Брокгауз Ф. А.. Энциклопедический словарь (Х-Я)

Останься в живых Ш., вернее всего мы имели бы особое, своеобразное течение во французской поэзии, течение в значительной степени антиромантическое. Даже при наших скудных сведениях о Ш. мы можем с уверенностью сказать, что Франция потеряла в нем поэта, призванием которого было бы найти поэтическое выражение для самых жгучих запросов современности, для увлечения положительным знанием, для научно-философского взгляда на мироздание. Таков был именно замысел «Гермеса»; это видно по его отрывкам. Изучая их, еще Сент-Бёв показал, что «Гермес» должен был представить собою поэму о мироздании, от геологического образования Земли до появления современного общества и государства. Во всех отрывках, относящихся к «Гермесу», Сент-Бёв с неудовольствием видит отражение рационалистических, научно-философских воззрений. «Гермес» был, по-видимому, долгим и постоянным спутником трудолюбивого одиночества Ш. Указать, в какие моменты своей жизни работал над ним поэт, совершенно невозможно. Вообще нельзя восстановить хронологию произведений Шенье. Мы можем лишь очень приблизительно различить момент перелома в воззрениях Ш., отразившегося в поэме «L'invention» и означающего переход от эллинизма ранней молодости к философско-поэтическим исканиям последних лет. Эмиль Фагэ предполагает, что эта поэма возникла около 1788 г., когда Шенье состоял при французском посольстве в Лондоне. Это весьма правдоподобно. Это были единственные годы, которые Ш. провел одиноко, вдали от своих. Он очень грустил в эти годы. Из писем в нему его брата Мари-Жозефа видно также, что пребывание в Англии привело Ш., как раньше Вольтера, к обновлению литературных взглядов. Если принять предположение Фагэ, жизнь Ш. придется таким образом подразделить на раннюю молодость, проведенную почти непрерывно в Париже, среди светских развлечений и художественных исканий, и на более зрелые годы, когда, по возвращении из Англии (1789), Ш. уже глубже вдумывался и в жизнь и в задачи художественного творчества. Первый период жизни Ш. разнообразится лишь путешествием в Швейцарию и Италию. К этому первому периоду относятся все стихи на античные мотивы и почти все те, которые отражают молодое приволье веселой парижской жизни. С возвращением из Англии, приблизительно совпавшим с событиями 1789 года, начинается второй период жизни Ш., закончившийся смертью на эшафоте. Тут мы видим Ш. уже вдумчивым и смелым патриотом и общественным деятелем, и это начинает отражаться в его стихотворениях. Что Ш. и прежде очень пристально вглядывался в жизнь, это видно уже из его более ранних заметок о различных характерах, заставивших назвать Ш. зачаточным Ла-Брюером XVII в. Но теперь Ш. не только свидетель жизни, но и участник ее. В 1789 г. Ш. принадлежал к «Обществу Трюдэнов», основанному его друзьями и товарищами по наварскому коллежу, братьями Трюдэнами и де-Панжами. Вместе с ними он горячо приветствовал революцию. Самое название органа общества: «Journal de la societe de 1789» характеризует настроение. Однако, Ш. и его друзей уже начинает беспокоить антиконституционная деятельность клубов, нарушавшая правильную и спокойную созидательную работу уполномоченных страны. Брат Андрея, Мари-Жозеф, сближается с якобинцами, но сам Андре ждет наступления лучшего будущего лишь от законодательной деятельности. Отсюда и первая политическая статья Ш. : «Совет французскому народу о его настоящих врагах» (28 авг. 1790 г.). Под врагами народа Ш. подразумевал якобинцев; их он не переставал преследовать и в статьях, появлявшихся в 1792 г. в «Journal de Paris». Одна из наиболее значительных посвящена празднеству возмутившихся солдат швейцарского полка Шатовье. Ш. выступал и в качестве оратора в клубе «Фельянов», и именно успех его здесь и заставил его друзей понудить его к журнализму. Но мере того как Ш. отдается политике, политической становится и его муза; он пишет оду к Шарлотте Кордэ. Эта ода интересна особенно тем, что она характеризирует отношение Ш. к политике. В противоположность своему брату, Ш. держится в высшей степени гордо и независимо. Он обличает демагогов, в которых видит новую породу льстецов. Шенье не только ненавидит политиканствующую демагогическую лесть: он, может быть, даже слишком старательно облекается в красивую тогу одинокого и непонятого. «Хорошо, честно и сладостно, — пишет он в одной статье, — ради строгих истин подвергаться ненависти бесстыжих деспотов, тиранизирующих свободу во имя самой свободы». Горьким предсказаюем звучит в оде к Шарлотте Кордэ прославление «благородной презрительной усмешки», с которой надо встречать казнь за свои убеждения. Наиболее вызывающими по отношению к якобинцам были статьи в «Journal de Paris»: «О причинах распрей, приводящих в смятение Францию и останавливающих введение в ней свободы» (26 февр. 1792 г.), и «Письмо Людовика XVI к французскому народу». Ш. предлагал даже произнести защитительную речь за короля. Такая политическая деятельность сама собою в те времена горячей борьбы ставила Ш. в опасное положение. Якобинцам он не мог не быть в высшей степени ненавистен. В 1792 г. он на время оставляет Париж и в тиши Версаля вновь целиком отдается поэзии, вновь ведет созерцательное отшельническое существование. Почему в 1793 г., в самый разгар террора, Ш. вернулся в Париж — неизвестно. Тут его ждал скорый арест, по подозрению в сношениях с роялистами. После долгих и тщетных хлопот за него он погиб на плахе 8 термидора II-го года (26 июля 1794 г.). О том, как встретил смерть Ш., ничего неизвестно, но о его настроении в тюрьме можно судить по его ямбам и прелестному стихотворению «Молодая узница», написанному в честь красавицы герцогини Флери, урожденной Куаньи. Вместе с Ш. сидели в тюрьме и его друзья Трюдэны. Тотчас же после казни Ш. его брата Мари-Жозефа стали несправедливо обвинять в братоубийственном равнодушии к его судьбе. Повод к такому обвинению дала горячая газетная полемика братьев, в которой Мари-Жозеф, может быть, и не выказал должной умеренности. Но в последние дни он все сделал, что мог, для брата. Благодаря ему его дело несколько раз откладывалось. Если бы удалось его отложить еще на 2 суток, Ш. дождался бы падения Робеспьера и был бы спасен.
   Первое издание стихов Ш. было сделано в 1819 г. поэтом Латушем, при чем текст кое-где подправлен издателем. Тот же текст вошел и в издание 1874 г. (3 тома). В 1862 г. появилось более старательное издание Ш., сделанное Бек де-Фукьером (повторено в 1872 г.); в 1874 г. вышло еще одно издание, принадлежащее племяннику поэта, Габриэлю де-Шенье. Сюда вошли некоторые стихотворения, остававшаяся неизданными. Таким образом основным надо признать издание Бек деФукьера, с добавлениями по изд. Габриэля де-Шенье. Из прозаических писаний и вообще бумаг Ш. кое-что вошло уже в изд. Латуша. В 1842 г. вышел и комментарий Ш. к Малербу. В 1872 г. Бек де-Фукьер собрал также прозаические произведения Ш. Множество бумаг Ш. все еще хранил Габриэль Ш. и никому не показывал до самой смерти (1880). По его завещанию эти рукописи попали в руки г-жи Шенье; она также ревниво хранила их до смерти (1892) и даже в своем завещании, передавшем их в национальную библиотеку, не позволила пользоваться ими еще в течение 7 лет. Только в 1900 г. А. Лефран впервые вскрыл эти таинственные документы. Оказалось, что Габриэль де-Ш. уже издал все стихотворения и сохранял так бережно лишь прозаические отрывки. Иэ них теперь напечатано: целое новое произведение Ш. «La Perfection des Arts» (в «Revue de Paris», 1900, 15 октября и 1 ноября); «Apologie» (в «Revue Bleue», 5 мая 1900 г.), и несколько отрывков в «Revue d'histoire litteraire de France» (1901, апрель — июнь). О Ш. см. Harazsti, «A. Ch.» (П., 1892); P. Glachant, «A. Ch.» (П., 1802, 2 т.; здесь полная библиография); Е. Jaguet, «А. Сh.» (П., 1902), в серии «Les grands ecrivains francais». Русские переводы, кроме сделанных Пушкиным: «Последняя песнь» в «Современнике» (1862, 92) и «Слепой» («Отечеств. Зап.», 1855, 99). См. ст. Цебриковой, «Два романтика во Франции» («Северн. Вестн.», 1886, №№ 11 и 12).

Шереметьев Борис Петрович

   Шереметьев (Борис Петрович, граф) — фельдмаршал, знаменитый сподвижник Петра Вел., род. в 1652 г. В 1669 г. был на службе у царя Алексея Михайловича комнатным стольником. В 1686 г. был послан для заключения вечного мира с окольничим Чаадаевым. В 1695 г. вместе с Мазепой очень удачно воевал турецкие города в устьях Днестра. В начале Северной войны был послан под Везенберг наблюдать за шведами и при их приближении отступил к Нарве. Во время нарвского сражения конница Ш. бежала с поля сражения. Петр, который сам заранее уехал изпод Нарвы, прислал ему ободрительное письмо и приказал двигаться в пределы шведские. Ш. осадил Мариенбург, но был отбит Шлиппенбахом, зато в поле русские одержали верх. За победу при Эрестфере награжден был чином фельдмаршала. В 1702 г. при Гумельсгофе разбил наголову войско Шлиппенбаха, разорил Лифляндию, взял 8 городов, завоевал Ингрию. В 1703 г. им был взят Нотенбург, при участии Петра. Оттуда он пошел вниз по правому берегу Невы и взял Ниеншанц. Затем Ш. занял Копорье, Ямбург и этим закончил покорение Ингрии. В Эстляндии Ш. взял Везенберг. В 1704 г. Ш. осадил Дерпт, который в начале штурма сдался. В это время начался бунт в Астрахани. Петр Вел., понимая, какая опасность грозит ему, если бунт разрастется в этой неспокойной местности, послал туда Ш. В 1705 г. Ш. взял Астрахань. Когда волнение было усмирено, Петр Вел. щедро наградил Ш.; он получил более 2 400 дворов; сын его из комнатных стольников был произведен в полковники. Вернувшийся из Астрахани Ш. сейчас же был послан в Курляндию. Здесь при Гемауертгофе он разбит Левенгауптом; участвовал также в неудачной для русских битве при Головчине. В Полтавской битве начальствовал над центром. Участвовал в прутском походе; затем был послан с Шафировым для заключения мира. По возвращении из Константинополя принимал участие в походах в Померанию и Мекленбург. Всю жизнь Ш. отдал на служение Петру, но по своему тяжелому характеру и неприязни к Меньшикову не пользовался расположением царя. Он горько жаловался, что ему приходится исполнять на старости чужие приказания, что Петр ему ничего не пишет и не исполняет его просьбы. Горячий западник, он тем не менее симпатизировал царевичу Алексею Петровичу и не участвовал в суде над ним. Умер в 1719 г.

Шеридан

   Шеридан (Ричард Бринслей Sheridan) — знаменитый англ. драматург и политический деятель, родился в Дублине 30 окт. 1751 г., умер в Лондоне 7 июля 1816 г. Комедия Ш. «Школа злословия» — единственная действительно живая пьеса английского репертуара конца XVIII в. Она ставится на английских сценах и до сих пор. Некоторый интерес представляют и другие две комедии Ш., «Соперники» и «Критик». Этим по чти и исчерпывается все его литературное наследие. Непроизводительность Ш. как драматурга объясняется, может быть, тем, что театр всегда был для него не целью, а средством. Природное чисто ирландское остроумие с первых же шагов доставило ему успех и известность, но как только то и другое было достигнуто, он перенес весь свой интерес на другое поприще. Отец Ш. был актер, соперник Гаррика, приятель Джонсона. Мать Ш. была писательница, автор романов и комедии «Открытие», в которой Гаррик нашел себе одну из своих лучших ролей. Театр был, таким образом, главным оплотом благосостояния родителей Шеридана, но честолюбие их заставляло смотреть на него лишь, как на переходную ступень к литературе и лучшему положению в обществе. Совершенно так же отнесся к театру и молодой Ш., когда оказалось необходимым искать себе заработка. Случилось это немедленно после его женитьбы на девице Линлей, известной красавице и певице, дочери музыкального антрепренера Линлея; Ш. увез ее из родительского дома и тайно обвенчался с нею в Калэ. Когда 2З-летний Ш. и его семнадцатилетняя жена поселились в Лондоне, единственными средствами их были 3 000 ф. Жена Ш. могла бы продолжать петь в опере, но это казалось Ш. унизительным и он предпочел открыть светский салон, в который ее пение привлекало бы избранное общество. При таких затеях надо было искать выгодного заработка. Ш. легко сочинял стихи, в большинстве случаев светские, и имел огромный успех, как салонный остряк. Столкновение с прежними многочисленными женихами его теперешней жены подсказывало ему сюжет для комедии. Так возникли «Соперники», полные воспоминаний о недавнем прошлом сезоне в Бати. На первом представлении пьеса эта провалилась (17 января 1775 г.), но после некоторых переделок имела громкий успех. Как драматург, Ш. возвращался к Конгриву и Фаркюгару, к так назыв. драме ранней Реставрации. Он порывал с сентиментализмом Стиля и шел в этом отношении за Футом и Гольдсмитом. В его комедии театр переставал быть холодно морализующим и напыщенно слезливым. Остряк и светский повеса, Ш. вдунул в него жизнь и постоянную веселость. Вслед за «Соперниками» Ш. поставил в том же сезоне фарс: «День св. Патрика». Вероятно, при помощи жены и в сотрудничестве со старым Линлеем он к ноябрю того же года скомпилировал оперу «Дуэнья». Первый год писательской деятельности Ш. был, таким образом, особенно продуктивен. В результате получились и значительные денежный средства. Быстрыми шагами пошел Ш. к той широкой жизни, о которой мечтал. Комплимент д-ру Джонсону, вставленный Ш. в пролог к трагедии Саваджа «Сэр Томас Овербери», открыл ему двери в литературный клуб. В 1776 г. Ш. вошел в часть с Гарриком в театре Дрюрилен. С судьбой этого театра связана вся остальная жизнь Ш. Для этого театра была им написана его знаменитая «Школа злословия»; тут же был игран и «Критик», этот злой ответ завистникам Ш., обвинявшим его — как думают теперь историки литературы, совершенно несправедливо — в плагиатах. Истинного увлечения сценой у Ш., однако, никогда не было; не было и истинной любви к искусству вообще. В эти годы восстановления Шекспира, живя и работая с тем самым Гарриком, который впервые заставил понять величие «Гамлета» и «Макбета», Ш. относился с холодным равнодушием в гениальному поэту. Как директор театра, он выказывал денежную изворотливость, останавливая своей неотразимой улыбкой сердитых кредиторов, умел со всеми ладить и быстро направлять дело, но каких-либо определенных артистических целей, по-видимому, не преследовал вовсе. «Критик» был последней его комедией. Говорят, будто актер Келли сказал однажды Ш., что он не пишет из страха перед автором «Школы злословия», которого не надеется превзойти. Истинная причина его молчания заключается скорее в том, что Ш. больше всего любил жизнь со всем, что в ней веселого и блестящего, а легко дававшееся ему литературное дело, может быть, даже и недолюбливал, по лени и отсутствию истинно артистических интересов. Может быть, именно этой антилитературностью Ш. и объясняется особая живость его комедий, пробивающаяся даже сквозь тяготеющую над ними ложноклассическую условность. С конца 1770-х годов начинается деятельность Ш. как члена палаты общин, где он занял место на скамьях оппозиции, среди вигов. Он был в то время близок к Берку и Фоксу, а противником имел Питта, только что начинавшего свою политическую карьеру. В начале на Ш., по-видимому, его друзья возлагали большие надежды; во время непродолжительного министерства Фокса он занимал должность секретаря казначейства. Главная сила Ш. и на политической арене заключалась в быстроте реплики и остроумии, то злом, то добродушном. 7 февраля 1787 г., 3, 6 и 10 июня 1788 г. Ш. произнес свои знаменитые речи против Варрен Гастингса по делам Индии и имел самый блестящий ораторский успех. Но это было первым и последним серьезным вмешательством Ш. в политику. Его политической карьере особенно мешало то, что, сблизившись, как виг, с тогдашним принцем Валлийским, Ш., по-видимому, зашел слишком далеко в своей услужливости и не сумел себя поставить при дворе. От него одновременно отвернулись и его политические друзья, и сам принц, на личное расположение и благодарность нельзя было м возлагать малейшей надежды. На вопросе об отношении к французской революции партия вигов распалась. Ш. своими неуместными сарказмами, заняв место между враждовавшими Фоксом и Берком, только ухудшал положение. С этого момента он утрачивает всякое влияние и всякое значение. Когда по смерти Фокса Ш. захотел занять его место в палате в качестве депутата от Вестминстера, это было ошибкой, приведшей лишь к тому, что он перестал заседать в палате общин. Дела театра Дрюрилен шли неважно. Успех переделанных Ш. «Испанцев в Перу» Коцебу (под названием «Писарро», 24 мая 1799 г.) не могли исправить положение вещей. Долги возрастали и изворотливость Ш. лишь способствовала тому, что окончательная катастрофа все откладывалась. В сущности, еще в 1795 г., когда, по смерти первой жены, Ш. вторично женился на мисс Огль, он уже был совершенно разорен. Может быть, не случись рокового пожара, в котором сгорел его театр, банкротство Ш. обнаружилось бы лишь после его смерти, но сын его от первого брака хорошо уже понимал, что рассчитывать ему на какое-либо наследство невозможно. Катастрофа в делах Ш. наступила, когда ему оставалось жить лишь несколько месяцев. Потеря места в парламенте и утрата покровительства принца Валлийского заставили его даже отведать долговой тюрьмы. Поступки Ш. стали даже не безупречны. Принц Валлийский, теперь регент, дал ему 3 000 фн. на избирательную компанию, — но деньги эти пошли на уплату долгов. После пожара своего театра (1809) Ш. чувствовал себя совершенно надломленным человеком. Энергия и изворотливость исчезли, а кредиторы становились неумолимы. Ш. умер в пустом доме, где все имущество было продано с молотка, совершенно одинокий и забытый. Уже на смертном одре он получил две-три ничтожные подачки от своих бывших друзей и между прочим от принца Валлийского. Собрания сочинений Ш. вышли в 1873 и 1874 гг. Драматические его произведения издавались множество раз, в «Bohn's Standard Library», в «Morley's Universal Library» с пред. Генри Морлея" (Л., 1883), в «Cassell's National Library», B"Bohn's select. library" и пр., а также отдельно, в 1890 г. Речи его по делу Вар. Гастингса изданы в 1859 — 61 г. О нем см. Moore, «Memoirs of the life of the R. Hon. R. B. Sh.» (Л., 1825); Nicoll, «Great Orators» (Эдинбург, 1880); Weiss. «R. B. Sh. als Lustspieldichter» (Лпц., 1888); Lloyd С. Sanders, «Life of R. В. Sh.» («Great Writers»); по-русски «Школа злословия» и «Соперники» переведены Ветринским (изд. журн. «Пантеон Литературы», СПб., 1893) и З. А. Венгеровой («Mир Божий», 1893); «Школа злословия» перев. П. И. Вейнбергом (СПб., 1894); о нем см. у Дружинина, «Крит. ст.» (т. IV); А. П — ва, «Ш.» в «Русской Мысли» (1892, Кн. 5); З. А. Венгерова, "Ш. " в «Mиpе Божием» (1893, № 8).
   Е. Аничков.

Шериф

   Шериф (Sheriff, англ. сакс. scir-gerefa, лат. vice-comes) — должностное лицо в Англии, весьма древнего происхождения. Англия издавна в административном отношении разделяется на графства или ширы, в которых рядом с эльдормэном, преемником старых племенных князей каждого графства, существовал еще и Ш., бывший блюстителем королевских интересов в графстве, агентом королевской власти. В этом отношении Ш. вполне соответствовал франкскому графу. и самое название Ш. произошло из шир-герефа (герефа = граф). Сначала Ш. был лишь представителем экономических и финансовых интересов королевской власти в графстве, но потом в его руки перешла и охрана безопасности и порядка. Поэтому Шериф не только заведовал королевскими имениями и собирал третью часть судебных штрафов в пользу короля, но и наблюдал за тем, чтобы соблюдались законы, и председательствовал в ширгемоте или судебном собрании шира. После нормандского завоевания эльдормэны исчезли из государственного строя Англии, и Ш. сделался единственным представителем высшей власти в графстве, при чем, однако, судебные функции от него отошли к странствующим судьям и мировому судье. Последнее случилось в 1360 г. Со времени Великой хартии 1215 г. король через Ш. стал приглашать в общие государственный собрания (из которых возник парламент) своих мелких вассалов, как впоследствии через Ш. же приглашались представители графств и городов. Ш. всегда оставался высшим гражданским чиновником в графстве, с известными почетными правами, но и с расходами из личных средств. Так как должность эта не оплачивается никаким жалованьем, то назначаться на нее могли только местные крупные землевладельцы. Отказываться от принятия должности Ш. запрещается под угрозою значительного денежного штрафа. Срок, на который назначается Ш. — годичный. Для Лондона назначается два Ш.: один для Сити, другой — для графства Миддлсекс. Обязанности, лежащие в настоящее время на Ш., весьма разнообразны: Ш. руководит парламентскими выборами в графствах и выборами коронеров, он созывает суд присяжных, предлагает на их рассмотрение дела и является исполнителем всех судебных приговоров; на нем лежит обязанность пресечения преступлений, для чего он пользуется правом ареста обвиняемых и правом делать обыски; к Ш. стекаются штрафы и конфискации; на Ш. лежит обязанность поддержания мира в стране, он принимает первые меры к подавлению беспорядков и мятежей. Для выполнения этих разнообразных функций Ш. содержит из личных средств особый штат лиц, именно несколько помощников (Under-Sheriffs; сам он называется High Scheriff), обыкновенно из соллиситоров, и полицейских чинов (Sheriff's Officer или Bailiff). Ввиду дороговизны отправления должности Ш. никто не обязан исполнять обязанности Ш. чаще, чем раз в 4 года. Ш. назначаются (за исключением Лондона, где Ш. избираются населением) правительством. Порядок назначения Ш. таков: ежегодно 12 ноября собирается комиссия, в состав которой входят лорд-канцлер, первый лорд казначейства, канцлер казначейства и члены верховного королевского суда. Комиссия рассматривает составленный судьями список кандидатов по три для каждого графства. После рассмотрения всех возражений и отказов, принимаемых во внимание до 3 февраля, окончательный список утверждается первым министром и представляется королю в заседания совета для подписания. Ср. Churrchill a. Bruce, «Law of the office and dutie of Sheriff» (Л., 1879); Mather, «Sheriff Law» (1894).

Шершень

   Шершень — название, относящееся к различным перепончатокрылым насекомым: 1) к осе Vespa crabro, из семейства Vespidae, называемой также шершневой осой; 2) к видам рода Crabro из семейства Crabronidae.

Шива

   Шива (санскр. сiva = дружественный, благосклонный, милый) — одно из трех главных божеств индийской мифологии послеведийской эпохи. Возникновение этого мифологического образа может быть прослежено почти шаг за шагом и потому представляет большой научный интерес. Веды еще не знают отдельного бога Ш., но эпитет civa уже встречается в них (начиная с Ригведы) в применении к богу Рудре — прототипу Ш., связанному с разрушителями Марутами (сыновья Рудры) и иногда с другим разрушительным богом — Агни (бог огня). У Рудры здесь замечаются две стороны: одна — светлая, другая — разрушительная. В Ригведе его славят, как владыку гимнов и жертв, целителя, блестящего как солнце, лучшего и добрейшего из богов, наделяющего пищей, благосостоянием и здоровьем людей и животных, прогоняющего болезни, но в то же время вооруженного громовой палицей, луком и стрелами, грозного разрушителя, подобного дикому зверю и восседающего на боевой колеснице. В Яджурведе длинная молитва, посвященная Рудре, так наз. Шатарудрия, перечисляет ряд эпитетов Рудры: он благосклонен (civa) и не страшен, освобождает от бед, является первым божественным целителем-врачом, но наружность его не свойственна светлому божеству: у него синяя шея, красное тело, 1000 глаз и 1000 колчанов. Здесь же Рудра называется загадочным эпитетом Триамбака (имеющий трех матерей), отражающим, по-видимому, легенду о трехкратном рождении Агни и становящимся впоследствии одним из обычных эпитетов Ш. В Атхарва-веде Рудра является еще покровителем скота, но грозные черты его уже усиливаются: он темный, черный, губительный, ужасный; его умоляют удалиться куда-нибудь в другое место и не грозить людям гибелью, ядом, небесным огнем. Рядом с ним являются второстепенные боги Бхава (благосклонный) и Шарва (стрелец из лука), сливающиеся впоследствии с новым образом Ш., и Кала — время, производящее и пожирающее все вещи — впоследствии одна из форм или один из атрибутов Ш. В брахманах (и уже в Яджурведе) Рудра получает обычные эпитеты Ш.: Ишана, или Ишвара (владыка, господь) и Магадева (великий бог). О Рудре рассказываются здесь уже известные впоследствии легенды о рождении Ш., его победах над непокорными демонами — Асурами, город которых (Трипура) он разрушает. Рудра отвечает здесь спрашивающим богам: «Я один был прежде, есмь и буду; никто не превосходит меня; я вечен и невечен, видим и невидим, Брахма и не Брахма». В другом месте говорится: «Он один только Рудра, он — ишана, божественный, Магешвара (великий владыка), Магадева... Есть только один Рудра, и для другого нет места... он без начала, средины или конца, единый, все проникающий, блаженный дух, полный чудес, супруг Умы (впоследствии имя одной из жен Ш.), верховный владыка, трехглазый, с синим горлом, тихий... Он — Брахма, Ш., Индра, не знающий гибели, блистательный. Он — Вишну, дыхание жизни, дух, верховный бог; он — все, что было и будет, он — вечен. Познав его, человек преодолевает смерть» и т. д. Здесь Рудра поднимается уже до высоты верховного божества, отожествляемого с другими великими богами. Наконец, в Рамаяне является и великий и бог Ш., хотя и с чертами более личными; он ведет здесь борьбу с Вишну, принимает поклонение вместе с Брахмой, Вишну и Индрой, но в то же время признает божественность Рамы и занимает не столь высокое положение, как Вишну. Магабхарата также ставит выше Вишну и его форму — Кришну. Но и здесь встречаются места, в которых Ш. занимает высшее положение и сам принимает поклонение от Вишну и Кришны. Здесь также уже намечаются некоторые из качеств и особенностей Ш., которые получают впоследствии особое развитие в пуранах. Наблюдаются и попытки примирить соперничество между Ш. и Вишну путем их отожествления, подобно тому как это выражено впоследствии в поэме Гариванша, где утверждается, что «нет никакого различия между Ш., существующим в образе Вишну, и Вишну, существующим в форме Ш.». Шиваитские пураны уже вполне определенно провозглашают главенство Ш., развивая и дополняя мифы и беглые намеки древних источников в бесчисленных легендах и рассказах, посвященных прославлению излюбленного ими божества. Таким образом мало-помалу ведийский Рудра, далеко не первый среди божеств ведийского пантеона, превратился в великого и могучего Ш., третьего члена индийской троицы и верховного бога своих поклонников шиваитов. Обыкновенно Ш. рассматривают как олицетворение разрушительного принципа, но на деле его мифологический характер гораздо шире и богаче различными чертами. Под именем своего прототипа Рудры, ставшим теперь уже эпитетом или прозвищем Ш., или под другим именем Магакала («великое время»), Ш. является грозным разрушителем. Но как Ш., или Шанкара («благосклонный»), Ш. изображает творческую силу природы, восстановляющей то, что ею же было разрушено, и в этой роли он почитается, как Ишвара и Магадева. Символом его в этом значении служит линга, или эмблема фаллоса, один или вместе с соответствующим женским символом йони (санскр. yoni = vulva). Как олицетворение сурового аскетизма и религиозного размышления, которыми приобретаются сверхъестественные силы, совершаются всякие чудеса, достигается высшее знание и, наконец, слияние с мировым духом, Ш. получает имена: Магайоги, т. е. «великий аскет-мудрец», Дигамбара = «одетый в воздух, нагой»", т. е. гимнософист, Дхурджати = «с заплетенными волосами» и т. д. Разрушительные черты Ш. получают особое преобладание в новой его форме — Бхайрава, т. е. «страшный разрушитель», наслаждающийся разрушением. Как владыка зла, Ш. является также повелителем мелких демонов, бхутов , или Бхутешварой, посещающим кладбища и места сожжения мертвых, носящим змей на голове и ожерелье из черепов на шее, и топчущим непокорных демонов. Иногда Ш. предается шумному веселью и, разгоряченный напитками, окруженный скачущими демонами, пускается с женой своей Деви в бешеный танец тандава, что и дало повод Мегасфену отожествить его с Дионисом. У шиваитов Ш. является воплощением разных начал: времени, правосудия, огня, воды, солнца, творчества и разрушения и т. д. Такое разнообразие форм и качеств Ш. имеет следствием множество имен и эпитетов. Индийские источники насчитывают до 1 008 имен Ш., большинство которых имеет описательный характер, в роде: Трилочана (трехглазый), Нилакантха (с синей шеей), Панчанана (пятиликий) и т. д. Ш. изображается обыкновенно в виде красивого человека с пятью лицами и несколькими руками (2, 4, 8, 10), сидящего в глубоком раздумье, с третьим глазом посреди лба, увенчанного полумесяцем. Три глаза Ш. должны обозначать три деления времени (прошедшее, настоящее и будущее). Волосы его, слегка рыжие, собраны наверх наподобие рога, увенчанного символом реки Ганга, которую Ш. поймал, когда она упала с неба; ожерелье из черепов (мунда-мала) висит у него на шее, а змеи образуют на ней воротник (нагакундала); горло его синее от выпитого им яда, долженствовавшего разрушить вселенную, а в руке он держит трезубец Пинака. Одеждой Ш. служит шкура тигра, оленя или слона; иногда он изображен одетым в шкуру, сидящим на шкуре тигра и держащим в руке оленя. Обыкновенно его сопровождает его бык Нанди (белого цвета), верхом на котором он иногда и изображается. Другие атрибуты его: лук Аджагава, барабан в форме песочных часов, палица Кхатванга с черепом на конце и веревка для связывания непокорных оскорбителей. Спутники его (праматхи) — многочисленные демоны разных видов. Третий глаз Ш. обладает особо разрушительной силой. При помощи его Ш. испепелил бога любви Каму за то, что тот осмелился внушить любовные мысли супруге Ш. Парвати. Этот же глаз сжигает своим блеском всех богов и тварей при периодических разрушениях вселенной. Местопребывание Ш. — священная гора Кайласа на С за Гималаем. Здесь его окружают и охраняют полубоги Якшасы и множество различных духов, получающих приказания от приемного сына Ш., бога войны Сканды, от Ганеши, Куберы, Вирабхадры, рассматриваемого иногда как одно из воплощений Ш. Как бог разрушения, Ш. нередко отождествляется с Мртью (смерть), и его древнее имя Пашупати («покровитель скота») приобретает значение: «повелитель человеческой скотины» или «владыка жертв», так как культ Ш. требовал кровавых жертв. В Бенаресе Ш. является предметом культа под именем Вишвешвары (всевладыки). Некоторыми учеными (напр., Вурмом в его «Geschichte der lndischen Religion») высказывалось мнение, что Ш. — не арийское божество, а дравидическое. Но оно не может быть принято в виду несомненной связи между ведийским богом Рудрой и позднейшим Ш. Несомненно, однако, что во многих местах под культом местного Магадевы скрывается древний, туземный культ какого-нибудь местного божества. Но подобные подстановки не отражаются обыкновенно на общей концепции данного божества. Собрание подлинных текстов, относящихся к Ш., издано J. Мuir'ом («Sanscrit Texts», 2 изд., 1873, т. IV). См. также Барт, «Религии Индии» (М., 1898), гл. 5, «Индуизм»).