Бойе Элизабет. Ученик ведьмы (Легенды Скарпсея - 1)

   - Нет, нет, что ты, я ничего такого не имел в виду! - всполошился Скапти. - Куда уж мне судить о твоем мастерстве, если сам я полный неумеха. Просто из века в век мы только и слышим что о магах Гильдии и о том, сколько есть поддельных и недобросовестных магических школ. Мы сейчас попали в такую заварушку... словом, лучше бы ты немного позже признался, что ты совсем не из Гильдии!
   Ивар мог поклясться, что Скапти в темноте дергает себя за ухо.
   - Уверяю тебя,- ядовито отозвался Гизур,- что маги школы Тулкари ничем не хуже магов Гильдии, и я докажу это, даже если придется погибнуть! Вы думали, я сплю... но верьте мне, я сражаюсь... сражаюсь не на жизнь, а на смерть...
   Маг зевнул и снова глубоко задышал, а затем захрапел.
   - Чума тебя забери! - Скапти тряс его, но все без толку. - Ивар, мы остались одни. Теперь, когда явится Сольборг, мы можем рассчитывать только на себя.
   Ивар поглядел на Скапти, но увидел лишь слабо светящийся абрис Силы, очертивший во тьме фигуру альва.
   - Если она поднимется сюда с кинжалом, придется тебе рискнуть и поразить ее молнией. Уверен, ты не промахнешься.
   Скапти только что-то проворчал в ответ. Ивар слышал, как он усиленно жует кончик бороды - привычка, свойственная ему лишь в особо затруднительном положении.
   - Либо я отправлю все подворье Нидбьёрг вместе с нами в Нифльхейм, либо только раздразню Сольборг. Хорошенькое дело, ничего не скажешь,- лучше не бывает! Впрочем, я не удивляюсь. Какой настоящий маг Гильдии рискнул бы своей репутацией в таком гиблом деле, как наше!
   Вслед за Иваром он подошел к двери, и они устроились по разные стороны верхней ступеньки лестницы. Внизу виднелся отсвет горящей лампы, заправленной китовым жиром, и до них явственно доносилось мягкое постукивание спиц, приглушенное шерстью. То и дело порыв ветра обрушивался на дом, который отзывался стонами, треском и скрипом, и Ивар втайне радовался этому, вспоминая их возню и громкие перешептывания на чердаке.
   - Ветреная ночь,- заметил вдруг в голос Торвор.- Кому охота отправляться в путь, если не получишь от этого никакого удовольствия!
   - Как вам будет угодно,- отозвалась Сольборг,- я-то все равно останусь дома. Помнится, мне кое-что, обещали,- в эту ночь пленники должны остаться под моей опекой...
   - Тогда у нас вовсе не останется пленников,- возразила Торвор.- А мне нравятся прогулки на Свиной Холм. Скажи ей, Нидбьёрг, чтобы не смела убивать их всех сразу.
   - Маг - мой,- отвечала Нидбьёрг,- и скиплинга не смей трогать. С остальными можешь делать все что угодно.
   Сольборг хихикнула:
   - Хорошо, сестрица, я буду посдержанней, если уж тебе так понравилось ездить на завороженных конях. Так и быть, оставлю тебе одноглазого.
   - Пора творить заклинания, Торвор. Похоже, сегодня ночью нам никто не помешает, не то что вчера. Надеюсь, наш юный храбрец изрядно перепуган и решил предоставить своих спутников их судьбе. Верно, рад, что хоть сам уцелеет!
   Ивар услыхал шорох отдернутой занавески и вслед за этим чародейский напев. Он подался вперед, чтобы лучше разглядеть залу, тускло освещенную оплывающим пламенем лампы. Заклинание завершилось вспышкой мутного едкого дыма, и посреди залы возникла огромная черная фигура коня.
   - Что ты там напутала, Торвор? - спросила Нидбьёрг.- Он же изменил масть. Теперь он серый.
   - Серый! - Торвор нередернуло. - У Эльбегаста кони серые. Понятия не имею, с чего бы это. Может быть, я перепутала порядок слов?
   - Надеюсь, что так. Может, попробовать еще раз?
   - Конь есть конь, а ведьма есть ведьма! - объявила Сольборг. - Так или иначе, для него эта прогулка последняя. Хоть бы вы успели доехать на нем до дома. - Она наклонилась, разглядывая низко опущенную голову серого коня.
   - Ладно, все это пустяки,- сказала Нидбьёрг.- Ну-ка, Сольборг, помоги нам взобраться на него.
   Ворча, Сольборг подставила им спину, чтобы сестрам легче было сесть на коня. Затем она распахнула дверь, Нидбьёрг дернула коня за гриву, стукнула каблуками по его ребрам, и несчастное животное неуклюжей рысью двинулось за порог.
   Скапти испустил едва слышный вздох. Сольборг закрыла за сестрами дверь и направилась к лестнице. У подножия лестницы она замешкалась и, вынув кинжал, залюбовалась им. Затем она подняла повыше лампу и бесшумно, словно призрак, двинулась наверх. Ветер завывал за стенами дома и прокатывался порывами по склону холма.
   Скапти зашептал заклинание, а Ивар выхватил кинжал Бирны. Сольборг заколебалась, остановившись посреди лестницы. Затем она громко, зловеще хихикнула:
   - Это ты там прячешься, Ивар? Знаю, ты подстерегаешь меня со своим мерзким ножичком и надеешься, что тебе удастся одолеть меня. А кто там с тобой? Старина Скапти, верно? Как мне убедить тебя, что твои приятели не стоят того, чтобы проливать за них кровь? Может, ты не так упрям, как этот скиплинг, и захочешь купить себе жизнь в обмен на кое-какие сведения?
   - Ни за что! - рявкнул Скапти. Он стоял, вооруженный дубинкой, добытой из дровяного ящика, и ждал только случая дотянуться до ведьмы.
   - Крысы в крысоловке,- фыркнула Сольборг, но отступила, сознавая невыгодность своего положения. - Да я могла бы прикончить вас и даже не заметить!
   - Но ты этого не сделаешь,- отвечал Ивар. - Тебе нужен меч Элидагрима. Да и больно жирна ты для рукопашной.
   Сольборг злобно зашипела. В свете лампы ее морщинистое лицо со впалыми глазами и ввалившейся челюстью дышало злом. Нос у нее заострился, точно кривой коготь.
   - Жирна, говоришь? Ничего, ты станешь думать иначе, когда как следует поголодаешь на цепи в нашем погребе. Уж мы-то тебя укротим, заносчивый бродяжка.
   Скапти ответил новым оскорблением:
   - Ты похожа на черный мешок, перетянутый посредине. Кому страшен толстый мешок?
   Ведьма внезапно прыгнула на Ивара, пытаясь схватить его за лодыжку. Ивар ударил ее кинжалом, но промахнулся, и клинок вонзился в ступеньку. Пока он пытался высвободить кинжал, Сольборг вцепилась ему в запястье. Пальцы ее впились в руку, точно сталь. У Ивара перехватило дыхание, когда он ощутил, как она сверхъестественно сильна.
   Ведьма отвратительно захохотала, волоча его за собой вниз по ступенькам.
   - Приберем тебя подальше, чтоб ты больше не причинял нам хлопот! Наш уютный погреб - славное местечко, тьма и скелеты придутся тебе по вкусу! Впрочем, не тебе первому...
   Ивар схватился за перила, а Сольборг с силой дернула его к себе, едва не вывихнув руку. В этот миг что-то пролетело, шурша, над самым ухом Ивара, и комок перьев ударил в лицо Сольборг. С визгом она отшатнулась и, потеряв равновесие, покатилась по ступенькам. От камина донеслось радостное уханье совы. Сыпля проклятиями, Соль-борг вскочила и принялась сбивать пламя, вспыхнувшее, когда по полу растеклось масло из оброненной ею лампы. Сова зловеще захохотала.
   - Спасите! Пожар! - возопила Сольборг - пламя уже алчно набросилось на стенные драпировки.
   Ивар и Скапти вовсю трясли сотоварищей, приводя их в чувство. Вода из таза для умывания очень им помогла, и едва альвы услыхали лишь одно страшное слово, как тотчас повскакивали, сгребая свои пожитки. Скапти взвалил на спину Флоси и сквозь пламя ринулся вниз по ступенькам. Ивар вышвыривал тюки и одежду в окно и, закончив с этим, погнал перед собой по лестнице Финнварда и Эгиля, точно пару перепуганных овец. Когда они наконец собрались во дворе и несколько раз пересчитали друг друга, нижняя зала вся была заполнена дымом и пламенем. Хотя дом был сложен из торфа, огню нашлось довольно пищи: драпировки, шерсть, скамьи, столы и стропила. Неплохо горел и пол чердака - сухое дерево многолетней выдержки.
   Гизур последним выскочил из горящего дома, с мешком на плече и изрядно разбухшей сумкой; свободной рукой он, к неудовольствию Скапти, подталкивал перед собой Сольборг.
   - Не стоит быть таким жестоким, - пояснил Гизур, бросая на землю спасенную из кухни еду. - Когда Сольборг узнает, что стряслось с ее сестрами, она, верно, захочет прийти к ним на помощь.
   - Прочь от меня, краснобородый демон! - огрызнулась Сольборг.- Я всем вам перережу глотки, если вы не скажете, что с моими сестрами! Воры, поджигатели, убийцы! Чума на ваши головы!
   - Я не понимаю... - начал было Финнвард, но она заткнула ему рот новым залпом обвинений и проклятий.
   - Где мои сестры? - визжала она, тыкая пальцем в дремлющего на земле Флоси. - Ты обманул нас! Тот, другой, подлец, убивает моих сестер!
   - Надеюсь, что так,- хмыкнул Скапти.- Эйлифир - альв не простой. Что ты собираешься с ней делать, Гизур? Неужели так и отпустишь?
   - Где Эйлифир? - очнулся Эгиль.- Он и вправду сейчас добивает Нидбьёрг и Торвор? Если так, Гизур, я сказал бы, что это нарушение гостеприимства.
   - Они меньшего не заслуживают,- ответил ему Скапти.- Они едва не прикончили Флоси. Это альвконуры, они хотели уничтожить всех нас и принудить Ивара служить им. Пока вы, два олуха, только и делали, что набивали брюхо и заливали глотки, мы сражались не на жизнь, а на смерть.
   - Что ж вы нам не сказали?! - вознегодовал Эгиль.
   - Ты хочешь сказать, что эти милые старушки?..- Финнвард воззрился на Сольборг с пробуждающимся ужасом.
   - Да! - отрезал Гизур.- Финнвард, ты и Эгиль позаботитесь о Флоси. Собирайте вещи. Наши очаровательные хозяйки снабдили нас изрядной толикой провизии. Ее хватит до самого Йотунсгарда. - Говоря это, он потянулся рукой за плечо и выдернул из-за спины свой посох. Сольборг недоверчиво вскрикнула и уставилась на мага с яростью и отчаянием. Гизур взмахнул посохом, и воздух наполнился искрами и многоцветным сиянием.
   - Да, я отыскал свой посох там, где Нидбьёрг припрятала его,- в ее комнате, за драпировкой. Очень неудачно уронила ты лампу, Сольборг, - у тебя из кармана кое-что выпало и сгорело.
   Сольборг схватилась за карманы:
   - Наговор!
   - Я ведь только и сумел, что принять свою фюльгью для последней безнадежной атаки. Я застиг тебя врасплох, верно, милая? Вы трое полагали, что сумеете справиться с магом. Многие ошибаются, так что не очень печалься. Скапти, если ты ищешь наше оружие, я полагаю, что Торвор отвела ему почетное место в свинарнике.
   Когда начало светать, над гребнем холма показались три темные точки. Они приближались, росли, и стало ясно, что Нидбьёрг и Торвор хромают и почти выбились из сил. Добравшись до усадьбы, они оперлись на изгородь и тупо уставились на догорающие останки собственного дома. Крыши жилой части и кладовой рухнули, уцелел только скотный двор.
   - Ну что там с вами стряслось? - гневно вопросила Сольборг. - Как же вы, тупицы, ухитрились так ошибиться? И почему вы хромаете?
   Нидбьёрг глянула на нее:
   - Еще одно слово вылетит из твоего дурацкого рта - и ты покроешься волдырями и язвами, а вдобавок так запаршивеешь, что наши невзгоды покажутся раем. Мы, по крайней мере, дома не сожгли, а вот тебе это удалось.
   Сольборг тотчас примолкла. Она села подальше от сестер, с ненавистью поглядывая на Гизура.
   Эйлифир вынул из сумки Гизура ломоть хлеба и, откусив, торжественно передал хлеб Ивару. Затем он поглядел на Флоси и удовлетворенно кивнул, увидев, что его израненные ноги покрыты мазью.
   - Он быстро поправляется,- заметил Эйлифир, - и сон у него здоровый.
   Скапти не в силах был больше сдерживать свой восторг и любопытство:
   - Эйлифир, ты храбрец и умница, так расскажи нам, как ты расправился с ведьмами? Они так хромают, словно обошли весь Скарпсей.
   Эйлифир искоса бросил задумчивый взгляд на своих пленниц:
   - Они, так сказать, нынче ночью попробовали собственной стряпни. Я превратил их в овец и погонял весь обратный путь от Свиного Холма, не давая ни минуты отдыха. Они, пожалуй, слегка притомились и сбили ноги.
   - В жизни не видела более скверной шутки,- почти со слезами пробормотала Тор-вор. - Кто бы мог подумать, что скромный тихоня окажется таким изувером!
   - Что он владеет такой Силой, дуреха,- резко поправила ее Нидбьёрг.- Я не собираюсь ни каяться, ни извиняться. Мы проигрались подчистую в поединке Разума и Силы. Гизур, я отрекаюсь от борьбы и готова выслушать приговор.
   Гизур помедлил, опираясь на посох, затем зашагал взад-вперед, размышляя вслух:
   - Что же, вы нанесли мне страшное оскорбление. Другой маг за такое испепелил бы вас на месте, и дело с концом, но сострадание всегда было моей слабостью. Я дам вам возможность спасти свои шкуры, но запомните: если еще раз попадетесь мне на глаза, я вас уничтожу без всякой жалости. А теперь я требую, чтобы вы явились во дворец Гильдии Огненных Магов и представили себя на суд Гильдии. Если через тридцать дней вы не отдадите себя в руки Магистра, я объявлю розыск и охоту за вашими паршивыми старыми шкурами, а уж наказание тем, кто пытается избегнуть правосудия Гильдии, куда суровее моего гнева.- Он завертел над головой посохом, осыпав всех дождем разноцветных искр.Отправляйтесь в путь, добрые женщины, - но вначале отдайте мне все ваши магические амулеты.
   Торвор завздыхала и залилась слезами, а Нидбьёрг молча сорвала с шеи и с пояса цепочки и знаки и швырнула их к ногам Гизура. Сольборг точно так же избавилась от своих амулетов и без особых церемоний помогла Торвор сделать то же самое.
   - Теперь ты удовлетворен? - осведомилась Сольборг, когда с амулетами было покончено. Гизур кивнул:
   - Вы вполне готовы в путь - если не считать одной штучки, завалявшейся у тебя в кармане.
   Сольборг швырнула в него пучком трав, который он отбил посохом. ,
   - Вот тебе, и да преследует тебя злосчастье! - прошипела она.
   - Прочь отсюда! - велел Гизур, убедительно замахнувшись посохом.
   Три сестры заковыляли прочь, бормоча что-то и с ненавистью оглядываясь, покуда не исчезли из виду. Они двинулись на север вдоль долины, во Дворец Гильдии Огненных Магов.
   Ивар задумчиво поглядел на Гизура, который ответил ему вызывающим взглядом.
   - Я все думаю о том, что ты говорил нам ночью,- пояснил Ивар.- Собственно говоря, ты ведь не имел права посылать их на суд Гильдии.
   Гизур завертел над головой посох, явно довольный собой.
   - В этом-то,- сказал он,- и вся прелесть. - И он захохотал торжествующе, подмигивая Скапти и хлопая по спине Финнварда.
   Флоси перенесли в коровник, где сестры поддерживали почти такую же чистоту, как в собственном доме, и остаток дня прошел в подготовке к завтрашнему пути. Флоси настолько пришел в себя, что ворчал по поводу неудобств и непривычной обстановки, негодуя на то, что засыпал на пуховой перине, а проснулся на соломе в коровнике.
   Ивар настороженно поглядывал по сторонам, не веря, что альвконуры действительно так легко согласятся на изгнание.
   - Да зачем же им возвращаться? - удивился Гизур, занятый уничтожением амулетов и колдовских трав, к которым он прикасался не иначе как длинными щипцами. - Большей части Силы я их лишил, дом их сгорел, а если они еще раз к нам сунутся, мы их просто испепелим. В нашем мире существует кодекс чести в подобных делах, и я ручаюсь, Ивар, что мы больше никогда не увидим старых колдуний. Они умеют проигрывать.
   Гизур был в наилучшем расположении духа и всех донимал похвальбой и самодовольством. Такое настроение оказалось заразительным, и вот уже Эгиль и Финнвард наперебой пичкали друг друга бессовестными небылицами о том, как они якобы давно уже догадались, что эти сестры - альвконуры, но помалкивали, не видя причины преждевременно поднимать шум из-за такого пустяка. Эйлифир нежился на солнышке, наотрез отказавшись рассказывать, что произошло ночью.
   Утром Флоси проснулся в задиристом настроении - явный признак, что он почти здоров. Он жаловался на скудную еду и отсутствие удобств, возмущался ночевкой в сене, но - что хуже всего - его ноги все еще не были в состоянии выдержать дорогу, хотя Гизур непрестанно мазал их разными настоями и мазями из своей сумки.
   - Еще один день в этом ведьмином гнезде! - стонал Скапти.- Ох, Гизур, не хочется мне застревать тут надолго. Того и гляди, нагрянут альвконуры со Свиного Холма, и что мы тогда будем делать!
   - Здесь неплохая оборонительная позиция,- отозвался Гизур, - стены у этого коровника в десять футов толщиной.
   Ивар был полностью согласен с недобрыми предчувствиями Скапти. Он принял на себя обыденную обязанность ухаживать за скотом, гадая, что будет с животными, когда отряд наконец тронется в путь. Он доил трех коров и выпускал ягнят из стойла попастись. Овцы постарше сами паслись на склоне холма и с каждым днем спускались все ниже в поисках травы - некому было отгонять их наверх, где трава гуще. Были еще несколько коз, бесчисленные гуси, куры и цыплята.
   - Тошно мне от мысли, что они тут подохнут с голоду, когда мы уйдем, говорил он Скапти. - Выпущу их на волю, авось кто-нибудь и уцелеет.
   - Вряд ли - здесь вокруг шныряют тролли, - ответил Скапти. - Едва мы уйдем, как они разорвут на части все, что движется, и сожрут все, что жуется. Или же нагрянут альвконуры со Свиного Холма. Так или иначе - нас, надеюсь, здесь уже не будет. - Он сопровождал Ивара во время обхода хозяйства, борясь с тревогой и высказывая наимрачнейшие предположения.
   Ивар обогнул угол свинарника и вдруг остановился как вкопанный. На расстоянии вытянутой руки от него стояла лошадь, с надеждой принюхиваясь к корзине в руках ивара и помахивая длинным хвостом.
   - Скапти! - позвал Ивар вполголоса, боясь спугнуть лошадь. - Поди сюда! Вот как мы сумеем уйти отсюда еще сегодня!
   Скапти настороженно выглянул из-за угла:
   - Осторожнее, Ивар, гляди, какие у нее зубы. Не слишком я люблю лошадей. В магии они, как правило, предвещают недоброе.
   - Флоси сможет ехать верхом, пока у него не заживут ноги. Это лучше, чем если бы она здесь дожидалась погибели в лапах троллей. - Ивар погладил шею кобылы и почесал ей нос.
   - Она и на лошадь-то непохожа,- заметил Скапти. - Дряхлая и загнанная, точно эти ужасные старухи.
   Лошадь дернула ухом и стукнула копытом, отчего Скапти поспешно отпрянул. Ивар набросил ей на шею веревку, приговаривая:
   - Пускай вид у нее неказистый, но Флоси она вывезет. Именно в таких кляч превратились бы три старухи - древних и костлявых. - Он поднял глаза от шишковатого хребта кобылы и воскликнул: - Скапти, гляди! Еще две! Мы можем взять их всех, правда? Не придется тащить на спине мешки с припасами. И даже можно будет по очереди ехать верхом.
   Скапти разглядывал еще двух кобыл, которые застыли .на приличном расстоянии, мотая головами и помахивая хвостами. Они были такие же дряхлые и узловатые, как кобыла, пойманная Ива-ром, одна - гнедая, изрядно тронутая сединой, другая - черная, с мордой, совершенно побелевшей от старости. Первая кобыла, черная, по сравнению с ними была даже красавицей - ни волоса седины и на носу белая полоска.
   - Две черные кобылы,- проворчал Скапти.- Ивар, это мне совсем не нравится. Ты, наверно, слыхал о Черной Кобыле Фрейи и о том, как она скачет среди холмов и своим ржанием сводит животных с ума. Мне говорили, что альвконуры весьма почитают Фрейю.
   - Эти старые клячи здесь ни при чем,- заявил Ивар.- Не думаю, чтобы Фрейя, какие бы лихие замыслы она ни лелеяла, согласилась иметь нагнеты и раздутые суставы.
   Скапти отступил дальше - тяжело ступая, приблизились две другие кобылы. Черная кобыла с белой мордой куснула товарку, которая отпрянула от нее, оставив в корзине последние зернышки. Все трое, подергивая ушами и скаля крупные зубы, окружили Ивара, голодно фыркали и глядели на него полными надежды глазами.
   Когда Ивар ввел кобыл в дверь коровника, Гизур вскочил с радостной гримасой. Финнвард, испуганно взвизгнув, шарахнулся прочь, зато Флоси со своего соломенного ложа обрадованно закричал:
   - Наконец-то мы будем путешествовать как и надлежит альвам! У всех прочих соглядатаев есть кони.
   - Ну а мне они ни к чему! - мрачно заявил Скапти.- Мы сумели пешком проделать долгий путь, обойдемся и дальше без этих кляч. Подумайте, как привлекут голодных троллей эти три куска мяса! Да и староваты они, насколько я могу судить.
   - Вид у них подходящий,- отозвался Ивар, - а мы все устали от пешего пути.
   Хмурясь, Скапти следил, как Гизур изучает копыта и ноги кобыл.
   - Старые, но крепкие,- заключил маг, поднимаясь. - В Йотунсгард они нас доставят запросто. Финнвард, ты знаешь, как выглядит седло? Ну так поищи по гумнам.
   - Гизур, - сказал Скапти, - нельзя нам брать с собой этих "кобыл". Они вызывают у меня недоброе предчувствие.
   - Чепуха,- отозвался маг.- Ты попросту связал их с подворьем Нидбьёрг. Учись различать свои ощущения. Эти лошади нам пригодятся, и еще как! Они повезут все наши мешки, да еще и одного-двух из нас в придачу. Такие кони обычно крепки и охочи к труду, и копыта у них крепче железа. Соберем вещи, и можно трогаться в путь.
   Флоси отозвался радостным кличем и в валяных сапогах вышел, прихрамывая, понаблюдать, как его спутники собираются в дорогу. Даже Финнвард был рад появлению лошадей, хотя и побаивался их, и бросался прочь, стоило им фыркнуть или топнуть копытом.
   Лошади стояли смирно, как неживые, покуда Гизур, Эгиль, Ивар и Финнвард хлопотали вокруг, седлали их, приторачивали мешки и дружески переругивались с Флоси, который, сидя на изгороди, не обделял своим вниманием ни одного узла или затянутого ремня. Скапти помогал им с большой неохотой, и с лица его не сходило обеспокоенное и мрачное выражение. Флоси взгромоздили на спину кобылы с полоской на носу, которую сочли самой подходящей для езды верхом, а гнедой достались все их мешки, кроме двух. Эти два мешка погрузили на беломордую кобылу, и еще осталось довольно места для всадника.
   - Бросим жребий, кому ехать верхом,- предложил Гизур.- В полдень будем меняться, так что каждый хоть полдня, да проедет на лошади.
   Лицо Скапти стало еще несчастнее:
   - Я хочу сказать тебе кое-что, Гизур. Опасно, по-моему, брать с собой кобыл, которые принадлежали альвконурам. Я им просто не доверяю.
   - Плевать я хотел на твое недоверие, - проворчал Флоси.
   - Все лучше, чем оставаться здесь,- сказал Гизур.- Если они придутся нам не по нраву, мы всегда успеем от них избавиться.- Он зажал в кулаке соломинки.- Ну, тяните жребий - и в путь.
   Короткие соломинки достались Финнварду и Скапти. Скапти лишь нахмурился и отшвырнул прочь свою соломинку.
   - Никто и никогда не вынудит меня доверить свою шею этим тварям,- заявил он.
   Эйлифир, который за все время сборов не произнес ни слова, поглядел на солнце, моргнул и перевел взгляд на Скапти, казалось, забавляясь.
   - Ты не любишь лошадей, Скапти? - осведомился он.
   - Нет, и особенно - этих трех. У них слишком хитрый вид.
   - Ну так я поеду верхом, и притом с удовольствием,- сказал Финнвард, ласково поглаживая кобылу по белому носу; та дружелюбно помахивала хвостом. Его забросили в седло, и Гизур, не оглядываясь, большими шагами двинулся вперед. Остановившись у края холма, он сердито крикнул, поторапливая их, затем подождал, покуда весь отряд неуклюже вскарабкается наверх, и снова быстро зашагал вперед.
   Свежий ветер и солнце наполнили радостью сердце Ивара. Он чувствовал себя так легко, словно беззаботно прогуливался по лысой макушке мира. В битве между солнцем и тучами в этот день одержала победу весна, хотя время от времени начинался снегопад или ледяной порыв ветра прохватывал их насквозь. Путники шли, выбирая каменистые склоны холмов и избегая лужаек и низин, которые сейчас превратились в болотца. Ручьи подтаявшего снега почти не замедляли их продвижения; если кто-нибудь опасался, что его сапоги увязнут в грязи, достаточно было ухватиться за хвост коня, чтобы спастись.
   По вечерам у огня Гизур отмечал на карте пройденный за день путь и радовался от души. Он показывал остальным пометки Даина и то, как быстро они приближаются к Йотунсгарду. Впереди поджидали серьезные препятствия: река Тринингрстром и черная цепь Тринингрфеллс. Ивар с любопытством разглядывал широкую полосу земли, загадочный Йотунсгард. Последним известным путником, вошедшим в его пределы, был Элидагрим, а он не вернулся живым.
   От подворья Нидбьёрг их отделяло уже много дней пути, и потихоньку стали забываться мягкие постели и роскошная еда. Скапти почти не поминал лошадей, хотя упорно отказывался ехать на них верхом.
   - Заметили вы... - начал Эйлифир как-то вечером у костра, после ужина, и Скапти и Ивар изумленно воззрились на него. Последний раз Эйлифир подавал голос пять дней назад, когда попросил передать ему соль, и это был первый раз после отъезда с подворья Нидбьёрг, когда он вообще заговорил. Каждый день он приветствовал спутников дружеским кивком, но не произносил ни слова. Сейчас, нарушив молчание, он не спешил продолжать, точно сожалел о своей поспешности.
   - Мне кажется, - наконец проговорил он, - что за нами идут по пятам и следят весьма пристально. Слишком пристально, я бы сказал. - Он кивком указал на запад, на пятнышко света, мерцавшее в тени холмов. Далее к югу виднелось еще одно.
   - Я сначала подумал, что это случайные костры троллей,- продолжал Эйлифир,- но за три прошедшие ночи они появлялись неизменно, точно маяки,будто шпионы-одиночки выслеживают нас и оставляют сигнальные костры, чтобы указать путь всему отряду. Это недобрый знак.
   - Гизур знает об этих огнях? - спросил Ивар. Эйлифир ответил не сразу:
   - Маг не советуется ни с кем, кроме себя самого.
   - Хороший способ скрывать свои ошибки,- пробормотал Скапти.- Чтоб паралич разбил Лоримера и его гномов за такую бесстыдную настырность! Впрочем, бьюсь об заклад, что сейчас они будут держаться на приличном расстоянии. Они уже убедились, что в прямой атаке им нас не одолеть. Теперь, полагаю, они попробуют подобраться тайком и перебить нас во сне.