Шелби допил кофе и выбросил стаканчик в мусорную корзину.
- Знаете, я образцовый узник: никогда не жалуюсь на пищу, - сказал он тихо. - Я поддерживаю чистоту в комнате, не ссорюсь с другими заключенными. У меня есть все шансы надеяться на досрочное освобождение. - Он гневно поглядел на Лаки. - А вы трахнули Девон, и у нее не нашлось здравого смысла хотя бы промолчать об этом!
Лаки сжал кулаки, но Шелби настолько был поглощен собой, что даже не заметил этого.
- Надо же, как она мне напакостила! Адвокат сказал, что я могу надеяться выбраться отсюда после первой же апелляции, но только если в моих характеристиках не будет никаких отрицательных отзывов. А тут такое... Грег всплеснул руками. - Конечно, ко мне лично это не имеет никакого отношения, но ведь не трудно вычислить, что наш поспешный брак явился всего лишь трюком, дабы склонить общественное мнение в мою пользу.
Лаки все понял. Шелби использовал Девон, внушил ей жалость, и она вышла за него так же, как девушки выходят замуж за солдат, идущих умирать на фронт. Грег ни словом не обмолвился о том, что ему жаль Девон, он тревожился только о себе.
- Ясно, - сказал наконец Лаки, поднимаясь со стула. - Скажите мне вот что: вы любили ее?
- Любил? - удивился Шелби. - Я просто воспользовался еще одним шансом избежать тюремного заключения. К сожалению, ее публикации не сработали, хотя я и попытался выжать из нее все возможное.
Сердце Лаки гулко забилось. Невероятнейшим усилием воли он сдержал себя.
- Глупая сука, - продолжал Грег. - Раз уж она решила погулять, то и пусть бы держала это в секрете!..
Возбужденный и разгневанный, Лаки решил срочно удалиться, чтобы не поддаться искушению и не посчитать Грегу зубы. За последние несколько недель он весьма преуспел в умении сдерживать свои эмоции. Перед уходом он ткнул указательным пальцем в грудь узнику. Глаза его сверкали холодом и синевой, как воды фьорда.
- Я изобью вас до полусмерти, как только вы отсюда выйдете. - В дверях он повернулся и добавил: - Пусть вас больше не волнует, с кем спит Девон. Она подаст заявление о расторжении брака.
Дверь в офис распахнулась, и Чейз, оторвавшись от бумаг, с удивлением увидел Таню, входящую под руку с высокой привлекательной женщиной.
- Гусенок!
Тайлер тотчас подошел поприветствовать свою однокашницу.
- Чейз, - рассмеялась та, - рада тебя видеть!
- Почему ты никогда не приходила на встречу выпускников, Гусенок? Ты прекрасно сохранилась!
- Не смей называть ее так! - воскликнула Таня.
- Ты что, обиделась? - спросил Чейз.
- Нет, конечно. Если уж я терпела это, будучи чувствительным и самолюбивым подростком, то теперь, став взрослой, тем более снесу. А что касается моего отсутствия - просто я несколько лет жила в Хьюстоне, и всякий раз мне неудобно было сюда приезжать.
Чейз одобрительно улыбнулся.
- Ты выглядишь сногсшибательно, Марси! Годы не то что пощадили тебя, а, напротив, оказались весьма благосклонны. Да и бизнес твой, говорят, процветает.
- Спасибо, и впрямь все хорошо. Мне нравится заниматься этим делом. Экономика на спаде, но я сумела удержаться на плаву.
- К несчастью, не могу сказать того же про себя, - заметил он добродушно.
- Тем не менее вам есть чему радоваться.
- Я сказала Марси о ребенке, - объяснила Таня. - И хотя с деньгами у нас напряженно, она убедила меня, что сейчас самое подходящее время для покупки дома. В настоящий момент якобы условия диктуют покупатели...
- Что, пора доставать чековую книжку? - весело спросил Чейз.
- Ну, не так сразу. Мы с Марси еще раз посмотрим дом, который она мне вчера показывала. Мне ужасно там понравилось. Пойдешь с нами?
- Почему бы и нет? Вы что, пойдете прямо сейчас?
- Ага!
- Извини, милая, не могу. - Чейз заметно приуныл. - В любое другое время - с удовольствием, а сейчас я жду представителя страховой компании. Он обещал появиться после обеда, но почему-то до сих пор не пришел. Жду его с минуты на минуту.
- Какие-нибудь проблемы? - обеспокоилась Таня.
- Нет. - Чейз нежно пожал руку жены. - Нам нужно составить список оборудования, которое мы потеряли во время пожара, и выставить счет.
Таня разочарованно вздохнула.
- Что ж, тогда, может быть, завтра...
- Или сегодня, но чуть позже, - предложил он. - Знаешь, езжай пока одна, а оттуда позвони мне. Возможно, я к тому времени уже освобожусь. Конечно, если ты не возражаешь, Марси.
- Я могу посвятить вам с Таней весь вечер.
Таня вновь улыбнулась, обняла Чейза за шею и звонко расцеловала.
- Я уверена, тебе этот дом понравится.
Он обхватил ее за талию и прижал к себе:
- Наверное, понравится, но только не так сильно, как ты!
- Я знаю, ты смотришь на меня через "глазок". Я не уйду отсюда, пока не увижу тебя, даже если мне вновь придется перелезать через ограду.
Девон щелкнула замком и открыла дверь:
- Тебе нельзя сюда приходить. Ты только усугубляешь...
Он прервал ее речь страстным поцелуем и заставил отступить к ближайшей стене. Девон едва дышала и не могла вымолвить ни слова. Воспользовавшись ее замешательством, Лаки тут же выпалил:
- Я приехал сюда прямо из тюрьмы, где немного поболтал с Шелби. - Не обращая внимания на то, что у нее перехватило дыхание, он продолжил: Заметь, я не называю его твоим мужем! Разве это муж?
- Муж, - с мукой в голосе сказала Девон.
- Скорее я твой муж, чем он.
Лаки подхватил ее на руки и отнес в спальню, где мягко положил на постель.
- Мне с самого начала показалось, что в нашей первой ночи было что-то особенное. - Он говорил торопливо, путая слова, сбиваясь с мысли. - Но я никак не мог понять, что именно, а теперь понял. Ты - девственница, и я был твоим первым и единственным любовником. Не Шелби, не кто-то иной, а я... Так ведь, Девон?
Закрыв глаза, она кивнула, и слезы брызнули у нее из глаз. Лаки шумно выдохнул и прижался к ней лбом.
- Твой брак с Шелби не закончился брачной ночью?
Она помотала головой.
- Слава богу!
Его дыхание обвевало ее заплаканное лицо. Он прижался губами к ее влажным глазам и стал осторожно слизывать слезы.
Их губы снова встретились. Поцелуй этот был не таким ураганным, как предыдущий, но длился дольше, был глубже, в нем таился сокровенный смысл.
Лаки стал медленно раздевать любимую, время от времени замирая, чтобы восхититься, обласкать, расцеловать те потаенные уголки ее тела, которые до сих пор существовали только в его воображении. До сих пор он знал эту плоть лишь на ощупь. Теперь глаза его переживали истинное пиршество, он радовался каждому изгибу, каждой округлости...
Девон закинула руки за голову и раскрылась навстречу Лаки. Он ласкал ее живот, лоно, бедра, наслаждался гладкостью и мягкостью кожи, изяществом линий.
Она тихо произнесла имя любимого, и в голосе ее послышалось желание. Лаки тотчас встал с кровати и начал раздеваться.
Шторы были не закрыты, послеполуденное солнце лилось внутрь, отбрасывая косые лучи и тени на его торс, золотя волосы.
Тайлер никогда не страдал от скромности, но сейчас, стоя у постели Девон, чувствовал себя неуверенно. Как найдет Девон его длинное, худощавое тело? Его волосатую грудь? Не всем женщинам нравятся такие, как он.
К вящему удовольствию Лаки, Девон стала изучать его с робким, но жадным любопытством. Ее ласки дурманили мужчину, и только титаническим усилием воли он сдержался и позволил ей спокойно предаваться исследованию.
Наконец, не в состоянии больше сдерживаться, Лаки схватил ее руку. Не сводя с нее глаз, он начал сосать кончики ее пальцев и поглаживать большим пальцем ладонь, затем опустил свою руку, и неожиданно для самой женщины его отвердевшая плоть оказалась у нее в плену. Он затаил дыхание, опасаясь, что Девон отвергнет этот жест.
Сначала с удивлением, потом с удовольствием, а затем и со страстью она стала ласкать его член, наслаждаясь его силой, гладкостью, капелькой влаги, выступившей на его конце.
Постанывая от наслаждения, он прижимался головой к ее груди, животу, треугольнику вьющихся волос...
Девон тихо пробормотала:
- Милый...
Она была готова принять его, но он переспросил.
- Да, - ответила женщина.
Лаки не заставил себя ждать.
Когда ее лоно сомкнулось вокруг его фаллоса, Лаки понял, в чем разница между сексом и любовью. Если любишь - не берешь, а даешь, в это мгновение слились не только их тела, но и чувства, и разум. Лаки погрузился в Девон целиком - начиная с мужского естества и кончая самыми дальними уголками души.
Чем ближе были они к вершине наслаждения, тем крепче Девон прижималась к нему, тем глубже он проникал в ее тело. Неожиданно он замер, стиснув зубы: дрожь пробежала по всему ее телу, влагалище запульсировало, в глазах зажглись и замерцали искры экстаза.
Только тогда он дал себе волю: уткнулся в мягкие волосы любимой и отдался ни с чем не сравнимому ощущению, извергнувшись в ее тело.
- Ты хорошо себя чувствуешь?
Девон утвердительно кивнула. Надо же, она совсем рядом, вот на подушке ее голова!
- Ты ведь еще такая маленькая... Я не сделал тебе больно тогда, в мотеле?
- Нет...
- Наверное, все же тебе было больно.
- Немного...
- Как сейчас помню, что-то меня озадачило, но я был так тобой увлечен, что не слишком размышлял о своих ощущениях. А надо бы! Ты была так напряжена, так нежна...
Он ощутил, как плоть его вновь восстала и проникла в нее, сразу же откликнувшуюся на новую ласку. На какое-то время они замолчали.
Потом Лаки продолжил:
- Я долго не вспоминал об этом, вплоть до сегодняшнего дня, пока... Он прервал себя на полуслове, не желая рассказывать о разговоре с Шелби; это уже не имело никакого значения. - Но когда я сообразил, что ты была девственна и я твой единственный мужчина, ничто, никакие силы ада не удержали бы меня.
Он со стоном выдохнул имя любимой и опять глубоко погрузился во влажный жар ее тела. Это был пик удовольствия, и Девон, познавая Лаки, обхватила его торс ногами.
Спустя несколько минут он откинул влажные пряди волос у нее со лба, заглянул в широко раскрытые глаза.
- Лаки, - произнесла она тихо, проводя пальцами по губам.
- Да, милая, - улыбнулся он в ответ. Тряхнув головой, Девон перекатилась на другой бок, поднялась, зашла в ванную и вернулась, накинув халат. Лаки, зачарованный красотой и грацией ее движений, не сводил с нее глаз, но, когда она повернулась, радость его исчезла.
- Что? - спросил он с тревогой.
- Тебе пора.
Лаки подумал бы, что ослышался, если бы не бледное, лишенное всякого выражения лицо женщины. Спустив ноги с кровати, он натянул джинсы, затем, скрывая разочарование и подавляя панику, медленно приблизился к ней.
- Это самые безумные слова, какие я когда-либо слышал. Что ты имеешь в виду, Девон?
- Только то, что уже сказала. Ты должен уйти, но на этот раз навсегда. Тебе нельзя больше возвращаться.
- Какого черта?!
- Не злись!
- Я не злюсь. Я просто ушам своим не верю. Всякий раз, как мы встречаемся, наши отношения все усложняются и усложняются. Надеюсь, это доказывает только то, что я не зря дрался. Скажи мне, что ты тоже так думаешь.
Прикусив нижнюю губу, она отвела взгляд и стала теребить пояс халата. Видно было, что Девон огорчена, и Лаки заговорил мягче.
- А в чем, собственно, дело?
- Я замужем.
- Не за ним.
- Я его жена. Наши имена записаны в брачном свидетельстве, и этот государственный документ мною подписан.
- А перед лицом Бога? Кто в большей мере явля ется твоим мужем? Он или я?
- Как ты смеешь приплетать сюда религию?! - сердито закричала она. Или ты полагаешь, что "познав", имеешь на меня больше прав, чем Грег? Зеленые глаза ее так и горели. - Если ты ощущаешь себя мужем любой женщины, с которой переспал, то ты просто-напросто многоженец!
В Девон вселился бес, и переубеждать ее вряд ль имело смысл. Тем не менее Лаки все же попробовал.
- Ты же его не любишь, - заметил он спокойно.
- Не люблю. И все же являюсь его женой.
- А почему? Зачем ты вышла за него замуж? Он ведь тебя тоже не любит.
- Тогда мне это казалось единственно правильным решением.
- Я ценю широкие жесты, Девон, но уж не собираешься ли ты пренебречь своим счастьем и провести остаток жизни с таким законченным болваном?
- Нельзя нарушать сложившееся положение вещей, по крайней мере пока он не выйдет из тюрьмы.
- Он использовал тебя!
- Я знаю.
- Он преступник!
- Я это тоже знаю.
- Ты знаешь, что он виновен? - переспросил Лаки, открыв рот от изумления.
Девон упрямо мотнула головой.
- Я тебе солгала. На самом деле мне известно, что он совершил преступление. Сначала я считала, что он невиновен, но после того, как он оказался за решеткой, начала сомневаться.
- Так почему же ты не начала бракоразводный процесс сразу?
- Потому что я тоже использовала Грега. Благодаря статьям о Шелби я сумела продвинуть свою рубрику, поскольку именно с этих материалов Девон Хейнс стала привлекать внимание читателей. Так что я тоже извлекла выгоду из нашего брака.
- Ты невероятно талантлива, Девон! Твоя рубрика и дальше будет интересна читателям! Зачем же тебе оставаться замужем за Шелби?
- Потому что я серьезно отношусь к своим обязанностям и не могу расторгнуть брак только потому, что он больше не приносит мне пользы и попросту неудобен.
Лаки даже не воспринял ее слова как аргумент:
- Черт! Ты все еще не желаешь признать, что тебя обманули.
- Неправда!
По той настойчивости, с какой она отстаивала свою точку зрения, ему стало ясно, что он на правильном пути.
- Ты сама себя обманываешь и не желаешь признать, что твое сердце уже дважды взяло верх над рассудком! Душещипательная история Грега так тебя растрогала, что ты теперь и жить без этого не можешь. Вместо того чтобы вовремя признать и исправить свою ошибку, ты упрямо держишься за этот брак, как за последнее доказательство своей правоты.
- Хорошо, а когда я второй раз слушалась голоса сердца?
- Ты все время сопротивляешься мне, но ты меня любишь, и я это прекрасно знаю. Мы связаны друг с другом с первого взгляда...
- У меня есть муж...
- Нет! Он не был твоим мужем - теперь я это точно знаю. Ты просто используешь его как отговорку. - Он схватил ее за плечи: - Девон! Ты не хочешь быть похожей на свою мать, полностью зависевшую от мужа? Отлично! Меня тоже не устраивает послушный, молчаливый партнер. Ты хочешь сделать карьеру? Так делай, я только поддержу тебя! Но я хочу быть рядом. Мы будем вместе, и каждый станет де лать свою карьеру. И пусть у нас появятся дети. Клянусь, материнство станет самым прекрасным периодом твоей жизни. - Он перешел на шепот: - Я чувствую, ты испытываешь ко мне страсть, Девон. Обними меня, скажи, что я тебе нужен. Признайся, что любишь меня.
- Я уже дважды нарушала из-за тебя клятву, данную перед алтарем. Тебе все мало?
- Я хочу, чтобы мы дали клятву друг другу. Наши тела уже соединились. Такой клятвы ты не приносила ни Грегу, ни любому другому!
- Я не могу больше с тобой видеться, Лаки.
- Скажи, что любишь меня.
- Не могу...
- Ты привязана к Шелби потому, что твоя мать так ужасно скончалась? спросил он тихо.
Девон отступила на шаг.
- Ты чувствуешь на своих плечах груз ответственности за ее смерть...
- Да! - закричала она. - А что бы чувствовал на моем месте ты?
- Неужели она не могла двигаться? Была прикована к постели?
- К чему ты клонишь?
- Разве она не могла сама сходить к доктору, Девон? - Та ничего не ответила, и Лаки понял, что попал в точку. - Она возложила на тебя вину за свою смерть. Вероятно, она хотела умереть и одновременно привлечь к себе твое внимание, заставить тебя понять, как она страдала всю свою несчастную жизнь. Шелби пленил тебя точно таким же образом!
- Возможно, он не виноват...
- Он виноват.
- Но если...
- Тогда мы вместе сделаем все, чтобы вытащить его из-за решетки... Девон, ты не должна брать на себя ответственность за целый мир. Никто не просит тебя об этом. Ты не имеешь права жертвовать своим нынешним счастьем только из-за того, что случилось в прошлом и произойдет в будущем. Попробуй сосредоточиться на том, кому ты нужна, кто любит тебя!
Лаки никогда ни о чем не просил женщин, это было противно его натуре, но от исхода сегодняшнего разговора зависела вся его жизнь.
- Не отбрасывай в сторону лучшее из того, что мы пережили. Принципы, гордость, самолюбие - все это не стоит нашей любви! - Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе прямо в глаза. Четко выговаривая каждый слог, он попросил: - Скажи, что любишь меня...
Девон с искаженным от страдания лицом замерла. Потом замотала головой из стороны в сторону и вымолвила сорвавшимся голосом:
- Пожалуйста, не проси меня об этом. Я не могу...
20
Плохое настроение Лаки отнюдь не улучшилось, когда на подъезде к Милтон-Пойнту он попал в пробку. Промучившись в ожидании, он вышел на дорогу и посигналил проезжавшему навстречу грузовику для перевозки скота.
- Почему такая пробка?
- Впереди жуткая авария! - крикнул шофер грузовика. - Две машины. "Скорая помощь". Дорожный патруль и местная полиция. Ты застрял надолго, дружок.
- Ну уж, нет, - пробормотал Лаки, забираясь обратно в автомобиль.
Он выберется отсюда и забудет обо всем на свете, в том числе и о Девон Хейнс с ее глупым упрямством. Для этого ему вполне хватит десяти галлонов виски "Джек Дэниэлс".
Он сумел вывести "Мустанг" из плотного ряда замерших машин и, к зависти остальных водителей, вырулил на обочину.
Лаки надеялся, что медленно проползет мимо места аварии и никто не обратит на него внимания, но на этот раз фортуна ему не улыбнулась. Один из офицеров взмахнул флажком и подошел к его машине. Лаки узнал помощника шерифа.
- Лаки, это ты? - крикнул тот. - Остановись-ка!
- Но...
- Подожди здесь. - С этими словами офицер повернулся и подошел к группе полицейских.
Лаки резко выдохнул. Какого черта его здесь держат? В этот момент от группы офицеров отделился Пэт Буш и направился прямо к нему.
- Пэт, помоги мне отсюда выбраться.
- Лаки... - Шериф почему-то выглядел очень расстроенным.
- Что произошло?
- Выйди из машины. Мне надо с тобой переговорить.
- В чем дело?
Лаки поставил "Мустанг" на ручной тормоз. Видимо, случилось что-то серьезное: Пэт опять избегал смотреть ему в глаза. Лаки бросил встревоженный взгляд через плечо Пэта и вздохнул с облегчением: эти машины были ему незнакомы.
- Боже, Пэт, как ты напугал меня...
Пэт сочувственно потрепал его по плечу.
- Кто это?
- Таня!..
В груди у Лаки заныло. Казалось, земля уходит у него из-под ног.
- Она ранена?
- Нет. - Пэт опустил глаза.
- Нет?! - повторил Лаки, не веря своим ушам.
Он бросился к машине "Скорой помощи", отталкивая в сторону всех, кто оказывался у него на пути.
Наконец он увидел женщину, вокруг суетились медики. Раздался жалобный стон. "Неужели шериф ошибся?" - подумал Лаки, но... это была не Таня. В десяти метрах отсюда санитары грузили на носилки большой пластиковый мешок с "молнией". Тайлер кинулся вперед.
- Нет смысла смотреть на нее теперь, Лаки! - крикнул откуда-то сзади шериф, но было уже поздно: дрожащими руками Лаки расстегнул "молнию"...
Какое-то мгновение он смотрел не отрываясь, все еще не веря своим глазам, затем отвернулся.
- Ты в порядке?
Лаки поднял глаза на Пэта, но ничего не увидел: перед глазами стояло белое мертвое лицо Тани.
- Это невозможно...
Пэт удрученно кивнул.
- Я как раз собирался известить Чейза. Пусть подъедет к госпиталю и встретит там "Скорую".
У Лаки ком застрял в горле, но он все-таки выдавил:
- Не надо! Я сообщу ему сам... Сейчас... Только не говори ничего матери и сестре, ладно?
- Лаки, может быть...
- Договорились?
Пэт отступил.
- Ну, если ты настаиваешь...
От места аварии до офиса "Тайлер Дриллинг" всего несколько минут езды, и никогда еще этот путь не казался Лаки таким длинным.
Машина Чейза стояла перед домом. Лаки распахнул дверцу "Мустанга", навстречу ему выбежал Чейз.
- И где ты целый день пропадаешь? Мама сказала, что ты исчез еще утром... - Чейз явно куда-то торопился. - Звонил Джордж Янг, спрашивал, когда мы оплатим счет. Что еще? Говорят, в суде сегодня рассматривалось дело о поджоге. Виновными признаны Джек Эд и Малыш Элвин. Приговор будет оглашен на следующей неделе. Я провел переговоры с парнем из страховой компании. Разговаривали два с половиной часа, но, слава богу, все утрясли. Подробности расскажу потом - я и так уже опаздываю на встречу с Таней...
- Чейз, подожди минуту! - Лаки схватил брата за плечи. Губы его задрожали, на глаза навернулись непрошеные слезы. - Чейз...
Боже, ну как сказать человеку, что женщина, которую он любил, и ребенок, которого он ждал, мертвы?!
На следующее утро Марси Джонс перевели из реанимации в обычную палату госпиталя святого Луки. Врачи больше не опасались за ее жизнь, несмотря на сотрясение мозга, сломанные руку и ключицу. Она еще легко отделалась: ведь сидевшая рядом Таня Тайлер и водитель врезавшегося в них автомобиля, студент из Техаса, - погибли. Студент поехал на красный свет и протаранил машину Марси. Большинство медиков сходились во мнении - хорошо еще, что смерть обоих наступила мгновенно, без мучений.
Чейз, казалось, был совершенно невменяем. Он вел себя как сумасшедший, что, конечно, можно было объяснить. И тем не менее, когда он объявил, что едет в госпиталь поговорить с Марси, в семье началась паника. Ничто не могло заставить его изменить свое решение, и Лори поручила Лаки съездить с братом и позаботиться о нем.
Они шли по коридору госпиталя к палате, предоставленной мисс Джонс.
- Почему ты так рвешься к ней? - спросил Лаки, надеясь, что в самый последний момент брат одумается. - Ведь стоит кому-нибудь нас заметить, как мы в мгновение ока вылетим за дверь. К ней еще не пускают посетителей.
Чейз, не ответив, молча открыл дверь и вошел б полутемную палату. Лаки последовал за ним. Привлекательная Марси Джонс сейчас выглядела плачевно: во время столкновения она ударилась о ветровое стекло, и все ее лицо было изрезано. Оба глаза заплыли, нос и губы распухли. На плече красовалась шина, поддерживающая сломанную руку в подвешенном состоянии.
Лаки стало жаль несчастную:
- Чейз, пожалуйста, пойдем отсюда. Не стоит ее беспокоить.
Он говорил едва слышно, но женщина уже открыла глаза. Увидев Чейза, она застонала и пошевельнулась, будто хотела протянуть к нему руки.
- Чейз, я так страдаю, - выговорила она, тяжело дыша, - так страдаю!
Конечно, ей уже сообщили, что ее пассажирка погибла. Рано или поздно она все равно узнала бы об этом, но дополнительные душевные муки вряд ли пошли ей на пользу.
- Мы... Мы даже не заметили его. - Ее слабый голос сорвался. - Он врезался, как ракета... И...
Чейз присел на стул у кровати. От горя лицо его перекосилось, за одну ночь на лбу залегли глубокие морщины. Синяки под глазами почти не отличались от синяков Марси, волосы всклокочены, он не побрился...
- Я хочу знать о Тане, - сказал он дрогнувшим голосом. - В каком она была настроении? О чем говорила? Каковы были ее последние слова?
Лаки застонал.
- Чейз, не надо...
Старший брат раздраженно сбросил с плеча руку младшего.
- Скажи мне, Марси, что она говорила, делала, когда... Когда этот ублюдок убил ее?
Лаки поник головой и попытался поставить себя на место Чейза.
Что, если бы вчера погибла не Таня, а Девон? Как бы он проклинал себя, что не настоял на своем, не удержал, не убедил, что любит, любит, любит ее...
- Таня смеялась, - прошептала Марси. Обезболивающие сделали ее речь медленной и невнятной. Чейз ловил каждое слово, которое она была в состоянии произнести. - Мы разговаривали о доме. Она была... была... так возбуждена...
- Я куплю этот дом. - Чейз взглянул на Лаки дикими глазами. - Она хотела этот дом, и я куплю его...
- Чейз...
- Купи этот чертов дом! - прорычал он. - Неужели тебе трудно сделать это для меня?
- Буквально перед тем, как мы столкнулись с той машиной, она спрашивала меня, в какой цвет лучше... - Марси запнулась, лицо ее исказилось гримасой боли. - Она спросила, в какой цвет лучше всего выкрасить детскую комнату.
Чейз уронил голову на руки:
- Боже мой!
Слезы ручьем потекли по его щекам.
- Чейз, - прошептала Марси, - ты меня обвиняешь в происшедшем?
Закрыв руками глаза, он покачал головой:
- Нет, я виню только Бога. Он убил ее. Ее и моего ребенка. Почему? Почему? Я так ее любил...
Лаки подошел к брату и снова положил руку ему на плечо. В комнате повисла гнетущая тишина. Потом Лаки понял, что Марси впала в беспамятство.
- Чейз, нам пора.
Чейз отнял руки от своего постаревшего лица и встал.
- Скажи, чтобы Марси прислали цветы, - попросил он Лаки, выходя из палаты.
- Ладно, а что написать на карточке? От тебя или от всей семьи... Лаки замолк и замер, заметив в конце больничного коридора знакомую фигурку Девон.
Чейз глядел в ту же сторону, что и его изумленный брат. Девон спешила им навстречу.
- Сегодня утром мне позвонила Сейдж, - объяснила журналистка. - Я приехала сразу, как только смогла. Не могу поверить в случившееся, Чейз. Она крепко пожала ему руку.
- Таня любила тебя и восхищалась тобой...
Девон горько улыбнулась, на глаза навернулись слезы.
- Я тоже любила ее. Очень любила.
- И я ее любил. - Чейз не стыдился своих слез, он просто их не замечал. - Поеду к себе.
- Знаете, я образцовый узник: никогда не жалуюсь на пищу, - сказал он тихо. - Я поддерживаю чистоту в комнате, не ссорюсь с другими заключенными. У меня есть все шансы надеяться на досрочное освобождение. - Он гневно поглядел на Лаки. - А вы трахнули Девон, и у нее не нашлось здравого смысла хотя бы промолчать об этом!
Лаки сжал кулаки, но Шелби настолько был поглощен собой, что даже не заметил этого.
- Надо же, как она мне напакостила! Адвокат сказал, что я могу надеяться выбраться отсюда после первой же апелляции, но только если в моих характеристиках не будет никаких отрицательных отзывов. А тут такое... Грег всплеснул руками. - Конечно, ко мне лично это не имеет никакого отношения, но ведь не трудно вычислить, что наш поспешный брак явился всего лишь трюком, дабы склонить общественное мнение в мою пользу.
Лаки все понял. Шелби использовал Девон, внушил ей жалость, и она вышла за него так же, как девушки выходят замуж за солдат, идущих умирать на фронт. Грег ни словом не обмолвился о том, что ему жаль Девон, он тревожился только о себе.
- Ясно, - сказал наконец Лаки, поднимаясь со стула. - Скажите мне вот что: вы любили ее?
- Любил? - удивился Шелби. - Я просто воспользовался еще одним шансом избежать тюремного заключения. К сожалению, ее публикации не сработали, хотя я и попытался выжать из нее все возможное.
Сердце Лаки гулко забилось. Невероятнейшим усилием воли он сдержал себя.
- Глупая сука, - продолжал Грег. - Раз уж она решила погулять, то и пусть бы держала это в секрете!..
Возбужденный и разгневанный, Лаки решил срочно удалиться, чтобы не поддаться искушению и не посчитать Грегу зубы. За последние несколько недель он весьма преуспел в умении сдерживать свои эмоции. Перед уходом он ткнул указательным пальцем в грудь узнику. Глаза его сверкали холодом и синевой, как воды фьорда.
- Я изобью вас до полусмерти, как только вы отсюда выйдете. - В дверях он повернулся и добавил: - Пусть вас больше не волнует, с кем спит Девон. Она подаст заявление о расторжении брака.
Дверь в офис распахнулась, и Чейз, оторвавшись от бумаг, с удивлением увидел Таню, входящую под руку с высокой привлекательной женщиной.
- Гусенок!
Тайлер тотчас подошел поприветствовать свою однокашницу.
- Чейз, - рассмеялась та, - рада тебя видеть!
- Почему ты никогда не приходила на встречу выпускников, Гусенок? Ты прекрасно сохранилась!
- Не смей называть ее так! - воскликнула Таня.
- Ты что, обиделась? - спросил Чейз.
- Нет, конечно. Если уж я терпела это, будучи чувствительным и самолюбивым подростком, то теперь, став взрослой, тем более снесу. А что касается моего отсутствия - просто я несколько лет жила в Хьюстоне, и всякий раз мне неудобно было сюда приезжать.
Чейз одобрительно улыбнулся.
- Ты выглядишь сногсшибательно, Марси! Годы не то что пощадили тебя, а, напротив, оказались весьма благосклонны. Да и бизнес твой, говорят, процветает.
- Спасибо, и впрямь все хорошо. Мне нравится заниматься этим делом. Экономика на спаде, но я сумела удержаться на плаву.
- К несчастью, не могу сказать того же про себя, - заметил он добродушно.
- Тем не менее вам есть чему радоваться.
- Я сказала Марси о ребенке, - объяснила Таня. - И хотя с деньгами у нас напряженно, она убедила меня, что сейчас самое подходящее время для покупки дома. В настоящий момент якобы условия диктуют покупатели...
- Что, пора доставать чековую книжку? - весело спросил Чейз.
- Ну, не так сразу. Мы с Марси еще раз посмотрим дом, который она мне вчера показывала. Мне ужасно там понравилось. Пойдешь с нами?
- Почему бы и нет? Вы что, пойдете прямо сейчас?
- Ага!
- Извини, милая, не могу. - Чейз заметно приуныл. - В любое другое время - с удовольствием, а сейчас я жду представителя страховой компании. Он обещал появиться после обеда, но почему-то до сих пор не пришел. Жду его с минуты на минуту.
- Какие-нибудь проблемы? - обеспокоилась Таня.
- Нет. - Чейз нежно пожал руку жены. - Нам нужно составить список оборудования, которое мы потеряли во время пожара, и выставить счет.
Таня разочарованно вздохнула.
- Что ж, тогда, может быть, завтра...
- Или сегодня, но чуть позже, - предложил он. - Знаешь, езжай пока одна, а оттуда позвони мне. Возможно, я к тому времени уже освобожусь. Конечно, если ты не возражаешь, Марси.
- Я могу посвятить вам с Таней весь вечер.
Таня вновь улыбнулась, обняла Чейза за шею и звонко расцеловала.
- Я уверена, тебе этот дом понравится.
Он обхватил ее за талию и прижал к себе:
- Наверное, понравится, но только не так сильно, как ты!
- Я знаю, ты смотришь на меня через "глазок". Я не уйду отсюда, пока не увижу тебя, даже если мне вновь придется перелезать через ограду.
Девон щелкнула замком и открыла дверь:
- Тебе нельзя сюда приходить. Ты только усугубляешь...
Он прервал ее речь страстным поцелуем и заставил отступить к ближайшей стене. Девон едва дышала и не могла вымолвить ни слова. Воспользовавшись ее замешательством, Лаки тут же выпалил:
- Я приехал сюда прямо из тюрьмы, где немного поболтал с Шелби. - Не обращая внимания на то, что у нее перехватило дыхание, он продолжил: Заметь, я не называю его твоим мужем! Разве это муж?
- Муж, - с мукой в голосе сказала Девон.
- Скорее я твой муж, чем он.
Лаки подхватил ее на руки и отнес в спальню, где мягко положил на постель.
- Мне с самого начала показалось, что в нашей первой ночи было что-то особенное. - Он говорил торопливо, путая слова, сбиваясь с мысли. - Но я никак не мог понять, что именно, а теперь понял. Ты - девственница, и я был твоим первым и единственным любовником. Не Шелби, не кто-то иной, а я... Так ведь, Девон?
Закрыв глаза, она кивнула, и слезы брызнули у нее из глаз. Лаки шумно выдохнул и прижался к ней лбом.
- Твой брак с Шелби не закончился брачной ночью?
Она помотала головой.
- Слава богу!
Его дыхание обвевало ее заплаканное лицо. Он прижался губами к ее влажным глазам и стал осторожно слизывать слезы.
Их губы снова встретились. Поцелуй этот был не таким ураганным, как предыдущий, но длился дольше, был глубже, в нем таился сокровенный смысл.
Лаки стал медленно раздевать любимую, время от времени замирая, чтобы восхититься, обласкать, расцеловать те потаенные уголки ее тела, которые до сих пор существовали только в его воображении. До сих пор он знал эту плоть лишь на ощупь. Теперь глаза его переживали истинное пиршество, он радовался каждому изгибу, каждой округлости...
Девон закинула руки за голову и раскрылась навстречу Лаки. Он ласкал ее живот, лоно, бедра, наслаждался гладкостью и мягкостью кожи, изяществом линий.
Она тихо произнесла имя любимого, и в голосе ее послышалось желание. Лаки тотчас встал с кровати и начал раздеваться.
Шторы были не закрыты, послеполуденное солнце лилось внутрь, отбрасывая косые лучи и тени на его торс, золотя волосы.
Тайлер никогда не страдал от скромности, но сейчас, стоя у постели Девон, чувствовал себя неуверенно. Как найдет Девон его длинное, худощавое тело? Его волосатую грудь? Не всем женщинам нравятся такие, как он.
К вящему удовольствию Лаки, Девон стала изучать его с робким, но жадным любопытством. Ее ласки дурманили мужчину, и только титаническим усилием воли он сдержался и позволил ей спокойно предаваться исследованию.
Наконец, не в состоянии больше сдерживаться, Лаки схватил ее руку. Не сводя с нее глаз, он начал сосать кончики ее пальцев и поглаживать большим пальцем ладонь, затем опустил свою руку, и неожиданно для самой женщины его отвердевшая плоть оказалась у нее в плену. Он затаил дыхание, опасаясь, что Девон отвергнет этот жест.
Сначала с удивлением, потом с удовольствием, а затем и со страстью она стала ласкать его член, наслаждаясь его силой, гладкостью, капелькой влаги, выступившей на его конце.
Постанывая от наслаждения, он прижимался головой к ее груди, животу, треугольнику вьющихся волос...
Девон тихо пробормотала:
- Милый...
Она была готова принять его, но он переспросил.
- Да, - ответила женщина.
Лаки не заставил себя ждать.
Когда ее лоно сомкнулось вокруг его фаллоса, Лаки понял, в чем разница между сексом и любовью. Если любишь - не берешь, а даешь, в это мгновение слились не только их тела, но и чувства, и разум. Лаки погрузился в Девон целиком - начиная с мужского естества и кончая самыми дальними уголками души.
Чем ближе были они к вершине наслаждения, тем крепче Девон прижималась к нему, тем глубже он проникал в ее тело. Неожиданно он замер, стиснув зубы: дрожь пробежала по всему ее телу, влагалище запульсировало, в глазах зажглись и замерцали искры экстаза.
Только тогда он дал себе волю: уткнулся в мягкие волосы любимой и отдался ни с чем не сравнимому ощущению, извергнувшись в ее тело.
- Ты хорошо себя чувствуешь?
Девон утвердительно кивнула. Надо же, она совсем рядом, вот на подушке ее голова!
- Ты ведь еще такая маленькая... Я не сделал тебе больно тогда, в мотеле?
- Нет...
- Наверное, все же тебе было больно.
- Немного...
- Как сейчас помню, что-то меня озадачило, но я был так тобой увлечен, что не слишком размышлял о своих ощущениях. А надо бы! Ты была так напряжена, так нежна...
Он ощутил, как плоть его вновь восстала и проникла в нее, сразу же откликнувшуюся на новую ласку. На какое-то время они замолчали.
Потом Лаки продолжил:
- Я долго не вспоминал об этом, вплоть до сегодняшнего дня, пока... Он прервал себя на полуслове, не желая рассказывать о разговоре с Шелби; это уже не имело никакого значения. - Но когда я сообразил, что ты была девственна и я твой единственный мужчина, ничто, никакие силы ада не удержали бы меня.
Он со стоном выдохнул имя любимой и опять глубоко погрузился во влажный жар ее тела. Это был пик удовольствия, и Девон, познавая Лаки, обхватила его торс ногами.
Спустя несколько минут он откинул влажные пряди волос у нее со лба, заглянул в широко раскрытые глаза.
- Лаки, - произнесла она тихо, проводя пальцами по губам.
- Да, милая, - улыбнулся он в ответ. Тряхнув головой, Девон перекатилась на другой бок, поднялась, зашла в ванную и вернулась, накинув халат. Лаки, зачарованный красотой и грацией ее движений, не сводил с нее глаз, но, когда она повернулась, радость его исчезла.
- Что? - спросил он с тревогой.
- Тебе пора.
Лаки подумал бы, что ослышался, если бы не бледное, лишенное всякого выражения лицо женщины. Спустив ноги с кровати, он натянул джинсы, затем, скрывая разочарование и подавляя панику, медленно приблизился к ней.
- Это самые безумные слова, какие я когда-либо слышал. Что ты имеешь в виду, Девон?
- Только то, что уже сказала. Ты должен уйти, но на этот раз навсегда. Тебе нельзя больше возвращаться.
- Какого черта?!
- Не злись!
- Я не злюсь. Я просто ушам своим не верю. Всякий раз, как мы встречаемся, наши отношения все усложняются и усложняются. Надеюсь, это доказывает только то, что я не зря дрался. Скажи мне, что ты тоже так думаешь.
Прикусив нижнюю губу, она отвела взгляд и стала теребить пояс халата. Видно было, что Девон огорчена, и Лаки заговорил мягче.
- А в чем, собственно, дело?
- Я замужем.
- Не за ним.
- Я его жена. Наши имена записаны в брачном свидетельстве, и этот государственный документ мною подписан.
- А перед лицом Бога? Кто в большей мере явля ется твоим мужем? Он или я?
- Как ты смеешь приплетать сюда религию?! - сердито закричала она. Или ты полагаешь, что "познав", имеешь на меня больше прав, чем Грег? Зеленые глаза ее так и горели. - Если ты ощущаешь себя мужем любой женщины, с которой переспал, то ты просто-напросто многоженец!
В Девон вселился бес, и переубеждать ее вряд ль имело смысл. Тем не менее Лаки все же попробовал.
- Ты же его не любишь, - заметил он спокойно.
- Не люблю. И все же являюсь его женой.
- А почему? Зачем ты вышла за него замуж? Он ведь тебя тоже не любит.
- Тогда мне это казалось единственно правильным решением.
- Я ценю широкие жесты, Девон, но уж не собираешься ли ты пренебречь своим счастьем и провести остаток жизни с таким законченным болваном?
- Нельзя нарушать сложившееся положение вещей, по крайней мере пока он не выйдет из тюрьмы.
- Он использовал тебя!
- Я знаю.
- Он преступник!
- Я это тоже знаю.
- Ты знаешь, что он виновен? - переспросил Лаки, открыв рот от изумления.
Девон упрямо мотнула головой.
- Я тебе солгала. На самом деле мне известно, что он совершил преступление. Сначала я считала, что он невиновен, но после того, как он оказался за решеткой, начала сомневаться.
- Так почему же ты не начала бракоразводный процесс сразу?
- Потому что я тоже использовала Грега. Благодаря статьям о Шелби я сумела продвинуть свою рубрику, поскольку именно с этих материалов Девон Хейнс стала привлекать внимание читателей. Так что я тоже извлекла выгоду из нашего брака.
- Ты невероятно талантлива, Девон! Твоя рубрика и дальше будет интересна читателям! Зачем же тебе оставаться замужем за Шелби?
- Потому что я серьезно отношусь к своим обязанностям и не могу расторгнуть брак только потому, что он больше не приносит мне пользы и попросту неудобен.
Лаки даже не воспринял ее слова как аргумент:
- Черт! Ты все еще не желаешь признать, что тебя обманули.
- Неправда!
По той настойчивости, с какой она отстаивала свою точку зрения, ему стало ясно, что он на правильном пути.
- Ты сама себя обманываешь и не желаешь признать, что твое сердце уже дважды взяло верх над рассудком! Душещипательная история Грега так тебя растрогала, что ты теперь и жить без этого не можешь. Вместо того чтобы вовремя признать и исправить свою ошибку, ты упрямо держишься за этот брак, как за последнее доказательство своей правоты.
- Хорошо, а когда я второй раз слушалась голоса сердца?
- Ты все время сопротивляешься мне, но ты меня любишь, и я это прекрасно знаю. Мы связаны друг с другом с первого взгляда...
- У меня есть муж...
- Нет! Он не был твоим мужем - теперь я это точно знаю. Ты просто используешь его как отговорку. - Он схватил ее за плечи: - Девон! Ты не хочешь быть похожей на свою мать, полностью зависевшую от мужа? Отлично! Меня тоже не устраивает послушный, молчаливый партнер. Ты хочешь сделать карьеру? Так делай, я только поддержу тебя! Но я хочу быть рядом. Мы будем вместе, и каждый станет де лать свою карьеру. И пусть у нас появятся дети. Клянусь, материнство станет самым прекрасным периодом твоей жизни. - Он перешел на шепот: - Я чувствую, ты испытываешь ко мне страсть, Девон. Обними меня, скажи, что я тебе нужен. Признайся, что любишь меня.
- Я уже дважды нарушала из-за тебя клятву, данную перед алтарем. Тебе все мало?
- Я хочу, чтобы мы дали клятву друг другу. Наши тела уже соединились. Такой клятвы ты не приносила ни Грегу, ни любому другому!
- Я не могу больше с тобой видеться, Лаки.
- Скажи, что любишь меня.
- Не могу...
- Ты привязана к Шелби потому, что твоя мать так ужасно скончалась? спросил он тихо.
Девон отступила на шаг.
- Ты чувствуешь на своих плечах груз ответственности за ее смерть...
- Да! - закричала она. - А что бы чувствовал на моем месте ты?
- Неужели она не могла двигаться? Была прикована к постели?
- К чему ты клонишь?
- Разве она не могла сама сходить к доктору, Девон? - Та ничего не ответила, и Лаки понял, что попал в точку. - Она возложила на тебя вину за свою смерть. Вероятно, она хотела умереть и одновременно привлечь к себе твое внимание, заставить тебя понять, как она страдала всю свою несчастную жизнь. Шелби пленил тебя точно таким же образом!
- Возможно, он не виноват...
- Он виноват.
- Но если...
- Тогда мы вместе сделаем все, чтобы вытащить его из-за решетки... Девон, ты не должна брать на себя ответственность за целый мир. Никто не просит тебя об этом. Ты не имеешь права жертвовать своим нынешним счастьем только из-за того, что случилось в прошлом и произойдет в будущем. Попробуй сосредоточиться на том, кому ты нужна, кто любит тебя!
Лаки никогда ни о чем не просил женщин, это было противно его натуре, но от исхода сегодняшнего разговора зависела вся его жизнь.
- Не отбрасывай в сторону лучшее из того, что мы пережили. Принципы, гордость, самолюбие - все это не стоит нашей любви! - Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе прямо в глаза. Четко выговаривая каждый слог, он попросил: - Скажи, что любишь меня...
Девон с искаженным от страдания лицом замерла. Потом замотала головой из стороны в сторону и вымолвила сорвавшимся голосом:
- Пожалуйста, не проси меня об этом. Я не могу...
20
Плохое настроение Лаки отнюдь не улучшилось, когда на подъезде к Милтон-Пойнту он попал в пробку. Промучившись в ожидании, он вышел на дорогу и посигналил проезжавшему навстречу грузовику для перевозки скота.
- Почему такая пробка?
- Впереди жуткая авария! - крикнул шофер грузовика. - Две машины. "Скорая помощь". Дорожный патруль и местная полиция. Ты застрял надолго, дружок.
- Ну уж, нет, - пробормотал Лаки, забираясь обратно в автомобиль.
Он выберется отсюда и забудет обо всем на свете, в том числе и о Девон Хейнс с ее глупым упрямством. Для этого ему вполне хватит десяти галлонов виски "Джек Дэниэлс".
Он сумел вывести "Мустанг" из плотного ряда замерших машин и, к зависти остальных водителей, вырулил на обочину.
Лаки надеялся, что медленно проползет мимо места аварии и никто не обратит на него внимания, но на этот раз фортуна ему не улыбнулась. Один из офицеров взмахнул флажком и подошел к его машине. Лаки узнал помощника шерифа.
- Лаки, это ты? - крикнул тот. - Остановись-ка!
- Но...
- Подожди здесь. - С этими словами офицер повернулся и подошел к группе полицейских.
Лаки резко выдохнул. Какого черта его здесь держат? В этот момент от группы офицеров отделился Пэт Буш и направился прямо к нему.
- Пэт, помоги мне отсюда выбраться.
- Лаки... - Шериф почему-то выглядел очень расстроенным.
- Что произошло?
- Выйди из машины. Мне надо с тобой переговорить.
- В чем дело?
Лаки поставил "Мустанг" на ручной тормоз. Видимо, случилось что-то серьезное: Пэт опять избегал смотреть ему в глаза. Лаки бросил встревоженный взгляд через плечо Пэта и вздохнул с облегчением: эти машины были ему незнакомы.
- Боже, Пэт, как ты напугал меня...
Пэт сочувственно потрепал его по плечу.
- Кто это?
- Таня!..
В груди у Лаки заныло. Казалось, земля уходит у него из-под ног.
- Она ранена?
- Нет. - Пэт опустил глаза.
- Нет?! - повторил Лаки, не веря своим ушам.
Он бросился к машине "Скорой помощи", отталкивая в сторону всех, кто оказывался у него на пути.
Наконец он увидел женщину, вокруг суетились медики. Раздался жалобный стон. "Неужели шериф ошибся?" - подумал Лаки, но... это была не Таня. В десяти метрах отсюда санитары грузили на носилки большой пластиковый мешок с "молнией". Тайлер кинулся вперед.
- Нет смысла смотреть на нее теперь, Лаки! - крикнул откуда-то сзади шериф, но было уже поздно: дрожащими руками Лаки расстегнул "молнию"...
Какое-то мгновение он смотрел не отрываясь, все еще не веря своим глазам, затем отвернулся.
- Ты в порядке?
Лаки поднял глаза на Пэта, но ничего не увидел: перед глазами стояло белое мертвое лицо Тани.
- Это невозможно...
Пэт удрученно кивнул.
- Я как раз собирался известить Чейза. Пусть подъедет к госпиталю и встретит там "Скорую".
У Лаки ком застрял в горле, но он все-таки выдавил:
- Не надо! Я сообщу ему сам... Сейчас... Только не говори ничего матери и сестре, ладно?
- Лаки, может быть...
- Договорились?
Пэт отступил.
- Ну, если ты настаиваешь...
От места аварии до офиса "Тайлер Дриллинг" всего несколько минут езды, и никогда еще этот путь не казался Лаки таким длинным.
Машина Чейза стояла перед домом. Лаки распахнул дверцу "Мустанга", навстречу ему выбежал Чейз.
- И где ты целый день пропадаешь? Мама сказала, что ты исчез еще утром... - Чейз явно куда-то торопился. - Звонил Джордж Янг, спрашивал, когда мы оплатим счет. Что еще? Говорят, в суде сегодня рассматривалось дело о поджоге. Виновными признаны Джек Эд и Малыш Элвин. Приговор будет оглашен на следующей неделе. Я провел переговоры с парнем из страховой компании. Разговаривали два с половиной часа, но, слава богу, все утрясли. Подробности расскажу потом - я и так уже опаздываю на встречу с Таней...
- Чейз, подожди минуту! - Лаки схватил брата за плечи. Губы его задрожали, на глаза навернулись непрошеные слезы. - Чейз...
Боже, ну как сказать человеку, что женщина, которую он любил, и ребенок, которого он ждал, мертвы?!
На следующее утро Марси Джонс перевели из реанимации в обычную палату госпиталя святого Луки. Врачи больше не опасались за ее жизнь, несмотря на сотрясение мозга, сломанные руку и ключицу. Она еще легко отделалась: ведь сидевшая рядом Таня Тайлер и водитель врезавшегося в них автомобиля, студент из Техаса, - погибли. Студент поехал на красный свет и протаранил машину Марси. Большинство медиков сходились во мнении - хорошо еще, что смерть обоих наступила мгновенно, без мучений.
Чейз, казалось, был совершенно невменяем. Он вел себя как сумасшедший, что, конечно, можно было объяснить. И тем не менее, когда он объявил, что едет в госпиталь поговорить с Марси, в семье началась паника. Ничто не могло заставить его изменить свое решение, и Лори поручила Лаки съездить с братом и позаботиться о нем.
Они шли по коридору госпиталя к палате, предоставленной мисс Джонс.
- Почему ты так рвешься к ней? - спросил Лаки, надеясь, что в самый последний момент брат одумается. - Ведь стоит кому-нибудь нас заметить, как мы в мгновение ока вылетим за дверь. К ней еще не пускают посетителей.
Чейз, не ответив, молча открыл дверь и вошел б полутемную палату. Лаки последовал за ним. Привлекательная Марси Джонс сейчас выглядела плачевно: во время столкновения она ударилась о ветровое стекло, и все ее лицо было изрезано. Оба глаза заплыли, нос и губы распухли. На плече красовалась шина, поддерживающая сломанную руку в подвешенном состоянии.
Лаки стало жаль несчастную:
- Чейз, пожалуйста, пойдем отсюда. Не стоит ее беспокоить.
Он говорил едва слышно, но женщина уже открыла глаза. Увидев Чейза, она застонала и пошевельнулась, будто хотела протянуть к нему руки.
- Чейз, я так страдаю, - выговорила она, тяжело дыша, - так страдаю!
Конечно, ей уже сообщили, что ее пассажирка погибла. Рано или поздно она все равно узнала бы об этом, но дополнительные душевные муки вряд ли пошли ей на пользу.
- Мы... Мы даже не заметили его. - Ее слабый голос сорвался. - Он врезался, как ракета... И...
Чейз присел на стул у кровати. От горя лицо его перекосилось, за одну ночь на лбу залегли глубокие морщины. Синяки под глазами почти не отличались от синяков Марси, волосы всклокочены, он не побрился...
- Я хочу знать о Тане, - сказал он дрогнувшим голосом. - В каком она была настроении? О чем говорила? Каковы были ее последние слова?
Лаки застонал.
- Чейз, не надо...
Старший брат раздраженно сбросил с плеча руку младшего.
- Скажи мне, Марси, что она говорила, делала, когда... Когда этот ублюдок убил ее?
Лаки поник головой и попытался поставить себя на место Чейза.
Что, если бы вчера погибла не Таня, а Девон? Как бы он проклинал себя, что не настоял на своем, не удержал, не убедил, что любит, любит, любит ее...
- Таня смеялась, - прошептала Марси. Обезболивающие сделали ее речь медленной и невнятной. Чейз ловил каждое слово, которое она была в состоянии произнести. - Мы разговаривали о доме. Она была... была... так возбуждена...
- Я куплю этот дом. - Чейз взглянул на Лаки дикими глазами. - Она хотела этот дом, и я куплю его...
- Чейз...
- Купи этот чертов дом! - прорычал он. - Неужели тебе трудно сделать это для меня?
- Буквально перед тем, как мы столкнулись с той машиной, она спрашивала меня, в какой цвет лучше... - Марси запнулась, лицо ее исказилось гримасой боли. - Она спросила, в какой цвет лучше всего выкрасить детскую комнату.
Чейз уронил голову на руки:
- Боже мой!
Слезы ручьем потекли по его щекам.
- Чейз, - прошептала Марси, - ты меня обвиняешь в происшедшем?
Закрыв руками глаза, он покачал головой:
- Нет, я виню только Бога. Он убил ее. Ее и моего ребенка. Почему? Почему? Я так ее любил...
Лаки подошел к брату и снова положил руку ему на плечо. В комнате повисла гнетущая тишина. Потом Лаки понял, что Марси впала в беспамятство.
- Чейз, нам пора.
Чейз отнял руки от своего постаревшего лица и встал.
- Скажи, чтобы Марси прислали цветы, - попросил он Лаки, выходя из палаты.
- Ладно, а что написать на карточке? От тебя или от всей семьи... Лаки замолк и замер, заметив в конце больничного коридора знакомую фигурку Девон.
Чейз глядел в ту же сторону, что и его изумленный брат. Девон спешила им навстречу.
- Сегодня утром мне позвонила Сейдж, - объяснила журналистка. - Я приехала сразу, как только смогла. Не могу поверить в случившееся, Чейз. Она крепко пожала ему руку.
- Таня любила тебя и восхищалась тобой...
Девон горько улыбнулась, на глаза навернулись слезы.
- Я тоже любила ее. Очень любила.
- И я ее любил. - Чейз не стыдился своих слез, он просто их не замечал. - Поеду к себе.