Большаков Валерий. Алгоритм судьбы

   – Думаю, будет лишним посвящать генерала в проект «Гото»!
   Кнуров согласно кивнул и посмотрел на Геннадия. Тот, заслушавший аналогичный шепоток Ершова, отвёл от Даши затуманенный взгляд и тоже выразил своё благоволение.
   – Обед подадут через час, – величественно произнёс генерал. – Ну что ж, Алексей и Никита ознакомили меня с сутью – хоть и в урезанном виде. – Генерал успокоил встрепенувшегося Ершова. – Понимаю, понимаю! Я привык спокойно относиться к секретам. Но я бы хотел выслушать мнения и предложения молодёжи. Вот вы…
   – Тимофей, – сказал Кнуров. – А это Геннадий. Мы оба инженеры, он контролёр, я – программист. Мы работали в «ящике», и к нам попала информация о… – Он замялся. – О том, что чуть было не произошло. Ну, мы и постарались опередить противника… Тем более что он и наш противник – за нами охотилось РВ.
   – Это я уже знаю, – остановил его генерал, – и не думаю, что Пеккала прекратил поиски. Не тот зверь. В охоте на вас случилась пауза, не больше.
   – И я того же мнения, – кивнул Тимофей. – Как только в лабораториях ведомства сличат гены – нас живых и нас – мнимых мёртвых, вся машина закрутится по новой.
   Жданов покивал головой.
   – И мы хотели предложить вам союз, – подхватил эстафету Царёв, чем удивил Кнурова, – обычно Геннадий отмалчивался. – У нас есть… э-э… информаторы… кое-где, и это поможет вам победить Клочкова на выборах. А как только вы станете президентом, сезон охоты на нас закончится!
   Георгий Анатольевич усмехнулся.
   – А вы не переоцениваете мои силы и возможности? – спросил он. – Да, я безусловно сделаю попытку, но за Клочковым стоят миллиарды азиков…
   – А за тобой, папа, – запальчиво сказала Даша, – стоят миллионы людей!
   – А миллиарды азиков… – с мефистофельской улыбочкой выговорил Тимофей. – Мы вам их раздобудем!
   Савельев с Ершовым только переглянулись, а Жданов, ничем не выразив неприятия «мальчишеских бредней», уточнил:
   – Информация?
   Царёв торопливо кивнул, чуть не клацнув зубами.
   – Она самая, – сказал Кнуров. – Мы как планировали? Собраться в таком месте, где было бы безопасно, поставили бы там хорошее «железо»… э-э… в смысле, компы, и занялись бы делом. До выборов мы бы многое успели!
   – А этот дом вас устроит? – спросил генерал.
   – Вполне! – воскликнул Геннадий.
   – Тогда располагайтесь.
   Даша, обрадованно посмотрев на папу, захлопала в ладоши. Царёв поймал её взгляд, окунулся в него и густо побагровел, как борщ, заправляемый тёртой свёклой…
 
   Тимофея провели в кабинет генерала и оставили одного. Он огляделся. Книжные полки до потолка. Огромный стол красного дерева. И мощный «Нейрон-спец» у окна. Кнуров потёр руки и уселся за пульт компьютера. Набрал шифр, связался с Бирским – начальник проекта «Гото» на пару с Гоцкало отлаживал «урезанный» предиктор в Форт-Рузе. Рита создавала им уют и следила за режимом дня.
   Михаил обрадовался звонку – всё же совместная беготня очень сблизила всех пятерых, породнила, как роднит всякая война, большая она или малая.
   – Ну как?! – спросил он.
   – Всё в порядке! Генерал жив-здоров, все живы-здоровы! План вызрел и вступает в следующую фазу. Попробую генералу организовать средства на избирательную кампанию. Спекульну на бирже!
   – Давай, давай, акула бизнеса… Удачи!
   Тимофей кивнул и, не теряя времени, связался с электронным дилером.
   – Слушаю вас, – сказала программа официальным голосом.
   – Зарегистрируйте меня как клиента, – сказал Кнуров и положил ладонь на сканер.
   – Выполняется…
   Инженер-программист оглянулся – никого – и быстренько подключил к компу приставку с гель-кристаллом. Системный блок загудел, попав под лавину информации. «Где тут у нас биржевые ведомости… Ага!» Тимофей заинтересованно присмотрелся. Компания «Интерсолар». Вся в долгах и залогах, но «Гото» утверждает, что Минобороны сделает «Интерсолару» заказ на пару миллиардов, в три часа пополудни это станет известно на бирже, и акции этой полудохлой фирмы мигом взлетят в цене.
   – Йес! – воскликнул Кнуров и сорвался с места.
   Генерала он нашёл в курительной. Жданов попыхивал «гаваной», Савельев смоктал сигарету, а Ершов раскуривал трубку.
   – Георгий Анатольевич! – быстро проговорил Кнуров. – У вас есть деньги?
   Генерал не удивился.
   – А вам сколько надо, юноша? – спросил он холёным голосом.
   – Ну-у… Миллиона три-четыре… Хотя бы.
   Ершов поперхнулся дымом и закашлялся.
   – Запросики у вас… – пробурчал генерал. – Есть, но они не мои, их собрали мои помощники. На выборы копим.
   – Дайте мне номера ваших счетов, Георгий Анатольевич, и я умножу ваш капитал.
   – Намного? – спросил генерал заинтересованно.
   – Как получится! Ну, раз в десять… Только побыстрее, времени мало!
   Савельев округлил глаза от такого самовольства, но генерал быстро встал и вышел. Вскоре он вернулся с портфелем и вынул оттуда карточку-информат с реквизитами.
   – Пользуйтесь! – сделал широкий жест Жданов. – Я вам доверяю.
   – Ага! – кивнул Тимофей и убежал в кабинет.
   – Дилер! – кликнул он программу, едва присел. – Проверни мне операцию и поживее!
   – Готов принять задание, – ответила программа.
   – Будешь скупать мелкими партиями акции фирмы «Интерсолар АК». На расходы тебе… – Он глянул на реквизиты и сумму счета. – Так… Четыре миллиона двести тысяч амеро!
   – Выполняется…
   До трёх часов оставалось минут сорок. Тимофей извёлся и потом изошёл, пока дождался ответа дилера. Шутка ли – четыре с лишним миллиона! А если не получится ничего? Как их потом отдавать?
   Без пятнадцати три дилер связался с клиентом и сообщил:
   – Скуплено тридцать пять процентов акций. Блокпакет. Имею информацию: акции означенной фирмы резко поднимаются в цене. Продолжать ли скупку?
   – Нет, нет! Стоп!
   – Скупка прекращена.
   – Дождись максимальной цены и начинай продавать акции! Понял? Звони каждый час… Нет, каждые полчаса и сообщай, сколько продал и какую сумму выручил.
   – Выполняется…
   – Давай…
   И ещё полчаса нервничанья, самобичеваний и борений.
   – Сообщаю, – сказал дилер ровно через тридцать минут. – Продано пять процентов имеющихся акций. Сумма выручки – семнадцать миллионов пятьсот тридцать две тысячи амеро.
   – Ура-а! – полузадушенно сказал Тимофей и откинулся в кресле. – Продолжай в том же духе!
   К шести вечера, прикупив для себя и друзей солидный пакет акций корпорации «Росинтель», Кнуров расслабленно спустился в гостиную, где генерал с Савельевым, Ершовым, Сенько и Гияттулиным резался в покер.
   – Ну как? – не вытерпел капитан-командор.
   Тимофей, загадочно улыбаясь, подошёл к Жданову и протянул новый информат. Генерал глянул на сумму прописью и присвистнул:
   – Сорок два миллиона амеро? Однако!
   – Это ж почти девяносто миллионов азио! – потрясённо сосчитал Алексей Дмитрич.
   Игра была забыта, и все окружили Кнурова, желая самолично разглядеть заветные цифирки.
   – Однако! – повторил генерал. – Это совсем недурно.
   Генерал разлил по стопкам дорогой коньяк и поднял свой сосуд:
   – Ну, за начинание!
   Чувствуя, как произведение французских виноделов приятно греет внутренности, Тимофей прикинул, что на каждого из пятёрки он сделал по восемнадцать миллионов «ази». Вечер удался!

Глава 11. Обратный отсчёт

   Кнуров до того устал за суматошный день и нервный вечер, что проспал беспробудно всю ночь и встал аж в десять утра. Покидать тёплую постель не хотелось, организм жаждал поваляться в фазе неги, делая «потягушечки» и зевая до хруста. Но Тимофей был твёрд: подъём! Организм подчинился и поплёлся в ванную. Омовение холодной проточной водой придало телу и духу бодрости. Кнуров оделся, причесался и включился в процесс бытия.
   В дверь его комнаты постучали.
   – Ворвитесь! – сказал инженер-программист, причёсываясь любимой массажкой.
   В комнату шагнула Рита. Она смущённо улыбалась, её длинные ресницы вспархивали над глазищами, навевая тени.
   – Ритка! – обрадовался Тимофей и кинулся обнимать боевую подругу. – Как ты добралась хоть?
   – Не поверишь! – рассмеялась девушка. – На бронетранспортёре! А ты как, мистер Твистер, владелец заводов, газет, пароходов? Приятно быть миллионером?
   – Ты, между прочим, сама теперь невеста с приданым, – поправил её Кнуров. – Я, честно говоря, уже и забыл о капитале… Хорошо, что напомнила. Наведу хоть порядок в отечественной промышленности! И знаешь, с чего начну?
   – С чего? – улыбнулась Рита.
   Тима так увлёкся своей блестящей будущностью, что не обратил внимания на оттенок снисходительности, промелькнувший в девичьей улыбке.
   – Освою выпуск информационных фильтров, – заговорил он. – Они запросто и вирус выцедят, и спам не пропустят.
   – А это честно? – усомнилась Ефимова.
   – Не очень, – согласился Тимофей. – Преобразователи информации вроде как собственность государства… Но если оно так по-свински с нами поступило, то пусть не ждёт учтивости! Каков привет, таков ответ. Правильно я говорю?
   – Правильно, – сказала Рита и прижалась к его груди. – Мальчишка…
   – А ещё я хочу Интернет «посадить», – делился планами Кнуров. – Построю один Главный информаторий и полдесятка Малых по регионам, свяжу через спутник… А главное, заряжу в информатории софботов – это будут уже не браузеры, не «бродилки», а специальные такие метапрограммы, они будут искать нужные сведения по нечётким посылам. Даже если точно неизвестно, что тебе надо, или ты не помнишь название книги, знаешь только, что главного героя звали Васей, а на обложке была машина нарисована – софбот найдет её! И всё. Сети – хана!
   – Провайдеры устроят марш протеста, – сказала девушка и неожиданно спросила: – А тебе нравится Даша?
   – Даша? – с трудом выходя из темы, повторил Тимофей. – Ну… Не то чтобы умница, но ведь молоденькая совсем…
   – Ты что, девушек по уму провожаешь? – съехидничала Рита.
   – Нет, – вздохнул Кнуров, – по попе… А ничего у Дашки попка. Кругленькая такая, упругая…
   – А ты откуда знаешь?! – с ноткой агрессии спросила Ефимова. – Щупался небось?
   Кнуров широко улыбнулся, любуясь гневными искорками в Ритиных глазах, поцеловал девушку в нос и потащил к окну.
   – Иди сюда! Смотри! Только тихонько…
   В окно второго этажа заглядывали ветви груши, а под деревом, на скамеечке, сидели Царёв и Даша Жданова. Гена что-то говорил негромкое, а девушка слушала, опустив голову. Её длинные волосы спадали на лицо, пушились и засвечивали золотом на солнце.
   – Поняла? – прошептал Тимофей и крепко обнял Риту.
   – Раздавишь… – пропыхтела девушка.
   – Ни за что… Выйдешь за меня?
   Маргарита вздохнула, и Кнуров посмотрел ей в лицо.
   – Я не знаю… – сказала девушка. – Раньше я как-то не думала о свадьбе… Рано мне ещё семью заводить – это же на всю жизнь! А теперь всё так осложнилось… Ты мне ещё сильней нравишься, Тим, но… – Ефимова снова вздохнула и сказала жалобно: – Ты не торопи меня, ладно?
   – Ладно, – улыбнулся Тимофей. Хотел поцеловать Риту, но в этот момент в комнату вошёл Савельев.
   – Доброе утро, – поздоровался он, – извините, что нарушаю ваш тет-а-тет… Хотел поговорить.
   – Я вас оставлю? – спросила девушка.
   – Нет-нет, Риточка!
   Алексей Дмитрич оседлал стул из ротанга, Кнуров уселся на подоконник, а Рита осталась стоять, положив себе на талию Тимкину руку.
   – Вы уже думали о будущем? – спросил Савельев. – Я не имею в виду личные планы, а глобальные, общечеловеческие? Вижу, что не думали. А вы подумайте! Вот, спасли мы Жданова. Обеспечили русской… пардон, евразийской демократии пять – десять лет прогресса. Отлично. А дальше? Я не знаком с полным списком предсказаний «Гото», но и то, что вычитал, производит сильное впечатление. Путч в Киеве, резня в Ашхабаде, захват круизного декамарана – ну, это детали. А Однодневная война в Африке? Это ж миллионы жизней долой! Война с нукерами Всемирного халифата, война в Антарктике, потом эти гангстерские войны… А ведь всего этого горя, этих несчастий и утрат можно избежать!
   – Как, Алексей Дмитрич? – тихо спросил Тимофей.
   – Обратный отсчёт! – быстро сказал Савельев. – Может же «Гото» вычислить причины следствия, добраться до элементарщины в подоплёке?
   – Может, – согласился Кнуров. – Это называется дефатализация. А если причина в упёртом политике или вояке? Будем ликвидировать причину?
   – Если смерть одного спасёт тысячи других… – внушительно начал подполковник, но инженер-программист замотал головой и поднял руку.
   – Стоп, стоп, Алексей Дмитрич! Жданова мы уберегли не только для того, чтобы спасти русскую демократию, заодно наказав плохих парней из РВ. Мы и себя спасали! В буквальном смысле! А теперь что? Хотите, чтобы мы несли дозор, спасая все человечество?
   – А что в том дурного? – возмутился Савельев. – Благородное дело – стоять в дозоре!
   – Стоять – может быть, но вы же предлагаете вмешиваться! А кто мы такие, чтобы манипулировать судьбами миллиардов? Мы всего лишь люди, а не боги. И это чушь собачья, будто «Гото» всеведущ. Брехня это! Даже Творец, по преданию, не ведал всего, иначе зачем ему было создавать Адама с Евой, если потом он всё равно утопил хомо сапиенсов, одного Ноя оставив на развод? «Гото» предсказал события? Ну и что из этого? А откуда вам знать, что чрезвычайное происшествие обязательно к худу? А может, и к благу? Вы говорите – война. Да, мало хорошего в войне! Но ведь что-то же привело к ней, нестроения какие-то, верно? Вы знаете, каковы будут результаты обратного отсчета? Могу вам сказать – «Гото» укажет на миллионы людей, соединение чьих воль привело к вооружённому конфликту! И что прикажете делать? Истреблять всех «подозреваемых»? Или через одного? А кто будет выбирать? Как прикажете разделять агнцев и козлищ? Да мы все – «чёрный низ, белый верх»! Мы все – рогатые ангелы! Бесы с нимбами!
   Савельев растерянно замотал головой.
   – Да не выставляйте вы меня гордыней обуянным! – вскричал он. – Вы что? Думаете, я не понимаю? И не собирался я вычислять причины войн, пусть даже локальных! Но мелкие события – в этом, в будущем году мы предотвратить можем? Можем! И, по-моему, должны. Тот же киевский путч…
   – Я вас прекрасно понимаю, – сказал Тимофей. – Помочь, спасти, предупредить… Благородное дело! А теперь скажите, только честно: уверены ли вы, что будете поступать благородно и бескорыстно при любом раскладе сил? Уверены ли вы, что даже попытки не сделаете воспользоваться ситуацией? Для себя, для друзей, для семьи? Только честно! Я в себе не уверен. Вот не нравится мне поведение индийского правительства! Их поделки из Бангалора конкурируют с нашими, теперь, по сути, и моими разработками. Я же, как-никак, крупный акционер «Росинтеля». И вот я, узнав о какой-нибудь грозящей индийцам напасти, не стану их предупреждать. Но соизволю помочь, скажем, Австралии. А то и вовсе возжелаю стать монархом или президентом! Вы только представьте себе, Алексей Дмитрич, что вот прознали вы судьбу и решили в неё вмешаться, изменить к лучшему. И в результате ваших коррекций… назовём их для красоты Ф-коррекциями… возникает… мнэ-э… ну, скажем, эффект вторичного фатума. То есть, отбив один удар судьбы, вы добьётесь того, что рок развернётся и долбанёт по нам ещё сильнее! Да даже если мы с вами останемся на всю жизнь честными-благородными, так ведь люди внезапно смертны. И кто заменит нас с вами в дозоре? Кто после нас станет приглядывать за несмышлёным человечеством? И как же ему потом расти, этому человечеству, как справляться с собой, если народы будут ковылять на помочах? Или вы предпочитаете пасти их?
   Савельев молчал долго. Потом вздохнул, упрямо помотал головой.
   – Я всё это понимаю, но… нет, вы меня не убедили.
   Тимофей развел руками.
   – Давайте вернёмся к этому разговору позднее? – предложил Алексей Дмитрич.
   – Давайте… – равнодушно сказал Кнуров.
   Подполковник с поклоном покинул комнату. Тимофей покусал губу и направился к терминалу.
   – Не нравится мне это… – пробормотал он, набирая код Бирского. – Ох, не нравится…
   Усталое лицо начальника проекта на экране изобразило улыбку.
   – Привет, Тим! Как делишки? Как детишки?
   Кнуров не принял тон.
   – Ершов там? – спросил он.
   – Не здесь, но в форте. А что?
   – У меня такое подозрение… Тут Савельев предлагал учинить дозор… Этакую мировую закулису из нас, смертных. Чтобы мы пасли стадо человечье и оберегали его от волков.
   Как ни странно, Михаил его понял и нахмурился.
   – А к нам Никита Всеволодович подкатывался, – сообщил он, – те же деяния проповедовал. Сговорились они, что ли?
   – Люди добра желают, – вздохнул Тимофей.
   – Мостят благими намерениями… – пробормотала Рита.
   – Съезжал бы ты оттуда! – вырвалось у Кнурова. – Гель – в термос, и айда к нам. А то, боюсь, Ершов задумает облагодетельствовать несмышлёных землян!
   – И железной рукой загнать их к счастью… – договорила Ефимова.
   Бирский закряхтел и шибко почесал в затылке.
   – Щас, – вздохнул он, – буду думать.
   – Ну, думай, думай… Звякнешь, когда надумаешь чего!
   – Обязательно. Генке привет!
   Тимофей выключил декодер и вернулся к Рите. Обнял её, поцеловал в шею, в плечо, огладил ладонью восхитительно – выпуклую попку.
   – Ты ко мне пристаешь? – спросила Марго слабым голосом.
   – Да!
   Девушка запустила руки ему под рубашку и стала щипаться.

Глава 12. Момент истины

   Царёв держал на своей громадной пятерне маленькую, узкую ладошку Дарьи Ждановой и бережно гладил вздрагивавшие пальчики. Девушка молчала, краснела только и опускала ресницы.
   С Дарьей они были интересной парой – великан и Дюймовочка. Красавица и чудовище. Впрочем, с последним сравнением Даша не соглашалась, что Царёва умиляло до крайности.
   Как всё случилось, он и сам не понимал. Просто увидел её, встретил серьёзный взгляд подведённых глаз, и всё. Купидон сделал контрольный выстрел из лука…
   Геннадию всё в ней нравилось – и фигурка, и голос, и манера сердиться, и то, как она любит отца. В Даше было удивительно развито чувство меры, она постоянно нянчилась с котом Пенопластом, но как только эта наглая зверюга позволяла себе баловство – тут же следовал окрик. Могла и пинка дать… И так во всём. Сесть ей на шею не мог никто, даже её горячо любимый папочка. Мадемуазель Жданова строила и школила всех, кто жил в доме, включая и случайных гостей. Ей даже суровые дяди из Генштаба улыбались льстиво и искательно.
   Но почему, почему она с ним, Царёв понять был не в состоянии! Он однажды робко заикнулся на этот счёт, но Даша не рассердилась – звонко захохотала и чмокнула Гену в курносый орган обоняния…
   – Я тебя люблю… – вымолвил вдруг Геннадий, сам поражаясь смелости своей, и той истины, простой и великой одновременно, скрытой за словами признания.
   Даша ещё сильней склонила голову и прошептала:
   – Гена, ты же меня совсем не знаешь…
   – Знаю! Ты красивая, ты добрая, ты милая, ты нежная, ты…
   Девушка приложила пальцы к его губам, и Царёв замолчал. Он закрыл глаза, целуя Дашины пальцы. Вечно бы так сидел! И погружался в нирвану…
   Потом его избранница отняла ладонь.
   – Ты появился так неожиданно, взялся ниоткуда… – заговорила она задумчиво. – Вот, был вечер, когда я не знала никакого Царёва, а ночь прошла, настал день, и ты уже есть… Знаешь, почему мне было интересно с тобой? Не сейчас, раньше? Была какая-то тайна!
   У Царёва мигом испортилось настроение. Тайна… Черт бы побрал эту тайну! Хранить её от Жданова – это одно, но не посвятить в секреты его дочь… Дашка же своя!
   – То, что я тебе сейчас расскажу, – начал он негромко, – проходит под грифом «Совершенно секретно!» Короче говоря, мы построили предиктор…
   Царёв не спеша, со всеми подробностями, поведал Даше историю пятёрки смертных, покусившихся на монополию Господа Бога – знать все наперёд.
   – …Вот мы и решили спасти твоего отца, – закончил Геннадий, – чтоб и самим выжить, и помочь кому надо. А потом я встретил тебя…
   Дарья Жданова слушала как зачарованная. Глубоко вздохнув, отчего её грудь поднялась и опустилась, натягивая тонкую ткань, девушка сказала серьёзно и строго:
   – Пошли. Надо обо всем рассказать папе.
   – Я не знаю… – промямлил Царёв.
   – Папа знает! – отрезала Даша. – Идём.
 
   Геннадий ссутулился и побрёл за любимой. Он себя неясно чувствовал. Правильным ли был его поступок? Или он просто разболтал общий секрет? Поймут ли друзья порыв откровения? Но всё равно на душе у Царёва здорово полегчало – перед Дашей он был чист.
   Генерал молча выслушал сбивчивый рассказ инженера-контролёра и теперь сидел, ни слова не говоря. Только курил свою сигару да изредка стряхивал пепел. Даша терпеливо ждала.
   – Та-ак! – увесисто сказал Жданов. – Это меняет дело. Дашенька, позови, пожалуйста, Тимофея и Маргариту.
   Девушка кивнула и убежала. Царёв нервно-зябко потёр руки.
   – Сюда идите! – донёсся Дашин голос.
   В гостиную вошли Марго и Тимка. Ефимова поправляла платье, а у Кнурова на шее наливался тёмной краснотой след крепкого поцелуя.
   – Присаживайтесь, молодые люди, – сказал генерал.
   Рита с Дашей и Тима присели, а Жданов поднялся и стал ходить.
   – Я в курсе ваших дел, – промолвил он внушительно, – и вот моё мнение. То, что вы уберегли базовые кристаллы – это правильно. Но будет большой ошибкой отказ от дальнейших исследований. Минуточку, – поднял генерал руку, осаживая Кнурова, порывавшегося встать. – Ваши аргументы, Тимофей, мне понятны. Да, человечество далеко ещё не созрело для алгоритма судьбы. А ядерная энергия? К ней мы разве готовы были? Или там генетика? Нанотехнология? Мы все можем запросто сгореть в пламени термоядерного огня. Или выродиться в стада уродов-мутантов. Или стать свидетелями того, как неуправляемая масса нанороботов-ассемблеров превратится в диссемблеры и разберёт на атомы всё подряд – дома, деревья, воду озёр, людей, покрыв всю Землю километровым слоем серой слизи! И что теперь? Прекратить научные исследования? Остановить прогресс?
   – Следовательно, – измолвил Царёв, – вы «за»?
   Жданов усмехнулся.
   – Геннадий!.. – сказал он снисходительно. – Я, может, и против, но тут уж, коли в президенты метишь, надо думать по-государственному! Не забывайте, пожалуйста, что умных голов в мире много. Бирский не единственный, он просто первым додумался до предиктора. Вот и представьте себе, что мы сейчас устрашимся последствий и мудро проголосуем за прекращение тутошнего проекта «Гото», а пару лет спустя какой-нибудь умник из Силиконовой долины возглавит проект тамошний. Ну, скажем, «Деус». И в какой тогда, извините, заднице мы окажемся? А поэтому хоть как, но двигать науку дальше просто необходимо. Жизненно важно! – Генерал сел, обрезал кончик у новой сигары и пророкотал: – Высказывайтесь.
   – Можно мне? – поднял руку Царёв. – Мне достался кристалл как раз по теме – наука, технологии… ну, и техногенные катастрофы туда же. Так вот. В Северной Америке есть такие лаборатории… «Норт-Лэйк» называются. Они засекречены в квадрате и в кубе. Там разрабатывается предиктор.
   – Вот чёрт! – вырвалось у Тимофея.
   – Да, – сумрачно согласился Геннадий. – Проект их называется «Сивилла». Добились они, правда, немногого, до нашего «Гоши» им ещё как до Луны, но успех в науке – это лишь вопрос денег и времени. И европейцы свой проект ведут! У этих центр где-то в Южной Америке, в сельве. Кстати, проект называется «Деус»…
   – Пап, ты угадал! – прошептала Даша.
   – Мы их всех сделали, – продолжал Царёв, – всех опередили на годы. А можем и вовсе в отрыв уйти! Та квазибиомасса, из которой мы понаделали гель-кристаллы, выращивается на орбите, на орбитальном заводе «Гардар». И там наши новую технологию опробовали – кристаллы растят не с молекулярно-электронной памятью – мы говорим «молектронной», – а с атомарной. Можно будет на новых кристаллах построить предиктор не в этажи, а размером с эту комнату. И уже не на десять лет вперёд загадывать, а на все двадцать.
   – Так сюда их! – решительно сказал генерал. – Вперёд и с песней!
   – А как? Надо ж в космос лететь!
   – Ну так летите! Можно, конечно, и другого послать, космонавта со стажем, только тайну предиктора требуется хранить в узком кругу… Так что счастливого полёта!
   – Правильно, чего там! – воскликнул Тимофей. – Давай, Генка, дуй в космос. Мы тебе на билет скинемся!
   – Не надо скидываться, – сказал Жданов величественно, – оформим Царёва как инспектора УКСа^[10], и всего делов…
   – Генерального инспектора! – подсказал Кнуров.
   – Можно и так, – спокойно согласился генерал и раскурил сигару. – Президенты приходят и уходят, – добавил он назидательно, – а государство остаётся. Деды наши на фронтах бились, отцам выпало ракетно-ядерный щит Родины крепить, а наш долг – создать лучший в мире предиктор. Вопросы есть? Вопросов нет!

Глава 13. Фатум

   Тимофей с самого утра засел за комп – скупал акции американской «Нортрекс», продавал акции отечественного «Либериума», передвигал финансовые потоки из Евразии в Африку, макал их в нефть, окунал в пресную воду, с весны взлетевшую в цене, инвестировал, спекулировал, размещал…
   Ближе к обеду голова его распухла, и Кнуров сделал паузу в процессе обогащения – пересел на диван и щёлкнул пальцами телику: включись!
   Роскошная «Регина» послушно высветила экран. Шла московская стереопрограмма – экран приобрёл глубину и объём. Показывали хронику. В экране проплывали Крымские горы, синел окоём Чёрного моря. Сизые остроносые корабли рассекали воды Севастопольской бухты.
   – …Никто из украинского руководства не предполагал, – задушевно молвил голос за кадром, – что Черноморский флот не станет хранить нейтралитет. Москва отделывалась общими фразами, и в Киеве сочли это за позицию выжидания. Киевляне проиграли москвичам.
   Как только штурмовики из «Померанцевой Гвардии», вооружённые кастетами и дубинками, винтовками и старыми «Калашниковыми», устроили погромы в городе, флот тут же сказал свое веское слово…
   В экране показались набережные Севастополя, толпы людей с флагами и плакатами толклись, то и дело вступая в драку. Крупным планом появилось лицо морского офицера – твёрдое, мужественное лицо. Были видны погоны капитана первого ранга.
   – …Каперанг Зенков, – продолжал голос со скрытым упрёком, – вывел на улицы флотских и морпехов. Штурмовики ожидали долгих уговоров, но морскую пехоту не зря прозвали «чёрной смертью» – всех, чьи бритые головы украшали оселедцы, жестоко избили и согнали на стадион, словно возвращаясь к обычаям Пиночета. А потом в крымском небе раскрылись многие сотни парашютов – это прибыли десантники под командованием полковника Жданова… И полилась кровь!