– Это ты пришел рано на свидание или я опоздала? Во всяком случае, мне кажется, что я уже одета, как и подобает в таких ситуациях.
   Я присел на краешек кровати. Взглянув на меня, она мгновенно стала серьезной.
   – Что-нибудь случилось? Какие-то неприятности?
   – Вот именно, неприятности, это ты точно угадала. Ты помнишь, как познакомила меня с рыжеволосой девицей вечером?
   – “Помнишь”?! – Она вскипела от возмущения. – Я не переставала сожалеть об этом весь вечер, когда увидела, что вы уезжаете вместе! Как случилось, что ты вернулся? Появился ее муж?
   – У нее оказалась очень беспокойная квартирка. Как давно ты ее знаешь, Тина?
   – С трех часов сегодняшнего дня – когда мистер Терри показал мне ее и велел представить тебе, когда ты приедешь.
   – Ты уверена, что не видела ее раньше? Может, на других вечеринках?
   Она пожала плечами, серебристыми от яркого света за окном.
   – Может, и видела. Их всегда так много, Дэнни, да к тому же они никогда не представляются мне официально.
   Я рассказал ей все, что произошло у Доун Деймон на квартире, и повторил ее рассказ о Гасе, точнее, о том, что он вербует девушек для развлечения своих именитых гостей. Тина сидела на кровати, слушая меня с полуоткрытым ртом, обхватив руками колени.
   – Какой ужас! – прошептала она. – Но по какой причине мистер Терри захотел тебя убить?
   – Я уже начинаю догадываться. Мне нужна твоя помощь, милая.
   – Моя? – Она медленно моргнула. – Что я могу сделать?
   – Ты можешь мне сказать, где он это хранит, – не спеша выговорил я.
   – Хранит что?
   – Ты хочешь, чтобы я произнес по буквам? – мрачно сказал я.
   Она все еще смотрела на меня, невинно округлив глаза, но что-то было спрятано за этим простодушным взглядом голубых очей, что-то тайное и очень личное.
   – Ты меня запутал, Дэнни, – улыбнулась она неуверенно. – Я чувствую себя так, будто мы играем в игру, совершенно новую для меня, а ты злишься, потому что я до сих пор не поняла правил.
   – О'кей, – добродушно ответил я. – Попробуем поиграть по-другому, и я объясню тебе правила по ходу дела, согласна?
   – Прекрасно! – охотно подхватила она. – Продолжай.
   – Во-первых, ты должна лечь на спину – выпрямись хорошенько.
   Она разжала руки, обнимавшие колени, и послушно выпрямилась. Неожиданно углы ее губ тронула легкая улыбка.
   – Ты уверен, что это не просто новый осторожный подход к старейшим из известных игр?
   – Клянусь! – пообещал я. – А сейчас раздвинь пошире ноги и…
   Глаза ее совсем округлились.
   – Поклянись, что это не какой-нибудь подвох!
   – Клянусь, – терпеливо повторил я. – А теперь сделай, как я просил, а?
   Она заколебалась, в глазах ее вдруг мелькнуло беспокойство, и я заметил, что ей стоило больших усилий расслабиться. Ноги ее стали медленно раздвигаться, пока не повисли по обе стороны кровати.
   – Ну как? – спросила она.
   – Ты просто молодец, дорогая. А сейчас… – Я ринулся вперед и схватил ее левое бедро обеими руками. – Если ты сможешь убедить меня, что эти следы от уколов не связаны с инъекциями героина под кожу, что Гас не держит тебя на крючке и ты не работаешь на него таким же образом, как Доун Деймон и остальные, – я глубоко вздохнул, – тогда будем считать, что ты выиграла!
   – Отпусти меня! – захныкала она, но я крепко держал ее ногу, и она вдруг перестала сопротивляться, откинув голову на подушку. – Я ненавижу тебя, Дэнни Бойд! – прошипела она. – Жаль, что тот малый не продырявил твое паршивое сердце насквозь! Надеюсь, ты никогда…
   – Все уже кончено, милая, – произнес я терпеливо, насколько это было в моих силах. – Пойми же ты своей хитренькой, но туповатой головкой – все кончено! Гас Терри, этот дом, его организация – все это откроется, и будет большая шумиха! И если ты сейчас же не перестанешь упрямиться и не начнешь сотрудничать, я не смогу тебе помочь выпутаться из этой истории.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Начинай мне помогать, – сказал я. – Ты должна знать, где Гас прячет наркотики.
   Я отпустил ее бедро, поднялся и стоял в ожидании. Она перекинула ноги через кровать и, вскочив, поспешно направилась к туалету. Она натянула на себя униформу с такой поспешностью, словно в доме начался пожар, затем села перед зеркалом и принялась расчесывать волосы.
   – У меня мало времени, голубушка, – проворчал я. – Ты на моей стороне или на стороне Гаса – выбирай!
   Она повернулась и посмотрела на меня с измученным выражением лица:
   – Ты, видно, совсем не знаешь, Дэнни, что бывает, когда попадаешь в зависимость? Ничего ты не знаешь, раз думаешь, что кто-то будет помогать тебе разрушать источник, которым все пользуются.
   – Тина, милая, как долго ты уже принимаешь это?
   – Колюсь, ты имеешь в виду? – Она старалась говорить весело. – Четыре-пять месяцев, я думаю. Ну и что?
   – Ты помнишь, какое количество наркотика приняла в первый раз?
   – Примерно помню.
   – Насколько больше тебе нужно сейчас, чтобы добиться того же эффекта?
   Она повернула голову и тупо смотрела на свое отражение в зеркале.
   – Ты не представляешь, как трудно обходиться без этого, Дэнни, – прошептала она. – Я как-то раз отказалась сделать для Гаса одно дело, месяца два назад, и он не давал мне ничего три дня – преподал урок. – Она передернула плечами. – Я бы не согласилась пройти через это снова ни ради тебя, ни ради кого бы то ни было во всем этом проклятом мире!
   – Продолжай в том же духе, и тебе и так не придется. Просто умрешь в ближайшие полгода.
   – Я попробую использовать свой последний шанс! – сказала она равнодушно.
   – В тот вечер на лестнице, – спросил я, – зачем ты встречалась с Обистером?
   – Дэнни! – Нижняя губа ее насмешливо изогнулась. – Ты не настолько наивен, мне кажется.
   – Последнее врем я делаю ужасно много всего первый раз в жизни, – сказал я. – Например, перестал думать прежде всего о сексе! Ну а для тебя разве проблема – чуть-чуть поиграть с Джорджем на его собственной игровой площадке?
   Она шмыгнула носом:
   – Это очень даже проблема, разве ты по мне не видишь? Это как раз та самая работа, от которой я отказалась пару месяцев назад – когда Гас быстро поставил меня на место известным тебе способом.
   – Я знаю, что нужно большое усилие воли, чтобы избавиться от привычки, когда зайдешь слишком далеко – как в твоем случае. Но может, ты будешь одной из немногих, у кого хватило бы на это сил?
   – Ты ошибаешься, – резко бросила она. – А теперь не будете ли вы так любезны, мистер Бойд, и не соблаговолите ли выйти отсюда? Вы начинаете мне надоедать!
   Я обошел кровать и остановился около ее стула.
   – Ты же можешь это сделать, девочка, – настойчиво повторил я. – И вернешься к жизни, веселая и счастливая, радостно улыбаясь…
   – Как гиена! – выпалила она. – Поди прочь! У меня из-за тебя уже мурашки по коже.
   – Ну что ж, – пожал я плечами. – Если тебе так нравится, я ничего не могу поделать.
   Я уже пошел было прочь, но потом вдруг резко повернулся и ударил ее ребром ладони по затылку. Она повалилась вперед, и я едва успел подхватить ее, прежде чем она раскроила себе голову о край тумбочки. Теперь у меня будет достаточно времени, подумал я, чтобы поговорить с Гасом Терри до того, как она его предупредит. Я запер дверь на ключ, оставив его снаружи в замочной скважине. Коридор для прислуги вел еще куда-то внутрь особняка, и я несколько раз спускался и поднимался по лестницам, обогнул четыре-пять углов, прежде чем попал наконец в главную часть здания. Звук моих шагов гасился невероятным гвалтом, доносящимся сюда через парадную дверь.
   Я впервые увидел зал ночью. Куполообразный свод из затемненного стекла был теперь непроницаемо черным, дневное впечатление легкой парящей высоты сменилось тягостным ощущением обступившего со всех сторон и устрашающе давящего на тебя мрака. Две огромные лампы на противоположных краях мраморной стойки бара освещали единственное место в этом огромном темном зале. Я привычно глянул в дальний угол и увидел неподвижную фигуру. Гас скрючился над стойкой, вытянув руки и уткнув в них голову. Я достал кольт и медленно направился к нему, стараясь не шуметь. Десять секунд спустя я уже сидел через три стула от него, выложив револьвер на стойку бара прямо перед собой.
   – Сервис у тебя самый отвратительнейший, какой я когда-либо видел, – сказал я, стараясь придать голосу нормальную разговорную тональность.
   Терри резко дернул головой и уставился на меня невидящим взглядом. Затем он энергично встряхнулся пару раз и, хватаясь за край стола, попытался удержаться в сидячем положении. Миксер и полупустой стакан не были видны за его плечом. Он торопливым жестом провел по волосам, хрюкнул себе под нос и подтолкнул ко мне миксер.
   Я взял чистый стакан и налил себе.
   – Стингер[3], – сказал Гас. – У меня так заведено – даже если я не обедаю, то пью мартини до половины десятого, а потом переключаюсь на виски с ликерами.
   – Знаешь что, Гас? – сказал я восхищенно. – Если тебя когда-нибудь посадят на электрический стул, им не удастся поджарить тебя – ты сразу же начнешь кипеть, пока весь алкоголь не выпарится и от тебя не останется абсолютно ничего.
   – Какая очаровательная мысль! – проворчал он. – Миксер?
   Я передвинул миксер к нему и наблюдал, как он наполняет свой стакан.
   – Я на тебя ужасно рассержен, Гас, – спокойно проговорил я.
   Он мельком взглянул на револьвер, лежавший на стойке бара передо мной.
   – Интересно знать – почему?
   – Из-за этого гомика! – Я печально покачал головой. – Я простил бы тебе все, что угодно, Гас, но это меня по-настоящему задело! Ты считаешь, меня так легко вывести из игры? И не обязательно посылать профессионала вроде Джонни Девро – достаточно одного маленького гомика с липовым английским акцентом? – Я осторожно потянул виски, наслаждаясь нежным тонким ароматом скользящего по глотке напитка и взрывной реакцией желудка, когда он достиг его стенок. – Я просто оскорблен, – объяснил я.
   – Что-то не сработало, – сказал Гас, и в голосе его звучал слабый, чисто академический интерес.
   – Как его звали – если кто-нибудь позаботился дать ему имя? – спросил я.
   – Генри Кених, – охотно сообщил он. – И если тебя это хоть как-то утешит – он был профессионалом, Дэнни, и одним из самых лучших! Тебе, должно быть, чертовски повезло!
   – У него возникли проблемы, и пока он решал, как с ними справиться, я отправил его в лигу для любителей.
   – Это очень скверно, – с сожалением произнес он. – У него было замечательное чувство юмора – вспомни, как он одурачил тебя в холле сегодня вечером.
   – Конечно, – кивнул я. – Я ответил ему не хуже, надеюсь. Когда мы прибыли к Деймон на квартиру, там была кромешная тьма, и мы с ним оба ждали, кто же пальнет первым.
   – Ну и кто же начал?
   – Я с ним так перенервничал, что всадил ему две пули в грудь, одну прямо в лоб, пока он падал, еще одну сквозь спинку кресла – просто так, на всякий случай. Ну ты понимаешь?
   – Я понимаю, – напряженно ответил Гас. Костяшки его пальцев побелели, когда он поднимал зажатый в руке стакан.
   – Я рад, что ты напомнил мне о его чувстве юмора, – весело продолжал я. – Одна из пуль продырявила ему на лбу замечательный третий глаз, ему не пришлось даже ехать ради этого в Тибет. Разве он не нашел бы это забавным, Гас?
   – Нет! – Он высоко поднял стакан и вдруг неистово швырнул его о стену позади бара. Удар прозвучал как выстрел, и несколько осколков упали на мрамор прямо перед нами.
   – Какая муха тебя укусила. Гас? – спросил я озабоченно.
   – Интересно бы узнать, как ты управился с этой Деймон? Ты получил от нее нужную информацию?
   – Да она просто ребенок, Гас, – откровенно признал я. – Хотела, чтобы я остался у нее попить чайку и прочее; но я сказал, что мне нужно вернуться сюда, потому что я был приглашен на чрезвычайно важную вечеринку и она еще не закончилась!
   – Ты воображаешь, что просто чертовски находчив, Дэнни?
   – Я считаю, что ты много находчивее, Гас, – почти правдиво сказал я. – Ты выдумал блестящее прикрытие: тебя все время подозревали в сутенерстве, особенно в связи с твоей прошлой репутацией, а ты все это время содержал центр по распространению наркотиков. Ловкий трюк, скажу тебе! – с восторгом воскликнул я. – Да, сэр! Все эти иногородние покупатели могут приехать сюда и чувствовать себя в полной безопасности – кто разберет тут, среди двух сотен гостей, чем именно они накачаны, тем более что и остальные выглядят не лучше? Тебе ничего не стоит обратить все это в приличную вечеринку, предоставить гостям прекрасную еду, выпивку, девочек – все, что они пожелают!
   Его лицо обрело цвет старого пергамента, когда он медленно повернул голову и в упор посмотрел на меня.
   – Просто очаровательная история, особенно в твоем изложении, Дэнни, – сухо произнес он. – Жду не дождусь ее конца.
   – А это и есть конец, – просто ответил я. – Что еще рассказывать? Полиция обыщет все твои владения и найдет, где ты прячешь свой товар. Девочки, которых ты держишь на крючке и заставляешь делать то, что им велят, дадут показания, и, я думаю, ты окажешься в таком положении, когда сам сможешь предсказать с достаточной точностью, где ты проведешь ближайшие тридцать – сорок лет.
   Некоторое время он просто сидел, ссутулившись на высоком табурете, потом неожиданно передернул плечами.
   – Знаешь, Дэнни, – произнес он отрывисто, – мне хочется сделать что-нибудь необычное сегодня – совершить какой-нибудь радикальный переворот, что-нибудь дерзкое, которое бы нарушило все традиции! – Он глубоко вздохнул. – Дай-ка мне выпить прямо из миксера!
   – Блестящий поступок! – почтительно произнес я. – Вытворяй все, что тебе хочется. – Я забрал свой кольт и заметил, как он непроизвольно замер в оцепенении. – А когда закончишь, сними трубку и позвони лейтенанту Шеллу.
   Он поднес миксер к губам, сделал долгий глоток и грохнул его о мраморную стойку, добавляя к сегодняшней цепи разрушений еще одно звено.
   – Дэнни! – Он уставился на меня, и в его глазах впервые промелькнула жизнь. – Это может показаться очень глупым, но я хочу попросить тебя об одном одолжении.
   – Валяй, проси – никто тебе не мешает, Гас. Он облизнул сухие губы:
   – В задней части бара есть потайной ящик. Мне бы хотелось пойти туда, достать кое-что и использовать. Это не займет много времени. Ты в любое время можешь достать меня своим револьвером.
   Я поджал губы, засомневавшись.
   – Ты просишь о слишком большом одолжении. Гас, даже у такого старого друга, как я! – Я немного потянул время, прикуривая сигарету, потом вдруг щелкнул пальцами. – Почему бы нам не забыть об одолжениях и не совершить прямую торговую сделку?
   – Какого рода?
   – Например, я хотел бы знать, кто убил Линду Морган и почему?
   – Я не смог бы ответить на этот вопрос, даже если бы захотел, – мрачно проговорил он. – Я не знаю.
   – Очень плохо, Гас, – сочувственно произнес я. – Мы чуть было не покончили с этим делом.
   – Я скажу тебе, где найти мой товар, – это стоит примерно три четверти миллиона долларов.
   – Ты прекрасно знаешь, что полиция все равно найдет его, даже если им придется разобрать дом по кирпичику!
   – Предлагаю другую сделку, – с энтузиазмом продолжал он. – Мои конторские книги – в них список имен всех тех, с кем я имел дело.
   – Соблазнительно, Гас, – медленно произнес я. – Если бы я мог быть уверен, что ты говоришь откровенно.
   – У нас есть шанс испытать друг друга на честность, – быстро сказал он.
   Пошарив в кармане брюк, он вытащил оттуда связку ключей и аккуратно отцепил от нее маленький ключик, затем бросил его мне. Его форма напоминала мне что-то, но я никак не мог сообразить, что именно, пока Гас сам не объяснил:
   – От почтового ящика. В одном захолустном городишке в сторону Невады по железной дороге. – Он назвал мне город и сказал, что ящик зарегистрирован на имя Роберта Толмэна.
   – Книги сейчас там? – спросил я.
   – Да, там. Их нетрудно получить, когда они понадобятся, и так же легко отправить обратно, если они уже не нужны, чтобы они спокойно лежали там до следующего раза. Удобно и просто.
   Я посмотрел на номер ключа – тридцать три, – изучая его со всех сторон, а Гас тем временем изучал меня.
   – Ну, теперь мы в расчете?
   – Думаю, да. Ты не против, если я попрошу тебя не торопиться? У нас полно времени, Гас, если ты не принимаешь все это близко к сердцу, конечно.
   – Разумеется. – Он слез с табуретки, вытянул руки над головой, сладко потянувшись, и обошел вокруг бара.
   Ствол кольта следил за каждым его движением. У многих парней голова слетела с плеч только потому, что они поверили на слово другим парням. Позади бара Гас остановился и показал мне куда-то вниз:
   – Этот ящик здесь, Дэнни.
   – Давай дальше, Гас. Я внимательно за тобой наблюдаю.
   Он снова вытащил связку и выбрал тусклый бронзовый ключ, затем, пробурчав что-то под нос, наклонился к ящику. Я перегнулся через стойку, чтобы видеть каждое его движение. Послышался щелчок, и дверца неожиданно отворилась. Двигаясь медленно, как в пантомиме, Гас протянул руку в шкаф и извлек оттуда автомат.
   – Ну ты и нахал! – сердито проворчал я. – Бросай-ка эту штуковину или я снесу тебе башку!
   Он усмехнулся, как будто я сказал что-то очень смешное.
   – Интересно, тебе удастся когда-нибудь подсчитать те шуточки, которые происходили в этом городе за последние сорок восемь часов? – сказал он почти радостно. – Потому что я уверен – их было много, черт побери! – Он громко рассмеялся.
   – Даю тебе последний шанс выбросить эту штуку, Гас. Никаких шуточек больше не будет. Бросай – и мы сможем вернуться к нашему разговору о том, где ты прячешь свой товар.
   Гаса вдруг снова так и передернуло от внезапного приступа веселья: голова его откинулась назад – и в то же самое время рука его взлетела вверх, он сунул дуло автомата поглубже в рот и нажал на спуск.

Глава 9

   Судя по выражению лица лейтенанта Шелла, целенаправленно шагающего через необъятное пространство зала, мне страшно повезет, если я буду приговорен всего к каким-нибудь двадцати пяти годам. Я закурил и задумался, стоит ли предложить ему выпить – ведь Гасу виски уже не пригодится, – но все-таки с неохотой отказался от такой мысли.
   – Ладно, Бойд, – с ходу заговорил он. – Придется давать объяснения насчет двух трупов, так что начинайте – все по порядочку и поживее.
   – Конечно. – Я посмотрел на него с обиженным выражением лица. – Вы же знаете, я всегда готов сотрудничать, лейтенант. Иначе разве я позвонил бы вам?
   Что касается выражения лица Шелла, то оно было не приведи Боже, грядущий ночной кошмар специально для Дэнни Бойда. Шелл обошел бар кругом и несколько секунд разглядывал то, что осталось от Гаса Терри, затем закурил сигарету.
   – Этот бездельник не сделал ни одного приличного фильма за всю свою жизнь, – бесстрастно произнес он. – Вы знаете об этом?
   – Может, вы и правы, – признал я. – Но вы должны согласиться, что последняя сцена сыграна им дьявольски талантливо, – настоящие пули и настоящая кровь!
   – Но это только один труп из двух, о которых вы любезно сообщили по телефону, – продолжал он. – Не проявлю ли я излишнюю назойливость, если спрошу, где же второй?
   – Нет, сэр. – Я старался быть очень вежливым, потому что на лице у Шелла было четко написано:
   "Будешь умничать – я положу конец твоей карьере, даже если для этого понадобятся лжесвидетели”.
   Тогда я с жаром начал рассказывать, как мне здорово повезло и я обнаружил, что шелковый костюм, который был сначала на блондинке Джери, а потом его надели на тело Линды Морган, куплен в местном салоне одежды. Я, конечно, не упомянул, что припрятал этикетку, иначе Шелл тут же отправил бы меня в тюрьму. Записи Аннет показали, говорил я, что костюм продан некой Доун Деймон, и сама Аннет припомнила, что видела ее на одной из вечеринок у Гаса. Мы с Гасом встретились, поговорили, и он пригласил меня на сегодняшний раут в надежде, что я увижу здесь эту девицу.
   Шелл прикурил со своей обычной тщательностью.
   – Эта блондинка, Джери, как вы ее называете…
   – Так называл ее Джонни Девро, – поправил я.
   – Ее настоящее имя Анджела Шумейкер. У ФБР есть ее отпечатки в связи с арестом за подростковую кражу и еще парочка протоколов по поводу обвинения в вымогательстве. Она вышла замуж за Девро пятнадцать месяцев назад в Лос-Анджелесе.
   – Семейная банда? Ну что же, в женских журналах всегда пишут, что жена должна живо интересоваться карьерой мужа.
   – Давайте дослушаем конец истории с этим шелковым костюмом.
   Я рассказал, что примерно через два часа после того, как я прибыл на вечеринку, Терри сообщил, будто Деймон позвонила и сказала, что не приедет, но дала свой адрес и не возражала, чтобы я приехал к ней домой. Потом я поведал о происшедшем в ее квартире и протянул Шеллу ключи.
   – Почему вы сразу не сообщили об этом?
   – Потому что мне нужно было застать Гаса врасплох до того, как он узнает, что Генри Кених так опростоволосился, – терпеливо объяснил я. – Мне хотелось вывести его из себя, и, похоже, это удалось. Эта Деймон, ясное дело, вообще ему не звонила, ее, вероятно, даже нет сейчас в городе. Как он мне позже сказал, Кених – профессиональный убийца, и это, должно быть, легко проверить.
   – Дальше что?
   Я продолжил подробный рассказ, как, войдя снова в этот зал, обнаружил Гаса спящим на табурете за стойкой, – короче, все до того момента, когда он вставил ружье себе в рот и выстрелил. Я закончил, и лейтенант молча смотрел на меня секунд десять.
   – Я бы дал вам по меньшей мере лет пятьдесят, и без всякого труда, – сказал он ломким от возмущения голосом. – У вас хватает наглости стоять здесь и рассказывать мне, что вы беседовали с этим парнем, а потом позволили ему размозжить себе голову! – Его лицо потемнело от ярости. – И вы даже не попытались выяснить, где у него находится припрятанный товар!
   – Должен признать, что Гас слегка надул меня. Застрелился прежде, чем у меня появилась возможность поторговаться с ним.
   – Почему вы не удержали его?
   – Лейтенант, – устало произнес я. – Как вы можете отговорить человека от самоубийства? Припугнуть, что застрелите его, если он попытается убить себя?
   Шелл что-то промычал, к моей великой радости, я не разобрал, что именно. Я достал ключ, который дал мне Гас, и протянул Шеллу.
   – Уверен, что Гас не обманул с конторскими книгами; если хотите это проверить – пошлите за почтовым ящиком в Неваду. Там все имена, списки тех, кто хоть раз покупал у него наркотики.
   – Посмотрим, посмотрим, – кисло произнес Шелл. – Как вы догадались о наркотиках? Совершенно неожиданный поворот!
   – У Гаса есть горничная Тина… – И я рассказал ему о двух перебравших спорщиках и о том, как увидел следы уколов на ее бедре. – Я переговорил с ней, прежде чем прийти сюда к Гасу снова. Терри использовал очень гуманный подход к любой женщине, которая, по его мнению, может ему пригодиться, – кидал им сперва приманку из наркотиков, а потом запугивал, что лишит привычной дозы, если они попытаются избавиться от его власти. Тина была так напугана, что не хотела даже со мной разговаривать. Я запер ее в собственной комнате в другой половине дома – вы можете в любое время вызволить ее оттуда. Думаю, что через пару дней без этой дряни она быстренько расскажет вам, где найти спрятанный Га-сом товар.
   – Эта горничная была вашей подружкой? – спросил он бесстрастно.
   – В каком-то смысле – да, – честно признался я. – Но не в том, в каком думаете вы.
   – Как я рад, что не являюсь вашим другом, Бойд, – презрительно бросил он. – Хорошо же вы поступаете со своими друзьями!
   – Она употребляет наркотики уже месяцев пять. Вы задержите ее за это, и, вероятнее всего, она получит условное наказание и принудительное лечение в стационаре. Если бы я скрыл ее участие, она продолжала бы колоться и через год наверняка умерла бы. Вы признаете такое отношение дружеским, лейтенант?
   Мы молча смотрели друг на друга несколько секунд, затем он пожал плечами.
   – Мне не очень нравится ваша история – в ней полно дыр, – голос его был резок и скрипуч, – но на данный момент я принимаю ее.
   – Благодарю.
   – Вы можете идти.
   – Вам нужен мой официальный отчет?
   – Да, конечно, – безразлично ответил он. – Но еще достаточно времени. Вы ведь никуда не уезжаете пока из Санта-Байи. Вернемся к этому позже.
   – Как скажете, лейтенант. – Я прошел мимо него к выходу, но остановился у дверей. – Лейтенант! Он обернулся и с раздражением посмотрел на меня:
   – Ну что еще?
   – Кого вы определили в убийцы Линды Морган? – спросил я без каких-либо определенных интонаций в голосе.
   Его рот растянулся в медленной улыбке, и я подумал, что он несколько опоздал родиться: пару веков назад он руководил бы испанской инквизицией.
   – Разумеется, вас, Бойд, – ласково произнес он. – Кого же еще?
   В холле полицейские собирали оставшихся гостей, загоняя их в дом, – от массивного парня с буйволиными рогами на голове до светловолосой амазонки, стоявшей в стороне от толпы и демонстрировавшей упражнения для бюста с изумительным безразличием к собственной наготе.
   В трех милях от резиденции Гаса Терри находилась какая-то ночная забегаловка. Я припарковался, вышел из машины, заказал кофе и бутерброд с ростбифом и, пока невысокий повар с затуманенными глазами готовился ублажить мой ненасытный желудок, пошел позвонить. Взяв справочник, я отыскал домашний номер Обистера. В трубке прогудело семь-восемь раз, пока он наконец ответил.