Борис Останков. Мечтатель и рыночная любовь

Словно двери в рай закрыла
Иль прервала вдруг охоту
В миг, когда ружьё к плечу…
Стоп, тут могут к палачу…
 
 
Про охоту не случайно
Я здесь вспомнил – эта страсть
Тем опасна чрезвычайно,
Что и в ней легко пропасть,
Как в любви или рыбалке —
Всюду, где есть фанатизм.
Что по мне, то я б их палкой…
«Стоп» кричит мне феминизм:
Ты оставь любовь в покое —
Ишь, рыбак, охотник, воин.
 

Глава 7. ТО ЛИ ЕЩЁ БУДЕТ

 
Время счастья быстротечно —
Месяц мигом пробежал.
Друг наш шепчет: «Вот бы вечно
Было то, что я познал».
Ира, Борю озаряя
Взглядом нежности, любви:
– Скоро скажешь: жил не зря я.
Чудом жизни назови
Все интимные мгновенья —
Обещаю без сомненья.
 
 
– Где ж ты этому училась?
Разве есть такие школы.
Расскажи мне, сделай милость.
– Я намёки и уколы
Отвергаю, мой любимый.
Что ж, по-твоему, я с мужем
Пропустила счастье мимо?
Так зачем тогда он нужен?
Лет пятнадцать я училась…
Вот сейчас и пригодилось.
 
 
Грусти тень в лице поэта
Промелькнула вдруг, как искра.
Он увидел: «два портрета»:
Вити, Юры и, что выстрел,
Ревность, словно пуля в глаз…
– Не грусти о том, что было.
Тем живи, что есть сейчас.
Знай: я их давно забыла.
Но науку сладострастья
Всю отдам тебе на счастье.
 
 
– Для меня твои слова,
Что живительный бальзам.
Стала ясной голова,
Молод я не по годам.
Ладно, жду я чуда света.
Непонятно лишь одно:
Что приятнее «привета»
У тебя припасено?
Ждать недолго – я надеюсь.
В новой страсти я уже весь.
 

Глава 8. ШУТКИ ВЛЮБЛЁННЫХ

 
В трубке Ириной звучала
Впрямь де– Вегавская пьеса,
Рот от смеха зажимала —
Там… шутил её повеса:
– Мадемуазель, прошу Вас,
Нет, вернее, предлагаю:
Вы ко мне – долой с людских глаз
Приходите. Я мечтаю
Учредить «любви массаж».
Нет, совсем здесь не кураж.
 
 
Вы же знаете отлично:
Я не только массажист —
Хиропрактик^[1] Ваш я личный,
В этом деле я артист.
Приходите, Вас прошу.
Я же очень скромный малый.
Девственности не лишу —
Этого мне не хватало.
Я ведь не был подлецом —
Дорожу своим лицом.
 
 
Но в ответ поправка:
– Рожей, точно вижу, рожей,
Очень наглой. И вот справка:
«На бандита вы похожи».
Если вдуматься серьёзно:
Рожа с харей часто схожи —
С хулиганской харей грозной.
Мне же личико дороже,
И весь рынок говорит:
Не поэт вы, а бандит.
 
 
– Нет, ну что вы, я ведь скромный —
Всех стесняюсь и боюсь.
В уголок зову укромный
Вас. И Вами там упьюсь.
Ну, вот видите: желанье
Очень скромное совсем.
Приходи же на свиданье —
Я тебя не всю там съем.
Те, кто любит, словно дети
Иль как взрослые в «привете».
 
 
Дурака они валяли
Очень долго – с ними Бог.
И при этом понимали:
Сколько б ни было дорог,
Все они ведут туда:
Где слова совсем другие,
Где на просьбу слышно: «Да»,
Мышцы нужные – тугие,
Где начнут творить такое,
Что и нас лишит покоя.
 
 
Подурачившись немного,
Вмиг решили мчаться в лес.
Вот уже бежит дорога,
Приближая интерес…
Эх, какая ж это сила!
Что сравнится в мире с ней?
Ира скромно попросила:
«Борик, можно побыстрей?».
Тот в ответ: «Терпи, родная,
Сам я… жаждою сгораю…».
 
 
Наконец они у цели.
Что? Какие тут слова?
Мигом взяли, что хотели…
Кто кого как целовал,
Нам, конечно, интересно.
Как гремел страстей обвал?
Было ль им свободно, тесно…?
Кто и что кому давал?
Всё нам тут же изложи,
А потом: не спи… дрожи…
 
 
В этот раз вы потерпите:
Впереди, что надо будет.
А сейчас спокойно спите
Иль смотрите сны о… блуде.
Сны различные бывают.
Не скажу я никому,
Как во сне все изменяют…
И не знают почему.
А зачем нам это знать?
Коль дают, то надо брать.
 

Глава 9. ПОЛКОВНИК

 
Всем замужним и женатым
Лето – самый лучший друг
Не помеха стать рогатым
Мужу, но, а для подруг
Не подходит это слово —
Мы их пощадим, пока.
Как же быть зимой суровой,
Чтоб не простудить… бока.
Сомневаюсь, что зимой
Сексуальный стих разбой.
 
 
Был мороз и снегопад —
Где встречаться им зимой?
У приятеля есть брат —
Пригласил к себе домой.
Для влюблённых он простой —
С ним легко договориться.
Дай бутылку: на постой
Пустит запросто с девицей.
Чтоб сюрпризов не бывало,
Всех по графику пускал он.
 
 
Он в отставку только вышел —
Был полковником пять лет.
Чин ему тот «выше крыши» —
На другой надежды нет,
Несмотря на связи там,
Где чины все получают.
Но зато для местных дам
Он был тем, кому вручают
Сердце, грудь и что пониже…
С ним стремятся быть поближе…
 
 
Влад – Борису лучший друг:
Вместе в первый класс пошли…
В детстве не было подруг,
Чуть попозже их нашли…
Много общих интересов
Было в детстве и сейчас,
А полковник, как довесок,
В дружбе их… другой рассказ.
Но вернёмся к Ире с Борей:
Что там, радость или горе?
 
 
Вот теперь вам всё понятно,
Что сейчас и будет после.
В предвкушении приятном
Ира с Борей, как бы в гости,
Шли к полковнику в свой час.
Ключ в кармане. Радость в теле:
«Всё готово там для нас».
Ближе дверь. Быстрей хотели
Отворить. Открыли тихо.
Вот зашли. Но что за лихо?
 
 
Как там было: так иль эдак —
Интересно всем узнать.
Дальше я рассказ поэта
Буду вам передавать.
В этот вечер Влад с поэтом
Выпивали по чуть-чуть.
И, естественно, при этом
Обсуждали жизни путь.
– Слушай, Влад, – поэт сказал, —
Дальше просто – кинозал:
 
 
Мне Ирина рот прикрыла
Ручкой сладостно приятной,
А сама глаза скосила:
Смотрит в комнату… занятно…
И в глазах её горящих
Впрямь ужасный интерес.
Ей шепчу: «Вперёдсмотрящий,
Что там, жулик что ли влез?
Что за дивная картина?
Отвечай скорей, Ирина».
 
 
«Поза секса: «шесть на девять», —
Тут Ирина прошептала.
Я, шутя ей: «Что и где мять,
Ты бы в комнате сказала…».
Из-за двери голос громкий:
«Пять минуток подождите».
Мы за дверь – ой, как неловко:
Вот и в график приходите… —
Цвет лица у Иры – роза.
«Расскажи мне, что за поза,
 
 
Про такую я не слышал».
А она в ответ: «Ну, вот,
У тебя на месте крыша?
Или вниз слегка плывёт?
Друг на друге, но валетом:
И кунилинг, и минет
Выполняются при этом».
Вот такой был дан ответ.
Секс – древнейшее искусство:
Больше знаешь – больше вкусно.
 
 
Тот полковник – общий друг
Владислава и Бориса.
И поэт спокойно вслух
Всё расскажет. Не боится
Кривотолков и сомнений.
Друг поймёт все чувства друга —
Не попросит извинений.
Всё друг знает про подругу.
Так что наш поэт и Влад
Всё открыто говорят…
 
 
– Пять минут мы в коридоре
Постояли с Ирой. Вдруг
Дверь открылась: «Ира, Боря,
Извините за испуг.
В этом деле трудно время
Рассчитать и подогнать.
И она: вот… божье племя…
Долг за мной часов на пять.
Выбирайте день и час,
А сейчас мой дом для вас».
 
 
Мы такую эстафету
Очень рады принимать.
И я скоро, как конфету,
Вмиг раздел, стал… обнимать
Иру сладкую такую.
А подробно неуместно…
Сам поймёшь, о чем толкую.
Дальше было всё чудесно.
Но полковник наш – мужик…
Только с разными привык…
 
 
Влад сказал: «Мы чётко знали,
Что армейский замполит
Учит всех солдат морали,
Сам же чёрт-те что творит.
Наш полковник, как на службе,
Так и дома ловелас.
Он со всеми в лёгкой дружбе,
За бутылку всё отдаст.
Нет, он компанейский малый,
Но святого очень мало.
 
 
Про тебя полковник мне
Говорит: «Борис – чудак,
Вечно бродит, как во сне.
Не поймёт чудак никак:
Нет любви, есть секс и дружба,
А в домах, где деньги платят,
Там работа, хочешь, служба.
Заходи: там все без платьев —
Там любую выбирай:
Не девчонки, просто рай,
 
 
А его Иринку я
Рад… помять любым заходом.
Как-то раз за спинку взял
В коридоре мимоходом.
И она, скажу, друг, чую,
Взглядом мне дала ответ:
«И тебя сейчас хочу я,
Но мешают: Боря, свет…»
Так что, Влад, я как-нибудь
Трону Ирочку за… грудь».
 
 
– Всё бывает в мире нашем,
Но скажу тебе, друг мой,
Никого нет в мире краше
Мне Иринки дорогой.
Пусть плетёт наш общий «друг».
Он иного и не скажет,
А меня взять на испуг
Нелегко. А кто с кем ляжет —
Это дело наживное,
Лишь бы в деле были двое.
 
 
Как-то раз к нему я днём
Заскочил «подправить график».
Он с бутылкой: «Борь, хлебнём,
А то всех пошлю я на фиг».
– То ли в шутку, то ли грозно
Говорит мне эту фразу.
Вдруг пошлёт меня серьёзно —
Дал согласие я сразу.
Всю бутылку мы распили
И, что надо, обсудили.
 
 
Больше я молчал, а он,
Как назвать его, пожалуй,
Скажем: дамский чемпион,
Совратил он их немало.
А, быть может, дамы сами,
Увлечённые молвой…
И, конечно, не усами,
Прут к нему почти толпой.
Дамы тайны не хранят:
Что увидят – раззвонят.
 
 
Наш полковник-весельчак
Говорит: «Лежу я с Милкой:
Кончить не могу никак,
А глазами пью бутылку,
Ем закуску на столе.
А она – то подо мной:
Всё тесней, тесней ко мне,
Страстно шепчет: «Что с тобой?».
Не могу же я сказать,
Что я пить хочу и жрать».
 
 
– В этом весь полковник наш
И другие – иже с ним.
За любовь ты жизнь отдашь,
Им любовь: туман и дым…
Ты горишь и до… и после…
Энергетикой чудесной,
Им же этого нет вовсе.
Им одно лишь интересно:
Сам процесс, коль захотелся,
Да и тот уже приелся.
 
 
Новорусский нигилизм
Секс любовью называет —
Всё равно, что онанизм —
Нас духовно возвышает.
Философия такая
Разрушает мир земной.
Жаль, от края и до края
Вельзевуловой волной
Нас несёт, а мы довольны,
Но в аду всем будет больно.
 
 
Счастье нам в любви огромной —
Вот к чему должны стремиться.
И не нужно здесь быть скромным,
Надо бешено влюбиться.
Я скажу, а вы поверьте.
Как французы говорят:
«Секс подобен малой смерти^[2]».
Говорят они не зря:
До смертельно ярких спазм
Секс доводит и оргазм.
 
 
Но рождение и смерть,
То, что всем даёт возможность
Ключ к Вселенной заиметь,
Не забыв про осторожность.
Микрокосм на то и микро…,
Чтобы знать свои границы,
Чтобы знать, куда проник он,
Где и как не ошибиться.
И почти что бесконечны,
Мы в полёте, но беспечны.
 
 
Про полёт тех ощущений
В подсознании людей
Речь веду я, вроде гений
И умней планеты всей.
Нет, тантрическое чудо
Всем дано, трудись, ищи:
Ошибёшься, будет худо,
Заблудился, не пищи.
К медитации различной
Должен каждый быть привычным.
 

Глава 10. К ПОЛКОВНИКУ ОПЯТЬ

 
Вот ещё один типичный
Вечер, зимний для двоих.
Он для них весьма приличный —
Речь о наших, дорогих…
Едут, весело болтая,
Обо всём и ни о чём,
Страстно близости желая,
Страсть кипит – им горячо…
Но приходится терпеть.
Можно лишь болтать и петь.
 
 
За машиной снег и вьюга,
А в машине им тепло.
«Так-то вот, моя подруга,
Быстро лето протекло.
Протекло иль пробежало:
Как кому, его нам жаль.
Жаль, что длится лето мало.
Жаль…, но прочь тоска, печаль.
У полковника в квартире
И тепло, и цель…, как в тире».
 
 
Цель известная понятна
Ире с Борей – дай им Бог.
Мысль о «цели» им приятна.
И, спасибо, друг помог:
Сам решил вопрос с квартирой.
Что ж, ему за то спасибо.
И теперь Борису с Ирой
Не искать побыть где-либо.
Руль, держа, поэт болтает,
Иру нежно прижимает:
 
 
– Вспомни пруд: тепло и тихо…
Я сижу, как истукан.
Рыбки хвостиками лихо
Машут нам, задев кукан^[3].
Эта нудная рыбалка
Лишь под силу рыбакам,
А другим себя в ней жалко,
Шлют приветы чудакам,
Называя чудаками
Рыбаков. А кто вы сами?
 
 
Я припомнил не для спора
Пруд, рыбалку. Тут другое:
Загрустила ты там скоро
И сказала: «Нас тут двое…
Что ж меня ты променял
На удилище и рыбок?».
Я тебя тотчас обнял
И проверил: стан твой гибок…
А другим скажу стихами.
Ощутите это сами.
 
 
«Как обиженный ребёнок,
Губки ты слегка надула.
Словно ласковый котёнок,
Ты ко мне тогда прильнула.
Голосок твой прямо в сердце
Проникает. Что чудесней?
Я уверен, что не скерцо
Слышу я из поднебесья.
Что я вижу, что я слышу?
Не открою эту тайну.
Не пущу к себе на крышу:
Не скажу вам «виру – майну».
А скажу, что всех богаче,
Всех счастливей я на свете,
С ней не может быть иначе,
Мне не солнце – Ира светит!»
 
 
– Да, неплохо ты стихами
Всё, что было описал.
Нас, пожалуй, рыбаками
Мог назвать глупец – нахал.
Непрозрачный тент машину
Накрывал и нас под ним.
– Думал я: машину сдвину…
Чудно было там двоим.
А другим со стороны
Вряд ли были мы видны.
 
 
О других совсем забыли
Мы в тот день – зачем другие?
Мы не думали, где были:
Мышцы были все тугие…,
Расслабленье наступало:
Отдохнём и снова – прыг…
Нам казалось: мало, мало…
Превратился вечер в миг.
Стоп, похоже, подъезжаем…
Там всё снова испытаем.
 
 
– Слушай, Борик, а полковник
Не устроит снова цирк?
– Был он только раз виновник…,
Думаю, он не шутник.
– А устроит? Что ж такого:
Подождём внизу опять —
Нам не надо группового…
Нам друг друга сладко взять.
И свидетелей не надо,
Чтобы рай не стал нам адом.
 
 
Обошлось всё в этот раз.
И Борис стихи экспромтом
Выдаёт, прищурив глаз,
О себе, но как о ком-то:
«Он тебя сейчас разденет.
Он – насильник и бандит.
И попросит вместо денег
То, чем каждый дорожит.
Все мольбы твои напрасны…» —
Ира шепчет: «Классно, классно…
 
 
Я сама схвачу бандита,
Завалю в кровать иль рядом.
И скажу: давай досыта
Выдавай уменье… кряду.
– А бандит твой задрожит
И от страха станет голым.
Глянь: бандит уже лежит —
Ждёт сладчайшие уколы…
Не теряй же время даром —
Обменяйся пылом, жаром.
 

Глава 11. РЫНОК, РЫНОК…

 
И зиме конец приходит,
А не только у людей…
Рады тёплой мы погоде —
Песнь любви поём мы ей…
Кто те «мы», нам всем понятно:
То Ирина и поэт.
Лето жаркое им внятно
Шлёт горячий свой привет.
Рады лету эти двое —
Каждый кустик их прикроет…
 
 
Вот звонок привычный Ира
Слышит: Борик, милый ей,
Жаждет встречи, счастья пира.
Стало на сердце теплей.
Но у Иры голос грустный,
Непонятно, почему,
И как будто в сердце пусто…
– Расскажу я всё ему, —
Ира быстро так решает:
– Пусть любимый всё узнает… —
 
 
Ира грустно так сказала:
– Нынче рынок, что бардак.
Шефу лишь работы мало:
Хочет он и так и сяк
Отодрать меня в придачу,
А не то, прогнать грозит.
Что ж, ушла я, не заплачу —
Пусть торгует, паразит.
На морозе и ветрище…
Дур других пускай поищет.
 
 
У меня теперь хозяйка.
Так-то лучше: только дело.
Я не «бэ», не попрошайка.
Не отдам мерзавцу тело.
Пусть торгует, кто как хочет,
Мне такое и не снится.
Ишь, кобель, гаремный кочет…
Я свободная, как птица:
С кем хочу, когда хочу…
Скотство мне не по плечу.
 
 
– Ладно, ладно не терзайся, —
Говорит поэт любимой, —
Я спрошу, а ты признайся:
А ко мне необозримо
Чувство девочки моей?
Жадно, трепетно ответа
Жду. Скажи, скажи скорей.
Ох, как жду я солнца света!
Ира тихо: «Дуралей,
Солнце здесь… приди скорей!».
 
 
Дуралей быстрее птицы
Мчится к радости своей.
Он не спит, но счастье снится,
И летит он всё быстрей.
Все интимные детали
Опущу я в этот раз,
Чтобы нас не разыграли…
Не наделали проказ…
Но в душе – тепло у нас.
Дай им Бог любовь, не сглаз.
 

Глава 12. ТЕБЕ СЕГОДНЯ ТРИДЦАТЬ СЕМЬ

 
– В ресторан иль на природу?
Где…? Куда б хотела ты?
– Я туда, где лес и воды,
И чудесные цветы.
– Ясно, едем в наше место
Отмечать твоё рожденье.
Всё там есть, как нам известно,
Что велит твоё хотенье.
И погода: красота!
Прочь дела и суета!
 
 
Ехать радостно влюблённым,
Предвкушая рай земной…
Чем не рай: берёзы, клёны
И чистейших вод покой,
Костерок, конечно, будет,
Шашлыки и всё такое…
Вдалеке коровы, люди,
Рядом то, что дорогое,
Что все счастьем называют.
Жаль, что редко так бывает.
 
 
– Вот, любимая, послушай,
Что тебе я написал,
А потом начнём мы кушать,
Что сегодня дал мангал:
 
 
«Тебе сегодня тридцать семь
По божьему велению.
Ты будь такой на зависть всем.
Махни рукой старению.
 
 
Пусть кожа нежная твоя
Всегда здоровой будет,
А голос – трели соловья.
Не забывай о блуде…
 
 
Не забывай и исполняй
Приятные желания.
Что упустила, нагоняй.
К тебе быстрее лани я
 
 
Лечу, а вдруг достанется…
А вдруг меня желаешь.
Пускай всё то, что манится,
Ты тут же исполняешь.
 
 
Пусть времени достаточно
Для дела и потех.
Живи сто лет ты сказочно
На радость близких всех!».
 
 
«Да…, спасибо, я исполню
Пожелания твои:
Закипают страсти волны,
Но меня ты не вини
Кое в чём – сам пожелал». —
Ира хитро улыбнулась.
Но поэт вино достал
И сказал: «А я люблю вас
И поэтому желаю
Всё, что счастьем называют.
 
 
И к тому, что было выше,
Я добавлю кое-что.
Пусть река и лес услышат
Всё про нас и кто есть кто.
 
 
«Мир людской – земное чудо —
Весь он соткан из чудес.
Расскажи, а ты откуда,
Кто ты: ангел или бес?
 
 
Почему в тебе так много
Нежной шалости, любви.
Ты дитя какого бога?
Кто ты? Что ты? Назови!
 
 
Я тебя, похоже, знаю.
Или – нет?! Ты вся – секрет!
Об одном всю жизнь мечтаю:
Чтоб жила ты много лет!
 
 
Чтоб резвилась и шутила
Мне на радость и другим.
Будь отчаянно всем милой…
Нет, не бойся, не съедим.
 
 
Поздравляя с днём рожденья,
Я желаю от души:
Слаще мёда будь, варенья,
Иногда со мной греши…».
 
 
– Что ж, согласна, будет дело
От костра недалеко:
Любит жар… душа и тело.
И исполнить грех легко.
Исполнение свершилось
И, по-моему, не раз.
Как прекрасна божья милость:
Он заботится о нас…
Приближался тёплый вечер
И конец чудесной встречи.
 
 
Прогулявшись по поляне,
Наш поэт букет набрал.
– Жаль, к концу идёт гулянье…
Слушай, Ира, чувств обвал:
 
 
«На ромашке я гадал…
Что ты можешь знать, цветок?
Тот ответ, что ты мне дал,
Лишь добавил мне тревог.
 
 
Как узнать мне то, что точно
Знают только небеса?
Как уснуть мне в час полночный?
Подскажите, голоса:
 
 
Голоса волшебниц дивных,
Голос той, что лучше всех.
Я во сне совсем наивный —
На любой согласен грех.
 
 
Но грешить с тобой лишь стану,
Издавая сладкий стон.
В дивной страсти не устану.
Пусть сто лет продлится сон.
 
 
Сон фантазии безмерной,
Сон, дающий, что хочу.
Сон, когда ты станешь верной…
Стоп, конечно, тут шучу».
 
 
Ира, шутку принимая,
Друга нежно целовала.
– Всё я, Борик, понимаю…
Нам с тобой и жизни мало.
Жаль, что встретились так поздно
Мы с тобой в пути-дороге…
Но неплох и наш час звёздный:
Всё прекрасно – видят Боги.
А затем, уже с тоской:
– Дети ждут, пора домой.
 
 
– Что ж, Ирина, напоследок
Подведу итог я здесь:
Что и как с тобой изведал,
Как денёк промчался весь:
«Внизу река течёт спокойно,
Вверху деревьев лёгкий шум…
Хоть день сегодня жаркий, знойный,
Но нам любовь идёт на ум…
Приятный воздух обнимает,
Вода ласкает члены все,
А мысль, что нужно, поднимает
Надолго, но не насовсем…
И мы своим считали долгом:
Испить стояние… надолго».
 

Глава 13. ЮРИЙ ВАНЫЧ И ДРУГИЕ

 
– Лера, как твои дела? —
Утром Ирочка спросила.
– Я бы многое дала
Тем, в ком есть блатная сила…
– Что случилось, в чём беда,
Может, мы тебе поможем?
Ты ко мне с душой всегда,
Расскажи беду мне всё же.
– С сыном вышла кутерьма…
И грозит ему тюрьма.
 
 
Сын у Леры был бандитом.
Рынок весь об этом знал.
Думал сын: «Всё шито-крыто…»,
Но у всех же есть глаза.
Лера грустно отвечала:
– Дело тёмное, поверь.
Толком я не всё узнала.
И что делать мне теперь?
Шьют ему почти мокруху…
Вроде, грохнули старуху.
 
 
Где-то там на свиноферме
Воровал он поросят.
Не один, конечно, с теми,
Кто ворует всё подряд.
– Слушай, Лера, Борик мой
Говорил, что Юрий Ваныч,
Друг полковника – блатной.
Дразнит он его «Стаканыч»
За любовь стаканом пить…
Он поможет, хватит ныть:
 
 
Другу я звоню сейчас,
У полковника сойдёмся.
Вечером сведу я вас —
Там, с чем надо, разберёмся.
То, как Ирочка сказала,
Вечером свершилось.
Адвокату денег мало:
В нём «любовь» зашевелилась:
Он сказал: «За это дело
Мама пусть добавит тело…».
 
 
У полковника друзья —
Наглые ребята, ясно.
И от вас не скрою я:
С ними делать всё опасно.
Даже водку пить и то
Плохо, посудите сами:
Вас напоят, а потом
Все полезут… к вашей даме,
А подробней я о них
Расскажу почти что стих:
 
 
Старший следователь Дрёмин
Внешне был весьма убогий.
Был в делах своих нескромен.
Звался он «Витые ноги»
У коллег в прокуратуре —
За глаза, конечно, звали.
О его дрянной натуре
Все давно отлично знали.
Дрёмин чётко дело знал —
По указке всех сажал.
 
 
Если сверху намекнут:
«Кинь решётку человечку» —
Палачовый Дрёмин кнут
Засечёт в шашлык «овечку».
Коль свидетель не даёт
Показаний «дяде» нужных,
Он с ума таких сведёт:
Холостых, да и замужних…
Извращенец и садист,
Дрёмин в деле был артист:
 
 
На работе оболжёт вас,
А соседям скажет: «Вор вы»,
Женщине не в бровь, а в глаз
Чушь вольёт весьма проворно.
Грязными намёками
Так все нервы заведёт,
Что в него, вцепясь тигрицей,
В исступленье заревёт.
Он – оргазмом взвеселится.
Чем ему ещё упиться?
 
 
Чувств людей нормальных Дрёмин
Не способен воспринять.
Нет, на вид он даже скромен,
В такт вам может покивать,
Процитирует Сенеку…
В общем, грамотен, учтив.
Но как плохо человеку,
Кто попал в …его архив.
Тот архив, что сверху дан.
Сразу: вор вы, хулиган…
 
 
Дрёмин взятки брал игриво…
Скажут мне: «Кто не берёт?»
Да, но, взявши, «в хвост и в гриву»
Вас за деньги отдерёт…
С Юрий Ванычем дружил он:
Часто взятками делились.
Скажут мне: «Что так паршиво
Описал их?». Удивились?
Зря, пример почти типичный.
Наш пример – не заграничный.
 
 
Юрий Ваныч – адвокат,
Друг полковника по пьянке.
Извиняюсь, виноват:
Всё сказал вам об изнанке.
Говорить, так говорить:
Надо правду-матку резать,
Коль пошла такая нить,
Вскрою вам я эту мерзость.
Дальше нить найдёт клубок,
А клубок – дерьма совок.
 
 
Эту пару мужиков,
Коль раскрою их совсем,
Всяк из вас убить готов…
Покажу изнанку всем:
Третий друг, верней, подруга,
Содержала бардачок.
Многим парням было туго,
Кто попался на крючок
Этой пьянице блудливой,
Завлекавшей всех игриво.
 
 
Если парень, скажем, лох,
То за пробу мрази тела,
Только парень за порог,
Суд завёл на парня дело.
Срок грозит ему большой:
Отвечать ему придётся
За «насилие, разбой…»
Вот такое дело шьётся…
Парня Дрёмин вызывает
И о взятке намекает:
 
 
«Мол, ты даме дай деньжат,
И она закроет дело.
Прав всегда тот, кто богат,
Предложи ей взятку смело.
Если хочешь, адвокат
За тебя с ней потолкует:
Юрий Ваныч будет рад
Сделать радость нам такую.
Ну, смелей, смелей, парнишка:
Ведь у папы есть сберкнижка».
 
 
Утром Ира повстречала
Леру у себя на рынке:
– Расскажи мне для начала,
Как пришлось тебе… на спинке?
Лера, шею прикрывая,
Густо покраснела вмиг.
– Что ты, Ира, ну, бывает… —
Мы оставим их двоих.
Пусть болтают – нам негоже…,
Чтоб не захотелось тоже.
 
 
Все дела у Леры быстро
Юрий Ваныч порешал.
Тут не надо быть артистом —
Лишь бы Дрёмин не мешал.
Ну, а Дрёмин, как мы знаем,
Был подельником у них.
Сын у Леры мигом «с краю»
Оказался и притих:
Не виновник он – «свидетель»…
Так-то вот, а кто в ответе?
 
 
А виновник – тот дурак,
Кто не знал, как откупиться:
Не найдёт пути никак
К этим двум… «приятным» лицам.
Как там Леру поделили
Юрий Ваныч и подельник,
Мы не знаем: дома были,
А не с ними были в деле…
Знаем точно, что сын Леры
Стал свободным кавалером.
 

Глава 14. СЕРДЕЧНАЯ ТАЙНА
(Рассказ другу)

 
– Утром в трубке телефона
Слышу нежное: «Привет…»
Нет приятней, слаще звона.
На «привет» дышу: «Мой свет,
Солнышко моё земное,
На работу ты идёшь?»
Ира шепчет: «Будь спокоен,
Ты во мне любовь найдёшь.
И сегодня без машины
Приходи – нам ноги шины».
 
 
Нет, не трелью соловьиной
Телефон поёт мне в ухо.
Бурю страсти, чувств лавину
Посылает голос глухо.
Приглушила голос Ира,
Чтобы дочь не разбудить.
Я же слышу скрипку, лиру
И весь мир готов любить.
Прекратились в трубке речи.
Жду, когда наступит вечер.
 
 
Вот и вечер. Взяв за пальчик,
Нежно Иру я веду.
Мы, как девочка и мальчик,
У людей всех на виду.
Мы смеёмся, мы играем.
О другом совсем забыли.
Всё вокруг нам стало раем —
В небесах как будто плыли.
Да, бывает и такое:
Всё земное – неземное.
 
 
Два часа, как две минуты,
Если рядом мы вдвоём.
Не раздеты, но разуты
К речке с Ирочкой идём.
Летний вечер тёплый, длинный —
Можно много сотворить…
Но сегодня мы невинны,
Будем ангельски любить.
Я боюсь услышать смех:
– Поцелуи – это грех?
 
 
Тут ответил друг Борису: