Браунинг Дикси. Ее пятый муж?

   Джейк смотрел на букет так, словно впервые увидел его.
   — Что? Уф… да, они мне тоже понравились, и я подумал, что… — он беспомощно пожал плечами. — У вас есть ваза или что-нибудь в этом роде?
   Вероятно, их нужно поставить в воду.
   Черт, думал он, наполняя водой высокую хрустальную вазу, которую он нашел, следуя указаниям Саши, можно подумать, что они с Тимми одногодки. А ведь он не уже давно отдал дань увлечениям молодости.
   Джейк поставил сок в холодильник, а овощи, которые он выбирал на ощупь, положил в морозилку. Пончики остались на столе.
   — Вам нужен лед? — крикнул он из кухни.
   — Наверное. Прошло уже довольно много времени.
   — Хотите выпить чего-нибудь холодного? Или сварить кофе?
   — Да, на первые два предложения, а нет — на кофе. Вы привезли туфлю?
   Джейк едва не выронил поднос со льдом. Туфля! Он оставил ее на комоде в спальне. В качестве трофея, черт бы его побрал!
   Делать нечего, придется сознаться.
   — Послушайте, это, конечно, дико, но я забыл ее. Я могу съездить за ней сейчас, если…
   Саша указала ему на стул.
   — Какие глупости! Я ведь не скоро смогу надеть ее.
   — Вот и хорошо. Такие туфли до добра не доведут.
   Не обратив внимания на его слова, она сказала:
   — Сначала мне придется отдать их в починку.
   Джейк покачал головой. Ох, уж эти женщины!
   — Почему, интересно, вы вообще носите эти штуки?
   — Ремешки на щиколотках? — Саша с невинным видом захлопала черными ресницами, такими же длинными, как ее красные ногти.
   — Нет, двенадцатисантиметровые каблуки, Джейк улыбнулся. Она поддразнивает его, и ему, черт возьми, нравится это.
   — Если вы не заметили, я признаюсь, что мне немного не хватает роста.
   — Низенькая, вы хотите сказать.
   — Ну, если вы настаиваете на буквальном смысле, то да. Я низенькая и кругленькая. Раз уж я в настроении исповедоваться, скажу еще, что я не родилась с этим цветом волос, — губы Саши задрожали от смеха, и в зеленых контактных линзах вспыхнули огоньки.
   Джейк ухмыльнулся.
   — Я тоже не родился с этими волосами.
   — Вы хотите сказать, что вы от природы не седой? — притворно удивилась Саша.
   — Хотите верьте, хотите нет, но я начинал как блондин. К двадцати годам потемнел. Ну а потом цвет снова начал изменяться.
   — А я родилась рыжеватой блондинкой. Как только у меня проявилась тяга к творчеству, я принялась экспериментировать с цветом.
   Джейк устремил взгляд на ее волосы. Какой же это цвет? Ярко-красный, переходящий в бордовый?
   — Мне ужасно не идет быть брюнеткой, — весело сказала Саша. — Какой только блондинкой я не была! И знаете, что бы ни говорили, особого веселья у меня не было.
   — Вы называете весельем приятное времяпровождение, мисс Наполеон?
   — Нет. Власть, — мрачно возразила Саша и расхохоталась. — А знаете, вы весельчак!
   — Ну да, все так говорят. Душа компании. Давайте я наполню ваш стакан, — Джейк поднялся, понимая, что ему следует уйти, пока он не завяз еще глубже.
   Почему эта женщина вызывает у него желание проникнуть в тайники ее изворотливого ума?
   Ума. И только.
   Не Джейк Смит, частный детектив, признается в этом, а Джейк Смит, мужчина.
   Саша откинулась на груду больших подушек.
   — Вы занимались спортом в школе? — спросила она. — Там вам сломали нос?
   — Как вы узнали, что он сломан?
   — Догадалась. Мой брат играл в футбол. Он был полузащитником.
   — Профессиональным?
   Она отрицательно покачала головой. Игривый взгляд зеленых глаз померк.
   — Нет. Он закончил общественный колледж и поступил в полицию. Его убили в первый год, когда заключенные пытались совершить побег из тюрьмы.
   Джейк бессильно опустил голову. Ну что тут скажешь? Пока он пытался найти подходящие слова, Саша сказала:
   — Извините. Вряд ли вас интересует моя семья.
   Не знаю, почему у меня это вырвалось. От безысходности, вероятно. Сижу дома безвылазно и думаю о массе дел, которыми мне нужно заниматься.
   Вполне разумное объяснение, подумала она.
   Лучше, пожалуй, не придумаешь. Этот мужчина вызывает ее на признания. Если он задержится у нее, невозможно представить, чем еще она захочет поделиться с ним.
   Саша разгладила юбку на коленях. После его звонка она с трудом добралась до спальни и надела длинную желтую юбку с цветочным рисунком и шелковую бледно-зеленую кофточку — прошлогодняя мода, но смотрится хорошо.
   — У вас много знакомых в Мадди-Лэндинг? легким тоном спросила она.
   — Я знаю нескольких помощников шерифа.
   Когда-то был знаком с парнем, который жил на реке и занимался торговлей рыболовными принадлежностями. Несколько лет назад он переехал.
   — А как насчет ваших налогов?
   — Моих… чего? — он бросил на нее быстрый оценивающий взгляд.
   — Налогов. Вы же знаете — того, что мы все должны платить для финансирования школ, дорог и поездок конгрессменов.
   — Ax… этих налогов, — Джейк скорчил гримасу. Придется надеть маску детектива. — Ну, конечно, я плачу налоги. На собственность, подоходный и все остальное. Вам нужно знать сколько; думаю, что смогу назвать цифры.
   Саша подумала, что он шутит. Надеялась, что шутит. Смутившись, она поспешила извиниться.
   — Простите, я не это имела в виду. Просто я знаю общественного аудитора. Ее зовут Лили Салливан, она живет недалеко отсюда и…
   — И?.. — повторил Джейк.
   Саша пожала плечами. И что? Насколько ей известно, у Лили дел по горло. Возможно, поэтому ее не интересуют свидания. Что ж, это не будет первым провалом трех свах.
   — Я знаю, что она отличный аудитор, и я подумала, что, быть может… — она снова покачала головой. — Забудьте об этом. Ваши налоги меня совершенно не касаются.
   Джейк медленно поднялся со стула. Странно, что, несмотря на высокий рост, он совсем не подавляет ее.
   — Положить пакет с кукурузой в морозилку?
   Минут на десять? Если у вас есть переносной холодильник, я могу поставить его здесь, возле вас, и вам не придется вставать.
   Смущение — ее злейший враг. Саша почувствовала, как краска заливает ей лицо.
   — Нет, спасибо, не нужно. Он ярко-синий. Я никак не могу пользоваться им в этой комнате.
   Посмотрев на нее, Джейк оглядел комнату.
   — М-да-а, теперь, когда вы сказали это, я понимаю, что синий цвет может быть проблемой.
   Не иначе как он подумал, что она лишилась рассудка. Возможно, он прав.
   — Извините, я не привыкла бездельничать. Чувствую себя совсем разбитой и болтаю лишнее.
   Джейк кивнул, словно понимая, о чем она говорит.
   Она сама не понимает, о чем говорит, вот в чем беда.
   — Вам необходимо еще пару дней дать ноге покой. Как только спадет отек, вы сможете забрать машину. Не думаю, что с ней что-нибудь случится, но приближаются выходные, и лучше проявить осторожность.
   Саша закрыла глаза.
   — Ну, спасибо. Только этого мне не хватало.
   — Я могу устроить, чтобы ее отбуксировали, если вы беспокоитесь о ее сохранности. Или, если вы дадите мне ключи, я попрошу, чтобы кто-нибудь привел ее сюда. Хэк, парнишка, который работает со мной…
   — Никогда ни один парнишка, откликающийся на имя Хэк, не прикоснется своими грязными руками к моей машине, — заявила она. — Завтра я попрошу подругу отвезти меня в Китти-Хок. Я уверена, что к этому времени щиколотка уже будет в порядке.
   Джейк переступил с ноги на ногу, собираясь сказать несколько слов в защиту своего молодого друга, но затем передумал. Видимо, неспроста Хэк вставил в крышу кузова брус, чтобы предохранить голову, если машина опрокинется.
   Он взглянул на свежую повязку на Сашиной ноге. Не проверить ли, как обстоит дело с отечностью? Однако он дал задний ход — в прямом и переносном смысле. Вместо маленького металлического зажима она закрепила конец повязки сверкающей брошью. Джейк восхищенно покачал головой.
   — Вам решать. Только помните, что вы должны выбрать время, когда движение не очень оживленное; может быть, рано утром или ближе к вечеру.
   Саша кивнула и дала ему торжественное обещание, хотя они оба знали, что она поступит по-своему. Она уже доказала, что не подчиняется приказам, даже вопреки собственным интересам.
   Упрямая женщина, не без одобрения подумал Джейк. Садясь в машину, он приказал себе выбросить ее из головы и думать только о деле. Он исполнил свой долг, и этого достаточно. Черт, он даже проехал несколько лишних километров и привез ей цветы.
   Из-за нее он упустил возможность захватить Джемисона и его пассию в компрометирующей ситуации. Попытки дозвониться своей клиентке оказались тщетными, и ему пришлось оставить сообщение. Хотелось бы сообщить ей хорошие новости — или, по крайней мере, хотя бы какие-нибудь, — но пока красный «лексус» Саши стоит у коттеджа Джемисона, рассчитывать на это не приходится.
   Марти и Файлин ворвались к Саше рано утром. Она доковыляла до двери, чтобы встретить их, когда увидела перед домом белый фургончик Марти и розовый «кадиллак» Файлин.
   Предыдущим вечером она наконец рассказала им о своем легком недомогании, уверив их, что собирается ложиться спать и меньше всего хочет вставать с постели и открывать им дверь. Поэтому посещение больной было перенесено на утро.
   — Ты выглядишь бодрой и энергичной, несмотря на то, что у тебя только что закончился медовый месяц, — сказала Саша вместо приветствия и, рассмеявшись, протянула Марти руку. — Пожалуйста, никаких подробностей! Скажи мне только одно: он оказался лучше по сравнению с двумя последними?
   Громко фыркнув, Файлин направилась в кухню, чтобы сварить кофе.
   — С тех пор как она вернулась, она непрерывно напевает. С ума можно сойти! — но выцветшие голубые глаза Файлин, окруженные множеством мелких морщинок, весело поблескивали под блестящими бирюзовыми веками.
   Пять минут спустя трио устроилось в гостиной, чтобы, угощаясь кофе с пончиками, просеять местные сплетни и извлечь обрывки сведений, которые могли оказаться полезными для их излюбленных игр.
   — Еще нет девяти часов. Похоже, ты высыпаешься, — лукаво сказала Саша. Марти славилась дурным настроением по утрам.
   — Качественный сон, — самодовольно объяснила новобрачная, — великое дело! И не вздумай выпытывать, больше я ничего не скажу. Итак, что представляет собой новый мужчина для Лили?
   Саша размешала в чашке вторую ложку сахара.
   — Он — само совершенство, вот и все. Я уже говорила тебе об этом по телефону.
   Файлин хихикнула. Растянувшись на диване, Саша здоровой ногой подсунула подушку под щиколотку.
   — Слушайте, я же просто предлагаю. К тому же Лили высокая, так ведь? Джейк выше ее. Он крупный, но не слишком. Привлекательный, но не кичится этим.
   — Что плохого в кичливости? — спросила Файлин. Ее дружок Боб Эд — обладатель седой бороды и заметного брюшка, свидетельствовавшего о пристрастии к пиву, — был, по ее словам, милейшим человеком.
   — Ну, по крайней мере, он не тщеславный. Помните того адвоката, с которым мы познакомили Лили на рождественской вечеринке? Он охорашивался перед каждой блестящей поверхностью.
   — Если хотите знать мое мнение, лака у него на волосах было больше, чем на его шикарной машине, — презрительно заявила Файлин. — А что вы скажете о том парне, который подарил ей коробку дешевых конфет вместе с ценником?
   — Но мы же старались. Хорошего мужчину трудно найти, — возразила Саша.
   — Мне ли не знать этого, — сухо заметила Файлин.
   — Как бы там ни было, вопрос в том, как нам свести их. Благотворительные ужины начнутся только через несколько недель, а я уже спросила его о налогах.
   — И?..
   — И все испортила. Он подумал, что я лезу в его дела.
   — Так и было, но обычно ты ухитрялась делать это незаметно, — со смехом сказала Марти. — Сдаешь, подруга.
   — Ты бы попробовала ловчить, когда щиколотка похожа на раздувшуюся колбасу, а три ногтя на руке сломаны!
   — Почему бы тебе не вернуться к природе? Никто уже не носит длинных красных ногтей. Это даже не ретро. Кроме того, подумай, сколько ты могла бы сэкономить, — Марти с удовольствием посмотрела на свой французский маникюр.
   — Жуть! А потом тебе захочется, чтобы я носила одежду из бумажной ткани в клеточку.
   — А что? Так и вижу тебя в клетчатом переднике с оборками поверх пояса с резинками и лифчика от бикини! — хихикнула Марти.
   Прежде Марти никогда не хихикала. Теперь она не только хихикала, она светилась от счастья.
 
   Саша критически оглядела уцелевшие ногти.
   — Чем, интересно, акриловые ногти хуже натуральных? Я ведь говорила тебе о моей туфле? С розовыми ремешками и застежкой на щиколотке?
   Марти покачала головой.
   — Я тебя предупреждала. Сейчас это всего лишь растяжение связок голеностопного сустава, но в следующий раз ты можешь свернуть себе шею. Такие туфли не предназначены даже для хождения, не говоря уже о том, чтобы лазать в них по лестницам. Тем более по наружным лестницам с щелями между покоробившимися от солнца досками, не та ли?
   Файлин не преминула подать совет:
   — Бери пример с меня. Я знаю, как нужно разумно одеваться на работу.
   Никто в городе не помнил, чтобы летняя униформа Файлин состояла из чего-то другого, кроме белых теннисных туфель, белых шортов, эластичных колгот под цвет загара и неизменной розовой рубашки.
   — Все мы должны наилучшим образом использовать наши природные данные. У меня это маленькие ноги, изящные щиколотки и хорошие волосы. Кроме того, не так уж часто я лазаю по лестницам. Просто из-за повреждений, которые причинил ураган в этом году, у меня появилось немного больше трехэтажных коттеджей. И кто, скажите, доверит свой дом дизайнеру в потрепанной одежде?
   — Мы говорим о разумной, а не потрепанной одежде. Белые джинсы и блузка на бретельках — у тебя будет голая спина, руки и верхняя часть живота, шляпа с мягкими полями, шарф — все это придаст тебе эффектный и изысканный вид.
   — Ну да, и я ничем не буду отличаться от других женщин. Может обойтись без шарфа? — вздохнула Саша.
   Она с детства любила наряжаться, и богатое воображение превращало выцветшие ситцевые платья матери в роскошные бальные платья. Когда Сашу упрекали в том, что нет ни одной причуды моды, которая бы ей не нравилась, она не отрицала этого. В конце концов ей удалось найти свой стиль, которого она неукоснительно придерживалась. Отвергая инъекции силикона и ботокса, Саша тем не менее была уверена, что обязательно сделает липосакцию или даже пластическую операцию, если ей будет угрожать целлюлит или двойной подбородок.
   — Раз уж я здесь, — заявила Файлин, — займусь я стиркой. Вечером приду и заложу белье в сушилку, а ты уж не лезь ко мне в прачечную.
   — Разве я когда-нибудь лезла? — возмутилась Саша.
   — Знаете, вот что я подумала, — сказала Марти. Скоро благотворительная распродажа, верно?
   Сможем ли мы свести их там, как вы полагаете?
   Там будут столы с едой и питьем, почти как на благотворительном ужине.
   — Джейк живет в Мантео. Вряд ли он захочет приехать из-за сбора средств на благотворительность.
   — Мантео не так уж далеко. Кроме того, средства собирают на летний лагерь для детей из бедных семей. Спорим, что он не останется в стороне, если, как ты говоришь, он такой хороший парень.
   — Разве я это говорила?
   Они услышали, как заработала стиральная машина.
   — Ну, подразумевала, — сказала Марти, изогнув бровь.
   — Как, интересно, ты это делаешь? — Саша восхищенно покачала головой. — Поднимаешь одну бровь?
   — Легко. У тебя бы тоже получилось, будь у тебя настоящие брови, а не нарисованные.
   — Господи, помилуй! — вступила в разговор Файлин, вытирая мокрые руки о зад своих шортов. Это все из-за воска. В прошлый раз они ошиблись и обработали вместе с ногами ее брови и еще не знаю какие места.
   Саша швырнула в нее оранжевую подушку.
   Они захихикали, и в этот момент зазвонил телефон.
   — Поднять трубку? — спросила Файлин.
   — Пожалуйста.
   — Резиденция Лэзитер, Файлин у телефона.
   — Кто это? — прошептала Саша.
   Файлин прижала телефон к груди, обтянутой розовой кофтой с блестками.
   — Говорит, что его зовут Смит. Я думаю, что это он, — громким шепотом сообщила она. — Приедет к вечеру, отвезет тебя за машиной. — Когда она повесила трубку, ее ухмылка сказала все. — Разве ты не говорила, что парня, которого ты подобрала для Лили, зовут Смит? Судя по голосу, он — высший класс. Пойду добавлю смягчитель, совсем забыла.
   — Вот и выход, подружка! — воскликнула Марти. Пока он будет здесь, ты сможешь рассказать ему о сборе средств для детского лагеря и подцепишь его на крючок, — она самодовольно ухмыльнулась. Некоторым нравится поймать рыбку, а потом отпустить ее. Но только не мне.
   Выйдя из парикмахерской, Джейк провел рукой по волосам. Его клиентка, когда ему удалось дозвониться до нее, сообщила, что раздумала подавать иск. По ее словам, произошло большое недоразумение.
   Ну да. Конечно.
   Как бы там ни было, приближается конец недели, и небезопасно оставлять машину у коттеджа Джемисонов.
   Вот так и получилось, что Джейк, пренебрегая двумя новыми поручениями, не говоря уже о малярах, которые заканчивали работу в его квартире, снова оказался на пути в Мадди-Лэндинг. Он приписал это врожденному дару медлить, когда дело не терпит отлагательства, и волнению, которое возникало у него от мысли, что со дня на день сына могут отправить за границу. Дело Джемисона также не давало ему покоя, но теперь это была не его забота.
   Надо сказать мисс Марте, чтобы она возвратила задаток, подумал Джейк; затем его мысли вновь устремились в знакомом направлении.
   Ему вспомнилась фраза: «Попасть из огня да в полымя». Он поставил компакт диск и попытался сосредоточиться на музыке.

ГЛАВА ПЯТАЯ

   Марти принесла макароны. Так как она носила одежду тридцать шестого размера, все без исключения углеводы вызывали у нее восторг.
   Вклад Файлин, чьи кулинарные умения пользовались печальной известностью, состоял из банки консервированной рубленой баранины и пучка салата из огорода Боба Эда.
   Поэтому у Саши не было причин принимать предложение Джейка пообедать в ресторане по пути в Китти-Хок.
   — Я рано позавтракал, — сказал он. — Вы уверены, что щиколотка выдержит нагрузку?
   — Я тоже, — призналась она, предпочтя не отвечать на его вопрос. — Я всегда встаю рано.
   По правде сказать, нога все еще беспокоит ее.
   Что касается сна, то последние три дня он был ужасным. Вчера днем она заснула на диване, а потом полночи ее мучила бессонница. Когда, наконец, она погрузилась в сон, какие сновидения были у нее!
   Когда Саша впустила Джейка, он медленно осмотрел ее, задержав взгляд на ногах. Ей захотелось отвесить ему пощечину. Ради разнообразия она надела «разумную» обувь — туфли на семисантиметровой пробковой платформе с пестрыми ремешками — единственные, в которые она смогла засунуть забинтованную ногу.
   Джейк смотрел на нее так, словно она предстала перед ним на ходулях.
   Усадив ее в машину, он сказал:
   — Послушайте, если вы еще не набрались сил, так и скажите. Я могу попросить Хэка пригнать вашу машину в Мадди-Лэндинг. Ему это по пути, так как он живет в Мойоке.
   Саша уверила его, что чувствует себя намного лучше. Так и было, пока она не перенапрягла ногу, спускаясь и поднимаясь по лестнице и бродя по комнате, которая служила ей складом, в поисках медицинского журнала двадцатых годов Она купила его на распродаже и решила, что объявления, рекламирующие патентованные средства, прекрасно подойдут для оформления кабинета врача, который ей предстоит отделать.
   По дороге они болтали о пустяках. Как оказалось, Джейк был не только специалистом по обеспечению безопасности, но и частным детективом.
   Очевидно, подумала Саша, частные детективы упоминают о своей работе только в случае необходимости.
   Ее интересовала не столько его работа, сколько он сам. Несмотря на весь свой опыт с мужчинами, ни один из них не действовал на нее так, как Джейк. Он милый, но не слащавый. Сексуальный без стремления подчеркнуть свою чувственность.
   Интересно, какой он в постели?
   Вот оно, проклятье пытливого ума!
   К тому времени, когда их усадили за столик в ресторане, у Саши практически текли слюнки, что было совсем не похоже на нее. Должно быть, это побочное действие болеутоляющих лекарств.
   Усевшись, Саша заявила официантке:
   — Я начну с десерта. Если после него меня все-таки будет мучить голод, я, возможно, закажу что-нибудь еще. Лимонный пирог, пожалуйста.
   Джейк с ленивой ухмылкой посмотрел на нее.
   — Почему я не удивляюсь?
   Судя по взгляду, которым одарила его официантка, не только Саша была бы не прочь заполучить большую порцию Джейка.
   Не глядя в меню, он заказал устриц. Саша открыла рот, чтобы спросить, правда ли, что устрицы оказывают удивительное воздействие на мужчин, но затем закрыла его, решив не ставить себя в глупое положение.
   — Вы это серьезно? — спросил Джейк, когда официантка отошла от их стола. — Насчет десерта?
   Саша захлопала густыми накладными ресницами.
   — Я всегда серьезна.
   Джейк изумленно посмотрел на нее. Невероятные ресницы снова пришли в движение. И тогда они оба расхохотались.
   — Не заставляйте меня прищуриваться, — взмолилась она, — эти штуки требуют бережного обращения.
   — Вы хотите сказать, что эти многоножки вокруг ваших глаз ненастоящие?
   — Самые настоящие. Лучшие, которые можно купить за деньги, но клей не удержит их, если я буду щуриться или плакать.
   Джейк изумленно покачал головой, и Саша приосанилась. Флирт был игрой, в которой она всегда выигрывала, хотя приз редко стоил затраченных усилий.
   — Кофе к пирогу, мисс? — осведомилась официантка, небрежно поставив перед ней тарелку и с обожанием глядя на Джейка, что привело Сашу в крайнее раздражение. Кругом полно загорелых полуголых серфингистов, так что же такого притягательного в полностью одетом мужчине с морщинками вокруг глаз и сединой, пробивающейся в волосах?
   Саша вздохнула. Джейк кивнул.
   — Принесите ей чашечку кофе без кофеина.
   Подождав, пока девушка уйдет, она сказала:
   — Я никогда не пью такой кофе.
   — Не нужно повышать давление. Насчет машины — не слишком ли вы спешите? Мы могли бы…
   — Я прекрасно управлюсь с ней, — возразила Саша. Она уже большая девочка; неужели она не сможет вытерпеть боль?
   — У вас есть сигнализация?
   — В машине? Была когда-то, но она так раздражала меня, что я отключила ее.
   — Как это — раздражала?
   — Она включалась каждый раз, когда я забывала щелкнуть этой… как она бишь называется?
   Джейк вздохнул. Затем он усмехнулся.
   — Леди, кто-то должен присматривать за вами.
   — Спасибо, но это уже было. Четыре раза.
   Джейк поперхнулся водой со льдом.
   — Что было четыре раза?
   — Четыре раза я думала, что нашла человека, который присмотрит за мной, только это заканчивалось тем, что все возвращалось на круги своя.
   Джейку потребовалось несколько секунд, чтобы переварить информацию.
   — Вы хотите сказать, что у вас было четыре… уф… что вы четыре раза вступали в связь? Думаю, что я бы больше удивился, если бы вы не сделали этого, — несмотря на это, у него был такой вид, будто он откусил кусок очень кислого огурца.
   — Не в связь я вступала четыре раза. В брак.
   Не находя слов, он медленно покачал головой.
   Официантка принесла Джеку устриц и вопросительно посмотрела на Сашу, которая съела меньше половины пирога.
   — Слишком сладко. Надо было разбавить мороженым, — объяснила она. Видя, что официантка не решается отойти, Саша сказала:
   — Думаю, что вы можете принести мне салат. Любой — что-нибудь тошнотворно-полезное.
   Ей следовало знать, что теперь она не отделается от Джейка. Как только они остались одни, он наклонился вперед, пристально глядя на Сашу.
   — Ну-ка, повторите, что вы сказали. У вас было четыре мужа?
   Она снова проделала трюк с ресницами, пытаясь придать себе наивный вид, но он уже раскусил ее.
   — Вы говорите так, словно я — Лиззи Борден, убившая топором отца и мать, или Лукреция Борджиа, отравительница. Но я никого не убивала, я просто разводилась с ними, — Саша склонила голову на бок. — Почему вы смотрите на меня так?
   Ну, ладно, я совершила четыре ошибки. Что здесь такого? Неужели вы никогда не делали ошибок?
   — Больше чем нужно; просто я никогда не женился на них.
   — Так вы не женаты?
   — Был, но не по ошибке. Роузмери — лучшее, что подарила мне жизнь. Если бы не она, у меня не было бы сына.
   Саша посмотрела на него с легкой завистью.
   — У вас есть сын. Вам невероятно повезло. Мне всегда хотелось иметь сына.
   Вместо ответа Джейк кивнул. Он хотел спросить ее, почему у нее нет детей ни от одного из четырех мужей, но потом решил, что его это не касается. Кроме того, вряд ли такой вопрос следует задавать женщине, с которой ты знаком всего несколько дней. И не собираешься знакомиться поближе.
   — Расскажите мне о нем. О вашем сыне, — Саша прикоснулась к губам салфеткой и, скомкав, положила ее возле тарелки.
   Почему бы нет? — подумал Джейк. Это безопаснее, чем говорить о том, что действительно интересует его: например, почему ни один из мужчин, за которых она выходила замуж, не смог удержать ее.
   — Я мог бы начать с того, что он — все, что мужчина хочет видеть в своем сыне, — сказал Джейк, переведя взгляд на широкое окно, в котором среди дюн проглядывала полоска океана. — Мне только жаль, что он уезжает за границу.