Страница:
– Я выйду на час. – Он говорил и надевал рубашку. – Надеюсь, тебе хватит времени принять ванну.
– Спасибо, – мягко сказала она, а голос был на удивление холоден. – Я попытаюсь не занять больше времени.
Он вышел, даже не взглянув напоследок.
Робин расслабилась. Тепло и пульсирующая сила воды были для нее бальзамом, придававшим легкость телу, измученному после нескольких минут, проведенных наедине с Мэйсом.
«Эта ночь будет очень долгой и беспокойной». Она выключила воду и ступила на плюшевый коврик.
Звук закрывающейся входной двери заставил женщину быстро схватить полотенце и обернуть им мокрое тело. Она оцепенела и не-, подвижным взглядом смотрела на ручку двери ванной.
– У тебя все в порядке? – голос Мэйса донесся немного раньше, чем она услышала резкий, нетерпеливый стук в дверь.
– Час еще не прошел, – отозвалась Робин. Можно было догадаться, что он говорит ей, что, купаясь, она всегда теряет счет времени.
Мэйс был прав. Робин смотрела на дверь и вспоминала старые времена. Если она задерживалась в ванной слишком долго, он приходил «помочь».
Такой помощи ей не надо. Не теряя времени, она быстро вытерлась насухо, а потом потянулась за халатом. Но там, где она – как предполагала – его оставила, ничего не было.
Мэйс?
Нет. Она, вероятно, забыла захватить халат. Что можно сделать, чтобы не звать Мэйса? Ей не хотелось надевать грязную одежду даже для того, чтобы добраться до импровизированной спальни. Робин расправила плечи и пошла к двери.
– Мэйс?
Ответа не последовало. Она подумала, что он, возможно, спит. В отличие от нее Мэйс засыпал с завидной легкостью.
Улыбаясь, женщина взяла другое полотенце и обернула его вокруг стройного тела. Получилось нечто вроде сари. Очень осторожно открыв дверь, она изо всех сил всматривалась в темноту, чтобы понять, лежит ли в постели Мэйс.
– Можешь не стараться. Я все равно не сплю, – тоже едва сдерживаясь от смеха, произнес Мэйс где-то сзади.
Крадучись, как кошка, он пересек всю комнату и теперь спокойно стоял перед Робин, отрезав все пути к бегству.
– Что ты будешь делать завтра? Вопрос застал ее врасплох. А когда она ощутила прикосновение к своей щеке его руки, ее охватила дрожь. Робин дернулась. Скорее прочь от его рук!
– У меня свидание с Кэл… – сказала она сдержанно, пытаясь обойти его.
Он легко переместился и опять встал на ее пути.
– Я тебя чуть не поймал, – проговорил он, мягко посмеиваясь. – Но не надо ощетиниваться, моя киска. Единственное, что заставляет меня интересоваться твоим завтрашним маршрутом, это приглашение от Хуперов. Обед будет в семь.
А ведь она и не поблагодарила Мэйса за то, что он передал ей приглашение Хуперов на обед.
– Я вернусь к шести, – успокоила она его и опять попыталась обойти. Мэйс снова встал на пути.
– Это не смешно, Мэйс, – Робин старалась скрыть дрожь в голосе. Что-то колдовское и притягательное было в нем, поэтому про должать попытки сломить ее сопротивление было нечестно.
– А я и не пытаюсь выглядеть смешным, – мягко возразил Мэйс.
Когда он склонился над ней, Робин почувствовала, что по ее телу пробежал панический холодок.
– О нет.
– Да, Робби, – он легко опустил руки ей на плечи и притянул к себе.
Робин напряглась. Когда Мэйс заводил свои любовные игры, она не могла устоять.
Он прижал свои губы к ее губам.
Но этого не должно быть! Робин почувствовала, как по нижней части ее живота пробежала дрожь, а его долгий поцелуй становился все крепче. Она хотела преодолеть его настойчивость, но он жадно раздвинул ее губы, и она ощутила движения его языка.
– Крошка моя, – вымолвил он, отрывая свои губы от ее рта, чтобы продолжать ласкать подбородок, щеки, опущенные веки, брови. Потом он спустился ниже, чтобы насладиться мягкостью шеи. Мягко покусывая мочку ее уха, он шептал:
– Я всегда любил тебя, – а потом нежно зажал мочку губами.
– Ты всегда так говорил, – прошептала она, выскальзывая из его объятий. – Но я родом из Миссури, поэтому тебе придется это доказать, – Буду рад, – проговорил он, вновь обнимая ее.
– Пусти мена, Мэйс.
С неохотой подчиняясь просьбе, Мэйс сложил руки на своей широкой груди.
– Только так я смогу заставить тебя поверить? – по его голосу можно было понять, что он ее дразнит. – Я попросил прислать тебе одеяло и подушку. Ты найдешь их на диване.
Робин остановилась у двери.
– Думаю, что не смогла бы уговорить тебя отдать мне одну из твоих подушек.
– Твои предположения верны.
– Но ведь ты и одной подушкой не пользуешься, не говоря уже о двух.
– В этом не было необходимости. Робин криво улыбнулась, как бы соглашаясь. Она вспомнила, почему ему не нужна была подушка. Он всегда спад, свернувшись возле нее, положив голову на уголок ее подушки.
– Ты специально хочешь меня рассердить.
– Я не хотел. – Тон его голоса откровенно показывал неискренность.
– Нет, хотел, – сказала Робин и пошла с улыбкой к дивану. Сбросив на пол полотенце, она устроилась на импровизированной кровати. Женщина собиралась добиваться для себя независимой жизни.
Она любила Мэйса. Оставалось только узнать, сможет ли он любить такую Робин Нордстром – Чэндлер, которую увидит завтра.
Глава 7
– Спасибо, – мягко сказала она, а голос был на удивление холоден. – Я попытаюсь не занять больше времени.
Он вышел, даже не взглянув напоследок.
Робин расслабилась. Тепло и пульсирующая сила воды были для нее бальзамом, придававшим легкость телу, измученному после нескольких минут, проведенных наедине с Мэйсом.
«Эта ночь будет очень долгой и беспокойной». Она выключила воду и ступила на плюшевый коврик.
Звук закрывающейся входной двери заставил женщину быстро схватить полотенце и обернуть им мокрое тело. Она оцепенела и не-, подвижным взглядом смотрела на ручку двери ванной.
– У тебя все в порядке? – голос Мэйса донесся немного раньше, чем она услышала резкий, нетерпеливый стук в дверь.
– Час еще не прошел, – отозвалась Робин. Можно было догадаться, что он говорит ей, что, купаясь, она всегда теряет счет времени.
Мэйс был прав. Робин смотрела на дверь и вспоминала старые времена. Если она задерживалась в ванной слишком долго, он приходил «помочь».
Такой помощи ей не надо. Не теряя времени, она быстро вытерлась насухо, а потом потянулась за халатом. Но там, где она – как предполагала – его оставила, ничего не было.
Мэйс?
Нет. Она, вероятно, забыла захватить халат. Что можно сделать, чтобы не звать Мэйса? Ей не хотелось надевать грязную одежду даже для того, чтобы добраться до импровизированной спальни. Робин расправила плечи и пошла к двери.
– Мэйс?
Ответа не последовало. Она подумала, что он, возможно, спит. В отличие от нее Мэйс засыпал с завидной легкостью.
Улыбаясь, женщина взяла другое полотенце и обернула его вокруг стройного тела. Получилось нечто вроде сари. Очень осторожно открыв дверь, она изо всех сил всматривалась в темноту, чтобы понять, лежит ли в постели Мэйс.
– Можешь не стараться. Я все равно не сплю, – тоже едва сдерживаясь от смеха, произнес Мэйс где-то сзади.
Крадучись, как кошка, он пересек всю комнату и теперь спокойно стоял перед Робин, отрезав все пути к бегству.
– Что ты будешь делать завтра? Вопрос застал ее врасплох. А когда она ощутила прикосновение к своей щеке его руки, ее охватила дрожь. Робин дернулась. Скорее прочь от его рук!
– У меня свидание с Кэл… – сказала она сдержанно, пытаясь обойти его.
Он легко переместился и опять встал на ее пути.
– Я тебя чуть не поймал, – проговорил он, мягко посмеиваясь. – Но не надо ощетиниваться, моя киска. Единственное, что заставляет меня интересоваться твоим завтрашним маршрутом, это приглашение от Хуперов. Обед будет в семь.
А ведь она и не поблагодарила Мэйса за то, что он передал ей приглашение Хуперов на обед.
– Я вернусь к шести, – успокоила она его и опять попыталась обойти. Мэйс снова встал на пути.
– Это не смешно, Мэйс, – Робин старалась скрыть дрожь в голосе. Что-то колдовское и притягательное было в нем, поэтому про должать попытки сломить ее сопротивление было нечестно.
– А я и не пытаюсь выглядеть смешным, – мягко возразил Мэйс.
Когда он склонился над ней, Робин почувствовала, что по ее телу пробежал панический холодок.
– О нет.
– Да, Робби, – он легко опустил руки ей на плечи и притянул к себе.
Робин напряглась. Когда Мэйс заводил свои любовные игры, она не могла устоять.
Он прижал свои губы к ее губам.
Но этого не должно быть! Робин почувствовала, как по нижней части ее живота пробежала дрожь, а его долгий поцелуй становился все крепче. Она хотела преодолеть его настойчивость, но он жадно раздвинул ее губы, и она ощутила движения его языка.
– Крошка моя, – вымолвил он, отрывая свои губы от ее рта, чтобы продолжать ласкать подбородок, щеки, опущенные веки, брови. Потом он спустился ниже, чтобы насладиться мягкостью шеи. Мягко покусывая мочку ее уха, он шептал:
– Я всегда любил тебя, – а потом нежно зажал мочку губами.
– Ты всегда так говорил, – прошептала она, выскальзывая из его объятий. – Но я родом из Миссури, поэтому тебе придется это доказать, – Буду рад, – проговорил он, вновь обнимая ее.
– Пусти мена, Мэйс.
С неохотой подчиняясь просьбе, Мэйс сложил руки на своей широкой груди.
– Только так я смогу заставить тебя поверить? – по его голосу можно было понять, что он ее дразнит. – Я попросил прислать тебе одеяло и подушку. Ты найдешь их на диване.
Робин остановилась у двери.
– Думаю, что не смогла бы уговорить тебя отдать мне одну из твоих подушек.
– Твои предположения верны.
– Но ведь ты и одной подушкой не пользуешься, не говоря уже о двух.
– В этом не было необходимости. Робин криво улыбнулась, как бы соглашаясь. Она вспомнила, почему ему не нужна была подушка. Он всегда спад, свернувшись возле нее, положив голову на уголок ее подушки.
– Ты специально хочешь меня рассердить.
– Я не хотел. – Тон его голоса откровенно показывал неискренность.
– Нет, хотел, – сказала Робин и пошла с улыбкой к дивану. Сбросив на пол полотенце, она устроилась на импровизированной кровати. Женщина собиралась добиваться для себя независимой жизни.
Она любила Мэйса. Оставалось только узнать, сможет ли он любить такую Робин Нордстром – Чэндлер, которую увидит завтра.
Глава 7
Мэйс не сразу смог понять, что заставило его проснуться, но уже через секунду вспомнил, что Робин спит на его диване. Мягко посмеиваясь, он обернулся простыней, схватил обе свои подушки и крадучись пошел в соседнюю комнату.
Сумочка Робин лежала на стуле, оставленная там накануне вечером. По мере того как он на цыпочках приближался к дивану, его глаза все ярче светились от радости.
– Разве ты мне вчера не говорила, что тебе нужна еще подушка? – Выронив одну подушку, другую, как баскетбольный мяч, он швырнул прямо на середину дивана. Но не получив ответа, почувствовал легкое разочарование.
Робин на месте не оказалось.
– Трусишка! – Он никак не мог решить, смеяться ему или проклинать ее за то, что она сбежала.
Вероятно, она взяла с собой другую сумочку, но проходя мимо той, что лежала на стуле, все же проверил ее содержимое. Там были только разные мелочи. И ничто не подсказывало ему, куда же все-таки она могла отправиться сегодня утром.
Мэйс грубо рассмеялся.
– Оказывается, вопреки ожиданиям, мои уроки пошли «на пользу».
В течение дня Мэйс и Робин несколько раз заходили в номер, но ни разу не встретились.
Мэйс скрежетал зубами, стоя у окна. Он знал, что Робин недавно побывала в комнате. Когда немного раньше он заходил в номер, ничто не указывало на ее появление, а теперь рядом с пишущей машинкой лежала стопка отпечатанных листов.
Ему достаточно было прочитать только первую страницу, чтобы узнать, что Робин готовит глубокое исследование о Раджане. Поскольку «Сэнтинел» не смогла бы опубликовать такой длинный репортаж, он предположил, что Робин уже встретилась с Кэлли и продала ей эту статью.
Каждый ее шаг с того рокового дня был рассчитан на то, чтобы разорвать любую нить, связывавшую их. Мэйс вынужден был признать, что сам заставил жену прибегнуть к чрезвычайным мерам. И это было еще больнее.
Он с сожалением вздохнул, вспомнив чудесные ночи, когда Робин, лежа с ним рядом, мягкими игривыми пальцами исследовала все его тело, слегка касаясь, поддразнивала его, пока не доводила до бешеной страсти. Он вспомнил, как ее губы таяли под бешеным напором его губ. Он задрожал от охватившего его страстного желания.
Испытывая разочарование от неосуществленных надежд, Мэйс направил свои мысли по другому руслу. Он посмотрел на часы и решил, что до обеда у него достаточно времени, чтобы написать свою собственную статью.
К половине седьмого Робин была уже одета. День прошел чудесно. Но она не могла с уверенностью ожидать того же и от вечера, который собиралась провести в обществе бывшего мужа и Хуперов.
Если бы только в гостинице не были забронированы все места!
Наморщив нос, она восстановила в памяти то, что происходило этой ночью.
Необходимо побыстрее закончить дела в Сан-Франциско и вернуться в свою квартиру в Стоктоне.
С возрастающей тревогой она думала, что, вероятно, не сумеет устоять, если Мэйс сделает еще одну попытку обольстить ее.
Чем дольше она останется в его номере, тем больше у него шансов добиться успеха. Женщина проверила содержимое своей сумочки, чтобы убедиться, что взяла все необходимое. Мэйс сказал, что обед будет в ресторане отеля. Однако, когда они раньше обедали вместе с Хуперами, то потом ездили на пару часов в бар.
Она удивилась, что Мэйс еще не готов. Что могло его задержать? Было уже без четверти семь.
Робин подошла к пишущей машинке и удовлетворенно улыбнулась. Сегодня днем она запускала с Раджаном бумажного змея, и они вели беседу.
Она была довольна своими сегодняшними свершениями. Лу дала добро на статью о положении арабских женщин в Абу Марибе. А Кэлли, согласившись с ней, что не только болезнь явилась причиной перехода власти от Ахмеда к сыну, поощрительно отнеслась к ее дальнейшим изысканиям в этом направлении, она даже предложила отправить Робин по заданию «Уорлд Вью» в Абу Мариб, чтобы взять у старого шейха интервью.
Робин застыла от удивления. Она не слышала, как сзади подошел Мэйс.
Выглядел он роскошно в темно-голубом костюме и бледно-голубой рубашке с голубым в полоску галстуком.
– Похоже, тебе нравится то, что ты видишь? – Его темные глаза с восхищением скользнули по ней.
Прямо дух захватывало от ее изящного черного платья длиной до пола, с вырезом, который соблазнительно приоткрывал впереди и сзади тело почти до тонкой талии. Ее груди мягкими холмиками выглядывали из-под лифа платья. Она причесалась так, как ему больше всего нравилось: все волосы были зачесаны направо и удерживались за ухом заколкой с бриллиантами. Вокруг шеи обвивалась серебряная цепочка великолепной работы с бриллиантом, которую он подарил ей на пятую годовщину свадьбы.
– Ты никогда не выглядела так сексуально, как сегодня, – произнес он, а его чувственный голое казался более хриплым, чем обычно.
– Спасибо за комплимент. – Она была буквально загипнотизирована исходившей от этого мужчины чувственностью, – Черт побери, – прошептал он мягко, когда услышал стук в дверь. – Должно быть, Хуперы.
Робин кивнула и отошла в сторону. Он пошел к двери.
– Сегодня вечером нам везет. – Он нес записку и бутылку шампанского. – Похоже, у наших друзей Хуперов опять проблемы с детьми. Им пришлось срочно вылететь домой. Остаемся только ты да я, душа моя. Можно заказать обед в номер или пойти куда-нибудь пообедать. – Он передал ей записку и поставил шампанское.
Все это сразу показалось Робин подозрительным. Записка, кажется, была настоящей. Но события вчерашней ночи постоянно подталкивали ее к мысли, что и сегодня он все устроит в соответствии с задуманным сценарием.
– Все складывается слишком удобно.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – ответил он. – Ты не права. Я не приложил руку к неожиданному отъезду Хуперов. Их дети попали в какую-то переделку. Вмешалась полиция, и им пришлось поспешить домой, чтобы… выпутаться из всего этого. – Он широко улыбнулся.
– Пригласи кого-нибудь вместо них, Мэйс, – сказала она натянуто. – Или я никуда не пойду.
– Почему бы тебе самой не позвонить кому-нибудь, если ты так не хочешь оставаться со мной наедине, – предложил он непринужденно.
Робин не знала, кого можно в последнюю минуту пригласить на обед, поэтому была вынуждена пойти в ним. Слишком рискованно было оставаться наедине в номере на весь вечер и на всю ночь.
– Если ты не против, давай пообедаем у «Марка», – сказал Мэйс. Он взял у нее кружевной шарф и накрыл им ее плечи.
Выйдя на улицу, они несколько минут стояли, наслаждаясь свежим вечерним воздухом, который ласкал их волосы и от которого у Робин порозовели щеки.
– Сюда, красавица моя. – Мэйс взял ее за локоть и повел к ожидавшему их лимузину.
Он помог ей сесть на заднее сиденье автомобиля и велел шоферу немного повозить их по городу.
– Я думала, мы едем к «Марку», – сказала Робин нахмурившись.
– Да, но немного позднее. – Он лениво улыбнулся, откинулся назад и положил свои руки на спинку сиденья.
Кончиками пальцев Мэйс слегка погладил ее обнаженное плечо. Робин задрожала от охватившего ее возбуждения и слегка отодвинулась.
– Ты побывал на съезде книготорговцев? – спросила она, чтобы нарушить молчание. Эта тема показалась ей наиболее безопасной.
– Хм.
– И я собиралась пойти туда после встречи с Кэлли, но меня сбили с толку.
– Да, я знаю. И что же Его превосходительство рассказал о себе сегодня?
– О, немного.
Она мягко засмеялась, вспомнив, как сверкали темные глаза Раджана, когда он говорил о своей своевольной сестре и ее сумасбродных взглядах.
Мэйс не правильно истолковал блеск изумрудных глаз Робин.
– Как я понимаю, вы хорошо провели время?
Робин слегка пожала плечами.
– Все было в порядке.
– И ты собираешься опять с ним встретиться? – вопрос прозвучал как утверждение.
– Мы собираемся поплавать на лодке. Пожалуйста, – тихо взмолилась она, – не говори ничего такого, что может испортить наши новые взаимоотношения.
– Расскажи мне о своей встрече с Кэлли Харрис, – потребовал он.
– Все было великолепно, – честно призналась она. – Мне предложили работу в «Уорлд Вью», и я согласилась.
– Конечно же, предложения о работе основывались на твоем прошлом опыте. Робин поморщилась.
– Нет, Мэйс. Она сказала, что ей все равно, чем я занималась раньше.
– Она знает, что не ты писала статьи, за которые получала награды?
– Нет, Мэйс. Я не хотела рассказывать ей всю правду, потому что тогда мне пришлось бы объяснить и твою роль во всем этом деле.
– Понимаю. – И он действительно понимал. Впервые за свои тридцать два года он почувствовал себя посрамленным. Отпустить ее сейчас будет очень больно, но он собирался это сделать. Только тогда он получит шанс отвоевать ее.
– Куда ты отсюда поедешь? – Голос его звучал бодро, но это стоило ему больших усилий. Он опустил руку и провел кончиком указательного пальца по ее обнаженной руке.
Она напряглась, и его палец замер.
– Пока я собираюсь работать в своей квартире в Стоктоне. Один раз в месяц я буду ездить в Лос-Анджелес для встречи с Кэлли и другими сотрудниками, но в целом мне предоставили карт-бланш.
– Ты в конце концов переедешь в Лос-Анджелес? – «О, Боже, как я не хочу, чтобы это случилось», – сказал он себе.
– Нет. Впоследствии офис будет здесь, в Сан-Франциско, и я буду тут работать.
Мэйса охватили дурные предчувствия. Лос-Анджелес. Сан-Франциско. Нью-Йорк. Как бы далеко или близко ни находились эти города, Робин будет за пределами его досягаемости.
Мэйс взял трубку телефона и велел шоферу везти их в ресторан. Потом он повернулся к Робин, взял ее руку и поднес к своим губам. Сердце Робин бешено застучало. Теплые губы мягко и нежно покрыли поцелуями ладонь. Женщина с трудом удержалась от желания другой рукой прикоснуться к его волосам.
– Если ты не против… – Она высвободила руку.
– Но я против! – Мэйс взял ее руки и вместо того чтобы поднести к губам (а она ожидала именно этого), он зажал их в своих ладонях и держал некрепко, она легко могла бы высвободиться, но вся отдалась исходившему от него чувству теплоты и покоя.
Мэйс легко обхватил ее за плечи. Вопреки здравому смыслу, Робин нырнула ему под руку, а голову положила на грудь. Мэйс довольно вздохнул.
– Я тебе говорил, как восхитительно ты сегодня выглядишь? – он запечатлел поцелуй на ее макушке.
– Да, – она подняла к нему свое лицо и улыбнулась.
«Что может быть плохого в скромном выражении привязанности?» – подумала она, пытаясь найти себе оправдание. Как уютно было в его руках!
– Если ты будешь и дальше так улыбаться, красотка, то я забуду свое обещание хорошо себя вести. – Он очень хотел, чтобы они оказались опять в отеле, а не на заднем сиденье автомобиля.
– Пожалуйста, не надо.
– Чего не надо? – он шептал, приближаясь к ее губам.
Робин уперлась руками в его грудь и попыталась его оттолкнуть.
– Не делай этого, Мэйс, – прошептала она. Он не обращал на ее просьбы никакого внимания.
– Опять ты за старое, Мэйс. – Она говорила, а он пытался ее целовать.
– За что, за старое?
– Ты делаешь только то, что нравится тебе, хочу я этого или не хочу.
– Скажи мне – только честно, – что ты не хочешь, чтобы я тебя целовал, – с вызовом сказал он. – Я прошу сказать честно.
По правде говоря, она этого хотела. Но была полна решимости научить его уважать ее чувства и желания.
– Вот видишь, ты не можешь, – мягко поддразнивал он, сдерживая свой порыв, обнимая ее с удивительной нежностью, в то время как до боли хотелось задушить эту прелестную женщину в своих объятиях. Приоткрытые губы едва касались ее губ, нежно их лаская. Ее рот раскрылся, как цветок, впитывающий живительную влагу во время дождя.
«Последний раз», – пообещал он себе.
Но как человек, который не может напиться, Мэйс опять и опять возвращался к животворному источнику.
Сильная теплая рука Мэйса очень нежно скользнула в разрез платья и стала ласкать грудь. Движения пальцев поднимали в ней волну наслаждения, которая прокатывалась по всему телу, а он поглаживал и поглаживал грудь, теребил и подергивал сосок. Робин потеряла счет времени, она убеждала себя, что это очень опасно, но ничего не могла с собой поделать.
Соблазнитель насытился поцелуями и перешел ко второй фазе «великого искусства». Как хорошо она помнила эту игру! Он будет поддразнивать и ласкать до тех пор, пока она не дойдет до предела, будет продолжать эту игру и за обедом. Своими словами и взглядами, а не только руками, он наращивал в ней сексуальное возбуждение до такой степени, что она чуть не сходила с ума. За все семь лет их совместной жизни они ни разу не смогли долго высидеть в ресторане и дождаться десерта.
Робин сжала руки и изо всех сил впилась ногтями в ладони. К ней вернулся здравый ум. Она оттолкнула Мэйса, а на слегка припухших от поцелуев губах появилась легкая улыбка сожаления. Нервно облизывая губы, женщина дрожащими пальцами убрала с лица несколько прядок волос. Делая вид, что хочет поудобнее устроиться на сиденье, поправила платье и опять приобрела респектабельный вид.
Дрожа от переполнявших его чувств, Мэйс пожал плечами и отвернулся. Он смотрел в окно до тех пор, пока не восстановил самообладание.
– А я и забыл, какая ты сильная, – решил он разрядить обстановку. Его рука легла на ее плечо.
– О, как все быстро забывается! – парировала она и засмеялась, чтобы скрыть свое волнение.
– Вот мы и приехали! – В голосе его послышалось облегчение.
Когда они выходили из машины, Мэйс что-то тихо сказал шоферу.
– О чем это вы?
Он слегка пожал плечами.
– Я отпустил его домой поесть, пока мы обедаем.
Робин затрепетала. Случайно или намеренно кончики его пальцев прикасались к полоске обнаженной спины?
Когда они в сопровождении официанта шли к столику, Робин не могла не почувствовать на себе оценивающих взглядов мужчин, но ее больше заинтересовали особы женского пола, которые чуть не свернули себе шею, пытаясь разглядеть Мэйса, особенно брюнетка, которую она узнала бы везде.
Моника Стивене была опять в красном, и, как ни странно, волосы ее были уложены так же, как у Робин. Единственное различие заключалось в том, что у этой женщины, блестящие черные волосы закреплялись за ухом гребнем, богато украшенным жемчугом.
Рядом с Моникой сидел великолепный красавец-мужчина с волосами песочного цвета. Он поймал взгляд Робин и улыбнулся.
– Ты знаешь этого парня? – потребовал ответа Мэйс низким, резким голосом.
Взглянув на него через плечо, Робин ответила, разыгрывая невинность:
– Вот это да! Я думала, он улыбается тебе, Мэйс. – Она быстро отвернулась, чтобы скрыть плутовской блеск в глазах.
– Выродок! – обругал его Мэйс. Когда они уселись, то оказались в прямой видимости Моники и ее кавалера.
– Если ты не против, я сделаю заказ, – предложил Мэйс, когда подали меню.
– Хорошо, – пробормотала она, но мысли ее были далеко.
В глазах Мэйса запрыгали озорные чертики, когда он заметил, что творится с Робин.
– Как насчет закуски из крылышек летучих мышей-вампиров с мармеладом?
– Я буду есть все, что ты закажешь.
– Ага! – ухмыльнулся Мэйс, его глаза искрились от смеха. – А на первое возьмем суп из вареных ящериц.
– Согласна.
– И надо не забыть заказать зеленый салат из муравьев и кузнечиков.
– Наверное, это вкусно.
Мэйс хотел предложить еще один «деликатес», но подошел официант и торжественно спросил, готовы ли они сделать заказ.
– Сначала мы хотели бы узнать, что вы можете предложить на десерт, – спокойно сказал он.
– На десерт? – удивленно переспросили официант и Робин вместе. Усмехаясь, Мэйс объяснил:
– За семь лет этой прекрасной леди ни разу не позволили после обеда перейти к десерту. – Он глазами указал на Робин и мягко продолжал. – Поэтому я решил, что сделаю все от меня зависящее, чтобы она получила свой десерт.
Щеки женщины предательски покраснели. Робин нервно закашлялась, но ничего не сказала.
К завтрашнему дню она увеличит свой вес на десять фунтов, по пять на каждое бедро.
После сытного обеда, наслаждаясь кофе, Робин бросила поверх чашки кокетливый взгляд на Мэйса.
– Отличный обед, но меня кое-что волнует, Мэйс.
Его суровая красота смягчилась от великодушной улыбки.
– Что случилось, любовь моя?
С маской невинности Робин промолвила:
– А что случилось с крылышками летучих мышей-вампиров с мармеладом, с супом из вареных ящериц и с зеленым салатом из кузнечиков и муравьев?
– С зеленым салатом из муравьев и кузнечиков, – мягко поправил он и стал сотрясаться от хохота, довольный собственным остроумием.
Смех привлек внимание Моники и ее дружка. Моника что-то сказала, он встал и помог ей подняться из-за стола.
Словно под гипнозом, Робин наблюдала, как Моника и ее красавец-дружок медленно приближались к ним.
– Не удивляйся, дорогой. Просто женщина-вампир из Сосалито, которая обещала устранить синдром Питера Пэна и все такое, собирается исполнить свое обещание. – Губы Робин улыбались, но в глазах ее сверкали ревность, и разочарование.
– Правда? – отозвался Мэйс. Ему очень захотелось, чтобы побыстрее подошел официант и рассчитал их.
– Еще раз здравствуйте, – промурлыкала Моника и свое приветствие обратила к Робин, но не спускала глаз с Мэйса.
– Мы официально не знакомы, – сказал Мэйс и встал. – Я – Мэйс Чэндлер.
Моника улыбнулась и протянула руку:
– Управляющий и редактор «Калаверас Сэнтинел», не так ли?
– И недавно прослывший Питером Пэном, – сказал он и взял Монику за руку.
– Здравствуйте. Я – Робин. – Робин протянула руку мужчине, которого Моника представила как Тэрри.
– Тэрри Уайз. – Он взял ее за руку и быстро отпустил.
– Вы не возражаете? – спросила Моника и деликатно кивнула на стул, стоящий напротив Робин. Прежде чем Робин успела ответить, Мэйс выдвинул стул и предложил присоединиться к ним.
– Похоже, нам не собираются принести счет, – сказал он, – поэтому устраивайтесь поудобнее. – Одного взгляда на Робин было для него достаточно, чтобы заподозрить, что она не довольна таким поворотом событий. Она ревновала.
– Тэрри сотрудничает с журналом для любителей путешествий, – разъяснила Моника, когда Тэрри сел рядом с Робин.
Робин сочувствовала Тэрри, но не настолько, чтобы нянчиться с ним, пока Моника развлекается с Мэйсом.
– Великолепно, – сказала она, придав своему голосу естественное звучание.
В их браке никогда не стояла проблема мужской неверности. Она привыкла к тому, что Мэйс был ей предан. До сегодняшнего дня не приходило в голову, что его может увлечь другая женщина. Особенно такая.
Но, судя по тому, как Мэйс улыбался Монике, как он внимал каждому слову, Робин заподозрила, что он достаточно серьезно заинтересовался этой женщиной.
Робин не могла справиться с ситуацией и оглянулась в надежде, что кто-нибудь подойдет и рассчитается с ними. Ее подмывало самой разыскать официанта и отдать деньги.
Тяжело дыша, она повернула смеющееся лицо к человеку, который, без сомнения, тоже ощущал одиночество.
– Давно в Сан-Франциско?
– Около месяца.
Робин кивнула. Она была унижена тем, что Мэйс был явно увлечен Моникой, и даже не смогла сделать вид, что ее заинтересовала работа Тэрри.
Почему именно ею? Робин чувствовала себя несчастной. Ее не должен заботить этот флирт. У нее нет права ожидать от него верности.
Она услышала смех Моники и повернулась.
Ее рука лежала на руке Мэйса.
– У вас есть моя карточка. – Моника, скромно улыбалась Мэйсу. – Можете звонить мне в любое время.
– Обязательно позвоню, – пообещал Мэйс. Робин взглянула на нож, случайно забытый на столе у ее кофейной чашечки, и некоторое время размышляла над тем, как его использовать, чтобы снять этот «нарост» с руки любимого. Еще ни разу в жизни она не чувствовала себя такой жалкой.
«Хорошо бы демонстративно уйти, – подумала она. – И пусть Мэйс останется здесь и с Моникой, и с ее кавалером».
Сумочка Робин лежала на стуле, оставленная там накануне вечером. По мере того как он на цыпочках приближался к дивану, его глаза все ярче светились от радости.
– Разве ты мне вчера не говорила, что тебе нужна еще подушка? – Выронив одну подушку, другую, как баскетбольный мяч, он швырнул прямо на середину дивана. Но не получив ответа, почувствовал легкое разочарование.
Робин на месте не оказалось.
– Трусишка! – Он никак не мог решить, смеяться ему или проклинать ее за то, что она сбежала.
Вероятно, она взяла с собой другую сумочку, но проходя мимо той, что лежала на стуле, все же проверил ее содержимое. Там были только разные мелочи. И ничто не подсказывало ему, куда же все-таки она могла отправиться сегодня утром.
Мэйс грубо рассмеялся.
– Оказывается, вопреки ожиданиям, мои уроки пошли «на пользу».
В течение дня Мэйс и Робин несколько раз заходили в номер, но ни разу не встретились.
Мэйс скрежетал зубами, стоя у окна. Он знал, что Робин недавно побывала в комнате. Когда немного раньше он заходил в номер, ничто не указывало на ее появление, а теперь рядом с пишущей машинкой лежала стопка отпечатанных листов.
Ему достаточно было прочитать только первую страницу, чтобы узнать, что Робин готовит глубокое исследование о Раджане. Поскольку «Сэнтинел» не смогла бы опубликовать такой длинный репортаж, он предположил, что Робин уже встретилась с Кэлли и продала ей эту статью.
Каждый ее шаг с того рокового дня был рассчитан на то, чтобы разорвать любую нить, связывавшую их. Мэйс вынужден был признать, что сам заставил жену прибегнуть к чрезвычайным мерам. И это было еще больнее.
Он с сожалением вздохнул, вспомнив чудесные ночи, когда Робин, лежа с ним рядом, мягкими игривыми пальцами исследовала все его тело, слегка касаясь, поддразнивала его, пока не доводила до бешеной страсти. Он вспомнил, как ее губы таяли под бешеным напором его губ. Он задрожал от охватившего его страстного желания.
Испытывая разочарование от неосуществленных надежд, Мэйс направил свои мысли по другому руслу. Он посмотрел на часы и решил, что до обеда у него достаточно времени, чтобы написать свою собственную статью.
К половине седьмого Робин была уже одета. День прошел чудесно. Но она не могла с уверенностью ожидать того же и от вечера, который собиралась провести в обществе бывшего мужа и Хуперов.
Если бы только в гостинице не были забронированы все места!
Наморщив нос, она восстановила в памяти то, что происходило этой ночью.
Необходимо побыстрее закончить дела в Сан-Франциско и вернуться в свою квартиру в Стоктоне.
С возрастающей тревогой она думала, что, вероятно, не сумеет устоять, если Мэйс сделает еще одну попытку обольстить ее.
Чем дольше она останется в его номере, тем больше у него шансов добиться успеха. Женщина проверила содержимое своей сумочки, чтобы убедиться, что взяла все необходимое. Мэйс сказал, что обед будет в ресторане отеля. Однако, когда они раньше обедали вместе с Хуперами, то потом ездили на пару часов в бар.
Она удивилась, что Мэйс еще не готов. Что могло его задержать? Было уже без четверти семь.
Робин подошла к пишущей машинке и удовлетворенно улыбнулась. Сегодня днем она запускала с Раджаном бумажного змея, и они вели беседу.
Она была довольна своими сегодняшними свершениями. Лу дала добро на статью о положении арабских женщин в Абу Марибе. А Кэлли, согласившись с ней, что не только болезнь явилась причиной перехода власти от Ахмеда к сыну, поощрительно отнеслась к ее дальнейшим изысканиям в этом направлении, она даже предложила отправить Робин по заданию «Уорлд Вью» в Абу Мариб, чтобы взять у старого шейха интервью.
Робин застыла от удивления. Она не слышала, как сзади подошел Мэйс.
Выглядел он роскошно в темно-голубом костюме и бледно-голубой рубашке с голубым в полоску галстуком.
– Похоже, тебе нравится то, что ты видишь? – Его темные глаза с восхищением скользнули по ней.
Прямо дух захватывало от ее изящного черного платья длиной до пола, с вырезом, который соблазнительно приоткрывал впереди и сзади тело почти до тонкой талии. Ее груди мягкими холмиками выглядывали из-под лифа платья. Она причесалась так, как ему больше всего нравилось: все волосы были зачесаны направо и удерживались за ухом заколкой с бриллиантами. Вокруг шеи обвивалась серебряная цепочка великолепной работы с бриллиантом, которую он подарил ей на пятую годовщину свадьбы.
– Ты никогда не выглядела так сексуально, как сегодня, – произнес он, а его чувственный голое казался более хриплым, чем обычно.
– Спасибо за комплимент. – Она была буквально загипнотизирована исходившей от этого мужчины чувственностью, – Черт побери, – прошептал он мягко, когда услышал стук в дверь. – Должно быть, Хуперы.
Робин кивнула и отошла в сторону. Он пошел к двери.
– Сегодня вечером нам везет. – Он нес записку и бутылку шампанского. – Похоже, у наших друзей Хуперов опять проблемы с детьми. Им пришлось срочно вылететь домой. Остаемся только ты да я, душа моя. Можно заказать обед в номер или пойти куда-нибудь пообедать. – Он передал ей записку и поставил шампанское.
Все это сразу показалось Робин подозрительным. Записка, кажется, была настоящей. Но события вчерашней ночи постоянно подталкивали ее к мысли, что и сегодня он все устроит в соответствии с задуманным сценарием.
– Все складывается слишком удобно.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – ответил он. – Ты не права. Я не приложил руку к неожиданному отъезду Хуперов. Их дети попали в какую-то переделку. Вмешалась полиция, и им пришлось поспешить домой, чтобы… выпутаться из всего этого. – Он широко улыбнулся.
– Пригласи кого-нибудь вместо них, Мэйс, – сказала она натянуто. – Или я никуда не пойду.
– Почему бы тебе самой не позвонить кому-нибудь, если ты так не хочешь оставаться со мной наедине, – предложил он непринужденно.
Робин не знала, кого можно в последнюю минуту пригласить на обед, поэтому была вынуждена пойти в ним. Слишком рискованно было оставаться наедине в номере на весь вечер и на всю ночь.
– Если ты не против, давай пообедаем у «Марка», – сказал Мэйс. Он взял у нее кружевной шарф и накрыл им ее плечи.
Выйдя на улицу, они несколько минут стояли, наслаждаясь свежим вечерним воздухом, который ласкал их волосы и от которого у Робин порозовели щеки.
– Сюда, красавица моя. – Мэйс взял ее за локоть и повел к ожидавшему их лимузину.
Он помог ей сесть на заднее сиденье автомобиля и велел шоферу немного повозить их по городу.
– Я думала, мы едем к «Марку», – сказала Робин нахмурившись.
– Да, но немного позднее. – Он лениво улыбнулся, откинулся назад и положил свои руки на спинку сиденья.
Кончиками пальцев Мэйс слегка погладил ее обнаженное плечо. Робин задрожала от охватившего ее возбуждения и слегка отодвинулась.
– Ты побывал на съезде книготорговцев? – спросила она, чтобы нарушить молчание. Эта тема показалась ей наиболее безопасной.
– Хм.
– И я собиралась пойти туда после встречи с Кэлли, но меня сбили с толку.
– Да, я знаю. И что же Его превосходительство рассказал о себе сегодня?
– О, немного.
Она мягко засмеялась, вспомнив, как сверкали темные глаза Раджана, когда он говорил о своей своевольной сестре и ее сумасбродных взглядах.
Мэйс не правильно истолковал блеск изумрудных глаз Робин.
– Как я понимаю, вы хорошо провели время?
Робин слегка пожала плечами.
– Все было в порядке.
– И ты собираешься опять с ним встретиться? – вопрос прозвучал как утверждение.
– Мы собираемся поплавать на лодке. Пожалуйста, – тихо взмолилась она, – не говори ничего такого, что может испортить наши новые взаимоотношения.
– Расскажи мне о своей встрече с Кэлли Харрис, – потребовал он.
– Все было великолепно, – честно призналась она. – Мне предложили работу в «Уорлд Вью», и я согласилась.
– Конечно же, предложения о работе основывались на твоем прошлом опыте. Робин поморщилась.
– Нет, Мэйс. Она сказала, что ей все равно, чем я занималась раньше.
– Она знает, что не ты писала статьи, за которые получала награды?
– Нет, Мэйс. Я не хотела рассказывать ей всю правду, потому что тогда мне пришлось бы объяснить и твою роль во всем этом деле.
– Понимаю. – И он действительно понимал. Впервые за свои тридцать два года он почувствовал себя посрамленным. Отпустить ее сейчас будет очень больно, но он собирался это сделать. Только тогда он получит шанс отвоевать ее.
– Куда ты отсюда поедешь? – Голос его звучал бодро, но это стоило ему больших усилий. Он опустил руку и провел кончиком указательного пальца по ее обнаженной руке.
Она напряглась, и его палец замер.
– Пока я собираюсь работать в своей квартире в Стоктоне. Один раз в месяц я буду ездить в Лос-Анджелес для встречи с Кэлли и другими сотрудниками, но в целом мне предоставили карт-бланш.
– Ты в конце концов переедешь в Лос-Анджелес? – «О, Боже, как я не хочу, чтобы это случилось», – сказал он себе.
– Нет. Впоследствии офис будет здесь, в Сан-Франциско, и я буду тут работать.
Мэйса охватили дурные предчувствия. Лос-Анджелес. Сан-Франциско. Нью-Йорк. Как бы далеко или близко ни находились эти города, Робин будет за пределами его досягаемости.
Мэйс взял трубку телефона и велел шоферу везти их в ресторан. Потом он повернулся к Робин, взял ее руку и поднес к своим губам. Сердце Робин бешено застучало. Теплые губы мягко и нежно покрыли поцелуями ладонь. Женщина с трудом удержалась от желания другой рукой прикоснуться к его волосам.
– Если ты не против… – Она высвободила руку.
– Но я против! – Мэйс взял ее руки и вместо того чтобы поднести к губам (а она ожидала именно этого), он зажал их в своих ладонях и держал некрепко, она легко могла бы высвободиться, но вся отдалась исходившему от него чувству теплоты и покоя.
Мэйс легко обхватил ее за плечи. Вопреки здравому смыслу, Робин нырнула ему под руку, а голову положила на грудь. Мэйс довольно вздохнул.
– Я тебе говорил, как восхитительно ты сегодня выглядишь? – он запечатлел поцелуй на ее макушке.
– Да, – она подняла к нему свое лицо и улыбнулась.
«Что может быть плохого в скромном выражении привязанности?» – подумала она, пытаясь найти себе оправдание. Как уютно было в его руках!
– Если ты будешь и дальше так улыбаться, красотка, то я забуду свое обещание хорошо себя вести. – Он очень хотел, чтобы они оказались опять в отеле, а не на заднем сиденье автомобиля.
– Пожалуйста, не надо.
– Чего не надо? – он шептал, приближаясь к ее губам.
Робин уперлась руками в его грудь и попыталась его оттолкнуть.
– Не делай этого, Мэйс, – прошептала она. Он не обращал на ее просьбы никакого внимания.
– Опять ты за старое, Мэйс. – Она говорила, а он пытался ее целовать.
– За что, за старое?
– Ты делаешь только то, что нравится тебе, хочу я этого или не хочу.
– Скажи мне – только честно, – что ты не хочешь, чтобы я тебя целовал, – с вызовом сказал он. – Я прошу сказать честно.
По правде говоря, она этого хотела. Но была полна решимости научить его уважать ее чувства и желания.
– Вот видишь, ты не можешь, – мягко поддразнивал он, сдерживая свой порыв, обнимая ее с удивительной нежностью, в то время как до боли хотелось задушить эту прелестную женщину в своих объятиях. Приоткрытые губы едва касались ее губ, нежно их лаская. Ее рот раскрылся, как цветок, впитывающий живительную влагу во время дождя.
«Последний раз», – пообещал он себе.
Но как человек, который не может напиться, Мэйс опять и опять возвращался к животворному источнику.
Сильная теплая рука Мэйса очень нежно скользнула в разрез платья и стала ласкать грудь. Движения пальцев поднимали в ней волну наслаждения, которая прокатывалась по всему телу, а он поглаживал и поглаживал грудь, теребил и подергивал сосок. Робин потеряла счет времени, она убеждала себя, что это очень опасно, но ничего не могла с собой поделать.
Соблазнитель насытился поцелуями и перешел ко второй фазе «великого искусства». Как хорошо она помнила эту игру! Он будет поддразнивать и ласкать до тех пор, пока она не дойдет до предела, будет продолжать эту игру и за обедом. Своими словами и взглядами, а не только руками, он наращивал в ней сексуальное возбуждение до такой степени, что она чуть не сходила с ума. За все семь лет их совместной жизни они ни разу не смогли долго высидеть в ресторане и дождаться десерта.
Робин сжала руки и изо всех сил впилась ногтями в ладони. К ней вернулся здравый ум. Она оттолкнула Мэйса, а на слегка припухших от поцелуев губах появилась легкая улыбка сожаления. Нервно облизывая губы, женщина дрожащими пальцами убрала с лица несколько прядок волос. Делая вид, что хочет поудобнее устроиться на сиденье, поправила платье и опять приобрела респектабельный вид.
Дрожа от переполнявших его чувств, Мэйс пожал плечами и отвернулся. Он смотрел в окно до тех пор, пока не восстановил самообладание.
– А я и забыл, какая ты сильная, – решил он разрядить обстановку. Его рука легла на ее плечо.
– О, как все быстро забывается! – парировала она и засмеялась, чтобы скрыть свое волнение.
– Вот мы и приехали! – В голосе его послышалось облегчение.
Когда они выходили из машины, Мэйс что-то тихо сказал шоферу.
– О чем это вы?
Он слегка пожал плечами.
– Я отпустил его домой поесть, пока мы обедаем.
Робин затрепетала. Случайно или намеренно кончики его пальцев прикасались к полоске обнаженной спины?
Когда они в сопровождении официанта шли к столику, Робин не могла не почувствовать на себе оценивающих взглядов мужчин, но ее больше заинтересовали особы женского пола, которые чуть не свернули себе шею, пытаясь разглядеть Мэйса, особенно брюнетка, которую она узнала бы везде.
Моника Стивене была опять в красном, и, как ни странно, волосы ее были уложены так же, как у Робин. Единственное различие заключалось в том, что у этой женщины, блестящие черные волосы закреплялись за ухом гребнем, богато украшенным жемчугом.
Рядом с Моникой сидел великолепный красавец-мужчина с волосами песочного цвета. Он поймал взгляд Робин и улыбнулся.
– Ты знаешь этого парня? – потребовал ответа Мэйс низким, резким голосом.
Взглянув на него через плечо, Робин ответила, разыгрывая невинность:
– Вот это да! Я думала, он улыбается тебе, Мэйс. – Она быстро отвернулась, чтобы скрыть плутовской блеск в глазах.
– Выродок! – обругал его Мэйс. Когда они уселись, то оказались в прямой видимости Моники и ее кавалера.
– Если ты не против, я сделаю заказ, – предложил Мэйс, когда подали меню.
– Хорошо, – пробормотала она, но мысли ее были далеко.
В глазах Мэйса запрыгали озорные чертики, когда он заметил, что творится с Робин.
– Как насчет закуски из крылышек летучих мышей-вампиров с мармеладом?
– Я буду есть все, что ты закажешь.
– Ага! – ухмыльнулся Мэйс, его глаза искрились от смеха. – А на первое возьмем суп из вареных ящериц.
– Согласна.
– И надо не забыть заказать зеленый салат из муравьев и кузнечиков.
– Наверное, это вкусно.
Мэйс хотел предложить еще один «деликатес», но подошел официант и торжественно спросил, готовы ли они сделать заказ.
– Сначала мы хотели бы узнать, что вы можете предложить на десерт, – спокойно сказал он.
– На десерт? – удивленно переспросили официант и Робин вместе. Усмехаясь, Мэйс объяснил:
– За семь лет этой прекрасной леди ни разу не позволили после обеда перейти к десерту. – Он глазами указал на Робин и мягко продолжал. – Поэтому я решил, что сделаю все от меня зависящее, чтобы она получила свой десерт.
Щеки женщины предательски покраснели. Робин нервно закашлялась, но ничего не сказала.
К завтрашнему дню она увеличит свой вес на десять фунтов, по пять на каждое бедро.
После сытного обеда, наслаждаясь кофе, Робин бросила поверх чашки кокетливый взгляд на Мэйса.
– Отличный обед, но меня кое-что волнует, Мэйс.
Его суровая красота смягчилась от великодушной улыбки.
– Что случилось, любовь моя?
С маской невинности Робин промолвила:
– А что случилось с крылышками летучих мышей-вампиров с мармеладом, с супом из вареных ящериц и с зеленым салатом из кузнечиков и муравьев?
– С зеленым салатом из муравьев и кузнечиков, – мягко поправил он и стал сотрясаться от хохота, довольный собственным остроумием.
Смех привлек внимание Моники и ее дружка. Моника что-то сказала, он встал и помог ей подняться из-за стола.
Словно под гипнозом, Робин наблюдала, как Моника и ее красавец-дружок медленно приближались к ним.
– Не удивляйся, дорогой. Просто женщина-вампир из Сосалито, которая обещала устранить синдром Питера Пэна и все такое, собирается исполнить свое обещание. – Губы Робин улыбались, но в глазах ее сверкали ревность, и разочарование.
– Правда? – отозвался Мэйс. Ему очень захотелось, чтобы побыстрее подошел официант и рассчитал их.
– Еще раз здравствуйте, – промурлыкала Моника и свое приветствие обратила к Робин, но не спускала глаз с Мэйса.
– Мы официально не знакомы, – сказал Мэйс и встал. – Я – Мэйс Чэндлер.
Моника улыбнулась и протянула руку:
– Управляющий и редактор «Калаверас Сэнтинел», не так ли?
– И недавно прослывший Питером Пэном, – сказал он и взял Монику за руку.
– Здравствуйте. Я – Робин. – Робин протянула руку мужчине, которого Моника представила как Тэрри.
– Тэрри Уайз. – Он взял ее за руку и быстро отпустил.
– Вы не возражаете? – спросила Моника и деликатно кивнула на стул, стоящий напротив Робин. Прежде чем Робин успела ответить, Мэйс выдвинул стул и предложил присоединиться к ним.
– Похоже, нам не собираются принести счет, – сказал он, – поэтому устраивайтесь поудобнее. – Одного взгляда на Робин было для него достаточно, чтобы заподозрить, что она не довольна таким поворотом событий. Она ревновала.
– Тэрри сотрудничает с журналом для любителей путешествий, – разъяснила Моника, когда Тэрри сел рядом с Робин.
Робин сочувствовала Тэрри, но не настолько, чтобы нянчиться с ним, пока Моника развлекается с Мэйсом.
– Великолепно, – сказала она, придав своему голосу естественное звучание.
В их браке никогда не стояла проблема мужской неверности. Она привыкла к тому, что Мэйс был ей предан. До сегодняшнего дня не приходило в голову, что его может увлечь другая женщина. Особенно такая.
Но, судя по тому, как Мэйс улыбался Монике, как он внимал каждому слову, Робин заподозрила, что он достаточно серьезно заинтересовался этой женщиной.
Робин не могла справиться с ситуацией и оглянулась в надежде, что кто-нибудь подойдет и рассчитается с ними. Ее подмывало самой разыскать официанта и отдать деньги.
Тяжело дыша, она повернула смеющееся лицо к человеку, который, без сомнения, тоже ощущал одиночество.
– Давно в Сан-Франциско?
– Около месяца.
Робин кивнула. Она была унижена тем, что Мэйс был явно увлечен Моникой, и даже не смогла сделать вид, что ее заинтересовала работа Тэрри.
Почему именно ею? Робин чувствовала себя несчастной. Ее не должен заботить этот флирт. У нее нет права ожидать от него верности.
Она услышала смех Моники и повернулась.
Ее рука лежала на руке Мэйса.
– У вас есть моя карточка. – Моника, скромно улыбалась Мэйсу. – Можете звонить мне в любое время.
– Обязательно позвоню, – пообещал Мэйс. Робин взглянула на нож, случайно забытый на столе у ее кофейной чашечки, и некоторое время размышляла над тем, как его использовать, чтобы снять этот «нарост» с руки любимого. Еще ни разу в жизни она не чувствовала себя такой жалкой.
«Хорошо бы демонстративно уйти, – подумала она. – И пусть Мэйс останется здесь и с Моникой, и с ее кавалером».