Страница:
Еще один, не говоря ни слова, прошел в хвост самолета и занял там боевую позицию.
И тут новое требование Якшиянца: Шереметьев должен остаться в самолете заложником вместо детей.
Зачем это сделали бандиты, остается только гадать, ведь в заложниках у них недостатка не было. Может, ждали, что сорвется офицер КГБ. За время их общения Якшиянц без конца тыкал Шереметьеву в грудь оружием, грубил, дерзил. Но Евгений Григорьевич молча делал свое дело, старался казаться спокойным, сдержанным, невозмутимым. И на сей раз он только до боли сжал зубы, сказал, мол, сходит в штаб, доложит, и назад с ответом.
Ухмыльнулся бандит:
- Утебя что, шеф, жены нет, детей, родителей? А может, утебя две жизни?
В штабе, услышав об этом, дали прямой провод на Москву, на комитет. Оттуда передали: в данном случае приказать не могут. Что ж, пришлось идти без приказа. Понимал, иначе бандиты не отпустят детей.
Когда поднимался на борт, у входа стоял вооруженный Муравлев. Не оборачиваясь, быстро зашептал:
- Как отец, а? Как? Что еще говорит?
- Одумайся, пока не поздно. Не позорь фамилии.
- Поздно. Передайте, пусть простит, если сможет. Шереметьев прошел в салон, кивнул Якшиянцу на детей, которые, словно стайка испуганных воробьев, жались к учительнице.
- Финтишь, Паша. Обещал же пацанов на земле оставить. Отпусти!..
- Ты Тамару приведи, тогда отпущу. Без нее взлета не будет, и дети тут останутся.
Что ответить бандиту? Даже если бы и можно было высказать все в лицо, где же найти такие слова? Как определить глубину человеческого падения? Да и человек ли перед ним? По виду вроде смахивает: голова, ноги, руки, а по нутру - зверь, монстр, исчадие ада.
Но кто бы он ни был - надо идти уговаривать Тамару Фотаки, жену Якшиянца. Вновь Тамару просили Пономарев, Зайцев, Шереметьев. Не соглашалась, отказывалась. "Я не хочу к нему возвращаться. Ненавижу! " Больше часа прошло с тех пор, как покинул борт Евгений Григорьевич. И вот, наконец, жена Якшиянца возвращается с ним в самолет. Павел отводит ее в конец салона, что-то возбужденно говорит, объясняет. Тамара тоже не молчит, просит отпустить детей.
- Черт с тобой! - орет бандит и подбегает к Шереметьеву: - Молись, твоя взяла. Выгружай детей.
Наташа с Тамарой начинают спускать на землю вконец измученных ребятишек. Внизу их принимает Бочков, другие сотрудники группы. Подходить чекистам к трапу опасно, поэтому они стояли с другой стороны самолета, так и считали спускающихся детишек. Один, два... пять... одиннадцать. Последней сошла учительница.
Наступило временное облегчение. За много часов тяжелейшей психологической дуэли - первая победа. Все дети живы, вырваны из рук мясника. На борту в качестве заложников остались экипаж и Женя Шереметьев. Но они - взрослые, закаленные люди, бывавшие не раз в переделках, они выдюжат. Теперь с бандитами говорить попроще.
"Альфа" была готова к штурму. Группа захвата, засевшая в пожарном депо, находилась там почти сутки. Ребята были в любую минуту готовы пожертвовать собой, чтобы уничтожить бандитов, освободить заложников. Однако пока не пришло их время.
Бочков принес к трапу самолета три мешка денег. Якшиянц все больше нервничал, грозил, тыкал пистолетом в лицо Шереметьеву. Он никак не мог поверить, что операция удалась, их выпустят, они взлетят.
Запущены двигатели. Якшиянц мечется по салону. Шереметьев опускается на пол самолета. Пистолет в грудь, команда: "Руки за голову!" Евгений Григорьевич повинуется. Но вот в проем двери влетает мешок с деньгами. Бочков кричит снизу:
- Павел, отдай Шереметьева!
- Гони "бабки"!
Еще один мешок падает к ногам Якшиянца.
- Всему есть мера терпенья, слышишь? Давай Шереметьева!
- Еще мешок! - требует бандит.
Когда на борту оказываются все три мешка, он выглядывает в дверь:
- Не хочет Шереметьев выходить, понял!
- Ах ты, подонок! - взрывается Бочков. - Да тебе, сволочи, вообще верить нельзя. Веди мне Шереметьева, я с ним поговорю.
Бандит растерялся. За полсуток увещеваний так с ним никто не разговаривал. Шереметьева вытолкнули к дверям, Бочков и Кирсанов приняли его внизу.
Все ушли, у самолета остался один Бочков. Присутствие его у трапа нервировало бандитов, они боялись штурма. На этом Бочков и сыграл. Через члена экипажа передал требование: соблюдать договоренность, вернуть автомат.
На сей раз они подчинились быстро - выбросили на полосу автомат. Бочков подобрал его, стер снег с приклада: "Так-то легче с вами разговаривать..."
Он до последнего был уверен, сейчас группа захвата пойдет на штурм. Самолет знакомый: успеют они выстрелить, не успеют - это уж не столь важно. Скрутят их ребята, сомнений нет.
Поразило, когда лайнер стал выруливать на старт. Не принято в "Альфе" задавать вопросы командиру, но тут не сдержался Бочков.
- Мы что же, выпускаем их?
Зайцев и сам, наверное, не до конца поверил в это. Столько сил истрачено, так измывались бандиты над детьми, жизнью рисковали бойцы, и вдруг натебе - скатертью дорога, с миллионами за границу.
- Есть команда отпустить, - чуть слышно прошептал Зайцев сразу охрипшим голосом, неотрывно глядя, как бежит по полосе Ил-76.
- Есть команда, Валера...
Никто еще не знал - ни Зайцев, ни Бочков, что по дипломатическим каналам Израиль дал добро на выдачу бандитов. Так стоило ли рисковать экипажем, бойцами группы, самолетом?
Маршрут был непростой. В Тель-Авиве никто из пилотов не был. Трасса незнакомая, проходит через Турцию, Кипр. Где-то за Сухуми с экипажем попрощался советский, родной диспетчер. Пожелал доброго пути. Да уж на "доброту" бандитов грехжаловаться: с летчиков перед рейсом сняли наручники, а над Анкарой "Павлуша", как окрестили пилоты главного головореза, забежал в кабину, стал совать деньги. Говорил, что в знак благодарности, за работу.
Пришлось взять, чтоб не обидеть "хозяина". Опять же, валюта государственная, у командира экипажа будет сохраннее.
Бандиты, раскрыв мешки, распихивали по карманам доллары, франки, фунты стерлингов. Вишняков, приняв очередную порцию наркотиков, матерился от досады, что надел узкие джинсы: беда, деньги в карманы не лезут.
Радист Александр Горлов держал связь с диспетчером на Кипре, когда "Павлуша" дернул его за рукав:
- Слушай, а вы нас правильно везете? Не по кругу катаете, как иркутян?
Хотелось врезать бандиту, чтоб башка с резьбы слетела, да нельзя. Горлов кивнул:
- Иди к штурману, он все покажет...
Штурман ткнул пальцем вниз: смотри, мол, под крылом Кипр. Якшиянц вроде успокоился, ушел в салон. Там рабочие места бортоператоров - Бориса Ходусова и Виктора Алпатова. Бандита потянуло на откровения. Поведал биографию. Крутая жизнь, ничего не скажешь: из 38 лет 16 Якшиянц провел в тюрьмах и лагерях. Имеет две семьи. От первой жены двое детей и от второй, Тамары, ребенок. Алпатов спросил:
- Неужто в детей смог бы стрелять?
"Павлуша" долго думал, качал головой:
- Не знаю. В детей, может, и нет. А учителку... Надоела она мне. Излил душу и Муравлев. Тоже не повезло в жизни - дважды судим. Денег нет, с квартирой проблема. А вот работать неохота. Дома бросил жену и ребенка.
Под крылом был Израиль, самолет заходил на посадку. Якшиянц вновь забеспокоился, заглянул в кабину, поигрывал пистолетом.
- Смотрите, мужики, Сирия нам не годится...
Не годилась она и экипажу.
Божков посадил самолет на одной из военных баз под ТельАвивом. База уже была окружена войсками.
Заглохли двигатели, и бортинженер Борис Ходусов открыл правую дверь.
- Всем оставаться на местах! - заорал Якшиянц и оттолкнул Ходусова от двери.
Встречающих было трое. Бандит приветствовал их пачками стодолларовых купюр.
- Презент! - широко улыбнулся "Павлуша".
Однако хозяева от денег отказались. Страшная догадка пронзила Якшиянца: эти сволочи не туда посадили. Разве могут в Израиле отказаться от долларов?
Оказывается, могут.
- Переводчика! - закричал террорист.
Потребовал у встречающих удостоверения личности. Израильский солдат вынул удостоверение. Что там прочел бандит - сложно сказать. С ним пытались объясниться по-французски, по-английски, по-немецки...
- Боже мой, - горько усмехнулась жена, - он и по-русски-то с трудом говорит.
Свои услуги израильтянам предложили пилоты. Но Якшиянц высокомерно отказался - на иностранной территории не верил соотечественникам.
Наконец прибыл переводчик и представители властей потребовали освободить экипаж, немедленно сдаться. У бандитов отобрали четыре пистолета, охотничье ружье, мешки с деньгами. Такой прием террористам не понравился, и они тут же предложили израильтянам миллион долларов за возможность улететь в Южную Африку. Увы, и от этого миллиона встречающие отказались. Единственное, что разрешили террористам - "отдохнуть" в камере тюрьмы Абу-Кебир.
3 декабря 1986 года. 14.30 московского времени. Израильский международный аэропорт Бен-Гурион.
Группу сотрудников "Альфы", прилетевших в Израиль, встречал представитель Советского Союза Мартиросов, работники полиции и спецслужб страны. Сразу уточнили детали операции - когда и как осуществится передача террористов, оружия и денег.
После этого сотрудники комитета выехали на военную базу, где и должны были встретить террористов. Однако их ждали осложнения. Некоторые депутаты кнессета от оппозиции стали возражать против выдачи бандитов, оружия и денег.
После выступления депутатов оппозиции государственная машина закрутилась быстрее. Большинством голосов было принято единственно разумное решение: вернуть преступников. Срочно послали за ними в тюрьму, разрешили готовить самолет, тот же Ил-76, который угнали террористы.
Вскоре на летное поле, к самолету, подкатил кортеж полицейских машин. Бандиты были с завязанными глазами, в наручниках. Работники спецслужб Израиля устроили живой коридор, провели по нему террористов. Вверху, в дверях самолета, их приняли два сотрудника "Альфы". В Ил-76 усадили самых агрессивных - главаря Якшиянца и его подручного Вишнякова. Муравлева, Анастасова и Тамару Фотаки отправляли в другом лайнере. Здесь же, у трапа, передали деньги и оружие. Самолеты взлетели и через несколько часов приземлились на московской земле. Первым сел Ил-76. Бандитов спустили вниз, с главаря сняли повязку. В холодной декабрьской ночи над козырьком аэропорта нестерпимо ярко горели страшные для Якшиянца слова: "Москва. Шереметьево".
Подкосились ноги, поплыли ненавистные неоновые буквы. Сознание отказывалось воспринимать реальность. Тело Якшиянца обмякло, повисло на чьих-то сильных руках. Когда он пришел в себя, то спросил:
- Что со мной будет? Расстреляют?
- Пряников дадут, - сказал кто-то за спиной. Суд приговорил Якшиянца к 15 годам лишения свободы, с отбыванием всего срока в тюрьме.
Досье "Альфы"
"Альфа" - уникальное и единственное в своем роде подразделение в нашей стране, которому нет аналогов.
Во всем мире подобные подразделения можно перечесть по пальцам. "Дельта" в США, ГСГ-9 в Германии, САС в Англии, израильские спецподразделения, группа национальной жандармерии во Франции, австрийская "Кобра", бельгийский спецэскадрон быстрого реагирования, испанский "ГАЛ". Известно, что и некоторые другие страны пытаются создать специальные части по борьбе с терроризмом. Им активно помогают израильские и немецкие инструкторы.
Несмотря на различие социальных систем, подразделения антитеррора в разных странах сталкиваются с множеством одинаковых, весьма схожих проблем.
Полковник Чарльз Беквит, создатель "Дельты", так вспоминает о годах после возвращения с вьетнамской войны. "Прошло несколько лет. Я пришел к выводу, что армия США не считает нужным иметь подразделение, подобное САС. У меня голова шла кругом от тирании бюрократов".
Только в конце 70-х годов Беквиту удалось "протолкнуть" идею создания секретного армейского подразделения под кодовым Названием "Дельта". Как говорят, "не было бы счастья, да несчастье помогло". В октябре 1977 года в Могадишо террористы захватили авиалайнер компании Люфтганза "Боинг-737". Западногерманская антитеррористическая группа ГСГ-9 штурмом взяла самолет и освободила 86 заложников. В ходе операции были убиты трое и ранен один террорист.
"Тот день, - пишет Беквит, - для Пентагона оказался необычным. Состоялось совещание комитета начальников штабов, всюду были суматоха и беготня". Президент написал записку, он интересовался у председателя комитета начальника штабов, есть ли в вооруженных силах США подобная единица? Генерал Роджерс информировал председателя о своем, принятом несколько месяцев назад решении - создать подразделение по борьбе с терроризмом. Дело сдвинулось с мертвой точки, теперь Беквит пользовался не просто благорасположением начальника штаба армии, но и его активной поддержкой.
В ту пору, когда создавалась "Дельта", нашей антитеррористической группе "Альфа" исполнилось три года. На ее счету не было громких побед, и "крестный отец" "Альфы", тогдашний председатель КГБ Юрий Андропов не очень спешил вводить ее в бой. На штурм самолетов, захваченных террористами, ходили наспех сформированные милицейские подразделения.
Так уж случилось, что главным экзаменом "Альфы" стал Афганистан. Возникает закономерный вопрос: ее ли это дело - участвовать в переворотах, штурмовать дворцы? Разумеется, нет. Но как тогда группа "А" оказалась в Кабуле? Да так же, как и "Дельта" в Гренаде, когда она, по существу, была использована в качестве элитарного диверсионного подразделения. Известно, что за несколько часов, а по некоторым источникам, за двое суток до начала агрессии в Гренаде подразделения коммандос проникли на остров и совершили ряд диверсионных актов.
Отряд "Дельта" был переброшен к месту действий на вертолетах спецподразделения "Ночные охотники", захватил ключевые объекты, в том числе аэропорт, и совместно с другими коммандос обеспечил высадку основных сил. Подобная операция под кодовым названием "Пегас" планировалась и против Никарагуа, где "Дельте" отводилась ведущая роль - ее бойцы должны были накануне вторжения проникнуть в столицу, чтобы убить или взять в плен руководителей сандинистской революции.
Это говорит о том, что несмотря на статус подразделения, предназначенного исключительно для антитеррористических операций по освобождению американских заложников на территории других государств, "Дельта" используется далеко не по назначению. Следует признать, что нередко юридический статус подразделения антитеррора служит ширмой для диверсионной работы американских коммандос. И тут, как показывает практика, не спасает даже то, что решение об использовании "Дельты" принимает Совет национальной безопасности страны.
У нас до последнего времени "Альфа" выполняла приказы председателя Комитета государственной безопасности, подчинялась только ему. После августовского путча она была выведена из структуры КГБ и стала подчиняться непосредственно Президенту СССР, а с
развалом Союза - Президенту России. Региональные отделения группы стали самостоятельными подразделениями антитеррора суверенных государств бывших республик Советского Союза.
Юридический статус группы (по существу, его отсутствие - в условиях тоталитарной системы) изначально предопределил будущее подразделения. Все тут зависело от воли и взглядов председателя КГБ на использование "Альфы". Если в конце 70-х и начале 80-х годов "Альфа" применялась в основном по своему назначению (за исключением, пожалуй, Афганистана), то примерно на 1987-1991 годы приходится пик тяжелейших нагрузок на группу, не связанных с исполнением антитеррористических функций. Это и длительные командировки в "горячие точки" страны, в места межнациональных конфликтов, привлечение к оперативной работе, охрана особо важных мероприятий.
Да, "Дельта" тоже обеспечивала безопасность Олимпийских Игр в Лос-Анжелесе, охраняла папу Римского во время его визита в Латинскую Америку. Это вполне объяснимо. При проведении крупнейших спортивных и зрелищных мероприятий, визитов государственных и общественных деятелей для охраны привлекаются лучшие силы службы безопасности. Но как объяснить годовое "стояние на часах" у тюрьмы Лефортово? К явно чудаческой команде руководства КГБ альфовцы относились с иронией, но приказ есть приказ денно и нощно бойцы, оставив боевую учебу, дежурили у стен изолятора. Зачем? Официальная версия была такова: американцы собираются напасть на тюрьму и выкрасть некоторых арестантов. Смешно? Однако бойцам "Альфы" смеяться пришлось недолго. Заступив на охрану, они мокли, мерзли и пеклись на солнце у Лефортово.
Никакие обращения к руководству комитета не помогали. Сердобольные бабушки подкармливали "невольников приказа" пирожками, выносили чай. Студенты из расположенного по-соседству общежития, завидев поутру на лавочке две знакомые фигуры, приветственно помахивали спортивными шапочками: "Привет, ребята! Как дежурство?"
Прошли лето, осень, зима, весна, снова наступило лето. Из Лефортово никого не выкрали. Охрану, к счастью, сняли.
Все это можно было бы воспринять как досадное недоразумение или перестраховку высокого начальства, если бы не одно обстоятельство: обстановка в стране накалялась, то в одном, то в другом месте вспыхивали межнациональные конфликты и "Альфу" бросали в самое пекло. Туда, куда они приезжали, их, как правило, не ждали и встречали далеко не с распростертыми объятиями.
Бойцы не жаловались на отсутствие комфорта, но когда в Баку их поселили в казарму и не предложили ничего, кроме матрацев, даже видавшие виды оперативники были удивлены. И так бойцы жили три месяца, питаясь всухомятку. Кстати, им платили те же пресловутые 3.50 командировочных в сутки, а работа была такая, что возвращались в ночь, заполночь, под утро какая уж там столовая! Из Еревана пришло известие: на Комитет госбезопасности готовится нападение. Сотрудники "Альфы" выехали в Армению, словно там не было своих чекистов. И охраняли не столько комитет, сколько его председателя. А нужен ли такой председатель, который не доверяет своим работникам, просит охрану из Москвы? Увы, этим вопросом, видимо, никто в верхах не задавался.
Юридическая незащищенность и правовая неопределенность сотрудников группы особенно ощущались в самые острые моменты оперативной работы. Отдавать приказы находилось множество охотников, но отвечать за них не хотелось никому. Разумеется, в роли "стрелочника" выступали бойцы.
Логическую точку в этих странных, перевернутых взаимоотношениях спецподразделения поставил Вильнюс. "Альфа" оказалась разменной монетой в политических играх.
Возможно, кто-то не согласится и скажет, что той самой точкой, завершающим аккордом был августовский путч, отказ группы идти на штурм Белого дома. Это не так. В Вильнюсе "Альфа" пережила драму - погиб молодой сотрудник, лейтенант Виктор Шатских. За что погиб? Во имя чего?
Михаил Головатов, который командовал группой сотрудников подразделения в столице Литвы, был объявлен врагом литовского народа, преступником. Но самое страшное их ждало в родной Москве. Проснувшийся утром после событий Президент Советского Союза... отказался от них напрочь. Он "ничего не знал и знать не хотел", кто и что творил у вильнюсского телецентра. Президент предал "Альфу". Теперь по всему выходило: именно он, подполковник Головатов, вместо воскресного отдыха с семьей собрал несколько своих подчиненных и махнул в Прибалтику. Чтобы раз и навсегда навести там порядок.
"Альфа" привезла в Москву своего убитого товарища. Истерзанное разъяренной толпой спецобмундирование и такие же истерзанные души. Каждому, и кто вернулся из Вильнюса, и кто не видел никогда в жизни его мощенных камнем улиц, было о чем подумать.
Газеты ревели о головорезах КГБ. Назывались дикие цифры убитых, раненых. А "Альфа" не сделала ни единого выстрела. Не был истрачен ни один боевой патрон!
Понятно, что кто-то должен был ответить за отданный приказ. Но тот, кто отдал его, отвечать не хотел.
Верные слова написал Чарльз Беквит в своей книге, размышляя о роли спецподразделений в жизни общества. Очень многое надо сделать, чтобы создать такое подразделение - трудиться не один год, проявив при этом максимум изобретательности, поиска и таланта. Но самое главное, о чем беспокоится первый создатель американской "Дельты" - определить юридический статус подразделения с момента его комплектования. И следовать ему неуклонно. В этом залог успеха подразделения и надежная защита каждого, кто встанет в его ряды. Кто выберет себе крайне трудную, опасную - истинно мужскую профессию.
8 марта 1988 года на военном аэродроме Вещево, что под Ленинградом, был предотвращен угон самолета Ту-154. Цена этого теракта велика - сгорел дотла авиалайнер, погибло, включая пятерых террористов, 9 человек, 19 человек ранено.
Врачи госпиталя, куда доставили пострадавших, сделали 32 операции. На пяти столах одновременно оперировали пострадавших военные хирурги. Всю ночь, до рассвета продолжалась борьба за жизнь 26-летнего ленинградского аспиранта Игоря Мойзеля. Пуля, пробив поясницу, прошла навылет через легкое.
Поражает признание самого Мойзеля, сделанное уже после выздоровления. Когда на борту самолета прогремел взрыв и авиалайнер загорелся, заложники стали прыгать вниз, на бетонку. Игорь раньше других оказался у открытого люка. Прыгнул, указывая спасительный путь другим. На земле оказался первым. Казалось бы, опасность миновала.
"Я упал на землю, на корточки, - рассказывает Игорь, - мне завернули руки назад, прижали лицом вниз к бетонному покрытию и выстрелили в спину. Боли я практически не почувствовал, затем меня подняли, провели вперед на несколько метров, положили вниз лицом и велели лежать с руками за головой. Пока меня тащили, то били ногами, стараясь попасть в лицо и по голове, но я закрывался руками".
Сколько раненый Мойзель пролежал на бетонке, трудно сказать. Когда его подобрала "скорая помощь", врач Е. Кочетова уже с трудом прощупывала пульс.
Кто же стрелял в Игоря, пинал ногами? Террористы этого уже не могли сделать, к тому времени они были мертвы. Оставшиеся в живых спрятались за кресла. Убивали Мойзеля его так называемые спасители. Те, кто пришел вызволять заложников из лап бандитов, имея мало представления о том, что и как делать. Что туг сказать? Не дай нам Бог впредь еще таких спасителей.
Однако заклинания вряд ли помогут. Ибо трагедии, подобные ленинградской, время от времени повторяются. И не только в нашей стране.
23 ноября 1985 года самолет египетской авиакомпании вылетел из Афин в Каир. Через 22 минуты после взлета он был захвачен террористами. По рассказам очевидца, один из них прошел в пилотскую кабину, второй расположился в центре корабля, третий остался в хвостовой части. Бандиты были вооружены пистолетами и ручными гранатами. Сотрудник службы безопасности, сидевший впереди, открыл огонь, но тут же был тяжело ранен.
После этого террористы отобрали у всех паспорта и, рассадив пассажиров по национальным группам, расстреляли пятерых - двух израильтян и трех американцев. Просьба командира корабля о дозаправке самолета была отклонена. Авиалайнер совершил посадку в аэропорту Валлетта (о. Мальта).
Во время штурма самолета египетские коммандос действовали неумело и не смогли предотвратить применение террористами ручных гранат, что привело к массовой гибели пассажиров. Было убито более 60 человек.
Офицер британской антитеррористической команды САС, оказавшийся свидетелем трагедии, рассказал, что с бандитами никто не вел переговоров. Диспетчер за полчаса до штурма прервал все контакты с бортом. А они крайне необходимы для того, чтобы отвлечь внимание террористов.
Египетские коммандос имели лишь теоретические знания по захвату Боинга-737. Штурмуя самолет, они пренебрегли отвлекающими маневрами, группа захвата постоянно находилась в поле зрения террористов. На каждый люк и дверь египтяне поставили по 8- 10 человек, которые мешали друг другу. Долго, около трех секунд, штурмующие открывали первый люк, а первый боец оказался в салоне только через 5 секунд.
Одной из причин, подтолкнувшей террористов к открытию огня, было то, что на борту оказались сотрудники службы безопасности. По своему поведению они явно отличались от обычных пассажиров. На своих местах они разместились еще до посадки пассажиров. А ведь в других авиакомпаниях сотрудники безопасности, дабы не быть обнаруженными, садятся со всеми пассажирами.
Кстати говоря, на борту нашего Ту-104, следовавшего по маршругу Москва-Новосибирск-Чита в 1973 году, произошла подобная трагедия. Милиционер В. Ежиков, сопровождавший самолет (такая мера безопасности широко практиковалась после угона Ан-24 отцом и сыном Бразинскасами), улучив момент, выстрелил в спину террориста Рзаева, который захватил лайнер. В ту же секунду сработало взрывное устройство.
К сожалению, есть и еще достаточно яркие примеры неудач в борьбе с террористами. Сюда следовало бы отнести и освобождение самолета в аэропорту Карачи. На борту Боинга-737, летевшего в Бомбей, было около 400 пассажиров, 17 из которых погибли и 98 получили ранения в ходе перестрелки, завязавшейся между пакистанскими солдатами и преступниками.
Мы привели только три случая гибели десятков людей от рук террористов, назвали три адреса: Ленинград, Валлетта, Карачи. Тысячи миль между ними - Северо-Запад Европы, Средиземноморье, Азиатский континент. Но их объединяет то, что люди оказались заложниками не только воздушных бандитов, но и невольными жертвами малоопытных, неподготовленных бойцов спецслужб.
И тут новое требование Якшиянца: Шереметьев должен остаться в самолете заложником вместо детей.
Зачем это сделали бандиты, остается только гадать, ведь в заложниках у них недостатка не было. Может, ждали, что сорвется офицер КГБ. За время их общения Якшиянц без конца тыкал Шереметьеву в грудь оружием, грубил, дерзил. Но Евгений Григорьевич молча делал свое дело, старался казаться спокойным, сдержанным, невозмутимым. И на сей раз он только до боли сжал зубы, сказал, мол, сходит в штаб, доложит, и назад с ответом.
Ухмыльнулся бандит:
- Утебя что, шеф, жены нет, детей, родителей? А может, утебя две жизни?
В штабе, услышав об этом, дали прямой провод на Москву, на комитет. Оттуда передали: в данном случае приказать не могут. Что ж, пришлось идти без приказа. Понимал, иначе бандиты не отпустят детей.
Когда поднимался на борт, у входа стоял вооруженный Муравлев. Не оборачиваясь, быстро зашептал:
- Как отец, а? Как? Что еще говорит?
- Одумайся, пока не поздно. Не позорь фамилии.
- Поздно. Передайте, пусть простит, если сможет. Шереметьев прошел в салон, кивнул Якшиянцу на детей, которые, словно стайка испуганных воробьев, жались к учительнице.
- Финтишь, Паша. Обещал же пацанов на земле оставить. Отпусти!..
- Ты Тамару приведи, тогда отпущу. Без нее взлета не будет, и дети тут останутся.
Что ответить бандиту? Даже если бы и можно было высказать все в лицо, где же найти такие слова? Как определить глубину человеческого падения? Да и человек ли перед ним? По виду вроде смахивает: голова, ноги, руки, а по нутру - зверь, монстр, исчадие ада.
Но кто бы он ни был - надо идти уговаривать Тамару Фотаки, жену Якшиянца. Вновь Тамару просили Пономарев, Зайцев, Шереметьев. Не соглашалась, отказывалась. "Я не хочу к нему возвращаться. Ненавижу! " Больше часа прошло с тех пор, как покинул борт Евгений Григорьевич. И вот, наконец, жена Якшиянца возвращается с ним в самолет. Павел отводит ее в конец салона, что-то возбужденно говорит, объясняет. Тамара тоже не молчит, просит отпустить детей.
- Черт с тобой! - орет бандит и подбегает к Шереметьеву: - Молись, твоя взяла. Выгружай детей.
Наташа с Тамарой начинают спускать на землю вконец измученных ребятишек. Внизу их принимает Бочков, другие сотрудники группы. Подходить чекистам к трапу опасно, поэтому они стояли с другой стороны самолета, так и считали спускающихся детишек. Один, два... пять... одиннадцать. Последней сошла учительница.
Наступило временное облегчение. За много часов тяжелейшей психологической дуэли - первая победа. Все дети живы, вырваны из рук мясника. На борту в качестве заложников остались экипаж и Женя Шереметьев. Но они - взрослые, закаленные люди, бывавшие не раз в переделках, они выдюжат. Теперь с бандитами говорить попроще.
"Альфа" была готова к штурму. Группа захвата, засевшая в пожарном депо, находилась там почти сутки. Ребята были в любую минуту готовы пожертвовать собой, чтобы уничтожить бандитов, освободить заложников. Однако пока не пришло их время.
Бочков принес к трапу самолета три мешка денег. Якшиянц все больше нервничал, грозил, тыкал пистолетом в лицо Шереметьеву. Он никак не мог поверить, что операция удалась, их выпустят, они взлетят.
Запущены двигатели. Якшиянц мечется по салону. Шереметьев опускается на пол самолета. Пистолет в грудь, команда: "Руки за голову!" Евгений Григорьевич повинуется. Но вот в проем двери влетает мешок с деньгами. Бочков кричит снизу:
- Павел, отдай Шереметьева!
- Гони "бабки"!
Еще один мешок падает к ногам Якшиянца.
- Всему есть мера терпенья, слышишь? Давай Шереметьева!
- Еще мешок! - требует бандит.
Когда на борту оказываются все три мешка, он выглядывает в дверь:
- Не хочет Шереметьев выходить, понял!
- Ах ты, подонок! - взрывается Бочков. - Да тебе, сволочи, вообще верить нельзя. Веди мне Шереметьева, я с ним поговорю.
Бандит растерялся. За полсуток увещеваний так с ним никто не разговаривал. Шереметьева вытолкнули к дверям, Бочков и Кирсанов приняли его внизу.
Все ушли, у самолета остался один Бочков. Присутствие его у трапа нервировало бандитов, они боялись штурма. На этом Бочков и сыграл. Через члена экипажа передал требование: соблюдать договоренность, вернуть автомат.
На сей раз они подчинились быстро - выбросили на полосу автомат. Бочков подобрал его, стер снег с приклада: "Так-то легче с вами разговаривать..."
Он до последнего был уверен, сейчас группа захвата пойдет на штурм. Самолет знакомый: успеют они выстрелить, не успеют - это уж не столь важно. Скрутят их ребята, сомнений нет.
Поразило, когда лайнер стал выруливать на старт. Не принято в "Альфе" задавать вопросы командиру, но тут не сдержался Бочков.
- Мы что же, выпускаем их?
Зайцев и сам, наверное, не до конца поверил в это. Столько сил истрачено, так измывались бандиты над детьми, жизнью рисковали бойцы, и вдруг натебе - скатертью дорога, с миллионами за границу.
- Есть команда отпустить, - чуть слышно прошептал Зайцев сразу охрипшим голосом, неотрывно глядя, как бежит по полосе Ил-76.
- Есть команда, Валера...
Никто еще не знал - ни Зайцев, ни Бочков, что по дипломатическим каналам Израиль дал добро на выдачу бандитов. Так стоило ли рисковать экипажем, бойцами группы, самолетом?
Маршрут был непростой. В Тель-Авиве никто из пилотов не был. Трасса незнакомая, проходит через Турцию, Кипр. Где-то за Сухуми с экипажем попрощался советский, родной диспетчер. Пожелал доброго пути. Да уж на "доброту" бандитов грехжаловаться: с летчиков перед рейсом сняли наручники, а над Анкарой "Павлуша", как окрестили пилоты главного головореза, забежал в кабину, стал совать деньги. Говорил, что в знак благодарности, за работу.
Пришлось взять, чтоб не обидеть "хозяина". Опять же, валюта государственная, у командира экипажа будет сохраннее.
Бандиты, раскрыв мешки, распихивали по карманам доллары, франки, фунты стерлингов. Вишняков, приняв очередную порцию наркотиков, матерился от досады, что надел узкие джинсы: беда, деньги в карманы не лезут.
Радист Александр Горлов держал связь с диспетчером на Кипре, когда "Павлуша" дернул его за рукав:
- Слушай, а вы нас правильно везете? Не по кругу катаете, как иркутян?
Хотелось врезать бандиту, чтоб башка с резьбы слетела, да нельзя. Горлов кивнул:
- Иди к штурману, он все покажет...
Штурман ткнул пальцем вниз: смотри, мол, под крылом Кипр. Якшиянц вроде успокоился, ушел в салон. Там рабочие места бортоператоров - Бориса Ходусова и Виктора Алпатова. Бандита потянуло на откровения. Поведал биографию. Крутая жизнь, ничего не скажешь: из 38 лет 16 Якшиянц провел в тюрьмах и лагерях. Имеет две семьи. От первой жены двое детей и от второй, Тамары, ребенок. Алпатов спросил:
- Неужто в детей смог бы стрелять?
"Павлуша" долго думал, качал головой:
- Не знаю. В детей, может, и нет. А учителку... Надоела она мне. Излил душу и Муравлев. Тоже не повезло в жизни - дважды судим. Денег нет, с квартирой проблема. А вот работать неохота. Дома бросил жену и ребенка.
Под крылом был Израиль, самолет заходил на посадку. Якшиянц вновь забеспокоился, заглянул в кабину, поигрывал пистолетом.
- Смотрите, мужики, Сирия нам не годится...
Не годилась она и экипажу.
Божков посадил самолет на одной из военных баз под ТельАвивом. База уже была окружена войсками.
Заглохли двигатели, и бортинженер Борис Ходусов открыл правую дверь.
- Всем оставаться на местах! - заорал Якшиянц и оттолкнул Ходусова от двери.
Встречающих было трое. Бандит приветствовал их пачками стодолларовых купюр.
- Презент! - широко улыбнулся "Павлуша".
Однако хозяева от денег отказались. Страшная догадка пронзила Якшиянца: эти сволочи не туда посадили. Разве могут в Израиле отказаться от долларов?
Оказывается, могут.
- Переводчика! - закричал террорист.
Потребовал у встречающих удостоверения личности. Израильский солдат вынул удостоверение. Что там прочел бандит - сложно сказать. С ним пытались объясниться по-французски, по-английски, по-немецки...
- Боже мой, - горько усмехнулась жена, - он и по-русски-то с трудом говорит.
Свои услуги израильтянам предложили пилоты. Но Якшиянц высокомерно отказался - на иностранной территории не верил соотечественникам.
Наконец прибыл переводчик и представители властей потребовали освободить экипаж, немедленно сдаться. У бандитов отобрали четыре пистолета, охотничье ружье, мешки с деньгами. Такой прием террористам не понравился, и они тут же предложили израильтянам миллион долларов за возможность улететь в Южную Африку. Увы, и от этого миллиона встречающие отказались. Единственное, что разрешили террористам - "отдохнуть" в камере тюрьмы Абу-Кебир.
3 декабря 1986 года. 14.30 московского времени. Израильский международный аэропорт Бен-Гурион.
Группу сотрудников "Альфы", прилетевших в Израиль, встречал представитель Советского Союза Мартиросов, работники полиции и спецслужб страны. Сразу уточнили детали операции - когда и как осуществится передача террористов, оружия и денег.
После этого сотрудники комитета выехали на военную базу, где и должны были встретить террористов. Однако их ждали осложнения. Некоторые депутаты кнессета от оппозиции стали возражать против выдачи бандитов, оружия и денег.
После выступления депутатов оппозиции государственная машина закрутилась быстрее. Большинством голосов было принято единственно разумное решение: вернуть преступников. Срочно послали за ними в тюрьму, разрешили готовить самолет, тот же Ил-76, который угнали террористы.
Вскоре на летное поле, к самолету, подкатил кортеж полицейских машин. Бандиты были с завязанными глазами, в наручниках. Работники спецслужб Израиля устроили живой коридор, провели по нему террористов. Вверху, в дверях самолета, их приняли два сотрудника "Альфы". В Ил-76 усадили самых агрессивных - главаря Якшиянца и его подручного Вишнякова. Муравлева, Анастасова и Тамару Фотаки отправляли в другом лайнере. Здесь же, у трапа, передали деньги и оружие. Самолеты взлетели и через несколько часов приземлились на московской земле. Первым сел Ил-76. Бандитов спустили вниз, с главаря сняли повязку. В холодной декабрьской ночи над козырьком аэропорта нестерпимо ярко горели страшные для Якшиянца слова: "Москва. Шереметьево".
Подкосились ноги, поплыли ненавистные неоновые буквы. Сознание отказывалось воспринимать реальность. Тело Якшиянца обмякло, повисло на чьих-то сильных руках. Когда он пришел в себя, то спросил:
- Что со мной будет? Расстреляют?
- Пряников дадут, - сказал кто-то за спиной. Суд приговорил Якшиянца к 15 годам лишения свободы, с отбыванием всего срока в тюрьме.
Досье "Альфы"
"Альфа" - уникальное и единственное в своем роде подразделение в нашей стране, которому нет аналогов.
Во всем мире подобные подразделения можно перечесть по пальцам. "Дельта" в США, ГСГ-9 в Германии, САС в Англии, израильские спецподразделения, группа национальной жандармерии во Франции, австрийская "Кобра", бельгийский спецэскадрон быстрого реагирования, испанский "ГАЛ". Известно, что и некоторые другие страны пытаются создать специальные части по борьбе с терроризмом. Им активно помогают израильские и немецкие инструкторы.
Несмотря на различие социальных систем, подразделения антитеррора в разных странах сталкиваются с множеством одинаковых, весьма схожих проблем.
Полковник Чарльз Беквит, создатель "Дельты", так вспоминает о годах после возвращения с вьетнамской войны. "Прошло несколько лет. Я пришел к выводу, что армия США не считает нужным иметь подразделение, подобное САС. У меня голова шла кругом от тирании бюрократов".
Только в конце 70-х годов Беквиту удалось "протолкнуть" идею создания секретного армейского подразделения под кодовым Названием "Дельта". Как говорят, "не было бы счастья, да несчастье помогло". В октябре 1977 года в Могадишо террористы захватили авиалайнер компании Люфтганза "Боинг-737". Западногерманская антитеррористическая группа ГСГ-9 штурмом взяла самолет и освободила 86 заложников. В ходе операции были убиты трое и ранен один террорист.
"Тот день, - пишет Беквит, - для Пентагона оказался необычным. Состоялось совещание комитета начальников штабов, всюду были суматоха и беготня". Президент написал записку, он интересовался у председателя комитета начальника штабов, есть ли в вооруженных силах США подобная единица? Генерал Роджерс информировал председателя о своем, принятом несколько месяцев назад решении - создать подразделение по борьбе с терроризмом. Дело сдвинулось с мертвой точки, теперь Беквит пользовался не просто благорасположением начальника штаба армии, но и его активной поддержкой.
В ту пору, когда создавалась "Дельта", нашей антитеррористической группе "Альфа" исполнилось три года. На ее счету не было громких побед, и "крестный отец" "Альфы", тогдашний председатель КГБ Юрий Андропов не очень спешил вводить ее в бой. На штурм самолетов, захваченных террористами, ходили наспех сформированные милицейские подразделения.
Так уж случилось, что главным экзаменом "Альфы" стал Афганистан. Возникает закономерный вопрос: ее ли это дело - участвовать в переворотах, штурмовать дворцы? Разумеется, нет. Но как тогда группа "А" оказалась в Кабуле? Да так же, как и "Дельта" в Гренаде, когда она, по существу, была использована в качестве элитарного диверсионного подразделения. Известно, что за несколько часов, а по некоторым источникам, за двое суток до начала агрессии в Гренаде подразделения коммандос проникли на остров и совершили ряд диверсионных актов.
Отряд "Дельта" был переброшен к месту действий на вертолетах спецподразделения "Ночные охотники", захватил ключевые объекты, в том числе аэропорт, и совместно с другими коммандос обеспечил высадку основных сил. Подобная операция под кодовым названием "Пегас" планировалась и против Никарагуа, где "Дельте" отводилась ведущая роль - ее бойцы должны были накануне вторжения проникнуть в столицу, чтобы убить или взять в плен руководителей сандинистской революции.
Это говорит о том, что несмотря на статус подразделения, предназначенного исключительно для антитеррористических операций по освобождению американских заложников на территории других государств, "Дельта" используется далеко не по назначению. Следует признать, что нередко юридический статус подразделения антитеррора служит ширмой для диверсионной работы американских коммандос. И тут, как показывает практика, не спасает даже то, что решение об использовании "Дельты" принимает Совет национальной безопасности страны.
У нас до последнего времени "Альфа" выполняла приказы председателя Комитета государственной безопасности, подчинялась только ему. После августовского путча она была выведена из структуры КГБ и стала подчиняться непосредственно Президенту СССР, а с
развалом Союза - Президенту России. Региональные отделения группы стали самостоятельными подразделениями антитеррора суверенных государств бывших республик Советского Союза.
Юридический статус группы (по существу, его отсутствие - в условиях тоталитарной системы) изначально предопределил будущее подразделения. Все тут зависело от воли и взглядов председателя КГБ на использование "Альфы". Если в конце 70-х и начале 80-х годов "Альфа" применялась в основном по своему назначению (за исключением, пожалуй, Афганистана), то примерно на 1987-1991 годы приходится пик тяжелейших нагрузок на группу, не связанных с исполнением антитеррористических функций. Это и длительные командировки в "горячие точки" страны, в места межнациональных конфликтов, привлечение к оперативной работе, охрана особо важных мероприятий.
Да, "Дельта" тоже обеспечивала безопасность Олимпийских Игр в Лос-Анжелесе, охраняла папу Римского во время его визита в Латинскую Америку. Это вполне объяснимо. При проведении крупнейших спортивных и зрелищных мероприятий, визитов государственных и общественных деятелей для охраны привлекаются лучшие силы службы безопасности. Но как объяснить годовое "стояние на часах" у тюрьмы Лефортово? К явно чудаческой команде руководства КГБ альфовцы относились с иронией, но приказ есть приказ денно и нощно бойцы, оставив боевую учебу, дежурили у стен изолятора. Зачем? Официальная версия была такова: американцы собираются напасть на тюрьму и выкрасть некоторых арестантов. Смешно? Однако бойцам "Альфы" смеяться пришлось недолго. Заступив на охрану, они мокли, мерзли и пеклись на солнце у Лефортово.
Никакие обращения к руководству комитета не помогали. Сердобольные бабушки подкармливали "невольников приказа" пирожками, выносили чай. Студенты из расположенного по-соседству общежития, завидев поутру на лавочке две знакомые фигуры, приветственно помахивали спортивными шапочками: "Привет, ребята! Как дежурство?"
Прошли лето, осень, зима, весна, снова наступило лето. Из Лефортово никого не выкрали. Охрану, к счастью, сняли.
Все это можно было бы воспринять как досадное недоразумение или перестраховку высокого начальства, если бы не одно обстоятельство: обстановка в стране накалялась, то в одном, то в другом месте вспыхивали межнациональные конфликты и "Альфу" бросали в самое пекло. Туда, куда они приезжали, их, как правило, не ждали и встречали далеко не с распростертыми объятиями.
Бойцы не жаловались на отсутствие комфорта, но когда в Баку их поселили в казарму и не предложили ничего, кроме матрацев, даже видавшие виды оперативники были удивлены. И так бойцы жили три месяца, питаясь всухомятку. Кстати, им платили те же пресловутые 3.50 командировочных в сутки, а работа была такая, что возвращались в ночь, заполночь, под утро какая уж там столовая! Из Еревана пришло известие: на Комитет госбезопасности готовится нападение. Сотрудники "Альфы" выехали в Армению, словно там не было своих чекистов. И охраняли не столько комитет, сколько его председателя. А нужен ли такой председатель, который не доверяет своим работникам, просит охрану из Москвы? Увы, этим вопросом, видимо, никто в верхах не задавался.
Юридическая незащищенность и правовая неопределенность сотрудников группы особенно ощущались в самые острые моменты оперативной работы. Отдавать приказы находилось множество охотников, но отвечать за них не хотелось никому. Разумеется, в роли "стрелочника" выступали бойцы.
Логическую точку в этих странных, перевернутых взаимоотношениях спецподразделения поставил Вильнюс. "Альфа" оказалась разменной монетой в политических играх.
Возможно, кто-то не согласится и скажет, что той самой точкой, завершающим аккордом был августовский путч, отказ группы идти на штурм Белого дома. Это не так. В Вильнюсе "Альфа" пережила драму - погиб молодой сотрудник, лейтенант Виктор Шатских. За что погиб? Во имя чего?
Михаил Головатов, который командовал группой сотрудников подразделения в столице Литвы, был объявлен врагом литовского народа, преступником. Но самое страшное их ждало в родной Москве. Проснувшийся утром после событий Президент Советского Союза... отказался от них напрочь. Он "ничего не знал и знать не хотел", кто и что творил у вильнюсского телецентра. Президент предал "Альфу". Теперь по всему выходило: именно он, подполковник Головатов, вместо воскресного отдыха с семьей собрал несколько своих подчиненных и махнул в Прибалтику. Чтобы раз и навсегда навести там порядок.
"Альфа" привезла в Москву своего убитого товарища. Истерзанное разъяренной толпой спецобмундирование и такие же истерзанные души. Каждому, и кто вернулся из Вильнюса, и кто не видел никогда в жизни его мощенных камнем улиц, было о чем подумать.
Газеты ревели о головорезах КГБ. Назывались дикие цифры убитых, раненых. А "Альфа" не сделала ни единого выстрела. Не был истрачен ни один боевой патрон!
Понятно, что кто-то должен был ответить за отданный приказ. Но тот, кто отдал его, отвечать не хотел.
Верные слова написал Чарльз Беквит в своей книге, размышляя о роли спецподразделений в жизни общества. Очень многое надо сделать, чтобы создать такое подразделение - трудиться не один год, проявив при этом максимум изобретательности, поиска и таланта. Но самое главное, о чем беспокоится первый создатель американской "Дельты" - определить юридический статус подразделения с момента его комплектования. И следовать ему неуклонно. В этом залог успеха подразделения и надежная защита каждого, кто встанет в его ряды. Кто выберет себе крайне трудную, опасную - истинно мужскую профессию.
8 марта 1988 года на военном аэродроме Вещево, что под Ленинградом, был предотвращен угон самолета Ту-154. Цена этого теракта велика - сгорел дотла авиалайнер, погибло, включая пятерых террористов, 9 человек, 19 человек ранено.
Врачи госпиталя, куда доставили пострадавших, сделали 32 операции. На пяти столах одновременно оперировали пострадавших военные хирурги. Всю ночь, до рассвета продолжалась борьба за жизнь 26-летнего ленинградского аспиранта Игоря Мойзеля. Пуля, пробив поясницу, прошла навылет через легкое.
Поражает признание самого Мойзеля, сделанное уже после выздоровления. Когда на борту самолета прогремел взрыв и авиалайнер загорелся, заложники стали прыгать вниз, на бетонку. Игорь раньше других оказался у открытого люка. Прыгнул, указывая спасительный путь другим. На земле оказался первым. Казалось бы, опасность миновала.
"Я упал на землю, на корточки, - рассказывает Игорь, - мне завернули руки назад, прижали лицом вниз к бетонному покрытию и выстрелили в спину. Боли я практически не почувствовал, затем меня подняли, провели вперед на несколько метров, положили вниз лицом и велели лежать с руками за головой. Пока меня тащили, то били ногами, стараясь попасть в лицо и по голове, но я закрывался руками".
Сколько раненый Мойзель пролежал на бетонке, трудно сказать. Когда его подобрала "скорая помощь", врач Е. Кочетова уже с трудом прощупывала пульс.
Кто же стрелял в Игоря, пинал ногами? Террористы этого уже не могли сделать, к тому времени они были мертвы. Оставшиеся в живых спрятались за кресла. Убивали Мойзеля его так называемые спасители. Те, кто пришел вызволять заложников из лап бандитов, имея мало представления о том, что и как делать. Что туг сказать? Не дай нам Бог впредь еще таких спасителей.
Однако заклинания вряд ли помогут. Ибо трагедии, подобные ленинградской, время от времени повторяются. И не только в нашей стране.
23 ноября 1985 года самолет египетской авиакомпании вылетел из Афин в Каир. Через 22 минуты после взлета он был захвачен террористами. По рассказам очевидца, один из них прошел в пилотскую кабину, второй расположился в центре корабля, третий остался в хвостовой части. Бандиты были вооружены пистолетами и ручными гранатами. Сотрудник службы безопасности, сидевший впереди, открыл огонь, но тут же был тяжело ранен.
После этого террористы отобрали у всех паспорта и, рассадив пассажиров по национальным группам, расстреляли пятерых - двух израильтян и трех американцев. Просьба командира корабля о дозаправке самолета была отклонена. Авиалайнер совершил посадку в аэропорту Валлетта (о. Мальта).
Во время штурма самолета египетские коммандос действовали неумело и не смогли предотвратить применение террористами ручных гранат, что привело к массовой гибели пассажиров. Было убито более 60 человек.
Офицер британской антитеррористической команды САС, оказавшийся свидетелем трагедии, рассказал, что с бандитами никто не вел переговоров. Диспетчер за полчаса до штурма прервал все контакты с бортом. А они крайне необходимы для того, чтобы отвлечь внимание террористов.
Египетские коммандос имели лишь теоретические знания по захвату Боинга-737. Штурмуя самолет, они пренебрегли отвлекающими маневрами, группа захвата постоянно находилась в поле зрения террористов. На каждый люк и дверь египтяне поставили по 8- 10 человек, которые мешали друг другу. Долго, около трех секунд, штурмующие открывали первый люк, а первый боец оказался в салоне только через 5 секунд.
Одной из причин, подтолкнувшей террористов к открытию огня, было то, что на борту оказались сотрудники службы безопасности. По своему поведению они явно отличались от обычных пассажиров. На своих местах они разместились еще до посадки пассажиров. А ведь в других авиакомпаниях сотрудники безопасности, дабы не быть обнаруженными, садятся со всеми пассажирами.
Кстати говоря, на борту нашего Ту-104, следовавшего по маршругу Москва-Новосибирск-Чита в 1973 году, произошла подобная трагедия. Милиционер В. Ежиков, сопровождавший самолет (такая мера безопасности широко практиковалась после угона Ан-24 отцом и сыном Бразинскасами), улучив момент, выстрелил в спину террориста Рзаева, который захватил лайнер. В ту же секунду сработало взрывное устройство.
К сожалению, есть и еще достаточно яркие примеры неудач в борьбе с террористами. Сюда следовало бы отнести и освобождение самолета в аэропорту Карачи. На борту Боинга-737, летевшего в Бомбей, было около 400 пассажиров, 17 из которых погибли и 98 получили ранения в ходе перестрелки, завязавшейся между пакистанскими солдатами и преступниками.
Мы привели только три случая гибели десятков людей от рук террористов, назвали три адреса: Ленинград, Валлетта, Карачи. Тысячи миль между ними - Северо-Запад Европы, Средиземноморье, Азиатский континент. Но их объединяет то, что люди оказались заложниками не только воздушных бандитов, но и невольными жертвами малоопытных, неподготовленных бойцов спецслужб.