— Это заметно, — ответил он, многозначительно поглядев на ее грудь.
Чтобы не дать его мыслям принять опасное направление, Джордан торопливо продолжала:
— У тебя ноги длиннее. Ты делаешь один шаг, а мне приходится делать два.
— Зато твои — красивые и стройные. — Ривз закинул руку за голову и ухватил Джордан за икру, ощутив, как ее мышцы сразу же напряглись под пальцами. — И вообще, ты вся красивая и стройная.
В висках у нее застучал участившийся пульс. Она быстро отвернулась, но, не в силах сопротивляться искушению, снова посмотрела на ухмылявшегося Ривза.
— Мое анатомическое строение — не тема для обсуждения, — строго проговорила она.
— А по-моему, наоборот. С тех пор как в ту ночь ты отворила дверь и впустила меня с дождя, твое анатомическое строение — единственная вещь, о которой я в состоянии думать.
— Ты нездоров.
— Ха-ха! С тобой я чувствую себя более сильным и здоровым, чем когда-либо. Может, даже здоровее, чем нужно.
Джордан прикусила нижнюю губу и снова отвернулась. Не позволяй ему говорить такие вещи, убеждала она себя. Вставай. Уходи. Убегай. Однако в этот момент Ривз рассмеялся и, схватив ее руку, поцеловал ладонь — сначала быстро, затем — еще раз, более нежно. И от этого ласкового прикосновения его губ мысли о побеге или сопротивлении растаяли как дым. Джордан опустила глаза и смотрела, как он ласкает хрупкие косточки ее запястья. Ее сердце было вновь переполнено любовью.
— Ривз, — прошептала она.
Этот шепот подействовал на него гораздо сильнее, нежели мог бы подействовать крик.
— Да? — откликнулся он, подняв на нее глаза.
— Я не могла допустить, чтобы Гельмут узнал о том, что находилась у тебя в номере. Ведь ты понимаешь меня?
Мужчина тяжело вздохнул и пробормотал:
— Да. Все это время я был вне себя от злости, но… — Несколько секунд Ривз смотрел куда-то вдаль, а потом снова перевел взгляд на Джордан. — В конце концов, он только что назвал меня своим другом. — Со стороны Ривза это было уступкой. Он хотел сказать, что понимает ее и даже сочувствует ее стремлению оставаться верной немцу. Затем — приподнялся на локте и посмотрел в глаза Джордан: — Послушай, давай хотя бы сегодня не говорить о Гель-муте, хорошо?
— Ривз…
— Прошу тебя. Хотя бы один день. Завтра видно будет.
Как просто ему это говорить! Для него ничего не стоит в любой миг собрать вещи и уехать — не испытывая чувства вины, угрызений совести и сожалений. А вот она…
Однако во взгляде Ривза читалась такая мольба, что она не могла противиться.
— Ну, хорошо, — услышала Джордан собственный голос. В мозгу ее тем временем вертелись десятки вопросов, на которые она не находила ответов.
Ривз протянул руку, дернул резинку, которая стягивала ее волосы в хвост, и они рассыпались по лицу и плечам женщины. Он улыбнулся и, снова положив голову ей на колени, попросил:
— Поцелуй меня.
Джордан и не подумала отказывать ему в этой просьбе. Наклонившись, она прижалась губами к его рту. Не отвечая на ее поцелуй, но и не избегая его, Ривз продолжал лежать в прежней позе. Это был вызов, и Джордан не могла его не принять. Ее рука поползла вниз по его твердой груди до тех пор, пока не нашла щель между толстым свитером и поясом шортов. Пробравшись туда, она ощутила теплую кожу, поиграла с курчавыми волосками на ней и только потом стала массирующими движениями гладить тугие мышцы.
Губы Джордан слегка раздвинулись. Она стала покрывать его лицо легкими, как перышко, поцелуями. Поскольку глаза Ривза были закрыты, он не знал, куда придется следующий. Она целовала его в висок, в брови, в ресницы, в нос, опять в висок, в твердую щеку, в красиво очерченную скулу. В том, как сыпались поцелуи, не было какого-либо порядка или последовательности, и каждый новый становился для мужчины нежданным подарком. Через минуту ее губы вернулись к его рту, и Джордан увидела, что он беззвучно, одними губами повторяет ее имя.
Ее теплый влажный язык прошелся по его нижней губе, и складки в уголках рта смягчились. Руки женщины играли с густыми волосами, покрывавшими его грудь, а язык ее по-прежнему настойчиво требовал, чтобы его впустили к нему в рот. Наконец Ривз словно очнулся. Застонав, он обвил рукой ее шею, привлек Джордан ближе к себе и приоткрыл рот, впуская в него ее язык.
— У тебя вкус шоколада, — выдохнул он между двумя поцелуями. — Мне это нравится. Ты такая вкусная!
— Ты — тоже.
Они снова целовались, а ладонь Джордан исследовала дорожку вьющихся волос, которая спускалась по груди и исчезала за поясом. Теперь она гладила низ его живота.
— Сказать, что со мной сейчас происходит? — простонал Ривз.
Внезапно осознав, что она делает, Джордан ужаснулась. Выдернув руку из-под его свитера, она рывком села и поправила волосы. Дыхание ее, как и у Ривза, было прерывистым.
— Ты меня неправильно поняла, я вовсе не жаловался. — В его глазах плясали лукавые огоньки.
— Да, я знаю… Я просто не соображала… Я… — Джордан не могла говорить. Ей мешала бушевавшая внутри буря и… еще одно чувство, настойчиво требовавшее выхода наружу.
Ривз вернул ладонь женщины на свою грудь, прижав ее для верности обеими руками.
— Давай немного поспим, а потом тронемся в обратный путь.
— Ладно.
Джордан вздохнула и снова прислонила голову к стволу дерева. Сосновая кора была жесткой, но женщина не замечала неудобства. Голова Ривза лежала на ее бедрах, и ей было приятно ощущать эту тяжесть, ощущать тепло от его дыхания, которое проникало даже сквозь одежду, чувствовать ритмичные удары его сердца, раздававшиеся прямо под ее ладонью.
Взглянув на Ривза еще раз, она закрыла глаза. Через несколько секунд ее дыхание выровнялось. Она спала.
Разбудил ее не звук, скорее, наоборот — полная тишина. Пытаясь сообразить, что происходит, Джордан медленно открывала глаза. Она прекрасно поспала и чувствовала себя отдохнувшей, но теперь ей казалось, что, проснувшись, она продолжает видеть сон.
Они с Ривзом расположились под широким пологом сосновых ветвей. Весь мир вокруг них, все, что находилось вне этого спасительного круга, был теперь белым. В воздухе кружился хоровод белых кристаллов, и все было похожим на сказку.
Джордан перевела взгляд на Ривза и увидела, как, чудом пробившись сквозь зеленую хвою, одна снежинка упала на его ресницу и медленно растаяла. Она снова подняла голову и еще раз окинула взглядом окружающую картину. Внезапно в ее мозгу прозвенел тревожный звонок: это не сон!
— Ривз! — закричала она, отчаянно тряся его за плечо. — Снег!
8
Чтобы не дать его мыслям принять опасное направление, Джордан торопливо продолжала:
— У тебя ноги длиннее. Ты делаешь один шаг, а мне приходится делать два.
— Зато твои — красивые и стройные. — Ривз закинул руку за голову и ухватил Джордан за икру, ощутив, как ее мышцы сразу же напряглись под пальцами. — И вообще, ты вся красивая и стройная.
В висках у нее застучал участившийся пульс. Она быстро отвернулась, но, не в силах сопротивляться искушению, снова посмотрела на ухмылявшегося Ривза.
— Мое анатомическое строение — не тема для обсуждения, — строго проговорила она.
— А по-моему, наоборот. С тех пор как в ту ночь ты отворила дверь и впустила меня с дождя, твое анатомическое строение — единственная вещь, о которой я в состоянии думать.
— Ты нездоров.
— Ха-ха! С тобой я чувствую себя более сильным и здоровым, чем когда-либо. Может, даже здоровее, чем нужно.
Джордан прикусила нижнюю губу и снова отвернулась. Не позволяй ему говорить такие вещи, убеждала она себя. Вставай. Уходи. Убегай. Однако в этот момент Ривз рассмеялся и, схватив ее руку, поцеловал ладонь — сначала быстро, затем — еще раз, более нежно. И от этого ласкового прикосновения его губ мысли о побеге или сопротивлении растаяли как дым. Джордан опустила глаза и смотрела, как он ласкает хрупкие косточки ее запястья. Ее сердце было вновь переполнено любовью.
— Ривз, — прошептала она.
Этот шепот подействовал на него гораздо сильнее, нежели мог бы подействовать крик.
— Да? — откликнулся он, подняв на нее глаза.
— Я не могла допустить, чтобы Гельмут узнал о том, что находилась у тебя в номере. Ведь ты понимаешь меня?
Мужчина тяжело вздохнул и пробормотал:
— Да. Все это время я был вне себя от злости, но… — Несколько секунд Ривз смотрел куда-то вдаль, а потом снова перевел взгляд на Джордан. — В конце концов, он только что назвал меня своим другом. — Со стороны Ривза это было уступкой. Он хотел сказать, что понимает ее и даже сочувствует ее стремлению оставаться верной немцу. Затем — приподнялся на локте и посмотрел в глаза Джордан: — Послушай, давай хотя бы сегодня не говорить о Гель-муте, хорошо?
— Ривз…
— Прошу тебя. Хотя бы один день. Завтра видно будет.
Как просто ему это говорить! Для него ничего не стоит в любой миг собрать вещи и уехать — не испытывая чувства вины, угрызений совести и сожалений. А вот она…
Однако во взгляде Ривза читалась такая мольба, что она не могла противиться.
— Ну, хорошо, — услышала Джордан собственный голос. В мозгу ее тем временем вертелись десятки вопросов, на которые она не находила ответов.
Ривз протянул руку, дернул резинку, которая стягивала ее волосы в хвост, и они рассыпались по лицу и плечам женщины. Он улыбнулся и, снова положив голову ей на колени, попросил:
— Поцелуй меня.
Джордан и не подумала отказывать ему в этой просьбе. Наклонившись, она прижалась губами к его рту. Не отвечая на ее поцелуй, но и не избегая его, Ривз продолжал лежать в прежней позе. Это был вызов, и Джордан не могла его не принять. Ее рука поползла вниз по его твердой груди до тех пор, пока не нашла щель между толстым свитером и поясом шортов. Пробравшись туда, она ощутила теплую кожу, поиграла с курчавыми волосками на ней и только потом стала массирующими движениями гладить тугие мышцы.
Губы Джордан слегка раздвинулись. Она стала покрывать его лицо легкими, как перышко, поцелуями. Поскольку глаза Ривза были закрыты, он не знал, куда придется следующий. Она целовала его в висок, в брови, в ресницы, в нос, опять в висок, в твердую щеку, в красиво очерченную скулу. В том, как сыпались поцелуи, не было какого-либо порядка или последовательности, и каждый новый становился для мужчины нежданным подарком. Через минуту ее губы вернулись к его рту, и Джордан увидела, что он беззвучно, одними губами повторяет ее имя.
Ее теплый влажный язык прошелся по его нижней губе, и складки в уголках рта смягчились. Руки женщины играли с густыми волосами, покрывавшими его грудь, а язык ее по-прежнему настойчиво требовал, чтобы его впустили к нему в рот. Наконец Ривз словно очнулся. Застонав, он обвил рукой ее шею, привлек Джордан ближе к себе и приоткрыл рот, впуская в него ее язык.
— У тебя вкус шоколада, — выдохнул он между двумя поцелуями. — Мне это нравится. Ты такая вкусная!
— Ты — тоже.
Они снова целовались, а ладонь Джордан исследовала дорожку вьющихся волос, которая спускалась по груди и исчезала за поясом. Теперь она гладила низ его живота.
— Сказать, что со мной сейчас происходит? — простонал Ривз.
Внезапно осознав, что она делает, Джордан ужаснулась. Выдернув руку из-под его свитера, она рывком села и поправила волосы. Дыхание ее, как и у Ривза, было прерывистым.
— Ты меня неправильно поняла, я вовсе не жаловался. — В его глазах плясали лукавые огоньки.
— Да, я знаю… Я просто не соображала… Я… — Джордан не могла говорить. Ей мешала бушевавшая внутри буря и… еще одно чувство, настойчиво требовавшее выхода наружу.
Ривз вернул ладонь женщины на свою грудь, прижав ее для верности обеими руками.
— Давай немного поспим, а потом тронемся в обратный путь.
— Ладно.
Джордан вздохнула и снова прислонила голову к стволу дерева. Сосновая кора была жесткой, но женщина не замечала неудобства. Голова Ривза лежала на ее бедрах, и ей было приятно ощущать эту тяжесть, ощущать тепло от его дыхания, которое проникало даже сквозь одежду, чувствовать ритмичные удары его сердца, раздававшиеся прямо под ее ладонью.
Взглянув на Ривза еще раз, она закрыла глаза. Через несколько секунд ее дыхание выровнялось. Она спала.
Разбудил ее не звук, скорее, наоборот — полная тишина. Пытаясь сообразить, что происходит, Джордан медленно открывала глаза. Она прекрасно поспала и чувствовала себя отдохнувшей, но теперь ей казалось, что, проснувшись, она продолжает видеть сон.
Они с Ривзом расположились под широким пологом сосновых ветвей. Весь мир вокруг них, все, что находилось вне этого спасительного круга, был теперь белым. В воздухе кружился хоровод белых кристаллов, и все было похожим на сказку.
Джордан перевела взгляд на Ривза и увидела, как, чудом пробившись сквозь зеленую хвою, одна снежинка упала на его ресницу и медленно растаяла. Она снова подняла голову и еще раз окинула взглядом окружающую картину. Внезапно в ее мозгу прозвенел тревожный звонок: это не сон!
— Ривз! — закричала она, отчаянно тряся его за плечо. — Снег!
8
— Что?! — Он сел так резко, что они едва не стукнулись головами. — Господи, ты только взгляни на это! — Ривз поднялся на ноги, вышел из-под полога ветвей и широко расставил руки, словно пытаясь поймать танцующие вокруг него снежинки.
— Что нам теперь делать? — взволнованно спросила Джордан.
— Делать? Что ты имеешь в виду?
— Ривз, мы оказались на вершине горы, застигнутые метелью. Как теперь спускаться вниз?
Он улыбнулся и обнял ее.
— Так же, как и подниматься наверх. Я пока не вижу ничего страшного. Нам только следует поторопиться. Но скажи мне, здесь всегда так рано выпадает снег?
Джордан смотрела на продолжающий падать снег. Она вовсе не разделяла уверенности Ривза в том, что их возвращение пройдет гладко.
— В горах такое случается довольно часто. Я уверена, что внизу сейчас никакого снега нет.
— Значит, нам нужно пройти совсем немного, и мы выберемся из зоны снегопада.
Голос Ривза звучал уверенно, и это успокаивало, однако Джордан отметила, что он огляделся, словно пытаясь прикинуть, сколько времени у них есть в запасе. Снегу все прибывало, ветер крепчал, а температура, казалось, падала с каждой минутой. Вся земля уже была белой.
Торопливо, не говоря ни слова, они подхватили вещи. Джордан закинула за спину рюкзак и повесила на плечо кофр Ривза, а он набросил ей на спину поднятый с земли плед.
— Так тебе будет теплее, — пояснил он, прикоснувшись к ее подбородку, и ободряюще подмигнул. И все же у Джордан дрогнуло сердце, когда они вышли из-под защиты раскидистых ветвей и вьюга в полную силу обрушилась на них.
Она позволила Ривзу прокладывать путь. Он шел впереди, а Джордан тащилась сзади, то и дело спотыкаясь и не поспевая за ним. Каждые несколько метров мужчине приходилось оглядываться и прр-верять, не отстала ли его спутница. Разговаривать приходилось жестами потому, что ветер уносил слова, которыми они пытались обмениваться.
В иной ситуации спуск с горы не представлял бы никакой трудности, однако сейчас тропинка была под толстым слоем снега. Кое-где она покрылась льдом, и ступать поэтому приходилось с большой осторожностью. Порывы ветра хлестали их по лицу, резали глаза, и смотреть было трудно.
Ривз подал Джордан знак, предлагая остановиться под пологом очередной раскидистой сосны, где можно было хоть чуть-чуть перевести дух.
— Как, по-твоему, мы идем в правильном направлении?
— Не знаю, Ривз. Мне кажется, да, но…
Взгляд, который она бросила на своего спутника, был таким испуганным, что тот порывисто привлек ее к себе и обнял.
— Ну-ну, не стоит волноваться. Я вытащу тебя из этого холодного киселя. Ты не замерзла?
— Нет, — солгала она. Джордан не могла признаться в том, что ей холодно. Ведь ее плечи и без того были укутаны пледом, а на нем была всего лишь тонкая ветровка. Кроме того, на его торчавших из коротких шортов голых ногах не было ничего, кроме носков и бутсов..
— Готова? — спросил он. Женщина кивнула. — Дай мне знак, когда устанешь. — Джордан кивнула еще раз и храбро шагнула вслед за ним в белую круговерть пурги.
Джордан потеряла чувство времени и не знала, как долго они пробиваются сквозь слепящую метель, пытаясь спрятаться от холодного ветра и колючего снега, который тот швырял в их лица. Теперь это был уже не тот романтичный снегопад, который она увидела, проснувшись под сосной, а настоящая снежная буря.
Джордан чувствовала себя развалиной. Каждый вдох давался ей со все большим трудом. Легкие будто плавились, на ноги было больно наступать, каждый мускул ныл от холода и усталости.
Когда ей уже стало казаться, что она вот-вот упадет, Ривз взял ее за руку и в буквальном смысле потащил за собой. Джордан собралась было возразить, хотела потребовать, чтобы они снизили темп, но тут заметила, что Ривз изменил направление и теперь движется в другую сторону — перпендикулярно прежнему курсу. Женщина подняла голову и выглянула из-под пледа, который набросила на голову наподобие капюшона. Сначала на фоне белого вихря она увидела какое-то темное пятно. Постепенно оно приобретало все более определенные очертания и наконец оказалось чем-то вроде сарая.
Заледеневшие ноги сами пошли быстрее, и уже через несколько секунд они оба обессиленно прислонились к обшарпанной стене невзрачного строения. С минуту мужчина и женщина судорожно хватали ртом воздух. Вскоре их дыхание вернулось в норму, и сердца стали биться в обычном темпе.
Продолжая стоять, прижавшись спиной к стене, Ривз повернул голову и посмотрел на свою спутницу.
— Ну, как ты? — Он улыбнулся, и от одного этого Джордан стало теплее. Положив голову ему на плечо, она выдохнула:
— Со мной все хорошо.
— Что ж, посмотрим, удастся ли нам проникнуть в этот… Уж не знаю, что это такое.
— Сарай. Они разбросаны здесь повсюду на склонах гор, — пояснила Джордан. — Фермеры, которые владеют тут пастбищами, ставят эти сараи для того, чтобы хранить инвентарь и запасы и не мотаться то и дело вниз и вверх.
— Очень мудро. Я с удовольствием расцеловал бы нашего фермера.
Забыв о незавидном положении, в котором они находились, Джордан рассмеялась. Ривз дернул дверь, она оказалась не запертой.
— Добрая, доверчивая душа, — сказал он, заходя первым, чтобы исследовать их убежище. Распахнув дверь настежь, он воскликнул: — Эй, да здесь просто здорово! Заходи, Джордан.
Низкая притолока заставила женщину пригнуться. Войдя, она обвела глазами просторное помещение. Этот сколоченный из необработанных досок сарай показался ей очень уютным. В одном углу хозяин сложил кое-какие инструменты, в другом притулился разобранный плуг. На вбитом в стену крючке висело деревянное ведро, а у стены напротив двери стояла старинная печка-буржуйка.
— По-моему, нас здесь ждали, — со смехом сказал Ривз, потирая руки. Встав на одно колено, он заглянул в печку. — Эге, да здесь даже дрова есть, — присвистнул он.
Джордан тоже радостно засмеялась. Она была счастлива, что они оказались в безопасности и теперь не нужно брести неизвестно куда сквозь хлещущие по лицу порывы ледяного ветра и вьюгу. Она сняла плед, и, встряхнув, повесила его сушиться на стоявший в углу инвентарь. Запах мокрой шерсти смешался с царившим в сарае запахом пыли. Сейчас для Джордан не было аромата слаще этого.
Ривз поднялся на ноги и безотчетно вытер о шорты испачканные золой руки. Некоторое время они молча стояли на грубом дощатом полу и смотрели друг на друга. Испытания всегда сплачивают людей — даже незнакомых, — вот и они сейчас стали гораздо ближе и дороже друг другу.
Джордан неуверенно шагнула к мужчине и через мгновение оказалась в его объятиях. Спрятав лицо в ее волосах, Ривз бормотал какие-то бессвязные слова, которые она, впрочем, прекрасно понимала. Сама Джордан обвила руками его талию и прижалась к нему так крепко, как только могла. По ее щекам потекли слезы, и она уткнулась в мягкую шерсть его свитера.
— В чем дело? — нежно спросил Ривз, приподнимая ее голову за подбородок. — Ты плачешь? Тебе не нравится идея быть похороненной вместе со мной в снежной могиле? — с улыбкой пошутил он.
— Я так испугалась…
— Разве я не говорил, что позабочусь о тебе? Или ты мне не доверяешь?
— Доверяю, но…
— Не волнуйся, все уже позади, — продолжал он, убирая растрепанные волосы с ее побледневшего встревоженного лица. — Мне тоже в какой-то момент стало страшно, но я был уверен: что-нибудь да подвернется — так и случилось. Я вернул тебе долг за то, что ты когда-то спасла меня от грозы.
Джордан снова прильнула к его груди. Исходившая от него уверенность в своих силах, казалось, перетекала в нее, и ей становилось теплее и спокойнее.
— Ты тогда не доставил мне никаких неудобств, — сказала она, но тут в ее глазах загорелись лукавые искорки, и, подняв голову, она добавила: — Я бы сделала то же самое для любого другого.
Крепко держа женщину за запястья, Ривз слегка отодвинул от себя.
— Ты, видимо, хочешь, чтобы я вышвырнул тебя обратно в снег? — спросил он с угрожающим видом.
— А ты бы мог? — вопросом на вопрос ответила она, снова прильнув к нему.
Лицо Ривза расплылось в улыбке. Он привлек ее к себе.
— Нет, черт побери. Конечно же, нет. Ты ведь знаешь.
Его рот прижался к губам Джордан, руки гладили ее тело — требовательно и нетерпеливо. У женщины уже перехватило дыхание. Когда Ривз наконец отпустил ее, она, с трудом переводя дух, подняла руки:
— Сдаюсь.
Он улыбнулся.
— Теперь мы в расчете, но не забывай, если мы когда-нибудь потерпим катастрофу и нас выбросит на необитаемый остров, настанет твоя очередь спасать меня. — Наградив ее легким поцелуем, мужчина добавил: — А теперь пора приниматься за дело. Ты принеси вещи, а я пока попробую разжечь огонь в печке. Надеюсь, дымоход не забит, — пробормотал он, глядя на ржавую трубу.
Джордан вышла наружу и забрала их вещи из-под навеса над крыльцом. Пока Ривз возился возле печки, укладывая дрова и чиркая спичками, которые кто-то предусмотрительно оставил на полочке, Джордан исследовала то, что было аккуратно поставлено в углу. Там она нашла два куска брезента. Он был пыльный, но его вполне можно было постелить на пол, что Джордан не замедлила сделать, подойдя к печке, над которой Ривзу все же удалось одержать победу.
— У нас совсем мало дров. Я выйду наружу и посмотрю, нет ли где-нибудь поблизости поленницы. По-моему, в этом сарае и раньше укрывались от непогоды. Видишь ведро? В нем наверняка носили воду, значит, где-то поблизости должен быть родник. Нужно его поискать.
— Нет! — громко вскрикнула Джордан. — Не надо! Прошу тебя, не уходи!
— Не волнуйся, девочка, со мной все будет в порядке. Я не стану отходить далеко. Сама подумай: должны же мы найти воду прежде, чем стемнеет.
— Который час? — спросила она. — Уже темнеет.
— Немногим больше семи. Как же это меня угораздило так долго проспать во время нашего привала!
— Просто ты расслабился…
— Ну, не скажи, — наморщил он лоб. — Если какие-то части моего тела и впрямь расслабились, то другие…
— Ривз! — мягко одернула его она.
Смеясь, мужчина снял с крючка ведро.
— Я скоро вернусь. А ты смотри сиди здесь и не выходи, сколько бы времени я ни отсутствовал.
— Будь осторожен.
Свободной рукой Ривз потрепал ее по щеке.
— Обещаю. Поцелуй меня на прощанье.
Джордан приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его в губы. Не говоря больше ни слова, Ривз вышел за дверь и растворился в бушующей стихии.
Оставшись одна, Джордан стала нетерпеливо мерить сарай шагами в ожидании его возвращения. Она подошла к печке, взяла полено, чтобы засунуть его в топку, но вспомнив, что дрова следует экономить, положила его обратно. Затем женщина пощупала сушившийся плед. Он все еще был влажным, и она перевесила его поближе к огню. Джордан нервничала и от этого проблема, мучившая ее уже на протяжении часа, становилась все острее. Ей безумно хотелось в туалет. Она кляла себя за то, что выпила так много вина. Не надо об этом думать, решила женщина: Увы… это не помогало. Оставался один способ: выйти на улицу.
Подойдя к двери, она остановилась, прислушалась к завыванию ветра и почти передумала, но затем, поняв, что этого не избежать, широко распахнула дверь и перешагнула через порог. Дверь захлопнулась сама собой. Пригибаясь и с трудом преодолевая ураганный ветер, Джордан побежала вдоль стены сарая и, обогнув его, увидела полянку. Нет, подумала она, слишком открытое место, и еще раз обогнула сарай, оказавшись у его задней стены. Тут была сложена поленница и стояла сельскохозяйственная техника. Джордан решила укрыться за поленницей…
Через полминуты она со вздохом облегчения застегнула джинсы и, не теряя времени, кинулась обратно. Джордан бежала, наклонив голову, чтобы спрятать лицо от ураганного ветра, и не заметив появления Ривза, ткнулась головой ему в грудь. Он мертвой хваткой вцепился в кисти ее рук. В глазах его горел дикий блеск, рот был искривлен. Спотыкаясь, он дотащил ее до сарая, втянул внутрь и захлопнул дверь.
— Черт побери! Никогда больше так не поступай, Джордан! — Голос Ривза срывался. — Ты напугала меня до смерти! — Он шлепнулся на лежавший возле печки брезент и тяжело перевел дух.
Не понимая, чем она провинилась, женщина растерянно бормотала:
— Я… Извини… Я не знала…
— Возвращаюсь, а тебя нет. И я решил, что ты ушла меня искать. Ну, думаю, все… больше я тебя не увижу. — Ривз взял ее за руку и притянул ближе к себе. — Так где же, черт побери, ты была?
— Мне надо было в туалет.
Мужчина рассмеялся.
— О, Господи! Я, кажется, перебрал в уме все, кроме этого.
Джордан прильнула к нему.
— Ты принес воды?
— Ага. — Он ткнул пальцем в направлении полного ведра, стоявшего у печки. — Но учитывая то, о чем ты мне только что рассказала, пить тебе не рекомендуется.
— Тиран.
— Это верно. Я — ревнивый деспот, а этот сарай — мой замок.
Он поцеловал ее холодными с мороза губами.
— Но все же я советую тебе обращаться со мной поласковее.
— Почему это?
— Потому что теперь я знаю, где лежат дрова, — кокетливо сообщила Джордан.
— Я тоже. — Он щелкнул ее по носу. — Видел поленницу, когда шарил вокруг.
— Ну-у… — разочарованно протянула Джордан, выпятив в притворной обиде нижнюю губу. — Тогда скажи, о Могущественный, чем я могу заслужить твою милость?
В этот момент у нее был настолько коминный вид, что Ривз с трудом удержался, чтобы не расхохотаться. Откинувшись на брезенте, он оперся о локти.
— Еще не знаю. Накрой мне ужин, а я пока подумаю над этим вопросом.
— Как прикажете, Ваше Величество. — Джордан церемонно поклонилась Ривзу, а подняв озорную рожицу, показала ему язык.
— Тридцать плетей! — прорычал Ривз, жестом обвинителя уставив на нее перст указующий.
Джордан принялась шутовски кланяться и приближаться к мужчине — до тех пор, пока не оказалась совсем рядом. Тогда она снова заныла:
— О, добросердечный сэр, будьте милостивы к бедной женщине! Умоляю вас о пощаде!
— Хорошо. Заменяю тридцать плетей на тридцать поцелуев.
Несколько секунд Джордан с самой серьезной миной размышляла, затем скорчила недовольную гримасу и покачала головой:
— Нет, лучше уж тридцать плетей.
Ривз, не медля ни секунды, схватил ее и подмял под себя.
— Я передумал: никакой пощады, — проревел он и принялся ее целовать. То, что началось как детская игра, продолжилось совсем по-взрослому. Джордан обвила его шею руками, и оба они потонули в море чувств. Прошло довольно продолжительное время, пока им удалось вынырнуть на поверхность.
Ривз покрывал легкими поцелуями каждую черточку ее лица.
— Джордан!
— М-м-м?
— Я умираю от голода.
— Как романтично!
— Мне нужны силы.
— Для того, чтобы протоптать тропинку вниз по склону?
— Эх, сказал бы я, какую «тропинку» мне хочется протоптать, но ведь ты и по физиономии можешь дать?
— Еще как, — ответила Джордан, зардевшись до корней волос и быстро вскакивая на ноги. — Сейчас я приготовлю еду. Хорошо хоть, сидя в этом заточении, мы можем не отказывать себе во вкусной еде.
Плед уже почти высох, однако до поры до времени Джордан решила его не трогать. Они вполне могли поесть и на брезенте.
Ривз стянул через голову свитер. Ветровку он снял еще раньше.
— Прости меня за дурные манеры, но я сниму эту шкуру. Вспотел, пока тащил воду, не говоря уж… о других упражнениях.
Джордан пыталась не смотреть на его обнаженную грудь, однако у нее ничего не получалось. Она видела, как Ривз смочил в ведре с водой носовой платок и протер им шею, лицо и грудь. Ей сразу же вспомнилось, как он вытирался ее полотенцем в ту грозовую ночь, когда она впустила его с дождя.
Неужели это произошло всего четыре дня назад? Только четыре дня, а он уже так дорог ей! Она уже изучила все его жесты и интонации. Взглянув ему в лицо, Джордан могла сказать, что он чувствует… Она знала его, как саму себя, а может, даже лучше. Размышляя над этим, Джордан думала, что такой близости, такого взаимопонимания, наверное, не удается достигнуть даже тем парам, которые прожили вместе много лет.
У них с Ривзом не будет этих лет. А сколько у них в запасе… дней? Часов? Мысль об этом резанула ее по сердцу. Она любит его, но он уйдет из ее жизни так же неожиданно, как ворвался в нее. Когда где-то случится очередная катастрофа, он со своей камерой немедленно полетит туда, чтобы запечатлеть увиденное на пленку. А Джордан останется в прошлом, не имея ничего, кроме воспоминаний — горьких и сладких одновременно.
Видимо, грустные мысли Джордан отразились на ее лице, потому что, когда она повернулась к Ривзу, тот озабоченно спросил:
— Что с тобой? Что случилось?
Застигнутая врасплох, она не знала, что ответить.
— Н-нет, просто я… Ты… Ты-то «принял ванну», а я, наверное, выгляжу ужасно. — Она взяла с брезента свой рюкзак и повернулась к Ривзу спиной. — Дай мне одну минуту.
— Бери на здоровье. А я пока налью вина.
— Ты снова позволишь мне пить вино? — спросила она через плечо, стаскивая свитер.
— В умеренных количествах, — ответил мужчина с нарочитой серьезностью.
Вот когда Джордан порадовалась, что догадалась прихватить с собой кое-какие чисто женские мелочи. Первым делом она посмотрелась в вынутое из рюкзака зеркальце и пришла к выводу, что цвет лица у нее в порядке. После долгого путешествия через немилосердную пургу щеки были розовыми, если не сказать больше. Чтобы кожа после холода не начала шелушиться, Джордан протерла лицо лосьоном. Глаза ее сверкали в отблесках гудевшего в печке пламени, поэтому и их она решила оставить в покое. Единственное, что сделала женщина, это подкрасила губы и тщательно расчесала волосы.
К счастью, она захватила с собой флакончик духов «Норель», и теперь с удовольствием капнула себе на шею и грудь. Окинув себя критическим взглядом еще раз, Джордан решила, что выглядит вполне терпимо для женщины, оказавшейся в снежном плену на вершине горы. Поколебавшись, она расстегнула три верхних пуговицы рубашки. Когда Джордан повернулась к своему компаньону, тот только и смог, что восхищенно присвистнуть.
— Спасибо, — засмеялась она. — Я знаю, что не заслуживаю такой восторженной оценки, но все равно приятно.
— Ты выглядишь просто сногсшибательно! — выдавил из себя Ривз, и выражение его глаз подтвердило, что он говорит искренне.
Они неторопливо поели, а когда насытились, Ривз предложил:
— Корзину можно поставить рядом с дверью, чтобы не испортилось мясо и сыр. Как по-твоему, долго еще будет бушевать метель? — спросил он Джордан.
— Не знаю, — пожала она плечами. — Но думаю, что поскольку это первый снегопад в нынешнем сезоне, вряд ли он затянется надолго. Завтра утром увидим.
По молчаливому соглашению они не говорили о том моменте, когда придется покинуть эту уютную лачугу, что приютила их и позволила побыть наедине друг с другом, наплевав на весь остальной мир. Когда еще настанет время уходить! А пока они были благодарны снежной буре, законопатившей их в этой чудесной дощатой коробке.
— Что нам теперь делать? — взволнованно спросила Джордан.
— Делать? Что ты имеешь в виду?
— Ривз, мы оказались на вершине горы, застигнутые метелью. Как теперь спускаться вниз?
Он улыбнулся и обнял ее.
— Так же, как и подниматься наверх. Я пока не вижу ничего страшного. Нам только следует поторопиться. Но скажи мне, здесь всегда так рано выпадает снег?
Джордан смотрела на продолжающий падать снег. Она вовсе не разделяла уверенности Ривза в том, что их возвращение пройдет гладко.
— В горах такое случается довольно часто. Я уверена, что внизу сейчас никакого снега нет.
— Значит, нам нужно пройти совсем немного, и мы выберемся из зоны снегопада.
Голос Ривза звучал уверенно, и это успокаивало, однако Джордан отметила, что он огляделся, словно пытаясь прикинуть, сколько времени у них есть в запасе. Снегу все прибывало, ветер крепчал, а температура, казалось, падала с каждой минутой. Вся земля уже была белой.
Торопливо, не говоря ни слова, они подхватили вещи. Джордан закинула за спину рюкзак и повесила на плечо кофр Ривза, а он набросил ей на спину поднятый с земли плед.
— Так тебе будет теплее, — пояснил он, прикоснувшись к ее подбородку, и ободряюще подмигнул. И все же у Джордан дрогнуло сердце, когда они вышли из-под защиты раскидистых ветвей и вьюга в полную силу обрушилась на них.
Она позволила Ривзу прокладывать путь. Он шел впереди, а Джордан тащилась сзади, то и дело спотыкаясь и не поспевая за ним. Каждые несколько метров мужчине приходилось оглядываться и прр-верять, не отстала ли его спутница. Разговаривать приходилось жестами потому, что ветер уносил слова, которыми они пытались обмениваться.
В иной ситуации спуск с горы не представлял бы никакой трудности, однако сейчас тропинка была под толстым слоем снега. Кое-где она покрылась льдом, и ступать поэтому приходилось с большой осторожностью. Порывы ветра хлестали их по лицу, резали глаза, и смотреть было трудно.
Ривз подал Джордан знак, предлагая остановиться под пологом очередной раскидистой сосны, где можно было хоть чуть-чуть перевести дух.
— Как, по-твоему, мы идем в правильном направлении?
— Не знаю, Ривз. Мне кажется, да, но…
Взгляд, который она бросила на своего спутника, был таким испуганным, что тот порывисто привлек ее к себе и обнял.
— Ну-ну, не стоит волноваться. Я вытащу тебя из этого холодного киселя. Ты не замерзла?
— Нет, — солгала она. Джордан не могла признаться в том, что ей холодно. Ведь ее плечи и без того были укутаны пледом, а на нем была всего лишь тонкая ветровка. Кроме того, на его торчавших из коротких шортов голых ногах не было ничего, кроме носков и бутсов..
— Готова? — спросил он. Женщина кивнула. — Дай мне знак, когда устанешь. — Джордан кивнула еще раз и храбро шагнула вслед за ним в белую круговерть пурги.
Джордан потеряла чувство времени и не знала, как долго они пробиваются сквозь слепящую метель, пытаясь спрятаться от холодного ветра и колючего снега, который тот швырял в их лица. Теперь это был уже не тот романтичный снегопад, который она увидела, проснувшись под сосной, а настоящая снежная буря.
Джордан чувствовала себя развалиной. Каждый вдох давался ей со все большим трудом. Легкие будто плавились, на ноги было больно наступать, каждый мускул ныл от холода и усталости.
Когда ей уже стало казаться, что она вот-вот упадет, Ривз взял ее за руку и в буквальном смысле потащил за собой. Джордан собралась было возразить, хотела потребовать, чтобы они снизили темп, но тут заметила, что Ривз изменил направление и теперь движется в другую сторону — перпендикулярно прежнему курсу. Женщина подняла голову и выглянула из-под пледа, который набросила на голову наподобие капюшона. Сначала на фоне белого вихря она увидела какое-то темное пятно. Постепенно оно приобретало все более определенные очертания и наконец оказалось чем-то вроде сарая.
Заледеневшие ноги сами пошли быстрее, и уже через несколько секунд они оба обессиленно прислонились к обшарпанной стене невзрачного строения. С минуту мужчина и женщина судорожно хватали ртом воздух. Вскоре их дыхание вернулось в норму, и сердца стали биться в обычном темпе.
Продолжая стоять, прижавшись спиной к стене, Ривз повернул голову и посмотрел на свою спутницу.
— Ну, как ты? — Он улыбнулся, и от одного этого Джордан стало теплее. Положив голову ему на плечо, она выдохнула:
— Со мной все хорошо.
— Что ж, посмотрим, удастся ли нам проникнуть в этот… Уж не знаю, что это такое.
— Сарай. Они разбросаны здесь повсюду на склонах гор, — пояснила Джордан. — Фермеры, которые владеют тут пастбищами, ставят эти сараи для того, чтобы хранить инвентарь и запасы и не мотаться то и дело вниз и вверх.
— Очень мудро. Я с удовольствием расцеловал бы нашего фермера.
Забыв о незавидном положении, в котором они находились, Джордан рассмеялась. Ривз дернул дверь, она оказалась не запертой.
— Добрая, доверчивая душа, — сказал он, заходя первым, чтобы исследовать их убежище. Распахнув дверь настежь, он воскликнул: — Эй, да здесь просто здорово! Заходи, Джордан.
Низкая притолока заставила женщину пригнуться. Войдя, она обвела глазами просторное помещение. Этот сколоченный из необработанных досок сарай показался ей очень уютным. В одном углу хозяин сложил кое-какие инструменты, в другом притулился разобранный плуг. На вбитом в стену крючке висело деревянное ведро, а у стены напротив двери стояла старинная печка-буржуйка.
— По-моему, нас здесь ждали, — со смехом сказал Ривз, потирая руки. Встав на одно колено, он заглянул в печку. — Эге, да здесь даже дрова есть, — присвистнул он.
Джордан тоже радостно засмеялась. Она была счастлива, что они оказались в безопасности и теперь не нужно брести неизвестно куда сквозь хлещущие по лицу порывы ледяного ветра и вьюгу. Она сняла плед, и, встряхнув, повесила его сушиться на стоявший в углу инвентарь. Запах мокрой шерсти смешался с царившим в сарае запахом пыли. Сейчас для Джордан не было аромата слаще этого.
Ривз поднялся на ноги и безотчетно вытер о шорты испачканные золой руки. Некоторое время они молча стояли на грубом дощатом полу и смотрели друг на друга. Испытания всегда сплачивают людей — даже незнакомых, — вот и они сейчас стали гораздо ближе и дороже друг другу.
Джордан неуверенно шагнула к мужчине и через мгновение оказалась в его объятиях. Спрятав лицо в ее волосах, Ривз бормотал какие-то бессвязные слова, которые она, впрочем, прекрасно понимала. Сама Джордан обвила руками его талию и прижалась к нему так крепко, как только могла. По ее щекам потекли слезы, и она уткнулась в мягкую шерсть его свитера.
— В чем дело? — нежно спросил Ривз, приподнимая ее голову за подбородок. — Ты плачешь? Тебе не нравится идея быть похороненной вместе со мной в снежной могиле? — с улыбкой пошутил он.
— Я так испугалась…
— Разве я не говорил, что позабочусь о тебе? Или ты мне не доверяешь?
— Доверяю, но…
— Не волнуйся, все уже позади, — продолжал он, убирая растрепанные волосы с ее побледневшего встревоженного лица. — Мне тоже в какой-то момент стало страшно, но я был уверен: что-нибудь да подвернется — так и случилось. Я вернул тебе долг за то, что ты когда-то спасла меня от грозы.
Джордан снова прильнула к его груди. Исходившая от него уверенность в своих силах, казалось, перетекала в нее, и ей становилось теплее и спокойнее.
— Ты тогда не доставил мне никаких неудобств, — сказала она, но тут в ее глазах загорелись лукавые искорки, и, подняв голову, она добавила: — Я бы сделала то же самое для любого другого.
Крепко держа женщину за запястья, Ривз слегка отодвинул от себя.
— Ты, видимо, хочешь, чтобы я вышвырнул тебя обратно в снег? — спросил он с угрожающим видом.
— А ты бы мог? — вопросом на вопрос ответила она, снова прильнув к нему.
Лицо Ривза расплылось в улыбке. Он привлек ее к себе.
— Нет, черт побери. Конечно же, нет. Ты ведь знаешь.
Его рот прижался к губам Джордан, руки гладили ее тело — требовательно и нетерпеливо. У женщины уже перехватило дыхание. Когда Ривз наконец отпустил ее, она, с трудом переводя дух, подняла руки:
— Сдаюсь.
Он улыбнулся.
— Теперь мы в расчете, но не забывай, если мы когда-нибудь потерпим катастрофу и нас выбросит на необитаемый остров, настанет твоя очередь спасать меня. — Наградив ее легким поцелуем, мужчина добавил: — А теперь пора приниматься за дело. Ты принеси вещи, а я пока попробую разжечь огонь в печке. Надеюсь, дымоход не забит, — пробормотал он, глядя на ржавую трубу.
Джордан вышла наружу и забрала их вещи из-под навеса над крыльцом. Пока Ривз возился возле печки, укладывая дрова и чиркая спичками, которые кто-то предусмотрительно оставил на полочке, Джордан исследовала то, что было аккуратно поставлено в углу. Там она нашла два куска брезента. Он был пыльный, но его вполне можно было постелить на пол, что Джордан не замедлила сделать, подойдя к печке, над которой Ривзу все же удалось одержать победу.
— У нас совсем мало дров. Я выйду наружу и посмотрю, нет ли где-нибудь поблизости поленницы. По-моему, в этом сарае и раньше укрывались от непогоды. Видишь ведро? В нем наверняка носили воду, значит, где-то поблизости должен быть родник. Нужно его поискать.
— Нет! — громко вскрикнула Джордан. — Не надо! Прошу тебя, не уходи!
— Не волнуйся, девочка, со мной все будет в порядке. Я не стану отходить далеко. Сама подумай: должны же мы найти воду прежде, чем стемнеет.
— Который час? — спросила она. — Уже темнеет.
— Немногим больше семи. Как же это меня угораздило так долго проспать во время нашего привала!
— Просто ты расслабился…
— Ну, не скажи, — наморщил он лоб. — Если какие-то части моего тела и впрямь расслабились, то другие…
— Ривз! — мягко одернула его она.
Смеясь, мужчина снял с крючка ведро.
— Я скоро вернусь. А ты смотри сиди здесь и не выходи, сколько бы времени я ни отсутствовал.
— Будь осторожен.
Свободной рукой Ривз потрепал ее по щеке.
— Обещаю. Поцелуй меня на прощанье.
Джордан приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его в губы. Не говоря больше ни слова, Ривз вышел за дверь и растворился в бушующей стихии.
Оставшись одна, Джордан стала нетерпеливо мерить сарай шагами в ожидании его возвращения. Она подошла к печке, взяла полено, чтобы засунуть его в топку, но вспомнив, что дрова следует экономить, положила его обратно. Затем женщина пощупала сушившийся плед. Он все еще был влажным, и она перевесила его поближе к огню. Джордан нервничала и от этого проблема, мучившая ее уже на протяжении часа, становилась все острее. Ей безумно хотелось в туалет. Она кляла себя за то, что выпила так много вина. Не надо об этом думать, решила женщина: Увы… это не помогало. Оставался один способ: выйти на улицу.
Подойдя к двери, она остановилась, прислушалась к завыванию ветра и почти передумала, но затем, поняв, что этого не избежать, широко распахнула дверь и перешагнула через порог. Дверь захлопнулась сама собой. Пригибаясь и с трудом преодолевая ураганный ветер, Джордан побежала вдоль стены сарая и, обогнув его, увидела полянку. Нет, подумала она, слишком открытое место, и еще раз обогнула сарай, оказавшись у его задней стены. Тут была сложена поленница и стояла сельскохозяйственная техника. Джордан решила укрыться за поленницей…
Через полминуты она со вздохом облегчения застегнула джинсы и, не теряя времени, кинулась обратно. Джордан бежала, наклонив голову, чтобы спрятать лицо от ураганного ветра, и не заметив появления Ривза, ткнулась головой ему в грудь. Он мертвой хваткой вцепился в кисти ее рук. В глазах его горел дикий блеск, рот был искривлен. Спотыкаясь, он дотащил ее до сарая, втянул внутрь и захлопнул дверь.
— Черт побери! Никогда больше так не поступай, Джордан! — Голос Ривза срывался. — Ты напугала меня до смерти! — Он шлепнулся на лежавший возле печки брезент и тяжело перевел дух.
Не понимая, чем она провинилась, женщина растерянно бормотала:
— Я… Извини… Я не знала…
— Возвращаюсь, а тебя нет. И я решил, что ты ушла меня искать. Ну, думаю, все… больше я тебя не увижу. — Ривз взял ее за руку и притянул ближе к себе. — Так где же, черт побери, ты была?
— Мне надо было в туалет.
Мужчина рассмеялся.
— О, Господи! Я, кажется, перебрал в уме все, кроме этого.
Джордан прильнула к нему.
— Ты принес воды?
— Ага. — Он ткнул пальцем в направлении полного ведра, стоявшего у печки. — Но учитывая то, о чем ты мне только что рассказала, пить тебе не рекомендуется.
— Тиран.
— Это верно. Я — ревнивый деспот, а этот сарай — мой замок.
Он поцеловал ее холодными с мороза губами.
— Но все же я советую тебе обращаться со мной поласковее.
— Почему это?
— Потому что теперь я знаю, где лежат дрова, — кокетливо сообщила Джордан.
— Я тоже. — Он щелкнул ее по носу. — Видел поленницу, когда шарил вокруг.
— Ну-у… — разочарованно протянула Джордан, выпятив в притворной обиде нижнюю губу. — Тогда скажи, о Могущественный, чем я могу заслужить твою милость?
В этот момент у нее был настолько коминный вид, что Ривз с трудом удержался, чтобы не расхохотаться. Откинувшись на брезенте, он оперся о локти.
— Еще не знаю. Накрой мне ужин, а я пока подумаю над этим вопросом.
— Как прикажете, Ваше Величество. — Джордан церемонно поклонилась Ривзу, а подняв озорную рожицу, показала ему язык.
— Тридцать плетей! — прорычал Ривз, жестом обвинителя уставив на нее перст указующий.
Джордан принялась шутовски кланяться и приближаться к мужчине — до тех пор, пока не оказалась совсем рядом. Тогда она снова заныла:
— О, добросердечный сэр, будьте милостивы к бедной женщине! Умоляю вас о пощаде!
— Хорошо. Заменяю тридцать плетей на тридцать поцелуев.
Несколько секунд Джордан с самой серьезной миной размышляла, затем скорчила недовольную гримасу и покачала головой:
— Нет, лучше уж тридцать плетей.
Ривз, не медля ни секунды, схватил ее и подмял под себя.
— Я передумал: никакой пощады, — проревел он и принялся ее целовать. То, что началось как детская игра, продолжилось совсем по-взрослому. Джордан обвила его шею руками, и оба они потонули в море чувств. Прошло довольно продолжительное время, пока им удалось вынырнуть на поверхность.
Ривз покрывал легкими поцелуями каждую черточку ее лица.
— Джордан!
— М-м-м?
— Я умираю от голода.
— Как романтично!
— Мне нужны силы.
— Для того, чтобы протоптать тропинку вниз по склону?
— Эх, сказал бы я, какую «тропинку» мне хочется протоптать, но ведь ты и по физиономии можешь дать?
— Еще как, — ответила Джордан, зардевшись до корней волос и быстро вскакивая на ноги. — Сейчас я приготовлю еду. Хорошо хоть, сидя в этом заточении, мы можем не отказывать себе во вкусной еде.
Плед уже почти высох, однако до поры до времени Джордан решила его не трогать. Они вполне могли поесть и на брезенте.
Ривз стянул через голову свитер. Ветровку он снял еще раньше.
— Прости меня за дурные манеры, но я сниму эту шкуру. Вспотел, пока тащил воду, не говоря уж… о других упражнениях.
Джордан пыталась не смотреть на его обнаженную грудь, однако у нее ничего не получалось. Она видела, как Ривз смочил в ведре с водой носовой платок и протер им шею, лицо и грудь. Ей сразу же вспомнилось, как он вытирался ее полотенцем в ту грозовую ночь, когда она впустила его с дождя.
Неужели это произошло всего четыре дня назад? Только четыре дня, а он уже так дорог ей! Она уже изучила все его жесты и интонации. Взглянув ему в лицо, Джордан могла сказать, что он чувствует… Она знала его, как саму себя, а может, даже лучше. Размышляя над этим, Джордан думала, что такой близости, такого взаимопонимания, наверное, не удается достигнуть даже тем парам, которые прожили вместе много лет.
У них с Ривзом не будет этих лет. А сколько у них в запасе… дней? Часов? Мысль об этом резанула ее по сердцу. Она любит его, но он уйдет из ее жизни так же неожиданно, как ворвался в нее. Когда где-то случится очередная катастрофа, он со своей камерой немедленно полетит туда, чтобы запечатлеть увиденное на пленку. А Джордан останется в прошлом, не имея ничего, кроме воспоминаний — горьких и сладких одновременно.
Видимо, грустные мысли Джордан отразились на ее лице, потому что, когда она повернулась к Ривзу, тот озабоченно спросил:
— Что с тобой? Что случилось?
Застигнутая врасплох, она не знала, что ответить.
— Н-нет, просто я… Ты… Ты-то «принял ванну», а я, наверное, выгляжу ужасно. — Она взяла с брезента свой рюкзак и повернулась к Ривзу спиной. — Дай мне одну минуту.
— Бери на здоровье. А я пока налью вина.
— Ты снова позволишь мне пить вино? — спросила она через плечо, стаскивая свитер.
— В умеренных количествах, — ответил мужчина с нарочитой серьезностью.
Вот когда Джордан порадовалась, что догадалась прихватить с собой кое-какие чисто женские мелочи. Первым делом она посмотрелась в вынутое из рюкзака зеркальце и пришла к выводу, что цвет лица у нее в порядке. После долгого путешествия через немилосердную пургу щеки были розовыми, если не сказать больше. Чтобы кожа после холода не начала шелушиться, Джордан протерла лицо лосьоном. Глаза ее сверкали в отблесках гудевшего в печке пламени, поэтому и их она решила оставить в покое. Единственное, что сделала женщина, это подкрасила губы и тщательно расчесала волосы.
К счастью, она захватила с собой флакончик духов «Норель», и теперь с удовольствием капнула себе на шею и грудь. Окинув себя критическим взглядом еще раз, Джордан решила, что выглядит вполне терпимо для женщины, оказавшейся в снежном плену на вершине горы. Поколебавшись, она расстегнула три верхних пуговицы рубашки. Когда Джордан повернулась к своему компаньону, тот только и смог, что восхищенно присвистнуть.
— Спасибо, — засмеялась она. — Я знаю, что не заслуживаю такой восторженной оценки, но все равно приятно.
— Ты выглядишь просто сногсшибательно! — выдавил из себя Ривз, и выражение его глаз подтвердило, что он говорит искренне.
Они неторопливо поели, а когда насытились, Ривз предложил:
— Корзину можно поставить рядом с дверью, чтобы не испортилось мясо и сыр. Как по-твоему, долго еще будет бушевать метель? — спросил он Джордан.
— Не знаю, — пожала она плечами. — Но думаю, что поскольку это первый снегопад в нынешнем сезоне, вряд ли он затянется надолго. Завтра утром увидим.
По молчаливому соглашению они не говорили о том моменте, когда придется покинуть эту уютную лачугу, что приютила их и позволила побыть наедине друг с другом, наплевав на весь остальной мир. Когда еще настанет время уходить! А пока они были благодарны снежной буре, законопатившей их в этой чудесной дощатой коробке.