Булычев Кир. Покушение на Тесея

   — Ладно, все равно тебе придется прочесть книжку о Древней Греции…
   — Зачем? — удивилась Кора. — Как зачем? Я тебе уже второй час пытаюсь сказать, что ты должна отправиться в мифологическую Древнюю Грецию, чтобы отыскать там Тесея.
   — Комиссар, вы мне говорили что угодно, только не это!
   Кора выхватила у комиссара бокал и выпила его залпом.
   — Я волнуюсь, — сказала Кора. В стене загорелся квадрат — на нем возникло миловидное лицо секретарши Милодара, Прасковьи Харловой, несчастной женщины, как рассказывают, спасенной когда-то Милодаром от приспешников Пугачева.
   — Милостивый государь, — пропела секретарша, — к вам пришла госпожа Н. — Введите, — приказал Милодар. Дверь открылась. В нее осторожно впорхнула окутанная розовым пухом средних лет женщина с небольшой бриллиантовой диадемой в лиловых волосах.
   — Проходите, ваше высочество, — сказал Милодар, поклонившись.
   За пять лет работы в ИнтерГполе Кора не видела, чтобы Милодар кому-нибудь поклонился.
   — Познакомьтесь, герцогиня, — продолжал Милодар. — Это Кора Орват, о которой я вам имел честь рассказывать. Агент номер три. Что означает третий по качеству агент в нашей конторе.
   Женщина улыбнулась печальной царственной улыбкой и протянула Коре руку в белой перчатке — рука двинулась к ней куда выше, чем нужно для рукопожатия, как бы предназначая себя для поцелуя, но Кора, будучи принципиальной демократкой, воспользовалась преимуществом в росте и осторожно пожала лапку ее высочества.
   — Но почему для меня у вас только третий агент, комиссар? — спросила посетительница еле слышным нежным, даже робким голосом. — Где же те два, которые лучше?
   Ах ты, коварная, подумала Кора. Тебе не меньше пятидесяти, но одеваешься ты как собственная внучка.
   — Агент номер один пропал без вести в одном из кратеров Венеры. Его ищут… ищут уже шесть лет. Агент номер два неделю как вышел в отставку. — Пускай его вызовут из отставки! — К сожалению, он вряд ли согласится. Он мечтал об отставке последние сто тридцать лет.
   Тогда ее высочество замолчала, прошла к самому большому из кресел и уселась с достоинством истинной герцогини.
   — Девушка в курсе дела? — спросила она. — В самых общих чертах, — ответил Милодар, виляя хвостиком. Коре даже захотелось встать, зайти к нему с тыла и поглядеть, не высовывается ли хвостик наружу.
   — Она мне кажется слишком громоздкой, — заявила дама.
   — В виртуальной реальности ваш Густав может сделать себя настоящим Тесеем, то есть почти гигантом.
   — Ах, как это глупо! — воскликнула дама и покраснела, смущенная какими-то собственными мыслями. Когда-то, относительно недавно, она была сказочно хороша — бывает такая бесплотная, недолговечная красота, — красота розовой в голубизну кожи, светло-русых рыжеватых кудрей, тонких рук, увенчанных тончайшими длинными пальцами, а уж глаза… Глаза природа выдает таким красавицам нежных пастельных тонов, прозрачные, словно ты глядишь на утреннее голубое небо. Такая красота рано гаснет, и не дай Бог спасать ее кремами, подтяжками и массажами —кожа превращается в хрупкую бумагу, глаза становятся водянистыми, а руки из тонких превращаются в худые.
   Но дама Рагоза, так звали герцогиню, менее всех на свете была склонна согласиться с неумолимым действием природы. Она видела себя не в зеркале, а на портрете, писанном лучшим салонным художником ее государства двадцать пять лет назад.
   Дама Рагоза была очень влиятельной дамой одной из планет, которая не родила собственной цивилизации, а, питаясь воспоминаниями о Земле, тем не менее давно уж была независимой и делилась на полдюжины королевств и республик. Некоторые были знакомы лишь составителям справочников, а некоторые, как, например, Отечество Рагозы, были известны в Генеральном Штабе Галактики, и его внутренние дела беспокоили больших политиков. В горных районах королевства находилась долина, где зачем-то собралась нижняя половина Периодической системы элементов, а извлечение элементов из недр было процессом несложным, отчего когда-то на Отечество Рагозы ходили походами соседи, поочередно покоряя его земли и оплодотворяя ее девиц, а в последние годы Рагоза стала объектом дюжины межпланетных договоров, которые не всегда выполнялись, но открыто не нарушались, потому что существовал Галактический центр.
   Знать из Рагозы, а также способные молодые люди плебейского происхождения прилетали на Землю, по возможности учились в Гарварде, Черноголовке и Гейдельберге, либо, попавшись на торговле наркотиками, коротали дни в тюрьмах Синг-Синг или Лефортово.
   Приехал на учебу в Московский университет, колыбель гуманитарных наук, наследник рагозийского престола Густав-Розарио-Иоахим, который, как только подошли очередные летние каникулы, направил стопы в правление компании «ВР», чтобы подвергнуть себя настоящему испытанию, избрав наитруднейший ВР-круиз.
   Подобное испытание на планете, где располагалась Рагоза, было еще внове, и решение принца, вызвавшее удивление его родственников и знакомых, скрыли от простого народа — пекарей, шахтеров, фермеров и электриков. Принц Густав был единственным прямым наследником престола. Права остальных претендентов были сомнительны или вообще отсутствовали. Это, разумеется, не мешало различным политическим партиям сдерживать претендентов, помогать им, толкать в спину и под локотки, ставя под сомнение исход борьбы за власть в государстве в случае, если с принцем Густавом что-то случится.
   Об этом Милодар рассказал Коре в присутствии дамы Рагозы, а та слабым голосом, будто только что поднялась без лифта на двенадцатый этаж, сочла нужным добавить:
   — Особа наследника престола священна. После этого она надолго замолкла, ожидая, видимо, что Кора проникнется трепетом. Кора не смогла проникнуться, но спросила:
   — Если вы так его бережете, зачем отпустили с родной планеты? Учили бы дома.
   — Наш мальчик, — сказала дама Рагоза, — должен получить настоящее образование. Пришло время нашей Рагозе выйти в первые ряды мировых держав. Для этого нам нужен просвещенный монарх. Вы меня понимаете, душечка?
   Душечкой Кору давно никто не называл. Слово было унизительным. Но не обижаться же на эту развалину! — А что он учит? — спросила Кора. — Густав учится на юридическом факультете, осваивает международное право. Но помимо этого вечерами он посещает лекции по теоретической физике и минералогии. Как вы знаете, наше главное богатство — полезные ископаемые, редкоземельные элементы…
   Выговорив столь трудные слова, дама Рагоза откинулась в кресле. Она утомилась. — Джин с тоником? — спросил Милодар. — Капелечку, на самом дне, — ответила дама. — Откуда вам известны мои вкусы?
   — Мы готовились к встрече с вами, — ответил Милодар. — Это так естественно!
   — Неужели? — Дама поглядела на Милодара загоревшимся голубым глазом. Видно, только сейчас она увидела в нем мужчину, и это ее заинтересовало. Что Коре вовсе не понравилось.
   Пока комиссар готовил напиток для дамы. Кора молчала и думала: то ли ей самой подойти к бару и приготовить себе новую порцию, то ли попросить Милодара не забывать другую даму. В конце концов она куда привлекательнее этой платяной моли!
   Милодар, видно, спиной почувствовал укор, локти его заерзали, он обернулся, поднес бокал даме Рагозе и сказал почему-то ей, а не Коре:
   — Наш агент Орват, к сожалению, не может составить вам компанию — она не употребляет горячительных напитков.
   — Ах, какая жалость! — откликнулась дама Рагоза, принимая бокал из руки Милодара и дотрагиваясь до его пальцев кончиками своих фиолетовых ногтей. — С такими дикими привычками она ничего не добьется ни в обществе, ни в жизни. Светские обязанности требуют от нас умения поглощать всякую дрянь бочками.
   С этими словами субтильная дама опрокинула в себя бокал и, проглотив джин, выплюнула кубики льда на ковер. Милодар кинулся было поднимать их — он ценил свой ковер, привезенный из какой-то юношеской экспедиции, от последних людоедов Аркадии. В его узор были вплетены волосы жертв межплеменной борьбы.
   Кора решила, что она не настолько заинтересована в задании, сути которого до сих пор не знала. Пора было заявить о себе во весь голос.
   Она резво вскочила и, пока Милодар ползал по ковру, в два шага подошла к бару, откупорила бутыль с водкой «Абсолют» и налила чуть больше половины стакана. С этой добычей она хотела вернуться на свое место, но ее остановил тонкий голосок дамы Рагозы:
   — Не будете ли вы так любезны, душечка, долить мне в бокал того же напитка.
   — С удовольствием, — сказала Кора и почувствовала, как ее отношение к этой герцогине меняется на прямо противоположное. Хваленая выдержка изменила Милодару. Так и не собрав льдинки, он наподдал их сапогом, и они, взлетев веером, автоматной очередью выбили дробь по окну. — Очень мило, — сказала дама Рагоза. — Очень мило.
   Она приняла бокал из рук Коры, чокнулась с ней, и дамы выпили.
   — Вы говорите, что вы только третий агент? — спросила она Кору.
   — Это преувеличение, — сказала Кора. — Но думаю, что я во второй десятке.
   — С каждой минутой ты мне все милее, — сказало хрупкое создание.
   Милодар вернулся на свое место — напротив дамы Рагозы — и произнес голосом запоздавшего на совещание большого начальника: — Ну что ж, продолжим?
   Он делал вид, что его дамы пьют апельсиновый сок. — Разумеется, в хороших домах это не принято, — сообщила дама, сама направляясь к бару и подливая в бокал из бутылки. Щеки ее покраснели, глаза сияли, она помолодела лет на двадцать. — Но мой Густав совершенно необычный ребенок. Его никогда не интересовали охотничьи подвиги и драки, он сам выучился грамоте, затем стал считать. Когда ему было десять лет, пришлось рассчитать всех его профессоров, потому что они ему ничего не могли дать.
   — Не может быть! — Милодар постарался перехватить инициативу. — И что же дальше?
   Дама Рагоза с удивлением окинула его взглядом от макушки до пяток, как бы спрашивая: что здесь делает этот человек? Милодар, непривычный к таким взглядам, смешался и замолчал.
   — Сейчас Густаву двадцать. Он, без сомнения, самый образованный и серьезный человек на нашей планете, я уж не говорю о государстве Рагоза. С ним связаны все надежды на прогресс. Я уж не говорю, как он много значит для меня. После того как его родители пали от рук убийц и власть перешла к регентскому совету, я осталась его ближайшей родственницей. Он — мой родной племянник, сын моей любимой сестры. Вы понимаете ситуацию?
   — Так зачем ему было уходить в ВР-круиз? Лучше бы слазил на Эверест,
   — предложила Кора. — Может, сделать кофе? — вмешался Милодар. — Сделайте, голубчик, — согласилась дама Рагоза. — Может, он устроил сам себе испытание? — предположила Кора.
   — Все куда сложнее, — вздохнула герцогиня. — Может быть, следует кого-то ликвидировать? — спросил Милодар из кухни.
   — Как вы грубы, комиссар, — откликнулась дама. — Человеческие проблемы не решить насилием.
   — Еще как решить! — не согласился комиссар. — Нет человека, и нет проблемы. Это я прочел в каком-то древнем манускрипте.
   Он вошел с подносом и поставил его на журнальный столик.
   — Вам пора жениться, — сказала дама Рагоза. — Я пробовал, — ответил Милодар. — Но без взаимности мои союзы распадались.
   — Я подыщу вам девицу благородного происхождения, из графской семьи.
   — И я получу в придачу кучу сомнительных родственников! Ну уж нет! Лучше поищите мне ее в детском приюте…
   Дамы рассмеялись, потому что испуг Милодара был искренним. — Кроме того, я сейчас влюблен. Милодар разливал кофе по чашкам. Рука его дрогнула.
   — Это достойное занятие для мужчины, — вздохнула дама Рагоза, показывая этим, как горько ей сознавать, что он влюблен не в нее. — И кто же ваша счастливица?
   Помолчи, мысленно приказывала комиссару Кора. Зачем позорить всю нашу родную планету в глазах мирового общественного мнения? Но Милодар не послушался невысказанного совета. — Две счастливицы, — сообщил он. — Близнецы. — И какую вы выбрали?
   — Я еще не решил, — ответил Милодар. — Вернее всего, я выберу обеих.
   — Как так? Разве у вас не моногамия? — Не знаю, что у нас, не знаю! Но поставьте себя на мое место. Если я женюсь на Джульетте, то Макбетта выйдет замуж за кого-то еще и будет ему отдаваться! — Очевидно, так и нужно для ее счастья. — Но я же их не различаю! — закричал Милодар. — И я убью каждого, кто посмеет жениться на сестре моей жены, потому что я не знаю, на ком он женился: на сестре моей жены или на моей жене.
   — Боюсь, что это выше моего понимания, — призналась дама Рагоза, явно обеспокоенная. — Боюсь, что вы представляете опасность для окружающих.
   — Другого на мое место пока не подыскали, — ответил Милодар. — Я умен, решителен, коварен, быстр, предан делу, меня ценят начальники и любят подчиненные, правда, агент Орват?
   — Что касается любви, — осторожно ответила Кора, — то это преувеличение. Но я убеждена, что каждый новый начальник хуже предыдущего. Это вселенский закон. По мне лучше тот, к которому я привыкла.
   — Не самый умный ответ, но лучше такой, чем никакого, — заметил Милодар. — По-моему, мы отвлеклись. Ведь вы сами передали мне через посла о крайней срочности и важности дела. Я отложил в сторону все срочные текущие дела и для ознакомления моего агента с виртуальной реальностью отвез ее на стадион, где показывали прошедший сто лет назад драматический финальный матч по футболу.
   — Сто лет назад! — вырвалось у Коры. Ей стало грустно при воспоминании о Плюшкине. Водка делала свое черное дело. — Все они давно умерли…
   — Ах, я вспомнил — тебе понравился там один толстяк! — сказал Милодар. — Но он тоже плод виртуальной реальности.
   — Со мной такое было, — сообщила фарфоровая герцогиня, отхлебывая водку из стакана, словно это был лимонад. Видно, совсем освоилась в кабинете грозного комиссара. — Я влюбилась в портрет. Я купила его, повесила в спальне и приказала моим техникам отыскать все данные по этому… рыцарю, который погиб триста лет назад, и восстановить его голограмму по скелету…
   — Вы разрыли могилу? — удивилась Кора. — А что ты прикажешь делать, если полюбила? — резонно спросила дама Рагоза. — Учти, что в любви я не знаю границ и правил. Не дай Бог тебе оказаться у меня на пути.
   Кора была удивлена. Вот сидит перед ней робкое, покрытое глазурью розовое существо, в изящной ручке которого вздрагивает бокал с водкой «Абсолют», и угрожает Коре своими вулканическими страстями. А что, подумала Кора, ведь и отравить может. Именно отравить.
   — Они его восстановили. Почти настоящего. Объемного… Пришлось отключить. — Почему?
   — О, эти льстивые художники!.. На портрете он был идеализирован настолько, что я его узнала только по усам. С тех пор я не позволяю себе увлечься мужчиной… За редчайшими исключениями.
   — Дама Рагоза, — вмешался Милодар. — Если вам не трудно, продолжайте, пожалуйста, ваш рассказ.
   — С удовольствием. Душечка, подлей этого славного напитка. Спасибо. На чем мы остановились?
   — На том, что ваш племянник остался сиротой и поступил учиться в Московский университет.
   — Правильно. А теперь отправляется в Древнюю Грецию, где его убьют, и мы останемся без наследника престола…
   — И он выбрал судьбу Тесея? — спросил Милодар. — Именно так. Именно Тесея. Это какой-то древний грек, который всю жизнь рисковал и хулиганил. Я еще понимаю, если бы он выбрал судьбу Гомера…
   — Гомер был слепым. — Или Наполеона. — Он кончил жизнь в ссылке. — Ну наконец, какого-нибудь бога — Диониса или Гермеса. Я бы не так беспокоилась.
   — Но в любом случае никаких оснований для беспокойства нет, — сказал Милодар. — Я только что разговаривал с главой компании «ВР». Они клянутся, что их приключение совершенно безопасно. Ни в одном индивидуальном круизе за последний год не было смертельного исхода. Синяки, шишки, царапины, в крайнем случае поломанные руки… но все возвратились к мамам, папам и тетям.
   — Боюсь, что могут быть исключения, — сказала дама Рагоза. —Я бы не примчалась к вам через половину Галактики только из-за нервного состояния души. — Откуда у вас опасения?
   — Сначала были слухи, — неверным голосом произнесла герцогиня: водка начала действовать. — Они ширились, ширились, ширились, пока не затопили всю столицу. — Какие слухи?
   — Очень конкретные. Что наш дорогой Густавчик решил отправиться в ВР-круиз и не вернется оттуда живым.
   — И неизвестно было, откуда эти слухи, кто их распространяет? — спросил Милодар.
   — Мне ничего не оставалось, как отправиться к самому оракулу Провала. И он мне… так и сказал: «Твой Густав отправится в ВР-круиз, и его там прихлопнут. Уже все готово».
   — Кто такой оракул Провала? — спросила Кора. — Сейчас все объясню,
   — сказала герцогиня. — Сейчас все объясню. Оракул… послушайте, где у вас тут туалет? Меня тошнит, черт побери! Чем вы напоили высокопоставленную гостью, а?
   Герцогиня поднялась с дивана, и Коре пришлось подхватить ее на руки и отнести в ванную, где произошла некрасивая сцена, после чего Кора вымыла герцогиню, а Милодар вызвал охрану герцогини, которая состояла из двух мрачного вида красивых молодых людей, один из них закинул даму Рагозу через плечо, словно она была мешком с картошкой, а второй шел сзади, вытащив бластер и оглядываясь по сторонам, словно опасался нежданного нападения.
   У двери он остановился и, глядя на Милодара, произнес:
   — Нельзя было старой перечнице водки давать, неужели не ясно?
   — Совершенно неясно, — сдержанно произнес Милодар. — Кстати, она не производила впечатления алкоголички.
   — Ты тоже производишь впечатление мыслителя, — грубо ответил охранник.
   Милодар тут же выхватил из кармана бластер, а молодчик не только выхватил свой в ответ, но и открыл стрельбу без предупреждения — хорошо еще, что и Милодар, и Кора обучены предвосхищать выстрел по тому, как напрягается указательный палец противника. Оба они успели улечься за диваном, всю спинку которого разнесло в клочья.
   Со стены с грохотом упала чудесная картина Боттичелли «Венера с чужим младенцем», пробитая и сожженная, люстра закачалась и рухнула на ковер, разбившись на множество осколков.
   — Чудесно, мальчики! — раздался из коридора голос дамы Рагозы.
   Вся эта компания исчезла, а Милодар тут же вызвал в кабинет бухгалтеров, чтобы подсчитать ущерб и отправить иск на планету в королевство Рагозу до того, как корабль с дамой Рагозой на борту попытается улизнуть с Земли.
   Пока бухгалтеры, щебеча и ахая от негодования, подсчитывали и утраивали ущерб, Милодар убрал свой бластер. — Я все равно выстрелить не мог, — сказал он.
   Он направился к столу, рассеянно прошел сквозь него и попытался усесться на стул, но, разумеется, провалился. Лишь на уровне ковра ему удалось остановить свое падение.
   — Когда вы успели подмениться! — удивилась Кора. — Ведь на стадионе вы были самим собой, а сейчас уже — голограмма!
   — Ах, это так просто, — ответил Милодар, — я же ходил на кухню готовить кофе, там и заменился. Не понравилась мне эта герцогиня. Не люблю пьющих пожилых женщин.
   — Предупредили бы меня, — заметила Кора. — Меня могли продырявить.
   — Ну, убили бы в крайнем случае, — отмахнулся бессердечный Милодар.
   — Нашли бы тебе новое тело, получше этого.
   — Еще чего не хватало! — возмутилась Кора. Если бы она не знала, что вместо ее шефа в кабинете стоит голограмма, она бы сейчас выцарапала ему глаза. — . Меня устраивает мое тело. Вы предатель, комиссар!
   — Я разумный государственный деятель, — ответил тот. — Агентов можно отыскать сколько угодно. Комиссаров можно пересчитать по пальцам.
   У Коры было свое особое мнение на этот счет, но она не стала делиться им с шефом, потому что не хотела терять работу. Если тебя увольняют с ИнтерГпола, то ты сразу оказываешься на чертом забытом астероиде, на окраине Галактики в должности начальника местного полицейского участка. И вскоре бесславно заканчиваешь жизнь от случайной пули или ножа в пьяной драке. Такова жизнь…
   — Простите, шеф, — сказала Кора, взяв себя в руки. — Так мы будем браться за это дело или пускай дама Рагоза убирается в свое королевство?
   — Я был бы рад забыть о ней. Не люблю дам, у которых такие нахальные охранники. Кстати, кому поручить его ликвидацию — тебе или Иванову?
   — Пошлите Рабиновича. А то он в последнее время слишком много говорит о гуманизме. — Хорошая идея. Кора, — одобрил Милодар. — Вы не ответили на мой вопрос. — Неужели тебе не ясно? Разумеется, мы беремся за это дело. Потому что таково решение Галактического Штаба. Хотим мы того или нет. — Тогда избавьте меня…
   — Не избавлю. Ты сейчас единственный у меня красивый и опытный агент женского пола. В мифологической Греции это играет роль. — Почему?
   — Вот, возьми. Тут книжки о греческих мифах. Нейхарт, Кун, Плутарх. Прочтешь все, что сможешь, о Тесее и его родственниках. — Комиссар!
   — Я уже шестьдесят лет комиссар. Но сначала ты вылетаешь специальным рейсом в королевство Рагоза. — Это еще зачем?
   — Ты должна встретиться с неким оракулом Провала и узнать, почему он считает, что принц Густав будет убит во время ВР-круиза. Какая птичка ему напела. Ясно? — Неужели нет никого больше… — Есть! Но это твое дело. Ты должна увидеть как можно больше действующих лиц этой драмы, понять их отношения, расположение сил и решить — убьют ли они Густава или только попугают. За время путешествия и освежишь свои знания в мифологии и древнегреческом языке.
   — Я никогда не знала древнегреческого языка. — Значит, к началу ВР-круиза будешь знать в совершенстве. — Какого еще ВР-круиза?
   — А как же иначе ты отыщешь принца Густава и будешь его охранять? — Неужели это уже решено…
   — Моя дорогая Кора, ты не представляешь, сколько стоит на галактическом рынке долина в королевстве Рагоза, где находятся месторождения всех редкоземельных элементов.
   — Мне можно идти? — удрученным голосом произнесла Кора. Все происходящее ей совсем не нравилось. — Иди, иди… Впрочем, вернись! — Ну что еще?
   — Не так грубо, агент! Посмотри, пожалуйста, кто из них тебе больше нравится?
   Милодар протянул Коре две голографии молодых привлекательных брюнеток, похожих друг на дружку как две капли воды, тем более что у обеих носы были сдавлены прищепками для белья.
   — А прищепки зачем? — спросила Кора, уже догадавшаяся, что присутствует при очередной попытке решения задачи про буриданова козла. Или осла?
   — Мои невесты — чемпионки Таганрога по синхронному плаванию. Вот справа — Джульетта, а слева — Макбетта… Нет, погоди, может быть, наоборот?
   — Вот когда научитесь различать, тогда и показывайте.
   — А ты тоже не различаешь? — А зачем мне различать?
   — Пожалуй, ты права… ну иди, иди, чего стоишь? Рейс на Рагозу — через два часа. А тебе еще надо собраться.
   — Чего же вы раньше не сказали! Я не успею. — Не успеешь — нечего тебе делать в ИнтерГполе. С этими приятными словами они расстались.
   На корабле «Нирвана» Союза буддийских планет Кора увидела госпожу Рагозу в сопровождении одного телохранителя. Второго убрал Рабинович. Но подходить к ним Кора не стала, да и не легко это было, потому что Рагоза летела в классе «люкс», где ты мог сам выловить себе на ужин осетра из небольшого бассейна, где кокосовые орехи падали с пальмы по твоему выбору, а в ресторане слух клиентов услаждал джаз-оркестр под управлением Дюка Эллингтона, тщательно и изящно реконструированного генными инженерами.
   Кора же пребывала в стандартной каюте второго класса, слава Богу, одна (от экономного Милодара всего можно ожидать), получала еду из овального отверстия в стенке над столиком, под надписью на нескольких галактических языках: «Использованную посуду сбрасывать в дезинтегратор».
   Так что Кора наблюдала даму Рагозу, лишь когда та прогуливалась по галерее, поглядывая вниз, но, разумеется, не видя ни Коры, ни других простых пассажиров, потому что со стороны «люксов» галерея как бы парила над бескрайней равниной, а стеклянный потолок, на который, задрав голову, глядела Кора, был превращен руками умелых голографов в зеленое море джунглей. Время от времени из переплетения ветвей взлетали вверх экзотические птицы и доносился рев обезьян и леопардов.
   Всю дорогу Кора, будучи дисциплинированным агентом, посвятила изучению древнегреческого языка, на нем предположительно объяснялись Зевс и его родственники, а также биографию Тесея, которую различные источники трактовали по-разному.
   Хоть это и не имело, с ее точки зрения, большого значения в будущей работе, сначала она выяснила, кто он родом, откуда взялся. Ведь, честно говоря, до этой поры она знала за Тесеем только один подвиг: этот самый Тесей пробрался в знаменитый Лабиринт, отыскал там дикого быка Минотавра и зарезал его, став таким образом первым в мире тореадором. Неужели принц Густав решил отправиться в ВР-круиз только затем, чтобы еще раз зарезать несчастного быка? Странно все это!.
   Отцом Тесея, как указывали все авторы, был некий Эгей, который, видно, потом назвал в честь себя Эгейское море. Он царствовал в Афинах, которые тогда еще не были столицей Греции, а, как поняла Кора, оставались довольно мелким городком. Этот самый Эгей шел к власти нелегким путем, у него были злобные родственники, желавшие отхватить у него Афины. Это были племянники, сыновья его брата Палланта. Звали их всех скопом Паллантидами, и насчитывалось их примерно пятьдесят голов, что доказывает, что у Палланта либо было много жен сразу, либо он их часто менял. Паллантиды никак не могли дождаться, когда помрет их дядя Эгей, и тщательно следили за тем, чтобы он не женился и не сделал себе наследника престола.