– Ненавижу это слово, – заметил я.
– Попробую найти другое, если хочешь. Оно связано…
– Я ненавижу всю концепцию, которую это подразумевает, так что другое слово не поможет. Подразумевается, что я не волен поступать так, как хочу.
– Все не так просто, – возразила Сетра.
– Простого не бывает, – вздохнул я. – Я на самом деле просто хочу знать, чего ждать от Леди Телдры. Что она может сделать, что я могу попробовать с ее помощью такого, чего не мог прежде, и на что я с ней могу замахнуться так, как не рискнул бы прежде.
– А на что такое ты не замахнулся бы прежде?
– Очень смешно, Сетра.
Она пожала плечами.
– О твоем оружии много историй и легенд, но в действительности я, увы, мало что знаю.
– В общем, вернулись туда, где и были.
– Боюсь, что так. Впрочем…
– Да?
– Я никогда не слышала ничего, что можно было бы счесть намеком на странное поведение, о котором ты рассказываешь.
– Чудесно. Ладно, а как насчет этих самых историй и легенд?
– Ты уверен, что хочешь их знать? Все, что слышала я, включают в себя предназначение.
– Чудесно. Да, думаю, я все равно хочу об этом знать.
– Хорошо. Это оружие предназначено уничтожить Вирру.
Я кивнул. С учетом всех подробностей – ничего удивительного.
– Хмм. Сетра, а дженойны об этом знали?
– Безусловно, Влад.
– Ладно, пару мелочей это объясняет. Что еще?
– И некогда мне встречалась метафора, из которой следует, что Убийца Богов создан, так сказать, чтобы отсечь пораженную болезнями плоть мироздания.
– Ладно, вроде как ясно. А что это обозначает?
– Точно не знаю.
Я вздохнул.
– Ладно, давай сменим тему.
– Давай.
– Что ты знаешь о Левой Руке Джарегов?
– Ты же собирался изменить тему.
– То есть?
– Шучу, не беспокойся. – Она задумалась. – За все эти годы я несколько раз пересекалась с ними.
– И что можешь сказать?
– У них есть магия, какой нет больше ни у кого. Знаю, что атиры часто пытаются внедрить кого-то в их организацию, чтобы выяснить, как работают кое-какие чары.
– Пытаются?
– Пока успехов не видно.
– «Пока» – это уже давненько, Сетра.
– Ну да. Насколько я знаю, джареги – то есть Левая Рука – даже и между собой не обсуждают особо сложные и тайные магические действа.
– Кажется, одно из таких я наблюдал.
– Да?
– Ну, из меня тот еще эксперт в вопросах волшебства, так что могу и ошибаться. Но волшебница, которая на меня напала… в общем, когда она появилась, это не походило ни на какую телепортацию из тех, что я видел раньше.
– Занятно. И в чем же отличия?
Я как мог описал все, что видел и чего не видел. Сетра выглядела задумчивой.
– Не знаю, что это было. Хотела бы знать.
– Если вежливо попросишь, возможно, тебя научат.
– Буду иметь в виду. Ты собираешься остаться здесь на ночь?
– Да, пожалуйста. И спасибо тебе. И, в общем, я порядком устал, денек был тот еще.
Она кивнула.
– Такко проводит тебя.
Возник Такко и проводил меня в покои, где я когда-то проснулся после того, как меня убили. Он оставил горящую свечу и закрыл дверь. Постель была очень мягкой, перина вполне заменяла одеяло. Не мой любимый вид постелей, но в тот момент такая пришлась очень кстати.
Единственным украшением в комнате была картина, изображающая схватку джарега и дзура. Оба выглядели израненными. В жизни я никогда не видел таких джарегов: меньше тех гигантов, что кружат у Волопадов Врат Смерти, но много больше стервятников, которые обитают в окрестных джунглях, лесах, а иногда и в самой Адриланке. Возможно, неизвестный художник никогда не видел настоящих. Насчет дзура ничего сказать не могу, никогда не видел их вблизи. Не то чтобы особо хотелось: они больше тиасс, черные, бескрылые и, как все утверждают, очень быстрые. А еще у них есть когти и клыки, и они не ведают страха.
Те, кто не ведает страха, меня пугают.
Раньше, изучая эту картину, я полагал, что побеждает джарег. Теперь я не был в этом уверен. Пожалуй, теперь я поставил бы на дзура.
Я задул свечу и уснул, чтобы добрый сон очистил мой разум так, как доброе шами очищает язык.
4. Ячменно-грибной суп
– Попробую найти другое, если хочешь. Оно связано…
– Я ненавижу всю концепцию, которую это подразумевает, так что другое слово не поможет. Подразумевается, что я не волен поступать так, как хочу.
– Все не так просто, – возразила Сетра.
– Простого не бывает, – вздохнул я. – Я на самом деле просто хочу знать, чего ждать от Леди Телдры. Что она может сделать, что я могу попробовать с ее помощью такого, чего не мог прежде, и на что я с ней могу замахнуться так, как не рискнул бы прежде.
– А на что такое ты не замахнулся бы прежде?
– Очень смешно, Сетра.
Она пожала плечами.
– О твоем оружии много историй и легенд, но в действительности я, увы, мало что знаю.
– В общем, вернулись туда, где и были.
– Боюсь, что так. Впрочем…
– Да?
– Я никогда не слышала ничего, что можно было бы счесть намеком на странное поведение, о котором ты рассказываешь.
– Чудесно. Ладно, а как насчет этих самых историй и легенд?
– Ты уверен, что хочешь их знать? Все, что слышала я, включают в себя предназначение.
– Чудесно. Да, думаю, я все равно хочу об этом знать.
– Хорошо. Это оружие предназначено уничтожить Вирру.
Я кивнул. С учетом всех подробностей – ничего удивительного.
– Хмм. Сетра, а дженойны об этом знали?
– Безусловно, Влад.
– Ладно, пару мелочей это объясняет. Что еще?
– И некогда мне встречалась метафора, из которой следует, что Убийца Богов создан, так сказать, чтобы отсечь пораженную болезнями плоть мироздания.
– Ладно, вроде как ясно. А что это обозначает?
– Точно не знаю.
Я вздохнул.
– Ладно, давай сменим тему.
– Давай.
– Что ты знаешь о Левой Руке Джарегов?
– Ты же собирался изменить тему.
– То есть?
– Шучу, не беспокойся. – Она задумалась. – За все эти годы я несколько раз пересекалась с ними.
– И что можешь сказать?
– У них есть магия, какой нет больше ни у кого. Знаю, что атиры часто пытаются внедрить кого-то в их организацию, чтобы выяснить, как работают кое-какие чары.
– Пытаются?
– Пока успехов не видно.
– «Пока» – это уже давненько, Сетра.
– Ну да. Насколько я знаю, джареги – то есть Левая Рука – даже и между собой не обсуждают особо сложные и тайные магические действа.
– Кажется, одно из таких я наблюдал.
– Да?
– Ну, из меня тот еще эксперт в вопросах волшебства, так что могу и ошибаться. Но волшебница, которая на меня напала… в общем, когда она появилась, это не походило ни на какую телепортацию из тех, что я видел раньше.
– Занятно. И в чем же отличия?
Я как мог описал все, что видел и чего не видел. Сетра выглядела задумчивой.
– Не знаю, что это было. Хотела бы знать.
– Если вежливо попросишь, возможно, тебя научат.
– Буду иметь в виду. Ты собираешься остаться здесь на ночь?
– Да, пожалуйста. И спасибо тебе. И, в общем, я порядком устал, денек был тот еще.
Она кивнула.
– Такко проводит тебя.
Возник Такко и проводил меня в покои, где я когда-то проснулся после того, как меня убили. Он оставил горящую свечу и закрыл дверь. Постель была очень мягкой, перина вполне заменяла одеяло. Не мой любимый вид постелей, но в тот момент такая пришлась очень кстати.
Единственным украшением в комнате была картина, изображающая схватку джарега и дзура. Оба выглядели израненными. В жизни я никогда не видел таких джарегов: меньше тех гигантов, что кружат у Волопадов Врат Смерти, но много больше стервятников, которые обитают в окрестных джунглях, лесах, а иногда и в самой Адриланке. Возможно, неизвестный художник никогда не видел настоящих. Насчет дзура ничего сказать не могу, никогда не видел их вблизи. Не то чтобы особо хотелось: они больше тиасс, черные, бескрылые и, как все утверждают, очень быстрые. А еще у них есть когти и клыки, и они не ведают страха.
Те, кто не ведает страха, меня пугают.
Раньше, изучая эту картину, я полагал, что побеждает джарег. Теперь я не был в этом уверен. Пожалуй, теперь я поставил бы на дзура.
Я задул свечу и уснул, чтобы добрый сон очистил мой разум так, как доброе шами очищает язык.
4. Ячменно-грибной суп
Сейчас подадут суп. Имелось несколько вариантов, я решительно одобряю любой, кроме свекольного. Сегодня был один из моих любимых; запах грибов возник еще до того, как появился Михи, неся на подносе широкие белые чаши, над которыми курился восхитительный пар.
Валабаров ячменно-грибной суп – из тех рецептов, которые я способен воссоздать. По крайней мере я сумел подобраться к должному эффекту гораздо ближе, чем с большей частью прочих позиций в здешнем меню.
Перво-наперво берется цыпленок и режется на части. Мясо идет в горшок с луком, чесноком, сельдереем, солью, перцем и толикой шафрана. Профильтрованный бульон заправляется молотым шафраном. Ячмень варится в том же горшке (я далеко не сразу вычислил это), в него добавляется немного нарезанного чеснока и шалота, выдержанных в топленом гусином жире до потери цвета, а потом лесные грибы, древесные грибы, сушеные грибы, – в общем, что там окажется на базаре. Варить до готовности.
Получается почти как у Валабара. Разницу мне выловить не удалось. Нет, кое-какие секреты я раскрыл. Взял морскую соль вместо каменной, и уже ближе. Заменил черный перец на белый, и это тоже помогло. С количеством шафрана пришлось поиграть, и думаю, я наконец поймал верную пропорцию. Но какая-то деталь все-таки не совсем на месте. Возможно, дело во времени выдержки лука, тут секундная разница может дать заметное отличие во вкусе.
Это я изливаю свою досаду, что ничуть не портит мне удовольствия от собственно блюда. Первая ложка наносит выверенный удар, запах заполняет ноздри, жидкость – самую толику маслянистая от гусиного жира прокатывается по языку…
Великолепно.
– Очень вкусно, – сказал Телнан. – Как они его делают?
– Понятия не имею. Но рад, что тебе понравилось.
– Так ты жил где-то рядом?
– Когда-то жил. А что?
– Ты, похоже, очень хорошо знаешь это местечко.
– А. Ну, да, я тут очень, очень часто обедал.
– А сейчас ты где живешь?
– Хм. Интересный вопрос. Я владею землями у озера Щурк, но там не живу. А живу сейчас… да нигде, в общем..
– Нигде?
– Я странствую.
– А, понятно. Мне всегда хотелось заняться тем же.
– Пусть дорога доставит тебе удовольствие.
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста.
– А где это озеро Щурк?
– На востоке, у Запретного леса.
– Слышал о нем. А почему он так называется?
– Как-то я спросил Сетру. Она сказала, что лесом когда-то владел некий герцог, который сильно не любил браконьеров.
– А что, кто-то любит?
– Но этот особенно отличался, выискивая их и предавая казни.
Он кивнул.
– Впрочем, – добавил я, – Сетра могла и приврать.
Суп появляется на сцене, как я понимаю, финальным аккордом прелюдии. После тарелки и хлебцов вы уже не так чтобы голодны, а шами подготовило вас к тому, что последует за ним. И вот появляется суп, и вкушая его, вы начинаете понимать, какой опыт приобрели. Вы и страстно ожидаете, что же будет дальше, и готовы переносить это ожидание с решительным спокойствием. Суп теплый и, так сказать, чувственный, он создает ощущение определенного уюта.
Ложка за ложкой, наполненная счастьем, и вот его уже нет, а вы в отменной форме и готовы встретить все, что будет дальше. Все готово.
Вили принес бутылку вина, предъявил мне, открыл и разлил в наши бокалы. Прошлая бутылка осталась едва початой, но я давным-давно понял, что попытаться допить вино будет ошибкой. Иногда некоторые траты необходимы, чтобы усилить удовольствие.
Я спал и видел неразборчивые сны, где «Валабар» сговаривался с Левой Рукой, а части Шести Углов возникали во дворе Черного замка. Еще присутствовало общее ощущение опасности, без каких-либо конкретных причин, или по крайней мере я не вспомнил таковых, когда проснулся. Никаких связей со всем, во что я успел ввязаться, у сна не имелось. А если сон намекал мне, что я в опасности, то напрасно: это я уже и сам вычислил.
В общем, я проснулся и протер глаза. Картина напомнила мне, что я на горе Дзур, а потом я сам вспомнил, что согласился совершить. Вставать или как? Я с удовольствием полежал бы, планируя грядущий день, но понял, что никаких планов без чашки-другой клявы не будет. Я что-то проворчал себе под нос касательно необходимости найти кляву в чужом доме.
Видите ли, я отвратительный гость. Главным образом потому, что боюсь оказаться отвратительным гостем. Я беспокоюсь об испачканных мной полотенцах, о передвинутой скамеечке для ног, о том, что я влез в чужую кастрюлю или использовал все остатки керосина. Я не могу расслабиться. Однажды мне пришлось путешествовать с мальчиком-драгаэйрянином, и когда я привел его обратно домой, его семья настояла, чтобы я задержался у них на несколько дней. Я спал на полу в их маленьком домике. Один из худших опытов в моей жизни, включая парочку тех, что завершились успехом. Даже здесь, у Сетры, которая была мне другом, я содрогался при мысли о том, чтобы встать и пошарить у нее в кухне на предмет клявы.
Так что я еще немного повалялся, вспоминая подробности вчерашнего обеда. Это подняло мне настроение. Наконец я встал, оделся и зашагал по коридорам горы Дзур в поисках неуловимого Такко, который, по слухам, обитал у гнездовий клявы.
«По утрам ты неадекватен, босс.»
«Ты что, только сейчас это понял?»
Искомый Такко обнаружился у кухни. Я произнес тайный пароль, который обеспечивал получение клявы. Уже направляясь в гостиную, я сообразил, что услышал, как бурлит закипающая клява, еще ничего не сказав.
В гостиной стало светлее, когда я вошел, но откуда исходил этот свет, я не заметил. Еще один из местных приятных фокусов. Хотя свет был ярче, чем я предпочел бы.
Спустя десять долгих минут в моей руке появилась чашка, из которой исходил пар, на свой манер не менее восхитительный, чем в «Валабаре» от чаши с супом. Еще минут через десять я все же проснулся.
«Мы сегодня возвращаемся в Южную Адриланку, босс?»
«Иных вариантов пока не вижу.»
Ротса резко оттолкнулась от моего плеча (я не то чтобы не знал, что она там сидит, просто привык), взлетела, покружила по комнате и уселась на спинку кресла.
«Лойош?»
«Ей просто не сидится на месте.»
«Ладно.»
Я проверил оружие, которое носил при себе. Когда-то я таскал несколько дюжин разнообразных штуковин и знал, что где находится, даже не думая о них. Не так давно я держал при себе лишь пару ножей. Но сейчас предстоял неуютный переходный период.
Я пил кляву и обдумывал следующий ход, что неизбежно вело к обдумыванию всего, чего я не знал. Рука гладила эфес Леди Телдры; как и раньше, кончики пальцев ощущали ее теплое, успокаивающее присутствие. Из всех вещей, о которых я не знал, она была самой важной. Какая-то часть меня верила: пока со мной Леди Телдра, я могу гулять где угодно, джареги меня не достанут. Но оставались вчерашние слова Сетры, и более того, из моей памяти всплыл мертвый Морролан на полу пивной в Адриланке. Он носил Черный Жезл. И был убит.
Волшебницей Левой Руки.
А Алиеру убили простым старомодным кинжалом в сердце, когда при ней был Искатель Тропы. [4]
А сама Сетра вернулась из-за Врат Смерти, восстав из мертвых, а следовательно, что-то же ее как-то убило. Не самая вдохновляющая статистика.
Однако были еще и замечания Телнана, о которых я не переставал думать. Он слишком прямолинеен, чтобы обманывать. Да, знаю, тут возможна хитроумная западня. Но непохоже, чтобы это было так.
«Посоветуй, что мне делать, Телдра?»
Она не ответила. А если бы ответила – не знаю, что бы я сделал.
Так, ладно, вопреки вчерашнему опыту – лучше предположить, что выбираться из неприятностей мне предстоить в одиночку. Таким образом все сюрпризы на сей счет окажутся приятными, а я предпочитаю именно их.
Я допил кляву и поискал глазами Такко, намереваясь попросить еще. Его не было. Тогда я сам прогулялся в кухню, свершил ритуал приготовления клявы, вернулся в гостиную, сел и стал обдумывать ближайшее будущее.
От основной стратегии, какой бы она ни была, я перешел к практическим подробностям…
– Доброе утро, Влад. Я пошлю Такко прибрать и принести тебе еще. Ты не обжегся?
Я убрал кинжал.
– Доброе утро, Сетра. Я даже не заметил. Спасибо.
– Ты погряз в размышлениях. Или просто дернул рукой?
– И то, и другое. – Я сел. Лойош вернулся мне на плечо, Ротса обиженно взглянула на меня и осталась сидеть на кресле. – Я пытаюсь сообразить, как бы мне выбраться отсюда. Не хочу снимать амулет, пока они ищут меня. А значит, я не могу телепортироваться.
Она нахмурилась.
– Я не подумала. Но окно Морролана может легко отправить тебя в Адриланку.
– А как далеко отсюда Черный замок?
– День верхом.
– Верхом?
– В конюшне несколько лошадей, могу одолжить любую.
– А. Да. Лошади.
– Мне распорядиться, чтобы твои брюки вычистили?
– Нет, спасибо, это просто клява.
– А пятна от клявы не в счет?
– Знаешь, Сетра, я иногда забываю, что ты женщина.
– На это я просто ничего не могу ответить.
– Э… ладно, просто забудь.
Возник Такко с другой чашкой, поставил ее передо мной, окинул меня тем еще взглядом и принялся за уборку.
– В любом случае, тебе будет проще центром своих операций сделать Черный замок, хотя, конечно, я рада видеть тебя в любое…
– Я не поступлю так с Морроланом.
– Как – так?
– Джарег, или беглец от мести джарегов, скрывается в Черном замке. Ничего не напоминает? Если нет, спроси Киеру, она поймет.
Она нахмурилась.
– Да, понимаю.
Я кивнул.
«Она права, босс.»
«В чем?»
«Ты начинаешь грызть пальцы.»
Я перестал грызть большой палец.
– Сетра, ты можешь, ну, не знаю, как-то ненадолго прикрыть меня от наблюдения, пока на мне нет амулета?
– Что ты задумал?
– Я хочу вернуться, не тратя на это несколько недель, и чтобы меня не убили в ту же секунду, как я появлюсь.
– То бишь телепортировать тебя куда-нибудь и вводить их в заблуждение относительно твоего местонахождения достаточно долго для того, чтобы ты успел снова надеть амулет?
– Ну, скажем так: достаточно долго, чтобы я успел снова надеть амулет и убраться подальше оттуда, куда телепортировался.
– И сколько тебе нужно времени?
– Двадцать минут?
Она задумалась.
– Ну, может, я и справлюсь.
– А десять минут?
– Десять минут ты получишь, – кивнула она.
– Тогда все в порядке.
– И куда ты хочешь отправиться?
– Надо подумать. Туда, где меня будет непросто найти десять минут спустя.
– Но, полагаю, в Южную Адриланку?
– Да. Туда, где будет много лавочек, но не в Шесть Углов, потому что в том районе мне нужно в конце концов оказаться.
Она кивнула, как будто понимая. Может, она и поняла.
Я пощупал кошелек под плащом. Да, монеты на месте. Порядок. Было бы весьма неловко остаться без наличных, спешно добраться до моей казны дело непростое и, возможно, проблематичное.
– Хорошо, я знаю нужное место.
– В таком случае – как только ты будешь готов.
– Ладно. Как только закончу с клявой. Или допью, или разолью.
– А как ты рассчитываешь вернуться обратно?
– Не думаю, что сумею сделать это, оставаясь в безопасности. Так что побуду в городе, пока все не утихнет.
– А. У тебя есть план.
– Ага, что-то в этом роде.
– Ладно.
Я пил кляву. Сетра молчала, а я мысленно перебирал каждый шаг, который нужно будет сделать за те несколько минут, что окажутся в моем распоряжении по прибытии на место. Потом я еще раз продумал весь маршрут, вспоминая двери, которые потребуется открыть.
Мне хватало меньшего, чтобы спланировать убийство.
Позднее утро, для Южной Адриланки не самое оживленное время. Мне это поможет.
Такко не очень хорошо размешал кляву, на донышке осталось немного меда. Я поставил чашку и поднялся. Достал из плаща пару ножей, один спрятал в сапог, другой положил на стол. Вынул кошелек и привязал к поясу. Проверил плащ, чтобы убедиться, не забыл ли я в нем чего нужного, потом свернул и положил рядом на стол.
– Все, я готов, – повернулся я к Сетре.
Она кивнула и обнажила Ледяное Пламя. Я почти отпрыгнул – рефлекс, обнаженное оружие такого рода творит с мозгами те еще штуки. Оно и творило их, но не как раньше. Прежде от него исходила неприкрытая угроза, я словно был рядом с жуткой и невероятно могущественной силой, как если бы на меня, безоружного и припертого к стене, нападал дракон.
Сейчас чувствовалось другое. Угроза, не менее мощная, присутствовала, но была направлена уже не на меня. Я знал, чувствовал, это был как бы сторожевой пес в доме старого друга, дайте ему обнюхать вашу ладонь и беспокоиться больше не о чем.
А еще – в обертонах, тонких оттенках – чувствовалась связь Ледяного Пламени с Сетрой, с горой Дзур. И все это – издалека. В общем, слишком много для простого выходца с Востока.
Я настолько увлекся, разбираясь в этих ощущениях, что почти упустил действия самой Сетры. Таковые включали хитрые движения пальцев и бормотание на выдохе. Потом я очень хорошо почувствовал, как в дело вступило Ледяное Пламя, а затем Сетра проговорила:
– Начинаем, Влад.
– Хорошо.
– Влад, это значит, что ты должен снять амулет.
– А. Ну да.
– Теперь сосредоточься на том месте, куда хочешь попасть. Так четко, как только можешь – представь себе вид, запахи, звуки, все возможные ощущения. При всех помехах, которые я создаю, образ должен быть очень четким, иначе ты рискуешь оказаться в океане на тысячу футов под водой, или в ином месте, где тебе не хотелось бы быть.
Сетра, друг мой, ты умеешь быть убедительной.
Я еще раз проверил все детали плана, снял амулет, пробормотал Сетре «спасибо» и спрятал эту штуковину в чароустойчивое хранилище. Вокруг все поплыло. Я подумал было, что причина в моих глазах, но вскоре понял что-то творится со светом в комнате. А еще начал слышать странные звуки, что-то вроде низкого «хрумм» в сопровождении тихих подвываний.
Я стоял у небольшой рыночной площади в Южной Адриланке. Я пошатнулся, но быстро восстановил равновесие. Может, кое-кто из прохожих – людей – и заметил, как я здесь возник, но четкой уверенности не было, а зрение толком не восстановилось.
«Прямо позади, босс.»
«Хорошо.»
Я повесил Камень Феникса обратно на шею, подождал, почувствовал, как он пульсирует, затем развернулся и быстро зашагал прочь. Лойош указывал дорогу. То ли заклинание Сетры на него не подействовало, то ли у него имелись другие способы ориентирования.
«Просто мое зрение лучше твоего.»
«Заткнись.»
Я был в двух шагах от нужного места, когда зрение внезапно вернулось, а звуки, наоборот, исчезли. Что бы там ни делала Сетра, это закончилось.
Отодвинув дверной занавес, я нырнул в лавочку слева, быстро осмотрелся и взял длинный коричневый плащ с большими карманами. Заодно выбрал берет. Бросил лавочнику монету, сказал «Сдачи не надо», и вышел вон. Следующая лавочка, футах в девяноста дальше по улице, снабдила меня белой блузой и мешковатыми штанами бледно-зеленого цвета. Рядом была пивная, при которой имелась уборная. Там жутко воняло, но хватило места переодеться. Я переправил несколько вещиц в плащ и надел его. Старая блуза отправилась туда, откуда я ее никогда не захочу доставать. Запасной нож перекочевал из-за голенища в карман плаща. Кошелек занял свое место во внутреннем кармане.
«Вокруг никого, босс. Вроде сработало.»
Я сдвинул берет на самые глаза и вышел, вдохнув вонючий – и все-таки освежающий – воздух Южной Адриланки. Влад Талтош, мастер перевоплощений.
«Ладно, Лойош. Вы с Ротсой держитесь сверху. Или по крайней мере в стороне от меня. Вы слишком заметны.»
«Есть, босс. Будем рядом.»
Они уже улетели, когда я вышел на улицу.
Я немного расслабился и зашагал по направлению к Шести Углам, но остановился в переулке у некогда хорошо знакомого местечка. Оно изменилось. Исчезло маленькое крыльцо с тряпьем там и сям, полуогражденное занавесями. Домишко обзавелся новой дверью, а заодно свежим слоем краски. Никаких указаний на то, кто здесь теперь обитает.
Я не сомневался – внутри или хотя бы там, где было крыльцо, я непременно почувствовал бы псионические следы деда. Он много лет жил тут, пока я не убедил его поселиться в месте, которого никогда не видел сам. Возможно, его утомляет одиночество, оторванность от сородичей. А может, он развлекается, играя во владетельного господина. Трудно делать добро кому-либо: никогда тольком не знаешь, а добро ли это.
«Босс, что ты, собственно, тут делаешь?»
«Предаюсь сантиментам.»
«А. Ладно. И как долго ты намерен этим заниматься?»
«Ты никогда не скучаешь по тем временам, когда сам погружался в ностальгию?»
«Чего?»
«Неважно.»
Я развернулся, удовлетворенный, что сумел-таки разок поддеть Лойоша.
Прошагал к Шести Углам и свернул на север, на безымянную улочку. Несколько сот футов, и передо мной был двухэтажный деревянный дом с небольшой вывеской. Я прищурился. Да, пожалуй, что-то на ней все же некогда нарисовали, и возможно, это даже был рог. Или что-нибудь еще.
Я вошел. Несомненно, я легко смешался бы с посетителями, вот только их не было. Управляющий похрапывал, склонив голову на стойку, отвисшая нижняя губа чуть подрагивала. Я откашлялся. Он вздрогнул, открыл глаза, вытер слюну в углу рта и проворчал:
– Чего?
– Меня зовут Сандор. У вас найдется комната на день-другой?
– Мы не сдаем комнаты на один день.
– Повторяю, меня зовут Сандор.
– А? Ну да. Точно. – Он задумался. – И чтобы никакой музыки по ночам.
– Договорились.
– Три и три за сутки.
Я заплатил за пару дней вперед и дал понять, что добавлю, когда потребуется. Он проурчал согласие и закрыл глаза. Я откашлялся, и управляющий снова очнулся.
– Комната? – напомнил я.
– А. – Он дернул подбородком. – Задняя дверь, вверх по лестнице, вторая слева. С багажом помощь нужна?
– Нет, спасибо. Приятных сновидений.
По его указаниям я отыскал комнату, которая послужит мне домом по крайней мере несколько дней.
В комнате имелось окошко. Лойош и Ротса влетели и устроились у меня на плечах. Я осмотрелся, выясняя, что же тут еще есть.
«Кровать, босс. Уже что-то.»
«И умывальный таз. Что подразумевает наличие воды где-то неподалеку. Но хорошо бы тут еще имелась настоящая дверь.»
Ротса беспокойно шевельнулась.
«Скажи ей, Лойош, что придется привыкать.»
«Уже сказал.»
Выглянув из окошка, в трех футах от себя я обнаружил стенку соседнего дома, некогда покрашенную в красный цвет. Внизу валялись деревяшки, бывшие прежде стулом, полусгоревшие останки старого матраца и прочий хлам, который мне не захотелось исследовать вблизи. Я закрыл бы шторы, если бы они здесь висели.
«В следующий раз надо бы получше объяснить Айбину.»
«В следующий раз?»
«Но пока сойдет.»
«Сойдет?»
«Сойдет. Мы приближаемся к кульминации. А вам обоим снаружи по-прежнему надо держаться в стороне от меня.»
«Тебе просто стыдно показаться с нами в свете.»
Комнату я пока оставил в покое, а остаток дня посвятил бытовым хлопотам. Прикупил сменной одежды. Нанял пару мальчишек, чтобы они как следует прибрались в комнате. Купил на кровать колдовской амулет для изгнания мелкой живности, которая могла там пригреться. Купил дешевый стул, чтобы у Лойоша и Ротсы появился насест, столик-подставку для умывальника, точильный брусок и масло.
Помимо прочего, я хотел поработать над своим новым обликом и новой личностью. Я старался иначе ступать, иначе держать голову, а главное иначе выглядеть: безобидным, приветливым, немного застенчивым. Поболтав с соседями, я решил – поскольку услышал из собственных уст, – что работаю клерком на скотобойне. Не то чтобы я знал, чем именно заняты клерки на бойне, но они там точно были, а эта профессия не из тех, что порождают лишние расспросы. Где остановился? Пока в «Охотничьем роге», потому что в моих прежних апартаментах приключился пожар. Я или вскоре вернусь туда, или найду новую квартиру, вы, кстати, не знаете, не сдает ли кто подходящих комнат? Понимаете, мне надо, чтобы там было чисто, и не слишком далеко от бойни, потому что это просто невероятно, какую прорву денег сжирает добираться на извозчике туда и обратно каждый день, а сейчас, увы, приходится… Женат ли? Нет, пока нет, не нашел еще подходящей женщины. У вас никого нет на примете? Я всегда полагал, что человеку нужна семья, верно?
И так далее. Я всем улыбался, нося личину Сандора словно костюм.
Я купил у разносчика хлеба, пару сосисок и флягу дешевого красного вина. Когда я тащил наверх стул и прочие мелочи, управляющий (на этот раз он не спал) не обратил на меня никакого внимания. Равно как и двое выходцев с Востока, с которыми он разговаривал.
Стул я поставил у входа, столик – под окном.
Хлеб и сосиски я разделил с дружками, когда они влетели в окошко и устроились на стуле.
«Недурно, босс.»
«Но не сравнить с валабаровым ячменно-грибным супом.»
«Ты мне так и не дал его попробовать.»
«Тебе не понравилось бы.»
«Точно. Ячмень не еда. Ячмень – это то, что еда ест.»
Валабаров ячменно-грибной суп – из тех рецептов, которые я способен воссоздать. По крайней мере я сумел подобраться к должному эффекту гораздо ближе, чем с большей частью прочих позиций в здешнем меню.
Перво-наперво берется цыпленок и режется на части. Мясо идет в горшок с луком, чесноком, сельдереем, солью, перцем и толикой шафрана. Профильтрованный бульон заправляется молотым шафраном. Ячмень варится в том же горшке (я далеко не сразу вычислил это), в него добавляется немного нарезанного чеснока и шалота, выдержанных в топленом гусином жире до потери цвета, а потом лесные грибы, древесные грибы, сушеные грибы, – в общем, что там окажется на базаре. Варить до готовности.
Получается почти как у Валабара. Разницу мне выловить не удалось. Нет, кое-какие секреты я раскрыл. Взял морскую соль вместо каменной, и уже ближе. Заменил черный перец на белый, и это тоже помогло. С количеством шафрана пришлось поиграть, и думаю, я наконец поймал верную пропорцию. Но какая-то деталь все-таки не совсем на месте. Возможно, дело во времени выдержки лука, тут секундная разница может дать заметное отличие во вкусе.
Это я изливаю свою досаду, что ничуть не портит мне удовольствия от собственно блюда. Первая ложка наносит выверенный удар, запах заполняет ноздри, жидкость – самую толику маслянистая от гусиного жира прокатывается по языку…
Великолепно.
– Очень вкусно, – сказал Телнан. – Как они его делают?
– Понятия не имею. Но рад, что тебе понравилось.
– Так ты жил где-то рядом?
– Когда-то жил. А что?
– Ты, похоже, очень хорошо знаешь это местечко.
– А. Ну, да, я тут очень, очень часто обедал.
– А сейчас ты где живешь?
– Хм. Интересный вопрос. Я владею землями у озера Щурк, но там не живу. А живу сейчас… да нигде, в общем..
– Нигде?
– Я странствую.
– А, понятно. Мне всегда хотелось заняться тем же.
– Пусть дорога доставит тебе удовольствие.
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста.
– А где это озеро Щурк?
– На востоке, у Запретного леса.
– Слышал о нем. А почему он так называется?
– Как-то я спросил Сетру. Она сказала, что лесом когда-то владел некий герцог, который сильно не любил браконьеров.
– А что, кто-то любит?
– Но этот особенно отличался, выискивая их и предавая казни.
Он кивнул.
– Впрочем, – добавил я, – Сетра могла и приврать.
Суп появляется на сцене, как я понимаю, финальным аккордом прелюдии. После тарелки и хлебцов вы уже не так чтобы голодны, а шами подготовило вас к тому, что последует за ним. И вот появляется суп, и вкушая его, вы начинаете понимать, какой опыт приобрели. Вы и страстно ожидаете, что же будет дальше, и готовы переносить это ожидание с решительным спокойствием. Суп теплый и, так сказать, чувственный, он создает ощущение определенного уюта.
Ложка за ложкой, наполненная счастьем, и вот его уже нет, а вы в отменной форме и готовы встретить все, что будет дальше. Все готово.
Вили принес бутылку вина, предъявил мне, открыл и разлил в наши бокалы. Прошлая бутылка осталась едва початой, но я давным-давно понял, что попытаться допить вино будет ошибкой. Иногда некоторые траты необходимы, чтобы усилить удовольствие.
Я спал и видел неразборчивые сны, где «Валабар» сговаривался с Левой Рукой, а части Шести Углов возникали во дворе Черного замка. Еще присутствовало общее ощущение опасности, без каких-либо конкретных причин, или по крайней мере я не вспомнил таковых, когда проснулся. Никаких связей со всем, во что я успел ввязаться, у сна не имелось. А если сон намекал мне, что я в опасности, то напрасно: это я уже и сам вычислил.
В общем, я проснулся и протер глаза. Картина напомнила мне, что я на горе Дзур, а потом я сам вспомнил, что согласился совершить. Вставать или как? Я с удовольствием полежал бы, планируя грядущий день, но понял, что никаких планов без чашки-другой клявы не будет. Я что-то проворчал себе под нос касательно необходимости найти кляву в чужом доме.
Видите ли, я отвратительный гость. Главным образом потому, что боюсь оказаться отвратительным гостем. Я беспокоюсь об испачканных мной полотенцах, о передвинутой скамеечке для ног, о том, что я влез в чужую кастрюлю или использовал все остатки керосина. Я не могу расслабиться. Однажды мне пришлось путешествовать с мальчиком-драгаэйрянином, и когда я привел его обратно домой, его семья настояла, чтобы я задержался у них на несколько дней. Я спал на полу в их маленьком домике. Один из худших опытов в моей жизни, включая парочку тех, что завершились успехом. Даже здесь, у Сетры, которая была мне другом, я содрогался при мысли о том, чтобы встать и пошарить у нее в кухне на предмет клявы.
Так что я еще немного повалялся, вспоминая подробности вчерашнего обеда. Это подняло мне настроение. Наконец я встал, оделся и зашагал по коридорам горы Дзур в поисках неуловимого Такко, который, по слухам, обитал у гнездовий клявы.
«По утрам ты неадекватен, босс.»
«Ты что, только сейчас это понял?»
Искомый Такко обнаружился у кухни. Я произнес тайный пароль, который обеспечивал получение клявы. Уже направляясь в гостиную, я сообразил, что услышал, как бурлит закипающая клява, еще ничего не сказав.
В гостиной стало светлее, когда я вошел, но откуда исходил этот свет, я не заметил. Еще один из местных приятных фокусов. Хотя свет был ярче, чем я предпочел бы.
Спустя десять долгих минут в моей руке появилась чашка, из которой исходил пар, на свой манер не менее восхитительный, чем в «Валабаре» от чаши с супом. Еще минут через десять я все же проснулся.
«Мы сегодня возвращаемся в Южную Адриланку, босс?»
«Иных вариантов пока не вижу.»
Ротса резко оттолкнулась от моего плеча (я не то чтобы не знал, что она там сидит, просто привык), взлетела, покружила по комнате и уселась на спинку кресла.
«Лойош?»
«Ей просто не сидится на месте.»
«Ладно.»
Я проверил оружие, которое носил при себе. Когда-то я таскал несколько дюжин разнообразных штуковин и знал, что где находится, даже не думая о них. Не так давно я держал при себе лишь пару ножей. Но сейчас предстоял неуютный переходный период.
Я пил кляву и обдумывал следующий ход, что неизбежно вело к обдумыванию всего, чего я не знал. Рука гладила эфес Леди Телдры; как и раньше, кончики пальцев ощущали ее теплое, успокаивающее присутствие. Из всех вещей, о которых я не знал, она была самой важной. Какая-то часть меня верила: пока со мной Леди Телдра, я могу гулять где угодно, джареги меня не достанут. Но оставались вчерашние слова Сетры, и более того, из моей памяти всплыл мертвый Морролан на полу пивной в Адриланке. Он носил Черный Жезл. И был убит.
Волшебницей Левой Руки.
А Алиеру убили простым старомодным кинжалом в сердце, когда при ней был Искатель Тропы. [4]
А сама Сетра вернулась из-за Врат Смерти, восстав из мертвых, а следовательно, что-то же ее как-то убило. Не самая вдохновляющая статистика.
Однако были еще и замечания Телнана, о которых я не переставал думать. Он слишком прямолинеен, чтобы обманывать. Да, знаю, тут возможна хитроумная западня. Но непохоже, чтобы это было так.
«Посоветуй, что мне делать, Телдра?»
Она не ответила. А если бы ответила – не знаю, что бы я сделал.
Так, ладно, вопреки вчерашнему опыту – лучше предположить, что выбираться из неприятностей мне предстоить в одиночку. Таким образом все сюрпризы на сей счет окажутся приятными, а я предпочитаю именно их.
Я допил кляву и поискал глазами Такко, намереваясь попросить еще. Его не было. Тогда я сам прогулялся в кухню, свершил ритуал приготовления клявы, вернулся в гостиную, сел и стал обдумывать ближайшее будущее.
От основной стратегии, какой бы она ни была, я перешел к практическим подробностям…
– Доброе утро, Влад. Я пошлю Такко прибрать и принести тебе еще. Ты не обжегся?
Я убрал кинжал.
– Доброе утро, Сетра. Я даже не заметил. Спасибо.
– Ты погряз в размышлениях. Или просто дернул рукой?
– И то, и другое. – Я сел. Лойош вернулся мне на плечо, Ротса обиженно взглянула на меня и осталась сидеть на кресле. – Я пытаюсь сообразить, как бы мне выбраться отсюда. Не хочу снимать амулет, пока они ищут меня. А значит, я не могу телепортироваться.
Она нахмурилась.
– Я не подумала. Но окно Морролана может легко отправить тебя в Адриланку.
– А как далеко отсюда Черный замок?
– День верхом.
– Верхом?
– В конюшне несколько лошадей, могу одолжить любую.
– А. Да. Лошади.
– Мне распорядиться, чтобы твои брюки вычистили?
– Нет, спасибо, это просто клява.
– А пятна от клявы не в счет?
– Знаешь, Сетра, я иногда забываю, что ты женщина.
– На это я просто ничего не могу ответить.
– Э… ладно, просто забудь.
Возник Такко с другой чашкой, поставил ее передо мной, окинул меня тем еще взглядом и принялся за уборку.
– В любом случае, тебе будет проще центром своих операций сделать Черный замок, хотя, конечно, я рада видеть тебя в любое…
– Я не поступлю так с Морроланом.
– Как – так?
– Джарег, или беглец от мести джарегов, скрывается в Черном замке. Ничего не напоминает? Если нет, спроси Киеру, она поймет.
Она нахмурилась.
– Да, понимаю.
Я кивнул.
«Она права, босс.»
«В чем?»
«Ты начинаешь грызть пальцы.»
Я перестал грызть большой палец.
– Сетра, ты можешь, ну, не знаю, как-то ненадолго прикрыть меня от наблюдения, пока на мне нет амулета?
– Что ты задумал?
– Я хочу вернуться, не тратя на это несколько недель, и чтобы меня не убили в ту же секунду, как я появлюсь.
– То бишь телепортировать тебя куда-нибудь и вводить их в заблуждение относительно твоего местонахождения достаточно долго для того, чтобы ты успел снова надеть амулет?
– Ну, скажем так: достаточно долго, чтобы я успел снова надеть амулет и убраться подальше оттуда, куда телепортировался.
– И сколько тебе нужно времени?
– Двадцать минут?
Она задумалась.
– Ну, может, я и справлюсь.
– А десять минут?
– Десять минут ты получишь, – кивнула она.
– Тогда все в порядке.
– И куда ты хочешь отправиться?
– Надо подумать. Туда, где меня будет непросто найти десять минут спустя.
– Но, полагаю, в Южную Адриланку?
– Да. Туда, где будет много лавочек, но не в Шесть Углов, потому что в том районе мне нужно в конце концов оказаться.
Она кивнула, как будто понимая. Может, она и поняла.
Я пощупал кошелек под плащом. Да, монеты на месте. Порядок. Было бы весьма неловко остаться без наличных, спешно добраться до моей казны дело непростое и, возможно, проблематичное.
– Хорошо, я знаю нужное место.
– В таком случае – как только ты будешь готов.
– Ладно. Как только закончу с клявой. Или допью, или разолью.
– А как ты рассчитываешь вернуться обратно?
– Не думаю, что сумею сделать это, оставаясь в безопасности. Так что побуду в городе, пока все не утихнет.
– А. У тебя есть план.
– Ага, что-то в этом роде.
– Ладно.
Я пил кляву. Сетра молчала, а я мысленно перебирал каждый шаг, который нужно будет сделать за те несколько минут, что окажутся в моем распоряжении по прибытии на место. Потом я еще раз продумал весь маршрут, вспоминая двери, которые потребуется открыть.
Мне хватало меньшего, чтобы спланировать убийство.
Позднее утро, для Южной Адриланки не самое оживленное время. Мне это поможет.
Такко не очень хорошо размешал кляву, на донышке осталось немного меда. Я поставил чашку и поднялся. Достал из плаща пару ножей, один спрятал в сапог, другой положил на стол. Вынул кошелек и привязал к поясу. Проверил плащ, чтобы убедиться, не забыл ли я в нем чего нужного, потом свернул и положил рядом на стол.
– Все, я готов, – повернулся я к Сетре.
Она кивнула и обнажила Ледяное Пламя. Я почти отпрыгнул – рефлекс, обнаженное оружие такого рода творит с мозгами те еще штуки. Оно и творило их, но не как раньше. Прежде от него исходила неприкрытая угроза, я словно был рядом с жуткой и невероятно могущественной силой, как если бы на меня, безоружного и припертого к стене, нападал дракон.
Сейчас чувствовалось другое. Угроза, не менее мощная, присутствовала, но была направлена уже не на меня. Я знал, чувствовал, это был как бы сторожевой пес в доме старого друга, дайте ему обнюхать вашу ладонь и беспокоиться больше не о чем.
А еще – в обертонах, тонких оттенках – чувствовалась связь Ледяного Пламени с Сетрой, с горой Дзур. И все это – издалека. В общем, слишком много для простого выходца с Востока.
Я настолько увлекся, разбираясь в этих ощущениях, что почти упустил действия самой Сетры. Таковые включали хитрые движения пальцев и бормотание на выдохе. Потом я очень хорошо почувствовал, как в дело вступило Ледяное Пламя, а затем Сетра проговорила:
– Начинаем, Влад.
– Хорошо.
– Влад, это значит, что ты должен снять амулет.
– А. Ну да.
– Теперь сосредоточься на том месте, куда хочешь попасть. Так четко, как только можешь – представь себе вид, запахи, звуки, все возможные ощущения. При всех помехах, которые я создаю, образ должен быть очень четким, иначе ты рискуешь оказаться в океане на тысячу футов под водой, или в ином месте, где тебе не хотелось бы быть.
Сетра, друг мой, ты умеешь быть убедительной.
Я еще раз проверил все детали плана, снял амулет, пробормотал Сетре «спасибо» и спрятал эту штуковину в чароустойчивое хранилище. Вокруг все поплыло. Я подумал было, что причина в моих глазах, но вскоре понял что-то творится со светом в комнате. А еще начал слышать странные звуки, что-то вроде низкого «хрумм» в сопровождении тихих подвываний.
Я стоял у небольшой рыночной площади в Южной Адриланке. Я пошатнулся, но быстро восстановил равновесие. Может, кое-кто из прохожих – людей – и заметил, как я здесь возник, но четкой уверенности не было, а зрение толком не восстановилось.
«Прямо позади, босс.»
«Хорошо.»
Я повесил Камень Феникса обратно на шею, подождал, почувствовал, как он пульсирует, затем развернулся и быстро зашагал прочь. Лойош указывал дорогу. То ли заклинание Сетры на него не подействовало, то ли у него имелись другие способы ориентирования.
«Просто мое зрение лучше твоего.»
«Заткнись.»
Я был в двух шагах от нужного места, когда зрение внезапно вернулось, а звуки, наоборот, исчезли. Что бы там ни делала Сетра, это закончилось.
Отодвинув дверной занавес, я нырнул в лавочку слева, быстро осмотрелся и взял длинный коричневый плащ с большими карманами. Заодно выбрал берет. Бросил лавочнику монету, сказал «Сдачи не надо», и вышел вон. Следующая лавочка, футах в девяноста дальше по улице, снабдила меня белой блузой и мешковатыми штанами бледно-зеленого цвета. Рядом была пивная, при которой имелась уборная. Там жутко воняло, но хватило места переодеться. Я переправил несколько вещиц в плащ и надел его. Старая блуза отправилась туда, откуда я ее никогда не захочу доставать. Запасной нож перекочевал из-за голенища в карман плаща. Кошелек занял свое место во внутреннем кармане.
«Вокруг никого, босс. Вроде сработало.»
Я сдвинул берет на самые глаза и вышел, вдохнув вонючий – и все-таки освежающий – воздух Южной Адриланки. Влад Талтош, мастер перевоплощений.
«Ладно, Лойош. Вы с Ротсой держитесь сверху. Или по крайней мере в стороне от меня. Вы слишком заметны.»
«Есть, босс. Будем рядом.»
Они уже улетели, когда я вышел на улицу.
Я немного расслабился и зашагал по направлению к Шести Углам, но остановился в переулке у некогда хорошо знакомого местечка. Оно изменилось. Исчезло маленькое крыльцо с тряпьем там и сям, полуогражденное занавесями. Домишко обзавелся новой дверью, а заодно свежим слоем краски. Никаких указаний на то, кто здесь теперь обитает.
Я не сомневался – внутри или хотя бы там, где было крыльцо, я непременно почувствовал бы псионические следы деда. Он много лет жил тут, пока я не убедил его поселиться в месте, которого никогда не видел сам. Возможно, его утомляет одиночество, оторванность от сородичей. А может, он развлекается, играя во владетельного господина. Трудно делать добро кому-либо: никогда тольком не знаешь, а добро ли это.
«Босс, что ты, собственно, тут делаешь?»
«Предаюсь сантиментам.»
«А. Ладно. И как долго ты намерен этим заниматься?»
«Ты никогда не скучаешь по тем временам, когда сам погружался в ностальгию?»
«Чего?»
«Неважно.»
Я развернулся, удовлетворенный, что сумел-таки разок поддеть Лойоша.
Прошагал к Шести Углам и свернул на север, на безымянную улочку. Несколько сот футов, и передо мной был двухэтажный деревянный дом с небольшой вывеской. Я прищурился. Да, пожалуй, что-то на ней все же некогда нарисовали, и возможно, это даже был рог. Или что-нибудь еще.
Я вошел. Несомненно, я легко смешался бы с посетителями, вот только их не было. Управляющий похрапывал, склонив голову на стойку, отвисшая нижняя губа чуть подрагивала. Я откашлялся. Он вздрогнул, открыл глаза, вытер слюну в углу рта и проворчал:
– Чего?
– Меня зовут Сандор. У вас найдется комната на день-другой?
– Мы не сдаем комнаты на один день.
– Повторяю, меня зовут Сандор.
– А? Ну да. Точно. – Он задумался. – И чтобы никакой музыки по ночам.
– Договорились.
– Три и три за сутки.
Я заплатил за пару дней вперед и дал понять, что добавлю, когда потребуется. Он проурчал согласие и закрыл глаза. Я откашлялся, и управляющий снова очнулся.
– Комната? – напомнил я.
– А. – Он дернул подбородком. – Задняя дверь, вверх по лестнице, вторая слева. С багажом помощь нужна?
– Нет, спасибо. Приятных сновидений.
По его указаниям я отыскал комнату, которая послужит мне домом по крайней мере несколько дней.
В комнате имелось окошко. Лойош и Ротса влетели и устроились у меня на плечах. Я осмотрелся, выясняя, что же тут еще есть.
«Кровать, босс. Уже что-то.»
«И умывальный таз. Что подразумевает наличие воды где-то неподалеку. Но хорошо бы тут еще имелась настоящая дверь.»
Ротса беспокойно шевельнулась.
«Скажи ей, Лойош, что придется привыкать.»
«Уже сказал.»
Выглянув из окошка, в трех футах от себя я обнаружил стенку соседнего дома, некогда покрашенную в красный цвет. Внизу валялись деревяшки, бывшие прежде стулом, полусгоревшие останки старого матраца и прочий хлам, который мне не захотелось исследовать вблизи. Я закрыл бы шторы, если бы они здесь висели.
«В следующий раз надо бы получше объяснить Айбину.»
«В следующий раз?»
«Но пока сойдет.»
«Сойдет?»
«Сойдет. Мы приближаемся к кульминации. А вам обоим снаружи по-прежнему надо держаться в стороне от меня.»
«Тебе просто стыдно показаться с нами в свете.»
Комнату я пока оставил в покое, а остаток дня посвятил бытовым хлопотам. Прикупил сменной одежды. Нанял пару мальчишек, чтобы они как следует прибрались в комнате. Купил на кровать колдовской амулет для изгнания мелкой живности, которая могла там пригреться. Купил дешевый стул, чтобы у Лойоша и Ротсы появился насест, столик-подставку для умывальника, точильный брусок и масло.
Помимо прочего, я хотел поработать над своим новым обликом и новой личностью. Я старался иначе ступать, иначе держать голову, а главное иначе выглядеть: безобидным, приветливым, немного застенчивым. Поболтав с соседями, я решил – поскольку услышал из собственных уст, – что работаю клерком на скотобойне. Не то чтобы я знал, чем именно заняты клерки на бойне, но они там точно были, а эта профессия не из тех, что порождают лишние расспросы. Где остановился? Пока в «Охотничьем роге», потому что в моих прежних апартаментах приключился пожар. Я или вскоре вернусь туда, или найду новую квартиру, вы, кстати, не знаете, не сдает ли кто подходящих комнат? Понимаете, мне надо, чтобы там было чисто, и не слишком далеко от бойни, потому что это просто невероятно, какую прорву денег сжирает добираться на извозчике туда и обратно каждый день, а сейчас, увы, приходится… Женат ли? Нет, пока нет, не нашел еще подходящей женщины. У вас никого нет на примете? Я всегда полагал, что человеку нужна семья, верно?
И так далее. Я всем улыбался, нося личину Сандора словно костюм.
Я купил у разносчика хлеба, пару сосисок и флягу дешевого красного вина. Когда я тащил наверх стул и прочие мелочи, управляющий (на этот раз он не спал) не обратил на меня никакого внимания. Равно как и двое выходцев с Востока, с которыми он разговаривал.
Стул я поставил у входа, столик – под окном.
Хлеб и сосиски я разделил с дружками, когда они влетели в окошко и устроились на стуле.
«Недурно, босс.»
«Но не сравнить с валабаровым ячменно-грибным супом.»
«Ты мне так и не дал его попробовать.»
«Тебе не понравилось бы.»
«Точно. Ячмень не еда. Ячмень – это то, что еда ест.»