Резание проволоки и преодоление сети через проделанное отверстие продолжается в зависимости от ловкости водолаза в общей сложности от 30 до 40 минут. Звуковой сигнал, который подает водолаз, находясь на крышке кормового люка, сообщает командиру лодки об окончании трудной работы. Через несколько минут водолаз находится уже в своей заполненной водой камере. Теперь начинается откачка воды и постепенное регулирование давления редукционным клапаном, но уже в обратном порядке. Силы водолаза истощены. С каким облегчением видит он опять над собой лампочку, свет которой, сначала тусклый, становится все ярче и ярче, по мере того как уровень воды опускается. Давление под маской уменьшается, дышится легче. Шерстяное белье стало влажным, а тело сковывает холод, который особенно дает себя знать, если водолаз находился около 2 часов в холодной воде. Шум, производимый электрическим насосом, откачивающим воду из камеры в балластную цистерну № 2, кажется сейчас водолазу чудесной музыкой. Когда уровень воды опустился ниже бокового лаза, ведущего в отсек управления лодкой, давление воздуха в камере становится примерно таким же, как и в соседнем отсеке. Водолаз подает сигнал, и крышка лаза открывается. И вот в отсеке появляется ярко освещенная мокрая фигура водолаза. Дружеские руки спешат освободить его от кислородного прибора, снять липнущий к телу комбинезон и пропитанное потом шерстяное белье. Кожу растирают камфарным маслом и спиртом, затем мохнатым полотенцем, после чего сразу повеселевший парень в течение нескольких минут выполняет обязательные для водолаза гимнастические упражнения. Оцепенение исчезает. Дыхание и пульс становятся нормальными. Приятное тепло охватывает тело. Спертый воздух отсека кажется водолазу восхитительным по сравнению с чистым кислородом, который полтора часа питал его легкие. Горячий чай с небольшим количеством джина окончательно восстанавливает силы.
Довольный результатами умело и тщательно выполненной работы, водолаз вновь занимает свое место рядом с товарищами и, не теряя времени, приступает к проверке и сушке снаряжения. Он заменяет использованные баллоны новыми и даже точит затупившиеся ножницы. Через несколько часов или через несколько минут его, быть может, ожидает новая работа, которая опять потребует выхода из лодки и, возможно, будет сопряжена с еще большим риском и напряжением сил.
Да, тот, кто хочет стать подводником, должен обладать редкими физическими качествами, железной волей и хладнокровием. Разрезание противолодочных и противоторпедных сетей - на первый взгляд скромная и незаметная работа, однако от нее подчас зависит успешное выполнение задания.
Операция "Хард Джоб"
26 июля 1945 года английские подводные лодки "Стиджиэн" и "Спарк" вышли из базы, расположенной на острове Лабуан (около Борнео), в Сингапур. Переход в 1500 миль не пугал командиров названных лодок, у которых за плечами был почти шестилетний опыт войны. Однако задача, стоящая перед ними, являлась по меньшей мере новой.
На протяжении всего пути они должны были буксировать две сверхмалые лодки "ХЕ 1" и "ХЕ 3", которые, как шестнадцатиметровые металлические сигары, виднелись на концах длинных тросов.
Для караванов судов союзников, плавающих на юге Тихого океана и в Индийском океане, Сингапур, находившийся в руках японцев, на протяжении почти четырех лет представлял собой постоянную угрозу. Обнаруженные там авиацией дальнего действия два крейсера противника "Такао" и "Наси" водоизмещением 10 000 т каждый еще более осложняли положение.
Оба крейсера стояли на якоре в Малаккском проливе, северо-западнее острова Сингапур. "ХЕ 1" и "ХЕ 3" должны были атаковать названные корабли.
Взрывные заряды подводных лодок были несколько изменены. Атака "Тирпица" в сентябре 1943 года показала, что линейный корабль, заподозрив опасность, может с помощью буксиров немного переместиться и тем самым уменьшить эффективность взрыва. Японские крейсера, обнаружив опасность, могли очень быстро переменить место стоянки, следовательно, требовалось нечто новое для полной уверенности в том, что взрыв достигнет цели. Поэтому на левом борту каждой лодки укрепили шесть портативных магнитных мин, а на правом борту - обычный двухтонный заряд полуцилиндрической формы.
После четырех суток буксировки вспомогательные экипажи на обеих сверхмалых лодках заменили основными.
В 23 часа 30 июля лодки находились в 40 милях от своих объектов нападения. Подводные лодки-транспортеры оставили "малюток", и те пошли дальше своим ходом со скоростью 5 узлов. На борту "ХЕ 3" под командой капитан-лейтенанта Фрейзера находилось три человека: старший помощник Смит, механик Рид и водолаз-подрывник Мадженнис. Преодолев минное поле, запирающее Сингапурский пролив, "ХЕ 3" к 2 часам утра достигла района, где, как было указано, находились посты подслушивания. Фрейзер решил продолжать плавание в надводном положении на малом ходу, включив электродвигатели, производящие значительно меньше шума, чем двигатели внутреннего сгорания. В 2 часа 30 мин. опасная зона была преодолена, снова включили дизель и пошли со скоростью 5 узлов, однако недолго, ибо появление нескольких кораблей у входа в Малаккский пролив заставило "ХЕ 3" погрузиться и во избежание столкновения лечь на грунт.
Течение в проливе со скоростью 2 миль в час препятствовало быстрому продвижению лодки, и только к 10 часам 31 июля она подошла к противолодочной сети, охраняемой буксиром, который по мере надобности открывал и закрывал проход в ней для своих судов.
Когда сеть оказалась отведенной в сторону, Фрейзер, не дожидаясь приглашений, провел лодку на глубине 6 м через образовавшийся узкий проход. Это было проделано в 30 м от стоящего на якоре буксира.
В Малаккском проливе (мелком, с прозрачной водой) "ХЕ 3" вынуждена была идти в подводном положении, лишь изредка поднимая перископ.
В 13 часов стал виден корабль с пятью двухорудийными башнями. Это был "Такао" - японский крейсер водоизмещением 10 000 т. Рядом с крейсером стоял миноносец.
"Погружение семь с половиной метров, скорость два узла, курс двести семьдесят!" - командует Фрейзер. В течение получаса лодка идет на этой глубине, задевая иногда о песчаное дно, так как пролив местами очень мелок. В 13 час. 35 мин. Фрейзер решил начать медленный подъем. Несколько мгновений он смотрит в перископ и ориентируется. Орудийная башня крейсера позволяет ему определить курс и расстояние, отделяющее лодку от цели. Расстояние не больше 350 м.
"Погружение шесть метров, скорость два узла, курс двести десять!" приказывает командир своему помощнику.
Смит добросовестно выполняет все распоряжения. Механик тщательно смазывает шахту перископа, так как последний скользит в ней не совсем свободно. Мадженнис, голый по пояс, уже одел кислородный прибор и ждет, когда ему прикажут покинуть лодку. Близ экватора на глубине 7-8 м видимость хорошая, а вода теплая. Нет никакой необходимости надевать комбинезон.
В 13 час. 45 мин. четыре человека в лодке вздрагивают от сильного сотрясения. Нос "ХЕ 3" ударился о корпус крейсера.
"Теперь надо прикрепить мины", - думает Фрейзер.
Маневрируя, меняя глубину погружения, Фрейзер через полчаса обнаруживает на глубине 8 м проход под днищем корабля.
"Сейчас отлив, - говорит он громко. - Нос и корма "Такао" лежат на илистом дне. Его не касается только центральная часть корпуса, и мы находимся как раз под ней. В добрый путь, Мадженнис!"
Мадженнис поправляет одетую на лицо маску, проверяет исправность прибора и подает сигнал начать заполнение водолазной камеры. Через 20 минут он вылезает через верхний люк и прямо над собой различает темную громаду крейсера.
"Давид и Голиаф", - думает бесстрашный подрывник. - К счастью, Голиаф погружен в сон, а Давид, в праще которого шесть страшных зарядов, никем не видим".
Мадженнис ползет к левому борту лодки и нащупывает руками магнитные мины. Он отделяет одну из них и пытается прикрепить ее к килю "Такао". Обшивка киля оказалась очень неровной и покрытой настолько толстой коркой, что мина не могла держаться на ней надежно; за несколько месяцев, а быть может, и лет подводная часть корпуса корабля обросла ракушками, морскими водорослями, огромными коралловыми полипами и солью. Из небольшого ящика, находящегося в кормовой оконечности лодки, Мадженнис достает скребок и осторожно приступает к длительной и утомительной работе по расчистке места для шести мин.
Он прикрепляет мины к килю крейсера попарно, каждая пара находится от другой на расстоянии 7-8 м. Работа требует больших усилий и сопряжена с риском: вода прозрачна и японцы будут беспощадны, если они что-либо заметят.
Прикрепив все мины, подрывник возвращается к люку лодки и опускается в водолазную камеру. На светящемся циферблате стрелки показывают 15 час. 15 мин. - тяжелая работа заняла ровно 40 минут.
Через 20 минут Мадженнис находится уже в отсеке управления лодкой и докладывает Фрейзеру о выполнении своей задачи.
"Хорошо сделано, Мик! - отвечает командир, хлопая его по плечу. - Мы слышали, как ты ходил по лодке и отцеплял мины от левого борта, но мы не могли понять, почему ты так долго прикреплял их к корпусу "Такао". Сейчас, когда они уже на своем месте, я опущу заряд, подвешенный к правому борту лодки. Он ляжет на дно приблизительно на два метра ниже броневого пояса корабля".
Повернув рычаг, Фрейзер сбрасывает заряд взрывчатого вещества весом в 2 тонны.
"Погружение то же, малый ход назад, скорость два узла!" - Механик Смит выполняет команду. Никакого результата: лодка не сдвинулась с места! За это время уровень воды продолжал понижаться, и лодка прочно застряла между морским дном и килем "Такао".
Проходит минута за минутой. Только через полчаса, в течение которого экипаж прилагал все свои усилия, то откачивая воду из цистерн, то перекладывая рули, лодке удалось выбраться из западни. Можно лишь чудом объяснить, что японцы ничего не заметили.
Когда "ХЕ 3" в подводном положении снова пускается в путь на восток, стремясь удалиться от своей жертвы, Смит чувствует, что она плохо повинуется горизонтальным и вертикальному рулям. При каждом маневре лодка поднимает нос вверх и испытывает легкую бортовую качку. Это означает, что механизм, отделяющий коробку для магнитных мин, не сработал.
Коробка не отделилась, она осталась на месте и выводит из равновесия лодку, делая ее положение очень опасным. По всей вероятности, отделяющий механизм был поврежден в то время, когда лодка двигалась в тесном пространстве под килем крейсера.
Нечего и думать продолжать плавание в таком состоянии. Глубина слишком незначительна, и малейшая неточность управления может вывести лодку на поверхность, где она тотчас же будет обнаружена и уничтожена. Предупрежденный "Такао" может быстро уйти с опасного места, а японские пловцы, даже не имея при себе кислородных приборов, без труда обнаружат в этой прозрачной воде магнитные мины и обезвредят их. Нет! Совершенно необходимо выйти из лодки и как-то отделить злополучную коробку.
Водолаз, заполнив баллоны прибора новым запасом кислорода, снова поднимается в свою камеру и спустя положенное время, вооруженный ключом, клещами и молотком, выходит на палубу лодки. Опустившись на колени, он старается порвать или открутить металлические крепления, еще удерживающие минную коробку. Менее чем час тому назад вернувшийся в лодку и еще не успевший отдохнуть водолаз снова вынужден работать. Наконец, по истечении 40 минут коробка отделяется и тонет.
В 17 час. 45 мин. обессилевший и смертельно-бледный Мадженнис выходит из камеры и падает на руки друзей.
В то время как механик хлопочет над бесстрашным водолазом, приводя его в чувство, Фрейзер дает команду продолжать путь, не желая терять более ни минуты в опасной близости "Такао". С максимальной скоростью лодка идет на восток.
Два или три раза избежав угрозы столкновения с надводными кораблями и снова пройдя по-прежнему открытую противолодочную сеть, к 21 часу Фрейзер достигает острова Пуловбшг.
Отсюда под покровом наступившей темноты лодка продолжает путь надводным ходом, используя дизель.
После 18 часов пребывания под водой четверо подводников с наслаждением вдыхают наконец чистый воздух открытого моря. Приятно видеть над собой небо, пусть даже в грозовых тучах.
В полночь "ХЕ 3" встретилась с подводной лодкой "Стиджиэн". Им было легко отыскать друг друга благодаря приемопередаточной станции: ценное усовершенствование, дающее возможность океанской подводной лодке без труда отыскать свою "малютку" и, взяв ее на буксир, доставить в базу.
* * *
Другая лодка под командованием капитан-лейтенанта Смарта благополучно пересекла минное поле, вошла в Малаккский пролив и, задержанная движением надводных кораблей, достигла противолодочной сети на полтора часа позже лодки "ХЕ 3". Крейсер "Наси" стоял на якоре более чем в миле к западу от "Такао".
Для того чтобы подойти к "Наси", прикрепить мины и возвратиться, требовалось минимум 4 часа. Чтобы преодолеть расстояние до противолодочной сети, потребовалось бы еще по крайней мере 2 часа. Таким образом, к сети, по всей вероятности закрытой, лодка подошла бы в 21 час 15 минут, иначе говоря - в полной темноте. Нельзя было надеяться преодолеть сеть ночью ведь заряды, заложенные лодкой "ХЕ 3" под "Такао", должны взорваться до наступления темноты, тотчас же будет объявлена тревога, весь пролив вплоть до самой сети будет обстрелян глубинными бомбами и "ХЕ 1" не удастся ускользнуть.
Смарт решил опустить свои заряды рядом с "Такао".
Впоследствии он узнал, что положил свои заряды примерно в тот момент, когда "ХЕ 3", окончив свою работу, не без труда пыталась выбраться из-под корпуса крейсера. Опустив на дно заряды, "ХЕ 1" отправилась в обратный путь. На следующую ночь лодка "Спарк" встретила ее и взяла на буксир.
* * *
31 июля 1945 года в 21 час 30 мин. "Такао" затонул. Пробоина размером 20 на 10 м в подводной части корпуса крейсера вызвала затопление нескольких отсеков и в конечном результате - гибель корабля.
Два ордена "Виктории" вознаградили находчивость и смелость капитан-лейтенанта Фрейзера и водолаза Мадженниса. Старший помощник командира лодки Смит был награжден орденом "За выдающиеся заслуги", а механик Рид - медалью "За доблесть".
Глава VII.
Немецкие боевые пловцы
7 марта 1945 года тактическая группа из состава 9-й американской бронетанковой дивизии, приданной 3-му армейскому корпусу, овладела на реке Рейн, в районе Ремагена, людендорфским железнодорожным мостом. Мост был в полной исправности. 6 марта командир 3-го армейского корпуса потребовал, чтобы мосты через Рейн, находящиеся в полосе наступления корпуса, не подвергались бомбардировкам. Однако в тот момент, когда тактическая группа майора Энгемана выступала из леса и направлялась к обрывистым берегам Рейна (Ремаген), никакого приказа о переправе через реку еще не было отдано. По своей собственной инициативе группа Энгемана атаковала мост. В 16 час. 00 мин. три пехотные роты находились уже на другом берегу. Саперы остались для завершения работ по разминированию моста и подступов к нему, а также для ликвидации повреждений, вызванных взрывом подрывного заряда и несколькими снарядами немецкой артиллерии.
За несколько часов поврежденная часть моста, которую немцы лишь частично покрыли настилом, была полностью подготовлена и открыта для движения. На следующий день, 8 марта, Людендорфе кий мост был усилен в такой степени, что по нему могли проходить танки и самоходно-артиллерийские установки.
На всем протяжении немецкой части Рейна имеется очень мало мест, которые считались бы столь же не пригодными для форсирования крупными силами, как район Ремагена. Восточный берег здесь очень обрывист и покрыт лесами. По нему проходит одна дорога (вдоль реки); две узкие дороги проложены в горах. Все три дороги могут быть легко разрушены или блокированы противником.
На западном берегу реки, таком же обрывистом и лесистом, к Ремагену идет только одна хорошая дорога.
Однако, когда 7 марта в 17 час. 00 мин. штабом 3-го армейского корпуса было получено донесение о взятии людендорфского моста, командир корпуса немедленно приказал командиру 9-й дивизии развить, насколько это возможно, достигнутый на противоположном берегу успех, а правым флангом прочно удерживать позиции в районе Зинциг.
Командующий 1-й армией одобрил это решение и сразу же выделил в распоряжение 3-го корпуса необходимые средства усиления: одну бронетанковую дивизию, несколько пехотных подразделений, дивизион 90-мм зенитных пушек, одну понтонную роту и роту танков-амфибий. Эти средства восполнили острый недостаток в силах и позволили командиру корпуса ускорить мероприятия по закреплению захваченного плацдарма.
В течение четырех последующих дней на плацдарм было переброшено около четырех дивизий. Начиная с 9 марта сопротивление немцев значительно усилилось, и вплоть до 24 марта на этой лесистой и пересеченной местности велись ожесточенные бои. Противник оборонялся решительно и упорно, и американцы продвигались вперед очень медленно.
10 марта вблизи Людендорфе кого моста были завершены работы по сооружению понтонного моста со стальными путями, грузоподъемность которого равнялась 40 т. Это был первый со времен Наполеона мост, наведенный через Рейн для военных целей.
Любопытное совпадение: Цезарь впервые переправился через Рейн две тысячи лет тому назад, в 55 году до н. э., недалеко от Андернаха, то есть около 20 км южнее Ремагена!
11 марта были закончены работы по наведению понтонного моста в Линце. Его грузоподъемность равнялась также 40 т. В ходе боев в эти исторические дни немцы, применяя самые различные средства, пытались разрушить людендорфский мост, а также два вновь построенных моста. Только на один Ремаген они совершили 383 воздушных налета, выпустили шесть Фау-2. Они непрерывно обстреливали Ремаген тяжелыми снарядами и даже из 540-мм орудия. Для разрушения мостов немцы использовали также и своих боевых пловцов. Следует сказать, что за время боев все три моста несколько раз повреждались. 17 марта, когда две саперные роты работали на людендорфском мосту, последний рухнул.
Потеряв этот важный мост, американцы приложили все усилия к тому, чтобы движение по двум оставшимся мостам не прекращалось. Были приняты самые срочные меры по обеспечению их защиты. В районе мостов они сосредоточили в общей сложности 13 дивизионов зенитной артиллерии, подняли аэростаты заграждения. В небе непрерывно находились истребители. Чтобы не подпустить к мостам никаких плавающих на воде или под водой средств, поперек реки были установлены рельсы, буйки и различные сети.
Для того чтобы деморализовать боевых пловцов противника, каждую ночь в реку ежечасно сбрасывалось до двенадцати глубинных бомб. При помощи радиолокационной установки велось тщательное наблюдение за появляющимися надводными судами. Как на берегу, так и на катерах несли службу дозоры. Станковые пулеметы и скорострельные противотанковые пушки были готовы немедленно открыть огонь по любой подозрительной цели, показавшейся в воде. И, наконец, ночью Рейн освещался прожекторами.
* * *
11 марта 1945 года начальник специальной службы немецких боевых пловцов "Dienstelle 4581 К" лейтенант Шрайбер получил приказ явиться вместе с командой из одиннадцати человек на венский аэродром в Ауспауг. Поручив командование своей группой помощнику, Шрайбер выехал на аэродром, откуда он и его люди были доставлены специальным самолетом во Франкфурт-на-Майне.
Во Франкфурте они пересели на грузовик и отправились в Бад-Эмс, где Шрайбер встретился с капитаном Хеллмерсом, который до этого руководил действиями боевых пловцов по разрушению понтонного моста, наведенного англичанами в Неймеген (Рейн), и Крёйсканского шлюза в Антверпене.
Хеллмерс приказал Шрайберу выехать в Вальдбрайтбах и соединиться там с командой пловцов капитана Бартельса. Команда Бартельса имела такую же подготовку и снаряжение, как и команда Шрайбера, и также входила в состав германского военно-морского флота.
Когда Шрайбер и Бартельс по прибытии в Вальдбрайтбах явились к Хеллмерсу, тот ознакомил их в общих чертах с положением немецких войск и войск противника, подчеркнув при этом, какое значение имеет железнодорожный мост в Ремагене. Он сказал, что командование считает необходимым во что бы то ни стало разрушить этот мост. То, что не удалось сделать артиллерии, авиации и танкам, должны сделать боевые пловцы-подрывники.
Совместная задача двух групп пловцов сводилась к тому, чтобы взорвать железнодорожный мост в Ремагене. Мост покоился на двух береговых устоях и двух кирпичных быках. Поскольку имелось только четыре мины, две из которых во что бы то ни стало следовало оставить про запас, взрыв моста необходимо было осуществить только двумя минами. Для двух быков этого слишком мало. Поэтому придется подорвать ближайший к правому берегу бык. В случае успеха правый бык противнику будет труднее восстановить, чем левый. Затем Хеллмерс объяснил устройство новых, усовершенствованных мин.
Своим внешним видом мина походила на обычную торпеду длиной 8 м и диаметром 65 см. Мина-торпеда делилась на три отсека. В центральном отсеке находилось около 700 кг взрывчатого вещества и детонатор, соединенный проводом с воспламенителем замедленного действия и предохранительной чекой. Носовой и кормовой отсеки мины-торпеды представляли собой полые камеры, заполненные химически обработанным хлопком. В каждом из этих отсеков имелись быстродействующие клапаны, позволяющие в кратчайшее время заполнить отсеки водой.
На одном из концевых отсеков имелось нечто вроде дополнительной покрышки длиной около 2,5 м.
Это и являлось последним усовершенствованием мины-торпеды, необходимость в котором была вызвана неудачами в прошлом. Раньше, чтобы обеспечить лучшую плавучесть, мина-торпеда при помощи стального троса подвязывалась к бревну. Однако при таком быстром течении, какое имеет Рейн, оказалось далеко не легким делом обеспечить управление тяжелой торпедой в воде.
Решено было отказаться от бревна, которое, не вызывая подозрений со стороны противника, тем не менее хорошо заметно. Дополнительная покрышка мины предназначалась для того, чтобы повысить плавучесть в ее носовой части и чтобы только эта часть выступала из воды. Благодаря покрышке сопровождающие мину-торпеду пловцы получали возможность более свободно управлять ею, а сама она становилась менее заметной.
Каждую из обеих мин-торпед с помощью шести пловцов, плывущих по течению реки, следовало подвести к правому быку моста таким образом, чтобы вдоль быка по обе его стороны встало по одной торпеде. Для этого торпеды соединили друг с другом стальным проходящим через их центр тяжести тросом толщиной 2 см и длиной 12 м. Следовательно, их оставалось лишь направлять фронтом так, чтобы средняя часть натянутого между ними троса попала на грань быка. При этом необходимо было принять все меры к тому, чтобы ослабить удар торпед о его боковую облицовку.
Затем при помощи небольшого специального ключа требовалось отвернуть пробку, закрывающую отверстие в носовой оконечности покрышки. Поступающая внутрь отсека вода погасит часть запаса плавучести, и обе торпеды, приняв горизонтальное положение, будут держаться на поверхности, подобно двум бревнам.
После того как будут открыты клапаны полых отсеков, торпеды, не изменяя своего положения, погрузятся на глубину 1,2 м. Затем необходимо вынуть предохранительную чеку центрального отсека, в котором помещен взрывной заряд. Часовой гидростатический механизм типа N.K.III с заводом на 18 часов обеспечит взрыв детонатора, детонатор в свою очередь вызовет взрыв подрывного заряда.
Предстоящая боевая задача, по сути дела, распадалась на две. Вверх по течению от Ремагена, примерно напротив Линца, американцы навели мост на металлических понтонах. Хеллмерс объяснил, что поскольку с такими огромными минами плыть по реке против течения невозможно, придется спустить их в воду выше Линца и подальше от него, чтобы не помешал противник. Таким образом, сначала нужно проплыть под мостом в Линце, находящемся в 4 км от Ремэгена. Нужно пройти под этим мостом, не обнаруживая себя, и в то время, как часть пловцов будет продолжать плыть с минами к Ремагену, другая часть займется подготовкой взрыва моста в Линце. Задача будет нелегкой, так как нет сомнения в том, что противник принял необходимые меры по защите обоих мостов.
Задание было приказано выполнить в ночь с 16 на 17 марта.
16 марта в 6 часов утра обе команды встретились на ферме в Вальдбрайтбахе, где накануне пловцы Бартельса закончили заряжание двух мин-торпед, установленных бок о бок на длинном двухосном прицепе. Безобидные на вид сигарообразные мины содержали внутри мощный заряд взрывчатого вещества. Накануне они были покрашены темно-зеленой краской. Сначала мины нужно было доставить по дороге до назначенного капитаном Хеллмерсом населенного пункта Лойтерсдорф (на Рейне), где их предстояло снять с прицепов и спустить в воду.
Капитан Бартельс начал с того, что сразу же приступил к изучению маршрута движения, а Шрайбер в это время подробно знакомил своих людей с устройством необычных мин-торпед. Выполняя приказание Бартельса, он не сообщил, однако, против какого объекта им придется действовать. Шрайбер проверил также исправность тяжелого артиллерийского тягача, который должен был буксировать прицеп, обменялся мнениями с шофером автомобильного крана относительно того, как лучше снять длинные торпеды с прицепа: на берег или же прямо в воду, если условия берега это позволят?
Довольный результатами умело и тщательно выполненной работы, водолаз вновь занимает свое место рядом с товарищами и, не теряя времени, приступает к проверке и сушке снаряжения. Он заменяет использованные баллоны новыми и даже точит затупившиеся ножницы. Через несколько часов или через несколько минут его, быть может, ожидает новая работа, которая опять потребует выхода из лодки и, возможно, будет сопряжена с еще большим риском и напряжением сил.
Да, тот, кто хочет стать подводником, должен обладать редкими физическими качествами, железной волей и хладнокровием. Разрезание противолодочных и противоторпедных сетей - на первый взгляд скромная и незаметная работа, однако от нее подчас зависит успешное выполнение задания.
Операция "Хард Джоб"
26 июля 1945 года английские подводные лодки "Стиджиэн" и "Спарк" вышли из базы, расположенной на острове Лабуан (около Борнео), в Сингапур. Переход в 1500 миль не пугал командиров названных лодок, у которых за плечами был почти шестилетний опыт войны. Однако задача, стоящая перед ними, являлась по меньшей мере новой.
На протяжении всего пути они должны были буксировать две сверхмалые лодки "ХЕ 1" и "ХЕ 3", которые, как шестнадцатиметровые металлические сигары, виднелись на концах длинных тросов.
Для караванов судов союзников, плавающих на юге Тихого океана и в Индийском океане, Сингапур, находившийся в руках японцев, на протяжении почти четырех лет представлял собой постоянную угрозу. Обнаруженные там авиацией дальнего действия два крейсера противника "Такао" и "Наси" водоизмещением 10 000 т каждый еще более осложняли положение.
Оба крейсера стояли на якоре в Малаккском проливе, северо-западнее острова Сингапур. "ХЕ 1" и "ХЕ 3" должны были атаковать названные корабли.
Взрывные заряды подводных лодок были несколько изменены. Атака "Тирпица" в сентябре 1943 года показала, что линейный корабль, заподозрив опасность, может с помощью буксиров немного переместиться и тем самым уменьшить эффективность взрыва. Японские крейсера, обнаружив опасность, могли очень быстро переменить место стоянки, следовательно, требовалось нечто новое для полной уверенности в том, что взрыв достигнет цели. Поэтому на левом борту каждой лодки укрепили шесть портативных магнитных мин, а на правом борту - обычный двухтонный заряд полуцилиндрической формы.
После четырех суток буксировки вспомогательные экипажи на обеих сверхмалых лодках заменили основными.
В 23 часа 30 июля лодки находились в 40 милях от своих объектов нападения. Подводные лодки-транспортеры оставили "малюток", и те пошли дальше своим ходом со скоростью 5 узлов. На борту "ХЕ 3" под командой капитан-лейтенанта Фрейзера находилось три человека: старший помощник Смит, механик Рид и водолаз-подрывник Мадженнис. Преодолев минное поле, запирающее Сингапурский пролив, "ХЕ 3" к 2 часам утра достигла района, где, как было указано, находились посты подслушивания. Фрейзер решил продолжать плавание в надводном положении на малом ходу, включив электродвигатели, производящие значительно меньше шума, чем двигатели внутреннего сгорания. В 2 часа 30 мин. опасная зона была преодолена, снова включили дизель и пошли со скоростью 5 узлов, однако недолго, ибо появление нескольких кораблей у входа в Малаккский пролив заставило "ХЕ 3" погрузиться и во избежание столкновения лечь на грунт.
Течение в проливе со скоростью 2 миль в час препятствовало быстрому продвижению лодки, и только к 10 часам 31 июля она подошла к противолодочной сети, охраняемой буксиром, который по мере надобности открывал и закрывал проход в ней для своих судов.
Когда сеть оказалась отведенной в сторону, Фрейзер, не дожидаясь приглашений, провел лодку на глубине 6 м через образовавшийся узкий проход. Это было проделано в 30 м от стоящего на якоре буксира.
В Малаккском проливе (мелком, с прозрачной водой) "ХЕ 3" вынуждена была идти в подводном положении, лишь изредка поднимая перископ.
В 13 часов стал виден корабль с пятью двухорудийными башнями. Это был "Такао" - японский крейсер водоизмещением 10 000 т. Рядом с крейсером стоял миноносец.
"Погружение семь с половиной метров, скорость два узла, курс двести семьдесят!" - командует Фрейзер. В течение получаса лодка идет на этой глубине, задевая иногда о песчаное дно, так как пролив местами очень мелок. В 13 час. 35 мин. Фрейзер решил начать медленный подъем. Несколько мгновений он смотрит в перископ и ориентируется. Орудийная башня крейсера позволяет ему определить курс и расстояние, отделяющее лодку от цели. Расстояние не больше 350 м.
"Погружение шесть метров, скорость два узла, курс двести десять!" приказывает командир своему помощнику.
Смит добросовестно выполняет все распоряжения. Механик тщательно смазывает шахту перископа, так как последний скользит в ней не совсем свободно. Мадженнис, голый по пояс, уже одел кислородный прибор и ждет, когда ему прикажут покинуть лодку. Близ экватора на глубине 7-8 м видимость хорошая, а вода теплая. Нет никакой необходимости надевать комбинезон.
В 13 час. 45 мин. четыре человека в лодке вздрагивают от сильного сотрясения. Нос "ХЕ 3" ударился о корпус крейсера.
"Теперь надо прикрепить мины", - думает Фрейзер.
Маневрируя, меняя глубину погружения, Фрейзер через полчаса обнаруживает на глубине 8 м проход под днищем корабля.
"Сейчас отлив, - говорит он громко. - Нос и корма "Такао" лежат на илистом дне. Его не касается только центральная часть корпуса, и мы находимся как раз под ней. В добрый путь, Мадженнис!"
Мадженнис поправляет одетую на лицо маску, проверяет исправность прибора и подает сигнал начать заполнение водолазной камеры. Через 20 минут он вылезает через верхний люк и прямо над собой различает темную громаду крейсера.
"Давид и Голиаф", - думает бесстрашный подрывник. - К счастью, Голиаф погружен в сон, а Давид, в праще которого шесть страшных зарядов, никем не видим".
Мадженнис ползет к левому борту лодки и нащупывает руками магнитные мины. Он отделяет одну из них и пытается прикрепить ее к килю "Такао". Обшивка киля оказалась очень неровной и покрытой настолько толстой коркой, что мина не могла держаться на ней надежно; за несколько месяцев, а быть может, и лет подводная часть корпуса корабля обросла ракушками, морскими водорослями, огромными коралловыми полипами и солью. Из небольшого ящика, находящегося в кормовой оконечности лодки, Мадженнис достает скребок и осторожно приступает к длительной и утомительной работе по расчистке места для шести мин.
Он прикрепляет мины к килю крейсера попарно, каждая пара находится от другой на расстоянии 7-8 м. Работа требует больших усилий и сопряжена с риском: вода прозрачна и японцы будут беспощадны, если они что-либо заметят.
Прикрепив все мины, подрывник возвращается к люку лодки и опускается в водолазную камеру. На светящемся циферблате стрелки показывают 15 час. 15 мин. - тяжелая работа заняла ровно 40 минут.
Через 20 минут Мадженнис находится уже в отсеке управления лодкой и докладывает Фрейзеру о выполнении своей задачи.
"Хорошо сделано, Мик! - отвечает командир, хлопая его по плечу. - Мы слышали, как ты ходил по лодке и отцеплял мины от левого борта, но мы не могли понять, почему ты так долго прикреплял их к корпусу "Такао". Сейчас, когда они уже на своем месте, я опущу заряд, подвешенный к правому борту лодки. Он ляжет на дно приблизительно на два метра ниже броневого пояса корабля".
Повернув рычаг, Фрейзер сбрасывает заряд взрывчатого вещества весом в 2 тонны.
"Погружение то же, малый ход назад, скорость два узла!" - Механик Смит выполняет команду. Никакого результата: лодка не сдвинулась с места! За это время уровень воды продолжал понижаться, и лодка прочно застряла между морским дном и килем "Такао".
Проходит минута за минутой. Только через полчаса, в течение которого экипаж прилагал все свои усилия, то откачивая воду из цистерн, то перекладывая рули, лодке удалось выбраться из западни. Можно лишь чудом объяснить, что японцы ничего не заметили.
Когда "ХЕ 3" в подводном положении снова пускается в путь на восток, стремясь удалиться от своей жертвы, Смит чувствует, что она плохо повинуется горизонтальным и вертикальному рулям. При каждом маневре лодка поднимает нос вверх и испытывает легкую бортовую качку. Это означает, что механизм, отделяющий коробку для магнитных мин, не сработал.
Коробка не отделилась, она осталась на месте и выводит из равновесия лодку, делая ее положение очень опасным. По всей вероятности, отделяющий механизм был поврежден в то время, когда лодка двигалась в тесном пространстве под килем крейсера.
Нечего и думать продолжать плавание в таком состоянии. Глубина слишком незначительна, и малейшая неточность управления может вывести лодку на поверхность, где она тотчас же будет обнаружена и уничтожена. Предупрежденный "Такао" может быстро уйти с опасного места, а японские пловцы, даже не имея при себе кислородных приборов, без труда обнаружат в этой прозрачной воде магнитные мины и обезвредят их. Нет! Совершенно необходимо выйти из лодки и как-то отделить злополучную коробку.
Водолаз, заполнив баллоны прибора новым запасом кислорода, снова поднимается в свою камеру и спустя положенное время, вооруженный ключом, клещами и молотком, выходит на палубу лодки. Опустившись на колени, он старается порвать или открутить металлические крепления, еще удерживающие минную коробку. Менее чем час тому назад вернувшийся в лодку и еще не успевший отдохнуть водолаз снова вынужден работать. Наконец, по истечении 40 минут коробка отделяется и тонет.
В 17 час. 45 мин. обессилевший и смертельно-бледный Мадженнис выходит из камеры и падает на руки друзей.
В то время как механик хлопочет над бесстрашным водолазом, приводя его в чувство, Фрейзер дает команду продолжать путь, не желая терять более ни минуты в опасной близости "Такао". С максимальной скоростью лодка идет на восток.
Два или три раза избежав угрозы столкновения с надводными кораблями и снова пройдя по-прежнему открытую противолодочную сеть, к 21 часу Фрейзер достигает острова Пуловбшг.
Отсюда под покровом наступившей темноты лодка продолжает путь надводным ходом, используя дизель.
После 18 часов пребывания под водой четверо подводников с наслаждением вдыхают наконец чистый воздух открытого моря. Приятно видеть над собой небо, пусть даже в грозовых тучах.
В полночь "ХЕ 3" встретилась с подводной лодкой "Стиджиэн". Им было легко отыскать друг друга благодаря приемопередаточной станции: ценное усовершенствование, дающее возможность океанской подводной лодке без труда отыскать свою "малютку" и, взяв ее на буксир, доставить в базу.
* * *
Другая лодка под командованием капитан-лейтенанта Смарта благополучно пересекла минное поле, вошла в Малаккский пролив и, задержанная движением надводных кораблей, достигла противолодочной сети на полтора часа позже лодки "ХЕ 3". Крейсер "Наси" стоял на якоре более чем в миле к западу от "Такао".
Для того чтобы подойти к "Наси", прикрепить мины и возвратиться, требовалось минимум 4 часа. Чтобы преодолеть расстояние до противолодочной сети, потребовалось бы еще по крайней мере 2 часа. Таким образом, к сети, по всей вероятности закрытой, лодка подошла бы в 21 час 15 минут, иначе говоря - в полной темноте. Нельзя было надеяться преодолеть сеть ночью ведь заряды, заложенные лодкой "ХЕ 3" под "Такао", должны взорваться до наступления темноты, тотчас же будет объявлена тревога, весь пролив вплоть до самой сети будет обстрелян глубинными бомбами и "ХЕ 1" не удастся ускользнуть.
Смарт решил опустить свои заряды рядом с "Такао".
Впоследствии он узнал, что положил свои заряды примерно в тот момент, когда "ХЕ 3", окончив свою работу, не без труда пыталась выбраться из-под корпуса крейсера. Опустив на дно заряды, "ХЕ 1" отправилась в обратный путь. На следующую ночь лодка "Спарк" встретила ее и взяла на буксир.
* * *
31 июля 1945 года в 21 час 30 мин. "Такао" затонул. Пробоина размером 20 на 10 м в подводной части корпуса крейсера вызвала затопление нескольких отсеков и в конечном результате - гибель корабля.
Два ордена "Виктории" вознаградили находчивость и смелость капитан-лейтенанта Фрейзера и водолаза Мадженниса. Старший помощник командира лодки Смит был награжден орденом "За выдающиеся заслуги", а механик Рид - медалью "За доблесть".
Глава VII.
Немецкие боевые пловцы
7 марта 1945 года тактическая группа из состава 9-й американской бронетанковой дивизии, приданной 3-му армейскому корпусу, овладела на реке Рейн, в районе Ремагена, людендорфским железнодорожным мостом. Мост был в полной исправности. 6 марта командир 3-го армейского корпуса потребовал, чтобы мосты через Рейн, находящиеся в полосе наступления корпуса, не подвергались бомбардировкам. Однако в тот момент, когда тактическая группа майора Энгемана выступала из леса и направлялась к обрывистым берегам Рейна (Ремаген), никакого приказа о переправе через реку еще не было отдано. По своей собственной инициативе группа Энгемана атаковала мост. В 16 час. 00 мин. три пехотные роты находились уже на другом берегу. Саперы остались для завершения работ по разминированию моста и подступов к нему, а также для ликвидации повреждений, вызванных взрывом подрывного заряда и несколькими снарядами немецкой артиллерии.
За несколько часов поврежденная часть моста, которую немцы лишь частично покрыли настилом, была полностью подготовлена и открыта для движения. На следующий день, 8 марта, Людендорфе кий мост был усилен в такой степени, что по нему могли проходить танки и самоходно-артиллерийские установки.
На всем протяжении немецкой части Рейна имеется очень мало мест, которые считались бы столь же не пригодными для форсирования крупными силами, как район Ремагена. Восточный берег здесь очень обрывист и покрыт лесами. По нему проходит одна дорога (вдоль реки); две узкие дороги проложены в горах. Все три дороги могут быть легко разрушены или блокированы противником.
На западном берегу реки, таком же обрывистом и лесистом, к Ремагену идет только одна хорошая дорога.
Однако, когда 7 марта в 17 час. 00 мин. штабом 3-го армейского корпуса было получено донесение о взятии людендорфского моста, командир корпуса немедленно приказал командиру 9-й дивизии развить, насколько это возможно, достигнутый на противоположном берегу успех, а правым флангом прочно удерживать позиции в районе Зинциг.
Командующий 1-й армией одобрил это решение и сразу же выделил в распоряжение 3-го корпуса необходимые средства усиления: одну бронетанковую дивизию, несколько пехотных подразделений, дивизион 90-мм зенитных пушек, одну понтонную роту и роту танков-амфибий. Эти средства восполнили острый недостаток в силах и позволили командиру корпуса ускорить мероприятия по закреплению захваченного плацдарма.
В течение четырех последующих дней на плацдарм было переброшено около четырех дивизий. Начиная с 9 марта сопротивление немцев значительно усилилось, и вплоть до 24 марта на этой лесистой и пересеченной местности велись ожесточенные бои. Противник оборонялся решительно и упорно, и американцы продвигались вперед очень медленно.
10 марта вблизи Людендорфе кого моста были завершены работы по сооружению понтонного моста со стальными путями, грузоподъемность которого равнялась 40 т. Это был первый со времен Наполеона мост, наведенный через Рейн для военных целей.
Любопытное совпадение: Цезарь впервые переправился через Рейн две тысячи лет тому назад, в 55 году до н. э., недалеко от Андернаха, то есть около 20 км южнее Ремагена!
11 марта были закончены работы по наведению понтонного моста в Линце. Его грузоподъемность равнялась также 40 т. В ходе боев в эти исторические дни немцы, применяя самые различные средства, пытались разрушить людендорфский мост, а также два вновь построенных моста. Только на один Ремаген они совершили 383 воздушных налета, выпустили шесть Фау-2. Они непрерывно обстреливали Ремаген тяжелыми снарядами и даже из 540-мм орудия. Для разрушения мостов немцы использовали также и своих боевых пловцов. Следует сказать, что за время боев все три моста несколько раз повреждались. 17 марта, когда две саперные роты работали на людендорфском мосту, последний рухнул.
Потеряв этот важный мост, американцы приложили все усилия к тому, чтобы движение по двум оставшимся мостам не прекращалось. Были приняты самые срочные меры по обеспечению их защиты. В районе мостов они сосредоточили в общей сложности 13 дивизионов зенитной артиллерии, подняли аэростаты заграждения. В небе непрерывно находились истребители. Чтобы не подпустить к мостам никаких плавающих на воде или под водой средств, поперек реки были установлены рельсы, буйки и различные сети.
Для того чтобы деморализовать боевых пловцов противника, каждую ночь в реку ежечасно сбрасывалось до двенадцати глубинных бомб. При помощи радиолокационной установки велось тщательное наблюдение за появляющимися надводными судами. Как на берегу, так и на катерах несли службу дозоры. Станковые пулеметы и скорострельные противотанковые пушки были готовы немедленно открыть огонь по любой подозрительной цели, показавшейся в воде. И, наконец, ночью Рейн освещался прожекторами.
* * *
11 марта 1945 года начальник специальной службы немецких боевых пловцов "Dienstelle 4581 К" лейтенант Шрайбер получил приказ явиться вместе с командой из одиннадцати человек на венский аэродром в Ауспауг. Поручив командование своей группой помощнику, Шрайбер выехал на аэродром, откуда он и его люди были доставлены специальным самолетом во Франкфурт-на-Майне.
Во Франкфурте они пересели на грузовик и отправились в Бад-Эмс, где Шрайбер встретился с капитаном Хеллмерсом, который до этого руководил действиями боевых пловцов по разрушению понтонного моста, наведенного англичанами в Неймеген (Рейн), и Крёйсканского шлюза в Антверпене.
Хеллмерс приказал Шрайберу выехать в Вальдбрайтбах и соединиться там с командой пловцов капитана Бартельса. Команда Бартельса имела такую же подготовку и снаряжение, как и команда Шрайбера, и также входила в состав германского военно-морского флота.
Когда Шрайбер и Бартельс по прибытии в Вальдбрайтбах явились к Хеллмерсу, тот ознакомил их в общих чертах с положением немецких войск и войск противника, подчеркнув при этом, какое значение имеет железнодорожный мост в Ремагене. Он сказал, что командование считает необходимым во что бы то ни стало разрушить этот мост. То, что не удалось сделать артиллерии, авиации и танкам, должны сделать боевые пловцы-подрывники.
Совместная задача двух групп пловцов сводилась к тому, чтобы взорвать железнодорожный мост в Ремагене. Мост покоился на двух береговых устоях и двух кирпичных быках. Поскольку имелось только четыре мины, две из которых во что бы то ни стало следовало оставить про запас, взрыв моста необходимо было осуществить только двумя минами. Для двух быков этого слишком мало. Поэтому придется подорвать ближайший к правому берегу бык. В случае успеха правый бык противнику будет труднее восстановить, чем левый. Затем Хеллмерс объяснил устройство новых, усовершенствованных мин.
Своим внешним видом мина походила на обычную торпеду длиной 8 м и диаметром 65 см. Мина-торпеда делилась на три отсека. В центральном отсеке находилось около 700 кг взрывчатого вещества и детонатор, соединенный проводом с воспламенителем замедленного действия и предохранительной чекой. Носовой и кормовой отсеки мины-торпеды представляли собой полые камеры, заполненные химически обработанным хлопком. В каждом из этих отсеков имелись быстродействующие клапаны, позволяющие в кратчайшее время заполнить отсеки водой.
На одном из концевых отсеков имелось нечто вроде дополнительной покрышки длиной около 2,5 м.
Это и являлось последним усовершенствованием мины-торпеды, необходимость в котором была вызвана неудачами в прошлом. Раньше, чтобы обеспечить лучшую плавучесть, мина-торпеда при помощи стального троса подвязывалась к бревну. Однако при таком быстром течении, какое имеет Рейн, оказалось далеко не легким делом обеспечить управление тяжелой торпедой в воде.
Решено было отказаться от бревна, которое, не вызывая подозрений со стороны противника, тем не менее хорошо заметно. Дополнительная покрышка мины предназначалась для того, чтобы повысить плавучесть в ее носовой части и чтобы только эта часть выступала из воды. Благодаря покрышке сопровождающие мину-торпеду пловцы получали возможность более свободно управлять ею, а сама она становилась менее заметной.
Каждую из обеих мин-торпед с помощью шести пловцов, плывущих по течению реки, следовало подвести к правому быку моста таким образом, чтобы вдоль быка по обе его стороны встало по одной торпеде. Для этого торпеды соединили друг с другом стальным проходящим через их центр тяжести тросом толщиной 2 см и длиной 12 м. Следовательно, их оставалось лишь направлять фронтом так, чтобы средняя часть натянутого между ними троса попала на грань быка. При этом необходимо было принять все меры к тому, чтобы ослабить удар торпед о его боковую облицовку.
Затем при помощи небольшого специального ключа требовалось отвернуть пробку, закрывающую отверстие в носовой оконечности покрышки. Поступающая внутрь отсека вода погасит часть запаса плавучести, и обе торпеды, приняв горизонтальное положение, будут держаться на поверхности, подобно двум бревнам.
После того как будут открыты клапаны полых отсеков, торпеды, не изменяя своего положения, погрузятся на глубину 1,2 м. Затем необходимо вынуть предохранительную чеку центрального отсека, в котором помещен взрывной заряд. Часовой гидростатический механизм типа N.K.III с заводом на 18 часов обеспечит взрыв детонатора, детонатор в свою очередь вызовет взрыв подрывного заряда.
Предстоящая боевая задача, по сути дела, распадалась на две. Вверх по течению от Ремагена, примерно напротив Линца, американцы навели мост на металлических понтонах. Хеллмерс объяснил, что поскольку с такими огромными минами плыть по реке против течения невозможно, придется спустить их в воду выше Линца и подальше от него, чтобы не помешал противник. Таким образом, сначала нужно проплыть под мостом в Линце, находящемся в 4 км от Ремэгена. Нужно пройти под этим мостом, не обнаруживая себя, и в то время, как часть пловцов будет продолжать плыть с минами к Ремагену, другая часть займется подготовкой взрыва моста в Линце. Задача будет нелегкой, так как нет сомнения в том, что противник принял необходимые меры по защите обоих мостов.
Задание было приказано выполнить в ночь с 16 на 17 марта.
16 марта в 6 часов утра обе команды встретились на ферме в Вальдбрайтбахе, где накануне пловцы Бартельса закончили заряжание двух мин-торпед, установленных бок о бок на длинном двухосном прицепе. Безобидные на вид сигарообразные мины содержали внутри мощный заряд взрывчатого вещества. Накануне они были покрашены темно-зеленой краской. Сначала мины нужно было доставить по дороге до назначенного капитаном Хеллмерсом населенного пункта Лойтерсдорф (на Рейне), где их предстояло снять с прицепов и спустить в воду.
Капитан Бартельс начал с того, что сразу же приступил к изучению маршрута движения, а Шрайбер в это время подробно знакомил своих людей с устройством необычных мин-торпед. Выполняя приказание Бартельса, он не сообщил, однако, против какого объекта им придется действовать. Шрайбер проверил также исправность тяжелого артиллерийского тягача, который должен был буксировать прицеп, обменялся мнениями с шофером автомобильного крана относительно того, как лучше снять длинные торпеды с прицепа: на берег или же прямо в воду, если условия берега это позволят?