Страница:
Там я впервые понял состояние солдата на фронте перед атакой. Его не передать словами…
Видимо, террористы нас все-таки заметили. Дело в том, что самолет освещался прожекторами, и делалось это весьма неудачно: наши тени были видны из иллюминаторов. На ломаном русском языке звучали угрозы, мол, уходите отсюда, иначе всех взорвем. Потом вдруг слышу: что-то упало нам под ноги. Невольно весь сжался — ни бежать, ни падать нельзя. К счастью, это оказалась не граната, а оторванная телефонная трубка.
Минуты текут, волнение нарастает, промозглый ветер с дождем, кажется, протыкает ледяными иголками каждую косточку. Вокруг темнота, где-то вдалеке горы. О них я судил по огонькам селений да фарам машины, которая петляла по горной дороге. Луч ее то утыкался в скалу, то шарил по небу, словно прожектор. Подумалось: увижу ли я еще раз ночную картину? Вспомнились семья, жена. Моему ребенку исполнился год, один месяц и один день. Увижу ли я своего малыша, когда ему будет год, месяц и два дня?
Но в следующее мгновение раздался плач ребенка из салона самолета, и мысли о семье ушли. Теперь все силы души были отданы операции: не отстать, не споткнуться, не испортить дело.
И. ОРЕХОВ:
В. ДЕМИДКИН:
И. ОРЕХОВ:
В. ДЕМИДКИН:
И. ОРЕХОВ:
В. ГАСОЯН:
А. ГАРДАПХАДЗЕ:
ГОД 1985. БОЙНЯ НА МАЛЬТЕ
ГОД 1986. ТЕРРОРИСТЫ ИЗ МВД
Видимо, террористы нас все-таки заметили. Дело в том, что самолет освещался прожекторами, и делалось это весьма неудачно: наши тени были видны из иллюминаторов. На ломаном русском языке звучали угрозы, мол, уходите отсюда, иначе всех взорвем. Потом вдруг слышу: что-то упало нам под ноги. Невольно весь сжался — ни бежать, ни падать нельзя. К счастью, это оказалась не граната, а оторванная телефонная трубка.
Минуты текут, волнение нарастает, промозглый ветер с дождем, кажется, протыкает ледяными иголками каждую косточку. Вокруг темнота, где-то вдалеке горы. О них я судил по огонькам селений да фарам машины, которая петляла по горной дороге. Луч ее то утыкался в скалу, то шарил по небу, словно прожектор. Подумалось: увижу ли я еще раз ночную картину? Вспомнились семья, жена. Моему ребенку исполнился год, один месяц и один день. Увижу ли я своего малыша, когда ему будет год, месяц и два дня?
Но в следующее мгновение раздался плач ребенка из салона самолета, и мысли о семье ушли. Теперь все силы души были отданы операции: не отстать, не споткнуться, не испортить дело.
И. ОРЕХОВ:
Посадка самолета была очень жесткой, и при ударе о взлетно-посадочную полосу один из люков вывалился на крыло. Террористы его приподняли, прислонили. Этот люк мог в любую минуту упасть сам или его могли открыть бандиты. Теперь представьте, как «приятно» лежать у этого люка. Не успеешь ахнуть, как получишь пулю. Но такая yж, видимо, у меня судьба, по боевому расчету мне достался именно этот люк.
Когда была дана команда готовиться к штурму, заняли свои места на самолете. Не в самолете, а — на самолете. Ползешь и каждую заклепку чувствуешь. И все-таки качание машины, видимо, было. Из салона раздались крики: «Не вздумайте штурмовать! Всех перестреляем!»
Теперь, с годами, когда анализируешь свои действия, понимаешь: помогло то, что наше отделение в ходе учебных занятий так много внимания уделяло тренировкам на борту.
Не могу точно сказать, сколько мы пролежали на ноябрьском ветру — час, два, три. Напряженно огромное, а команды все нет и нет. Кажется, кожа уже примерзла к плоскости. Ведь у нас на голое тело были надеты бронежилеты и легкие комбинезоны. И все!
Виктор Федорович Карпухин, который находился где-то между штабом и самолетом, как мог, подбадривал нас, успокаивал: «Ребята, не волнуйтесь!»
А у меня свои, так сказать, индивидуальные проблемы из-за люка. Что делать, если он неожиданно откроется? Выход один: штурмовать, не дожидаясь команды.
В. ДЕМИДКИН:
Сначала в кабину поднялся Владимир Николаевич Зайцев. Помню, первое, что увидел: кабина маленькая, узкая, возле кресла лежал мертвый пилот. Впереди — бортинженер, тоже уже мертвый. Каждую минуту выходили на связь. Боевые группы докладывали о готовности. Мы тоже доложили, и потянулись минуты. Неоднократно объявлялась «готовность номер один». И снова время штурма откладывалось.
Из штаба нам сообщали о перемещении террористов, уточняли их местонахождение.
И. ОРЕХОВ:
Пока лежал у люка, продумал каждый свой шаг. «Сейчас я вскочу, выбью люк. У самолета „Ту-134“ два люка, которые выходят на крыло, значит, между ними салонная перегородка… Здесь я должен упасть, встать… Будут сложности с пассажирами, которые сидят у люка…»
Но в жизни оказалось все по-другому. Пассажиров на этих местах не было, спинки кресел оказались опущенными вперед, и люк упал в другую сторону.
Падаю в проход, вскакиваю. Дым, ничего не вижу. Тут еще ребята со всех сторон пошли. Поднимаю забрало каски. Понимаю, что попал в начало второго салона, где были пассажиры. В салоне темно, небольшая подсветка. Крики, стоны. Мы тоже кричим: «Где? Где?» Пассажиры показывают: «Вот они».
Мне достался один из бандитов, раненный в шею. Он сидел в третьем ряду салона, у прохода, и контролировал ситуацию. А порядок такой: если кто-то тебе попался, работаешь с ним до конца. Boт я и работал…
В. ДЕМИДКИН:
По команде «Штурм!» мы стали отрывать дверь кабины, но она не поддавалась. Оказывается, была привалена трупами. Налегли изо всех сил — открыли.
Вперед пошел Зайцев, я за ним. Слышу его голос: «Руки за голову!» Здесь, в коридорчике, который отделяет дверь кабины от салона, были двое террористов, мужчина мощного телосложения, ростом эдак под метр девяносто, и женщина. Оба с пистолетами. Зайцев неуловимыми движениями сразу уложил их на пол, лицом вниз, и побежал. Решительно действовали и мы. Мне досталась женщина, напарнику — мужчина. Я ее схватил и спустил по трапу вниз.
Выскочил в салон и увидел еще одну женщину, подумал — пассажирка. Сказал: «Пойдемте, вы свободны». И хотел помочь. Но она вцепилась в кресло, закричала: «Нет, нет, я хочу взорваться!" Оглянулся, позвал товарища: „Володя, она взорваться хочет!“И мы вдвоем под руки подняли ее, передали вниз, ребятам.
Снова вернулись в салон, а Зайцев уже далеко. Тороплюсь за ним. Справа, помню, когда бежал, увидел труп мужчины. Но заниматься им некогда, надо было спасать живых.
Во втором салоне поработал уже Головатов с ребятами. Когда мы вбежали, все в креслах полулежали, полусидели с поднятыми вверх руками. Кто из них заложник, кто террорист — не очень разберешь.
Посветили фонарем, мужчина в кресле обернулся, и мы увидели у него два пистолета. Подхватили под руки — и вниз. Потом помогали пассажирам — кому одеться, кому собрать разбросанные бумаги, документы. Многие и этого не могли сделать — в шоке от страха.
Затем осмотрели сиденья, места под сиденьями и все углы и закоулки — нет ли взрывного устройства. И, наконец, я спустился вниз. Было уже светло, вдалеке виднелись горы. Понял, что теперь увижу отца, мать, жену с сыном. Потом ребята не раз шутили, мол, Демидкин спустился с трапа и сказал: «Как хорошо жить!»
И. ОРЕХОВ:
Прошло столько лет, а все вспоминается тот штурм. Странно, как по-разному перед лицом опасности ведут себя люди.Но как все это было, проследить, пожалуй, весьма интересно. Рассказывают участники событий.
Наша группа поддержки должна была подъехать к самолету на аэродромном микроавтобусе, но водитель автобуса в самый ответственный момент струсил, отказался ехать. Пришлось ребятам спиной в экипировке бежать через летное поле.
И противоположный пример. В самолете, рядом с туалетной комнатой, есть еще одна небольшая комнатка, гардеробная. Там несколько часов просидел врач, он на коленях держал женщину с пулевым ранением в спине. Несмотря на угрозы, выстрелы, он оказал помощь пострадавшей…
…С рассветом 19 ноября кровавая трагедии завершилась. Итогом ее стало несколько убитых и раненых. Террористы застрелили летчиков Запвена Шабартяна, Анзора Чедия, двоих пассажиров, зверски замучили бортпроводницу Валентину Крутикову. Получили тяжелые ранения и остались инвалидами штурман Плотко и бортпроводница Ирина Химич.
Террорист Табидзе убит в перестрелке, Микаберидзе покончил с собой. Суд приговорил всех бандитов к высшей мере наказания — расстрелу. Казалось бы, приговор снял все вопросы. Но не тут-то было. Кровавая история имеет свое продолжение и со временем она получила в Грузии новый импульс — старые судебные дела были сняты с архивной полки. Кое-кто хотел из бандитов, террористов и убийц сделать мучеников грузинского народа, объявить их «борцами за свободу и независимость». Не вышло.
В. ГАСОЯН:
Если бы еще немного у власти побыл Гамсахурдиа, то наверняка бандитов героями объявили бы, а нас судили. После того, как в 1983 году я вернулся из госпиталя, мне очень много раз звонили в дверь. Смотрю в глазок: какие-то мужчины. Спрашиваю: «Кто?» Отвечают: «Открывайте, мы следователи КГБ, поедете с нами на допрос». Я им: «Приходите ко мне завтра, на работу». Постоят и уходят.
Я в окно гляжу: садятся в легковую машину без номера и уезжают.
Пришел сам в КГБ. Мне говорят, никого ко мне не посылали, но пообещали установить наблюдение за домом. Установили, нет — не знаю, но больше никто не приезжал.
Перенервничал, конечно. У меня ведь четверо детей, мал мала меньше.
Потом я на Кубе работал, думал, столько лет прошло, забылось. Нет. Газеты стали нас грязью обливать. Почему, мол, нам Героев до окончания следствия дали? А мы откуда знаем? С Кубы приехал, деньжат немного привез. Пошел в управление торговли, прошу: «Дайте машину как многодетному или как Герою». Там отвечают: «Ты Герой Советского Союза, а Союза больше нет, значит, и машины тебе нет».
В том, что тогда стрелял, не раскаиваюсь. Бандиты к нам ворвались, товарищей на наших глазах убили, что ж, по головке их гладить?
А. ГАРДАПХАДЗЕ:
После той трагедии меня с летной работы по здоровью списали. А ведь вся моя жизнь в авиации прошла. У нас, когда летать перестают, там же, в аэропорту, остаются работать. А я не могу. Больно. Потому и ушел.Надо ли добавлять что-либо к сказанному?
Что сейчас журналисты пишут: «Шеварднадзе, КГБ и экипаж были в сговоре, знали обо всем заранее, устроили бойню правозащитников». Какие же они правозащитники? На суде им сказал: «Вы же все дети высокопоставленных родителей. Взяли бы туристические путевки в Турцию и остались там, попросили политического убежища».
Знаете, что они ответили: «Если бы мы таким путем сбежали в Турцию, нас бы приняли за простых эмигрантов. Вот Бразинскасы улетели с шумом, со стрельбой, Надю Курченко убили, так их там в почетные академики приняли».
Сколько было угонов в разных странах, повсюду бандиты сначала предъявляют свои требования, один из членов экипажа выходит из кабины на переговоры. А наши? Пять пуль в лицо Шабартяну, три пули в спину Плотко, рукоятками пистолетов по голове бортпроводницам.
Мне говорят, выполнил бы их требования, отвез в Турцию, и жертв не было бы. Зачем, мол, Гасоян и я стреляли? Ко мне в дом врываются бандиты, убивают моих близких, а я должен молча смотреть, начинать «переговоры». Чедия пытался начать переговоры — они его тут же убили.
Один из них сказал на следствии, что Шабартяна они в ногу ранили, а экипаж его пристрелил. Какие сволочи! У них погиб один, другой сам застрелился, а наших пятерых положили.
Суд был закрытым, а жаль. Пусть бы народ все увидел и услышал. А то, мол, Героев дали еще до окончания следствия, подозрительно. При чем следствие? Нас, что ли, судили?
Комиссию назначили по расследованию этого дела. Говорят о «невинно убиенных детях». Xороши «детки», стольких перестреляли, инвалидами сделали. Нет, наша совесть чиста. Мы защищали жизнь пассажиров.
ГОД 1985. БОЙНЯ НА МАЛЬТЕ
Ноябрьским вечером самолет египетской авиакомпании «Египет Эрлайнс» рейсом МС-648 вылетел из Афин в Каир. Однако попасть ему в столицу Египта было не суждено.
Через двадцать минут после взлета террористы захватили самолет. По рассказам очевидцев, один из них прошел в пилотскую кабину, другой расположился в центре салона, третий остался в хвостовой части самолета.
Террористы смогли пронести на борт оружие — пистолеты и ручные гранаты. Они приказали лететь на Мальту.
Затем бандиты стали пересаживать пассажиров. Сначала отделили израильтян, американцев, австралийцев, канадцев, французов и испанцев и приказали им занять передний салон. По мнению террористов, именно там, в передней части самолета, можно было ждать атаку спецназа.
В середине оказались пассажиры из «нейтральных» стран — греки, филиппинцы. К ним захватчики не питали никаких чувств — ни симпатии, ни вражды.
В конец самолета, в наиболее безопасное место, поместили арабов и детей.
Пользуясь суматохой, возникшей во время пересадки пассажиров, сотрудник службы воздушной безопасности выхватил пистолет и открыл стрельбу по террористам. Однако бандиты хорошо подготовились, ответили огнем из всех стволов. Несколько пуль оказались в теле сотрудника безопасности, остальные пробили обшивку самолета. Это грозило декомпрессией, а возможно, и разрушением стенки самолета.
Командир экипажа «Боинга» Хани Галяль бросил самолет в пике, стремясь снизиться и преодолеть разницу давления внутри и снаружи салона.
Террористы тем временем отобрали у всех паспорта. Теперь они доподлинно знали, кто является гражданином США, а кто живет в Израиле.
При подлете к острову Мальта командир авиалайнера запросил по радио диспетчера аэродрома Лука под Ла-Валеттой. Но мальтийцы в посадке отказали, выключив аэродромные огни. Самолет пришлось сажать вслепую. Однако другого выхода у Галяля не было — горючее практически закончилось.
После посадки на борту лайнера разыгралась кровавая трагедия. Террористы начали расстреливать заложников. Жертвами бандитов стали трое американцев и двое израильтян.
Глядя на эту расправу, люди цепенели от страха и ужаса.
Террористы требовали заправки лайнера и обещали расстреливать заложников каждый час.
Утром в аэропорту Лука совершили посадку два самолета С-130 «Геркулес» военно-воздушных сил Египта. На их борту находилось подразделение египетских коммандос «Саака» («Молния»). Созданный в 1977 году отряд специального назначения министерства обороны страны несколько лет назад уже «прославился» своим непрофессионализмом, когда пытался освободить египетский самолет, захваченный террористами на Кипре.
Тогда египетские власти забыли известить киприотов об отправке своих спецназовцев. Прибыв на Кипр, бойцы «Молнии» сразу бросились в атаку на захваченный самолет. Кипрские полицейские, окружившие лайнер, приняв их за подмогу террористам, открыли огонь. Бой длился больше часа, погибло полтора десятка египетских спецназовцев.
На этот раз египтяне не забыли предупредить мальтийцев о прибытии отряда «Молния», однако бойцы спецназа сразу допустили несколько непростительных ошибок.
Один из офицеров британских САС находился в непосредственной близости от места событий и стал свидетелем этой неудавшейся акции.
По возвращению в Великобританию в своем рапорте он сделал подробный анализ действий египетской антитеррористической команды «Молния» и указал на ошибки, сыгравшие роковую роль.
Во время захвата самолета с террористами не велось никаких переговоров. Диспетчер за полчаса до штурма прервал все контакты с бортом самолета. А ведь переговоры в данном случае могли бы сыграть отвлекающую роль.
К моменту штурма на аэродроме установилась полная тишина, а это значит, что террористы слышали, как монтируются и устанавливаются штурмовые лестницы, как бойцы отряда «Молния» забираются на крылья самолета.
Для того, чтобы заглушить эти шумы, рядом должен был выруливать на взлет или взлетать с работающими на полную мощность двигателем самолет.
Да и сам выход к самолету бойцов отряда был неумелым, они приближались к лайнеру с двух сторон — слева и справа, на виду у террористов, вместо того чтобы подойти незаметно сзади самолета, двигаясь цепочкой, находясь в мертвой зоне.
Группы атакующих неверно распределились у дверей и запасных выходов. Их было по 8 — 10 человек на каждую дверь. Они мешали друг другу. Известно, что бойцы западногерманской ГСГ-9 и английской САС выставляют к дверям не более 5 человек.
После открытия люков грузовых отсеков два спецназовца оказались изолированными выступами крыльев и, по существу, не могли эффективно действовать.
Открытие первого люка длилось почти 3 секунды, а первый штурмующий оказался в самолете только через 5 секунд.
Бойцы штурмовой группы не имели специальных шлемов со встроенными микрофонами-наушниками. А это значит, что у каждого руководителя группы одна рука была занята радиостанцией типа «Воки-токи» и он не мог принять полноценное участие в рукопашной схватке. Остальные члены его группы выполняли команды, которые он подавал жестами, что нередко приводило к ошибкам.
Не было у бойцов «Молнии» и специальных светошумовых гранат, которые дают ослепительную вспышку, оглушительный взрыв и выводят террористов из строя, пусть и на короткое, но такое необходимое для первых действий и время.
Египетское спецподразделение также не имело в своем оснащении подслушивающих устройств, которые крепятся к фюзеляжу самолета. Эти высокочувствительные приборы помогают прослушивать переговоры террористов и определять их местонахождение на борту. Ведь в основе успеха — точные данные, где располагаются террористы в самолете.
Обувь бойцов группы антитеррора «Молния» не отвечала необходимым требованиям: ноги штурмующих скользили на трапах, и коммандос мешали друг другу.
Как выяснилось позже, египетские спецназовцы на базе подготовки не имели не только настоящего «Боинга-737» для тренировки, но даже учебного макета самолета. То есть их знания были сугубо теоретическими.
Одной из основных, главных причин разыгравшейся кровавой бойни на борту самолета офицер САС посчитал присутствие в салоне лайнера сотрудников службы безопасности. Они хоть и были в гражданской форме одежды, но по своему поведению отличались от других пассажиров. Например, размещались в самолете до посадки пассажиров. Таким образом, террористам не составило труда «вычислить» этих сотрудников. В других странах, которые имеют в штате так называемых «воздушных маршалов», чтобы не быть обнаруженными, занимают свои места на борту вместе с другими пассажирами.
Все эти ошибки и просчеты египетских коммандос привели к тому, что в ходе штурма погибло 2 террориста и 57 из 97 заложников. Многие из них были убиты в перестрелке, некоторые задохнулись в едком дыму начавшегося на борту пожара.
Таков трагический финал этой контртеррористической операции, которую часто называют «бойней на Мальте».
Через двадцать минут после взлета террористы захватили самолет. По рассказам очевидцев, один из них прошел в пилотскую кабину, другой расположился в центре салона, третий остался в хвостовой части самолета.
Террористы смогли пронести на борт оружие — пистолеты и ручные гранаты. Они приказали лететь на Мальту.
Затем бандиты стали пересаживать пассажиров. Сначала отделили израильтян, американцев, австралийцев, канадцев, французов и испанцев и приказали им занять передний салон. По мнению террористов, именно там, в передней части самолета, можно было ждать атаку спецназа.
В середине оказались пассажиры из «нейтральных» стран — греки, филиппинцы. К ним захватчики не питали никаких чувств — ни симпатии, ни вражды.
В конец самолета, в наиболее безопасное место, поместили арабов и детей.
Пользуясь суматохой, возникшей во время пересадки пассажиров, сотрудник службы воздушной безопасности выхватил пистолет и открыл стрельбу по террористам. Однако бандиты хорошо подготовились, ответили огнем из всех стволов. Несколько пуль оказались в теле сотрудника безопасности, остальные пробили обшивку самолета. Это грозило декомпрессией, а возможно, и разрушением стенки самолета.
Командир экипажа «Боинга» Хани Галяль бросил самолет в пике, стремясь снизиться и преодолеть разницу давления внутри и снаружи салона.
Террористы тем временем отобрали у всех паспорта. Теперь они доподлинно знали, кто является гражданином США, а кто живет в Израиле.
При подлете к острову Мальта командир авиалайнера запросил по радио диспетчера аэродрома Лука под Ла-Валеттой. Но мальтийцы в посадке отказали, выключив аэродромные огни. Самолет пришлось сажать вслепую. Однако другого выхода у Галяля не было — горючее практически закончилось.
После посадки на борту лайнера разыгралась кровавая трагедия. Террористы начали расстреливать заложников. Жертвами бандитов стали трое американцев и двое израильтян.
Глядя на эту расправу, люди цепенели от страха и ужаса.
Террористы требовали заправки лайнера и обещали расстреливать заложников каждый час.
Утром в аэропорту Лука совершили посадку два самолета С-130 «Геркулес» военно-воздушных сил Египта. На их борту находилось подразделение египетских коммандос «Саака» («Молния»). Созданный в 1977 году отряд специального назначения министерства обороны страны несколько лет назад уже «прославился» своим непрофессионализмом, когда пытался освободить египетский самолет, захваченный террористами на Кипре.
Тогда египетские власти забыли известить киприотов об отправке своих спецназовцев. Прибыв на Кипр, бойцы «Молнии» сразу бросились в атаку на захваченный самолет. Кипрские полицейские, окружившие лайнер, приняв их за подмогу террористам, открыли огонь. Бой длился больше часа, погибло полтора десятка египетских спецназовцев.
На этот раз египтяне не забыли предупредить мальтийцев о прибытии отряда «Молния», однако бойцы спецназа сразу допустили несколько непростительных ошибок.
Один из офицеров британских САС находился в непосредственной близости от места событий и стал свидетелем этой неудавшейся акции.
По возвращению в Великобританию в своем рапорте он сделал подробный анализ действий египетской антитеррористической команды «Молния» и указал на ошибки, сыгравшие роковую роль.
Во время захвата самолета с террористами не велось никаких переговоров. Диспетчер за полчаса до штурма прервал все контакты с бортом самолета. А ведь переговоры в данном случае могли бы сыграть отвлекающую роль.
К моменту штурма на аэродроме установилась полная тишина, а это значит, что террористы слышали, как монтируются и устанавливаются штурмовые лестницы, как бойцы отряда «Молния» забираются на крылья самолета.
Для того, чтобы заглушить эти шумы, рядом должен был выруливать на взлет или взлетать с работающими на полную мощность двигателем самолет.
Да и сам выход к самолету бойцов отряда был неумелым, они приближались к лайнеру с двух сторон — слева и справа, на виду у террористов, вместо того чтобы подойти незаметно сзади самолета, двигаясь цепочкой, находясь в мертвой зоне.
Группы атакующих неверно распределились у дверей и запасных выходов. Их было по 8 — 10 человек на каждую дверь. Они мешали друг другу. Известно, что бойцы западногерманской ГСГ-9 и английской САС выставляют к дверям не более 5 человек.
После открытия люков грузовых отсеков два спецназовца оказались изолированными выступами крыльев и, по существу, не могли эффективно действовать.
Открытие первого люка длилось почти 3 секунды, а первый штурмующий оказался в самолете только через 5 секунд.
Бойцы штурмовой группы не имели специальных шлемов со встроенными микрофонами-наушниками. А это значит, что у каждого руководителя группы одна рука была занята радиостанцией типа «Воки-токи» и он не мог принять полноценное участие в рукопашной схватке. Остальные члены его группы выполняли команды, которые он подавал жестами, что нередко приводило к ошибкам.
Не было у бойцов «Молнии» и специальных светошумовых гранат, которые дают ослепительную вспышку, оглушительный взрыв и выводят террористов из строя, пусть и на короткое, но такое необходимое для первых действий и время.
Египетское спецподразделение также не имело в своем оснащении подслушивающих устройств, которые крепятся к фюзеляжу самолета. Эти высокочувствительные приборы помогают прослушивать переговоры террористов и определять их местонахождение на борту. Ведь в основе успеха — точные данные, где располагаются террористы в самолете.
Обувь бойцов группы антитеррора «Молния» не отвечала необходимым требованиям: ноги штурмующих скользили на трапах, и коммандос мешали друг другу.
Как выяснилось позже, египетские спецназовцы на базе подготовки не имели не только настоящего «Боинга-737» для тренировки, но даже учебного макета самолета. То есть их знания были сугубо теоретическими.
Одной из основных, главных причин разыгравшейся кровавой бойни на борту самолета офицер САС посчитал присутствие в салоне лайнера сотрудников службы безопасности. Они хоть и были в гражданской форме одежды, но по своему поведению отличались от других пассажиров. Например, размещались в самолете до посадки пассажиров. Таким образом, террористам не составило труда «вычислить» этих сотрудников. В других странах, которые имеют в штате так называемых «воздушных маршалов», чтобы не быть обнаруженными, занимают свои места на борту вместе с другими пассажирами.
Все эти ошибки и просчеты египетских коммандос привели к тому, что в ходе штурма погибло 2 террориста и 57 из 97 заложников. Многие из них были убиты в перестрелке, некоторые задохнулись в едком дыму начавшегося на борту пожара.
Таков трагический финал этой контртеррористической операции, которую часто называют «бойней на Мальте».
ГОД 1986. ТЕРРОРИСТЫ ИЗ МВД
20 сентября 1986 года в 3.40 по местному времени дежурному по КГБ Башкирской АССР поступил доклад о том, что двое военнослужащих срочной службы, вооруженные ручным пулеметом и автоматом с большим запасом боеприпасов, захватив такси, направились в сторону аэропорта. Не доехав до аэропорта около километра, они скрылись в прилегающих к дороге лесопосадках.
Как было выяснено, в ночь на 20 сентября трое военнослужащих в/ч 6520 внутренних войск МВД СССР Н.Р. Мацнев, А.Б.Коновал, С.В.Ягмурджи, находившиеся в наряде, самовольно покинули часть, похитили ручной пулемет и автомат Калашникова, снайперскую винтовку Драгунова и 220 патронов к ним.
В пути преступники заметили идущую за ними патрульную машину милиции и решили, что их преследуют. Они остановили такси и открыли огонь по патрульной машине, убив при этом двух сотрудников милиции — сержанта Зульфира Ахтямова и младшего сержанта Айрата Галеева.
Один из преступников, вооруженный снайперской винтовкой, скрылся. Двое других продолжали движение в такси в аэропорт.
По получении информации по сигналу тревоги были подняты сотрудники, участвующие в мероприятиях по плану операции «Набат».
В 4.40 преступники ворвались в производивший посадку самолет «Ту-134 А» — следовавший по маршруту Львов — Киев — Уфа — Нижневартовск. На борту самолета находился экипаж — 5 человек и 76 пассажиров.
При захвате самолета преступники открыли стрельбу, убив при этом двух пассажиров. Угрожая уничтожить остальных, они потребовали от командира лететь в Пакистан. С этого момента начались длительные переговоры с преступниками, в результате которых в 5.55 они дали согласие освободить женщин с детьми, а в 7.30 выпустили большую часть пассажиров, оставив заложниками 20 человек.
В 7.00 в аэропорт г. Уфа спецрейсом прилетели 42 сотрудника группы «А».
Младший сержант Николай Мацнев до армии учился в архангельской мореходке и слыл среди товарищей человеком бывалым. Еще бы, просоленный штормовыми ветрами морской волк! Николай, конечно, не признавался, что в плаванье выходил всего несколько раз, да и то учебное, у морских берегов. Рассказывал товарищам по роте заманчивые сказки о богатых странах, красивой жизни. Он, конечно, знал: работа на судне тяжела и далека от красивой жизни. Близился «дембель», возвращаться в Архангельск не хотелось, не тянуло «морского волка» заново драить палубу, потеть в машинном отделении. Хотелось чего-то другого…
Выход, казалось бы, подсказала сама жизнь. Из взвода был назначен в так называемую «нештатку» — нештатную группу освобождения самолета от террористов. Они изучали типы самолетов, которые садились в Уфе, от «Ан-12» до «Ту-134», их устройство, расположение салонов, выходы и входы, люки, лючки и многое другое. В иное время Мацнев попросту плюнул бы на плакаты, карты, схемы, которыми был увешан их учебный класс, но только не теперь. На удивление дружкам Николай зубрил «летные уроки», словно собирался сменить морские просторы на воздушный океан.
Еще «веселее» стало, когда выехали в аэропорт для практических занятий на самолете. Их учили очень нужным приемам проникновению в самолет, использованию спецсредств при борьбе с террористами.
Через несколько месяцев упорных тренировок Мацнев откроет близким друзьям, готовым идти за ним в огонь и в воду, свой «гениальный» план. Поскольку самолет они теперь знают как свои пять пальцев, смогут захватить его, блокировать группу захвата, да еще для обороны возьмут не какой-нибудь дедовский обрез, а современное стрелковое оружие, успех им обеспечен. Ну а там отлет за рубеж — и здравствуй, красивая жизнь!
Осталось проработать план, продумать пути бегства из подразделения, захватить оружие, узнать расписание движения самолетов, на очередной тренировке поинтересоваться у работников аэропорта, охраняются ли воздушные лайнеры.
Кто-то предложил взять из парка бронетранспортер. Быстроходная машина, и на случай погони это тебе не «Жигули». Дал пару очередей из крупнокалиберного пулемета, сразу отпадет охота догонять. На том и порешили.
В преступную группу под руководством младшего сержанта Николая Мацнева вошли рядовые Александр Коновал, Сергей Ягмурджи и Игорь Федоткин.
С 19-го на 20 сентября все вместе заступили в наряд по роте. У Мацнева ключи от оружейной комнаты. Он вскрывает «оружейку» и забирает ручной пулемет, автомат, снайперскую винтовку, боеприпасы к ним. Через окно столовой солдаты покидают расположение части, на улице останавливают такси. В затылок водителя упирается ствол автомата: «Гони, быстро!..» Указывают адрес. За городом, в одном из караулов стоит Игорь Федоткин, который должен вывести из парка бронетранспортер.
Проскочили ночными улицами Уфы, выехали за город. В поселке Затон приказали остановиться, почему-то решили сменить машину.
Ждать пришлось недолго. За поворотом мелькнули фары автомобиля. Но что это? Покачиваясь на ухабах дороги, навстречу им мчал милицейский «УАЗ». Их выследили! Мацнев вскинул автомат. Очередь… И желто-голубой автомобиль кувыркнулся с обочины.
Коновал испуганно прижал к себе винтовку и прыгнул в кусты.
— Сука, предатель, — прошипел Мацнев, но Ягмурджи упрямо тянул его за рукав.
— Некогда, Коля! Хрен с ним…
Они упали на заднее сиденье такси, Ягмурджи прокричал:
— Хочешь жить, шеф, жми что есть мочи.
Было уже не до Федоткина. В ту ночь он так и не дождется своих сообщников. Машина мчалась в аэропорт.
Не доезжая до аэропорта, беглецы бросили такси на дороге и скрылись в лесопосадках. Пробрались к взлетно-посадочной полосе и залегли в канаве. Ближайшим к ним оказался «Ту-134» с бортовым номером 65877.
Самолет Бориспольского авиаотряда принимал пассажиров. Была уже глубокая ночь, дежурная по встрече Людмила Софронова проверяла билеты, бортпроводницы Елена Жуковская и Сусанна Жабинец рассаживали уставших людей. Наконец все утряслось, пассажиры в салоне, опоздавших не было, и дежурная протянула загрузочную ведомость на подпись второму пилоту Вячеславу Луценко.
И тут под чьими-то тяжелыми шагами загрохотали ступени трапа и Людмила увидела направленный на нее ствол автомата. «Бандиты!» — успела крикнуть она, и Луценко мгновенно втащил ее в кабину, захлопнув дверь.
На крик оглянулась бортпроводница Елена Жуковская, перед ней стоял растрепанный, запыхавшийся парень в солдатской форме.
— Вы почему не в кресле?
— Что-о?! — заорал тот. — Быстро взлетайте, даю двадцать минут.
Впереди, у входа в салон, появился другой, в таком же солдатском бушлате, со вскинутым автоматом.
— Хорошо, — сказала Лена, — успокойтесь. Я сейчас доложу командиру ваши условия.
А условия были таковы: взлетать и следовать в Пакистан. Лена еще не раз ходила к пилотам и возвращалась назад — передавала, уточняла, разъясняла. Наземные службы после шока приходили в себя, тянули время.
Прошло двадцать минут. Мацнев нервничал. Он схватил Сусанну за шиворот, приставил к затылку автомат и громко стал отсчитывать секунды «Один, два, три…»
— Лена, — прохрипела, задыхаясь, Сусанна, — он меня убьет!
Жуковская бросилась к кабине, забарабанила в дверь. В это время в салоне прозвучал выстрел. Лена похолодела. Убили!
Но Сусанна была жива, стрелял другой бандит — Ягмурджи, убил пассажира, монтажника управления Запсибнефтегеофизика Александра Ермоленко. Он что-то не так сказал террористу, и тот нажал на спусковой крючок пулемета.
Как было выяснено, в ночь на 20 сентября трое военнослужащих в/ч 6520 внутренних войск МВД СССР Н.Р. Мацнев, А.Б.Коновал, С.В.Ягмурджи, находившиеся в наряде, самовольно покинули часть, похитили ручной пулемет и автомат Калашникова, снайперскую винтовку Драгунова и 220 патронов к ним.
В пути преступники заметили идущую за ними патрульную машину милиции и решили, что их преследуют. Они остановили такси и открыли огонь по патрульной машине, убив при этом двух сотрудников милиции — сержанта Зульфира Ахтямова и младшего сержанта Айрата Галеева.
Один из преступников, вооруженный снайперской винтовкой, скрылся. Двое других продолжали движение в такси в аэропорт.
По получении информации по сигналу тревоги были подняты сотрудники, участвующие в мероприятиях по плану операции «Набат».
В 4.40 преступники ворвались в производивший посадку самолет «Ту-134 А» — следовавший по маршруту Львов — Киев — Уфа — Нижневартовск. На борту самолета находился экипаж — 5 человек и 76 пассажиров.
При захвате самолета преступники открыли стрельбу, убив при этом двух пассажиров. Угрожая уничтожить остальных, они потребовали от командира лететь в Пакистан. С этого момента начались длительные переговоры с преступниками, в результате которых в 5.55 они дали согласие освободить женщин с детьми, а в 7.30 выпустили большую часть пассажиров, оставив заложниками 20 человек.
В 7.00 в аэропорт г. Уфа спецрейсом прилетели 42 сотрудника группы «А».
Младший сержант Николай Мацнев до армии учился в архангельской мореходке и слыл среди товарищей человеком бывалым. Еще бы, просоленный штормовыми ветрами морской волк! Николай, конечно, не признавался, что в плаванье выходил всего несколько раз, да и то учебное, у морских берегов. Рассказывал товарищам по роте заманчивые сказки о богатых странах, красивой жизни. Он, конечно, знал: работа на судне тяжела и далека от красивой жизни. Близился «дембель», возвращаться в Архангельск не хотелось, не тянуло «морского волка» заново драить палубу, потеть в машинном отделении. Хотелось чего-то другого…
Выход, казалось бы, подсказала сама жизнь. Из взвода был назначен в так называемую «нештатку» — нештатную группу освобождения самолета от террористов. Они изучали типы самолетов, которые садились в Уфе, от «Ан-12» до «Ту-134», их устройство, расположение салонов, выходы и входы, люки, лючки и многое другое. В иное время Мацнев попросту плюнул бы на плакаты, карты, схемы, которыми был увешан их учебный класс, но только не теперь. На удивление дружкам Николай зубрил «летные уроки», словно собирался сменить морские просторы на воздушный океан.
Еще «веселее» стало, когда выехали в аэропорт для практических занятий на самолете. Их учили очень нужным приемам проникновению в самолет, использованию спецсредств при борьбе с террористами.
Через несколько месяцев упорных тренировок Мацнев откроет близким друзьям, готовым идти за ним в огонь и в воду, свой «гениальный» план. Поскольку самолет они теперь знают как свои пять пальцев, смогут захватить его, блокировать группу захвата, да еще для обороны возьмут не какой-нибудь дедовский обрез, а современное стрелковое оружие, успех им обеспечен. Ну а там отлет за рубеж — и здравствуй, красивая жизнь!
Осталось проработать план, продумать пути бегства из подразделения, захватить оружие, узнать расписание движения самолетов, на очередной тренировке поинтересоваться у работников аэропорта, охраняются ли воздушные лайнеры.
Кто-то предложил взять из парка бронетранспортер. Быстроходная машина, и на случай погони это тебе не «Жигули». Дал пару очередей из крупнокалиберного пулемета, сразу отпадет охота догонять. На том и порешили.
В преступную группу под руководством младшего сержанта Николая Мацнева вошли рядовые Александр Коновал, Сергей Ягмурджи и Игорь Федоткин.
С 19-го на 20 сентября все вместе заступили в наряд по роте. У Мацнева ключи от оружейной комнаты. Он вскрывает «оружейку» и забирает ручной пулемет, автомат, снайперскую винтовку, боеприпасы к ним. Через окно столовой солдаты покидают расположение части, на улице останавливают такси. В затылок водителя упирается ствол автомата: «Гони, быстро!..» Указывают адрес. За городом, в одном из караулов стоит Игорь Федоткин, который должен вывести из парка бронетранспортер.
Проскочили ночными улицами Уфы, выехали за город. В поселке Затон приказали остановиться, почему-то решили сменить машину.
Ждать пришлось недолго. За поворотом мелькнули фары автомобиля. Но что это? Покачиваясь на ухабах дороги, навстречу им мчал милицейский «УАЗ». Их выследили! Мацнев вскинул автомат. Очередь… И желто-голубой автомобиль кувыркнулся с обочины.
Коновал испуганно прижал к себе винтовку и прыгнул в кусты.
— Сука, предатель, — прошипел Мацнев, но Ягмурджи упрямо тянул его за рукав.
— Некогда, Коля! Хрен с ним…
Они упали на заднее сиденье такси, Ягмурджи прокричал:
— Хочешь жить, шеф, жми что есть мочи.
Было уже не до Федоткина. В ту ночь он так и не дождется своих сообщников. Машина мчалась в аэропорт.
Не доезжая до аэропорта, беглецы бросили такси на дороге и скрылись в лесопосадках. Пробрались к взлетно-посадочной полосе и залегли в канаве. Ближайшим к ним оказался «Ту-134» с бортовым номером 65877.
Самолет Бориспольского авиаотряда принимал пассажиров. Была уже глубокая ночь, дежурная по встрече Людмила Софронова проверяла билеты, бортпроводницы Елена Жуковская и Сусанна Жабинец рассаживали уставших людей. Наконец все утряслось, пассажиры в салоне, опоздавших не было, и дежурная протянула загрузочную ведомость на подпись второму пилоту Вячеславу Луценко.
И тут под чьими-то тяжелыми шагами загрохотали ступени трапа и Людмила увидела направленный на нее ствол автомата. «Бандиты!» — успела крикнуть она, и Луценко мгновенно втащил ее в кабину, захлопнув дверь.
На крик оглянулась бортпроводница Елена Жуковская, перед ней стоял растрепанный, запыхавшийся парень в солдатской форме.
— Вы почему не в кресле?
— Что-о?! — заорал тот. — Быстро взлетайте, даю двадцать минут.
Впереди, у входа в салон, появился другой, в таком же солдатском бушлате, со вскинутым автоматом.
— Хорошо, — сказала Лена, — успокойтесь. Я сейчас доложу командиру ваши условия.
А условия были таковы: взлетать и следовать в Пакистан. Лена еще не раз ходила к пилотам и возвращалась назад — передавала, уточняла, разъясняла. Наземные службы после шока приходили в себя, тянули время.
Прошло двадцать минут. Мацнев нервничал. Он схватил Сусанну за шиворот, приставил к затылку автомат и громко стал отсчитывать секунды «Один, два, три…»
— Лена, — прохрипела, задыхаясь, Сусанна, — он меня убьет!
Жуковская бросилась к кабине, забарабанила в дверь. В это время в салоне прозвучал выстрел. Лена похолодела. Убили!
Но Сусанна была жива, стрелял другой бандит — Ягмурджи, убил пассажира, монтажника управления Запсибнефтегеофизика Александра Ермоленко. Он что-то не так сказал террористу, и тот нажал на спусковой крючок пулемета.