали. Гномы держались спокойно и уверенно, испытывая едва ли не радость от возможности вновь сразиться со своими вековечными врагами. Вагины заметно нервничали, но тоже чувствовали душевный подъем.
Сидорцы же были мрачны и сосредоточенны, намереваясь дорого продать свою жизнь. Стрелы дождем хлынули от наступающих оркских рядов, однако большинство из них безвредно воткнулось в щиты или отскочило от шлемов и кольчуг. А затем с оглушительным ревом орки во весь опор ринулись на союзную армию.
В задних рядах Тарл нервно смотрел вперед и пытался понять, что происходит. По ту сторону скудных шеренг сидорцев было видно, как развеваются черные вражеские знамена. Казалось, этих знамен тысячи и тысячи. Когда первые ряды орков врезались в Сидорскую гвардию, ударная волна оказалась почти ощутима. Тарл с тревогой взглянул на Гебраль и Мертвых ребят. Небольшой отдельной группкой они сидели на земле, глаза их были закрыты, а на их лицах жесткими линиями застыло сосредоточенное выражение. Тарл понимал всю значимость этой группки. Он по-прежнему чувствовал буквально висящую в воздухе Силу заклинания Шикары, готовую просочиться в ряды союзной армии и наполнить ее сомнениями. Было жизненно важно, чтобы Мертвые ребята этому противодействовали, иначе битва тут же была бы проиграна. Тарл и сам был бы рад им помочь, но знал, что его Сила для этого не годится. Ему лучше было действовать как солдату, используя свою магию в качестве оружия. К несчастью, это значило приблизиться на неудобно близкую дистанцию к месту действия.
Тарл с трудом сглотнул, отчаянно стараясь не потерять контроль над содержимым своего желудка. Не в последний раз он пожалел о том, что бросил замечательную, совершенно безопасную работу в орквильском клубе "Голубой Бальрог"...
* * *
Главные силы орков ударили по сидорцам как молот, и все же невесть как ряды защитников устояли. Люди сражались отчаянно. Оркские клинки, казалось, налетали на них со всех сторон, а коварно зазубренные наконечники длинных копий, которые совали орки из задних шеренг, то и дело старались их пронзить. Сталь звенела о сталь, клинок прорубал плоть, мучительные крики раненых наполняли воздух, а земля под ногами скользила от красной и черной крови. Но в самом центре всего этого безумия твердо стоял Иссимус, и его ободряющие выкрики перекрывали шум сражения. Над генералом развевался Сидорский штандарт с белым цветком табогеи на зеленом поле, а рядом с ним бились Роман и Тусона. Громадный меч Ронана сеял панику во вражеских рядах, его удары надвое разрубали орков, а рука Тусоны била быстрее змеи, ее клинок безостановочно вспыхивал и гас. Никто из орков не мог им противостоять, и груда тел росла. Но когда один орк падал, другой тут же занимал его место, и сидорцев медленно, но верно начали теснить.
* * *
Левое крыло оркского воинства атаковало гномов с несколько меньшим энтузиазмом, ибо орки и гномы - старые враги. Один вид мощных приземистых фигур с раздвоенными бородами, сверкающих глаз и бритвенно-острых топоров почему-то всегда выбивал орков из колеи. Тем не менее они с жаром бросились в атаку. Суровые и решительные гномы молча защищались. Хотя числом орки превосходили их вдвое, гномам все же удавалось удерживать свои позиции на возвышении, и орки никак не могли продвинуться ни на шаг. Однако и гномы в свою очередь никуда не двигались, видя, как внизу, на Беломорканале, их сидорских союзников теснят превосходящие силы врага.
Атака орков ненадолго захлебнулась, и, Рокенролин начал перестраивать ряды своих воинов, подумывая о контрударе. Но тут еще одна крупная фаланга отделилась от главных оркских сил, поддерживая атаку на гномов, и по их кроваво-красным знаменам Рокенролин понял, что это остеры - не орки, а люди, которым не нужно было преодолевать врожденный страх к его бойцам. Вздохнув, он приказал армии отбить очередную атаку, и гномы сурово ожидали, пока вверх по холму к ним неотвратимо катила вторая волна нападавших.
* * *
На правом крыле орки широким фронтом атаковали вагинов. Дамба, однако, была крутой и высокой, и орки очень скоро обнаружили, что на нее очень трудно взобраться. Некоторые из них побежали дальше на север, а затем атаковали по верху, но вагины забаррикадировались, всадив заостренные колья в землю по всему берегу до самого моря, и северный край отряда Мартина легко отбивал атаки. Многие орки все же сумели одолеть склон и сразу атаковать противника, но их без труда отбросили. Большая часть орков, однако, ринулась на юг по косогору вдоль подножия дамбы и налетела на поджидающий их отряд Крага. Здесь завязался неистовый и кровопролитный бой. Никто из вагинов никогда еще так не бился, и все же их подготовка и вера в себя сослужили хорошую службу. Хотя многие падали, хотя их стильные кожаные куртки рвались, а полотняные рубашки обагрялись кровью, сверкающие оркоубойные клинки их товарищей обеспечивали щедрое возмездие. А в самой гуще крутящийся боевой топор Крага возводил такой барьер, какого ни один орк преодолеть не мог.
* * *
Сидорцы по-прежнему отступали. Обычно это бывало совсем неплохой тактикой, ибо скользкая от крови и загроможденная трупами земля мешала атакующим, но такова была мощь атаки и тяжесть потерь среди защитников, что отступление в любой момент грозило перейти в беспорядочное бегство. И все же докричавшемуся до хрипоты Иссимусу невесть как удавалось удерживать своих солдат. Штандарт по-прежнему реял над его головой, а Ронан с Тусоной бились рядом. Громадное число орков уже полегло, и все же они безостановочно напирали. Наконец Ронану показалось, будто напор на их участок фронта ослаб, хотя на сидорцев справа и слева давили все так же неистово. В усталом недоумении он оперся о меч, пытаясь сообразить, отчего так получилось. А затем ряды атакующих орков разделились, оставляя коридор, подобно стреле указывающий точно в центр сидорских шеренг, и в этот коридор хлынул мощный поток южан на кошмарных уродищах.
На мгновение в рядах сидорцев воцарилась мертвая тишина, пока все солдаты разглядывали летящее на них воплощение ужаса, после чего в сумятице оскаленных зубов, бьющих копыт и рубящих ятаганов кавалерия врезалась в пехотинцев. Иссимус по-прежнему стоял твердо, как и те, что были с ним рядом, однако весь остальной фронт рвался, как тонкий пергамент, сидорцы разворачивались и бежали, а торжествующие южане преследовали их, срубая прямо на бегу.
* * *
Атака орков по дамбе становилась все неистовей, но отряду Мартина удавалось держаться, хотя многие падали. Позади Клайра внимательно наблюдала, пытаясь засечь тот момент, когда потребуется бросить в бой ее резервные силы. Тут стоящий у нее под боком Дин внезапно схватил ее за руку.
- Смотри! - крикнул он. - Там, у галер!
Отряд примерно из пятидесяти остеров незаметно проплыл вокруг морского конца баррикады и вышел на берег у кораблей. Одному даже удалось притащить с собой горящий факел, и остальные, разворачивая водонепроницаемые обертки своих факелов, поджигали их у него. Угроза кораблям была очевидна. Клайра знала, что если битва будет проиграна, ни одному вагину не удастся ускользнуть отсюда живым без спасительного флота. Реагируя мгновенно, она выкрикнула команду и бросилась вниз по берегу, а остальной резерв сидел у нее на пятках.
* * *
В тот самый момент, как южане вырвались из гущи оркского воинства, командир сидорского резерва схватил боевой рог и огласил сигнал к атаке. Вышло так, что в одно мгновение Тарл безмятежно сидел в седле, наблюдая за происходящим из относительно безопасного места, а в следующее он уже оказался частью беспорядочно несущейся на врага массы всадников. Он оглянулся, пытаясь понять, где Раванона и ее подруги, но они куда-то исчезли. Внезапно бабочки запорхали у Тарла в животе, и давно знакомые искры посыпались из кончиков его пальцев. "А вот теперь, - сказал он себе, постарайся управлять Силой. Не выпускай ее одним большим сгустком, не устраивай мощного взрыва. Держи контроль". А затем они уже скакали среди беспорядочно бегущих гвардейцев, и прямо на Тарла бросилось красноглазое, слюнявое уродище.
* * *
Галька, глотая ступни бегущих вагинов точно полужидкая грязь, сильно замедляла движение. В двухстах метрах перед ними пылали факелы остеров, и тут Дин понял, что они наверняка опоздают. К тому времени, как Клайра и остальные сумеют перебить врагов, несколько галер уже будут пылать. А поскольку они были пришвартованы борт к борту, пожар за считанные минуты распространится по всем кораблям. Но за время, проведенное с Мартином, Дин кое-чему научился. И он быстро пробормотал отчаянную молитву Арфебрауну, вагинскому Богу Огня, прося, чтобы факелы как можно дольше горели бурным, неугасимым огнем. После чего все до единого факелы внезапно потухли, словно их холодной водой облили. А затем отряд Клайры уже добрался до остеров, и побоище началось.
* * *
Южный всадник испустил устрашающий боевой клич, его жутко размалеванное лицо исказилось гримасой ненависти, а занесенный ятаган готов был рвать плоть и лить кровь, но контроль Тарла над своей Силой непонятным образом сохранился. Вскинув руку, он ткнул пальцем в налетающее на него уродище, однако вместо того чтобы выпустить Силу одним большим сгустком, он выдавил лишь крохотную ее частицу и удержал все остальное. В результате вырвавшегося из его пальца маленького огненного шарика вполне хватило, чтобы начисто снести уродищу голову. Зверь тут же покатился по земле, сбросив своего седока под грохочущие копыта встречного коня. Тогда Тарл придержал поводья и в темпе огляделся.
Впереди весь резерв бился грудь в грудь с основными силами южан, однако вокруг Тарла другие южане беспрепятственно преследовали бегущих гвардейцев. Аккуратно прицелившись, он выпустил еще один огненный шарик и опять от души отоварил уродище, но на сей раз сидорец, за которым это уродище гналось, заметил, что случилось, и повернул обратно. Не успел всадник обрушиться на землю, как гвардеец с выражением холодной ярости на лице начисто срубил южанину голову. Примерно то же самое случилось и после того, как Тарл отоварил третье уродище, однако теперь отчаянно отбивающийся всадник был порублен на куски сразу двумя гвардейцами.
Это уже было на что-то похоже! С улыбкой на лице Тарл поскакал по гвардейским тылам, методично уничтожая всех появлявшихся в поле зрения уродищ и оставляя их всадников на сомнительную милость сидорской пехоты. Постепенно южане превратились в предмет охоты, а бегущие с поля боя сидорцы остановились и стали перегруппировываться.
* * *
На склоне горы остеры сильно давили на гномов, и все же подземные жители держались. Мало-помалу картина этого боя распалась на отдельные фрагменты - гном, орк и человек охотились друг за другом среди обломков скал и всевозможных бугорков. Мертвые тела громоздились одно на другое, но гномы по-прежнему стояли насмерть. Их топоры с убийственным свистом рассекали воздух, и мало-помалу армия гномов опять начала теснить врага вниз по холму.
* * *
В тылу союзной армии Мертвые ребята сидели на земле, глаза их по-прежнему были плотно зажмурены, а лица искажены напряжением. Даже когда они работали вместе, Силы Шикары оказалось для них многовато, и все же им удавалось сдерживать распространение ее темного магического заклинания на гномов, вагинов и гвардейцев. Разумом они целиком ушли в это занятие, исключая для себя все остальное, и прочие их чувства оказались заглушены. Поэтому они совершенно не сознавали того, что эскадрон из двадцати южных кавалеристов прорвал сидорский строй и бросился на них с занесенными ятаганами.
* * *
Битва бушевала по всей длине дамбы. У ее подножия тела теперь громоздились в три-четыре ряда, и атакующим оркам едва удавалось удержаться на залитом кровью склоне, но все же они по-прежнему напирали на вагинов. На северном участке они уже успели убрать большую часть баррикады из кольев, и здесь Харальд Седобородый стоял вместе со своими сподвижниками, сурово и непреклонно обороняя фланг. Но по мере того, как напор на дамбу понемногу ослабевал, он усиливался на вагинов из отряда Крага. Там защитников медленно теснило множество орков, и их строй так растянулся, что готов был вот-вот прорваться.
Со своей удобной позиции на дамбе Мартин прекрасно видел, что Крагу угрожает полный разгром. Что же там за клятство с этим резервом? Он повернулся, чтобы дать знак Клайре, но ее отряд куда-то исчез. Тогда Мартин недоуменно посмотрел на юг, не зная о сражении, что развернулось у кораблей. Надо было срочно что-то делать! Если людей Крага сомнут и строй нарушится, орки окажутся на дамбе к югу от Мартина, и его люди очень скоро будут порублены на куски. Сделать же можно было только одно.
- Вагины! За мной! В атаку! - проревел он, пытаясь перекрыть шум сражения. Всего лишь около сотни ближайших к нему бойцов услышало крик Мартина, но когда он прыгнул вперед и заскользил вниз по склону, они последовали за ним, выкрикивая его имя. Инерция пронесла их прямиком сквозь ряды орков, что все еще пытались одолеть склон, а затем, перепрыгивая через груды трупов, они подобно мощному тарану ударили врагу во фланг. Какое-то время неожиданность атаки несла их и дальше вперед, но затем орки развернулись, и поле боя у дамбы превратилось в беспорядочную массу колющих, рубящих и дико орущих бойцов.
Правая рука Мартина уже не на шутку болела, а щит треснул и стал бесполезен. Отбросив его, он обеими руками взялся за меч. Голова раскалывалась от шума и лязга, пот со лба затекал в глаза, почти ослепляя. Меч по-прежнему рубил словно бы сам собой, и один орк за другим валился на землю, но еще больше врагов напирало, занимая места убитых. Мартин начал понимать, что очень скоро его одолеет элементарная усталость, и один из бесчисленных клинков наконец пробьет его защиту. А затем нога его поехала в луже крови, и сразу трое орков бросились на него с занесенными над головой мечами.
* * *
В центре сражение тоже потеряло форму, распадаясь на отдельные схватки. Иссимус по-прежнему стоял под знаменем, а Ронан с Тусоной не отступали ни на шаг. В какой-то момент, хотя сражение бушевало со всех сторон, никаких орков вдруг перед ними не оказалось, и они смогли перевести дух. Ронан услышал, как сзади к ним подъехал чей-то конь. Обернувшись, он увидел, как Тарл соскальзывает с седла, явно желая к ним присоединиться. Выглядя совсем усталым и измотанным, Тарл все же сумел собрать в себе достаточно Силы, чтобы снести голову налетающему на них уродищу, а Тусона шагнула вперед и одним аккуратным ударом прикончила седока. Но затем на них опять потек мутный поток орков, и они снова были вынуждены драться не на жизнь, а на смерть.