Блайтон Энид. Тайна светящейся горы

   – И что же это было? – спросил Джулиан, усевшись на край кровати Дика и потирая ушибленное колено.
   – Это было… ну… вроде очень-очень глухого рокота откуда-то из глубины, – попыталась объяснить Энн. – Грохот где-то глубоко внизу и очень далеко. Не как гром в небе, а, скорее, как гроза под землей. А потом все… задрожало! Я взялась рукой за край кровати, и он как будто, ну… затрясся, что ли. Не могу объяснить как следует. Я ужасно перепугалась.
   – Похоже на небольшое землетрясение, – сказал Дик, не совсем уверенный, что Энн все это не приснилось. – Во всяком случае, ты ничего такого сейчас не слышишь и не чувствуешь. Так? Энн, а ты уверена, что тебе все это не приснилось?
   – Абсолютно уверена! – сказала Энн. – Я…
   И в этот самый момент все опять началось! Сначала странный рокот, приглушенный и «где-то глубоко внизу», как и говорила Энн, а потом все задрожало. И это тоже было очень странно. Постепенно эта дрожь охватила и ребят: их стало слегка трясти, и они ничего не могли с этим поделать.
   – Такое ощущение, что все внутри дрожит, – удивленно проговорил Дик. – Вибрирует, как будто внутри у меня работает малюсенькая динамо-машина.
   – Вот именно. Все точно так, как ты говоришь – подтвердила Джордж. – Боже, когда я кладу руку на спину Тимми, я чувствую, как он трясется, будто я положила руку на какой-то включенный электроприбор. Знаете, тогда чувствуешь, как он слегка вибрирует.
   – Все кончилось! – вдруг сказал Дик, как только Джордж замолчала. – Меня больше не трясет. Оно как-то вдруг прекратилось. И рокота – ну, этого далекого шума – я тоже больше не слышу. А вы?
   Остальные подтвердили, что и шум, и вибрация прекратились. Что же это было такое?
   – Это, должно быть, как-то связано с тем мерцанием, которое я видел вечером над Старыми башнями, – вдруг, вспомнив, предположил Дик. – Пожалуй, нужно пойти к окну, которое выходит в ту сторону, и посмотреть, не появилось ли оно снова.
   Он выскочил из кровати, подбежал к окну и тут же закричал:
   – Идите сюда! Смотрите! Вот это да! Вы только посмотрите!
   Все, включая Тимми, сразу же бросились к окну. Тимми, чтобы лучше видеть, даже встал на задние лапы. И было на что посмотреть!
   Над противоположной горой висела дымка – странная светящаяся дымка, ясно выделявшаяся на фоне непроглядной темноты ночного неба. И она клубилась, но не слегка, как обычный туман, а вилась большими тяжелыми клубами.
   – Смотрите! – удивленно произнесла Энн. – Какой странный цвет: не красный, не желтый и не оранжевый. Что это за цвет такой?
   – Я такого оттенка никогда не видел, – довольно торжественно заявил Джулиан. – По-моему, все это очень странно. Что же там происходит? Не удивительно, что мама Эйли нам столько всего наговорила – что-то из этого действительно правда. Пожалуй, стоит завтра попробовать кое-что выяснить.
   – Странно, что и мерцание, которое я видел, и это облако появились именно над Старыми башнями, – задумчиво произнес Дик. – Как вы думаете, это не может быть связано с чем-то, что происходит в доме?
   – Нет. Конечно, нет, – решительно сказал Джулиан. – Что же там может происходить такого, чтобы мы здесь могли почувствовать… ну, например, эту странную вибрацию? И как можно услышать рокот на расстоянии примерно мили, если это не гром? А это явно било что-то другое.
   – Дымка уже рассеивается, – заметила Энн. – Смотрите, она стала другого цвета… Нет, просто потемнела. Все, исчезла!
   Они еще немного постояли у окна, и Джулиан почувствовал, что стоящая рядом с ним Энн вся дрожит.
   – Ты совсем продрогла! – сказал он. – Давайте-ка ложиться. А то опять простудимся и будем кашлять. Все это очень странно, честное слово. Но должно же быть какое-то разумное объяснение – где-то поблизости, возможно, есть шахты, и по ночам в них продолжают работать.
   – Мы это выясним, – сказал Дик, и все забрались в постели, с благодарностью ощущая их тепло после того, как совсем замерзли.
   Джулиан немного усилил огонь в печке, чтобы в комнате стало теплее.
   Джордж прижала к себе Тимми, и скоро ей стало тепло, как в шубе, но все остальные не могли заснуть, пока не согрели замерзшие руки и ноги. Джулиан был озадачен. Так, значит, все-таки в рассказе этой женщины была доля истины!
   На следующее утро они проснулись поздно, так как слишком утомились накануне, да и ночью не спали из-за всяких удивительных явлений. Джулиан соскочил с кровати, как только понял, что уже без десяти девять, быстро оделся и принялся будить остальных. Потом он вышел набрать снега в чайник.
   Скоро завтрак был готов: Энн встала сразу же после Джулиана и тут же занялась едой. Вареные яйца и ветчина, хлеб, масло и повидло и опять горячее вкусное какао. Вскоре все уже сидели за столом, завтракая и оживленно обсуждая события ночи, которые теперь, при свете дня, особенно яркого от снега и проглядывающего из-за облаков солнца, уже не казались такими необычайными.
   Они сидели за едой и разговаривали, как вдруг Тимми подбежал к двери и залаял.
   – Ну, что там еще? – удивился Дик. И тут за окном показалось лицо! Это было запоминающееся лицо – старое и испещренное морщинами, но при этом каким-то образом одновременно и молодое, с голубыми, как летний день, глазами. Это было лицо мужчины с длинной косматой бородой и усами.
   – Господи, как древний пророк из Библии, – в испуге сказала Энн. – Кто это?
   – Наверно, пастух, – сказал Джулиан и направился к двери. – Предложим ему войти и выпить с нами какао. Может, он ответит нам на кое-какие вопросы.
   Джулиан открыл дверь.
   – Вы пастух? – спросил он. – Заходите. Мы как раз завтракаем, садитесь с нами.
   Пастух вошел и улыбнулся, отчего на его обветренном лице появилось еще множество морщинок.
   Джулиан не знал, говорит ли пастух по-английски или только по-валлийски. Это был статный мужчина, высокий и прямой, явно значительно моложе, чем казалось на первый взгляд.
   – Спасибо, – сказал он, стоя у двери с посохом в руке, и Энн внезапно подумала, что такие мужчины жили и живут на протяжении многих веков, с тех самых пор, как существуют овцы в горах и пастухи, чтобы присматривать за ними.
   Пастух говорил медленно, с трудом подбирая английские слова.
   – Хотите передать… передать… что-то… на ферму? – спросил он с приятным певучим валлийским выговором.
   – Да, если можно, – сказал Джулиан, протягивая ему хлеб с маслом и тарелку с сыром. – Просто передайте, что мы здоровы и все у нас хорошо.
   – Все хорошо, все хорошо, – повторил пастух, отказываясь от хлеба с сыром, – нет, есть я не буду. Но я бы выпил чего-нибудь горячего, утро сегодня холодное.
   – Скажите, – обратился к нему Джулиан, – вы не слышали вчера поздно вечером никаких странных звуков – никакого рокота и грохота? И еще, вы не чувствовали, что все трясется, и не жидели цветной дымки над вон той горой?
   Пастух внимательно слушал, пытаясь вникнуть в смысл чуждых для него английских слое. Он понял, что Джулиан спрашивал его о чем-то, связанном с горой напротив. Он отпил какао и взглянул через окно на гору.
   – Эта гора всегда была странная, – медленно проговорил он; некоторые слова он произносил так, что их трудно было понять. – Мой дедушка говорил, под горой лежит большая собака и рычит, потому что хочет есть, а моя бабушка говорила, там живут ведьмы и колдуют, и поднимается дын…
   – Дын? Что он имеет в виду? – не поняла Джордж.
   – Я думаю, он имеет в виду «дым», – пояснил Джулиан. – Не прерывай, пусть он говорит – все это очень интересно.
   – Поднимался дын, и мы видели его в небе, – продолжал пастух, наморщив лоб от усилия, с которым он подбирал непривычные слова. – И он все так же поднимается, дорогие мои дети, все так же поднимается! Большая собака рычит, ведьмы варят зелье в своих горшках, и – поднимается дын.
   – Вчера вечером мы слышали, как рычит большая собака, и видели ведьмин дым, – сказала Энн, совершенно завороженная мелодичным голосом старого пастуха.
   Он посмотрел на нее и улыбнулся.
   – Да, – сказал он. – Да. Но собака теперь стала еще свирепее, а ведьмы – еще злее. Совсем проклятое стало место, совсем проклятое.
   – Совсем проклятое? – удивился Джулиан. – Как это?
   Пастух покачал головой.
   – Я не слишком ученый, – сказал он. – Я знаю мало вещей – моих овец, и ветер, и небо, и еще я знаю, что эта гора проклятая – да, совсем проклятая. И вы, дети мои, не подходите к ней близко! Ибо плуги там не пашут поле, и лопаты не копают землю, и вилы не слушаются рук человека.
   Это прозвучало так похоже на отрывок из Ветхого завета, что ребята слушали пастуха в торжественном молчании. Какой странный и величественный человек!
   Глядя на него, Джулиан представил себе, как долгими часами пастух сидит, смотрит за овцами и думает свои долгие-долгие думы. Не удивительно, что он рассказывает такие необычные вещи. Джулиан только не мог понять, что пастух имел в виду, когда говорил про плуги, которые не пашут поле.
   Пастух поставил чашку на стол.
   – Я теперь пойду, – сказал он, – и передам миссис Джоунс ваши слова. Спасибо за угощение. Хорошего вам дня!
   Он с достоинством поднялся и вышел, и ребята увидели, как он прошагал мимо окна с развевающейся на ветру бородой.
   – Да!.. – вымолвил Дик. – Вот это человек! Я же почти совсем поверил, что слушаю проповедника в церкви. Мне он понравился, а вам? Но что он имел в виду под плугами, которые не пашут, и лопатами, которые не копают? Это какая-то ерунда!
   – Не знаю, может, и нет, – откликнулся Джулиан. – В конце концов, мы же знаем, что наша машина с трудом спустилась с этой горы, и еще, помните, мать Эйли – жена пастуха – говорила, что почтальону приходится оставлять велосипед у подножия горы – даже он туда не может въехать! Так что вполне вероятно, что в прежние времена плуги двигались слишком медленно и тяжело и поэтому пахали недостаточно хорошо, и то же самое с лопатами.
   – Но почему? – удивленно спросила Энн. – Ты ведь на самом деле не веришь во все это? Я знаю, что наша машина медленно спускалась с горы, но это ведь в ней что-нибудь могло ненадолго разладиться.
   – Энн просто не хочет верить, что бывают плуги, лопаты и вилы, которые не работают как положено, – поддразнивая Энн, сказал Дик. – Ладно, давайте забудем про странные события прошлой ночи и наденем лыжи. У меня после вчерашнего дня все ноет, но я думаю, покататься на лыжах по этим горам мне будет полезно. Ну так как?
   – Конечно, пойдем! – ответил Джулиан. – Побыстрее здесь все уберем, и можно доставать лыжи. Давайте поскорее!

В ГОРАХ

   Тимми вовсе не нравилось катание на лыжах – лыж у него не было, поэтому он не поспевал за остальными, когда они мчались вниз с горки.
   Сначала он бросился за ними, но, провалившись с ходу с головой в большой мягкий сугроб, окончательно решил, что этот вид спорта не для него. Пес, выбравшись из сугроба, отряхнулся и растерянно посмотрел вслед перекликавшимся ребятам.
   Они-то уже не впервые встали на лыжи и катались очень хорошо. Склон, по которому они спускались, был длинным и пологим и плавно переходил в подъем на следующую гору, где на вершине стоял дом, который здесь называли «Старые башни».
   Джулиан с ветерком промчался вниз, взлетел на подъем соседней горы и стал звать остальных.
   – Как насчет того, чтобы подняться на вершину этого холма, мы ведь уже прошли часть подъема? Съедем потом вниз и с ходу поднимемся на нашу гору. И время сэкономим, и спуск получится двойной.
   Все, кроме Энн, сочли, что это прекрасная мысль. Она ничего не сказала, и Дик вопросительно посмотрел на нее.
   – Она боится подниматься к Старым башням, – сказал он. – Ты что, боишься большого-большого пса, который лежит под горой и рычит по ночам, или косматых ведьм, которые сидят на ее вершине вокруг костров и колдуют?
   – Не болтай ерунды, – сказала Энн, рассердившись, что Дик угадал ее мысли. Она не верила ни в подземных собак, ни в колдуний, но почему-то ей не нравилась эта гора. – Конечно, я поднимусь со всеми!
   И Энн стала взбираться на противоположный склон вместе с остальными, предвкушая хороший спуск и в конце его подъем на их собственную гору.
   – Смотри, отсюда очень хорошо видны Старые башни, – сказала Джордж Джулиану. Она была права. Перед ними, совсем неподалеку, стоял большой старый дом с башнями, будто встроенный в крутой склон холма.
   Ребята молча смотрели на него.
   – Мы можем даже разглядеть внутренность некоторых комнат, – сказал Джулиан. – Интересно, там ли еще эта старая дама, миссис Томас, которой когда-то помогала мать Эйли?
   – Бедняжка, мне ее жаль, если она еще там, – сказала Джордж. – Ни с кем не видеться, отказаться от всех своих друзей! Хорошо бы подойти к дому и спросить что-нибудь, ну, сделать вид, что мы сбились с дороги, а самим разведать, что и как. Но там эта свирепая собака.
   – Да, с нас хватит драк, – ответил Джулиан. – Ну, мы почти добрались до вершины. Подождем остальных и поедем вниз. Какой отличный склон!
   – Посмотри, Джулиан, ты никого не видишь в окне башни, в том, что справа? – вдруг спросила Джордж. Они с Джулианом ждали остальных, глядя на большой старый дом, стоявший немного в стороне ниже по склону. Джулиан тут же посмотрел на башню и успел только заметить, как кто-то отошел от окна.
   – Да, там кто-то был, – сказал он. – Кто-то разглядывал нас. Наверно, никто никогда не приближается к этому холму, и, видимо, тот, кто выглянул, удивился, увидев нас.
   – Ты разглядела, это был мужчина или женщина?
   – Мне кажется, женщина. Могла это быть старая миссис Томас, как ты считаешь? Ой, Джу, ты ведь не думаешь, что ее насильно держат в этой башне, пока ее ужасный сын и его дружки не разворуют все, что там есть? Мы же слышали среди ночи, как фургоны подъезжали к дому.
   – Эй вы, двое! – крикнул Дик, взбираясь наверх вместе с Энн. – Ну и подъем! Но спуск все равно того стоит. Только я должен сначала передохнуть.
   – Дик, мы с Джордж думаем, что видели кого-то в окне башни там, справа, – сказал Джулиан. – Когда вернемся, надо будет взять бинокль и настроить его на то окно. Возможно, мы увидим там какие-нибудь признаки жизни.
   Дик и Энн стали вглядываться в окно башни, и в это время кто-то быстро задернул занавеску.
   – Там нас заметили и не позволят, чтобы мы разглядывали старый дом, – сказал Джулиан. – Не удивительно, что о нем ходят такие странные слухи. Поехали, давайте спускаться.
   Они тронулись с места одновременно, каждый по своей лыжне. Ух! Ветер дул им в лицо, и они летели вниз по белому склону, наслаждаясь скоростью. Джулиан и Энн быстро спустились с первой горы и поднялись до середины второй, но Дик и Джордж не были так удачливы. Оба они за что-то зацепились лыжами, взлетели вверх и шлепнулись на мягкий снег. Они лежали, еле переводя дыхание и пытаясь сообразить, что же произошло.
   – Фу, – сказал наконец Дик. – Вот так встряска! Это ты, Джордж? Ты в порядке?
   – Вроде да, – ответила Джордж. – Какое-то неприятное ощущение в лодыжке. Нет, кажется, все нормально. Эй, вот и Тим. Он, верно, видел, что мы упали, и поспешил на помощь. Все в порядке, Тим. Мы не ушиблись. Это все игра. Пока они лежали на снегу, на середине склона, приходя в себя, издали послышался громкий оклик:
   – Эй вы, там! Держитесь подальше от этой горы!
   Дик сразу же сел. Он увидел высокого мужчину, двигавшегося к ним от Старых башен, проваливаясь в глубокий снег. Он казался очень сердитым.
   – Мы только катаемся на лыжах, – крикнул Дик в ответ. – И никому не мешаем. Кто вы такой?
   – Я – сторож, – крикнул в ответ мужчина, мотнув головой в сторону Старых башен. – Эта гора – часть поместья. Здесь не катайтесь!
   – Мы спросим разрешения у хозяев, – снова крикнул Дик, вставая на ноги и подумав, что так можно будет лучше рассмотреть дом.
   – Это невозможно. Здесь нет никого, кроме меня! – прокричал мужчина. – Говорю вам, я сторож. Я натравлю на вас свою собаку, если вы не послушаетесь!
   – Странно, – сказал Дик, глядя, как мужчина уходит обратно, вспахивая глубокий снег. – Он сказал, что один в доме, а мы видели кого-то в правом окне башни всего несколько минут назад. Сторож не успел бы добраться сюда из башни, значит, на самом деле он не один в доме. Кто-то есть и в башне. Странно, правда?
   Джордж держала Тимми за ошейник все время, пока мужчина разговаривал с ними. Тимми рычал в ответ на сердитый голос мужчины, и Джордж боялась, что он может броситься на чужого. Потом, если появится другая собака, может начаться драка. Это было бы ужасно, она может укусить Тимми.
   Джордж и Дик проверили крепления своих лыж – все ли в порядке после падения – и снова заскользили по склону. Остальные ждали их в начале нового подъема.
   – Кто этот мужчина? Что он кричал вам? – спросил Джулиан. – Он на самом деле из Старых башен?
   – Да, – ответил Дик, – и грубиян к тому же. Он крикнул, чтобы мы не появлялись на той горке – она вроде часть поместья – и что он – сторож, а когда мы ответили, что спросим разрешения у хозяев, заявил, что он один в доме. Но мы-то знаем, что это вовсе не так.
   – Да, конечно, – озадаченно проговорил Джулиан. – Кому может помешать, если мы будем кататься с этого склона? Они, вероятно, боятся, чтобы мы не увидели чего-нибудь в доме, как оно и вышло? И зачем врать нам, что он в доме один? Он вообще-то похож на сторожа?
   – Прежде всего он говорит не так, как валлийцы! – ответила Джордж. – А мне кажется, что любой владелец нанял бы какого-нибудь надежного человека из деревни, какого-нибудь валлийца, верно? Все это довольно таинственно.
   – А если добавить сюда все эти странные шумы и другие вещи, становится совершенно непонятно, – добавил Дик. – По-моему, стоит в этом разобраться.
   – Нет, – отрезала Энн. – Не будем портить себе каникулы. Они и без того короткие.
   – Не знаю, каким образом мы можем разобраться в этом деле, – сказала Джордж. – Я, разумеется, не пойду в этот дом, пока там собака, а иначе как можно что-то выяснить? Даже если мы что-нибудь узнаем, в чем я не уверена, это все равно нас ни к чему не приведет.
   – Послушайте, – сказала Энн, с удовольствием меняя тему разговора, – уже почти час дня. Что, все сыты и никто не хочет поесть?
   – Я просто умираю с голоду, – ответил Джулиан. – Только я думал, что сейчас всего половина двенадцатого, поэтому молчал. Пошли домой и пообедаем. Предлагаю доесть ветчину.
   Ребята отправились к своему домику и там на снегу у двери обнаружили две большие бутылки молока и объемистый сверток, к которому, энергично виляя хвостом и полаивая, немедленно подбежал Тимми.
   – Он говорит, что в свертке мясо и, значит, это для него, – смеясь, сказала Джордж.
   Джулиан развернул бумагу и тоже засмеялся:
   – Тимми прав. Тут большой кусок холодной тушеной свинины. Отказываюсь от ветчины, лучше поем этой свинины!
   – Какая жалость, что у нас нет яблочного соуса! – воскликнул Дик. – Со свининой получается очень вкусно.
   – Если вы немножко потерпите, я приготовлю соус на плитке – у нас ведь есть несколько яблок, – начала Энн, но все сразу же отказались. Никто не хотел ждать еды ни одной минуты, с соусом или без него.
   Обед прошел весело, а свинина была очень вкусная. Тимми получил свою долю и посчитал, что Джордж поступает нечестно: все уже поели, а она не отдает ему оставшийся кусок.
   – Нет, нет, Тим, – сказала Джордж, когда Тим, вопросительно глядя на нее, положил лапу ей на колено. – Ни в коем случае. Завтра доедим остальное, и тогда ты получишь кость.
   – Опять начинается снег, – заметил Джулиан, глядя в окно. – Как вы думаете, кто принес молоко и мясо?
   – Думаю, что на обратном пути занес пастух, – ответил Дик. – Очень любезно с его стороны. Интересно, где эта малышка Эйли? Не хотел бы я, чтобы ее застиг снегопад и ей пришлось заночевать в горах.
   – Наверно, она сумеет позаботиться о себе, о своей овечке и о собаке, – ответил Джулиан. – Хорошо бы ее повидать, но если она не проголодается, не думаю, что она здесь появится.
   – Легка на помине, – сказала Энн. – Вот и она. – И правда, в окно заглядывала Эйли, держа на руках овечку, чтобы и она могла заглянуть внутрь дома.
   – Давайте впустим и покормим ее и еще спросим, знает ли она, кто живет в Старых башнях, – сказала Джордж. – Возможно, она видела кого-нибудь в этом правом окне, как мы.
   – Сейчас я ее позову. – И Джулиан пошел к двери. – Она-то может что-нибудь знать – ведь она все время слоняется по округе.
   Он оказался прав: Эйли и в самом деле кое-что знала, кое-что очень интересное для всех.

ЭЙЛИ РАССКАЗЫВАЕТ УДИВИТЕЛЬНЫЕ ВЕЩИ

   На этот раз Эйли вовсе не казалась застенчивой. Она не убежала, когда Джулиан открыл дверь. На ней по-прежнему была только легкая одежда, но ее лицо сияло и было совсем непохоже, чтобы она замерзла.
   – Привет, Эйли, – пригласил Джулиан девочку. – Входи, мы как раз обедаем, и для тебя тоже полно еды.
   Когда собака Эйли почуяла запах пищи, она сразу же бросилась внутрь домика. Тимми очень удивился и совсем тихонько зарычал.
   – Нет, Тим, нет. Это наш гость, – возмутилась Джордж. – Пожалуйста, веди себя прилично.
   Маленький песик изо всех сил вилял хвостом.
   – Видишь, Тимми, он говорит тебе, чтобы ты его не боялся. Он-то тебя не тронет, – объяснила Энн, и все засмеялись. Тимми тоже энергично завилял хвостом, и собаки тут же подружились.
   Тогда в дом вошла Эйли, держа овечку на руках на тот случай, если Тимми будет недоволен ее появлением. Но Тимми, напротив, с большим интересом смотрел на маленькое создание и, когда Эйли опустила его на пол, стал бегать за овечкой, обнюхивая ее следы и виляя хвостом.
   Энн предложила девочке мясо, но Эйли покачала головой и показала на сыр.
   – Эйли любит, – сказала она, с удовольствием глядя, как Энн отрезает ей большой кусок. Она села на пол и стала есть, а овечка подошла к ней и тоже откусила кусочек. Овечка и в самом деле была очень славная.
   – Фейни бак, – сказала девочка и поцеловала овечку в нос.
   – «Бак» – это по-валлийски «крошка», верно? – спросила Энн. Она тронула Эйли за руку и сказала «Эйли бак», и девочка вдруг ласково улыбнулась ей.
   – Где ты спала сегодня ночью, Эйли? – спросила Джордж. – Тебя искала твоя мама.
   Джордж говорила слишком быстро, и девочка ее не поняла. Джордж повторила свой вопрос помедленнее.
   Эйли кивнула.
   – В сене, на Магга фарм.
   – Послушай, Эйли, кто живет в Старых башнях? – стараясь произносить слова медленно и отчетливо, спросил Джулиан.
   – Много людей, – ответила Эйли, делая знак, что хочет еще сыра. – Большие люди, маленькие люди и еще большая собака, больше, чем он, – и она показала на Тимми.
   Ребята удивленно переглянулись. Много людей! Что бы они могли делать в Старых башнях?
   – А этот сторож говорил, что он там живет один! – сказала Джордж.
   – Послушай, Эйли, – есть – там – старая – леди? – медленно спросил Джулиан. – Старая – леди?
   Эйли кивнула.
   – Да, одна старая леди. Я вижу ее высоко в башне. Иногда она не видит Эйли, Эйли прятаться.
   – Где же ты прячешься? – с любопытством спросил Дик.
   – Эйли не скажет, никогда не скажет, – ответил ребенок, глядя на Дика из-под опущенных ресниц, как будто они охраняли ее тайну.
   – Ты видела старую леди, когда была в поле? – спросил Джулиан.
   Эйли обдумала его вопрос и покачала головой.
   – Тогда где же? – снова спросил Джулиан. – Если скажешь, получишь эту шоколадку. – Он протянул девочке шоколадку, но так, что она не могла до нее дотянуться. У Эйли загорелись глаза. Наверно, ей редко приходилось лакомиться шоколадом. Она внезапно сделала попытку схватить его, но Джулиан оказался более ловким.
   – Нет, сначала ответь, – сказал он, – тогда и получишь шоколадку.
   Эйли вдруг выбросила вперед руки и сильно толкнула его в грудь. Он засмеялся и взял обе ее маленькие ручки в свои большие руки.
   – Нет, Эйли, нет. Я твой друг. Друзей не бьют.
   – Я-то знаю, где ты была, когда видела старую леди, – хитро сказал Дик. – Ты была в усадьбе, в парке.
   – Откуда ты знаешь? – крикнула Эйли. Она вырвала свои руки у Джулиана, вскочила на ноги и встала перед Диком, испуганная и разъяренная.
   – Что ты, не надо волноваться, – удивленно сказал Дик.
   – Откуда ты знаешь? – снова крикнула Эйли. – Ты никому не рассказал?
   – Конечно, не рассказал, – ответил Дик, которому эта мысль вообще пришла в голову буквально минуту назад. – Ага, значит, ты пробираешься в парк Старых башен, верно. Как ты туда попадаешь?
   – Эйли не скажет, – ответила девочка и внезапно расплакалась. Энн обняла ее за плечи, чтобы успокоить, но Эйли грубо оттолкнула ее. – Он, Дэй, пошел туда, не я, не Эйли. Бедный Дэй, большая собака залаяла – гав, гав – и… и…
   – И тогда ты пошла туда, чтобы спасти Дэя, верно? Хорошая, добрая Эйли! Храбрая Эйли! – сказал Дик.
   Девочка вытерла слезы грязной рукой, и на щеках у нее остались черные полосы. Она улыбнулась Дику и кивнула.
   – Эйли хорошая, – повторила она, взяла собачку к себе на колени и стала ее гладить. – Бедный Дэй бак!
   – Значит, она была в парке, – негромко сказал Джулиан Дику. – Но как она туда попала? Может быть, через живую изгородь? Эйли, мы хотим увидеть эту старую леди. Можем мы туда попасть через изгородь?
   – Нет, – ответила Эйли, решительно тряся головой. – Там есть ограда, большая высокая ограда, которая кусается.
   Все засмеялись, услышав про ограду, которая кусается. Но Джордж догадалась, что это значит.