Борис Бабкин. Вы считаете это игрой?

Борис Николаевич Бабкин
Вы считаете это игрой?

   Белоруссия, Борисов
   Лысый упитанный мужчина, отбросив газету, вздохнул и снял очки. Зевнув, потянулся и тут же наклонился, а через секунду над его головой просвистела пуля. Он упал и откатился под окно. Пуля разбила стоявший на резной полочке горшок с цветком. В комнату вбежали двое парней с пистолетами.
   – В меня стреляли, – пробормотал лысый. – Я за очками нагнулся, а тут выстрел. Чуть макушку не поцарапали, – усмехнулся он. Парни бросились к окну. – Идиоты, а если снайпер еще на месте?! Он же вас обоих пристрелит тут же. Кому поручил охрану своей жизни?! – буркнул он. – К тому же очень хотелось бы знать, кому я так помешал… – Он нахмурился и посмотрел в окно. На улице раздались два хлопка пистолетных выстрелов. – Умеет Перс работать.
   – Милиция, – сообщил один из парней, – и Ахан с ними.
   – Это уже не важно, – усмехнулся хозяин. Телохранители встали перед ним. – Не валяйте дурака, пусть Ахан придет, а вы пошли вон!
 
   – А что я могу? – пожал плечами сутулый капитан милиции. – Ладно, если бы не слышал никто, да и не видел, как этого стрелка угрохали. Тогда еще можно было бы…
   – Пойми, капитан, – перебил его смуглый бритоголовый здоровяк, – нам не хотелось бы, чтобы это попало в прессу.
   – Извините, – спросил подошедший майор, – а разрешение на оружие у вас есть?..
   – Разумеется. – Бритоголовый вытащил удостоверение. – Вот, пожалуйста. У пятерых моих людей тоже есть и оружие, и разрешение…
   – А кто такой этот Дорофеев? – спросил майор.
   – Человек, о безопасности которого мы заботимся, – ответил бритоголовый.
   – Ахан Угаджи, – прочитал в удостоверении майор. – А вы по национальности кто?
   – Там же написано, – улыбнулся Ахан. – Курд. Но рос в Саратове. А вы не из скинхедов будете? – фыркнул он.
   – Имя странное, – майор вернул ему удостоверение. – А сюда надолго?
   – Не знаю, – ответил Ахан. – Сколько надо, столько и будем.
   – Ну, ты это! – возмутился майор. – Не особо тут…
   – В чем дело, майор? – спросил Ахан. – Все вопросы господину Дорофееву. А если что-то будет непонятно, позвоните Бушенкову, полковник вам все популярно объяснит. Честь имею! – Кивнув, он пошел к дому.
   – Понаедут тут!.. – громко проговорил ему вслед майор.
   – А как же дружба братских народов? – остановился Ахан.
   – Да какой ты, на хрен, брат? – хохотнул майор.
   – Скинхед в органах правопорядка – явление редкое и опасное, – заметил Ахан. – Я сообщу об этом полковнику Бушенкову.
   – Они действительно с Бушенковым знакомы? – спросил капитана майор.
   – Был тут полковник, – ответил тот. – Они вроде как дружны с Дорофеевым.
   – А чего ж ты молчал?! – Майор взглянул на часы. – Звонил в район?
   – Скоро приедут. Я в оцепление своих ребят поставил, все-таки труп и оружие…
   – Приехал на выходные, – проворчал майор и посмотрел на особняк. – Видно, или политикан, или бандит. Хотя, может, и бизнесмен. Охрана вооруженная и киллер со снайперской. Я таких стволов и не видел. Как же им удалось так быстро его найти?
 
   – Лучше было бы его взять живым, – вздохнул Ахан. – Но он ранил Степкина, пришлось его застрелить. Документов никаких. И милиция не вовремя появилась – майор Луценко и участковый. Кстати, тот еще тип. Видно, недавно стал начальником, ведет себя неадекватно…
   – Почему там оказались твои люди? – спросил Дорофеев.
   – После попытки взорвать вашу машину я ставлю по человеку в местах, откуда скорее всего может стрелять профессионал. А почему вы спросили? – усмехнулся Ахан.
   – Удивился. А ты, я вижу…
   – Знаете, Эдуард Анатольевич, если я кому-то служу, то делаю это как следует…
   – Меня хотят убрать. Ты и место вычислил, но жив я остался благодаря тому, что нагнулся за очками. Я только сейчас это понял, и стало не по себе.
   – Моя вина. Надо было приказать, чтобы сразу били на поражение, а я хотел снайпера взять.
   – Главное, что не упустили его. Ну а кто такой, надеюсь, узнаю у Бушенкова. Кстати, почему к тебе майор прилип?
   – Завидует. Он, мне кажется, терпеть не может богатых. А богатых из России втройне. Но купить майора нельзя. Правда, он будет копать под нас. Точнее, под вас. И вот еще что – было бы лучше, чтобы об этом не узнали в Москве. Если о покушении кому-то станет известно, будет труднее найти заказчика. И, если это возможно, попросите полковника побыстрее узнать о киллере. Снайпер – профи, на указательном пальце мозоль, стрелял много, и на плече следы приклада. Он из бывших вояк. Очень хотелось бы узнать, кто вас заказал.
   – Какое совпадение, – насмешливо проговорил Дорофеев. – Мне тоже очень хочется это выяснить. – Он достал из коробки сигару и поднес к носу. – Курить я давно бросил, но шесть лет назад впервые попробовал гаванскую сигару и с тех пор два-три раза в день наслаждаюсь сигарным дымом.
   – Извините, Эдуард Анатольевич, – вздохнул Ахан, – мне кажется, сейчас не время говорить об этом, ведь вас уже дважды пытались убить. К тому же лимонка под колесами оказалась не просто так.
   – Я понял это. Но кто? Кто знал, что мы в Борисов поедем? Кому я говорил? Кажется, никому. Хотя нет, Толику, племяннику моему и, как он считает, наследнику. И Лилька знала. Вот те и хрен вместо сахара!.. Они убеждены, что наследники мои, и я их не разочаровываю.
   – Эдуард Анатольевич, вы стали искать Евгению. И племянник, и ваша дочь…
   – Если ты про Лильку, – остановил его Дорофеев, – то она…
   – Понятно, – кивнул Ахан. – Однако я говорю о том, что они наверняка об этом узнали.
   – Погоди, ты это к тому, что они меня убрать пытаются?
   – Я о том, что они могли подумать, что вы ищете Женю для того…
   – Ерунда! Толик – сын моего брата, я вытащил его из грязи. А Лилька… Нет, они не могли.
   – У них есть причина… Веская причина. Они знали, что вы поехали в Борисов. Допустим, они не нанимали киллера, просто кто-то из них дал информацию о том, где вы находитесь. В этом я уверен. Так быстро найти цель в чужой стране невозможно. Чтобы киллер немедленно вышел на…
   – Верно. Но как мне теперь быть? Убить их сразу или попытаться выяснить, кому они сообщили адрес? Или отдать их тебе, и ты все выяснишь? А если это не они? А ты добьешься признания и…
   – Вы себя слышите, Эдуард Анатольевич? – усмехнулся Ахан. – Я работаю у вас, чтобы сохранить вам жизнь в случае нападения, покушения и прочего. А вы обвиняете меня в попытке…
   – Извини, – остановил его Дорофеев. – Знаешь, в глубине души я понимаю, что скорее всего это Толик или Лилька, но не хочу верить. Для меня это даже хуже, чем, если бы, к примеру, подготовил это покушение ты. Ты охраняешь меня за деньги, а они… – Не договорив, он закурил сигару и вздохнул. – Но больше некому. Нет у меня конкурентов, которым станет легче, если меня не будет. Нет таких. Но я просто боюсь признать, что в этом виноваты Лилька или Толик. Сами они не могли нанять киллера. Хотя Толик имеет связи в криминальной среде. Да и Лилька тоже. А значит, они все-таки могли, – помолчав, пробормотал Дорофеев. – Но доказательств пока нет, поэтому и обвинять их я не могу.
   – Эдуард Анатольевич, если бы вы не уронили очки и не нагнулись за ними? Что тогда?
   – Надеюсь, ты пустил бы себе пулю в лоб.
   – Скорее всего не пустил бы, а поехал бы в Москву, загнал бы обоих в спортзал и все бы узнал. И убил бы. Не буду врать – не потому, что вы мне так дороги, а потому что в вашей гибели была бы и моя вина. К тому же вы все-таки…
   – Шеф, – заглянул в комнату невысокий мужчина, – Малкин приехал.
   – Пустите, – кивнул Дорофеев. – О покушении ни слова.
   – Он уже знает, – ответил невысокий, – услышал в магазине.
   – Черт возьми, – проворчал Дорофеев. – Как быстро…
   – Сарафанное радио, – хмыкнул Ахан.
 
   Россия, Санкт-Петербург
   – Ну что, Алик?! – нервно спросила по телефону молодая женщина.
   – Едем домой, – ответил ей мужской голос. – Валька жив и здоров. Давай пока прервемся, здесь менты на дорогах, а по сотовому говорить за рулем запрещено. Все нормально.
   Женщина, плача, села в кресло.
   – Я ж говорил, надо было в милицию обратиться! – прорычал пожилой мужчина в очках.
   – Что там, Зина? – сквозь слезы спросила пожилая женщина.
   – Едут, – ответила та. – Все нормально, так Алик сказал. Валя жив и здоров… – Она громко заплакала. Пожилая, присев рядом, обняла ее и тоже зарыдала.
   – Тьфу на вас, бабье племя! – проворчал мужчина. – Радоваться надо, а они слезами заливаются. Вот жизнь пошла, повидали внука, выходит.
 
   – Они домой пошли, – сообщил по телефону мускулистый мужчина в темных очках. – Все нормально. Кстати, у Отрадного их машину остановили гаишники, и ничего. В общем, все путем. Возвращаюсь.
 
   – Значит, все-таки родила, – усмехнулся загорелый крепыш. – А я думал…
   – Сын у тебя, Костя, – сказал молодой, но уже седой мужчина. – Понятное дело, надо бы как-то помочь, но это значит – признать ребенка. Тогда не видать тебе Луизы. Кстати, она ни разу не приходила и не звонила. Я, признаюсь, думал, что она нашла себе кого-нибудь. Проверил, нанял частного детектива, но только зря потратил деньги. Живет одна с ребенком, работает, с ребенком соседка сидит. В этом ей повезло. Соседка, судя по всему, денег с нее не берет. Сама она бездетная, муж умер три года назад. Ей, видно, в радость с пацаненком возиться. Это я все год назад узнал, когда мальчишке пять было. Сейчас не знаю, может, и уехала куда. Но то, что у нее мужиков не было…
   – Да мне все равно, – перебил загорелый. – Если бы я был уверен на все сто, что пацаненок мой, то, может…
   – А что мешает сделать анализ ДНК? – насмешливо спросила сидящая на диване миловидная блондинка. – Сейчас запросто устанавливают отцовство. Но тебе, Костя, ребенок не нужен. Ты вообще вспоминать о ней не хочешь, потому что опасаешься: узнает Валерий Викторович – и не видать тебе Лизки, которая представляется всем как Луиза. – Она засмеялась. – Впрочем, я тебя понимаю. – Блондинка налила себе мартини и сделала глоток. – Что ты можешь получить от врача-недоучки, кроме любви? Какой-то ребенок и…
   – Хватит, Нинка, – недовольно остановил ее Константин.
   – Да я еще и не начинала, – усмехнулась она. – Почему ты не любишь, когда тебе говорят правду? – Нина посмотрела ему в глаза. – И еще – не закрывай мне рот. Кстати, как твои дела? – ехидно поинтересовалась она. – Я почему-то думала, что ты не вернешься в Питер. Знаю, за эти годы ты несколько раз приезжал, но нигде не показывался. Не понимаю, чего ты боишься. Она не звонила тебе и не искала. Я видела ее недавно и поняла, что она довольна жизнью. Кстати, мальчик просто чудо, на тебя не похож ни капельки. Не понимаю я твоего страха. Если бы она хотела, то давно нашла бы тебя. Ты ей, похоже, не нужен. Оно и понятно – лучше быть одной, чем вместе с кем попало, – перефразировала она Омара Хайяма. – И уверяю тебя, Костик, и тебя, Альберт, – она взглянула на седого, – что даже если сейчас Константин появится у ее порога с букетом ее самых любимых цветов и упадет на колени, она просто закроет перед ним дверь. Я уважаю эту женщину. А ты заслуживаешь только презрения. И поверь, Костя, придет время, и ты сам поймешь это. Все ясно? – засмеялась Нина, увидев, как мужчины переглянулись.
   – Как ни странно это прозвучит, – тихо произнес Альберт, – Нина права. Ты не достоин этой женщины.
   – Господи! – удивилась Нина. – Альберт, что я слышу? А я думала, что бывший прапорщик ВДВ, прошедший две войны, никогда не говорит того, что думает. Извини, – покачала она головой, – тебе сколько лет?
   – А тебе зачем? – спросил Альберт.
   – Когда я увидела тебя впервые, подумала – лицо на тридцать с небольшим, но весь седой. Потом поняла – седина от войны. Я права?
   – Отчасти, – буркнул Альберт. – Однако мы собрались, чтобы решить кое-какие проблемы. Нас кинули на приличную сумму. И партия не пришла, хотя мы заплатили на неделю раньше. Ты, Костя, что-нибудь знаешь об этом?
   – Менты перехватили курьера, – ответил Константин. – Но Валерий Викторович вернет ваши деньги.
   – Странно, – не удержалась Нина, – чего это он вдруг расщедрился? Я знаю, что у него просто так даже горелой спички не взять. А тут вдруг вернет десять тысяч баксов. С чего бы это?
   – Надеюсь, он все сам объяснит, – вздохнул Костя.
   – Когда он вернет деньги? – спросил Альберт.
   – Завтра вечером отдаст. Я пришел, чтобы сказать вам об этом и узнать о ней… – Он посмотрел на Альберта. – Кстати, Осокин, с меня причитается, и за частного детектива я тебе заплачу. А к тебе, Нинель, у меня будет просьба…
   – Меня зовут Нина! – отрезала женщина. – И не надо сравнивать меня с Лизкой-Луизой. Я ни слова не скажу ни ей, ни ее папаше. Ты же об этом хотел попросить меня, Опарин? – усмехнулась она.
 
   – Подожди, Валера, – проговорила женщина лет сорока, – зачем ты будешь отдавать деньги?
   – Мне придется работать с ними, – ответил плотный высокий мужчина. – Я думал, обойдусь, но не получается. Хорошо, что они не узнали…
   – Костя приехал, – в кабинет вошла красивая стройная блондинка, – и больше не уедет. Я правильно поняла, папа?
   – Правильно, – кивнул отец. – Кстати, сегодня устроим небольшую вечеринку, а заодно и помолвку. Как тебе эта идея, дочь?
   – Отлично! – Блондинка поцеловала его. – А ты, Вероника, кажется, как всегда, чем-то недовольна?
   – Есть чем, – ответила та. – Порой не понимаю я твоего отца. Отдавать деньги, о которых никто не…
   – Послушай, Вероника, – перебил Валерий Викторович, – я не раз просил тебя не лезть в мои дела и не обсуждать их. Рекомендую прислушаться к моей просьбе.
 
   – Как же ты сел в машину к незнакомому дяде? – крепко прижимая к себе темноволосого мальчика лет семи, спросила Зина. – Ведь столько раз тебе говорили…
   – Он мне «Футбол» подарил, – перебил ее мальчик. – Помнишь, мама, я просил «Футбол», но ты не купила. А дядя сказал, что подарит мне его. И повез меня поиграть. Он тебе звонил и сказал, что ты разрешила.
   – А я вам говорил, – пробормотал дед, – что это кто-то из ваших знакомых сработал. Ты же, Валек, знаешь этого дядю добренького? – он присел рядом. – Как его зовут? И вообще, где ты был? Куда он тебя отвез?
   – В квартире, – ответил мальчик. – Тетя меня кормила, виноград, груши давала. Мы в игры разные играли. Ее зовут тетя Маша. А потом дядя приехал и сказал, что папа, – он взглянул на невысокого мужчину, – будет меня в лесу ждать, и мы поехали. На машине везли другие тетя и дядя. Потом высадили и сказали, чтоб я ждал папу. И я ждал. Папа быстро меня нашел.
   – Я говорил с кем-то по телефону, – сказал Алик. – Со мной Мишка поехал. На всякий случай взяли ружья. Звонит баба какая-то и говорит, пусть Мишка, так и сказала, значит, видела, что со мной брат поехал, приготовится деньги выкинуть у километрового столбика. С заднего сиденья справа. Мишка назад перелез, окно открыл и выбросил сумку. А я, как они велели, быстренько дальше поехал. И вдруг через километр звонок: слева увидишь обугленное дерево, остановись, сын там будет. Ну, мы проехали с полкилометра, увидели дерево. Я остановился, выскочил и стал Вальку звать. А он кричит: «Папа! Папа!» Я к нему. В общем, вот и все. Но эти двое суток, – он шумно выдохнул, – думали, с ума сойдем. В общем, оставьте мальчика, не расспрашивайте больше. Хорошо, что все так закончилось.
   – Много отдали-то? – спросил тесть.
   – Какая разница? – отмахнулся Алик.
   – Как какая? Все ж Валек-то внук мой. Я половину дам. Если, понятное дело, не миллионы отвалили.
   – Да где ж эти миллионы взять-то? – Зина, прижимая к себе сына, свободной рукой взяла руку мужа. – Восемь тысяч долларов отдали. И деньги у нас еще остались.
   – А сколько в рублях-то будет? – спросил отец.
   – Двести сорок тысяч.
   – Вот сукины дети! – покачал головой старик. – Но слава Богу, Вальку живым вернули. А я думал, миллион просят. Умные сволочи, но вы вот что – теперь с него глаз не спускайте. А будет еще лучше, ежели я его с собой заберу. Правильно, Соня? – посмотрел он на жену.
   – Правильно, – поспешно согласилась та. – Мы с него глаз не спустим.
   – А мы решили, что к вам на месяц поедем, – посмотрел на жену Алик. – Деньги есть, а нам в себя прийти надо. Ни о чем думать сейчас не хочется. Так что собираемся и вперед.
   – Вот это верно! – обрадовался старик. – Там как раз помидорчики поспевают и огурчики. Яблоки и все такое прочее. – Он посмотрел на жену. – Хватит слезы-то лить. Выходит, мы этим бандюгам, язви их душу, спасибо говорить должны.
 
   Белоруссия, Борисов
   – Вот и уехал наконец-то этот адвокатишка, – усмехнулся длинноволосый парень спортивного телосложения. – А то всю плешь проел.
   – Хорош, Гайдук, – остановил его Ахан. – Нам надо переехать. Сейчас в Москве точно узнают, что Дорофеев жив, поэтому вполне могут повторить попытку. А уезжать из Белоруссии он не собирается. Здесь будет какое-то совещание или что-то вроде этого. Поэтому мы отсюда уезжаем. Завтра вечером ты, Пират и Кинжал поедете с Антоновым. Он покажет дом, куда мы переберемся. Все там осмотрите, и вот что – никакой рисовки и никаких разговоров, что вы из России. Понятно?
   – Так точно, – кивнул Гайдук.
 
   «Малкин был крайне удивлен, – думал Дорофеев. – Он не притворялся. Выходит, он ничего не знал о готовящемся покушении. Но, черт возьми, кто же меня заказал? И Бушенков что-то молчит…»
 
   Ленинградская область, Гатчина
   Мальчик лет восьми, сидя в песочнице, лопаткой сгребал песок.
   – Кремль строишь? – спросил его молодой крепкий мужчина в темных очках.
   – Дом, – ответил тот. – Хочу, как у бабушки.
   – А почему ты в футбол не играешь? Твои друзья небось вовсю гоняют.
   – Мяча нет, – грустно ответил мальчик. – А Петька…
   – Мяча нет? – Незнакомец улыбнулся. – В машине у меня, – он кивнул на темно-зеленый джип, – настоящий футбольный лежит. Мне он не нужен. Пойдем, – посмотрел он на часы, – мне ехать пора. Если хочешь получить мяч, пошли. – Он шагнул в сторону машины.
   – Хочу! – Мальчик встал. – А вы…
   – Пошли! – Мужчина направился к джипу. Мальчуган побежал следом. Незнакомец сел за руль.
   – А мячик? – подошел к нему ребенок.
   – Все-таки решил взять? – засмеялся тот и открыл заднюю дверцу.
   Мальчик увидел футбольный мяч.
   – Бери, – кивнул водитель.
   Парнишка забрался на сиденье.
   – Хочешь посмотреть, как футболисты тренируются? – спросил мужчина.
   – А можно?
   – Конечно! – водитель, взглянув по сторонам, захлопнул дверцу. – Кстати, посмотрю, как ты по мячу бьешь. Если понравишься, возьму в секцию. Послушай-ка, номер телефона мамы не помнишь? – Он вытащил мобильник. – А то волноваться будет. Тебя как зовут?
   – Саша. А номер я только домашнего телефона знаю.
   – Ну, тогда со стадиона и позвонишь. Заодно, может, и насчет секции вопрос решим.
 
   – Вася! – разуваясь, позвала от двери женщина средних лет. – Саша дома?
   – Нет его, – ответил из комнаты мужчина. – Он во дворе, в песочнице. Давай! – тут же заорал он. – Бей! Да что же ты? – недовольно проворчал, сидя на диване, Василий. – Таких в сборную берут, – пробормотал он.
   – Футбол потом посмотришь, – недовольно проговорила женщина. – Саши во дворе нет. Когда ты приехал, он дома был?
   – Я отпустил его погулять, – не отрывая взгляда от экрана, отозвался мужчина. – Да не было ничего! – заорал он. – Судью на мыло!
   Телевизор погас.
   – Где Саша? – строго спросила женщина. – Нет его во дворе.
   – Ну, может, с пацанами в футбол играет. – Василий встал. – Я сейчас…
   Зазвонил телефон. Женщина сняла трубку.
   – Анна Анатольевна Васицкая? – осведомился вежливо мужчина.
   – Да…
   – Мама, – послышался голос сына. – Я…
   – Ваш сын у нас, – произнес неизвестный. – Пока с Сашей все хорошо. Дальнейшая его судьба зависит от вас.
   – Что вы хотите?! – испуганно воскликнула Анна.
   – Прежде всего никаких обращений в милицию. Мальчик очень милый, не хочется, чтобы он пострадал из-за глупости, точнее, из-за жадности родителей. Поэтому повторяю: никаких обращений в милицию. Поверьте, она не всегда помогает. А в данном случае вы просто подпишете сыну смертный приговор. Мы убьем его. Сейчас ваш сын, Сашенька, как вы его зовете, уехал в деревню к бабушке. Это для ваших знакомых и тех, кто будет спрашивать о сыне. Мы очень серьезно относимся к делу. И не будем просить невозможного. Десять тысяч долларов через двое суток. Время и место укажу позже. Если не позвоню, значит, вы не послушались нас и обратились в милицию. Тогда вы получите тело мальчика. Я настоятельно не советую обращаться в правоохранительные органы и вообще ни к кому за помощью. Ваш доход около пятисот тысяч в месяц. Поэтому десять тысяч долларов для вас не велика потеря. Конечно, никому не хочется расставаться с деньгами, но если любите сына, придется. Вы не обеднеете и довольно быстро восстановите свое благосостояние. Надеюсь, вы примете верное решение. Я позвоню через сорок восемь часов. – Телефон отключился. Кусая губы, побледневшая Анна, не опуская трубки, слушала гудки отбоя.
   – Что с тобой? – подскочил к ней муж.
   – Сашу похитили, – прошептала она. – Он у бандитов. – Женщина опустила руку с трубкой. – Он там. Я слышала его голос. – Анна пошатнулась и, выронив трубку, осела. Василий подхватил ее.
   – Надо в милицию звонить, – усаживая жену в кресло, сказал он.
   – Нет, они убьют его. Не надо звонить. – Вздохнув, она встала и пошла в соседнюю комнату. Сняла со стены картину. Под ней в стену был вделан небольшой сейф. Набрав шифр, Анна открыла дверцу. – Они просят десять тысяч долларов. Мы отдадим деньги и никому не скажем ни слова, тем более милиции. Сашу забрала твоя мама в деревню. Здесь пять с половиной. – Она положила деньги на стол. – Надо еще…
   – Поеду в банк, – сказал Василий. – Хватит нам денег. И еще останутся. Машину потом поменяем. Хорошо, что не продали ее. Надо объявление снять. – Он вышел.
   Женщина сквозь слезы смотрела на стоящую на тумбочке фотографию сына.
 
   – Поживешь несколько дней здесь, – проговорил незнакомец. – И веди себя хорошо, не шуми. К двери и окнам не подходи. Потом мы отвезем тебя к родителям. Что с Ершовыми? – спросил он миловидную блондинку.
   – Кэт и Шумахер на трассе, – прикурив, ответила женщина.
   – Не кури при ребенке. Значит, все отлично.
   – Думаешь, они заплатят?
   – Кто?
   – Ершовы.
   – Обязательно.
   – Послушай, Гоша, чего все-таки ты хочешь добиться? Этого не понимает никто. Зачем делать что-то несколько раз, если можно…
   – Вот что, Инна, – перебил мужчина, – я уже говорил и повторяю в последний раз. Мы совершаем преступление по статье сто двадцать шесть, часть третья, пункт А, и в случае задержания можем получить от восьми до двадцати лет лишения свободы. А я не хочу мотать срок. Вы все думаете, что лучше за один заход срубить пару миллионов. А я предпочитаю делать так, что заплатят наверняка, и не буду ждать. Я беру с людей столько, сколько они могут дать без особого напряга. И не собираюсь менять тактику. Жадность фраера сгубила. Я хорошо помню эту уголовную мудрость. Позвони Кэт и узнай, как дела.
 
   Сумск – Ополье
   – Господи, – перекрестилась на переднем сиденье полная женщина, – помоги!
   – Тихо! – гаркнул сидевший за рулем мужчина в очках и поднес к уху сотовый. – Да? – выдавил он.
   – Пусть Галина Александровна переберется на заднее сиденье, – послышался женский голос. – Сумка с деньгами должна быть у нее.
   – Давай назад, – сказал водитель. – И сумку возьми. Быстрее!
   – Хорошо. – Она с трудом перебралась назад. И тут же прозвучал вызов сотового.
   – Да? – сразу отозвался мужчина.
   – Поезжайте с этой же скоростью, – произнесла незнакомка. – Через десять минут у километрового столбика Галина Александровна должна выбросить сумку через открытое окно в кусты.
   – А где наша дочь? – решился мужчина задать мучивший его вопрос.
   – Выбросите деньги и, не снижая скорости, следуйте дальше. Я сообщу, где ваша дочь, если получу деньги и не обнаружу неприятных сюрпризов.
   – Мы делали все, как вы говорили! – закричал мужчина в отключившийся телефон. Он выругался и выключил свой аппарат. – Открой окно, – сказал он жене. – Увидишь столбик, бросай сумку в кусты.
   Женщина выполнила распоряжение мужа.
   – Давай! – крикнул водитель. Галина выбросила сумку в окно. «Десятка», не сбавляя скорости, ехала дальше. Палка с крюком зацепила ручки сумки, и она исчезла в кустах.
 
   Водитель, кусая губы, держал скорость на восьмидесяти. Прозвучал вызов сотового. Он поднес трубку к уху.
   – Да!
   – Через двести метров будет грунтовая дорога. Сверните туда, проедете десять метров, остановитесь. Ваша дочь там. – И телефон отключился.
   – Машенька там! – кивнул вперед водитель, снижая скорость.
   – Где?! – вцепившись в спинку переднего сиденья, закричала Галя.
   – Сейчас, – буркнул он и, увидев уходившую влево грунтовую дорогу, свернул туда. А потом почти сразу остановив машину, выскочил. – Маша! – закричал он. – Доченька! Маша!
   – Машенька! – плача, закричала и женщина.
   – Мама! – крикнула девочка. – Мама!
   Родители бросились на голос. Выбежали на полянку и увидели сидящую на поваленном дереве девочку лет пяти.
   – Маша! – подбегая, в один голос воскликнули отец с матерью.
   – Мне тетя куклу подарила, – весело сообщила девочка. И, поднявшись, с большой куклой в руках шагнула к родителям.