Брокгауз Ф. А.. Энциклопедический словарь (Т-Ф)

аллегорическими картинами «Пляски Смерти») стены надворных монастырских галерей, церковные паперти и даже фасады домов. Но самая цветущая пора Ф. живописи настала в Италии XVI столетия, когда живописцы этой страны, в особенности из числа принадлежавших флорентийской, римской и ломбардской школам, поощряемые папами, владетельными особами и вельможами, один перед другим старались выказывать свои способности и знания в обширных, монументальных работах, заказываемых их покровителями. Рафаэль и Микеланджело стяжали себе вековечную славу столько же своими фресками (ватиканские ложи и станцы, Фарнезина, Сикстинская капелла и пр.), сколько и другими созданиями своего гения. Одновременно и вслед за ними, другие, менее значительные художники возделывали эту отрасль искусства, получившую большое распространение; в одной только Венеции для стенной живописи предпочиталось употребление масляных красок. Но блестящее состояние Ф. живописи быстро сменилось ее упадком. Последователи Микеланджело, не наделенные его гениальностью и неспособные проникнуться его духом, стремились подражать ему, но переносили в свое мастерство только его недостатки и породили тот вычурный стиль, который известен под названием барокко. Корреджо, щеголяя в своих фресковых плафонах (в пармских соборе и црк. С.-Джованни-Эванджелиста и др.), смелыми ракурсами и красивою светотеневою игрою красочных тонов, дал вредный пример, так сказать, художественного фокусничества, которое, чем дольше, тем больше входило в моду и в конце XVIII столетия достигло до крайнего предела. Однако, нельзя сказать, чтобы фрески эпохи барокко были совсем лишены достоинств; многие из них отличаются большою, хотя и чисто внешнею эффектностью, а в отношении техники — весьма развитым мастерством, державшимся хороших старых традиций, забытых или пре небреженных новейшим искусством. Р. Менгс, в половине XVIII столетия, пытался возбудить остывший интерес к Ф. живописи и возвратить ей свойственный ей характер серьезности и величия, но его старания остались почти без всякого результата: вместо ее для декоративных работ прибегали к живописи масляной или а-секко. Только в начале XIX столетия кучка немецких художников, живших в Риме, задалась целью воскресить брошенное искусство. Началось с того, что Корнелиус, Овербек, Ф. Фейт и В. Шадов украсили римский дом прусского консула Бартольди семью стенными картинами, изображающими эпизоды из жития Иосифа (находятся теперь в берлинской национальной галерее); затем, по приглашению кн. Массими, пятеро членов означенной кучки написали в его вилле фрески на сюжеты трех главных эпических поэм Италии, причем Ю. Шнор взял для своего труда «Неистового Роланда» Apиocто, Овербек и Фюрих — «Освобожденный Иерусалим» Тассо, Фейт и Кох — «Божественную комедию» Данте. Первою из новейших религиозных фресок было «Чудо св. Франциска с розами», написанное Овербеком в церкви C.-Mapия-дельи-Анджели, близ Ассизи. После того центром возделывания новой Ф. живописи стал Мюнхен, куда баварский король Людвиг I для росписи своих новых построек пригласил из Рима тех немецких художников, которым эта отрасль искусства была обязана своим возрождением. Они, вместе с некоторыми местными живописцами, наделили баварскую столицу массою фресок, существующих до настоящего времени. Корнелиус украсил стенною живописью глиптотеку; им же исполнены фрески в капелле св. Людвига, Ю. Шнор изобразил сцены из Нибелунгов в так называемом Кёнигсбау; Г. Гессу принадлежит роспись в старинном стиле по золотому фону в церкви Всех Святых и в базилике; Циммерман исполнил по эскизам Корнелиуса картины в люнетах и аркадах южной стороны пинакотеки; К. Ротман изобразил виды Италии и Греции в аркадах дворцового сада; Гесс, Кох и Шраудольф трудились над украшением церкви св. Бонифация и т. д. Из Мюнхена искусство Ф. живописи распространилось в другие пункты Германии. Насадителями его в них явились по большей части баварские мастера. Как на замечательнейшие фрески новой немецкой школы за пределами Баварии, можно указать на работы Мюкке, Лессинга, Плюндермана, Иттенбаха, братьев Мюллеров и Стейнле в Дюссельдорфе, Прешеля, Преллера, Фогеля и Бендемана в Саксонии, Гогенбауера в Штутгарте, Эстерлея в Ганновере, Ф. Фейта во Франкфурте-на-Майне, Преллера, Негера и Иeгеpa в Веймаре, Швинда в Вартбурге и на многие другие. Ф. способ стенной и плафонной живописи успешно привился не в одной только Германии. В Вене им пользовались многие художники при украшении новосооруженных в этом городе роскошных зданий. Фюрих, Энгерт и Купельвейзер расписали Альтлерхенфельдскую црк., кисти Блаза принадлежат фрески в арсенале, Лауфбергер, Иобст, Верндле и др. декорировали Обетную црк., Швинд, Энгерт и др. — новый оперный театр. Казалось бы, что в Италии, стране великих мастеров Ф. живописи, эта отрасль искусства должна бы была снова получить широкое распространение; между тем все, что произведено там по этой части, ограничивается холодными и бледными фресками Аппиани в миланском королевском дворце и Бенвенути в куполе флорентийской црк. Сан-Лоренцо и в палаццо Питти. В Англии, из новейших фресок заслуживают внимания единственно фрески нового здания парламента. Во Франции, напротив того, явилось очень много более или менее замечательных произведений этого рода в различных церквях и общественных зданиях, особенно в парижских. Самые капитальный в ряду этих фресок — «Апофеоза Гомера», плафон Энгра в одной из зал Лувра, и «Сонм великих художников всех времен и народов» — обширная картина П. Делароша на полуциркульной стене конференц-залы в парижском училище изящных искусств. В последнее время, однако, как во Франции, так и повсюду, Ф. живопись стали вытеснять из употребления письмо масляными красками и новоизобретенная живопись на глютине.
   А. С — в.

Фрескобальди

   Фрескобальди (Джироламо Prescobaldi) — знаменитый итальянский органист и композитор (1583 — 1650). Как виртуоз на органе, Ф. привлекал десятки слушателей в церковь св. Петра в Риме, где он был органистом. Как композитор, он возвысил органный стиль, усовершенствовал форму фуги. Хотя Ф. писал и вокальную музыку: мотеты, Kyrie, Mangificat, но главное значение имеют его инструментальные сочинения: канцоны, токкаты и пр. Ф. писал для органа светскую музыку — танцы. Особенно замечательны варьяции, вводимые им в танцы, называемые doubles. Ряд танцев: аллеманд, бурре, чаконна, куранта, гавот, жига, пассакалья, сарабанда соединенные в одно целое, составляли партиту или сюиту. Средняя часть танцев с новой темой называлась тpиo.

Фридрих I Барбаросса

   Фридрих I Барбаросса — один из наиболее выдающихся представителей династии Гогенштауфенов. Род. около 1123 г., на престол вступил после смерти дяди своего Конрада III в 1152 г., ум. В 1190 г. Его царствование было отмечено несколькими многознаменательными событиями, что в связи с личным характером его надолго сделало его предметом многочисленных легенд и сказание. Фольклор не только Швабии, но и других германских стран приурочивал к личности Ф. чуть ли не все замечательные события средних веков. Вообще — это один из популярнейших героев немецкого средневековья. Во внутренней жизни Германии его царствование отмечено заметным и быстрым усилением королевской власти над герцогами и князьями. 18 июня 1155 г. Ф. I, до тех пор лишь король германский, был коронован в Риме короною Священной римской империи. Новый император задумал, как он сам заявил однажды папе, восстановить во всем величии силу и блеск древней римской империи. Прежде всего, при таких условиях, Ф. должен был столкнуться с папством и с ломбардскими городами, которые успели за предыдущие три царствования чрезвычайно усилиться и разбогатеть, и почти совсем освободились от влияния императорской власти. В 1157 г. Ф. на двух сеймах (в Безансоне и Вюрцбурге) убедился, что не только бургундские его вассалы, но и совершенно от него независимые государи (напр., английской король, французский и др.) если не фактически, то номинально признают супрематию его сана. Это поддерживало и усиливало честолюбие Ф. Ломбардия первая испытала на себе всю широту притязаний Ф. Еще в конце 1154 г., отправляясь в Рим на коронацию, Ф. остановился на некоторое время в Ломбардии, выслушал жалобы вечно враждовавших между собою городских общин, разорил Розато, Асти, Kиepи и Тортону отчасти в наказание за обиды, чинимые соседям, отчасти за явные проявления непокорности. Весною 1155 г. он короновался ломбардскою королевскою короною. После коронации его в Риме часть римского населения напала на войска Ф., который так и ушел из Рима, не одержав победы. Быть может под влиянием этого умаления императорского престижа, папа Адриан IV в 1157 г. вступил с Ф. в весьма острые пререкания по поводу вопроса о ленном происхождении императорской власти. В том же году Милан, и в первое путешествие Ф. не изъявивший ему покорности, заручился поддержкой Брешии, Пиаченцы, Пармы и Модены, стал вести себя еще более вызывающе, нежели раньше. После осады, длившейся около месяца, Милан (в сентябре 1158 г.) сдался на капитуляцию, дал заложников, уплатил контрибуцию и признал право Ф. утверждать в должности выборных должностных лиц города. Подчинение Милана было обставлено весьма торжественно и эффектно: все население города. с высшим духовенством во главе, явилось в лагерь Ф. и молило о прощении и пощаде. 11 ноября того же 1158 г. Ф. созвал сейм на Ронвальском поле. Представители ломбардских городов присутствовали здесь больше для видимости, ибо определение власти императора над Ломбардией было сделано выдвинутыми императором болонскими юристами, проводившими в жизнь автократические принципы римского права. Вообще Ф. чрезвычайно внимательно относился в популяризации идей римского права и деятельности глоссаторов. Ронкальский сейм делал Ф. полным господином Ломбардии и de jure, и de facto: все прерогативы державности были подтверждены и усилены юристами империи. Города с этим положением вещей не примирились и очень скоро после закрытия заседаний Ронкальского сейма миланцы в их союзники снова восстали. В 1159 г. мятеж был уже в полном разгаре и Ф. начал долгую и тягостную усмирительную кампанию. Крема была взята и разрушена войсками Фридриха; Милан сдался только в 1162 г. Город был разрушен, жители все выселены в другие места. Но беспощадное усмирение не имело тех результатов, на которые Ф. рассчитывал. Брожение в Ломбардии продолжалось, и к городам примкнул папа (Александр III), отлучивший Ф. от церкви (Ф. поддерживал антипапу Пасхалиса III). Ф. явился в Рим, подверг его грабежу; Александр III бежал, но эпидемические болезни принудили Ф. отступить в Ломбарды, оставив Рим в руках папской партии. В Ломбардии силы гвельфов росли со дня на день; был заключен (в 1167 г.) союз между 15 городами с целью бороться против насилия и произвола ставленников Ф. Милан начал вновь обстраиваться и заселяться; императорские наместники были изгнаны даже из самых верных дотоле Ф. городов, — и к концу 60-х гг. XII века императорская власть фактически почти не существовала в Италии. Ф., вернувшийся в Германию, только в 1174 г. счел себя достаточно сильным, чтобы возобновить борьбу с ломбардскими городами. Его дела пошли весьма неудачно. Долгие осады, лихорадка, эпидемии, недостаток продовольствия — все это заставило Ф. откладывать генеральное сражение. Ссора с Генрихом Львом, герцогом баварским, имевшим огромные владения и в других странах Германии, поставила Ф. в очень трудное положение. Генрих решительно отказался поддерживать императора в его тяжелой итальянской войне. Ф. умолял Генриха, даже унижался пред ним, но тот остался непреклонен — и Ф. пришлось вступить в решительную битву с ломбардцами без могущественной поддержки сильнейшего своего вассала. 29 мая 1176 г. при Леньяно Ф. потерпел страшное поражение и едва спасся от плена и смерти. Из Павии, при помощи искусного своего дипломата и друга Христиана, архиепископа майнцского, он завел переговоры с отдельными членами ломбардской лиги и с папою Александром III. На почве внутренних ломбардских раздоров и несогласий эти переговоры привели к результату очень благоприятному для Ф., если принять во внимание его отчаянное военное положение: в 1177 г. в Венеции состоялся мирный конгресс, где оказалось, что почти половина ломбардских городов (23 против 25) стоят на стороне Ф. С Александром III Ф. заключил мир, а с ломбардцами лишь перемирие на 6 лет. Ф. встретился в Венеции с Александром III, поцеловал его ногу и оказал все внешние знаки покорности. В 1183 г. Ф. заключил с ломбардскими городами прочный мир, по которому признал за ними самоуправление, право заключать между собою союзы и т. д. Еще раньше Ф. удаюсь, соединившись с многочисленными немецкими врагами Генриха Льва, лишить последнего почти всех его владений и даже изгнать его из Германии. Выйдя из затруднительного положения на севере Италии, Ф. обратил внимание на южную: он решил женить своего сына Генриха (которого еще раньше короновал, по обычаю, германскою королевскою короною) на наследнице сицилийского престола Констанции. В 1184 г. близ Майнца Ф. устроил в честь своего сына роскошный съезд, один из самых пышных праздников, какие только знает средневековая история. Это сильно повлияло на воображение несметной толпы собравшихся: праздник был описан и воспет. Вскоре после праздника, состоялся брак Генриха и Констанции сицилийской, несмотря на противодействие римского престола (в 1186 г.). Вообще отношения между Римом и Ф. были далеко не дружелюбными и можно было бы ожидать новой ожесточенной борьбы, если бы не внезапно пришедшее и всех в Европе поразившее известие о взятии Иерусалима султаном Саладином. Ф., под влиянием порыва чувств, объявил, что он примет участие в новом крестовом походе с целью отобрания назад Иерусалима. В мае 1189 г. он двинулся в поход со стотысячною армиею. По дороге ему пришлось воевать с византийским императором Исааком Ангелом, который противился переходу Ф. через его владения. Ф. занял всю Македонию, перезимовал там, а весною 1190 г. на греческих судах переправился в Малую Азию. Здесь Ф. необыкновенно искусно вел свою армию по враждебным и труднопроходимым землям. Стычки на пути кончались в его пользу, и Саладин уже не скрывал своих серьезных опасений. Но 10 июня 1190 г., во время переправы через маленькую речку Салефу, Ф. утонул — и немецкий поход расстроился. Предания, восхваляющие его храбрость и великодушие, больше всего останавливаются на его крестовом походе.
   Е. Т.

Фриз

   Фриз — в архитектуре древнегреческих и древнеримских храмов, лежащая между архитравом и гзымсом часть антаблемента, в дорическом стиле занятая чередующимися триглифами и метопами, а в ионическом и коринфском стилях рельефными орнаментами или такими же изображениями фигур и называемая в последнем случае также зоофором. Ф. называется кроме того непрерывная полоса рельефов, опоясывающая в некоторых античных храмах, как напр. в афинском Парфеноне, стены целлы. В новейшей архитектуре и декоративном искусстве название Ф. дают всякой полосе, тянущейся горизонтально в разделке стены на части, полосам, обрамливающим какое-либо среднее пространство и вообще пластической или писанной красками орнаментации, значительно более длинной, чем широкой, напр. бордюрам ковров, орнаментированным иначе, чем среднее поле, полосам по краям штучного деревянного или каменного пола, отличающимся от него цветом и рисунком. У столяров Ф. называется всякий выступ, делаемый по верхней или нижней части какого-либо их изделия.

Фритоун

   Фритоун (Freetown) — главн. гор. британской колонии Сиерра-Леоне на зап. берегу Африки, расположен в болотистой низменности у подошвы горного хребта. Жителей 30 тыс., в том числе 200 белых, 1000 мандинго, остальные негры. Гавань сильно укреплена. Собор. Дворец губернатора. Миссионерский дом со школой. Климат очень нездоровый; в течение 8 мес. в году постоянные дожди. Ввоз товаров в 1898 г. составлял 606349 фн. ст., вывоз 290991 фн. ст. Вместимость прибывающих и отбывающих суден равняется 1110228 per. тонн. Главное значение Ф. в качестве угольной станции и как отправной пункт внутрь страны. С 1900 г. от Ф. к Сонготоун строится железная дорога (52 км.).

Фромантен

   Фромантен (Эжен Fromentin) — французский и живописец, род. в 1820 г., учился пейзажной живописи у Л. Каба. Сделав в 1842 г. поездку в Алжир, под влиянием живописца-ориенталиста Марилья, он посвятил свою кисть изображению природы и быта северного побережья Африки, для изучения которых еще дважды посетил Алжир, в 1848 г. и в 1852 г. Плодами этих путешествий, кроме множества картин и рисунков, были два превосходных сочинений: «Une ete dans le Sahara» (9-ое изд., Н., 1888) и «Une annee dans ie Sahel» (5-oе изд., П., 1884), излагающие, в форме писем, отличным слогом, удивительно сильно и поэтично, впечатления, испытанные автором во время этих путешествий. Иллюстрированное им самим издание обоих сочинений вышло в свет в 1878 т. Как живописец, Ф. стремился главным образом к тонкому и верному воспроизведению эффектов воздуха и света, свойственных знойной пустыне, и вместе с тем к тому, чтобы характерный человеческие фигуры играли в произведении столь же важную роль, как и пейзаж. Главные картины Ф. — «Мавританские похороны» (1853), «Охота на газелей», «Аудиенция у халифа», «Черный фигляр у номадов», "Дорога Баб-эль-Гарби в Эль-Агуате (1859), «Арабские курьеры». «Арабский бивуак на рассвете», «Алжирская соколиная охота» (1864; в Люксенбургском музее в П.), «Арабский лагерь» (там же), «Охота на цаплей» (1865), «Негры-молотильщики», «Алжирская фантазия» (1869) и нек. др. В 1869 г. Ф. сделал экскурсию в Венецию, а в 1875 г. в Бельгию и Голландию, для изучения произведений тамошних старинных живописцев. Результатом второй из этих поездок было мастерски написанное сочинение художника: «Les maitres d'aulrefois» (П., 1876), в котором особенно замечательна характеристика Рубенса и Рембрандта. Перу Ф. принадлежит, кроме вышеуказанных сочинений, роман «Dominique» (Н., 1863). Ср. Gronse, «Eugene Fromentin, peintre et ecrivain» (П., 1881).

Фронда

   Фронда (La fronde, букв. «праща») — обозначение целого ряда противоправительственных смут, имевших место во Франции в 1648 — 1652 гг. Мазарини имел массу придворных врагов; война с Испанией, требовавшая огромных финансовых затрат, создавала недовольство и в других классах населения. В 1646 г. парламент отказался внести в свои регистры предложенные Мазарини фискальные проекты; одновременно вспыхнули открытия восстания на юге страны (в Лангедоке) и др. местах. Фискальные тенденции политики Мазарини затрагивали интересы не только простого народа, но и зажиточного городского класса. К началу 1648 г. положение настолько обострилось, что кое-где на улицах Парижа начались вооруженные стычки. В январе, феврале и марте произошел ряд заседаний парламента, который отнесся отрицательно к финансовым проектам королевы-регентши Анны Австрийской и Мазарини. Летом 1648 г. Мазарини сослал нескольких влиятельных своих врагов; тогда парламент заговорил уже об ограничении правительственного произвола в деле наложения новых податей и в лишении свободы. Успех английской революции. уже определившийся к концу 40-х гг., сильно содействовал смелости французской оппозиции. Тем не менее регентша велела (26 августа 1648 г.) арестовать главу парламентской оппозиции, Брусселя, и еще некоторых лиц. На другой день парижское население построило около тысячи двухсот баррикад. Анна Австрийская очутилась в Палэ-Рояльском дворце запертою целой системой баррикад на соседних улицах. После двухдневных переговоров с парламентом регентша, видя себя в очень критическом положении, освободила Брусселя. Полная гнева, она в средине сентября, с Мазарини и со всею семьею, уехала из Парижа в Рюэль. Парламент потребовал возвращения короля в столицу, но это сделано не было; тем не менее, решившись, до поры, до времени, показать себя уступчивою, Анна подписала «Сен-Жерменскую декларацию», которая, в общем, удовлетворяла главнейшие требования парламента. Осенью 1648 г. к Парижу подошла часть войск от границы могущественный принц Кондэ, благодаря щедрым подаркам королевы, стал на сторону правительства, и Анна (в декабре 1648 г.) снова начала борьбу с парламентом. Кондэ вскоре осадил Париж (откуда 5 янв. 1649 г. выехала королева); парижское городское население, в союзе с недовольными аристократами (Бофором, Ларошфуко, Гонди и др.), решило всеми мерами сопротивляться. В Лангедоке, Гиени, Пуату, а также на севере (в Нормандии и других местах) начались волнения противоправительственного характера. «Ф.», как стали называть их сначала в шутку (по имени детской игры), а потом серьезно — стала приобретать сильных союзников. Это снова сделало королеву и Мазарини уступчивыми. Парламент между тем успел разглядеть, что его знатные союзники действуют из чисто личных целей и не прочь от предательства. Поэтому, 15 марта парламент пришел к мирному соглашению с правительством, и на короткое время волнение утихло. Но едва это соглашение устроилось, обнаружилась вражда и зависть Кондэ к Мазарини, которого политику он до тех пор поддерживал. Кондэ вел себя так дерзко по отношению не только Мазарини, но и к королеве, что произошел открытый разрыв между ним и двором. В начале 1650 г., по приказу Мазарини, Кондэ и некоторые его друзья были арестованы и отвезены в Венсенскую тюрьму. Снова возгорелась междоусобная война, на этот раз уже не под главенством парламента, а под прямым руководством сестры Кондэ, герцога Ларошфуко и других аристократов, ненавидевших Мазарини. Опаснее всего для двора было то, что фрондеры вошли в сношения с испанцами (воевавшими тогда против Франции). Мазарини начал военное усмирение бунтовавшей Нормандии и быстро его привел к концу; эта «Ф. Кондэ» вовсе не была особенно популярна (парламент ее совсем не поддерживал). Столь же удачно (в первой половине 1650 г.) было усмирение и других местностей. Мятежники всюду сдавались или отступали пред правительственными войсками. Но фрондеры еще не теряли бодрости духа. Мазарини, с регентшею, маленьким королем и войском, отправился к Бордо, где в июле восстание возгорелось с удвоенной силой; в Париже остался принц Орлеанский, в качестве полновластного правителя на все время отсутствия двора. В октябре королевской армии удалось взять Бордо (откуда вожди Ф. — Ларошфуко, принцесса Кондэ и др. — успели во время спастись). После падения Бордо Мазарини загородил путь южной испанской армии (соединившейся с Тюреннем и другими фрондерами) и нанес (15 дек. 1650 г.) врагам решительно поражение. Но парижские враги Мазарини осложнили положение правительства тем, что им удалось привлечь на сторону «Ф. принцев» затихшую уже парламентскую Ф. Аристократы соединились с парламентом, их договор был окончательно оформлен в первые же недели 1651 г., и Анна Австрийская увидела себя в безвыходном положении: коалиция «двух Ф.». требовала от нее освобождения Кондэ и других арестованных, а также отставки Мазарини. Герцог Орлеанский также перешел на сторону Ф. Когда Анна медлила исполнить требование парламента, последний (6 февраля 1651 г.) объявил, что признает правителем Франции не регентшу, а герцога Орлеанского. Мазарини скрылся из Парижа; на другой день парламент потребовал от королевы (явно имея в виду Мазарини), чтобы впредь иностранцы и люди, присягавшие кому бы то ни было, кроме французской короны, не могли занимать высших должностей. 8 февраля парламент формально приговорил Мазарини к изгнанию из пределов Франции. Королева должна была уступить; в Париже толпы народа грозно требовали, чтобы несовершеннолетний король остался с матерью в Париже и чтобы арестованные аристократы были выпущены на свободу. 11 февраля королева приказала это сделать. Мазарини выехал из Франции. Но не прошло и нескольких недель после его изгнания, как фрондеры перессорились между собою, вследствие слишком разнородного своего состава, и принц Кондэ, подкупленный обещаниями регентши, перешел на сторону правительства. Едва он порвал сношения со своими товарищами, как обнаружилось, что Анна обманула его; тогда Кондэ (5 июля 1651 г.) выехал из Парижа. Королева, на сторону которой один за другим стали переходить ее враги, обвинила принца в измене (за сношения с испанцами). Кондэ поддерживаемый Роганом, Дуаньоном и другими вельможами, возбудил мятеж в Анжу, Бордо, Ларошели, Берри, Гиени и т. д. Испанцы тревожили границы на юге; положение Анны снова оказалось отчаянным. Ей помог Мазарини, явившийся из Германии (в ноябре 1651 г.) во главе довольно многолюдной армии наемников. Вместе с войсками королевы, эта армия принялась за укрощение мятежа в неспокойных провинциях. Борьба началась упорная. Кондэ и его союзники пробились к Парижу, и Кондэ въехал в столицу. Огромное большинство парижан, после долгих, с 1648 г. не прекращавшихся смут, относилось к обеим враждующим сторонам вполне индифферентно, и если все чаще и сочувственные начинало вспоминать Мазарини, то исключительно потому, что надеялось на скорое восстановление порядка и спокойствия при его управлении. Летом 1652 г. Кондэ начал насильственные действия против приверженцев Мазарини в Париже; у ворот столицы происходили, с переменным успехом, стычки между войсками Кондэ и королевскими. Часть парламентских советников выехала, по королевскому желанию, из Парижа, а Мазарини уехал добровольно «в изгнание», чтобы показать уступчивость правительства. Эта мера привела к тому, на что она была рассчитана: почти все аристократические союзники Кондэ покинули его; парижское население отправило к регентше и королю несколько депутаций с просьбою возвратиться в Париж, откуда уехал всеми покинутый Кондэ, — присоединившийся к испанской армии. 21 октября 1652 г. королевская семья с триумфом въехала в Париж. Уцелевшие выдающиеся фрондеры были высланы из столицы (самые, опасные, впрочем, выторговали себе амнистию, еще прежде чем оставить Кондэ); парламент вел себя низкопоклонно. Анна восстановила все финансовые эдикты, послужившие четыре года тому назад первым предлогом для смуты; королевский абсолютизм воцарился всецело. В январе 1653 г. снова вернулся Мазарини, отнявший у Кондэ последние бывшие в его руках крепости. Кое-где фрондеры еще держались в течение первой половины 1653 г., но только при помощи испанских войск. Окончательным превращением Ф. считается взятие, в сентябре 1653 г., города Перигэ войсками правительства. Ф. не была ознаменована кровавыми казнями, ибо правительство долго еще боялось ее возобновления. Подавление движения имело результатом совершенное упрочение королевского произвола и окончательное унижение парламента и аристократии, т. е. двух сил имевших хоть какие-нибудь шансы в борьбе с абсолютизмом. В памяти народа Ф. осталась окруженною презрением и насмешками: слишком уж велика была роль чисто личной вражды и личных интересов в этом движении и слишком разорительным оно оказалось для большинства населения. Много содействовало непопулярности Ф. и сношения фрондеров с внешними врагами, испанцами. Некоторые историки склонны рассматривать Ф., как карикатурное отражение современной ей английской революции. Следов в истории французского народа Ф. не оставила. Ср. Sainte-Aulaire, «Histoire de la fronde»; Bouchard, «Les guerres de religion et les troubles de la f. en Bourbonnais» (1885); Cheruel, «Histoire de France pendant la minorite de Louis XIV»; «Histoire de France sous le ministere de Mazarin» (П., 1879); Лависс и Рамбо, «Всеобщая история» (М., 1899, т. 6).