Браун Картер. Объект их низменных желаний

   Мне он не стал бы лгать.
   — Очевидно, было нелегко заставить его приспособиться к новой работе?
   — А он и не приспосабливался. Он скорее мой личный слуга, идеальный помощник.
   — Думаю, если кому-то потребуется изменить мнение ваших партнеров по тому или иному вопросу, Большой Майк является весьма убедительным средством? — небрежно спросил я.
   — Это мысль, — ответил он еще небрежнее. — Нужно ее запомнить. Благодарю вас, лейтенант.
   — Не стоит благодарности.
   Когда я выходил из офиса, платиновая блондинка вручила мне конверт с прежним адресом Мейсона, причем на этот раз ее губы приветливо улыбались. Я совсем было собрался сказать ей на прощанье что-нибудь остроумное, но потом передумал. В основном потому, что после беседы с Дрери юмора у меня не осталось.
   Когда я вошел в офис, Аннабел Джексон задумчиво посмотрела на меня, будто ей было известно что-то такое, о чем я не имел понятия, и эти сведения лишь подтверждали то, о чем она давно догадывалась. Правда, бывают дни, когда подобные мысли возникают у меня в голове буквально после одного взгляда на эту своенравную красотку.
   — Кто-то названивает вам с самого утра, — сообщила она ледяным голосом, — женщина, конечно.
   — Да? — спросил я, стараясь не проявлять никаких эмоций.
   — Похоже, ей хочется разорвать вас на части.
   — После того, что произошло этой ночью, я нисколько не удивлен.
   Наступила ее очередь говорить «Да?». Судя по ее интонации, у меня была мораль настоящего суперкролика.
   — Эй, лейтенант!
   Знакомый громоподобный голос заставил меня повернуть голову как раз вовремя, чтобы заметить, что сержант Полник ринулся на меня, как разъяренный бык на матадора.
   — Сержант? — Я невольно занервничал.
   — Я всюду искал эти туфли. — Теперь его голос звучал жалобно. — И в домике, и на пляже. Какая-то дамочка в бикини, — в его голосе послышалось возмущение, — которая жарилась там на солнце, даже сказала, что, если я не уберусь, она вызовет полицию. Веселенькое дельце!
   — Так ты не нашел туфли?
   — Все, что я раздобыл, — это песок в носках. Когда я вернусь домой, моя старушка ни за что не поверит, что я работал! Решит, что я один из этих бездельников — ну, вы знаете, о ком я говорю, — которые целыми днями валяются на пляже. Под одной рукой у них дамочка, а в другой — какой-нибудь заморский напиток.
   — Заморский напиток? — Это был любопытный голосок Аннабел — красотка явно метила в меня. — Ну да, всякие там… Как это?.. Камп Гарри и сода?
   — Вот уж не знал, что кампари пьют только Гарри и в студенческих кампусах, — заметил я. — Ладно, кончай искать туфли и отправляйся в стриптиз-притон.
   С минуту он оторопело смотрел на меня, его заблестевшие глаза говорили о том, что он не доверяет собственным ушам.
   — Вы, наверное, шутите, лейтенант?
   — И не думаю, — заверил я его и растолковал все в отношении Лабелла: каким образом я хотел бы проверить его алиби. Я сказал также, что, если у него будет время, он может проверить и стриптизерш. Он выскочил из офиса как стрела из лука, его круглая физиономия сияла от удовольствия.
   Я вошел в кабинет шерифа и первым делом увидел нож на его столе, затем обратил внимание на выражение его лица и подумал, что сегодня утром мне следовало бы сказаться больным.
   — Сэнджер принес свой протокол. — Лейверс презрительно фыркнул. — Большой жирный нуль. На ноже никаких отпечатков. Следы пальцев в комнате принадлежат жертве и Анджеле Палмер, что вполне объяснимо, поскольку она разделяла это жилище с девицей Брукс, и еще сотни разных смазанных пятен. Орудие убийства, — он снова фыркнул, — это может удивить вас, Уилер: простой нож! — Он укоризненно ткнул в .меня пальцем. — Откройте ящик любого кухонного стола в Пайн-Сити, и можете не сомневаться, что обнаружите там точно такой же. В универсамах они продаются коробками.
   — Это все? — спросил я.
   — Все! Ну а вы что выяснили? Я понимаю, чертовски глупо задавать подобный вопрос, но если я его не задам, жители Пайн-Сити могут подумать, что им нужен новый шериф, тем более что приближается время выборов.
   Я рассказал ему про Большого Майка и про то, что вместо Мейсона обнаружил в квартире на Четвертой улице Слейтера; затем о стриптиз-баре с Лабеллом и об утренней встрече с Дрери. Выражение его лица постепенно менялось: сначала оно выражало сомнение, потом недоверие, а к тому времени, как я закончил, — полнейшее недоумение.
   — А вы, Уилер, не накачались чего-нибудь вроде ЛСД, а? — взволнованно спросил он.
   — Увы, нет, — откликнулся я. — Потому что тогда можно было бы получить больничный.
   — Фантастика! — пробормотал он. — От начала до конца. Этот орангутан — как из фильма ужасов. Этот Дрери, который ведет себя так, как будто в Пайн-Сити не существует закона, и вспоминает о нем, лишь когда желает им воспользоваться. Сводник Мейсон, который ухитряется все время куда-то исчезать. Вы хоть что-нибудь поняли?
   — Вы смеетесь? — обиделся я.
   Он откусил кончик новой сигары и зажал ее между зубами, как будто собирался проглотить, потом все же поднес спичку.
   — Но это должно иметь какой-то смысл, — решительно заявил он.
   — То же самое я говорю и самому себе, — признался я. — Возможно, я буду твердить эти слова, когда на меня наденут смирительную рубашку и повезут в сумасшедший дом. — Я закрыл на минуту глаза и постарался заставить себя не думать о таких кошмарах. — Вы когда-нибудь прежде слышали про этого Дрери?
   — Нет! — отрезал Лейверс.
   — Если он и в самом деле имеет по кусочку от каждого грязного бизнеса в городе, как утверждает Лабелл, тогда мы должны были бы про него слышать, — медленно заговорил я. — Но если он занимается совершенно законными операциями, как утверждает он сам, а дело выглядит именно так, если судить по его офису, тогда нет никаких оснований для того, чтобы вы слышали о нем, верно?
   — Логично, — снизошел шериф. — Но что это нам дает, хотел бы я знать?
   — Лично мне — ничего. Разве что одно: если Лабелл лгал, то интересно выяснить, зачем это ему понадобилось. Есть и еще кое-что. Мейсон является общим фактором в этом деле, он познакомил всю троицу — Вагнера, Лабелла и Дрери — с девицей Брукс.
   — Точно. Сутенер.
   — Но если он был ее сутенером, как получилось, что он попал в дневник наряду с остальными — в качестве клиента, который платил ей?
   Шериф довольно долго размышлял над этим, причем с каждой проходящей минутой его физиономия приобретала все более озабоченное выражение, пока, наконец, он не выступил с блестящим решением.
   — Уилер, — взмолился он, — почему бы вам не пойти отсюда к чертовой матери?
   — А пока я буду в отсутствии, как насчет эксперта-графолога, чтобы проверить почерк в ее дневнике?
 
   Я остановился возле стола Аннабел, потому что меня не оставляло такое чувство, будто я о чем-то забыл. И оказывается, я не ошибся.
   — Если вы хотя бы наполовину так умны, как стараетесь казаться, позвоните ей, — сказала она кислым тоном. — Мисс Палмер, говорю на тот случай, если вы ее уже забыли. Судя по тому, как звучал ее голос, когда она звонила последний раз, она может оказаться здесь с минуты на минуту, вооруженная, как минимум, дробовиком.
   Зазвонил телефон. Аннабел подняла трубку и молча протянула ее мне.
   — Уилер, — признался я.
   — Я должна извиниться за прошлый вечер. — Голос у нее был таким холодным, что я почувствовал, как у меня в ухе образуется сосулька.
   — Уж если кто-то должен извиняться, Анджела, то это я.
   — Нет, вы были совершенно правы. Просто вчера был безумный день, спиртное, а потом еще прозрение в отношении Найджела — все нахлынуло на меня одновременно. — В ее голосе зазвучали ядовитые нотки. — Конечно, позднее я чувствовала себя довольно глупо, лежа полуголой на кушетке, готовая и жаждущая отдаться, а затем наблюдавшей за вашим бегством!
   — Крайне сожалею, Анджела, — повторил я. — Мне казалось, что это единственно правильное решение.
   — Пожалуйста, не извиняйтесь! Мне следовало бы знать, что вы такой же, как все. И почему бы вам не предать меня, ведь все остальные предали? — Она рассмеялась, от чего у меня по спине пробежал холодок. — Вы считаете, что я презренная особа, но не это меня ранит, Эл. Мучает предательство, оно для меня самое страшное. Забавно, я считала, что уже привыкла к этому, но нет. Еще долгое время после того, как вы ушли, я хотела просто свернуться калачиком и умереть. Потом я стала желать вам смерти. И до сих пор желаю, Эл! — В ее голосе звучали теперь визгливые ноты. — Надеюсь, это случится очень скоро. Вы умрете медленно и мучительно, а потом черви будут…
   Я слушал ее еще секунд пять, затем осторожно положил трубку.
   — Судя по истеричным звукам, доносившимся из телефонной трубки, она поведала вам о вашем прошлом, настоящем и будущем, причем весьма подробно, — заметила Аннабел. — Давно пора, чтобы какая-нибудь несчастная женщина поквиталась с вами!
   — Хотите кое-что знать? — спросил я. — Если я вам скажу, почему она так рассвирепела, вы мне просто не поверите!
   — Ха!
   — Это в вас говорит южанка, — заметил я. — Каждый судит о других в меру своей испорченности.
   — Уходите немедленно, Уилер! — обозлилась Аннабел.
   — Уже иду, — произнес я голосом маленькой девочки, — но вы, Аннабел Джексон, делаете большую ошибку. Прошлую ночь я был джентльменом, это-то и обидно.
   — Ступайте, Эл… — Она притворно зевнула. — Чего я не выношу, так это смотреть, как взрослый коп заливается слезами.

Глава 6

   Адрес, переданный мне Дрери через его секретаршу, оказался квартирой на втором этаже в здании, которое хотя и сильно уступало тому, где Элинор Брукс имела свое «рабочее место», все же стояло много выше на общественной шкале ценностей, нежели крысиная нора на Четвертой улице. Я постучал в дверь по привычке и так и не понял, кто же больше удивился — я или парень, который отворил ее буквально через пять секунд. Он был в очках, с шапкой рыжих волос, его карие глаза, посаженные слишком близко друг к другу, недоуменно уставились на меня. Время приближалось к трем часам дня, но он до сих пор не снял помятую пижаму: похоже, он только что вскочил с постели.
   — Мистер Мейсон? — спросил я.
   — Его нет, — ответил он скрипучим голосом. — Он в отпуске. Я присматриваю за его квартирой.
   — Джонни Ферано? — сообразил я.
   Его глаза слегка расширились.
   — Черт побери, кто вы такой? — Вид моего значка явно не поднял ему настроения. — Выходит, вы коп.
   Меня разыскивают?
   — Всего лишь та сильно выцветшая блондинка, которая живет через холл от вас на Четвертой улице, как я понимаю.
   Он брезгливо передернул плечами:
   — Эта ненормальная сплетница! Дошло до того, что я стал запираться по вечерам на замок. Господи! Как я счастлив, что хоть немного отдохну от нее!
   Он закатил глаза, белки у него были такие же красные, как и его волосы.
   — Вам нужен Мейсон? Как я уже говорил, он в отпуске.
   — Вы не возражаете, если я взгляну?
   — Да Бога ради… — Он раздраженно пожал узкими плечами. — Только не разводите грязь в квартире.
   Я прошел мимо него в комнаты и осмотрел их. Постель не была убрана, похоже, что Ферано только что выбрался из нее. Когда я снова вернулся в гостиную, он уже приготавливал себе выпивку. Меня он не угостил, но я не огорчился, учитывая, что встал из-за стола всего полчаса назад.
   — Куда он девался? — спросил я.
   — Отдыхает. Мне он не говорил, куда едет. Позвонил и сказал, что я могу на месяц перебраться сюда и смотреть за квартирой, пока его не будет. Я обрадовался и не стал спрашивать, куда и с кем он уезжает. А сам он мне этого не сказал.
   — Могу сообщить, где он находился вчера приблизительно до шести вечера, — холодно произнес я. — В твоей берлоге на Четвертой улице.
   — Правда?
   Стакан в его руке нервно задрожал, ему пришлось отпить немного, чтобы жидкость не пролилась.
   Я присел на ближайший подлокотник дивана, не спеша закурил сигарету и выдал ему настоящий «взгляд полицейского», тот самый, что я целый год вырабатывал у себя в академии каждый день по часу. Взгляд подействовал — стакан снова задрожал в его руке.
   — Окажи сам себе услугу, Джонни, — наконец произнес я, — не заставляй меня специально заниматься твоей особой!
   — А? — Он на мгновение выпучил глаза. — Не понимаю вас, лейтенант.
   — Уверен, на тебя имеется досье, — устало проворчал я. — Как бы ты ни зарабатывал на жизнь, ты нарушаешь закон. В данный момент я расследую убийство и хочу разыскать Мейсона. Если мне придется тратить время на выяснение твоей личности, ты сам понимаешь, как мне это понравится. А в состоянии раздражения я готов на все. Так что не доводи меня, Джонни.
   — Послушайте, лейтенант! — Ноющие нотки в его голосе достигли высшего предела. — Честное слово, я ничего не знаю. Просто Джил попросил меня…
   — Эта увядшая блондинка через холл была вне себя — она считает, что ты надул ее. Могу поспорить, она сможет сообщить мне несколько интересных фактов о Джонни Ферано, верно?
   — Ладно, ладно!
   На этот раз он таки выплеснул вино из стакана.
   — Так вот, позвонил Джил и сказал, что у него неприятности и ему нужно на пару недель исчезнуть. Все, что от меня требуется, — пожить здесь, а если кто явится, объяснить, что он уехал на месяц неизвестно куда.
   — Что за «неприятности»?
   — Этого он не сказал, но если б я знал, что он замешан в убийстве, меня бы здесь не было, лейтенант!
   — Он твой старый приятель?
   — Работали вместе несколько лет назад.
   — Он, должно быть, сутенер что надо, — хмыкнул я. — А у тебя что, таланта не хватило?
   Он прикончил выпивку, и на его физиономии появилось угрюмое выражение.
   — Вы же знаете этих пустоголовых девок? Они не могут заниматься этим только ради денег. Им обязательно нужно думать, что они делают это ради парня, который их пасет. Джил — высокий, красивый малый, он умеет умаслить любую девку. А я? Дамочка надевает туфли на высоком каблуке и смотрит на меня сверху вниз!
   — Да, тяжелое положение, — согласился я. — А сколько таких девиц пасет Джил?
   — Откуда мне знать? Последние три-четыре года мы не были особенно близки. Виделись с ним, лишь когда ему что-то требовалось от меня, какая-нибудь незначительная услуга. Он за нее платил, но не слишком щедро.
   — Какого рода услуги?
   Он недоверчиво прищурил глаза.
   — Вы, часом, не из тех сообразительных копов, которые все мотают себе на ус, а потом являются нежданно-негаданно и… Вы не приметесь за меня, когда сцапаете Джила?
   — Нет, если ты не будешь морочить мне голову, Джонни, — честно ответил я, — можешь не сомневаться, все равно я это выясню.
   — Ладно…
   Он несколько раз кивнул.
   — Он никогда не просил меня сделать что-нибудь незаконное, понимаете? Просто мне было известно, чем он занимается, и все такое… Один раз он попросил заложить его бриллиантовую булавку для галстука и… — Он заметил мой нетерпеливый взгляд и заторопился. — Пару раз поручал мне последить кое за кем.
   — Давай-ка выкладывай поподробней.
   — Он хотел, чтобы я засек одного парня, когда тот выходил из многоквартирного дома, и выяснил, куда этот парень отправится.
   — Ты сообразил почему?
   — Тут большого ума не требуется, лейтенант, — усмехнулся он. — Совершенно ясно, что в этом здании работала одна из его девок, ну а тот парень, что его заинтересовал, был клиентом. Скорее всего Джил прирабатывал шантажом.
   Многоквартирный дом был тот, где проживала Элинор Брукс, что совершенно не явилось для меня сюрпризом. А описание внешности двух мужчин, за которыми следил Джонни, соответствовало Дрери и донжуану из магазина дамского белья, Фрэнку Вагнеру. Маленький толстячок не был проблемой: Ферано проследил за ним до самого дома — тот жил за городом и доложил Мейсону. Но Дрери живенько обнаружил слежку и сумел без особого труда оторваться от преследователя. Мейсон не пришел от этого в восторг, поэтому Ферано предложил повторить попытку, уже бесплатно, коли подвернется такая возможность, но Мейсон велел ему забыть обо всем.
   Я задал еще несколько вопросов, но мелкий жулик поклялся, что он выполнял только эти два задания, больше ему нечего сообщить про Джила Мейсона.
   Я остановился, уже достигнув входной двери, и задал ему последний вопрос:
   — В котором часу вчера ты сказал Большому Майку, где найти Мейсона?
   Его глазки снова забегали.
   — В жизни своей ни разу не видел этого верзилу! — прошептал он. — Я отворил дверь около трех часов дня, он схватил меня за перед рубашки одной ручищей и приподнял на пару футов над полом. Даже если б Джил был моим братом, я бы все равно сказал обезьяне, где его найти. — Он вздрогнул, вспомнив пережитое. — Знаете, даже после того как я уже рассказал ему все, был момент, когда я подумал, что он разорвет меня на части, просто так, ради собственного удовольствия!
   — Да… — протянул я, — с такими друзьями, как ты, Мейсону враги не нужны.
   Далее я отправился в роскошный многоквартирный дом, где занималась своим ремеслом Элинор Брукс. Признаюсь, я таки нервничал, думая о встрече с исполнительницей экзотических танцев, которая считала, что по сравнению со мной помойка благоухает розами. В моем распоряжении было несколько секунд после звонка, чтобы подумать, какова будет реакция Лейверса, если я сообщу ему, что в целях самозащиты мне пришлось застрелить свидетеля. Но тут дверь распахнулась. Она стояла в проеме, облаченная в тоненький свитер, подчеркивающий ее роскошный бюст, и юбчонку, не доходившую на пять дюймов до колен.
   Выражение ее лица подтвердило правильность моей теории о помойке и лейтенанте Уилере.
   — Приторный запах измены проникает в мои ноздри, — заговорила она замогильным голосом, — зловоние отказа повисло в воздухе. Я вижу улыбку Иуды на его лице и чувствую жестокое злорадство садиста в его мозгу.
   — Это официальное дело, — сухо сообщил я. — Вы хотите, чтобы убийца вашей ближайшей подруги был схвачен и наказан, я тоже. В этом мы едины, верно?
   — Можете войти. — Она отступила от двери. — Но не затягивайте визит, я не уверена, сколько времени мой дезодорант способен выдержать ваше присутствие!
   Я прошел следом за ней в гостиную. Она упала на кушетку и скрестила ноги, ее мини-юбка задралась так, что опустить ее было бы невозможно никакими силами.
   Усилием воли я заставил себя сосредоточить внимание на ее лице. Оно было хмурым, озабоченным и говорило о ее намерении всеми доступными ей средствами выражать презрение к моей недостойной особе.
   — Одно из имен в дневнике Элинор было «Мейсон», — сказал я.. — Вы никогда не слышали, чтобы она его упоминала?
   — Нет, я уже говорила вам об этом.
   — Я все еще не могу найти его, — продолжал я, — но мне стало известно очень многое о нем. Он был сутенером, сутенером Элинор.
   — Это смешно! — Ее рука рассеянно поглаживала внешнюю сторону левого бедра. — Элинор не была такой грязной и низкой.
   — Очень многие утверждают обратное. Говорят, пару недель назад кто-то сменил Мейсона. Если это правда, у него был весьма серьезный мотив, чтобы убить ее.
   — Если это правда, значит, именно об этом Элинор не хотела мне ничего рассказывать, — пренебрежительно фыркнула она. — Но я не верю этому, не хочу верить.
   — Ладно. — Я не стал спорить. — Есть еще кое-что.
   Ваш бывший приятель Найджел Слейтер.
   — Пусть он сдохнет! И чем скорее, тем лучше! — взорвалась она.
   — Он работает в фирме, которая зовется «Уильям Уоллер и К°».
   — Я потрясена! — иронически воскликнула она.
   — Руководит ею человек по имени Дрери, он имеет долю в клубе «Джаззи-шасси», владельцем которого является Лабелл, припоминаете?
   Она выпрямилась, глаза у нее немного расширились.
   — Дрери и Лабелл фигурировали в записях Элинор!
   — Правильно…
   — Ну и как это касается Найджела?
   — Пока еще не знаю. Мне бы хотелось иметь с ним дружескую продолжительную беседу, но не в его офисе.
   Где он живет?
   — Как раз через улицу, но он непременно заходит вечером в бар, чтобы выпить пару стаканчиков, прежде чем вернуться домой. — Она на минуту задумалась. — Который час?
   Я взглянул на часы:
   — Десять минут пятого.
   — Если хотите, я могу позвонить ему в офис и сказать, что хочу срочно его видеть. Он прибежит. — В ее голосе не было хвастливых ноток, она всего лишь констатировала факт, не более.
   — Когда он явится сюда, можете иметь с ним свою дружескую продолжительную беседу. Я незаметно исчезну, разумеется.
   Я попытался придумать что-нибудь получше, но не смог.
   — Замечательно, — сказал я, — премного благодарен.
   Она раздраженно пожала плечами, поднялась с кушетки и подошла к телефону. Я закурил сигарету и прослушал ее разговор, который был удивительно кратким, чтобы не сказать лаконичным.
   — Я должна тебя видеть, — сказала она ровным голосом. — Сейчас! — После этого положила на место трубку и вернулась к кушетке.
   Я опустился в кресло, повернулся к ней лицом, и ее невоспитанная мини-юбка снова начала меня терзать.
   — Что собой представляет Вагнер? — неожиданно спросила она.
   — Он такой, каким вы могли его себе представить по описанию Элинор Брукс, — пожал я плечами. — Маленький толстячок, которого смерть Элинор встревожила гораздо меньше, чем то, что теперь все может стать известно его супруге.
   — Мужчины! — Она сложила руки под грудью и крепко обхватила ими себя. — До чего же я их ненавижу, все это вонючее стадо!
   Ее темные глаза на какое-то время возложили на меня одного ответственность за всю сильную половину человечества, затем она отвернулась.
   — Ну а Дрери?
   — Само очарование. Вообразите седовласую пантеру, облаченную в дорогой импортный костюм от Савилл Роу, и вот вам Дрери. У него также имеется приятель, известный под кличкой Большой Майк. Представьте гориллу-переростка с вечно больной головой, это и есть Большой Майк.
   Она снова фыркнула:
   — На каких очаровательных людей работает Найджел!
   Но вообще-то, если хорошенько подумать, он хорошо вписывается в эту компанию.
   Я совсем было собрался предложить ей улучшить настроение одним-двумя бокалами спиртного, пока мы ожидаем появления провинившегося Найджела, но мое «Как насчет…» было прервано ледяным взглядом, сказавшим мне, что она прочла мои мысли и не намерена тратить виски на данного представителя «вонючего стада».
   И мы продолжали сидеть как два каменных изваяния, пока наконец — этак лет через пять — не раздался звонок в дверь.
   Анджела поднялась с кушетки и прошла в переднюю.
   Остановившись перед дверью, она взбила себе волосы и тыльной стороной ладони размазала губную помаду. Пока я раскрыв рот наблюдал за всеми этими приготовлениями, она немного задрала свой свитер, так что под грудью образовались складки и обнажилась полоска голого тела.
   После этого она открыла дверь. Слейтер сделал всего один шаг и замер на пороге, уставившись на нее.
   — Привет, Найджел. — Она принялась нарочито медленно одергивать свитер. — Не думала, что ты так быстро придешь, — В обществе Эла ни одна девушка не замечает, как летит время! — Она тихонечко фыркнула, не выказав никакого смущения, скорее наоборот. — Ты помнишь Эла? Я хочу сказать — лейтенанта Уилера?
   Слейтер с видимым усилием закрыл рот… и взглянул на меня так, как будто я был чем-то оставшимся после дренажа болота.
   — Разумеется, — выдавил он, — я помню лейтенанта.
   Вы сейчас в отпуске или же округ оплачивает вам это время?
   — Ну, — Анджела наконец все же одернула свой свитер, — полагаю, если вы хотите поговорить по-мужски, мне разумнее вас оставить.
   Покачивая бедрами, она медленно подошла к двери в спальню и остановилась, чтобы отворить ее. Потом приподняла еще выше подол мини-юбки и потерла без особой спешки розовато-кремовую кожу. Ее темные глаза с упреком взглянули на меня.
   — Я думаю, у меня теперь будет синяк! — сказала она и исчезла в спальне.
   — Черт побери, что здесь творится? — рявкнул Слейтер.
   — Не то, что вы предполагаете, — усмехнулся я. — Это какая-то игра: Анджела забавляется в одиночку.
   — Ха! — Он сделал еще пару шагов мне навстречу, усики у него свирепо подергивались и, казалось, были готовы сорваться с места.
   — Очень убедительно!
   — Хватит! Заткнитесь и сядьте! — рявкнул я. — У вас куда больше причин для беспокойства, чем вам кажется.
   Огонь медленно исчез из его глаз, он неохотно опустился на кушетку.
   — Это вы придумали заставить ее позвонить мне в офис?
   — Нет, идея ее собственная; я просто хотел потолковать с вами, но не в офисе, — пояснил я. — Скажите, вы прирожденный лгун?
   — Что? — Глаза у него округлились. — Послушайте, Уилер, коп вы или не коп, но я не…
   — Квартира Мейсона на Четвертой улице, — напомнил я. — Большой орангутан, который открыл вам дверь и одним ударом вывел вас из строя, припоминаете?
   — Припоминаю ли я? — Он раздраженно потер подбородок. — Еще бы! Болит до сих пор.
   — И вы его прежде никогда не видели?
   — Я уже говорил вам.
   — Его фамилия Крамер, — сказал я. — Он также известен как Большой Майк. Работает на человека по имени Дрери, владельца фирмы, именуемой «Уильям Уоллер и К°». Вы тоже там работаете. Так как же прикажете вас понимать? Каждый день, когда вы приходите на работу, платиновая блондинка в приемной завязывает вам глаза?