Брокуэй Конни. Всю ночь напролет

Глава 19

   Нога Энн застряла в щели, и она растянулась на ветхих деревянных досках, соскользнув к краю крыши. Ливень заливал ей лицо, ослепляя. Чтобы избежать падения, она впилась ногтями в мягкую влажную древесину. Примерно в футе от края Энн остановилась. Из ее горла вырвался смешок. Переведя дух — или, быть может, всхлипнув, — она через силу поднялась на колени и принялась карабкаться вверх по крутому скату. Нащупав подвешенную к ее поясу сумку, она с облегчением улыбнулась, успокоенная тяжестью диадемы, браслетов, брошей, серег и кошелька с деньгами… а также ожерелья, принадлежавшего леди Диббс.
   «Можете передать это всем вашим знакомым, леди Диббс, — подумала Энн. — Расскажите им, как вы заподозрили, что кто-то из подопечных этого жалкого ничтожества из Суссекса использовал список жертвователей вместо наводки. Уговорите их отказаться от своих обещаний и забрать назад внесенные суммы, потому что завтра будет уже слишком поздно. По крайней мере для вас».
   Энн снова рассмеялась. Струи дождя ледяными иглами покалывали ее замерзшие щеки и губы. О Господи, как холодно! Впрочем, может быть, это и к лучшему. Сейчас для нее было спасением ничего не чувствовать.
   Еще немного, и она доберется до бочонка с дождевой водой, под которым припрятала одежду — широкую не по размеру юбку и плотный плащ — все это скроет ее промокшую рубаху и шляпу.
   Очередная вспышка молнии расколола небеса, и последний яростный удар стихии обрушился на нее откуда-то сверху. Этот звук потряс все ее тело. Энн невольно ахнула, но как только гром стих, она снова улыбнулась и посмотрела вниз.
   — Где ты, Джек? — тихо окликнула она полковника, словно тот был рядом. Но он наверняка дома, в постели, если у него есть еще хоть капелька здравого смысла. Но Джек, кажется, совсем потерял голову, иначе он ни за что бы ей не доверился. Ни в коем случае ничего нельзя доверять воровке — идет ли речь о человеческом сердце или о чем-либо другом.
   И опять вспышка молнии — на этот раз еще ближе, еще ослепительнее. Энн выпрямилась под порывами пронизывающего ветра.
   Гром загремел прямо у нее над головой.
   Энн приоткрыла рот, охваченная первобытным трепетом. Так близко! Чуть ближе, и она сама станет частью грозы, слившись с пронизывающим белым светом. Энн снова рассмеялась, после чего бегом продолжила свой путь высоко над землей.
 
   Ослепительная вспышка молнии озарила небосклон, и Джеку пришлось прищуриться, прежде чем поднять голову вверх. Вот она! Неуловимая, как ветер, неприметная, словно солнце в хмурый зимний день, она пронеслась высоко над его головой, направляясь в сторону парка. Джек закрыл глаза, глубоко дыша. Одному Богу известно, почему ее до сих пор не убило молнией. Никто бы не осмелился вот так бросить вызов стихиям и остаться в живых.
   Джек снова устремился вперед, следя одним глазом за темными, омытыми дождем верхушками крыш, а другим — за узкими городскими улочками. Он уже не раз проделывал в уме этот путь. Не одна неделя ушла у него на то, чтобы выявить наиболее удобный маршрут для ночного путешествия по крышам к дому леди Диббс.
   Ему следовало с самого начала разгадать ее намерения, тем более что она едва ли не хвасталась ими в его присутствии. Однако накануне вечером ему показалось, что он ее напугал до смерти. Он покинул прием, будучи совершенно уверенным в своей власти над нею. Она, уйдя с того же приема, поспешила воспользоваться его промахом. Энн попросту обвела его вокруг пальца — и до чего же ловко, в гневе подумал Джек и ухмыльнулся. Как часто он тешился мыслью, что люди, которых он посылал навстречу опасности, бывали предупреждены о том, что им никогда не следует недооценивать противника. И тем не менее он уже в пяти случаях недооценил Энн Уайлдер.
   Так, значит, она решила его разыграть? Что ж, пусть будет по ее, и когда игра окончится его победой — а в этом у него не было ни малейших сомнений, — Джек знал в точности, какую награду он для себя потребует.
   Ему стало трудно дышать, ноги ныли в коленях. Дождь припустил с новой силой. Промокшая насквозь одежда висела на плечах свинцовой тяжестью, замедляя путь. Чтобы не упустить из виду Энн, он сбросил с себя сюртук, швырнув его прямо в лужу, и бросился бежать дальше в одной рубашке, не обращая внимания на ливень и холодный, пронизывающий ветер.
   Какой-то возница обозвал его сумасшедшим, когда он выскочил на дорогу прямо перед повозкой. Две девицы легкого поведения, ютившиеся у входа в церковь, отпрянули в сторону, и как только он промчался мимо, заулюлюкали ему вслед.
   Энн еще дважды попадалась ему на глаза, и с каждым разом ее силуэт на фоне освещенного молнией неба казался все меньше и меньше, словно ее постепенно засасывало бурей. Вот она обогнула с востока здания, занятые биржевыми конторами, затем после еще одного рискованного скачка оказалась на серой шиферной крыше епископальной церкви. Далее ее путь лежал на юг, в сторону парка. Там у его маленькой пташки не останется другого выбора, как только спуститься на землю. Там он и будет ее поджидать.
   Дыхание с присвистом вырывалось из его легких, обжигая гортань. Еще пара улиц, и… Она должна была появиться из-за одного из строений в ближайшем переулке. Джек быстро обогнул угол здания и неожиданно столкнулся с какой-то девушкой в светлой накидке. Он мгновенно вытянул руки вперед, чтобы не позволить ей удариться о стену, затем резко отстранился и уже собрался было бежать дальше, но ее голос остановил его:
   — Полковник Сьюард! Неужели это и в самом деле вы?
   Он обернулся. Энн Уайлдер стояла перед ним в скромном бежевом плаще, в перчатках. Ее волосы были прикрыты модной шляпкой. Не может быть!
   — Как? — допытывался он. — Как вы успели так быстро переодеться?
   В ответ Энн рассмеялась с каким-то странным, почти неприличным удовлетворением. Казалось, ею владеет лихорадочное возбуждение. Глаза Энн блестели, а запутавшиеся в густых ресницах капельки дождя казались драгоценными камнями в роскошной оправе.
   — Полковник, да вы промокли насквозь! — воскликнула она. — Если вы будете в такую ночь разгуливать в одной рубашке, то можете умереть от простуды. И о чем вы только думаете?
   Тут его терпение лопнуло, и он схватил ее за плечи:
   — Как вам это удалось? Где ваша одежда?
   Энн снова рассмеялась, даже не пытаясь вырваться на свободу.
   — Моя одежда? Она на мне, полковник, и притом ее куда больше, чем на вас.
   Джек уставился на нее. Ее взгляд объяснил ему все с предельной ясностью. Эта женщина не способна прислушиваться ни к доводам рассудка, ни к угрозам. Она уже побывала в спальне леди Диббс и украла ее драгоценности, которых, однако, при ней не оказалось. Джек догадался об этом по ее неестественному оживлению и нервному смеху.
   Она уже не раз упивалась своей победой и теперь чувствовала себя вне досягаемости, подобно солдату, чей полк до единого человека уничтожен во время атаки, но которому каким-то образом удалось остаться невредимым. Ею владело воодушевление, смешанное с угрызениями совести и пугающим сознанием собственной неуязвимости.
   Джек схватил ее за руку и развернул к себе. Одного его прикосновения оказалось достаточно, чтобы сбить с нее напускную спесь. Энн пошатнулась.
   — Нет! — воскликнула она, снова обретя опору под ногами. — Что вы делаете? Вы не имеете права…
   Не обращая внимания на ее протесты, он поволок ее за собой по аллее и дальше по соседней улице. Она упиралась, как могла, но на этот раз рука, державшая ее, не была скользкой от крови, а порезы на ладони успели зажить, и потому, несмотря на все ее усилия, хватка Джека не ослабевала.
   — Вы с ума сошли! — выпалила Энн, вонзив ногти в его пальцы.
   — Вполне возможно.
   — Отпустите меня, полковник! — настаивала она. — Или вы совсем лишились рассудка? Вы сами видите, что я не та, кого вы ищете. Вас ввели в заблуждение.
   Силой притянув ее к себе, Джек окликнул кучера кеба, маявшегося в ожидании пассажира под развесистым деревом на другой стороне улицы. Глаза возницы округлились при виде мужчины в одной насквозь промокшей рубашке и женщины, отчаянно бившейся в тисках его рук.
   Джек выругался. Энн поскользнулась о мокрые булыжники мостовой и упала на колени, пытаясь высвободиться. Подол ее юбки пропитался водой, мокрое лицо выражало отчаяние.
   — У моей жены нервный приступ! — рявкнул Джек, перекрывая внезапный раскат грома. — Если доставите нас домой, получите пять соверенов!
   Кучер еще какое-то время наблюдал за ними с нескрываемым изумлением, а Джек между тем поднял Энн на руки и крепко прижал к себе ее трепещущее тело. Кебмен кивнул в знак согласия и не спеша вскарабкался на свое место на козлах.
   — Вы что, с ума сошли? — выпалила Энн, захлебываясь от рыданий.
   — Я сошел с ума? — тут же накинулся он на нее. — Что вы здесь делаете, миссис Уайлдер?
   — Я… я… Приют… Я хотела навестить…
   — Вас там даже близко не было. Вы украли драгоценности леди Диббс, и завтра утром я прикажу перевернуть все вверх дном на площади в одну квадратную милю, вплоть до последнего листика, чтобы их найти.
   — Вы их не найдете. Вы ничего не найдете и ничего не сможете доказать! — Она перестала вырываться и добавила: — Отпустите меня!
   — Нет!
   Кеб остановился рядом, и возница, спустившись, открыл перед ними дверь.
   Джек крепко прижал к себе Энн.
   — Только не надо сцен, — отрезал он, и его голос не сулил ничего доброго. Энн должна была его опасаться, понимая, что в такую минуту он способен на все. И впрямь Джек уже давно не помнил себя таким разъяренным. Усилием воли он заставил себя добавить холодным, беспощадным тоном: — Иначе я сорву с вас одежду прямо здесь и сейчас, чтобы раскрыть вашу тайну.
   Энн вся побелела и сразу же успокоилась, если не считать мелкой дрожи, до сих пор сотрясавшей ее тело. Джек тихо выругался, в порыве ярости пустив в ход самые бранные словечки, которые он усвоил когда-то в работном доме. Энн теперь не дрожала, а билась в судорогах. Джек втолкнул ее в кеб и сам забрался следом. Она переметнулась через сиденье и ухватилась за ручку противоположной дверцы, пытаясь ускользнуть через нее.
   Тогда Джек схватил Энн за талию и силой усадил к себе на колени. От ее мокрой юбки на его панталонах появились темные пятна. Полы шляпки задевали его лицо, и тогда Джек, по-прежнему крепко держа Энн за талию, развязал ленты и сорвал шляпку с головы молодой женщины. Длинные пряди шелковистых черных волос упали ей на плечи и разметались по спине. Они были сырыми от дождя.
   — Удивительно, какие мокрые у вас волосы, миссис Уайлдер, особенно если учесть, что подкладка вашей шляпки до сих пор почти сухая.
   В ответ она удвоила свои усилия вырваться на свободу. Ее упругие округлые ягодицы прижимались к его животу. Желание волной разлилось по телу Джека, что удивило его и привело в бешенство. Даже здесь, даже сейчас, зная о том, как ловко она обвела его вокруг пальца, он по-прежнему хотел ее.
   — Перестаньте вертеться, — проворчал он, усилием воли заставив себя не обращать внимания на ее близость.
   Энн обмякла у него в руках, и он довольно грубо спихнул ее прочь со своих коленей. Она тут же забилась в угол и, обернувшись, уставилась на него горящими, словно у дикой кошки, глазами.
   — Где письмо, которое вы похитили у лорда Атвуда? — с трудом выдавил из себя Джек. — Оно лежало в серебряной шкатулке с драгоценностями.
   Она изумленно заморгала:
   — Понятия не имею, о чем вы говорите.
   Тогда он, ухватив Энн обеими руками за воротник, потянул ее к себе. Ее колени с глухим стуком ударились о дно экипажа. Затем он приподнял Энн, и ее лицо оказалось вровень с его лицом. Сделать это было проще простого, ибо она показалась ему почти совсем невесомой.
   Губы Энн вздрагивали. Бог свидетель, ему так хотелось прикоснуться к этим губам, унять их дрожь своим поцелуем…
   А почему бы и нет, черт возьми?
   Притянув ее к себе, Джек накрыл ее рот своим, наклонив при этом голову так, что ей пришлось выгнуться дугой, чтобы уклониться от грубой силы, заставившей ее приоткрыть рот, давая доступ его языку. Откуда-то из недр ее существа вырвался слабый стон. Он ощутил соленый привкус ее слез. Больше от нее ничего и не требовалось.
   С яростным возгласом Джек оторвался от нее. Еще никогда он не навязывал себя женщине против ее воли. Это никак, ровным счетом никак не могло унять животную похоть, гнездившуюся в самой глубине его сознания, скорее напротив, только усиливало муку, что, в свою очередь, приводило его в бешенство.
   Нет, он ей не уступит. Он не даст ей взять над собой верх. Джек резко тряхнул Энн, и она невольно вскрикнула.
   — Вам это не по вкусу, миссис Уайлдер? А я-то думал, что вам только доставляет удовольствие некоторая доля грубости в ваших любовных похождениях.
   — Умоляю вас…
   — О нет! Не сейчас. Позже. В данную минуту мне нужны ваши признания, а не вы сами. Лжец!
   — Но я не…
   — С меня довольно ваших отговорок, миссис Уайлдер. Я уже сыт ими по горло. — Подтянув Энн к себе еще на несколько дюймов, он окинул взглядом ее лицо, шею и грудь. — Итак, попробуем еще раз. Где письмо?
   Подняв руки, она схватила его за запястья, пытаясь остановить… Тщетно. Его пальцы коснулись холодной влажной кожи у основания ее шеи. При желании он мог ее переломить, как тростинку.
   — Я не знаю, что вы имеете в виду, — взмолилась она. — В шкатулке с драгоценностями не было никакого письма.
   — По крайней мере мы с вами пришли к негласному соглашению касательно вашей личности, — произнес он. — Но вы, по-видимому, до сих пор не поняли, в какую игру ввязались, миссис Уайлдер. Я задал вам вопрос и жду на него ответа… Да перестаньте же дрожать, будьте вы неладны!
   — Не могу! — Она всхлипнула.
   — Где письмо?
   — Я уже сказала, что не видела никакого письма! — воскликнула она. — Ларец лорда Атвуда был пуст! Я ничего в нем не нашла!
   — Потайное отделение! — отозвался Джек раздраженно. — Письмо хранилось там.
   На лице Энн отразилось смущение, которое казалось неподдельным. Допрашивай он ее как совершенно постороннее лицо, мог бы поручиться, что она говорит правду. Умение отличать истину от лжи было для него хлебом насущным уже в течение десяти лет. Однако он не мог полагаться на свое суждение в том, что касалось ее. Слишком крепкие узы их связывали.
   Он не имел представления ни о ее мыслях и чувствах, ни о том, питала ли она к кому-либо привязанность, ни даже о том, была ли она вообще способна на это.
   Энн молча смотрела на него.
   — Там не было никакого потайного отделения, — прошептала она, словно опасаясь его разозлить.
   Джек в ответ рассмеялся, но в его смехе было столько горечи, что она вздрогнула. Он был не просто зол на нее, как ей скоро в том придется убедиться.
   — И вы думаете, я поверю в то, что такая опытная воровка, как вы, не обыскала добычу в поисках тайника?
   Энн сглотнула. Между ее прямыми черными бровями залегла глубокая морщинка, и у него против воли возникло жгучее желание разгладить ее кончиками пальцев… Он резко отдернул руки — предательские руки, которые так и тянулись к ней.
   — Я не обыскивала шкатулку тщательно, но все же осмотрела со всех сторон, — поспешно объяснила она. — Там не было ничего похожего на шпенек или задвижку. Если там и имелся тайник, то, должно быть, совсем крохотный.
   Джек некоторое время обдумывал, не лжет ли она. Так или иначе, это не меняло дела. Он не мог на нее положиться. Он не верил ни единому ее слову. И будь он проклят, если это не ранило его сильнее всего.
   Последняя мысль показалась ему до такой степени нелепой, что он едва удержался от смеха. Он все еще желал обладать ею — обладать полностью и безраздельно.
   Энн ему лгала, чтобы выгородить человека, которому она продала злополучное письмо. Либо она хотела его защитить, либо этот ее сообщник внушал ей даже больший страх, чем Джек.
   Глупая девчонка! В ее маленькой сказке именно он играл роль злого волка, и скоро она сама в том убедится.
   — И где сейчас эта шкатулка? — осведомился он.
   — Я ее продала сразу же после того, как… украла.
   — Очень удобное объяснение!
   — Но это правда! Неужели вам могло прийти в голову, будто я стану хранить такой заметный предмет в городском особняке моего дяди? Я передала шкатулку скупщику краденого, что живет у порта. Мне пришлось прибегнуть к посреднику.
   — Час от часу не легче, — отозвался Джек угрюмо. — А как зовут того старика?
   — Слепой Том.
   — Том! — повторил он насмешливым голосом. — Да, пожалуй, его нетрудно будет найти. Ну, а имя посредника?
   — Я… я не знаю.
   Джек улыбнулся. Она вся сжалась, словно уклоняясь от удара.
   — Быть может, об этом знает кто-нибудь из обитателей вашего приюта. Хотя бы тот парень — Билл, или как там его зовут?
   Энн вдруг замерла на месте.
   — Прошу вас… — прошептала она.
   — А, это уже лучше. Давайте вернемся к нашему посреднику.
   Слезы навернулись ей на глаза и потекли струйками по щекам.
   — Мне не известно его имя. Я даже не знаю, как найти Слепого Тома. Обычно он сам меня находил. Через разных людей, по большей части детей. Они приносили мне записки, которые сами не могли прочесть.
   — Удивительный, должно быть, человек этот Том, раз при своей слепоте он еще умеет писать.
   — Я понятия об этом не имею. Возможно, кто-нибудь писал за него.
   Теперь она уже была готова его умолять. Доведенная до крайности, Энн переместилась к нему поближе и ухватилась за его рукав. Ее кожа отливала молочным блеском в темноте экипажа, а руки даже в перчатках возбуждали его своим прикосновением.
   Вожделение и ярость заставили кровь быстрее биться в его жилах. О Господи, ей удалось-таки поймать его в свою паутину, сотканную из желания и безнадежности, и он сомневался в том, что ему когда-нибудь удастся выбраться на волю.
   — Пожалуйста, не надо впутывать в это дело Билла. Он ничего не знает. Он же еще совсем мальчик. Я сама помогу вам найти эту шкатулку, даю слово!
   — О, я не сомневаюсь в том, что мы ее найдем. Но на это уйдет время.
   «Время, в течение которого мой отец будет тебя разыскивать, а когда обнаружит, то прикажет убить. Но я ни за что не позволю ему это сделать, чего бы мне это ни стоило», — мысленно поклялся он себе.
   — Как вам будет угодно.
   — Мне угодно, чтобы вы вышли за меня замуж, — холодно произнес Джек, не спуская с нее глаз.
   Энн уставилась на него. Никогда в жизни она не была так напугана.
   — Выйти за вас замуж? Но это невозможно!
   — Прошу прощения, но я с вами не согласен. Это вполне возможно. Уверяю вас, что достать особое разрешение для меня будет самой простой из задач, за которые мне когда-либо приходилось браться.
   Она яростно замотала головой.
   — Нет, нет! Я не могу!
   — Можете, — отозвался он язвительно. — И вы сделаете это. Иначе я прикажу арестовать этого парня по обвинению в том, что он и есть Рексхоллский Призрак.
   Ее глаза округлились.
   — Билл тут совершенно ни при чем! Вам никто не поверит!
   — Напротив, — отозвался Джек, не повышая тона, — люди охотно верят уликам, а уж я позабочусь о том, чтобы улик было предостаточно, и притом неопровержимых.
   — Значит, вы просто подсунете им ложные доказательства, чтобы засудить ни в чем не повинного подростка?
   — Дорогая, — ответил он мягко, — для воровки вы на удивление наивны. Такое случалось и раньше, причем не единожды. Ничего не может быть легче.
   — Тогда я сама во всем признаюсь.
   — Никто и слушать вас не станет. Вас просто сочтут глупышкой, хотя и не лишенной благородства. Кроме того, кому придет в голову, что пресловутый Рексхоллский Призрак — женщина? Конечно, Дженетт Фрост может выглядеть в глазах света нелепо, уверяя, будто ее поцеловал молодой человек, но это все же лучше, чем если на его месте вдруг окажется женщина, тем более если всем станет ясно, что Дженетг солгала и на нее вообще никто не нападал.
   — Вряд ли вы всерьез рассчитываете силой заставить меня стать вашей женой.
   Его тон стал суровым.
   — И тем не менее это так.
   — Зачем? Я вас не понимаю. Почему вы хотите на мне жениться?
   — Я выследил вас, загнал в ловушку и, наконец, поймал. И теперь, клянусь Богом, я вас не отпущу.

Глава 20

   — Я вам не верю! — вскричал Джеймисон, стукнув кулаком по столу. — Он не мог пойти на такой шаг без моего ведома!
   Его собеседник, лица которого нельзя было рассмотреть от двери, нервно заерзал.
   — И тем не менее это правда. Он женился на ней по особому разрешению позапрошлой ночью.
   — Как это случилось? — допытывался Джеймисон.
   Его гость ничего не ответил. Что ж, тем лучше. Джеймисон не ждал от этого человека каких-либо догадок или предположений, да, собственно, и не желал их выслушивать. Он был обычным светским трутнем, приносившим нужные сведения. И эти сведения были для него, Джеймисона, крайне неприятны. Они лишний раз подтверждали его опасения — нет, едва ли это можно было назвать опасениями, скорее предчувствием, — что с некоторых пор преданность ему Сьюарда пошла на убыль. Одно дело — держать Сьюарда на поводке, и совсем другое — видеть в нем свободного агента.
   — Не думаю, что мое вмешательство сыграло какую-то роль, — отозвался его гость.
   Джеймисон смерил его презрительным взглядом. Из любого положения всегда есть выход. Его знакомство с этим титулованным бездельником началось несколько лет назад, когда Джеймисон спас своего гостя от разорения. С тех пор ему не раз случалось его выручать, причем не только из денежных затруднений. Взамен Джеймисон требовал от него одного — полного послушания, и то лишь в отдельных случаях.
   Надо признать, что их отношения оказались весьма плодотворными. Его осведомитель был по-своему умен и не лишен наблюдательности, а то, что он вращался в самом избранном кругу, тоже имело свои преимущества. Однако он не шел ни в какое сравнение со Сьюардом. По сути, ни один из агентов, работавших на Джеймисона, не мог заменить Сьюарда, и нетрудно догадаться, что означала для Джеймисона подобная потеря. Он мог лишиться своего главного оружия, человека, обладавшего острым умом и проницательностью, внушавшего окружающим страх и почтение, умевшего видеть не только слабые, но и сильные стороны своих врагов…
   — Не бывать этому! — взорвался он, и в его тоне чувствовалась неприкрытая злоба.
   Его собеседник в кресле выглядел пораженным. Джеймисон положил руки перед собой. Вспышка гнева сменилась ледяным спокойствием. Человек, который позволяет эмоциям взять над собой верх, как правило, принимает ошибочные решения. Он не хотел потерять Сьюарда с его исключительными способностями, но, для того чтобы его удержать, требовался тонкий расчет. Подумать только, Сьюард женился! Святые угодники! Сама эта мысль внушала ему отвращение.
   — Почему он решил на ней жениться? — продолжил допрос Джеймисон.
   Человек в кресле развел руками:
   — Не знаю. Он ухаживал за нею в течение нескольких недель, но, как мне самому показалось, исключительно потому, что подозревал в ней Рексхоллского Призрака. Я уже докладывал вам об этом.
   — Ничего подобного! — прервал его Джеймисон. — Вы сообщали мне только о том, с кем Сьюард встречается на приемах и куда он разослал своих агентов. Я сам сложил воедино части этой головоломки, а вовсе не вы.
   Незнакомец в ответ пожал плечами.
   — Так или иначе, видя, что Сьюард не отходит от нее ни на шаг, я пришел к выводу, что она и есть Призрак.
   — Да кто она, собственно говоря, такая, черт бы ее побрал? — не удержался Джеймисон.
   — Никто, — заверил его гость. — Правда, она произвела сенсацию, когда начала выезжать в свет. Хрупкое темноволосое создание, не лишенное пылкости. Но что касается остального…
   — И тем не менее за этим что-то кроется, — буркнул Джеймисон. — Едва ли Сьюарду пришло бы в голову жениться на ком попало только из-за ее пылкости. — Последнее слово сопровождалось презрительной ухмылкой.
   Собеседник Джеймисона недовольно поморщился.
   — Эта женщина содержит приют для бывших солдат и осаждает высший свет просьбами о пожертвованиях, но в действительности, как я вам уже сказал, она никто, — заявил он. — Ее мать происходила из мелкопоместных дворян, а отец был простым торговцем из Суссекса. Кажется, он получил дворянский титул несколько лет назад, но все, кому оно бьшо пожаловано в те дни…
   — Вы сказали — получил дворянство? — Джеймисон, внезапно насторожившись, подался вперед. — А как звали того торговца?
   — Дайте-ка вспомнить… Тристрам? Нет, нет, Триббл. Да, верно, Триббл!
   Джеймисон откинулся на спинку кресла. Не может быть, чтобы речь шла о том воре, который верой и правдой служил ему многие годы. О грязном выскочке, настоявшем на том, чтобы ему дали титул, который бы обеспечил его дочери путь в высшее общество. Ну да, разумеется, это он, Триббл, один из самых опытных и ловких грабителей, когда-либо работавших на Джеймисона. И надо полагать, его дочь ни в чем ему не уступала. Джеймисон мог бы рассмеяться, будь он по натуре склонен к такого рода шуткам.
   — Что ж, вы, похоже, заслужили те деньги, которыми я так щедро набил ваши пустые карманы. Я полагаю, что жена Сьюарда и Рексхоллский Призрак — одно и то же лицо.
   — Тогда зачем Сьюарду понадобилась эта свадьба?
   — Ему так и не удалось заполучить в свои руки письмо, — пояснил Джеймисон, — и, вместо того чтобы убить ее по моему приказу, он решил на ней жениться, чтобы удержать ее при себе, пока он не найдет письма.