Блайтон Энид. Тайна загадочных посланий

   – Великолепная идея, Дэйзи! – одобрил Фатти, и девочка покраснела от удовольствия. – Кроме всего прочего, с этим можно пойти всем вместе, и вам не придется больше дожидаться на улице. А теперь дайте-ка мне еще одно пирожное.
   – Фатти, ты их хоть считаешь? – ужаснулся Пип, передавая ему блюдо. – Ты уже и так съел три, а они, знаешь ли, не дешевые. Даже твоих рождественских денег не хватит надолго, если ты будешь вот так опустошать блюда с миндальными пирожными.
   – Возьми себе мороженого, Пип, и перестань подсчитывать, сколько пирожных я съел, – отмахнулся Фатти. – А ты, Бетси, разве не хочешь мороженого? Тебе лучше как следует подкрепиться, потому что именно тебя я собираюсь заставить тащить горшок с цветком к старому мистеру Гримблу!
   – О нет! – воскликнула Бетси. – Почему это не может сделать кто-нибудь еще?
   – Потому что твоя очаровательная улыбка, Бетси, растопит лед даже в зачерствевшем сердце самого свирепого из старших садовников! – галантно ответил Фатти.
   – Ты льстив, Фатти! – рассмеялась Бетси. – Ладно, сделаю это для тебя. Пожалуй, мы с Дэйзи сходим за цветком, пока вы тут заканчиваете подкрепляться. В меня больше ни кусочка не влезет.
   – Сходите, конечно. Вот деньги. – Фатти полез за кошельком, но Дэйзи его остановила.
   – Как ни странно, у меня тоже кое-что осталось от рождественских подарков, – сказала она. – Пойдем, Бетси, ну их, этих обжор!
   Вскоре они вернулись с небольшим горшком в руках; ребята и Бастер, совершенно ублаготворенные, как раз собирались покидать молочную.
   – Пожалуйста, мистер Гримбл, – пропела Бетси, с умильной улыбкой глядя на Фатти. – Не могли бы вы сказать нам, что это за растение? – Отлично, Бетси! – рассмеялся Фатти. – Но помни, с твоей подачи и для нас должны найтись роли в этом спектакле, иначе я не смогу задавать вопросы!
   И они на велосипедах отправились к Бёрлинг-Мидоуз. «Примроуз-Корт» оказался небольшим домиком, который стоял несколько особняком посреди очаровательного садика. Ни один сорняк не пробивался ни на ровно подстриженной лужайке, ни на клумбах. Живые изгороди были аккуратно подстрижены. Под деревьями поднимали свои белые головки первые подснежники, рядом красовались своими зелеными оборочками желтые акониты.
   – Должно быть, тот человек, что пилит дрова в глубине садика, и есть старик Гримбл, – предположил Фатти, показывая на крепкого старика в поношенной шляпе, синем фартуке старшего садовника и плисовых штанах. – Давайте обойдем вокруг и заговорим с ним через изгородь.
   Ребята прошли по боковой тропке на поле. Прилегавшее сзади к садику Гримбла. Бетси начала первая:
   – Простите, пожалуйста, не вы ли мистер Гримбл?
   – Ну, я, – проворчал старик, подняв взгляд на Бетси. – А вам чего?
   – Извините, пожалуйста, не могли бы вы сказать нам, что это за растение? – Бетси, улыбнувшись самой очаровательной из своих улыбок, подняла горшок. – У него такие хорошенькие листочки, и мне так хочется знать его название. Вы ведь знаете названия всех растений, правда, мистер Гримбл?
   Гримбл просто просиял, глядя на нее.
   – Верно, мисс, мало найдется таких, чтоб я не знал. Это растеньице – молодой колеус. Но лучше б вам унести его домой и держать в тепле, он холодного воздуха не любит.
   – А вы когда-нибудь выращивали колеусы? – продолжала Бетси.
   – Еще бы! Тысячи! – ответил старый Гримбл. – Когда я работал в старом «Фиэлин-Холле» – много лет я был там старшим садовником – так всегда в одной из теплиц уголочек отводили под колеусы. Очень милые цветочки, разноцветные, с узорчатыми листиками…
   – Слышишь, Фатти, мистер Гримбл работал в «Фиэлин-Холле»! – позвала Бетси, стремясь вовлечь в разговор остальных. – Помнишь, это тот дом, что мы видели утром? Ну, где живет та милая старушка, для мужа которой мы ездили за лекарством!
   Фатти, довольный хитростью Бетси, подошел поближе, а за ним и остальные ребята, которым ее небольшой спектакль доставил немало удовольствия.
   – Доброе утро, – вежливо поздоровался Фатти. – Да, мы действительно были сегодня в «Фиэлин-Холле» и даже побродили немного вокруг дома. Правду сказать, от сада там мало что осталось.
   – Э, и не говорите, – грустно закивал Гримбл. – Я работал тем много лет, молодой человек, там и по службе продвинулся – дослужился до старшего садовника. Если бы вы видели мои розы – вот было загляденье, мой розарий… Я теперь и не хожу той дорогой – горе одно смотреть, как запустили мой прежний сад.
   – А дом теперь весь зарос плющом, – вставил словечко Пип. – Даже трубы от него позеленели. Плющ на нем и в ваше время рос, мистер Гримбл?
   – Да, конечно, но не так густо, как сейчас, – ответил мистер Гримбл. – Этот плющ еще отец мой посадил. Дом, знаете ли, тогда и назывался по-другому – «Плющом» как раз и звался.
   Эти слова, так долго ожидаемые, грянули все же как гром среди ясного неба. Тайноискатели остолбенели. Так, значит, они не ошиблись! «Фиэлин-Холл» и правда был когда-то «Плющом»! Значит, об этом доме и говорится в посланиях! До чего же странно, однако, что их автор не знал о перемене названия, ведь дом сменил его уже много лет назад!
   – А почему это название сменили? – спросил наконец Фатти.
   Гримбл секунд двадцать молча глядел на него, а когда наконец заговорил, в голосе его звучала необъяснимая печаль.
   – Название «Плющ» получило дурную славу, – вздохнул он. – Было там одно происшествие… Мой хозяин с хозяйкой, полковник Хастерли и его жена, не вынесли, что на их дом все пальцем показывали – дело ведь, понимаете, и в газеты попало, – и вроде как продали его и уехали, а новые владельцы и название новое дали. Да, назывался дом когда-то «Плющ», но очень давно это было.
   Друзья минуту-две безмолвствовали, в старый садовник опять принялся пилить дрова. Вид у него был грустный и отрешенный.
   – А что же там произошло? – осмелился наконец спросить Фатти. – Это… Это ваш хозяин сделал что-то дурное?
   – Мой хозяин был лучшим из людей, когда-либо живших на свете, – ответил мистер Гримбл. – Это все его сын, мистер Уилфрид, вот кто навлек позор на старый дом и на своих родителей тоже… – И тут к ужасу ребят, старый садовник заплакал.
   – Пошли отсюда! – шепотом скомандовал Фатти. – Быстрее!

МИСТЕР ГУН ДОВОЛЕН СОБОЙ

   Пятеро друзей стали прощаться со старым Гримблом, но тот уже не обращал на них никакого внимания, с головой уйдя в до сих пор держащие его за живое давние воспоминания. Да и ребята огорчились от того, что невольно заставили старика заплакать. У Бетси даже выступили на глазах слезы.
   – Не надо было нам его расспрашивать, Фатти, – сказала она. – У меня теперь такое ужасное чувство…
   – Кто же знал, что это на него так подействует, – отозвался Фатти, которому тоже было весьма не по себе. – Но главное, что мы были правы! «Фиэлин-Холл» раньше назывался «Плющ»! Интересно, что же такое мог совершить этот Уилфрид Хастерли, чтобы дурная слава дома разлетелась по всей стране, так что родителям даже пришлось его продать?
   – Это надо выяснить, – заметил Ларри. – Вот только как?
   – Пожалуй, я мог бы позвонить суперинтенданту Дженксу, – сказал Фатти. – Если он сможет рассказать нам, что тогда произошло в «Фиэлин-Холле», это, возможно, отчасти прояснит и историю с анонимными посланиями. Ясно, их автор хочет, чтобы Смита выставили из старого дома, и не менее ясно, что автор посланий очень долго не был в Питерсвуде, раз он не знает, что название дома изменилось двадцать лет назад, если не больше… Странно это все!
   – Позвони-ка ты суперинтенданту, Фатти, как только вернешься домой, – посоветовал Ларри. – Черт, уже почти час!
   Скорей, Дэйзи, мы опаздываем к обеду!
   По пути домой Фатти напряженно размышлял. Множество вопросов, связанных с тайной «Фиэлин-Холла», теснилось у него в голове. Кто автор посланий? Как ему удается подбрасывать их, оставаясь при этом невидимкой, на самые видные места? Почему он не знает, что «Плющ» уже давным-давно называется по-другому? Почему он хочет, чтобы Смита выселили из «Фиэлин-Холла»? И наконец, почему Смит, если это правда, живет под чужим именем?
   «Пожалуй, для меня загадок слишком много, – сказал сам себе Фатти, быстро крутя педали. – Кажется, настало время подключить суперинтенданта. Позвоню ему сразу же после обеда».
   Он позвонил в два часа, надеясь, что суперинтендант уже вернулся с обеденного перерыва. Но, увы, выяснилось, что Дженкс сейчас очень далеко – на севере Англии. Его заместитель, плохо представлявший, кто такой Фатти и чем он занимается, посочувствовал мальчику, но помочь ничем не смог.
   – А ты обратись к вашему констеблю мистеру Гуну, – посоветовал он. – Возможно, он сумеет тебе помочь. Пожалуй, мистер Фредерик, именно это тебе следует сделать. Припоминаю, мы получали от мистера Гуна доклад о странных анонимных записках, которые ему подбрасывают. Если ты знаешь что-то, связанное с ними, то проинформировать Гуна – твоя прямая обязанность. Я сообщу суперинтенданту, когда он вернется, но раньше, чем через несколько дней, мы его не ждем.
   Вот досада! Фатти со стоном положил трубку. Проклятие! Неужели действительно придется обращаться к Гуну?! Суперинтендант будет очень недоволен, если Фатти утаит информацию от Гуна просто потому, что не слишком дружелюбно относится к нему. Фатти сел поудобнее и еще раз взвесил все обстоятельства.
   «М-да, плохи мои дела. Лучше уж побыстрее с этим разделаться, раз все равно никуда не денешься. Подумать только, что придется рассказать Гуну все, что нам с таким трудом удалось выяснить – то-то он обрадуется! Но я не я буду, если расскажу, как именно все раздобыл!»
   В таком настроении Фатти сел на велосипед и поехал к Гуну. Он отлично знал, что перед суперинтендантом Гун припишет все заслуги себе и, пожалуй, даже не упомянет Фатти и его друзей.
   Фатти подъехал к дому Гуна и постучал в дверь. Ему открыла миссис Хикс, дышавшая так тяжело, как будто она милю бегом промчалась.
   – Мистера Гуна нет, – сообщила женщина. – А Эрн дома. Зайдешь к нему? Он в своей комнате, наблюдает. Нынче утром мы получили еще одно фулюганское письмо.
   Это уже было интересно. Фатти поднялся наверх, в комнату Эрна. Эрн, как привязанный, сидел у окна, не отрывая глаз от двора.
   – Я слышал твой голос, Фатти, – не оборачиваясь, приветствовал друга Эрн. – А я опять в дозоре. Представляешь, мы получили еще одно послание. Оно было прицеплено прищепкой к бельевой веревке!
   – Как, прямо посреди двора?! – изумился Фатти. – Да, автор записок – смелый человек… И, конечно, его никто не видел?
   – Никто, – покачал головой Эрн. – Правда, никто и не наблюдал. Странная это была записка. На этот раз в ней говорилось уже не про «Плющ», а про «Фиэлин-Холл». «Спроси Смита в Фиэлин-Холле какое его настоящее имя» – вот что там было написано.
   – Ого! Автор наконец-то выяснил, что «Плющ» сменил название! – воскликнул Фатти. – И надо полагать, твой дядя полным ходом понесся в «Фиэлин-Холл»?
   – Точно, – кивнул Эрн. – До того был доволен, только что бегом не бежал. Он же не знает, что утром ты говорил с миссис Смит и очень много выяснил.
   – Бедный мистер Смит, – вздохнул Фатти. – Не хотел бы я быть на его месте, когда Гун обрушится на него с вопросами. Да уж, церемониться он с ним не будет… Знаешь. Эрн, я, пожалуй, подожду возвращения твоего дяди. Может, он расскажет что-нибудь новое… Но подумать только – мы целое утро работали не покладая рук, чтобы выяснить, не назывался ли «Фиэлин-Холл» когда-нибудь «Плющом», а счастливчику Гуну, видишь ли, всю информацию преподнесли, как на блюдечке, в очередном послании!
   Внезапно Фатти и Эрн вздрогнули, услышав донесшийся снизу истошный крик.
   – Это миссис Хикс! – воскликнул Эрн. И оба друга бросились вниз. Они нашли миссис Хикс развалившейся в кресле и обмахивающейся кухонным полотенцем.
   – Что случилось?! – крикнул Эрн.
   – Еще одна записка! – простонала миссис Хикс. – Я зашла в кладовку – а там она, на блюде с рыбой лежит… Наверное, ее просунули в окно. Я прямо обмерла, как увидела! Пойди-ка достань ее, Эрн. Я уж и дотронуться до нее боюсь. Ах, фулюганы!
   Фатти, опередив Эрна по пути в кладовку, первым заглянул в распахнутую дверь и увидел квадратный конверт, лежащий на блюде с рыбой под открытым окном. Фатти взял конверт и вскрыл его, хотя и понимал, что следовало бы подождать мистера Гуна.
   Текст был составлен по хорошо уже знакомому образцу – из вырезанных из газеты букв. Он гласил: «Ты все еще не нашел Смита дурья башка?»
   – Когда вы в последний раз заходили в кладовую, миссис Хикс? – спросил Фатти.
   – Минут двадцать назад, – ответила миссис Хикс. – А записки там не было, готова поклясться. Я взяла с блюда несколько рыбок для кошки и поставила его на полку.
   – Но ее не могли подкинуть за последние двадцать минут! – сразу же заявил Эрн. – Последние полчаса я не отходил от окна, вы же знаете!
   – Да, но ведь к тебе зашел приятель, – возразила миссис Хикс. – Записку, должно быть, подкинули тогда, когда ты болтал с ним и отвернулся от двора.
   – Я все время наблюдал, – сердито сказал Эрн. – Я глаз со двора не сводил. Правда ведь, Фатти?
   – А я прекрасно слышала, как вы болтали! – не отступала миссис Хикс. – Разве можно одновременно и болтать, и наблюдать? Ох и влетит тебе за это от дяди!
   – Не понимаю, как у посыльного хватило нахальства пересечь двор туда и обратно, – задумчиво проговорил Фатти. – Он должен был знать, что за двором следят – Эрн отлично виден в окне. А значит, этот тип прячется где-то совсем рядом и использует каждый удобный момент.
   – Вот именно, сэр! – горячо подтвердила миссис Хикс. – Первостатейный проныра, вот кто он такой. Я его ни разу не видела, но пару раз мне чудилось, будто я его слышу. Ох и испугалась же я!
   – Дядя идет. – Эрн внезапно встревожился. – Ох и разозлится же он на меня, когда узнает, что еще одну записку подбросили прямо у меня под носом!
   Мистер Гун вошел в дом. Насвистывая себе под нос.
   – Доволен собой, – шепнул Эрн, взглянув на Фатти. Гун прошел в кухню, чтобы отдать распоряжения миссис Хикс.
   – Чашку чая, пожалуйста, миссис Хикс. О, и ты здесь, мистер Фредерик? А ты почему не наблюдаешь, а, Эрн?
   – Хм… Ну… Понимаете, дядя, миссис Хикс нашла еще одну записку, – осторожно начал Эрн. – Она закричала, и мы с Фатти… мы помчались сюда, узнать, в чем дело.
   – Ну, теперь-то анонимок больше не будет! – заявил Гун. – Их автор успокоится, как только узнает, что этот самый Смит съехал из «Фиэлин-Холла». Я велел ему сматывать удочки!
   – Но почему, мистер Гун? – Фатти стало очень не по себе от мысли, что бедной миссис Смит придется куда-то переезжать с больным мужем на руках.
   – Зайдите-ка ко мне в кабинет. – Гуна прямо распирало от самодовольства. – Тебе, мистер Фредерик, полезно убудет послушать, как справляются с делами настоящие полицейские.
   Фатти и Эрн прошли за Гуном, а миссис Хикс осталась на кухне, злая, что ее не пригласили.
   – Садитесь, – распорядился Гун, и Фатти с Эрном поспешно сели.
   Гун откинулся в кресле, сложил руки, переплетя пальцы на животе, и поглядел на ребят отвратительно самодовольным взглядом.
   – Итак, действуя на основе полученной информации, я отправился в «Фиэлин-Холл». Кстати, могу вам сообщить, что некогда этот дом назывался «Плющ», – начал Гун. – Там я обнаружил того самого типа по фамилии Смит, о котором говорилось в записках. Его жена оказала мне всяческое сопротивление, когда я пытался войти в дом, – кричала, что ее муж, видите ли, болен и что его нельзя беспокоить. И как у нее хватило наглости так разговаривать с должностным лицом?.. – Гун нахмурился. – Но я проявил принципиальность, оттолкнул ее в сторону и…
   – Неужели в самом деле оттолкнули? – вырвалось у Фатти, который с ужасом представил себе, как здоровяк полицейский толкает хрупкую миссис Смит.
   – Ну, отодвинул, если это слово тебе больше по вкусу, – ухмыльнулся Гун. – Так вот, этот Смит лежал в постели и притворялся больным. Ну, я велел ему встать – пусть знает, что меня не проведешь! – и говорю: «А теперь отвечай-ка, почему это ты живешь под чужим именем? Ну-ка, выкладывай!»
   Гун выдержал паузу, предназначенную для того, чтобы Эрн и Фатти могли выразить свое бурное восхищение его действиями. Но когда ни тот, ни другой не издали ни звука, Гун, нимало не смутившись, продолжил:
   – Старуха схватила меня за руку, начала всхлипывать – надо же так притворяться! – но в конце концов призналась, что фамилия их не Смит, а Крэнли. И тут меня как током ударило. Ну конечно, Крэнли! Тот еще был негодяй – продал врагу секреты нашего нового военного самолета и получил за это много лет тюрьмы, а когда вышел, должен был регулярно отмечаться в полиции. Но он этого не сделал – взял да исчез под чужим именем! С помощью своей женушки, конечно же. Она ждала его все годы, пока он был в тюрьме.
   – Так вот что значило слово «секреты» в той записке. – Жестокость Гуна возмутила Фатти до глубины души. – Ну конечно, Смит – или Крэнли – тут же отреагировал бы на это слово: перепугался бы, сложил вещички и сбежал!
   – Верно, – подтвердил Гун. – Именно это я ему и велел – складывать вещички и выметаться! Нельзя же терпеть на такой ответственной должности, как смотритель, подобного типа!
   – Но он же болен! – воскликнул Фатти. – И жена у него старенькая. Неужели вам их не жалко?
   – Болен? Так я им и поверил! – хмыкнул Гун. – Тебя они могли обмануть, но меня-то не проведешь! Я велел ему явиться ко мне завтра утром, тогда и разберемся. Наконец-то я выяснил, что означали все эти послания!
   – Ничего вы не выяснили. – Фатти покачал головой. – Мы знаем только, что кто-то имеет зуб на старого Смита и хочет, чтобы он убрался из «Фиэлин-Холла». Но нам неизвестно, в чем была истинная причина этого. А ведь какая-то причина быть должна!
   – Смотри мозги не перетруди, – ухмыльнулся Гун. – Тайны больше нет, и нечего делать вид, будто это не так. Скажи спасибо, что я тебе все объяснил, пока ты окончательно не задурил себе голову всеми этими «Плющами», Смитами и «секретами». Теперь все яснее ясного. И это я разрешил загадку! – Он повернулся к Эрну. – Можешь отправляться домой, Эрн. Больше тебе тут делать нечего. Не знаю, кто подбрасывал мне все эти письма, да и знать не хочу. Их автор указал мне на человека, которому следует находиться под надзором полиции; суперинтендант будет доволен. Наверняка еще одно похвальное письмо мне пришлет, вот увидите!
   – Я бы на его месте этого не делал, – сказал Фатти, вставая. – Вы не имели права так грубо обращаться с пожилой женщиной и больным стариком. И позвольте мне еще кое-что вам сказать: вы думаете, что раскрыли тайну, но вы к ней даже не приступили! Уж вы-то никогда не перетрудите мозги, мистер Гун, просто потому, что вы ими не пользуетесь!

ФАТТИ ПРИХОДИТ НА ПОМОЩЬ

   Фатти захлопнул за собой дверь кабинета мистера Гуна, не обращая внимания на гневные выкрики полицейского.
   – Собирай вещи, Эрн, – повернулся он к приятелю. – Тебе нет необходимости сразу отправляться домой. Можешь побыть пока у меня. Что бы там Гун ни говорил, а тайна еще не раскрыта. Раскрыть ее гораздо труднее, чем просто выгнать из дома старого Смита!
   – Правда, Фатти? Мне и в самом деле можно пойти к тебе? – обрадовался Эрн.
   Стремглав взбежав наверх, он через минуту спустился с небольшой сумкой. С дядей он даже не попрощался.
   – Немедленно собираем совещание, – решил Фатти. – Я сейчас позвоню… А впрочем, нет. Сейчас есть кое-что поважнее. Я думаю, Смиты все еще в «Фиэлин-Холле» – укладывают свое немудрящее имущество. Давай-ка заглянем к ним.
   – Идет. Как ты скажешь, так и будет, – согласился Эрн, благоговейно взирая на друга. Ну и ну! Фатти при любых обстоятельствах даст Гуну сто очков вперед; как это ему удается всегда соображать, что нужно делать?
   Они были у «Фиэлин-Холла» через несколько минут и, обогнув дом, вошли в кухонную дверь. Как Фатти и полагал, Смиты все еще были на месте. Но вещей они не укладывали!
   Мистер Смит лежал на полу, а его жена стояла на коленях рядом с ним, плача и вытирая ему лоб влажной тряпочкой.
   – Джон! – повторяла она. – Джон, я здесь, я сейчас схожу за врачом, милый! Ты слышишь меня? Я схожу за врачом!
   Она даже не слышала, как мальчики открыли дверь и вошли. Когда Фатти тихонько тронул ее за руку, миссис Смит вздрогнула от неожиданности.
   – Миссис Смит – сказал Фатти, – я вызову врача. Позвольте нам с Эрном переложить вашего мужа в постель. Похоже, он очень болен.
   – О да, да, – заплакала старая дама, узнав Фатти. – Он перенес такой ужасный шок. Извините, я не могу рассказать вам, что произошло… Но, знаете, нам велели оставить «Фиэлин-Холл». Но куда же нам деться, молодой человек: не говоря уж обо всем прочем, мой муж так болен!
   – Послушайте меня, – мягко проговорил Фатти. – Мы сейчас уложим вашего мужа в постель и вызовем врача или лучше «скорую помощь», поскольку, я уверен, вашего мужа необходимо положить в больницу. А обо всем остальном думать пока не стоит.
   И они с Эрном переложили старика на постель. Тот открыл глаза, пробормотал что-то и зашелся в страшном приступе кашля. Жена успокаивала его, протирая ему лицо влажной тряпочкой. У Эрна глаза наполнились слезами, и он с отчаянием взглянул на Фатти.
   – Не беспокойся, Эрн, – шепнул ему Фатти. – Мы этого так не оставим. Оставайся здесь и постарайся помочь миссис Смит, а я сбегаю позвоню врачу. Кто ваш врач, миссис Смит?
   Она назвала имя, и Фатти кивнул:
   – Он и нас тоже лечит, так что все будет отлично. Я скоро вернусь.
   Мальчик бегом добежал до ближайшей телефонной будки. Доктор Рэйни с удивлением выслушал его сообщение.
   – Надо же, бедный старик! Я был у них вчера и сказал миссис Смит, что его надо положить в больницу, но она и слышать об этом не хочет. Я немедленно распоряжусь, чтобы ему приготовили койку. До встречи!
   Фатти побежал назад в «Фиэлин-Холл». Старик, оказавшись в постели, немного пришел в себя.
   – Куда же мы денемся? – повторял он жене, поглаживавшей его руки. – Мэри, куда мы денемся? Ох, сколько же тебе бед из-за меня! Всегда я был для тебя несчастьем, всегда…
   – Нет, Джон, никогда! – горячо разубеждала его жена. – Это я подвела тебя тогда, много лет назад, когда заболела и ввела тебя в такие расходы. Если бы не надо было платить за мое лечение, ты бы никогда не продал эти проклятые секреты и не попал бы в тюрьму – это все было из-за меня! – Она повернулась к Фатти и тронула его за рукав. – Вы добрый молодой человек. Прошу вас, не судите строго моего мужа, что бы он вам ни рассказал. Он расплатился за то, что совершил, и расплачивается снова и снова. Понимаете, я была так больна, и нам так нужны были деньги, чтобы я поправилась… Он поступил дурно только потому, что любил меня!
   – Прошу вас, не беспокойтесь, – ответил Фатти, тронутый доверием старой дамы. – В больнице ему станет лучше. «Скорая» приедет через несколько минут.
   – Когда он вышел из тюрьмы, мы сменили фамилию, понимаете? – Миссис Смит опять заплакала. – Ведь если однажды совершишь дурной поступок, люди всю жизнь будут показывать на тебя пальцем. Мы пытались спрятаться, но всякий раз кто-нибудь докапывался, кто мы такие. А затем добрая старая миссис Хастерли позволила нам поселиться здесь как смотрителям этого дома.
   – Миссис Хастерли! – Фатти был удивлен. – Разве она еще жива? Она ведь была владелицей этого дома, когда он еще назывался «Плющ», верно?
   – Да. Теперь она уже совсем старенькая, – ответила миссис Смит. – Еще старше меня. Вы, наверное, слышали о ее сыне, Уилфриде Хастерли? Он задумал и осуществил самую крупную кражу алмазов, о которой я когда-либо слышала, и попался, но камней так и не нашли. Сам Уилфрид умер в тюрьме, разбив сердце своего отца. Его мать тоже так и не смогла оправиться, а дом сразу был выставлен на продажу. О господи, во всех газетах страны были тогда фотографии этого дома… Раньше он назывался «Плющ»…
   – А после этого его переименовали в «Фиэлин-Холл»? – спросил Фатти, слушавший с огромным интересом.
   – Да. Но получилось, что его так никто и не купил, – продолжала миссис Смит. – Он ведь пользовался дурной славой, понимаете? Бедный мистер Уилфрид. Нехорошие были у него друзья. Сам-то он был не так уж плох, только очень легкомыслен. Два его соучастника были поумнее. Один из них вместе с мистером Уилфридом попал в тюрьму, а второго так и не поймали. Он бежал куда-то за границу – в Бирму, как я слышала. Тюрьма – ужасное место, сэр. Видите, что она сделала с моим бедным мужем?
   – По-моему, едет «скорая». Эрн, – сказал Фатти, вскидывая голову. – Ступай-ка взгляни. И попроси их подъехать как можно ближе к дому.
   Старик открыл глаза.
   – Мэри, куда ты денешься? – прохрипел он. – Куда ты денешься?
   – Не знаю, Джон, не знаю, – покачала головой его жена. – Но все будет в порядке. Я буду навещать тебя в больнице.
   В дверь заглянул Эрн.
   – Там двое санитаров с носилками, – сообщил он. – И очень симпатичная медсестра. Врач приехать не смог, но медсестра в курсе.
   Розовощекая медсестра заглянула в дверь и с одного взгляда разобралась в ситуации.
   – Вот, значит, мой больной? – бодрым голосом обратилась она к миссис Смит. – Не беспокойтесь, дорогая, мы вам его выходим. А ну-ка, Поттс, заноси носилки прямо в дом.
   Все было сделано очень быстро. Понадобилось меньше минуты, чтобы погрузить мистера Смита в машину «скорой помощи». Он так и не смог ничего сказать на прощание, потому что на него опять напал приступ кашля, но жена держала его руку до самой последней минуты. Затем дверь машины захлопнулась, и фургон «скорой помощи» покатил по аллее и за ворота.