– Эй, – окликнула его Кайя.
Он поднял взгляд, и лицо его приняло недружелюбное выражение. Девушка протянула ему кофе. Теперь на лице Корни отразились смущение и замешательство.
– Разве ты не должна быть в школе? – спросил он.
– Я ее бросила, – ответила Кайя. – Я собираюсь получить разрешение на работу.
Корни поднял брови.
– Так ты будешь кофе или нет?
Тут перед одним из заправочных автоматов остановилась машина. Корни со вздохом слез с капота.
– Поставь его где-нибудь тут.
Кайя тоже уселась на капот, осторожно поставила стаканчики с кофе и извлекла из карманов пакетики с добавками. Сняв крышку со своего стаканчика, она сделала большой глоток. Горячий напиток изгонял из тела холод сырого осеннего утра.
Корни вернулся через несколько минут и снова забрался на свое место. Оценивающе взглянув на кофе, он насыпал в него сахара, размешивая извлеченной из кармана грязной шариковой ручкой.
– И против кого ты играешь? – спросила Кайя, подтягивая колени повыше.
Корни поднял на нее взгляд и хмыкнул.
– Ты пришла только затем, чтобы трепать языком? А кофе дрянь.
– Слушай, я просто хочу поговорить. Кто выигрывает?
Корни ухмыльнулся.
– В данный момент он. Давай говори, чего тебе надо? Люди не ходят ко мне просто так, в гости. Общаться со мной – все равно что напрашиваться на Апокалипсис или что-то в этом духе.
– А что так?
Корни со стоном вновь спрыгнул с капота – к заправке подъезжал еще один автомобиль. Кайя смотрела, как Корни наполняет бак и продает водиле блок сигарет. Ей подумалось, не примет ли владелец заправки на работу шестнадцатилетнюю девушку? Последние деньги у нее на карточке уже заканчивались. А Корни устроился работать сюда, когда был младше, чем она сейчас.
– Корни, – спросила Кайя, когда он вернулся, – ты знаешь какой-нибудь магазинчик CD-дисков в Ред-Бэнк?
– Хочешь у болтать меня, чтобы я тебя туда подбросил?
Кайя вздохнула.
– Параноик. Я просто хочу узнать, как он называется.
Корни пожал плечами и сделал еще пару ходов на доске, никак их не прокомментировав.
– Рядом с лавкой, где я покупаю комиксы, есть какой-то магазинчик с дисками, но я не знаю его названия.
– А какие комиксы ты читаешь?
– Ты хочешь сказать, что читаешь комиксы? – Корни ощетинился, как будто подозревая, что Кайя готовит ему какую-то ловушку.
– Конечно. «Бэтмена», «Ленору», «Слишком много кофе». Когда-то, конечно, читала «Песочного человека».
Корни какой-то момент испытующе смотрел на нее, затем наконец смягчился.
– Раньше я читал кучу всякой Икс-фигни[4], но теперь в основном смотрю японские штучки.
– Вроде «Акиры»?
Корни покачал головой.
– Не-а. Комиксы для девочек – те, где рисуют всяких симпатичных девчонок и парней. А ты знаешь, что такое «сёнен-ай»? – Похоже, он в этом сильно сомневался.
– Хотела бы я хоть немного знать японский, – ответила Кайя, помотав головой.
Корни ухмыльнулся.
– Я думал, ты японка.
Кайя пожала плечами.
– Так говорит моя мать. Мой отец состоял в какой-то местной модной группе, по которой мама фанатела в старших классах. Этакая новая волна. Я никогда его даже не видела. Полагаю, она залетела от него на групповухе.
– Дурацкая история.
– Ну да.
На заправку въехал автомобиль, но вместо того, чтобы остановиться у автоматов с бензином, он припарковался рядом с машиной Корни. С водительского сиденья вылез темнокожий парень.
– Как мило, что ты сегодня соизволил явиться, – проворчал Корни, швырнув ему связку ключей.
– Эй, ну я же извинился! – сердито отозвался парень.
Обернувшись к Кайе, Корни спросил:
– И куда ты теперь?
Кайя пожала плечами.
– Пошли к нам? Можешь посидеть и подождать, пока Дженет вернется домой.
– Конечно, – кивнула Кайя.
Они вместе направились к трейлеру. Оказавшись дома, Корни включил телевизор и прошел в свою комнату.
– Мне нужно проверить почту.
Кайя кивнула и села на кушетку, только сейчас ощутив некоторую неловкость. Было странно находиться дома у Дженет в отсутствие самой Дженет. Кайя пощелкала по каналам телевизора и остановилась на том, который показывал мультфильмы.
Прошло уже несколько минут, а Корни так и не выходил, поэтому Кайя зашла к нему в комнату. Обиталище Корни было абсолютно не похоже на комнату Дженет. Все стены занимали полки, заставленные книжками в бумажных обложках и комиксами. Корни сидел за столом, который, казалось, вот-вот рухнет под тяжестью всякого оборудования. Под ногами у парня валялась коробка с кучей проводов и компьютерными «потрохами».
Корни увлеченно стучал по клавиатуре. Заслышав шаги Кайи, он проворчал:
– Я уже почти закончил.
Кайя села на край его кровати, как в комнате Дженет, и ухватила ближайший комикс. Он был на японском языке. Белокурые герой и героиня – Кайе всегда казалось странным, что в аниме так много блондинов, – плохой парень с длинными черными волосами и с клевыми наушниками в ушах. Симпатичный толстенький шарик с крыльями, как у летучей мыши, – видимо, его сообщник – порхал вокруг плохого парня. Кайя пролистнула несколько страниц. Герой, обнаженный, с ошейником на горле, валялся в постели плохого парня. Кайя уставилась на картинку. Блондин откинул назад голову то ли в экстазе, то ли в ужасе, в то время как злодей лизал его сосок.
Девушка бросила взгляд на Корни и показала ему раскрытую страницу комикса:
– Дай я догадаюсь… это и есть «сёнен-ай»?
Он на миг оторвался от компьютера и бросил на нее короткий взгляд, но Кайя успела уловить замкнутое и в то же время самодовольное выражение его лица.
– Ага.
Девушка не знала, что на это сказать. Быть может, в этом все и дело.
– Тебе нравятся мальчики?
– Для этого есть особый термин, – отозвался Корни. – Педераст. По-простому – пидор. Но среди них встречаются милейшие люди.
– А Дженет знает?
Кайя не могла понять, почему он говорит это ей, если Дженет не в курсе. Электронные послания Дженет содержали полный отчет о ее жизни, скучный и полный слухов о людях, которых Кайя даже не знала.
– Да, вся семья знает. Это не такая уж большая проблема. Как-то вечером за ужином я сказал: «Мам, ты помнишь ту запретную любовь, которую Спок питал к Кирку? Ну вот я такой же». Ей так было легче понять.
Голос Корни звучал так, словно он подначивал Кайю сказать хоть что-нибудь по этому поводу.
– Надеюсь, ты не ждешь от меня комментариев, – произнесла наконец девушка. – Потому что единственное, что я могу придумать, – что это самая странная история из всех, которые мне приходилось слышать.
Напряжение ушло с лица Корни. Затем Кайя рассмеялась, а Корни последовал ее примеру. Стоило им взглянуть на комикс, как смех вспыхивал с новой силой.
К тому времени, как Дженет вернулась из школы, Корни уже спал, а Кайя прочитала огромную кипу диковинных комиксов.
– Привет, – сказала Дженет, похоже удивленная тем, что ее диван занят.
Кайя зевнула и отхлебнула из полупустой бутылки черри-колы.
– А, привет. Я тут болтала с твоим братцем, а потом сообразила, что просто могу подождать, пока ты придешь домой.
Дженет скорчила гримасу и положила на стол пачку учебников.
– Глядя на тебя, я начинаю считать школу интересной. Если ты собираешься ее бросить, то точно так же можешь… ну, я не знаю.
– Сделать что-нибудь сомнительное?
– Вот именно. Ладно, я собираюсь пойти кое-куда… встретиться с ребятами. Ты идешь?
Кайя потянулась и встала.
– Конечно.
Закусочная «Синяя кусака» была открыта двадцать четыре часа в сутки, и здесь никого не волновало, сколько времени ты просидишь в кабинке с зеркальными стеклянными стенами и сколько при этом закажешь. Кении и Пончик сидели за столом с девушкой, которую Кайя не знала. У девушки были короткие черные волосы, красные ногти и тонкие подведенные брови. Пончик натянул футболку с эмблемой команды поверх черной водолазки, из-под стола высовывались развязавшиеся шнурки от его кроссовок. С тех пор как Кайя видела его в прошлый раз, он подстригся, вдобавок подбрив голову сзади и с боков. Кении по-прежнему носил серебристую куртку поверх черной футболки и выглядел точно так же, как тогда: небрежным, симпатичным и совершенно несдержанным.
– Извините, что устроила бучу в тот вечер, – сказала Кайя, сунув руки в карманы джинсов и надеясь, что никто не захочет поднимать эту тему.
– Что случилось? – спросила девушка. Когда она говорила, что-то клацало, и Кайя сообразила, что это пирсинг в языке девушки стучит о зубы.
Пончик открыл рот, чтобы ответить, но Кении оборвал его.
– Все клево, – произнес он, вскинув голову. – Влезайте сюда, девчата.
– Кайя, – представила Дженет, садясь рядом с девушкой, – это Фатима. Я тебе писала про нее по мэйлу. А это моя подруга Кайя из Филадельфии.
– Ну да, конечно. Привет.
Именно вечеринку у Фатимы Кайя пропустила два дня назад. Она понятия не имела, что о ней наговорили после ее ухода. Кении едва бросил взгляд в ее сторону, зато Пончик глазел на нее так, словно она могла выкинуть что-нибудь странное или забавное. Кайя пожалела, что не осталась в трейлере. Ситуация вышла неловкая.
– Ты та девушка, мать которой поет в группе? – уточнила Фатима.
– Больше нет, – поправила Кайя.
– Это правда, что она трахнула у Замполиса? Дженет сказала, что она была на подпевках у «Цепочек».
Кайя поморщилась и задумалась: «Неужели все ее письма выставлялись напоказ?»
– К несчастью.
– А тебя не напрягало это – ну, я хочу сказать, отбивала ли она у тебя парней и все такое?
Кайя подняла брови.
– Я не бегала на свиданки с парнями из групп.
Она попыталась представить, что бы Эллен подумала о Кении. Невозможно было себе вообразить, чтобы Эллен встречалась с Ройбеном.
– У меня была такая подруга, – продолжала Фатима, – и ее мать и сестра обе спали с парнем, от которого она залетела. Ну вы его знаете, да? Джерри Спрингер.
– Ты имеешь в виду Эрин? – переспросила Дженет. – Она сейчас на реабилитации.
У их столика остановилась официантка, одетая в коричневую униформу, слишком тесную и короткую для нее. На бейджике было написано «Рита».
– Вам принести чего-нибудь, ребята?
– Что-нибудь диетическое, – сказала Дженет.
– Кофе, – пискнула Кайя.
– Я хочу… можно порцию диско-фри, Рита? – осведомился Пончик.
– Ваш заказ будет через минуту, – сообщила официантка, настороженно улыбнувшись Пончику, назвавшему ее по имени.
Кении обернулся, чтобы достать сигареты и зажигалку из кармана плаща, и Кайя увидела татуировку на его шее. Это было стилизованное изображение скарабея. Кайе стало интересно, какие татуировки он носит на участках тела, скрытых рубашкой? Дженет должна бы знать.
– Кто-нибудь хочет? – спросил Кении, протягивая пачку.
– Я, – отозвалась Кайя.
– Что захочешь, то и получишь, – бросил он и подал ей сигарету, ухмыльнувшись так, что Кайю бросило в жар.
Дженет беседовала с Фатимой о ребенке Эрин и не обратила внимания на этот мелкий эпизод. Пончик ковырялся в тарелке с картошкой фри под сырным соусом, которую поставила перед ним официантка.
– Хотите, фокус покажу? – спросила Кайя, внезапно осознав, что не хочет уклоняться от скрытого вызова, прозвучавшего в словах Кении. – Дай мне твою зажигалку.
Кении протянул Кайе серебристую зажигалку с эмалевым медальоном на лицевой стороне.
Кайя научилась этому трюку у Лиз еще в те времена, когда Эллен выступала в «Милой кошечке». Лиз показала его Кайе, утверждая, что это верный способ произвести впечатление на парней. Кайя понятия не имела, зачем Лиз привлекать кого бы то ни было, если у нее есть Сью, однако освоила фокус и производила впечатление, по крайней мере, на барменов.
Держа зажигалку между указательным и средним пальцами, Кайя начала перебирать пальцами так, что зажигалка, кувыркаясь, оборачивалась вокруг всех пальцев поочередно, да так быстро, что металл ее сверкал, словно чешуя выпрыгивающей из воды рыбки. Движение все ускорялось и ускорялось, а затем Кайя резко остановила зажигалку, откинула крышку и щелкнула колесиком. И все это одной рукой, в то время как другая спокойно лежала на столе. Перегнувшись через стол, девушка великодушно поднесла огонек к сигарете Кении.
Поскольку трюк был проделан при зрителях, Кайе оставалось лишь признать, что Лиз оказалась права. Оба парня, похоже, получили сильное впечатление.
Кривая улыбка Кении подбивала на дальнейшие выходки.
– Клево, – признал Пончик. – Не покажешь мне, как это делать?
– Конечно, – отозвалась Кайя, раскуривая сигарету и глубоко затягиваясь горьким дымом. Она повторила трюк в замедленном темпе, чтобы Пончик мог видеть, как это делается, а потом предложила попробовать самому.
– Я выйду на минутку, – сказал Кении, и Кайя с Пончиком вылезли из кабинки, чтобы освободить ему дорогу.
Прежде чем Кайя успела вернуться на свое место, Кении дернул ее за руку и кивком указал в сторону туалета.
– Сейчас вернусь, – обратилась Кайя к Дженет, бросив сигарету в пепельницу. – Я в сортир.
Дженет, должно быть, ничего не заметила, поскольку просто кивнула.
Следом за Кении Кайя вышла в маленький холл. Хотя она не представляла еще, чего он хочет, щеки ее уже горели, а в животе появилась странная дрожь.
Как только они оказались в холле, Кении повернулся к ней и прислонился к стене.
– Что ты сделала со мной? – спросил он, быстро затянувшись сигаретой и потирая тыльной стороной ладони отросшую щетину на щеке.
Кайя покачала головой.
– Ничего. Что ты имеешь в виду?
Он понизил голос, говоря с тихой настойчивостью:
– В ту ночь. Конь. Что ты сделала? – Он помолчал, глядя в сторону. – Я не могу перестать думать о тебе.
Кайя застыла, потрясенная.
– Я… честно… я ничего не делала.
– Так сделай, чтобы все было как раньше, – прорычал он, нахмурившись.
Девушка попыталась подыскать слова для объяснения.
– Иногда, когда я мечтаю… случаются всякие вещи. Я просто думала о том, что еду на лошади. Я даже не слышала, как ты подошел.
Щеки ее покраснели еще яростнее: ей вспомнилось, как Сью однажды объясняла ей, почему все маленькие девочки хотят завести собственного пони.
Кении посмотрел на Кайю так же пристально, как и тогда, на чердаке здания карусели, и поднес сигарету к губам.
– Это просто впилилось мне в мозги, – произнес он с отчаянием. – Вот именно так – я не могу выкинуть тебя из головы. Ты – это все, о чем я могу думать целыми днями.
Кайя понятия не имела, что сказать на это. Кении сделал шаг к ней, словно бы сам того не замечая.
– Ты должна что-нибудь сделать.
Она отступила на шаг, но уперлась спиной в стену, чувствуя позвоночником холодные кафельные плитки. Телефон, висевший справа, загораживал от нее конторку администратора.
– Извини.
Кении придвинулся еще ближе, буквально притиснув ее к стене.
– Я хочу тебя, – безапелляционно заявил он и попытался раздвинуть коленом ее ноги.
– Мы в закусочной, – напомнила Кайя, схватив его за плечи, чтобы он смотрел ей в лицо.
Кении был бледен, лишь на скулах горели розовые пятна. Его глаза уставились на нее, словно стеклянные.
– Я хочу перестать хотеть тебя, – пробормотал он и быстро наклонился, чтобы поцеловать ее.
Кайя повернула голову, и Кении лишь ухватил губами ее волосы, но это, казалось, не обескуражило его. Он покрыл поцелуями ее шею сверху донизу, нанося жестокие укусы, а потом зализывая их языком. Одной рукой он схватил Кайю за грудь, а другой зарылся в ее волосы.
Кайя по-прежнему стискивала его плечи, колеблясь в нерешительности. Она могла оттолкнуть его. Она должна была оттолкнуть его. Но ее тело предательски подстрекало ее подождать еще немного, прижаться к Кении чуть-чуть теснее и посмотреть, что произойдет.
– Ребята, я… что за черт?
Услышав голос Дженет, Кении отпрянул от Кайи. В руке его остались несколько белокурых волосков, мерцающих как паутинки. Собравшись с мыслями, Кении проворчал:
– Только не надо мне больше ныть и говорить о неверности и прочем дерьме!
Глаза Дженет наполнились слезами.
– Ты ее целовал!
– Да уймись ты, мать твою!
Кайя бросилась в туалет, заперлась в кабинке и буквально сползла по стенке на грязный пол.
Сердце ее билось так быстро, словно вот-вот собиралось выскочить из груди. Кабинка была слишком маленькой, чтобы расхаживать по ней, но Кайе очень хотелось двигаться, делать что-нибудь, чтобы привести в порядок сумбурные мысли. Магия, если, конечно, она существует, не должна так действовать. Она, Кайя, не может наложить на почти незнакомого человека любовные чары, совершенно того не желая.
Самым ужасным в этом было удовольствие. Какая-то часть Кайи упорно игнорировала вину и находила романтическую справедливость в том, что Кении не может перестать думать о ней, чокнутой замарашке по имени Кайя Фирш. Ей подумалось, что не составит труда влюбиться в него – ведь он такой симпатичный, обаятельный и так хочет ее! И в отличие от недостижимого рыцаря-фейри Кении был реальным, и его она действительно могла заполучить.
Сделав глубокий вдох, Кайя вышла из кабинки. Подойдя к раковине, она плеснула в лицо воды из-под крана и, подняв взгляд, увидела в зеркале собственное отражение. Выцветшая красная футболка с эмблемой «Жирного кусочка» вся в мокрых пятнах от пролившихся капель воды, тени и тушь размазались, белокурые волосы свисают перепутанными прядями.
Кайя отвернулась от зеркала, и в этот момент уловила глазами что-то странное. Повернувшись обратно, она вновь, с более близкого расстояния, рассмотрела свое лицо, но ничего нового не увидела. Помотав головой, Кайя направилась к двери. На секунду ей показалось, что лицо в зеркале стало зеленым.
За время ее отсутствия на столе прибавилось чашек с кофе, и Кайя взяла ту, которая стояла перед ее местом. Ее сигарета, лежащая в пепельнице, догорела до самого фильтра. Пончик рассказывал Кении о новой машине, которую он ремонтировал, а Дженет во все глаза смотрела на Кайю.
– Прошу прощения, Кайя, – произнес голос, одновременно знакомый и странный.
На миг Кайя неподвижно застыла. Ее разум кричал, что это просто невозможно. Это против всех правил. Они никогда так не делали. Одно дело – верить в фейри, и совершенно другое – когда у тебя не остается выбора, верить или нет. Если они могут в любую минуту войти в твою повседневную жизнь, значит, они являются частью обычной жизни и отделить одно от другого даже мысленно уже не получится.
Но Ройбен действительно стоял рядом с их столом. При свете ламп его волосы, стянутые на затылке в конский хвост, казались белыми, как соль. Одет он был в длинный черный шерстяной плащ, ниспадавший до невероятно модных кожаных ботинок. Лицо Ройбена было настолько лишено красок, что он выглядел как черно-белый снимок, кадр из нецветного кинофильма.
– А это кто? – услышала Кайя вопрос Пончика.
– Думаю, его зовут Робин, – угрюмо ответила Дженет.
При этих словах Ройбен приподнял бровь, но тем не менее обратился к Кайе:
– Могу я минутку поговорить с тобой?
Кайя почувствовала, что в состоянии только кивнуть головой. Выбравшись из-за стола, она вместе с Ройбеном подошла к пустующему месту в углу. Там тоже стояли стулья, но ни он, ни она не сели.
– Я пришел отдать тебе вот это. – Ройбен извлек из какого-то потайного кармана плаща сверток черной ткани и улыбнулся той самой улыбкой, которую Кайя запомнила в лесу, – улыбкой, которая была адресована ей. – Это твоя рубашка, теперь она как новенькая.
– Как и ты, – заметила Кайя.
Ройбен слегка кивнул:
– Воистину.
– Мои друзья сказали, чтобы я не разговаривала с тобой.
Кайя не знала, что собирается сказать, до тех пор пока эти слова не слетели у нее с языка. Казалось, они язвили ее, словно крошечные колючки.
Рыцарь опустил взгляд и вздохнул.
– Твои друзья? Полагаю, не эти. – Он указал глазами в сторону кабинки, и Кайя покачала головой.
– Люти и Шип, – пояснила она. Когда он вновь поднял на нее глаза, они потемнели, и на губах его больше не играла улыбка.
– Я убил их друга. Быть может, это был и твой друг.
Люди вокруг них ели, смеялись и разговаривали, но эти звуки словно доносились до Кайи издалека и казались неуместными, как записанный на пленку смех во время показа какого-нибудь шоу.
– Ты убил Хряща.
Ройбен кивнул.
Она уставилась на него, как будто надеясь, что все сейчас изменится и обретет смысл.
– Как? Почему? Зачем ты мне это рассказываешь?
Ройбен ответил, стараясь не встречаться с ней взглядом:
– Есть ли какое-то извинение, которое я мог бы принести, а ты принять? Какое-либо объяснение, которое ты сочла бы приемлемым?
– Это и есть твой ответ? Тебе что, вообще на это наплевать?
– Ты получила обратно свою рубашку. Я выполнил все, за чем пришел сюда.
Кайя схватила его за руку и развернула лицом к себе.
– Ты должен мне три вопроса.
Ройбен застыл в напряжении, но лицо его оставалось бесстрастным.
– Превосходно.
В груди Кайи вскипел гнев, горькое ощущение беспомощности.
– Почему ты убил Хряща?
– Так повелела мне моя госпожа. У меня нет выбора – только повиновение. – Ройбен сунул руки в карманы плаща и говорил обыденным тоном, как будто собственные ответы навевали на него скуку.
– Вот как? – хмыкнула Кайя. – А если она прикажет тебе прыгнуть с моста?..
– Вот именно. – В тоне Ройбена не было иронии. – Должен ли я считать это вторым твоим вопросом?
Кайя замерла и перевела дыхание, лицо ее пылало от ярости.
– Почему ты не… – начала она и оборвала себя на полуслове.
Ей нужно подумать. Гнев подтолкнул ее на глупость и опрометчивость. У нее осталсятолько один вопрос, и она намеревалась использовать его, чтобы прогнать этого задаваку прочь. Кайя вспомнила о послании, лежавшем в желуде, и о полученном ею предупреждении.
– Каково твое полное имя?
Рыцарь словно подавился воздухом.
– Что?
– Мой третий вопрос: каково твое полное имя?
Кайя до конца не понимала, что делает. Она знала лишь, что заставляет его сделать то, чего он не желал, и это полностью ее устраивало.
Глаза Ройбена потемнели от гнева.
– Рат Ройбен Рай, и пусть это знание доставит тебе удовольствие.
Кайя прищурилась:
– Красивое имя.
– Ты слишком умна. Слишком умна, чтобы это пошло тебе на пользу, как мне кажется.
– Знаешь что, Рат Ройбен Рай, поцелуй меня в задницу!
Он схватил ее за плечо – Кайя даже не успела заметить его движение. Она вскинула руку, чтобы защититься от удара, но Ройбен лишь швырнул ее вперед и вниз. Девушка завизжала, упав на четвереньки на каменный пол. Вскинув глаза, она почти ожидала увидеть над собой занесенный меч, но вместо этого фейри с силой рванул вниз пояс ее джинсов и на миг прижался губами к обнажившейся верхней части ее ягодицы.
Время как будто замедлило ход. Кайя рухнула на скользкий пол, а Ройбен легко поднялся на ноги. Все посетители закусочной уставились в их сторону, Кении неуклюже пытался выкарабкаться из-за стола.
Ройбен стоял над Кайей. Без всякого выражения в голосе он произнес:
– Такова природа служения, Кайя. Все приказы выполняются буквально и не все из них умны. Будь осторожна в выражениях.
– Да кто ты тут ваще такой, гроб твою мать? – заорал Кении, наконец-то добравшийся до них, и наклонился, чтобы помочь Кайе встать.
– Спроси ее, – ответил Ройбен, кивком указывая на Кайю. – Теперь она точно знает, кто я такой.
Повернувшись, он вышел из заведения. На глаза Кайи навернулись слезы.
– Пойдем, – твердила Фатима, хотя Кайя почти не слышала ее. – Давайте выведем ее на воздух. Да нет, это между нами, девочками.
Фатима и Дженет вывели Кайю наружу и усадили на капот одной из припаркованных машин. Кайя надеялась, что эта машина принадлежит кому-то из их компании. Она вытерла мокрые щеки. Плакать она уже перестала – слезы были вызваны потрясением.
Фатима зажгла сигарету и протянула ее Кайе. Та затянулась, но в горле скребло, и дым сигареты заставил ее закашляться.
– У меня когда-то был такой дружок. Он все время, как сам говорил, выколачивал из меня глупость. – Фатима присела рядом с Кайей и погладила ее по спине.
– Может быть, он увидел тебя с Кении, – предположила Дженет, не глядя на Кайю.
Прислонившись к фонарному столбу, она смотрела на ворота военной части, расположенной через дорогу от закусочной.
– Извини, – жалобно сказала Кайя.
– Отстань от нее, – бросила Фатима, обращаясь к Дженет. – Как будто ты не поступила точно так же со мной!
Тогда Дженет повернулась к Кайе.
– Ты же понимаешь, что все равно его не получишь. Может, он и хочет тебя трахнуть, но он никогда не будет с тобой гулять.
Кайя просто кивнула, поднеся сигарету ко рту трясущимися руками. Лучше всего будет, решила она, вообще держаться подальше от парней.
– Этот твой Робин еще явится за тобой? – спросила Фатима.
Кайя едва не рассмеялась над этим предположением. Если Ройбен захочет это сделать, никто не сможет остановить его. Он двигался быстрее, чем Кайя вообще могла уловить. Она была очень глупа, когда не боялась его.
Он поднял взгляд, и лицо его приняло недружелюбное выражение. Девушка протянула ему кофе. Теперь на лице Корни отразились смущение и замешательство.
– Разве ты не должна быть в школе? – спросил он.
– Я ее бросила, – ответила Кайя. – Я собираюсь получить разрешение на работу.
Корни поднял брови.
– Так ты будешь кофе или нет?
Тут перед одним из заправочных автоматов остановилась машина. Корни со вздохом слез с капота.
– Поставь его где-нибудь тут.
Кайя тоже уселась на капот, осторожно поставила стаканчики с кофе и извлекла из карманов пакетики с добавками. Сняв крышку со своего стаканчика, она сделала большой глоток. Горячий напиток изгонял из тела холод сырого осеннего утра.
Корни вернулся через несколько минут и снова забрался на свое место. Оценивающе взглянув на кофе, он насыпал в него сахара, размешивая извлеченной из кармана грязной шариковой ручкой.
– И против кого ты играешь? – спросила Кайя, подтягивая колени повыше.
Корни поднял на нее взгляд и хмыкнул.
– Ты пришла только затем, чтобы трепать языком? А кофе дрянь.
– Слушай, я просто хочу поговорить. Кто выигрывает?
Корни ухмыльнулся.
– В данный момент он. Давай говори, чего тебе надо? Люди не ходят ко мне просто так, в гости. Общаться со мной – все равно что напрашиваться на Апокалипсис или что-то в этом духе.
– А что так?
Корни со стоном вновь спрыгнул с капота – к заправке подъезжал еще один автомобиль. Кайя смотрела, как Корни наполняет бак и продает водиле блок сигарет. Ей подумалось, не примет ли владелец заправки на работу шестнадцатилетнюю девушку? Последние деньги у нее на карточке уже заканчивались. А Корни устроился работать сюда, когда был младше, чем она сейчас.
– Корни, – спросила Кайя, когда он вернулся, – ты знаешь какой-нибудь магазинчик CD-дисков в Ред-Бэнк?
– Хочешь у болтать меня, чтобы я тебя туда подбросил?
Кайя вздохнула.
– Параноик. Я просто хочу узнать, как он называется.
Корни пожал плечами и сделал еще пару ходов на доске, никак их не прокомментировав.
– Рядом с лавкой, где я покупаю комиксы, есть какой-то магазинчик с дисками, но я не знаю его названия.
– А какие комиксы ты читаешь?
– Ты хочешь сказать, что читаешь комиксы? – Корни ощетинился, как будто подозревая, что Кайя готовит ему какую-то ловушку.
– Конечно. «Бэтмена», «Ленору», «Слишком много кофе». Когда-то, конечно, читала «Песочного человека».
Корни какой-то момент испытующе смотрел на нее, затем наконец смягчился.
– Раньше я читал кучу всякой Икс-фигни[4], но теперь в основном смотрю японские штучки.
– Вроде «Акиры»?
Корни покачал головой.
– Не-а. Комиксы для девочек – те, где рисуют всяких симпатичных девчонок и парней. А ты знаешь, что такое «сёнен-ай»? – Похоже, он в этом сильно сомневался.
– Хотела бы я хоть немного знать японский, – ответила Кайя, помотав головой.
Корни ухмыльнулся.
– Я думал, ты японка.
Кайя пожала плечами.
– Так говорит моя мать. Мой отец состоял в какой-то местной модной группе, по которой мама фанатела в старших классах. Этакая новая волна. Я никогда его даже не видела. Полагаю, она залетела от него на групповухе.
– Дурацкая история.
– Ну да.
На заправку въехал автомобиль, но вместо того, чтобы остановиться у автоматов с бензином, он припарковался рядом с машиной Корни. С водительского сиденья вылез темнокожий парень.
– Как мило, что ты сегодня соизволил явиться, – проворчал Корни, швырнув ему связку ключей.
– Эй, ну я же извинился! – сердито отозвался парень.
Обернувшись к Кайе, Корни спросил:
– И куда ты теперь?
Кайя пожала плечами.
– Пошли к нам? Можешь посидеть и подождать, пока Дженет вернется домой.
– Конечно, – кивнула Кайя.
Они вместе направились к трейлеру. Оказавшись дома, Корни включил телевизор и прошел в свою комнату.
– Мне нужно проверить почту.
Кайя кивнула и села на кушетку, только сейчас ощутив некоторую неловкость. Было странно находиться дома у Дженет в отсутствие самой Дженет. Кайя пощелкала по каналам телевизора и остановилась на том, который показывал мультфильмы.
Прошло уже несколько минут, а Корни так и не выходил, поэтому Кайя зашла к нему в комнату. Обиталище Корни было абсолютно не похоже на комнату Дженет. Все стены занимали полки, заставленные книжками в бумажных обложках и комиксами. Корни сидел за столом, который, казалось, вот-вот рухнет под тяжестью всякого оборудования. Под ногами у парня валялась коробка с кучей проводов и компьютерными «потрохами».
Корни увлеченно стучал по клавиатуре. Заслышав шаги Кайи, он проворчал:
– Я уже почти закончил.
Кайя села на край его кровати, как в комнате Дженет, и ухватила ближайший комикс. Он был на японском языке. Белокурые герой и героиня – Кайе всегда казалось странным, что в аниме так много блондинов, – плохой парень с длинными черными волосами и с клевыми наушниками в ушах. Симпатичный толстенький шарик с крыльями, как у летучей мыши, – видимо, его сообщник – порхал вокруг плохого парня. Кайя пролистнула несколько страниц. Герой, обнаженный, с ошейником на горле, валялся в постели плохого парня. Кайя уставилась на картинку. Блондин откинул назад голову то ли в экстазе, то ли в ужасе, в то время как злодей лизал его сосок.
Девушка бросила взгляд на Корни и показала ему раскрытую страницу комикса:
– Дай я догадаюсь… это и есть «сёнен-ай»?
Он на миг оторвался от компьютера и бросил на нее короткий взгляд, но Кайя успела уловить замкнутое и в то же время самодовольное выражение его лица.
– Ага.
Девушка не знала, что на это сказать. Быть может, в этом все и дело.
– Тебе нравятся мальчики?
– Для этого есть особый термин, – отозвался Корни. – Педераст. По-простому – пидор. Но среди них встречаются милейшие люди.
– А Дженет знает?
Кайя не могла понять, почему он говорит это ей, если Дженет не в курсе. Электронные послания Дженет содержали полный отчет о ее жизни, скучный и полный слухов о людях, которых Кайя даже не знала.
– Да, вся семья знает. Это не такая уж большая проблема. Как-то вечером за ужином я сказал: «Мам, ты помнишь ту запретную любовь, которую Спок питал к Кирку? Ну вот я такой же». Ей так было легче понять.
Голос Корни звучал так, словно он подначивал Кайю сказать хоть что-нибудь по этому поводу.
– Надеюсь, ты не ждешь от меня комментариев, – произнесла наконец девушка. – Потому что единственное, что я могу придумать, – что это самая странная история из всех, которые мне приходилось слышать.
Напряжение ушло с лица Корни. Затем Кайя рассмеялась, а Корни последовал ее примеру. Стоило им взглянуть на комикс, как смех вспыхивал с новой силой.
К тому времени, как Дженет вернулась из школы, Корни уже спал, а Кайя прочитала огромную кипу диковинных комиксов.
– Привет, – сказала Дженет, похоже удивленная тем, что ее диван занят.
Кайя зевнула и отхлебнула из полупустой бутылки черри-колы.
– А, привет. Я тут болтала с твоим братцем, а потом сообразила, что просто могу подождать, пока ты придешь домой.
Дженет скорчила гримасу и положила на стол пачку учебников.
– Глядя на тебя, я начинаю считать школу интересной. Если ты собираешься ее бросить, то точно так же можешь… ну, я не знаю.
– Сделать что-нибудь сомнительное?
– Вот именно. Ладно, я собираюсь пойти кое-куда… встретиться с ребятами. Ты идешь?
Кайя потянулась и встала.
– Конечно.
Закусочная «Синяя кусака» была открыта двадцать четыре часа в сутки, и здесь никого не волновало, сколько времени ты просидишь в кабинке с зеркальными стеклянными стенами и сколько при этом закажешь. Кении и Пончик сидели за столом с девушкой, которую Кайя не знала. У девушки были короткие черные волосы, красные ногти и тонкие подведенные брови. Пончик натянул футболку с эмблемой команды поверх черной водолазки, из-под стола высовывались развязавшиеся шнурки от его кроссовок. С тех пор как Кайя видела его в прошлый раз, он подстригся, вдобавок подбрив голову сзади и с боков. Кении по-прежнему носил серебристую куртку поверх черной футболки и выглядел точно так же, как тогда: небрежным, симпатичным и совершенно несдержанным.
– Извините, что устроила бучу в тот вечер, – сказала Кайя, сунув руки в карманы джинсов и надеясь, что никто не захочет поднимать эту тему.
– Что случилось? – спросила девушка. Когда она говорила, что-то клацало, и Кайя сообразила, что это пирсинг в языке девушки стучит о зубы.
Пончик открыл рот, чтобы ответить, но Кении оборвал его.
– Все клево, – произнес он, вскинув голову. – Влезайте сюда, девчата.
– Кайя, – представила Дженет, садясь рядом с девушкой, – это Фатима. Я тебе писала про нее по мэйлу. А это моя подруга Кайя из Филадельфии.
– Ну да, конечно. Привет.
Именно вечеринку у Фатимы Кайя пропустила два дня назад. Она понятия не имела, что о ней наговорили после ее ухода. Кении едва бросил взгляд в ее сторону, зато Пончик глазел на нее так, словно она могла выкинуть что-нибудь странное или забавное. Кайя пожалела, что не осталась в трейлере. Ситуация вышла неловкая.
– Ты та девушка, мать которой поет в группе? – уточнила Фатима.
– Больше нет, – поправила Кайя.
– Это правда, что она трахнула у Замполиса? Дженет сказала, что она была на подпевках у «Цепочек».
Кайя поморщилась и задумалась: «Неужели все ее письма выставлялись напоказ?»
– К несчастью.
– А тебя не напрягало это – ну, я хочу сказать, отбивала ли она у тебя парней и все такое?
Кайя подняла брови.
– Я не бегала на свиданки с парнями из групп.
Она попыталась представить, что бы Эллен подумала о Кении. Невозможно было себе вообразить, чтобы Эллен встречалась с Ройбеном.
– У меня была такая подруга, – продолжала Фатима, – и ее мать и сестра обе спали с парнем, от которого она залетела. Ну вы его знаете, да? Джерри Спрингер.
– Ты имеешь в виду Эрин? – переспросила Дженет. – Она сейчас на реабилитации.
У их столика остановилась официантка, одетая в коричневую униформу, слишком тесную и короткую для нее. На бейджике было написано «Рита».
– Вам принести чего-нибудь, ребята?
– Что-нибудь диетическое, – сказала Дженет.
– Кофе, – пискнула Кайя.
– Я хочу… можно порцию диско-фри, Рита? – осведомился Пончик.
– Ваш заказ будет через минуту, – сообщила официантка, настороженно улыбнувшись Пончику, назвавшему ее по имени.
Кении обернулся, чтобы достать сигареты и зажигалку из кармана плаща, и Кайя увидела татуировку на его шее. Это было стилизованное изображение скарабея. Кайе стало интересно, какие татуировки он носит на участках тела, скрытых рубашкой? Дженет должна бы знать.
– Кто-нибудь хочет? – спросил Кении, протягивая пачку.
– Я, – отозвалась Кайя.
– Что захочешь, то и получишь, – бросил он и подал ей сигарету, ухмыльнувшись так, что Кайю бросило в жар.
Дженет беседовала с Фатимой о ребенке Эрин и не обратила внимания на этот мелкий эпизод. Пончик ковырялся в тарелке с картошкой фри под сырным соусом, которую поставила перед ним официантка.
– Хотите, фокус покажу? – спросила Кайя, внезапно осознав, что не хочет уклоняться от скрытого вызова, прозвучавшего в словах Кении. – Дай мне твою зажигалку.
Кении протянул Кайе серебристую зажигалку с эмалевым медальоном на лицевой стороне.
Кайя научилась этому трюку у Лиз еще в те времена, когда Эллен выступала в «Милой кошечке». Лиз показала его Кайе, утверждая, что это верный способ произвести впечатление на парней. Кайя понятия не имела, зачем Лиз привлекать кого бы то ни было, если у нее есть Сью, однако освоила фокус и производила впечатление, по крайней мере, на барменов.
Держа зажигалку между указательным и средним пальцами, Кайя начала перебирать пальцами так, что зажигалка, кувыркаясь, оборачивалась вокруг всех пальцев поочередно, да так быстро, что металл ее сверкал, словно чешуя выпрыгивающей из воды рыбки. Движение все ускорялось и ускорялось, а затем Кайя резко остановила зажигалку, откинула крышку и щелкнула колесиком. И все это одной рукой, в то время как другая спокойно лежала на столе. Перегнувшись через стол, девушка великодушно поднесла огонек к сигарете Кении.
Поскольку трюк был проделан при зрителях, Кайе оставалось лишь признать, что Лиз оказалась права. Оба парня, похоже, получили сильное впечатление.
Кривая улыбка Кении подбивала на дальнейшие выходки.
– Клево, – признал Пончик. – Не покажешь мне, как это делать?
– Конечно, – отозвалась Кайя, раскуривая сигарету и глубоко затягиваясь горьким дымом. Она повторила трюк в замедленном темпе, чтобы Пончик мог видеть, как это делается, а потом предложила попробовать самому.
– Я выйду на минутку, – сказал Кении, и Кайя с Пончиком вылезли из кабинки, чтобы освободить ему дорогу.
Прежде чем Кайя успела вернуться на свое место, Кении дернул ее за руку и кивком указал в сторону туалета.
– Сейчас вернусь, – обратилась Кайя к Дженет, бросив сигарету в пепельницу. – Я в сортир.
Дженет, должно быть, ничего не заметила, поскольку просто кивнула.
Следом за Кении Кайя вышла в маленький холл. Хотя она не представляла еще, чего он хочет, щеки ее уже горели, а в животе появилась странная дрожь.
Как только они оказались в холле, Кении повернулся к ней и прислонился к стене.
– Что ты сделала со мной? – спросил он, быстро затянувшись сигаретой и потирая тыльной стороной ладони отросшую щетину на щеке.
Кайя покачала головой.
– Ничего. Что ты имеешь в виду?
Он понизил голос, говоря с тихой настойчивостью:
– В ту ночь. Конь. Что ты сделала? – Он помолчал, глядя в сторону. – Я не могу перестать думать о тебе.
Кайя застыла, потрясенная.
– Я… честно… я ничего не делала.
– Так сделай, чтобы все было как раньше, – прорычал он, нахмурившись.
Девушка попыталась подыскать слова для объяснения.
– Иногда, когда я мечтаю… случаются всякие вещи. Я просто думала о том, что еду на лошади. Я даже не слышала, как ты подошел.
Щеки ее покраснели еще яростнее: ей вспомнилось, как Сью однажды объясняла ей, почему все маленькие девочки хотят завести собственного пони.
Кении посмотрел на Кайю так же пристально, как и тогда, на чердаке здания карусели, и поднес сигарету к губам.
– Это просто впилилось мне в мозги, – произнес он с отчаянием. – Вот именно так – я не могу выкинуть тебя из головы. Ты – это все, о чем я могу думать целыми днями.
Кайя понятия не имела, что сказать на это. Кении сделал шаг к ней, словно бы сам того не замечая.
– Ты должна что-нибудь сделать.
Она отступила на шаг, но уперлась спиной в стену, чувствуя позвоночником холодные кафельные плитки. Телефон, висевший справа, загораживал от нее конторку администратора.
– Извини.
Кении придвинулся еще ближе, буквально притиснув ее к стене.
– Я хочу тебя, – безапелляционно заявил он и попытался раздвинуть коленом ее ноги.
– Мы в закусочной, – напомнила Кайя, схватив его за плечи, чтобы он смотрел ей в лицо.
Кении был бледен, лишь на скулах горели розовые пятна. Его глаза уставились на нее, словно стеклянные.
– Я хочу перестать хотеть тебя, – пробормотал он и быстро наклонился, чтобы поцеловать ее.
Кайя повернула голову, и Кении лишь ухватил губами ее волосы, но это, казалось, не обескуражило его. Он покрыл поцелуями ее шею сверху донизу, нанося жестокие укусы, а потом зализывая их языком. Одной рукой он схватил Кайю за грудь, а другой зарылся в ее волосы.
Кайя по-прежнему стискивала его плечи, колеблясь в нерешительности. Она могла оттолкнуть его. Она должна была оттолкнуть его. Но ее тело предательски подстрекало ее подождать еще немного, прижаться к Кении чуть-чуть теснее и посмотреть, что произойдет.
– Ребята, я… что за черт?
Услышав голос Дженет, Кении отпрянул от Кайи. В руке его остались несколько белокурых волосков, мерцающих как паутинки. Собравшись с мыслями, Кении проворчал:
– Только не надо мне больше ныть и говорить о неверности и прочем дерьме!
Глаза Дженет наполнились слезами.
– Ты ее целовал!
– Да уймись ты, мать твою!
Кайя бросилась в туалет, заперлась в кабинке и буквально сползла по стенке на грязный пол.
Сердце ее билось так быстро, словно вот-вот собиралось выскочить из груди. Кабинка была слишком маленькой, чтобы расхаживать по ней, но Кайе очень хотелось двигаться, делать что-нибудь, чтобы привести в порядок сумбурные мысли. Магия, если, конечно, она существует, не должна так действовать. Она, Кайя, не может наложить на почти незнакомого человека любовные чары, совершенно того не желая.
Самым ужасным в этом было удовольствие. Какая-то часть Кайи упорно игнорировала вину и находила романтическую справедливость в том, что Кении не может перестать думать о ней, чокнутой замарашке по имени Кайя Фирш. Ей подумалось, что не составит труда влюбиться в него – ведь он такой симпатичный, обаятельный и так хочет ее! И в отличие от недостижимого рыцаря-фейри Кении был реальным, и его она действительно могла заполучить.
Сделав глубокий вдох, Кайя вышла из кабинки. Подойдя к раковине, она плеснула в лицо воды из-под крана и, подняв взгляд, увидела в зеркале собственное отражение. Выцветшая красная футболка с эмблемой «Жирного кусочка» вся в мокрых пятнах от пролившихся капель воды, тени и тушь размазались, белокурые волосы свисают перепутанными прядями.
Кайя отвернулась от зеркала, и в этот момент уловила глазами что-то странное. Повернувшись обратно, она вновь, с более близкого расстояния, рассмотрела свое лицо, но ничего нового не увидела. Помотав головой, Кайя направилась к двери. На секунду ей показалось, что лицо в зеркале стало зеленым.
За время ее отсутствия на столе прибавилось чашек с кофе, и Кайя взяла ту, которая стояла перед ее местом. Ее сигарета, лежащая в пепельнице, догорела до самого фильтра. Пончик рассказывал Кении о новой машине, которую он ремонтировал, а Дженет во все глаза смотрела на Кайю.
– Прошу прощения, Кайя, – произнес голос, одновременно знакомый и странный.
На миг Кайя неподвижно застыла. Ее разум кричал, что это просто невозможно. Это против всех правил. Они никогда так не делали. Одно дело – верить в фейри, и совершенно другое – когда у тебя не остается выбора, верить или нет. Если они могут в любую минуту войти в твою повседневную жизнь, значит, они являются частью обычной жизни и отделить одно от другого даже мысленно уже не получится.
Но Ройбен действительно стоял рядом с их столом. При свете ламп его волосы, стянутые на затылке в конский хвост, казались белыми, как соль. Одет он был в длинный черный шерстяной плащ, ниспадавший до невероятно модных кожаных ботинок. Лицо Ройбена было настолько лишено красок, что он выглядел как черно-белый снимок, кадр из нецветного кинофильма.
– А это кто? – услышала Кайя вопрос Пончика.
– Думаю, его зовут Робин, – угрюмо ответила Дженет.
При этих словах Ройбен приподнял бровь, но тем не менее обратился к Кайе:
– Могу я минутку поговорить с тобой?
Кайя почувствовала, что в состоянии только кивнуть головой. Выбравшись из-за стола, она вместе с Ройбеном подошла к пустующему месту в углу. Там тоже стояли стулья, но ни он, ни она не сели.
– Я пришел отдать тебе вот это. – Ройбен извлек из какого-то потайного кармана плаща сверток черной ткани и улыбнулся той самой улыбкой, которую Кайя запомнила в лесу, – улыбкой, которая была адресована ей. – Это твоя рубашка, теперь она как новенькая.
– Как и ты, – заметила Кайя.
Ройбен слегка кивнул:
– Воистину.
– Мои друзья сказали, чтобы я не разговаривала с тобой.
Кайя не знала, что собирается сказать, до тех пор пока эти слова не слетели у нее с языка. Казалось, они язвили ее, словно крошечные колючки.
Рыцарь опустил взгляд и вздохнул.
– Твои друзья? Полагаю, не эти. – Он указал глазами в сторону кабинки, и Кайя покачала головой.
– Люти и Шип, – пояснила она. Когда он вновь поднял на нее глаза, они потемнели, и на губах его больше не играла улыбка.
– Я убил их друга. Быть может, это был и твой друг.
Люди вокруг них ели, смеялись и разговаривали, но эти звуки словно доносились до Кайи издалека и казались неуместными, как записанный на пленку смех во время показа какого-нибудь шоу.
– Ты убил Хряща.
Ройбен кивнул.
Она уставилась на него, как будто надеясь, что все сейчас изменится и обретет смысл.
– Как? Почему? Зачем ты мне это рассказываешь?
Ройбен ответил, стараясь не встречаться с ней взглядом:
– Есть ли какое-то извинение, которое я мог бы принести, а ты принять? Какое-либо объяснение, которое ты сочла бы приемлемым?
– Это и есть твой ответ? Тебе что, вообще на это наплевать?
– Ты получила обратно свою рубашку. Я выполнил все, за чем пришел сюда.
Кайя схватила его за руку и развернула лицом к себе.
– Ты должен мне три вопроса.
Ройбен застыл в напряжении, но лицо его оставалось бесстрастным.
– Превосходно.
В груди Кайи вскипел гнев, горькое ощущение беспомощности.
– Почему ты убил Хряща?
– Так повелела мне моя госпожа. У меня нет выбора – только повиновение. – Ройбен сунул руки в карманы плаща и говорил обыденным тоном, как будто собственные ответы навевали на него скуку.
– Вот как? – хмыкнула Кайя. – А если она прикажет тебе прыгнуть с моста?..
– Вот именно. – В тоне Ройбена не было иронии. – Должен ли я считать это вторым твоим вопросом?
Кайя замерла и перевела дыхание, лицо ее пылало от ярости.
– Почему ты не… – начала она и оборвала себя на полуслове.
Ей нужно подумать. Гнев подтолкнул ее на глупость и опрометчивость. У нее осталсятолько один вопрос, и она намеревалась использовать его, чтобы прогнать этого задаваку прочь. Кайя вспомнила о послании, лежавшем в желуде, и о полученном ею предупреждении.
– Каково твое полное имя?
Рыцарь словно подавился воздухом.
– Что?
– Мой третий вопрос: каково твое полное имя?
Кайя до конца не понимала, что делает. Она знала лишь, что заставляет его сделать то, чего он не желал, и это полностью ее устраивало.
Глаза Ройбена потемнели от гнева.
– Рат Ройбен Рай, и пусть это знание доставит тебе удовольствие.
Кайя прищурилась:
– Красивое имя.
– Ты слишком умна. Слишком умна, чтобы это пошло тебе на пользу, как мне кажется.
– Знаешь что, Рат Ройбен Рай, поцелуй меня в задницу!
Он схватил ее за плечо – Кайя даже не успела заметить его движение. Она вскинула руку, чтобы защититься от удара, но Ройбен лишь швырнул ее вперед и вниз. Девушка завизжала, упав на четвереньки на каменный пол. Вскинув глаза, она почти ожидала увидеть над собой занесенный меч, но вместо этого фейри с силой рванул вниз пояс ее джинсов и на миг прижался губами к обнажившейся верхней части ее ягодицы.
Время как будто замедлило ход. Кайя рухнула на скользкий пол, а Ройбен легко поднялся на ноги. Все посетители закусочной уставились в их сторону, Кении неуклюже пытался выкарабкаться из-за стола.
Ройбен стоял над Кайей. Без всякого выражения в голосе он произнес:
– Такова природа служения, Кайя. Все приказы выполняются буквально и не все из них умны. Будь осторожна в выражениях.
– Да кто ты тут ваще такой, гроб твою мать? – заорал Кении, наконец-то добравшийся до них, и наклонился, чтобы помочь Кайе встать.
– Спроси ее, – ответил Ройбен, кивком указывая на Кайю. – Теперь она точно знает, кто я такой.
Повернувшись, он вышел из заведения. На глаза Кайи навернулись слезы.
– Пойдем, – твердила Фатима, хотя Кайя почти не слышала ее. – Давайте выведем ее на воздух. Да нет, это между нами, девочками.
Фатима и Дженет вывели Кайю наружу и усадили на капот одной из припаркованных машин. Кайя надеялась, что эта машина принадлежит кому-то из их компании. Она вытерла мокрые щеки. Плакать она уже перестала – слезы были вызваны потрясением.
Фатима зажгла сигарету и протянула ее Кайе. Та затянулась, но в горле скребло, и дым сигареты заставил ее закашляться.
– У меня когда-то был такой дружок. Он все время, как сам говорил, выколачивал из меня глупость. – Фатима присела рядом с Кайей и погладила ее по спине.
– Может быть, он увидел тебя с Кении, – предположила Дженет, не глядя на Кайю.
Прислонившись к фонарному столбу, она смотрела на ворота военной части, расположенной через дорогу от закусочной.
– Извини, – жалобно сказала Кайя.
– Отстань от нее, – бросила Фатима, обращаясь к Дженет. – Как будто ты не поступила точно так же со мной!
Тогда Дженет повернулась к Кайе.
– Ты же понимаешь, что все равно его не получишь. Может, он и хочет тебя трахнуть, но он никогда не будет с тобой гулять.
Кайя просто кивнула, поднеся сигарету ко рту трясущимися руками. Лучше всего будет, решила она, вообще держаться подальше от парней.
– Этот твой Робин еще явится за тобой? – спросила Фатима.
Кайя едва не рассмеялась над этим предположением. Если Ройбен захочет это сделать, никто не сможет остановить его. Он двигался быстрее, чем Кайя вообще могла уловить. Она была очень глупа, когда не боялась его.