Страница:
– Я пойду в полицию и все... все им расскажу. Все...
– А что вы расскажете полиции, миссис Андерсон?
– Все.
– Расскажите сначала мне, я попробую вам помочь.
– Все... Я много знаю... Он подозревает... Но я знаю... все.
– Что, миссис Андерсон?
– Я расскажу это инспекторам, а не вам. Я вас не знаю. Уходите, оставьте меня в покое...
Кеннет Лениган вздохнул. Теперь он был убежден, что Андерсон доверился жене или проболтался случайно. Она представляла угрозу для их сети, и правила игры требовали, чтобы опасность была устранена.
Руками в перчатках Лениган внезапно сдавил шею молодой женщины. Она широко раскрыла рот, ее глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. В ее взгляде отразился безумный ужас. Она попыталась разжать смертельные тиски, вонзив ногти в запястья напавшего. Тот отпустил шею жертвы, намереваясь сначала оглушить ее, а потом спокойно задушить.
Воспользовавшись секундной передышкой, она крикнула:
– Я вам скажу...
Лениган остановил занесенный кулак. Потрясенная Мэриан Андерсон, массируя пальцами помертвевшее горло, быстро заговорила:
– Однажды я застала его в гараже с десятилетней девочкой... Девочка промолчала, но если ее допросить, все расскажет. У него уже были подобные истории. На этот раз это ему дорого будет стоить...
– Это все? – спросил Лениган.
– Вы считаете, этого мало? – удивилась она.
Лениган обязательно должен был узнать все точно. Он задал ей последний вопрос:
– А со шпионажем он не связан? Таких людей, как он, легко шантажировать.
– Не знаю, – ответила Мэриан. – Я об этом никогда не думала... Вы считаете, что...
Она казалась искренней. Лениган сделал ошибку, но теперь в молодой женщине проснулось любопытство. Она могла рассказать о нем в полиции, а он не имел права подвергать себя такому риску.
– Ой, моя голова! – простонала она.
Мэриан прижала ладони к вискам и закрыла глаза. Лениган занес руку и обрушил удар на переносицу женщины. Она замерла, потом ее тело обмякло. Лениган накрыл лицо Мэриан подушкой и прижимал ее три минуты.
Затем он удостоверился, что Мэриан мертва и что в доме не осталось следов его пребывания. Он с самого начала надел перчатки и ни к чему не прикасался пальцами. Правда, следы его ног есть в грязи во дворе и в доме... Во дворе останутся и отпечатки шин "зодиака"... А "зодиак" – машина инженера Юбера Ла Верна.
Кеннет Лениган выругался. Мэриан видели вместе с инженером в танцзале Дунуна, а, возможно, и во многих барах города, куда они заходили до того. Полиция обязательно это установит. Если добавить следы шин, инженер станет главным подозреваемым, а этого следовало избежать любой ценой. Если он окажется в тюрьме по обвинению в убийстве, это станет промахом организации.
Лениган задумался, но с какой бы стороны он ни подходил к проблеме, ничего не получалось. Выходом было отвезти тело в Дунун и спрятать в каком-нибудь темном углу, чтобы в доме Андерсонов не было особо тщательного обыска. Но тогда придется убедить инженера, его шофера и лейтенанта заявить в полиции, что Мэриан рассталась с ними, выйдя из танцзала.
Возможно, они согласятся, но тогда заподозрят Ленигана в том, что он убийца. И никто не может предугадать их реакцию.
Лениган стукнул себя по лбу. Дурак! Как он сразу не додумался! Достаточно спрятать труп. Нет трупа, нет и убийства. Все подумают, что Мэриан Андерсон уехала.
В любом случае, главное – выиграть время. Лениган поднял тело своей жертвы и спустился. В гостиной он надел на Мэриан пальто, повязал ей на голову платок, а затем засунул убитую в багажник "зодиака".
Он вернулся в дом, выключил свет и запер дверь на ключ. Ключи он положил в карман пальто Мэриан Андерсон и захлопнул крышку багажника.
Дождь продолжался, но ветер успокоился. Кеннет Лениган сел за руль и завел мотор.
3
4
– А что вы расскажете полиции, миссис Андерсон?
– Все.
– Расскажите сначала мне, я попробую вам помочь.
– Все... Я много знаю... Он подозревает... Но я знаю... все.
– Что, миссис Андерсон?
– Я расскажу это инспекторам, а не вам. Я вас не знаю. Уходите, оставьте меня в покое...
Кеннет Лениган вздохнул. Теперь он был убежден, что Андерсон доверился жене или проболтался случайно. Она представляла угрозу для их сети, и правила игры требовали, чтобы опасность была устранена.
Руками в перчатках Лениган внезапно сдавил шею молодой женщины. Она широко раскрыла рот, ее глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. В ее взгляде отразился безумный ужас. Она попыталась разжать смертельные тиски, вонзив ногти в запястья напавшего. Тот отпустил шею жертвы, намереваясь сначала оглушить ее, а потом спокойно задушить.
Воспользовавшись секундной передышкой, она крикнула:
– Я вам скажу...
Лениган остановил занесенный кулак. Потрясенная Мэриан Андерсон, массируя пальцами помертвевшее горло, быстро заговорила:
– Однажды я застала его в гараже с десятилетней девочкой... Девочка промолчала, но если ее допросить, все расскажет. У него уже были подобные истории. На этот раз это ему дорого будет стоить...
– Это все? – спросил Лениган.
– Вы считаете, этого мало? – удивилась она.
Лениган обязательно должен был узнать все точно. Он задал ей последний вопрос:
– А со шпионажем он не связан? Таких людей, как он, легко шантажировать.
– Не знаю, – ответила Мэриан. – Я об этом никогда не думала... Вы считаете, что...
Она казалась искренней. Лениган сделал ошибку, но теперь в молодой женщине проснулось любопытство. Она могла рассказать о нем в полиции, а он не имел права подвергать себя такому риску.
– Ой, моя голова! – простонала она.
Мэриан прижала ладони к вискам и закрыла глаза. Лениган занес руку и обрушил удар на переносицу женщины. Она замерла, потом ее тело обмякло. Лениган накрыл лицо Мэриан подушкой и прижимал ее три минуты.
Затем он удостоверился, что Мэриан мертва и что в доме не осталось следов его пребывания. Он с самого начала надел перчатки и ни к чему не прикасался пальцами. Правда, следы его ног есть в грязи во дворе и в доме... Во дворе останутся и отпечатки шин "зодиака"... А "зодиак" – машина инженера Юбера Ла Верна.
Кеннет Лениган выругался. Мэриан видели вместе с инженером в танцзале Дунуна, а, возможно, и во многих барах города, куда они заходили до того. Полиция обязательно это установит. Если добавить следы шин, инженер станет главным подозреваемым, а этого следовало избежать любой ценой. Если он окажется в тюрьме по обвинению в убийстве, это станет промахом организации.
Лениган задумался, но с какой бы стороны он ни подходил к проблеме, ничего не получалось. Выходом было отвезти тело в Дунун и спрятать в каком-нибудь темном углу, чтобы в доме Андерсонов не было особо тщательного обыска. Но тогда придется убедить инженера, его шофера и лейтенанта заявить в полиции, что Мэриан рассталась с ними, выйдя из танцзала.
Возможно, они согласятся, но тогда заподозрят Ленигана в том, что он убийца. И никто не может предугадать их реакцию.
Лениган стукнул себя по лбу. Дурак! Как он сразу не додумался! Достаточно спрятать труп. Нет трупа, нет и убийства. Все подумают, что Мэриан Андерсон уехала.
В любом случае, главное – выиграть время. Лениган поднял тело своей жертвы и спустился. В гостиной он надел на Мэриан пальто, повязал ей на голову платок, а затем засунул убитую в багажник "зодиака".
Он вернулся в дом, выключил свет и запер дверь на ключ. Ключи он положил в карман пальто Мэриан Андерсон и захлопнул крышку багажника.
Дождь продолжался, но ветер успокоился. Кеннет Лениган сел за руль и завел мотор.
3
Капитан первого ранга Дин Л. Бесвик, командир "Протеуса", прозванный Пашой, с крайним презрением смотрел на стоявшего перед ним инженера Эверетта Дж. Андерсона, на его расцарапанное лицо и перевязанный бинтом лоб.
– Я вас вызвал, – сухо сказал он, – чтобы сообщить, что решил положить конец вашей работе здесь. Я попросил "Сперри энд Отонетикс" прислать нам другого инженера. Как только ваш преемник приедет, вы вернетесь в Штаты. Надеюсь, "Сперри энд Отонетикс" расторгнет контракт с вами. Если бы вы служили, я бы позаботился, чтобы вас выгнали с флота.
Андерсон сильно побледнел. Он пришел к Паше с намерением облегчить совесть. Инженер попытался вставить слово:
– Простите, господин капитан, я должен вам...
– Вы мне ничего не должны, – перебил его Паша. – Я ничего не хочу слышать. Мое отношение к вам продиктовано не только вчерашней аварией и вашим пьянством. Есть еще истории с нравами. Но у меня, к сожалению, нет доказательств. Родители не хотят подавать жалобы, чтобы не калечить будущее своих детей. Вы позор нашей страны, Андерсон. Идите домой, помойтесь, переоденьтесь и после обеда выходите на работу. Убирайтесь.
Лицо Андерсона постепенно краснело и наконец стало багровым. Он хотел ответить какой-нибудь дерзостью, но сдержался и вышел, ограничившись тем, что громко хлопнул дверью, к огромному удивлению часового. Андерсон вернулся на берег на катере, дрожа от бешенства и не переставая цедить сквозь зубы ругательства. Позор своей страны! Он – позор своей страны! Это ему сказал сам Паша. Ну ладно, раз родина отвергает его, он ей больше ничем не обязан. Страна идиотов, неспособных ценить истинные таланты, не заслуживает того, чтобы приносить себя в жертву ради нее.
Его помятый "триумф" загнали на обочину возле сходен. Даже не взглянув на него, он сел в такси и поехал домой.
Андерсон направился прямиком в гараж и обнаружил, что коробка с поддельными деталями исчезла. Сначала он испугался, но быстро успокоил себя. Если бы коробка попала в руки службы безопасности базы или британской полиции, его бы не выпустили. "Они", очевидно, узнали об аресте и забрали детали из предосторожности. Наверняка, именно так.
Андерсон вошел в дом, не удивившись, что дверь заперта на ключ. Он совершенно забыл, что накануне ушел, не закрыв ее. Его удивила рвота в ванной, но он решил, что стошнило его, и убрал, не ища других объяснений. Его злоба на Пашу и всех своих соотечественников усиливалась. Он быстро привел себя в порядок, побрился, сменил белье и костюм.
Затем Андерсон спустился на кухню и выпил несколько глотков "бурбона", что только увеличило его раздражение. Он вдруг решил взять быка за рога: отправиться к Мойре Бабинс, сказать ей, что готов сделать все, о чем его попросят, в том числе и заменить детали 72421-Б.
Дом Бабинсов находился недалеко, и Андерсон мог дойти до него пешком. Инженер надел плащ и вышел. Дождь прекратился, но небо оставалось серым и хмурым, а ветер – ледяным.
У него перехватило дыхание, и он убрал руку.
– Кто вы? – спросил он.
– Меня зовут Пирл, – ответила она. – А вас?
– Что вы здесь делаете?
Она удивленно подняла брови.
– Здесь? Но я у себя дома.
Юбер скривился и окинул взглядом незнакомую комнату, плохо освещенную серым дневным светом, пробивавшимся в щели между закрытыми ставнями. У него был неприятный вкус во рту и немного болела голова.
– И... что я у вас делаю? – поинтересовался он.
Она улыбнулась.
– Спите со мной.
– Я спал с вами?..
Она стыдливо опустила глаза.
– Ну... вы спали... не все время.
– Понимаю, – сказал Юбер. – Сколько вам лет?
– Четырнадцать, – соврала девушка. – А что?
Юбер почувствовал, что бледнеет.
– Она еще спрашивает... – вздохнул он.
Секунду они смотрели друг на друга, ничего не говоря.
– Объясните, – попросил он, – как я сюда попал?
Она засмеялась.
– Вы забыли?.. Вы приехали на машине с вашим шофером. Вас привел мой брат.
– Ваш брат?
– Да, Гордон.
– А... мой шофер? Где он?
– Мне кажется, там.
Она кивнула головой на дверь. Юбер отбросил простыню и встал. Он был совершенно голым и инстинктивно попытался прикрыть самое главное, но потом решил, что это смешно. Его одежда была разбросана по всей комнате, как будто он снимал ее в спешке, швыряя куда попало. Он нашел трусы и брюки, надел их и открыл дверь.
На столе стояло несколько пустых бутылок и стаканы. На диване храпел Энрике, завернутый в одеяло, из которого высовывались его босые ноги. Его одежда была свалена в кучу поблизости. Юбер подошел и сильно потряс его. Энрике открыл глаза и сел.
– Что... Что такое? – закричал он.
– Я тоже хотел бы это узнать, – ответил Юбер. – Быстро одевайтесь. Понять постараемся позднее.
Он вернулся в комнату. Пирл Бабинс встала и надевала пеньюар.
– Как холодно, – сказала она.
– Который час?
– Ваши часы на ночном столике.
Он взглянул на них: десять двадцать. Девушка вышла из комнаты. Он услышал, как она поздоровалась с Энрике, который ответил ей странным тоном. Юбер быстро оделся, стараясь припомнить ночные события. Он помнил вечер у Ленигана, фильм, виски, лейтенанта и Мэриан Андерсон... И больше ничего.
Ему еще никогда не приходилось напиваться до такой степени, чтобы забывать свои действия, а ведь он мог выпить гораздо больше, чем вчера, прежде чем начинал чувствовать первые признаки опьянения. Он никогда не переходил границы своей нормы. Значит, вчера произошло нечто необычное. Ему и Энрике что-то подсыпали в виски.
Ему очень хотелось прижать эту девицу и заставить ее выложить всю правду, но он вовремя вспомнил, что сейчас он не Юбер Бониссор де Ла Бат из отдела активных операций ЦРУ, а Юбер Ла Верн, инженер-электронщик, почтенный отец семейства и т.д. Значит, надо вести себя так, как вел бы в подобной ситуации Юбер Ла Верн, если такой существовал.
Одевшись, он вернулся к Энрике, возившемуся со шнурками.
– Поторопитесь, – сказал Юбер.
В это мгновение кто-то вошел в гостиную с улицы. Это был отвратительный карлик. Закрыв дверь, Гордон с хитрым видом потер руки.
– Надеюсь, вы довольны тем, как провели ночь? – поинтересовался он вкрадчивым голосом.
– Кто вы? – спросил Юбер.
– Гордон, брат Пирл. Вы меня не помните? Правда, вы устроили сильную пьянку...
Он подошел. Юбер постарался изобразить тревогу и страшное смущение.
– Вы мне должны двадцать четыре фунта и шесть шиллингов, – продолжал Гордон.
– Простите? – переспросил Юбер.
– Двадцать четыре фунта и шесть шиллингов, – спокойно повторил карлик. – По десять фунтов с каждого за Пирл, а остальное – за выпитое виски.
Он показал на пустые бутылки и стаканы. При других обстоятельствах Юбер расплатился бы парой оплеух и пинком в одно место, но он был Юбером Ла Верном, почтенным отцом семейства, который больше всего на свете должен бояться скандала. Он достал из бумажника пять пятифунтовых купюр и протянул их карлику.
– Вам лучше уйти прямо сейчас, – посоветовал Гордон. – Мама вчера уехала в Глазго и должна скоро вернуться. Ей вовсе не обязательно знать...
Он издал неприятный смешок. Юбер спросил, постаравшись придать голосу неуверенность:
– Где наша машина?
– В гараже. Так лучше, а то соседи могли увидеть, начали бы задавать вопросы...
– Как туда пройти?
– Я вас провожу. Не хотите попрощаться с Пирл?
– Нет, – быстро ответил Юбер. – Я... я не понимаю, что произошло.
Гордон поднял брови, выражая живейшее удивление.
– Что произошло? Да просто вы нализались, как свиньи, и захотели трахнуть девочку. Очень кстати вам подвернулся я, и вот... Все просто.
– Действительно...
– Проходите сюда. Когда они вышли на кухню, раздался звонок в дверь.
Гордон выругался и замер.
– Оставайтесь здесь, – бросил он, – не показывайтесь.
Он вернулся и закрыл за собой дверь, но она была плохо подогнана и приоткрылась на несколько сантиметров. Юбер заглянул в щель.
– Кто здесь? – спросил Гордон.
– Андерсон.
Молчание. Гордон задал новый вопрос:
– Что вам нужно?
– Я хочу видеть Мойру Бабинс. Откройте.
– Мамы нет дома, и она запретила нам открывать.
– Открывай, грязный ублюдок, или я вышибу дверь!
– Секунду. Не надо так кричать!
Гордон открыл дверь, и Юбер, увидев вошедшего Андерсона, узнал человека, с которым они ехали от Глазго до Дунуна.
– Садитесь, – предложил карлик, закрыв дверь. – Мама скоро вернется.
Юбер отступил. Гордон вернулся к ним и захлопнул дверь. Прижав палец к губам. Гордон провел их через кухню в гараж. "Форд-зодиак" стоял там, мокрый и грязный, как будто им только что пользовались.
На переднем сиденье они нашли свои плащи и кепки. Гордон открыл ворота. Дождь шел по-прежнему. Энрике сел за руль, Юбер – рядом с ним. Заработал мотор, и машина медленно выехала задним ходом наружу. Карлик бросил им вслед:
– Захотите еще, дом и цена вам известны...
Юбер не ответил. Энрике развернулся, поднял стекло со своей стороны и включил "дворники".
– Что вы думаете об этой истории? – буркнул он.
– Сначала один вопрос, – отозвался Юбер. – Вы помните, что привезли нас сюда?
– Нет.
– А карлика?
– До сегодняшнего утра я его никогда не видел.
– Вам когда-нибудь приходилось напиваться до того, чтобы на следующий день не помнить, что вы делали?
– Никогда. Я могу забыть детали, но не главное.
– Значит, это подстроено, – заключил Юбер. – И результаты мы скоро узнаем...
– Скажите, – спросил Энрике, – как звали ту девчонку, которая была с нами вчера вечером?
– Мэриан Андерсон.
– Как и парня, который сейчас пришел...
– Я обратил на него внимание, – сказал Юбер. – Мы уже видели его вчера утром. Он ехал с нами в поезде до Гурока и на пароходе до Дунуна. Помните, он чуть не разбил себе морду, споткнувшись о трап, а вы его поддержали.
– Помню. Я еще подумал, что он пьян... Кстати, куда мы едем?
– В гостиницу. Приведем себя в порядок и переоденемся.
Они выехали на шоссе. Энрике увидел табличку, указывающую направление на Дунун, и поехал в ту сторону.
– Сегодня ночью на этой машине кто-то ездил, – сообщил он. – Я запомнил километраж на счетчике, когда брал ее в гараже. Он даже указан в квитанции. Я примерно знаю, сколько мы наездили вчера. По меньшей мере тридцать километров лишние...
Юбер это никак не прокомментировал. Теперь он был убежден, что противник пошел в атаку. Следовало ожидать его дальнейших шагов. Энрике посигналил, чтобы обогнать грузовик, и спросил:
– Вы думаете, этот Андерсон может быть мужем вчерашней девчонки?
– Я ничего не думаю.
– Лейтенант говорил, что он в тюрьме...
Юбер промолчал. Ему не хотелось разговаривать. Они быстро доехали до Дунуна. Энрике, явно хотевший взять реванш за долгое молчание, которое соблюдал накануне у Ленигана, заговорил вновь:
– Вы думаете, мы действительно делали э т о с той малышкой?
– Меня бы это сильно удивило, – ответил Юбер. – Я не имею привычки заниматься этим во сне или спать, занимаясь этим.
– Я тоже.
Они проехали по городу. Торговый центр был довольно оживлен, несмотря на дождь. Питаться надо в любую погоду.
Наконец Энрике поставил машину во дворе гостиницы. Йора, молодая женщина из регистратуры, смотрела на них сурово и с презрением. Юбер взял ключи.
– Вечеринка немного затянулась, – сообщил он, – и друзья оставили нас на ночь.
Она не ответила.
– У меня такое чувство, – сказал Энрике, – входя следом за Юбером в лифт, – что ваши акции падают...
– Значит, самое время покупать их.
– Вы так думаете?
– Я вам запретила приходить сюда, – проговорила она низким недобрым голосом.
Андерсон закурил дрожащими руками сигарету и отбросил спичку.
– Я должен был приехать. Другого выхода не было. Я попал в аварию, и меня отвезли в санчасть...
– В санчасть? – иронически переспросила женщина.
Андерсон нахмурил брови и покраснел, однако продолжил:
– Когда я вернулся сегодня утром домой, коробка исчезла. Я спрятал ее в гараже и...
– "Они" ее забрали.
– Я так и думал. Отдайте ее мне. Я решил сделать то, о чем вы меня просили.
– Она не у меня, а у "них". А теперь уходите. И никогда больше не появляйтесь здесь.
– Вам следует поторопиться, – сказал он. – Сегодня утром я узнал, что меня вышвыривают за дверь. Мой преемник прибудет со дня на день.
Секунду она молча смотрела на него.
– Почему?
Он опустил плечи и отвел глаза в сторону.
– Не знаю. Я никогда не ладил с Пашой. Он решил воспользоваться вчерашней аварией как предлогом...
– Уходите, – повторила она.
– У меня такое впечатление, что началось, – сказал он. – Или я ничего не понимаю...
В коридоре послышались шаги.
– Это Масс, – заметил Эйзен.
Лейтенант вошел, закрыл дверь. Он был бледен, налитые кровью глаза окружены огромными темными кругами.
– Хай! – приветствовал он Юбера, ответившего кивком.
– Голова все еще болит? – поинтересовался Эйзен.
Масс прижал к вискам ладони.
– Невероятно, – ответил он. – Никогда в жизни так не напивался.
Чарлз Эйзен посмотрел на Юбера, который спросил:
– Как вы закончили? Мне кажется, вы потерялись...
– Так вы же сами меня бросили, – упрекнул Масс. – Сегодня утром я проснулся в кресле у этого Ленигана с жутким бодуном. Лениган выглядел еще хуже. Он храпел прямо на ковре.
– А Мэриан Андерсон?
– Скромность хорошая штука, – заметил лейтенант.
– Что вы хотите сказать?
Немного смутившись, Масс ответил:
– Ну... Лениган мне сказал, что вы и ваш шофер взяли ее с собой, явно намереваясь ею попользоваться.
– Он вам так сказал?
– Да. Это неправда?
– Не знаю, – ответил Юбер.
Масс странно посмотрел на него. Юбер коснулся мочки левого уха, что было условным знаком между ним и Чарлзом Эйзеном. Офицер службы безопасности поднялся.
– Спасибо, что пришли, Питер, – сказал он. – Я не хочу вас дольше задерживать.
Молодой лейтенант с озабоченным видом взглянул на обоих собеседников.
– Что-то не так? – спросил он.
– Нет-нет, – ответил Чарлз Эйзен. – Все в порядке. До свидания, Питер.
Масс вышел, явно ничего не понимая. Чарлз Эйзен закрыл за ним дверь и вернулся за стол.
– Я его знаю, – сказал капитан-лейтенант, – он не врун. Значит, Лениган к делу непричастен...
– Не торопитесь, – остановил его Юбер. – Кто угодно может притвориться спящим на ковре...
Эйзен закурил сигарету.
– Конечно... Если я правильно понял, в определенный момент вы и ваш шофер отключились, а утром вы проснулись в незнакомом доме в постели с совсем юной девушкой. Между гостиной Ленигана и постелью Невинной красотки – черная дыра.
– Мне и Энрике кажется, что нас накачали наркотиком.
– Очень может быть.
В дверь постучали. Эйзен велел войти. В кабинет вошел матрос, положил на стол картонную папку, отдал честь и удалился. Эйзен открыл дело, вынул из него фотографию и протянул ее Юберу.
– Он?
Юбер посмотрел на снимок Эверетта Андерсона.
– Да, только не хватает повязки на голове.
– Нужно узнать, зачем Андерсон приходил к этим людям. У него уже было несколько грязных историй, все – с несовершеннолетними. Это, возможно, наведет вас на след.
– Андерсон важный специалист?
– Он инженер "Сперри энд Отонетикс". Работает в "Син Хаузе" – следит за состоянием систем самонаведения ракет.
– В "Син Хаузе"[1]?
– Игра слов. СИН – аббревиатура отдела, занимающегося электронными системами подлодок.
– Понял, – сказал Юбер. – Значит, он достаточно важная персона, чтобы заинтересовать шпионскую сеть, и достаточно уязвим для шантажа...
– Естественно. Думаете, им стоит заняться всерьез?
– Пока не надо. Но...
Зазвонил телефон.
– Простите, – извинился Эйзен.
Он снял трубку.
– Эйзен у аппарата...
Выслушав, он поблагодарил и положил трубку.
– Мои люди нашли след Мэриан Андерсон, – сообщил он. Вчера, вскоре после полудня, она сняла номер в одной из гостиниц Дунуна. Вечером она вышла, оставив машину, и до сих пор не вернулась. До полуночи ее видели в нескольких барах в обществе двух мужчин – вероятно, вас и вашего шофера – и в танцзале, откуда она ушла с четырьмя мужчинами. С этого момента пустота. Дома ее нет, в гостинице не появлялась, машина так и стоит там.
– Она могла уплыть на корабле.
– Разумеется. Установите слежку за Эвереттом Андерсоном. Мы должны знать о каждом его чихе. То же самое в отношении Кеннета Ленигана. Нельзя ничего оставлять на волю случая.
Телефон зазвонил снова. Эйзен снял трубку, назвался, выслушал.
– Спасибо, – произнес он наконец.
Положив трубку, он пересказал содержание разговора:
– Дом, где вы очнулись сегодня утром, сдан на сезон некой Мойре Бабинс. Сорок один год, секретарша, постоянно проживает в Лондоне, вдова, имеет двоих детей: дочь Пирл восемнадцати лет и сын Гордон четырнадцати. Сын, кажется, ненормальный.
– Я вам говорил, он карлик. Значит, девушке восемнадцать? У меня просто камень с души упал.
– Я, конечно, беру всю милую семейку под наблюдение.
– Разумеется.
– Я вас вызвал, – сухо сказал он, – чтобы сообщить, что решил положить конец вашей работе здесь. Я попросил "Сперри энд Отонетикс" прислать нам другого инженера. Как только ваш преемник приедет, вы вернетесь в Штаты. Надеюсь, "Сперри энд Отонетикс" расторгнет контракт с вами. Если бы вы служили, я бы позаботился, чтобы вас выгнали с флота.
Андерсон сильно побледнел. Он пришел к Паше с намерением облегчить совесть. Инженер попытался вставить слово:
– Простите, господин капитан, я должен вам...
– Вы мне ничего не должны, – перебил его Паша. – Я ничего не хочу слышать. Мое отношение к вам продиктовано не только вчерашней аварией и вашим пьянством. Есть еще истории с нравами. Но у меня, к сожалению, нет доказательств. Родители не хотят подавать жалобы, чтобы не калечить будущее своих детей. Вы позор нашей страны, Андерсон. Идите домой, помойтесь, переоденьтесь и после обеда выходите на работу. Убирайтесь.
Лицо Андерсона постепенно краснело и наконец стало багровым. Он хотел ответить какой-нибудь дерзостью, но сдержался и вышел, ограничившись тем, что громко хлопнул дверью, к огромному удивлению часового. Андерсон вернулся на берег на катере, дрожа от бешенства и не переставая цедить сквозь зубы ругательства. Позор своей страны! Он – позор своей страны! Это ему сказал сам Паша. Ну ладно, раз родина отвергает его, он ей больше ничем не обязан. Страна идиотов, неспособных ценить истинные таланты, не заслуживает того, чтобы приносить себя в жертву ради нее.
Его помятый "триумф" загнали на обочину возле сходен. Даже не взглянув на него, он сел в такси и поехал домой.
Андерсон направился прямиком в гараж и обнаружил, что коробка с поддельными деталями исчезла. Сначала он испугался, но быстро успокоил себя. Если бы коробка попала в руки службы безопасности базы или британской полиции, его бы не выпустили. "Они", очевидно, узнали об аресте и забрали детали из предосторожности. Наверняка, именно так.
Андерсон вошел в дом, не удивившись, что дверь заперта на ключ. Он совершенно забыл, что накануне ушел, не закрыв ее. Его удивила рвота в ванной, но он решил, что стошнило его, и убрал, не ища других объяснений. Его злоба на Пашу и всех своих соотечественников усиливалась. Он быстро привел себя в порядок, побрился, сменил белье и костюм.
Затем Андерсон спустился на кухню и выпил несколько глотков "бурбона", что только увеличило его раздражение. Он вдруг решил взять быка за рога: отправиться к Мойре Бабинс, сказать ей, что готов сделать все, о чем его попросят, в том числе и заменить детали 72421-Б.
Дом Бабинсов находился недалеко, и Андерсон мог дойти до него пешком. Инженер надел плащ и вышел. Дождь прекратился, но небо оставалось серым и хмурым, а ветер – ледяным.
* * *
Юбер очнулся несколько секунд назад. Он пошевелился и понял, что лежит в постели не один. Его правая рука отправилась на разведку и коснулась нежной теплой кожи, худой ляжки, узкого плоского живота, маленьких крепких грудей. Он открыл глаза и увидел рядом с собой совсем молоденькую девушку с чистым лицом. Само воплощение невинности.У него перехватило дыхание, и он убрал руку.
– Кто вы? – спросил он.
– Меня зовут Пирл, – ответила она. – А вас?
– Что вы здесь делаете?
Она удивленно подняла брови.
– Здесь? Но я у себя дома.
Юбер скривился и окинул взглядом незнакомую комнату, плохо освещенную серым дневным светом, пробивавшимся в щели между закрытыми ставнями. У него был неприятный вкус во рту и немного болела голова.
– И... что я у вас делаю? – поинтересовался он.
Она улыбнулась.
– Спите со мной.
– Я спал с вами?..
Она стыдливо опустила глаза.
– Ну... вы спали... не все время.
– Понимаю, – сказал Юбер. – Сколько вам лет?
– Четырнадцать, – соврала девушка. – А что?
Юбер почувствовал, что бледнеет.
– Она еще спрашивает... – вздохнул он.
Секунду они смотрели друг на друга, ничего не говоря.
– Объясните, – попросил он, – как я сюда попал?
Она засмеялась.
– Вы забыли?.. Вы приехали на машине с вашим шофером. Вас привел мой брат.
– Ваш брат?
– Да, Гордон.
– А... мой шофер? Где он?
– Мне кажется, там.
Она кивнула головой на дверь. Юбер отбросил простыню и встал. Он был совершенно голым и инстинктивно попытался прикрыть самое главное, но потом решил, что это смешно. Его одежда была разбросана по всей комнате, как будто он снимал ее в спешке, швыряя куда попало. Он нашел трусы и брюки, надел их и открыл дверь.
На столе стояло несколько пустых бутылок и стаканы. На диване храпел Энрике, завернутый в одеяло, из которого высовывались его босые ноги. Его одежда была свалена в кучу поблизости. Юбер подошел и сильно потряс его. Энрике открыл глаза и сел.
– Что... Что такое? – закричал он.
– Я тоже хотел бы это узнать, – ответил Юбер. – Быстро одевайтесь. Понять постараемся позднее.
Он вернулся в комнату. Пирл Бабинс встала и надевала пеньюар.
– Как холодно, – сказала она.
– Который час?
– Ваши часы на ночном столике.
Он взглянул на них: десять двадцать. Девушка вышла из комнаты. Он услышал, как она поздоровалась с Энрике, который ответил ей странным тоном. Юбер быстро оделся, стараясь припомнить ночные события. Он помнил вечер у Ленигана, фильм, виски, лейтенанта и Мэриан Андерсон... И больше ничего.
Ему еще никогда не приходилось напиваться до такой степени, чтобы забывать свои действия, а ведь он мог выпить гораздо больше, чем вчера, прежде чем начинал чувствовать первые признаки опьянения. Он никогда не переходил границы своей нормы. Значит, вчера произошло нечто необычное. Ему и Энрике что-то подсыпали в виски.
Ему очень хотелось прижать эту девицу и заставить ее выложить всю правду, но он вовремя вспомнил, что сейчас он не Юбер Бониссор де Ла Бат из отдела активных операций ЦРУ, а Юбер Ла Верн, инженер-электронщик, почтенный отец семейства и т.д. Значит, надо вести себя так, как вел бы в подобной ситуации Юбер Ла Верн, если такой существовал.
Одевшись, он вернулся к Энрике, возившемуся со шнурками.
– Поторопитесь, – сказал Юбер.
В это мгновение кто-то вошел в гостиную с улицы. Это был отвратительный карлик. Закрыв дверь, Гордон с хитрым видом потер руки.
– Надеюсь, вы довольны тем, как провели ночь? – поинтересовался он вкрадчивым голосом.
– Кто вы? – спросил Юбер.
– Гордон, брат Пирл. Вы меня не помните? Правда, вы устроили сильную пьянку...
Он подошел. Юбер постарался изобразить тревогу и страшное смущение.
– Вы мне должны двадцать четыре фунта и шесть шиллингов, – продолжал Гордон.
– Простите? – переспросил Юбер.
– Двадцать четыре фунта и шесть шиллингов, – спокойно повторил карлик. – По десять фунтов с каждого за Пирл, а остальное – за выпитое виски.
Он показал на пустые бутылки и стаканы. При других обстоятельствах Юбер расплатился бы парой оплеух и пинком в одно место, но он был Юбером Ла Верном, почтенным отцом семейства, который больше всего на свете должен бояться скандала. Он достал из бумажника пять пятифунтовых купюр и протянул их карлику.
– Вам лучше уйти прямо сейчас, – посоветовал Гордон. – Мама вчера уехала в Глазго и должна скоро вернуться. Ей вовсе не обязательно знать...
Он издал неприятный смешок. Юбер спросил, постаравшись придать голосу неуверенность:
– Где наша машина?
– В гараже. Так лучше, а то соседи могли увидеть, начали бы задавать вопросы...
– Как туда пройти?
– Я вас провожу. Не хотите попрощаться с Пирл?
– Нет, – быстро ответил Юбер. – Я... я не понимаю, что произошло.
Гордон поднял брови, выражая живейшее удивление.
– Что произошло? Да просто вы нализались, как свиньи, и захотели трахнуть девочку. Очень кстати вам подвернулся я, и вот... Все просто.
– Действительно...
– Проходите сюда. Когда они вышли на кухню, раздался звонок в дверь.
Гордон выругался и замер.
– Оставайтесь здесь, – бросил он, – не показывайтесь.
Он вернулся и закрыл за собой дверь, но она была плохо подогнана и приоткрылась на несколько сантиметров. Юбер заглянул в щель.
– Кто здесь? – спросил Гордон.
– Андерсон.
Молчание. Гордон задал новый вопрос:
– Что вам нужно?
– Я хочу видеть Мойру Бабинс. Откройте.
– Мамы нет дома, и она запретила нам открывать.
– Открывай, грязный ублюдок, или я вышибу дверь!
– Секунду. Не надо так кричать!
Гордон открыл дверь, и Юбер, увидев вошедшего Андерсона, узнал человека, с которым они ехали от Глазго до Дунуна.
– Садитесь, – предложил карлик, закрыв дверь. – Мама скоро вернется.
Юбер отступил. Гордон вернулся к ним и захлопнул дверь. Прижав палец к губам. Гордон провел их через кухню в гараж. "Форд-зодиак" стоял там, мокрый и грязный, как будто им только что пользовались.
На переднем сиденье они нашли свои плащи и кепки. Гордон открыл ворота. Дождь шел по-прежнему. Энрике сел за руль, Юбер – рядом с ним. Заработал мотор, и машина медленно выехала задним ходом наружу. Карлик бросил им вслед:
– Захотите еще, дом и цена вам известны...
Юбер не ответил. Энрике развернулся, поднял стекло со своей стороны и включил "дворники".
– Что вы думаете об этой истории? – буркнул он.
– Сначала один вопрос, – отозвался Юбер. – Вы помните, что привезли нас сюда?
– Нет.
– А карлика?
– До сегодняшнего утра я его никогда не видел.
– Вам когда-нибудь приходилось напиваться до того, чтобы на следующий день не помнить, что вы делали?
– Никогда. Я могу забыть детали, но не главное.
– Значит, это подстроено, – заключил Юбер. – И результаты мы скоро узнаем...
– Скажите, – спросил Энрике, – как звали ту девчонку, которая была с нами вчера вечером?
– Мэриан Андерсон.
– Как и парня, который сейчас пришел...
– Я обратил на него внимание, – сказал Юбер. – Мы уже видели его вчера утром. Он ехал с нами в поезде до Гурока и на пароходе до Дунуна. Помните, он чуть не разбил себе морду, споткнувшись о трап, а вы его поддержали.
– Помню. Я еще подумал, что он пьян... Кстати, куда мы едем?
– В гостиницу. Приведем себя в порядок и переоденемся.
Они выехали на шоссе. Энрике увидел табличку, указывающую направление на Дунун, и поехал в ту сторону.
– Сегодня ночью на этой машине кто-то ездил, – сообщил он. – Я запомнил километраж на счетчике, когда брал ее в гараже. Он даже указан в квитанции. Я примерно знаю, сколько мы наездили вчера. По меньшей мере тридцать километров лишние...
Юбер это никак не прокомментировал. Теперь он был убежден, что противник пошел в атаку. Следовало ожидать его дальнейших шагов. Энрике посигналил, чтобы обогнать грузовик, и спросил:
– Вы думаете, этот Андерсон может быть мужем вчерашней девчонки?
– Я ничего не думаю.
– Лейтенант говорил, что он в тюрьме...
Юбер промолчал. Ему не хотелось разговаривать. Они быстро доехали до Дунуна. Энрике, явно хотевший взять реванш за долгое молчание, которое соблюдал накануне у Ленигана, заговорил вновь:
– Вы думаете, мы действительно делали э т о с той малышкой?
– Меня бы это сильно удивило, – ответил Юбер. – Я не имею привычки заниматься этим во сне или спать, занимаясь этим.
– Я тоже.
Они проехали по городу. Торговый центр был довольно оживлен, несмотря на дождь. Питаться надо в любую погоду.
Наконец Энрике поставил машину во дворе гостиницы. Йора, молодая женщина из регистратуры, смотрела на них сурово и с презрением. Юбер взял ключи.
– Вечеринка немного затянулась, – сообщил он, – и друзья оставили нас на ночь.
Она не ответила.
– У меня такое чувство, – сказал Энрике, – входя следом за Юбером в лифт, – что ваши акции падают...
– Значит, самое время покупать их.
– Вы так думаете?
* * *
Мойра Бабинс разглядывала Андерсона, уделяя особое внимание царапинам на его лице и повязке, пересекавшей лоб.– Я вам запретила приходить сюда, – проговорила она низким недобрым голосом.
Андерсон закурил дрожащими руками сигарету и отбросил спичку.
– Я должен был приехать. Другого выхода не было. Я попал в аварию, и меня отвезли в санчасть...
– В санчасть? – иронически переспросила женщина.
Андерсон нахмурил брови и покраснел, однако продолжил:
– Когда я вернулся сегодня утром домой, коробка исчезла. Я спрятал ее в гараже и...
– "Они" ее забрали.
– Я так и думал. Отдайте ее мне. Я решил сделать то, о чем вы меня просили.
– Она не у меня, а у "них". А теперь уходите. И никогда больше не появляйтесь здесь.
– Вам следует поторопиться, – сказал он. – Сегодня утром я узнал, что меня вышвыривают за дверь. Мой преемник прибудет со дня на день.
Секунду она молча смотрела на него.
– Почему?
Он опустил плечи и отвел глаза в сторону.
– Не знаю. Я никогда не ладил с Пашой. Он решил воспользоваться вчерашней аварией как предлогом...
– Уходите, – повторила она.
* * *
Электрические часы, висевшие на стене за капитан-лейтенантом Чарлзом Эйзеном, показывали три часа пять минут. Только что вошедший в кабинет Юбер опустился в кресло.– У меня такое впечатление, что началось, – сказал он. – Или я ничего не понимаю...
В коридоре послышались шаги.
– Это Масс, – заметил Эйзен.
Лейтенант вошел, закрыл дверь. Он был бледен, налитые кровью глаза окружены огромными темными кругами.
– Хай! – приветствовал он Юбера, ответившего кивком.
– Голова все еще болит? – поинтересовался Эйзен.
Масс прижал к вискам ладони.
– Невероятно, – ответил он. – Никогда в жизни так не напивался.
Чарлз Эйзен посмотрел на Юбера, который спросил:
– Как вы закончили? Мне кажется, вы потерялись...
– Так вы же сами меня бросили, – упрекнул Масс. – Сегодня утром я проснулся в кресле у этого Ленигана с жутким бодуном. Лениган выглядел еще хуже. Он храпел прямо на ковре.
– А Мэриан Андерсон?
– Скромность хорошая штука, – заметил лейтенант.
– Что вы хотите сказать?
Немного смутившись, Масс ответил:
– Ну... Лениган мне сказал, что вы и ваш шофер взяли ее с собой, явно намереваясь ею попользоваться.
– Он вам так сказал?
– Да. Это неправда?
– Не знаю, – ответил Юбер.
Масс странно посмотрел на него. Юбер коснулся мочки левого уха, что было условным знаком между ним и Чарлзом Эйзеном. Офицер службы безопасности поднялся.
– Спасибо, что пришли, Питер, – сказал он. – Я не хочу вас дольше задерживать.
Молодой лейтенант с озабоченным видом взглянул на обоих собеседников.
– Что-то не так? – спросил он.
– Нет-нет, – ответил Чарлз Эйзен. – Все в порядке. До свидания, Питер.
Масс вышел, явно ничего не понимая. Чарлз Эйзен закрыл за ним дверь и вернулся за стол.
– Я его знаю, – сказал капитан-лейтенант, – он не врун. Значит, Лениган к делу непричастен...
– Не торопитесь, – остановил его Юбер. – Кто угодно может притвориться спящим на ковре...
Эйзен закурил сигарету.
– Конечно... Если я правильно понял, в определенный момент вы и ваш шофер отключились, а утром вы проснулись в незнакомом доме в постели с совсем юной девушкой. Между гостиной Ленигана и постелью Невинной красотки – черная дыра.
– Мне и Энрике кажется, что нас накачали наркотиком.
– Очень может быть.
В дверь постучали. Эйзен велел войти. В кабинет вошел матрос, положил на стол картонную папку, отдал честь и удалился. Эйзен открыл дело, вынул из него фотографию и протянул ее Юберу.
– Он?
Юбер посмотрел на снимок Эверетта Андерсона.
– Да, только не хватает повязки на голове.
– Нужно узнать, зачем Андерсон приходил к этим людям. У него уже было несколько грязных историй, все – с несовершеннолетними. Это, возможно, наведет вас на след.
– Андерсон важный специалист?
– Он инженер "Сперри энд Отонетикс". Работает в "Син Хаузе" – следит за состоянием систем самонаведения ракет.
– В "Син Хаузе"[1]?
– Игра слов. СИН – аббревиатура отдела, занимающегося электронными системами подлодок.
– Понял, – сказал Юбер. – Значит, он достаточно важная персона, чтобы заинтересовать шпионскую сеть, и достаточно уязвим для шантажа...
– Естественно. Думаете, им стоит заняться всерьез?
– Пока не надо. Но...
Зазвонил телефон.
– Простите, – извинился Эйзен.
Он снял трубку.
– Эйзен у аппарата...
Выслушав, он поблагодарил и положил трубку.
– Мои люди нашли след Мэриан Андерсон, – сообщил он. Вчера, вскоре после полудня, она сняла номер в одной из гостиниц Дунуна. Вечером она вышла, оставив машину, и до сих пор не вернулась. До полуночи ее видели в нескольких барах в обществе двух мужчин – вероятно, вас и вашего шофера – и в танцзале, откуда она ушла с четырьмя мужчинами. С этого момента пустота. Дома ее нет, в гостинице не появлялась, машина так и стоит там.
– Она могла уплыть на корабле.
– Разумеется. Установите слежку за Эвереттом Андерсоном. Мы должны знать о каждом его чихе. То же самое в отношении Кеннета Ленигана. Нельзя ничего оставлять на волю случая.
Телефон зазвонил снова. Эйзен снял трубку, назвался, выслушал.
– Спасибо, – произнес он наконец.
Положив трубку, он пересказал содержание разговора:
– Дом, где вы очнулись сегодня утром, сдан на сезон некой Мойре Бабинс. Сорок один год, секретарша, постоянно проживает в Лондоне, вдова, имеет двоих детей: дочь Пирл восемнадцати лет и сын Гордон четырнадцати. Сын, кажется, ненормальный.
– Я вам говорил, он карлик. Значит, девушке восемнадцать? У меня просто камень с души упал.
– Я, конечно, беру всю милую семейку под наблюдение.
– Разумеется.
4
Эверетт Дж. Андерсон работал в "Син Хаузе" над электронным устройством, когда голос из громкоговорителя попросил его немедленно зайти в кабинет капитан-лейтенанта Чарлза Эйзена, начальника службы безопасности Четырнадцатой эскадры.
Андерсон чувствовал, что бледнеет. Сердце заколотилось быстро и неровно. На мгновение его охватила паника, и он подумал о бегстве. Потом ему в голову пришла мысль, что если он разоблачен, то уже приказано воспрепятствовать его уходу с "Протеуса". Он взял себя в руки. У типов из службы безопасности нет и не может быть никаких улик против него, одни подозрения. Он будет все отрицать.
Андерсон прекратил работу и, провожаемый любопытными взглядами других инженеров, направился прямиком к Эйзену. Тот встретил его холодно и, не предложив сесть, спросил:
– Вам известно, где сейчас находится ваша жена?
Немного удивленный, Андерсон агрессивно ответил:
– Нет, и мне на это наплевать.
Чарлз Эйзен остался невозмутимым и спокойно закурил сигарету.
– Когда вы видели ее в последний раз?
– Вчера утром.
– У вас дома?
– Да, она уходила.
– Куда?
– Не знаю. Она ушла от меня навсегда. Во всяком случае, она так сказала.
– Вы поссорились?
– Да. Какое вам до этого дело?
– Здесь, Андерсон, вопросы задаю я.
– Эти вопросы касаются моей частной жизни, и я не обязан на них отвечать.
– Да, не обязаны... пока. Но скоро, возможно, придется.
Андерсон нахмурил брови.
– Что вы хотите сказать?
– Вчера днем ваша жена сняла номер в отеле "Аргайл", а вечером ушла, оставив машину, и с тех пор ее больше никто не видел. Дирекция гостиницы, разумеется, сообщила о ее исчезновении в полицию. Вам лучше сходить туда. В любом случае, если с вашей женой что-то случилось этой ночью, у вас есть бесспорное алиби, поскольку вы были здесь, в корабельной тюрьме.
– Ладно, – сказал Андерсон, – схожу после работы...
Она увидела моряков и штатских, собирающихся вернуться на сушу, и сразу узнала среди них Андерсона. Она перевела трубу и нацелила на пристань.
Мойра распрямилась, закурила сигарету. Дождь прекратился, но явно ненадолго. Ветер все так же дул с северо-запада и с той же силой гнал по небу черные тучи. Мойра Бабинс вздрогнула. Она замерзла и чувствовала усталость. Ей хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. Ей надоели эта суровая и дикая страна, ветер и дождь. Она нуждалась в жаре и солнце.
Катер отошел, рассекая черные воды и оставляя позади двойной след белой пены. Мойра Бабинс зябко охватила себя руками за плечи, от чего ее груди под свитером поднялись.
Вскоре катер причалил к пристани. Мойра Бабинс снова прильнула правым глазом к маленькому окуляру трубы. Она увидела, как Эверетт Андерсон сошел на берег, сел в такси и поехал в Дунун.
Мойра быстро спустилась, на ходу набросила в кухне плащ. Затем она села в свой черный с красным "остин А-40", который заранее ставила так, чтобы не терять время на разворот.
Такси, увозившее Андерсона, ехало по дороге, идущей вдоль побережья. Мойра Бабинс выбрала другую, которая была на два километра короче и менее оживлена.
В Дунуне она свернула налево, на улицу, ведущую к реке, остановила машину в ее конце и стала ждать. Подходил один из больших колесных пароходов, обеспечивающих сообщение между Гуроком, Дунуном и Ротсеем. Палуба была черна от народа. Мойора Бабинс не смотрела туда. Она была слишком занята: всматривалась в проезжающие мимо в сторону центра такси, пытаясь увидеть Андерсона.
Андерсон чувствовал, что бледнеет. Сердце заколотилось быстро и неровно. На мгновение его охватила паника, и он подумал о бегстве. Потом ему в голову пришла мысль, что если он разоблачен, то уже приказано воспрепятствовать его уходу с "Протеуса". Он взял себя в руки. У типов из службы безопасности нет и не может быть никаких улик против него, одни подозрения. Он будет все отрицать.
Андерсон прекратил работу и, провожаемый любопытными взглядами других инженеров, направился прямиком к Эйзену. Тот встретил его холодно и, не предложив сесть, спросил:
– Вам известно, где сейчас находится ваша жена?
Немного удивленный, Андерсон агрессивно ответил:
– Нет, и мне на это наплевать.
Чарлз Эйзен остался невозмутимым и спокойно закурил сигарету.
– Когда вы видели ее в последний раз?
– Вчера утром.
– У вас дома?
– Да, она уходила.
– Куда?
– Не знаю. Она ушла от меня навсегда. Во всяком случае, она так сказала.
– Вы поссорились?
– Да. Какое вам до этого дело?
– Здесь, Андерсон, вопросы задаю я.
– Эти вопросы касаются моей частной жизни, и я не обязан на них отвечать.
– Да, не обязаны... пока. Но скоро, возможно, придется.
Андерсон нахмурил брови.
– Что вы хотите сказать?
– Вчера днем ваша жена сняла номер в отеле "Аргайл", а вечером ушла, оставив машину, и с тех пор ее больше никто не видел. Дирекция гостиницы, разумеется, сообщила о ее исчезновении в полицию. Вам лучше сходить туда. В любом случае, если с вашей женой что-то случилось этой ночью, у вас есть бесспорное алиби, поскольку вы были здесь, в корабельной тюрьме.
– Ладно, – сказал Андерсон, – схожу после работы...
* * *
Мойра Бабинс, сидя на чердаке, наблюдала в морскую подзорную трубу с сильным увеличением за "Протеусом" и атомной подлодкой у его борта. Было пять часов, и катер ждал у трапа. Мойра навела на него трубу.Она увидела моряков и штатских, собирающихся вернуться на сушу, и сразу узнала среди них Андерсона. Она перевела трубу и нацелила на пристань.
Мойра распрямилась, закурила сигарету. Дождь прекратился, но явно ненадолго. Ветер все так же дул с северо-запада и с той же силой гнал по небу черные тучи. Мойра Бабинс вздрогнула. Она замерзла и чувствовала усталость. Ей хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. Ей надоели эта суровая и дикая страна, ветер и дождь. Она нуждалась в жаре и солнце.
Катер отошел, рассекая черные воды и оставляя позади двойной след белой пены. Мойра Бабинс зябко охватила себя руками за плечи, от чего ее груди под свитером поднялись.
Вскоре катер причалил к пристани. Мойра Бабинс снова прильнула правым глазом к маленькому окуляру трубы. Она увидела, как Эверетт Андерсон сошел на берег, сел в такси и поехал в Дунун.
Мойра быстро спустилась, на ходу набросила в кухне плащ. Затем она села в свой черный с красным "остин А-40", который заранее ставила так, чтобы не терять время на разворот.
Такси, увозившее Андерсона, ехало по дороге, идущей вдоль побережья. Мойра Бабинс выбрала другую, которая была на два километра короче и менее оживлена.
В Дунуне она свернула налево, на улицу, ведущую к реке, остановила машину в ее конце и стала ждать. Подходил один из больших колесных пароходов, обеспечивающих сообщение между Гуроком, Дунуном и Ротсеем. Палуба была черна от народа. Мойора Бабинс не смотрела туда. Она была слишком занята: всматривалась в проезжающие мимо в сторону центра такси, пытаясь увидеть Андерсона.