Страница:
– Можно себе представить! Но… как вам удалось спасти его от комаррцев?
Форкосиган ответил не сразу.
– В конечном итоге он некоторым образом стал самим собой. Как только до него добралась моя бетанка-мать… можете себе представить дальнейшее. У бетанцев очень четкие и регламентированные убеждения по поводу родительской ответственности в отношении клонов. Думаю, его это удивило до безобразия. Он знал, что у него есть брат, – Бог мой, да его всю жизнь тыкали в это носом, но вот родителей он не ожидал получить. И уж наверняка – такую матушку, как Корделия Форкосиган. Ну, короче, проще сформулировать так: семья его приняла. Некоторое время он прожил здесь, на Барраяре, а потом – в прошлом году – мама отправила его на Колонию Бета учиться в университете и пройти курс лечения под присмотром моей бетанской бабушки.
– Звучит неплохо, – сказала Катриона, довольная концовкой этой странной истории. Похоже, Форкосиганы держались друг друга.
– М-м-м, возможно. Исходя из сообщений бабушки, его путь там довольно тернист. Понимаете, он просто одержим идеей – вполне понятной – как можно меньше походить на меня, чтобы никогда впредь никто не смог нас с ним спутать. Что меня вполне устраивает, не поймите превратно. Я вообще считаю эту идею гениальной. Но… он мог бы сделать пластическую операцию, принимать гормоны роста, изменить цвет глаз и волос… А он вместо этого решил набрать как можно больше веса. При таком росте, как и у меня, эффект получается сногсшибательный. По-моему, ему так нравится. И он сознательно разъедается. – Лорд Форкосиган мрачно уставился в тарелку. – Я думал, бетанская терапия с этим справится, но похоже, что нет.
Угол скатерти неожиданно дернулся, и Катриона вздрогнула. Очень решительный черно-белый котенок взобрался на стол и направился к тарелке лорда Форкосигана. Лорд рассеянно улыбнулся, выудил из салата пару креветок и предложил животному. Котенок принялся с энтузиазмом жевать, урча от удовольствия.
– Кошка охранников постоянно приносит котят, – объяснил Форкосиган. – Мне нравится их подход к жизни, но иногда… – Он снял крышку с серебряного подноса и накрыл ею котенка. Неукротимый котенок продолжал урчать и под крышкой, как моторчик. – Не желаете ли десерт?
На серебряном подносе красовалось восемь разновидностей выпечки, таких чудесных на вид, что Катриона подумала, что это преступление – съесть их, не записав предварительно на головид.
– Ой, какое чудо!
После довольно долгих размышлений она указала на пирожное с толстым слоем крема, украшенное похожими на драгоценные камни глазированными фруктами. Форкосиган положил пирожное на блюдце и протянул ей. Затем с тоской посмотрел на оставшиеся вкусности, но ничего не взял, как заметила Катриона. Но он же совсем не толстый, возмущенно подумала она. Должно быть, когда он изображал адмирала Нейсмита, то был вообще кожа да кости! На вкус пирожное оказалось столь же изумительным, как и на вид, и участие Катрионы в разговоре на некоторое время прекратилось. Форкосиган с улыбкой наблюдал за ней, явно чертовски довольный.
Когда она подбирала вилкой последние капельки крема, в коридоре послышались шаги и мужские голоса. Катриона узнала бас Пима.
– Нет, у милорда переговоры с новым дизайнером по ландшафту. Я не думаю, что он желает, чтобы его беспокоили.
Протяжный баритон отвечал:
– Ладно-ладно, Пим! Я бы и не стал, но я пришел по поручению моей матери.
На лице лорда Форкосигана мелькнуло ужасное раздражение, и он с трудом подавил готовящееся сорваться с языка проклятие, однако, когда неожиданный посетитель появился в дверях Желтой гостиной, он снова стал совершенно невозмутим.
Мужчина, которого Пим пытался удержать, оказался молодым офицером – высоким и на редкость красивым капитаном, темноволосым, со смеющимися карими глазами и ленивой улыбкой на губах. Он отвесил лорду Форкосигану ироничный поклон:
– Хайль, о братец – лорд Аудитор! Боже, уж не приготовленный ли матушкой Кости обед я зрю? Только не говори мне, что я опоздал! Что-нибудь осталось? Могу я доглодать твои объедки? – Он шагнул в зал и тут увидел Катриону. – Ого! Представь меня своему дизайнеру по ландшафту, Майлз!
– Госпожа Форсуассон, – чуть ли не сквозь зубы выговорил лорд Форкосиган, – позвольте мне представить вам моего нерадивого кузена, капитана Айвена Форпатрила. Айвен, познакомься с госпожой Форсуассон.
Ничуть не смущенный откровенно холодным приемом, Форпатрил, ухмыляясь, низко склонился к руке Катрионы и поцеловал. Губы задержались на коже чуть дольше положенного, но они хотя бы были теплыми и сухими, и у нее, слава Богу, не возникло желания невежливо вытереть руку о подол, когда он наконец отпустил ее ладонь.
– Вы принимаете заказы, госпожа Форсуассон?
Катриона не знала, следует ли ей развеселиться или оскорбиться в ответ на его откровенный взгляд, а потому решила, что самое лучшее – воспринимать все с юмором.
– Только начинаю, – слегка улыбнулась она.
– Айвен живет в квартире, – отрезал лорд Форкосиган. – По-моему, у него на балконе есть цветочный горшок, но когда я заглядывал туда в последний раз, обитатель этого горшка уже благополучно скончался.
– Была же зима, Майлз. – Донесшееся из-под серебряной крышки тихое мяуканье привлекло внимание Айвена. Он уставился на крышку, затем чуть приподнял: – А, еще один котенок, – и опустил обратно.
Двинувшись вокруг стола, Айвен углядел практически нетронутый поднос с пирожными, хищно улыбнулся, взял две штуки и утянул вилку с тарелки кузена. Потом положил все это на пустое место на столе, притащил стул и уселся между Майлзом и Катрионой. Прислушался к нарастающим воплям протеста из-под крышки, вздохнул, выпустил черно-белого пленника, устроил у себя на коленях поверх салфетки и придумал ему занятие, слегка измазав кремом мордочку и лапки.
– Не обращайте на меня внимания, – заявил он, прежде чем откусить первый кусок пирожного.
– Мы только что закончили, – произнес Форкосиган. – Зачем ты пришел, Айвен? – И тихо добавил: – И почему трое телохранителей не смогли помешать тебя войти? Или мне надо дать приказ стрелять на поражение?
– Сила моя велика, потому что дело мое правое, – проинформировал Форпатрил. – Матушка прислала меня со списком поручений длиной с мою руку. С примечаниями. – Айвен достал из-за отворота кителя свернутые в трубочку бумаги и помахал перед носом кузена. Котенок немедленно перевернулся на спину и попытался лапками поиграть с ними. Айвен несколько секунд поиграл со зверушкой. – Кис-кис-кис!
– Ты так решительно настроен, потому что боишься своей мамочки куда больше, чем моих оруженосцев!
– Как и ты. И твои оруженосцы, – заметил лорд Форпатрил, откусывая очередной кусок пирожного.
Форкосиган невольно прыснул, затем снова напустил на себя суровый вид.
– Э-э-э… Госпожа Форсуассон, как я вижу, мне придется заняться этим делом. Возможно, нам лучше закончить на сегодня. – Виновато улыбнувшись, он поднялся.
Вне всяких сомнений, лорду Форкосигану надо было обсудить какие-то важные секретные дела с этим молодым офицером.
– Конечно. Э-э… Приятно было познакомиться, лорд Форпатрил.
Капитан с котенком на коленях подниматься не стал, но сердечно кивнул.
– Мне тоже, госпожа Форсуассон. Надеюсь, мы с вами скоро увидимся еще.
Улыбка Форкосигана стала несколько напряженной. Катриона встала и проследовала за ним в коридор.
– Пим, подгони лимузин к дверям, – скомандовал он в наручный комм. – Извините за Айвена, – сказал он Катрионе, ведя ее вниз по лестнице.
Она не очень понимала, за что он извиняется, поэтому лишь пожала плечами.
– Так мы договорились? – продолжил он. – Вы займетесь садом?
– Может, вы сначала посмотрите проекты?
– Да, конечно. Завтра… или можете позвонить в любой момент, когда будете готовы. У вас есть мой номер?
– Да, вы дали мне несколько ваших номеров еще на Комарре. Я их не потеряла.
– Вот и отлично. – Они дошли до главной лестницы, и Форкосиган вдруг о чем-то задумался. Когда они сошли вниз, он посмотрел на Катриону и спросил: – А тот маленький сувенир тоже все еще у вас?
Он имел в виду крошечную модель Барраяра, кулон на цепочке. Память о мрачных событиях, о которых нельзя упоминать на публике.
– О да!
Он с надеждой замер, и Катриона пожалела, что не может достать из-под блузки кулон и тут же показать ему. Но она считала украшение слишком дорогим, чтобы носить ежедневно, а потому бережно хранила в доме у тети Фортиц в одном из ящиков, аккуратно завернутое в вату. Тут снаружи донесся шум подъезжающего лимузина, и лорд Форкосиган повел ее к выходу.
– Что ж, тогда всего доброго, госпожа Форсуассон. – Он решительно пожал ей руку и усадил в лимузин. – Думаю, мне следует немедленно вернуться к Айвену.
Как только купол кабины закрылся, лорд Форкосиган повернулся и зашел в дом.
Айвен взял тарелку из-под салата, поставил на пол и посадил рядом с ней котенка. Следует признать, что детеныши практически любой зверушки и впрямь отличное подспорье. Айвен заметил, как мгновенно потеплел взгляд госпожи Форсуассон, едва он начал тетешкаться с этой маленькой пушистой заразой. Интересно, где это Майлз откопал такую потрясную вдовушку? Усевшись снова на стул, Айвен, глядя, как котенок лакает розовым язычком соус, мрачно размышлял о вчерашнем свидании.
Он встречался с такой подходящеймолодой женщиной: студентка университета, впервые уехавшая далеко от дома. Молодой имперский офицер-фор должен был произвести на нее неизгладимое впечатление. У нее смелый взгляд, и она совсем не застенчивая. Повезла егона своемфлайере! Айвен был крупным специалистом по использованию флайера для разрушения психологического барьера и создания подходящего настроения. Несколько крутых виражей – и ты всегда можешь спровоцировать милое взвизгивание, когда юная леди вцепляется в тебя, ее грудь вздымается все чаще и выше, а губки становятся все более доступными. Однако этадевица… В последний раз он был так близок к тому, чтобы расстаться со своим обедом, в тот памятный полет с Майлзом по Дендарийскому ущелью. А барышня только ехидно смеялась, когда Айвен, стиснув зубы, беспомощно улыбался, вцепившись побелевшими пальцами в ремни безопасности.
А потом, в выбранном ею ресторане, они «совершенно случайно» встретились с этим самоуверенным студентом-старшекурсником, и тут-то все встало на свои места. Она использовала его, Айвена, черт бы ее побрал, чтобы убедиться в привязанности этого щенка. И придурок попался в ловушку. «Здравствуйте, сэр. О, это, наверное, твой дядя, о котором ты говорила, что он на военной службе? Прошу прощения…» То, как юнец умудрился превратить вежливое предложение присесть в скрытое оскорбление, было почти в лучшем стиле низкорослого родственничка Майлза. Айвен довольно быстро сбежал, про себя пожелав влюбленной парочке наслаждаться друг другом – наказание, достойное преступления. Он не понимал, что нынче творится с барраярскими девицами. Они стали почти… почти инопланетницами, будто брали уроки у Куин, прекрасной подружки Майлза. Ядовитые замечания матери, что ему следует держаться женщин своего возраста и круга, начали обретать смысл.
В коридоре послышались легкие шаги, и в дверях нарисовался кузен. Айвен прикинул, не рассказать ли Майлзу в лицах о вчерашнем провале, но передумал. Какие бы чувства ни обуревали кузена, поджатые губы и наклон головы, как у готового вцепиться в задницу бульдога, предвещали что угодно, кроме сочувствия.
– Ты, как всегда, удивительно вовремя, Айвен! – рявкнул Майлз.
– Что, нарушил ваш тет-а-тет? Дизайнер по ландшафту, значит? К такому ландшафту у меня бы тоже запросто возник внезапный интерес. Какие изгибы!
– Потрясающие! – выдохнул Майлз, на мгновение увлекшись какими-то внутренними видениями.
– И мордашка недурна, – добавил Айвен, наблюдая за кузеном.
Майлз почти купился на приманку, но скривился, проглотив готовый сорваться ответ.
– Не жадничай. Не ты ли мне говорил, что у тебя романчик с госпожой Фор-как-там-ее? – Отодвинув стул, он плюхнулся на сиденье, скрестив руки и забросив ногу на ногу. И, сощурившись, уставился на Айвена.
– Ах да! – кивнул Форпатрил. – Ну, похоже, с этим покончено.
– Ты меня удивляешь. Что, покладистый муженек при ближайшем рассмотрении оказался не столь уж покладист?
– Все это оказалось таким глупым… Я хочу сказать, у них зреет наследник в маточном репликаторе. Похоже, не так просто в наши дни украсить чье-то родовое древо бастардом. В любом случае он заполучил какой-то пост в колониальной администрации и уволок ее на Зергияр. Едва дал нам время цивилизованно попрощаться.
На самом деле это была довольно неприятная сцена со взаимными угрозами. Было б гораздо лучше, если бы дама проявила хоть какие-то признаки сожаления или хотя бы заботы о здоровье и безопасности Айвена, вместо того чтобы висеть на руке супруга и радоваться его собственническим замашкам. А уж что касается этой юной террористки, чуть не угробившей его на флайере, за которой он собрался ухлестнуть, чтобы залечить разбитое сердце… Айвен подавил дрожь.
Стряхнув неприятные воспоминания, Айвен продолжил:
– Но вдова! Настоящая живая молодая вдовушка! Да знаешь ли ты, как редко в наши дни попадаются молодые вдовы? Я знаю кучу парней в штаб-квартире, готовых правую руку отдать за дружелюбную вдовицу! Как это ты ухитрился отыскать такое чудо?
Однако кузен не снизошел до ответа, а вместо этого указал на принесенные Айвеном бумаги:
– Что там?
– А! – Айвен развернул бумаги и протянул Майлзу. – Повестка дня твоих встреч с императором, будущей императрицей и моей матерью. Она приперла Грегора к стенке с последними деталями брачной церемонии. Поскольку ты – официальный шафер Грегора, то твоего присутствия просят и требуют.
– Ох! – Майлз глянул на записи. На его лице появилось озадаченное выражение, и он снова посмотрел на Айвена. – Не то чтобы это меня особо интересовало, но разве ты не должен сейчас быть на службе?
– Ха! – мрачно ухмыльнулся Айвен. – Разве ты не знаешь, что эти ублюдки мне устроили?
Майлз покачал головой, вопросительно подняв брови.
– Меня официально откомандировали в распоряжение моей матери – моей матери! – в качестве адъютанта вплоть до окончания свадебных торжеств. Я поступил на военную службу, чтобы убраться от моей матери подальше, черт подери! И вот теперь она – мой непосредственный начальник!
Быстрая ухмылка кузена была лишена малейших признаков сочувствия.
– До тех пор, пока Лаиса не будет намертво пришвартована к Грегору и не приступит к своим обязанностям в качестве официальной хозяйки, твоя мать – самая важная персона в Форбарр-Султане. Не стоит недооценивать ее. Мне доводилось видеть планы космических кампаний куда менее сложные, чем то, что затевают для этой императорской свадьбы. От тети Элис потребуются все ее таланты полководца, чтобы довести дело до конца.
Айвен покачал головой:
– Знал ведь, что надо было отправиться служить подальше от Барраяра, пока имелась такая возможность. На Комарру, Зергияр, в какое-нибудь посольство – куда угодно, лишь бы подальше от Форбарр-Султана.
Майлз стал серьезным.
– Не знаю, Айвен. Если не случится какого-нибудь внезапного нападения, то эта свадьба – важнейшее политическое событие года. Да что там года, всей нашей жизни. Чем больше маленьких наследников Грегор с Лаисой поставят между нами с тобой и Империй, тем для нас безопасней. Для нас и наших семей.
– У нас с тобой пока нет семей, – уточнил Айвен. Так вот что у него на уме насчет этой красивой вдовушки! Ого!
– Разве мы могли осмелиться? Я-то уж точно думал об этом всякий раз, как сближался с женщиной настолько, чтобы… ладно, не важно. Но эта свадьба должна состояться во что бы то ни стало.
– Да я и не спорю, – искренне согласился Айвен. Он наклонился, чтобы помешать котенку, начисто вылизавшему тарелку, поточить коготки о начищенные сапоги. Пара минут почесывания пузичка лишили звереныша энтузиазма, и он уютно устроился у Айвена на коленях, свернулся калачиком и довольно заурчал, переваривая сытный обед и украшая очередной порцией шерстинок имперский военный мундир.
– Так как там зовут твою вдовушку, повтори-ка еще раз?
Вообще-то Майлз пока вовсе не называл ее имени.
– Катриона, – вздохнул Майлз. Казалось, он голосом ласкал все четыре слога имени.
Ага!Айвен припомнил, сколько раз дражайший кузен наезжал на него из-за его многочисленных любовных связей. Ты считал, что я подходящий камешек, на котором можно оттачивать свое остроумие?Открывшаяся возможность сровнять счет согрела душу.
– Она в тоске и печали, ты сказал? Мне кажется, она вполне могла прибегнуть к услугам кого-нибудь, кто обладает хорошим чувством юмора, чтобы поднять ей настроение. Ты не годишься – у тебя явно очередной приступ меланхолии. Может, мне стоит предложить себя в качестве провожатого, чтобы показать ей город?
Майлз налил себе еще чаю и как раз вознамерился взгромоздить ноги на соседний стул. Услышав последнюю реплику Айвена, он с грохотом опустил их на пол.
– Даже и не думай! Она моя!
– Правда? Вы уже тайно обручены? Быстро сработано, братец!
– Нет, – нехотя признал Майлз.
– Значит, пришли к определенного рода соглашению?
– Пока нет.
– Следовательно, она не принадлежит никому, кроме самой себя. В данный момент.
Майлз, прежде чем ответить, что было ему совсем не свойственно, предпочел отхлебнуть чая.
– Я намерен эту ситуацию изменить. Когда настанет подходящее время, которое пока что, совершенно очевидно, еще не пришло.
– Эй, в любви и на войне все средства хороши! Почему мне нельзя попытаться за ней приударить?
– Попробуй только – и получишь эту самую войну! – рявкнул Майлз.
– Не позволяй своему новому высокому статусу ударять тебе в голову, братец! Даже Имперский Аудитор не может приказать женщине спать с ним!
– Выйти за него замуж, – ледяным тоном поправил Майлз.
Айвен склонил голову набок, ухмылка стала еще шире.
– Бог мой, да ты совсем голову потерял! Кто бы мог подумать?!
– В отличие от тебя, Айвен, я никогда не притворялся, что совершенно не стремлюсь к женитьбе, – оскалился Майлз. – И мне не придется брать обратно многочисленные речи убежденного холостяка или поддерживать репутацию юного шалопая. Возможно, до конца дней своих – как вполне может оказаться в твоем случае.
– Ой-ой, какие мы сегодня ядовитые!
Майлз набрал в грудь побольше воздуха, но прежде, чем успел хоть слово сказать, Айвен добавил:
– Знаешь, когда ты вот так набычиваешься, то кажешься еще более горбатым, чем обычно. Следи за собой.
После долгого ледяного молчания Майлз ласково поинтересовался:
– Уж не бросаешь ли ты вызов моему остроумию, Айвен?
– Э-э-э… – Правильный ответ долго искать не пришлось: – Нет!
– Вот и хорошо, – выдохнул Майлз, откидываясь на стуле. Последовало долгое напряженное молчание, и все это время Майлз, сощурившись, пристально смотрел на Айвена. Наконец он вроде бы пришел к какому-то решению. – Айвен, дай мне слово Форпатрила – только между нами, – что ты оставишь Катриону в покое.
Айвен изумленно вскинул брови.
– Тебе не кажется, что это несколько слишком? То есть я хочу сказать, разве у нее нет права голоса?
У Майлза расширились ноздри.
– На самом деле она тебе не нужна.
– Откуда ты знаешь? Откуда язнаю? Я едва успел с ней поздороваться, как ты по-быстренькому ее выставил!
– Я знаю тебя. Для тебя что она, что десяток других женщин, которые подвернутся. А для меня она – единственная.
Предлагаю сделку: ты можешь забрать себе всех остальных женщин в мире, я же хочу лишь эту. Думаю, это честно.
Это был очередной типично Майлзовский аргумент – кузен вообще всегда казался очень логичен в своих рассуждениях, когда стремился получить то, что хотел. Айвен узнал знакомый мотив: Майлз нисколько не изменился с тех пор, как им обоим было от роду по пять лет. Изменился лишь повод.
– Штука в том, что все остальные женщины в мире не находятся в твоем распоряжении, – торжествующе заявил Айвен. После пары десятков лет практики он начал реагировать на подобные фокусы быстрее. – Ты пытаешься предложить то, что тебе не принадлежит и чего у тебя нет.
Захваченный врасплох, Майлз откинулся на спинку стула и сердито сверкнул глазами.
– Нет, серьезно, – продолжил Айвен, – тебе не кажется, что твоя страсть разгорелась слишком стремительно для человека, который не разлучался во время Зимнепраздника с глубокоуважаемой Куин? Где ты до сих пор прятал эту самую Кэт?
– Катриону. Мы познакомились на Комарре, – коротко ответил Майлз.
– Когда ты вел следствие? Значит, совсем недавно. Кстати, ты мне ничего не рассказал о своем первом деле, братец-лорд Аудитор. Должен сказать, что все их вопли по поводу солнечного отражателя вроде как закончились пшиком.
Он выжидательно замолчал, но Майлз игнорировал явное приглашение. Должно быть, он сейчас не в настроении разливаться соловьем. Как всегда – либо не разговоришь, либо не заткнешь.Что ж, если есть выбор, то сдержанность Майлза куда безопасней для окружающих, чем всплеск активности. Не дождавшись ответа, Айвен светски поинтересовался:
– А сестры у нее нет?
– Нет.
– Как всегда, – вздохнул Айвен. – Так кто же она на самом деле? Где живет?
– Она племянница лорда Аудитора Фортица, а ее муж очень скверно погиб пару месяцев назад. Сомневаюсь, что у нее подходящее настроение для выслушивания твоих шуточек.
Похоже, не у нее одной. Дьявол! Майлз сегодня тоже в весьма гнусном настроении.
– Э, да он небось влез в одно из твоих дел, так? Что ж, впредь наука. – Наклонившись вперед, Айвен ехидно улыбнулся: – Тоже способ решения проблемы недостатка юных вдов – создавать их самому.
Все признаки снисходительного веселья, с каким Майлз до сего момента выслушивал ерничество Айвена, мгновенно испарились. Он резко выпрямился и подался вперед, вцепившись в подлокотники. В голосе звучал арктический холод:
– Я буду вам чрезвычайно признателен, лорд Форпатрил, если вы впредь не станете повторять эти инсинуации. Никогда.
У Айвена от изумления желудок сжался в комок. Он уже пару раз наблюдал Майлза в роли Имперского Аудитора, но со стороны. Ледяные серые глаза кузена вдруг сделались похожими на два оружейных дула. Айвен открыл рот – и медленно закрыл. Да что тут, к черту, творится?! И как от такого коротышки может исходить столь чудовищная угроза? Годы практики, надо полагать. И подходящих условий.
– Это всего лишь шутка, Майлз!
– И очень не смешная! – Майлз потер запястья и нахмурился, глядя куда-то вдаль. На скуле заиграл желвак. Он поднял голову. Через некоторое время Майлз добавил уже более спокойно: – Я не стану тебе рассказывать об этом комаррском расследовании, Айвен: оно под грифом «перед прочтением сжечь», и я не шучу. Скажу лишь одно, но не для дальнейшего распространения. Смерть Этьена Форсуассона была чудовищной, это было убийство, и я не смог ничего предотвратить. Но не я приложил руку к его гибели.
– Господи ты боже мой, Майлз, я ведь не имел в виду, что ты на самом деле…
– Тем не менее, – резко перебил Майлз, – все доказательства этому теперь засекречены настолько глубоко, насколько вообще возможно. Из чего следует, что, если против меня выдвинут обвинение, я не смогу публично предоставить доказательства моей невиновности. Подумай о вытекающих из этого последствиях, будь любезен. Особенно если… мое ухаживание увенчается успехом.
Айвен озадаченно пожевал губу, переваривая сказанное. Затем просиял:
– Но… у Грегора ведь есть доступ! А кто осмелится с ним спорить? Грегор может объявить тебя невиновным.
– Император, мой названый брат, назначивший меня Аудитором в качестве любезности моему отцу? Как, во всяком случае, утверждают некоторые?
Айвен неловко поерзал. Значит, до Майлза эти слухи уже дошли…
– Те, чье мнение достойно внимания, знают правду. Где ты услышал эту пакость, Майлз?
Ответом послужило лишь короткое пожатие плечами и неопределенный жест. Похоже, Майлз становится просто удручающе дипломатичен. Айвен скорее согласился бы застрелиться из плазмотрона, чем оказаться замешанным в политические игры Империи. Не то чтобы он с воплями бежал от этого прочь – подобное поведение привлекло бы слишком много внимания. Медленное отползание в сторону – вот лучшая тактика. Майлз же… Маньяку Майлзу вполне может хватить смелости сделать политическую карьеру. Этот гном всегда был несколько склонен к суициду. Уж лучше ты, чем я, парень.
Майлз, оторвавшись от созерцания своих полуботинок, поднял голову.
– Я знаю, что у меня нет права просить тебя об этом, Айвен. Я по-прежнему у тебя в долгу… после того, что случилось минувшей осенью. И за десятки прочих случаев, когда ты спасал мою шею. Или пытался спасти. Все, что я могу, – это попросить. Пожалуйста. У меня было не так много шансов, а эта женщина для меня все. – И криво улыбнулся.
Форкосиган ответил не сразу.
– В конечном итоге он некоторым образом стал самим собой. Как только до него добралась моя бетанка-мать… можете себе представить дальнейшее. У бетанцев очень четкие и регламентированные убеждения по поводу родительской ответственности в отношении клонов. Думаю, его это удивило до безобразия. Он знал, что у него есть брат, – Бог мой, да его всю жизнь тыкали в это носом, но вот родителей он не ожидал получить. И уж наверняка – такую матушку, как Корделия Форкосиган. Ну, короче, проще сформулировать так: семья его приняла. Некоторое время он прожил здесь, на Барраяре, а потом – в прошлом году – мама отправила его на Колонию Бета учиться в университете и пройти курс лечения под присмотром моей бетанской бабушки.
– Звучит неплохо, – сказала Катриона, довольная концовкой этой странной истории. Похоже, Форкосиганы держались друг друга.
– М-м-м, возможно. Исходя из сообщений бабушки, его путь там довольно тернист. Понимаете, он просто одержим идеей – вполне понятной – как можно меньше походить на меня, чтобы никогда впредь никто не смог нас с ним спутать. Что меня вполне устраивает, не поймите превратно. Я вообще считаю эту идею гениальной. Но… он мог бы сделать пластическую операцию, принимать гормоны роста, изменить цвет глаз и волос… А он вместо этого решил набрать как можно больше веса. При таком росте, как и у меня, эффект получается сногсшибательный. По-моему, ему так нравится. И он сознательно разъедается. – Лорд Форкосиган мрачно уставился в тарелку. – Я думал, бетанская терапия с этим справится, но похоже, что нет.
Угол скатерти неожиданно дернулся, и Катриона вздрогнула. Очень решительный черно-белый котенок взобрался на стол и направился к тарелке лорда Форкосигана. Лорд рассеянно улыбнулся, выудил из салата пару креветок и предложил животному. Котенок принялся с энтузиазмом жевать, урча от удовольствия.
– Кошка охранников постоянно приносит котят, – объяснил Форкосиган. – Мне нравится их подход к жизни, но иногда… – Он снял крышку с серебряного подноса и накрыл ею котенка. Неукротимый котенок продолжал урчать и под крышкой, как моторчик. – Не желаете ли десерт?
На серебряном подносе красовалось восемь разновидностей выпечки, таких чудесных на вид, что Катриона подумала, что это преступление – съесть их, не записав предварительно на головид.
– Ой, какое чудо!
После довольно долгих размышлений она указала на пирожное с толстым слоем крема, украшенное похожими на драгоценные камни глазированными фруктами. Форкосиган положил пирожное на блюдце и протянул ей. Затем с тоской посмотрел на оставшиеся вкусности, но ничего не взял, как заметила Катриона. Но он же совсем не толстый, возмущенно подумала она. Должно быть, когда он изображал адмирала Нейсмита, то был вообще кожа да кости! На вкус пирожное оказалось столь же изумительным, как и на вид, и участие Катрионы в разговоре на некоторое время прекратилось. Форкосиган с улыбкой наблюдал за ней, явно чертовски довольный.
Когда она подбирала вилкой последние капельки крема, в коридоре послышались шаги и мужские голоса. Катриона узнала бас Пима.
– Нет, у милорда переговоры с новым дизайнером по ландшафту. Я не думаю, что он желает, чтобы его беспокоили.
Протяжный баритон отвечал:
– Ладно-ладно, Пим! Я бы и не стал, но я пришел по поручению моей матери.
На лице лорда Форкосигана мелькнуло ужасное раздражение, и он с трудом подавил готовящееся сорваться с языка проклятие, однако, когда неожиданный посетитель появился в дверях Желтой гостиной, он снова стал совершенно невозмутим.
Мужчина, которого Пим пытался удержать, оказался молодым офицером – высоким и на редкость красивым капитаном, темноволосым, со смеющимися карими глазами и ленивой улыбкой на губах. Он отвесил лорду Форкосигану ироничный поклон:
– Хайль, о братец – лорд Аудитор! Боже, уж не приготовленный ли матушкой Кости обед я зрю? Только не говори мне, что я опоздал! Что-нибудь осталось? Могу я доглодать твои объедки? – Он шагнул в зал и тут увидел Катриону. – Ого! Представь меня своему дизайнеру по ландшафту, Майлз!
– Госпожа Форсуассон, – чуть ли не сквозь зубы выговорил лорд Форкосиган, – позвольте мне представить вам моего нерадивого кузена, капитана Айвена Форпатрила. Айвен, познакомься с госпожой Форсуассон.
Ничуть не смущенный откровенно холодным приемом, Форпатрил, ухмыляясь, низко склонился к руке Катрионы и поцеловал. Губы задержались на коже чуть дольше положенного, но они хотя бы были теплыми и сухими, и у нее, слава Богу, не возникло желания невежливо вытереть руку о подол, когда он наконец отпустил ее ладонь.
– Вы принимаете заказы, госпожа Форсуассон?
Катриона не знала, следует ли ей развеселиться или оскорбиться в ответ на его откровенный взгляд, а потому решила, что самое лучшее – воспринимать все с юмором.
– Только начинаю, – слегка улыбнулась она.
– Айвен живет в квартире, – отрезал лорд Форкосиган. – По-моему, у него на балконе есть цветочный горшок, но когда я заглядывал туда в последний раз, обитатель этого горшка уже благополучно скончался.
– Была же зима, Майлз. – Донесшееся из-под серебряной крышки тихое мяуканье привлекло внимание Айвена. Он уставился на крышку, затем чуть приподнял: – А, еще один котенок, – и опустил обратно.
Двинувшись вокруг стола, Айвен углядел практически нетронутый поднос с пирожными, хищно улыбнулся, взял две штуки и утянул вилку с тарелки кузена. Потом положил все это на пустое место на столе, притащил стул и уселся между Майлзом и Катрионой. Прислушался к нарастающим воплям протеста из-под крышки, вздохнул, выпустил черно-белого пленника, устроил у себя на коленях поверх салфетки и придумал ему занятие, слегка измазав кремом мордочку и лапки.
– Не обращайте на меня внимания, – заявил он, прежде чем откусить первый кусок пирожного.
– Мы только что закончили, – произнес Форкосиган. – Зачем ты пришел, Айвен? – И тихо добавил: – И почему трое телохранителей не смогли помешать тебя войти? Или мне надо дать приказ стрелять на поражение?
– Сила моя велика, потому что дело мое правое, – проинформировал Форпатрил. – Матушка прислала меня со списком поручений длиной с мою руку. С примечаниями. – Айвен достал из-за отворота кителя свернутые в трубочку бумаги и помахал перед носом кузена. Котенок немедленно перевернулся на спину и попытался лапками поиграть с ними. Айвен несколько секунд поиграл со зверушкой. – Кис-кис-кис!
– Ты так решительно настроен, потому что боишься своей мамочки куда больше, чем моих оруженосцев!
– Как и ты. И твои оруженосцы, – заметил лорд Форпатрил, откусывая очередной кусок пирожного.
Форкосиган невольно прыснул, затем снова напустил на себя суровый вид.
– Э-э-э… Госпожа Форсуассон, как я вижу, мне придется заняться этим делом. Возможно, нам лучше закончить на сегодня. – Виновато улыбнувшись, он поднялся.
Вне всяких сомнений, лорду Форкосигану надо было обсудить какие-то важные секретные дела с этим молодым офицером.
– Конечно. Э-э… Приятно было познакомиться, лорд Форпатрил.
Капитан с котенком на коленях подниматься не стал, но сердечно кивнул.
– Мне тоже, госпожа Форсуассон. Надеюсь, мы с вами скоро увидимся еще.
Улыбка Форкосигана стала несколько напряженной. Катриона встала и проследовала за ним в коридор.
– Пим, подгони лимузин к дверям, – скомандовал он в наручный комм. – Извините за Айвена, – сказал он Катрионе, ведя ее вниз по лестнице.
Она не очень понимала, за что он извиняется, поэтому лишь пожала плечами.
– Так мы договорились? – продолжил он. – Вы займетесь садом?
– Может, вы сначала посмотрите проекты?
– Да, конечно. Завтра… или можете позвонить в любой момент, когда будете готовы. У вас есть мой номер?
– Да, вы дали мне несколько ваших номеров еще на Комарре. Я их не потеряла.
– Вот и отлично. – Они дошли до главной лестницы, и Форкосиган вдруг о чем-то задумался. Когда они сошли вниз, он посмотрел на Катриону и спросил: – А тот маленький сувенир тоже все еще у вас?
Он имел в виду крошечную модель Барраяра, кулон на цепочке. Память о мрачных событиях, о которых нельзя упоминать на публике.
– О да!
Он с надеждой замер, и Катриона пожалела, что не может достать из-под блузки кулон и тут же показать ему. Но она считала украшение слишком дорогим, чтобы носить ежедневно, а потому бережно хранила в доме у тети Фортиц в одном из ящиков, аккуратно завернутое в вату. Тут снаружи донесся шум подъезжающего лимузина, и лорд Форкосиган повел ее к выходу.
– Что ж, тогда всего доброго, госпожа Форсуассон. – Он решительно пожал ей руку и усадил в лимузин. – Думаю, мне следует немедленно вернуться к Айвену.
Как только купол кабины закрылся, лорд Форкосиган повернулся и зашел в дом.
Айвен взял тарелку из-под салата, поставил на пол и посадил рядом с ней котенка. Следует признать, что детеныши практически любой зверушки и впрямь отличное подспорье. Айвен заметил, как мгновенно потеплел взгляд госпожи Форсуассон, едва он начал тетешкаться с этой маленькой пушистой заразой. Интересно, где это Майлз откопал такую потрясную вдовушку? Усевшись снова на стул, Айвен, глядя, как котенок лакает розовым язычком соус, мрачно размышлял о вчерашнем свидании.
Он встречался с такой подходящеймолодой женщиной: студентка университета, впервые уехавшая далеко от дома. Молодой имперский офицер-фор должен был произвести на нее неизгладимое впечатление. У нее смелый взгляд, и она совсем не застенчивая. Повезла егона своемфлайере! Айвен был крупным специалистом по использованию флайера для разрушения психологического барьера и создания подходящего настроения. Несколько крутых виражей – и ты всегда можешь спровоцировать милое взвизгивание, когда юная леди вцепляется в тебя, ее грудь вздымается все чаще и выше, а губки становятся все более доступными. Однако этадевица… В последний раз он был так близок к тому, чтобы расстаться со своим обедом, в тот памятный полет с Майлзом по Дендарийскому ущелью. А барышня только ехидно смеялась, когда Айвен, стиснув зубы, беспомощно улыбался, вцепившись побелевшими пальцами в ремни безопасности.
А потом, в выбранном ею ресторане, они «совершенно случайно» встретились с этим самоуверенным студентом-старшекурсником, и тут-то все встало на свои места. Она использовала его, Айвена, черт бы ее побрал, чтобы убедиться в привязанности этого щенка. И придурок попался в ловушку. «Здравствуйте, сэр. О, это, наверное, твой дядя, о котором ты говорила, что он на военной службе? Прошу прощения…» То, как юнец умудрился превратить вежливое предложение присесть в скрытое оскорбление, было почти в лучшем стиле низкорослого родственничка Майлза. Айвен довольно быстро сбежал, про себя пожелав влюбленной парочке наслаждаться друг другом – наказание, достойное преступления. Он не понимал, что нынче творится с барраярскими девицами. Они стали почти… почти инопланетницами, будто брали уроки у Куин, прекрасной подружки Майлза. Ядовитые замечания матери, что ему следует держаться женщин своего возраста и круга, начали обретать смысл.
В коридоре послышались легкие шаги, и в дверях нарисовался кузен. Айвен прикинул, не рассказать ли Майлзу в лицах о вчерашнем провале, но передумал. Какие бы чувства ни обуревали кузена, поджатые губы и наклон головы, как у готового вцепиться в задницу бульдога, предвещали что угодно, кроме сочувствия.
– Ты, как всегда, удивительно вовремя, Айвен! – рявкнул Майлз.
– Что, нарушил ваш тет-а-тет? Дизайнер по ландшафту, значит? К такому ландшафту у меня бы тоже запросто возник внезапный интерес. Какие изгибы!
– Потрясающие! – выдохнул Майлз, на мгновение увлекшись какими-то внутренними видениями.
– И мордашка недурна, – добавил Айвен, наблюдая за кузеном.
Майлз почти купился на приманку, но скривился, проглотив готовый сорваться ответ.
– Не жадничай. Не ты ли мне говорил, что у тебя романчик с госпожой Фор-как-там-ее? – Отодвинув стул, он плюхнулся на сиденье, скрестив руки и забросив ногу на ногу. И, сощурившись, уставился на Айвена.
– Ах да! – кивнул Форпатрил. – Ну, похоже, с этим покончено.
– Ты меня удивляешь. Что, покладистый муженек при ближайшем рассмотрении оказался не столь уж покладист?
– Все это оказалось таким глупым… Я хочу сказать, у них зреет наследник в маточном репликаторе. Похоже, не так просто в наши дни украсить чье-то родовое древо бастардом. В любом случае он заполучил какой-то пост в колониальной администрации и уволок ее на Зергияр. Едва дал нам время цивилизованно попрощаться.
На самом деле это была довольно неприятная сцена со взаимными угрозами. Было б гораздо лучше, если бы дама проявила хоть какие-то признаки сожаления или хотя бы заботы о здоровье и безопасности Айвена, вместо того чтобы висеть на руке супруга и радоваться его собственническим замашкам. А уж что касается этой юной террористки, чуть не угробившей его на флайере, за которой он собрался ухлестнуть, чтобы залечить разбитое сердце… Айвен подавил дрожь.
Стряхнув неприятные воспоминания, Айвен продолжил:
– Но вдова! Настоящая живая молодая вдовушка! Да знаешь ли ты, как редко в наши дни попадаются молодые вдовы? Я знаю кучу парней в штаб-квартире, готовых правую руку отдать за дружелюбную вдовицу! Как это ты ухитрился отыскать такое чудо?
Однако кузен не снизошел до ответа, а вместо этого указал на принесенные Айвеном бумаги:
– Что там?
– А! – Айвен развернул бумаги и протянул Майлзу. – Повестка дня твоих встреч с императором, будущей императрицей и моей матерью. Она приперла Грегора к стенке с последними деталями брачной церемонии. Поскольку ты – официальный шафер Грегора, то твоего присутствия просят и требуют.
– Ох! – Майлз глянул на записи. На его лице появилось озадаченное выражение, и он снова посмотрел на Айвена. – Не то чтобы это меня особо интересовало, но разве ты не должен сейчас быть на службе?
– Ха! – мрачно ухмыльнулся Айвен. – Разве ты не знаешь, что эти ублюдки мне устроили?
Майлз покачал головой, вопросительно подняв брови.
– Меня официально откомандировали в распоряжение моей матери – моей матери! – в качестве адъютанта вплоть до окончания свадебных торжеств. Я поступил на военную службу, чтобы убраться от моей матери подальше, черт подери! И вот теперь она – мой непосредственный начальник!
Быстрая ухмылка кузена была лишена малейших признаков сочувствия.
– До тех пор, пока Лаиса не будет намертво пришвартована к Грегору и не приступит к своим обязанностям в качестве официальной хозяйки, твоя мать – самая важная персона в Форбарр-Султане. Не стоит недооценивать ее. Мне доводилось видеть планы космических кампаний куда менее сложные, чем то, что затевают для этой императорской свадьбы. От тети Элис потребуются все ее таланты полководца, чтобы довести дело до конца.
Айвен покачал головой:
– Знал ведь, что надо было отправиться служить подальше от Барраяра, пока имелась такая возможность. На Комарру, Зергияр, в какое-нибудь посольство – куда угодно, лишь бы подальше от Форбарр-Султана.
Майлз стал серьезным.
– Не знаю, Айвен. Если не случится какого-нибудь внезапного нападения, то эта свадьба – важнейшее политическое событие года. Да что там года, всей нашей жизни. Чем больше маленьких наследников Грегор с Лаисой поставят между нами с тобой и Империй, тем для нас безопасней. Для нас и наших семей.
– У нас с тобой пока нет семей, – уточнил Айвен. Так вот что у него на уме насчет этой красивой вдовушки! Ого!
– Разве мы могли осмелиться? Я-то уж точно думал об этом всякий раз, как сближался с женщиной настолько, чтобы… ладно, не важно. Но эта свадьба должна состояться во что бы то ни стало.
– Да я и не спорю, – искренне согласился Айвен. Он наклонился, чтобы помешать котенку, начисто вылизавшему тарелку, поточить коготки о начищенные сапоги. Пара минут почесывания пузичка лишили звереныша энтузиазма, и он уютно устроился у Айвена на коленях, свернулся калачиком и довольно заурчал, переваривая сытный обед и украшая очередной порцией шерстинок имперский военный мундир.
– Так как там зовут твою вдовушку, повтори-ка еще раз?
Вообще-то Майлз пока вовсе не называл ее имени.
– Катриона, – вздохнул Майлз. Казалось, он голосом ласкал все четыре слога имени.
Ага!Айвен припомнил, сколько раз дражайший кузен наезжал на него из-за его многочисленных любовных связей. Ты считал, что я подходящий камешек, на котором можно оттачивать свое остроумие?Открывшаяся возможность сровнять счет согрела душу.
– Она в тоске и печали, ты сказал? Мне кажется, она вполне могла прибегнуть к услугам кого-нибудь, кто обладает хорошим чувством юмора, чтобы поднять ей настроение. Ты не годишься – у тебя явно очередной приступ меланхолии. Может, мне стоит предложить себя в качестве провожатого, чтобы показать ей город?
Майлз налил себе еще чаю и как раз вознамерился взгромоздить ноги на соседний стул. Услышав последнюю реплику Айвена, он с грохотом опустил их на пол.
– Даже и не думай! Она моя!
– Правда? Вы уже тайно обручены? Быстро сработано, братец!
– Нет, – нехотя признал Майлз.
– Значит, пришли к определенного рода соглашению?
– Пока нет.
– Следовательно, она не принадлежит никому, кроме самой себя. В данный момент.
Майлз, прежде чем ответить, что было ему совсем не свойственно, предпочел отхлебнуть чая.
– Я намерен эту ситуацию изменить. Когда настанет подходящее время, которое пока что, совершенно очевидно, еще не пришло.
– Эй, в любви и на войне все средства хороши! Почему мне нельзя попытаться за ней приударить?
– Попробуй только – и получишь эту самую войну! – рявкнул Майлз.
– Не позволяй своему новому высокому статусу ударять тебе в голову, братец! Даже Имперский Аудитор не может приказать женщине спать с ним!
– Выйти за него замуж, – ледяным тоном поправил Майлз.
Айвен склонил голову набок, ухмылка стала еще шире.
– Бог мой, да ты совсем голову потерял! Кто бы мог подумать?!
– В отличие от тебя, Айвен, я никогда не притворялся, что совершенно не стремлюсь к женитьбе, – оскалился Майлз. – И мне не придется брать обратно многочисленные речи убежденного холостяка или поддерживать репутацию юного шалопая. Возможно, до конца дней своих – как вполне может оказаться в твоем случае.
– Ой-ой, какие мы сегодня ядовитые!
Майлз набрал в грудь побольше воздуха, но прежде, чем успел хоть слово сказать, Айвен добавил:
– Знаешь, когда ты вот так набычиваешься, то кажешься еще более горбатым, чем обычно. Следи за собой.
После долгого ледяного молчания Майлз ласково поинтересовался:
– Уж не бросаешь ли ты вызов моему остроумию, Айвен?
– Э-э-э… – Правильный ответ долго искать не пришлось: – Нет!
– Вот и хорошо, – выдохнул Майлз, откидываясь на стуле. Последовало долгое напряженное молчание, и все это время Майлз, сощурившись, пристально смотрел на Айвена. Наконец он вроде бы пришел к какому-то решению. – Айвен, дай мне слово Форпатрила – только между нами, – что ты оставишь Катриону в покое.
Айвен изумленно вскинул брови.
– Тебе не кажется, что это несколько слишком? То есть я хочу сказать, разве у нее нет права голоса?
У Майлза расширились ноздри.
– На самом деле она тебе не нужна.
– Откуда ты знаешь? Откуда язнаю? Я едва успел с ней поздороваться, как ты по-быстренькому ее выставил!
– Я знаю тебя. Для тебя что она, что десяток других женщин, которые подвернутся. А для меня она – единственная.
Предлагаю сделку: ты можешь забрать себе всех остальных женщин в мире, я же хочу лишь эту. Думаю, это честно.
Это был очередной типично Майлзовский аргумент – кузен вообще всегда казался очень логичен в своих рассуждениях, когда стремился получить то, что хотел. Айвен узнал знакомый мотив: Майлз нисколько не изменился с тех пор, как им обоим было от роду по пять лет. Изменился лишь повод.
– Штука в том, что все остальные женщины в мире не находятся в твоем распоряжении, – торжествующе заявил Айвен. После пары десятков лет практики он начал реагировать на подобные фокусы быстрее. – Ты пытаешься предложить то, что тебе не принадлежит и чего у тебя нет.
Захваченный врасплох, Майлз откинулся на спинку стула и сердито сверкнул глазами.
– Нет, серьезно, – продолжил Айвен, – тебе не кажется, что твоя страсть разгорелась слишком стремительно для человека, который не разлучался во время Зимнепраздника с глубокоуважаемой Куин? Где ты до сих пор прятал эту самую Кэт?
– Катриону. Мы познакомились на Комарре, – коротко ответил Майлз.
– Когда ты вел следствие? Значит, совсем недавно. Кстати, ты мне ничего не рассказал о своем первом деле, братец-лорд Аудитор. Должен сказать, что все их вопли по поводу солнечного отражателя вроде как закончились пшиком.
Он выжидательно замолчал, но Майлз игнорировал явное приглашение. Должно быть, он сейчас не в настроении разливаться соловьем. Как всегда – либо не разговоришь, либо не заткнешь.Что ж, если есть выбор, то сдержанность Майлза куда безопасней для окружающих, чем всплеск активности. Не дождавшись ответа, Айвен светски поинтересовался:
– А сестры у нее нет?
– Нет.
– Как всегда, – вздохнул Айвен. – Так кто же она на самом деле? Где живет?
– Она племянница лорда Аудитора Фортица, а ее муж очень скверно погиб пару месяцев назад. Сомневаюсь, что у нее подходящее настроение для выслушивания твоих шуточек.
Похоже, не у нее одной. Дьявол! Майлз сегодня тоже в весьма гнусном настроении.
– Э, да он небось влез в одно из твоих дел, так? Что ж, впредь наука. – Наклонившись вперед, Айвен ехидно улыбнулся: – Тоже способ решения проблемы недостатка юных вдов – создавать их самому.
Все признаки снисходительного веселья, с каким Майлз до сего момента выслушивал ерничество Айвена, мгновенно испарились. Он резко выпрямился и подался вперед, вцепившись в подлокотники. В голосе звучал арктический холод:
– Я буду вам чрезвычайно признателен, лорд Форпатрил, если вы впредь не станете повторять эти инсинуации. Никогда.
У Айвена от изумления желудок сжался в комок. Он уже пару раз наблюдал Майлза в роли Имперского Аудитора, но со стороны. Ледяные серые глаза кузена вдруг сделались похожими на два оружейных дула. Айвен открыл рот – и медленно закрыл. Да что тут, к черту, творится?! И как от такого коротышки может исходить столь чудовищная угроза? Годы практики, надо полагать. И подходящих условий.
– Это всего лишь шутка, Майлз!
– И очень не смешная! – Майлз потер запястья и нахмурился, глядя куда-то вдаль. На скуле заиграл желвак. Он поднял голову. Через некоторое время Майлз добавил уже более спокойно: – Я не стану тебе рассказывать об этом комаррском расследовании, Айвен: оно под грифом «перед прочтением сжечь», и я не шучу. Скажу лишь одно, но не для дальнейшего распространения. Смерть Этьена Форсуассона была чудовищной, это было убийство, и я не смог ничего предотвратить. Но не я приложил руку к его гибели.
– Господи ты боже мой, Майлз, я ведь не имел в виду, что ты на самом деле…
– Тем не менее, – резко перебил Майлз, – все доказательства этому теперь засекречены настолько глубоко, насколько вообще возможно. Из чего следует, что, если против меня выдвинут обвинение, я не смогу публично предоставить доказательства моей невиновности. Подумай о вытекающих из этого последствиях, будь любезен. Особенно если… мое ухаживание увенчается успехом.
Айвен озадаченно пожевал губу, переваривая сказанное. Затем просиял:
– Но… у Грегора ведь есть доступ! А кто осмелится с ним спорить? Грегор может объявить тебя невиновным.
– Император, мой названый брат, назначивший меня Аудитором в качестве любезности моему отцу? Как, во всяком случае, утверждают некоторые?
Айвен неловко поерзал. Значит, до Майлза эти слухи уже дошли…
– Те, чье мнение достойно внимания, знают правду. Где ты услышал эту пакость, Майлз?
Ответом послужило лишь короткое пожатие плечами и неопределенный жест. Похоже, Майлз становится просто удручающе дипломатичен. Айвен скорее согласился бы застрелиться из плазмотрона, чем оказаться замешанным в политические игры Империи. Не то чтобы он с воплями бежал от этого прочь – подобное поведение привлекло бы слишком много внимания. Медленное отползание в сторону – вот лучшая тактика. Майлз же… Маньяку Майлзу вполне может хватить смелости сделать политическую карьеру. Этот гном всегда был несколько склонен к суициду. Уж лучше ты, чем я, парень.
Майлз, оторвавшись от созерцания своих полуботинок, поднял голову.
– Я знаю, что у меня нет права просить тебя об этом, Айвен. Я по-прежнему у тебя в долгу… после того, что случилось минувшей осенью. И за десятки прочих случаев, когда ты спасал мою шею. Или пытался спасти. Все, что я могу, – это попросить. Пожалуйста. У меня было не так много шансов, а эта женщина для меня все. – И криво улыбнулся.