Бойл Элизабет. Брачная сделка

   – Я теперь другая, – пожала она плечами. – Боже, я совсем не та, какой была неделю назад. Очевидно, известие о надвигающейся смерти меняет человека. Заставляет наверстывать упущенное время. – Аманда прямо взглянула на него. – По крайней мере так это подействовало на меня.
   – Гм, – задумчиво протянул Джемми. – Боюсь, на меня это произвело противоположный эффект. Я по-прежнему глуп и неспособен…
   Она подняла руку, останавливая его:
   – То, что случилось тогда или сегодня вечером, не имеет значения. Я не считаю вас глупым.
   А то, что он действительно считает ее красивой, незабываемой, привлекательной, наполняло ее душу неизбывной радостью.
   – Очень даже имеет, – горячо возразил Джемми. – Я был тогда настоящим глупцом. Вы можете простить меня?
   – Нечего прощать, – мягко ответила Аманда.
   Она действительно так думала. Она тогда на самом деле была невзрачной, теряясь на фоне красивых сестер, пугаясь критики матери, тушуясь перед скупостью отца.
   – Если и было что прощать, поверьте, вы рассчитались со мной в последние дни так, что и представить себе не можете.
   – Не понимаю каким образом, – покачал головой Джемми. – Я нарушил ваш план поехать в Брайтон. Из-за меня вас арестовали, и теперь… разве я увижу, как ваши ножки омывают волны?
   – Поездка в Брайтон была не единственным пунктом в моем списке, – ответила она. – Другая моя мечта осуществилась здесь, в Брамли-Холлоу.
   Аманда придвинулась ближе. Джемми смотрел на нее, сжимая древние железные прутья, и она коснулась его пальцев. Руки Джемми были теплыми и крепкими, и его сила снова придала ей храбрости и решимости распорядиться своей жизнью.
   Схватить то, что было перед ней.
   Встретившись с Джемми взглядом, Аманда ясно видела, как он желает ее. Ее, изумилась она. Он хотел ее так же неистово, как она его.
   Не тратя понапрасну ни секунды, она приблизилась, их губы встретились. Да, это совсем не то, когда он был рядом, но его поцелуй был жадным, и сладкая дрожь желания пробежала по ее телу.
   Когда его язык искушающе скользнул по ее губам, она открыла их, приглашая, словно распахнула для грабежа дверь нетерпеливому пирату.
   Аманда поднялась на цыпочки, не желая ничего терять из-за разделяющей их решетки. Просунув руки сквозь прутья, Джемми притянул ее ближе, поглаживая ее спину, играя локонами, выбившимися из замысловатой прически.
   От его прикосновений Аманда ослабела и затрепетала, сердце молотом стучало от разгорающейся страсти. Его губы дразнили ее рот, вовлекая в бурный водоворот распутного желания. О, как она хотела его, хотела, чтобы он целовал ее, пока эта трепещущая жажда не найдет выход.
   Потом, к огорчению Аманды, Джемми на мгновение отодвинулся.
   – Если бы не эта чертова решетка, я бы вас… – Он оборвал фразу. – Я бы…
   Схватив его, она притянула его к себе и снова поцеловала. Потом спросила:
   – Что, Джемми? Что бы ты сделал со мной? – Она смотрела в его горящие глаза и мечтала, чтобы он ответил.
   – Я… я… я бы…
   – Занялся со мной любовью? – с надеждой спросила Аманда. – Погубил бы меня окончательно и бесповоротно?
   – Да, дерзкая девчонка. Именно это я бы и сделал.
   Она ухватилась за решетку, которая теперь была ее врагом, и изо всех сил тряхнула.
   – Какая несправедливость! – воскликнула она. – Я всю жизнь ждала, когда меня погубят, и теперь мне ничто не помешает!
   Рассмеявшись, Джемми ухватился за железные прутья и вторил ее жалобам:
   – Конечно, несправедливо. Освободите леди, которую я люблю, – воззвал он к небесам.
   Внезапно на них ливнем обрушилась пыль. Но Аманда это едва заметила.
   – Леди, которую ты… что?
   – Не важно, – ответил Джемми. – Хватайся за решетку.
   – И не подумаю, – ответила она. – Только после того, как ты повторишь то, что сказал.
   Он молча улыбался ей, его синие глаза горели озорством.
   – Я люблю тебя, Аманда. Я тебя люблю. – Он подмигнул ей и кивнул на решетку. – А теперь хватайся за нее и тряхни как следует.
   – Ты только что сказал, что любишь меня, и все, что ты от меня хочешь, – это трясти решетку?
   – Да, именно так, – ответил он, рассматривая что-то наверху.
   – Ты не находишь, что это несколько необычно? – Она тоже посмотрела на потолок, но не увидела там ничего интересного. Что может быть интереснее только что сказанных слов? – Знаешь, Джемми, обычно, когда мужчина делает такое заявление, он встает на одно колено, или по крайней мере за такими словами следует поцелуй.
   – Жадина, – поддразнил он. – Ты получишь и больше, если мне поможешь.
   – Чем?
   – Убрать решетку. Думаю, это вполне возможно.
   – Правда? – Когда Джемми снова тряхнул решетку, Аманда взглянула на сыплющуюся известку. – Почему ты сразу не сказал?
   Она что было сил вцепилась за железные прутья. И тогда с потолка посыпалась древняя штукатурка. Когда решетка чуть сдвинулась, Аманде хватило места проскользнуть в соседнюю камеру и оказаться в счастливом плену объятий Джемми.

Глава 9

   – Погуби меня, – умоляла Аманда, глядя в глаза Джемми. – Люби меня сегодня.
   – Сегодня? – прошептал он, играя ее выбившимся локоном. – Не только сегодня, но и всегда.
   Когда он произнес эти слова, она не сомневалась, что это не обман, не ложные обещания повесы, но клятва любящего мужчины.
   – Меня? – спросила она, все еще не веря счастью.
   Джемми Рейберн влюблен в нее? Казалось, это противоречит здравому смыслу. Но за последние дни от его восхищенного взгляда, от его поцелуев в ней проснулась уверенная в себе женщина, не обращавшая внимания на робкий внутренний голос.
   – Конечно, тебя, – ответил он, накрыв ее рот жарким поцелуем.
   В тот миг, когда его губы коснулись ее, все ее страхи отступили перед лицом пламенной страсти. Никогда прежде не чувствовала она себя столь полной жизни. Теперь Аманда поняла, что значит жить.
   Она требовательно ответила на его поцелуй, отбросив невинность и наивность. Если она собирается жить, то сделает это всем сердцем. И даже больше…
   Когда его язык стал ласкать ее рот, она застонала, приветствуя вторжение. Джемми притянул ее ближе, прижав к груди. Его тело было таким твердым, таким мужским и долгожданным.
   Он поглаживал ее спину, изгибы бедер, потом его руки поднялись по бокам, большие пальцы медленно прошлись по груди. Взяв ее грудь в ладони, он дразнил сначала один сосок, потом другой, пока они не набухли. От его прикосновений ее охватил вихрь желания.
   Задыхаясь и дрожа, она застонала и выгнулась ему навстречу. Но к ее огорчению, Джемми остановился.
   – Ты дрожишь, – сказал он. Его рука легла на ее сердце, и оно опасно застучало. – Думаешь, это мудро?
   – Пожалуйста, не останавливайся. – Аманда взяла его руку и поднесла к губам.
   – Разве доктор не предупреждал тебя относительно этого? – спросил он, высвободив руку и снова положив ее на сердце Аманды.
   – Он велел мне беречь сердце, – ответила она. – Не сомневаюсь, что сейчас оно в надежных руках. – Аманда подвинулась ближе, так что их бедра соприкоснулись и ее тело прижалось к твердому свидетельству его желания. – Люби меня, Джемми. Люби меня сегодня, – молила она.
   Чтобы окончательно убедить его, она потянулась вниз и погладила его, пораженная собственной раскрепощенностью.
   Когда она коснулась его, Джемми, закрыв глаза, застонал. Но не остановил ее.
   Ободренная, она продолжала дразнить его, водя пальцами вверх и вниз по все больше напрягавшемуся в бриджах мужскому естеству.
   Как же она стремилась прикоснуться к этому не только через ткань бриджей. Почувствовать в своих руках его твердость, ощутить у себя внутри, чтобы ослабить ноющую боль между бедрами, утолить желание, которое пробудил его поцелуй.
   В отличие от большинства юных леди она была осведомлена о том, что происходит между мужчиной и женщиной. Ее старшая сестра, выйдя замуж, с удовольствием посвятила младших во все тайны брачного ложа. Но потная, нелепая механика, которую описала сестра, едва ли напоминала вызванную Джемми страсть, горячее безумие, которое сулили его прикосновения. И любопытство Аманды не знало никаких границ.
   – Погуби меня, Джемми, – шептала она.
   Он застонал, когда ее рука снова прошлась вверх и вниз.
   Взяв в плен ее губы, он ожег ее поцелуем, от которого перехватывало дыхание. Но вся его сдержанная нежность исчезла, когда его рука скользнула в декольте ее платья и выпустила на свободу грудь.
   Аманда сжала губы, чтобы сдержать крик, когда Джемми взял в рот упругий пик и посасывал его, пока она не испугалась, что у нее колени подогнутся. С каждым движением его языка, с прикосновением губ к напрягшейся плоти ее бедра дрожали, дыхание вырывалось сдавленными всхлипами.
   Его ловкие пальцы нашли шнуровку ее корсета и быстро справились с ней, освобождая Аманду. Его губы проложили дорожку дразнящих поцелуев за ушами, вниз по шее и снова к груди. Это походило на танец страсти, и каждое движение было смелее предыдущего.
   Аманда не понимала, когда и каким образом она оказалась совершенно раздетой, остались только чулки.
   Джемми пристально посмотрел на нее, и она задержала дыхание.
   – Черт побери, Аманда, ты самая красивая женщина на свете.
   – Правда? – прошептала она.
   – Да, – почти благоговейно ответил он. – Я тебя не заслуживаю. Я не заслуживаю того, что ты предлагаешь.
   – Ну, об этом мне судить, – сказала она.
   Распахнув его сюртук, она занялась жилетом. Ее пальцы возились с застежкой. Джемми, отстранив ее, рванул жилет, и жемчужные пуговки искристой россыпью попадали на пол.
   Она рассмеялась, потом нетерпеливо принялась помогать ему. Когда он стал вытаскивать из бриджей рубашку, Аманда развязывала его галстук, их руки сплелись в счастливом единении.
   При виде его голого торса Аманда подумала, что это она должна заслужить его. Положив ладонь ему на грудь, она поразилась исходящему от него жару и силе. Медленно она притрагивалась к нему, почтительно исследуя кончиками пальцев, прослеживая дорожку от темной поросли на груди по плоскому животу к поясу бриджей.
   – Аманда, я…
   Подняв глаза, она приложила палец к его губам. Она не собиралась упускать своего шанса.
   На этот раз она притянула его в объятия, прижавшись к его нагой груди. Она никогда не представляла, какое чувство это может вызвать.
   Они словно стали одним целым.
   – Сегодня вечером, Джемми, – напомнила она, водя пальцами по его груди. – Ты дал слово.
   – Да, я это сделаю. – Его голос был полон обещаний. Джемми подхватил ее и мягко опустил на койку.
   Он встал перед Амандой на колени, играя лентами на ее подвязках.
   – Я мечтал об этом с первого дня, когда мы встретились, – признался он.
   Аманда, задумавшись, вспомнила его пристальный взгляд на ее чулки, когда в доме миссис Магуайр укладывала их в саквояж. Тогда она сконфузилась. Теперь ей хотелось, чтобы он снял их с нее.
   И Джемми это сделал. Развязав подвязку, он медленно спустил чулок, скользя пальцами по изгибу ее икры. Аманда вздохнула. Откинувшись назад, она протянула ему вторую ногу, но у него на этот счет была другая идея.
   Схватив зубами свободный конец ленты, Джемми потянул его и развязал подвязку.
   Если она подумала, что это все, то ошиблась: как только с чулком было покончено, жаркий рот Джемми припал к ее ногам, переходя то к одной, то к другой. Медленно он поднимался вверх, целуя икры, колени, нежную кожу бедер.
   Потом, к ее изумлению, его губы коснулись самого потаенного места, его теплое дыхание говорило о страсти. Она открыла было рот, но не могла говорить, поскольку Джемми не остановился. Его руки раздвинули ее бедра, а он продолжал целовать и шептать нежности над лепестками чувствительной плоти. Подавшись к нему, Аманда не могла вымолвить ни слова.
   Тогда его язык прошелся по ее бедрам, и они, будто по собственной воле, раскрылись ему навстречу. Джемми рассмеялся и снова провел языком.
   На сей раз Аманда не смогла сдержаться:
   – Джемми! О Господи! О-о!
   Если его поцелуи прежде дарили страстные обещания, то такое посягательство вызвало бурю вожделения. Он продолжал дразнить ее. Она задыхалась. Казалось, тугая спираль пробудившейся страсти подбрасывает ее вверх, это стало ее погибелью.
   Ее словно швырнули с обрыва, тело взрывалось желанием и мучительным наслаждением, которое она вообразить себе не могла.
   – Джемми, да! – выкрикнула она, схватившись за него, и он накрыл ее.
   Она цеплялась за него, обхватив ногами, покачиваясь в кольце его рук.
   – Никогда себе не представляла… – прошептала она.
   – Мы только начали, – отозвался он.
   Аманда улыбнулась. Этот мужчина знает, как сдержать слово, данное женщине.
   Джемми видел, как ее лицо расплывается в блаженной улыбке.
   Аманда распростерлась под ним, закинув на него длинную ногу. Как он жаждал погрузиться в нее. Зажечь новый огонь между ее бедрами. Но он понимал, что для нее это впервые, и хотел, чтобы ночь была долгой и радостной.
   Он снова провел губами по ее нежной коже и был вознагражден возгласами удовольствия. Запустив пальцы в его волосы, Аманда притянула его к своей пышной груди.
   Услышав полный страсти вздох, он прильнул к ее губам пылким поцелуем.
   Аманда, его искусительная страстная Аманда! Джемми никогда не думал, что занятие любовью может быть таким блаженством, но с ней оно стало священным, словно исполнение обещания. И он его исполнит. Утром он женится на ней и увезет на медовый месяц в Брайтон, к морю.
   А потом… он не собирался заглядывать дальше в будущее. Он благодарен Богу за время, которое ему отпущено провести с Амандой.
   Она беспокойно шевельнулась под ним, ее пальцы прошлись по его бриджам и, найдя пуговицы, с мучительной медлительностью расстегивали их.
   Джемми наклонился помочь ей, но она, не сводя с него глаз, покачала головой. В ее взгляде он увидел чувственное восхищение, когда она исследовала его тело. Он не знал, что больше возбуждает – ее смелое прикосновение, когда она потянула вниз его бриджи, или изумление, вспыхнувшее в ее глазах, когда ее пальцы скользнули в густые завитки волос вокруг его мужского естества, твердого и с готовностью отвечающего на ее требование.
   Удовлетворенно улыбнувшись, она начала поглаживать его, а другой рукой притянула к себе, одарив долгим томным поцелуем.
   Джемми думал, что захлебнется в море восторга. Его руки бродили по ее груди. Поражаясь шелковистости ее кожи, он двинулся вниз, к потаенным местам, жарким и влажным, готовым для него, как и он был готов для нее.
   – Аманда, – хрипло сказал он, – позволь мне любить тебя.
   – Да, Джемми, – выдохнула она. – О, пожалуйста!
   Он приподнялся над ней, взяв ее за бедра и притянув ближе. Аманда довольно застонала, потом оплела его ногами. Он медленно входил в нее, нежно поглаживая, позволяя прочувствовать наслаждение от слияния мужчины и женщины.
   Закрыв глаза, она запрокинула голову. Ее бедра выгибались ему навстречу, чтобы он глубже проник в напрягшееся горячее лоно.
   – О, Джемми, ох, как же хорошо!
   Да, так и было. Джемми держал собственные желания в узде, пока она, извиваясь, не застонала под ним. И тогда он вошел в нее, разрушая преграду.
   Аманда от неожиданности открыла глаза, и он накрыл губами ее рот, заглушая крики… хотя кто их услышит?
   – Ш-ш, любимая, – прошептал он ей на ухо. – Так бывает только в первый раз.
   – А что потом? – застенчиво спросила она.
   И Джемми объяснил ей, то отступая, то снова медленно погружаясь в нее, его губы дразнили ее шею, возвращались к ее рту, язык начинал восхитительную игру.
   Она стонала, ее жажда все больше разгоралась от его ритмичных движений.
   По тому, как ее пальцы вцепились в его плечи, по резким толчкам ее бедер Джемми почувствовал, что она приближается к кульминации. Откинувшись назад, она ухватилась за железные прутья решетки.
   – Люби меня, Джемми, – молила она. – Не щади.
   Он так и сделал. Крики экстаза раздались в тишине ночи. Взрыв наслаждения вытащил его из тьмы и повел к сияющему свету, как сделала это Аманда в тот день, когда вошла в его жизнь.
   Он заполнял ее собой, и уже трудно было понять, где заканчивается его тело и начинается ее. Их сердца бились в унисон. Аманда все еще извивалась и дрожала в его руках, сотрясаемая волнами экстаза.
   Он снова целовал ее, медленно двигаясь в пей, пока не стихли сладкие судороги.
   Вздохнув, она обвила руками ею шею.
   – Это было так восхитительно.
   – Ты восхитительна, – ответил он, стремясь притянуть ее ближе, словно это было возможно. – Аманда, я так тебя люблю!
   – И я люблю тебя, Джемми.
   – Но я далеко не…
   – Ш-ш, – прошептала она. – Я люблю тебя. Мужчину, которого нашла в Брамли-Холлоу. Ты подарил мне настоящую жизнь, дал возможность узнать мое сердце, открыл мне душу. Заставил меня почувствовать себя красавицей.
   Он поцеловал ее, мягко, медленно, благодарно.
   – Почувствовать красавицей? Ты прекрасна.
   Она покачала головой:
   – Не так, как лондонские леди.
   – Аманда, забудь этих скучных кукол. Их красота куплена на Бонд-стрит и поблекнет, как вчерашние цветы. – Он играл ее локоном. – Твоя красота в том, что ты не понимаешь, как ты прекрасна, она сияет изнутри. Светится в твоих глазах, идет из твоего сердца. Она словно дар, который пробудил меня. Ты позволила мне снова обрести душу, жизнь… – Он посмотрел на покалеченную ногу: – Ты научила меня ходить. Не только идти по лестнице, по лужайке, но и по жизни.
   Улыбнувшись, она погладила его нагое бедро.
   – Похоже, ноге действительно гораздо лучше.
   – Да, – ответил Джемми, поражаясь, насколько подвижной стала изувеченная нога. – Возможно, моя нога похожа на твою красоту. – Он скользнул губами по ее шее и украл поцелуй с готовностью подставленных губ. – Когда ею не пользуются, у нее нет шанса быть замеченной.
   – Тогда спасибо, что помог мне засиять, – прошептала она и поцеловала, касаясь его бедрами и давая понять, что готова сиять снова.
 
   Аманда не знала, когда они заснули, но на следующее утро ее разбудил скрип тюремной двери. Лежавший рядом Джемми пошевелился, но не проснулся. Он все еще цеплялся за безмятежные грезы.
   Оглядевшись, она сообразила, что по-прежнему нагая.
   Ее вчерашнее горячее желание быть погубленной замечательно, но при дневном свете это вряд ли прилично.
   И хотя ее дни сочтены, трудно было стряхнуть с себя уроки школы мисс Эмери.
   – Я оставил их здесь, – доложил констебль. – Все законно и прилично.
   И если того, что их застал мистер Холмс, было мало для воздаяния, то послышавшиеся голоса должны были прикончить Аманду на месте.
   – Разумеется, прилично, – сказала леди Финч. – Мой сын джентльмен!
   – И она еще говорит о законе и приличии! – ответил ей раздраженный мужской голос. – Леди Финч, это произвол. Предположить, что наша Гортензия…
   Аманда рот разинула.
   – Папа. – Она, запнувшись, нырнула под одеяло в надежде полностью прикрыться. Лучше бы каменный пол разверзся и поглотил ее на вечные муки.
   – Гм, – пробормотал, просыпаясь наконец, Джемми. – Иди сюда, любимая, – хрипло прошептал он, обняв ее и притянув к себе. Не успела Аманда возразить, остановить его, как он поцеловал ее.
   Надо сказать ему, что они не одни. Но она напрасно волновалась, поскольку матушка сделала это за нее.
   – Боже! – взвизгнула она. – Ваш сын там с какой-то шлюхой!
   – Мама, это я, – выглянула из-под одеяла Аманда.
   – Гортензия! – взревел отец. – Прочь от этого распутника!
   – Этот «распутник» – мой сын, – воскликнула леди Финч, – и я не позволю вам говорить, что он… что-то сделал. – Взглянув в сторону камеры, она вздрогнула. – Джемми, вылезай из-под одеяла и объяснись.
   – Охотно, мама, – ответил он, – но я не одет.
   Леди Фарли сдавленно вскрикнула, прикрыв рот рукой.
   – Слава Богу, что мы оставили Реджину в карете и она не стала свидетелем этого… этого… злодеяния. Мы погибли! – Она резко повернулась к леди Финч: – Я обвиняю вас, Эвелин Рейберн! Моя дочь была воплощением здравого смысла и морали, пока не попала в лапы вашего похотливого сына. Не сомневаюсь, что он выманил ее из нашего дома подлым обманом.
   Леди Финч, закрыв лицо руками, покачала головой.
   – Рейберн, выходите оттуда немедленно, – сказал Фарли, тряхнув железную решетку. – Я требую удовлетворения.
   Аманда была рада, что Холмс, не сумев оправиться от шока, так и не отпер дверь. Нечего и говорить, в какое состояние придет ее отец.
   Джемми, схватив лишнее одеяло, проворно обернул его вокруг талии и встал лицом к лицу с виконтом. Аманда восхищалась храбростью своего избранника. Не многие отваживались противостоять ее отцу, когда он входил в раж, как выражалась ее мать.
   – Сэр, – начал Джемми, – я не собираюсь встречаться с вами па какой-нибудь лужайке. Вряд ли это…
   – Кто говорит о поединке? – рявкнул лорд Фарли. – Я требую, чтобы вы сейчас же отправились к архиепископу. Вашим распутным денькам пришел конец, мошенник. Вы немедленно женитесь на моей дочери! И возьмете ее без гроша. Я не стану выбрасывать хорошие деньги за дурные дела.
   Аманда застонала. Отец оседлал своего конька. Его главная забота – деньги.
   Кроме того, она не хотела, чтобы Джемми принуждали жениться на ней. Это совершенно излишне, учитывая, как мало времени ей осталось.
   – Папа, свадьбы не будет!
   – Не будет? Ты с ума сошла! Ты выйдешь замуж сегодня же, – объявил лорд Фарли.
   – Нет, не выйду.
   Она села, удерживая одеяло. Впервые в жизни она не повиновалась и не собиралась идти под венец по принуждению отца.
   – Что ты сказала? – спросил лорд Фарли, изумленный тем, что ему противоречат.
   – Я не выйду замуж за мистера Рейберна. – Аманда приросла к месту. Как хорошо, что железная дверь заперта.
   – Нет, черт возьми, выйдешь! – брызнул слюной отец, потрясая кулаком.
   Джемми, резко обернувшись, уставился на Аманду. У него было такое же обескураженное лицо, как и у отца.
   – Почему? Что, черт возьми, дурного в браке со мной?
   – Ты прекрасно знаешь, почему я не могу выйти за тебя, – улыбнулась Аманда.
   – Мне не важно, что ты умираешь, – ответил Джемми. – Я собирался жениться на тебе с тех пор… м-м, думаю, с тех пор как встретил тебя. – Он усмехнулся. – Второй раз.
   – Разве ты не понимаешь? Я не могу выйти за тебя, потому что умираю. – Аманда не могла связать себя с ним только для того, чтобы вскоре его оставить.
   – Умирает? – спросила леди Фарли. – Кто умирает?
   Аманда оглянулась на мать.
   – Мама, я знаю то, что доктор сказал вам. Я подслушивала… ну, в общем, я слышала, как он сказал вам, что мне недолго осталось жить.
   – Ты подслушивала?! – трагически воскликнула мать. – Что с тобой случилось, Гортензия? Ты всегда была послушной, приличной девочкой. Теперь ты подслушиваешь, разъезжаешь по провинции и… и… – Леди Фарли посмотрела на разбросанную одежду и содрогнулась. – И теперь еще это? Ты не подумала, Гортензия, как это повлияет на успех твоей сестры в этом сезоне?
   – Гортензия? – взглянул на Аманду Джемми.
   – Да, – съежилась она. – Аманда – мое второе имя.
   – Значит, Гортензия? – Джемми покачал головой. – Оно тебе совершенно не подходит.
   – Я твердила об этом много лет, – ответила она, обрадовавшись, что кто-то наконец согласился с ней в этом вопросе.
   Леди Фарли страдальчески вздохнула:
   – В имени Гортензия нет ничего плохого. Ее назвали в честь тетушки лорда Фарли, которая пообещала дать приданое одной из наших дочерей, если мы назовем ребенка ее именем.
   – И затем передумала, – бросила Аманда.
   – Только потому, что, по ее словам, оно тебе никогда не понадобится, – вставил лорд Фарли. – Ничего хорошего не выйдет, сказала она нам и была права.
   – Вряд ли я виновата в том, что умираю, – ответила Аманда.
   – Умираешь? Почему ты постоянно несешь какую-то чепуху о смерти? – возмутился отец.
   – Потому что слышала, как доктор Албин сказал вам: здесь он бессилен – сердце совершенно износилось.
   Лорд Фарли недоуменно заморгал.
   – Глупая девчонка, ничего подобного он не говорил. Во всяком случае, о тебе.
   – Но я сама слышала, – настаивала она, переводя взгляд с отца на мать. – Я слышала, как он сказал, что мой случай безнадежен. Я стояла на лестнице, а он в маленькой гостиной разговаривал с вами.
   – О Боже! Подумать только! – всплеснула руками леди Фарли. – Доктор Албин говорил не о тебе, Гортензия. – Подойдя к тюремной решетке, она понизила голос: – Он говорил об охотничьей собаке отца, той, пятнистой. Как же ее кличка?
   – Спотти? – подсказала Аманда.
   – Да, – улыбнувшись, кивнула мать, – Спотти. Ты ведь знаешь отца. Когда доктор объявил, что твоя болезнь мнимая и светский сезон в Лондоне ее вылечит, он подумал о напрасных тратах. И чтобы компенсировать расходы на выписанного из Лондона доктора Албина, велел ему осмотреть Спотти. – Повернувшись к леди Финч, она пояснила: – Собака всю зиму недомогала. Доктор Албин послушал ее сердце и сказал, что она лето не переживет.
   – Печальная история, – добавил лорд Фарли. – Мне пришлось заплатить огромную сумму за новости, что с Гортензией все в порядке, а моя лучшая охотничья собака не жилец.
   – Так я не умираю? – спросила Аманда.
   – Да нет же, нет, – ответила леди Фарли. Аманда обернулась, ее совершенно здоровое сердце молотом стучало в груди. Джемми все еще желает ее, узнав, что она не умирает? И если да, то женится ли он на Гортензии?