Страница:
Она вернула платье Триш, та быстренько надела его и повернулась к Саванне спиной, чтобы та застегнула молнию.
– О'кей. Похоже, мы готовы. Пора улыбаться, – сказала Саванна, ведя своих подружек к Тодду и шаферам. Кроме своего лучшего друга Роберта, Тодд пригласил в шаферы кузена Райана и мужа Миранды Алекса. Саванна посмотрела на Тодда, отменно выглядевшего в черном смокинге, накрахмаленной белой рубашке и с поясом цвета фуксии – он в жизни не согласился бы надеть его, назови Саванна этот цвет розовым.
Нельзя сказать, что Тодд относился к мужчинам, привлекающим повышенное внимание женщин. Хотя его и не назовешь непривлекательным. Скорее уж он скромный. Его волосы в кругах, далеких от эстетствующего мира моды, называли бы просто светлыми, а в карих глазах не заметили бы шоколадного оттенка или золотых искорок. Впрочем, они действительно были просто карими. Тодд любил, шутя, говорить, что внешность работает на него в магазине отца. Увидев Тодда, клиенты принимали его за простачка.
– Они не способны распознать акулу под овечьей шкурой, – сказал он однажды Саванне, и у нее не хватило смелости вслух заметить, что он неверно употребил расхожее выражение, ведь он то и дело грешил этим. Однажды Тодд позвонил Саванне на работу и сказал, что ему удалось продать навороченную «тойоту-камри» женщине, которая пришла подыскать что-нибудь дешевенькое.
– Она купила все: шестидисковый CD-плейер, антикор за восемьсот долларов, дополнительную гарантию на пять лет – целую чихуахуа.
Когда Саванна услышала это, то едва не подавилась глотком лимонада. Но, оставив в стороне неудачные выражения, следовало признать: сегодня Тодд смотрелся на все сто – красивый, безупречно одетый жених.
Саванна услышала, как кто-то хихикает, и обернулась. Это была Триш – ее щеки пылали. Саванна проследила за взглядом девушки, устремленным на Роберта, обратила внимание на его самодовольный вид и чуть не задохнулась от возмущения.
О Боже!
Роберт и Триш только что занимались сексом. До брака! И похоже, им это ужасно понравилось. И это пятно на платье Триш…
Нет, нечего об этом думать. По проходу шла мать, нагруженная букетами, Саванна взяла один и сунула Триш, прошептав:
– Прикрой им пятно.
Триш посмотрела вниз, поняла, что на подоле имеется небольшое свидетельство страсти ее бойфренда, и покраснела еще сильнее.
– Прости меня, – прошептала она. – Я сейчас пойду в туалет и посмотрю, что можно сделать.
– Только быстро! – бросила Саванна, заметившая, что теперь куда-то исчез фотограф.
Пересчитав присутствующих по головам, дабы удостовериться, что другие подружки не предаются греховной страсти, Саванна успокоилась, но тут заметила выходящего из туалета фотографа, который был бледно-зеленым.
Великолепно. С платьями подружек невесты дисгармонирует что-то еще.
Она открыла было рот и хотела спросить: «Как вы себя чувст…» – но, посмотрев на его лицо, поняла: дело плохо. Ни минуты не раздумывая, Саванна схватила фотографа за руку, протащила через небольшую толпу и втолкнула в коридор при входе. И сделала она это вовремя – тут же послышались звуки рвоты. Саванна отступила, закрыла дверь и подавила собственную внезапно подступившую тошноту.
Уф! Нет ничего хуже, чем слушать, как кто-то блюет. Более того, до нее долетела нестерпимая вонь – Саванна зажала нос и выскочила за дверь. Нет, невозможно, чтобы ей стало плохо на собственной свадьбе.
Ну что еще более ужасное может произойти сегодня?
Эта мысль посетила ее, прежде чем она успела ей воспротивиться. Саванна закрыла глаза, понимая, что секунду назад обрекла собственную свадьбу на провал. Теперь все пропало.
Она спрятала лицо в ладонях и застонала:
– Нет, нет, нет.
– Я могу тебе помочь? – поинтересовалась Миранда, готовая справиться с любыми трудностями.
– Нет, – помотала головой Саванна, расправила плечи и сделала глубокий вздох. – Все будет хорошо. Я попрошу дядю Дейва сфотографировать нас после церемонии, если фотограф к тому времени не придет в себя. Дядя в прошлом году снимал на выпускном вечере кузена Джерри, и у него замечательно получилось. – Она задумалась. Скоро начнут собираться гости, и брачующиеся должны будут покинуть помещение. Но поскольку место у входа… можно сказать, «занято», гостям придется проникнуть в церковь каким-то другим путем. – Хорошо. – Саванна собрала вокруг родственников и подруг, словно собака пастуха – непокорных овец. – Все идем вниз. Роберт и Триш, встаньте так, чтобы я вас видела. Белинда, отойди от той двери. Я уверена, Тодд разрешит тебе воспользоваться его телефоном. Из-за этой вони мы все пойдем через нижний этаж.
Саванна очень удивилась, что все, включая Миранду, покорно пошли к задней лестнице, и улыбнулась от удовольствия, когда Тодд оторвался от друзей и двинулся рядом с ней.
– Эй, ты выглядишь потрясающе! – восхитился он, будто до него только сейчас дошло, что сегодня у них совершенно особенный день.
– Спасибо. Да и ты тоже.
Грудь Тодда, казалось, раздулась от гордости, когда он погладил лацканы смокинга.
– Да, я неплохо смотрюсь. Можно попытаться убедить отца, что все продавцы в салоне должны быть одеты именно так. Сама знаешь, нужно уметь пускать пыль в глаза.
Саванна моргнула, представив, как по торговой площадке магазина подержанных автомобилей мистера Эверарда слоняются упакованные в смокинги продавцы. Она сомневалась в разумности этой идеи, но решила не учить Тодда продавать машины, если тот не попытается влезть в ее налоговые дела.
Участники свадебного действа прошествовали вниз по узкой лестнице в подвальное помещение церкви и миновали кухню, где каждую среду прихожане ужинали чем Бог пошлет, и вошли в одну из классных комнат воскресной школы. Там стояли маленькие разноцветные пластиковые стулья и обтянутая фетром доска, которую Саванна помнила с детства. С помощью фетровых фигурок учитель иллюстрировал им библейские истории, ловко прикрепляя эти самые фигурки к доске.
Скоро сверху стали слышны шаги и слабые отзвуки облегченных версий обычных в таких случаях мелодий «Я всегда буду любить тебя» и «Ветер под моими крыльями» в исполнении местного органиста. Саванна, любившая хард-рок восьмидесятых, шутливо предположила, что в это попурри будет включен и хит «Деф Леппард» «Укусы любви», но неодобрительные взгляды матери и Тодда зарубили идею на корню. Тем не менее Саванна обнаружила, что тихонько напевает «укусы любви, раны любви», усаживаясь с друзьями и членами семьи в классе, где царила порядочная суматоха, прислушивается к глухим голосам над головой и нетерпеливо ожидает начала собственной свадьбы.
Когда ее отец открыл дверь классной комнаты и заглянул туда, ее сердце екнуло. До сих пор Саванна нервничала не из-за того, что выходит замуж, а лишь из-за досадных неприятностей, которые слегка омрачили знаменательный день. В конце-то концов это был не спонтанный брак. Они с Тоддом встречались целых три года – и если бы он был фетишистом или имел склонность носить женское белье, Саванна успела бы узнать об этом.
Нет, будущее не готовит им никаких сюрпризов. Так почему все у нее внутри ноет и сжимается?
«Это обычное предсвадебное волнение», – сказала она себе и положила руку на живот, опасаясь, что он заурчит.
– Уже пора! – объявил отец.
Сидевший рядом с Саванной Тодд встал и расправил плечи, кивнув так, будто ему только что поручили весьма важную миссию.
– Увидимся наверху, – серьезно произнес он и похлопал Саванну по руке.
Отец отступил, чтобы дать возможность Тодду и его свите выйти в зал.
До Саванны долетали отрывки их приглушенного разговора, и она подумала, что отец произносит необходимую в таких случаях речь типа «Обращайся с моей дочерью хорошо, а не то будешь иметь дело со мной». Поскольку отец был маленьким и упитанным страховым агентом, совсем не похожим на персонажа из «Клана Сопрано», Саванна сомневалась, что Тодд испугается, но все-таки оценила порыв отца.
А затем настал ее час.
Сопровождаемая Белиндой и Мирандой, первой пошла Пегги, которая ненадолго остановилась в дверях и обернулась. Глаза у нее были влажные.
Саванна ожидала, что старшая сестра скажет что-нибудь трогательное или важное, но Миранда произнесла лишь:
– Дождись, когда органист заиграет свадебный марш, и только тогда иди по проходу.
Подавив желание буркнуть «Ты мне не начальница», Саванна вздохнула и покорно кивнула:
– Я знаю. – Она сказала это настолько смиренно, насколько могла.
Отец выждал, когда Миранда окажется вне зоны слышимости, и только тогда предложил Саванне руку.
– Она желает тебе добра.
Саванна взяла отца под руку, ощутив колючую ткань его взятого напрокат смокинга.
– Я понимаю и люблю ее за это. Просто иногда хочется, чтобы она перестала обращаться со мной, как с ребенком.
– Ты всегда останешься моей малышкой. – Отец чуть сдавил руку Саванны. Он был теплым и мягким и улыбался так искренне и душевно, что Саванне пришлось поморгать – хотелось загнать обратно навернувшиеся на глаза слезы.
– Не говори так, а то я заплачу, – попросила она.
– Это твоя свадьба. Тебе положено плакать. – Он снова сжал ее руку, а затем его лицо стало серьезным. – Ты уверена, что готова ко всему этому?
– Ну конечно, папа. – Саванна коснулась его плеча, и ей неожиданно захотелось удобно устроиться у него на коленях и снова почувствовать себя маленькой девочкой, о которой все заботятся.
Peг Тейлор откашлялся, его глаза были влажными.
– Извини, что спрашиваю, но я твой отец и моя обязанность задавать такие вопросы.
Саванна прижалась носом к груди отца, вдохнула запах «Олд спайс», который, как он утверждал, ему ужасно нравится, и это было очень кстати – ведь три дочери накупили ему этого одеколона столько, что еще несколько десятилетий он сможет пахнуть как настоящий папа. Глубоко вздохнув, Саванна наконец отстранилась от отца, расправила платье, взяла букет и сказала:
– Я готова.
Они с отцом медленно направились по лестнице наверх, Саванна двигалась очень осторожно, стараясь не наступить на подол платья. Когда они появились в дверях церкви, органист кивнул и положил руки на клавиши, немного медля, чтобы придать происходящему торжественности.
После короткой, полной напряженного ожидания паузы полились первые звуки хорошо знакомого всем свадебного марша. Присутствующие встали и обернулись назад, восторженно вздохнув, будто никак не ожидали увидеть там невесту с отцом. Саванна сражалась с приступом смеха и гадала, может ли нервное напряжение довести ее до истерики.
Они пошли по проходу, и Саванне казалось немного странным, что все смотрят на нее. Наконец они добрались до передней части церкви и отец «вручил» ее Тодду, предварительно поцеловав и шепнув: «Мы с мамой любим тебя». Саванне почему-то снова захотелось плакать. Она знала, что родители любят ее. И почему свадьбы вызывают такую бурю эмоций?
А затем преподобный Блэк начал церемонию и хорошо знакомым сильным голосом произнес: «Любовь – нескончаемый круг, который нельзя разорвать», – как делал на каждой свадьбе и первой баптистской церкви. Покончив с этим, он приступил к гой части церемонии, которую Саванна обожала больше всего, – повернулся к собравшимся и вопросил:
– Если кому-то известна причина, почему эти двое не могут соединиться, то пусть говорит сейчас или же сохранит тайну навечно.
Саванна любила это место и, следует признать, в глубине души (да-да, она обожала старые фильмы с Дорис Дэй и Кэри Грантом, и ее сердце замирало, когда Колин Ферт заворачивал в свое пальто полуобнаженную Рене Зеллвегер в финале «Дневника Бриджит Джонс») возжелала, чтобы церковные ворота отворились, впустив смуглого измученного героя, который давно полюбил ее и благородно старался держаться вдали, но больше не смог скрывать своих чувств.
Затем он подхватит ее на руки и понесет обратно по проходу к ожидающему их черному «феррари», и Саванна обернется и пожмет плечами, словно извиняясь и говоря: «И что мне прикажете делать? Ведь у меня нет выбора».
Странно, но она не представляла, что Тодд вступит в настоящую борьбу с похитителем, в то время как ее белый шелковый шлейф будет разгонять пурпурные лепестки роз, которыми ее племянница засыпала проход.
– Ну, хорошо, – кивнул преподобный Блэк.
Совершенно очевидно: никто не будет возражать против свадьбы Эверарда и Тейлор – никаких тебе смуглых брюнетов, героев-завоевателей, врывающихся с холода, чтобы увезти Саванну.
Однако прежде чем пастор смог продолжить, двери церкви распахнулись и с улицы ворвался морозный воздух. Саванна с судорожным вздохом отпустила руку Тодда и замерла в страхе: неужели ее фантазии стали явью?
И – о Боже! – не один, а три таинственных человека ворвались в церковь. У них был и суровые, ничего не выражающие лица и отглаженные до хруста темно-синие костюмы.
Все трое решительно ринулись к Саванне, и у нее от удивления приоткрылся рот. Может, мужчина ее грез отправил за ней этих трех посланцев? Она задрожала и закрыла глаза, решив немедленно положить конец дурацким мечтам. Она любит Тодда и выходит замуж за него, больше никаких вариантов.
Ее отец сделал шаг вперед, перехватив мужчин, прежде чем они успели подойти к алтарю.
– Что все это означает? – спросил он.
Мужчина, которого Саванна приняла за главного, отодвинул полу пиджака, и глаза Саванны широко раскрылись от изумления: на левом боку у него был пистолет в кобуре. Присутствующие взволнованно зашумели.
Человек отстегнул что-то от пояса, показал отцу Саванны, и тот сделал шаг назад.
– Я специальный агент Джон Харрисон из Федерального бюро расследований, – провозгласил мужчина и повернулся к Саванне. Ее руки задрожали, и несколько цветов из букета упало на пол. Пурпурные и белые лепестки лежали рядом с подолом ее платья, словно виноградное мороженое.
– Саванна Тейлор? – спросил агент Харрисон, глядя в ее глаза, и, казалось, видя ее насквозь.
Саванна знала, что у нее не может быть никаких проблем с законом. У нее не было даже неоплаченных счетов за парковку. И все-таки она растерялась.
– Да, – тихо ответила она, со страхом ожидая, что последует далее. Может, эти парни на самом деле стриптизеры, которых Пегги наняла для вечеринки незамужних женщин, а те перепутали время и явились на свадьбу? Или, может?.. Может?.. Совершенно ошарашенная, Саванна никак не могла придумать ничего другого.
Агент Харрисон кивнул, и его спутники подошли к ней с двух сторон. Они оказались так близко, что Саванна могла коснуться их. «Ладно, – подумала она. – Продолжайте в том же духе и стяните с себя брюки. Пусть раздастся треск липучек. Пусть жители Мэпл-Рэпидз говорят о моей свадьбе долгие-долгие годы – дайте им повод».
Агент ФБР действительно решил дать им повод, но не тот, о котором она думала. Он безразличным тоном объявил:
– Вы арестованы за уклонение от уплаты налогов и отмывание денег. Вам придется пройти с нами.
Глава 2
– О'кей. Похоже, мы готовы. Пора улыбаться, – сказала Саванна, ведя своих подружек к Тодду и шаферам. Кроме своего лучшего друга Роберта, Тодд пригласил в шаферы кузена Райана и мужа Миранды Алекса. Саванна посмотрела на Тодда, отменно выглядевшего в черном смокинге, накрахмаленной белой рубашке и с поясом цвета фуксии – он в жизни не согласился бы надеть его, назови Саванна этот цвет розовым.
Нельзя сказать, что Тодд относился к мужчинам, привлекающим повышенное внимание женщин. Хотя его и не назовешь непривлекательным. Скорее уж он скромный. Его волосы в кругах, далеких от эстетствующего мира моды, называли бы просто светлыми, а в карих глазах не заметили бы шоколадного оттенка или золотых искорок. Впрочем, они действительно были просто карими. Тодд любил, шутя, говорить, что внешность работает на него в магазине отца. Увидев Тодда, клиенты принимали его за простачка.
– Они не способны распознать акулу под овечьей шкурой, – сказал он однажды Саванне, и у нее не хватило смелости вслух заметить, что он неверно употребил расхожее выражение, ведь он то и дело грешил этим. Однажды Тодд позвонил Саванне на работу и сказал, что ему удалось продать навороченную «тойоту-камри» женщине, которая пришла подыскать что-нибудь дешевенькое.
– Она купила все: шестидисковый CD-плейер, антикор за восемьсот долларов, дополнительную гарантию на пять лет – целую чихуахуа.
Когда Саванна услышала это, то едва не подавилась глотком лимонада. Но, оставив в стороне неудачные выражения, следовало признать: сегодня Тодд смотрелся на все сто – красивый, безупречно одетый жених.
Саванна услышала, как кто-то хихикает, и обернулась. Это была Триш – ее щеки пылали. Саванна проследила за взглядом девушки, устремленным на Роберта, обратила внимание на его самодовольный вид и чуть не задохнулась от возмущения.
О Боже!
Роберт и Триш только что занимались сексом. До брака! И похоже, им это ужасно понравилось. И это пятно на платье Триш…
Нет, нечего об этом думать. По проходу шла мать, нагруженная букетами, Саванна взяла один и сунула Триш, прошептав:
– Прикрой им пятно.
Триш посмотрела вниз, поняла, что на подоле имеется небольшое свидетельство страсти ее бойфренда, и покраснела еще сильнее.
– Прости меня, – прошептала она. – Я сейчас пойду в туалет и посмотрю, что можно сделать.
– Только быстро! – бросила Саванна, заметившая, что теперь куда-то исчез фотограф.
Пересчитав присутствующих по головам, дабы удостовериться, что другие подружки не предаются греховной страсти, Саванна успокоилась, но тут заметила выходящего из туалета фотографа, который был бледно-зеленым.
Великолепно. С платьями подружек невесты дисгармонирует что-то еще.
Она открыла было рот и хотела спросить: «Как вы себя чувст…» – но, посмотрев на его лицо, поняла: дело плохо. Ни минуты не раздумывая, Саванна схватила фотографа за руку, протащила через небольшую толпу и втолкнула в коридор при входе. И сделала она это вовремя – тут же послышались звуки рвоты. Саванна отступила, закрыла дверь и подавила собственную внезапно подступившую тошноту.
Уф! Нет ничего хуже, чем слушать, как кто-то блюет. Более того, до нее долетела нестерпимая вонь – Саванна зажала нос и выскочила за дверь. Нет, невозможно, чтобы ей стало плохо на собственной свадьбе.
Ну что еще более ужасное может произойти сегодня?
Эта мысль посетила ее, прежде чем она успела ей воспротивиться. Саванна закрыла глаза, понимая, что секунду назад обрекла собственную свадьбу на провал. Теперь все пропало.
Она спрятала лицо в ладонях и застонала:
– Нет, нет, нет.
– Я могу тебе помочь? – поинтересовалась Миранда, готовая справиться с любыми трудностями.
– Нет, – помотала головой Саванна, расправила плечи и сделала глубокий вздох. – Все будет хорошо. Я попрошу дядю Дейва сфотографировать нас после церемонии, если фотограф к тому времени не придет в себя. Дядя в прошлом году снимал на выпускном вечере кузена Джерри, и у него замечательно получилось. – Она задумалась. Скоро начнут собираться гости, и брачующиеся должны будут покинуть помещение. Но поскольку место у входа… можно сказать, «занято», гостям придется проникнуть в церковь каким-то другим путем. – Хорошо. – Саванна собрала вокруг родственников и подруг, словно собака пастуха – непокорных овец. – Все идем вниз. Роберт и Триш, встаньте так, чтобы я вас видела. Белинда, отойди от той двери. Я уверена, Тодд разрешит тебе воспользоваться его телефоном. Из-за этой вони мы все пойдем через нижний этаж.
Саванна очень удивилась, что все, включая Миранду, покорно пошли к задней лестнице, и улыбнулась от удовольствия, когда Тодд оторвался от друзей и двинулся рядом с ней.
– Эй, ты выглядишь потрясающе! – восхитился он, будто до него только сейчас дошло, что сегодня у них совершенно особенный день.
– Спасибо. Да и ты тоже.
Грудь Тодда, казалось, раздулась от гордости, когда он погладил лацканы смокинга.
– Да, я неплохо смотрюсь. Можно попытаться убедить отца, что все продавцы в салоне должны быть одеты именно так. Сама знаешь, нужно уметь пускать пыль в глаза.
Саванна моргнула, представив, как по торговой площадке магазина подержанных автомобилей мистера Эверарда слоняются упакованные в смокинги продавцы. Она сомневалась в разумности этой идеи, но решила не учить Тодда продавать машины, если тот не попытается влезть в ее налоговые дела.
Участники свадебного действа прошествовали вниз по узкой лестнице в подвальное помещение церкви и миновали кухню, где каждую среду прихожане ужинали чем Бог пошлет, и вошли в одну из классных комнат воскресной школы. Там стояли маленькие разноцветные пластиковые стулья и обтянутая фетром доска, которую Саванна помнила с детства. С помощью фетровых фигурок учитель иллюстрировал им библейские истории, ловко прикрепляя эти самые фигурки к доске.
Скоро сверху стали слышны шаги и слабые отзвуки облегченных версий обычных в таких случаях мелодий «Я всегда буду любить тебя» и «Ветер под моими крыльями» в исполнении местного органиста. Саванна, любившая хард-рок восьмидесятых, шутливо предположила, что в это попурри будет включен и хит «Деф Леппард» «Укусы любви», но неодобрительные взгляды матери и Тодда зарубили идею на корню. Тем не менее Саванна обнаружила, что тихонько напевает «укусы любви, раны любви», усаживаясь с друзьями и членами семьи в классе, где царила порядочная суматоха, прислушивается к глухим голосам над головой и нетерпеливо ожидает начала собственной свадьбы.
Когда ее отец открыл дверь классной комнаты и заглянул туда, ее сердце екнуло. До сих пор Саванна нервничала не из-за того, что выходит замуж, а лишь из-за досадных неприятностей, которые слегка омрачили знаменательный день. В конце-то концов это был не спонтанный брак. Они с Тоддом встречались целых три года – и если бы он был фетишистом или имел склонность носить женское белье, Саванна успела бы узнать об этом.
Нет, будущее не готовит им никаких сюрпризов. Так почему все у нее внутри ноет и сжимается?
«Это обычное предсвадебное волнение», – сказала она себе и положила руку на живот, опасаясь, что он заурчит.
– Уже пора! – объявил отец.
Сидевший рядом с Саванной Тодд встал и расправил плечи, кивнув так, будто ему только что поручили весьма важную миссию.
– Увидимся наверху, – серьезно произнес он и похлопал Саванну по руке.
Отец отступил, чтобы дать возможность Тодду и его свите выйти в зал.
До Саванны долетали отрывки их приглушенного разговора, и она подумала, что отец произносит необходимую в таких случаях речь типа «Обращайся с моей дочерью хорошо, а не то будешь иметь дело со мной». Поскольку отец был маленьким и упитанным страховым агентом, совсем не похожим на персонажа из «Клана Сопрано», Саванна сомневалась, что Тодд испугается, но все-таки оценила порыв отца.
А затем настал ее час.
Сопровождаемая Белиндой и Мирандой, первой пошла Пегги, которая ненадолго остановилась в дверях и обернулась. Глаза у нее были влажные.
Саванна ожидала, что старшая сестра скажет что-нибудь трогательное или важное, но Миранда произнесла лишь:
– Дождись, когда органист заиграет свадебный марш, и только тогда иди по проходу.
Подавив желание буркнуть «Ты мне не начальница», Саванна вздохнула и покорно кивнула:
– Я знаю. – Она сказала это настолько смиренно, насколько могла.
Отец выждал, когда Миранда окажется вне зоны слышимости, и только тогда предложил Саванне руку.
– Она желает тебе добра.
Саванна взяла отца под руку, ощутив колючую ткань его взятого напрокат смокинга.
– Я понимаю и люблю ее за это. Просто иногда хочется, чтобы она перестала обращаться со мной, как с ребенком.
– Ты всегда останешься моей малышкой. – Отец чуть сдавил руку Саванны. Он был теплым и мягким и улыбался так искренне и душевно, что Саванне пришлось поморгать – хотелось загнать обратно навернувшиеся на глаза слезы.
– Не говори так, а то я заплачу, – попросила она.
– Это твоя свадьба. Тебе положено плакать. – Он снова сжал ее руку, а затем его лицо стало серьезным. – Ты уверена, что готова ко всему этому?
– Ну конечно, папа. – Саванна коснулась его плеча, и ей неожиданно захотелось удобно устроиться у него на коленях и снова почувствовать себя маленькой девочкой, о которой все заботятся.
Peг Тейлор откашлялся, его глаза были влажными.
– Извини, что спрашиваю, но я твой отец и моя обязанность задавать такие вопросы.
Саванна прижалась носом к груди отца, вдохнула запах «Олд спайс», который, как он утверждал, ему ужасно нравится, и это было очень кстати – ведь три дочери накупили ему этого одеколона столько, что еще несколько десятилетий он сможет пахнуть как настоящий папа. Глубоко вздохнув, Саванна наконец отстранилась от отца, расправила платье, взяла букет и сказала:
– Я готова.
Они с отцом медленно направились по лестнице наверх, Саванна двигалась очень осторожно, стараясь не наступить на подол платья. Когда они появились в дверях церкви, органист кивнул и положил руки на клавиши, немного медля, чтобы придать происходящему торжественности.
После короткой, полной напряженного ожидания паузы полились первые звуки хорошо знакомого всем свадебного марша. Присутствующие встали и обернулись назад, восторженно вздохнув, будто никак не ожидали увидеть там невесту с отцом. Саванна сражалась с приступом смеха и гадала, может ли нервное напряжение довести ее до истерики.
Они пошли по проходу, и Саванне казалось немного странным, что все смотрят на нее. Наконец они добрались до передней части церкви и отец «вручил» ее Тодду, предварительно поцеловав и шепнув: «Мы с мамой любим тебя». Саванне почему-то снова захотелось плакать. Она знала, что родители любят ее. И почему свадьбы вызывают такую бурю эмоций?
А затем преподобный Блэк начал церемонию и хорошо знакомым сильным голосом произнес: «Любовь – нескончаемый круг, который нельзя разорвать», – как делал на каждой свадьбе и первой баптистской церкви. Покончив с этим, он приступил к гой части церемонии, которую Саванна обожала больше всего, – повернулся к собравшимся и вопросил:
– Если кому-то известна причина, почему эти двое не могут соединиться, то пусть говорит сейчас или же сохранит тайну навечно.
Саванна любила это место и, следует признать, в глубине души (да-да, она обожала старые фильмы с Дорис Дэй и Кэри Грантом, и ее сердце замирало, когда Колин Ферт заворачивал в свое пальто полуобнаженную Рене Зеллвегер в финале «Дневника Бриджит Джонс») возжелала, чтобы церковные ворота отворились, впустив смуглого измученного героя, который давно полюбил ее и благородно старался держаться вдали, но больше не смог скрывать своих чувств.
Затем он подхватит ее на руки и понесет обратно по проходу к ожидающему их черному «феррари», и Саванна обернется и пожмет плечами, словно извиняясь и говоря: «И что мне прикажете делать? Ведь у меня нет выбора».
Странно, но она не представляла, что Тодд вступит в настоящую борьбу с похитителем, в то время как ее белый шелковый шлейф будет разгонять пурпурные лепестки роз, которыми ее племянница засыпала проход.
– Ну, хорошо, – кивнул преподобный Блэк.
Совершенно очевидно: никто не будет возражать против свадьбы Эверарда и Тейлор – никаких тебе смуглых брюнетов, героев-завоевателей, врывающихся с холода, чтобы увезти Саванну.
Однако прежде чем пастор смог продолжить, двери церкви распахнулись и с улицы ворвался морозный воздух. Саванна с судорожным вздохом отпустила руку Тодда и замерла в страхе: неужели ее фантазии стали явью?
И – о Боже! – не один, а три таинственных человека ворвались в церковь. У них был и суровые, ничего не выражающие лица и отглаженные до хруста темно-синие костюмы.
Все трое решительно ринулись к Саванне, и у нее от удивления приоткрылся рот. Может, мужчина ее грез отправил за ней этих трех посланцев? Она задрожала и закрыла глаза, решив немедленно положить конец дурацким мечтам. Она любит Тодда и выходит замуж за него, больше никаких вариантов.
Ее отец сделал шаг вперед, перехватив мужчин, прежде чем они успели подойти к алтарю.
– Что все это означает? – спросил он.
Мужчина, которого Саванна приняла за главного, отодвинул полу пиджака, и глаза Саванны широко раскрылись от изумления: на левом боку у него был пистолет в кобуре. Присутствующие взволнованно зашумели.
Человек отстегнул что-то от пояса, показал отцу Саванны, и тот сделал шаг назад.
– Я специальный агент Джон Харрисон из Федерального бюро расследований, – провозгласил мужчина и повернулся к Саванне. Ее руки задрожали, и несколько цветов из букета упало на пол. Пурпурные и белые лепестки лежали рядом с подолом ее платья, словно виноградное мороженое.
– Саванна Тейлор? – спросил агент Харрисон, глядя в ее глаза, и, казалось, видя ее насквозь.
Саванна знала, что у нее не может быть никаких проблем с законом. У нее не было даже неоплаченных счетов за парковку. И все-таки она растерялась.
– Да, – тихо ответила она, со страхом ожидая, что последует далее. Может, эти парни на самом деле стриптизеры, которых Пегги наняла для вечеринки незамужних женщин, а те перепутали время и явились на свадьбу? Или, может?.. Может?.. Совершенно ошарашенная, Саванна никак не могла придумать ничего другого.
Агент Харрисон кивнул, и его спутники подошли к ней с двух сторон. Они оказались так близко, что Саванна могла коснуться их. «Ладно, – подумала она. – Продолжайте в том же духе и стяните с себя брюки. Пусть раздастся треск липучек. Пусть жители Мэпл-Рэпидз говорят о моей свадьбе долгие-долгие годы – дайте им повод».
Агент ФБР действительно решил дать им повод, но не тот, о котором она думала. Он безразличным тоном объявил:
– Вы арестованы за уклонение от уплаты налогов и отмывание денег. Вам придется пройти с нами.
Собирается ли он вас бросить?
Вы и ваш парень уже какое-то время встречаетесь, и первоначальное буйство страсти теперь больше напоминает мерцание, а не пламя. Но ведь такое случается всегда, правда? Как же выяснить, является ли это обстоятельство признаком того, что все развивается нормально, или же он вдруг возьмет да и скажет вам «Аста ла виста, беби»? Если хотите выяснить это, ответьте на вопросы теста.
Вы переживаете один из худших дней в жизни. Ваша начальница устроила вам публичный разнос за то, что вы не сдали работу в срок, хотя в этом виновата именно она – целых три месяца тянула со своими указаниями. Ваша лучшая подруга объявила, что встретила мистера Богатство-и-Совершенство. Вы пошли к новому парикмахеру, и теперь ваши волосы выглядят, будто на снимке в журнале «Психопатка». И ко всему прочему у вас начались критические дни. Когда вы в слезах пришли домой, ваш собственный мистер Не-такое-уж-Богатство-и-Совершенство:
A. Рассмеялся и спросил, не вставляли ли вы пальцы в розетку.
Б. Прервал ваш печальный рассказ о неудачном дне и заявил: «Это пустяки. Лучше послушай, что сегодня случилось со мной».
B. Набрал вам ванну с пеной, налил бокал вина и растер ваши усталые ноги, выслушивая жалобные излияния.
Если вы остановились на пункте «А», у нас для вас плохие новости. Этот парень – самосвал, полный навоза, который он собирается сбросить на вашу голову! Если вы выбрали пункт «Б», то ваш партнер скорее всего еще не готов покинуть вас, но ничего хорошего от него тоже ждать не приходится. Кому нужен ухажер, чьи беды всегда ужаснее, чем ваши? А вы, девушки, чьи парни поступают, как сказано в пункте «В», заставляете маленькие каменные мужские сердца биться громче. Но вам следует начать посещать тренажерный зал и набираться сил, чтобы удержать своего Идеального Парня.
Глава 2
– Ты того не стоишь.
Слова Тодда составили бы великолепную журнальную статью «Четыре маленьких слова, которые разобьют сердце вашей возлюбленной».
Саванна сидела на столе из хромированного металла и пластика в своей квартире и смотрела на груды лежащих перед ней бумаг, не видя их. Каких-то семь дней назад Тодд сидел напротив нее, вздрагивая, когда она объясняла важность каждой из них.
– Это выписки по кредитным карточкам. Кто-то – я предполагаю, что это женщина, судя по счетам из спа-салонов, бутиков и обувных магазинов, – взял на мое имя кредит свыше пятидесяти тысяч долларов и все растратил. Агент Харрисон велел мне связаться с банками, выпустившими эти карточки, чтобы уладить дело. Пока моя кредитная история хуже некуда. – Саванна махнула рукой в сторону другой стопки бумаг: – Это формы W-2. Они поданы под моим номером социального страхования, а там копии банковских ведомостей и счетов, которые отправили в почтовое отделение в Неаполь, штат Флорида, в ячейку, арендованную на мое имя. Агент Харрисон считает, что женщина, действующая под моим именем, пытается как-то отмыть деньги. Когда в ФБР узнали, что я бухгалтер, то решили, будто это моя собственная затея. Но, допросив меня, агент Харрисон признал мою невиновность. – Саванна немного помолчала, затем попыталась пролить свет на столь темное дело. – Не знаю, как все это принять – как лесть или как оскорбление.
Тодд не засмеялся. Он лишь провел ладонью по лицу, словно стараясь стереть с него шок, но в его глазах сквозило недоверие.
– Так, значит, ты по-прежнему работаешь? – осведомился он.
– Да, конечно. Я не сделала ничего плохого, но потребуется время, чтобы утрясти все с банками и налоговой инспекцией.
Она ждала, что Тодд возьмет ее руку и скажет, что все будет хорошо, но он этого не сделал. Он держался отстраненно с того самого момента, когда отец привез ее обратно в Мэпл-Рэпидз из офиса ФБР во Флинте в воскресенье после их злополучной свадьбы. Тодд будто боялся, что если подойдет к ней слишком близко, то ее неприятности отразятся на нем. Но это, подозревала Саванна, едва ли было возможно. Вот если бы они с Тоддом успели пожениться, ее проблемы с кредитами стали бы и его проблемами. Но разве не именно в этом суть брака? Помогать друг другу и в горе, и в радости?
Но очевидно, Тодд был из тех людей, которые хотели бы переиначить слова свадебной клятвы следующим образом: «В благополучии и здравии, в преумножаемом богатстве – до тех пор пока не подвернется что-нибудь получше». Поэтому, когда Саванна подняла вопрос о новом дне свадьбы, его взгляд остановился на заваленном бумагами столе и он выпалил:
– Мне очень жаль, Саванна, но я не могу пойти на это. Дело того не стоит.
Хотя на самом деле он имел в виду «Ты того не стоишь».
Даже теперь, хотя прошло больше недели, его слова продолжали звучать у нее в ушах.
Саванна положила голову на стол, прямо на бумаги, и ее щеки коснулась прохладная страница. Всю жизнь она втайне считала, что недостаточно хороша – недостаточно умна, недостаточно красива, недостаточно организованна, недостаточно честолюбива. Она не относилась к тому типу людей, которых, когда они вдруг выражают желание уволиться, начальство умоляет остаться.
Мужчины не продираются к ней сквозь толпу в барах. Дети и собаки не приникают к ее коленям, когда она садится на скамейку.
И отступничество Тодда ее не удивило. Саванна ничего особенного собой не представляет и не сможет удержать жениха, раз с ней произошло такое.
Слезы падали на страницы. Предполагалось, что она начнет работать еще вчера, но даже известие о благополучной аудиторской проверке миссис Джексон, которая состоялась на прошлой неделе во вторник, не слишком сильно обрадовало Саванну – ей по-прежнему не хотелось выходить из дома. С тех пор как Тодд сказал ей те самые слова, ее охватило ощущение полной безнадежности. Апатия следовала за Саванной повсюду, спрашивая «К чему все это?», когда она раздумывала, не принять ли душ или не съесть ли что-нибудь. Саванна только пожимала плечами. Внутренний голос был прав. К чему все это?
Такого она не заслужила.
Слезы продолжали струиться по щекам и падать на бумагу. Саванна не шелохнулась, когда послышался громкий стук в дверь. Кто бы это ни был, он скоро уйдет, если она будет сидеть тихо.
– Саванна, это Пегги! Я знаю, ты дома. Мистер Торсон, твой сосед снизу, говорит, ты не выходишь уже несколько дней. – Пегги еще громче забарабанила в дверь, и стук эхом отозвался в голове Саванны. Она постаралась встать – на самом деле постаралась, – но так ослабела, что не сумела подняться со стула.
Неожиданно Саванна увидела себя словно со стороны: через неделю она все так же будет лежать на столе, счета и выписки, намокшие от слез, приклеятся к ее лицу. Соседи, обеспокоенные запахом, позовут слесаря открыть дверь и обнаружат ее. Следователь объявит друзьям и родным, что она умерла из-за разбитого сердца. И все это прозвучало бы очень романтично, будь она трагической героиней какого-нибудь старого фильма.
Саванна услышала, как открылся замок, и входная дверь с шумом распахнулась. В дверях стояла Пегги с большим пакетом продуктов, из него выглядывали яркие глянцевые обложки журналов, которые любила Саванна.
– Уходи, – пробормотала она, ее голос прозвучал глухо из-за прилипшей к лицу бумаги.
Пегги вошла в квартиру и поразилась царившему здесь хаосу. Обычно Саванна была очень аккуратна. Она любила покупать органайзеры по каталогам, чтобы содержать в порядке все свое хозяйство. Но с тех пор как Тодд вырвал из груди ее сердце, разрезал на маленькие кусочки и растоптал, она лишилась сил и перестала убирать. Полупустые миски с мюсли стояли на засохших молочных кругах, «украшавших» кофейный столик со стеклянной столешницей. Диски «Деф Леппард», «Бон Джови», Ван Халена, и «Пойзон», повествующие об умершей любви, валялись на серо-желтом берберском ковре перед новым музыкальным центром. Сотни пультов для кабельного телевидения, телевизора, DVD, видеомагнитофона, CD-плейера и музыкального центра (Саванна хранила их в разделенной на ячейки ивовой корзине, и к ним были прикреплены аккуратно напечатанные ярлыки, обозначающие, к чему какой пульт имеет отношение), куда-то исчезли. Саванна смутно помнила, что последний раз она видела пульт включения кабельного телевидения в аптечке в ванной, хотя не имела ни малейшего понятия, как он там оказался. Теперь ей это было все равно.
– Дело обстоит еще хуже, чем думает твоя мама, – тихо пробормотала Пегги, закрывая дверь и входя в кухню, чтобы поставить пакет с покупками на стол.
Саванна моргнула, но не сдвинулась с места.
Ножки хромированного обеденного стула царапнули по полу, когда Пегги придвинула его к себе – именно на нем сидел Тодд в тот день, когда они разговаривали о проблемах Саванны. Слезы снова подступили, и Саванна закрыла глаза. Что с ней не так? Почему она не относится к женщинам, которые чего-то стоят? Она отдала бы все, чтобы стать одной из них, если бы только знала, как именно нужно измениться.
– Так дальше жить нельзя, – прошептала она наконец, найдя в себе силы приподнять голову от стола. Верхняя страница выписок о кредитных картах прилипла к влажной щеке, Саванна отодрала ее и положила в стопку.
Пегги встала и, подойдя к подруге, крепко обняла ее.
– Все будет хорошо.
Саванна отрицательно покачала головой, хотя всей душой желала поверить в это.
– Ш-ш-ш! – Пегги ласково похлопала Саванну по плечу. – Все наладится, ты не понимаешь этого, поскольку очень сильно огорчена. Кроме того, Тодд… Это не навсегда. Он уже чувствует себя не в своей тарелке. Он вернется. Вы просто предназначены друг для друга.
– Я так не думаю. После нашего последнего разговора он ни разу не позвонил. – Саванна судорожно вздохнула и отодвинула стул. Пегги снова крепко обняла ее. Неожиданно ей захотелось пить, она пошла на кухню и налила себе большой стакан воды. Потом опять наполнила его и направилась к столу.
Откинувшись на спинку стула, Саванна смотрела на двухдюймовую стопку выписок, на которые до сих пор не обращала особого внимания.
– Я знаю, тебе трудно в это поверить, но все устаканится. Сама увидишь. – Пегги пошла на кухню разобрать продукты. Из пакета появились несколько журналов, бутылка вина, две пачки полуфабрикатов, виноград и салат «Цезарь» в пластиковой упаковке.
– В том-то и дело, что нет, – покачала головой Саванна. – Ничего не устаканится. Если только я не изменюсь и не стану женщиной, за которую кто-то захочет бороться вопреки всем неприятностям. Иначе со мной будут поступать так всю жизнь.
Слова Тодда составили бы великолепную журнальную статью «Четыре маленьких слова, которые разобьют сердце вашей возлюбленной».
Саванна сидела на столе из хромированного металла и пластика в своей квартире и смотрела на груды лежащих перед ней бумаг, не видя их. Каких-то семь дней назад Тодд сидел напротив нее, вздрагивая, когда она объясняла важность каждой из них.
– Это выписки по кредитным карточкам. Кто-то – я предполагаю, что это женщина, судя по счетам из спа-салонов, бутиков и обувных магазинов, – взял на мое имя кредит свыше пятидесяти тысяч долларов и все растратил. Агент Харрисон велел мне связаться с банками, выпустившими эти карточки, чтобы уладить дело. Пока моя кредитная история хуже некуда. – Саванна махнула рукой в сторону другой стопки бумаг: – Это формы W-2. Они поданы под моим номером социального страхования, а там копии банковских ведомостей и счетов, которые отправили в почтовое отделение в Неаполь, штат Флорида, в ячейку, арендованную на мое имя. Агент Харрисон считает, что женщина, действующая под моим именем, пытается как-то отмыть деньги. Когда в ФБР узнали, что я бухгалтер, то решили, будто это моя собственная затея. Но, допросив меня, агент Харрисон признал мою невиновность. – Саванна немного помолчала, затем попыталась пролить свет на столь темное дело. – Не знаю, как все это принять – как лесть или как оскорбление.
Тодд не засмеялся. Он лишь провел ладонью по лицу, словно стараясь стереть с него шок, но в его глазах сквозило недоверие.
– Так, значит, ты по-прежнему работаешь? – осведомился он.
– Да, конечно. Я не сделала ничего плохого, но потребуется время, чтобы утрясти все с банками и налоговой инспекцией.
Она ждала, что Тодд возьмет ее руку и скажет, что все будет хорошо, но он этого не сделал. Он держался отстраненно с того самого момента, когда отец привез ее обратно в Мэпл-Рэпидз из офиса ФБР во Флинте в воскресенье после их злополучной свадьбы. Тодд будто боялся, что если подойдет к ней слишком близко, то ее неприятности отразятся на нем. Но это, подозревала Саванна, едва ли было возможно. Вот если бы они с Тоддом успели пожениться, ее проблемы с кредитами стали бы и его проблемами. Но разве не именно в этом суть брака? Помогать друг другу и в горе, и в радости?
Но очевидно, Тодд был из тех людей, которые хотели бы переиначить слова свадебной клятвы следующим образом: «В благополучии и здравии, в преумножаемом богатстве – до тех пор пока не подвернется что-нибудь получше». Поэтому, когда Саванна подняла вопрос о новом дне свадьбы, его взгляд остановился на заваленном бумагами столе и он выпалил:
– Мне очень жаль, Саванна, но я не могу пойти на это. Дело того не стоит.
Хотя на самом деле он имел в виду «Ты того не стоишь».
Даже теперь, хотя прошло больше недели, его слова продолжали звучать у нее в ушах.
Саванна положила голову на стол, прямо на бумаги, и ее щеки коснулась прохладная страница. Всю жизнь она втайне считала, что недостаточно хороша – недостаточно умна, недостаточно красива, недостаточно организованна, недостаточно честолюбива. Она не относилась к тому типу людей, которых, когда они вдруг выражают желание уволиться, начальство умоляет остаться.
Мужчины не продираются к ней сквозь толпу в барах. Дети и собаки не приникают к ее коленям, когда она садится на скамейку.
И отступничество Тодда ее не удивило. Саванна ничего особенного собой не представляет и не сможет удержать жениха, раз с ней произошло такое.
Слезы падали на страницы. Предполагалось, что она начнет работать еще вчера, но даже известие о благополучной аудиторской проверке миссис Джексон, которая состоялась на прошлой неделе во вторник, не слишком сильно обрадовало Саванну – ей по-прежнему не хотелось выходить из дома. С тех пор как Тодд сказал ей те самые слова, ее охватило ощущение полной безнадежности. Апатия следовала за Саванной повсюду, спрашивая «К чему все это?», когда она раздумывала, не принять ли душ или не съесть ли что-нибудь. Саванна только пожимала плечами. Внутренний голос был прав. К чему все это?
Такого она не заслужила.
Слезы продолжали струиться по щекам и падать на бумагу. Саванна не шелохнулась, когда послышался громкий стук в дверь. Кто бы это ни был, он скоро уйдет, если она будет сидеть тихо.
– Саванна, это Пегги! Я знаю, ты дома. Мистер Торсон, твой сосед снизу, говорит, ты не выходишь уже несколько дней. – Пегги еще громче забарабанила в дверь, и стук эхом отозвался в голове Саванны. Она постаралась встать – на самом деле постаралась, – но так ослабела, что не сумела подняться со стула.
Неожиданно Саванна увидела себя словно со стороны: через неделю она все так же будет лежать на столе, счета и выписки, намокшие от слез, приклеятся к ее лицу. Соседи, обеспокоенные запахом, позовут слесаря открыть дверь и обнаружат ее. Следователь объявит друзьям и родным, что она умерла из-за разбитого сердца. И все это прозвучало бы очень романтично, будь она трагической героиней какого-нибудь старого фильма.
Саванна услышала, как открылся замок, и входная дверь с шумом распахнулась. В дверях стояла Пегги с большим пакетом продуктов, из него выглядывали яркие глянцевые обложки журналов, которые любила Саванна.
– Уходи, – пробормотала она, ее голос прозвучал глухо из-за прилипшей к лицу бумаги.
Пегги вошла в квартиру и поразилась царившему здесь хаосу. Обычно Саванна была очень аккуратна. Она любила покупать органайзеры по каталогам, чтобы содержать в порядке все свое хозяйство. Но с тех пор как Тодд вырвал из груди ее сердце, разрезал на маленькие кусочки и растоптал, она лишилась сил и перестала убирать. Полупустые миски с мюсли стояли на засохших молочных кругах, «украшавших» кофейный столик со стеклянной столешницей. Диски «Деф Леппард», «Бон Джови», Ван Халена, и «Пойзон», повествующие об умершей любви, валялись на серо-желтом берберском ковре перед новым музыкальным центром. Сотни пультов для кабельного телевидения, телевизора, DVD, видеомагнитофона, CD-плейера и музыкального центра (Саванна хранила их в разделенной на ячейки ивовой корзине, и к ним были прикреплены аккуратно напечатанные ярлыки, обозначающие, к чему какой пульт имеет отношение), куда-то исчезли. Саванна смутно помнила, что последний раз она видела пульт включения кабельного телевидения в аптечке в ванной, хотя не имела ни малейшего понятия, как он там оказался. Теперь ей это было все равно.
– Дело обстоит еще хуже, чем думает твоя мама, – тихо пробормотала Пегги, закрывая дверь и входя в кухню, чтобы поставить пакет с покупками на стол.
Саванна моргнула, но не сдвинулась с места.
Ножки хромированного обеденного стула царапнули по полу, когда Пегги придвинула его к себе – именно на нем сидел Тодд в тот день, когда они разговаривали о проблемах Саванны. Слезы снова подступили, и Саванна закрыла глаза. Что с ней не так? Почему она не относится к женщинам, которые чего-то стоят? Она отдала бы все, чтобы стать одной из них, если бы только знала, как именно нужно измениться.
– Так дальше жить нельзя, – прошептала она наконец, найдя в себе силы приподнять голову от стола. Верхняя страница выписок о кредитных картах прилипла к влажной щеке, Саванна отодрала ее и положила в стопку.
Пегги встала и, подойдя к подруге, крепко обняла ее.
– Все будет хорошо.
Саванна отрицательно покачала головой, хотя всей душой желала поверить в это.
– Ш-ш-ш! – Пегги ласково похлопала Саванну по плечу. – Все наладится, ты не понимаешь этого, поскольку очень сильно огорчена. Кроме того, Тодд… Это не навсегда. Он уже чувствует себя не в своей тарелке. Он вернется. Вы просто предназначены друг для друга.
– Я так не думаю. После нашего последнего разговора он ни разу не позвонил. – Саванна судорожно вздохнула и отодвинула стул. Пегги снова крепко обняла ее. Неожиданно ей захотелось пить, она пошла на кухню и налила себе большой стакан воды. Потом опять наполнила его и направилась к столу.
Откинувшись на спинку стула, Саванна смотрела на двухдюймовую стопку выписок, на которые до сих пор не обращала особого внимания.
– Я знаю, тебе трудно в это поверить, но все устаканится. Сама увидишь. – Пегги пошла на кухню разобрать продукты. Из пакета появились несколько журналов, бутылка вина, две пачки полуфабрикатов, виноград и салат «Цезарь» в пластиковой упаковке.
– В том-то и дело, что нет, – покачала головой Саванна. – Ничего не устаканится. Если только я не изменюсь и не стану женщиной, за которую кто-то захочет бороться вопреки всем неприятностям. Иначе со мной будут поступать так всю жизнь.