– На, ешь, чемпион! А эти давай сохраним…
Мы сохранили их. В домашнем музее они висят рядом с моей бронзовой медалью, полученной на XX Олимпийских играх. Мое шоколадное золото покоится на красных ленточках, на которых сделаны надписи. На одной из них: «За первое место в беге на 60 метров – 8,0 сек. 1966 г.». На второй: «За первое место в прыжках в длину – 4,35 м. 1966 г.». Осталась память о школьной физкультуре! Я тоже постарался оставить о себе хоть какую-то память школе. На четвертом этаже при входе в спортивный зал висит таблица легкоатлетических рекордов школы. Есть там и два "моих результата 1970 года, когда я учился в десятом классе: прыжки в длину – 5 м 90 см и метание гранаты – 52 м.
…Когда я еще ходил в четвертый класс, на стенде лучших спортсменов школы уже висела фотография замечательного советского футболиста Толи Бышовца – выпускника нашей школы. Алла Анатольевна Лакизо не без гордости говорила нам, маленьким фанатикам футбола, что он – тоже был ее учеником. Как я завидовал тогда Бышовцу – футбольной звезде из киевского «Динамо»! Впрочем, в те годы, кажется, вся динамовская команда сама по себе была звездой.
Команда-звезда
ГЛАВА 5. В ДУБЛЕ
Кумиры
Коман
Дед
ГЛАВА 6. МОИ ОЛИМПИАДЫ
Мюнхен-72
Мы сохранили их. В домашнем музее они висят рядом с моей бронзовой медалью, полученной на XX Олимпийских играх. Мое шоколадное золото покоится на красных ленточках, на которых сделаны надписи. На одной из них: «За первое место в беге на 60 метров – 8,0 сек. 1966 г.». На второй: «За первое место в прыжках в длину – 4,35 м. 1966 г.». Осталась память о школьной физкультуре! Я тоже постарался оставить о себе хоть какую-то память школе. На четвертом этаже при входе в спортивный зал висит таблица легкоатлетических рекордов школы. Есть там и два "моих результата 1970 года, когда я учился в десятом классе: прыжки в длину – 5 м 90 см и метание гранаты – 52 м.
…Когда я еще ходил в четвертый класс, на стенде лучших спортсменов школы уже висела фотография замечательного советского футболиста Толи Бышовца – выпускника нашей школы. Алла Анатольевна Лакизо не без гордости говорила нам, маленьким фанатикам футбола, что он – тоже был ее учеником. Как я завидовал тогда Бышовцу – футбольной звезде из киевского «Динамо»! Впрочем, в те годы, кажется, вся динамовская команда сама по себе была звездой.
Команда-звезда
Я люблю свой город в любую пору года и завидую его многочисленным туристам. Мечтаю когда-нибудь вместе с женой и дочкой посвятить весь свой отпуск… знакомству с Киевом. Пока, увы, на это не хватало времени.
У моего города большая и славная история. Его возраст – 1500 лет. Горжусь тем, что столица Советской Украины – один из крупнейших спортивных центров страны. Здесь выросли многие выдающиеся чемпионы и рекордсмены Европы, мира и олимпийских игр.
Еще в школьные годы у меня захватывало дух от одного словосочетания: «Динамо», Киев! Три года кряду – с 1966 по 1968 – динамовцы никому не уступали лавры чемпиона Советского Союза.
О «Динамо» в ту пору писали как о своеобразном эталоне нашего футбола. Обозреватели пытались докопаться: в чем же секрет великолепных достижений киевлян? Забегая вперед, замечу, что сам тренер динамовцев Виктор Александрович Маслов не любил разговоров о своих секретах. Однажды он довольно резко высказался по этому поводу:
– Вам секрет? Пожалуйста! Он заключается в нашей повседневной кропотливой работе, работе трудной. Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Как балерина у станка: раз-два, раз-два. А завтра снова то же самое. Только и успеваешь переодеваться…
В ту пору команда «Динамо» во весь голос заявила о себе и на международной арене. День 20 сентября 1967 года запомнился мне как большой праздник: в Глазго на стадионе «Паркхед» в одной шестнадцатой розыгрыша Кубка европейских чемпионов мои земляки со счетом 2:1 победили «Селтик»! Ту самую команду, которая первой отвоевала самый почетный из европейских кубков у испанцев, итальянцев и португальцев, попеременно владевших этим призом со дня его учреждения в 1955 году.
На ответный матч «Динамо» – «Селтик», кажется, хотел попасть весь Киев. Как мне завидовали тогда товарищи по классу: за неделю да этой игры на одной из тренировок Леонидов выдал мне входной билет на стадион! А накануне самого поединка мне даже посчастливилось вблизи увидеть «Селтик». После тренировки я шел мимо гостиницы «Днепр», и вдруг из ее дверей начали выходить и садиться в автобус одинаково одетые крепкие парни. «Селтик»! – крикнул кто-то из мальчишек, обступивших автобус. Вмиг я сообразил, что шотландцы едут тренироваться на стадион. Помчался туда. Я был поражен тем, что на трибунах за разминкой шотландцев наблюдало тысяч пять-шесть болельщиков. И как они только узнали о тренировке?! Меня удивила бело-зеленая яркая и красивая форма «Селтика» и еще – порядок, царивший на поле во время тренировки.
Матч в Киеве закончился вничью – 1:1, и команда «Динамо» вышла в следующий круг.
В одной восьмой финала жребий свел «Динамо» и польский «Гурник» из Забже. На этой игре я был вместе с отцом. В ту пору польский футбол не привлекал к себе особого внимания, и все мы предвкушали легкую победу «Динамо». Похоже, что так настроились и сами динамовцы. Они начали встречу, штурмуя ворота «Гурника», и уже на тринадцатой минуте один из моих кумиров тех лет Виталий Хмельницкий открыл счет. Но тут во всем блеске раскрылся великолепный дар мастера атак двадцатилетнего Любаньского: через две минуты после пропущенного поляками гола он сравнял счет. Отличился и двадцатипятилетний полузащитник «Гурника» Шолтысик, который во втором тайме точным ударом вывел гостей вперед. У динамовцев была возможность хотя бы свести матч вничью, но лучший пенальтист клуба Йожеф Сабо не забил одиннадцатиметрового удара!
По дороге домой мы с отцом обменивались впечатлениями. Обидно было за любимую команду. Динамовцы, вероятно, решили, что после своей громкой победы над «Селтиком» они возьмут «Гурник» голыми руками. А поляки вовсе не испугались, и слава победителей «Селтика» только прибавила мощи и азарта «Гурнику». В Хожуве в повторном поединке соперники сыграли вничью, и «Динамо» выбыло из дальнейшего спора за Кубок. Но все же победа над «Селтиком» сделала свое дело, и на международной арене соперники стали относиться к киевскому «Динамо» со всей серьезностью.
…Быстро пролетели мои школьные годы. Прекрасные светлые воспоминания остались о родной школе, об уроках физкультуры, о стартах на школьных спартакиадах, о первых грамотах, медалях и рекордах. Жаль, что слишком мало у меня воспоминаний о школьных товарищах, о «школьном вальсе». К удивлению моих одноклассников, «школьный вальс» звучал для меня слишком редко – я почти не появлялся на наших вечерах. Я жил футболом. И, оканчивая десятый класс, был уже игроком дублирующего состава команды – мечты моего детства и юности – «Динамо», Киев.
У моего города большая и славная история. Его возраст – 1500 лет. Горжусь тем, что столица Советской Украины – один из крупнейших спортивных центров страны. Здесь выросли многие выдающиеся чемпионы и рекордсмены Европы, мира и олимпийских игр.
Еще в школьные годы у меня захватывало дух от одного словосочетания: «Динамо», Киев! Три года кряду – с 1966 по 1968 – динамовцы никому не уступали лавры чемпиона Советского Союза.
О «Динамо» в ту пору писали как о своеобразном эталоне нашего футбола. Обозреватели пытались докопаться: в чем же секрет великолепных достижений киевлян? Забегая вперед, замечу, что сам тренер динамовцев Виктор Александрович Маслов не любил разговоров о своих секретах. Однажды он довольно резко высказался по этому поводу:
– Вам секрет? Пожалуйста! Он заключается в нашей повседневной кропотливой работе, работе трудной. Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Как балерина у станка: раз-два, раз-два. А завтра снова то же самое. Только и успеваешь переодеваться…
В ту пору команда «Динамо» во весь голос заявила о себе и на международной арене. День 20 сентября 1967 года запомнился мне как большой праздник: в Глазго на стадионе «Паркхед» в одной шестнадцатой розыгрыша Кубка европейских чемпионов мои земляки со счетом 2:1 победили «Селтик»! Ту самую команду, которая первой отвоевала самый почетный из европейских кубков у испанцев, итальянцев и португальцев, попеременно владевших этим призом со дня его учреждения в 1955 году.
На ответный матч «Динамо» – «Селтик», кажется, хотел попасть весь Киев. Как мне завидовали тогда товарищи по классу: за неделю да этой игры на одной из тренировок Леонидов выдал мне входной билет на стадион! А накануне самого поединка мне даже посчастливилось вблизи увидеть «Селтик». После тренировки я шел мимо гостиницы «Днепр», и вдруг из ее дверей начали выходить и садиться в автобус одинаково одетые крепкие парни. «Селтик»! – крикнул кто-то из мальчишек, обступивших автобус. Вмиг я сообразил, что шотландцы едут тренироваться на стадион. Помчался туда. Я был поражен тем, что на трибунах за разминкой шотландцев наблюдало тысяч пять-шесть болельщиков. И как они только узнали о тренировке?! Меня удивила бело-зеленая яркая и красивая форма «Селтика» и еще – порядок, царивший на поле во время тренировки.
Матч в Киеве закончился вничью – 1:1, и команда «Динамо» вышла в следующий круг.
В одной восьмой финала жребий свел «Динамо» и польский «Гурник» из Забже. На этой игре я был вместе с отцом. В ту пору польский футбол не привлекал к себе особого внимания, и все мы предвкушали легкую победу «Динамо». Похоже, что так настроились и сами динамовцы. Они начали встречу, штурмуя ворота «Гурника», и уже на тринадцатой минуте один из моих кумиров тех лет Виталий Хмельницкий открыл счет. Но тут во всем блеске раскрылся великолепный дар мастера атак двадцатилетнего Любаньского: через две минуты после пропущенного поляками гола он сравнял счет. Отличился и двадцатипятилетний полузащитник «Гурника» Шолтысик, который во втором тайме точным ударом вывел гостей вперед. У динамовцев была возможность хотя бы свести матч вничью, но лучший пенальтист клуба Йожеф Сабо не забил одиннадцатиметрового удара!
По дороге домой мы с отцом обменивались впечатлениями. Обидно было за любимую команду. Динамовцы, вероятно, решили, что после своей громкой победы над «Селтиком» они возьмут «Гурник» голыми руками. А поляки вовсе не испугались, и слава победителей «Селтика» только прибавила мощи и азарта «Гурнику». В Хожуве в повторном поединке соперники сыграли вничью, и «Динамо» выбыло из дальнейшего спора за Кубок. Но все же победа над «Селтиком» сделала свое дело, и на международной арене соперники стали относиться к киевскому «Динамо» со всей серьезностью.
…Быстро пролетели мои школьные годы. Прекрасные светлые воспоминания остались о родной школе, об уроках физкультуры, о стартах на школьных спартакиадах, о первых грамотах, медалях и рекордах. Жаль, что слишком мало у меня воспоминаний о школьных товарищах, о «школьном вальсе». К удивлению моих одноклассников, «школьный вальс» звучал для меня слишком редко – я почти не появлялся на наших вечерах. Я жил футболом. И, оканчивая десятый класс, был уже игроком дублирующего состава команды – мечты моего детства и юности – «Динамо», Киев.
ГЛАВА 5. В ДУБЛЕ
Кумиры
Наверное, у каждого мальчишки были свои кумиры. Я не исключение. Но, каюсь, с годами они у меня менялись и, по мере того как я взрослел, менялись и мои представления об избранниках. В детстве мне очень нравились игроки киевского «Динамо» Виталий Хмельницкий и Владимир Мунтян.
Я тогда очень гордился тем, что выходил на поле в футболке под таким же, как у Хмельницкого, номером – «11». Он был одним из самых техничных наших форвардов тех лет.
В Киеве соперники обычно играли против «Динамо», обороняясь всей командой, и на подступах к своим воротам создавали плотный заслон. Ну просто густой частокол, сквозь который не проберешься. Но Хмельницкий умел находить лазейки в этом частоколе и, отлично владея скоростным дриблингом, все-таки проскальзывал сквозь защитные редуты. Он искусно играл головой. Подкупали его настойчивость и терпение. Защитники против Хмельницкого играли жестко. Его брали в «коробочку», толкали, били по ногам и валили с ног. Но он, словно бы дав обет молчания, даже не взглянув в сторону обидчиков, молча поднимался с земли, отряхивался и настырно продолжал свое дело.
Владимира Мунтяна, кажется, все болельщики в равной степени считали своим любимцем. Такое признание выпадает очень немногим футболистам. Мунтян, пожалуй, один из самых техничных игроков в советском футболе. Он обладал точным ударом с обеих ног, хорошим стартовым рывком, точным пласированным пасом. Даже бывалые знатоки всегда наслаждались, видя острые, неожиданные передачи Мунтяна, его хлесткие выстрелы по воротам, паутину финтов, мастерский дриблинг. И, главное, никаких аналогий с чем-то или с кем-то, уже виденным раньше. Правда, в свое время некоторые журналисты называли его «маленьким Суаресом». Но после того как в 1969 году спортивные обозреватели страны назвали Мунтяна лучшим футболистом года, уже никто не искал сравнений. Мунтян – это Мунтян, каждому свое. А вот закончил он свои выступления в большом футболе, на мой взгляд, слишком рано: в 1977 году. Ему шел тогда 31-й год.
Мунтян, семикратный чемпион Советского Союза – это рекорд в нашем футболе! – мог, думаю, поиграть в киевском «Динамо» еще несколько лет и принести большую пользу команде. Не знаю, что побудило Мунтяна уйти из спорта. Во всяком случае, не из-за слабой игры его отчислили из команды. К сожалению, в нашем футболе сложился определенный стереотип: когда игроку исполняется двадцать девять-тридцать лет, на него начинают посматривать, как на подзадержавшегося в спорте. Примеры Пеле, Беккенбауэра, Круиффа – я уже не говорю о Мэтьюзе, блиставшем на футбольных полях Англии до тридцати пяти и продолжавшем выступать до пятидесяти лет! – не принимаются во внимание нашими тренерами и спортивными руководителями. По моему глубокому убеждению, футболист, пусть ему даже за тридцать, должен оставаться в коллективе, если он по-прежнему силен. Он должен играть! Не только и не столько ради сиюминутного успеха клуба, сколько ради наглядного урока для молодых футболистов, которые, играя на поле рядом с большими мастерами, гораздо быстрее созревают сами.
Однако обо всем этом я не задумывался еще в ту пору, когда меня взяли в дублирующий состав «Динамо»… В то время я был полон впечатлениями. Сколько прекрасных мастеров было тогда в киевском «Динамо»! Индивидуальной игрой в нападении блистал Анатолий Бышовец. Обладая высокой техникой, он в самой трудной ситуации мог обвести несколько игроков и забить гол. Йожеф Сабо, обладая мощным и точным ударом с обеих ног, всегда был подвижен и азартен, прекрасно ориентировался в обстановке. Рослый, физически сильный Сергей Круликовский, как правило, выполнял роль заднего стоппера, и я не знаю никого в стране, кто мог бы выполнять подкаты лучше него. Техничный и тактически грамотный стоппер Вадим Соснихин отлично играл головой и так самостоятельно и решительно действовал в своей штрафной, что болельщики назвали его «директором». Надежно на линии ворот играл Виктор Банников, которого зарубежные журналисты окрестили «летающим вратарем».
Первое время я старался никому не попадаться на глаза – чувствовал себя не очень уверенно. Со временем робость прошла, и я стал свободнее держаться в коллективе. Понял, что это мой коллектив, хотя не знал твердо, буду ли играть в нем: кругом ведь одни звезды! Полными беспокойства и тревог были мой первый выезд в Гагру и сборы на Черноморском побережье. Сумка разрывалась от тяжести: вместе со спортивной формой и личными вещами она была набита учебниками и тетрадями. В 1970 году я оканчивал десятый класс и не хотел отставать от товарищей по школе. Одно время в период сборов в Гагре даже ходил на уроки физики, математики, химии в вечернюю школу рабочей молодежи.
Раньше после двухразовых тренировок я буквально валился с ног, но то, что динамовцы проделывали на юге, не шло ни в какое сравнение с моими юношескими тренировками. Двух и трехразовые занятия порой доводили до изнеможения. Штанга, акробатика, кроссы…
Когда меня взяли в дублирующий состав, оказалось, что многие элементы футбольной техники у меня не закреплены. Я не всегда четко останавливал мяч; допускал порой ошибки в передачах на двадцать-тридцать метров, в других технических приемах. Впрочем, было бы удивительно, если бы я владел техникой лучше. Ведь на том пятачке асфальта, где обычно тренировалась группа Леонидова, доводить до совершенства технические приемы так же немыслимо, как юную танцовщицу обучать высшим балетным «па» где-нибудь на опушке или на лесной поляне…
Впрочем, я понял это уже потом. А тогда, семнадцатилетним пареньком попав в команду мастеров, многое из футбольной науки я должен был изучать заново. Помогал мне в этом заслуженный тренер Украины Михаил Михайлович Коман.
Я тогда очень гордился тем, что выходил на поле в футболке под таким же, как у Хмельницкого, номером – «11». Он был одним из самых техничных наших форвардов тех лет.
В Киеве соперники обычно играли против «Динамо», обороняясь всей командой, и на подступах к своим воротам создавали плотный заслон. Ну просто густой частокол, сквозь который не проберешься. Но Хмельницкий умел находить лазейки в этом частоколе и, отлично владея скоростным дриблингом, все-таки проскальзывал сквозь защитные редуты. Он искусно играл головой. Подкупали его настойчивость и терпение. Защитники против Хмельницкого играли жестко. Его брали в «коробочку», толкали, били по ногам и валили с ног. Но он, словно бы дав обет молчания, даже не взглянув в сторону обидчиков, молча поднимался с земли, отряхивался и настырно продолжал свое дело.
Владимира Мунтяна, кажется, все болельщики в равной степени считали своим любимцем. Такое признание выпадает очень немногим футболистам. Мунтян, пожалуй, один из самых техничных игроков в советском футболе. Он обладал точным ударом с обеих ног, хорошим стартовым рывком, точным пласированным пасом. Даже бывалые знатоки всегда наслаждались, видя острые, неожиданные передачи Мунтяна, его хлесткие выстрелы по воротам, паутину финтов, мастерский дриблинг. И, главное, никаких аналогий с чем-то или с кем-то, уже виденным раньше. Правда, в свое время некоторые журналисты называли его «маленьким Суаресом». Но после того как в 1969 году спортивные обозреватели страны назвали Мунтяна лучшим футболистом года, уже никто не искал сравнений. Мунтян – это Мунтян, каждому свое. А вот закончил он свои выступления в большом футболе, на мой взгляд, слишком рано: в 1977 году. Ему шел тогда 31-й год.
Мунтян, семикратный чемпион Советского Союза – это рекорд в нашем футболе! – мог, думаю, поиграть в киевском «Динамо» еще несколько лет и принести большую пользу команде. Не знаю, что побудило Мунтяна уйти из спорта. Во всяком случае, не из-за слабой игры его отчислили из команды. К сожалению, в нашем футболе сложился определенный стереотип: когда игроку исполняется двадцать девять-тридцать лет, на него начинают посматривать, как на подзадержавшегося в спорте. Примеры Пеле, Беккенбауэра, Круиффа – я уже не говорю о Мэтьюзе, блиставшем на футбольных полях Англии до тридцати пяти и продолжавшем выступать до пятидесяти лет! – не принимаются во внимание нашими тренерами и спортивными руководителями. По моему глубокому убеждению, футболист, пусть ему даже за тридцать, должен оставаться в коллективе, если он по-прежнему силен. Он должен играть! Не только и не столько ради сиюминутного успеха клуба, сколько ради наглядного урока для молодых футболистов, которые, играя на поле рядом с большими мастерами, гораздо быстрее созревают сами.
Однако обо всем этом я не задумывался еще в ту пору, когда меня взяли в дублирующий состав «Динамо»… В то время я был полон впечатлениями. Сколько прекрасных мастеров было тогда в киевском «Динамо»! Индивидуальной игрой в нападении блистал Анатолий Бышовец. Обладая высокой техникой, он в самой трудной ситуации мог обвести несколько игроков и забить гол. Йожеф Сабо, обладая мощным и точным ударом с обеих ног, всегда был подвижен и азартен, прекрасно ориентировался в обстановке. Рослый, физически сильный Сергей Круликовский, как правило, выполнял роль заднего стоппера, и я не знаю никого в стране, кто мог бы выполнять подкаты лучше него. Техничный и тактически грамотный стоппер Вадим Соснихин отлично играл головой и так самостоятельно и решительно действовал в своей штрафной, что болельщики назвали его «директором». Надежно на линии ворот играл Виктор Банников, которого зарубежные журналисты окрестили «летающим вратарем».
Первое время я старался никому не попадаться на глаза – чувствовал себя не очень уверенно. Со временем робость прошла, и я стал свободнее держаться в коллективе. Понял, что это мой коллектив, хотя не знал твердо, буду ли играть в нем: кругом ведь одни звезды! Полными беспокойства и тревог были мой первый выезд в Гагру и сборы на Черноморском побережье. Сумка разрывалась от тяжести: вместе со спортивной формой и личными вещами она была набита учебниками и тетрадями. В 1970 году я оканчивал десятый класс и не хотел отставать от товарищей по школе. Одно время в период сборов в Гагре даже ходил на уроки физики, математики, химии в вечернюю школу рабочей молодежи.
Раньше после двухразовых тренировок я буквально валился с ног, но то, что динамовцы проделывали на юге, не шло ни в какое сравнение с моими юношескими тренировками. Двух и трехразовые занятия порой доводили до изнеможения. Штанга, акробатика, кроссы…
Когда меня взяли в дублирующий состав, оказалось, что многие элементы футбольной техники у меня не закреплены. Я не всегда четко останавливал мяч; допускал порой ошибки в передачах на двадцать-тридцать метров, в других технических приемах. Впрочем, было бы удивительно, если бы я владел техникой лучше. Ведь на том пятачке асфальта, где обычно тренировалась группа Леонидова, доводить до совершенства технические приемы так же немыслимо, как юную танцовщицу обучать высшим балетным «па» где-нибудь на опушке или на лесной поляне…
Впрочем, я понял это уже потом. А тогда, семнадцатилетним пареньком попав в команду мастеров, многое из футбольной науки я должен был изучать заново. Помогал мне в этом заслуженный тренер Украины Михаил Михайлович Коман.
Коман
Когда в 1954 году киевляне впервые в истории клуба выиграли Кубок'Советского Союза, мой тренер по дублю Михаил Коман был одним из основных бомбардиров команды. Он пришел в «Динамо» из ужгородского «Спартака» в 1949 году, сразу занял место левого полусреднего нападающего и играл в «Динамо» одиннадцать лет. Говорят, он был очень техничным и тактически грамотным игроком, постоянно искал позицию для удара. Коман забил 62 гола. Простившись с большим футболом, он сразу стал тренером резервистов.
На первых порах я побаивался Михалыча, как мы его все величали. Чуть что не так выполнишь на тренировке, он в крик: «Я с тебя, пацан, трусы сниму и ремнем отстегаю!» Крепкие выражения были у него в ходу. Но вскоре я понял, что все это не со зла. Коман учил нас все футбольные приемы исполнять легко, точно и только за счет техники. Многое он передавал нам из личного футбольного опыта. Тактические тонкости, которыми щедро делился со мной Коман, я бы, разумеется, ни в одном футбольном учебнике не нашел.
Постепенно я привык к нагрузкам, которые так ошарашили меня вначале, и стал даже получать удовольствие от тренировок. К тому же тренер тонко чувствовал, когда мы уставали, и изменял нагрузки. Поэтому почти каждое занятие проходило в охотку, азартно. Тренировки были, как мне тогда казалось, очень короткими, но интенсивными, все упражнения выполнялись только в движении. Много внимания Коман уделял работе над техникой. Короткие передачи, длинные, игра головой, прием мяча, остановка, обводка – все повторялось десятки, сотни раз. Нас, дублеров, учили и тактической мудрости. Хорошо запомнились индивидуальные уроки с тренером. Он посвящал меня в тайны футбольного дела. Я исподволь узнавал от Комана, что надо делать, когда идет передача с фланга, как завершать атаки в центре, с каких точек нельзя бить по воротам, под каким углом лучше пробить, как надо опережать защитника в игре головой. Узнал, почему нельзя пробегать мимо вратаря. Тренер объяснил, что всегда лучше затормозить перед вратарем в расчете на то, что он может не удержать, мяч и тогда представится случай добить мяч в ворота. Не все, естественно, быстро усваивалось, не все подходило для моей игры, но многое из этого арсенала технико-тактических футбольных хитростей откладывалось и потом очень пригодилось.
Учил меня Коман и бить пенальти. «Ты когда будешь бить пеналь, – поучал Михалыч, – становись под углом напротив той дуги, на Которую сетка натягивается. Разбегаться и бить по прямой тяжелее». Этот урок я усвоил и в дальнейшем только так и разбегался. Правда, в первый раз, когда мне пришлось бить одиннадцатиметровый в официальном матче, получился конфуз. Играли мы на Кубок в Ростове, и вышел я на замену. Игра закончилась вничью. По четыре пенальти забили обе команды. Я иду бить последним. Вроде бы все сделал правильно. Разбежался под нужным углом и хорошо ударил: вратарь бросился в один угол, а я пробил в другой. Но… мяч попал в штангу. Я не забил.
Надо было видеть, что творилось с моим учителем в раздевалке. «Кто тебя, пацан, послал бить пенальти!» – сокрушенно проговорил он. А я проклинал себя и за то, что вышел играть, и за этот злосчастный пенальти, и за всю свою страсть к футболу, которому отдаю столько сил…
Из беседы с Михаилом Команом.
– Когда вы впервые заметили Блохина?
– Во время одного матча нашей юношеской команды «Динамо». Блохину было лет пятнадцать-шестнадцать. Он отличался от сверстников хорошей скоростью, нацеленностью на ворота. Мальчик создавал много опасных моментов и забивал голы.
– И все-таки иные тренеры утверждали, что бойцовских качеств не хватает парню, не выйдет из Блохина футболист.
– Приходилось такое слышать. Он избегал силовой борьбы, а это иными специалистами классифицировалось как трусость. Помню, Блохин не любил, впрочем, наверное и не умел, вести единоборства с защитниками. Зато у него были другие яркие качества. Само собой – скорость! Но плюс к этому – отличная координация, хороший удар слева, прекрасное видение поля и, я бы сказал, умение мыслить на скорости. Не каждому это дано.
В дублирующем составе я отыграл почти три сезона. Конечно, хотелось поскорее надеть футболку основного состава, но в те годы в «Динамо» играли сильные футболисты – Анатолий Бышовец, Виталий Хмельницкий, Анатолий Пузач, Владимир Онищенко. Трое из них в 1970 году выступали в составе сборной СССР на чемпионате мира в Мексике. И забивали голы! В пору моего пребывания в дублирующем составе старшим тренером команды был Виктор Александрович Маслов. Я всегда с особой теплотой вспоминаю этого человека – личность легендарную в советском футболе.
На первых порах я побаивался Михалыча, как мы его все величали. Чуть что не так выполнишь на тренировке, он в крик: «Я с тебя, пацан, трусы сниму и ремнем отстегаю!» Крепкие выражения были у него в ходу. Но вскоре я понял, что все это не со зла. Коман учил нас все футбольные приемы исполнять легко, точно и только за счет техники. Многое он передавал нам из личного футбольного опыта. Тактические тонкости, которыми щедро делился со мной Коман, я бы, разумеется, ни в одном футбольном учебнике не нашел.
Постепенно я привык к нагрузкам, которые так ошарашили меня вначале, и стал даже получать удовольствие от тренировок. К тому же тренер тонко чувствовал, когда мы уставали, и изменял нагрузки. Поэтому почти каждое занятие проходило в охотку, азартно. Тренировки были, как мне тогда казалось, очень короткими, но интенсивными, все упражнения выполнялись только в движении. Много внимания Коман уделял работе над техникой. Короткие передачи, длинные, игра головой, прием мяча, остановка, обводка – все повторялось десятки, сотни раз. Нас, дублеров, учили и тактической мудрости. Хорошо запомнились индивидуальные уроки с тренером. Он посвящал меня в тайны футбольного дела. Я исподволь узнавал от Комана, что надо делать, когда идет передача с фланга, как завершать атаки в центре, с каких точек нельзя бить по воротам, под каким углом лучше пробить, как надо опережать защитника в игре головой. Узнал, почему нельзя пробегать мимо вратаря. Тренер объяснил, что всегда лучше затормозить перед вратарем в расчете на то, что он может не удержать, мяч и тогда представится случай добить мяч в ворота. Не все, естественно, быстро усваивалось, не все подходило для моей игры, но многое из этого арсенала технико-тактических футбольных хитростей откладывалось и потом очень пригодилось.
Учил меня Коман и бить пенальти. «Ты когда будешь бить пеналь, – поучал Михалыч, – становись под углом напротив той дуги, на Которую сетка натягивается. Разбегаться и бить по прямой тяжелее». Этот урок я усвоил и в дальнейшем только так и разбегался. Правда, в первый раз, когда мне пришлось бить одиннадцатиметровый в официальном матче, получился конфуз. Играли мы на Кубок в Ростове, и вышел я на замену. Игра закончилась вничью. По четыре пенальти забили обе команды. Я иду бить последним. Вроде бы все сделал правильно. Разбежался под нужным углом и хорошо ударил: вратарь бросился в один угол, а я пробил в другой. Но… мяч попал в штангу. Я не забил.
Надо было видеть, что творилось с моим учителем в раздевалке. «Кто тебя, пацан, послал бить пенальти!» – сокрушенно проговорил он. А я проклинал себя и за то, что вышел играть, и за этот злосчастный пенальти, и за всю свою страсть к футболу, которому отдаю столько сил…
Из беседы с Михаилом Команом.
– Когда вы впервые заметили Блохина?
– Во время одного матча нашей юношеской команды «Динамо». Блохину было лет пятнадцать-шестнадцать. Он отличался от сверстников хорошей скоростью, нацеленностью на ворота. Мальчик создавал много опасных моментов и забивал голы.
– И все-таки иные тренеры утверждали, что бойцовских качеств не хватает парню, не выйдет из Блохина футболист.
– Приходилось такое слышать. Он избегал силовой борьбы, а это иными специалистами классифицировалось как трусость. Помню, Блохин не любил, впрочем, наверное и не умел, вести единоборства с защитниками. Зато у него были другие яркие качества. Само собой – скорость! Но плюс к этому – отличная координация, хороший удар слева, прекрасное видение поля и, я бы сказал, умение мыслить на скорости. Не каждому это дано.
В дублирующем составе я отыграл почти три сезона. Конечно, хотелось поскорее надеть футболку основного состава, но в те годы в «Динамо» играли сильные футболисты – Анатолий Бышовец, Виталий Хмельницкий, Анатолий Пузач, Владимир Онищенко. Трое из них в 1970 году выступали в составе сборной СССР на чемпионате мира в Мексике. И забивали голы! В пору моего пребывания в дублирующем составе старшим тренером команды был Виктор Александрович Маслов. Я всегда с особой теплотой вспоминаю этого человека – личность легендарную в советском футболе.
Дед
Виктор Александрович Маслов сам с дублерами не работал, только исподволь наблюдал за нами. Но этот внимательный взгляд мы постоянно ощущали. Помню один как будто незначительный, но характеризующий этого человека эпизод.
Я тогда только начинал играть в дублирующем составе. Бутсы у меня были такие старые, что кое-где сквозь дыры просвечивала нога. Это мне ничуть не мешало, я этого просто не замечал. Но однажды на тренировке вдруг слышу хрипловатый бас Виктора Александровича: «Миша! Коман! Ты что, не видишь? У тебя же пацан босиком играет!»
Несмотря на то что со мной Виктор Александрович ни в чем не беседовал, я знал его мнение о себе:
– В Блохине подкупает скорость, – говорил старший тренер одному из журналистов. – Взгляните на него, сам как тростиночка, а бежит очень быстро!
По словам Комана, Виктор Александрович считал, что у меня подходящее для футбола сложение – длинные ноги, узкий таз, удлиненные мышцы. Ему нравилось, что во время бега я не разворачиваю стопы, а ставлю их ровно и поэтому не теряю скорость. К слову, В. А. Маслов вообще придавал большое значение сложению футболиста.
С именем В. А. Маслова связан головокружительный взлет киевского «Динамо»: три раза подряд команда побеждала в чемпионате СССР, дважды становилась серебряным призером и еще два раза – обладателем Кубка СССР! Конечно, я считал его богом.
Острый взгляд маленьких, чуть прищуренных глаз, добродушная с лукавинкой улыбка – так выглядел Виктор Александрович. Динамовцы любовно называли его «дедом» – он был для футболистов и отцом родным, и старшим товарищем. Чуть грубоватый в обращении, он мог иногда и гаркнуть, и пригвоздить крепким русским словцом. Но футболисты знали, что за этой чисто внешней грубостью, за простотой «деда» скрывается большая любовь к футболу и к футболистам. Маслова в команде все побаивались и любили. Однажды один из любимцев тренера Виктор Серебрянников рассказал такой красноречивый факт.
Перед отъездом команды на игру с «Кайратом» в Алма-Ату у Виктора Александровича Маслова тяжело заболел сын. Он срочно выехал к сыну в Москву, а команда вылетела в столицу Казахстана без старшего тренера. Настроение, конечно, у всех было неважное. И как же были удивлены и обрадованы футболисты, когда перед самым матчем в раздевалке появился «дед».
– Мы тогда прекрасно понимали, – вспоминал Серебрянников, – что проиграть матч просто не имеем права. После игры Виктор Александрович должен был возвратиться в Москву, к сыну. А мы ехали дальше, в Ташкент. «Дед» собрал нас и сказал: «Я верю в вас, ребята. Буду ждать из Ташкента хороших вестей». Слова тренера подействовали. Мы верили, что выиграем.
– Какое качество вы цените в футболисте больше всего? – спросили однажды Маслова.
– Одно назвать не могу, – ответил он. – Ценю ряд качеств: скорость, ловкость, выносливость, технику и, пожалуй, увлеченность. Убежден, что без большой любви к своему виду спорта никакой спортсмен не сможет достичь высоких результатов.
Еще до Киева, работая тренером в Москве, Маслов воспитал целую плеяду известных советских футболистов – Стрельцова, Воронина, Иванова, Шустикова, Сергеева, Гусарова, Медакина и многих других. Он очень любил Стрельцова. Помню, как в одном из интервью журналист, начав разговор об этом выдающемся советском футболисте, сказал:
– Мнения обозревателей и специалистов о Стрельцове явно противоречивы. Одни называют его игроком экстракласса, другие поругивают за то, что много простаивает…
– Чепуха все это! – прервал его Маслов. – Десяток лет о нем говорили, что он стоит, а Эдик, имея невероятную скорость, несмотря на все крутые повороты судьбы, сумел сохранить ее. В нужный момент он взрывается и забивает голы. Великолепный футболист!
В ту пору были модными разговоры о психологической подготовке футболистов. Теперь, вспоминая какие-то детали из жизни команды, я понимаю, что для Маслова в этом вопросе не было мелочей. К примеру, перед каждой календарной игрой вечером все ребята собирались в столовой за чаем с вареньем. Правда, пить чай было не обязательно. Но собирались все. Я в такие вечера обычно забирался куда-нибудь в уголок, чтобы не особенно бросаться в глаза старшим ребятам или самому Маслову. За чаем сам собой возникал задушевный разговор. И было замечено: если чаепитие удавалось, проходило интересно, живо, с юмором, то на следующий день команда матч выигрывала. Скажете: мистика! Но вот «дед» этот самый «чай с вареньем» относил к области психологической подготовки спортсмена и предварительной настройки его нервной системы на будущий поединок.
Как об этом ни грустно вспоминать, уход выдающегося советского тренера из киевского «Динамо» был довольно печальным. Произошло это в год чемпионата мира в Мексике, где сборная СССР, в состав которой входило и пятеро киевлян, дошла лишь до четвертьфинала. Помнится, «мексиканцы», как мы называли тех, кто возвратился с чемпионата мира, были недовольны собой и своей игрой. Они вернулись домой физически и морально уставшими. Но Маслов продолжал верить ветеранам и упорно ставил их в основной состав, хотя в тот период многие мои товарищи по дублю готовы были заменить «мексиканцев». В коллективе наметился раскол, дисциплина резко упала, и старший тренер уже слабо контролировал события.
После очередного поражения – 24 сентября 1970 года в Москве в матче ЦСКА со счетом 0:1 – Виктора Александровича Маслова освободили от обязанностей старшего тренера киевского «Динамо».
Тут же многие киевские репортеры, которые восхваляли старшего тренера в пору побед «Динамо», обрушились на Маслова-неудачника. Иные статьи вызывали у меня недоумение. Сколько я ни силился, так и не мог понять, в чем же конкретно обвиняют Маслова. Все хорошее вмиг было забыто.
Когда Виктора Александровича Маслова уже не было в живых, я прочел о нем очень теплое высказывание в книге Н. П. Старостина «Звезды большого футбола», которую, к слову, считаю одной из лучших книг о нашем футболе и футболистах. Примечательно, что строки эти писались в ту пору, когда легендарный «дед» еще работал в киевском «Динамо». Вероятно, предвидя то обстоятельство, что В. А. Маслов, уроженец Москвы, все же когда-нибудь вернется в родной город, Старостин писал: «Его следует встречать с особым уважением не только потому, что он взял с «Торпедо» в 1960 году первенство и Кубок, но и за то, что он убедительно и с блеском бил московские команды, наглядно учил уму-разуму молодую плеяду столичных тренеров. Побольше бы таких Викторов советскому футболу!»
После ухода В. А. Маслова из клуба уже в следующем сезоне динамовцы вновь стали чемпионами страны. По на этот раз в потоке хвалебных статей так никто и не вспомнил легендарного «деда». Все дифирамбы по случаю победы в 1971 году достались новому старшему тренеру команды А. А. Севидову. О нем разговор впереди. Здесь лишь, справедливости ради, хочу заметить, что в чемпионских медалях, завоеванных под руководством нового тренера, были заслуги и Виктора Александровича Маслова. Нельзя за один сезон выветрить все, что накапливалось в команде годами. Иные журналисты в своих восхвалениях, кажется, вовсе забыли о человеке, которого лишь недавно дружно воздвигали на пьедестал. И только сам Севидов – благороднейший человек! – в свой звездный час в интервью корреспонденту «Комсомольской правды» сказал: «Сегодня радость победы по праву должен разделить с нами Виктор Маслов, с именем которого связаны громкие победы «Динамо» в шестидесятых годах. Виктор Александрович оставил нам богатое наследство, привив команде культуру игры, творческое отношение к делу всех без исключения футболистов…»
Я, все еще игрок дубля, с завистью смотрел на товарищей по клубу, получавших чемпионские награды. Сам тоже рвался в бой и чувствовал, что смог бы, наверное, принести пользу команде. Мечтал, конечно, о такой же медали. Но так уж вышло, что первую свою значительную награду в большом футболе я получил не за успехи на внутреннем чемпионате, а за достижения на олимпийских играх.
Я тогда только начинал играть в дублирующем составе. Бутсы у меня были такие старые, что кое-где сквозь дыры просвечивала нога. Это мне ничуть не мешало, я этого просто не замечал. Но однажды на тренировке вдруг слышу хрипловатый бас Виктора Александровича: «Миша! Коман! Ты что, не видишь? У тебя же пацан босиком играет!»
Несмотря на то что со мной Виктор Александрович ни в чем не беседовал, я знал его мнение о себе:
– В Блохине подкупает скорость, – говорил старший тренер одному из журналистов. – Взгляните на него, сам как тростиночка, а бежит очень быстро!
По словам Комана, Виктор Александрович считал, что у меня подходящее для футбола сложение – длинные ноги, узкий таз, удлиненные мышцы. Ему нравилось, что во время бега я не разворачиваю стопы, а ставлю их ровно и поэтому не теряю скорость. К слову, В. А. Маслов вообще придавал большое значение сложению футболиста.
С именем В. А. Маслова связан головокружительный взлет киевского «Динамо»: три раза подряд команда побеждала в чемпионате СССР, дважды становилась серебряным призером и еще два раза – обладателем Кубка СССР! Конечно, я считал его богом.
Острый взгляд маленьких, чуть прищуренных глаз, добродушная с лукавинкой улыбка – так выглядел Виктор Александрович. Динамовцы любовно называли его «дедом» – он был для футболистов и отцом родным, и старшим товарищем. Чуть грубоватый в обращении, он мог иногда и гаркнуть, и пригвоздить крепким русским словцом. Но футболисты знали, что за этой чисто внешней грубостью, за простотой «деда» скрывается большая любовь к футболу и к футболистам. Маслова в команде все побаивались и любили. Однажды один из любимцев тренера Виктор Серебрянников рассказал такой красноречивый факт.
Перед отъездом команды на игру с «Кайратом» в Алма-Ату у Виктора Александровича Маслова тяжело заболел сын. Он срочно выехал к сыну в Москву, а команда вылетела в столицу Казахстана без старшего тренера. Настроение, конечно, у всех было неважное. И как же были удивлены и обрадованы футболисты, когда перед самым матчем в раздевалке появился «дед».
– Мы тогда прекрасно понимали, – вспоминал Серебрянников, – что проиграть матч просто не имеем права. После игры Виктор Александрович должен был возвратиться в Москву, к сыну. А мы ехали дальше, в Ташкент. «Дед» собрал нас и сказал: «Я верю в вас, ребята. Буду ждать из Ташкента хороших вестей». Слова тренера подействовали. Мы верили, что выиграем.
– Какое качество вы цените в футболисте больше всего? – спросили однажды Маслова.
– Одно назвать не могу, – ответил он. – Ценю ряд качеств: скорость, ловкость, выносливость, технику и, пожалуй, увлеченность. Убежден, что без большой любви к своему виду спорта никакой спортсмен не сможет достичь высоких результатов.
Еще до Киева, работая тренером в Москве, Маслов воспитал целую плеяду известных советских футболистов – Стрельцова, Воронина, Иванова, Шустикова, Сергеева, Гусарова, Медакина и многих других. Он очень любил Стрельцова. Помню, как в одном из интервью журналист, начав разговор об этом выдающемся советском футболисте, сказал:
– Мнения обозревателей и специалистов о Стрельцове явно противоречивы. Одни называют его игроком экстракласса, другие поругивают за то, что много простаивает…
– Чепуха все это! – прервал его Маслов. – Десяток лет о нем говорили, что он стоит, а Эдик, имея невероятную скорость, несмотря на все крутые повороты судьбы, сумел сохранить ее. В нужный момент он взрывается и забивает голы. Великолепный футболист!
В ту пору были модными разговоры о психологической подготовке футболистов. Теперь, вспоминая какие-то детали из жизни команды, я понимаю, что для Маслова в этом вопросе не было мелочей. К примеру, перед каждой календарной игрой вечером все ребята собирались в столовой за чаем с вареньем. Правда, пить чай было не обязательно. Но собирались все. Я в такие вечера обычно забирался куда-нибудь в уголок, чтобы не особенно бросаться в глаза старшим ребятам или самому Маслову. За чаем сам собой возникал задушевный разговор. И было замечено: если чаепитие удавалось, проходило интересно, живо, с юмором, то на следующий день команда матч выигрывала. Скажете: мистика! Но вот «дед» этот самый «чай с вареньем» относил к области психологической подготовки спортсмена и предварительной настройки его нервной системы на будущий поединок.
Как об этом ни грустно вспоминать, уход выдающегося советского тренера из киевского «Динамо» был довольно печальным. Произошло это в год чемпионата мира в Мексике, где сборная СССР, в состав которой входило и пятеро киевлян, дошла лишь до четвертьфинала. Помнится, «мексиканцы», как мы называли тех, кто возвратился с чемпионата мира, были недовольны собой и своей игрой. Они вернулись домой физически и морально уставшими. Но Маслов продолжал верить ветеранам и упорно ставил их в основной состав, хотя в тот период многие мои товарищи по дублю готовы были заменить «мексиканцев». В коллективе наметился раскол, дисциплина резко упала, и старший тренер уже слабо контролировал события.
После очередного поражения – 24 сентября 1970 года в Москве в матче ЦСКА со счетом 0:1 – Виктора Александровича Маслова освободили от обязанностей старшего тренера киевского «Динамо».
Тут же многие киевские репортеры, которые восхваляли старшего тренера в пору побед «Динамо», обрушились на Маслова-неудачника. Иные статьи вызывали у меня недоумение. Сколько я ни силился, так и не мог понять, в чем же конкретно обвиняют Маслова. Все хорошее вмиг было забыто.
Когда Виктора Александровича Маслова уже не было в живых, я прочел о нем очень теплое высказывание в книге Н. П. Старостина «Звезды большого футбола», которую, к слову, считаю одной из лучших книг о нашем футболе и футболистах. Примечательно, что строки эти писались в ту пору, когда легендарный «дед» еще работал в киевском «Динамо». Вероятно, предвидя то обстоятельство, что В. А. Маслов, уроженец Москвы, все же когда-нибудь вернется в родной город, Старостин писал: «Его следует встречать с особым уважением не только потому, что он взял с «Торпедо» в 1960 году первенство и Кубок, но и за то, что он убедительно и с блеском бил московские команды, наглядно учил уму-разуму молодую плеяду столичных тренеров. Побольше бы таких Викторов советскому футболу!»
После ухода В. А. Маслова из клуба уже в следующем сезоне динамовцы вновь стали чемпионами страны. По на этот раз в потоке хвалебных статей так никто и не вспомнил легендарного «деда». Все дифирамбы по случаю победы в 1971 году достались новому старшему тренеру команды А. А. Севидову. О нем разговор впереди. Здесь лишь, справедливости ради, хочу заметить, что в чемпионских медалях, завоеванных под руководством нового тренера, были заслуги и Виктора Александровича Маслова. Нельзя за один сезон выветрить все, что накапливалось в команде годами. Иные журналисты в своих восхвалениях, кажется, вовсе забыли о человеке, которого лишь недавно дружно воздвигали на пьедестал. И только сам Севидов – благороднейший человек! – в свой звездный час в интервью корреспонденту «Комсомольской правды» сказал: «Сегодня радость победы по праву должен разделить с нами Виктор Маслов, с именем которого связаны громкие победы «Динамо» в шестидесятых годах. Виктор Александрович оставил нам богатое наследство, привив команде культуру игры, творческое отношение к делу всех без исключения футболистов…»
Я, все еще игрок дубля, с завистью смотрел на товарищей по клубу, получавших чемпионские награды. Сам тоже рвался в бой и чувствовал, что смог бы, наверное, принести пользу команде. Мечтал, конечно, о такой же медали. Но так уж вышло, что первую свою значительную награду в большом футболе я получил не за успехи на внутреннем чемпионате, а за достижения на олимпийских играх.
ГЛАВА 6. МОИ ОЛИМПИАДЫ
Мюнхен-72
Международный дебют советской команды, которой предстояло бороться за путевку в Мюнхен, состоялся в июле 1970 года на Республиканском стадионе в Киеве. Соперником олимпийской сборной СССР была сборная клубов Польской Народной Республики. Поляки победили – 2:1.
– Мне нравятся ваши футболисты, – говорил тренер сборной Польши Ришард Концевич обступившим его советским журналистам. – Почти каждый из них в отдельности – мастер футбола. Боговик, Онищенко, Трошкин подтвердили это сегодня. Но слаженного ансамбля, на мой взгляд, у вас пока нет.
Прошло чуть больше года.
В октябре-ноябре 1971 года олимпийцам предстояло провести ответственные матчи второго этапа отборочных игр с командами Австрии и Франции. Нужна была проверка боем. Для этого Спорткомитет СССР организовал в конце сентября в Киеве международный турнир с участием олимпийской сборной Советского Союза, болгарской команды «Спартак», венгерского клуба «Диошдьер» и киевского «Динамо».
В первом же матче олимпийцев с болгарами обнаружилась одна из проблем нашей команды – неумение точно завершать атаки. Лишь минут за пятнадцать до финального свистка Веремеев со штрафного удара забил единственный в этом матче гол в ворота гостей.
– Мне нравятся ваши футболисты, – говорил тренер сборной Польши Ришард Концевич обступившим его советским журналистам. – Почти каждый из них в отдельности – мастер футбола. Боговик, Онищенко, Трошкин подтвердили это сегодня. Но слаженного ансамбля, на мой взгляд, у вас пока нет.
Прошло чуть больше года.
В октябре-ноябре 1971 года олимпийцам предстояло провести ответственные матчи второго этапа отборочных игр с командами Австрии и Франции. Нужна была проверка боем. Для этого Спорткомитет СССР организовал в конце сентября в Киеве международный турнир с участием олимпийской сборной Советского Союза, болгарской команды «Спартак», венгерского клуба «Диошдьер» и киевского «Динамо».
В первом же матче олимпийцев с болгарами обнаружилась одна из проблем нашей команды – неумение точно завершать атаки. Лишь минут за пятнадцать до финального свистка Веремеев со штрафного удара забил единственный в этом матче гол в ворота гостей.