Болотников Сергей. Змеиное проклятие

   8.
   Добрались до дома Щербинского быстро и дом у него оказался славным. Был он не дервянный а из красного старого кирпича и поэтому устоял во время бури. Только ставни были прикрыты, а стела чем то забарркадированны, что придавало дому несколько угрюмый вид.
   -Ну что стоите, -сказал Щербинский -входите, ничего не пугайтесь. Без ложной скромности могу сказать, что моя хата, самое защищенное место после бара в Черепихове.
   Они зашли, тем более что дверь была не заперта, однако как только они зашли, селянин задвинул на обратной стороне три огромных засова. Явно в этом доме готовились к затяжной осаде. Какая именнно и есть сейчас.
   Внутри дом как дом, пахнет жильем, только вот пол дико загрязнен, на нем масса отпечатков грубых рубчатых сапог, а на стенах, покрытых светлыми обоями, безобразные потеки чего то водянисто- зеленоватого, как сукровица. А еще на стене растянуто громадное кожистое перепончатое крыло явно от исполинской летучей мыши, да в уголке стоит странная гранитная
   вроде статуя в человеческий рост. Непонятно.
   В доме было тихо, кроме них никого. Шаги отдаются слабым эхом.
   -Вы же сказали -заметил вползающий за ними Лапников- что ваш брат дома?
   -А он и дома- произнес селянин снова странно ухмыльнувшись и он указал на статую- знакомтесь-мой брат Щербинский младший.
   Дробовик выпал из Серегиной руки и брякнулся об пол. Приезжий застыл с разинутым ртом.
   -Ты хочешь сказать- произнес он -что эта каменная статуя и есть твой брат, кторогоя ещеп позавчера видел живым и здоровым?!
   -Неужели его обратили в камень?!- изумленно просипел Лапников и сняв, очки остолбенело прищурился в статую- но разве ТАКОЕ возможно???
   -В этом селе ВСЕ возможно- мрачно ответствовал Щербинский и добавил вялоидите что ли к столу, есть наверное хотите?
   Как он заметил, не Серега не Лапников не стали спрашивать как можно обратить младшего обратно в человека, они понимали. Что и сами могут вот так вот обратиться в один прекрасный момент в гранитную глыбу.
   -Безумие- плаксиво промолвил журналист и потащил свою собаку к огромному дубовому столу, с пулевой дырой поосередине, его явно использовали как баррикаду не так давно - людей в камень.
   -Это хорошо еще не в змею, а то пришлось бы пристрелить- закричал им селянини с кухни, где он с чем тов озился- это произошло во время этого ночного шабаша. За окном орали он выглянул и тут в него из тьмы кинули неким порошком. Сразу же закаменел,едва его от окна отащил.
   Лапников вздохнул. На кухни зашипел жир попав на раскаленную сковородку, и в комнату поплыл тяжелый мясной дух. Зоотехник чтото там жарил, и даже начал вроед напевать под нос, впроче его совсем неыбло слышно, за шкворчанием съестного на сковороде.
   Пахло вроде рыбой, и хотя Сергйе не очень лбил рыбу, у него все равно потекли слюни, и еще сильнее заболело горло, в прежатом ранее месте.
   -Пауков сех даит буду. Всех восьминогих давить!!!
   -Чего?- поднял на него мутные глаза Лапников, он умал о своем.
   -Я говорю, у меня в рюкзаке есть данные по селу, собранные из областных архивов, нам надо внимательно ознакомиться.
   -Ознакомимся- без интереса произнес его собеседник, он думал в данный момент только о еде, да и о чем можно думать, когад вокруг витает аромат прожаренного мяса.
   Минут пятнадцать спустя, когда Сергей уже начал нетерпеливо постукивать пальцами по столу, начисто позабыв о статую младшего, смеренно стоящей в углу, в комнату вошел Щербинский таща сразу три, лежащие друг на друге, тарелки. На тарелках восхитительно дымилось белое жаренное мясо.
   Он поставил гостям и себе и вместе они уселись на грубую лавку у окна, что неподалеку от стола.
   -Наваливайтесь- предложил зоотехник.
   И они навалились. После стольких тяжелых часов воздержания Сергея с радсотью накинулся н пищу, особенно если учесть, что мясо оказалось совсем не плохим, аппетитным мягким, хорошо посоленным. Вместе они смели лежащие у них на тарелках порции, и селяннин побежал за добавками, положил еще и себе. Теперь ели уже медленнее и запивали мясное блюдо теплым квасом, что остался у Щербинского еще с тех времен, когда работал холодильник.
   Не думали не о чем, налегали так, что хрустело за ушами, толко успевая прожевать. Умяли и этот кусок, и тогда Лапников отодвинулся отстола, а Серега с Щербинским взяли себе еще.
   -Уф- сказал Серге- полегчало. Вроде даже и жить стало легче. Лапинков, ты псине своей тоже брось.
   Журналист кинул мясца Венди:
   -А скажите, что это вообще за рыба, по вкусу прямо натуральный осетр.
   -Это не рыба- сказал Щербинский.
   -А что же это?
   -Это змея.
   Серега поперхнулся. Лапников застыл, вытаращив глаза. У него был вид обиженного ребенка, которого только что жестоко и зло обманули в самых лучших его намерениях. Он сглотнул. Сергей напротив него тоже мужественно боролся с подступающей тошнотой. Руки его вцепились в стол а в глове колыхался туман.
   Щербинский удивленно преводил взгляд с одного на другого. Он открыл было рот но тут Сергей выдавил:
   -А...Это ведь бывший человек?
   Лапников вскочил и, зажимая рот обоими руками, кинулся прочь в поисках ванны, не нашел, и поэтому выскочил на крыльцо. Было слышнокак он давится там. Венди с веселым лаем носилась где то там же.
   Сергею тоже стало совсем дурно, он медленно бледнел и зоотезник видел, как ему хочется присоединиться к журналисту.
   -Нет!- Поспешно сказал Щербинский- это не было человеком. Если хочешь знать, то была раньша моя любимая свиноматка. Только теперь у меня все домашине животные - змеи.
   -Уже лучше - произнес Серега, стараясь не смотреть на чисто вылизанные тарелки- но когда я сейчас представляю как у меня в желудке это скользкое, чешуйчатое...
   -Понимаешь. - сказал селянин оглядывась в поисках Лапникова, тот что то задержался на крыльце - дело в том, что продукты в селе давно закончились, а все домашние животные обратились в змей. Чем ты думаешь мы питаемся?
   -Я не знал, консервами какими то. Но не змеями, я их ненавижу.
   -Но ведь вкусно было, правда?
   -Не знаю, тепрь я вообще потреял апптеит на ближайшие три дня. По мне уж лучше есть собак.
   Вернулся Лапников. Все еще бледный и содрогающийся, утер бороду рукавом.
   -Это было гадство!- без обиняков заявил он.
   -Почему же гадство, есть то что то надо, последюю скотину сохрали дня три назад. Не хочешь есть это, не ешь вообще.
   Тарелки теперь выглядели отвратительно. Сереге как раз на ум пришла сказка о змее, заползшей спящему человеку внутрь, через рот, и стало совсем дурно. Он поспешно отвлекся от этих мыслей и вытащил из своего замызганноого рюкзака историю села Черепихово. Пихнул ее через стол к Лапникову:
   -На, ознакомься. Тут вообщем то всего мало, но чтото может быть выловишь.
   Журналист ознакомился. Он принял папку и стал напряженно листать тонкие, мятые страницы, временами задерживался, и прочитывал внимательно. В одном месте показал Сергею рассказ о буре. Сергей кивнул. Щербинский отвлеченно смотрел в окно. Стояла тишина и даже не пели птицы, что несколько не вязалось с рядостым летним днем, только что перевалившем за половину.
   Второй раз Лапников показал летопись об оборотне, и Серега снова кивнул. Правильно, находит то что надо, да вот только на что это наводит?
   Минуло еще тридцать минут. Где то у кордона раздался печальный одинокий вой. Горожане вздрогнули, а Щербинский по преднему спокойно обозревал окрестности.
   Лапников отложил папку:
   -Прочел. Что то в этом есть, да крайне мало.
   -Да, крайне мало, но можно уяснить- сказал Сергей- тут получается некая цепочка.
   -Буря - страсти?
   -Буря - церковь -страсти. Обрати внимание, каждый раз тут замешанна церковь. В четырнадцатом веке она была разрушенна бурей, и нечто в ней скрытое вырвалось на свободу.
   -Звучит, как в дешевом ужастике.
   -МЫ попали в дешевый ужастик. Короче, церковь разрушенна, из за бури нечто выползает из развалин. И принимается терроризировать окружающих. Затем церковь восстанавливается и жуть вся исчезает.
   -Как же так, если оно выползло уже, зло это, как же с восстановкой церкви оно исчезает.
   -Да тут все очень просто. В церкви скрыто нечто вроде тотема, содержащее в себе частицы былого страха. Какой нибудь культовый предмет, божок может быть. Церковь разрушенна, и на свежий воздух выпозает, словно испарения, то, что в этом тотеме скрыто. А закрыли его снова в подвале, испаряться преращает вот и сгниула напасть.
   -Как то у все все так гладко, откуда такая уверенрость?
   Сергей вздохнул:
   -Я был там.
   -Был?!
   -Да, я был в подвале Черепиховского собора, там внизу есть потайной ход, который ведет в подземелье. Под землей есть такая маленькая комнатка, а в стене ниша. А в нише раньше что то содержалось, и пахнет это гнусно.
   Сергей увидел, что Щербинский, вылупив галаза, смотрит на него, впрочем Лапников тоже.
   -А что ты делал в подвале собора?- странным тоном осведомился зоотехник.
   -Я начал кое что подозревать и должен был убедиться.- не моргнув глазом соврал Сергей- в любом случае это неважно. Важно то, что в соборе что то было, но теперь его оттуда унесли. А я то подумал, что там тайное убежище для монахов.
   -Интересненнько- промолвил Лапников, он тут же забыл о Серегиной вылазке в подвалы- Есть у меня предложение. В этой папке собанны материалы из многих архивов Ярославской области. Нет только одного. Личного Черепиховоского архива. Предлагая именно туда и пойти.
   -В архив!- воскликнул Сергей- Лихо! А Разве в Черепихове есть архив?
   -Есть - сказал Щербинский- и он даже уцелел. У нас архив в одном сдании с краеведческим музеем, и у него снесло только второй этаж. Могу провести.
   -Проведи- произнес Сергей- я не подумал, что тут может быть свой архив. Именно в него мы и должны пойти.
   -Прямо сейчас?- спросил селянин.
   -Прямо сейчас- ответствовал Сергей и поманил Лапникова рукой, он уже позабыл,что только что подкрепился печеной змеей.
   Лапниокв согласно кивнул и понялся, снова обмотав воург руки поводок с собакой. Папку Сергею он не отдал, а пихнул под мышку, сказал, что ознакомится и сравнит. Заодно будет знать, где искать.
   По дроге к двери оба дружно шарахнулись от каенной статуи второго Щербинского и обошли его по крутой дуге молча. На улице солнце селгка загородили редкие сероватые точки и Сереге подумалось, что к вечеру пожалуй погода снова испортится.
   -Дождливый этот Июль- сказал горожанин - и в Москве все время дождь- и тут же вспомнил, что уже полторы недели прошли с выезда из Москвы.
   -Мне кажется иногда! - произнес Щербинский, задирая голову к небесам - что этот дождь идет только у нас, Черепихово, все одна напасть.
   -Лесные любят темень и сырость. А уж деревья эти, тем вообще хорошо, одним только людям плохо, тем. Кто остался.
   И правда, откудато из за Волги, натягивало вереницу рваных серых туч, и в ближайшее время они грозились соединитьс в один, непроглядный полог.
   Троица двинулась вдоль улицы, затем повернули в проулки. В руках прордолжали сжимать ружья и обыскивать затемненные места в поисках нечисти. Пару раз им попадались слагка починенные дома, с закрытыми ставнями окнами. За оканми кто то прятался, блестели внимательные человечьи глаза. Некоторые не совсем разумные. Однажды Сергей увидел, как из за створок ставень высунулся на полметра вороненные свол ружья и некоторое время поворачивался за ними.
   Это было неприятно, и страшно, и Сергей спрашивал себя, не нажмет ли случайно эта неведомая, держащая оружие рука? А если прмет жилец нас за очередный монстров?
   Тучи все таки затянули небосвод, закрыли солнце и с каждым мгновеньем их становилось все больше и больше. За светом солнца следовали серые сумерки, а за сумерками следует ночью. Но этоу ночь они проведут у Щербинского, встроем отсреливаясь от мороков ночи.
   -"И может я еще раз рубану Голема"- подумал с ухмылом Сергей.
   Щербинский вел их кривыми дорожками, и скоро , они выяснили, что находятся как раз неподалеку от местного дома культуры. В сером дневном свете, без солнца, здание выглядело на порядок мрачнее.
   -Эко все таки за мерзкий дом- выдал Лапников- я уверен, что это самое безобразное строение во всем Черепихове.
   -Да- сказал Сергей- мне он тоже почему то не нравиться. И вонь от него идет, что тоолкьо держись.
   -Здесь и так много вони- произнес Щербинский направляясь по улице вдоль Дома- тут воняет все подряд, и в основном тухлятиной. Но от этого дома воняет змеями! Змеями и все тут. И не змеями, а большими змеями. Во бред то, а?
   -Пахнет малость- Согласился журнались водя носом, со стороны это казалось комичным, имеенно такие же движения проделывала у его собака. Выглядело так, словно они еще не решили, кому из них становится псом- и именно змеями. Пахнет мускусом, он выдеяется у всех рептилий, чувствуете? Именно мускусом.
   -Так пахнет мускус?- споросил Сергей - раньше как то нюхать не приходилось.
   -Что то неясно, может это от них пахнет- ладонь селянина простерлась в сторону очередной "змеиной" улицы- улицы где на каждом столбе висит по длинному телу.
   -Может и от них! Мы в конечном итоге шли в архив.
   -В архив, так в архив- и они двинулись в доль улицы, сотавив, пахнущий змеями дом далеко позади. Дождя все еще не было.
   Около пяти вечера подошли к архиву. Старое, двухэтажное кирпичное здание, но второй этаж вместе с крышей рассеялся дальше по восточному направлению. Зато первый по прежему стоял, и светил не так давно крашенными зелеными боками, с проглядывающей в некоторых местах древней дранкой.
   -Вот это и есть наш бывший краеведческий музей- познакомил Щербинский- там наверху было чучуело самого большого медведя пойманного в Ярлославской области. У нас между прочим! Да заходите, если кто там есть- постреляем.
   -Постреляем- вздохнул Сергей и первым двинулся к ржавой стальной двери с выломанным замком. То ли буря постаралась, толи, кто то из селян.
   Дверь, уж на что была ржавая, отворилась с режущим уши скрипом и визгом, от которого верилось, даже змеи вниз по улице, снимуся со столбов и рванут подальше. Внутри обнаружилась маленькая прихожая, теперь запакостенная и замусоренная, и залитая водой. Старые доски пола сопрели и выгялядели столетними. А над гооловой вместо потолка красовалось серое небо. Вид был безумным еще от того, что ,на стене, подпирая небо рогами висела пронившая голова крупного лося. Одни стеклянный глаз чучела выпал и лежал внизу. На згнившем в лохмотья ковре, второй тусклоо блестел в глазнице.
   Сергей на лося не стал глядеть, одна дверь отсуда шла непосредственно в общий зал, а вторая в подвал. На эьой второй висела неброская табличка от руки: "Архив".
   Лпаномков пялилися на лося, а Сергей двинулся к двери и потянул на себя. Дверь отворилась тоже со скрипом но тише чем внешняя.
   Внизу была темнота. От туда пахнуло затхлостью и прелью. Понесло легким запахом мускуса. Вниз уходили изтерстые каменные ступени.
   -Знакомо- произнес Серега в темноту, весь этиот вид был чрезвычайно близок к подвалу Черепихвоской церкви.
   -Что знакомо?- спросил Лапников.
   -Вечно мы по дырам всяким лазаем. По запаху можно подумать, что там внизу авгребная яма со змеями.
   -Ничего себе сравнение - свистнул Лапниокв - ко превый туда полезет?- и почему то обернулся на Щербинского.
   Серега обернулся тоже:
   -И почему мы не диггеры. Тех в такие норы только и тянет.
   Щербинский ухмылаясь, вытащил из своего мешка два древних фонаря модели "летучая мышь", точные копии того, что висел у Сергея в маленьком домике с совами на крыше. Один из фонарей был древен и ржав. Второй новый, сияющий синей краской и с китайскими иероглифами на крыше.
   -Ого- сказал журналист - вот мы и возвращемся в древность. Лиши человекка электирчества, и вот он уже не уровне прошлого века, только почему иероглифы?
   -Это новый фонарь- пояснил Щербинский - Видать китайцы до сих пор такими пользуются и изготовляют. Света тоже на всех не хватает.
   -А качество у него тоже китайкое?- Спросил Сергей с ухмылкой.
   -А это мы сейчас проверим.
   И проверили. Старый фонарь зажегся сразу, тусклым копятщим, светом, почти не видимым в сером свете этого дня. Китайский же долго не горел, но наконец фитилек вспыхнул, опалив брови сунувшегося слишком близко Щербинского. Тот отшатнулся и чуть не запустил фонарем в ближайшую стену, но Сергей не дал. Взял фонарь себе и стал спускаться вниз по ступеням.
   Позади, квадратная фигура Щербнискгго сразу же закрыла всякий солнечный свет и пришлось теперь довльствовваться тольок коптящим светом бракованного фонаря.
   Слышно ыбло как позади, Лапников уговаривает собаку спуститься во тьу, а та видимо упирается всеми четырьмя.
   -Где то я слышал, что собаки боятся темноты- сказл Сергей вглядывась вперед.
   -Правда?- откликнулся селянин - собаки же близки к людям, вот и переняли от инх все подрят.
   Свет фонарей колебался, а лестница была так узка, что идти приходилось по одному, вряд. Было неприятноЮ, но все таки не так страшно, как во время спуска втемень Черепиховского собора.
   -"В самом гнезде побывал!"- думал про себя Серега- побывл в саом центре, и ведь сунулся туда по доброй воле. Мне же тепрь в страшных снах будет этот подвал сниться. Если выживу конечно.
   -"Никогда!"- думал он- "Никогда не спутслися бы в такой подвал ночью. Никогда бы не полез ночью в темные воды пруда. В темные воды...никогда...."
   Он встрепенулся. Что еще за воды ему пришли на ум. Темные воды пруда. Он не разу не видел этот пруд, но почему то вопсомниание о нем наполняло страхом. Как отголосок давешнего кошмара.
   -"Темная вода"- бубнил про себя приезжий, а сам в этов ремя ровно шагал вниз, в глубокий подвал- "Темная вода неизверимой глубины. А в воде змеи и жабы, и тритоны и тина, что на дне затягивает. И в воду идти. В глубину, ночью...идти"
   Фонарь был слаб и освещал самое большее полтора метра впереди, и тут неожиданно высветил такое, от чего Сергей резко встал, а затем с криком шатнулся назад, выронив фонарь.
   Фонарь упал на стиупеньку, а затем с грохотом прокатился вниз, разбился там обо что то и вспыхнул. А следом загорелась и часть стены, об котрую он ударился.
   Оглушительно громыхнуло над ухом ружье, и Серега повтроно качнулся в сторону. Затем мимо протиснулся щербинский, не гворя не слова, а сверзу кричал что то Лапников.
   Приезжий потряс головой. У Щербинского тоже нервы напряженны. Как что стреляет во все подряд. А сейчас селянинс стоит внизу, и освещает фонарем, то, что напугало так Сергея.
   Маленькая площадка. Страрая, деревянная дверь с номером. Табличка "Архив". А под дверью лежт труп. Бывший человек, это явно, но уже нгачал превращаться в змею. Вон и кожа вся чешуйчатая, а на пальцах нет ногтей. На шее обрывок веревки, что сильно неприятным образом напоминает покойного шизика Саню.
   Сергей помотал головой. Близкий выстел обжег шеку, и начал спускаться вниз, к селяниниу.
   -Знакомый случай.
   -Да знакомый, многие наслышанные о змеиной стараются помереть, но змеей не стать.
   В груди у трупа зияла свежая дыра, но кровь от туда не сочилась, да и мясо было беловатого рыбьего цвета. Если Щербинский стрелял, то почти всегда попадал.
   -А он ходить не станет?- спросил Сергей - пялясь на убитый труп.
   -Если до сих не встал, то уже никогда. Это ведь сам держатель архива Мельников. Я слышал его семья свалила отсюда в лучшие места. А он видать не успел.
   На лбу у Мельникова светился третий глаз, он был приоткрыт и отражал блик фонаряю. Сзади попдшел Лапиников и тоже вскринкнул, но фонарь удержал, а вот его псина с воем рванулась наверх, к свету, но и ее удержали.
   -Труп- тупо промолвил Лапников, наклоняясь- опять в змею хотел, сколько же здесь таких?
   -Одно надеюсь, что в архиве самом их не будет.
   -Там будет кое что похуже- мрачно пообщеал Щербинский.
   Сергей подошел к двери, попытался открыть, но к ней всем вемсом привалился мервый змей. Приезжий поробовал еще раз. Тело зашаталось и отрвалось от двери с легким, чмокающим звуком. Сергей поспешно отступил на шаг и просительно посмотрел на Щербинского.
   Тот ухмыльнулся, криво и стал отскивать труп за ноги. Сергей и журналист, брезгливо посторонились.
   -Кстати, как вы думаете, для чего им третий глаз?- спосил Лапнкиов, довольно бесстрастно, наблюдая, как растекается под потревоженным трупом лужица желтоватой вязкой желчи.
   -У змей- сказал Серега на месте третьего глаза находиться орган, воспринимающий тепловые колебания, а также легкие вибрации воздуха. Это одновременно и ультразвуковое ухло, и термометр. Но у змей этот глаз скрыт под кожей , и совсем не выделятся. А у наших преростков он сильно развит, и действительно похож на глаз. А ты хочешь сказать, что нашел этому объяснение.
   -Что то вроде нашел. Раз уж мы взяли гипотезу, о внешней силе, кторая управляет змеиным войском, то скорее всего это то самый знаменитый третий глаз, заведующий шестым чувством у человека.
   -То есть предвидение, ясновидение, телекинез...Что то я не пойму, зачем им столько всего.
   Труп, чавкая пополз по ступенькам. Было слышно, как материться, тащущий его Щербинский.
   -Ну в данном случае,- сказал Лапников- я думаю, что глаз заведут телепатией и позволяет связываться новосозданному змею с хозяином.
   -С хозяином значит. А те, которые сразу обратились взмею как же. Без связи.
   -А это я уж не знаю. Сейчас пойдем, или будем Щербинского ждать.
   -Подождем, и пустим вперед.
   Сверху громыхнуло, и раздался глухой стук, видно Щербинский, утомившись тащить, выкинул мертвеца единым мощным пинком. Несчастый змеечеловек был выкинут, и селянин, громко топая по ступеням возвращался к ним.
   -Что это вы тут стоите?- осведомился он, тяжело дыша, затем понял, усмехнулся и толкнул от себя дверь.
   Дверь подалась с ржавым скрипом, и даже с петель посыпалась бурая пыль. Их давно не смазывали и не чистили, ну а теперь и вообще никогда уже не смогут.
   Зоотехник широко шагнул в открывшийся проем и приподнял фонарь над головой, чтобы получше осветить дальние углы. Тут же с проклятиями подался назад, чуть не опрокинув, выглядывающего из за плеча Лапникова. Сергей тоже выглянул в проем.
   Кучка из полутора десятков змей полукругом расползалось из под ног Щербинского, спасаясь явно от давно не виденного яркого света. Одну из змей селянин попытался достать сапогом, но не смог, а змеи резво скрылись в темноте.
   Серега отодвинул мешающего спутника в сторону и сам шагнул вперед.
   -Однако.- сказал он.
   -А ты что думал- вопросил Щербинский подходя- наш архив, почитай, занимает все подвалы музея, есть только маленькая еще кладовая, да и то сейчас закрыта.
   Архив был огромен. В данный момент, Скрывась во тьме, он казался размером не меньше спортзала размером. А старый фонарь освещал лишь маленькую часть, из уходящих вдаль стеллажей.
   Воздух был сдесь нехороший, затхлый и качественно отдавал мускусом. В свтете их старой коптилки вырисовывались лишь четыре стеллажа, что видимо были началом такого же числа длиннющих рядов. Видно было, что стеллажи начинаются от грязного, холодного сырого, бетонного пола, с ржавыми подтеками, и кончаются как раз у абсолютно идентичного сырого потолка. Стеллажи были непрезентабельные, ржаво- железные, и было трудно понять, как можно в такой сырости хранить старые рукописи.
   Вид этих четырех, остовов стеллажин, ясно напоминил Сергею сотатьки некого стального корабля, многие годы пролежавшего под водой и обросшего молюсками, водорослями, и прочей морской живностью.
   Особенно было неприятно то, как уходили эти стеллажи в темноту. У самой двери приютился маленький металлический столик, на котором грудой были наваленны бухглатерские папки. Папки сопрели в сдешней сырости, и лежали мокрой кучей, а из углов у них выглядывала белая плесень.
   -Однако- повторил Сергей - и сдесь мы должны что либо найти?
   -Вспомни про страхи. Страх пред темнотой, одни из самых главных страховвстрял не к месту Лапников.
   -Ты хочешь сказать?- сказал Сергей- что не собираешься идити вглубь.
   -Да нет, в глубь, не в глубь, а у неподалеку пороемся.
   -Щербнский, - произнес Сергей приподнимая фонарь и принюхиваясь к мертвому воздуху - а не помнишь ли ты, сколько квадратных метров занимает ваш архив?
   -Какие метры!- веско произнес Щербинский, правда, понизив все таки голос, больно уж гнела черная тишина- искать надо.
   Он потянулся и прикрепил свой фонарь, на крюк, расположенный аккурат над столиком с бумажным мусором. Стало видно получше, но не намного. Обнажилось еще пол метра стеллажей, да часть бумаг. Даже отсюда было видно, что бумага находиться в состоянии не намного лучшем, чем та что лежала сырым комом на столике.
   -И сдесь искать- сказл про себя Сергей и неожиданно явственно представил как он будет искать сдесь рукописи. Как рунет руку в эту теплую плесневую сырь. Как будет крошиться бумага, а гнилая бумажная взвесь потечет по руке. Как из вороха будут выползать здооровые белые жуки, что никогда не видели света, как они будут шебуршиться на ладони, а затем упадут вниз, на сырой бетонный пол.
   Каритна эта встала в сознании так ясно, что Сергея снова чуть не вывернуло, полупереваренной змеей, и он отступил к двери, чтобы спастись от запаха гнилой бумаги.
   -Ну...-начал было Лапников, но его притихший голос, был заглушен мощным визгом идущий из тьмы:
   -Чииииивиииириил!!!- шибануло от стеллажей. Визгливый вопль даже эхом легким отттдался от стен.
   Визг повторрился снова и снова, и скоро из тьмы на них обрушивался водопад мерзопакостных звуков, ревов и прочих воплей. Стало видно, как на кромке света и тьмы, снуют маленькие юркие тела, мечущиеся в полном беспорядке. Иногда только онарный колеблющиймся свет ухватывал, чью то чешучатую конечнось.