И ничего зловещего в нём не было. Кроткое, благородное лицо. Неужели этот престарелый человек готов потопить корабль, если тот достигнет Корфа?.. Возможно, он и выглядит несколько суровым… Но тогда уж Фроар с его грубой внешностью и рокочущим голосом вообще похож на отъявленного злодея. Правда, юная принцесса, казалось, была иного мнения. Она оставила Фроара и подошла, точнее сказать, плавно подплыла к кровати. Её тонкие руки коснулись подноса. Фроар неторопливо встал за ней.
— Не будете больше есть? — робко спросила она. — Мы не хотели беспокоить вас, пока вы завтракаете… Я очень волновалась! Вы были так плохи прошлой ночью! Слуга доложил, что вы стонали во сне.
Джен кивнул. Онемение не проходило. Напротив, теперь оно охватывало все тело. Он с трудом открыл рот, но из горла вырвался лишь какой-то свистящий хрип. Фроар мельком взглянул на Каспеля, который вдруг стал мрачнее тучи, затем осторожно перевёл взгляд на чашку Джена.
— Наверное, это последствия болезни. Вино прочистит ему горло. — Фроар поднял чашку, но она, вдруг выскользнув из его пальцев, глухо ударилась о ковёр. Остатки вина поглотил густой ворс.
— Вот безрукий! — беззлобно обругал себя Фроар. — Все пролил.
Принцесса не сводила с Джена пристального взгляда. Из его горла вырывались какие-то клокочущие звуки. Мышцы стали совсем мягкими, податливыми. Он терял контроль над собой… и безгранично медленно осязал, ощущал, что проваливается в подушки.
— Вас ищут на палубе, — обратился Каспель к Фроару. Тот не стал возражать и, слегка поклонившись принцессе, вышел. Каспель дождался, когда за ним закроется дверь, достал из складок плаща платок и склонился над пятном вина на ковре. Оторвав встревоженный взгляд от Джена, принцесса с удивлением наблюдала за его действиями.
— Что вы делаете? Слуги все уберут. Каспель выпрямился с быстротой, не свойственной человеку его возраста, и поднёс платок к лицу Сивары:
— Как тебе это нравится? Вирас! Яд! Чувствуешь запах? Я его узнал, как только мы вошли. Отравил Фроар нашего найдёныша! — Он побледнел от негодования.
Принцесса взяла у него из руте платок и поднесла к лицу.
— Да, похоже на запах вираса, — изумлённо согласилась она, — но сказать, что Фроар…
— Ты никогда мне не веришь! — сердито пробурчал Каспель, склоняясь над Джеком и тряся его за плечи. — Без сознания… В чашке ещё что-то оставалось. Вероятно, он не успел выпить все, если жив до сих пор. — Каспель прикрыл безвольное тело Джена одеялом и заботливо подоткнул его со всех сторон.
Но Джен не терял сознания. Под действием фроаровского яда его на время парализовало, однако мозг бодрствовал, и он слышал всё, о чём говорили.
— Не понимаю, как можно обвинять Фроара? Зачем бы ему это делать?
— Не знаю, — Каспель повернулся к ней, — но постараюсь узнать. Я останусь с этим человеком, пока он не придёт в себя, и расспрошу. Подозреваю, ему известно нечто такое, что Фроару хотелось бы от нас скрыть.
— Как можно так ненавидеть человека только потому, что его политические взгляды расходятся с вашими! Каспель! Вы разочаровываете меня! А я-то всегда верила в вашу непредвзятость. Оказывается, это не так!
— Я живу лишь интересами государства, — спокойно и с достоинством ответил Каспель. — Моя жизнь подчинена заботам о нашем народе. Я стар. У меня никого нет — жена и дети умерли, и единственным утешением после этой потери стала забота о благе Наниха. Сивара! Послушай меня! Не нужно нам в Корф! Фроар использует тебя как орудие! Повернём обратно, пока не поздно!
— Нет, Каспель. Я не хочу. Я не могу. Вы полагаете, мне легко заключать эту сделку? Но Наниху не выдержать войны. Я должна сделать всё, что в моих силах, чтобы как можно дольше сохранить мир.
— Лучше уж отдать последнее, что есть в жизни, чем платить дань Корфу! Неужели я должен объяснять, что, подчинившись Корфу, Наних лишится всего, что сейчас составляет его славу? Это повлечёт за собой крах всей нашей системы! Ни школ, ни научных исследований — ничего больше не будет. Корфский диктат обернётся кабалой для нашей экономики! Наши юноши станут рабами на корфских полях, а наших женщин попросту вывезут из Наниха в Корф!
— Не может быть все так плохо! И кроме того, кому мешает мирный договор? Если Корф не будет соблюдать подписанные соглашения, что ж… начнём войну.
— Сивара! — простонал Каспель. — Ты совсем ребёнок! Когда твой отец скончался и ты приняла трон, я-то думал, что вот принцесса, которой не страшно доверить государство! Посмотри чуть дальше своего носа — много ли будет значить твой договор? Ты что же думаешь, господа из Корфа тебя не обманут? Да они уже собрали своих людей в окрестностях Наниха… О да! Я и позабыл совсем, что теперь это называется «прислать мирных торговцев». А когда ты поймёшь, что тебя одурачили, будет поздно! Корфяне сделают своё дело, и война не понадобится. Так, небольшая стычка, подавленная с помощью дружественных нам «корфских властей». Вот и все. И всю жизнь потом ты будешь вспоминать о том, что я тебе сейчас говорю. Будешь сожалеть, раскаиваться, но изменить уже ничего не сможешь!
— Интересно, при чём здесь Фроар? — Сивара нетерпеливо постукивала ногой по ножке стула. Каспель в отчаянии уронил руки:
— Фроар — уроженец Корфа! И все его состояние в Корфе! Он смеётся над нашими школами! Зачем ему грамотный народ, если Корф как огня боится просвещения. Ещё бы — попробуй выжми для себя выгоду из просвещённых! А Фроар жаждет получить все и как можно быстрее. Он боится не дожить до тех пор, когда перемены, начатые нами, принесут свои плоды. А лишений борьбы за общее благо он не потерпит: общее, не его!
— Тебе не убедить меня! — Сивара отвернулась. Каспель задумчиво посмотрел на Джена:
— Возможно, у мальчика были аргументы, которые могли бы тебя убедить… Наверное, он знает что-то важное, если Фроар захотел от него избавиться.
— Странно… — Сивара тоже посмотрела на неподвижное тело на кровати, — я не могу поверить, что яд подлил Фроар, но кто-то ведь это сделал? Почему? Может быть, кто-нибудь на корабле встречал его раньше и хотел за что-то отомстить? — Она поднялась. — Как мне наскучило быть принцессой. Особенно последнее время! Пойду подышу свежим воздухом. Узнаете все его тайны — дайте мне знать. Тогда и поговорим о возвращении в Наних…
Она с нежной лёгкостью коснулась плеча старца и, грациозно повернувшись, покинула каюту; тончайший шарф, развеваясь, плыл следом за ней.
Каспель печально и долго смотрел ей вслед, потом уныло покачал головой, пододвинул кресло к кровати, уселся, обхватив колени руками, и принялся ждать.
Корабль плавно покачивался на волнах.
ГЛАВА III
ГЛАВА IV
— Не будете больше есть? — робко спросила она. — Мы не хотели беспокоить вас, пока вы завтракаете… Я очень волновалась! Вы были так плохи прошлой ночью! Слуга доложил, что вы стонали во сне.
Джен кивнул. Онемение не проходило. Напротив, теперь оно охватывало все тело. Он с трудом открыл рот, но из горла вырвался лишь какой-то свистящий хрип. Фроар мельком взглянул на Каспеля, который вдруг стал мрачнее тучи, затем осторожно перевёл взгляд на чашку Джена.
— Наверное, это последствия болезни. Вино прочистит ему горло. — Фроар поднял чашку, но она, вдруг выскользнув из его пальцев, глухо ударилась о ковёр. Остатки вина поглотил густой ворс.
— Вот безрукий! — беззлобно обругал себя Фроар. — Все пролил.
Принцесса не сводила с Джена пристального взгляда. Из его горла вырывались какие-то клокочущие звуки. Мышцы стали совсем мягкими, податливыми. Он терял контроль над собой… и безгранично медленно осязал, ощущал, что проваливается в подушки.
— Вас ищут на палубе, — обратился Каспель к Фроару. Тот не стал возражать и, слегка поклонившись принцессе, вышел. Каспель дождался, когда за ним закроется дверь, достал из складок плаща платок и склонился над пятном вина на ковре. Оторвав встревоженный взгляд от Джена, принцесса с удивлением наблюдала за его действиями.
— Что вы делаете? Слуги все уберут. Каспель выпрямился с быстротой, не свойственной человеку его возраста, и поднёс платок к лицу Сивары:
— Как тебе это нравится? Вирас! Яд! Чувствуешь запах? Я его узнал, как только мы вошли. Отравил Фроар нашего найдёныша! — Он побледнел от негодования.
Принцесса взяла у него из руте платок и поднесла к лицу.
— Да, похоже на запах вираса, — изумлённо согласилась она, — но сказать, что Фроар…
— Ты никогда мне не веришь! — сердито пробурчал Каспель, склоняясь над Джеком и тряся его за плечи. — Без сознания… В чашке ещё что-то оставалось. Вероятно, он не успел выпить все, если жив до сих пор. — Каспель прикрыл безвольное тело Джена одеялом и заботливо подоткнул его со всех сторон.
Но Джен не терял сознания. Под действием фроаровского яда его на время парализовало, однако мозг бодрствовал, и он слышал всё, о чём говорили.
— Не понимаю, как можно обвинять Фроара? Зачем бы ему это делать?
— Не знаю, — Каспель повернулся к ней, — но постараюсь узнать. Я останусь с этим человеком, пока он не придёт в себя, и расспрошу. Подозреваю, ему известно нечто такое, что Фроару хотелось бы от нас скрыть.
— Как можно так ненавидеть человека только потому, что его политические взгляды расходятся с вашими! Каспель! Вы разочаровываете меня! А я-то всегда верила в вашу непредвзятость. Оказывается, это не так!
— Я живу лишь интересами государства, — спокойно и с достоинством ответил Каспель. — Моя жизнь подчинена заботам о нашем народе. Я стар. У меня никого нет — жена и дети умерли, и единственным утешением после этой потери стала забота о благе Наниха. Сивара! Послушай меня! Не нужно нам в Корф! Фроар использует тебя как орудие! Повернём обратно, пока не поздно!
— Нет, Каспель. Я не хочу. Я не могу. Вы полагаете, мне легко заключать эту сделку? Но Наниху не выдержать войны. Я должна сделать всё, что в моих силах, чтобы как можно дольше сохранить мир.
— Лучше уж отдать последнее, что есть в жизни, чем платить дань Корфу! Неужели я должен объяснять, что, подчинившись Корфу, Наних лишится всего, что сейчас составляет его славу? Это повлечёт за собой крах всей нашей системы! Ни школ, ни научных исследований — ничего больше не будет. Корфский диктат обернётся кабалой для нашей экономики! Наши юноши станут рабами на корфских полях, а наших женщин попросту вывезут из Наниха в Корф!
— Не может быть все так плохо! И кроме того, кому мешает мирный договор? Если Корф не будет соблюдать подписанные соглашения, что ж… начнём войну.
— Сивара! — простонал Каспель. — Ты совсем ребёнок! Когда твой отец скончался и ты приняла трон, я-то думал, что вот принцесса, которой не страшно доверить государство! Посмотри чуть дальше своего носа — много ли будет значить твой договор? Ты что же думаешь, господа из Корфа тебя не обманут? Да они уже собрали своих людей в окрестностях Наниха… О да! Я и позабыл совсем, что теперь это называется «прислать мирных торговцев». А когда ты поймёшь, что тебя одурачили, будет поздно! Корфяне сделают своё дело, и война не понадобится. Так, небольшая стычка, подавленная с помощью дружественных нам «корфских властей». Вот и все. И всю жизнь потом ты будешь вспоминать о том, что я тебе сейчас говорю. Будешь сожалеть, раскаиваться, но изменить уже ничего не сможешь!
— Интересно, при чём здесь Фроар? — Сивара нетерпеливо постукивала ногой по ножке стула. Каспель в отчаянии уронил руки:
— Фроар — уроженец Корфа! И все его состояние в Корфе! Он смеётся над нашими школами! Зачем ему грамотный народ, если Корф как огня боится просвещения. Ещё бы — попробуй выжми для себя выгоду из просвещённых! А Фроар жаждет получить все и как можно быстрее. Он боится не дожить до тех пор, когда перемены, начатые нами, принесут свои плоды. А лишений борьбы за общее благо он не потерпит: общее, не его!
— Тебе не убедить меня! — Сивара отвернулась. Каспель задумчиво посмотрел на Джена:
— Возможно, у мальчика были аргументы, которые могли бы тебя убедить… Наверное, он знает что-то важное, если Фроар захотел от него избавиться.
— Странно… — Сивара тоже посмотрела на неподвижное тело на кровати, — я не могу поверить, что яд подлил Фроар, но кто-то ведь это сделал? Почему? Может быть, кто-нибудь на корабле встречал его раньше и хотел за что-то отомстить? — Она поднялась. — Как мне наскучило быть принцессой. Особенно последнее время! Пойду подышу свежим воздухом. Узнаете все его тайны — дайте мне знать. Тогда и поговорим о возвращении в Наних…
Она с нежной лёгкостью коснулась плеча старца и, грациозно повернувшись, покинула каюту; тончайший шарф, развеваясь, плыл следом за ней.
Каспель печально и долго смотрел ей вслед, потом уныло покачал головой, пододвинул кресло к кровати, уселся, обхватив колени руками, и принялся ждать.
Корабль плавно покачивался на волнах.
ГЛАВА III
— Что говорил вам Фроар?
Джен наконец очнулся. Сквозь иллюминаторы по-прежнему лился солнечный свет, но теперь это был розоватый нежный свет заходящего солнца. Над кроватью склонился Каспель.
Джен задумался. Что ответить? Почему бы не сказать правду? «Фроар просил меня вас убить…»
Каспель вдруг криво усмехнулся:
— Можете не отвечать. Я уже понял. Но тогда почему же он пытался вас отравить?
— Я не спал, — признался Джен. — Я не мог пошевелиться или сказать что-нибудь, но я всё слышал. Всё, о чём вы говорили с Сиварой. Теперь я знаю почему… или мне только кажется, что знаю. Фроар сказал, что вы собираетесь потопить этот корабль, едва он подойдёт к Корфу…
Каспель важно кивнул:
— Верно. А не смогу корабль потопить, так принцессу убью. Несмотря на всю мою любовь к ней. Народ Наниха не должен познать гнёт Корфа. Мы жили свободными и умереть должны свободными. Этого Сивара, к сожалению, не понимает.
— Незадолго до того, как ваши люди спасли меня, другой корабль проплыл мимо. Фроар страшно заволновался, когда я сказал ему об этом. Паруса того корабля красно-жёлтые, и шёл он без огней, хотя было темно. Фроар не велел говорить вам…
— Уже сказали. — Каспель помрачнел. — Вы, похоже, не отдаёте себе отчёта в том, что с каждым словом рискуете жизнью. Фроар жаждет моей смерти. Половина команды на его стороне. Другая половина, смею надеяться, — заметьте, только надеяться, — за нас с принцессой. Смерть Фроара ничего не даст, иначе я давно бы его убил; однако это не заставит Сивару повернуть обратно. Она, вероятно, только ещё больше заупрямится. — Он уселся в кресле, сжал руки и удручённо вздохнул. — Вы даже представить себе не можете, насколько это опасное путешествие. На корабле всё время происходят, если можно так выразиться, мелкие случайности. Случайности, порой почти фатальные для обеих сторон, и особенно — для моей… Конечно, мои люди бдительны… — Он поднял голову со сплетённых рук и серьёзно посмотрел на Джена. — Так, говорите, Фроар не хотел, чтобы я знал о корабле? Странно. На пути от Наниха к Корфу и от Корфа к Наниху всегда много судов. В этом нет ничего удивительного. Что бы это он так разволновался из-за одного? Разве только… — Каспель резко встал, выпрямился и, заложив руки за спину, прошёлся по комнате. Его лицо, печальное ещё мгновение назад, стало решительным и сосредоточенным. — Разве только нас преследуют! Вот теперь-то мы все и узнали! Теперь понятно и то, почему корабль шёл без огней, — чтобы его не заметили! — Он застыл, неподвижно уставившись на ковёр. — Фроар боится, что мне удастся убедить Сивару вернуться! Он не позволит этого. Даже если мы изменим курс, он просигналит преследователям и те атакуют нас! В его планы входит, чтобы Сивара любой ценой достигла Корфа, равно как в мои — чтобы она не попала туда. Теперь понятно, почему он пытался вас отравить. Фроар боялся, что, узнав о его визите к вам, я заподозрю что-то неладное, а вам он доверять не может.
Каспель предостерегающе поднял палец:
— Молодой человек! Ваша жизнь в опасности! Я не желаю зла тому, кто может стать моим союзником, но я не знаю, что будет с вами, когда мы попадём в Корф. Разве что Сивару удастся склонить к вашей защите. Но сейчас принцесса сама нуждается в ней. Фроар может объявиться здесь в любой момент. И, кстати, если он войдёт — притворитесь спящим. Лучше ему не знать о нашем разговоре.
Джен опёрся на локоть.
— А что, вы действительно могли бы убить Сивару? — вдруг выпалил он.
— Конечно нет. Если только меня не принудит к тому жестокая необходимость. Поймите, я люблю детей. И её, милую, люблю! Мы были друзьями с её отцом. Но жизнь Сивары — это жизнь одного человека, а народ Наниха — это сотни людей и сотни жизней. У меня сердце болит при одной мысли о кровопролитии, но если призовёт долг — да, я смогу убить Сивару. — Он быстро подошёл к кровати. — Но вы-то! Вы! Вам-то может улыбнуться удача! И не важно, кто вы и откуда, главное, что принцессу вы явно заинтересовали. По крайней мере, она вам сострадает, а значит, её сердце открыто. Вы молоды, решительны, в конце концов, неплохо сложены, так заставьте же её полюбить вас! Не спорю, это трудно — Сивара ещё не знала любви. Однако, если вам это удастся, она может вернуться обратно из-за одной боязни за вас! Да. — он вдруг осёкся и безнадёжно махнул рукой, — и это когда за нами шпионит корабль. Хорошо ещё, если только один. Меня не пугает достойная смерть в бою. Ни рабство в Корфе… Да и Сивара должна наконец понять, что Фроар — предатель.
Он взъерошил волосы и вдруг застыл, прислушиваясь.
— Ложитесь! Сюда кто-то идёт!
Джен нырнул под одеяло и закрыл глаза. Каспель, склонившись над ним, ловко и быстро разгладил складки на постели. Он едва успел выпрямиться, как в комнату влетел Фроар и сразу же направился к кровати.
— Спит? До сих пор? — Он прищёлкнул языком. — Бедный мальчик! Жестоко же обошлось с ним море!
— Прекратите паясничать, Фроар! — резко оборвал его Каспель. Их взгляды встретились. — Вы подлили вирас в вино. Я распознал по запаху. Очевидно, вы решили избавиться от него, как вскоре, быть может, захотите избавиться и от меня!
Каменное лицо Фроара растянулось в презрительной усмешке.
— Каспель! Вы просто изумляете меня своей подозрительностью! Или я вам не друг? Или мы не обедаем каждый вечер вместе у Сивары? Я хоть раз пытался вас отравить? — Его голос был почти шелковистым.
— Нет. Но стоит нам вместе выйти на палубу — то канат мне на голову упадёт, то ступенька подо мной обломится.
Улыбка сбежала с лица Фроара.
— По крайней мере, нам известны позиции друг друга.
— Да, это верно. — Они опять обменялись неприязненными взглядами.
— Ну, — Фроар склонился над Джеком, — признаков пробуждения наш юный друг не подаёт. Грустно! — Его тон был почти ликующим. — А то бы он мог поведать вам презанятнейшую историю. Я тут беседовал с ним, до того как… Несчастный, надо же так занемочь… Бедняжка был совершенно не в себе. Знаете, по-моему, после того, что он пережил, у него совсем помутился рассудок… Представьте, он утверждает, что видел ещё какой-то корабль. Без огней… в ночи… — Фроар быстро взглянул на Джена и слащаво продолжил: — Со страху, наверное, принял тучку на горизонте за корабль. Очень похоже. Говорит, что зовут его Джен… Джен… странное имя, не правда ли? И что жил он в городе Нью… — Фроар запнулся, с трудом выговаривая слово: — Нью-Йорке. Как видите, он безумен. Впрочем, сами убедитесь, когда проснётся. А жаль! Такой молодой! — закончил Фроар с пафосом.
— Думаю, не скоро он проснётся. Вирас — сильный яд. Вы правильно рассчитали, употребив зелье, не имеющее противоядия.
— Просто не хотел впутывать сумасшедшего в наши дела. Думаю, когда очнётся, он с удовольствием вверит себя вашим заботам.
— Заботам Сивары, — поправил Каспель. — Можете быть покойны, этот человек очнётся не скоро.
— Вы так уверены? Впрочем, я подожду, особых дел у меня сейчас нет. — Фроар уселся в кресло у кровати. — А вы-то почему не уходите, Каспель? Не сомневаюсь — вы устали бдить.
— Благодарствую, я лучше останусь, — поспешно заявил тот, подтаскивая другое кресло. — Я не доверяю вам заботы об этом человеке, этом Джене. Мало ли — проснётся, начнёт буянить, тут вы его и прикончите, исключительно из желания утихомирить.
— Для пожилого человека вы слишком впечатлительны, — усмехнулся Фроар.
Воцарилось молчание. Джен чувствовал себя очень неуютно, но глаза открыть не решался.
— Вот будет забавно, — проговорил Фроар, — если наш юный друг вовсе не спит и слушает всё, о чём мы тут с вами говорим. Но вроде бы мы его не разбудили. — Он быстро взглянул на Джена. — Однако совсем не смешно, если, слушая нас, он сделает выбор — быть с вами или со мной. Положим, полный страстного желания получить достойную награду, он выберет вашу сторону. И что же его ждёт? Нищета и пожизненное школярство. Со мной же он обретёт богатство, величие, власть… Что ещё нужно мужчине? Н-да… Есть над чем поразмыслить. Однако наш подопечный спит… — Фроар усмехнулся, встал и запахнул полы тяжёлого плаща. — Я, пожалуй, пойду. Бедолага. Что-то с ним станется в Корфе… — Теперь в его тоне звучала неприкрытая угроза. Стараясь выглядеть беззаботным, Фроар вскинул голову, отчего космы серых волос попросту встали дыбом. — Не задерживайтесь, Каспель. Помните, Сивара ждёт нас к ужину! — И широким шагом второй министр вышел из каюты.
Каспель, выждав немного, поспешил к кровати:
— Вот и хорошо. Все слышали? Сохранять нейтралитет невозможно. Придётся выбирать. Что вы думаете по этому поводу?
Джен в замешательстве смотрел на двери, словно Фроар всё ещё стоял там, и наконец медленно произнёс:
— Я выбираю вас и Сивару.
— Великолепно! — Каспель дружески хлопнул его по плечу. — Теперь давайте попробуем пройтись. Хочу убедиться, что вы достаточно окрепли и вас можно оставить одного. Мало ли что может случиться, когда я уйду, хотя я, конечно, пришлю человека присматривать за вами. Джен? Так, кажется, он вас назвал? Это ваше имя? Давайте, Джен, вставайте и пройдитесь немного.
Джен откинул покрывало и смутился, обнаружив себя совсем голым.
— Подождите. — Каспель поторопился к сундуку, откинул крышку и, порывшись, извлёк оттуда большой свёрток. — Вот, наденьте. — Он бросил свёрток Джену и закрыл сундук. Джен натянул предложенное одеяние — что-то вроде голубой хламиды.
— Похоже на ночную сорочку… Каспель нетерпеливо махнул рукой:
— Ничего, привыкнете. Вставайте. Джен выбрался из кровати.
— Ну и как чувствуете себя? Хорошо? Позвольте-ка убедиться, что вы крепко держитесь на ногах…
Джен сделал несколько нетвёрдых шагов по мягкому ковру, развернулся и двинулся обратно.
— Все прекрасно. Я есть хочу.
— Ужин принесут сюда. Похоже, вы можете позаботиться о себе, но, чтобы быть совершенно спокойным, я всё-таки пришлю двух человек: один будет следить за другим, и оба — за вами. — Он задумчиво потёр подбородок, при этом широкий рукав съехал к локтю, обнажив костлявое предплечье. — А вы должны вознаградить меня за заботу. Вы должны влюбить в себя Сивару.
— Не знаю, смогу ли я, но постараюсь. Когда мы с ней увидимся?
— Завтра. Я сведу вас вместе на верхней палубе. А сейчас вынужден откланяться. Будьте осторожны. — Коротко кивнув на прощание, Каспель удалился.
Оставшись один, Джен подошёл к окну и осторожно выглянул наружу. Море тонуло в сумерках. Вскоре должны были зажечь огни. Приподняв ногу, он брезгливо осмотрел свою голую ступню и вернулся к сундуку, из которого Каспель вытащил голубую хламиду. После долгих поисков Джен обнаружил там пару сандалий и тут же нацепил их, стянув ремнями лодыжки. Сандалии были немного великоваты, но в общем подходили. Он подхватил лук, лежавший на одном из сундуков, и провёл рукой по натянутой тетиве, — та отозвалась гулким звоном, и Джен, удовлетворённо хмыкнув, достал из колчана стрелу и, приладив её, прицелился. Он не имел ни малейшего представления, как пользоваться этим благородным оружием, но лук был поистине великолепен! Стрелять куда попало не хотелось, и Джен, хотя и натянул тетиву, пустить стрелу всё-таки не решался. Наконец, выбрав в качестве мишени дверь, он развернулся, прицелился, как вдруг она распахнулась и двое слуг в тёмных плащах растерянно застыли на пороге. Один из них держал в руках поднос. Джен смущённо опустил лук.
— Мы не желаем вам зла, — в замешательстве произнёс слуга. — Каспель приказал охранять вас. — Он приблизился к кровати и осторожно опустил на неё поднос. Джен отложил оружие в сторону.
— Я просто хотел прикинуть, как лук лежит в руке, — пояснил он, подойдя поближе и приподняв крышку блюда. Горячий хлеб, рыбное филе с гарниром из тушёных овощей и фруктов, вино… Джен уселся и первым делом обнюхал ложку. Не обнаружив никакого намёка на запах вираса — запах увядающих цветов, он неторопливо и без особого удовольствия принялся за еду. Слуга молча наблюдал за ним из кресла. Когда Джен закончил трапезу, слуга вынес поднос и тут же вернулся. Джен взглянул на ничего не выражающее лицо второго слуги и смущённо зашевелился.
— Как долго мы будем в пути?
— Дня три-четыре, не больше. Каспель запретил с вами разговаривать.
— Понимаю, однако сидеть здесь и не иметь возможности поговорить с кем-нибудь…
Слуга молча кивнул. Джен подошёл к окну и выглянул наружу. Багряные небеса все так же мерцали. Один из слуг потянулся, снял с крючка лампу; откуда-то в его руке появилось огниво. Слуга высек искру, она попала на фитиль, и комната озарилась ярким жёлтым светом.
Джен некоторое время наблюдал, как первые звёздочки занимают свои места на небосклоне, затем лёг в постель. Он лежал, обдумывая странное положение, в котором оказался, скучая и рассматривая прихотливую резьбу, украшавшую кровать. Неровное пламя светильника бросало отблески на лицо и убаюкивало… убаюкивало…
Время тянулось медленно. Сколько прошло? Час? Два? Джен не знал. Он повернулся и лениво приоткрыл глаза. Один из слуг клевал носом в кресле около кровати. А что делал в это время другой? Другой… Джена словно подбросило — занесённая рука со сверкнувшим в ней ножом тяжело опустилась на кровать в том месте, где всего мгновение назад он лежал. Сердце бешено колотилось. Джен молниеносно скатился на пол. Лицо слуги, стоявшего возле кровати, перекосилось от страха, но, сверкая глазами, он снова замахнулся ножом. Джен, увернувшись, запрыгнул на кровать. Слуга сделал резкий выпад, пытаясь дотянуться до него. Снова мелькнул нож. Джену и на этот раз удалось отскочить; перемахнув через кровать, он сумел перехватить руку противника, в которой сверкал нож. Второй слуга, проснувшийся от возни, подскочил в кресле и ошарашенно уставился на них.
Детина с ножом пытался освободиться, и Джен скрипел зубами от напряжения, удерживая его руку, — пальцы скользили и вот-вот грозили разомкнуться Противник свободной рукой схватил его за горло и повалил на пол. Джен изо всех сил пытался вырваться. На его счастье второй слуга к этому моменту уже окончательно проснулся, бросился к ним и с силой вывернул руку, сжимавшую клинок. Нож с глухим стуком упал на пол.
Противник Джена хотел было схватить оружие снова, но второй слуга наступил на лезвие. Нападавший выпрямился и надменно улыбнулся.
— Так, — произнёс спаситель Джена. — Вы столковались с Фроаром. А теперь неплохо было бы повидаться с Каспелем. — Он указал на дверь. — Прошу.
Нападавший нагло ухмыльнулся:
— Вы уверены, что делаете то, что нужно? Моим словам поверят так же, как вашим.
— Этот человек подтвердит то, что скажу я. — Слуга Каспеля сдержанно кивнул на Джена.
— Даже если я откажусь идти?
На это слуга Каспеля многозначительно поводил ножом, поднятым с пола, перед его носом:
— Думаю, не откажешься.
Тот пожал плечами:
— Ладно. Пойду. Сейчас — сила за вами. Посмотрим, что будет в Корфе.
— Я — служу принцессе и Каспелю, я останусь верен им и в Корфе. — Он кивнул в сторону двери. — Хватит. Пойдём. — И, пропустив второго слугу вперёд, ободряюще подмигнул Джену.
Они миновали резные двери и остановились возле других в самом конце коридора. За дверью слышался лёгкий смех Сивары. На стук вышла старая служанка в тёмной одежде. Она удивлённо взглянула на них и молча пропустила в каюту. Сивара, Каспель и Фроар сидели на подушках, лежавших на полу вокруг низкого столика. Посуда уже была убрана, и на столе раскладывали игральную доску, подбитую сукном.
— Что случилось? Почему вы привели больного сюда? — Принцесса нервно затеребила топазовое ожерелье.
— Он пытался его убить. — Каспельский охранник указал на второго слугу.
— Это так? — Каспель быстро встал, поднялся и Фроар.
Второй слуга отрицательно покачал головой:
— Ерунда. Это наше личное дело. Он проснулся, подкрался ко мне и собирался придушить. Я вынужден был обороняться.
Джен шагнул вперёд:
— Неправда! С чего бы это мне нападать?
— Говорил же я вам, что он сумасшедший, — улыбнулся Фроар, указывая принцессе на Джена.
— Да? А мне кажется, он такой же, как все. — Сивара внимательно рассматривала Джена. — Не могли бы вы, — обратилась она к охраннику, отобравшему нож, — рассказать все поподробнее? Что произошло? — Принцесса протянула руки Каспелю и Фроару, и те помогли ей подняться.
— Я, кажется, задремал. А когда открыл глаза — они уже дрались. Я вмешался и отобрал нож.
Сивара задумчиво поднесла ожерелье к губам.
— Похоже, я чего-то не понимаю. Почему мы не можем добраться до Корфа без приключений, как в обычном путешествии? Каспель, Фроар, не лучше ли будет попросту запереть этого человека до конца пути? — Оба вскинули руки, протестуя, но она, словно не замечая этого, скользнула мимо них и оказалась рядом с Дженом. Пожалуй, даже слишком близко к нему. Её глаза пристально разглядывали его лицо. — Я думаю, что этот господин нормален, а вот кто-то из вас очень хотел бы от него избавиться. Но кто? — Она внимательно посмотрела на Каспеля, затем перевела взгляд на Фроара. — Не знаю… Не знаю, что и предположить. Ещё недавно мы были друзьями. И вот уже нет… Я имею все основания подозревать вас обоих, но все мы знаем друг друга так давно, что я совершенно не могу держать на вас зла. Однако предупреждаю — оставьте его в покое. Вреда от него нет никакого, а настрадался он, по-моему, уже достаточно. Или я ошибаюсь и вам известно больше, чем мне? Может, и его спасение было подстроено? — Она в отчаянии сжала рука — Сами видите, моё терпение не бесконечно. Я подозреваю вас обоих. Более того, я подозреваю и обоих охранников. Приставьте четверых человек, если двоих не хватает. А завтра я сама побеседую с ним. — Она повернулась к Джену. — Бедный мальчик! Возможно, скоро ты сам захочешь броситься обратно в открытое море! Я сожалею о том, что произошло сегодняшней ночью. Моё гостеприимство, уверяю, не всегда было таким. Прежде… Впрочем, отправляйтесь спать без страха.
Возможно, Сивара и не была прекрасной. Возможно. Но её короткая речь и манеры были неотразимы. Джен, запинаясь от волнения, поблагодарил её, и она светло улыбнулась в ответ.
Фроар со слугами уже вышли, Каспель и Джен присоединились к ним. Сивара кивнула им на прощанье, все ещё улыбаясь.
Она снилась Джену всю ночь.
Джен наконец очнулся. Сквозь иллюминаторы по-прежнему лился солнечный свет, но теперь это был розоватый нежный свет заходящего солнца. Над кроватью склонился Каспель.
Джен задумался. Что ответить? Почему бы не сказать правду? «Фроар просил меня вас убить…»
Каспель вдруг криво усмехнулся:
— Можете не отвечать. Я уже понял. Но тогда почему же он пытался вас отравить?
— Я не спал, — признался Джен. — Я не мог пошевелиться или сказать что-нибудь, но я всё слышал. Всё, о чём вы говорили с Сиварой. Теперь я знаю почему… или мне только кажется, что знаю. Фроар сказал, что вы собираетесь потопить этот корабль, едва он подойдёт к Корфу…
Каспель важно кивнул:
— Верно. А не смогу корабль потопить, так принцессу убью. Несмотря на всю мою любовь к ней. Народ Наниха не должен познать гнёт Корфа. Мы жили свободными и умереть должны свободными. Этого Сивара, к сожалению, не понимает.
— Незадолго до того, как ваши люди спасли меня, другой корабль проплыл мимо. Фроар страшно заволновался, когда я сказал ему об этом. Паруса того корабля красно-жёлтые, и шёл он без огней, хотя было темно. Фроар не велел говорить вам…
— Уже сказали. — Каспель помрачнел. — Вы, похоже, не отдаёте себе отчёта в том, что с каждым словом рискуете жизнью. Фроар жаждет моей смерти. Половина команды на его стороне. Другая половина, смею надеяться, — заметьте, только надеяться, — за нас с принцессой. Смерть Фроара ничего не даст, иначе я давно бы его убил; однако это не заставит Сивару повернуть обратно. Она, вероятно, только ещё больше заупрямится. — Он уселся в кресле, сжал руки и удручённо вздохнул. — Вы даже представить себе не можете, насколько это опасное путешествие. На корабле всё время происходят, если можно так выразиться, мелкие случайности. Случайности, порой почти фатальные для обеих сторон, и особенно — для моей… Конечно, мои люди бдительны… — Он поднял голову со сплетённых рук и серьёзно посмотрел на Джена. — Так, говорите, Фроар не хотел, чтобы я знал о корабле? Странно. На пути от Наниха к Корфу и от Корфа к Наниху всегда много судов. В этом нет ничего удивительного. Что бы это он так разволновался из-за одного? Разве только… — Каспель резко встал, выпрямился и, заложив руки за спину, прошёлся по комнате. Его лицо, печальное ещё мгновение назад, стало решительным и сосредоточенным. — Разве только нас преследуют! Вот теперь-то мы все и узнали! Теперь понятно и то, почему корабль шёл без огней, — чтобы его не заметили! — Он застыл, неподвижно уставившись на ковёр. — Фроар боится, что мне удастся убедить Сивару вернуться! Он не позволит этого. Даже если мы изменим курс, он просигналит преследователям и те атакуют нас! В его планы входит, чтобы Сивара любой ценой достигла Корфа, равно как в мои — чтобы она не попала туда. Теперь понятно, почему он пытался вас отравить. Фроар боялся, что, узнав о его визите к вам, я заподозрю что-то неладное, а вам он доверять не может.
Каспель предостерегающе поднял палец:
— Молодой человек! Ваша жизнь в опасности! Я не желаю зла тому, кто может стать моим союзником, но я не знаю, что будет с вами, когда мы попадём в Корф. Разве что Сивару удастся склонить к вашей защите. Но сейчас принцесса сама нуждается в ней. Фроар может объявиться здесь в любой момент. И, кстати, если он войдёт — притворитесь спящим. Лучше ему не знать о нашем разговоре.
Джен опёрся на локоть.
— А что, вы действительно могли бы убить Сивару? — вдруг выпалил он.
— Конечно нет. Если только меня не принудит к тому жестокая необходимость. Поймите, я люблю детей. И её, милую, люблю! Мы были друзьями с её отцом. Но жизнь Сивары — это жизнь одного человека, а народ Наниха — это сотни людей и сотни жизней. У меня сердце болит при одной мысли о кровопролитии, но если призовёт долг — да, я смогу убить Сивару. — Он быстро подошёл к кровати. — Но вы-то! Вы! Вам-то может улыбнуться удача! И не важно, кто вы и откуда, главное, что принцессу вы явно заинтересовали. По крайней мере, она вам сострадает, а значит, её сердце открыто. Вы молоды, решительны, в конце концов, неплохо сложены, так заставьте же её полюбить вас! Не спорю, это трудно — Сивара ещё не знала любви. Однако, если вам это удастся, она может вернуться обратно из-за одной боязни за вас! Да. — он вдруг осёкся и безнадёжно махнул рукой, — и это когда за нами шпионит корабль. Хорошо ещё, если только один. Меня не пугает достойная смерть в бою. Ни рабство в Корфе… Да и Сивара должна наконец понять, что Фроар — предатель.
Он взъерошил волосы и вдруг застыл, прислушиваясь.
— Ложитесь! Сюда кто-то идёт!
Джен нырнул под одеяло и закрыл глаза. Каспель, склонившись над ним, ловко и быстро разгладил складки на постели. Он едва успел выпрямиться, как в комнату влетел Фроар и сразу же направился к кровати.
— Спит? До сих пор? — Он прищёлкнул языком. — Бедный мальчик! Жестоко же обошлось с ним море!
— Прекратите паясничать, Фроар! — резко оборвал его Каспель. Их взгляды встретились. — Вы подлили вирас в вино. Я распознал по запаху. Очевидно, вы решили избавиться от него, как вскоре, быть может, захотите избавиться и от меня!
Каменное лицо Фроара растянулось в презрительной усмешке.
— Каспель! Вы просто изумляете меня своей подозрительностью! Или я вам не друг? Или мы не обедаем каждый вечер вместе у Сивары? Я хоть раз пытался вас отравить? — Его голос был почти шелковистым.
— Нет. Но стоит нам вместе выйти на палубу — то канат мне на голову упадёт, то ступенька подо мной обломится.
Улыбка сбежала с лица Фроара.
— По крайней мере, нам известны позиции друг друга.
— Да, это верно. — Они опять обменялись неприязненными взглядами.
— Ну, — Фроар склонился над Джеком, — признаков пробуждения наш юный друг не подаёт. Грустно! — Его тон был почти ликующим. — А то бы он мог поведать вам презанятнейшую историю. Я тут беседовал с ним, до того как… Несчастный, надо же так занемочь… Бедняжка был совершенно не в себе. Знаете, по-моему, после того, что он пережил, у него совсем помутился рассудок… Представьте, он утверждает, что видел ещё какой-то корабль. Без огней… в ночи… — Фроар быстро взглянул на Джена и слащаво продолжил: — Со страху, наверное, принял тучку на горизонте за корабль. Очень похоже. Говорит, что зовут его Джен… Джен… странное имя, не правда ли? И что жил он в городе Нью… — Фроар запнулся, с трудом выговаривая слово: — Нью-Йорке. Как видите, он безумен. Впрочем, сами убедитесь, когда проснётся. А жаль! Такой молодой! — закончил Фроар с пафосом.
— Думаю, не скоро он проснётся. Вирас — сильный яд. Вы правильно рассчитали, употребив зелье, не имеющее противоядия.
— Просто не хотел впутывать сумасшедшего в наши дела. Думаю, когда очнётся, он с удовольствием вверит себя вашим заботам.
— Заботам Сивары, — поправил Каспель. — Можете быть покойны, этот человек очнётся не скоро.
— Вы так уверены? Впрочем, я подожду, особых дел у меня сейчас нет. — Фроар уселся в кресло у кровати. — А вы-то почему не уходите, Каспель? Не сомневаюсь — вы устали бдить.
— Благодарствую, я лучше останусь, — поспешно заявил тот, подтаскивая другое кресло. — Я не доверяю вам заботы об этом человеке, этом Джене. Мало ли — проснётся, начнёт буянить, тут вы его и прикончите, исключительно из желания утихомирить.
— Для пожилого человека вы слишком впечатлительны, — усмехнулся Фроар.
Воцарилось молчание. Джен чувствовал себя очень неуютно, но глаза открыть не решался.
— Вот будет забавно, — проговорил Фроар, — если наш юный друг вовсе не спит и слушает всё, о чём мы тут с вами говорим. Но вроде бы мы его не разбудили. — Он быстро взглянул на Джена. — Однако совсем не смешно, если, слушая нас, он сделает выбор — быть с вами или со мной. Положим, полный страстного желания получить достойную награду, он выберет вашу сторону. И что же его ждёт? Нищета и пожизненное школярство. Со мной же он обретёт богатство, величие, власть… Что ещё нужно мужчине? Н-да… Есть над чем поразмыслить. Однако наш подопечный спит… — Фроар усмехнулся, встал и запахнул полы тяжёлого плаща. — Я, пожалуй, пойду. Бедолага. Что-то с ним станется в Корфе… — Теперь в его тоне звучала неприкрытая угроза. Стараясь выглядеть беззаботным, Фроар вскинул голову, отчего космы серых волос попросту встали дыбом. — Не задерживайтесь, Каспель. Помните, Сивара ждёт нас к ужину! — И широким шагом второй министр вышел из каюты.
Каспель, выждав немного, поспешил к кровати:
— Вот и хорошо. Все слышали? Сохранять нейтралитет невозможно. Придётся выбирать. Что вы думаете по этому поводу?
Джен в замешательстве смотрел на двери, словно Фроар всё ещё стоял там, и наконец медленно произнёс:
— Я выбираю вас и Сивару.
— Великолепно! — Каспель дружески хлопнул его по плечу. — Теперь давайте попробуем пройтись. Хочу убедиться, что вы достаточно окрепли и вас можно оставить одного. Мало ли что может случиться, когда я уйду, хотя я, конечно, пришлю человека присматривать за вами. Джен? Так, кажется, он вас назвал? Это ваше имя? Давайте, Джен, вставайте и пройдитесь немного.
Джен откинул покрывало и смутился, обнаружив себя совсем голым.
— Подождите. — Каспель поторопился к сундуку, откинул крышку и, порывшись, извлёк оттуда большой свёрток. — Вот, наденьте. — Он бросил свёрток Джену и закрыл сундук. Джен натянул предложенное одеяние — что-то вроде голубой хламиды.
— Похоже на ночную сорочку… Каспель нетерпеливо махнул рукой:
— Ничего, привыкнете. Вставайте. Джен выбрался из кровати.
— Ну и как чувствуете себя? Хорошо? Позвольте-ка убедиться, что вы крепко держитесь на ногах…
Джен сделал несколько нетвёрдых шагов по мягкому ковру, развернулся и двинулся обратно.
— Все прекрасно. Я есть хочу.
— Ужин принесут сюда. Похоже, вы можете позаботиться о себе, но, чтобы быть совершенно спокойным, я всё-таки пришлю двух человек: один будет следить за другим, и оба — за вами. — Он задумчиво потёр подбородок, при этом широкий рукав съехал к локтю, обнажив костлявое предплечье. — А вы должны вознаградить меня за заботу. Вы должны влюбить в себя Сивару.
— Не знаю, смогу ли я, но постараюсь. Когда мы с ней увидимся?
— Завтра. Я сведу вас вместе на верхней палубе. А сейчас вынужден откланяться. Будьте осторожны. — Коротко кивнув на прощание, Каспель удалился.
Оставшись один, Джен подошёл к окну и осторожно выглянул наружу. Море тонуло в сумерках. Вскоре должны были зажечь огни. Приподняв ногу, он брезгливо осмотрел свою голую ступню и вернулся к сундуку, из которого Каспель вытащил голубую хламиду. После долгих поисков Джен обнаружил там пару сандалий и тут же нацепил их, стянув ремнями лодыжки. Сандалии были немного великоваты, но в общем подходили. Он подхватил лук, лежавший на одном из сундуков, и провёл рукой по натянутой тетиве, — та отозвалась гулким звоном, и Джен, удовлетворённо хмыкнув, достал из колчана стрелу и, приладив её, прицелился. Он не имел ни малейшего представления, как пользоваться этим благородным оружием, но лук был поистине великолепен! Стрелять куда попало не хотелось, и Джен, хотя и натянул тетиву, пустить стрелу всё-таки не решался. Наконец, выбрав в качестве мишени дверь, он развернулся, прицелился, как вдруг она распахнулась и двое слуг в тёмных плащах растерянно застыли на пороге. Один из них держал в руках поднос. Джен смущённо опустил лук.
— Мы не желаем вам зла, — в замешательстве произнёс слуга. — Каспель приказал охранять вас. — Он приблизился к кровати и осторожно опустил на неё поднос. Джен отложил оружие в сторону.
— Я просто хотел прикинуть, как лук лежит в руке, — пояснил он, подойдя поближе и приподняв крышку блюда. Горячий хлеб, рыбное филе с гарниром из тушёных овощей и фруктов, вино… Джен уселся и первым делом обнюхал ложку. Не обнаружив никакого намёка на запах вираса — запах увядающих цветов, он неторопливо и без особого удовольствия принялся за еду. Слуга молча наблюдал за ним из кресла. Когда Джен закончил трапезу, слуга вынес поднос и тут же вернулся. Джен взглянул на ничего не выражающее лицо второго слуги и смущённо зашевелился.
— Как долго мы будем в пути?
— Дня три-четыре, не больше. Каспель запретил с вами разговаривать.
— Понимаю, однако сидеть здесь и не иметь возможности поговорить с кем-нибудь…
Слуга молча кивнул. Джен подошёл к окну и выглянул наружу. Багряные небеса все так же мерцали. Один из слуг потянулся, снял с крючка лампу; откуда-то в его руке появилось огниво. Слуга высек искру, она попала на фитиль, и комната озарилась ярким жёлтым светом.
Джен некоторое время наблюдал, как первые звёздочки занимают свои места на небосклоне, затем лёг в постель. Он лежал, обдумывая странное положение, в котором оказался, скучая и рассматривая прихотливую резьбу, украшавшую кровать. Неровное пламя светильника бросало отблески на лицо и убаюкивало… убаюкивало…
Время тянулось медленно. Сколько прошло? Час? Два? Джен не знал. Он повернулся и лениво приоткрыл глаза. Один из слуг клевал носом в кресле около кровати. А что делал в это время другой? Другой… Джена словно подбросило — занесённая рука со сверкнувшим в ней ножом тяжело опустилась на кровать в том месте, где всего мгновение назад он лежал. Сердце бешено колотилось. Джен молниеносно скатился на пол. Лицо слуги, стоявшего возле кровати, перекосилось от страха, но, сверкая глазами, он снова замахнулся ножом. Джен, увернувшись, запрыгнул на кровать. Слуга сделал резкий выпад, пытаясь дотянуться до него. Снова мелькнул нож. Джену и на этот раз удалось отскочить; перемахнув через кровать, он сумел перехватить руку противника, в которой сверкал нож. Второй слуга, проснувшийся от возни, подскочил в кресле и ошарашенно уставился на них.
Детина с ножом пытался освободиться, и Джен скрипел зубами от напряжения, удерживая его руку, — пальцы скользили и вот-вот грозили разомкнуться Противник свободной рукой схватил его за горло и повалил на пол. Джен изо всех сил пытался вырваться. На его счастье второй слуга к этому моменту уже окончательно проснулся, бросился к ним и с силой вывернул руку, сжимавшую клинок. Нож с глухим стуком упал на пол.
Противник Джена хотел было схватить оружие снова, но второй слуга наступил на лезвие. Нападавший выпрямился и надменно улыбнулся.
— Так, — произнёс спаситель Джена. — Вы столковались с Фроаром. А теперь неплохо было бы повидаться с Каспелем. — Он указал на дверь. — Прошу.
Нападавший нагло ухмыльнулся:
— Вы уверены, что делаете то, что нужно? Моим словам поверят так же, как вашим.
— Этот человек подтвердит то, что скажу я. — Слуга Каспеля сдержанно кивнул на Джена.
— Даже если я откажусь идти?
На это слуга Каспеля многозначительно поводил ножом, поднятым с пола, перед его носом:
— Думаю, не откажешься.
Тот пожал плечами:
— Ладно. Пойду. Сейчас — сила за вами. Посмотрим, что будет в Корфе.
— Я — служу принцессе и Каспелю, я останусь верен им и в Корфе. — Он кивнул в сторону двери. — Хватит. Пойдём. — И, пропустив второго слугу вперёд, ободряюще подмигнул Джену.
Они миновали резные двери и остановились возле других в самом конце коридора. За дверью слышался лёгкий смех Сивары. На стук вышла старая служанка в тёмной одежде. Она удивлённо взглянула на них и молча пропустила в каюту. Сивара, Каспель и Фроар сидели на подушках, лежавших на полу вокруг низкого столика. Посуда уже была убрана, и на столе раскладывали игральную доску, подбитую сукном.
— Что случилось? Почему вы привели больного сюда? — Принцесса нервно затеребила топазовое ожерелье.
— Он пытался его убить. — Каспельский охранник указал на второго слугу.
— Это так? — Каспель быстро встал, поднялся и Фроар.
Второй слуга отрицательно покачал головой:
— Ерунда. Это наше личное дело. Он проснулся, подкрался ко мне и собирался придушить. Я вынужден был обороняться.
Джен шагнул вперёд:
— Неправда! С чего бы это мне нападать?
— Говорил же я вам, что он сумасшедший, — улыбнулся Фроар, указывая принцессе на Джена.
— Да? А мне кажется, он такой же, как все. — Сивара внимательно рассматривала Джена. — Не могли бы вы, — обратилась она к охраннику, отобравшему нож, — рассказать все поподробнее? Что произошло? — Принцесса протянула руки Каспелю и Фроару, и те помогли ей подняться.
— Я, кажется, задремал. А когда открыл глаза — они уже дрались. Я вмешался и отобрал нож.
Сивара задумчиво поднесла ожерелье к губам.
— Похоже, я чего-то не понимаю. Почему мы не можем добраться до Корфа без приключений, как в обычном путешествии? Каспель, Фроар, не лучше ли будет попросту запереть этого человека до конца пути? — Оба вскинули руки, протестуя, но она, словно не замечая этого, скользнула мимо них и оказалась рядом с Дженом. Пожалуй, даже слишком близко к нему. Её глаза пристально разглядывали его лицо. — Я думаю, что этот господин нормален, а вот кто-то из вас очень хотел бы от него избавиться. Но кто? — Она внимательно посмотрела на Каспеля, затем перевела взгляд на Фроара. — Не знаю… Не знаю, что и предположить. Ещё недавно мы были друзьями. И вот уже нет… Я имею все основания подозревать вас обоих, но все мы знаем друг друга так давно, что я совершенно не могу держать на вас зла. Однако предупреждаю — оставьте его в покое. Вреда от него нет никакого, а настрадался он, по-моему, уже достаточно. Или я ошибаюсь и вам известно больше, чем мне? Может, и его спасение было подстроено? — Она в отчаянии сжала рука — Сами видите, моё терпение не бесконечно. Я подозреваю вас обоих. Более того, я подозреваю и обоих охранников. Приставьте четверых человек, если двоих не хватает. А завтра я сама побеседую с ним. — Она повернулась к Джену. — Бедный мальчик! Возможно, скоро ты сам захочешь броситься обратно в открытое море! Я сожалею о том, что произошло сегодняшней ночью. Моё гостеприимство, уверяю, не всегда было таким. Прежде… Впрочем, отправляйтесь спать без страха.
Возможно, Сивара и не была прекрасной. Возможно. Но её короткая речь и манеры были неотразимы. Джен, запинаясь от волнения, поблагодарил её, и она светло улыбнулась в ответ.
Фроар со слугами уже вышли, Каспель и Джен присоединились к ним. Сивара кивнула им на прощанье, все ещё улыбаясь.
Она снилась Джену всю ночь.
ГЛАВА IV
Золотое солнце врывалось в окна каюты. Джен вытерся полотенцем, поданным одним из слуг, и, отойдя от таза с водой, принялся напяливать на себя голубую хламиду. Дождавшись, пока он справится с одеждой, Каспель отвёл его в сторону и настоятельным тоном прошептал: