Среди бумаг, которые вызвали у Коко интерес, был конверт с надписью «Копии». Оригиналы, согласно условным обозначениям, находились в папке «Сомерс, Бент энд Фрикл». Один из документов, озаглавленный как «Последняя воля и завещание Уильяма Смерпла» и подписанный совсем недавно, а именно восьмого сентября, завещал всё имущество покойного пикакской школе, точь-в-точь как сообщил Квиллеру Лайл Комптон.
При виде второго документа у Квиллера задрожала верхняя губа, и он бросился к телефону. Узнал у заместителя директора номер в Локмастере и, когда набрал его, услышал в трубке мелодичный женский голос:
– Конюшня Амбертон.
– Говорит Джим Квиллер, я звоню из Пикакса, – произнёс он. Приятный голос на другом конце провода заставил его смягчиться и говорить менее резко, чем он был настроен вначале. – Я не ошибся номером, это телефон Стива О'Хара?
– Нет, мистер Квиллер, это телефон фермы. У него в конюшне другой номер.
– Простите…
– Очень хорошо, что вы позвонили. Я Лиза Амбертон, и, насколько я понимаю, вас интересует наша ферма. Если вы к нам подъедете, я с удовольствием вам всё покажу.
– Об этом мы с вами поговорим чуть позже, а сейчас мне нужно потолковать с мистером О'Хара.
Она дала ему телефон, и он тут же позвонил скаковому тренеру.
– Итак, Стив, я готов с вами поговорить, – заявил он. – Когда вы сможете приехать в Пикакс?
– Ого! Так скоро я от вас вестей не ждал, но могу приехать в любое время. Нельзя ли привезти к вам миссис Амбертон? Она говорит, что хочет с вами познакомиться.
– Нет, в другой раз. Я хочу поговорить с вами с глазу на глаз, обсудить одно частное дельце.
– Конечно. Я всё понял, – добродушно согласился Стив. – В пять часов подойдёт? Я закончу работу в три, но мне ещё надо ополоснуться. Только я пока не подготовил информацию, которую вы просили. – Он громко чихнул.
– Резюме? Пока забудьте об этом. Жду вас в пять. Довольно потерев усы, Квиллер вприпрыжку сбежал вниз по винтовой лестнице на кухню и включил кофеварку.
Пока заваривался кофе, вновь зазвонил телефон, и Квиллер сиял трубку в библиотеке. Раздался взволнованный голос Вики Бушленд:
– У нас произошёл несчастный случай. Сын Фионы в больнице. Мы все очень за него переживаем, Я подумала, что нужно тебе сообщить.
– А что случилось?
– Он отрабатывал прыжки, и его лошадь упала. Робби получил серьёзную травму. Он был без защитного шлема. Не знаю, стоит ли тебе говорить, но Фиона едва не лишилась рассудка.
– Когда это произошло?
– Часа два назад. Какая трагедия! Упасть, не успев толком вкусить радости первой победы. Фиона боится, что он не сможет ходить, не то что ездить верхом. Кажется, задет позвоночник.
– Это ужасно, – пробормотал Квиллер, после чего добавил: – Буквально минуту назад я говорил со Стивом. И также с миссис Амбертон. Ни один из них не обмолвился о несчастном случае.
– Они очень чёрствый народ, эта команда Амбертонов, – с горечью сказала Вики. – Для них мальчишки – всего лишь дешёвый товар. Двадцать таких, как Робби, жаждут занять его место! Другое дело, если б речь шла о Сыне Кардинала, вот это для них было бы настоящее ЧП. Ведь лошадь им пришлось пристрелить!
Квиллер ничего не ответил.
– Фиона говорила, ты заинтересовался покупкой фермы, Квилл?
– Вернее сказать так: они заинтересовались её продажей… Какой у Фионы телефон? Я ей позвоню.
– Постарайся вселить в неё надежду. Она совсем пала духом. Если её нет дома, попробуй позвонить в больницу. – Вики продиктовала ему оба номера.
В больнице Квиллеру сообщили, что больной в операционной и что сведений о его состоянии ещё не поступало.
– Не могли бы вы меня связать с Фионой Стакер, его матерью?
– Я сейчас соединю вас с реанимационным отделением.
Там Квиллеру сказали, что Фиона только что вышла.
– Что-нибудь передать? – спросили его на другом конце провода.
– Нет, спасибо. Я перезвоню.
Повесив трубку, он услышал, что по соседству, в гостиной, Юм-Юм мурлычет, а стало быть, она что-то затеяла. В таких случаях Квиллер всегда проводил расследование: у неё было хобби воровать наручные часы и ручки с золотым пером и запихивать всё под мебель. Как он и предполагал, Юм-Юм лежала у одного из диванов и старалась выудить из-под него какое-то спрятанное сокровище. Им оказался клочок смятой бумаги. К её неудовольствию, Квиллер конфисковал добычу, зная, что она обязательно частично её проглотит – сработает инстинкт хищника.
– Й-йау! – прозвучало из уст Юм-Юм, как требовательное «дай».
– Нет! – отрезал Квиллер.
Это была жёлтая бумажка, которую Квиллер никогда прежде не видел. Когда он её разгладил, то ею оказался чек из локмастерского магазина «Таки-так» на покупку двух хлопчатобумажных рубашек, датированный девятым сентября. Имени покупателя на нём не было, но, по всей видимости, чек выронила Фиона день назад, когда была у него в гостях. На обратной стороне карандашом было нарисовано, как проехать к амбару. Юм-Юм нашла бумажку и спрятала её до поры до времени под диван.
Вдруг кошки встрепенулись, что заставило Квиллера насторожиться. Кто-то пробирался по лесной тропе, ведущей к амбару от Мейн-стрит. Увидеть идущего по ней было несколько странно. Хотя ворота на день не запирались, посетители обычно приезжали на машинах. Лишь единицы в Пикаксе предпочитали ходить пешком. Идущий шёл неуверенно и в руках нёс книгу.
Сунув чек в карман, Квиллер вышел навстречу Эддингтону Смиту.
– Я для тебя кое-что нашёл, – сказал пожилой букинист.
– Почему же ты не позвонил? Я мог бы сам к тебе подскочить.
– Доктор Хол велел мне ходить пешком. Тем более что здесь совсем недалеко. Всего несколько кварталов. – Он тяжело дышал. – День сегодня замечательный. Думаю, остался последний теплый уикенд в этом сезоне.
Квиллер взял у него книгу. Как и большинство книг в магазине Эддингтона, она была без суперобложки и, судя по внешнему виду переплета, пролежала не один год в сыром помещении. Журналист взглянул на корешок.
– «Город собратьев по преступлению»! Это же моя книга, – в восторге воскликнул он. – Ты нашёл её! Для меня она так много значит, Эдд.
– Ты мне ничем за неё не обязан, мистер К. Я даю её тебе просто так, как хорошему покупателю.
Квиллер слегка похлопал почтенного старика по спине.
– Заходи, я угощу тебя сидром. Разреши мне показать тебе амбар. Поздоровайся для начала с кошками.
– Хоть я здесь и был в ночь, когда застрелили Ван Брука, но почти ничего не видел. Было слишком много народу.
Квиллер торжественно внёс сидр и завёл разговор о конструкции амбара – о камине и треугольных окнах, скатах и кошачьих площадках, а также о своеобразном применении гобеленов.
– Ну прямо как настоящая яблоня, – заметил Эддингтон, взглянув на свисающий сверху занавес. Однако больше гостя поразило количество книг, которых хватало на каждом этаже. Даже наверху, в кошачьих апартаментах, имелась своя библиотечка: «Элементарная алгебра», «Руководство по вождению», «Анабасис» Ксенофонта и ещё кое-какие дешёвые книжки из букинистического магазина.
Медленно – щадя здоровье пожилого человека – они забрались на верхнюю, кошачью, площадку, откуда открывалась панорама жилого этажа.
– В жизни не забирался в такую высь, откуда можно было бы взглянуть вниз, – с восхищением заметил букинист.
Юм-Юм, завершавшая процессию, вскочила на ограждавшие кошачью площадку перила, которые были мягко устланы верхней частью гобелена, и устроилась на них: задние ляжки торчком вверх, туловище вдоль парапета, передние лапы, будто скрипичная шейка, вытянулись вперед.
– Кошки любят высоту, – пояснил Квиллер. – Это их древний инстинкт. В прошлом сиамские кошки часто вели наблюдение со стен храмов или дворцов.
– Интересный факт, – сказал Эддингтон. – Никогда не слышал.
– Да, тем не менее так говорят. Но Юм-Юм завела дурную привычку всё, что попадается ей под лапу, рвать, рассоединять и тому подобное… Нет! – прикрикнул он на неё, надевая сдернутые петли гобелена обратно на крючок.
Кошка уставилась в пустоту, словно внезапно пораженная глухотой, – обычное явление у кошек.
– Кто-то едет сюда, – сказал букинист, – мне лучше вернуться к себе в магазин.
За треугольными окнами показался петливший по Тривильенской тропе фургон.
– Я жду кой-кого к пяти часам, – тихо проговорил Квиллер, расчесывая кончиками пальцев усы. – Я был бы счастлив, если бы ты, Эдд, немного задержался.
– Уже поздно.
– Я отвезу тебя домой.
– Мне неудобно доставлять тебе беспокойство, мистер К.
– Никакого беспокойства.
– А я вам не помешаю?
– Ты окажешь мне услугу, Эдд. Просто стой здесь и слушай. – Квиллер стал спускаться по скату вниз. – И чтоб тебя не было видно, – бросил он через плечо.
Букинист открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Да и что он мог сказать? Весьма странная была просьба у его хорошего покупателя.
Квиллер встретил Рыжую Бороду во дворе, когда тот выскочил из фургона.
– Отличный денёк! – приветствовал он его.
– Да, видать, это будет последний тёплый уикенд. Скоро начнутся дожди, хотя и переменные. Я всегда сужу о предстоящей погоде по поведению лошадей.
– Я преклоняюсь перед такими профи, как вы, которые так хорошо разбираются в повадках лошадей, – рассыпался в комплиментах Квиллер, который по части лестной лжи и сам был докой не хуже.
– Проведёшь всю жизнь среди ублюдков, – ответил Стив, – чему-нибудь да научишься у них.
– Заходите, сейчас принесу что-нибудь выпить… Сколько времени вы сюда ехали? – спросил Квиллер, когда они вошли в амбар.
– Пятьдесят минут. Иногда меньше. Я люблю ездить быстро.
– Хорошо, что по дороге нет светофоров.
– Да. Если 6 ещё не старые придурки, которые прут на тракторах и грузовиках посреди дороги, как по своей собственности – Стив замешкался, глядя на светлую обивку диванов.
– Давайте сядем здесь, – предложил хозяин, направляясь к библиотеке, – здесь бар ближе.
– О, я только «за»! Ну и денёк сегодня выдался. Неплохо бы что-нибудь выпить. – Кинув куртку на пол, он с громким вздохом погрузился в огромное кожаное кресла – Пивца бы и глоток чего-нибудь покрепче, если у вас найдётся.
Без особых церемоний Квиллер принёс рюмку виски и банку пива и поставил на столик, стоявший сбоку от Стива. Себе же налил в высокий с витой ножкой фужер минеральной воды.
– Я слыхал, у вас на ферме сегодня произошёл несчастный случай, – как бы между прочим сказал он.
– Откуда вы знаете? – удивился тренер, плеснув виски в рот.
– Слышал по радио, – солгал Квиллер.
– Да. Поганое дело. Хорошая была лошадь, подавала надежды, но пришлось её порешить.
– А как дела у жокея? Он что, встал как ни в чём не бывало?
– Да пошёл он, этот чёртов Робби! Сам виноват – нечего было так гнать лошадь! Знаете же эту молодежь – никакой дисциплины! Не сможет больше ездить – значит, так ему и надо. Как говорится, найдутся другие жокеи и другие лошади. Не хватало ещё из-за этого расстраиваться.
– Своеобразная у вас философия.
– Иначе в нашем деле нельзя. Но у нас есть и хорошие новости. Хотите услышать?
– Безусловно.
– Миссис Амбертон согласна остаться на ферме после её продажи. Она классный администратор, грех было б такую упустить. К тому же она задумала открыть на территории фермы спецмагазин. Только верховое снаряжение – начиная с сапог и седел и кончая кепи и подпругой. Потребуются крупные инвестиции, но они с лихвой окупятся. У тамошних мальчишек денег завались, и Лиза, то бишь миссис Амбертон, утверждает, что цвета её товара обеспечат им лучшую публику на скачках. Хороший магазин для жокеев – прибыльное дельце.
– О каких таких мальчишках вы говорите?
– Местная ребятня, помешанная на верховой езде. Одни среди них способные, другие – нет, но все они пашут что есть сил, чтобы выиграть призовые ленточки и проложить себе путь на ипподром. У Лизы, миссис Амбертон, в некоторых классах таких мальчишек чуть ли не по полсотни. Если вам по душе молодая поросль, то у нас её сколько хочешь – всех форм и размеров.
– И часто у них бывают состязания?
– Раза два в месяц. Занятия три раза в неделю. Обходятся им в кругленькую сумму, но для них это не проблема. В Локмастере на всём делают деньги.
Квиллер встал и кивнул в сторону бара:
– Повторить?
– Неплохо бы.
– То же самое?
Тренер щёлкнул пальцами в знак согласия, Коко не спускал с визитёра глаз. Стараниями Квиллера Стив всё пил и говорил и в конце концов заёрзал в кресле.
– Ну, как вам ферма? Что думаете, скажем, насчёт цены и всё такое?
– Звучит заманчиво, – ответил Квиллер, – но прежде хочу задать вам один вопрос.
– Валяйте.
– Почему вы осели в Локмастере?
– Я уж везде побывал. Здесь отличное место. Условия для работы что надо. Здоровый климат. Каждый это скажет.
– Правда, что на прежнем месте у вас были неприятности? – в порядке информации спросил Квиллер.
– Что вы имеете в виду?
– До меня дошли кое-какие сплетни о… незаконном применении допинга во время скачек.
– Все этим грешат, – пожал плечами Стив, – просто я попался.
– У меня к вам есть одна претензия, – произнес Квиллер обычным тоном.
– Да? Какая же?
– Когда вы вчера были здесь, перед отъездом вы убили птичку.
– Неужели? И что в этом такого?
– У нас нельзя убивать птиц.
– Чёрт! Да их здесь миллионы! Одной больше, одной меньше – никто плакать не станет. Я не могу пройти мимо красной птички.
– Как я погляжу, вы довольно ловко обращаетесь с оружием.
– Да, стреляю я недурно – что трезвый, что пьяный. – Он взглянул на Коко, сидевшего на каминной трубе. – Коту, что сидит вон там, я мог бы попасть между глаз. – Он указал пальцем на Коко, и тот, с урчанием соскочив на пол, опрометью вскарабкался по вертикальной лестнице на верхнюю кошачью площадку, что находилась на высоте сорока футов как раз над головой Стива. – Что это с ним? – удивился тренер.
С началом воздушной атаки Квиллер и сам перешёл в наступление.
– А когда вы убили Ван Брука, вы были трезвы или пьяны? – спокойно осведомился он.
– Чего? Вы что, спятили?
– Просто шучу, – сказал Квиллер. – В полиции улик на вас нет никаких, вот я и подумал, что той ночью вы были здесь.
– Чёрт, нет! Я был на свадьбе в Локмастере.
– Она закончилась к полуночи. Через пятьдесят минут вы могли быть уже здесь. Ван Брук был убит в три часа ночи.
– Не пойму, что за чертовщину вы несёте.
– Как насчёт того, чтоб ещё выпить? – дружески предложил Квиллер, поднимаясь и направляясь к бару. Звеня бутылками и фужерами, он продолжал разговор в том же духе. – Ведь вы знали, что Ван Брук будет здесь, не так ли? Как-то об этом разнюхали?
– Я? Знать не знал этого парня. – При этих словах Стив встал и повернулся лицом к бару.
– А также знали, что здесь будет полно народу, так сказать, вам для прикрытия. – Квиллер достал из кармана жёлтую бумажку. – Это вам, надеюсь, знакомо? Вы уронили чек из кармана, тут показано, как сюда проехать.
– Какая чушь! Я никогда здесь не был до вчерашнего дня. И знать не знал парня, о котором вы говорите.
– Когда есть хороший мотив для убийства, формально быть знакомым с жертвой вовсе ни к чему. Мне удалось разгадать ваш мотив. А для экспертов полиции я приберёг убитую птичку в кофейной банке.
При этих словах Стив вскинул револьвер, и Квиллер скрылся за баром.
– Стрелять не советую! Наверху у меня три свидетеля.
На мгновение оцепенев, Стив судорожно зашевелил мозгами, пытаясь просчитать варианты.
Вдруг над его головой раздался какой-то приглушённый свист. Он взглянул вверх, но слишком поздно. На него падало «яблоневое дерево». Стив нажал на спусковой крючок, но сумасшедшая пуля вместе со стрелком одновременно угодили в ловушку увесистого, размером восемь на десять, гобелене.
Жертва упавшего занавеса стонала, билась, извивалась, пытаясь высвободиться.
Квиллер бросился на кухню, схватил из холодильника длинный тупой свёрток и со всего маху долбанул им по трепыхавшейся под гобеленом бесформенной массе. На этом все движения прекратились
– Звони в полицию, – крикнул Квиллер Эддингтону, который всё ещё стоял на кошачьей площадке. – Вызывай полицию. Телефон у меня в кабинете.
Пока Квиллер сторожил замерший под гобеленом холм, букинист засеменил что было духу вниз на лоджию второго этажа и, перегнувшись через перила, не слишком звучным голосом спросил:
– А что им сказать?
Квиллер не уставал восхищаться, до чего хорошо работает полиция в Пикаксе! Случись что с наследником Клингеншоенов, его состояние ушло бы к возможным наследникам на Восточном побережье и было бы навсегда потеряно для Мускаунти. Поэтому не прошло и трёх минут, как две полицейские машины со штатными сотрудниками уже были на месте, и первым переступил порог амбара шеф полиции Броуди.
– Вот так штука! – произнёс Броуди. – Буквально полчаса назад нам позвонили и указали на этого парня. Уж мы и не думали, что его доставят нам тепленьким… по крайней мере так скоро.
– Кто вам намекнул на него?
– Он не назвался. Мы присвоили ему кодовое имя, так что приз можно сохранить. А что всё-таки этот парень здесь делал?
– Пытался продать мне конюшню. Если б эти яблоки не смягчили удар, я мог бы его убить дубинкой.
– Дубинкой? Где она?
– Я положил её обратно в холодильник.
Броуди хмыкнул и одарил Квиллера таким же скептическим взглядом, какой вызывали у него камины с белыми трубами.
– Простите, – обратился к ним Эддингтон. – А теперь я могу уйти?
– Останься на минутку, Эдд, – сказал Квиллер, – и если Энди не сможет тебя подвезти, то подвезу я. Как тебе пришло в голову скинуть гобелен?
– Кошки сняли с крючков края, а я лишь немного им в этом помог, – ответил букинист. – Что-нибудь не так?
– Я бы сказал, вы провели удачный маневр.
На вершине каминной трубы, недоверчиво уставившись на незнакомцев в униформе и горбом выгнув спину, стоял Коко. Своим видом он, казалось, вопрошал: а где розовая форель? Юм-Юм поблизости не было видно, хотя сиамцы обычно проявляли завидную солидарность в часы приёма пищи. На самом же деле в последнее время именно кошка с её вновь обретённой настойчивостью взяла на себя роль кормильца и требовала обеда своим громким «йау».
Когда полиция стала рыскать по амбару в поисках шальной пули, Квиллера не на шутку одолело беспокойство: где же Юм-Юм?
– Пропала моя кошка! – крикнул он. – Ребята, поищите её внизу, а я проверю лоджии.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
Прочёсывая верхние этажи, Квиллер не переставая звал Юм-Юм, но она не откликалась. Наконец он решил проверить радиальные балки под крышей. Напуганная выстрелом, кошка забилась в один из углов в месте пересечении восьми балок: ушки её торчали в стороны, как крылья самолета. Никакие уговоры и никакие задабривания не могли заставить её сдвинуться с места.
– Что же нам делать? – обратился Квиллер к Коко, который носился по балке туда-сюда между кошкой и хозяином. В конце концов пришлось оставить дрожащую от страха Юм-Юм в её укромном уголке.
Вскоре нулю отыскали в наборной кассе, она затесалась между мышкой и совой. И только когда Квиллер сварил замороженные хвосты омаров, примадонна соизволила спуститься вниз, пронесясь по скату грациозным аллюром, будто только что вернулась с курорта.
– Кис-кис! – тихо позвал он сиамцев.
Он смотрел, как они поглощают омара, когда раздался телефонный звонок, и в трубке он услышал радостный голос.
– Квилл, у Робби всё будет в порядке! Пройдя курс лечения, он сможет ходить!
– Это здорово. Вики. Фиона, должно быть, ужасно рада. Я так и не смог дозвониться до неё в больницу.
– Она сейчас здесь, хочет с тобой поговорить.
– Отлично! Дай ей трубку.
– Мистер Квиллер, – услышал он дрожащий голос – вы даже не представляете, что я только что пережила. До сих пор не могу поверить, что докторам удалось его спасти.
– Мы все душой болели за него, Фиона.
– Мне всё равно… сможет ли он участвовать в состязании, зато он мне обещал вернуться в школу.
– Это уже хорошо, – одобрил Квиллер, после чего добавил: – Возможно, интерес к японскому у него возьмет верх над лошадьми.
– Мистер Квиллер, – нерешительно начала она, не отреагировав на его сарказм, – я должна вам сказать нечто ужасное… И я… мм… не знаю, с чего начать.
– Начните с начала.
– Робби мне признался перед операцией. Бедняга думал… он думал, что скоро умрёт… – Она запнулась, стараясь справиться с подступившими слезами. – Он сказал мне, что знает об… убийстве Ван Брука… – Её слабый голос сорвался.
– Продолжайте, Фиона. Полагаю, я знаю, что вы собираетесь сказать.
– Я не могу… не могу…
– Тогда позвольте, скажу я. Ван Брук в завещании сделал Робина своим наследником. Так?
– Да.
– А когда Робина выгнали из школы, Ван Брук грозил его всего лишить.
– Откуда вы знаете?
Квиллер пропустил её вопрос мимо ушей. Эту часть сценария он просто сам вычислил, но тем не менее оказался прав.
– У Робина возникла блестящая идея, – продолжал он, – он задумал убить Ван Брука до того, как тот успеет переписать завещание.
– Нет! Нет! Это идея не Робина! – вскричала она. – Но они её обсуждали – Робин со Стивом. Они рассчитывали на полученные деньги выкупить ферму… Ох!.. Мне они ничего не сказали! Я могла бы их остановить!
– Когда вы об этом узнали?
– Только когда Робби… Когда его повезли в операционную. Он всё повторял: «Мама, я умираю».
– Стрелял Стив?
– Да.
– Робин был с ним в машине?
– О нет! Когда я вернулась в тот вечер со спектакля, он уже спал. Я пообещала ему не ездить на вечеринку. И приехала домой в час ночи.
– Вы уверены, что Робин не улизнул из дому, пока вы спали?
На мгновение она затаила дыхание, после чего тяжело вздохнула.
– Стив арестован, Фиона.
– Это я на него донесла, – издав стон, произнесла она. – Меня упросил Робби. Он сказал, что за это причитается большая награда. Он думал, что умрёт… – Голос её потерялся в потоке рыданий.
– Так что теперь будет? – Трубку взяла Вики.
– Робин – соучастник преступления, но может стать свидетелем обвинения, – ответил Квиллер.
В скором времени позвонил Арчи Райкер.
– Сработало! Сработало! – радостно воскликнул он. – Награда подстегнула полицию, и они арестовали подозреваемого. Его обвиняют в убийстве. А Деннис теперь чист. Скажи Коко, пусть отдыхает, дело закрыто.
– Ладно, – выдохнул Квиллер.
– Ты оказался прав, убийца – какой-то тип из Локмастера. Завтра об этом прочтёшь в газете. Первый раз в жизни мы не проворонили сенсацию и в последний момент включили в очередной выпуск… А ты, похоже, чем-то расстроен. Что-то случилось?
– Я знаю историю, которая за всем этим кроется, Арчи, только это не для публикации.
– Ну ты и бестия!
Следующей позвонила Фран Броуди.
– Деннис чист! – воскликнула она. – Разве не здорово! Но я слыхала, свалилась яблоня! Завтра приедет Шон и повесит её на место.
На этом Квиллер в деле Ван Брука поставил точку, однако Таинственному человеку Мускаунти суждено было навсегда остаться загадкой. Всю пятницу Квиллер в компании со Сьюзан и адвокатом Ван Брука провёл в доме на Гудвинтер-бульваре, вскрывая меченные красными точками коробки и вытряхивая чуть ли не из тысячи книг зелёненькие купюры.
В субботу Квиллер хотел слетать вместе с Полли на бейсбол, тогда как дама его сердца мечтала попасть на болота и посмотреть, как птицы готовятся к перелёту. В качестве компромисса они избрали ланч на открытом воздухе с биноклями на берегу реки. Когда же около полудня он позвонил Полли домой, настроен он был не самым дружелюбным образом – сказались его утренние бесплодные потуги вовлечь упрямую и неблагодарную сиамскую чету в игру с мыльными пузырями, чему предшествовал жуткий ритуал надевания на Юм-Юм шлейки.
Приехав к Полли, Квиллер первым делом вручил ей глиняные трубочки и средних размеров коробочку с мыльной стружкой.
– Теперь ты сможешь пускать пузыри для Бутси, – сердито проговорил он. – Лори Бамба утверждает, что кошки обожают ловить мыльные пузыри.
– Что ж… спасибо, – произнесла Полли, почуяв, что здесь что-то не так. – А твои ловили пузыри?
– Нет. Они не считают себя кошками… Что мы берём с собой в машину?
– Ты берёшь раскладной стол со стульями, а я сумку с продуктами. Бинокль не забыл?
За этим последовала трогательная сцена прощания Полли с Бутси, которую Квиллер с трудом перенёс, проворчав что-то по этому поводу себе под нос. Наконец они отправились на реку Иттибиттивасси. Дорога туда проходила мимо места, где Квиллер три года назад упал с велосипеда, и того злополучного кювета, в который он в прошлом году угодил со своей машиной.
Когда они расставили стол и стулья на плоском травянистом берегу живописной излучины реки, Полли воскликнула:
– Глянь! Свиристель!
При виде второго документа у Квиллера задрожала верхняя губа, и он бросился к телефону. Узнал у заместителя директора номер в Локмастере и, когда набрал его, услышал в трубке мелодичный женский голос:
– Конюшня Амбертон.
– Говорит Джим Квиллер, я звоню из Пикакса, – произнёс он. Приятный голос на другом конце провода заставил его смягчиться и говорить менее резко, чем он был настроен вначале. – Я не ошибся номером, это телефон Стива О'Хара?
– Нет, мистер Квиллер, это телефон фермы. У него в конюшне другой номер.
– Простите…
– Очень хорошо, что вы позвонили. Я Лиза Амбертон, и, насколько я понимаю, вас интересует наша ферма. Если вы к нам подъедете, я с удовольствием вам всё покажу.
– Об этом мы с вами поговорим чуть позже, а сейчас мне нужно потолковать с мистером О'Хара.
Она дала ему телефон, и он тут же позвонил скаковому тренеру.
– Итак, Стив, я готов с вами поговорить, – заявил он. – Когда вы сможете приехать в Пикакс?
– Ого! Так скоро я от вас вестей не ждал, но могу приехать в любое время. Нельзя ли привезти к вам миссис Амбертон? Она говорит, что хочет с вами познакомиться.
– Нет, в другой раз. Я хочу поговорить с вами с глазу на глаз, обсудить одно частное дельце.
– Конечно. Я всё понял, – добродушно согласился Стив. – В пять часов подойдёт? Я закончу работу в три, но мне ещё надо ополоснуться. Только я пока не подготовил информацию, которую вы просили. – Он громко чихнул.
– Резюме? Пока забудьте об этом. Жду вас в пять. Довольно потерев усы, Квиллер вприпрыжку сбежал вниз по винтовой лестнице на кухню и включил кофеварку.
Пока заваривался кофе, вновь зазвонил телефон, и Квиллер сиял трубку в библиотеке. Раздался взволнованный голос Вики Бушленд:
– У нас произошёл несчастный случай. Сын Фионы в больнице. Мы все очень за него переживаем, Я подумала, что нужно тебе сообщить.
– А что случилось?
– Он отрабатывал прыжки, и его лошадь упала. Робби получил серьёзную травму. Он был без защитного шлема. Не знаю, стоит ли тебе говорить, но Фиона едва не лишилась рассудка.
– Когда это произошло?
– Часа два назад. Какая трагедия! Упасть, не успев толком вкусить радости первой победы. Фиона боится, что он не сможет ходить, не то что ездить верхом. Кажется, задет позвоночник.
– Это ужасно, – пробормотал Квиллер, после чего добавил: – Буквально минуту назад я говорил со Стивом. И также с миссис Амбертон. Ни один из них не обмолвился о несчастном случае.
– Они очень чёрствый народ, эта команда Амбертонов, – с горечью сказала Вики. – Для них мальчишки – всего лишь дешёвый товар. Двадцать таких, как Робби, жаждут занять его место! Другое дело, если б речь шла о Сыне Кардинала, вот это для них было бы настоящее ЧП. Ведь лошадь им пришлось пристрелить!
Квиллер ничего не ответил.
– Фиона говорила, ты заинтересовался покупкой фермы, Квилл?
– Вернее сказать так: они заинтересовались её продажей… Какой у Фионы телефон? Я ей позвоню.
– Постарайся вселить в неё надежду. Она совсем пала духом. Если её нет дома, попробуй позвонить в больницу. – Вики продиктовала ему оба номера.
В больнице Квиллеру сообщили, что больной в операционной и что сведений о его состоянии ещё не поступало.
– Не могли бы вы меня связать с Фионой Стакер, его матерью?
– Я сейчас соединю вас с реанимационным отделением.
Там Квиллеру сказали, что Фиона только что вышла.
– Что-нибудь передать? – спросили его на другом конце провода.
– Нет, спасибо. Я перезвоню.
Повесив трубку, он услышал, что по соседству, в гостиной, Юм-Юм мурлычет, а стало быть, она что-то затеяла. В таких случаях Квиллер всегда проводил расследование: у неё было хобби воровать наручные часы и ручки с золотым пером и запихивать всё под мебель. Как он и предполагал, Юм-Юм лежала у одного из диванов и старалась выудить из-под него какое-то спрятанное сокровище. Им оказался клочок смятой бумаги. К её неудовольствию, Квиллер конфисковал добычу, зная, что она обязательно частично её проглотит – сработает инстинкт хищника.
– Й-йау! – прозвучало из уст Юм-Юм, как требовательное «дай».
– Нет! – отрезал Квиллер.
Это была жёлтая бумажка, которую Квиллер никогда прежде не видел. Когда он её разгладил, то ею оказался чек из локмастерского магазина «Таки-так» на покупку двух хлопчатобумажных рубашек, датированный девятым сентября. Имени покупателя на нём не было, но, по всей видимости, чек выронила Фиона день назад, когда была у него в гостях. На обратной стороне карандашом было нарисовано, как проехать к амбару. Юм-Юм нашла бумажку и спрятала её до поры до времени под диван.
Вдруг кошки встрепенулись, что заставило Квиллера насторожиться. Кто-то пробирался по лесной тропе, ведущей к амбару от Мейн-стрит. Увидеть идущего по ней было несколько странно. Хотя ворота на день не запирались, посетители обычно приезжали на машинах. Лишь единицы в Пикаксе предпочитали ходить пешком. Идущий шёл неуверенно и в руках нёс книгу.
Сунув чек в карман, Квиллер вышел навстречу Эддингтону Смиту.
– Я для тебя кое-что нашёл, – сказал пожилой букинист.
– Почему же ты не позвонил? Я мог бы сам к тебе подскочить.
– Доктор Хол велел мне ходить пешком. Тем более что здесь совсем недалеко. Всего несколько кварталов. – Он тяжело дышал. – День сегодня замечательный. Думаю, остался последний теплый уикенд в этом сезоне.
Квиллер взял у него книгу. Как и большинство книг в магазине Эддингтона, она была без суперобложки и, судя по внешнему виду переплета, пролежала не один год в сыром помещении. Журналист взглянул на корешок.
– «Город собратьев по преступлению»! Это же моя книга, – в восторге воскликнул он. – Ты нашёл её! Для меня она так много значит, Эдд.
– Ты мне ничем за неё не обязан, мистер К. Я даю её тебе просто так, как хорошему покупателю.
Квиллер слегка похлопал почтенного старика по спине.
– Заходи, я угощу тебя сидром. Разреши мне показать тебе амбар. Поздоровайся для начала с кошками.
– Хоть я здесь и был в ночь, когда застрелили Ван Брука, но почти ничего не видел. Было слишком много народу.
Квиллер торжественно внёс сидр и завёл разговор о конструкции амбара – о камине и треугольных окнах, скатах и кошачьих площадках, а также о своеобразном применении гобеленов.
– Ну прямо как настоящая яблоня, – заметил Эддингтон, взглянув на свисающий сверху занавес. Однако больше гостя поразило количество книг, которых хватало на каждом этаже. Даже наверху, в кошачьих апартаментах, имелась своя библиотечка: «Элементарная алгебра», «Руководство по вождению», «Анабасис» Ксенофонта и ещё кое-какие дешёвые книжки из букинистического магазина.
Медленно – щадя здоровье пожилого человека – они забрались на верхнюю, кошачью, площадку, откуда открывалась панорама жилого этажа.
– В жизни не забирался в такую высь, откуда можно было бы взглянуть вниз, – с восхищением заметил букинист.
Юм-Юм, завершавшая процессию, вскочила на ограждавшие кошачью площадку перила, которые были мягко устланы верхней частью гобелена, и устроилась на них: задние ляжки торчком вверх, туловище вдоль парапета, передние лапы, будто скрипичная шейка, вытянулись вперед.
– Кошки любят высоту, – пояснил Квиллер. – Это их древний инстинкт. В прошлом сиамские кошки часто вели наблюдение со стен храмов или дворцов.
– Интересный факт, – сказал Эддингтон. – Никогда не слышал.
– Да, тем не менее так говорят. Но Юм-Юм завела дурную привычку всё, что попадается ей под лапу, рвать, рассоединять и тому подобное… Нет! – прикрикнул он на неё, надевая сдернутые петли гобелена обратно на крючок.
Кошка уставилась в пустоту, словно внезапно пораженная глухотой, – обычное явление у кошек.
– Кто-то едет сюда, – сказал букинист, – мне лучше вернуться к себе в магазин.
За треугольными окнами показался петливший по Тривильенской тропе фургон.
– Я жду кой-кого к пяти часам, – тихо проговорил Квиллер, расчесывая кончиками пальцев усы. – Я был бы счастлив, если бы ты, Эдд, немного задержался.
– Уже поздно.
– Я отвезу тебя домой.
– Мне неудобно доставлять тебе беспокойство, мистер К.
– Никакого беспокойства.
– А я вам не помешаю?
– Ты окажешь мне услугу, Эдд. Просто стой здесь и слушай. – Квиллер стал спускаться по скату вниз. – И чтоб тебя не было видно, – бросил он через плечо.
Букинист открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Да и что он мог сказать? Весьма странная была просьба у его хорошего покупателя.
Квиллер встретил Рыжую Бороду во дворе, когда тот выскочил из фургона.
– Отличный денёк! – приветствовал он его.
– Да, видать, это будет последний тёплый уикенд. Скоро начнутся дожди, хотя и переменные. Я всегда сужу о предстоящей погоде по поведению лошадей.
– Я преклоняюсь перед такими профи, как вы, которые так хорошо разбираются в повадках лошадей, – рассыпался в комплиментах Квиллер, который по части лестной лжи и сам был докой не хуже.
– Проведёшь всю жизнь среди ублюдков, – ответил Стив, – чему-нибудь да научишься у них.
– Заходите, сейчас принесу что-нибудь выпить… Сколько времени вы сюда ехали? – спросил Квиллер, когда они вошли в амбар.
– Пятьдесят минут. Иногда меньше. Я люблю ездить быстро.
– Хорошо, что по дороге нет светофоров.
– Да. Если 6 ещё не старые придурки, которые прут на тракторах и грузовиках посреди дороги, как по своей собственности – Стив замешкался, глядя на светлую обивку диванов.
– Давайте сядем здесь, – предложил хозяин, направляясь к библиотеке, – здесь бар ближе.
– О, я только «за»! Ну и денёк сегодня выдался. Неплохо бы что-нибудь выпить. – Кинув куртку на пол, он с громким вздохом погрузился в огромное кожаное кресла – Пивца бы и глоток чего-нибудь покрепче, если у вас найдётся.
Без особых церемоний Квиллер принёс рюмку виски и банку пива и поставил на столик, стоявший сбоку от Стива. Себе же налил в высокий с витой ножкой фужер минеральной воды.
– Я слыхал, у вас на ферме сегодня произошёл несчастный случай, – как бы между прочим сказал он.
– Откуда вы знаете? – удивился тренер, плеснув виски в рот.
– Слышал по радио, – солгал Квиллер.
– Да. Поганое дело. Хорошая была лошадь, подавала надежды, но пришлось её порешить.
– А как дела у жокея? Он что, встал как ни в чём не бывало?
– Да пошёл он, этот чёртов Робби! Сам виноват – нечего было так гнать лошадь! Знаете же эту молодежь – никакой дисциплины! Не сможет больше ездить – значит, так ему и надо. Как говорится, найдутся другие жокеи и другие лошади. Не хватало ещё из-за этого расстраиваться.
– Своеобразная у вас философия.
– Иначе в нашем деле нельзя. Но у нас есть и хорошие новости. Хотите услышать?
– Безусловно.
– Миссис Амбертон согласна остаться на ферме после её продажи. Она классный администратор, грех было б такую упустить. К тому же она задумала открыть на территории фермы спецмагазин. Только верховое снаряжение – начиная с сапог и седел и кончая кепи и подпругой. Потребуются крупные инвестиции, но они с лихвой окупятся. У тамошних мальчишек денег завались, и Лиза, то бишь миссис Амбертон, утверждает, что цвета её товара обеспечат им лучшую публику на скачках. Хороший магазин для жокеев – прибыльное дельце.
– О каких таких мальчишках вы говорите?
– Местная ребятня, помешанная на верховой езде. Одни среди них способные, другие – нет, но все они пашут что есть сил, чтобы выиграть призовые ленточки и проложить себе путь на ипподром. У Лизы, миссис Амбертон, в некоторых классах таких мальчишек чуть ли не по полсотни. Если вам по душе молодая поросль, то у нас её сколько хочешь – всех форм и размеров.
– И часто у них бывают состязания?
– Раза два в месяц. Занятия три раза в неделю. Обходятся им в кругленькую сумму, но для них это не проблема. В Локмастере на всём делают деньги.
Квиллер встал и кивнул в сторону бара:
– Повторить?
– Неплохо бы.
– То же самое?
Тренер щёлкнул пальцами в знак согласия, Коко не спускал с визитёра глаз. Стараниями Квиллера Стив всё пил и говорил и в конце концов заёрзал в кресле.
– Ну, как вам ферма? Что думаете, скажем, насчёт цены и всё такое?
– Звучит заманчиво, – ответил Квиллер, – но прежде хочу задать вам один вопрос.
– Валяйте.
– Почему вы осели в Локмастере?
– Я уж везде побывал. Здесь отличное место. Условия для работы что надо. Здоровый климат. Каждый это скажет.
– Правда, что на прежнем месте у вас были неприятности? – в порядке информации спросил Квиллер.
– Что вы имеете в виду?
– До меня дошли кое-какие сплетни о… незаконном применении допинга во время скачек.
– Все этим грешат, – пожал плечами Стив, – просто я попался.
– У меня к вам есть одна претензия, – произнес Квиллер обычным тоном.
– Да? Какая же?
– Когда вы вчера были здесь, перед отъездом вы убили птичку.
– Неужели? И что в этом такого?
– У нас нельзя убивать птиц.
– Чёрт! Да их здесь миллионы! Одной больше, одной меньше – никто плакать не станет. Я не могу пройти мимо красной птички.
– Как я погляжу, вы довольно ловко обращаетесь с оружием.
– Да, стреляю я недурно – что трезвый, что пьяный. – Он взглянул на Коко, сидевшего на каминной трубе. – Коту, что сидит вон там, я мог бы попасть между глаз. – Он указал пальцем на Коко, и тот, с урчанием соскочив на пол, опрометью вскарабкался по вертикальной лестнице на верхнюю кошачью площадку, что находилась на высоте сорока футов как раз над головой Стива. – Что это с ним? – удивился тренер.
С началом воздушной атаки Квиллер и сам перешёл в наступление.
– А когда вы убили Ван Брука, вы были трезвы или пьяны? – спокойно осведомился он.
– Чего? Вы что, спятили?
– Просто шучу, – сказал Квиллер. – В полиции улик на вас нет никаких, вот я и подумал, что той ночью вы были здесь.
– Чёрт, нет! Я был на свадьбе в Локмастере.
– Она закончилась к полуночи. Через пятьдесят минут вы могли быть уже здесь. Ван Брук был убит в три часа ночи.
– Не пойму, что за чертовщину вы несёте.
– Как насчёт того, чтоб ещё выпить? – дружески предложил Квиллер, поднимаясь и направляясь к бару. Звеня бутылками и фужерами, он продолжал разговор в том же духе. – Ведь вы знали, что Ван Брук будет здесь, не так ли? Как-то об этом разнюхали?
– Я? Знать не знал этого парня. – При этих словах Стив встал и повернулся лицом к бару.
– А также знали, что здесь будет полно народу, так сказать, вам для прикрытия. – Квиллер достал из кармана жёлтую бумажку. – Это вам, надеюсь, знакомо? Вы уронили чек из кармана, тут показано, как сюда проехать.
– Какая чушь! Я никогда здесь не был до вчерашнего дня. И знать не знал парня, о котором вы говорите.
– Когда есть хороший мотив для убийства, формально быть знакомым с жертвой вовсе ни к чему. Мне удалось разгадать ваш мотив. А для экспертов полиции я приберёг убитую птичку в кофейной банке.
При этих словах Стив вскинул револьвер, и Квиллер скрылся за баром.
– Стрелять не советую! Наверху у меня три свидетеля.
На мгновение оцепенев, Стив судорожно зашевелил мозгами, пытаясь просчитать варианты.
Вдруг над его головой раздался какой-то приглушённый свист. Он взглянул вверх, но слишком поздно. На него падало «яблоневое дерево». Стив нажал на спусковой крючок, но сумасшедшая пуля вместе со стрелком одновременно угодили в ловушку увесистого, размером восемь на десять, гобелене.
Жертва упавшего занавеса стонала, билась, извивалась, пытаясь высвободиться.
Квиллер бросился на кухню, схватил из холодильника длинный тупой свёрток и со всего маху долбанул им по трепыхавшейся под гобеленом бесформенной массе. На этом все движения прекратились
– Звони в полицию, – крикнул Квиллер Эддингтону, который всё ещё стоял на кошачьей площадке. – Вызывай полицию. Телефон у меня в кабинете.
Пока Квиллер сторожил замерший под гобеленом холм, букинист засеменил что было духу вниз на лоджию второго этажа и, перегнувшись через перила, не слишком звучным голосом спросил:
– А что им сказать?
Квиллер не уставал восхищаться, до чего хорошо работает полиция в Пикаксе! Случись что с наследником Клингеншоенов, его состояние ушло бы к возможным наследникам на Восточном побережье и было бы навсегда потеряно для Мускаунти. Поэтому не прошло и трёх минут, как две полицейские машины со штатными сотрудниками уже были на месте, и первым переступил порог амбара шеф полиции Броуди.
– Вот так штука! – произнёс Броуди. – Буквально полчаса назад нам позвонили и указали на этого парня. Уж мы и не думали, что его доставят нам тепленьким… по крайней мере так скоро.
– Кто вам намекнул на него?
– Он не назвался. Мы присвоили ему кодовое имя, так что приз можно сохранить. А что всё-таки этот парень здесь делал?
– Пытался продать мне конюшню. Если б эти яблоки не смягчили удар, я мог бы его убить дубинкой.
– Дубинкой? Где она?
– Я положил её обратно в холодильник.
Броуди хмыкнул и одарил Квиллера таким же скептическим взглядом, какой вызывали у него камины с белыми трубами.
– Простите, – обратился к ним Эддингтон. – А теперь я могу уйти?
– Останься на минутку, Эдд, – сказал Квиллер, – и если Энди не сможет тебя подвезти, то подвезу я. Как тебе пришло в голову скинуть гобелен?
– Кошки сняли с крючков края, а я лишь немного им в этом помог, – ответил букинист. – Что-нибудь не так?
– Я бы сказал, вы провели удачный маневр.
На вершине каминной трубы, недоверчиво уставившись на незнакомцев в униформе и горбом выгнув спину, стоял Коко. Своим видом он, казалось, вопрошал: а где розовая форель? Юм-Юм поблизости не было видно, хотя сиамцы обычно проявляли завидную солидарность в часы приёма пищи. На самом же деле в последнее время именно кошка с её вновь обретённой настойчивостью взяла на себя роль кормильца и требовала обеда своим громким «йау».
Когда полиция стала рыскать по амбару в поисках шальной пули, Квиллера не на шутку одолело беспокойство: где же Юм-Юм?
– Пропала моя кошка! – крикнул он. – Ребята, поищите её внизу, а я проверю лоджии.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
Прочёсывая верхние этажи, Квиллер не переставая звал Юм-Юм, но она не откликалась. Наконец он решил проверить радиальные балки под крышей. Напуганная выстрелом, кошка забилась в один из углов в месте пересечении восьми балок: ушки её торчали в стороны, как крылья самолета. Никакие уговоры и никакие задабривания не могли заставить её сдвинуться с места.
– Что же нам делать? – обратился Квиллер к Коко, который носился по балке туда-сюда между кошкой и хозяином. В конце концов пришлось оставить дрожащую от страха Юм-Юм в её укромном уголке.
Вскоре нулю отыскали в наборной кассе, она затесалась между мышкой и совой. И только когда Квиллер сварил замороженные хвосты омаров, примадонна соизволила спуститься вниз, пронесясь по скату грациозным аллюром, будто только что вернулась с курорта.
– Кис-кис! – тихо позвал он сиамцев.
Он смотрел, как они поглощают омара, когда раздался телефонный звонок, и в трубке он услышал радостный голос.
– Квилл, у Робби всё будет в порядке! Пройдя курс лечения, он сможет ходить!
– Это здорово. Вики. Фиона, должно быть, ужасно рада. Я так и не смог дозвониться до неё в больницу.
– Она сейчас здесь, хочет с тобой поговорить.
– Отлично! Дай ей трубку.
– Мистер Квиллер, – услышал он дрожащий голос – вы даже не представляете, что я только что пережила. До сих пор не могу поверить, что докторам удалось его спасти.
– Мы все душой болели за него, Фиона.
– Мне всё равно… сможет ли он участвовать в состязании, зато он мне обещал вернуться в школу.
– Это уже хорошо, – одобрил Квиллер, после чего добавил: – Возможно, интерес к японскому у него возьмет верх над лошадьми.
– Мистер Квиллер, – нерешительно начала она, не отреагировав на его сарказм, – я должна вам сказать нечто ужасное… И я… мм… не знаю, с чего начать.
– Начните с начала.
– Робби мне признался перед операцией. Бедняга думал… он думал, что скоро умрёт… – Она запнулась, стараясь справиться с подступившими слезами. – Он сказал мне, что знает об… убийстве Ван Брука… – Её слабый голос сорвался.
– Продолжайте, Фиона. Полагаю, я знаю, что вы собираетесь сказать.
– Я не могу… не могу…
– Тогда позвольте, скажу я. Ван Брук в завещании сделал Робина своим наследником. Так?
– Да.
– А когда Робина выгнали из школы, Ван Брук грозил его всего лишить.
– Откуда вы знаете?
Квиллер пропустил её вопрос мимо ушей. Эту часть сценария он просто сам вычислил, но тем не менее оказался прав.
– У Робина возникла блестящая идея, – продолжал он, – он задумал убить Ван Брука до того, как тот успеет переписать завещание.
– Нет! Нет! Это идея не Робина! – вскричала она. – Но они её обсуждали – Робин со Стивом. Они рассчитывали на полученные деньги выкупить ферму… Ох!.. Мне они ничего не сказали! Я могла бы их остановить!
– Когда вы об этом узнали?
– Только когда Робби… Когда его повезли в операционную. Он всё повторял: «Мама, я умираю».
– Стрелял Стив?
– Да.
– Робин был с ним в машине?
– О нет! Когда я вернулась в тот вечер со спектакля, он уже спал. Я пообещала ему не ездить на вечеринку. И приехала домой в час ночи.
– Вы уверены, что Робин не улизнул из дому, пока вы спали?
На мгновение она затаила дыхание, после чего тяжело вздохнула.
– Стив арестован, Фиона.
– Это я на него донесла, – издав стон, произнесла она. – Меня упросил Робби. Он сказал, что за это причитается большая награда. Он думал, что умрёт… – Голос её потерялся в потоке рыданий.
– Так что теперь будет? – Трубку взяла Вики.
– Робин – соучастник преступления, но может стать свидетелем обвинения, – ответил Квиллер.
В скором времени позвонил Арчи Райкер.
– Сработало! Сработало! – радостно воскликнул он. – Награда подстегнула полицию, и они арестовали подозреваемого. Его обвиняют в убийстве. А Деннис теперь чист. Скажи Коко, пусть отдыхает, дело закрыто.
– Ладно, – выдохнул Квиллер.
– Ты оказался прав, убийца – какой-то тип из Локмастера. Завтра об этом прочтёшь в газете. Первый раз в жизни мы не проворонили сенсацию и в последний момент включили в очередной выпуск… А ты, похоже, чем-то расстроен. Что-то случилось?
– Я знаю историю, которая за всем этим кроется, Арчи, только это не для публикации.
– Ну ты и бестия!
Следующей позвонила Фран Броуди.
– Деннис чист! – воскликнула она. – Разве не здорово! Но я слыхала, свалилась яблоня! Завтра приедет Шон и повесит её на место.
На этом Квиллер в деле Ван Брука поставил точку, однако Таинственному человеку Мускаунти суждено было навсегда остаться загадкой. Всю пятницу Квиллер в компании со Сьюзан и адвокатом Ван Брука провёл в доме на Гудвинтер-бульваре, вскрывая меченные красными точками коробки и вытряхивая чуть ли не из тысячи книг зелёненькие купюры.
В субботу Квиллер хотел слетать вместе с Полли на бейсбол, тогда как дама его сердца мечтала попасть на болота и посмотреть, как птицы готовятся к перелёту. В качестве компромисса они избрали ланч на открытом воздухе с биноклями на берегу реки. Когда же около полудня он позвонил Полли домой, настроен он был не самым дружелюбным образом – сказались его утренние бесплодные потуги вовлечь упрямую и неблагодарную сиамскую чету в игру с мыльными пузырями, чему предшествовал жуткий ритуал надевания на Юм-Юм шлейки.
Приехав к Полли, Квиллер первым делом вручил ей глиняные трубочки и средних размеров коробочку с мыльной стружкой.
– Теперь ты сможешь пускать пузыри для Бутси, – сердито проговорил он. – Лори Бамба утверждает, что кошки обожают ловить мыльные пузыри.
– Что ж… спасибо, – произнесла Полли, почуяв, что здесь что-то не так. – А твои ловили пузыри?
– Нет. Они не считают себя кошками… Что мы берём с собой в машину?
– Ты берёшь раскладной стол со стульями, а я сумку с продуктами. Бинокль не забыл?
За этим последовала трогательная сцена прощания Полли с Бутси, которую Квиллер с трудом перенёс, проворчав что-то по этому поводу себе под нос. Наконец они отправились на реку Иттибиттивасси. Дорога туда проходила мимо места, где Квиллер три года назад упал с велосипеда, и того злополучного кювета, в который он в прошлом году угодил со своей машиной.
Когда они расставили стол и стулья на плоском травянистом берегу живописной излучины реки, Полли воскликнула:
– Глянь! Свиристель!