Глава 8

   — Мэвис! Очнись! Ты жива?
   — Я умерла...
   — Ты жива! Очень хорошо. — Голос доносился откуда-то сверху, я с трудом открыла глаза и увидела встревоженное лицо Кези Джонса.
   — Ты тоже умер? Где мы? Как мы очутились здесь?
   — прошептала я. — Ты мне поможешь?
   — Мэвис, ну вот, ты опять несешь чепуху. — Кези впал в свое обычное раздраженное состояние. — Поднимайся и не глупи.
   — Где я? — Мне казалось, что для ада здесь слишком уютно, а для рая — слишком мрачно.
   — В подвале, естественно, — буркнул Кези. — В костюмерной Сэди. Валяешься тут и стонешь. А твой партнер вынужден высаживать дверь.
   — А где Штамм?
   Я резко села, отчего в голове снова зазвенело. Вдобавок Кези, оказывается, в этот момент наклонился, чтобы поднять меня, и мы столкнулись лбами. Этого мне только не хватало!
   Кое-как взобравшись на стул, я отдышалась и рассказала Кези про то, как Штайнер-Штамм ударил меня и столкнул с лестницы.
   — Мэвис, ты же запросто могла свернуть себе шею!
   — простонал Кези. — И почему этот идиот Рио не забрал тебя из клуба? Я же был у него вечером и предупредил, что ты путаешься у нас под ногами и мешаешь работать. Рио знает тебя, он должен понимать, какую опасность для окружающих представляет его компаньонша! Особенно, когда она начинает активно действовать!
   — Так это ты «мистер Смит из ФБР»?
   Ну, наконец, до меня дошло! Но почему Кези пытался таким вот обходным маневром удалить меня из клуба?
   Наверное, я нашла бы ответ на этот вопрос, если бы так сильно не болела голова.
   Кези успокаивающе похлопал меня по плечу:
   — Утрись, Мэвис. Ничего страшного не произошло. Лучше расскажи, что здесь было? Как ты оказалась в клубе в такое время и в таком месте?
   Мне пришлось вспоминать, как я искала его по всему клубу, как услышала шум в костюмерной, как объяснялась со шпионом Штайнером и получила от него предательский удар по шее.
   — «Рэббит-дид»! Вот как называется этот удар, — сказала я, вздохнув. — Ну ничего, этот подонок еще получит свое...
   Кези присел передо мной на корточки и заглянул в глаза.
   — Мэвис, ты что-то говорила про труп Саломеи. Где он?
   — Как «где»? — я указала пальцем на сундук, но... сундука-то и не было.
   — Сундук пропал! — Я едва вновь не грохнулась на пол со своего колченогого стула. Но в последний момент отложила это свое привычное занятие.
   — А он был здесь? — Кези посмотрел на меня и покрутил пальцем у виска. — Ты ведь сильно ударилась, Мэвис. У тебя все в порядке с головой? Как ты чувствуешь?
   Я тупо смотрела на то место, где только что стояло громоздкое вместилище одежды и мертвых тел... Сколько времени я была без сознания? И куда этот сундук мог испариться?
   — Да нет же, голова моя тут ни при чем! Я спустилась в подвал, увидела, что крышка отброшена и какой-то мужчина копается внутри сундука. Я решила, что это ты. Подошла к нему на цыпочках и сказала... Ну, это неважно. А потом Штайнер-Штамм показал мне мертвую Саломею в сундуке. А вот теперь нет ни сундука, ни Саломеи.
   Кези выпрямился и посмотрел на меня с издевкой.
   — Мэвис, ты же знаешь, что я обыскал весь клуб, но трупа не было. А теперь ты рассказываешь всякие небылицы... После того, как закончилось шоу и все разошлись, я задержался, чтобы проверить кабинет Маркуса Адлера. У меня есть для этого необходимые инструменты... Короче, все безрезультатно. Я собрался уходить и вдруг услышал, как кто-то громко стонет. Звук шел из подвала. Теперь понятно, что это стонала ты. Дверь была заперта, мне пришлось выбить ее плечом.
   — Поверь, я ничего не слышала! Но кто запер меня? Штайнер?
   — Странно, что я не обнаружил его, — Кези облизал сухие губы. — Я был уверен, что в клубе нет никого, кроме глухого Вилли.
   — Вилли я вообще не видела, а дверь служебного входа была открыта.
   — Если принять на веру твои слова насчет сундука, то как Штайнер мог вынести такой груз? Одну только Саломею протащить по лестнице наверх — капитальный труд. И, кроме того, я услышал бы шум. Но все было тихо.
   — Кези, я вижу: ты мне не веришь!
   — А ты бы поверила?
   — Но, Кези, я не лгу. И голова моя в порядке. Ты говоришь, что Штайнер не мог так быстро — и бесшумно! — избавиться и от трупа, и от сундука. Но нет ни того, ни другого. Я видела здесь мертвую Саломею, и это факт.
   — Боюсь, что этот факт существует только в мире твоих фантазий, — скривился Джонс.
   — Давай расспросим Сэди. Это ее сундук! — сказала я с жаром. — Обычно она сидит здесь и курит. Я застала Сэди именно за этим занятием, когда искала тебя. Потом Сэди отправилась наверх и прислала сюда тебя. Помнишь, я еще спряталась под столом...
   — Стол я помню. Да вот он — здесь и стоит, как и стоял.
   — А сундук стоял рядом. Вот, даже след от него остался!
   Кези посмотрел на пол с большим сомнением.
   — Сожалею, Мэвис, однако... Я не видел сундука. У тебя, дорогая, сегодня очень тяжелый день. Мне пришлось тебя... слегка помять, потом этот Штайнер ударил... Не каждая девушка выдержит такое...
   Господи, ну что еще сделать, что сказать Кези, чтобы доказать очевидное: я не сумасшедшая, я не лгунья!
   — Если бы здесь была Сэди, она подтвердила бы мои слова! — в сердцах воскликнула я. — Сэди, как я поняла, любила сундук за то, что на нем удобно разливать виски по стаканам.
   — Ладно, оставим злосчастный сундук в покое, — Кези устало махнул рукой. — Ты не хочешь отдохнуть? Я бы мог отвезти тебя домой и...
   — А Штайнер?! Вдруг он караулит нас и как выскочит...
   На губах Кези заиграла странная ухмылка.
   — Хм... Штайнер... Ты, очевидно, напугала его, сказав, что ФБР в курсе... Я бы на месте шпиона улепетывал сейчас без оглядки куда подальше. Но Штайнер-Штамм далеко не убежит. Мы не позволим ему сделать это.
   Он подошел к телефону и снял трубку. Набрал номер.
   — Алло! Это ты? Вы еще не обнаружили его? Макс Штайнер. Рост — чуть более шести футов, темный шатен. Особая примета — через всю правую щеку тянется шрам. Да, видимо, старое ножевое ранение.
   Он замолчал, слушая, что ему говорит невидимый собеседник.
   — А... Да, это, похоже, он, — Кези обрадовался. — Я сейчас в подвале, в костюмерной. Нет, не один. Тут очаровательная леди... Хорошо, согласен. Пока.
   Кези положил трубку, некоторое время смотрел на телефонный аппарат и улыбался. Потом подошел ко мне.
   — Ну вот, Мэвис, и все. Надо отдать тебе должное: если бы не ты, я бы еще не скоро вышел на Штайнера-Штамма. А теперь он в наших руках.
   Я зарделась:
   — Да будет тебе... Впрочем, ты, Кези, — мой должник.
   Он удивленно приподнял брови.
   — Извини, Мэвис, я не знаю, выделит ли ФБР вознаграждение для тебя...
   — Зачем мне ФБР? — я подмигнула Джонсу. — Разве я смогу пригласить всю кодлу федов на интимный ужин с шампанским?
   — А... О!..
   Потеряв дар речи, Кези, слава богу, не утратил способности передвигаться и помог мне подняться со стула. Мы двинулись к лестнице. Его крепкая рука, поддерживающая меня под локоть, вселяла такие радужные надежды, что я чуть не прижалась к Кези всем телом.
   — Ужин будет при свечах, — нежно прошептала я ему в ухо.
   — А ты знаешь, что я мог бы участвовать в соревнованиях по задуванию свечей? — таким же шепотом ответил Кези.
   — А мы в темноте не перепутаем тарелки? — сказала я, обмирая от одного только предвкушения свидания.
   — Тсс... Помолчи, — Кези отстранился от меня и замер.
   — Что такое?
   — Я слышу шаги.
   Несмотря на тусклый свет, я все же смогла увидеть, что в руке Кези оказался пистолет. Где-то чуть ниже живота у меня противно заныло.
   — А теперь слышишь? — холодно спросил Джонс.
   Теперь я слышала. Кто-то спускался в подвал. Шаги были тяжелые, медленные. Мы с Кези стояли, не двигаясь. Кези свободной рукой крепко держал меня за локоть. В проеме двери показалась массивная фигура мужчины.
   — Кто тут? — услышали мы сдавленный крик.
   — Свои, — ответил Кези. — Спускайся к нам.
   Я увидела сначала большие ботинки на широких ступнях, потом — широкие брюки, потом из тьмы на свет выплыл могучий торс и, наконец, волосатая голова.
   — Мистер Адлер! — узнала я нежданного посетителя подвала.
   — Да, это он, — удовлетворенно произнес Кези. — Никто бы не подумал, что директор клуба может задержаться так поздно. Верно, Мэвис?
   Гиббон не знал, что ему делать: обратить все в шутку или обидеться. Его пятерня, похожая на грабли, поскребла макушку. Поросячьи глазки бегали, но, наконец, остановились на Кези.
   — Штайнер? Его...
   — Его здесь нет, — бросил Кези как бы мимоходом.
   — Но его нет и в других местах, — рожа Адлера блестела от пота. — Я везде посмотрел...
   — Плохо смотрел! — окрысился Джонс. — Оказывается, Штайнер был в подвале. Его нашла Мэвис. А Штайнер сбросил ее с лестницы и запер костюмерную на ключ. Мне пришлось вышибить дверь.
   — Наверное, мы приехали чуть позже, — извинительно пробормотал Адлер.
   — Вот и плохо. Надо действовать быстро. Быстро! Ясно? Ты звонил им?
   — Разумеется, как только вы сказали, — Адлер подобострастно заглянул Джонсу в лицо. — А как вы догадались, что я хочу... Ах, да! Понятно. Что-то на меня сегодня нашло — туго соображаю.
   Адлер ухмыльнулся, но, заметив строгий взгляд Джонса, тут же погасил ухмылку.
   — Что они сказали? Приедут? — строго спросил Кези.
   — Еще бы! Мчатся!
   Гиббон переминался с ноги на ногу и сопел.
   — Значит так... Сэди на месте? — Кези за все время разговора не сделал ни единого лишнего жеста. Он подобрался, взгляд его стал колючим и цепким.
   — Сэди наготове, — весело ответил Адлер. — Вот уж будет им сюрприз!
   Тут я не выдержала и дернула Кези, пытаясь освободить локоть.
   — Ничего не понимаю. Кези, объясни, что за...
   — Молчи! — рявкнул мой партнер, по-прежнему глядя на Адлера. — Что с сундуком?
   — Мальчики засунули его в грузовичок, все чин чинарем, — отрапортовал директор. — Едут туда.
   — Хорошо, — одобрительно кивнул Кези, но, несмотря на это, нахмурился. — Сумеет ли Сэди...
   И вдруг он дернулся и напрягся. Я проследила направление его взгляда и увидела странную парочку: первой шла как всегда хорошо причесанная, ухоженная седовласая леди, а следом за ней — о боже! — Макс Штайнер.
   Они вышли на свет, и стало заметно, что Сэди трясется, как лист на ветру. Она заметила оружие в руке Кези и не могла оторвать от него глаз.
   — Кези, — произнесла костюмерша молящим голосом, — пожалуйста, не надо... Он держит меня на прицеле.
   — Старое дерьмо! — выругался Джонс.
   Я не верила своим ушам: от моего партнера, которого я намеревалась сделать компаньоном, ничего не осталось. Я видела грубое жестокое животное. Глаза Кези метали молнии.
   — Чего ты трясешься, сука? — сказал он, глядя на Сэди. — Ты «гарнир»! От тебя все равно мало проку...
   — Кези, я служила тебе, вспомни! — у старушки начался нервный тик.
   — Не одна Сэди промахнулась! Я тоже попался, как последний фрайер, — проскрипел Штайнер.
   Услышав его голос, я заколотилась не хуже, чем Сэди. Мне показалось, что сейчас произойдет что-то страшное. Пистолет в руке Джонса... Пистолет в руке Штайнера... Две беззащитные женщины... И волосатый директор — ни рыба ни мясо.
   — Я просидел в Сан-Квентине пять лет и решил завязать, — продолжил Штайнер. — Надоело... Один раз сорвешь куш, а потом полжизни разглядывай небо в клеточку... У меня были кое-какие сбережения на черный день, и я решил вложить их в чистое дело. И тут мне подвернулся старина Маркус, — Штайнер метнул недобрый взгляд в директора. — Сказал, что набрал стриптизерок, публика валит валом, все законно — налоги, аренда... Вот я и бухнул свои денежки в этот вонючий клуб.
   Штайнер на минуту умолк. В тишине было слышно, как сопит Адлер и стучат зубы старушки Сэди.
   — Черт возьми! Как вы, ублюдки, меня объехали! — Штайнер внешне оставался спокойным, но я видела, как пульсируют жилы на виске. — «Чистое дело»! «Стриптизерки»! Если бы я знал, что помогаю таким подонкам, то отрубил бы себе руку. Я ведь завязал с прошлым! Я чист перед законом! А оказалось, что все это время я был легковерным простачком.
   — Макс, ты преувеличиваешь, — Маркус Адлер вдруг перешел на фальцет. Его лицо побелело. — Я действительно открыл стриптиз-клуб, и больше ничего... Но тут началось такое давление... Пойми меня! Кто-то понял, что мой клуб может служить прикрытием для бизнеса совсем другого рода... Первый раз мне позвонили, — Адлер покосился на Кези, но тот молчал, — позвонили и сказали, что клуб взлетит на воздух, если я не приму условий Штамма. Потом начал звонить сам Штамм. Я тогда не знал, кто это. Он придумал имидж — стриптиз-клуб на бошевский лад. Дал клубу название — «Берлин». Сказал по телефону, чтобы я сделал хорошую рекламу. На следующий день я обнаружил у себя на столе пакет с деньгами. Потом еще один... Штамм звонил и приказывал, что нужно сделать. Фактически, он и управлял клубом.
   — Штамм... Значит, это он навязал тебе игру? — Штайнер смотрел на Адлера в упор. — Он говорил, сколько и по какой цене? Верно?
   — Да, ты угадал, — голова гиббона упала на мощную грудь.
   — И мои деньги пошли в ту же топку, — задумчиво сказал громила со шрамом.
   — Штайнер! — слова Кези прогремели, как выстрел.
   Джонс крутанул меня так, что я оказалась перед ним.
   Я ощущала на своей макушке его прерывистое дыхание. И вдруг почувствовала, как что-то ледяное прижалось к моему виску: пистолет!
   — Видишь, Штайнер? Эта телка — тоже «гарнир». Еще в большей степени, чем Сэди. Я убью их обеих, если ты не бросишь пистолет. Сначала — Мэвис. Потом — Сэди. От «гарнира» все равно надо избавляться. Впрочем, они останутся живы, если ты того пожелаешь. Выбирай! Один, два...
   После «трех» Штайнер бросил пистолет на пол. Адлер с проворностью обезьяны подобрал его. Сэди на негнущихся ногах прошла несколько метров, отделявших ее от колченогого стула, и в изнеможении упала на него.
   Напряжение спало, и я перевела дух. Кези отпустил мой локоть, я потерла его и взглянула в лицо Джонса.
   — Какой блеф, — произнесла я неуверенно. — Мне даже показалось, что ты и в самом деле выстрелишь: сначала — в меня, потом — в Сэди.
   Кези резко повернулся и изо всей силы толкнул меня так, что я со всего размаха врезалась в стол, на котором стоял телефон, и сползла на пол.
   — А ты чего там стоишь? — Кези направил пистолет на Штайнера. — Вали сюда!
   Штайнер зло хмыкнул, но покорился. Он подошел к Джонсу, стал напротив него и засунул руки в карманы. Два хищника меряли друг друга взглядами.
   — Скажи, зачем ты убил Саломею? — глухо произнес Штайнер. — Откуда паника?
   Кези сделал два шага назад, все еще крепко сжимая пистолет и не спуская глаз с противника.
   — Поставщик товара начал воду мутить, — сказал Кези. — Сказал, что повышает цены вдвое. Он понял, что товар в «Берлине» расходится очень хорошо, прикрытие надежное, и решил прибрать клуб к своим рукам. Условие, которое он поставил перед Штаммом, было дерьмовое: сегодня он повышает цену вдвое, завтра — втрое, а послезавтра выкупает весь бизнес. Кумекаешь? Штамм оказался бы в ловушке. Он должен был предпринять нечто такое, что заставило бы поставщика товара позаботиться о собственной безопасности и понять: если он не продолжит продавать товар по старым ценам, с ним могут произойти кое-какие неприятности.
   — И все же, почему погибла Саломея?
   — Штамм не собирался ее убивать. Так вышло. Но, я думаю, на поставщика это произвело впечатление.
   Кези повернулся к Сэди и зло глянул на старушку.
   — Чего расселась?! Тебе пора быть на посту!
   Седовласая дама вскочила.
   — Да-да, — она стала кивать головой, как заведенная. — Прости, Кези, это все нервы. Тяжелая выдалась ночка. Мое старое больное сердце не выдерживает...
   — Заткнись! — прикрикнул Кези. — Кто тебя тянет за язык? Молчи и вкалывай, если не хочешь...
   — Я пошутила! — взвизгнула старушка и бросилась к лестнице.
   — Организуй все на высшем уровне! — крикнул ей вдогонку Джонс.
   Я удивилась, глядя, как Сэди мчится вверх, перепрыгивая через ступеньку. Наверное, она очень боялась получить пулю в затылок...
   Адлер кашлянул, робко обращая внимание Джонса на свою персону.
   — Что будем делать с этими, босс? — спросил он. — Блондинка нам, вроде, не нужна, а Макс... — директор вдохнул, — Макс просто опасен.
   — Это безмозглая кукла втравила твоего Макса в передрягу, — проскрипел Кези. — Он до сих пор ни о чем бы не подозревал. Нет же, бегала и орала: «Саломею убили! Саломею убили!» Я съездил к ее начальнику и сделал так, чтобы он приказал этой дурочке убраться. Но она все поставила с ног на голову. До чего любознательна, стерва! Пускай теперь получает то, что заслужила!
   — Значит, обоих?.. — Адлер почему-то начал протирать пистолет.
   — Но не сейчас! — гаркнул Кези. — Подождем, пока эти приедут.
   В его лице не осталось ничего человеческого. Мне казалось до дикости странным, что когда-то я находила своего партнера мужественным и привлекательным.
   — Тогда, наверное, нам надо подняться наверх... Да, босс?
   — Сделаем так: наверх поднимусь я один и начну переговоры. А эту парочку сохраним до поры до времени в нераспечатанном виде. Когда они понадобятся, я пришлю Сэди. Вот будет сюрприз.
   Он направился к лестнице. Потом остановился и посмотрел на меня и Штайнера, как на рухлядь. Мы для него уже не существовали. И если его что-то еще и волновало, так это последующая транспортировка наших останков.
   — В случае чего — стреляй! Не церемонься, — приказал он Адлеру. — Пришей их...
   — И... Мэвис? — уточнил Адлер.
   — Само собой.
   Гиббон держал пистолет Штайнера так крепко, что побелели костяшки пальцев.
   — Уж я за ними присмотрю, — злорадно хихикнул он, оскалившись.
   Я поднялась и сделала два шага к Кези.
   — Скажите... — голос мой предательски дрогнул. — Вы ведь обыкновенный гангстер? Вы никогда не служили в ФБР?
   — Ну вот, детка, хоть раз, да ты попала в яблочко! — он безжалостно щелкнул меня по носу и, довольный, заржал.
   В приподнятом настроении изверг поднялся по лестнице и исчез за дверью.
   Мне стало жаль саму себя и, как ни странно, Макса Штайнера. Да, он сидел в тюрьме, у него темное прошлое, но он начал жизнь заново, с чистого листа. А я подставила его, хоть и не нарочно. Впрочем, Штайнер сам полез в эту историю с трупом — чтобы узнать всю правду.
   Я взглянула на него и неуверенно улыбнулась. Штайнер больше не казался мне таким страшным громилой: обычное лицо, слегка усталое...
   — Я бы хотела извиниться перед вами, мистер Штайнер. Я была неправа, точнее, я не совсем правильно оценила ситуацию... Вы тоже, кстати, были неправы, когда применили «рэббит-дид». Считайте, что мы квиты.
   — Поймите, Мэвис, я был вынужден слегка пристукнуть вас, но никак не ожидал, что вы так загремите с лестницы... — Штайнеру тоже, видать, было неловко. — Я понял, что мне не удастся переубедить вас. Вы были уверены, что конвоируете германского шпиона. Что мне оставалось делать? Хотя теперь уже поздно объясняться и извиняться. Наша участь предопределена.
   Несмотря на эти ужасные слова, тон у Штайнера был довольно бодрый.
   — Если бы мой компаньон Джонни Рио был умнее, мы не попали бы в такое дурацкое положение, — сказала я, чтобы поддержать светскую беседу. — Представьте, Рио поверил Джонсу, что тот — агент ФБР!
   — Но ведь и вы, Мэвис, поверили, — мягко возразил Штайнер.
   — Ну, со мной все обстояло иначе... Кези раскусил меня сразу. Он знал, что я работаю в частном сыскном агентстве. Этим он и заморочил мне голову. Поэтому я решила, что Кези работает в ФБР.
   Маркус Адлер, который с интересом слушал наш разговор, решил вмешаться и вставить свою реплику:
   — Да ты просто класс какая дура! Мы с самого начала все про тебя знали. Ты только переступила порог клуба, а у нас уже был готовый план... Мы решили, что для начала я тебя вроде бы турну, а потом приму на работу. Это Штамм такое придумал: «дурочка-детектив» будет работать с партнером. Так сказать: все время под присмотром. Партнером вызвался попрыгать сам Кези. Ему надоело прикидываться тупицей, который только и способен проводить разборки с захмелевшими клиентами. Более того, нам надо было взять на работу нового парня. Кези освободил ему место вышибалы.
   Штайнер посмотрел на Адлера, прищурив глаза:
   — Да я вижу, что у вас тут спетая шайка, — сказал он, и желваки заиграли у него под скулами. — Как могла слабая девушка в одиночку справиться с таким отродьем? Если она и «дурочка», то ты, Маркус, — вонючая скотина!
   — Эй, ты! Полегче! — заорал Адлер.
   — Скажите, — я стала между ними, — Кези хотел присмотреть за мной, чтобы в нужный момент убрать меня с дороги, да?
   — Ну, конечно. Ты не смогла бы защитить Ирму, это был пустой номер, — с удовольствием пояснил Адлер.
   — Все равно ничего не понимаю! Убили Саломею! При чем здесь она?
   Адлер запустил руку в свою гриву и долго чесался.
   — Черт его знает, что произошло... Кези пришил Саломею, приняв ее за Ирму, это точно. А когда увидел, что ошибся, стал ждать эту чертовку... Но тут врываешься ты, и все летит кувырком. Кези запросто прикончил бы эту грудастую... Полиция решила бы, что в клуб затесался маньяк, ненавидящий стриптизерок. Этим бы все и кончилось. Нож краденый, свидетелей нет... Надо же было тебе сунуть свой нос в это дело! Кези пришлось срочно придумывать сказочку про федов... Ну ты и клюнула. ФБР... Вот так потеха!
   — Да, клюнула, — из моей груди вырвался тяжелый вздох. — Ну, а Штамм... Раз уж вы напоследок так откровенны, скажите, кто этот таинственный Штамм? Если он не шпион, то, значит, просто бандит? Ух, попался бы он мне в руки!..
   Я сжала кулаки, хотя прекрасно понимала, что это всего лишь жест отчаяния.
   — Тебе незнаком Штамм? — Адлер залился детским смехом. Его жирные щеки тряслись, как желе. — Уморила... Да он трижды в день срывал с тебя бюстгальтер, идиотка!
   — Кези?!
   Не выдержав такого удара, я рухнула на колченогий стул, он покосился, и я под уханье Адлера полетела, задрав ноги кверху.
   Штайнер помог мне подняться.
   — Кези! Это все Кези! — неистовствовал Адлер. — Он все придумал и организовал! Светлая голова, хотя рука уж больно тяжелая.
   — Что организовал Кези? — прямо спросила я, полагая, что, как и Штайнер, имела теперь право знать все.
   — Торговлю наркотиками, — Штайнер ответил вместо Адлера.
   — О боже! Лучше бы этот омерзительный Джонс оказался шпионом! Я содрогнулась. Наркотики... «Белая смерть»...
   — Героин, — уточнил Адлер. — Хороший ходовой товар... Только вот этот подонок, что поставлял нам его, заартачился.
   — Значит так: кто-то поставлял в клуб наркотик, здесь он соответственно сортировался а потом Кези распределял его среди заказчиков, — размышлял вслух Штайнер. — Вы попали в точку, Мэвис, когда назвали клуб «Берлин» почтой.
   — Кончай свой треп, Макс! — ни с того ни с сего взъярился Адлер. — А то моя «пушка» быстро сделает из тебя молчуна.
   Наркотики... Я все еще не могла прийти в себя. Подумать только! А ведь я мечтала провести с Кези вечер... Шампанское... Свечи... А он... Убийца! Я вспомнила стеклянные глаза Саломеи, лежащей в сундуке и прижимающей колени к подбородку...
   — Можно я присяду? — я посмотрела на Адлера с мольбой.
   — Захотела отдохнуть? Да у тебя будет сплошной отдых...
   Я двинулась по подвалу, шаря глазами, куда бы можно было пристроиться. Стул разломался, сундук исчез...
   И вдруг моя юбка зацепилась за ручку нижнего ящика того единственного стола, который был в этом душном подвале. Раздался треск, я запуталась в лохмотьях и покатилась по полу.
   Нет, это свыше человеческих сил!
   Адлер хохотал, как безумный:
   — Браво, детка! Ты стала настоящей артисткой! Ты работаешь в обнимку со смертью. Век такого не видел!
   Я подняла голову. Адлер смотрел на мои ноги, и в его глазах зажегся огонь.
   — Я помню, Мэвис, как ты меня поцеловала, — он облизнул губы. — Почему бы нам не повторить? Что ты теряешь? У босса там свои разборки, а у нас — свои... Ну, давай... Покажи, детка, нам свой номер. Можешь снять все, даже джи-стринг. Здесь нет копов. Все свои. Развлечемся на всю катушку!
   Он шел ко мне, переваливаясь с ноги на ногу, — гиббон с пистолетом в руке.
   — Я не хочу!.. Я не могу!.. Меня тошнит...
   И вдруг я увидела, что Штайнер делает мне знак. Адлер этого не заметил. Его глаза были масляными, на лбу выступили капли пота. Он предвкушал, как Мэвис Циркус будет раздеваться — лично для него.
   — Ну... Начинай...
   Я сделала вид, что поддаюсь ему. Поднявшись, я отбросила рваный подол и начала медленно расстегивать блузку. Это был воистину смертельный номер — стриптиз под дулом пистолета. Я попробовала прокрутить свою обычную программу, но без музыки и партнера у меня ничего не получалось. Я решила, что просто разденусь, — как того требовало это похотливое животное. Сняв блузку, я положила ее на стол.
   Адлер ощупывал липким взглядом мои бедра.
   — Не торопись, милашка... Помедленнее...
   Гиббон был всецело поглощен этим спектаклем, так, словно он не видел из кулис по нескольку подобных представлений в день. Но, видимо, страх в моих глазах придавал особую пикантность происходящему. Маркус Адлер не был красавцем. Полагаю, что он не пользовался особой популярностью у женщин. Но пистолет, зажатый сейчас в его руке, придавал ему уверенности, мужественности.