Страница:
– За ним! Быстрее! – Якудза развернул пулеметную турель в сторону выхода.
– Морж! – крикнул Валет вдогонку сорвавшемуся с места булу. – Подож…
Это было последнее, что он успел сказать в этой жизни.
Шагнувшая из-за угла старуха с косой тихо прошептала: «ПОРА!», и сутулый Палыч с остервенением дернул ручку рубильника вниз.
– Ну что, уроды, недобитые! – захохотало дьявольское отродье, спустившее с поводка четырех огнедышащих драконов, спикировавших на головы беззащитных людей. – ПОЛУЧИТЕ…
Четыре искусно замаскированных огнемета выбросили в пространство длинные языки пылающего напалма, мгновенно превратившие джип в полыхающий факел.
Успевший встать за пулемет Якудза вспыхнул, как свеча, и умер практически сразу. Путь воина подошел к логическому концу.
Достойная жизнь – ужасная смерть…
Водителю повезло меньше. Сквозь опущенное боковое стекло на его голову и плечи попала горючая смесь. Дико закричав, Валет упал на пассажирское сиденье, попытавшись сбить пламя. Это лишь ухудшило его положение: льющийся с крыши напалм попал на ноги и тело, после чего объятый пламенем человек забился в предсмертных конвульсиях.
– АААААААААААААААААААААААААААА!!! – сгоревшие губы раскрылись, чтобы исторгнуть из легких отчаянный крик, но он захлебнулся в едком дыму. Неизвестно, как долго могли продолжаться мучения, если бы болевой шок и угарный дым, заполнивший легкие, не сделали свое дело.
– …И РАСПИШИТЕСЬ!
Бесчеловечный Палыч явно не слышал о Протоколе, запретившем применение зажигательного оружия[7]. А если даже и слышал, это ничего не меняло. После того как мир окончательно спятил, былые запреты, протоколы и конвенции превратились в поблекшие конфетные фантики, выкинутые на помойку истории за полной ненадобностью.
К несчастью для Палыча, никто не отменял древнее правило «Око за око, зуб за зуб». И прямо сейчас пылающий ненавистью и огнем (горючая смесь попала на хвост и частично – спину) животный клубок ярости воспользовался им.
– Ты следующий! – хрипло рассмеялась старуха с косой за спиной хладнокровного убийцы.
– Нет! – он был слишком хорош, чтобы так рано уйти в мир иной. – Ты заблуждаешься. Я профессионал…
Слишком поздно заметивший появившегося из-за угла монстра…
К чести «Пятерки» стоит отметить, что у ее сотрудников, и правда, была отличная подготовка. Даже в такой непростой ситуации Палыч не запаниковал, успев выхватить пистолет и нажать на курок.
Реакция не спасла. Срикошетившая от костяного панциря була пуля противно взвизгнула, ударившись о железную обшивку ангара.
– Карточный долг – долг чести. Сходитесь господа!
– Три… Два… Один… Начали!
Бах!
Первый дуэлянт сделал выстрел. Настала пора второго.
Мощно оттолкнувшись задними лапами, Морж подпрыгнул. Страшные челюсти сомкнулись на висках жертвы, мощные передние лапы с выпущенными когтями обрушились на грудь. Раздался короткий, неприятный хруст. Череп лопнул, как перезревший арбуз, разметав в стороны содержимое. Практически одновременно безжалостные когти пошли вниз, прочертив кровавую борозду в податливой плоти.
– Господа! Нет нужды бежать за врачом. Негодяй умер на месте! Свершилась праведная месть!
Мертвое тело с изуродованной головой и вскрытой грудной клеткой даже не успело упасть на землю, а оттолкнувшийся от поверженной жертвы бул уже несся к зданию. Ему нужно было успеть до того, как с хозяином случится непоправимое. Успеть, несмотря на адскую боль, в буквальном смысле сжигающую его изнутри и снаружи…
Экранированное здание глушило сигнал имплантата, подсоединенного к зрительному нерву була, поэтому я не видел того, что видит он. К счастью, эмоциональная связь, сделавшая из человека и генетически выведенного создания некое подобие близнецов, не может пропасть. Благодаря ей преданный спутник найдет меня, где угодно.
– Морж, быстрее!!!
Он и так старался изо всех сил, но проклятый напалм, выжигающий плоть, словно быстродействующий яд, лишал его сил…
– Давай перейдем в другой угол, – мнимый раненый, «заботливо» взяв мое обмякшее тело под мышки, перетащил его на новое место. – Здесь обзор лучше! Все видно в деталях, – присев на корточки, он покровительственно потрепал пленника по щеке. – Вот какой славный у нас карапузик! Сидит, слюнки пускает, глядя, как его ненаглядную мамочку-шлюху имеют по полной программе.
Стоящей на коленях Герцогине надели наручники.
– Вздернем, чтобы не трепыхалась? – буднично поинтересовался «Стрелок».
Переведя взгляд на потолок, я увидел крюк. Если скованные за спиной руки пленницы подцепить к веревке, перекинутой через импровизированный блок, то, удерживая в руках конец этой веревки, можно манипулировать жертвой. Слегка дернул – руки взметнулись вверх, дикая боль пронзила суставы. Чуть ослабил хватку – отпустило.
– Мальчики, а давайте трахнемся по-нормальному? – неожиданно предложила жертва хриплым грудным голосом, в котором не слышалось даже тени намека на страх.
Они не знали, что имеют дело с воинствующей лесбиянкой, но и без этого не размякли, клюнув на крайне странное предложение.
– Думаешь, мы поверим в историю, что каждая женщина подсознательно мечтает быть изнасилованной? И сейчас для тебя настал тот самый лучезарный момент? – молодцеватый капитан взял пленницу за подбородок. – Ты кого хочешь провести на мякине, тупая бабища? Поверь на слово, мы и не таких здесь обламывали!
– Дурак! – хрипло рассмеялась она.
С одной стороны блестящие глаза и влажные губы говорили о возбуждении, с другой это не могло быть нечем иным, кроме дешевой уловки.
– Посмотри на мою грудь!
– С удовольствием!
Ей не пришлось повторять просьбу дважды. От первого рывка ткань треснула по шву. Второй завершил начатое, после чего взорам присутствующих предстала красивая молочно-белая грудь с затвердевшими сосками.
– Ни хрена себе! – присвистнул «Раненый», инстинктивно подавшись вперед. – Она и правда… Того… Сама не прочь… Дать… Всем…
– Ну что, убедились? Давайте скорей начинать! – на щеках женщины проступил лихорадочный румянец.
– Ты ведь не хочешь нас обмануть? – в отличие от подельников, старший группы не потерял голову от сладкоголосых призывов сирены.
«ЕЩЕ КАК!!!» – прошептали демоны, но столь тихо, что их никто не услышал.
– Не бойся, проверь… – Герцогиню била крупная дрожь. – Проверь скорее, сладкий, и узнаешь!
Ей так не терпелось сделать ЭТО, что она с трудом сдерживалась. Пришлось даже закусить до крови губу, чтобы не упасть в обморок от перевозбуждения.
Несколько секунд палач, не мигая, смотрел в глаза жертвы. Затем приказал:
– Клим, оставь веревку. Так обойдемся. Только вставь ей в рот резиновую заглушку на всякий случай, чтобы не откусила. Для начала ты спереди, я – сзади. Потом поменяемся.
«Стрелка зовут Клим, – автоматически отметил я. – Капитан самый опасный…»
– Надеюсь, ты не разочаруешь меня! – прерывающимся от едва сдерживаемого волнения голосом успела произнести женщина, прежде чем бесцеремонные грязные руки затолкали ей в рот некое подобие жесткой боксерской капы.
– Разумеется, нет! – весело пообещал ублюдок, расстегивая брюки. – Сейчас…
Аккуратный женский ноготь большого пальца несколько раз прошелся по ногтю на мизинце, соскребая невидимую глазу пленку, после чего слегка прикоснулся к вспотевшей от возбуждения руке насильника, пристраивающегося сзади.
– Охххррррр!!!
Уровень болевых ощущений от разряда электрошокера – ничто по сравнению с парализатором мгновенного действия со странным названием «Четырнадцатая степень рая». Попавшему под воздействие препарата кажется, что вывернутый наизнанку кожный покров аккуратно и методично поливают кислотой, а тело прокручивают через огромную мясорубку.
– Хррррррр…
Зрачки неудавшегося «Ромео» закатились под веки, на губах выступили клочья кровавой пены.
– Морж, быстрее!
Если он не успеет, для Герцогини все закончится плохо.
– Быстрее!!!
Я чувствовал, что сгорающий заживо друг теряет последние силы. И чтобы хоть как-то помочь, сделал то, что категорически не советовал док, связавший невидимой нитью человека и була: открыл энергетический канал, взяв часть его боли на себя.
– Морж…
На мою спину и ноги словно выплестнули ковш расплавленного свинца. Боль оказалась настолько сильной, что лицо перекосилось от судороги.
– Сука! – Человеку по имени Клим не понадобилось много времени, чтобы связать неожиданное изменение в самочувствии напарника с умиротворенным видом жертвы. – Получай, тварь!
Короткий прямой с правой в лицо мог выбить зубы. Герцогиню спасло резиновое приспособление для извращенцев-насильников. Голова женщины дернулась в сторону, и потерявшее равновесие тело завалилось на пол.
– Мо…
Он все же успел. Пылающий шар выбил дверь, с ходу бросившись на стоящего со спущенными штанами мужчину, только что нокаутировавшего Герцогиню. Раньше мне приходилось видеть, как бул расправляется с кадами. С людьми это случилось впервые. Может быть, в другой ситуации взорвавшийся череп мог произвести впечатление. Сейчас – нет. Словно изуродованная тряпичная кукла, безжизненное тело отлетело к стене…
– Молодец, мой мальчик. Ты у меня такой молодец!!! – мог похвалить я, если бы не сводящая с ума боль и…
Широкое лезвие армейского ножа, прошившего горло.
У «Пятерки», и правда, были отлично подготовленные кадры. Что есть, то есть. Этого у скотов не отнять. Секунду назад похотливо ухмыляющийся «раненый» с интересом наблюдал за тем, как подельники собираются изнасиловать женщину, а в следующую превратился в хладнокровного бойца, для которого сигналом к началу активных боевых действий послужила выбитая дверь.
Доведенные до автоматизма рефлексы – великая вещь. Его левая рука выхватила нож, правая – пистолет. Отмашка в сторону неподвижного пленника, не глядя, в надежде попасть в голову, с одновременной серией выстрелов по пылающему шару. И в том, и в другом случае – стопроцентные попадания. Правда, нож угодил не в голову, а в шею, но в свете того, что рана оказалась смертельной, особой разницы не было. С пистолетом «раненому» повезло чуть меньше. Из пяти выпущенных пуль три срикошетили от панциря, и только две прошили корпус Моржа. Но не остановили его.
Будь у стрелка чуть больше места, он смог бы избежать чудовищного удара, превратившего грудь в ливерный набор, густо приправленный осколками ребер. Однако с левой стороны мешало тело, пришпиленное ножом к стене, а с правой – сама стена, находившаяся так близко, что ни о каком маневре речи не шло.
Последнее, на что хватило сил у Моржа, – сделать отчаянный рывок в направлении человека, нанесшего смертельную рану хозяину.
Мощный удар в буквальном смысле слова впечатал убийцу в стену…
Отчасти они были правы. Итогом скоротечного боя, длившегося неполных восемь секунд, стали: два трупа, догорающий бул и агонизирующий человек, из горла которого, словно из прорвавшей трубы, хлестала темная кровь.
– Динь-динь-дон… Алагон… – донеслась откуда-то издалека легкая трель серебряного колокольчика. – Тинь-тинь-тон…
В потухающем костре сознания вспыхнула прощальная искра. С трудом удерживаясь на краю страшной пропасти, я мысленно позвал: «Морж… Иди… Ко мне…»
Пылающий шар слабо дернулся, положил объятую огнем морду на бесчувственные колени умирающего хозяина и затих навсегда.
«Веселье», и правда, вышло на славу. Что правда, то правда. Хотя оно еще не закончилось. До тех пор пока в комнате остаются живые, кто-то должен ответить Герцогине за все происшедшее. И этим «кем-то» оказался не кто иной, как сходящий с ума от боли капитан.
Пару минут полуобнаженная женщина с растрепанными волосами стояла, раскачиваясь на пятках, напротив пленника, что-то невнятно бормоча себе под нос, не обращая внимания на резкий запах гари и паленого мяса. Затем встрепенулась. Вытащила из кармана изуродованного мертвеца ключ от наручников. Освободила свои запястья. Подошла к «одеревеневшему» капитану, завела его руки за спину, сковав браслетами. И, перекинув веревку через крюк на потолке, сделала то, что совсем недавно намеревались сотворить с ней: привязала один конец к наручникам, а второй надежно зафиксировала на прикрученной к полу кушетке. Говоря проще – превратила человека в управляемую болью марионетку.
Затем Герцогиня, не торопясь, вытащила из своего походного саквояжа скальпель, ампулу и шприц, сделав инъекцию. Когда же пару минут спустя адская боль отпустила и несчастный пришел в себя, пообещала, пристально глядя в выцветшие от боли глаза:
– Сейчас этим самым скальпелем я буду резать тебя на куски. Очень долго, медленно, со знанием дела. Я врач и умею резать людей. Ты должен об этом знать…
Не приходилось сомневаться, что она выполнит обещание. Но прежде, чем скальпель успел сделать первый надрез, левая рука, повинуясь спонтанному импульсу, дернулась к пистолету и, поднеся ствол к лицу ненавистного выродка, нажала на курок.
Славно…
В силу особенности строения экспансивной пули, ее выходное отверстие намного больше входного. Нет ничего удивительного в том, что убитому начисто снесло половину затылка.
Повеселились…
Бросив прощальный взгляд на Флинта, догорающего в объятиях верного була, полуголая Герцогиня перешагнула через труп капитана, покинув комнату смерти.
Мальчики…
Выйдя в коридор, она успела сделать три шага, прежде чем подкосившиеся ноги увлекли тело вниз. Последнее, что успела увидеть, – стремительно приближающийся пол. И на этом все кончилось.
Мальчики действительно повеселились на славу.
Глава 9
Часть вторая
Глава 10
– Морж! – крикнул Валет вдогонку сорвавшемуся с места булу. – Подож…
Это было последнее, что он успел сказать в этой жизни.
Шагнувшая из-за угла старуха с косой тихо прошептала: «ПОРА!», и сутулый Палыч с остервенением дернул ручку рубильника вниз.
– Ну что, уроды, недобитые! – захохотало дьявольское отродье, спустившее с поводка четырех огнедышащих драконов, спикировавших на головы беззащитных людей. – ПОЛУЧИТЕ…
Четыре искусно замаскированных огнемета выбросили в пространство длинные языки пылающего напалма, мгновенно превратившие джип в полыхающий факел.
Успевший встать за пулемет Якудза вспыхнул, как свеча, и умер практически сразу. Путь воина подошел к логическому концу.
Достойная жизнь – ужасная смерть…
Водителю повезло меньше. Сквозь опущенное боковое стекло на его голову и плечи попала горючая смесь. Дико закричав, Валет упал на пассажирское сиденье, попытавшись сбить пламя. Это лишь ухудшило его положение: льющийся с крыши напалм попал на ноги и тело, после чего объятый пламенем человек забился в предсмертных конвульсиях.
– АААААААААААААААААААААААААААА!!! – сгоревшие губы раскрылись, чтобы исторгнуть из легких отчаянный крик, но он захлебнулся в едком дыму. Неизвестно, как долго могли продолжаться мучения, если бы болевой шок и угарный дым, заполнивший легкие, не сделали свое дело.
– …И РАСПИШИТЕСЬ!
Бесчеловечный Палыч явно не слышал о Протоколе, запретившем применение зажигательного оружия[7]. А если даже и слышал, это ничего не меняло. После того как мир окончательно спятил, былые запреты, протоколы и конвенции превратились в поблекшие конфетные фантики, выкинутые на помойку истории за полной ненадобностью.
К несчастью для Палыча, никто не отменял древнее правило «Око за око, зуб за зуб». И прямо сейчас пылающий ненавистью и огнем (горючая смесь попала на хвост и частично – спину) животный клубок ярости воспользовался им.
– Ты следующий! – хрипло рассмеялась старуха с косой за спиной хладнокровного убийцы.
– Нет! – он был слишком хорош, чтобы так рано уйти в мир иной. – Ты заблуждаешься. Я профессионал…
Слишком поздно заметивший появившегося из-за угла монстра…
К чести «Пятерки» стоит отметить, что у ее сотрудников, и правда, была отличная подготовка. Даже в такой непростой ситуации Палыч не запаниковал, успев выхватить пистолет и нажать на курок.
Реакция не спасла. Срикошетившая от костяного панциря була пуля противно взвизгнула, ударившись о железную обшивку ангара.
– Карточный долг – долг чести. Сходитесь господа!
– Три… Два… Один… Начали!
Бах!
Первый дуэлянт сделал выстрел. Настала пора второго.
Мощно оттолкнувшись задними лапами, Морж подпрыгнул. Страшные челюсти сомкнулись на висках жертвы, мощные передние лапы с выпущенными когтями обрушились на грудь. Раздался короткий, неприятный хруст. Череп лопнул, как перезревший арбуз, разметав в стороны содержимое. Практически одновременно безжалостные когти пошли вниз, прочертив кровавую борозду в податливой плоти.
– Господа! Нет нужды бежать за врачом. Негодяй умер на месте! Свершилась праведная месть!
Мертвое тело с изуродованной головой и вскрытой грудной клеткой даже не успело упасть на землю, а оттолкнувшийся от поверженной жертвы бул уже несся к зданию. Ему нужно было успеть до того, как с хозяином случится непоправимое. Успеть, несмотря на адскую боль, в буквальном смысле сжигающую его изнутри и снаружи…
* * *
– Морж!!!Экранированное здание глушило сигнал имплантата, подсоединенного к зрительному нерву була, поэтому я не видел того, что видит он. К счастью, эмоциональная связь, сделавшая из человека и генетически выведенного создания некое подобие близнецов, не может пропасть. Благодаря ей преданный спутник найдет меня, где угодно.
– Морж, быстрее!!!
Он и так старался изо всех сил, но проклятый напалм, выжигающий плоть, словно быстродействующий яд, лишал его сил…
– Давай перейдем в другой угол, – мнимый раненый, «заботливо» взяв мое обмякшее тело под мышки, перетащил его на новое место. – Здесь обзор лучше! Все видно в деталях, – присев на корточки, он покровительственно потрепал пленника по щеке. – Вот какой славный у нас карапузик! Сидит, слюнки пускает, глядя, как его ненаглядную мамочку-шлюху имеют по полной программе.
Стоящей на коленях Герцогине надели наручники.
– Вздернем, чтобы не трепыхалась? – буднично поинтересовался «Стрелок».
Переведя взгляд на потолок, я увидел крюк. Если скованные за спиной руки пленницы подцепить к веревке, перекинутой через импровизированный блок, то, удерживая в руках конец этой веревки, можно манипулировать жертвой. Слегка дернул – руки взметнулись вверх, дикая боль пронзила суставы. Чуть ослабил хватку – отпустило.
– Мальчики, а давайте трахнемся по-нормальному? – неожиданно предложила жертва хриплым грудным голосом, в котором не слышалось даже тени намека на страх.
Они не знали, что имеют дело с воинствующей лесбиянкой, но и без этого не размякли, клюнув на крайне странное предложение.
– Думаешь, мы поверим в историю, что каждая женщина подсознательно мечтает быть изнасилованной? И сейчас для тебя настал тот самый лучезарный момент? – молодцеватый капитан взял пленницу за подбородок. – Ты кого хочешь провести на мякине, тупая бабища? Поверь на слово, мы и не таких здесь обламывали!
– Дурак! – хрипло рассмеялась она.
С одной стороны блестящие глаза и влажные губы говорили о возбуждении, с другой это не могло быть нечем иным, кроме дешевой уловки.
– Посмотри на мою грудь!
– С удовольствием!
Ей не пришлось повторять просьбу дважды. От первого рывка ткань треснула по шву. Второй завершил начатое, после чего взорам присутствующих предстала красивая молочно-белая грудь с затвердевшими сосками.
– Ни хрена себе! – присвистнул «Раненый», инстинктивно подавшись вперед. – Она и правда… Того… Сама не прочь… Дать… Всем…
– Ну что, убедились? Давайте скорей начинать! – на щеках женщины проступил лихорадочный румянец.
– Ты ведь не хочешь нас обмануть? – в отличие от подельников, старший группы не потерял голову от сладкоголосых призывов сирены.
«ЕЩЕ КАК!!!» – прошептали демоны, но столь тихо, что их никто не услышал.
– Не бойся, проверь… – Герцогиню била крупная дрожь. – Проверь скорее, сладкий, и узнаешь!
Ей так не терпелось сделать ЭТО, что она с трудом сдерживалась. Пришлось даже закусить до крови губу, чтобы не упасть в обморок от перевозбуждения.
Несколько секунд палач, не мигая, смотрел в глаза жертвы. Затем приказал:
– Клим, оставь веревку. Так обойдемся. Только вставь ей в рот резиновую заглушку на всякий случай, чтобы не откусила. Для начала ты спереди, я – сзади. Потом поменяемся.
«Стрелка зовут Клим, – автоматически отметил я. – Капитан самый опасный…»
– Надеюсь, ты не разочаруешь меня! – прерывающимся от едва сдерживаемого волнения голосом успела произнести женщина, прежде чем бесцеремонные грязные руки затолкали ей в рот некое подобие жесткой боксерской капы.
– Разумеется, нет! – весело пообещал ублюдок, расстегивая брюки. – Сейчас…
Аккуратный женский ноготь большого пальца несколько раз прошелся по ногтю на мизинце, соскребая невидимую глазу пленку, после чего слегка прикоснулся к вспотевшей от возбуждения руке насильника, пристраивающегося сзади.
– Охххррррр!!!
Уровень болевых ощущений от разряда электрошокера – ничто по сравнению с парализатором мгновенного действия со странным названием «Четырнадцатая степень рая». Попавшему под воздействие препарата кажется, что вывернутый наизнанку кожный покров аккуратно и методично поливают кислотой, а тело прокручивают через огромную мясорубку.
– Хррррррр…
Зрачки неудавшегося «Ромео» закатились под веки, на губах выступили клочья кровавой пены.
– Морж, быстрее!
Если он не успеет, для Герцогини все закончится плохо.
– Быстрее!!!
Я чувствовал, что сгорающий заживо друг теряет последние силы. И чтобы хоть как-то помочь, сделал то, что категорически не советовал док, связавший невидимой нитью человека и була: открыл энергетический канал, взяв часть его боли на себя.
– Морж…
На мою спину и ноги словно выплестнули ковш расплавленного свинца. Боль оказалась настолько сильной, что лицо перекосилось от судороги.
– Сука! – Человеку по имени Клим не понадобилось много времени, чтобы связать неожиданное изменение в самочувствии напарника с умиротворенным видом жертвы. – Получай, тварь!
Короткий прямой с правой в лицо мог выбить зубы. Герцогиню спасло резиновое приспособление для извращенцев-насильников. Голова женщины дернулась в сторону, и потерявшее равновесие тело завалилось на пол.
– Мо…
Он все же успел. Пылающий шар выбил дверь, с ходу бросившись на стоящего со спущенными штанами мужчину, только что нокаутировавшего Герцогиню. Раньше мне приходилось видеть, как бул расправляется с кадами. С людьми это случилось впервые. Может быть, в другой ситуации взорвавшийся череп мог произвести впечатление. Сейчас – нет. Словно изуродованная тряпичная кукла, безжизненное тело отлетело к стене…
– Молодец, мой мальчик. Ты у меня такой молодец!!! – мог похвалить я, если бы не сводящая с ума боль и…
Широкое лезвие армейского ножа, прошившего горло.
У «Пятерки», и правда, были отлично подготовленные кадры. Что есть, то есть. Этого у скотов не отнять. Секунду назад похотливо ухмыляющийся «раненый» с интересом наблюдал за тем, как подельники собираются изнасиловать женщину, а в следующую превратился в хладнокровного бойца, для которого сигналом к началу активных боевых действий послужила выбитая дверь.
Доведенные до автоматизма рефлексы – великая вещь. Его левая рука выхватила нож, правая – пистолет. Отмашка в сторону неподвижного пленника, не глядя, в надежде попасть в голову, с одновременной серией выстрелов по пылающему шару. И в том, и в другом случае – стопроцентные попадания. Правда, нож угодил не в голову, а в шею, но в свете того, что рана оказалась смертельной, особой разницы не было. С пистолетом «раненому» повезло чуть меньше. Из пяти выпущенных пуль три срикошетили от панциря, и только две прошили корпус Моржа. Но не остановили его.
Будь у стрелка чуть больше места, он смог бы избежать чудовищного удара, превратившего грудь в ливерный набор, густо приправленный осколками ребер. Однако с левой стороны мешало тело, пришпиленное ножом к стене, а с правой – сама стена, находившаяся так близко, что ни о каком маневре речи не шло.
Последнее, на что хватило сил у Моржа, – сделать отчаянный рывок в направлении человека, нанесшего смертельную рану хозяину.
Мощный удар в буквальном смысле слова впечатал убийцу в стену…
* * *
– Отлично повеселились, мальчики! – дико захохотала свора ликующих демонов в голове Герцогини. – Да что там, отлично?! ВЕ-ЛИ-КО-ЛЕП-НО!!!Отчасти они были правы. Итогом скоротечного боя, длившегося неполных восемь секунд, стали: два трупа, догорающий бул и агонизирующий человек, из горла которого, словно из прорвавшей трубы, хлестала темная кровь.
– Динь-динь-дон… Алагон… – донеслась откуда-то издалека легкая трель серебряного колокольчика. – Тинь-тинь-тон…
В потухающем костре сознания вспыхнула прощальная искра. С трудом удерживаясь на краю страшной пропасти, я мысленно позвал: «Морж… Иди… Ко мне…»
Пылающий шар слабо дернулся, положил объятую огнем морду на бесчувственные колени умирающего хозяина и затих навсегда.
«Веселье», и правда, вышло на славу. Что правда, то правда. Хотя оно еще не закончилось. До тех пор пока в комнате остаются живые, кто-то должен ответить Герцогине за все происшедшее. И этим «кем-то» оказался не кто иной, как сходящий с ума от боли капитан.
Пару минут полуобнаженная женщина с растрепанными волосами стояла, раскачиваясь на пятках, напротив пленника, что-то невнятно бормоча себе под нос, не обращая внимания на резкий запах гари и паленого мяса. Затем встрепенулась. Вытащила из кармана изуродованного мертвеца ключ от наручников. Освободила свои запястья. Подошла к «одеревеневшему» капитану, завела его руки за спину, сковав браслетами. И, перекинув веревку через крюк на потолке, сделала то, что совсем недавно намеревались сотворить с ней: привязала один конец к наручникам, а второй надежно зафиксировала на прикрученной к полу кушетке. Говоря проще – превратила человека в управляемую болью марионетку.
Затем Герцогиня, не торопясь, вытащила из своего походного саквояжа скальпель, ампулу и шприц, сделав инъекцию. Когда же пару минут спустя адская боль отпустила и несчастный пришел в себя, пообещала, пристально глядя в выцветшие от боли глаза:
– Сейчас этим самым скальпелем я буду резать тебя на куски. Очень долго, медленно, со знанием дела. Я врач и умею резать людей. Ты должен об этом знать…
Не приходилось сомневаться, что она выполнит обещание. Но прежде, чем скальпель успел сделать первый надрез, левая рука, повинуясь спонтанному импульсу, дернулась к пистолету и, поднеся ствол к лицу ненавистного выродка, нажала на курок.
Славно…
В силу особенности строения экспансивной пули, ее выходное отверстие намного больше входного. Нет ничего удивительного в том, что убитому начисто снесло половину затылка.
Повеселились…
Бросив прощальный взгляд на Флинта, догорающего в объятиях верного була, полуголая Герцогиня перешагнула через труп капитана, покинув комнату смерти.
Мальчики…
Выйдя в коридор, она успела сделать три шага, прежде чем подкосившиеся ноги увлекли тело вниз. Последнее, что успела увидеть, – стремительно приближающийся пол. И на этом все кончилось.
Мальчики действительно повеселились на славу.
Глава 9
Карп
Подростку с маленьким ростом постоянно приходится доказывать всем, что он не кривляющийся клоун из шоу лилипутов, а настоящий мужчина. Психологический «Комплекс Наполеона» возможно преодолеть лишь одним способом – добившись в жизни успеха. Других вариантов нет и не может быть в принципе.
Осознание этой нехитрой истины пришло к Лёше Карпину в далеком 2001 году. И преследовало на протяжении всей жизни, побуждая делать такие страшные вещи, о которых для собственного спокойствия лучше не вспоминать. Забыть, навсегда выкинув из головы, словно и не было вовсе.
Именно в том злосчастном 2001-м неожиданно выяснилось, что лопоухий и неказистый двенадцатилетний паренек оказался самым маленьким не только в своем шестом классе, а во всей параллели. Если это был и не конец света в прямом смысле слова, то что-то очень к нему близкое.
Презрительная кличка «Карпик» плюс полнейшее равнодушие (или, что еще хуже, сочувствие) девочек и пренебрежение сверстников кого угодно могут довести до ручки. Особенно – на пороге переходного возраста.
– Рост и внешность в жизни не самое важное. Главное – стать хорошим человеком, – любил повторять Лешин папа, в глубине души будучи философом, много и плодотворно работавшим в одном засекреченном научном учреждении.
Легко бросаться подобными фразами при росте метр восемьдесят три! Так же как легко говорить «Деньги еще не все», если на банковском счете лежит приличная сумма. Когда нет ни того ни другого, быть хорошим человеком намного труднее. Почувствовав слабость, каждая сволочь походя вытрет о тебя ноги, а затем еще плюнет в спину.
По крайней мере, так обстояли дела на пороге его тринадцатилетия. И не факт, что с течением времени ситуация изменится в лучшую сторону. Во всяком случае, «Карпик» в перемены к лучшему не очень-то верил. Поэтому из вариантов:
а) Умный. Маленький. Хороший. Слабый;
б) Умный. Маленький. Злой. Сильный
выбрал второй. После чего открыл для себя еще одно важное правило: «Чтобы добиться определенного положения в обществе, нужно убрать с дороги всех конкурентов, при этом основательно вывозившись сначала в дерьме, а потом и в крови».
Страх подчиняет людей намного эффективнее добрых слов, будто вездесущая плесень, пуская глубокие нити-корни в сердцах даже самых сильных людей. Те самые корни, что уже невозможно вырвать, как ни старайся. Научившись контролировать свой страх и внушать его другим – возвышаешься над толпой. Так, как это сделал маленький мальчик, для которого школа оказалась испытательным полигоном. Местом, где закладывался фундамент будущих побед и на практике обкатывались навыки, необходимые в жизни.
В двенадцать над ним смеялись. В четырнадцать стали считаться. В пятнадцать уважали. Ближе к семнадцати откровенно боялись.
Опыт, приобретенный Лёшей Карпиным на школьной скамье, пригодился в дальнейшем. К тридцати он уже не просто «уверенно стоял на ногах», но и благодаря связям отца и своей фанатичной работоспособности занимал серьезный пост в силовой государственной структуре.
Карьера складывалась более чем удачно, и до определенного момента не было особых поводов для беспокойств. Но после начала передела сфер влияния в родном ведомстве и череды громких «несчастных случаев» заматеревший Карп всерьез задумался о личной безопасности.
Смерть великого Цезаря, заколотого заговорщиками-сенаторами под предводительством Брута, – наглядный исторический пример того, что никакой, даже самый высокий, пост не спасет от козней врагов и предательства. Умных людей уроки истории заставляют задуматься. Глупых – в сотый раз наступать на одни и те же грабли. Так как Алексей Петрович Карпин был человеком умным, то, не откладывая дело в долгий ящик, приступил к решению этой проблемы.
Самым простым и эффективным решением было обзавестись высококлассными телохранителями. Наемники хороши во всем, кроме одного – преданность, купленная за деньги, рациональна. Она базируется на трезвом расчете, а не личной привязанности или чувствах. Бьются до последнего и стоят насмерть за Родину, великую идею или близких людей, а не за зарплату. Даже очень высокую.
В краткосрочной перспективе этот вариант был лучше, чем ничего. С прицелом на будущее нужно было вырастить и воспитать собственные кадры, на которые можно будет положиться в любой ситуации.
Несмотря на то что передел сфер влияния в конторе не затронул Карпина, он все же завел телохранителя, по документам проходящего как личный водитель. Надо признать, с Палычем ему повезло: молодой сутулый парень, с виду квелый да вялый, будто с похмелья, равнодушно взирал на мир выцветшими голубыми глазами. Ни дать ни взять недалекий деревенский алкоголик, подобранный и пристроенный на теплое место сердобольным родственником. Только когда надо, этот псевдоалкаш сбрасывал маску и, преображаясь до неузнаваемости, становился на редкость эффективным бойцом. Официально в его послужном списке числилось пять трупов. Сколько неофициально, Карп не знал и не спрашивал. Хотя после того, что он сделал для Палыча, тот бы сказал. Признался, как на духу – двенадцать. Потому что с первого взгляда понял – розовощекий маленький колобок, вытащивший его из тюрьмы, только с виду мягкий да рыхлый. Внутри – чистый кремень.
В общем и целом, люди нашли друг друга. Сработались. Тем не менее идею о «собственноручно выращенных кадрах» Алексей Петрович не оставил. Взрослые есть взрослые, тогда как из несформировавшейся личности можно вылепить все что угодно. Было бы желание, терпение и время.
Воспользовавшись доступом к федеральной базе данных, Карпин стал пристально следить и систематизировать информацию, поступающую из детских домов. Хотя и не сразу, его старания оказались вознаграждены. Спустя пару месяцев, на глаза попалась информация о попытке суицида в провинциальном доме сирот.
На первый взгляд в случае не было ничего примечательного. Не выдержав издевательств старших, одноногий калека вскрыл себе вены. Однако при ближайшем рассмотрении сопутствующих обстоятельств Карп понял, что нашел подходящего кандидата.
Как показало дальнейшее развитие событий, он не ошибся.
Чтобы вести за собой остальных, вожак должен быть сильным. Не столько физически (имплантаты, тренировки и современное вооружение в конечном итоге сделают свое дело), сколько духовно. Чего-чего, а силы духа в этом мальчишке с избытком хватило бы на дюжину сверстников.
Хотя и не сразу, но Карпин все-таки стал для Флинта старшим другом и отцом, заменившим погибшую семью. Наставником, сделавшим из безногого заморыша нормального человека. Ведь в отличие от мерзавцев, не помнящих добра, нормальные люди не забывают, кому обязаны своей жизнью и положением.
Как не забыл этого Флинт, согласившись навсегда связать себя с булом. Причем сделал это не из-за стремления выделиться из общей массы, а исключительно по просьбе новообретенного отца, за которого, если понадобится, был готов умереть.
И, доказывая свою преданность, умирал несколько раз…
Осознание этой нехитрой истины пришло к Лёше Карпину в далеком 2001 году. И преследовало на протяжении всей жизни, побуждая делать такие страшные вещи, о которых для собственного спокойствия лучше не вспоминать. Забыть, навсегда выкинув из головы, словно и не было вовсе.
Именно в том злосчастном 2001-м неожиданно выяснилось, что лопоухий и неказистый двенадцатилетний паренек оказался самым маленьким не только в своем шестом классе, а во всей параллели. Если это был и не конец света в прямом смысле слова, то что-то очень к нему близкое.
Презрительная кличка «Карпик» плюс полнейшее равнодушие (или, что еще хуже, сочувствие) девочек и пренебрежение сверстников кого угодно могут довести до ручки. Особенно – на пороге переходного возраста.
– Рост и внешность в жизни не самое важное. Главное – стать хорошим человеком, – любил повторять Лешин папа, в глубине души будучи философом, много и плодотворно работавшим в одном засекреченном научном учреждении.
Легко бросаться подобными фразами при росте метр восемьдесят три! Так же как легко говорить «Деньги еще не все», если на банковском счете лежит приличная сумма. Когда нет ни того ни другого, быть хорошим человеком намного труднее. Почувствовав слабость, каждая сволочь походя вытрет о тебя ноги, а затем еще плюнет в спину.
По крайней мере, так обстояли дела на пороге его тринадцатилетия. И не факт, что с течением времени ситуация изменится в лучшую сторону. Во всяком случае, «Карпик» в перемены к лучшему не очень-то верил. Поэтому из вариантов:
а) Умный. Маленький. Хороший. Слабый;
б) Умный. Маленький. Злой. Сильный
выбрал второй. После чего открыл для себя еще одно важное правило: «Чтобы добиться определенного положения в обществе, нужно убрать с дороги всех конкурентов, при этом основательно вывозившись сначала в дерьме, а потом и в крови».
Страх подчиняет людей намного эффективнее добрых слов, будто вездесущая плесень, пуская глубокие нити-корни в сердцах даже самых сильных людей. Те самые корни, что уже невозможно вырвать, как ни старайся. Научившись контролировать свой страх и внушать его другим – возвышаешься над толпой. Так, как это сделал маленький мальчик, для которого школа оказалась испытательным полигоном. Местом, где закладывался фундамент будущих побед и на практике обкатывались навыки, необходимые в жизни.
В двенадцать над ним смеялись. В четырнадцать стали считаться. В пятнадцать уважали. Ближе к семнадцати откровенно боялись.
Опыт, приобретенный Лёшей Карпиным на школьной скамье, пригодился в дальнейшем. К тридцати он уже не просто «уверенно стоял на ногах», но и благодаря связям отца и своей фанатичной работоспособности занимал серьезный пост в силовой государственной структуре.
Карьера складывалась более чем удачно, и до определенного момента не было особых поводов для беспокойств. Но после начала передела сфер влияния в родном ведомстве и череды громких «несчастных случаев» заматеревший Карп всерьез задумался о личной безопасности.
Смерть великого Цезаря, заколотого заговорщиками-сенаторами под предводительством Брута, – наглядный исторический пример того, что никакой, даже самый высокий, пост не спасет от козней врагов и предательства. Умных людей уроки истории заставляют задуматься. Глупых – в сотый раз наступать на одни и те же грабли. Так как Алексей Петрович Карпин был человеком умным, то, не откладывая дело в долгий ящик, приступил к решению этой проблемы.
Самым простым и эффективным решением было обзавестись высококлассными телохранителями. Наемники хороши во всем, кроме одного – преданность, купленная за деньги, рациональна. Она базируется на трезвом расчете, а не личной привязанности или чувствах. Бьются до последнего и стоят насмерть за Родину, великую идею или близких людей, а не за зарплату. Даже очень высокую.
В краткосрочной перспективе этот вариант был лучше, чем ничего. С прицелом на будущее нужно было вырастить и воспитать собственные кадры, на которые можно будет положиться в любой ситуации.
Несмотря на то что передел сфер влияния в конторе не затронул Карпина, он все же завел телохранителя, по документам проходящего как личный водитель. Надо признать, с Палычем ему повезло: молодой сутулый парень, с виду квелый да вялый, будто с похмелья, равнодушно взирал на мир выцветшими голубыми глазами. Ни дать ни взять недалекий деревенский алкоголик, подобранный и пристроенный на теплое место сердобольным родственником. Только когда надо, этот псевдоалкаш сбрасывал маску и, преображаясь до неузнаваемости, становился на редкость эффективным бойцом. Официально в его послужном списке числилось пять трупов. Сколько неофициально, Карп не знал и не спрашивал. Хотя после того, что он сделал для Палыча, тот бы сказал. Признался, как на духу – двенадцать. Потому что с первого взгляда понял – розовощекий маленький колобок, вытащивший его из тюрьмы, только с виду мягкий да рыхлый. Внутри – чистый кремень.
В общем и целом, люди нашли друг друга. Сработались. Тем не менее идею о «собственноручно выращенных кадрах» Алексей Петрович не оставил. Взрослые есть взрослые, тогда как из несформировавшейся личности можно вылепить все что угодно. Было бы желание, терпение и время.
Воспользовавшись доступом к федеральной базе данных, Карпин стал пристально следить и систематизировать информацию, поступающую из детских домов. Хотя и не сразу, его старания оказались вознаграждены. Спустя пару месяцев, на глаза попалась информация о попытке суицида в провинциальном доме сирот.
На первый взгляд в случае не было ничего примечательного. Не выдержав издевательств старших, одноногий калека вскрыл себе вены. Однако при ближайшем рассмотрении сопутствующих обстоятельств Карп понял, что нашел подходящего кандидата.
Как показало дальнейшее развитие событий, он не ошибся.
Чтобы вести за собой остальных, вожак должен быть сильным. Не столько физически (имплантаты, тренировки и современное вооружение в конечном итоге сделают свое дело), сколько духовно. Чего-чего, а силы духа в этом мальчишке с избытком хватило бы на дюжину сверстников.
Хотя и не сразу, но Карпин все-таки стал для Флинта старшим другом и отцом, заменившим погибшую семью. Наставником, сделавшим из безногого заморыша нормального человека. Ведь в отличие от мерзавцев, не помнящих добра, нормальные люди не забывают, кому обязаны своей жизнью и положением.
Как не забыл этого Флинт, согласившись навсегда связать себя с булом. Причем сделал это не из-за стремления выделиться из общей массы, а исключительно по просьбе новообретенного отца, за которого, если понадобится, был готов умереть.
И, доказывая свою преданность, умирал несколько раз…
Часть вторая
Война без правил
Глава 10
Убивая своих
21.41 по восточноевропейскому времени
4 часа до начала штурма Москвы
Когда-то давно, на заре компьютерной эры, существовал ряд программ, моделирующих ту или иную ситуацию. Затем мелькание цветных картинок на допотопных мониторах заменила виртуальная реальность – улучшенный вариант компьютерных технологий. Со временем на смену ей пришел серверный комплекс АРС – «Аналитический регулятор сознания». На основе которого в конечном итоге ученые создали настоящего монстра с длинным трудно запоминаемым названием: «Преобразователь генерируемых мозгом гамма-волн в пересекающемся поле Дайфтона».
Тот, кто хоть раз побывал в шкуре подопытной морской свинки, испытав на себе воздействие этой технологии, называл долбаный «ПГМГППД» не иначе как «Радуга смерти». По той простой причине, что, ложась в специальном костюме в капсулу, наполненную биораствором, человек не просто погружался в глубокий транс. Он становился частью заранее смоделированного мира, воспринимая его как единственно возможную реальность, где все было настоящим: боль, страх, адреналин, бьющие через край эмоции. Мнимой оказывалась только смерть. Правда, об этом можно было узнать, лишь очнувшись на «том свете». При ближайшем рассмотрении оказавшемся «этим».
Со времен первых примитивных компьютерных симуляторов реальности прошло более семидесяти лет. За это время технологии вчерашнего дня сделали гигантский скачок вперед, позволив сознанию человека полностью раствориться в смоделированном компьютером мире. На смену допотопным клавиатурам и датчикам, анализирующим движение, пришли специальные костюмы и капсулы с биораствором. Все изменилось, и только смысл жестоких забав остался прежним. Великовозрастные «мальчики» играли в ненастоящую войну, чтобы выяснить, кто из них самый лучший. Если не в жизни, то хотя бы в виртуальном киберпространстве.
За пять лет я шесть раз побывал в «Радуге» и дважды выжил. Говорят, со временем человек привыкает ко всему. Опираясь на личный опыт, замечу, что это не так. К агонии привыкнуть нельзя. Даже если очень сильно постараться. Каждая такая виртуальная смерть – не просто жесточайший психологический стресс, но и чудовищное потрясение, которое невозможно выразить простыми словами.
«Лишь тот способен мир изменить, кто сам умирал не раз».
Безымянный автор этих строк определенно знал, о чем идет речь. Несмотря на то что сделал это задолго до изобретения чертовой «Радуги».
Отличительной особенностью «ПГМГППД» было то, что обычные люди не участвовали в жестоких играх. Ни до наступления конца света, ни – тем более – после. Слишком дорого и опасно. Огромные энергозатраты, помноженные на возможность необратимого нервного срыва, превратили «Преобразователь» в своеобразный тренажер элитных спецподразделений. Или в дорогостоящую забаву сильных мира сего, ищущих новых, ярких, неизведанных доселе ощущений.
Раньше во всем мире насчитывалось пятнадцать таких центров. На сегодняшний день в рабочем состоянии поддерживались два. Один – в Москве, второй – в Лондоне. Хотя лучше бы их не осталось вообще. Воскрешение – лучшее, что может случиться с обычным смертным. При условии, что для этого не потребуется предварительно сгореть заживо. Иначе цена столь щедрого «подношения» оказывается неоправданно высока.
Для Якудзы погружение в «Радугу» было вторым в жизни. Все остальные, за исключением Герцогини, уже несколько раз перемалывались в лопастях безжалостной мясорубки. В любом другом случае ее можно было поздравить с удачным боевым крещением – как-никак выжила. Такое с новичками случается крайне редко. Но, в свете происшедшего, язык не поворачивался кого-либо поздравлять.
Оказаться жертвой насилия, чтобы затем, впервые в жизни, убить человека – такой стресс кого хочешь выбьет из колеи. И уже не имеет значения, что это произошло не в реале. Для ее сознания все было настоящим. Как принятое решение, так и само убийство.
Нет, определенно, с какой стороны ни посмотреть, это был на редкость дерьмовый виртуальный поход за «Славой и приключениями». А главное – совершенно бесцельный. Я так и не понял, зачем вообще понадобилась столь изощренная западня. Какой смысл стравливать между собой две команды, принадлежащие к разным силовым ведомствам?
4 часа до начала штурма Москвы
Когда-то давно, на заре компьютерной эры, существовал ряд программ, моделирующих ту или иную ситуацию. Затем мелькание цветных картинок на допотопных мониторах заменила виртуальная реальность – улучшенный вариант компьютерных технологий. Со временем на смену ей пришел серверный комплекс АРС – «Аналитический регулятор сознания». На основе которого в конечном итоге ученые создали настоящего монстра с длинным трудно запоминаемым названием: «Преобразователь генерируемых мозгом гамма-волн в пересекающемся поле Дайфтона».
Тот, кто хоть раз побывал в шкуре подопытной морской свинки, испытав на себе воздействие этой технологии, называл долбаный «ПГМГППД» не иначе как «Радуга смерти». По той простой причине, что, ложась в специальном костюме в капсулу, наполненную биораствором, человек не просто погружался в глубокий транс. Он становился частью заранее смоделированного мира, воспринимая его как единственно возможную реальность, где все было настоящим: боль, страх, адреналин, бьющие через край эмоции. Мнимой оказывалась только смерть. Правда, об этом можно было узнать, лишь очнувшись на «том свете». При ближайшем рассмотрении оказавшемся «этим».
Со времен первых примитивных компьютерных симуляторов реальности прошло более семидесяти лет. За это время технологии вчерашнего дня сделали гигантский скачок вперед, позволив сознанию человека полностью раствориться в смоделированном компьютером мире. На смену допотопным клавиатурам и датчикам, анализирующим движение, пришли специальные костюмы и капсулы с биораствором. Все изменилось, и только смысл жестоких забав остался прежним. Великовозрастные «мальчики» играли в ненастоящую войну, чтобы выяснить, кто из них самый лучший. Если не в жизни, то хотя бы в виртуальном киберпространстве.
За пять лет я шесть раз побывал в «Радуге» и дважды выжил. Говорят, со временем человек привыкает ко всему. Опираясь на личный опыт, замечу, что это не так. К агонии привыкнуть нельзя. Даже если очень сильно постараться. Каждая такая виртуальная смерть – не просто жесточайший психологический стресс, но и чудовищное потрясение, которое невозможно выразить простыми словами.
«Лишь тот способен мир изменить, кто сам умирал не раз».
Безымянный автор этих строк определенно знал, о чем идет речь. Несмотря на то что сделал это задолго до изобретения чертовой «Радуги».
Отличительной особенностью «ПГМГППД» было то, что обычные люди не участвовали в жестоких играх. Ни до наступления конца света, ни – тем более – после. Слишком дорого и опасно. Огромные энергозатраты, помноженные на возможность необратимого нервного срыва, превратили «Преобразователь» в своеобразный тренажер элитных спецподразделений. Или в дорогостоящую забаву сильных мира сего, ищущих новых, ярких, неизведанных доселе ощущений.
Раньше во всем мире насчитывалось пятнадцать таких центров. На сегодняшний день в рабочем состоянии поддерживались два. Один – в Москве, второй – в Лондоне. Хотя лучше бы их не осталось вообще. Воскрешение – лучшее, что может случиться с обычным смертным. При условии, что для этого не потребуется предварительно сгореть заживо. Иначе цена столь щедрого «подношения» оказывается неоправданно высока.
Для Якудзы погружение в «Радугу» было вторым в жизни. Все остальные, за исключением Герцогини, уже несколько раз перемалывались в лопастях безжалостной мясорубки. В любом другом случае ее можно было поздравить с удачным боевым крещением – как-никак выжила. Такое с новичками случается крайне редко. Но, в свете происшедшего, язык не поворачивался кого-либо поздравлять.
Оказаться жертвой насилия, чтобы затем, впервые в жизни, убить человека – такой стресс кого хочешь выбьет из колеи. И уже не имеет значения, что это произошло не в реале. Для ее сознания все было настоящим. Как принятое решение, так и само убийство.
Нет, определенно, с какой стороны ни посмотреть, это был на редкость дерьмовый виртуальный поход за «Славой и приключениями». А главное – совершенно бесцельный. Я так и не понял, зачем вообще понадобилась столь изощренная западня. Какой смысл стравливать между собой две команды, принадлежащие к разным силовым ведомствам?