Кайя резко села на кушетке.
– Загадки?!
– Это то, что сделала ты, – ответил Ройбен, глядя на нее с другого конца полутемной гостиной. – И как тебе нравится первый день из следующих семи лет?
Кайя непонимающе потрясла головой.
На экране показали людей, привязанных к носилкам. Они полностью разделись, водили хоровод в Томпсон-парке и оказали сопротивление полиции, попытавшейся их остановить. Одежду нашли поблизости, а полученные об этих людях сведения не выявили никаких общих связей. Танцорам оказана медицинская помощь в связи с обезвоживанием организма и стертыми ногами.
На заднем плане Кайя отчетливо разглядела широкий круг, образованный огромными поганками.
Девушка провела рукой по лицу.
– Но почему? Я не понимаю.
Ройбен принялся объяснять, расхаживая по комнате:
– Всегда легче делить мир на черное и белое, не так ли? В конце концов, твои друзья добры и мудры, поэтому все вольные фейри должны быть добрыми и мудрыми. Твои друзья питают некоторое уважение к людям, знают и побаиваются их, поэтому все вольные фейри должны следовать их примеру.
Телефонный звонок прервал эту речь, напугав Кайю. Подняв трубку, она спросила:
– Алло?
Это была Дженет. Голос ее звучал подавленно.
– Привет, Кайя.
– Э-э… привет. – Кайя совершенно не ждала звонка от Дженет.
– Я подумала, может быть, ты хочешь пойти потусоваться.
– Что? – переспросила Кайя.
– Серьезно. Мы все сегодня вечером идем на тусовку. Не желаешь присоединиться?
– А ты смотрела новости?
– Нет, а зачем?
Кайя попыталась подыскать объяснение:
– Говорят, где-то на свободе бродит медведь.
– Мы собираемся на пирс. Не глупи. Так ты идешь?
– Дженет, не ходили бы вы туда. Это действительно опасно.
– Ну так не ходи, – фыркнула Дженет. – Кстати, ты не видела моего братца?
Кайя похолодела.
– Корни нет дома?
– Ага, – ответила Дженет. – Со вчерашнего дня.
Кайя не смогла сдержать дрожь. Корни остался под этим проклятым холмом. Она это знала. Девушка в отчаянии посмотрела на Ройбена, но он ответил ей непонимающим взглядом. Он не слышал, что сказала Дженет, и никогда не встречал Корни.
– Увидимся, ладно? – сказала Кайя.
– Конечно. Ну все, пока.
Кайя повесила трубку.
– Кто это был? – спросил Ройбен.
– Брат Дженет остался под холмом… с Нефамаэлем.
Имя Нефамаэля заставило Ройбена застыть на месте.
– Еще какие-то тайны?
Кайя вздрогнула.
– Корни. Он был со мной в ту ночь… когда я была пикси.
– Ты и есть пикси.
– Он был там в ту ночь – тогда, когда ты не знал, что это я, и, когда я ушла, он… встретил… Нефамаэля.
Ройбен лишь вскинул брови, услышав это признание.
– Корни совершенно потерял голову. Нефамаэль делал ему больно, а ему… это нравилось. Он хотел вернуться туда.
– Ты бросила друга-смертного под холмом… одного? – Похоже, Ройбен не мог в это поверить. – У тебя что, совсем нет сердца? Ты же видела, где его оставляешь.
– Ты заставил меня уйти! Я не могла войти обратно в холм. Я пыталась.
– Я думал, мы намеревались быть честными друг с другом. И что же это за честность?
Кайя чувствовала себя совершенно раздавленной.
– Ты знаешь, кто такой Нефамаэль?
Девушка покачала головой. От страха по коже бежали мурашки, все тело странно отяжелело; больше всего ей хотелось провалиться сквозь землю.
– Он… он тот, кто наложил на меня чары и забрал с собой под холм.
– Когда-то он был лучшим рыцарем Зимнего Двора, до того как его отослали к Летнему Двору как часть платы за перемирие. Его отправили туда, а меня послали к Никневин.
Кайя стояла, словно соляной столп, и думала только о подслушанном ею разговоре между Никневин и Нефамаэлем. Почему она тогда не догадалась обо всем? Что еще мог означать этот разговор?
– Так Нефамаэль по-прежнему служит Никневин?
– Возможно. Но куда более вероятно, что он служит только себе самому. Кайя, ты знаешь, кто составил план того, как сорвать Десятину?
– Ты думаешь, это сделал Нефамаэль?
– Не знаю. Скажи, как твои друзья узнали, что ты пикси, если даже королева Зимнего Двора не смогла увидеть сквозь твой ореол?
– Чертополоха сказала, что помнит, как меня подменили.
– А как получилось, что они знают Нефамаэля?
– Понятия не имею.
– Нам не все известно, Кайя.
– А зачем Нефамаэлю причинять неприятности Никневин?
– Быть может, он хотел отомстить за то, что его отослали прочь. Сомневаюсь, что Летний Двор пришелся ему по вкусу.
Кайя покачала головой.
– Я не знаю. Я должна найти Корни.
– Кайя, если то, что ты сказала, – правда, то ты должна понимать, что его уже может не быть в живых.
Кайя резко вдохнула.
– С ним все в порядке, – возразила она.
Глава 12
Только однажды Кайя решила привести другого человека на Стеклянную топь. В то лето, когда ей исполнилось девять и Дженет стала постоянно дразнить ее из-за воображаемых друзей, Кайя собралась раз и навсегда доказать, что они реальны. Однако по дороге к топи Дженет наступила на осколок стеклянной бутылки, пропоровший подошву тапочки и ступню. Они даже не спустились с откоса.
До сих пор Кайе и в голову не приходило заподозрить, что Люти, Шип или даже бедный покойный Хрящ имели к этому отношение.
На улице мелькали огни, в застывшем воздухе далеко разносились крики то ли компании пьяных подростков, то ли кого-то другого – Кайя не могла разобрать.
Ройбен был одет в черные джинсы и футболку. Сверху он накинул длинный плащ, созданный, должно быть, из лунного света и паутины. Кайя была уверена, что этот плащ отнюдь не из гардероба в доме ее бабушки. Волосы рыцарь зачесал назад, однако белая шевелюра придавала ему совершенно нечеловеческий вид, особенно теперь, когда он носил современную одежду.
Кайя подумала, не выглядит ли она сама так необычно? Не было ли в ней чего-то, что всегда настораживало людей? Она всегда считала себя всего лишь странной, и других объяснений не требовалось. Однако, глядя на Ройбена, она засомневалась в этом.
Он глянул на нее искоса, не повернув головы, и поднял брови в безмолвном вопросе.
– Просто смотрю на тебя, – объяснила она.
– Смотришь на меня?
– Я… яподумала, как ты это сделал – ну, одежду.
– А-а. – Ройбен осмотрел себя, как будто не помнил, как одет. – Это ореол.
– Так во что ты одет на самом деле?
Слова сорвались с языка Кайи прежде, чем она успела их обдумать. Она растерянно моргнула.
Похоже, Ройбен не рассердился, а даже одарил ее мимолетной улыбкой.
– А если я отвечу, что ни во что совсем?
– Тогда я замечу, что иногда, если смотреть самым уголком глаза, можно видеть сквозь ореол, – парировала Кайя.
Эта отповедь вызвала у него удивленный смешок.
– Какая радость для нас обоих, что я на самом деле одет в то, в чем ты видела меня сегодня вечером. Хотя замечу, что если посмотреть на твой собственный наряд, то моя скромность должна тебя заботить в последнюю очередь.
Кайя окинула взглядом свой пурпурный виниловый костюм. Она вполне могла надеть его сейчас. В конце концов, Хэллоуин еще не закончился.
– Тебе он не нравится?
– В последнее время ты постоянно задаешь такие вопросы. На них нет подходящего ответа.
Кайя улыбнулась, и улыбка не спешила уходить с ее лица. Они решат все проблемы. Они могут все обсудить. Все будет хорошо.
– Здесь вниз? – спросил Ройбен, и Кайя кивнула.
– Неблагоразумно, – только и произнес он, а затем ощупал сапогом раскисшую почву и стал осторожно спускаться вниз с откоса.
Кайя последовала за ним.
Там, где ручей становился глубже, плескались зеленые мужчины и женщины, наполовину погрузившись в воду. Лунный свет падал на их покрытые корой тела.
Несколько созданий заметили Ройбена и ускользнули в омут или на отмель. Послышался невнятный шепот.
– Кайя! – раздался резкий голос, и девушка обернулась.
На бревне у края воды сидела ведьма Чертополоха. Она жестом пригласила Кайю подойти.
– Под холмом все прошло не очень хорошо.
– Да, – согласилась Кайя, садясь рядом. – Я едва не погибла.
– Тебя спас рыцарь королевы Никневин, разве не так?
Кайя кивнула и подняла взгляд на Ройбена. Он стоял, наполовину скрытый тенью, спрятав руки в карманы плаща, и бросал по сторонам яростные взгляды. Это вызвало у Кайи желание улыбнуться ему, хотя она боялась, что он улыбнется в ответ и тем самым разрушит свой суровый образ.
– Почему ты привела его к нам?
– Если бы не он, я была бы уже мертва.
Чертополоха посмотрела на рыцаря, а потом снова на Кайю.
– Ты знаешь, сколько всего он содеял?
– Разве ты не понимаешь? Королева заставила его сделать это!
– У меня нет ни малейшего желания быть вашим гостем, матушка, – произнес Ройбен, преклонив колено. – Я желал лишь узнать, известна ли вам цена вашей свободы. Тролли и куда более страшные создания в восторге, что у них нет иного господина, помимо их собственных желаний.
– И даже если так, что с того? – спросил Шип, появляясь позади них. – Пусть смертные страдают так же, как страдали мы.
Кайя была потрясена. Она вспомнила, как Люти выражала презрение к смертным девушкам. Эти существа дружили с ней только из-за того, что она была тем, кем была, и ни по какой иной причине. Кайя с силой провела ногтями по облегающей штанине костюма, оставляя крошечные бороздки на пурпурном виниле. Она хотела, чтобы ее друзья были лучше людей, однако они не были таковыми, и она уже не знала, какие они. За последние дни на ее долю перепало слишком много испытаний и тревог: она испытывала адреналиновое похмелье, тревожилась за Корни и волновалась за Дженет.
– Так, значит, теперь вы обратились против нас? Я не говорю о Зимнем Дворе. Но с каких пор смертные стали врагами вольным фейри? – спросила Кайя хриплым от ярости голосом.
Она вновь посмотрела на Ройбена, черпая уверенность в его присутствии, и это тоже встревожило ее. Каким образом он за несколько часов превратился из почти презираемого ею фейри в единственного защитника, на которого она могла положиться?
Рука Ройбена успокаивающим жестом слегка коснулась ее плеча. Кайю позабавило, как Шип вытаращил глаза. Интересно, что, по мнению Шипа, произошло между нею и рыцарем-фейри?
– Ты рассуждаешь как смертная, – возразил Шип.
– Ну и что? Всю свою жизнь, кроме последней недели, я и считала себя смертной.
Шип взъерошил широкие брови и склонил голову набок, сердито сверкая черными глазками.
– Ты ничего не знаешь о фейри. Ты не знаешь, кому должна принадлежать твоя верность.
– Если я не знаю, то потому, что вы мне не говорили. Вы держали меня в неведении и использовали.
– Ты согласилась помогать нам. Ты понимала, насколько важно то, что мы делаем.
– Мы должны сказать вольным фейри, что Никневин не знала о том, кого приносили в жертву. Это нужно остановить, Шип.
– Я не желаю снова быть рабом ради каких-то смертных. Ни для кого вообще.
– Но Зимняя королева мертва.
– Это не имеет значения. Всегда найдется другой властитель, еще хуже предыдущего. И только попробуй испортить все дело. Не смей далее упоминать об этом всем подряд.
– Или что? – мягко спросил Ройбен.
– Это ее не касается, – возразил Шип, нервно теребя пальцами волосатые брови. – Десятина не была завершена. И по какой причине это вышло, не имеет значения. Результат тот же самый. На семь лет все вольные фейри в землях Никневин будут свободны.
– Если они не заключат новый договор.
– Зачем им это делать? – фыркнул Шип. – Я слышал, что с севера прибывает Летняя королева вместе со всем своим двором.
Ройбен замер.
– Зачем она приезжает? – выдохнул он.
Шип пожал плечами:
– Скорее всего, чтобы посмотреть, что она может прибрать к рукам, прежде чем Зимний Двор оправится от удара. Это плохое время для заключения сделок с кем бы то ни было.
– Ты думаешь, Нефамаэль приведет Корни к Летнему Двору? – спросила Кайя у Ройбена.
Тот кивнул:
– Он должен это сделать, если намеревается держать его.
Предположение о том, что Корни уже мертв, если Нефамаэль не собирался этого делать, так и осталось невысказанным.
– Ты знаешь, где их найти? – обратилась Кайя к Шипу.
– В саду, – ответил тот. – В том месте, где люди собирают яблоки. Они должны прибыть туда завтра к рассвету.
Кайя знала этот замечательный сад. Она бывала там во время школьных экскурсий и пару раз вместе с бабушкой.
– Подожди, я пойду с тобой, – сказала Люти, подлетая к Кайе.
Девушка почувствовала, как Люти схватила ее за волосы, стараясь удержаться на плече.
– Извини, – покаянно произнесла маленькая фейри.
– Ройбен, это Лютилу. Лютилу, это Ройбен.
Кайе нравилось, когда он улыбался. Действительно очень нравилось.
– Искренне рад с вами познакомиться, – промолвил Ройбен, прикоснувшись двумя пальцами к маленькой руке Люти.
Кайя шла по тротуару – точно так же, как несколько дней назад. Сейчас луна шла на ущерб, и ее лик выглядел перекошенным. Брызги, принесенные ветром с моря, оседали на лице и волосах Кайи. Крошечные серебристые искорки поблескивали на эластичном пурпурном виниловом костюме, доставшемся от Лиз.
Беспомощность от сознания того, что она не знает, что случилось с Корни, не давала Кайе покоя. Она хотела идти искать, куда Нефамаэль забрал его, но она даже не представляла, где может находиться хотя бы одно из убежищ Нефамаэля. В итоге она решила все-таки пойти на тусовку. Кайя беспокоилась за Корни и за Дженет, и ей нужно было отвлечься и делать хоть что-нибудь, не важно что.
Грохот музыки внутри заброшенного здания был так силен, что девушка чувствовала, как басовый ритм отдается биением в досках тротуара. Клуб, некогда называвшийся «Галаксия», одной стороной выходил на улицу, а другой – на заброшенный пирс. Несколько лет назад часть пирса сгорела, пожар разрушил игровые павильоны, водный трамплин и «Дом с привидениями». Оставшаяся обгоревшая часть использовалась только для проведения ежегодного городского фейерверка. «Галаксия» когда-то была типичным для побережья Джерси танцевальным клубом с баром, и над дверью все еще красовалась нарисованная краской вывеска, потемневшая от времени и ободранная по краям.
Сегодня сквозь окна виднелись люминесцентные палочки и яркие наряды, мерцающие при вспышках ламп-мигалок. Кайя не знала, снял ли кто-то зал или же молодежь просто самовольно вломилась внутрь. У дверей собралась огромная толпа: некоторые по случаю Хэллоуина надели костюмы и маски или раскрасили лицо, другие ходили в обычных мешковатых джинсах и футболках. Девушка с волосами, заплетенными во множество ярких косичек, подпрыгивала на месте, на поясе у нее болтался плюшевый медвежонок, привязанный светящимся ядовито-желтым шнуром.
Прежде чем они подошли к зданию, Ройбен поднял два опавших с дерева листа. В его руках они превратились в новенькие банкноты, которые он быстро сунул в карманы плаща. Люти высунула голову из укрытия и тут же нырнула обратно.
– Хорошо бы мне научиться такому волшебству, не так ли? – спросила Кайя, но Ройбен только улыбнулся.
Стоящая на входе девушка в высоком голубом парике, с голубой помадой на губах и с продетым сквозь нижнюю губу голубым колечком приняла у них деньги и отсчитала сдачу.
– Классная шмотка, – сказала девушка, окинув завистливым взглядом кошачий костюм Кайи. Кайя улыбнулась в ответ, и они с Ройбеном прошли внутрь.
Тела плотно прижимались друг к другу, вся масса колыхалась, словно океанская вода, – было так тесно, что танцующие могли лишь подпрыгивать на месте. На барной стойке танцевал клоун с лицом, раскрашенным люминесцентными красками. Две девушки, одетые кошками, в белых трико с прицепленными хвостами, выплясывали рядом с ним. Музыка так гремела, что Кайя даже не пыталась говорить с Ройбеном – она просто взяла его за руку и потянула сквозь толпу. Ройбен прошел за ней к дальней стене, где двустворчатая дверь вела на почерневший от огня прогулочный причал. На этом причале танцевали те, кому не хватило места в клубе.
Там было так же тесно, как и внутри, все плотно прижимались друг к другу и даже время от времени толкали и задевали тех, кто сидел вдоль стены.
– Видишь кого-нибудь? – прокричала Кайя.
Ройбен покачал головой.
Мимо них прошли две половинки лошади, неся бутылки с водой. Кайе показалось, что в толпе мелькнул Пончик, одетый как обычно, однако она не могла сказать точно.
– Кайя! – крикнул Ройбен ей на ухо. – Там! Смотри!
Она проследила взглядом за быстрым взмахом его руки, но не увидела ничего. Девушка пожала плечами, зная, что жест понять легче, чем разобрать слова.
– Ищи своих друзей, – еще раз крикнул Ройбен.
Кайя кивнула, а он направился к высокой женщине с полными губами и волосами цвета красного дерева. Женщина прекратила танцевать и начала кричать на Ройбена, неистово размахивая руками. Затем она повернулась, словно намереваясь бежать, но Ройбен сделал быстрый шаг вперед и схватил ее за плечо.
Кайя оставила их выяснять отношения и стала проталкиваться сквозь толпу. Если здесь была только дна фейри и Ройбен уже нашел ее, то волноваться не о чем. Среди массы танцующих подростков казалось невозможным представить, что на свете существует нечто опасное и потустороннее. Кайя вдруг почувствовала, что успокаивается.
Кении танцевал на пирсе с Фатимой и Дженет. На Фатиме в три слоя были надеты длинные разноцветные юбки, голову обвивал длинный шарф, в ушах покачивались огромные кольца, и она напоминала не то пиратку, не то цыганку. Дженет была одета во все черное, на лице карандашом для глаз были нарисованы кошачьи усы. Впрочем, эти усы наводили скорее на мысли о мышке, чем о кошке.
Кайя сделала глубокий вдох.
– Привет.
Фатима подняла брови, а Кении уставился на Кайю, словно на ней не было ореола.
– Привет, – ответила Дженет.
Уже не в первый раз Кайя удивилась, зачем Дженет пригласила ее. Быть может, чтобы проучить Кении? По тому, как он побледнел, когда она подошла к ним, Кайя заключила, что эта уловка сработала.
Кайя подпрыгивала в такт музыке. Здесь было так тесно, что размахивать руками не получалось, только если… разве что если поднять их прямо над головой.
– Я принесу воды, – проорал Кении и направился к дверям клуба.
– Сейчас вернусь, – бросила Кайя, обращаясь к Дженет, которая пыталась ей что-то сказать.
Но Кайя уже двигалась следом за Кении. Она обнаружила его в длинной очереди в мужской туалет.
– Извини.
Кении прищурил глаза, но ничего не ответил.
Кайя вдохнула глубже. Голова у нее кружилась от усталости и беспокойства, и девушка вдруг поняла, что ей нечего сказать ему и нет желания выслушивать его. Она увидела, что с ним все в порядке, его глаза ясные, свободные от чар.
– Увидимся снаружи, – сказала Кайя, чувствуя себя глупо, оттого что протолкалась следом за ним через толпу. Она начала пробираться обратно к Дженет и Фатиме.
Тут из колонок послышалась другая музыка.
Звуки, как и прежде, были ритмичными и громкими, вгоняющими в танцевальный транс, но теперь на заднем плане звучали незнакомые инструменты, раздавался странный шелест и шепот. «Танцуй». Тело Кайи бездумно подчинилось, кружась в плотной массе тел.
Танцевали все. Люди ударялись друг о друга, размахивали руками над головой, мотали головами в такт музыке. Никто уже не сидел у стены. Никто не стоял в очереди и не курил у края пирса. Все танцевали, потные тела сбивались в кучу, музыка влекла и опьяняла.
Сначала это было просто слабое влечение, легко скользнувшее сквозь сознание Кайи. А потом она стала замечать в толпе не только людей, но и волшебный народ.
Первым она встретила веснушчатого фейри с огненно-рыжими кудрями, взбитыми в высокую прическу. Он танцевал вместе с остальными, но, заметив взгляд Кайи, подмигнул. Быстро оглядевшись вокруг, девушка заметила и других: крылатых спрайтов с крошечными серебряными колечками, продетыми сквозь кончики острых ушей, гоблинов размером с собаку, пьющих воду из бутылок в баре, зеленокожего юношу-пикси, держащего во рту голубую люминесцентную палочку. Там были и другие фейри – неясные тени по краям танцплощадки, сверкающие гладкой чешуей, заманивающие танцоров в пустые туалеты и на пирс.
Рядом с Дженет танцевал знакомый темнокожий парень. Кайя неистово проталкивалась через толпу, отпихивая людей локтями, и успела как раз вовремя заметить, как Дженет радостно улыбается келпи и позволяет ему увлечь себя к краю пирса.
– Дженет! – закричала Кайя, пробиваясь к ним.
Но когда она оказалась у края, то увидела лишь пряди рыжих волос, исчезающие в глубине. Несколько мгновений Кайя смотрела вниз, а потом отчаяние захлестнуло ее, и она прыгнула. Ледяная черная вода сомкнулась над ее головой.
Мышцы свело судорогой от холода, но потом Кайя вынырнула на поверхность, стуча зубами и сплевывая соленую воду. Ногами Кайя машинально загребала воду.
Ее руки, шарившие под водой, вдруг запутались в длинных прядях, и она грубо и отчаянно потянула. Но когда Кайя вытащила руку из воды, в пальцах оказался лишь спутанный клок рыжих волос.
– Дженет! – закричала Кайя, и в этот момент на нее обрушилась волна, прижав ее к сваям под настилом пирса.
Сделав глубокий вдох, Кайя нырнула снова, открыв под водой глаза и напряженно высматривая рыжие волосы Дженет. Затем она опять вынырнула, задыхаясь и кашляя. В воде было слишком темно, чтобы разглядеть что-либо, а на ощупь искать казалось тем более бесполезно.
– Дженет! – вновь позвала Кайя, колотя одной рукой по воде и поднимая вокруг тучи брызг. Она яростно била воду, злясь на Дженет, на себя и на холодное, черное, бесчувственное море, поглотившее ее подругу.
Затем над водой, словно величественная статуя, поднялся келпи, раздувая ноздри горячим дыханием.
– Где Дженет? – закричала на него Кайя.
– О нет, ныне ты в моей стихии. Ты не можешь ничего от меня требовать.
– Тогда давай заключим сделку. Прошу тебя, отпусти ее.
Зубы так стучали, что трудно было говорить. Кайя постепенно замерзала и вся онемела. Глядя в мягко мерцающие глаза келпи, отражавшиеся в черной воде подобно далеким лунам, Кайя повторила:
– Прошу тебя.
– Не нужно никаких сделок. Я закончил. Ты можешь забрать то, что осталось.
Рядом с черным конем на поверхность всплыло тело – в рыжие волосы вплелись водоросли, лицо обращено вниз, руки безвольно покачиваются под водой…
Кайя подплыла к Дженет и запрокинула ей голову, отбрасывая с лица волосы. И увидела мертвые глаза, размытые полоски грима на щеках, синие губы и раскрытый рот, наполненный водой.
– Она красиво бултыхалась, – заметил келпи.
– Нет, кет, нет, нет! – Кайя прижала тело подруги к себе, отчаянно пытаясь держать ее голову над водой.
– Зачем такая грусть? Она все равно бы умерла.
– Не сегодня! – воскликнула Кайя, глотая заплеснувшую ей в рот воду. – Она не должна была умереть сегодня!
– Один день ничем не хуже другого.
– Скажи это Никневин. Когда-нибудь ты узнаешь на себе, что сегодня ощутила Дженет. Все умирают, келпи, – ты, я, люди, фейри…
У келпи был странно подавленный вид. Он выдохнул струю горячего воздуха, а потом нырнул, оставив Кайю наедине с морем и телом подруги. Накатила еще одна волна, подтолкнувшая Дженет к берегу. Кайя взяла Дженет за руку, холодную, как ее собственная, но безвольно податливую. Загребая ногами, Кайя поплыла к берегу. Волны становились все выше и обрушивались на Кайю с яростью. Одна из волн вырвала тело Дженет из ее рук и швырнула на пляж.
Кайя увидела Ройбена, бежавшего к воде. Он склонился над Дженет. Кайя попыталась подняться на ноги на мелководье, но отступающая волна едва не сбила ее с ног. Девушка закашлялась, сплевывая соленую слюну пополам с песком.
– Ты ищешь гибели? Жизнь в облике смертной разве не научила тебя осознать, что такое смерть? – кричал на нее Ройбен.
И в его словах звучало эхо их предыдущего разговора.
Распахнув плащ, Ройбен закутал Кайю его полами, не обращая внимания на свою промокшую одежду. Завыла сирена, вдали показались проблески красно-синей мигалки.
– Нет. – Ройбен положил ладонь на затылок Кайи прежде, чем девушка успела обернуться. – Не смотри. Нам нужно идти.
Кайя вывернулась из его объятий.
– Я хочу ее увидеть. Попрощаться с ней.
Десять шагов по мокрому песку – и Кайя упала на колени рядом с телом Дженет, не замечая волн, вымывающих песок из-под ног. Дженет лежала, словно выброшенный морем предмет, ее руки и ноги – разбросаны. Кайя повернула Дженет на спину, уложила ее руки вдоль тела. Потом убрала назад рыжие волосы подруги, коснувшись ее холодного лица замерзшими пальцами. В этот момент Кайе казалось, что весь мир застыл и ей никогда уже не удастся согреться.
Глава 13
– Загадки?!
– Это то, что сделала ты, – ответил Ройбен, глядя на нее с другого конца полутемной гостиной. – И как тебе нравится первый день из следующих семи лет?
Кайя непонимающе потрясла головой.
На экране показали людей, привязанных к носилкам. Они полностью разделись, водили хоровод в Томпсон-парке и оказали сопротивление полиции, попытавшейся их остановить. Одежду нашли поблизости, а полученные об этих людях сведения не выявили никаких общих связей. Танцорам оказана медицинская помощь в связи с обезвоживанием организма и стертыми ногами.
На заднем плане Кайя отчетливо разглядела широкий круг, образованный огромными поганками.
Девушка провела рукой по лицу.
– Но почему? Я не понимаю.
Ройбен принялся объяснять, расхаживая по комнате:
– Всегда легче делить мир на черное и белое, не так ли? В конце концов, твои друзья добры и мудры, поэтому все вольные фейри должны быть добрыми и мудрыми. Твои друзья питают некоторое уважение к людям, знают и побаиваются их, поэтому все вольные фейри должны следовать их примеру.
Телефонный звонок прервал эту речь, напугав Кайю. Подняв трубку, она спросила:
– Алло?
Это была Дженет. Голос ее звучал подавленно.
– Привет, Кайя.
– Э-э… привет. – Кайя совершенно не ждала звонка от Дженет.
– Я подумала, может быть, ты хочешь пойти потусоваться.
– Что? – переспросила Кайя.
– Серьезно. Мы все сегодня вечером идем на тусовку. Не желаешь присоединиться?
– А ты смотрела новости?
– Нет, а зачем?
Кайя попыталась подыскать объяснение:
– Говорят, где-то на свободе бродит медведь.
– Мы собираемся на пирс. Не глупи. Так ты идешь?
– Дженет, не ходили бы вы туда. Это действительно опасно.
– Ну так не ходи, – фыркнула Дженет. – Кстати, ты не видела моего братца?
Кайя похолодела.
– Корни нет дома?
– Ага, – ответила Дженет. – Со вчерашнего дня.
Кайя не смогла сдержать дрожь. Корни остался под этим проклятым холмом. Она это знала. Девушка в отчаянии посмотрела на Ройбена, но он ответил ей непонимающим взглядом. Он не слышал, что сказала Дженет, и никогда не встречал Корни.
– Увидимся, ладно? – сказала Кайя.
– Конечно. Ну все, пока.
Кайя повесила трубку.
– Кто это был? – спросил Ройбен.
– Брат Дженет остался под холмом… с Нефамаэлем.
Имя Нефамаэля заставило Ройбена застыть на месте.
– Еще какие-то тайны?
Кайя вздрогнула.
– Корни. Он был со мной в ту ночь… когда я была пикси.
– Ты и есть пикси.
– Он был там в ту ночь – тогда, когда ты не знал, что это я, и, когда я ушла, он… встретил… Нефамаэля.
Ройбен лишь вскинул брови, услышав это признание.
– Корни совершенно потерял голову. Нефамаэль делал ему больно, а ему… это нравилось. Он хотел вернуться туда.
– Ты бросила друга-смертного под холмом… одного? – Похоже, Ройбен не мог в это поверить. – У тебя что, совсем нет сердца? Ты же видела, где его оставляешь.
– Ты заставил меня уйти! Я не могла войти обратно в холм. Я пыталась.
– Я думал, мы намеревались быть честными друг с другом. И что же это за честность?
Кайя чувствовала себя совершенно раздавленной.
– Ты знаешь, кто такой Нефамаэль?
Девушка покачала головой. От страха по коже бежали мурашки, все тело странно отяжелело; больше всего ей хотелось провалиться сквозь землю.
– Он… он тот, кто наложил на меня чары и забрал с собой под холм.
– Когда-то он был лучшим рыцарем Зимнего Двора, до того как его отослали к Летнему Двору как часть платы за перемирие. Его отправили туда, а меня послали к Никневин.
Кайя стояла, словно соляной столп, и думала только о подслушанном ею разговоре между Никневин и Нефамаэлем. Почему она тогда не догадалась обо всем? Что еще мог означать этот разговор?
– Так Нефамаэль по-прежнему служит Никневин?
– Возможно. Но куда более вероятно, что он служит только себе самому. Кайя, ты знаешь, кто составил план того, как сорвать Десятину?
– Ты думаешь, это сделал Нефамаэль?
– Не знаю. Скажи, как твои друзья узнали, что ты пикси, если даже королева Зимнего Двора не смогла увидеть сквозь твой ореол?
– Чертополоха сказала, что помнит, как меня подменили.
– А как получилось, что они знают Нефамаэля?
– Понятия не имею.
– Нам не все известно, Кайя.
– А зачем Нефамаэлю причинять неприятности Никневин?
– Быть может, он хотел отомстить за то, что его отослали прочь. Сомневаюсь, что Летний Двор пришелся ему по вкусу.
Кайя покачала головой.
– Я не знаю. Я должна найти Корни.
– Кайя, если то, что ты сказала, – правда, то ты должна понимать, что его уже может не быть в живых.
Кайя резко вдохнула.
– С ним все в порядке, – возразила она.
Глава 12
И чтобы верили еще ночные маски
В прозрачность волн морских, в их праздничные пляски. [11]
Артюр Рембо. «Альмея ли она?»
Только однажды Кайя решила привести другого человека на Стеклянную топь. В то лето, когда ей исполнилось девять и Дженет стала постоянно дразнить ее из-за воображаемых друзей, Кайя собралась раз и навсегда доказать, что они реальны. Однако по дороге к топи Дженет наступила на осколок стеклянной бутылки, пропоровший подошву тапочки и ступню. Они даже не спустились с откоса.
До сих пор Кайе и в голову не приходило заподозрить, что Люти, Шип или даже бедный покойный Хрящ имели к этому отношение.
На улице мелькали огни, в застывшем воздухе далеко разносились крики то ли компании пьяных подростков, то ли кого-то другого – Кайя не могла разобрать.
Ройбен был одет в черные джинсы и футболку. Сверху он накинул длинный плащ, созданный, должно быть, из лунного света и паутины. Кайя была уверена, что этот плащ отнюдь не из гардероба в доме ее бабушки. Волосы рыцарь зачесал назад, однако белая шевелюра придавала ему совершенно нечеловеческий вид, особенно теперь, когда он носил современную одежду.
Кайя подумала, не выглядит ли она сама так необычно? Не было ли в ней чего-то, что всегда настораживало людей? Она всегда считала себя всего лишь странной, и других объяснений не требовалось. Однако, глядя на Ройбена, она засомневалась в этом.
Он глянул на нее искоса, не повернув головы, и поднял брови в безмолвном вопросе.
– Просто смотрю на тебя, – объяснила она.
– Смотришь на меня?
– Я… яподумала, как ты это сделал – ну, одежду.
– А-а. – Ройбен осмотрел себя, как будто не помнил, как одет. – Это ореол.
– Так во что ты одет на самом деле?
Слова сорвались с языка Кайи прежде, чем она успела их обдумать. Она растерянно моргнула.
Похоже, Ройбен не рассердился, а даже одарил ее мимолетной улыбкой.
– А если я отвечу, что ни во что совсем?
– Тогда я замечу, что иногда, если смотреть самым уголком глаза, можно видеть сквозь ореол, – парировала Кайя.
Эта отповедь вызвала у него удивленный смешок.
– Какая радость для нас обоих, что я на самом деле одет в то, в чем ты видела меня сегодня вечером. Хотя замечу, что если посмотреть на твой собственный наряд, то моя скромность должна тебя заботить в последнюю очередь.
Кайя окинула взглядом свой пурпурный виниловый костюм. Она вполне могла надеть его сейчас. В конце концов, Хэллоуин еще не закончился.
– Тебе он не нравится?
– В последнее время ты постоянно задаешь такие вопросы. На них нет подходящего ответа.
Кайя улыбнулась, и улыбка не спешила уходить с ее лица. Они решат все проблемы. Они могут все обсудить. Все будет хорошо.
– Здесь вниз? – спросил Ройбен, и Кайя кивнула.
– Неблагоразумно, – только и произнес он, а затем ощупал сапогом раскисшую почву и стал осторожно спускаться вниз с откоса.
Кайя последовала за ним.
Там, где ручей становился глубже, плескались зеленые мужчины и женщины, наполовину погрузившись в воду. Лунный свет падал на их покрытые корой тела.
Несколько созданий заметили Ройбена и ускользнули в омут или на отмель. Послышался невнятный шепот.
– Кайя! – раздался резкий голос, и девушка обернулась.
На бревне у края воды сидела ведьма Чертополоха. Она жестом пригласила Кайю подойти.
– Под холмом все прошло не очень хорошо.
– Да, – согласилась Кайя, садясь рядом. – Я едва не погибла.
– Тебя спас рыцарь королевы Никневин, разве не так?
Кайя кивнула и подняла взгляд на Ройбена. Он стоял, наполовину скрытый тенью, спрятав руки в карманы плаща, и бросал по сторонам яростные взгляды. Это вызвало у Кайи желание улыбнуться ему, хотя она боялась, что он улыбнется в ответ и тем самым разрушит свой суровый образ.
– Почему ты привела его к нам?
– Если бы не он, я была бы уже мертва.
Чертополоха посмотрела на рыцаря, а потом снова на Кайю.
– Ты знаешь, сколько всего он содеял?
– Разве ты не понимаешь? Королева заставила его сделать это!
– У меня нет ни малейшего желания быть вашим гостем, матушка, – произнес Ройбен, преклонив колено. – Я желал лишь узнать, известна ли вам цена вашей свободы. Тролли и куда более страшные создания в восторге, что у них нет иного господина, помимо их собственных желаний.
– И даже если так, что с того? – спросил Шип, появляясь позади них. – Пусть смертные страдают так же, как страдали мы.
Кайя была потрясена. Она вспомнила, как Люти выражала презрение к смертным девушкам. Эти существа дружили с ней только из-за того, что она была тем, кем была, и ни по какой иной причине. Кайя с силой провела ногтями по облегающей штанине костюма, оставляя крошечные бороздки на пурпурном виниле. Она хотела, чтобы ее друзья были лучше людей, однако они не были таковыми, и она уже не знала, какие они. За последние дни на ее долю перепало слишком много испытаний и тревог: она испытывала адреналиновое похмелье, тревожилась за Корни и волновалась за Дженет.
– Так, значит, теперь вы обратились против нас? Я не говорю о Зимнем Дворе. Но с каких пор смертные стали врагами вольным фейри? – спросила Кайя хриплым от ярости голосом.
Она вновь посмотрела на Ройбена, черпая уверенность в его присутствии, и это тоже встревожило ее. Каким образом он за несколько часов превратился из почти презираемого ею фейри в единственного защитника, на которого она могла положиться?
Рука Ройбена успокаивающим жестом слегка коснулась ее плеча. Кайю позабавило, как Шип вытаращил глаза. Интересно, что, по мнению Шипа, произошло между нею и рыцарем-фейри?
– Ты рассуждаешь как смертная, – возразил Шип.
– Ну и что? Всю свою жизнь, кроме последней недели, я и считала себя смертной.
Шип взъерошил широкие брови и склонил голову набок, сердито сверкая черными глазками.
– Ты ничего не знаешь о фейри. Ты не знаешь, кому должна принадлежать твоя верность.
– Если я не знаю, то потому, что вы мне не говорили. Вы держали меня в неведении и использовали.
– Ты согласилась помогать нам. Ты понимала, насколько важно то, что мы делаем.
– Мы должны сказать вольным фейри, что Никневин не знала о том, кого приносили в жертву. Это нужно остановить, Шип.
– Я не желаю снова быть рабом ради каких-то смертных. Ни для кого вообще.
– Но Зимняя королева мертва.
– Это не имеет значения. Всегда найдется другой властитель, еще хуже предыдущего. И только попробуй испортить все дело. Не смей далее упоминать об этом всем подряд.
– Или что? – мягко спросил Ройбен.
– Это ее не касается, – возразил Шип, нервно теребя пальцами волосатые брови. – Десятина не была завершена. И по какой причине это вышло, не имеет значения. Результат тот же самый. На семь лет все вольные фейри в землях Никневин будут свободны.
– Если они не заключат новый договор.
– Зачем им это делать? – фыркнул Шип. – Я слышал, что с севера прибывает Летняя королева вместе со всем своим двором.
Ройбен замер.
– Зачем она приезжает? – выдохнул он.
Шип пожал плечами:
– Скорее всего, чтобы посмотреть, что она может прибрать к рукам, прежде чем Зимний Двор оправится от удара. Это плохое время для заключения сделок с кем бы то ни было.
– Ты думаешь, Нефамаэль приведет Корни к Летнему Двору? – спросила Кайя у Ройбена.
Тот кивнул:
– Он должен это сделать, если намеревается держать его.
Предположение о том, что Корни уже мертв, если Нефамаэль не собирался этого делать, так и осталось невысказанным.
– Ты знаешь, где их найти? – обратилась Кайя к Шипу.
– В саду, – ответил тот. – В том месте, где люди собирают яблоки. Они должны прибыть туда завтра к рассвету.
Кайя знала этот замечательный сад. Она бывала там во время школьных экскурсий и пару раз вместе с бабушкой.
– Подожди, я пойду с тобой, – сказала Люти, подлетая к Кайе.
Девушка почувствовала, как Люти схватила ее за волосы, стараясь удержаться на плече.
– Извини, – покаянно произнесла маленькая фейри.
– Ройбен, это Лютилу. Лютилу, это Ройбен.
Кайе нравилось, когда он улыбался. Действительно очень нравилось.
– Искренне рад с вами познакомиться, – промолвил Ройбен, прикоснувшись двумя пальцами к маленькой руке Люти.
Кайя шла по тротуару – точно так же, как несколько дней назад. Сейчас луна шла на ущерб, и ее лик выглядел перекошенным. Брызги, принесенные ветром с моря, оседали на лице и волосах Кайи. Крошечные серебристые искорки поблескивали на эластичном пурпурном виниловом костюме, доставшемся от Лиз.
Беспомощность от сознания того, что она не знает, что случилось с Корни, не давала Кайе покоя. Она хотела идти искать, куда Нефамаэль забрал его, но она даже не представляла, где может находиться хотя бы одно из убежищ Нефамаэля. В итоге она решила все-таки пойти на тусовку. Кайя беспокоилась за Корни и за Дженет, и ей нужно было отвлечься и делать хоть что-нибудь, не важно что.
Грохот музыки внутри заброшенного здания был так силен, что девушка чувствовала, как басовый ритм отдается биением в досках тротуара. Клуб, некогда называвшийся «Галаксия», одной стороной выходил на улицу, а другой – на заброшенный пирс. Несколько лет назад часть пирса сгорела, пожар разрушил игровые павильоны, водный трамплин и «Дом с привидениями». Оставшаяся обгоревшая часть использовалась только для проведения ежегодного городского фейерверка. «Галаксия» когда-то была типичным для побережья Джерси танцевальным клубом с баром, и над дверью все еще красовалась нарисованная краской вывеска, потемневшая от времени и ободранная по краям.
Сегодня сквозь окна виднелись люминесцентные палочки и яркие наряды, мерцающие при вспышках ламп-мигалок. Кайя не знала, снял ли кто-то зал или же молодежь просто самовольно вломилась внутрь. У дверей собралась огромная толпа: некоторые по случаю Хэллоуина надели костюмы и маски или раскрасили лицо, другие ходили в обычных мешковатых джинсах и футболках. Девушка с волосами, заплетенными во множество ярких косичек, подпрыгивала на месте, на поясе у нее болтался плюшевый медвежонок, привязанный светящимся ядовито-желтым шнуром.
Прежде чем они подошли к зданию, Ройбен поднял два опавших с дерева листа. В его руках они превратились в новенькие банкноты, которые он быстро сунул в карманы плаща. Люти высунула голову из укрытия и тут же нырнула обратно.
– Хорошо бы мне научиться такому волшебству, не так ли? – спросила Кайя, но Ройбен только улыбнулся.
Стоящая на входе девушка в высоком голубом парике, с голубой помадой на губах и с продетым сквозь нижнюю губу голубым колечком приняла у них деньги и отсчитала сдачу.
– Классная шмотка, – сказала девушка, окинув завистливым взглядом кошачий костюм Кайи. Кайя улыбнулась в ответ, и они с Ройбеном прошли внутрь.
Тела плотно прижимались друг к другу, вся масса колыхалась, словно океанская вода, – было так тесно, что танцующие могли лишь подпрыгивать на месте. На барной стойке танцевал клоун с лицом, раскрашенным люминесцентными красками. Две девушки, одетые кошками, в белых трико с прицепленными хвостами, выплясывали рядом с ним. Музыка так гремела, что Кайя даже не пыталась говорить с Ройбеном – она просто взяла его за руку и потянула сквозь толпу. Ройбен прошел за ней к дальней стене, где двустворчатая дверь вела на почерневший от огня прогулочный причал. На этом причале танцевали те, кому не хватило места в клубе.
Там было так же тесно, как и внутри, все плотно прижимались друг к другу и даже время от времени толкали и задевали тех, кто сидел вдоль стены.
– Видишь кого-нибудь? – прокричала Кайя.
Ройбен покачал головой.
Мимо них прошли две половинки лошади, неся бутылки с водой. Кайе показалось, что в толпе мелькнул Пончик, одетый как обычно, однако она не могла сказать точно.
– Кайя! – крикнул Ройбен ей на ухо. – Там! Смотри!
Она проследила взглядом за быстрым взмахом его руки, но не увидела ничего. Девушка пожала плечами, зная, что жест понять легче, чем разобрать слова.
– Ищи своих друзей, – еще раз крикнул Ройбен.
Кайя кивнула, а он направился к высокой женщине с полными губами и волосами цвета красного дерева. Женщина прекратила танцевать и начала кричать на Ройбена, неистово размахивая руками. Затем она повернулась, словно намереваясь бежать, но Ройбен сделал быстрый шаг вперед и схватил ее за плечо.
Кайя оставила их выяснять отношения и стала проталкиваться сквозь толпу. Если здесь была только дна фейри и Ройбен уже нашел ее, то волноваться не о чем. Среди массы танцующих подростков казалось невозможным представить, что на свете существует нечто опасное и потустороннее. Кайя вдруг почувствовала, что успокаивается.
Кении танцевал на пирсе с Фатимой и Дженет. На Фатиме в три слоя были надеты длинные разноцветные юбки, голову обвивал длинный шарф, в ушах покачивались огромные кольца, и она напоминала не то пиратку, не то цыганку. Дженет была одета во все черное, на лице карандашом для глаз были нарисованы кошачьи усы. Впрочем, эти усы наводили скорее на мысли о мышке, чем о кошке.
Кайя сделала глубокий вдох.
– Привет.
Фатима подняла брови, а Кении уставился на Кайю, словно на ней не было ореола.
– Привет, – ответила Дженет.
Уже не в первый раз Кайя удивилась, зачем Дженет пригласила ее. Быть может, чтобы проучить Кении? По тому, как он побледнел, когда она подошла к ним, Кайя заключила, что эта уловка сработала.
Кайя подпрыгивала в такт музыке. Здесь было так тесно, что размахивать руками не получалось, только если… разве что если поднять их прямо над головой.
– Я принесу воды, – проорал Кении и направился к дверям клуба.
– Сейчас вернусь, – бросила Кайя, обращаясь к Дженет, которая пыталась ей что-то сказать.
Но Кайя уже двигалась следом за Кении. Она обнаружила его в длинной очереди в мужской туалет.
– Извини.
Кении прищурил глаза, но ничего не ответил.
Кайя вдохнула глубже. Голова у нее кружилась от усталости и беспокойства, и девушка вдруг поняла, что ей нечего сказать ему и нет желания выслушивать его. Она увидела, что с ним все в порядке, его глаза ясные, свободные от чар.
– Увидимся снаружи, – сказала Кайя, чувствуя себя глупо, оттого что протолкалась следом за ним через толпу. Она начала пробираться обратно к Дженет и Фатиме.
Тут из колонок послышалась другая музыка.
Звуки, как и прежде, были ритмичными и громкими, вгоняющими в танцевальный транс, но теперь на заднем плане звучали незнакомые инструменты, раздавался странный шелест и шепот. «Танцуй». Тело Кайи бездумно подчинилось, кружась в плотной массе тел.
Танцевали все. Люди ударялись друг о друга, размахивали руками над головой, мотали головами в такт музыке. Никто уже не сидел у стены. Никто не стоял в очереди и не курил у края пирса. Все танцевали, потные тела сбивались в кучу, музыка влекла и опьяняла.
Сначала это было просто слабое влечение, легко скользнувшее сквозь сознание Кайи. А потом она стала замечать в толпе не только людей, но и волшебный народ.
Первым она встретила веснушчатого фейри с огненно-рыжими кудрями, взбитыми в высокую прическу. Он танцевал вместе с остальными, но, заметив взгляд Кайи, подмигнул. Быстро оглядевшись вокруг, девушка заметила и других: крылатых спрайтов с крошечными серебряными колечками, продетыми сквозь кончики острых ушей, гоблинов размером с собаку, пьющих воду из бутылок в баре, зеленокожего юношу-пикси, держащего во рту голубую люминесцентную палочку. Там были и другие фейри – неясные тени по краям танцплощадки, сверкающие гладкой чешуей, заманивающие танцоров в пустые туалеты и на пирс.
Рядом с Дженет танцевал знакомый темнокожий парень. Кайя неистово проталкивалась через толпу, отпихивая людей локтями, и успела как раз вовремя заметить, как Дженет радостно улыбается келпи и позволяет ему увлечь себя к краю пирса.
– Дженет! – закричала Кайя, пробиваясь к ним.
Но когда она оказалась у края, то увидела лишь пряди рыжих волос, исчезающие в глубине. Несколько мгновений Кайя смотрела вниз, а потом отчаяние захлестнуло ее, и она прыгнула. Ледяная черная вода сомкнулась над ее головой.
Мышцы свело судорогой от холода, но потом Кайя вынырнула на поверхность, стуча зубами и сплевывая соленую воду. Ногами Кайя машинально загребала воду.
Ее руки, шарившие под водой, вдруг запутались в длинных прядях, и она грубо и отчаянно потянула. Но когда Кайя вытащила руку из воды, в пальцах оказался лишь спутанный клок рыжих волос.
– Дженет! – закричала Кайя, и в этот момент на нее обрушилась волна, прижав ее к сваям под настилом пирса.
Сделав глубокий вдох, Кайя нырнула снова, открыв под водой глаза и напряженно высматривая рыжие волосы Дженет. Затем она опять вынырнула, задыхаясь и кашляя. В воде было слишком темно, чтобы разглядеть что-либо, а на ощупь искать казалось тем более бесполезно.
– Дженет! – вновь позвала Кайя, колотя одной рукой по воде и поднимая вокруг тучи брызг. Она яростно била воду, злясь на Дженет, на себя и на холодное, черное, бесчувственное море, поглотившее ее подругу.
Затем над водой, словно величественная статуя, поднялся келпи, раздувая ноздри горячим дыханием.
– Где Дженет? – закричала на него Кайя.
– О нет, ныне ты в моей стихии. Ты не можешь ничего от меня требовать.
– Тогда давай заключим сделку. Прошу тебя, отпусти ее.
Зубы так стучали, что трудно было говорить. Кайя постепенно замерзала и вся онемела. Глядя в мягко мерцающие глаза келпи, отражавшиеся в черной воде подобно далеким лунам, Кайя повторила:
– Прошу тебя.
– Не нужно никаких сделок. Я закончил. Ты можешь забрать то, что осталось.
Рядом с черным конем на поверхность всплыло тело – в рыжие волосы вплелись водоросли, лицо обращено вниз, руки безвольно покачиваются под водой…
Кайя подплыла к Дженет и запрокинула ей голову, отбрасывая с лица волосы. И увидела мертвые глаза, размытые полоски грима на щеках, синие губы и раскрытый рот, наполненный водой.
– Она красиво бултыхалась, – заметил келпи.
– Нет, кет, нет, нет! – Кайя прижала тело подруги к себе, отчаянно пытаясь держать ее голову над водой.
– Зачем такая грусть? Она все равно бы умерла.
– Не сегодня! – воскликнула Кайя, глотая заплеснувшую ей в рот воду. – Она не должна была умереть сегодня!
– Один день ничем не хуже другого.
– Скажи это Никневин. Когда-нибудь ты узнаешь на себе, что сегодня ощутила Дженет. Все умирают, келпи, – ты, я, люди, фейри…
У келпи был странно подавленный вид. Он выдохнул струю горячего воздуха, а потом нырнул, оставив Кайю наедине с морем и телом подруги. Накатила еще одна волна, подтолкнувшая Дженет к берегу. Кайя взяла Дженет за руку, холодную, как ее собственная, но безвольно податливую. Загребая ногами, Кайя поплыла к берегу. Волны становились все выше и обрушивались на Кайю с яростью. Одна из волн вырвала тело Дженет из ее рук и швырнула на пляж.
Кайя увидела Ройбена, бежавшего к воде. Он склонился над Дженет. Кайя попыталась подняться на ноги на мелководье, но отступающая волна едва не сбила ее с ног. Девушка закашлялась, сплевывая соленую слюну пополам с песком.
– Ты ищешь гибели? Жизнь в облике смертной разве не научила тебя осознать, что такое смерть? – кричал на нее Ройбен.
И в его словах звучало эхо их предыдущего разговора.
Распахнув плащ, Ройбен закутал Кайю его полами, не обращая внимания на свою промокшую одежду. Завыла сирена, вдали показались проблески красно-синей мигалки.
– Нет. – Ройбен положил ладонь на затылок Кайи прежде, чем девушка успела обернуться. – Не смотри. Нам нужно идти.
Кайя вывернулась из его объятий.
– Я хочу ее увидеть. Попрощаться с ней.
Десять шагов по мокрому песку – и Кайя упала на колени рядом с телом Дженет, не замечая волн, вымывающих песок из-под ног. Дженет лежала, словно выброшенный морем предмет, ее руки и ноги – разбросаны. Кайя повернула Дженет на спину, уложила ее руки вдоль тела. Потом убрала назад рыжие волосы подруги, коснувшись ее холодного лица замерзшими пальцами. В этот момент Кайе казалось, что весь мир застыл и ей никогда уже не удастся согреться.