Приняв душ и переодевшись, все трое отправились поужинать в близлежащий ресторан. По возвращении домой Фейт вслух зачитала информацию из журнала «Ти-Ви Гайд» о том, что сегодня вечером по телевизору будет показан «самый потрясающий фильм ужасов из снятых за всю историю кинематографа».
– Вот беда-то будет, если не удастся посмотреть этот «шедевр»! – шутливо поддел дочку Тайлер.
Однако Фейт и в самом деле была настроена решительно. Натянув ночную рубашку, украшенную портретами персонажей мультфильмов, девочка включила телевизор и, улеглась перед ним на полу, чтобы не пропустить интересное кино. Вскоре она полностью отрешилась от всего земного: перед фильмом гнали специальную передачу об одной из ее самых любимых рок-звезд.
– Давай-ка и мы чуть-чуть расслабимся, – предложил Тайлер Хейли, стягивая через голову свитер на пути в спальню.
Зайдя в свою комнату и плотно прикрыв за собой дверь, Хейли огляделась. Все в этой-спаленке переливалось мириадами оттенков золотого. Она сняла с себя блузку и юбку, в которых ходила на ужин, и прилежно повесила их в шкаф. Раздевшись до трусиков, Хейли облачилась затем в длинный атласный халат, который Элен в порыве щедрости подарила ей на день рождения. Роскошная вещь уже долгое время лежала без применения – все никак не подворачивался подходящий случай щегольнуть в ней. Гладкая ткань Насыщенного темно-зеленого цвета отлично гармонировала с красной медью волос Хейли и придавала особый изумрудный оттенок ее глазам. Халат имел глухую, сверху донизу, застежку. Рукава волнами спускались чуть ниже локтя.
Она рылась в чемодане в поисках шлепанцев, когда в дверь тихонько постучали.
– Кто там? – спросила Хейли, обмирая от страха, но вместе с тем успев капнуть духами на шею и руки у запястья.
– Голый дикарь, засыхающий от неутоленной жажды.
Рассмеявшись, Хейли настежь распахнула дверь.
– И вовсе не голый. Опять соврал!
– Ну это дело поправимо. Дай только пять секунд, – проговорил Тайлер, оттесняя ее с порога в глубь комнаты. На нем был мягкий спортивный костюм серого цвета с эмблемой баскетбольной команды «Атланта фальконс».
– Что ты задумал? Ты с ума сошел…
– Еще не до конца, – пробормотал он, ловя ее губы своими. – Но скоро рехнусь окончательно. А все из-за тебя – это ты лишаешь меня остатков разума. – Наконец ему удалось пленить ее губы. И в самом деле, только дикарь мог так целовать женщину. Его язык, в мгновение ока раздвинув губы Хейли, погрузился в ее рот, инстинктивно и безошибочно отыскивая самые чувствительные и нежные места. Словно бешеный ураган закружил ее беспомощную душу, поднимая все выше над землей.
– Тайлер…
– Желание стало потребностью – ты по-настоящему нужна мне, Хейли.
Оттолкнув его, она едва не прорыдала:
– Нам нельзя. – Уронив голову, женщина сокрушенно уставилась на собственные босые ноги. – Я не могу так.
– Знаю.
Ей казалось, он разразится проклятиями, мольбами, криками. Но ничего этого не случилось. Его кроткое согласие поразило ее больше, чем любая из самых диких выходок, которых в подобной ситуации можно было от него ожидать. – Ты… ты знаешь? – только и могла вымолвить Хейли.
– Потому что с нами Фейт. Лицо ее смягчилось. Неизвестно как, но этому человеку практически всегда удавалось угадывать состояние ее души. Она кивнула, взяв в ладони его лицо. И он прочел в ее глазах благодарность.
– Да, Хейли, нам обоим давно уже не шестнадцать лет, – продолжил он. – Слава Богу, мы уже научились разбираться в подобных вещах, а она – еще нет. В самом деле, как я смогу читать ей мораль, когда…
– Да, Тайлер, да. Ты даже представить себе не можешь, до какой степени мне все это понятно. Я надеялась, я знала, что мы поймем друг друга.
Указательным пальцем он провел вдоль ее нижней губы.
– Ты понятливая. – Тайлер говорил очень тихо и неразборчиво, однако она слышала каждое его слово. – Но понимаешь ли ты, каково приходится мужчине, который сгорает от страсти, как я? Да и найдется ли на всем свете мужчина, который тянулся бы к женщине так, как я к тебе? В каких только видах ты не представала в моих сновидениях! Я умираю от желания, Хейли.
– Я тоже.
Ее последние слова поразили его как удар молнии. В немом изумлении он уставился на ее пальцы, крепко сжавшие замок застежки халата. Застежка, раскрываясь, тихо зажужжала, мягко зашелестела ткань. В мертвой тишине эти звуки были подобны грозовому раскату. Тайлер остолбенел, боясь вздохнуть. Взгляд его был неподвижен, Хейли тоже смотрела прямо перед собой не мигая.
Расстегнув халат, она взяла его ладонь и, поднеся к губам, поцеловала. Храбрость в любой момент могла покинуть ее, а потому, не теряя времени, Хейли положила руку Тайлера себе на грудь и с силой прижала к мягкой плоти. Тонкие женские пальцы бережно гладили тыльную часть мужской ладони, сильной и чуткой одновременно.
– Хейли… – просипел Тайлер. Оторвав взгляд от ее лица, он перевел его на собственную руку. Его пальцы медленно кружили по округлой женской груди, постепенно подбираясь к центру – набухающему темному диску. Тайлер с благоговейным трепетом наблюдал чудесные перемены, происходившие под его пальцами. На секунду подняв взгляд, он тут же снова уронил голову, чтобы припасть ртом к этому чуду, которое только что для себя сотворил.
Его язык долгими, ленивыми движениями ласкал темные соски. Твердые и влажные губы кольцом смыкались вокруг них. Тайлер, словно материнским молоком, захлебывался наслаждением. А та, которая это наслаждение ему дарила, тихо шептала его имя и, запустив ладони под теплую рубашку, нежно гладила покрытую волосами мужскую грудь.
Сдерживаться становилось все труднее, желание причиняло боль, лишь благодаря незаурядной воле Тайлеру удавалось контролировать себя. Его руки наливались жадной силой собственника, щека, горячая и жесткая, исступленно прижималась к упругой и трепетной груди.
– Нам будет хорошо, Хейли, – хрипло зашептал он. – Господи, до чего же хорошо нам будет…
Он поцеловал ее, намеренно отстранившись, чтобы соприкасались только их губы. И они сомкнулись в жарком порыве, словно намеревались стать единым целым. А потому разъединиться оказалось не таким простым делом. Мужчина и женщина улыбаясь смотрели друг на друга. Их улыбки таили в себе что-то новое, какую-то особую теплоту и нежность. Едва Тайлер и Хейли успели привести себя в порядок, как из гостиной раздался звонкий голосок Фейт:
– Папа, Хейли, скорей! Кино начинается!
Фильм прервался опять – настало время рекламной паузы. Фейт, сидевшая на мягком диване, поджав под себя ноги, боязливо, одним глазом, покосилась на телеэкран. Во время душераздирающих сцен, которыми был напичкан «шедевр», она испуганно утыкалась лицом в отцовское плечо. Свободной рукой Тайлер обнимал Хейли, и всякий раз, когда он глядел на нее, она читала в его глазах обещание.
Глава 9
– Вот беда-то будет, если не удастся посмотреть этот «шедевр»! – шутливо поддел дочку Тайлер.
Однако Фейт и в самом деле была настроена решительно. Натянув ночную рубашку, украшенную портретами персонажей мультфильмов, девочка включила телевизор и, улеглась перед ним на полу, чтобы не пропустить интересное кино. Вскоре она полностью отрешилась от всего земного: перед фильмом гнали специальную передачу об одной из ее самых любимых рок-звезд.
– Давай-ка и мы чуть-чуть расслабимся, – предложил Тайлер Хейли, стягивая через голову свитер на пути в спальню.
Зайдя в свою комнату и плотно прикрыв за собой дверь, Хейли огляделась. Все в этой-спаленке переливалось мириадами оттенков золотого. Она сняла с себя блузку и юбку, в которых ходила на ужин, и прилежно повесила их в шкаф. Раздевшись до трусиков, Хейли облачилась затем в длинный атласный халат, который Элен в порыве щедрости подарила ей на день рождения. Роскошная вещь уже долгое время лежала без применения – все никак не подворачивался подходящий случай щегольнуть в ней. Гладкая ткань Насыщенного темно-зеленого цвета отлично гармонировала с красной медью волос Хейли и придавала особый изумрудный оттенок ее глазам. Халат имел глухую, сверху донизу, застежку. Рукава волнами спускались чуть ниже локтя.
Она рылась в чемодане в поисках шлепанцев, когда в дверь тихонько постучали.
– Кто там? – спросила Хейли, обмирая от страха, но вместе с тем успев капнуть духами на шею и руки у запястья.
– Голый дикарь, засыхающий от неутоленной жажды.
Рассмеявшись, Хейли настежь распахнула дверь.
– И вовсе не голый. Опять соврал!
– Ну это дело поправимо. Дай только пять секунд, – проговорил Тайлер, оттесняя ее с порога в глубь комнаты. На нем был мягкий спортивный костюм серого цвета с эмблемой баскетбольной команды «Атланта фальконс».
– Что ты задумал? Ты с ума сошел…
– Еще не до конца, – пробормотал он, ловя ее губы своими. – Но скоро рехнусь окончательно. А все из-за тебя – это ты лишаешь меня остатков разума. – Наконец ему удалось пленить ее губы. И в самом деле, только дикарь мог так целовать женщину. Его язык, в мгновение ока раздвинув губы Хейли, погрузился в ее рот, инстинктивно и безошибочно отыскивая самые чувствительные и нежные места. Словно бешеный ураган закружил ее беспомощную душу, поднимая все выше над землей.
– Тайлер…
– Желание стало потребностью – ты по-настоящему нужна мне, Хейли.
Оттолкнув его, она едва не прорыдала:
– Нам нельзя. – Уронив голову, женщина сокрушенно уставилась на собственные босые ноги. – Я не могу так.
– Знаю.
Ей казалось, он разразится проклятиями, мольбами, криками. Но ничего этого не случилось. Его кроткое согласие поразило ее больше, чем любая из самых диких выходок, которых в подобной ситуации можно было от него ожидать. – Ты… ты знаешь? – только и могла вымолвить Хейли.
– Потому что с нами Фейт. Лицо ее смягчилось. Неизвестно как, но этому человеку практически всегда удавалось угадывать состояние ее души. Она кивнула, взяв в ладони его лицо. И он прочел в ее глазах благодарность.
– Да, Хейли, нам обоим давно уже не шестнадцать лет, – продолжил он. – Слава Богу, мы уже научились разбираться в подобных вещах, а она – еще нет. В самом деле, как я смогу читать ей мораль, когда…
– Да, Тайлер, да. Ты даже представить себе не можешь, до какой степени мне все это понятно. Я надеялась, я знала, что мы поймем друг друга.
Указательным пальцем он провел вдоль ее нижней губы.
– Ты понятливая. – Тайлер говорил очень тихо и неразборчиво, однако она слышала каждое его слово. – Но понимаешь ли ты, каково приходится мужчине, который сгорает от страсти, как я? Да и найдется ли на всем свете мужчина, который тянулся бы к женщине так, как я к тебе? В каких только видах ты не представала в моих сновидениях! Я умираю от желания, Хейли.
– Я тоже.
Ее последние слова поразили его как удар молнии. В немом изумлении он уставился на ее пальцы, крепко сжавшие замок застежки халата. Застежка, раскрываясь, тихо зажужжала, мягко зашелестела ткань. В мертвой тишине эти звуки были подобны грозовому раскату. Тайлер остолбенел, боясь вздохнуть. Взгляд его был неподвижен, Хейли тоже смотрела прямо перед собой не мигая.
Расстегнув халат, она взяла его ладонь и, поднеся к губам, поцеловала. Храбрость в любой момент могла покинуть ее, а потому, не теряя времени, Хейли положила руку Тайлера себе на грудь и с силой прижала к мягкой плоти. Тонкие женские пальцы бережно гладили тыльную часть мужской ладони, сильной и чуткой одновременно.
– Хейли… – просипел Тайлер. Оторвав взгляд от ее лица, он перевел его на собственную руку. Его пальцы медленно кружили по округлой женской груди, постепенно подбираясь к центру – набухающему темному диску. Тайлер с благоговейным трепетом наблюдал чудесные перемены, происходившие под его пальцами. На секунду подняв взгляд, он тут же снова уронил голову, чтобы припасть ртом к этому чуду, которое только что для себя сотворил.
Его язык долгими, ленивыми движениями ласкал темные соски. Твердые и влажные губы кольцом смыкались вокруг них. Тайлер, словно материнским молоком, захлебывался наслаждением. А та, которая это наслаждение ему дарила, тихо шептала его имя и, запустив ладони под теплую рубашку, нежно гладила покрытую волосами мужскую грудь.
Сдерживаться становилось все труднее, желание причиняло боль, лишь благодаря незаурядной воле Тайлеру удавалось контролировать себя. Его руки наливались жадной силой собственника, щека, горячая и жесткая, исступленно прижималась к упругой и трепетной груди.
– Нам будет хорошо, Хейли, – хрипло зашептал он. – Господи, до чего же хорошо нам будет…
Он поцеловал ее, намеренно отстранившись, чтобы соприкасались только их губы. И они сомкнулись в жарком порыве, словно намеревались стать единым целым. А потому разъединиться оказалось не таким простым делом. Мужчина и женщина улыбаясь смотрели друг на друга. Их улыбки таили в себе что-то новое, какую-то особую теплоту и нежность. Едва Тайлер и Хейли успели привести себя в порядок, как из гостиной раздался звонкий голосок Фейт:
– Папа, Хейли, скорей! Кино начинается!
Фильм прервался опять – настало время рекламной паузы. Фейт, сидевшая на мягком диване, поджав под себя ноги, боязливо, одним глазом, покосилась на телеэкран. Во время душераздирающих сцен, которыми был напичкан «шедевр», она испуганно утыкалась лицом в отцовское плечо. Свободной рукой Тайлер обнимал Хейли, и всякий раз, когда он глядел на нее, она читала в его глазах обещание.
Глава 9
За завтраком все были в прекрасном настроении. Тайлер взял на себя роль повара, а Хейли и Фейт делали ему заказы. Несмотря на всю суету и неразбериху, на столе каким-то чудесным образом в конце концов появились блинчики и поджаренный бекон.
Хейли не уставала восхищаться обстановкой дома. Кухня, словно лаборатория, была оснащена самой современной техникой. В просторных и уютных комнатах не было того нежилого стерильного духа, характерного для помещений, которые большую часть времени остаются закрытыми и не проветриваются. Интересно, как часто Тайлер наведывается в свою «хижину»? Приезжал ли он сюда вместе с Моникой? Вряд ли. Дом наверняка выстроен недавно, а потому они не могли бывать здесь в период супружества, которое разбилось десять лет назад.
«Хижина»… Скорее всего это убежище, где можно время от времени скрываться в тишине и покое от сумасшедших будней мира бизнеса? Привозил ли он сюда других женщин? Сколько их здесь перебывало?
– О чем задумалась, рыжик?
Вопросом Тайлер отвлек ее от неприятных размышлений. Она уже несколько минут смотрела отсутствующим взглядом в пустую чашку из-под кофе, не замечая даже, что Фейт давно улизнула из кухни, где царил кавардак, к телевизору.
– Ни о чем, – ответила Хейли тоном, который без промаха мог вывести из себя даже самого покладистого мужчину.
Однако Тайлер не обратил на ее тон ни малейшего внимания.
– Тогда позволь рассказать тебе, о чем думал я, – хитро взглянул он на нее и перегнулся через стол, хранивший следы трапезы, чтобы взять Хейли за руку.
– Я это прекрасно знаю, – попыталась она сохранить холодность и неприступность.
– Что ж, могу только покаяться. Стоит мне увидеть привлекательную высокую рыжеволосую леди, и мой разум немедленно опускается ниже пояса. Так что признаю себя виновным – полностью и безоговорочно. Свяжи мне руки, надень на ноги кандалы, бей хлыстом без пощады. Ибо виновный заслуживает самого жестокого и необычного наказания.
– Перестань! – выкрикнула она со смехом. – Можно подумать, что ты увлекаешься садомазохизмом.
– Пока что нет, но я никогда ни от чего не отказываюсь, прежде чем сам это не изведаю. – Тайлер улыбнулся, показывая ровный ряд крепких зубов – тех, которые способны причинить женщине утонченную, сладкую муку.
Хейли не могла не вспомнить об этой восхитительной пытке. Однако, пока она смотрела на него, улыбка постепенно сошла с его лица. Задумчиво и сосредоточенно Тайлер водил большим пальцем по ее запястью, словно это занятие имело для него сейчас наибольшее значение.
– Я не безгрешен, Хейли, но в чем меня никак нельзя обвинить, так это в том, что через мою жизнь идет нескончаемая вереница женщин.
Хейли была потрясена. Каждая черточка ее лица выражала ужас – ужас перед непостижимым. Эта чуткость, эта способность безошибочно угадывать ее тайные мысли – вот что заворожило ее.
– Ведь ты над этим размышляла, не так ли? – спросил Тайлер. – О том, как много женщин я привозил сюда, как много бурных романов было здесь закручено?
Она стыдливо потупилась:
– Это меня не касается. Тайлер потянул ее за руку.
– Посмотри на меня, Хейли, – приказал он ей, и она безропотно повиновалась. Ей вовсе не хотелось смотреть ему в глаза, но деваться было некуда. – Со времени развода мои встречи с женщинами были немногочисленными, скоротечными и безрадостными. Ни за одной женщиной я еще не ухаживал с таким терпением и усердием, как за тобой.
– Неужели? – Ей всей душой хотелось верить ему.
– Я говорю правду. Никогда в жизни я не допускал, чтобы женщина встала между мной и бизнесом. Дело всегда было для меня превыше всего. А во время недавней поездки в Атланту я ухитрился управиться с двухнедельным объемом работы за неделю, потому что не мог без тебя. Мне обязательно нужно было тебя видеть.
В ее висках застучала кровь – не только от его слов, но и от того, как он произносил их. Тайлер говорил взволнованно, убежденно. Чтобы скрыть овладевшее ею возбуждение, Хейли встала и дрожащими, неловкими руками принялась собирать со стола грязную посуду.
– На важных деловых встречах я не думаю ни о чем, кроме предмета обсуждения, – продолжал Тайлер. – В нормальных условиях я в состоянии сосредоточиться. Но знаешь ли ты, что я делаю на совещаниях в последнее время, после того как повстречал тебя? На всех без исключения совещаниях?
– Ох, до чего же намусорено. Надо быстренько прибраться. Прибраться…
Поймав ее за руку, он привлек ее к себе. Теперь обе руки Хейли были зажаты между ним и ею.
– Я думаю о тебе. О том, что нам обязательно нужно поехать к морю, чтобы заниматься любовью на берегу. Я хочу идти вместе с тобой навстречу прибою, наблюдая, как волны, поднимаясь все выше, лижут твою грудь.
– Тайлер…
– И еще. Я, наверное, уже тысячу раз стоял вместе с тобой под душем – мысленно. Я намыливал тебя всю, целиком, а потом ты делала это со мной. Я точно знаю, какова ты на ощупь – в мыльной пене, под моими ладонями.
Ее руки отчаянно упирались в плечи Тайлера. Потом, уткнувшись ему в грудь лбом, она в отчаянии покачала головой:
– Ты смущаешь меня, Тайлер. Мне неловко… Нельзя, нельзя так говорить со мной.
Он зарылся лицом в ее волосы:
– Может, я и в самом деле заболтался?
Предлагаешь от слов перейти к делу? – В ответ из ее груди вырвался странный звук – не то резкий вздох, не то нервный смешок. Тайлер заставил ее поднять голову. – Можешь подозревать меня в чем угодно, Хейли; только не волнуйся насчет других женщин в моей жизни. Пустое это дело, уверяю тебя.
И тогда он поцеловал ее. Его рука легла на пояс джинсов Хейли, потом спустилась ниже, следуя изгибам ее тела. Его губы были пылкими и настойчивыми – они убеждали лучше всяких слов. Остаток дня прошел безмятежно – черные мысли окончательно покинули Хейли.
Тайлер взял напрокат моторную лодку, и они втроем все утро катались по озеру. А в полдень, возбужденные, обветренные и голодные как волки, за обе щеки уплетали в местной закусочной чизбургеры, картофель фри и жареные пирожки с луком.
– А теперь что делать будем? – живо поинтересовалась Фейт, обмакнув последний ломтик хрустящего картофеля в остатки кетчупа.
Тайлер и Хейли, не сговариваясь, тяжело вздохнули.
– Может, поспать хочешь? – с надеждой спросил дочку Тайлер.
– Еще чего не хватало! Уж лучше верхом на лошади покататься. Или на мотоцикле. Надеюсь, их здесь где-нибудь дают напрокат? А то и просто погулять, подышать воздухом.
В конце концов выбрали прогулку. А потом была игра в настольный теннис, благо к услугам собственников домов в поселке на берегу озера был неплохой спортзал. Пока Хейли и Тайлер приходили в себя после пяти напряженных матчей, Фейт развлекалась электронными играми. У автомата она познакомилась со сверстницей, такой же фанатичной поклонницей компьютерных забав. В конце концов ее пришлось чуть ли не тягачом оттаскивать от игровых машин и новой знакомой.
Вернувшись домой, все трое с ног валились от усталости.
– Предлагаю всей компанией перед ужином отдохнуть, – авторитетно изрек Тайлер. – Вечером я приглашаю вас в ресторанчик, где оркестр играет кантри. Будем есть жаренное на углях мясо.
Дам на сей раз долго уговаривать не пришлось, и все разошлись по своим комнатам, чтобы немного восстановить силы после дневных развлечений. С удовольствием принял горячую душистую ванну, Хейли заново наложила на лицо косметику. Распущенные волосы, высохнув, кольцами завились вокруг посвежевшего лица.
Она надела, хлопковую юбку в клетку – образчик на тему «жизнь в прериях». Другим предметом вечернего наряда была блузка в викторианском стиле с круглой кокеткой, охватывающей грудь и плечи. Воротник-стойка с кружевом по краю доходил до подбородка. Довершением туалета явились сапожки из, мягкой кожи.
Единственное неудобство нарядной блузки заключалось в том, что пуговицы на спине застегнуть самой было почти невозможно. Пришлось звать на помощь Фейт.
– Хейли, ты выглядишь сногсшибательно – ну просто отпад! – высказала опенку девочка, восхищенно оглядев своего кумира со всех сторон.
– Спасибо за лестный отзыв. Кстати, хотела сказать тебе то же самое. У тебя, кажется, обнова?
– Ага, – кивнула Фейт, с гордым видом красуясь в новой рубашке и ярко-синем комбинезоне с манжетами над щиколотками. – Тебе в самом деле нравится? Папа купил. Правда, перед этим пришлось с ним как следует поработать. Он все твердил, что таких дурацких штанов еще никогда в жизни не видел.
– Что ж, в таком случае пора ему начать регулярно просматривать журналы мод для девочек. Правильно я говорю?
– Точно! – восторженно хихикнула Фейт. Они обе уже подходили к Тайлеру.
– Над чем смеемся? – поинтересовался он.
– Мужчина это вряд ли поймет, – беззаботно прощебетала Хейли. – А в общем, ничего серьезного – так, тайны наши, девичьи.
Фейт захихикала еще громче, увидев, как озадаченно нахмурился отец.
В ресторане было людно и шумно, однако это никому не мешало развлекаться от всей души. Пары на тесной танцплощадке оживленно топтались в такт музыке, время от времени наскакивая друг на друга, как боксеры на ринге. Музыканты явно хромали по части техники, впрочем, с лихвой компенсируя этот недостаток рвением и азартом.
Ужин уже подходил к концу, когда Фейт как ужаленная подскочила со стула и завопила:
– Привет, Ким!!! Размахивая обеими руками, она изо всех сил пыталась привлечь внимание девочки, которая сидела за столиком чуть ли не на противоположном конце зала.
– Это моя подруга, – торопливо объяснила Фейт отцу и Хейли, прежде чем со всех ног броситься, петляя между столиками, к своей новой знакомой. Со стороны могло показаться, что девочкам предстоит обсудить вопрос жизни и смерти.
Не успели Тайлер и Хейли сказать друг другу и пары фраз, как Фейт вернулась, ведя за собой Ким и ее маму.
– Здравствуйте, – громко произнесла женщина, стараясь перекричать ресторанный гвалт. – Меня зовут Фрэнсис Харпер. Моя дочь Ким познакомилась с вашей девочкой сегодня в игровом зале. Им так понравилось быть вместе, что я набралась смелости спросить вас, не разрешили бы вы Фейт переночевать сегодня у нас.
Фейт и Ким, которая была поменьше ростом, зато значительно полнее, взявшись за руки, подпрыгивали на месте от нетерпения. Обеим страшно было подумать, что на эту просьбу может последовать отказ.
В отчаянной попытке склонить колеблющуюся стрелку в свою сторону, Фейт вступила в разговор, протянув как можно более жалобно:
– Ну пожа-а-алуйста… У нее телевизор с приставкой «Атари» и еще новый альбом записей – как раз такой, о котором я давно уже мечтаю. Честное слово, я хорошо себя вести буду. Ну пожа-а-алуйста!
Столь искренняя мольба вызвала у взрослых невольный смех.
– Буду вам очень признательна, если вы позволите Фейт побывать у нас, – подкрепила просьбу девочки миссис Харпер. – Каждый раз, приезжая сюда, мы с мужем будто впадаем в спячку – тишина и покой для нас главное. Вот только наша Ким скучать начинает, особенно когда мы забираем ее из школы, как сейчас. Только ведь это не от нас зависело: в нынешнем году эта неделя – единственная, когда мой супруг мог взять отпуск. Мы живем на той же улице, что и вы, – в красном кирпичном особняке, выстроенном в колониальном стиле. Ваша дочь не доставит нам ни малейшего беспокойства, Я за ними, обеими присмотрю.
Миссис Харпер обращалась преимущественно к Хейли, словно именно от нее зависело окончательное решение. И до нее внезапно дошло, что эта женщина вполне серьезно принимает ее за мать Фейт.
– Не сомневаюсь, что у вас… – начала Хейли и тут же осеклась. Что еще она могла сказать?
– В самом деле, почему бы и нет? – пришел ей на помощь Тайлер. – Не вижу никакой причины для отказа. А как ты считаешь, Хейли? – По его тону и той фамильярности, с которой он положил руку на плечо своей спутницы, вполне можно было заключить, что эта-женщина – его жена и соответственно мать Фейт.
– Так же, как и ты. Думаю, что все будет в порядке.
– О, спасибо, – облегченна выдохнули обе девочки одновременно. – Спасибо! Спасибо! – затараторила Фейт, целуя поочередно в щеку Тайлера и Хейли. А затем девчонки радостно побежали к столику, за которым восседал отец Ким – мистер Харпер.
– У Ким есть лишняя пижама. Так что мы заберем Фейт с собой прямо отсюда.
– А мы приедем за ней… где-нибудь утром, – сказал Тайлер. – Спасибо вам за гостеприимство.
– Ах, что вы! Это вам спасибо за то, что отпустили Фейт. Очень рада была познакомиться с вами. До встречи завтра утром. – И миссис Харпер тоже отправилась к своему столику.
Тем не менее у Хейли после этого разговора остался на душе осадок – ее самолюбию был нанесен чувствительный удар. Несомненно, миссис Харпер приняла ее и Тайлера за супружескую пару. Но она не была его женой. Вовсе нет! Тогда кто же она ему? Девушка на выходные? Партнерша в постели – до тех пор, пока не надоест? «Немногочисленные, скоротечные и безрадостные» – именно так он охарактеризовал свои прежние любовные связи. Но относится ли это определение только к прошлому? Не услышит ли те же самые слова после нее какая-нибудь другая женщина, которой наступит черед стать неповторимой, единственной? И соблазненной…
– Хейли?
– А… Извини. – Голос Тайлера вывел ее из задумчивости. – Что ты сказал?
– Я спрашиваю: ты закончила? Не хочешь ли чего-нибудь еще?
– Нет-нет, спасибо. Вполне достаточно.
– Тогда пойдем.
Они стали пробираться между столиками к двери. Сияющая Фейт помахала им рукой и послала воздушный поцелуй. Она довольно смирно сидела за столиком Харперов, терпеливо дожидаясь, когда семейство закончит трапезу.
– Тебе холодно? – осведомился Тайлер по пути к парковке. От прикосновения его руки Хейли вздрогнула.
– Немножко.
– Ничего, дома я разожгу камин.
Дома?
Оцепенев от напряжения, она сидела рядом с ним в машине. Дорога домой была недолгой, и за это время ими не было сказано ни слова. Уже возле самой двери Тайлер взял Хейли за руку:
– Луна-то какая! Ты только посмотри на отражение в озере.
Лунная дорожка, лежавшая на поверхности озера, и в самом деле была прелестна, однако Хейли запретила себе любоваться этой ночной красотой. Ей не хотелось, чтобы эта колдовская ночь, освещенная таинственным лунным светом, стала прологом любовного романа. Прошлой ночью их удержало друг от друга присутствие Фейт. Сегодня Фейт рядом не было. Кто теперь защитит Хейли от искуса любви? Судя по всему, ей придется полагаться только на саму себя. Что ж, бог в помощь.
Захлопнув дверь, Тайлер повесил свою замшевую куртку на вешалку в прихожей.
– Я уже положил в камин дрова, пока вы с Фейт собирались. Так что остается только чиркнуть спичкой.
– Хорошо.
– Может, выпьешь кофе? Или вина? Или еще чего-нибудь?
– Нет.
– Ты уверена, что не хочешь? Кстати, у меня еще осталось немного вкуснейшего шабли. Ну хотя бы один бокал…
– Нет.
Сидя на корточках перед камином, он обернулся:
– У тебя что, язык свело?
– Нет.
Рассмеявшись, Тайлер поднялся. Огонь уже лизал растопку, подбираясь к поленьям.
– Слов, сказанных тобой после того, как мы вышли из ресторана, едва ли хватит даже для того, чтобы составить простейшее предложение. – Он подошел к ней и осторожно взял за плечи. – Ты же знаешь, что тебе незачем об этом беспокоиться. Отчего же такая тревога?
Темные ресницы поднялись, и из-под них на Тайлера вопросительно поглядели зеленые глаза:
– О чем я не должна беспокоиться?
– О том, что миссис Харпер ошибочно приняла тебя за мою жену. Ведь это заблуждение так естественно. Разве ты не согласна, Хейли?
– Согласна. И еще я согласна с тем закономерным выводом, который она сделает обо мне, когда выяснит, что никакая я тебе не жена.
– Ну когда ты перестанешь оглядываться на других, постоянно бояться того, что о тебе подумают люди? Не лучше ли довериться самой себе, своим чувствам?
Отстранившись от него, Хейли подошла к широкому окну. Сквозь слезы серебристая полоска на воде показалась ей еще более призрачной. Прохладный октябрьский ветер гнул деревья. Они словно кланялись звездам, которые сверкали сейчас, как настоящие бриллианты: их не затмевали огни большого города. Да, это была волшебная ночь – проявление самой природы во всей ее великой простоте и бесхитростности. Хейли захотелось раствориться в ней.
Тайлер задал ей тот вопрос, на который она сама не раз уже пыталась ответить.
Какое ей дело до того, что другие могут подумать о ее связи с ним? Что ей терять? Одиночество? Скуку жизни? Существование без цвета, смысла и любви? Ведь в ее жизни до сих пор не было любви. Вообще никакой любви!
Хейли медленно повернулась к нему. Слезы так и не успели пролиться, и глаза ее влажно сияли. Лунный свет падал на волосы женщины, а лицо ее освещалось сполохами пламени в камине.
Он был именно тем мужчиной, которого так недоставало в ее жизни. Высокий, крепкий, волевой, умный, с чувством юмора… Его волосы лежали мягкими темными волнами. Из-под густых бровей на оробевшую женщину напряженно глядели серые глаза. Тайлер стоял, прислонившись плечом к камину. Однако Хейли знала, что за этой расслабленной позой скрывается неуемная сила.
– Думаю, что я все-таки выпью немного вина, – проговорила она.
– Тогда и я заодно. Может, сама нальешь? А то мне нужно принести кое-что из спальни.
Когда Хейли вошла в гостиную, неся на подносе два бокала и хрустальный кувшин с вином, Тайлер расстилал на ковре перед камином снятое с постели покрывало. Затем он обошел комнату, деловито щелкая выключателями. Все лампы погасли. Только лунный свет, лившийся из окон, да всполохи пламени в камине едва освещали комнату.
Тайлер взял поднос из рук Хейли, поставил его на кофейный столик и наполнил вином бокалы. Один бокал он подал Хейли. Тонкий хрусталь едва не выскользнул из ее дрожащих пальцев. Тайлер чокнулся с ней и отпил немного вина, глядя на свою визави поверх края бокала. – Послушай, могу я попросить тебя об одолжении? – тихо спросил он, взяв бокал из ее пальцев и поставив обратно на поднос.
Хейли не уставала восхищаться обстановкой дома. Кухня, словно лаборатория, была оснащена самой современной техникой. В просторных и уютных комнатах не было того нежилого стерильного духа, характерного для помещений, которые большую часть времени остаются закрытыми и не проветриваются. Интересно, как часто Тайлер наведывается в свою «хижину»? Приезжал ли он сюда вместе с Моникой? Вряд ли. Дом наверняка выстроен недавно, а потому они не могли бывать здесь в период супружества, которое разбилось десять лет назад.
«Хижина»… Скорее всего это убежище, где можно время от времени скрываться в тишине и покое от сумасшедших будней мира бизнеса? Привозил ли он сюда других женщин? Сколько их здесь перебывало?
– О чем задумалась, рыжик?
Вопросом Тайлер отвлек ее от неприятных размышлений. Она уже несколько минут смотрела отсутствующим взглядом в пустую чашку из-под кофе, не замечая даже, что Фейт давно улизнула из кухни, где царил кавардак, к телевизору.
– Ни о чем, – ответила Хейли тоном, который без промаха мог вывести из себя даже самого покладистого мужчину.
Однако Тайлер не обратил на ее тон ни малейшего внимания.
– Тогда позволь рассказать тебе, о чем думал я, – хитро взглянул он на нее и перегнулся через стол, хранивший следы трапезы, чтобы взять Хейли за руку.
– Я это прекрасно знаю, – попыталась она сохранить холодность и неприступность.
– Что ж, могу только покаяться. Стоит мне увидеть привлекательную высокую рыжеволосую леди, и мой разум немедленно опускается ниже пояса. Так что признаю себя виновным – полностью и безоговорочно. Свяжи мне руки, надень на ноги кандалы, бей хлыстом без пощады. Ибо виновный заслуживает самого жестокого и необычного наказания.
– Перестань! – выкрикнула она со смехом. – Можно подумать, что ты увлекаешься садомазохизмом.
– Пока что нет, но я никогда ни от чего не отказываюсь, прежде чем сам это не изведаю. – Тайлер улыбнулся, показывая ровный ряд крепких зубов – тех, которые способны причинить женщине утонченную, сладкую муку.
Хейли не могла не вспомнить об этой восхитительной пытке. Однако, пока она смотрела на него, улыбка постепенно сошла с его лица. Задумчиво и сосредоточенно Тайлер водил большим пальцем по ее запястью, словно это занятие имело для него сейчас наибольшее значение.
– Я не безгрешен, Хейли, но в чем меня никак нельзя обвинить, так это в том, что через мою жизнь идет нескончаемая вереница женщин.
Хейли была потрясена. Каждая черточка ее лица выражала ужас – ужас перед непостижимым. Эта чуткость, эта способность безошибочно угадывать ее тайные мысли – вот что заворожило ее.
– Ведь ты над этим размышляла, не так ли? – спросил Тайлер. – О том, как много женщин я привозил сюда, как много бурных романов было здесь закручено?
Она стыдливо потупилась:
– Это меня не касается. Тайлер потянул ее за руку.
– Посмотри на меня, Хейли, – приказал он ей, и она безропотно повиновалась. Ей вовсе не хотелось смотреть ему в глаза, но деваться было некуда. – Со времени развода мои встречи с женщинами были немногочисленными, скоротечными и безрадостными. Ни за одной женщиной я еще не ухаживал с таким терпением и усердием, как за тобой.
– Неужели? – Ей всей душой хотелось верить ему.
– Я говорю правду. Никогда в жизни я не допускал, чтобы женщина встала между мной и бизнесом. Дело всегда было для меня превыше всего. А во время недавней поездки в Атланту я ухитрился управиться с двухнедельным объемом работы за неделю, потому что не мог без тебя. Мне обязательно нужно было тебя видеть.
В ее висках застучала кровь – не только от его слов, но и от того, как он произносил их. Тайлер говорил взволнованно, убежденно. Чтобы скрыть овладевшее ею возбуждение, Хейли встала и дрожащими, неловкими руками принялась собирать со стола грязную посуду.
– На важных деловых встречах я не думаю ни о чем, кроме предмета обсуждения, – продолжал Тайлер. – В нормальных условиях я в состоянии сосредоточиться. Но знаешь ли ты, что я делаю на совещаниях в последнее время, после того как повстречал тебя? На всех без исключения совещаниях?
– Ох, до чего же намусорено. Надо быстренько прибраться. Прибраться…
Поймав ее за руку, он привлек ее к себе. Теперь обе руки Хейли были зажаты между ним и ею.
– Я думаю о тебе. О том, что нам обязательно нужно поехать к морю, чтобы заниматься любовью на берегу. Я хочу идти вместе с тобой навстречу прибою, наблюдая, как волны, поднимаясь все выше, лижут твою грудь.
– Тайлер…
– И еще. Я, наверное, уже тысячу раз стоял вместе с тобой под душем – мысленно. Я намыливал тебя всю, целиком, а потом ты делала это со мной. Я точно знаю, какова ты на ощупь – в мыльной пене, под моими ладонями.
Ее руки отчаянно упирались в плечи Тайлера. Потом, уткнувшись ему в грудь лбом, она в отчаянии покачала головой:
– Ты смущаешь меня, Тайлер. Мне неловко… Нельзя, нельзя так говорить со мной.
Он зарылся лицом в ее волосы:
– Может, я и в самом деле заболтался?
Предлагаешь от слов перейти к делу? – В ответ из ее груди вырвался странный звук – не то резкий вздох, не то нервный смешок. Тайлер заставил ее поднять голову. – Можешь подозревать меня в чем угодно, Хейли; только не волнуйся насчет других женщин в моей жизни. Пустое это дело, уверяю тебя.
И тогда он поцеловал ее. Его рука легла на пояс джинсов Хейли, потом спустилась ниже, следуя изгибам ее тела. Его губы были пылкими и настойчивыми – они убеждали лучше всяких слов. Остаток дня прошел безмятежно – черные мысли окончательно покинули Хейли.
Тайлер взял напрокат моторную лодку, и они втроем все утро катались по озеру. А в полдень, возбужденные, обветренные и голодные как волки, за обе щеки уплетали в местной закусочной чизбургеры, картофель фри и жареные пирожки с луком.
– А теперь что делать будем? – живо поинтересовалась Фейт, обмакнув последний ломтик хрустящего картофеля в остатки кетчупа.
Тайлер и Хейли, не сговариваясь, тяжело вздохнули.
– Может, поспать хочешь? – с надеждой спросил дочку Тайлер.
– Еще чего не хватало! Уж лучше верхом на лошади покататься. Или на мотоцикле. Надеюсь, их здесь где-нибудь дают напрокат? А то и просто погулять, подышать воздухом.
В конце концов выбрали прогулку. А потом была игра в настольный теннис, благо к услугам собственников домов в поселке на берегу озера был неплохой спортзал. Пока Хейли и Тайлер приходили в себя после пяти напряженных матчей, Фейт развлекалась электронными играми. У автомата она познакомилась со сверстницей, такой же фанатичной поклонницей компьютерных забав. В конце концов ее пришлось чуть ли не тягачом оттаскивать от игровых машин и новой знакомой.
Вернувшись домой, все трое с ног валились от усталости.
– Предлагаю всей компанией перед ужином отдохнуть, – авторитетно изрек Тайлер. – Вечером я приглашаю вас в ресторанчик, где оркестр играет кантри. Будем есть жаренное на углях мясо.
Дам на сей раз долго уговаривать не пришлось, и все разошлись по своим комнатам, чтобы немного восстановить силы после дневных развлечений. С удовольствием принял горячую душистую ванну, Хейли заново наложила на лицо косметику. Распущенные волосы, высохнув, кольцами завились вокруг посвежевшего лица.
Она надела, хлопковую юбку в клетку – образчик на тему «жизнь в прериях». Другим предметом вечернего наряда была блузка в викторианском стиле с круглой кокеткой, охватывающей грудь и плечи. Воротник-стойка с кружевом по краю доходил до подбородка. Довершением туалета явились сапожки из, мягкой кожи.
Единственное неудобство нарядной блузки заключалось в том, что пуговицы на спине застегнуть самой было почти невозможно. Пришлось звать на помощь Фейт.
– Хейли, ты выглядишь сногсшибательно – ну просто отпад! – высказала опенку девочка, восхищенно оглядев своего кумира со всех сторон.
– Спасибо за лестный отзыв. Кстати, хотела сказать тебе то же самое. У тебя, кажется, обнова?
– Ага, – кивнула Фейт, с гордым видом красуясь в новой рубашке и ярко-синем комбинезоне с манжетами над щиколотками. – Тебе в самом деле нравится? Папа купил. Правда, перед этим пришлось с ним как следует поработать. Он все твердил, что таких дурацких штанов еще никогда в жизни не видел.
– Что ж, в таком случае пора ему начать регулярно просматривать журналы мод для девочек. Правильно я говорю?
– Точно! – восторженно хихикнула Фейт. Они обе уже подходили к Тайлеру.
– Над чем смеемся? – поинтересовался он.
– Мужчина это вряд ли поймет, – беззаботно прощебетала Хейли. – А в общем, ничего серьезного – так, тайны наши, девичьи.
Фейт захихикала еще громче, увидев, как озадаченно нахмурился отец.
В ресторане было людно и шумно, однако это никому не мешало развлекаться от всей души. Пары на тесной танцплощадке оживленно топтались в такт музыке, время от времени наскакивая друг на друга, как боксеры на ринге. Музыканты явно хромали по части техники, впрочем, с лихвой компенсируя этот недостаток рвением и азартом.
Ужин уже подходил к концу, когда Фейт как ужаленная подскочила со стула и завопила:
– Привет, Ким!!! Размахивая обеими руками, она изо всех сил пыталась привлечь внимание девочки, которая сидела за столиком чуть ли не на противоположном конце зала.
– Это моя подруга, – торопливо объяснила Фейт отцу и Хейли, прежде чем со всех ног броситься, петляя между столиками, к своей новой знакомой. Со стороны могло показаться, что девочкам предстоит обсудить вопрос жизни и смерти.
Не успели Тайлер и Хейли сказать друг другу и пары фраз, как Фейт вернулась, ведя за собой Ким и ее маму.
– Здравствуйте, – громко произнесла женщина, стараясь перекричать ресторанный гвалт. – Меня зовут Фрэнсис Харпер. Моя дочь Ким познакомилась с вашей девочкой сегодня в игровом зале. Им так понравилось быть вместе, что я набралась смелости спросить вас, не разрешили бы вы Фейт переночевать сегодня у нас.
Фейт и Ким, которая была поменьше ростом, зато значительно полнее, взявшись за руки, подпрыгивали на месте от нетерпения. Обеим страшно было подумать, что на эту просьбу может последовать отказ.
В отчаянной попытке склонить колеблющуюся стрелку в свою сторону, Фейт вступила в разговор, протянув как можно более жалобно:
– Ну пожа-а-алуйста… У нее телевизор с приставкой «Атари» и еще новый альбом записей – как раз такой, о котором я давно уже мечтаю. Честное слово, я хорошо себя вести буду. Ну пожа-а-алуйста!
Столь искренняя мольба вызвала у взрослых невольный смех.
– Буду вам очень признательна, если вы позволите Фейт побывать у нас, – подкрепила просьбу девочки миссис Харпер. – Каждый раз, приезжая сюда, мы с мужем будто впадаем в спячку – тишина и покой для нас главное. Вот только наша Ким скучать начинает, особенно когда мы забираем ее из школы, как сейчас. Только ведь это не от нас зависело: в нынешнем году эта неделя – единственная, когда мой супруг мог взять отпуск. Мы живем на той же улице, что и вы, – в красном кирпичном особняке, выстроенном в колониальном стиле. Ваша дочь не доставит нам ни малейшего беспокойства, Я за ними, обеими присмотрю.
Миссис Харпер обращалась преимущественно к Хейли, словно именно от нее зависело окончательное решение. И до нее внезапно дошло, что эта женщина вполне серьезно принимает ее за мать Фейт.
– Не сомневаюсь, что у вас… – начала Хейли и тут же осеклась. Что еще она могла сказать?
– В самом деле, почему бы и нет? – пришел ей на помощь Тайлер. – Не вижу никакой причины для отказа. А как ты считаешь, Хейли? – По его тону и той фамильярности, с которой он положил руку на плечо своей спутницы, вполне можно было заключить, что эта-женщина – его жена и соответственно мать Фейт.
– Так же, как и ты. Думаю, что все будет в порядке.
– О, спасибо, – облегченна выдохнули обе девочки одновременно. – Спасибо! Спасибо! – затараторила Фейт, целуя поочередно в щеку Тайлера и Хейли. А затем девчонки радостно побежали к столику, за которым восседал отец Ким – мистер Харпер.
– У Ким есть лишняя пижама. Так что мы заберем Фейт с собой прямо отсюда.
– А мы приедем за ней… где-нибудь утром, – сказал Тайлер. – Спасибо вам за гостеприимство.
– Ах, что вы! Это вам спасибо за то, что отпустили Фейт. Очень рада была познакомиться с вами. До встречи завтра утром. – И миссис Харпер тоже отправилась к своему столику.
Тем не менее у Хейли после этого разговора остался на душе осадок – ее самолюбию был нанесен чувствительный удар. Несомненно, миссис Харпер приняла ее и Тайлера за супружескую пару. Но она не была его женой. Вовсе нет! Тогда кто же она ему? Девушка на выходные? Партнерша в постели – до тех пор, пока не надоест? «Немногочисленные, скоротечные и безрадостные» – именно так он охарактеризовал свои прежние любовные связи. Но относится ли это определение только к прошлому? Не услышит ли те же самые слова после нее какая-нибудь другая женщина, которой наступит черед стать неповторимой, единственной? И соблазненной…
– Хейли?
– А… Извини. – Голос Тайлера вывел ее из задумчивости. – Что ты сказал?
– Я спрашиваю: ты закончила? Не хочешь ли чего-нибудь еще?
– Нет-нет, спасибо. Вполне достаточно.
– Тогда пойдем.
Они стали пробираться между столиками к двери. Сияющая Фейт помахала им рукой и послала воздушный поцелуй. Она довольно смирно сидела за столиком Харперов, терпеливо дожидаясь, когда семейство закончит трапезу.
– Тебе холодно? – осведомился Тайлер по пути к парковке. От прикосновения его руки Хейли вздрогнула.
– Немножко.
– Ничего, дома я разожгу камин.
Дома?
Оцепенев от напряжения, она сидела рядом с ним в машине. Дорога домой была недолгой, и за это время ими не было сказано ни слова. Уже возле самой двери Тайлер взял Хейли за руку:
– Луна-то какая! Ты только посмотри на отражение в озере.
Лунная дорожка, лежавшая на поверхности озера, и в самом деле была прелестна, однако Хейли запретила себе любоваться этой ночной красотой. Ей не хотелось, чтобы эта колдовская ночь, освещенная таинственным лунным светом, стала прологом любовного романа. Прошлой ночью их удержало друг от друга присутствие Фейт. Сегодня Фейт рядом не было. Кто теперь защитит Хейли от искуса любви? Судя по всему, ей придется полагаться только на саму себя. Что ж, бог в помощь.
Захлопнув дверь, Тайлер повесил свою замшевую куртку на вешалку в прихожей.
– Я уже положил в камин дрова, пока вы с Фейт собирались. Так что остается только чиркнуть спичкой.
– Хорошо.
– Может, выпьешь кофе? Или вина? Или еще чего-нибудь?
– Нет.
– Ты уверена, что не хочешь? Кстати, у меня еще осталось немного вкуснейшего шабли. Ну хотя бы один бокал…
– Нет.
Сидя на корточках перед камином, он обернулся:
– У тебя что, язык свело?
– Нет.
Рассмеявшись, Тайлер поднялся. Огонь уже лизал растопку, подбираясь к поленьям.
– Слов, сказанных тобой после того, как мы вышли из ресторана, едва ли хватит даже для того, чтобы составить простейшее предложение. – Он подошел к ней и осторожно взял за плечи. – Ты же знаешь, что тебе незачем об этом беспокоиться. Отчего же такая тревога?
Темные ресницы поднялись, и из-под них на Тайлера вопросительно поглядели зеленые глаза:
– О чем я не должна беспокоиться?
– О том, что миссис Харпер ошибочно приняла тебя за мою жену. Ведь это заблуждение так естественно. Разве ты не согласна, Хейли?
– Согласна. И еще я согласна с тем закономерным выводом, который она сделает обо мне, когда выяснит, что никакая я тебе не жена.
– Ну когда ты перестанешь оглядываться на других, постоянно бояться того, что о тебе подумают люди? Не лучше ли довериться самой себе, своим чувствам?
Отстранившись от него, Хейли подошла к широкому окну. Сквозь слезы серебристая полоска на воде показалась ей еще более призрачной. Прохладный октябрьский ветер гнул деревья. Они словно кланялись звездам, которые сверкали сейчас, как настоящие бриллианты: их не затмевали огни большого города. Да, это была волшебная ночь – проявление самой природы во всей ее великой простоте и бесхитростности. Хейли захотелось раствориться в ней.
Тайлер задал ей тот вопрос, на который она сама не раз уже пыталась ответить.
Какое ей дело до того, что другие могут подумать о ее связи с ним? Что ей терять? Одиночество? Скуку жизни? Существование без цвета, смысла и любви? Ведь в ее жизни до сих пор не было любви. Вообще никакой любви!
Хейли медленно повернулась к нему. Слезы так и не успели пролиться, и глаза ее влажно сияли. Лунный свет падал на волосы женщины, а лицо ее освещалось сполохами пламени в камине.
Он был именно тем мужчиной, которого так недоставало в ее жизни. Высокий, крепкий, волевой, умный, с чувством юмора… Его волосы лежали мягкими темными волнами. Из-под густых бровей на оробевшую женщину напряженно глядели серые глаза. Тайлер стоял, прислонившись плечом к камину. Однако Хейли знала, что за этой расслабленной позой скрывается неуемная сила.
– Думаю, что я все-таки выпью немного вина, – проговорила она.
– Тогда и я заодно. Может, сама нальешь? А то мне нужно принести кое-что из спальни.
Когда Хейли вошла в гостиную, неся на подносе два бокала и хрустальный кувшин с вином, Тайлер расстилал на ковре перед камином снятое с постели покрывало. Затем он обошел комнату, деловито щелкая выключателями. Все лампы погасли. Только лунный свет, лившийся из окон, да всполохи пламени в камине едва освещали комнату.
Тайлер взял поднос из рук Хейли, поставил его на кофейный столик и наполнил вином бокалы. Один бокал он подал Хейли. Тонкий хрусталь едва не выскользнул из ее дрожащих пальцев. Тайлер чокнулся с ней и отпил немного вина, глядя на свою визави поверх края бокала. – Послушай, могу я попросить тебя об одолжении? – тихо спросил он, взяв бокал из ее пальцев и поставив обратно на поднос.