Бруно Энтони. Плохие парни

   – Обратившись с чем? Где у меня улики?
   Тоцци задумчиво кивнул.
   – Да, пожалуй... Так что же ты предлагаешь?
   Гиббонс взял свою рубаху с кушетки и надел ее.
   – Что ж... Я нашел тебя и разоблачил Кинни. Возможно, мне удастся найти и Варгу.
   – Да уж конечно!
   – Хочешь, замажем? На сколько?
   На лице у Гиббонса появилась крокодилья улыбка.
   – Этот человек – сущий призрак. Он повсюду, но его нигде нет.
   – Нет, Тоцци, это ты описываешь Господа Бога. А найти Варгу будет все-таки немного попроще.
   – Что ж, удачи! – Тоцци по-прежнему одолевали сомнения.
   – Послушай, у тебя есть какое-нибудь запасное лежбище?
   Тоцци пожал плечами.
   – Настолько надежного, чтобы переночевать, нет. Придется снять где-нибудь.
   – Хорошо, когда снимешь, позвони мне по этому номеру и объясни, как с тобой связаться.
   Он нацарапал телефонный номер на обложке журнала «Ридерз дайджест».
   Тоцци увидел междугородний код 609.
   – Лоррейн?
   Гиббонс кивнул. Он надел пиджак и сунул в боковой карман скомканный галстук.
   – Ну и что ты там собираешься делать?
   Гиббонс криво усмехнулся.
   – Съезжу в Принстон поухаживать за дамочкой.
   – Что?
   – Возьми то, что тебе нужно, и поскорей уматывай отсюда. – Гиббонс был уже у дверей. – И не вздумай возвращаться.
   – Эй, погоди-ка. Ты действительно думаешь, что сумеешь отыскать Варгу? – В голосе Тоцци были слышны нотки сомнения, надежды и отчаяния.
   – Откуда мне знать, пока я за это не возьмусь? – откликнулся Гиббонс.
   Он выскользнул за дверь, но его загадочная ухмылка по-прежнему витала в воздухе, как улыбка Чеширского Кота.

Глава 20

   Лучи послеполуденного солнца просачивались сквозь густую листву высоких деревьев и озаряли рассеянным светом выложенные голубой галькой дорожки студенческого кампуса. Было тепло, но не жарко, и студенты летнего семестра нежились на травке – читали, писали в тетрадках, целовались. Принстон и впрямь был чудным местом. Это всегда настораживало Гиббонса. То, что было безупречно на вид, неизменно вызывало у него опасения.
   На Лоррейн были джинсы и синяя рубаха простого покроя с красно-черной вышивкой. Волосы были зачесаны назад и скреплены какой-то причудливой заколкой. Она выглядела участницей марша протеста сельских тружеников, фанатичной поклонницей Сезара Чавеза, отдавая тем самым дань былому времечку хиппи. Прогуливаясь с ним, она должна была казаться подозреваемой на допросе, подумал Гиббонс. Выглядела она замечательно.
   Они шли молча, что, как правило, ничуть их не стесняло, но на этот раз Гиббонс чувствовал, что ему нужно что-то сказать. Слишком многое оставалось недосказанным или попросту невысказанным. Он чувствовал себя виноватым. Ему хотелось внести какие-то перемены, но какие именно, он и сам толком не мог понять. Надо было, конечно, внести ясность в их взаимоотношения, но сейчас момент казался неподходящим для разговора об этом. Она слишком волновалась за Тоцци. И он тоже.
   Они вышли из внутреннего двора, и перед ними внезапно выросли угрюмые очертания готической часовни. Гиббонс, приноравливаясь к ее шагу, замедлил свой.
   – Ты и впрямь уверена, что парню это удастся? – начал Гиббонс.
   Лоррейн посмотрела на него так, словно только что заметила его присутствие.
   – Сам он считает, что это вполне возможно. По крайней мере такое впечатление я вынесла из разговора с ним. В конце концов, он ведь из той четверки старшеклассников из Скарсдейла, которым пару лет назад удалось вломиться в компьютерную систему Бостонского банка.
   – Повтори, как его зовут?
   – Дуглас Унтерманн.
   – Ну и как же тебе удалось уговорить его помочь мне?
   Лоррейн, глядя на него, усмехнулась.
   – Парень – мой должник.
   Гиббонс почувствовал укол ревности. Щеки его покраснели. Он живо представил себе, как молодой блестящий стипендиат с внешностью, как у Билла Кинни, занимается любовью с преподавательницей истории.
   – В чем это он твой должник?
   – Он слушал мой курс осенью и не успел прочесть необходимое количество специальной литературы. Экзамен ему перенесли на март, а он все равно не успел прочесть и попросил меня о новой отсрочке. Так повторялось еще два раза, и он буквально взывал к моей милости. Для получения степени Дугу надо сдать экзамены хоть по каким-нибудь общественным наукам, знаешь ли. Вот почему он так во мне заинтересован.
   – Так в чем загвоздка?
   Лоррейн помедлила с ответом.
   – Он НЗЧНБ! Ни-за-что-не-буду. – Выговорив это, она рассмеялась. – Так они называют себя, эти компьютерные фанатики. Представляешь, какое у них самомнение?
   – Ну и какую же сделку ты ему предложила?
   – Погоди-ка. Весной он продолжал приставать ко мне, умоляя отложить экзамен, и в конце концов попросил разрешить ему вместо этого написать реферат. А когда я поинтересовалась, на какую тему, он ответил, что хочет сравнить Генриха II с неким персонажем, которого он изобрел, играя на компьютере в «Темницу и дракона».
   – Просто невероятно. – Гиббонс не мог сдержать улыбки.
   – Сущая правда. Я послала его ко всем чертям. Но когда ты позвонил прошлой ночью и спросил, не знаю ли я какого-нибудь тайного компьютерного гения, я перезвонила Дугу и сказала, что разрешу ему написать такой реферат, если взамен он окажет мне небольшую услугу.
   – Замечательно, профессор Бернстейн, – сказал Гиббонс, беря ее за руку. – А теперь услуга за мной.
   Они пошли по каменистой тропе, которая внезапно привела их в великолепный сад в полном цвету. Здесь, на фоне розовых гладиолусов, желтых астр, белых и красных пионов, стояла молодая пара, позировавшая свадебному фотографу. Белое платье невесты в ярком солнечном свете великолепно контрастировало с многоцветным буйством здешнего сада. Жених выглядел в высшей степени самодовольным.
   Рука Лоррейн в руке Гиббонса внезапно зажила отдельной жизнью. Никто из них не произнес ни слова, пока сад не остался позади.
   – И ты действительно думаешь, что ему удастся вломиться в компьютер министерства юстиции?
   Лоррейн задумалась.
   – Он уже проработал над этим всю нынешнюю ночь, – обнадеживающе сказала она.
   Ей хотелось казаться веселой, но страх и тревога были у нее в глазах.
   Ему хотелось сказать, что беспокоиться не о чем и что все будет в порядке, но лгать ей он не мог.

* * *

   Дуглас Унтерманн был восемнадцатилетним первокурсником. Кажется, он уже был удостоен каких-то наград. Он был предельно антисоциален, что, впрочем, не означало, будто с ним нельзя было иметь дела. Просто человеческие взаимоотношения интересовали его куда меньше, чем компьютеры. Тогда как люди, напротив, сулили столько же, однако были совершенно непредсказуемы. Дуг предпочитал предсказуемость. Это и к лучшему, подумал Гиббонс, особенно для парня с внешностью молочного поросенка и с пробойной силой пятискоростной электродрели.
   Гиббонс сидел за столом в компьютерном центре и глядел в окно, пока Дуг колдовал над клавиатурой, беспрестанно пробуя все новые и новые комбинации, чтобы пробиться в министерство юстиции в Вашингтоне. С тех пор как Лоррейн два часа назад оставила их наедине друг с другом, ни тот, ни другой не произнесли ни слова. А у нее оказались какие-то дела на кафедре. За это время Гиббонс успел выпить два бумажных стаканчика отвратительного кофе, разорвал оба в мелкие клочки и пересчитал все дырочки на носках своих сандалий. Он не решался заговорить с юношей, опасаясь, что тот поведет себя как вспугнутый кролик. Но понемногу это начало становиться смешно. Дуглас, по его словам, принялся за работу прошлой ночью, в десять, и продолжал трудиться сейчас, семнадцать часов спустя. Да уж, ничего не скажешь, компьютерная эра.
   Гиббонс в конце концов хлопнул рукой по столу, привлекая к себе внимание парня.
   – Ну, Дуг, как дела?
   Дуг воздел руку вверх, как уличный регулировщик, не отрывая глаз от экрана монитора.
   – Ждите, – пробурчал он.
   По экрану побежали цифры, сменяя друг друга с фантастической скоростью. После того как перед ними промелькнула, должно быть, тысяча комбинаций, поток чисел иссяк и экран опустел. Дуг обмяк в кресле, как воздушный шар, из которого выпустили воздух.
   – Дерьмо какое, – пробормотал он.
   – А в чем дело?
   – Все испробовал, а пробиться не могу.
   Казалось, он вот-вот расплачется.
   – Пробиться сквозь что?
   – Сквозь их систему безопасности! Там нет запасного входа. Я пытался найти его, но система непроницаема.
   Несмотря ни на что, правительство, для разнообразия, сумело преуспеть хоть в чем-то.
   – Значит, ты не можешь выйти на досье из министерства юстиции, верно? Ты мне хочешь сказать именно это?
   Дуг в ответ только надул губы. Он потерпел поражение, и это пришлось ему не по вкусу. В наступившем молчании им стало слышно, как работает принтер в соседней комнате.
   И вдруг Дуг вернулся к жизни.
   – Какого черта! – заорал он. – Это просто нечестно!
   – Что – нечестно?
   – Эта их новая система. Оператор. Оператор-человек! Вот что нечестно. И теперь все так делают. Надо сперва обратиться к человеку и назвать ему пароль. И если пароль верен, с вами свяжутся и предоставят вам доступ. А самое хитрое в том, что они перезванивают вам по определенному телефонному номеру. Так что мало узнать чей-то личный пароль, надо еще оказаться у того самого телефонного аппарата, иначе все сорвется. Это жульничество!
   У Гиббонса создалось впечатление, будто Дуглас втолковывает все это своему компьютеру, а вовсе не ему.
   – Выходит, они превратили систему в клуб, куда вхожи только постоянные члены, точно?
   Он все еще не мог поверить, что правительство может проявить подобную компетентность. А эти компьютерные фаны – про них ведь недаром говорят, что для них не существует преград.
   – Да, в том-то и беда.
   Они опять замолчали, а затем Дуг внезапно вновь включился, как телетайп, стучащий сам по себе в пустой комнате.
   – Зато вломиться в такую систему по-настоящему интересно. Я хочу сказать, это трудно, но все-таки возможно.
   – Вот как? А каков был до сих пор твой главный успех?
   Гиббонс понимал, что парню хочется выплакаться, и готов был взять на себя роль бармена, которому жалуются в подобных случаях. А кроме того, ему и впрямь было интересно узнать, на что способны эти ребята.
   На рыхлом лице Дугласа появилось мечтательное выражение.
   – Главный успех? Главный был, когда я нашел любовницу отца. Это была самая настоящая победа.
   – Как же тебе это удалось?
   Дуг откинулся в кресле, уставился в пустоту и принялся рассказывать, помогая себе пухлыми ручками.
   – Ну вот, моя мать заподозрила, что отец изменяет ей, однако доказательств у нее не было. У меня тоже появилось такое ощущение. Отец по работе много разъезжает, так что возможность завести интрижку у него всегда имеется, К тому же он зарабатывает кучу денег, так что подцепить какую-нибудь шлюшку у него нет проблем.
   – А где он работает?
   – На фирме IBM.
   Похоже на то.
   – Первое, что я сделал, – раздобыл номер счета его карточки «Америкэн экспресс», причем деловой кредитной карточки, а не персональной. И проверил, где он проводит время.
   Гиббонс позволил себе вмешаться:
   – А как ты раздобыл этот номер?
   – Из отцовского бумажника, пока отец принимал душ. Так или иначе, я получил доступ к счету и вычислил, где он по большей части проводит время последний год. И одно местечко торчало, как нарывающий большой палец, – Грейт-Баррингтон, штат Массачусетс. Это место выделялось, потому что было единственным, в котором у IBM нет своего отделения. После этого вломиться в городской компьютер Грейт-Баррингтона было уже сущим удовольствием. Я действовал по наитию, но оно привело меня прямо к цели. Данные налоговой инспекции свидетельствовали о том, что у моего отца имеется там свой дом. Домик. Его личная берлога.
   Прежде чем продолжать. Дуг щелкнул пальцами.
   – Зная адрес дома и номер его страховой компании, я начал выяснять, застрахован ли этот дом. Это отняло у меня довольно много времени, потому что пришлось проверить великое множество договоров на страхование. Так или иначе, через неделю мне это удалось. Он застраховал домик в Грейт-Баррингтоне, и страховой полис оказался на два лица. Таким образом я узнал имя его подружки. Отец оказался идиотом. Ему надо было оформить все на ее имя. Но, думаю, настолько он ей все-таки не доверял.
   Гиббонс с трудом мог поверить собственным ушам.
   – Ну и что же ты сделал?
   – Я предложил матери сделку. Я сказал ей, что если она купит мне модем с автоматическим набором за две тысячи четыреста, которым мне так хотелось обзавестись, то я выдам ей имя отцовской любовницы и адрес их гнездышка.
   – И она согласилась?
   Задавая этот вопрос, Гиббонс уже знал на него ответ.
   – Ну разумеется. Ее адвокат нанял частного детектива, чтобы выследить их и сделать изобличающие фотографии и все такое. В начале лета состоялся бракоразводный процесс.
   Гиббонс покачал головой. Он с трудом удерживался от того, чтобы не расхохотаться.
   – Славный мальчик. Хорошо же ты уделал папочку.
   – О чем вы говорите? Я ведь не сказал маме о том, сколько денег он выкачал из бабушкиного наследства! Мне удалось выяснить, что он на самом деле вдвое богаче, чем показал на суде. Соответственно, я сэкономил ему кучу денег на алиментах.
   – Недурно. Значит, мамочку ты тоже выдрючил.
   Дуглас отчаянно заморгал.
   – Да она такая зануда. К тому же отец купил мне систему-персоналку AT с жестким диском на сорок мегабайт и цветным монитором, лишь бы я держал язык за зубами по поводу этих денег. Так что все вышло к лучшему. Отец говорит, что с Эммой он чувствует себя куда счастливее.
   Гиббонс встал и помассировал затекшую спину.
   – Большое спасибо. Дуг. Я скажу Лоррейн, что ты сделал все, что мог.
   Дуг кивнул и тут же вновь прильнул к компьютеру. Вот тебе еще одна причина не жениться, подумал Гиббонс.

Глава 21

   Когда Тоцци вошел в ее офис, Джоанна, откинувшись в кресле, смерила его долгим взглядом полузакрытых глаз.
   – У нас что, День поминовения всех усопших?
   Она намекала на его костюм – тот, в котором он представился ей мистером Томпсоном.
   Ее неожиданный сарказм неприятно удивил его. Он не чувствовал себя сейчас в полной безопасности, наспех перебравшись в мотель, захватив с собой только то, что влезло в маленький чемоданчик и в пластиковый мешок для продовольствия. Единственное окно его номера выходило на круглосуточную бензозаправку. Движение здесь было сильным и равномерным, его шум действовал почти усыпляюще, но каждый раз, когда машина подъезжала, скрежеща тормозами, к заправке и водитель нажимал на громкий гудок, вызывая рабочего, он это слышал – и поэтому толком выспаться ему не удалось.
   Тоцци надел этот костюм, потому что счел его единственной подходящей одеждой для визита в офис. Плохо было уже то, что он вновь появился здесь без предварительной договоренности; так что ж ему было, еще и пугать ее своим видом? Да и как ему следовало вырядиться? Переодетым полицейским? Мафиози? Ее жиголо? Кроме того, ему надлежало иметь пристойный вид, потому что он смутно надеялся на то, что она пригласит его пожить у нее, хотя бы на некоторое время.
   Она потянулась за сигаретой к пачке «Ньюпорте», лежащей у нее на столе, зажала ее между пальцами, взяла пьезозажигалку в другую руку.
   – Ну так что же? – сказала она.
   Тоцци скованно улыбнулся.
   – Бедность не порок.
   Он сел на диван и откинулся на диванный валик. Он мог бы заснуть прямо здесь.
   Она зажгла сигарету, затянулась и искоса посмотрела на него сквозь дымок.
   – Хреново выглядишь. Что стряслось?
   Тоцци потер глаза и коротко засмеялся горьким смехом. Прежде чем объяснить ей что-нибудь, он помедлил, а затем решился объясниться начистоту.
   – Твой бывший, как его там, супруг, человек, имени которого я в разговоре с тобой не должен упоминать, наехал на меня. Мне пришлось оставить квартиру, потому что он выведал ее местонахождение.
   – У тебя мания преследования.
   Он ее не убедил. Или ей было наплевать.
   – Поглядела бы ты на одного моего дружка! На отметину у него на шее. Фортепьянная струна. Привет от одной из горилл, что состоят на службе у Ричи. Ты бы тоже заболела манией преследования.
   – Он умер?
   Наконец-то она проявила человеческие чувства. Тоцци покачал головой.
   – А откуда тебе знать, что убийцу послал Ричи? Тоцци опять замешкался с ответом.
   – Да пошел ты к черту! – взорвалась она внезапно. – Приходишь сюда в поисках сочувствия, а сам не доверяешь мне настолько, чтобы рассказать всю историю. Что ж, тогда давай вали отсюда!
   Тоцци поглядел на нее и вздохнул. Как ему хотелось спать!
   – Ричи преследует меня, потому что я преследую Ричи.
   Она поджала губы и постучала наманикюренным ногтем по кожаной папке, лежащей перед ней на столе. Тонкий дымок вился над сигаретой.
   – Я об этом давным-давно догадалась, – равнодушно сказала она.
   – Так что же еще тебе хочется узнать?
   Беседа пошла совсем не в том направлении, на которое он надеялся.
   – На кого ты работаешь?
   – Ни на кого. Я работаю в одиночку.
   – Вот как? Ты одинокий волк? Или ангел карающий? За какую же идиотку ты меня принимаешь?
   Он посмотрел ей прямо в глаза.
   – Никогда не считал тебя идиоткой. Как раз наоборот.
   Она резко перебросила листок настольного календаря и принялась сердито возиться с бумагами.
   – Тогда что ты тут делаешь? Чего ты от меня добиваешься?
   – Не знаю. Мне просто захотелось тебя увидеть.
   – В какой дискотеке ты обзавелся подобными приемчиками?
   Он оставил это оскорбление без ответа.
   – Когда я увидел тебя впервые, ты сказала мне, что любой враг Ричи Варги автоматически становится твоим другом.
   – Ну и что же?
   – Ну и помоги мне.
   Она отвернулась. Она готова была смотреть куда угодно, только не на него. Ему казалось, что она нарочно распаляет себя.
   – А почему бы тебе не оставить меня в покое? Мне на него теперь наплевать. Я вычеркнула его из своей жизни. Мне не хочется впускать его обратно. Неужели тебе это не ясно?
   Тоцци заметил, что у нее трясутся руки.
   – Мне это ясно. Но понимаешь ли ты, что...
   – Мне нечего понимать! Мне наплевать на Ричи и на все, что он делает.
   Тоцци уставился на ее трясущиеся руки, никак не решаясь пустить в ход карту, имеющуюся у него в запасе. Но терять ему было все равно нечего.
   – А тебе наплевать на то, что он может сделать со мной? Наплевать на то, что он хочет меня убить?
   Она повернулась в кресле и сделала глубокую затяжку. Лицо ее выделялось на фоне высокой спинки кожаного кресла. Непонятно почему Тоцци вдруг пришла на ум физиономия Альфреда Хичкока в заставке старинного телешоу.
   На столе у нее зазвонил телефон – скорее защебетал, чем зазвонил. Раздалось пять звонков, прежде чем она решила взять трубку.
   – Да?
   Ее голос звучал устало. Слушая своего собеседника, она по-прежнему сидела в профиль к Тоцци. С кем же она говорила?
   – Хорошо. Соедините нас. Привет, Дэйл! Как дела?
   Внезапно с ней произошла разительная перемена. Она превратилась в миссис Варга, вице-президента компании. Ее тон не был дружественным или недружественным. Он был выдержан в духе деловой сердечности. Или сердечной деловитости. Подчеркнутое внимание, интерес, но отсутствие истинной теплоты.
   – Да. Хорошо. Мы можем закодировать вашу информацию любым удобным для вас способом и, разумеется, как мы и договаривались, перегруппировать ее, как вам нужно.
   Тоцци полуразлегся на диване, перекинув ноги через его спинку. Лежать ему было удобно, некуда было только приткнуть голову. Он подложил под нее руку и слипающимися глазами принялся следить за разговаривающей по телефону Джоанной.
   – Мы предлагаем базовую больничную программу, которая превосходно зарекомендовала себя на практике. Истории болезни разбиты на тематические блоки, так что специалисты разного профиля могут получать доступ к соответствующим их профилю узлам. Ответственные сотрудники обладают паролем, открывающим по надобности доступ ко всей информации. Счета за лечение и прочие финансовые данные могут по вашему желанию быть включены в программу или проходить отдельно от медицинских показателей. Однако, мне кажется, я говорила вам, что общая стоимость программы существенно снижается, если вы сводите медицинскую и финансовую информацию воедино.
   Тоцци понял, что она предлагает дополнительную программу больнице, уже прибегнувшей к услугам компании «Дэйтарич». На него произвел впечатление ее подход к делу. Она не навязывала свой товар, но рекомендовала его наилучшим образом. Ему было известно, как это делается. Она изложила все так логично и так беспристрастно, что человек на другом конце провода почувствует себя полным идиотом, если не приобретет у нее дополнительную программу. Именно к этому методу прибегали умные сыщики, чтобы заставить пойманного с поличным преступника дать показания на своих сообщников. Излагали ему холодно и спокойно всю ситуацию. Объясняли преступнику, что его ждет, если он пойдет на сотрудничество с полицией, и что – если он откажется. Изложите ему всю информацию, которая работает на вас. Сделайте это легко и мягко, как офтальмолог, подбирающий слабовидящему нужные очки. Заставьте его самого решать, что для него будет лучше. И если вам удастся провернуть все это ночью после захвата или с утра, пока в дело не вмешался адвокат, девять шансов из десяти за то, что преступник сделает нужный вам выбор и вы преспокойно успеете выжать его досуха.
   – Вам также известно, – продолжила Джоанна, – что каждые шесть месяцев мы присылаем специалиста, проверяющего работу системы: это входит в первоначальную плату. Специалист проверяет систему на предмет возможных погрешностей, сбоев, случайных ошибок и утечки информации. Если обнаруженные специалистом недостатки окажутся достаточно серьезными, мы или исправим ситуацию, или внесем изменения в базовую программу, дополнительно приспосабливая ее к вашим конкретным условиям.
   Тоцци закрыл глаза. Поспать бы минут десять. Это было бы просто здорово.
   – Великолепно, – сказала Джоанна по телефону. – Убеждена в том, что, пойдя на покупку всего пакета, вы не пожалеете. Нашего системного аналитика, занимающегося медицинскими проблемами, зовут Алан Лури. Сегодня же я попрошу его связаться с вами, чтобы вы подробно объяснили ему, что вам нужно, договорились, какое стандартное программное обеспечение включить в пакет, и подобрали технику применительно к вашим нуждам. Договорились?.. Вот и чудесно. Если у вас возникнут вопросы, звоните. Я непременно поговорю с вами, Дэйл. Ладно. Всего доброго.
   Джоанна развернулась в кресле, чтобы оказаться лицом к телефонному аппарату. Она положила трубку, затем набрала четырехзначный номер.
   – Алан? Это Джоанна. Медицинский центр «Царство покоя» наконец-то дозрел. Покупают весь пакет программ.
   В ее голосе слышалось торжество. Но совсем немного. Не больше, чем имеет право себе позволить деловая женщина, подумал Тоцци.
   – Вице-президента, который всем этим занимается, зовут Дэйл Макинти. Я сказала ему, что ты позвонишь сегодня и начнешь заниматься его делом вплотную. Веди его за руку и все время внушай ему уверенность в правильно сделанном выборе. Мне кажется, цена его все еще несколько беспокоит. Ну да ты сам знаешь, как себя вести.
   Минуту она прислушивалась к тому, что говорил собеседник а затем, откинув голову, рассмеялась. Она походила сейчас на девицу из телерекламы компании «Белл телефон», прозвонившуюся наконец на деревню дедушке. Ее «служебный» смех был столь же искренним, как рекламный.
   – Что верно, то верно, – сказала она, внезапно погасив приступ веселья. – Зайди ко мне после встречи с ним.
   Она повесила трубку и откинулась в кресле. На лице у нее была довольная улыбка. Казалось, она и не замечает того, что Тоцци разлегся на диване у нее в кабинете и вот-вот заснет.
   – Крупная сделка? – поинтересовался он.
   – Очень крупная.
   Сейчас она уже не выглядела такой сердитой. Должно быть, на кон в этой сделке и впрямь было поставлено многое. Да и комиссионные ей наверняка причитались недурные.
   – Думаю, мне лучше уйти, – сказал Тоцци.
   Но он не сдвинулся с места. Здесь ему было слишком уютно. Она встала и, обойдя стол, подошла к дивану. Садясь на краешек, куда он протянул ноги, она задела 9-миллиметровую «беретту», укрепленную у него пониже колена.
   – У тебя действительно неприятности с Ричи?
   – Не с ним одним.
   – Если ты растолкуешь мне, в чем дело, я сделаю все, что в моих силах.
   Сейчас в ее голосе слышалась подлинная тревога. Ничего общего с голосом женщины, только что разговаривавшей по телефону в его присутствии.
   – Я специальный агент ФБР, – сказал Тоцци. – Вернее, был таковым. Мою независимую активность Бюро не санкционировало.
   Джоанна кивнула.
   – Что-то в таком роде я и предчувствовала, – пробормотала она. – Но почему? Почему ты преследуешь Ричи? И почему решил заняться этим в одиночку?
   – Это длинная история. Если говорить начистоту, то Ричи – ублюдок. Бюро не всегда распознает ублюдков сразу же. А иногда нарочно старается их не замечать. Моя беда в том, что я-то все вижу. И ничего не могу с собой поделать.