Браун Картер. Осенний кошмар

   – Прошу вас!
   Я достаточно подробно изложил ей все, что произошло со мной с того дня, как я приехал в Свинбурн, до настоящего момента. Лаура сидела выпрямившись, пока я не закончил, ее глаза взволнованно искрились.
   – Очаровательно! – она глубоко вздохнула. – Вы тренируетесь убивать людей из ружья. Дюк ведет расчеты, необходимые для того, чтобы взорвать здание, когда в нем находятся люди, а Слюнявый Сэм минирует все, к чему прикасаются его руки. Я не могу дождаться, чтобы узнать, что же произойдет дальше!
   – Мне бы тоже этого хотелось, – проворчал я. – Когда вы будете докладывать Полночи?
   – Мне нужно позвонить ей утром, – сказала Лаура счастливо, – она решила, что мне нужно пробыть здесь как можно меньше, на случай, если события начнут разворачиваться слишком быстро. Понимаете, что я имею в виду, Джонни?
   – Я живу с этим все время, моя милая! – сказал я выразительно.
   – О, я извиняюсь! – она закрыла рот рукой. – Я просто не...
   – Я понимаю, милая, – сказал я тускло. – Понимаю.
   Лаура откинулась назад, и ее юбка послушно вернулась в прежнее положение. Я должен был снова прийти в восторг, но этого не произошло.
   – Сколько времени вы работаете на Полночь, Лаура? – спросил я небрежно.
   – Я вовсе не работаю на Полночь, – холодно ответила она, – я в союзе с ней.
   – Вы – Лаура Трайвет! – перебил я.
   – А кто же еще? – ответила она безучастно.
   – Я однажды позаимствовал вашу машину, – тепло улыбнулся ей я. – И у меня было предчувствие, что это станет хорошим поводом, чтобы мы познакомились.
   – Вы снова! – простонала она. – Я уже сказала вам, что меня не интересует ничего, кроме дела. Не приставайте, пожалуйста!
   – А кто пристает, – спросил я. – Я даже не смотрю больше на ваши темно-синие трусики.
   Она снова села прямо и поспешно одернула юбку, ее лицо стало пунцово-розовым.
   – Не будьте таким вульгарным!
   – Все, что я хочу узнать, это ваше место в интриге, которую затеяла Полночь, – честно признался я. – В ту ночь ваша машина была там, а где были вы?
   – Дома, наверное. Полночь пользуется машиной намного чаще, чем я, – ответила она. – А это имеет значение?
   – Это было в тот вечер, когда погиб настоящий Джонни Бенарес, – ответил я. – И один из головорезов Полночи – Джад Стоун.
   – Я... я ничего не знаю об этом, – произнесла она, отвернувшись в сторону.
   – Вы знаете, сколько Полночь заплатила мне за мою работу?
   – Это меня нисколько не интересует, – ответила она дерзко.
   – Пять тысяч долларов, – сказал я. – И еще пять, когда оно завершится.
   – Ну и что? – испуганно, но вместе с тем с вызовом она посмотрела на меня.
   – Лаура, – сказал я с усмешкой. – Вы очень привлекательная девушка, но, что касается участия в делах Полночи, вы рядовой любитель, правильно?
   Ее губы обиженно задрожали.
   – Мне кажется, вы ужасный и невоспитанный человек, если говорите такое.
   – Но это всего лишь первое ваше задание в такого рода делах.
   – Каждый должен когда-нибудь начинать, не правда ли?
   – Но не так, как начали вы, – пробормотал я. – Она послала кого-нибудь еще с вами?
   – Конечно, нет! Она была уверена, что я сама справлюсь!
   Я в отчаянии закрыл глаза, но тут же открыл их снова:
   – Вы сказали, что она самый чудесный человек в мире. В каком смысле?
   – Ну, – она беспомощно пожала плечами, – просто она такая и все!
   Я внимательно взглянул на нее. Конечно, это ни черта не значит, но...
   – Вы влюблены в нее, – с трудом выговорил я.
   – Что? – она широко раскрыла от удивления рот. – Влюблена в Полночь? В свою старшую сестру?
   – Нет, конечно, – беспомощно выдавил я. – Кто бы мог предположить такую нелепую мысль. Я не знал, что у Полночи есть младшая сестра, ведь вы не живете с ней. – Я продолжал лепетать, пытаясь покончить с этой несуразностью. – Вы сказали, что у вас своя квартира?
   – На Мюррей-хилл, – ответила она, и ее лицо немного оживилось. – Она мне нравится, но я продолжаю скучать... Когда она и Макс разошлись, Полночь заставила меня купить квартиру. Она подумала, что так будет лучше для меня. – Лаура покачала головой. – Это была большая ошибка. Макс всегда так хорошо к ней относился. Он мне очень нравился. Он всегда обращался со мной как с равной, понимаете?
   – Это важно, – произнес я отсутствующим тоном. Мой мозг лихорадочно работал, пытаясь вычислить, зачем Полночи понадобилось посылать свою младшую сестру с мужским поручением.
   – Во всем виноват этот маленький крысенок Ларри. – Я смутно осознавал, что Лаура продолжает говорить со мной, и с усилием заставил себя прислушаться. – Он помешанный, я в этом убеждена, – горячо сказала она. – Он все время ревновал Полночь, считал, что она каким-то образом сделала его положение непрочным. Это, конечно, была глупость, но доказать ему это было невозможно. Он все время шпионил по дому, так что вы никогда не были уверены в том, что он не стоит сейчас у вас за спиной. Он не любил меня тоже, потому что я поймала его один раз, когда он подглядывал за мной во время одевания. Я хотела рассказать все Максу, но это низкое пресмыкающееся заплакало, упало на колени, умоляя не делать этого. В конце концов я не стала рассказывать Максу, но Ларри возненавидел меня после этого. Вероятно, его гордость была уязвлена тем, что я видела, как он плакал и унижался!
   "Наверное, неукротимое стремление к выживанию позволяет женщинам болтать, не останавливаясь, даже если обрушатся небеса", – безнадежно подумал я.
   – Джонни?
   Я поднял голову и увидел, что она смотрит на меня с недоумевающим выражением на лице.
   – Что-нибудь случилось? – спросила она быстро. – Вы выглядите ужасно озабоченным.
   – Лаура, милая, – сказал я словно во сне, – каким именем Полночь сказала вам пользоваться, когда вы приедете сюда?
   – Своим собственным, конечно, – она слабо моргнула, – вы же знаете, я не исполняю чью-то роль, как вы, Джонни.
   – Неправда, – рассмеялся я убийственным смехом. – Я исполняю роль человека по имени Джонни Бенарес, а вы – человека по имени Иуда!
   – Что? – внезапный страх промелькнул в ее глазах, она крепко зажала себе рот рукой и отпрянула от меня. Я встал с кресла и заставил себя улыбнуться.
   – Извините, наверное, низко говорить так, ведь вы ничего не знали.
   Она убрала руку ото рта:
   – Я не понимаю о чем вы говорите.
   – Оба, и Макс Саммерс, и Ларри знают, кто такая Лаура Трайвет, – начал я мрачно. – Как только они обнаружат вас здесь, они поймут, что это не простое совпадение. И тогда единственным объяснением вашего появления здесь будет то, что в их собственной организации появился информатор Полночи. Они поймут, что каким-то образом ей удалось, внедрить к ним своего шпиона. Поэтому, первым делом, они проследят за вашими продвижениями с того времени, как вы появились здесь, – куда вы ходили, с кем говорили, и каждый раз ответом им будет мое имя!
   – О Боже! – она внезапно поежилась. – Я никогда не думала об этом.
   – Верно, Лаура, – согласился я, – но Полночь думала. По какой-то причине, которой я пока не знаю, она больше не нуждается во мне. Я оскорбил ее достоинство, когда ударил ее в тот вечер, и теперь она сравнивает счет. Хватайте Дэнни Бойда и, кстати, почему бы нашим противникам заодно не поинтересоваться и вами.
   – Чтобы у Полночи были такие ужасные планы, – она уныло покачала головой, – я не могу в это поверить.
   – Но ведь ее не беспокоит то, что ее младшая сестра становится Иудой, – спокойно сказал я.
   Она тихо заплакала, и ее, наверное, нужно было утешать. Но я был не из тех, кто был на это способен в подобной ситуации.
   – Я уеду утром, – она понизила голос, – может быть, еще есть шанс, что они никогда не узнают, что я была здесь.
   – Вы все время разгуливали по городу, разыскивая меня, – прошептал я. – Вы спрашивали обо мне кого-либо?
   – Нет! – ответила она уверенно. – Я и сама не знала, вы ли это, пока мы не обменялись монетами, помните?
   Это уже что-то. Я почувствовал слабую искру надежды. Донован видел нас вместе, но это должно было показаться ему обычным знакомством в баре. Лаура Трайвет ничего не значила в его сумасшедшей жизни. Но затем я понял, что чертовски глупо надеяться на вероятность того, что они ничего не узнают, если ее имя было записано в книге регистрации, а служащие гостиницы будут все время говорить о "люксе мисс Трайвет" и "вино в люкс мисс Трайвет" и... впрочем, и этого уже более чем достаточно.
   – Думаю, мне пора идти, Лаура, – тихо сказал я.
   Она подняла на миг свое заплаканное лицо.
   – Дэнни, могу я теперь называть вас настоящим именем?
   – У меня такое чувство, что у вас все будет хорошо на вашем новом поприще в Свинбурне на этой неделе, – сказал я, поднимаясь.
   – Я страшно сожалею о том, что сделала. – В ее голосе чувствовалась опустошенность. – Если я могу чем-нибудь помочь, хоть чем-нибудь... Может, если я...
   – Нет! – сказал я ей. – Но я ценю ваше предложение, милая. Не расстраивайтесь так сильно, может быть, все еще обойдется!
   Я уже почти дошел до двери, когда вспомнил, что она могла бы помочь удовлетворить мое любопытство еще в одном.
   – Лаура, – я повернулся к ней через плечо, – что за человек Луис?
   – Луис? – она скорчила такую мину, словно одно упоминание о нем действовало на нее отталкивающе. – Жестокий человек, Дэнни, – ответила она, вздохнув. – Жестокий и страшный. Я думаю, что он опасен еще и тем, что умнее остальных. Я пыталась сказать об этом Полночи, но она только рассмеялась и сказала, что всегда сможет справиться с ним, потому, что он знает, что если не будет вести себя как следует, она отнимет у него кое-что, в чем он нуждается больше всего.
   – Он был с Максом и Полночью до того, как они расстались, а потом решил остаться с вашей сестрой?
   – Да.
   – Он вроде помощника у нее? Она отдает приказы, а он следит, чтобы они выполнялись, таков порядок игры?
   – Да, я думаю таков, – она театрально засопела. – Если с вами что-нибудь случится, Дэнни Бойд, из-за того, что я натворила, я не буду разговаривать со своей сестрой всю жизнь!
   – Будете беспокоиться об этом, когда это случится, милая, – сказал я ей. – А до того как Макс и Полночь расстались, чем занимался Луис?
   – Я знаю, что Ларри был всегда чем-то вроде помощника у Макса, – медленно сказала она. – А вот насчет Луиса я не уверена. Возможно, он занимался тем же, чем и сейчас?
   – И чем же?
   – Я не знаю, как это правильно назвать, Дэнни, – она закусила губу и задумалась, потом с досадой покачала головой. – Нет, я не могу вспомнить. Но в любом случае он имел дело со взламыванием сейфов. Кажется, это называется Джо-похлебка...
   – Похлебка? – я изумленно посмотрел на нее. – А может, "Пит и суп?"
   – Да, так, – она энергично закивала. – А что это значит, Дэнни?
   – Так называют человека, который использует взрывчатку, чтобы открыть сейф или кладовую или что-то в этом роде, – ответил я медленно. – В основном они пользуются нитроглицерином. Спасибо, Лаура, теперь я, пожалуй, пойду.
   Я быстро вышел из ее люкса и направился в свою комнату, удивляясь, как это Дюку удается постоянно терпеть, даже если его желудок болит вдвое меньше, чем у меня сейчас.

* * *

   В моей комнате горел свет, но я, беспокоясь о своем больном желудке, не заметил этого, пока не открыл дверь. А потом уже не стоило об этом беспокоиться, потому что мой ночной посетитель уже улыбался мне, сверкая приветливым оскалом своих ужасных искусственных зубов.
   – Вы поздно гуляете, Джонни, – насмешливо произнес Ларри и неожиданна хихикнул. – Держу пари, что вы уже подмяли знойную блондиночку где-нибудь в гостинице. – Его глаза тоскливо мерцали при этом.
   – Ладно, – я сделал усилие и ухмыльнулся в ответ, – готовь денежки, приятель.
   – Лучше в другой раз, – сказал он с сожалением. – А сейчас нам нужно ехать.
   – Ехать, среди ночи? Куда нам, к черту, спешить, – спросил я удивленно. На мгновение я засомневался, стоит ли продолжать притворяться Джонни Бенаресом, если они все уже знают, и Ларри приехал за мной. Но мне не хотелось доставлять этому мурашонку больше удовольствия, чем требовалось.
   – Будет срочное совещание, – сказал Ларри, затем по привычке понизил голос, прежде чем назвать почитаемое имя. – Мистер Саммерс ждет нас, поэтому нам лучше поспешить. – Ларри смущенно зашаркал ногами. – Я надеюсь, вы не очень огорчитесь, Джонни, но пока я ждал вас, я собрал вашу сумку и уже отнес ее вниз, в машину!
   – Зачем? – глупо спросил я.
   – Вам не нужно будет больше возвращаться сюда, – он нервно улыбнулся. – Надеюсь, вы не против смены обстановки.
   В такие минуты в голову начинают лезть всякие дурацкие мысли.
   Так я сосредоточился на том, что никто никогда не сможет понять чувств приговоренного к смерти, пока сам не испытает этого. А побитый "форд" Ларри станет телегой, которая повезет меня на экзекуцию. И, может быть, место, где она должна произойти, было оставлено на усмотрение мастера бесшумных убийств. Затем способность логически рассуждать вернулась ко мне, и я начал прикидывать мои шансы, если мне удастся неожиданно напасть на Ларри, и то, как далеко мне удастся удрать. Все это пронеслось в моей голове за долю секунды, пока Ларри наблюдал за мной с кривой ухмылкой, как будто приклеенной пластырем на его губы.
   – Я не возражаю, – постарался я ответить обычным голосом. – Я не люблю упаковываться, – и повернулся к двери. – Ну что, идем?
   – А вы не берете свою пушку, Джонни? – прочирикал он.
   Я медленно, по-настоящему медленно, повернулся к нему, решив про себя, что если это игра в "кошки-мышки", которую Ларри придумал для своего собственного удовольствия, то я затолкаю его зубы ему в глотку и оставлю задыхаться в стенном шкафу.
   – Пушку? – спросил я.
   – Я не посмел упаковать пистолет, Джонни, – сказал он с выражением ужаса на лице. – Я знаю, как это бывает с истинными художниками. Меня бы стошнило, если бы кто-нибудь притронулся к одному из моих ножей.
   – Спасибо, Ларри. Я очень благодарен вам за ваше понимание. – Я прошел мимо него к выдвижному ящику стола, с каждым шагом ожидая самовыкидывающегося лезвия в спину. Ничего не случилось. Ларри изобразил благожелательность, когда я расправил ремень и сунул свой "магнум" в кобуру.
   – Если вы готовы, Джонни, – сказал он, сияя, – я пойду первым.
   Неожиданно у меня прошла боль в желудке, когда я выходил вслед за Ларри. Ее сменило смятение рассудка, безнадежно мечущегося в поисках просвета в окружающей меня тьме.

Глава 7

   В камине деревенского дома снова приветливо потрескивали сучья. Ларри остановился в дверном проеме, скорее в силу привычки, чем по необходимости, и я вошел один. Все уже были в сборе и томились и ожидании. Макс Саммерс в своем кресле председателя, Билл и Слюнявый занимали два других кресла, ну а знакомая туша Дюка примостилась на краю дивана.
   – Наконец-то! – Макс холодно посмотрел на меня. – Мы ждали тебя, Джонни, больше часа.
   – Если бы меня предупредили, то я что-нибудь предпринял бы, чтобы прийти вовремя, – спокойно ответил я, – а вообще-то я всегда на первый взгляд казался лучше.
   – Ладно, садись, – оборвал он.
   Я тяжело опустился рядом с Дюком и посмотрел на него с сомнением.
   Даже сквозь загар проглядывал землистый нездоровый цвет, левое веко судорожно дергалось.
   – Ты неважно выглядишь, приятель, – мягко начал я. – Теперь ты видишь, что может случиться, если прекратить пить и уйти домой раньше времени.
   – Сделай одолжение, гнилушка, – произнес он сдержанно, но голос прозвучал грубо. Он повернул голову и презрительно посмотрел на меня. – Если ты собираешься рыгать весь вечер, то принеси ведро. – В его серых глазах появилось настойчивое предостережение, когда он прорычал эти слова.
   Я слабо моргнул, когда он замолчал, и увидел в его глазах подтверждение.
   – Я только хотел посочувствовать, Дюк, – я выразительно пожал плечами и с рассерженным видом отклонился на спинку дивана.
   Саммерс, как всегда, выглядел так, будто он только что вошел в персональную ракету, будучи только что от своего лондонского портного. Единственным изменением в нем было то, что он отбросил маску личного обаяния и притягательности, поскольку решил, что в ней больше нет необходимости.
   – Джентльмены! – в его голосе звучала торжественность. – Я созвал это срочное совещание потому, что возникли серьезные проблемы, требующие немедленного разрешения. Вы помните, на прошлой встрече я говорил вам, что понадобится две недели, чтобы выполнить работу. Это в каком-то смысле остается – работа будет завершена по графику, но должна начаться на день раньше. Не зависящие от нас обстоятельства вынуждают к этому.
   – А что случилось? – Слюнявый Сэм был так взволнован, что почти скрылся за фонтаном своей слюны.
   – Все по порядку, – ответил Макс. – Теперь мы, можно сказать, на военном положении, и здесь будет наш штаб. Также с этой секунды никто ни по какой причине не выйдет из этого дома!
   – Это относится и к тебе, Макс? – спросил я невинно. – Ведь тебе нужно собрать еще пятнадцать парней. Тебе и Ларри, я думаю.
   – Естественно, что ко мне это не относится, по той причине, которую ты любезно назвал, Джонни, – он бросил убийственный взгляд, который я, к сожалению, не мог сохранить на память, примерно так посмотрел бы генерал, если бы его прервали, когда он обращался к своему войску.
   – Ларри будет здесь все время, – продолжал он. – Его задача не допустить, чтобы кто-нибудь ушел или попытался уйти. Я уже объяснил ему, что от него требуется, но повторяю это еще раз для вас, Ларри!
   Преданное щебетанье донеслось в ответ из дверного проема.
   – С этого момента никто не выходит из дома, – с подъемом произнес Макс. – Я возлагаю на тебя обязанность останавливать каждого, кто попытается это сделать. Любыми средствами, какие потребуются. Это означает, что если для этого потребуется убить, то ты сделаешь это. – Он выдержал паузу и глубоко вздохнул. – Дюк пришел ко мне раньше остальных, и мы долго говорили, но, кажется, так ни к чему не пришли. Он передумал и сказал, что хочет выйти из игры.
   – Сейчас? – Сэм дико забрызгал слюной. – Ты что, с ума сошел? В чем дело? У тебя сдали нервы? Не думай об этом. Уже поздно что-то менять, приятель!
   У Сэма было одно маленькое достоинство – чем больше он говорил, тем меньше его было видно, пока, наконец, он полностью не исчезал за завесой тумана.
   – Теперь вы знаете о настроении Дюка, – вежливо сказал Макс. – Надеюсь, мы обсудим это позже. Я хочу, чтобы все познакомились с самой работой, а потом, кто знает, – он слегка повел плечами. – Может быть, Дюк изменит свое решение. Итак, не угодно ли последовать за мной, джентльмены!
   Он прошел через квадратный зал к внушительной двери, которая, как я понял, была стальной, для видимости прикрытой сверху тонким листом лакированной фанеры. Макс картинно повозился с замком, и это очень напоминало тщательно отрепетированный спектакль. Наконец дверь широко распахнулась, и он включил свет, нащупав выключатель, вмонтированный прямо в нее. Мы очутились в большой комнате шириной примерно двадцать футов и длиной – сорок, окна были плотно закрыты стальными жалюзи. Флюоресцентные лампы на потолке наполняли комнату ярким, ослепительным светом.
   По периметру был оставлен проход шириной в три фута, так что по нему можно было свободно обойти комнату, остальная площадь была занята моделью городка и прилегающих окрестностей. Неожиданно я попал в Рождество и снова ощутил себя маленьким ребенком. Мама отпустила меня в чудесный мир магазина игрушек, и я стоял, приклеенный к макету железной дороги, наблюдая, как восемь поездов одновременно движутся в разных направлениях, и было настоящим счастьем просто стоять и наблюдать за ними. Миниатюрный городок Макса Саммерса произвел на меня сначала точно такое же впечатление. Тщательно исполненный макет главной улицы, растянувшейся на три квартала, и двух переулков по-настоящему очаровал меня.
   – Ого! – Сэм восторженно закудахтал. – Это великолепно, Макс. Кто это сделал?
   – На это понадобились месяцы работы, – самодовольно сказал Макс. – Кое-что сделал Билл, а в основном Ларри, у него золотые руки, а я приносил сюда каждый готовый фрагмент и собирал все вместе!
   – Какой это город? – тихо спросил Дюк.
   – Олфрид, – ответил ему Макс.
   – А в каком штате?
   – Я удивлю вас немного, – широко улыбнулся Макс. – Это в Айове, джентльмены, в семидесяти пяти и пяти восьмых мили от того места, где мы сейчас находимся. – Он огляделся вокруг. – Плюс-минус шестнадцать футов.
   – Но это же провинциальный городишко! – надул пузырь Сэм. – Не лучше той свалки, на которой мы сейчас находимся! Как ты рассчитываешь найти полмиллиона в этом маленьком заштатном городке?
   Макс взял из-за двери длинную указку и подошел к краю миниатюрного пруда, словно это был командный пункт.
   – Здесь, джентльмены! – указка уткнулась в центр городка, во второй из двух перекрестков, которые были изготовлены с особой тщательностью. – "Банк развития фермерства, торговли и сельскохозяйственной промышленности", – объявил он, и кончик указки слегка дотронулся до крышки самого большого здания в восточной стороне городка. – Три большие суммы денег поступают и выдаются из этого банка каждую неделю, – сказал Макс. – Перед выдачей у них скапливается немногим более трехсот пятидесяти тысяч долларов. Я надеюсь, мы возьмем свои полмиллиона. Банк должен иметь немного наличных для непредвиденного случая.
   – Макс, – неожиданно обратился к нему Билл, мальчик с песочными волосами, его тонкий голосок дрожал от волнения, – зачем было нужно все это беспокойство с моделью целого города. То есть, конечно, я вижу, что это грандиозно! Но...
   – Ты это поймешь, если я продолжу, – грубо ответил Макс. – Причина, по которой дата начала нашей работы была приблизительной, заключалась в новом соглашении трех заводов, обслуживаемых банком, о переносе выплат на четверг, и еще банк теперь составляет платежные ведомости сам, а не администрация заводов, как это было раньше. Прежде деньги доставляли в банк в четверг днем, а на заводы – рано утром в пятницу, чтобы их успели разложить по конвертам. Теперь деньги поступают в банк в среду около полудня, распределяются там и на следующий день доставляются каждой компании в автомобиле с вооруженной охраной. Самая важная деталь, с нашей точки зрения, – это, конечно, то, что деньги находятся там с полудня среды до утра четверга. Поэтому день начала операции – среда, а наш час "ч" – четырнадцать пятьдесят. В это время электростанция выходит из строя, – указка взмахом указала ее расположение. – Затем через пять минут загадочный взрыв на телефонном коммутаторе, который повредит только оборудование, но не заденет людей – должен я добавить. Он также выходит из строя. Обратите особое внимание на то, что главная магистраль находится в трех милях от самой крайней точки Олфилда, и к ней ведет одна дорога. С доверху груженным цементовозом происходит авария в миле от шоссе. Он развернется боком, так, что полностью перегородит улицу своей собственной длиной, прибавьте еще тонны разлившегося от удара бетона. Выезд на север мы оставляем открытым, чтобы можно было вывезти деньги. Но мы не воспользуемся им. Нам нужно, чтобы полицейские подумали, что мы это сделали. В пятнадцать ноль пять начнется пожар на трех больших складах в этом квартале, в одном из них хранится большой запас гудрона, и это обеспечит настоящую дымовую завесу в городе. В то же время в двух ювелирных магазинах будет совершена попытка ограбления, в них выбьют стекла. Много шума, много беспорядка и...
   – Постойте, – забулькал Сэм. – Вы в своем уме или нет, а как же банк? Наша цель – этот чертов банк или, может, вы забыли об этом, увлекшись всей этой чепухой!
   – Сэм, – Макс, очевидно, исчерпал последние остатки терпения, – в этом-то вся идея. Мы нанесем удар не по банку, мы ударим по городу, и банк сам упадет в наш карман!
   Он еще долго говорил, безжалостно суммируя подробности, и все это время передо мной стояла картина маленького городка в тихий осенний день. Сначала возникают неудобства и раздражающие факторы: нет света, энергии, связи. Затем возникают бедствия местного масштаба – витрины вдребезги разбиваются, общественные почтовые ящики взрываются. И когда это достигает наивысшей точки, приходит самая большая беда. Неистовые столбы пламени охватывают склады, и густой, давящий черный дым от горящей смолы зависает над городом. Затем мощный взрыв сотрясает его – это взрывается и падает одна стена банка. Люди бегут в панике, а кто-то кричит: "Землетрясение!"
   И тогда наемники Макса берут под полный контроль банк, дав Дюку возможность сосредоточиться над дверью сейфа.
   – Тебе, Сэм, нужно быть предельно быстрым, – твердо произнес Макс, – автомобиль, водитель и наемный убийца нужны для того, чтобы защитить и доставить тебя в любое место, куда ты захочешь, как можно быстрее. В эти сорок пять минут между пятнадцатью двадцатью восьмью и шестнадцатью тридцатью нужно поддерживать смятение и панику, так чтобы у людей не было никакой возможности даже на миг остановиться и понять, что же, черт возьми, происходит!
   – Мне ясно, – светло-голубые выпуклые глаза Сэма увлажнились от энтузиазма, – я задам им работенки! Дымовые шашки, газовые бомбы, все!
   – Билл, – Макс обратился к светловолосому мальчику более спокойным тоном, стараясь, по-моему, придать ему больше уверенности, – радиостанция и телевизионная станция имеют свою автономную энергоустановку для экстренных случаев. Если той или другой удастся ею воспользоваться, мы окажемся в большой беде. Позаботиться, чтобы этого не случилось, – твоя главная задача. Когда это будет сделано, тебе, как и Сэму, поручается оставаться в городе. Делай, что можешь, где можешь, но поддерживай смятение и панику.