Бова Бен. Орион среди звезд

   Это были трудные часы ожидания. Наше положение осложнялось ещё и тем, что специалисты Гегемонии могли заранее рассчитать наш маршрут по времени и координатам появления почтовых капсул, что, в зависимости от их намерений, открывало перед ними практически неограниченные возможности для маневрирования своими силами. Единственное, чего они не могли сделать, так это заблаговременно уведомить нас о намерениях своего правительства.
   Каждый из нас многое бы отдал за то, чтобы знать свою дальнейшую судьбу. Если бы такое было возможно, это бы сэкономило нам тридцать часов томительного ожидания…
   – Одна минута до момента выхода, – объявил бесстрастный голос компьютера.
   – Еще есть время повернуть, сэр, – подал голос Эмон.
   Я бросил на него свирепый взгляд и заметил, что он делает безуспешную попытку улыбнуться, желая показать, что всего лишь шутит.
   – Сорок пять секунд.
   – Хотел бы я знать, каково быть облаком плазмы, – пробормотал офицер связи Магро достаточно громко, чтобы все присутствующие на мостике могли его слышать.
   – Меньше чем через минуту тебе представится возможность удовлетворить свое любопытство, – пообещала Фреда.
   – Тридцать секунд!
   – На тот случай, если до сих пор вам не было это известно, я хочу сказать, что горжусь тем, что служил вместе с вами, – произнес я.
   – Мы знаем это, сэр.
   – Спасибо, сэр.
   – Солдаты обязаны знать, что думает их командир.
   – Десять секунд!
   Мы обменялись взглядами с Фредой. Слова были излишни. Никто из нас даже не улыбнулся, но мы повяли друг друга.
   – Точка выхода!!! – объявил компьютер.
   В то же мгновение на экранах всех мониторов появилась панорама звездного неба. И изображение крейсеров Гегемонии.
   – КАПИТАНУ КОРАБЛЯ СОДРУЖЕСТВА. ВАМ ПРЕДПИСЫВАЕТСЯ ВЫЙТИ НА КРУГОВУЮ ОРБИТУ С КООРДИНАТАМИ ПЯТЬДЕСЯТ АСТРОНОМИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ ОТ ЗВЕЗДЫ ЗЕТА И ОСТАВАТЬСЯ НА НЕЙ ДО ПРОВЕДЕНИЯ ИНСПЕКЦИИ.
   Итак, они все-таки не стали стрелять первыми, решив сначала выяснить наши намерения.
   – Мы готовы полностью выполнить все ваши инструкции, – ответил я немедленно.
   Вскоре на борт «Аполлона» поднялись восемь вооруженных скорписов, которые после тщательной проверки конфисковали все наше оружие. Я сопровождал их во время обхода судна. Надо отдать им должное, держались они подчеркнуто вежливо и оставили в полной неприкосновенности навигационное оборудование и все системы управления кораблем.
   – Вы должны оставаться на борту вашего судна до получения дальнейших распоряжений, – предупредил меня офицер инспекционной команды, прежде чем вместе с подчиненными покинуть борт «Аполлона».
   Мы стояли вдвоем у люка воздушного шлюза. Офицер был, по меньшей мере, на голову выше меня и так широк в плечах, что лишь с большим трудом мог протиснуться сквозь отверстие люка.
   – Хотя все мы и служим в армии, – возразил я, – мы прибыли сюда с дипломатической миссией. Мы готовы выполнить все инструкции ваших властей, но отказываемся повиноваться приказам.
   Офицер добродушно оскалился.
   – Хорошо, назовем их инструкциями. Согнувшись в три погибели, он протиснулся в шлюз и захлопнул за собой крышку люка. Я издал вздох облегчения.
   – А я уже опасался, что они заберут и наши столовые ножи, – пошутил Джеррон, когда я вернулся на капитанский мостик.
   – Я чувствую себя голым, – пожаловался Эмон, – не имея при себе даже пистолета.
   – Мы прибыли сюда вести переговоры, а не сражаться, – напомнил я.
   – Конечно, сэр, я знаю, но все равно чувствую себя голым.
   Два дня мы оставались на орбите, на дальней окраине системы. Столица была расположена практически на другом её конце, значительно ближе к своему светилу. Ближайшей к нам планетой был газовый гигант, лишь немного уступавший размерами своему далекому собрату из системы Джильберта.
   Меня интересовало, а не облюбовали ли и его патриархи в качестве одной из своих временных резиденций, но все мои попытки связаться с ними остались без ответа.
   От нечего делать я попытался запросить интересующие меня сведения о трех газовых гигантах в памяти своего компьютера, но полученный ответ не удовлетворил меня.
   – Согласно имевшимся данным, на двух из них вообще не было обнаружено никаких форм жизни, да и средняя температура оказалась слишком низкой, чтобы можно было допустить наличие воды, как таковой. Океан существовал лишь на самой близкой к звезде планете, но сведения о ней были ещё более скудными, чем о первых двух.
   Повторное изучение информации о самом Прайме также не дало мне ничего нового.
   На третий день мы получили сообщение о скором прибытии новых посетителей. По этому случаю я приказал экипажу переодеться в парадные мундиры и строго предупредил о недопустимости проявления любых враждебных чувств по отношению к гостям. Как ни странно, это простое распоряжение вызвало неожиданный ропот команды.
   – Слишком много чести для каких-то кошек, – ворчали одни.
   – Пытаться произвести хорошее впечатление на скорписов – все равно что метать бисер перед свиньями, – вторили им другие.
   Как скоро выяснилось, все мы поторопились со своими суждениями. Новая делегация состояла исключительно из людей: двух легковооруженных солдат и молодой девушки в легкой тунике, перепоясанной красным шарфом.
   – Я – Нелла, сотрудница дипломатического департамента, – представилась она. – Мне поручено сопровождать вашего представителя в столицу Гегемонии.
   Я в свою очередь вежливо приветствовал гостью и отрекомендовался полномочным представителем Содружества.
   Мы с любопытством разглядывали друг друга. Нелла была маленькой, даже миниатюрной женщиной и сов сем ещё юной. Скорее всего, она занимала одну из самых низших ступеней в иерархии своей службы Вероятно, руководство Гегемонии не хотело посылать для предварительной встречи чиновника более высокого ранга, опасаясь какого-либо подвоха со стороны своих оппонентов.
   Я заметил, что Фреда изучает нашу гостью даже с большим вниманием, чем я сам. Только после этого до меня дошло, что помимо всего прочего Нелла была ещё и очень милой, можно даже сказать, очаровательной женщиной, способной заинтересовать любого мужчину. Возможно, что таким способом лидеры Гегемонии намеревались подсластит? горькую пилюлю, отказав послу соседнего государства-соперника в предусмотренных протоколом по честях.
   – Для меня большая честь сопровождать вас в сто лицу, – сообщила Нелла, сопроводив свои слова ослепительной улыбкой.
   Ответив ей тем же, я повернулся к Фреде:
   – Лейтенант, вы остаетесь за старшего офицера на время моего отсутствия.
   – Слушаюсь, сэр, – ответила она, становясь по стойке «смирно».
   Немного удивленный её холодностью, я приложил руку к фуражке в ответном приветствии.
   – Позаботься о судне и о себе самой.
   – Слушаюсь, сэр, – повторила она сухо.
   Облик столицы оказался полной неожиданностью для меня. Верно, что большинство зданий в городе было сооружено из массивного серого камня, но все полулегальные сведения, полученные мною из памяти компьютера, оказались совершенно неверными или, может быть, сознательно искаженными.
   По небу время от времени проносились облака, гонимые ветром, дувшим с океана, но между ними виднелись многочисленные участки голубого неба, а пробивавшиеся из-за облаков лучи солнца придавали старинным зданиям удивительно колоритный вид Широкие улицы, по которым взад и вперед сновали вполне современные экипажи, были полны народу, а магазины поражали обилием товаров, которые, судя по их разнообразию, были привезены из сотен соседних миров. Встречались и воины-скорписы, но никто из них не имел при себе оружия, да и вид у них был вполне доброжелательный. Немало было и представителей других рас, некоторые из них прибыли, по-видимому, из весьма отдаленных миров и были ещё облачены в космические скафандры, предохранявшие их от воздействия чуждой окружающей среды.
   В городе царила праздничная атмосфера, никак не вязавшаяся с полученными мною представлениями о режиме прифронтового города. Я был почти шокирован этой разницей, плохо понимая, кому и зачем могло понадобится засорять память компьютера столь явной дезинформацией.
   Казалось, что в городе вообще никто не вспоминал о полыхавшей где-то войне. Если жители Прайма и помнили о том, что их солдаты умирали в это время на полях сражений, то они никак не выказывали своих чувств. Хотя всего в нескольких сотнях километров над головами обывателей барражировали в небе грозные космические корабли и несли службу автоматические орбитальные станции, готовые в любую секунду отразить нападение агрессора, жизнь в городе била ключом.
   Все эти картины я наблюдал из окна шикарного лимузина, приготовленного специально для меня. Мы приземлились в столичном космопорту, откуда сразу направились в город. Нелла наслаждалась поездкой не меньше меня. Очевидно, ей нечасто доводилось передвигаться в столь дорогих машинах.
   Миновав деловой центр, мы оказались среди совсем иных сооружений, весьма напоминавших древние храмы. Движение здесь было далеко не столь интенсивным, да и народу значительно меньше.
   – Правительственный комплекс, – ответила Нелли на мой вопрос о назначении этих зданий. – В одном из них работаю и я. Правда, отсюда вы не сможете его увидеть. Оно находится во внутреннем дворике.
   Мы медленно подымались по склону пологого холма.
   – А это наш Капитолий, одно из старейших зданий в городе, – пояснила Нелла, не дожидаясь моего вопроса. – Мы направляемся именно туда.
   Почетный караул воинов-скорписов в полном боевом снаряжении встретил нас на ступенях Капитолия. Перестроившись в колонну, они последовали за нами через огромный, роскошно украшенный холл и дальше по длинному коридору, заканчивавшемуся тяжелой металлической дверью.
   За ней находился с виду вполне обычный лифт, если не считать того, что в нем постоянно дежурили два вооруженных солдата-гуманоида. Почетный эскорт скорписов остался снаружи.
   Дверь захлопнулась, и кабина заскользила вниз. – Медицинский контроль, – информировала меня Нелла, когда кабина остановилась. – Необходимо быть уверенным, что вы не занесете нам каких-либо болезнетворных бактерий.
   Или бомбы, добавил я про себя.
   Обследование было недолгим и почти полностью автоматизированным. Мне пришлось пройти через четыре разнообразных сканирующих устройства, после чего медик в белом халате бегло просмотрел появивщуюся на экране монитора информацию.
   – Все в полном порядке, – объявил врач. – Великолепный, абсолютно здоровый организм.
   Удовлетворенные результатами осмотра, Нелла и два сопровождавших нас солдата отвели меня обратно к лифту. Снова кабина полетела вниз, в недра древнего кристаллического массива, на котором был возведен город.
   Наконец мы добрались до тяжелой бронированной двери, закрывавшей доступ во внутренние помещения подземного дворца.
   – Здесь я должна вас покинуть, – сообщила Нелла извиняющимся тоном. – Когда дверь откроется, заходите внутрь. Директор ожидает вас.
   Сообщив эти приятные сведения, она, в сопровождении все тех же двоих солдат, торопливо направилась к лифту. Я пожал плечами и остался ждать.
   Спустя две минуты створки двери бесшумно открылись. Перешагнув через порог, я оказался в огромной, слабо освещенной комнате, в центре которой находился длинный полированный стол, по обеим сторонам которого стояли мягкие стулья с высокими спинками. Во главе стола смутно просматривались очертания одинокой фигуры. Больше в комнате никого не было.
   Человек, сидевший за столом, мог отчетливо видеть меня благодаря лампе, закрепленной в потолке над моей головой, тогда как его собственные черты были едва различимы в сумраке комнаты.
   Я сделал шаг вперед, и луч света, падающий с потолка, автоматически передвинулся за мной на новое место.
   «Очень хорошо, – подумал я, начиная понемногу уставать от всей этой комедии, – подойду поближе и узнаю, с кем я имею дело, иначе все затянется до бесконечности».
   Но я замер на месте, не успев пройти и четверти расстояния, отделявшего меня от стола. Мои глаза, успевшие привыкнуть к полумраку, царившему в помещении, готовы были выскочить из своих орбит.
   Я узнал человека, молча наблюдавшего за мной с другого конца комнаты.
   Мои колени подкосились.
   Это была Аня!

Глава 24

   Она не улыбнулась и даже не подала виду, что узнала меня. Она просто наблюдала за мной своими бездонными серыми глазами, пока я медленно, спотыкаясь на каждом шагу, приближался к ней. Аня была одета в простое платье кремового цвета, с короткими рукавами. Волосы, собранные в тугой пучок, подчеркивали скульптурно правильные черты её лица.
   Но по мере того как я с благоговейным трепетом, словно паломник, оказавшийся в святилище, подходил все ближе, её лицо началось изменяться. Кожа сморщилась, уподобляясь высохшему пергаменту. Волосы сначала подернулись сединой, а затем и совсем побелели. Кисти рук превратились в костлявые клешни, покрытые пятнами старческой пигментации.
   – Я умираю, Орион.
   Сейчас её голос напоминал унылое карканье немощной старухи. Голова бессильно свесилась на сторону.
   Я бросился к ней, намереваясь схватить её в объятия, но не сумел сделать и двух шагов, как внезапно замер на месте, парализованный неведомой силой и беспомощный, словно младенец.
   – Атен и его приспешники прислали тебя, – произнесла она слабым, еле слышным голосом, – чтобы закончить свою работу, начатую несколько тысячелетий назад.
   У меня не было сил даже говорить.
   Я попытался освободиться, но не мог пошевелить и пальцем.
   – Не трать свои силы, Орион. Ты находишься в поле стасиса и останешься в нем, пока я не решу, что мне делать с тобой.
   «Но я же не враг тебе!» – крикнул я, хотя с моих губ не сорвалось ни звука.
   На её сморщенном лице появилась печальная Улыбка.
   – Бедный мой Орион. Ну разумеется, ты не враг Мне. Ты действуешь бессознательно, вопреки своей воле. Но ты творение Атена, и тебе приходится исполнять его желания, хочешь ты того или нет. У тебя нет выбора, так же как его нет сейчас у меня. Мне необходимо защитить себя, насколько это в моих силах, чтобы продолжать сражаться с моими врагами, убивающими меня и моих друзей.
   «Ты не можешь умереть», – произнес я без слов.
   – Я умираю, Орион. Это началось уже давно. Энергия покидает меня с каждым часом. Мне пришлось потратить немало сил, чтобы предстать перед тобой в образе той девушки, которую ты когда-то знал и любил. Сейчас ты видишь меня такой, какая я сейчас. Жить мне осталось совсем немного.
   «Нет!» – мысленно закричал я, по-прежнему не имея сил произнести хотя бы одно слово. – Нет!
   Аня слабо покачала головой.
   – Мне и самой не хотелось так окончить жизнь, мой любимый. Но я в ловушке. Атен победил.
   – Никогда! – загремел я.
   И, призвав на помощь всю свою волю, весь свой гнев против жестоких надменных богов, я вырвался на свободу.
   Энергия звезд наполнила меня. Я оказался рядом с Аней и, подобно тому как Атен и другие Творцы свободно путешествовали сквозь пространство и время, вместе с нею мгновенно пронзил континуум, чудовищный холод и абсолютную пустоту пространства, миллионы лет и тысячи парсеков.
   Мы оказались в густом лесу. Вековые деревья купались в лучах утреннего солнца. Разноцветные птицы щебетали в густой листве. Жужжали насекомые. Белки прыгали с ветки на ветку.
   – Орион! – воскликнула Аня. – Как тебе это удалось?
   Она опустила глаза на свои руки и поняла, что она снова молода и прекрасна.
   Я привлек её к себе и нежно поцеловал.
   – Ты знаешь, где мы находимся? – спросил я. Ей было достаточно одного взгляда, чтобы найти ответ на мой вопрос.
   – На Земле, – прошептала она. – В Райском саду.
   Перед нами простиралась бескрайняя, поросшая лесом равнина, которой через много-много лет предстояло стать пустыней Сахарой. Мы когда-то уже жили здесь вместе с одним из племен эпохи неолита, счастливые и довольные уже одним осознанием того, что сумели избежать мести Сета и его слуг.
   – Ты помнишь, что мы мечтали остаться здесь навсегда? – спросил я.
   – Да, – улыбнулась она, слегка отстраняясь от меня, – но затем мы решили, что не сможем наслаждаться райским блаженством, когда в континууме происходит столько конфликтов, требующих нашего вмешательства.
   – Может быть, мы ошибались, – произнес я грустно, – почему бы сейчас нам не исправить эту ошибку и остаться здесь, предоставив континууму возможность самому решать свои проблемы?
   Она укоризненно посмотрела на меня своими блестящими ласковыми глазами.
   – Потому что тогда Атен решит их по своему усмотрению и заберет у нас весь этот ни с чем не сравнимый мир. Он ненавидит и боится тебя, Орион. И ненавидит меня из-за моей любви к тебе.
   – Атен боится меня?
   На досуге мне, пожалуй, следовало как следует обдумать эту новую для меня концепцию.
   – Моя сила продолжает возрастать, – сказал я. – Может быть, я смогу защитить нас и весь этот сегмент континуума.
   – Только не от Атена. Он похитил мою силу. Он сознательно убивал меня и моих сторонников.
   – Но сейчас и здесь ты снова молода и сильна.
   – Да, – согласилась она, печально улыбнувшись, – но только благодаря тебе. В этом нет моей заслуги. Я больше не способна изменять свой облик, у меня не хватает на это силы. Атен украл её от меня. Он жаждет моей смерти и смерти других Творцов, посмевших стать в оппозицию к нему.
   – Но почему? Откуда столько ненависти, жажды крови? Кому нужна эта война? Она чуть было не рассмеялась.
   – Орион, ты, словно маленький мальчик, задаешь сразу слишком много вопросов. На них не так просто найти правильный ответ.
   Я указал на солнечную поляну, где прозрачный поток шумел среди камней, всего в нескольких метрах от нас.
   – Хорошо. Давай посидим там на солнышке и подождем, пока олень не явится на водопой. А ты тем временем начнешь свой рассказ.
   – Не знаю, смогу ли я это сделать, – сказала с сомнением Аня, но тем не менее послушно направилась к поляне.
   – Расскажи мне ровно столько, сколько может вместить мой слабый мозг, – предложил я.
   – Твой мозг далеко не столь ограничен, как думает Атен. Для Атена будет настоящим потрясением узнать о том, что ты сумел пронзить континуум и, более того, перенести меня вместе с собой, не говоря уже о том, что ты сумел вернуть мне молодость.
   – Если мы вернемся на Прайм, в эпоху войны, ты сумеешь сохранить ее?
   – Нет, – ответила она грустно, – там я снова стану немощной старой развалиной, разве что сумею мобилизовать всю свою энергию, чтобы остаться молодой ещё на несколько жалких мгновений.
   – Как Атен добился этого?
   Мы вышли из тени деревьев навстречу наступающему дню. Дойдя до берега говорливого потока, мы уселись на мягкую шелковистую траву, прислонившись спинами к поверхности огромного валуна, согретого ласковыми лучами утреннего солнца.
   – Фактически нынешняя война между Содружеством и Гегемонией, – начала Аня, – является продолжением старого конфликта, начавшегося ещё под стенами Трои.
   – Но почему?…
   Она заставила меня замолчать, приложив свой пальчик к моим губам.
   – Как известно, человечество начало завоевание планет Солнечной системы, представляя собой не единую расу, а конгломерат разобщенных, постоянно враждующих между собой народов. Даже овладев высокими технологиями, люди не смогли разрешить свои внутренние противоречия. Напротив, стремительный прогресс науки скорее даже обострил их. Гонка вооружений, начавшаяся ещё на Земле, была автоматически перенесена на просторы космоса. Создавались все более изощренные средства массового уничтожения. Гибли люди, миллионы людей. Цветущие планеты превращались в выжженную пустыню.
   В ходе своей звездной экспансии люди время от времени сталкивались с народами, находившимися на более низких уровнях технологического и интеллектуального развития. Им нечего было предложить человечеству, у них не было ни знаний, ни товаров для обмена, и, естественно, они не могли стать для него соперниками.
   Со временем на более отдаленных мирах были обнаружены новые формы разумной жизни. Некоторые из них, подобно патриархам, не желали идти на прямые контакты с людьми. Другие, более близкие людям по уровню развития, такие как тзины или скорписы, завязывали с ними торговые отношения или вели затяжные войны за передел сфер влияния.
   Постепенно далекие потомки землян, колонизировавшие отдаленные планеты, разделились на две конкурирующие между собой группы, заложившие впоследствии основы двух могущественных формирований: Содружества и Гегемонии. Следующим шагом их все обострявшегося соперничества неизбежно стала война.
   – Но почему неизбежным? – спросил я. – Атен говорил мне, что война на самом деле явилась следствием разногласий между двумя группами Творцов, имевших различные подходы к разрешению очередного галактического кризиса.
   Она наклонила голову в знак согласия.
   – Мне не было известно, что он так много открыл тебе.
   – Все ли войны между гуманоидами были спровоцированы Творцами? – задал я следующий вопрос.
   – Конечно, нет. Люди сами по себе достаточно жестокие создания, вполне способные развязать войну и без подстрекательства с нашей стороны. Не забывай и об изначальной агрессивности, заложенной в них Атеном.
   – Ну а что это за последний кризис, о котором он столько твердит? – поинтересовался я. – Почему мы должны убивать миллиарды разумных существ, уничтожать целые планеты? Почему Содружество готово использовать разрушитель, способный вызывать коллапс звезд?
   Ее глаза сверкнули.
   – Они готовы использовать и его? Откуда тебе это известно?
   – Патриархи…
   – Атену удалось установить контакт с ними? Аня была явно испугана.
   – Нет, они отказались вести какие-либо переговоры, равным образом, с Содружеством и с Гегемонией.
   – Тогда как…
   – Они говорили со мной и поручили мне предупредить правительства обеих враждующих сторон, что не допустят использования разрушителя. Они угрожают истребить всех нас – весь человеческий род и наших союзников, если мы осмелимся уничтожить звезду.
   – Они говорили с тобой?
   Аня была потрясена.
   Я заверил её, что контакт все-таки состоялся, и передал ей некоторые подробности моего общения с патриархами.
   – Тогда дело Гегемонии погибло, – горько произнесла она. – Атен победил. Мы надеялись первыми построить разрушитель, то был наш последний шанс – создать оружие, настолько могущественное, что одно обладание им заставило бы Содружество согласиться ш перемирие. Я покачал головой.
   – Теперь об этом поздно говорить. Патриархи не допустят его применения. Они достаточно ясно дали это понять.
   Взгляд Ани сразу погас. Она выглядела усталой и разбитой.
   – Тогда тебе лучше немедленно перенести меня обратно в Прайм. Я обязана предупредить моих друзей о бессмысленности дальнейшей работы над разрушителем.
   – Объясни мне сначала, каким способом Атен собирается убить тебя. Неужели такое возможно? Она утомленно покачала головой.
   – Это болезнь, Орион. Атен использовал биологическое оружие, которое воздействует на обмен веществ. Он создал его сам много миллионов лет назад и заразил им меня и других Творцов.
   – Всех?
   – Да. Микроб может оставаться инертным тысячелетиями, затем по команде, поданной извне, пробуждается и становится активным. Понемногу он выпивает твою силу, разрушает твой организм. Со временем его воздействие все больше возрастает, превращая тебя в старика, пока ты наконец не становишься его жертвой.
   – Но ни у Зевса, ни у Геры или других богов не видно никаких признаков старения.
   На губах Ани промелькнула бледная улыбка.
   – Только потому, что Атен позволяет им жить. Ему нужны союзники.
   – Неужели ничего нельзя сделать? Должно же существовать какое-то лекарство.
   – Конечно, и мы не раз пытались найти его. Но микроб трансформируется, его базовые генетические структуры обладают способностью быстро изменяться. Атен потратил на его создание миллион лет. Он ставил свои опыты над сотнями поколений людей, пока не добился желаемого. Половина существующих болезней – прямой результат его экспериментов.
   – Тем не менее ему каким-то образом удается защитить от болезни своих сторонников.
   – По-видимому, да, хотя я думаю, что он собирается ликвидировать и их, когда перестанет нуждаться в их услугах.
   – Он всегда стремился стать единственным богом, – пробормотал я.
   Аня слабела прямо на глазах. Мне было больно смотреть на нее.
   – Неужели невозможно создать вакцину, способную справиться с болезнью? – спросил я.
   – Атен опередил нас на миллионы лет. Он предупреждает каждый наш шаг и, пройдя через континуум, успевает внести изменения в генетические структуры микроба, делающие его невосприимчивым к каждой новой нашей вакцине. Когда мы пытались уничтожить микроб, он немедленно восстанавливал его. Это – смертельная игра, Орион, продолжающаяся уже много тысячелетий.
   – И каждое такое путешествие через пространство и время все более нарушает строение континуума, – пробормотал я, вспомнив наставления патриархов. – Неудивительно, что Атен заговорил о последнем кризисе.