Брокуэй Конни. Безрассудный

   А ведь было время, когда Рейн был бы рад этому, все бы отдал за одобрение Карра.
   – Но Фиа… – Ганна мяла грубые юбки. – Такая красивая и такая грустная. Она была всего лишь крохотным видением, которому ваш отец скармливал ложь и коварство большими ложками. Кто-то должен был встать между ним и тем, во что он хотел ее превратить.
   – И тебе пришлось взять это на себя?
   – Больше было некому.
   – Почему?
   Старуха прикоснулась к своему изуродованному лицу.
   – Говорят, что уроды не в силах устоять перед красотой, – просто ответила она. – Но не сомневайся, я любила вас с Эшем тоже. Как ты думаешь, кто узнал, что Макларены собираются тебя линчевать и дал знать Карру?
   Рейн посмотрел прямо в ее печальные глаза.
   – Едва ли Карр явился меня спасать, Ганна.
   Ганна сплюнула на каменный пол.
   – Конечно, нет! Но он быстро бросился тебе на выручку, потому что решил использовать нападение на тебя Макларенов в качестве предлога, чтобы избавиться от последних членов их клана. Так он и сделал! Радуйся, что у него был этот предлог, и прости Макларенов за то, что они не разделяют этой радости! – закончила она сердито, очень расстроенная.
   «Карру не удалось уничтожить всех», – подумал Рейн. Фейвор и ее брат живы.
   – Карру за многое предстоит ответить в отношении Макларенов. Неудивительно, что ему мерещатся призраки.
   – Да, – согласилась Ганна. – Но в последнее время некоторые из гостей Карра тоже их видят. А Карр ведет себя странно. Он возбужден. И я могла бы поклясться, что слышала женский голос, когда шла по коридору.
   – Уверяю тебя, со мной в часовне не было никаких призраков. – Ему необходимо было увести отсюда Ганну на тот случай, если Фейвор вздумается вернуться. Хотя он и не сомневался в любви Ганны, она ясно дала понять, кому преданна. Если она поймет, что Фейвор – из семьи Макларенов, она может решить, что девушка представляет угрозу для Фиа. В конце концов, все Макларены должны ненавидеть всех Мерриков.
   – Что касается гостей Карра, они, наверное, видели меня. – Он очаровательно улыбнулся. – Постараюсь стать менее заметным.
   Ганна всегда улавливала стремление сменить тему так же безошибочно, как гончая чует зайца.
   – Да. – Она постучала длинным пальцем по его груди. – Что ты здесь делаешь, Рейн Меррик? Ясно, ты пришел сюда не ради семейного воссоединения.
   – Разве? – Он взял ее обвиняющий палец, сжал в кулаке и поцеловал кончик. – Возможно, я пришел только ради того, чтобы ты еще раз обняла меня, Ганна.
   – Начнем с того, что я тебя никогда не обнимала раньше, почему это ты решил, что я изменилась? – спросила она, но ворчливый тон не мог полностью скрыть ее удовольствия. – Выкладывай, не то не уйду, пока не скажешь. Даже не думай надувать меня, Рейн Меррик. Тебе не терпится спровадить меня, и я тут же уйду, если ты мне скажешь, зачем роешься в материнских вещах.
   Ему не составило большого труда решиться рассказать ей обо всем. Она подумает, что он сошел с ума, как думала Фейвор. Кроме того, Ганна могла знать, куда Карр засунул остальные вещи Дженет.
   – Я ищу клад Макларенов.
   – Что? – На ее и без того сморщенном лбу появились новые морщины. – А что это такое?
   Наверное, Ганна никогда не слышала о драгоценных камнях. Как заметила тогда Фейвор, это была всего лишь местная легенда. А Ганна не принадлежала к клану Макларенов. Она приехала с севера через несколько месяцев после смерти матери в поисках работы. Карр, видя, как она понравилась Фиа, тут же нанял ее. Женщина с внешностью Ганны обходилась недорого.
   – У моей матери был гарнитур из драгоценных камней, Ганна, который она приняла на хранение от клана.
   Ганна красноречиво пожала плечами.
   – Значит, они теперь у Карра.
   – Нет. Он ничего о них не знал. Я сам узнал о них только потому, что однажды видел, как она их доставала.
   Ганна с сомнением смотрела на него.
   Рейн продолжал:
   – Там было ожерелье и еще несколько украшений. Брошь в виде льва, усыпанная грубо обработанными камнями. Работа не очень искусная, это увидели даже мои детские глаза. Но золото толщиной с мой большой палец, а камни крупные, как кошачьи глаза.
   – Продолжай! – буркнула Ганна.
   Он улыбнулся.
   – Она хранила их в сундучке, похожем на восточную коробку. Ты никогда не видела такую вещь здесь или в другой комнате?
   Ганна прищурилась, глядя в потолок и потирая расплющенный нос пальцем. Несколько минут она размышляла, потом виновато пожала плечами.
   – Нет, Рейн. Извини. Я не припоминаю, чтобы видела такую вещь. Но это не значит, что ее не существует. В этих комнатах лежит множество всяких вещей.
   Ее ответ приговаривал его к долгим дням поисков среди бесконечного нагромождения старья, тряпок и всяких ненужных вещей. К очень долгим поискам.
   И все это в компании маленькой жертвы.
   По непонятной причине осознание этого факта не обескуражило его.
 
   Эта девушка испытывает к нему отвращение.
   Карр вел Фейвор Донн вверх по лестнице к картинной галерее. Немного раньше она заявила, что не успокоится, пока не осмотрит ее, и только под его руководством.
   Ее пальцы плясали над его рукавом, почти не прикасаясь к нему. Очень странное поведение, если в нее действительно вселился дух его жены, которая любила его преданно, страстно и даже демонстративно. По крайней мере в начале их брака.
   Он все еще не знал, что ему делать, если она и вправду окажется Дженет. Не мог же он жениться на этой девчонке. Что, если он женится, а потом с ней действительно произойдет несчастье? Он мог бы предложить ей стать его любовницей, но Дженет была очень строга на этот счет. Она бы не позволила ему прикоснуться к себе до клятвы у алтаря. И к тому же, как он уже заметил, эта девушка едва терпела его прикосновения.
   Он не ошибался. Слишком многих женщин ему довелось соблазнить. И все же она весь вечер попадалась на его пути. Объяснить это можно было, только признав правдой слова Палы о том, что этой девушкой руководит дух Дженет.
   У него появились сомнения после случая с шарфом, но ее преследование было таким настойчивым, в нем ощущалась настоятельная необходимость, даже отчаяние, и он начал верить Пале. Возможно, эта девушка даже не подозревает, что в ее тело вселилась еще одна душа.
   Поэтому он согласился, и вот они здесь, стоят перед одним из шедевров Тициана. Он вложил большую часть своего состояния в произведения искусства, драгоценности и манускрипты.
   – Мне нравится синий цвет. Особенно переливчатый синий цвет, – сказала Фейвор, бросив на него косой взгляд.
   Темные глаза, почти черные, отметил он, с чересчур расширенными зрачками. И волосы неестественно черные. Очаровательно, но странно.
   – Прелестный оттенок, – согласился он.
   По дороге сюда она сделала несколько замечаний мимоходом. Ей нравятся устрицы. Ее волнует скрипичная музыка. Она заявила, что читала Джонатана Свифта и Генри Филдинга, и явно старалась удивить его этим. Он сказал ей, что не читал ни того ни другого и что находит чтение утомительным. Явно обескураженная, она погрузилась в долгое молчание, которое прерывалось лишь случайными, не связанными друг с другом замечаниями.
   Не может быть, чтобы эта девушка настолько плохо могла беседовать. Он слышал, как она перед этим весьма легко и остроумно вела беседу с Танбриджем. Возможно, то, что он сейчас наблюдал, было влиянием Дженет, и эти внезапно вырывающиеся у нее глупые высказывания были результатом воздействия другой души.
   Они стояли и смотрели на шедевр Тициана несколько минут, потом ему стало скучно.
   – Пойдем дальше?
   Он повел ее мимо удручающе тусклой фламандской картины к той, которая ему действительно нравилась, пейзажу Пуссена, написанному с почти математической точностью, под названием «Дионис у городских ворот». Греческая тема нравилась ему не меньше, чем строгая чистота композиции. Он всегда восхищался древнегреческой архитектурой и в какой-то степени самими греками. Не так, как римлянами, конечно.
   – Красиво, – пробормотала Фейвор.
   – Не только красиво, но и точно, – поучающим тоном сказал он. – Видите эти строения на заднем плане. Это все постройки, изображенные на их истинном месте в Афинах.
   – Правда? Я не читаю на древнегреческом. И по-латыни. Немного по-французски. Еще меньше по-немецки.
   Карр ее почти не слышал. Из него вышел бы отличный древнегреческий аристократ. Или философ. Или политик. Он произносил бы речи… вон там.
   – Видите, моя дорогая? Вон там – Акрополь, а вон там – Парфенон.
   Она что-то тихо ответила. Он обернулся и пристально посмотрел на нее. Выражение ее лица стало одновременно далеким и нежным. Ее рот таил обещание улыбки, а взгляд был мягким.
   – Что вы сказали? – спросил он, наклоняя голову, чтобы хорошенько расслышать. – Что вы сказали?
   – «Акрполе», – прошептала она, словно припоминая какую-то приятную глупость.
   У него перехватило дыхание; в груди больно забилось сердце. Он не мог в это поверить. Не может быть. Через столько лет!
   Дженет вернулась.
 
   – Спокойной ночи, мисс Донн.
   – Лорд Карр. – Она улыбнулась, вошла в свою комнату и закрыла за собой дверь. Плотно зажмурила глаза, прислушиваясь, когда он уйдет. Целых пять минут прошло, пока она услышала его удаляющиеся по коридору шаги.
   Фейвор с рыданием привалилась спиной к двери.
   Она добилась своего. Она привлекла к себе внимание Карра. И даже более того. Он теперь от нее не отстанет. В каком-то месте этой длинной, мрачной картинной галереи он убедился, что в ней живет дух Дженет Макларен.
   Он прикоснулся к ней. Погладил ее щеку тыльной стороной ладони. Господи! У нее задрожали ноги, колени подогнулись. Она опустилась на пол, ругая себя за непростительную слабость.
   Конечно, он прикоснулся к ней! Если все пойдет так, как они планировали, он не только будет прикасаться к ней. Это была ее цель, ее намерение с самого начала. Карр должен на ней жениться.
   Из ее глаз полились слезы. Они все лились и лились, потоки слез, которые невозможно удержать. Они стекали по щекам и губам, капали с подбородка, пропитывали тонкое кружево на ее корсаже. Предательские слезы, выдающие ее слезы, которым не было дела до планов, намерений и целей.
   Если бы только, беспомощно подумала она, Рейф не прикоснулся к ней первым.

Глава 18

   – Пока еще нас здесь не много, не так ли? – Леди Фиа улыбнулась Фейвор милой улыбкой, от которой ее красивое лицо стало еще красивее, но которая почему-то превратила в насмешку ее доброту.
   Фейвор, стоящая рядом с Фиа в ожидании остальных, почти не обращала на девушку внимания. Рейф будет гадать, куда она подевалась, почему не принесла одежду. Возможно, он ругает ее и сердится.
   Может быть, он будет по ней скучать.
   Она замигала, пораженная собственной глупостью. Нужно гнать прочь такие мысли. Лучше ей постараться улыбнуться до того, как придет Карр, чтобы повести компанию на пикник.
   День в конце октября выдался ясным и не по-осеннему теплым. Ночью ветер переменился и теперь дул с юга, ласковый и робкий, словно девица на воскресной прогулке.
   Леди Фиа устроила этот пикник. Сегодня рано утром она разослала приглашения. Самые измученные из завсегдатаев Уонтонз-Блаш еще спали; присланные им тисненые приглашения остались непрочитанными. Но большая часть преданных поклонников Фиа, которые приказали своим слугам немедленно приносить им любые послания от леди Фиа, прислали согласие.
   Фейвор оказалась одной из немногих гостей, которая не спала, когда принесли приглашение, по той простой причине, что она вообще не ложилась спать. Она приняла приглашение неохотно, зная, что обрекает себя на весь день на общество Карра, хотя могла бы провести его в поисках сокровищ вместе с Рейфом.
   Но избегать Карра означало лишь откладывать то, что она должна сделать. Поэтому сейчас она ждала появления Карра, интереса Карра и, как результат, его ухаживаний. Ее мысли были настолько же мрачными и тяжелыми, насколько этот прекрасный день был приятным и ясным.
   – Мисс Донн, – воскликнула леди Фиа. – Вы и правда выглядите нездоровой. Возможно, вам лучше остаться в Уонтонз-Блаш?
   – Нет.
   Леди Фиа криво усмехнулась:
   – Если вы предпочтете покинуть нашу компанию, я гарантирую, вам не придется жалеть об упущенных возможностях.
   – О чем вы, леди Фиа? – спросила Фейвор, наконец-то заметив легкое презрение в голосе девушки.
   – Мой отец, мисс Донн, не поедет с нами.
   Фейвор тут же насторожилась, сбросив с себя сомнамбулическое состояние, словно промокшую зимнюю накидку. То, что леди Фиа заметила внимание Фейвор к ее отцу, значило меньше, чем тот факт, что он сегодня не поедет с ними.
   – Лорд Карр не поедет?
   – Нет, – ответила леди Фиа, внимательно изучая ее. – Он редко встает раньше полудня.
   Она придвинулась ближе, улыбаясь притворно веселой, заговорщицкой улыбкой.
   – Вот это полезная для вас информация. Конечно, я могла бы дать вам еще лучший совет, но сомневаюсь, что вы ему последуете.
   Не успела Фейвор ответить, как их приветствовали и тут же окружили решительно настроенные любители развлечений, подхватили и увлекли в замок. Фейвор была ошеломлена новостью о полученной отсрочке.
   Целый день свободы. Она свободна от приставаний Майры, от навязчивого пыла Карра и даже от пугающего магнетизма Рейфа. Чувство освобождения она ощущала почти физически. Она улыбнулась Танбриджу, ответила на шутку другого обожателя, поболтала с какой-то женщиной, идущей рядом с ней.
   Они пришли на конюшню, чтобы выбрать себе лошадей.
   Фейвор заметила гигантскую фигуру Джейми Крейга, который приближался к ней, ведя на поводу смирную на вид кобылу. Она пала духом при этом напоминании о далеко простирающемся влиянии и зорком оке Майры. Она чуть не забыла о роли кучера Томаса, которую играл Джейми. Здесь, на суше, он выглядел не на своем месте, море казалось для него более естественной стихией. Не в первый раз Фейвор задумалась о том, не противятся ли манипуляциям Майры и другие, чьими жизнями она распоряжается.
   Джейми остановился перед ней с замкнутым лицом. Возможно, если его попросить, он не донесет Майре, что она сегодня прогуливает.
   – Джейми, пожалуйста…
   – Не беспокойтесь, мисс Донн, – перебил ее Джейми предостерегающим тоном. – Я взнуздал ее помягче.
   Она повернула голову. Лорд Танбридж стоял у нее за спиной.
   – Конечно. Спасибо, Джейми. Ты можешь сказать моей тете…
   – Ах, мисс! Ваша тетушка проспит до вашего возвращения. Я пошлю служанку, чтобы разбудить ее, если вы настаиваете, но, простите меня за самонадеянность, я бы оставил почтенную даму в неведении насчет ваших планов. – Он подмигнул ей украдкой.
   Благослови его Бог! Он ее одобряет. Фейвор подмигнула ему в ответ и весело улыбнулась. К ней вернулось хорошее расположение духа.
   Она подобрала юбки и ждала, чтобы Джейми помог ей, но тот не успел сделать и шагу, как тонкие, жесткие пальцы обхватили ее за талию.
   – Мисс Донн. – Дыхание Танбриджа коснулось ее уха за секунду до того, как он легко подсадил ее в седло.
   Она бросила испуганный взгляд вниз, на бледное, поднятое к ней лицо.
   – Спасибо, лорд Танбридж.
   Тонкие губы Танбриджа сложились в восхищенную улыбку.
   – Могу ли я взять на себя смелость и сказать, что вы на редкость красивы сегодня, мисс Донн?
   Возможно, он не так уж ужасен, решила Фейвор и, вспомнив его неудачный флирт с леди Фиа и ее откровенную насмешку, улыбнулась ему:
   – Благодарю вас, сэр.
   Даже не взглянув в сторону Джейми, Танбридж достал из кошелька монету и швырнул ее гиганту. Бормоча слова благодарности и кивая массивной головой с притворным уничижением, Джейми попятился назад.
   Взгляд Танбриджа был прикован к Фейвор.
   – Вы ничуть не менее красивы, чем она. – Фейвор показалось, что она услышала, как он прошептал эти слова. – Будь я проклят, если это не так.
   Полный паники крик мальчишки-конюха заставил его наконец отвести взгляд.
   – Проклятие. Прошу простить меня, мисс Донн, – сказал Танбридж. – Конюх никак не может справиться с моим жеребцом. Своенравная скотина. У него отвратительная привычка кусать тех, кто подтягивает подпругу. Мне лучше вмешаться, пока он не убил парня. Это омрачило бы наш завтрак.
   Расположение, только что испытанное Фейвор по отношению к Танбриджу, улетучилось.
   – Вы настоящий гуманист, милорд.
   Он самодовольно усмехнулся. Наконец все устроились, и леди Фиа подняла руку.
   – Всадники, за мной! – скомандовала она.
 
   – Мисс Донн отправилась на прогулку с Фиа и ее буйной компанией, – заметил Карр, глядя вниз из окна башни на группу из сорока всадников.
   Он видел, как Фиа повелительным жестом подняла кружевной платочек и помахала им над головой. Группа сразу рассыпалась, и всадники послали нетерпеливых коней с места в галоп, словно участвовали в скачках с препятствиями, а не в прогулке к месту пикника.
   – Боже! – У Карра вырвался порывистый вздох. – Теперь больше никто не ездит неторопливым шагом. – Он опустил штору и снова повернулся к Пале: – Вспомнит ли мисс Донн что-нибудь еще из своей жизни в качестве моей жены?
   Пала съежилась от страха.
   Ему потребовалось два дня, чтобы разыскать старую каргу. По его приказу ее нашли наконец на утесах, где она собирала какие-то травы. Как она смеет исчезать, когда ему надо столько узнать у нее?
   Он подавил раздражение.
   – Предположим, что ты меня не расслышала. Еще раз спрашиваю, вспомнит ли мисс Донн какие-нибудь особые случаи из жизни Дженет Макларен?
   Пала потерла красную полосу на щеке.
   – Не знаю.
   Карр поднял хлыст и стал поигрывать им.
   – Угадай. – Он мягко улыбнулся. – Но угадай правильно.
   Старая ведьма задрожала.
   – Прошу вас, милорд. Мне кажется… нет. Эти вещи она чувствует, она… чувствует их. Она сама не знает почему.
   – Гм. – В этом был определенный смысл.
   – Вам не нравится моя догадка. Простите меня! – взвыла Пала и пригнула голову.
   – Мне нравится. – Положение еще больше бы осложнилось, если бы Дженет – мисс Донн – что за проклятая путаница! – вспомнила события своего последнего на этой земле дня. Но тогда чей это был последний день в действительности? Несомненно, не мисс Донн и, очевидно, не Дженет. Эта головоломка его завораживала.
   Дженет. Они могли бы быть вместе, здесь, в Уонтонз-Блаш, где все началось. Он мог бы все исправить. Если бы только удалось уговорить мисс Донн…
   – В каком-то смысле недостаток – как бы это назвать? – присутствия Дженет создает некоторую проблему.
   Пала бросила на него испуганный, вопрошающий взгляд. Ее седые волосы висели грязными космами у впалых щек.
   – Как это, лорд Карр? Что Пала может сделать? Как она может помочь щедрому лорду Карру?
   Она подползла ближе, нитки ракушек и странных, ярких камней на ее шее гремели, ее пышные юбки оставляли усыпанный листьями след на чистом полу.
   – Чего желает лорд Карр?
   – Ну… – пробормотал Карр, разглядывая свои ногти, – как ни трудно в это поверить, я пришел к выводу, что мисс Донн меня недолюбливает. Вижу, что ты поражена. Я читаю это на твоем лице. Разделяю твое изумление.
   – Д-да, милорд!
   – Тем не менее это правда. Мисс Донн испытывает к моей персоне отвращение.
   Пала резко вскинула голову на тощем стебельке шеи в знак изумления. Она смотрела на него широко раскрытыми, удивленными глазами.
   – Но как… то есть вы мне говорили, что она вас повсюду находит. Она становится у вас на пути! Может быть, вы принимаете застенчивость юной души за неприязнь?
   Карр сухо улыбнулся:
   – Мне кажется, у меня достаточно богатый опыт, чтобы отличить застенчивость девственницы от антипатии.
   – Но… Я не понимаю. Почему она ищет вашего общества, если вы ей не нравитесь?
   Карр уселся на единственный в комнате стул, убедившись, что не помял полы своего нового фрака.
   – Ты, Пала, всего лишь грязная цыганка. Куда тебе понять? Я никогда не отказывался от трудной интеллектуальной задачи, поэтому слушай, я постараюсь тебе все объяснить.
   Старуха с готовностью кивнула.
   – Дух Дженет уцелел, погребенный в теле мисс Донн, подобно крысе с пирса, которая прячется на борту корабля, не желая быть замеченной. И все же из своего укрытия Дженет каким-то образом заставляет мисс Донн реагировать на меня, опять-таки подобно тому, как та крыса может заразить экипаж корабля, на котором она прячется. Мисс Донн заражена чувствами Дженет ко мне, чувствами настолько глубокими и сильными, что они пугают мисс Донн. Таким образом, мисс Донн желает меня – благодаря моей бывшей жене – и в то же время испытывает ко мне отвращение. – Карр поднял руку, предупреждая возражения Палы. – Трудно поверить, не правда ли?
   Пала, явно не искушенная в этикете, только тупо смотрела на него и не выражала своего согласия. Он обреченно вздохнул. Люди приносили ему столько разочарований.
   – Насколько я знаю мою Дженет, она отдает мисс Донн свои… эмоциональные приказы самым настойчивым образом. – Он доверительно нагнулся вперед. – Страсть, какую Дженет питала ко мне, может совершенно затмить здравый смысл девушки, получившей мягкое воспитание. Как может мисс Донн не испугаться, если ею руководят порывы, которые она должна считать плотскими? Таким образом, она реагирует, упрямо сопротивляясь указаниям Дженет, и в ней рождается отвращение к мужчине, который вызывает в ней подобные чувства. Не так ли?
   Лицо Палы под слоем грязи оставалось совершенно бесстрастным.
   «Не мечите бисера перед свиньями», – подумал Карр. А, ладно, в конце концов, она не более чем животное. Но, как и многих животных, ее можно использовать. Он уже и так потратил много времени зря.
   – Ты не понимаешь, да? К счастью, тебе и не нужно понимать. Тебе лишь надо кое-что сделать.
   – Что сделать, лорд Карр? – спросила Пала сдавленным голосом, полным почтения.
   Вероятно, она все еще пытается переварить эту новость о том, что он не нравится мисс Донн. В это действительно трудно поверить.
   – Ты должна приготовить мне любовный напиток.
   * * *
   Майра вошла в конюшню, подтащила табуретку к свету, льющемуся с улицы, и плюхнулась на нее. Повелительным тоном потребовала у Джейми зеркало.
   – Будь проклят этот человек!
   Боль от удара Карра быстро прошла. Гораздо хуже то, что остался на лице след от хлыста. Это означало задержку планов, и как раз тогда, когда дела пошли так хорошо.
   – Будь он проклят! Да попадет в ад его черная душа!
   – Я думал, что именно таковы твои цели и намерения, Майра, – сказал Джейми. – Отправить его душу в ад.
   Майра внезапно хихикнула. Пугающий звук, особенно после взрыва ярости.
   – Да, Джейми Крейг. Таковы. И уже скоро, скоро.
   – Уже? – переспросил он. – А мы тут все думали, что план имеет больше отношения к возвращению клану того, что у него украдено, чем к твоему стремлению отомстить.
   Майра бросила на него злобный взгляд.
   – Если я могу добиться и того и другого, почему ты вдруг заколебался?
   – Потому что ты не сказала девушке, что собираешься сделать.
   Взгляд Майры стал равнодушным. Она полезла под бесчисленные юбки, оторвала кусок оборки и вытерла им лицо.
   – Она знает.
   – Ты ей сказала?
   – Нет необходимости ей говорить. Она должна знать, но если ей легче спится по ночам с уверенностью в том, что Карр проживет долгую жизнь после того, как она выйдет за него замуж и бросит его, тем лучше. Если так она сможет выполнить свой долг, то я не против.
   – После той страшной ночи ты сошла с ума, Майра Дугал. Тебе ведь это известно, правда?
   Она усмехнулась:
   – И даже сумасшедшая, я хитрее многих из тех, кто в здравом уме, а?
   Он фыркнул, но кивнул в ответ.
   – Помни, Джейми Крейг, это я выходила тебя и тех остальных, кто выжил после налета этого демона-графа. Это я нашла способ вернуть обратно тех Макларенов, которых выслали за их «преступления». Это я привела этих Макларенов в деревню на северном побережье, в ту деревню, где ты прячешь свою контрабанду. Это сделала я. Я! Мы вернем назад свою землю. Макларены снова будут жить в Уонтонз-Блаш. А лорд Карр умрет. Я клянусь! – Голос ее дрожал от ярости.
   Джейми нахмурился, глядя на горящую гневом старую женщину, но ничего не сказал. Все эти годы она руководила кланом и сплачивала его своей властью, а он молчал. Теперь, лишь из-за того, что он смотрел на Фейвор Макларен и вспоминал время, когда девушки шотландских горцев были отважными и веселыми, свободными духом и щедрыми, он не имел права возражать. Даже если Майра и ее замыслы погубят ее.
   – Проклятие! – воскликнула Майра, снова глядя в зеркало. – Этот след к вечеру не исчезнет, и никакое количество краски его не скроет. Девчонке придется притвориться, что у нее болит голова. К счастью, завтра маскарад и я надену маску!

Глава 19

   – Хозяин! Еще кружку эля, – крикнул незнакомец.
   – Мне тоже, – проворковала Френни.
   Красивый, могучий парень, кажется, не слышал ее, он уставился на остатки пены на дне кружки. Она уже собиралась повторить свою просьбу, когда он поднял голову и посмотрел на нее с некоторым изумлением, словно забыл, что она сидит у него на коленях.
   Френни заерзала от удовольствия. Мужчина поднял два пальца.
   – Ей тоже, хозяин.
   – Вы правы, сэр. Но подождите минутку. Мне нужно распечатать новый бочонок, а у меня нет помощницы, чтобы присмотреть за хозяйством, пока я буду этим заниматься. Эта самая помощница сейчас пошарит у вас по карманам, сэр, если не поостережетесь, – ответил хозяин, бросая на Френни злобный взгляд.