Страница:
— Нэблдай зэ Хэлднэм, Кэрст. Смэтри, кэкэй выклчэтэль эн нэжимээт и зэпмни, гдэ эн рэсплэжэн. Пэнл? Хэршэ, — говорил Амальфи.
Лампы начали светиться. Карст тихонько кивнул. Проктор наблюдал снизу за тем, как Амальфи осматривает установку.
— Будет работать? — спросил он. Голос его звучал приглушенно, как будто он боялся повысить его больше, чем необходимо.
— Думаю, да. Из одной лампы выходит газ. Есть еще отдельные незначительные неисправности. Прежде чем пытаться предпринять что-либо серьезное, надо все обстоятельно проверить. У вас есть течеискатели?
Лицо Хелдона заметно расслабилось, несмотря на то, что он изо всех сил старался не показывать своих чувств. Возможно, ему и удавалось обманывать таким образом своих коллег и подчиненных, но с Амальфи темнить было совершенно бесполезно. Как всякий опытный мэр города-Бродяги, он без труда прослеживал внутреннюю игру чувств своего оппонента, пусть даже на лице его она проявлялась неуловимым движением мускулов. Для Амальфи подобный диалог эмоций представлялся столь же ясным и отчетливым, как если бы эти эмоции выражались словами. Вот и сейчас переживания Проктора представлялись ему совершенно очевидными, словно Хелдон сам подробно изложил их на бумаге и скрепил собственной подписью.
— Конечно, — ответил Хелдон. — Что-нибудь еще вам понадобится?
— Думаю, нет. Вам следует убрать добрую половину всех этих схем и, где только можно, установить транзисторы. Необходимый для этого германий мы можем вам продать по обычному курсу. По моей оценке на каждый блок у вас приходится по две-три сотни ламп, и если хотя бы одна из них откажет в полете — единственное подходящее для того, что может произойти слово — б_а_-_б_а_х_!
— Вы скажете нам, как это исправить?
— Возможно, — ответил мэр. — Если вы позволите мне осмотреть всю систему полностью, я дам вам точный ответ.
— Хорошо, — согласился Хелдон. — Только не тяните. Мы можем рассчитывать максимум на полдня.
Это было даже больше того, о чем Амальфи мог мечтать. Имея в своем распоряжении столько времени, он наверняка сможет добраться до главного пульта управления. Его, правда, настораживало то явное несоответствие между выражением лица Хелдона и его словами, не заметить которое было просто невозможно. В чем тут дело? Это ему еще предстояло выяснить. Амальфи достал из пакета, принесенного Карстом, бумагу и карандаш и принялся рисовать схемы, одновременно давая необходимые разъяснения.
Когда ему стало окончательно ясно, каким образом следует модернизировать первую установку, легче было определиться и со второй. Эта работа заняла много времени, однако Хелдон не торопил его и не высказывал никакого нетерпения, внимательно слушая импровизированную лекцию Амальфи.
Третий спиндиззи дополнял картину, но Амальфи теперь гадал, для чего нужен четвертый. Оказалось, что он выполнял роль дополнительного ускорителя — бустера — установки, предназначенной для компенсации потерь других спиндиззи в тех случаях, когда их выходная мощность оказывалась недостаточной. Усилитель располагался в контуре обратной связи, позади, а не впереди компьютера. Таким образом, все коррективы, вносимые машиной, проходили через него. Амальфи не сомневался, что в результате этого всякий раз, когда компьютер передавал очередную коррекцию, четвертый двигатель испытывал значительные возмущения. Казалось, что спиндиззи ГМТ соединены между собой доисторическим человеком — кроманьонцем.
Но они смогут поднять город. Это было самым важным.
Амальфи закончил осмотр четвертого генератора-усилителя и, болезненно поморщившись, распрямил ноющие мышцы спины. Он не имел ни малейшего представления сколько часов у него ушло на работу. Ему показалось, что прошли месяцы. Хелдон все это время наблюдал за ним и сейчас, несмотря на синяки под глазами, по-прежнему был внимателен и спокоен.
Но Амальфи так и не обнаружил в этой подземной камере ни одного устройства, хоть чем-то напоминающего блок управления системой движения ГМТ. Управление осуществлялось откуда-то из другого места. Кабель, в котором были собраны основные информационные и сигнальные провода, заключенный в отдельную трубу, уходил сквозь крышу пещеры.
… В злобе Торговцы обрушили небо…
Амальфи зевнул и наклонился, чтобы закрепить крышку смотрового окна резервного генератора. Карст сидел рядом с ним, с трудом борясь со сном. Сейчас он напоминал разомлевшего, пригревшегося в удобном месте кота. Хелдон смотрел на них.
— Я бы выполнил для вас всю необходимую работу, — сказал Амальфи. — Дел тут много, думаю, уйдет несколько недель.
— Я не сомневался, что вы это скажете, — ответил Хелдон. — Рад, что смог предоставить вам возможность провести обследование. Только не думаю, что мы будем делать что-нибудь подобное.
— Но это необходимо.
— Возможно, и так. Но совершенно очевидно, что наша система обладает большой надежностью и гарантирует полную безопасность. Иначе мы вообще не смогли бы поднять город в воздух. (Не «наши предки», а именно «мы», — отметил про себя Амальфи. Итак, Хелдон полностью объединил себя с этим преступлением. Ну что ж, придет время, и он заплатит).
— Вы должны понять, мистер Амальфи, — продолжал Проктор, — что мы не можем вам позволить делать с нашими двигателями нечто такое, чего мы сами не понимаем. Откуда нам знать, что их эффективность от этого повысится. Нам достаточно того, как они работали раньше. Вполне достаточно.
— Да, работать они будут, — сказал Амальфи, принимаясь не спеша упаковывать свои инструменты. — Я только хочу сказать, что иметь с ними дело весьма опасно.
Пожав плечами, Хелдон направился вниз по металлическим ступеням винтовой лестницы. Амальфи еще немного повозился со своими вещами, а затем неожиданно сильно хлопнул по плечу задремавшего Карста. Указав ему на стоящий на полу тюк, мэр направился вслед за Хелдоном. Проктор широко улыбался, но вряд ли кто-нибудь признал бы его улыбку приятной.
— Небезопасно? — пробормотал он. — Я всегда знал, что это так. Но мне казалось, что все опасности носят скорее политический характер.
— Почему? — удивился Амальфи, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Он вдруг почувствовал себя совершенно усталым. Сколько все-таки времени они провели в этой камере? Он не имел ни малейшего понятия.
— Вы представляете, который сейчас час, мэр Амальфи?
— Полагаю, наступило утро, — бесцветным голосом ответил Амальфи, поправляя сползший тюк на левом плече Карста. — Ужасно поздно, во всяком случае.
— Да, очень поздно, — подтвердил Хелдон. Он уже не стремился скрыть свои чувства. Напротив, Проктор просто наслаждался.
— Сегодня в полдень истек срок контракта между нашими городами. Сейчас около часа дня. Мы пробыли в подземелье всю ночь и утро. А ваш город все еще находится на нашей территории, между прочим, нарушая при этом установленные законы.
— Это — надзор?..
— Нет. Это наша победа. — Откуда-то из складок своей накидки Хелдон извлек маленькую серебряную трубку и дунул в нее.
— Мистер Амальфи, вы можете считать себя военнопленным, — заключил он. Труба не издала ни единого звука. Тем не менее, в комнате тут же собралось около десятка людей с древними мезотронными ружьями в руках древнего образца, наверное до-Каммермановского, как и сами спиндиззи ГМТ. Но как и спиндиззи, они, без сомнения, вполне сохранили свою работоспособность.
Карст от неожиданности застыл на месте, так что Амальфи пришлось ткнуть его пальцем под ребро, чтобы привести в чувство. Мэр начал перекладывать содержимое своего небольшого свертка в тюк Карста.
— Вы уже вызвали полицию Земли? — спросил он.
— Давным-давно. Это направление отступления для вас уже закрыто. Позвольте заметить вам, мистер Амальфи, что если вы хотели найти там устройство управления, чтобы вывести его из строя, я и это позволил бы вам сделать. Вы считали меня законченным идиотом, и я был готов не разочаровать ваших надежд.
Амальфи молча продолжал упаковывать свои принадлежности.
— Вы делаете слишком много движений, мэр Амальфи. Поднимите руки и осторожно повернитесь.
Амальфи подчинился. В руках он держал по одному небольшому черному предмету, формой и размером напоминавшие куриное яйцо.
— Я ожидал обнаружить в вас ровно столько идиотизма, сколько его оказалось, — сказал он, словно стараясь поддержать мирную светскую беседу. — Видите, что у меня есть. Если в меня выстрелят, эти штуки могут случайно выпасть из моих рук. Да и сам я могу бросить их, если захочу. Что-то мне надоел ваш город. Он напоминает мне привидение, которое вечно шатается по задворкам.
— Взрывчатка? Газ? — хмыкнул Хелдон. — Просто смешно. Неужели такая маленькая штучка способна содержать столько энергии, чтобы уничтожить целый город? Вы меня за дурака держите?
— По-моему, все ваше поведение показывает, что это так, — твердо сказал Амальфи. — Конечно же, я не сомневался, что вы попытаетесь захватить меня после того, как я оказался в вашем городе. Я мог помешать этому. Стоило только окружить себя охраной. Вы еще не встречались с моими пограничниками. Жесткие ребята. К тому же они так давно сидят без дела, что будут рады любой возможности поразмяться с ваш дворовой командой. Боюсь, им понадобится совсем немного времени, чтобы расправиться с вашими слугами. Неужто вы посчитали, что если я не очень-то пекусь о собственной безопасности, то и весь город оставлю на произвол судьбы?
— Яйца, — презрительно произнес Хелдон.
— Да, это самые настоящие яйца. Просто мы выкрасили их в черный цвет, чтобы не спутать с другими и покрыли прочной оболочкой, а то, не дай бог, лопнут раньше времени. В них находятся куриные эмбрионы, зараженные земным вирусом-мутантом риккетсиального сифилиса — новый распространяющийся по воздуху штамм, разработанный в нашей биологической лаборатории. В открытом космосе большой простор для подобных экспериментов. Пару веков назад подобным вещам нас научил один из городов-Бродяг, специализировавшийся на агрономии. Всего пара яиц, но если бы я их вдруг уронил, вы на брюхе ползли бы за мной, выпрашивая укол антибиотика, способного остановить эту ужасную болезнь. Антибиотик мы тоже сами разработали, для себя. Так что с этим все в порядке.
Последовала короткая тишина, прерываемая только тяжелым, с присвистом дыханием Проктора. Вооруженные люди напряженно смотрели на черные яйца, один за другим опуская или отводя в сторону стволы ружей. Амальфи еще раньше, обдумывая вероятное развитие событий, очень точно выбрал оружие для решающего удара. Феодальные общества испытывают суеверный страх перед угрозой чумы, слишком много они от нее натерпелись.
— Тупик, — выдавил, наконец, Хелдон. — Ну хорошо, мэр Амальфи. Вы и ваш раб — оба можете покинуть эту камеру.
— Не камеру, а здание. Если я услышу хоть малейший шорох на лестнице — сразу же угощу вас этими яичками. Кстати, они так чудесно взрываются — вирус образует в эмбрионах много газа.
— Очень хорошо, — прошипел Хелдон сквозь зубы. — Согласен с вашей формулировкой. Только имейте в виду, мэр Амальфи, что вы все равно ничего не добились. Если вы сможете добраться до своего города, то наверняка окажетесь там как раз вовремя, чтобы самому стать свидетелем победы ГМТ. Кстати, победа эта стала возможна именно благодаря вам. Уверен, вы удивитесь тому, какими проницательными мы иногда бываем.
— Вряд ли, — заметил Амальфи холодным, безжалостным тоном. — Мне, Хелдон, известно все о Городе Межзвездных Торговцев и, могу вас заверить, что это конец для Бешеных Псов. Когда вы будете умирать, вы и вся ваша команда ГМТ, _в_с_п_о_м_н_и_т_е _Т_о_р _П_я_т_ь_.
Лицо Хелдона сделалось бумажно-белым. К удивлению Амальфи, четверо из его солдат тоже выглядели ничуть не лучше. Затем краска начала постепенно возвращаться, румяня пухлые, обвисшие щеки Проктора.
— Вон, — произнес он почти неслышно, а затем вдруг истошно завопил: — Вон! _В_о_н _о_т_с_ю_д_а_!
Осторожно неся в руках смертоносные яйца, Амальфи зашагал к свинцовой двери. Карст, ковылявший вслед за ним, церемонно поклонился Хелдону, поравнявшись с ним. Амальфи отметил про себя, что серв, пожалуй, переигрывает. Хелдон не обратил на него никакого внимания, Карст с таким же успехом мог быть — лошадью например.
Свинцовая дверь закрылась за ними, скрыв гневное и испуганное лицо Хелдона и отблески флуоресцирующих ламп на древних спиндиззи. Амальфи просунул руку внутрь тюка, взваленного на спину Карста, и осторожно опустил одно из яиц в специальное гнездо из силиконовой пены. Освободив руку и пошарив в тюке, он извлек неуклюжий пистолет-ускоритель системы Шмайсера и положил его в карман.
— Поднимайся, Карст. Быстрее! Я пойду за тобой. Как ты думаешь, где могут находиться регуляторы этих спиндиззи? Труба с кабелем уходит наверх через крышу той камеры.
— Наверху Храма, — ответил Карст, без каких-либо видимых усилий огромными прыжками преодолевая узкие ступени огромного лестничного пролета. — Там, наверху, находится Звездная Камера, в которой проходят заседания Большой Девятки. Но я не знаю, как можно попасть туда.
Они ввалились в холодную каменный зал. Фонарик Амальфи заметался по полу, остановившись на выступающей каменной пирамиде. Карст ударил по ней ногой. Каменная плита с протяжным стоном накрыла лестничный пролет. Теперь она выглядела как один из блоков, составляющих пол. Несомненно, ее можно было поднять и снизу, однако, Хелдон вряд ли решится на это, поскольку движение плиты сопровождается шумом, который Амальфи непременно услышит. Наверняка, у Хелдона нет никаких сомнений в том, что при первом же подозрении Амальфи воспользуется своим бактериологическим оружием.
— Я хочу, чтобы ты ушел из города, прихватив по возможности больше сервов, — сказал Амальфи. — Нам только нужно все точно рассчитать по времени. Кто-то должен будет повернуть тот переключатель внизу, который я просил тебя запомнить. Сам я этого сделать не смогу. Мне нужно попасть в Звездную Камеру. Хелдон догадается, что я направляюсь туда, и последует за мной. Когда он уйдет, ты, Карст, должен будешь спуститься вниз и повернуть переключатель.
Они оказались у низкой двери, через которую Хелдон в первый раз впустил их в Храм. От нее уходила вверх еще одна лестница, освещенная ярким дневным светом, пробивающимся из-под двери.
Амальфи приоткрыл дверь и выглянул наружу. Несмотря на яркий полуденный свет, сбившиеся в кучу приземистые здания города ГМТ превратили близлежащую аллею в затемненное, сумрачное место. Мимо проходила группа сервов, которые понуро брели с ничего не видящим взглядом усталых глаз. За ними следовал засыпающий на ходу Проктор.
— Ты сможешь найти обратную дорогу в этот склеп? — прошептал Амальфи, оставляя дверь приоткрытой.
— Здесь только одна дорога.
— Хорошо. Тогда возвращайся. Можешь сбросить тюк около двери снаружи. Он нам больше не понадобится. Как только Хелдон со своими людьми поднимется по этой лестнице, спускайся вниз и потяни за переключатель. Затем уходи из города. Не теряй ни секунды, у тебя будет всего около четырех минут. Трубы успеют прогреться. Понял?
— Да, но…
Внезапно над Храмом пронесся характерный звук, постепенно стихший вдали, словно с неба на Замок обрушился камнепад. Амальфи, прищурившись, уставился в небо.
— Ракеты, — определил он. — Иногда сам удивляюсь, зачем я настоял на выборе этой примитивной планеты. Ну что ж, может быть, я научусь любить ее. Желаю успеха, Карст.
Мэр повернулся к лестнице.
— Они поймают вас там, наверху, — сказал Карст. — Нет. Только не Амальфи. Карст, прошу без возражений. Беги!
Над ними прогремела еще одна ракета. Где-то вдалеке раздался мощный взрыв. Амальфи словно бык понесся вверх по лестнице к Звездному Залу.
Лестница оказалась длинной, узкой и кривой. Ступеньки и площадки были необычайно малы. Амальфи вспомнил, что Прокторам самим не приходилось подниматься по лестницам, их несли на руках сервы. Такие ступеньки для котят годились для медленного передвижения, но не для быстрой ходьбы.
Насколько мог судить Амальфи, лестница поднималась вверх, плавно огибая башню Храма с внешней стороны. Она тянулась до самой вершины, проделав вокруг башни полтора оборота. Зачем Прокторам понадобилось забираться на такую высоту, даже если сервы несли их? Почему им было не расположить Звездный Зал под спиндиззи, а не над ними?
Не успел Амальфи преодолеть первые пол-оборота вокруг башни, как одна из причин такого размещения стала совершенно очевидной. Сквозь щели из расположенного внизу, под ним, купола, доносились голоса. Очевидно, скоро должна была начаться служба. По мере того, как Амальфи поднимался по спирали выше, бормотание становилось все более и более внятным, пока, наконец, отдельные голоса не зазвучали совершенно отчетливо. Наверху — инженеры назвали бы это место дном котла, — где находился пол Звездного Зала, архитектор Храма предусмотрел специальную акустическую галерею. Прислонив ухо к определенному месту конструкции, Проктор мог слышать каждый слог, каждый звук, доносившийся снизу, где собиралась толпа.
Амальфи вынужден был признать гениальность замысла создателя Храма. На тех планетах, где церковь играла заметную роль в жизни населения, заговорщики обычно считали храмы самым безопасным местом для проведения тайных собраний. Во вселенной Амальфи, почти на каждой планете, где церковь имела поддержку, рано или поздно вспыхивал мятеж.
Сопя, как морская свинья, Амальфи взобрался по последнему пролету спиральной лестницы. Плотно закрытые двойные двери, украшенные завитками с замысловатой резьбой в ложно-византийском стиле, в упор смотрели на него. Но времени для восхищения искусством сейчас у мэра не было. На высоте плеч в дверь была инкрустирована пара искусственных сапфиров, и Амальфи, не задумываясь, ударил по ним рукой. Дверь открылась.
На какую-то секунду Амальфи застыл в разочаровании. Открывшаяся перед ним комната имела форму эллипса с низким эксцентриситетом. Внутри нее, словно в монастырской келье, было совершенно пусто. Кроме тяжелого деревянного стола и девяти стульев, которые сейчас выстроились вдоль стены, в ней ничего не было. Никаких устройств управления или мест, где их можно было спрятать, он не видел. Окна в комнате отсутствовали. Последнее обстоятельство подтвердило догадку Амальфи. Вторая и главная причина, по которой Звездный Зал располагалась в верху купола Храма: где-то здесь находилась кабина пилота города ГМТ. При управлении таким старым городом хорошая видимость была очень важна. Поэтому необходимо было расположить кабину по возможности выше, в таком месте, где окрестности просматривались бы со всех сторон. Видимо, Амальфи просто поднялся еще не до конца.
Он посмотрел на потолок. На одной из больших каменных плит виднелось полукруглое отверстие, по размеру чуть больше монеты. Плоский край его был заметно потерт.
Улыбнувшись, Амальфи заглянул под деревянный стол. Да, все именно так, как он и ожидал. Под столом валялся длинный шест с крюком на конце, чем-то напоминающий алебарду. Мэр вытащил шест, протянул его к потолку, вставив крюк в отверстие в камне.
Пластина легко подалась, повернувшись на противоположном конце как на петлях. Конструкция ее была такой же, как и у того каменного блока над машинным отделением. Предки Прокторов строго придерживались своих инженерных принципов. Свободный конец каменной плиты уже почти касался поверхности стола. Амальфи, вскочив на стол, принялся карабкаться по наклонной его плоскости. Когда он добрался до верха, центр тяжести сместился настолько, что вмонтированный где-то рядом механизм противовеса включился автоматически. Плита поползла вверх, увлекая за собой Амальфи, так что остальную часть пути он проехал, словно на качелях.
Итак, он оказался в кабине управления. Комната эта была небольшой. Повсюду виднелись пульты и панели, покрытые толстым слоем пыли. Во все четыре стороны света смотрели бычьи глаза перископов и четырех прожекторов. Пятый располагался сверху. Одна из панелей светилась ровным зеленым светом, который улетучился, стоило Амальфи приблизиться к ней.
Должно быть Карст отключил питание. Амальфи надеялся, что серву удастся выбраться оттуда невредимым. Он почувствовал к нему искреннюю привязанность. В непоколебимой, закаленной в испытаниях, натуре серва, в ненасытности его изголодавшегося интеллекта мэр узнавал что-то знакомое, но давно ушедшее. Однако, он все-таки не догадывался, что тем человеком, которого напоминал ему юноша, был, как это ни странно, он сам — двадцатипятилетний Амальфи. И не было никого в живых, кто мог бы указать Амальфи на это.
Спиндиззи, по существу — довольно простые устройства. Он не встретил никаких сложностей в настройке и блокировании управления ими или выполнении некоторых довольно простых действий высоко избирательного саботажа. Осталось только замести следы… Задача непростая, ведь при каждом движении он непроизвольно задевал поверхность машин и смахивал с них пыль, оставляя отчетливые следы. Однако, и тут мэр мгновенно нашел очевидное решение: сняв рубашку, он принялся энергично стряхивать пыль. Результат получился отменный; вряд ли кто-нибудь смог бы теперь сказать, где следует искать следы работы взломщика.
Осталось только одно: выбраться отсюда.
Глаза слезились, да и прочихаться никак не удавалось: поднявшаяся пыль давала знать о себе. Внизу, в Звездном Зале, уже раздавался какой-то шум, однако, особых причин для волнения пока не было. Черное яйцо по-прежнему находилось у него, Прокторы об этом прекрасно знали. Кроме того, ему удалось завладеть и шестом, с помощью которого открывали проход в рубку управления, так что Прокторам придется взгромоздиться друг другу на плечи, чтобы добраться до выключателя. Они не обладали хорошей физической подготовкой для подобных гимнастических упражнений, к тому же, они прекрасно понимали, что с людьми, пытающимися провести подобный фокус, расправиться очень просто, достаточно ударить по зубам.
Так или иначе, проводить остаток жизни в кабине управления города ГМТ Амальфи вовсе не собирался, особенно, если вспомнить, что у него оставалось всего около шести минут, чтобы покинуть его.
Собравшись с мыслями, Амальфи снова встал на каменную панель, нарушив ее хрупкое равновесие. Панель поехала вниз, и мэр опять оказался на столе в Звездном Зале.
Не успел Амальфи даже осмотреться, как добрая дюжина рук схватила его со всех сторон. Хелдон придвинул к нему свое лицо, искаженное гневом и страхом до неузнаваемости.
— Что ты там делал? Отвечай, или я прикажу разорвать тебя на куски!
— Не будь таким болваном, Хелдон. Прикажи своим людям отойти от меня. Ты гарантировал мне безопасность до того, как я покину здание. Но если ты вдруг решил нарушить слово, могу напомнить, что яйцо с вирусом по-прежнему у меня. Убирайтесь, или, клянусь богом…
Охрана Хелдона отпустила его еще до того, как закончил говорить. Хелдон тяжело взобрался на стол и принялся карабкаться вверх по плите. Еще несколько человек, облаченные в длинные мантии, с бритыми головами, бросились за ним. Очевидно, Хелдон, обуреваемый страхом, рассказал обо всем другим членам Большой Девятки. Амальфи выскочил из Звездного Зала и спустился на несколько ступеней по лестнице, а затем, нагнувшись, осторожно положил черное яйцо на порог, сделал смешной, подбадривающий жест в сторону рассерженных солдат и бросился огромными прыжками вниз по лестнице.
Хелдон обнаружит, что генераторы отрезаны, примерно через минуту после включения управления. Потом он побежит вниз, в подвал, чтобы подсоединить их. На это также уйдет не меньше минуты. Еще четыре минуты спиндиззи будут прогреваться, а затем — город ГМТ поднимется в небо.
Амальфи, промчавшись по аллее, выскочил на улицу, едва не сбив с ног проходившего мимо изумленного Проктора. За спиной мэра послышался крик, но он, пригнувшись, припустил еще быстрее.
Улица почти погрузилась в темноту, лишь тусклые отблески заходящих сдвоенных солнц освещали ее. Держась в тени, Амальфи добрался до ближайшего угла. Угол огромное здание впереди него вдруг побелел, как раскаленная лава, а затем постепенно начал темнеть, приобретая красный оттенок. Он так и не слышал услышал сопутствующего рева мезотронной винтовки, ибо он думал совсем о другом.
Еще немного — и он завернул за угол. Кратчайший путь к границам города, насколько помнил Амальфи, пролегал как раз по той улице, с которой он только что свернул. Но не могло быть и речи о том, чтобы вернуться на нее: он не испытывал ни малейшего желания быть заживо сожженным. Осталось только посмотреть, сможет ли он вовремя выбраться из города ГМТ, избрав другой маршрут.
Он продолжал упрямо двигаться вперед. Еще раз по нему кто-то выстрелил. Человек, взявший его на мушку, понятия не имел, кто он такой. Амальфи, бегущий и сторонящийся встречных прохожих человек, выглядел странно и вызывал подозрения, он не подпадал ни под одну из привычных категорий жителей…
Земля под ногами задрожала — пока мягко, как огромное животное, подрагивающее во сне от укуса назойливой мухи. Каким-то образом Амальфи заставил себя бежать еще быстрее.
Почва под ногами снов вибрировала, на этот раз куда сильнее. Затем последовал длинный, протяжный стон, волной прошедший по городу. Звук этот заставил выскочить из своих домов и сервов, и Прокторов.
Лампы начали светиться. Карст тихонько кивнул. Проктор наблюдал снизу за тем, как Амальфи осматривает установку.
— Будет работать? — спросил он. Голос его звучал приглушенно, как будто он боялся повысить его больше, чем необходимо.
— Думаю, да. Из одной лампы выходит газ. Есть еще отдельные незначительные неисправности. Прежде чем пытаться предпринять что-либо серьезное, надо все обстоятельно проверить. У вас есть течеискатели?
Лицо Хелдона заметно расслабилось, несмотря на то, что он изо всех сил старался не показывать своих чувств. Возможно, ему и удавалось обманывать таким образом своих коллег и подчиненных, но с Амальфи темнить было совершенно бесполезно. Как всякий опытный мэр города-Бродяги, он без труда прослеживал внутреннюю игру чувств своего оппонента, пусть даже на лице его она проявлялась неуловимым движением мускулов. Для Амальфи подобный диалог эмоций представлялся столь же ясным и отчетливым, как если бы эти эмоции выражались словами. Вот и сейчас переживания Проктора представлялись ему совершенно очевидными, словно Хелдон сам подробно изложил их на бумаге и скрепил собственной подписью.
— Конечно, — ответил Хелдон. — Что-нибудь еще вам понадобится?
— Думаю, нет. Вам следует убрать добрую половину всех этих схем и, где только можно, установить транзисторы. Необходимый для этого германий мы можем вам продать по обычному курсу. По моей оценке на каждый блок у вас приходится по две-три сотни ламп, и если хотя бы одна из них откажет в полете — единственное подходящее для того, что может произойти слово — б_а_-_б_а_х_!
— Вы скажете нам, как это исправить?
— Возможно, — ответил мэр. — Если вы позволите мне осмотреть всю систему полностью, я дам вам точный ответ.
— Хорошо, — согласился Хелдон. — Только не тяните. Мы можем рассчитывать максимум на полдня.
Это было даже больше того, о чем Амальфи мог мечтать. Имея в своем распоряжении столько времени, он наверняка сможет добраться до главного пульта управления. Его, правда, настораживало то явное несоответствие между выражением лица Хелдона и его словами, не заметить которое было просто невозможно. В чем тут дело? Это ему еще предстояло выяснить. Амальфи достал из пакета, принесенного Карстом, бумагу и карандаш и принялся рисовать схемы, одновременно давая необходимые разъяснения.
Когда ему стало окончательно ясно, каким образом следует модернизировать первую установку, легче было определиться и со второй. Эта работа заняла много времени, однако Хелдон не торопил его и не высказывал никакого нетерпения, внимательно слушая импровизированную лекцию Амальфи.
Третий спиндиззи дополнял картину, но Амальфи теперь гадал, для чего нужен четвертый. Оказалось, что он выполнял роль дополнительного ускорителя — бустера — установки, предназначенной для компенсации потерь других спиндиззи в тех случаях, когда их выходная мощность оказывалась недостаточной. Усилитель располагался в контуре обратной связи, позади, а не впереди компьютера. Таким образом, все коррективы, вносимые машиной, проходили через него. Амальфи не сомневался, что в результате этого всякий раз, когда компьютер передавал очередную коррекцию, четвертый двигатель испытывал значительные возмущения. Казалось, что спиндиззи ГМТ соединены между собой доисторическим человеком — кроманьонцем.
Но они смогут поднять город. Это было самым важным.
Амальфи закончил осмотр четвертого генератора-усилителя и, болезненно поморщившись, распрямил ноющие мышцы спины. Он не имел ни малейшего представления сколько часов у него ушло на работу. Ему показалось, что прошли месяцы. Хелдон все это время наблюдал за ним и сейчас, несмотря на синяки под глазами, по-прежнему был внимателен и спокоен.
Но Амальфи так и не обнаружил в этой подземной камере ни одного устройства, хоть чем-то напоминающего блок управления системой движения ГМТ. Управление осуществлялось откуда-то из другого места. Кабель, в котором были собраны основные информационные и сигнальные провода, заключенный в отдельную трубу, уходил сквозь крышу пещеры.
… В злобе Торговцы обрушили небо…
Амальфи зевнул и наклонился, чтобы закрепить крышку смотрового окна резервного генератора. Карст сидел рядом с ним, с трудом борясь со сном. Сейчас он напоминал разомлевшего, пригревшегося в удобном месте кота. Хелдон смотрел на них.
— Я бы выполнил для вас всю необходимую работу, — сказал Амальфи. — Дел тут много, думаю, уйдет несколько недель.
— Я не сомневался, что вы это скажете, — ответил Хелдон. — Рад, что смог предоставить вам возможность провести обследование. Только не думаю, что мы будем делать что-нибудь подобное.
— Но это необходимо.
— Возможно, и так. Но совершенно очевидно, что наша система обладает большой надежностью и гарантирует полную безопасность. Иначе мы вообще не смогли бы поднять город в воздух. (Не «наши предки», а именно «мы», — отметил про себя Амальфи. Итак, Хелдон полностью объединил себя с этим преступлением. Ну что ж, придет время, и он заплатит).
— Вы должны понять, мистер Амальфи, — продолжал Проктор, — что мы не можем вам позволить делать с нашими двигателями нечто такое, чего мы сами не понимаем. Откуда нам знать, что их эффективность от этого повысится. Нам достаточно того, как они работали раньше. Вполне достаточно.
— Да, работать они будут, — сказал Амальфи, принимаясь не спеша упаковывать свои инструменты. — Я только хочу сказать, что иметь с ними дело весьма опасно.
Пожав плечами, Хелдон направился вниз по металлическим ступеням винтовой лестницы. Амальфи еще немного повозился со своими вещами, а затем неожиданно сильно хлопнул по плечу задремавшего Карста. Указав ему на стоящий на полу тюк, мэр направился вслед за Хелдоном. Проктор широко улыбался, но вряд ли кто-нибудь признал бы его улыбку приятной.
— Небезопасно? — пробормотал он. — Я всегда знал, что это так. Но мне казалось, что все опасности носят скорее политический характер.
— Почему? — удивился Амальфи, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Он вдруг почувствовал себя совершенно усталым. Сколько все-таки времени они провели в этой камере? Он не имел ни малейшего понятия.
— Вы представляете, который сейчас час, мэр Амальфи?
— Полагаю, наступило утро, — бесцветным голосом ответил Амальфи, поправляя сползший тюк на левом плече Карста. — Ужасно поздно, во всяком случае.
— Да, очень поздно, — подтвердил Хелдон. Он уже не стремился скрыть свои чувства. Напротив, Проктор просто наслаждался.
— Сегодня в полдень истек срок контракта между нашими городами. Сейчас около часа дня. Мы пробыли в подземелье всю ночь и утро. А ваш город все еще находится на нашей территории, между прочим, нарушая при этом установленные законы.
— Это — надзор?..
— Нет. Это наша победа. — Откуда-то из складок своей накидки Хелдон извлек маленькую серебряную трубку и дунул в нее.
— Мистер Амальфи, вы можете считать себя военнопленным, — заключил он. Труба не издала ни единого звука. Тем не менее, в комнате тут же собралось около десятка людей с древними мезотронными ружьями в руках древнего образца, наверное до-Каммермановского, как и сами спиндиззи ГМТ. Но как и спиндиззи, они, без сомнения, вполне сохранили свою работоспособность.
Карст от неожиданности застыл на месте, так что Амальфи пришлось ткнуть его пальцем под ребро, чтобы привести в чувство. Мэр начал перекладывать содержимое своего небольшого свертка в тюк Карста.
— Вы уже вызвали полицию Земли? — спросил он.
— Давным-давно. Это направление отступления для вас уже закрыто. Позвольте заметить вам, мистер Амальфи, что если вы хотели найти там устройство управления, чтобы вывести его из строя, я и это позволил бы вам сделать. Вы считали меня законченным идиотом, и я был готов не разочаровать ваших надежд.
Амальфи молча продолжал упаковывать свои принадлежности.
— Вы делаете слишком много движений, мэр Амальфи. Поднимите руки и осторожно повернитесь.
Амальфи подчинился. В руках он держал по одному небольшому черному предмету, формой и размером напоминавшие куриное яйцо.
— Я ожидал обнаружить в вас ровно столько идиотизма, сколько его оказалось, — сказал он, словно стараясь поддержать мирную светскую беседу. — Видите, что у меня есть. Если в меня выстрелят, эти штуки могут случайно выпасть из моих рук. Да и сам я могу бросить их, если захочу. Что-то мне надоел ваш город. Он напоминает мне привидение, которое вечно шатается по задворкам.
— Взрывчатка? Газ? — хмыкнул Хелдон. — Просто смешно. Неужели такая маленькая штучка способна содержать столько энергии, чтобы уничтожить целый город? Вы меня за дурака держите?
— По-моему, все ваше поведение показывает, что это так, — твердо сказал Амальфи. — Конечно же, я не сомневался, что вы попытаетесь захватить меня после того, как я оказался в вашем городе. Я мог помешать этому. Стоило только окружить себя охраной. Вы еще не встречались с моими пограничниками. Жесткие ребята. К тому же они так давно сидят без дела, что будут рады любой возможности поразмяться с ваш дворовой командой. Боюсь, им понадобится совсем немного времени, чтобы расправиться с вашими слугами. Неужто вы посчитали, что если я не очень-то пекусь о собственной безопасности, то и весь город оставлю на произвол судьбы?
— Яйца, — презрительно произнес Хелдон.
— Да, это самые настоящие яйца. Просто мы выкрасили их в черный цвет, чтобы не спутать с другими и покрыли прочной оболочкой, а то, не дай бог, лопнут раньше времени. В них находятся куриные эмбрионы, зараженные земным вирусом-мутантом риккетсиального сифилиса — новый распространяющийся по воздуху штамм, разработанный в нашей биологической лаборатории. В открытом космосе большой простор для подобных экспериментов. Пару веков назад подобным вещам нас научил один из городов-Бродяг, специализировавшийся на агрономии. Всего пара яиц, но если бы я их вдруг уронил, вы на брюхе ползли бы за мной, выпрашивая укол антибиотика, способного остановить эту ужасную болезнь. Антибиотик мы тоже сами разработали, для себя. Так что с этим все в порядке.
Последовала короткая тишина, прерываемая только тяжелым, с присвистом дыханием Проктора. Вооруженные люди напряженно смотрели на черные яйца, один за другим опуская или отводя в сторону стволы ружей. Амальфи еще раньше, обдумывая вероятное развитие событий, очень точно выбрал оружие для решающего удара. Феодальные общества испытывают суеверный страх перед угрозой чумы, слишком много они от нее натерпелись.
— Тупик, — выдавил, наконец, Хелдон. — Ну хорошо, мэр Амальфи. Вы и ваш раб — оба можете покинуть эту камеру.
— Не камеру, а здание. Если я услышу хоть малейший шорох на лестнице — сразу же угощу вас этими яичками. Кстати, они так чудесно взрываются — вирус образует в эмбрионах много газа.
— Очень хорошо, — прошипел Хелдон сквозь зубы. — Согласен с вашей формулировкой. Только имейте в виду, мэр Амальфи, что вы все равно ничего не добились. Если вы сможете добраться до своего города, то наверняка окажетесь там как раз вовремя, чтобы самому стать свидетелем победы ГМТ. Кстати, победа эта стала возможна именно благодаря вам. Уверен, вы удивитесь тому, какими проницательными мы иногда бываем.
— Вряд ли, — заметил Амальфи холодным, безжалостным тоном. — Мне, Хелдон, известно все о Городе Межзвездных Торговцев и, могу вас заверить, что это конец для Бешеных Псов. Когда вы будете умирать, вы и вся ваша команда ГМТ, _в_с_п_о_м_н_и_т_е _Т_о_р _П_я_т_ь_.
Лицо Хелдона сделалось бумажно-белым. К удивлению Амальфи, четверо из его солдат тоже выглядели ничуть не лучше. Затем краска начала постепенно возвращаться, румяня пухлые, обвисшие щеки Проктора.
— Вон, — произнес он почти неслышно, а затем вдруг истошно завопил: — Вон! _В_о_н _о_т_с_ю_д_а_!
Осторожно неся в руках смертоносные яйца, Амальфи зашагал к свинцовой двери. Карст, ковылявший вслед за ним, церемонно поклонился Хелдону, поравнявшись с ним. Амальфи отметил про себя, что серв, пожалуй, переигрывает. Хелдон не обратил на него никакого внимания, Карст с таким же успехом мог быть — лошадью например.
Свинцовая дверь закрылась за ними, скрыв гневное и испуганное лицо Хелдона и отблески флуоресцирующих ламп на древних спиндиззи. Амальфи просунул руку внутрь тюка, взваленного на спину Карста, и осторожно опустил одно из яиц в специальное гнездо из силиконовой пены. Освободив руку и пошарив в тюке, он извлек неуклюжий пистолет-ускоритель системы Шмайсера и положил его в карман.
— Поднимайся, Карст. Быстрее! Я пойду за тобой. Как ты думаешь, где могут находиться регуляторы этих спиндиззи? Труба с кабелем уходит наверх через крышу той камеры.
— Наверху Храма, — ответил Карст, без каких-либо видимых усилий огромными прыжками преодолевая узкие ступени огромного лестничного пролета. — Там, наверху, находится Звездная Камера, в которой проходят заседания Большой Девятки. Но я не знаю, как можно попасть туда.
Они ввалились в холодную каменный зал. Фонарик Амальфи заметался по полу, остановившись на выступающей каменной пирамиде. Карст ударил по ней ногой. Каменная плита с протяжным стоном накрыла лестничный пролет. Теперь она выглядела как один из блоков, составляющих пол. Несомненно, ее можно было поднять и снизу, однако, Хелдон вряд ли решится на это, поскольку движение плиты сопровождается шумом, который Амальфи непременно услышит. Наверняка, у Хелдона нет никаких сомнений в том, что при первом же подозрении Амальфи воспользуется своим бактериологическим оружием.
— Я хочу, чтобы ты ушел из города, прихватив по возможности больше сервов, — сказал Амальфи. — Нам только нужно все точно рассчитать по времени. Кто-то должен будет повернуть тот переключатель внизу, который я просил тебя запомнить. Сам я этого сделать не смогу. Мне нужно попасть в Звездную Камеру. Хелдон догадается, что я направляюсь туда, и последует за мной. Когда он уйдет, ты, Карст, должен будешь спуститься вниз и повернуть переключатель.
Они оказались у низкой двери, через которую Хелдон в первый раз впустил их в Храм. От нее уходила вверх еще одна лестница, освещенная ярким дневным светом, пробивающимся из-под двери.
Амальфи приоткрыл дверь и выглянул наружу. Несмотря на яркий полуденный свет, сбившиеся в кучу приземистые здания города ГМТ превратили близлежащую аллею в затемненное, сумрачное место. Мимо проходила группа сервов, которые понуро брели с ничего не видящим взглядом усталых глаз. За ними следовал засыпающий на ходу Проктор.
— Ты сможешь найти обратную дорогу в этот склеп? — прошептал Амальфи, оставляя дверь приоткрытой.
— Здесь только одна дорога.
— Хорошо. Тогда возвращайся. Можешь сбросить тюк около двери снаружи. Он нам больше не понадобится. Как только Хелдон со своими людьми поднимется по этой лестнице, спускайся вниз и потяни за переключатель. Затем уходи из города. Не теряй ни секунды, у тебя будет всего около четырех минут. Трубы успеют прогреться. Понял?
— Да, но…
Внезапно над Храмом пронесся характерный звук, постепенно стихший вдали, словно с неба на Замок обрушился камнепад. Амальфи, прищурившись, уставился в небо.
— Ракеты, — определил он. — Иногда сам удивляюсь, зачем я настоял на выборе этой примитивной планеты. Ну что ж, может быть, я научусь любить ее. Желаю успеха, Карст.
Мэр повернулся к лестнице.
— Они поймают вас там, наверху, — сказал Карст. — Нет. Только не Амальфи. Карст, прошу без возражений. Беги!
Над ними прогремела еще одна ракета. Где-то вдалеке раздался мощный взрыв. Амальфи словно бык понесся вверх по лестнице к Звездному Залу.
Лестница оказалась длинной, узкой и кривой. Ступеньки и площадки были необычайно малы. Амальфи вспомнил, что Прокторам самим не приходилось подниматься по лестницам, их несли на руках сервы. Такие ступеньки для котят годились для медленного передвижения, но не для быстрой ходьбы.
Насколько мог судить Амальфи, лестница поднималась вверх, плавно огибая башню Храма с внешней стороны. Она тянулась до самой вершины, проделав вокруг башни полтора оборота. Зачем Прокторам понадобилось забираться на такую высоту, даже если сервы несли их? Почему им было не расположить Звездный Зал под спиндиззи, а не над ними?
Не успел Амальфи преодолеть первые пол-оборота вокруг башни, как одна из причин такого размещения стала совершенно очевидной. Сквозь щели из расположенного внизу, под ним, купола, доносились голоса. Очевидно, скоро должна была начаться служба. По мере того, как Амальфи поднимался по спирали выше, бормотание становилось все более и более внятным, пока, наконец, отдельные голоса не зазвучали совершенно отчетливо. Наверху — инженеры назвали бы это место дном котла, — где находился пол Звездного Зала, архитектор Храма предусмотрел специальную акустическую галерею. Прислонив ухо к определенному месту конструкции, Проктор мог слышать каждый слог, каждый звук, доносившийся снизу, где собиралась толпа.
Амальфи вынужден был признать гениальность замысла создателя Храма. На тех планетах, где церковь играла заметную роль в жизни населения, заговорщики обычно считали храмы самым безопасным местом для проведения тайных собраний. Во вселенной Амальфи, почти на каждой планете, где церковь имела поддержку, рано или поздно вспыхивал мятеж.
Сопя, как морская свинья, Амальфи взобрался по последнему пролету спиральной лестницы. Плотно закрытые двойные двери, украшенные завитками с замысловатой резьбой в ложно-византийском стиле, в упор смотрели на него. Но времени для восхищения искусством сейчас у мэра не было. На высоте плеч в дверь была инкрустирована пара искусственных сапфиров, и Амальфи, не задумываясь, ударил по ним рукой. Дверь открылась.
На какую-то секунду Амальфи застыл в разочаровании. Открывшаяся перед ним комната имела форму эллипса с низким эксцентриситетом. Внутри нее, словно в монастырской келье, было совершенно пусто. Кроме тяжелого деревянного стола и девяти стульев, которые сейчас выстроились вдоль стены, в ней ничего не было. Никаких устройств управления или мест, где их можно было спрятать, он не видел. Окна в комнате отсутствовали. Последнее обстоятельство подтвердило догадку Амальфи. Вторая и главная причина, по которой Звездный Зал располагалась в верху купола Храма: где-то здесь находилась кабина пилота города ГМТ. При управлении таким старым городом хорошая видимость была очень важна. Поэтому необходимо было расположить кабину по возможности выше, в таком месте, где окрестности просматривались бы со всех сторон. Видимо, Амальфи просто поднялся еще не до конца.
Он посмотрел на потолок. На одной из больших каменных плит виднелось полукруглое отверстие, по размеру чуть больше монеты. Плоский край его был заметно потерт.
Улыбнувшись, Амальфи заглянул под деревянный стол. Да, все именно так, как он и ожидал. Под столом валялся длинный шест с крюком на конце, чем-то напоминающий алебарду. Мэр вытащил шест, протянул его к потолку, вставив крюк в отверстие в камне.
Пластина легко подалась, повернувшись на противоположном конце как на петлях. Конструкция ее была такой же, как и у того каменного блока над машинным отделением. Предки Прокторов строго придерживались своих инженерных принципов. Свободный конец каменной плиты уже почти касался поверхности стола. Амальфи, вскочив на стол, принялся карабкаться по наклонной его плоскости. Когда он добрался до верха, центр тяжести сместился настолько, что вмонтированный где-то рядом механизм противовеса включился автоматически. Плита поползла вверх, увлекая за собой Амальфи, так что остальную часть пути он проехал, словно на качелях.
Итак, он оказался в кабине управления. Комната эта была небольшой. Повсюду виднелись пульты и панели, покрытые толстым слоем пыли. Во все четыре стороны света смотрели бычьи глаза перископов и четырех прожекторов. Пятый располагался сверху. Одна из панелей светилась ровным зеленым светом, который улетучился, стоило Амальфи приблизиться к ней.
Должно быть Карст отключил питание. Амальфи надеялся, что серву удастся выбраться оттуда невредимым. Он почувствовал к нему искреннюю привязанность. В непоколебимой, закаленной в испытаниях, натуре серва, в ненасытности его изголодавшегося интеллекта мэр узнавал что-то знакомое, но давно ушедшее. Однако, он все-таки не догадывался, что тем человеком, которого напоминал ему юноша, был, как это ни странно, он сам — двадцатипятилетний Амальфи. И не было никого в живых, кто мог бы указать Амальфи на это.
Спиндиззи, по существу — довольно простые устройства. Он не встретил никаких сложностей в настройке и блокировании управления ими или выполнении некоторых довольно простых действий высоко избирательного саботажа. Осталось только замести следы… Задача непростая, ведь при каждом движении он непроизвольно задевал поверхность машин и смахивал с них пыль, оставляя отчетливые следы. Однако, и тут мэр мгновенно нашел очевидное решение: сняв рубашку, он принялся энергично стряхивать пыль. Результат получился отменный; вряд ли кто-нибудь смог бы теперь сказать, где следует искать следы работы взломщика.
Осталось только одно: выбраться отсюда.
Глаза слезились, да и прочихаться никак не удавалось: поднявшаяся пыль давала знать о себе. Внизу, в Звездном Зале, уже раздавался какой-то шум, однако, особых причин для волнения пока не было. Черное яйцо по-прежнему находилось у него, Прокторы об этом прекрасно знали. Кроме того, ему удалось завладеть и шестом, с помощью которого открывали проход в рубку управления, так что Прокторам придется взгромоздиться друг другу на плечи, чтобы добраться до выключателя. Они не обладали хорошей физической подготовкой для подобных гимнастических упражнений, к тому же, они прекрасно понимали, что с людьми, пытающимися провести подобный фокус, расправиться очень просто, достаточно ударить по зубам.
Так или иначе, проводить остаток жизни в кабине управления города ГМТ Амальфи вовсе не собирался, особенно, если вспомнить, что у него оставалось всего около шести минут, чтобы покинуть его.
Собравшись с мыслями, Амальфи снова встал на каменную панель, нарушив ее хрупкое равновесие. Панель поехала вниз, и мэр опять оказался на столе в Звездном Зале.
Не успел Амальфи даже осмотреться, как добрая дюжина рук схватила его со всех сторон. Хелдон придвинул к нему свое лицо, искаженное гневом и страхом до неузнаваемости.
— Что ты там делал? Отвечай, или я прикажу разорвать тебя на куски!
— Не будь таким болваном, Хелдон. Прикажи своим людям отойти от меня. Ты гарантировал мне безопасность до того, как я покину здание. Но если ты вдруг решил нарушить слово, могу напомнить, что яйцо с вирусом по-прежнему у меня. Убирайтесь, или, клянусь богом…
Охрана Хелдона отпустила его еще до того, как закончил говорить. Хелдон тяжело взобрался на стол и принялся карабкаться вверх по плите. Еще несколько человек, облаченные в длинные мантии, с бритыми головами, бросились за ним. Очевидно, Хелдон, обуреваемый страхом, рассказал обо всем другим членам Большой Девятки. Амальфи выскочил из Звездного Зала и спустился на несколько ступеней по лестнице, а затем, нагнувшись, осторожно положил черное яйцо на порог, сделал смешной, подбадривающий жест в сторону рассерженных солдат и бросился огромными прыжками вниз по лестнице.
Хелдон обнаружит, что генераторы отрезаны, примерно через минуту после включения управления. Потом он побежит вниз, в подвал, чтобы подсоединить их. На это также уйдет не меньше минуты. Еще четыре минуты спиндиззи будут прогреваться, а затем — город ГМТ поднимется в небо.
Амальфи, промчавшись по аллее, выскочил на улицу, едва не сбив с ног проходившего мимо изумленного Проктора. За спиной мэра послышался крик, но он, пригнувшись, припустил еще быстрее.
Улица почти погрузилась в темноту, лишь тусклые отблески заходящих сдвоенных солнц освещали ее. Держась в тени, Амальфи добрался до ближайшего угла. Угол огромное здание впереди него вдруг побелел, как раскаленная лава, а затем постепенно начал темнеть, приобретая красный оттенок. Он так и не слышал услышал сопутствующего рева мезотронной винтовки, ибо он думал совсем о другом.
Еще немного — и он завернул за угол. Кратчайший путь к границам города, насколько помнил Амальфи, пролегал как раз по той улице, с которой он только что свернул. Но не могло быть и речи о том, чтобы вернуться на нее: он не испытывал ни малейшего желания быть заживо сожженным. Осталось только посмотреть, сможет ли он вовремя выбраться из города ГМТ, избрав другой маршрут.
Он продолжал упрямо двигаться вперед. Еще раз по нему кто-то выстрелил. Человек, взявший его на мушку, понятия не имел, кто он такой. Амальфи, бегущий и сторонящийся встречных прохожих человек, выглядел странно и вызывал подозрения, он не подпадал ни под одну из привычных категорий жителей…
Земля под ногами задрожала — пока мягко, как огромное животное, подрагивающее во сне от укуса назойливой мухи. Каким-то образом Амальфи заставил себя бежать еще быстрее.
Почва под ногами снов вибрировала, на этот раз куда сильнее. Затем последовал длинный, протяжный стон, волной прошедший по городу. Звук этот заставил выскочить из своих домов и сервов, и Прокторов.