Брантуэйт Лора. Сумасшедшее сафари

   Марта и Бен смотрели на это странное общение во все глаза. Ни один из них не понимал, что происходит. Марта была больше готова к тому, что Сандра замкнется, сядет в сторонке, поджав ноги по-турецки, и будет мрачно и медленно есть поджаренное мясо. Таков был обычный сценарий, по какому развивалось знакомство Сандры, инициатором которого была любящая подруга Марта.
   А тут… Марта и рада была бы потешить себя мыслью «а вдруг понравился», но ее развитая интуиция подсказывала, что это выражалось бы иначе.
   Для Бена день прошел незаметно. Для Марты, Сандры и Джека он тянулся мучительно долго. Марта изнемогала от любопытства, Сандра и Джек – от скрываемого смущения. В конце концов Марта унесла в кухню грязную посуду и куда-то отправила Бена.
   Джек и Сандра остались один на один. Зрители ушли, и спектакль рухнул.
   Сандра с ненавистью взглянула на Джека. За семь часов, проведенных бок о бок с этим человеком, она возненавидела его почти всерьез.
   Джек выпил несколько больше обычного и от этого чувствовал себя странно.
   – Ты очень красивая. – Кроме этих слов, он совершенно не нашел что сказать.
   Душу Сандры наполнило возмущение.
   – Ты вправду так думаешь?! – с угрозой поинтересовалась она.
   – Совершенно.
   – Идиот, – искренне выдохнула Сандра.
   – Почему? – не менее искренне изумился Джек. – Ну вышел конфуз… Но у тебя такие ноги… И я, как джентльмен, никому не сказал ни слова.
   Сандра встала. Сверху вниз посмотрела в его честные голубые глаза и покачала головой:
   – Неужели ты думаешь, что можно испытывать теплые чувства к человеку, перед которым почувствовал себя кретином?..
 
   Сандра была неумолима. Марта в пятнадцатый раз дала ей и себе обещание никогда и ни с кем ее больше не знакомить. Сандра плакала. Марта испытывала жесточайшее чувство вины.
   – Как же ты не понимаешь, я же вижу, что тебе одиноко, и очень хочу, чтобы ты была счастлива! – говорила она.
   – А как же ты не понимаешь, что мои проблемы – это мои проблемы, и никто, кроме меня самой, не может спасти меня от моего одиночества?! – возмущалась сквозь слезы Сандра.
   И Марта знала, что подруга права.
   Но какой же ты, к чертям, друг, если можешь спокойно смотреть на то, как дорогой тебе человек медленно тонет в зыбучих песках?

2

   – Что это?
   Вопрос повис в воздухе.
   Лицо Марты выражало крайнюю степень решимости и уверенности в своей правота, а поза – скрещенные на груди руки – говорила о том, что Марта готовится защищаться.
   А защищаться было от чего.
   Потому что больше всего человек хочет изменить свою жизнь, но отказаться от устоявшегося порядка вещей, планов и привычек, в общем, взорвать обыденность – в действительности на это способны единицы.
   – Марта, милая, – с нажимом повторила Сандра, – я спрашиваю: что это?
   – Твой подарок на день рождения.
   – Мой день рождения на следующей неделе!
   – Вот и прекрасно: отметишь его в путешествии, – тоже медленно и с нажимом ответила Марта.
   – Я не могу!
   – Я не хочу! – передразнила Марта. – Пожалуйста, называй вещи своими именами!
   – И не хочу! У меня работа! И начинается кружок вязания! А Мими?! Там же жарко и пустыня!
   – Ну что ты, Африка – удивительная страна, – наконец появилась у Марты возможность вставить давно приготовленную фразу. – Такая… дикая.
   – Тебе не кажется, что это больше недостаток, чем достоинство? – задала Сандра провокационный вопрос. – А точнее – огромный-преогромный минус, из-за которого почти не видно плюсов!
   – А по-моему, ты преувеличиваешь! И сама просто испугалась!
   – Чего испугалась?! – вскипела Сандра. Чем точнее удар, тем больше негодования…
   – Испугалась, что все пойдет не так, как записано в твоем внутреннем ежедневнике на пять лет вперед! В котором все записи – только копии сегодняшней: проснуться – принять душ – позавтракать – автобус – работа – кофе – кофе – кофе – книги – автобус…
   Сандра разрыдалась. Внезапно и бурно. Вот только что стояла, гневно сверкала глазами на подругу, «выкинувшую финт», а теперь – лицо в ладошки, плечи вздрагивают, и надрывные всхлипы следуют один за другим.
   Все утешения Марты были бесполезны. Она справедливо решила, что, если уж решился разбередить чужие раны, будь добр отвечать за последствия.
   Через несколько минут не без помощи заботливой Марты, влажных салфеток с резким запахом и холодной воды Сандра все же взяла себя в руки. Теперь только не в меру покрасневший нос выдавал бурю, разыгравшуюся в девичьей душе.
   – Это очень дорого, – устало сказала Сандра.
   – Милая, ты же наш лучший друг, мы вправду можем позволить себе сделать такой подарок.
   – Признайся, что это была твоя идея.
   – Конечно. Но Бен меня поддержал.
   – Еще бы.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Что ты настырная. Но я тебя очень люблю. – Сандра обняла подругу. – Хотя ты когда-нибудь ошарашишь меня так, что я не оправлюсь.
   – Сандра…
   – Да?
   – Ты согласишься?
   – Мне нужно работать.
   – Это твои иллюзии. Поработать вместо тебя может кто угодно.
   – Мне страшно.
   – А вот это уже больше похоже на правду, – назидательно проговорила Марта.
   – И… – Сандра зарылась носом в ее плечо, – спасибо тебе. И Бену. Это… самый лучший подарок!!!
   Да. Поездка на сафари – это почти так же хорошо, как полсотни воздушных шаров в одной связке…
   Сборы были недолгими. Сандра понятия не имела, что нужно брать с собой в путешествия такого рода. Она вообще в последний раз путешествовала с одноклассниками на летних каникулах в выпускном классе школы. В соседний штат, в молодежный лагерь на берегу озера.
   В итоге Сандра Коллинз стояла в аэропорту с небольшой, но битком набитой сумкой через плечо (там поместились две пары шорт, несколько футболок, джинсы и свитер плюс полторы тысячи мелочей) и с явным удовольствием размышляла о том, какие еще сюрпризы приготовила ей судьба. Испугавшись поначалу перспективы внезапно сорваться с места и окунуться в приключения (а кто бы мог подумать, что на загадочном африканском континенте есть что-то, кроме приключений и авантюр), теперь Сандра начинала благодарить небо за то, что у нее есть Марта, а у Марты есть воображение.
   Коллег Сандра в свои планы не посвятила. Просто взяла отпуск, намекнув, что хочет как-нибудь необычно отметить день рождения, но еще не решила, как именно.
   О «безумном сафари» знал только Мэтт. Он долго молчал, а потом мрачно спросил голосом инквизитора:
   – Намерена охотиться?
   – Ты что… Там же написано «ознакомительная поездка»! – Сандра сама испугалась такой перспективы. Зверушек было решительно жаль.
   – Ну тогда ладно. – Мэтт еще раз мрачно покосился на нее, будто не до конца поверив.
   Сандру потянуло на откровенность:
   – Я волнуюсь.
   – Когда пещерная женщина впервые почувствовала запах паленого мяса и вышла из пещеры, чтобы увидеть на поляне огонь, она тоже волновалась, – многозначительно изрек Мэтт.
   И что только он имел в виду?
   Сандра переминалась с ноги на ногу, нервно поглядывая то на часы, то на табло с объявлениями о ближайших рейсах, то по сторонам. И рассеянно улыбалась.
   Было сладко и остро от предвкушения чего-то невероятного, не похожего ни на что, происходившее раньше в ее жизни, и Сандре хотелось распробовать на вкус эту новизну. Еще вчера вечером у нее было чувство, будто она висит над пропастью. Растянутая на тонких ниточках – между прошлым, которое уже было, и будущим, которое еще не наступило. Что было – уже не так четко видно. Что будет – кажется неясным, и там возможно все. А она раскачивается и еще не знает сама, упадет или удержится.
   Сегодня появилась незыблемая уверенность в том, что самое интересное – еще впереди. И не совсем приятное чувство, что кто-то в этом мире уже наверняка знает, что именно там, впереди, случится. Кто-то, но не сама Сандра.
   Хотя… Что может быть лучше сюрпризов?
   Только приятные сюрпризы…
   А насчет охоты Сандра выясняла. «Сафари» в переводе с арабского значит «путешествие». Потом это слово стали употреблять для обозначения африканской охоты. Но с развитием техники с одной стороны и гуманного отношения к животным с другой появился новый вид развлечений – фотосафари. И словом «сафари» называют теперь очень многие экзотические путешествия. А охота и есть охота. Все предельно ясно.
   Прежде Сандре никогда не приходилось летать. Конечно, по многочисленным фильмам она хорошо знала, что представляет собой путешествие самолетом. Но, наверное, не нужно было смотреть фильмы-катастрофы на эту тему… Пройти таможенный досмотр, проверку билетов, посадку – несложно, сотни мелочей постоянно занимают внимание. Но вот на борту Сандру накрыло осознание того, что с этого момента и на ближайшие двенадцать часов эта с виду безусловно прочная конструкция из металла и пластика – единственная защита от воздушных потоков и океанических вод, которые занимают тысячи метров под ее бренным телом.
   От таких мыслей сбилось дыхание и закружилась голова. Стюардесса услужливо и своевременно принесла мятную жвачку. Сандре досталось место у иллюминатора. Земля пока что была так близка!
   Но ненадолго. Нарастающий рев двигателей и четкое ощущение того, как желудок медленно сползает куда-то вниз, внесли свой вклад в укрепление набожности Сандры…
   – Господи, – шептала она, – помоги мне, пожалуйста! Я буду очень хорошей и осторожной, слетаю только туда и обратно, и больше никогда, слышишь, Господи, никогда не полезу в самолет!
   Никто не скажет наверняка, были ли услышаны молитвы Сандры или же запустился какой-то мудрый психологический механизм, но страх очень быстро прошел.
   И до конца полета у Сандры были все возможности, чтобы наслаждаться облачными пейзажами, она даже еще раз вспомнила имя Создателя – на этот раз с восхищением и благоговением.
   Все-таки этот мир очень красив, подумала она. И мне несказанно повезло, потому что я здесь живу. И у меня есть глаза, чтобы все это увидеть… Спасибо Тебе.
   Заснуть не удалось. Нервы словно звенели – не то чтобы от волнения, или предвкушения, или страхов, скорее от странности всего происходящего и предощущения еще большей странности того, что произойдет дальше. Сандра совершала нечто такое, что абсолютно не вписывалось в картину ее повседневной, спокойной, привычной и ясной жизни.
   И от этого чувствовала себя как человек, пробудившийся от летаргии.
   Еще в полудетском возрасте, когда вопросы мироустройства волнуют больше, чем во все последующие годы, Сандре приходила в голову неприятная мыслишка, что люди очень похожи на больших марионеток из плоти и костей, в шутку наделенных способностью мыслить. И, разумеется, ими кто-то управляет. И веселится: человечек думает, что ему захотелось идти, или сидеть, или плакать, или целоваться, или что-нибудь еще, а на самом деле его просто умело подергали за нужные нитки.
   Так вот. Если это хотя бы отдаленно похоже на правду, то Сандре удалось сделать нечто, отчего она перестала быть чьей-то куклой. И не потому, что она сумела разорвать нити, а потому, что от такого пораженный кукловод просто выронил бы марионетку.
   Что-то подсказывало Сандре, что ее кукловод ни за что бы не включил в игру внезапного и настоящего путешествия по загадочному и дикому континенту!
   Вместо сна Сандра впала в какое-то странное оцепенение, грёзы наяву. Сознание двоилось. Все происходящее в самолете Сандра видела и слышала, но будто через облако теплого пара. Перед глазами плыли образы: россыпь звезд, какой прежде Сандра не видела. Распускающиеся ночные цветы. Солнце, заходящее за горизонт и холмы, будто облитые расплавленным золотом…
   – Посадка в Найроби состоится через двадцать минут. Приготовьтесь и пристегните ремни. Местное время два часа четырнадцать минут по полуночи. – Голос из динамиков едва ли вывел Сандру из состояния не-сна. Гораздо больше преуспела бортпроводница, склонившаяся над ней:
   – Просыпайтесь, мисс, посадка через двадцать минут.
   Сандра вяло кивнула, потянулась, чтобы размять замлевшее тело – и с ужасом поняла, что не спала уже черт знает сколько времени, а какие нагрузки ожидают впереди – представить сложно, и вообще идея лететь прямым рейсом была не очень удачной, потому что теперь со временем путаница, а сил нет.
   Эти мысли вызвали приступ злости на свою недальновидность, и, как Сандра ни уговаривала себя порадоваться прибытию в новую и такую необычную страну, энтузиазма было катастрофически мало.
   Пребывая не в лучшем состоянии духа, Сандра – звено в плотной цепочке апатичных пассажиров – вышла из самолета.
   Там была африканская ночь. Совсем не такая, какую видят по телевизору или через стекло иллюминатора. Темный, жаркий и влажный воздух. Такой же ветер, гораздо плотнее обычного, он, кажется, залепляет рот и нос и не дает дышать в первые мгновения. Еще ярче кажутся огни города. И в атмосфере есть что-то такое, чему Сандра не смогла дать названия и даже более-менее точного описания. Пожалуй, отдаленно напоминает напряжение в воздухе перед грозой, но только отдаленно…
   И опасности Сандра не ощущала. Только восторг. Усталость давала о себе знать, но это уже не могло испортить впечатления от столицы Кении. Будто запотевшее стекло протерли тканью, и сквозь него вновь стал виден мир.
   Слегка ошалевшая Сандра старалась запомнить каждую деталь. Международный Кенийский аэропорт Джомо был не особенно велик и почему-то казался последним оплотом западной цивилизации в этом краю.
   Перед Сандрой стоял не слишком сложный выбор: ехать в отель или остаться до утра в аэропорту, куда в восемь уже прибудет гид. Ввиду бессонного в принципе перелета она без колебаний направилась туда, где, по всем законам города, должна была бы находиться стоянка такси.
   Чутье не подвело. Такси здесь, как, наверное, в половине стран мира, были сигнально-желтого цвета. Таксист – молодой, антрацитово-чернокожий парень – знал по-английски как минимум слова «привет» и «отель» и согласно закивал, услышав их. Оставалось уповать на то, что повезет не в самый роскошный.
   Видимо, здравым смыслом природа его тоже не обделила, потому что абориген доставил Сандру в средней руки гостиницу с невоспроизводимым названием. Что-то на суахили или каком-то другом африканском языке. Сандра хлопнула себя по лбу: забыла поменять деньги. Но таксист не расстроился, увидев доллары, и не обидел ценой.
   Администратор гостиницы, рыжеволосая европейка, прекрасно говорила по-английски. В свои поздние тридцать она прекрасно выглядела, и Сандра задала себе вопрос: а что, собственно, эта женщина делает здесь, на краю света?
   Выяснять это не позволила то ли деликатность, то ли усталость, смежающая тяжелые веки.
   – Имя?.. Одноместный или двухместный?.. Люкс, полулюкс?.. Распишитесь, пожалуйста, мисс Коллинз…
   Сандра медленно, как сквозь теплое молоко, шла к лифту, потом поднималась на четвертый – последний – этаж и флегматично раздумывала о том, зачем ей мог бы понадобиться двухместный люкс и к чему постояльцам в таком случае задавать глупые вопросы.
   Коридор казался длинным-длинным, света, который давали маленькие лампочки в потолке, было недостаточно, и создавалось ощущение, что чего-то в коридоре не видно, но оно определенно есть. Стало жутковато от таких мыслей. Сандра вяло поёжилась и потащила свою внезапно потяжелевшую сумку дальше, к четыреста двадцать третьему номеру.
   Но резкий щелчок и ударивший в глаза свет придал ей прыти, заставив, правда, шарахнуться к правой стене.
   – Ах! – резко вдохнула Сандра.
   В дверном проеме стояла темная высокая фигура. Ничего мистического.
   – Извините, мисс, – проговорил темный силуэт звучным, но хрипловатым голосом. – Вам, может быть, помочь?
   – Н-нет, спасибо, – пробормотала Сандра и прибавила шагу.
   Было неловко и немножко не по себе. За спиной – тишина. Сандра бодро, разве что немножко нервно, дошагала до номера – последнего по левой стороне – и долго не могла справиться с ключом. Обернулась. По коридору шел высокий темноволосый мужчина. В другую сторону. К счастью.
   Сандра с трудом разлепила припухшие веки. Как подействовали на организм несколько часов сна урывками и в неположенное время – пока оставалось загадкой. Девушка вяло окинула взглядом обстановку.
   Свет в комнате слишком яркий и белый: не опустила жалюзи. Потолок – чистый, с незамысловатым узором: бледно-голубое на белом. Стены – тоже прохладного, прозрачного оттенка морской воды. Узкая кровать, кресло, журнальный столик со стеклянной столешницей. Вряд ли что-то кардинально менялось в атмосфере этой комнаты за последние десять-пятнадцать лет. Ремонт ремонтом, а обстановка гостиницы весьма средней руки – это широко известное и незыблемое в своей шаблонности явление.
   Как оказалось, и в Африке тоже.
   Сандра с удовольствием предалась бы мечтам и дреме, которые так сладки по утрам, но, по счастью, вовремя взглянула на часы. Гид уже должен ждать в аэропорту. Пожалуй, даже позавтракать некогда!
   Тем не менее от душа Сандра не смогла отказаться, иначе все потеряло бы смысл: какой из сони турист? Горячие тугие струи удивительно мягкой воды быстро привели Сандру в чувство, и об особенностях режима теперь напоминало разве что ощущение сухости в глазах.
   От поездки в такси по солнечному Найроби не осталось воспоминаний, кроме легкой духоты, стриженого затылка таксиста и ярко-белого света за окнами.
   По правде говоря, Сандра никогда не отличалась коммуникабельностью. И уверенностью тоже. А через несколько минут ей предстояло влиться в новую группу, и от успеха во многом зависело качество дальнейшего путешествия.
   Заламывая холодеющие пальцы, Сандра думала о том, что, наверное, нужно будет показаться милой и веселой… Нет, веселой не подойдет, это будет совсем не естественно. Но милых и депрессивных все равно избегают! Значит, что-то типа «женщина с загадкой». Хотя какая из нее загадочная незнакомка?!
   Сомнения не были разрешены, Сандра только еще больше запуталась в планах и тактиках. Таксист лихо подкатил к зданию аэропорта. Сунув ему несколько зеленых бумажек, которые вызвали еще больший энтузиазм, чем у ночного водителя, Сандра выбралась из машины и взвалила на плечо любимую дорожную сумку.
   Потолкалась у входа. Наступила на ногу какой-то почтенной негритянке, извинилась, заслужила взгляд, исполненный холодного возмущения, протиснулась-таки внутрь.
   И увидела его. Нет, даже Его.
   Он держал в руках табличку с благословенной надписью «Сафари» и логотипом турфирмы, который Сандра знала по своей путевке.
   Он был высок, широкоплеч, смугл и красив той красотой, какая бывает только у молодых арабов с горячей кровью.
   Сандра ощутила, как ноги становятся ватными, краска приливает к щекам, сердце скачет как зайчонок, а губы расползаются к щекам в глупой смущенной улыбке, которую никак не стереть с лица. В общем, почувствовала себя лет на десять-пятнадцать моложе…
   Первым порывом – ох уж эта склонность к идиотским решениям! – было, конечно, развернуться и уйти. Не важно, что потом. Сандра сделала над собой усилие и отошла в сторонку, замерла у стены, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.
   – Вот глупая! Немедленно возьми себя в руки! Что за взгляд?! Как школьница… – шептала Сандра и щипала себя за руки.
   На самоуговаривание ушло минут пять. За это время к арабу никто не подошел… Сандра набрала в грудь побольше воздуху и медленно, как под водой, двинулась в сторону встречающего. Он, словно почувствовав ее приближение, неуловимым движением профессионального охотника (или убийцы) повернулся к ней. Посмотрел вопросительно.
   Сандра улыбнулась самой приветливой улыбкой:
   – Здравствуйте, сэр. Моя фамилия Коллинз. Сандра Коллинз. Я еду с вами. – Сандра протянула мужчине путевку.
   – Здравствуйте, мисс Коллинз. Меня зовут Саид Елхадж. Я буду вашим гидом в предстоящем путешествии.
   – О-о… – получилось неестественно-удивленно и радостно до неприличия. – Очень рада знакомству.
   – Я тоже, мисс. Или все-таки миссис?..
   – Мисс, – смутилась Сандра.
   Он кивнул и снова заскользил рассеянным взглядом по проходящим мимо людям.
   Сандра не могла оторвать взгляда от его лица и от этого чувствовала себя еще более неловко. Все в Саиде Елхадже говорило о сотнях поколений его гордых и жестоких предков, которые были равно пылки в сражении, любви и вере. Он прервал ее размышления: вскинул голову, перехватил взгляд.
   – Почему вы выбрали именно этот вид отдыха, мисс Коллинз?
   – Мм… Это не был выбор, это был подарок. – Сандра почему-то ответила честно, не сочиняя историй про то, что с младенчества мечтала увидеть Африку и погоняться за антилопами с фотоаппаратом.
   Саид белозубо улыбнулся:
   – Тот, кто сделал вам такой подарок, наверняка очень вас любит. Я не знаю ничего лучше путешествий и не знаю земли красивее этой.
   – А вы… с севера? – поинтересовалась Сандра, имея в виду Северную Африку.
   – Да. – Лицо мужчины снова приняло непроницаемо-рассеянное выражение, он отвернулся.
   Сандра подумала, что позволила себе лишнее, но не совсем поняла, в чем именно заключалась ее ошибка. Она не знала, о чем говорить, и потому испытала к Саиду глубокую благодарность, когда он сам завел разговор о том, что их ждет впереди:
   – Сегодня мы осмотрим Найроби и после полудня отправимся в Амбосели – национальный парк. Мы поедем на джипах, и будет возможно осмотреть местность. На закате мы прибудем в отель «Сафара». Он построен на сваях над водопоем. Все освещается прожекторами, так что можно будет смотреть на животных…
   И хотя Саид говорил примерно то же, что было написано в рекламном буклете, Сандра готова была слушать его хоть полжизни. Что-то неумолимо притягательное было в его речи, в манере говорить с придыханием и гортанными звуками, измерять время не с помощью часов, а положением солнца, как делали это древние.
   Все остальные прилетели одним рейсом – из Нью-Йорка. Сандру и Саида в течение трех минут окружили: чета энергичных пенсионеров, мистер и миссис Бергсон, сильно молодящаяся рыжеволосая женщина – мисс Нортон – и очень красивая пара, мистер Макензи и мисс Бланкей. Бросив на них один-единственный взгляд, Сандра мгновенно ощутила какое-то досадное поскребывание на душе.
   Они были идеальны. По крайней мере, рядом друг с другом. Она – тонкая блондинка с прозрачной кожей и нервными руками. Он – высокий, узколицый, мрачноватый брюнет с тяжелым взглядом. Он был сдержан и заботлив и не сводил со своей спутницы внимательных глаз.
   Медовый месяц? Не-а. Ху… то есть лучше. Не первый год вместе, и очень любят друг друга, подумала Сандра и почему-то на мгновение расстроилась.
   Саид повторил то, что говорил до этого Сандре. Она с удовольствием выслушала его еще раз. Ответил на вопросы: сейчас будет несколько часов отдыха в отеле. Потом прокатятся по Найроби. Деньги можно обменять здесь, на втором этаже. За пять дней они посетят два национальных парка. Охоты не будет, это исключено. Именно «фотосафари»…
   Сандра осторожно рассматривала своих компаньонов. Бергсоны были взволнованы путешествием и очень, очень милы. Наверняка до сих пор время от времени влюблялись друг в друга. София Нортон смотрела на араба пылким взглядом и с некоторым неудовольствием косилась на Сандру. Сандра сначала изумилась несправедливости такого отношения, потом поняла: появившись раньше других, она, естественно, заняла место «возле Саида», и за это другая одинокая самка в прайде, что тоже естественно, хотела бы ее убить.
   Разумеется, это осознание не заставило Сандру, стоявшую справа от Саида в полукруге, который образовали путешественники, сдвинуться с места. Она разве что еще больше развернулась к нему. Мстительно. Пусть думают, что хотят.
   Люди каждый день придумывают себе десятки игр, в которые играют на работе, дома, в магазине, но чаще всего – это только одна игра – «в-не-то-что-я-есть». Qui pro quo, как говорят французы.
   В общем, Сандра, набравшись смелости бог знает откуда, почти осознанно решила «поиграть» в женщину Саида. Вряд ли он позволит этому затянуться. Главное – успеть отскочить до того, как Саид посчитает, что она слишком близко подошла (или далеко зашла).
   – Следуйте за мной, – провозгласил Саид, немного смутив Сандру в ее размышлениях, и повел группу к выходу.
   Такого белого солнечного света Сандра не видела никогда в жизни. Наверняка за тот неполный час, что она провела в здании аэропорта, дневное светило набрало силу и раскалилось так, как никогда не раскаляется над Северной Америкой. Сандра зажмурилась, а потом почти сразу резко распахнула глаза: вспомнила, что совершенно забыла про солнечные очки.
   Вот глупая, несносная растяпа! – взвыл внутренний голос.
   Да-а… – покорно согласилась Сандра.
   Пока пересекали улицу с достаточно оживленным движением, Сандра успела сделать несколько интересных наблюдений, которые отвлекли ее от маленьких проблем.
   Саид показался ей настолько странным, что девушка даже чуть замедлила шаг, позволив пышногрудой Софии пристроиться рядом с ним. Он шел одним непрерывным движением, так не ходят загруженные обыденными проблемами городские люди, так течет по ночным джунглям черный ягуар, перед которым стоит только одна цель: подкрасться и убить.