Буревой Роман. Олимпиец

* * *

   – Тебе не скучно? – поинтересовался Сулла у легата Флакка, кивая в сторону чинно разбившихся на группы стариков. Аристократы помоложе направились в игровые залы. Немногочисленные юнцы скучали, ожидая танцев и салюта. – Как я понимаю, в твоей памяти, как и в моей, застряла как минимум сотня подобных вечеринок. Один и тот же зал, одни и те же наряды. Даже разговоры, похожие друг на друга.
   – Женщины разные, – не очень уверенно заметил Флакк.
   – Женщины! Неужели патриция можно чем-то удивить в этом плане? Послушай, есть предложение. Поскольку мы уже отобедали, произнесли тосты и выслушали все, что надо выслушать, и то, что слушать ни под каким видом не стоит, теперь можно с чистой совестью сбежать в какое-нибудь укромное местечко и там повеселиться.
   – Сулла, ты не женат. А я приглашен на этот праздник с супругой! – напомнил Флакк. – Сам посуди, сбегать с женой – не слишком интересное занятие.
   – Прихвати какую-нибудь девчонку у входа. Как я. Тебе пора встряхнуться. Ты же космический легионер!
   – Легат космических легионеров.
   – Тем более тебе стоит взбодриться. Мы, патриции, рождаемся стариками, зато к старости становимся молодыми. Я молодею с каждым днем. А ты?
   – Допустим… – Флакк заколебался. – Допустим, я это сделаю. Куда мы можем отправиться? В ближайший бар? В ночной клуб? Смешно. За нами тут же увяжется толпа галанетчиков и начнет передавать в виртуалку отчет о наших похождениях. Как мы пьем, целуемся, посещаем вомиториум и там блюем… разве можно устраивать вакханалии под прицелом десятка вирт-камер?
   – Мы могли бы отправиться на Острова Блаженных, – задумчиво проговорил Сулла. – Прекрасная планета, и никто ни за кем не следит.
   – Я планирую сбежать с пирушки, но не от жены. Или ты хочешь, чтобы я развелся?
   – О нет, я отношусь с почтением к узам брака. Чужим. Посему предаюсь Венериным удовольствиям только с незамужними плебейками. Правда, потом выяснялось пару раз, что это были как раз замужние патрицианки. Но это, как говорится, дело их генетической памяти.
   Сулла обвел глазами зал, прикидывая, что бы можно было такое устроить. И тут взгляд его остановился на Друзе. Префект инженерных войск, выпив несколько бокалов фалерна, был уже достаточно весел – он стоял в обнимку с двумя женщинами. Одной, правда, являлась его жена Лери, но вторую, стройную загорелую блондинку, Сулла видел впервые. Правда, она кого-то напоминала. Значит, патрицианка – их лица при встрече всегда кажутся знакомыми, если юнцы похожи на своих родителей, чьи лица навсегда засели в генетической памяти. Друз целовал в щеку то одну женщину, то другую и шептал по очереди каждой на ушко комплименты. Обе смеялись.
   – Отлично! У нас есть одно укромное местечко! – Сулла похлопал легата по плечу. – Боевая станция префекта Друза.
   – Боевая станция? – переспросил Флакк. – Никогда не слышал, чтобы вакханалии устраивали в подобном месте.
   – Ну, во-первых, ее так и не поставили на боевое дежурство. Пока что это всего лишь огромный лайнер на орбите, нашпигованный сложнейшей техникой.
   – С плазменными излучателями, способными поджарить вражеский флот.
   – Орк! Я не собираюсь никого поджаривать. Но мысль, что это возможно, возбуждает, не находишь? Я слышал, на станции отличные каюты, лучшие ретрансляторы Галанета и удобная банька с гидромассажем. Берем ящик фалерна, корзину закуски и отправляемся. Только найди себе молоденькую и сговорчивую спутницу.
   – Одна незадача: у нас нет ключика от входной двери.
   – Он есть у Друза. Прихватим парня с собой.
   – Сенатор Валерия ни за что не отпустит мужа одного.
   Сулла покосился на смуглянку Лери. В этот момент красавица-сенатор смеялась над очередной шуткой мужа.
   – А мы и не будем от нее скрываться. Она поедет с нами. Видел ли ты этакие огоньки у нее в глазах? Я почти уверен: она всю жизнь мечтала о чем-то подобном. Пусть Друз прихватит обеих красоток. Они устроят любовь втроем.
   – Жена меня убьет.
   – Флакк! Флакк! Твоя супруга – очаровательная женщина, но не для подобных увеселений. Соври ей, скажи, что тебя вызывают на учения. На боевую станцию. Ты скажешь ей правду. Почти.
   – Корвина берем?
   – Это еще зачем? Я не собираюсь веселиться под присмотром начальника. Итак, ты ищешь себе спутницу, я – уговариваю Друза и его дам, и мы отправляемся.
   Сулла немедля направился к префекту и его спутницам.
   Флакк постоял с минуту, наблюдая, как дерзкий патриций подбивает префекта и женщин принять участие в авантюре. Флакк был готов побиться об заклад, что ни Друз, ни его жена, ни блондинка не устоят. Этот мерзавец мог бы совратить кого угодно, даже весталку.
   На то, чтобы уговорить этих троих, понадобилось три минуты от силы. Во всяком случае, именно спустя три минуты Друз согласно кивнул и, повернувшись к Флакку, поднял руку с очередным бокалом.
   Легат покачал головой, то ли сокрушаясь, то ли восхищаясь, и направился к своей жене – объяснять, почему должен немедленно покинуть прием у консула.
   Вызов по комбраслету он сделал выйдя из дворца.

* * *

   – Куда мы отправляемся? – спросила Белка, когда они с Суллой уже выбрались из толпы, по-прежнему окружавшей дворец плотным кольцом.
   После теплого воздуха зала приемов девушке в легком платье показалось прохладно. И еще показалось, что людей стало больше. И немудрено: фейерверк должен был вот-вот начаться. На кораблях эскадры включили подсветку. В темном небе мелькали разноцветные голограммы. Там разыгрывали какой-то исторический сюжет, разумеется, древнеримский.
   – На космодром. Мы покидаем планету. Головокружительное космическое путешествие – что может быть лучше! – воскликнул Сулла восторженно. Пожалуй, восторг был чуть-чуть фальшивый.
   – Летим на Острова Блаженных?
   – Нет, на боевую станцию Лация. В милой компании легата Флакка, красавца Друза, его жены и еще двух очаровательных женщин.
   Белка растерялась. Возможно, Сулла планировал поразить ее размахом предстоящей авантюры. Но Белке мысль устроить свидание на боевой станции да еще в такой компании не показалась столь уж замечательной.
   – Может быть, полетим туда в другой раз? А сейчас нам вполне подойдет какой-нибудь бар.
   – Нет, для первого свидания подходит только боевая станция, милочка. Уверяю тебя, ты не пожалеешь.
   Белка потупилась. Приключение начинало выглядеть уж слишком головокружительно. Если честно, то девушка попросту струсила.
   – Там хоть гравигенераторы работают? – проговорила она жалобно. – А то меня в невесомости тошнит.
   – Гравигенераторы самые лучшие, – заверил ее Сулла. – Баня и гидромассаж. В иллюминаторе – звездное небо. Эту ночь ты запомнишь на всю жизнь. Гляди-ка, Флакк уже ждет нас возле своего флайера. Неужели он планирует отправиться на свиданку на семейной машине? Вот чудак!
   Однако Флакк был не так наивен. Флайер принадлежал не легату, а темнокожей девушке лет двадцати в белой шелковой блузе и белых брюках. Девушка была стройной, но не казалась хрупкой. Сулла отметил отличную мускулатуру, высокий рост и отточенность движений. Наверняка девчонка либо уже служит легионером, либо учится в школе легионеров.
   Ай да Флакк!
   – Это Асти, – представил Флакк свою спутницу именем наверняка вымышленным.
   – И что ты сказал своей супруге? – поинтересовался Сулла.
   – Правду. Что я лечу на боевую станцию весело провести время, – засмеялся Флакк.
   В этот момент из толпы наконец выбрались Друз и его спутницы. Валерия где-то раздобыла черную накидку с капюшоном, скрывшую ее великолепный наряд, а блондинка попросту избавилась от своего платья до полу и переоделась в серебристый обтягивающий тело комбинезон.
   – Это Клио, – представил блондинку Друз.
   – Орк! Так это… – начал было Флакк.
   – Пожалуйста, без имен, – попросила Клио.
   «Если она переоделась во дворце, значит, она там и живет», – сообразила Белка и изо всей силы вцепилась в локоть Суллы. Она, скромная дочь сценариста, была из другого мира. Правда, окончила университет с отличием. Но какое это имело значение для вечеринки?
   Неожиданно патриций повернулся, обнял Белку за талию и впился губами в ее губы. Произошло это настолько неожиданно, что Белка в первый миг растерялась, а потом изо всей силы оттолкнула патриция. Несколько галанетчиков тут же принялись снимать эту сцену.

* * *

   Легкий пассажирский планетолет, украшенный золотым римским орлом и пурпурной полосой, стартовал с консульской площадки космодрома и теперь приближался к новой боевой станции Лация.
   Друз вел планетолет и острил напропалую, Флакк, сидевший рядом с ним, либо отмалчивался, либо вежливо улыбался.
   Зато Сулла не испытывал и тени смущения. Он расположился сзади, в окружении женщин, и норовил то включить на кресле амортизаторы одной, то поправить изголовье другой, то показать данные искина третьей. Он был почтителен с Валерией, фамильярен с Белкой, игрив с Клио и всякий раз выказывал притворный испуг, обращаясь к Асти.
   – Ты бы мог спокойно лететь на станцию один в окружении этих дам, – заметил Флакк. – Мы тебе не нужны. Балласт.
   – Еще как нужны! – заверил его Сулла. – И не надо на меня злиться и ревновать. Обещаю, через час ты будешь мной восхищаться.
   – Давайте облетим нашу красавицу, прежде чем причалить, – предложил Друз и, не дожидаясь ответа, направил планетолет вокруг станции. – Сделаем пару кругов вокруг моей ненаглядной. Хороша, правда?
   Друз говорил о своем творении, как о женщине. Даже любимую жену он бы не стал так расхваливать. А тут буквально надувался от гордости, любуясь огромным шаром, ослепительно белым в лучах звезды Фидес, с тонкими щупальцами причалов и острыми иглами передатчиков дальней связи. Синие блики силовых полей призрачными шапками накрывали полюса станции.
   Консоли плазменных пушек были убраны, так что станция выглядела почти безобидно.
   – Как только люди построили такое! – прошептала Белка. – Это же божественная мощь!
   Друз, польщенный, расплылся в улыбке.
   – Особенно если учесть, сколько денег из бюджета Лация на нее угрохано, – поддакнул Сулла.
   – Могу вас заверить, деньги потрачены не зря, – принялся защищаться Друз. – Учтите, она не только отвечает за безопасность Лация, но и может заменить управляющую станцию Звездного экспресса. И если надо – заблокировать весь Звездный экспресс, – продолжал пятиминутку хвастовства Друз.
   – Насколько я помню, по международному соглашению, ни одна из планет не имеет права блокировать Звездный экспресс, – картинно нахмурила брови Лери. – Или Лаций уже не соблюдает межпланетное право?
   – Разумеется, ты говоришь верно, как всегда. Кто спорит! Блокировать не имеет права. Но нигде не оговорено, что нельзя подобную технологию разрабатывать. На крайний случай, – вывернулся Друз.
   – Надеюсь, ни Нерония, ни Колесница Фаэтона не пронюхают про твои разработки, – улыбнулась Лери.
   – Это строго секретно, – поспешно заверил Друз.
   – Послушайте, мы летим отдыхать и веселиться, пошлем Орку в пасть все эти разговоры о политике! – воскликнула Клио.
   – Это лучшая станция во всей Галактике, – не мог остановиться Друз. – Станции Колесницы устарели еще лет сорок назад, да и у неров попросту нет денег на модернизацию.
   – У неров нет денег? – не поверила Лери. – Лучше скажи, они жмотничают.
   – У Неронии три станции, – напомнил Флакк.
   – Одна из них практически превращена в руины. Две другие не модернизировались уже лет двадцать. И все они завязаны на живые корабли Неронии. Моя же, – Друз выделил невольно местоимение «моя», – совершенно уникальна, ей не нужен флот поддержки.
   – Совсем не нужен? – усомнился Флакк.
   – Ну разве что… небольшой… для защиты от мелких истребителей-ос, если накроются силовые поля.
   – Да, после того как силовые поля сожрут в три минуты весь запас энергии. Сейчас у тебя генераторы работают на холостом ходу и все равно сжирают немало энергии, – заметил Флакк.
   – Я приказал включить их к нашему прибытию.
   – Ага, то есть обычно ты их даже в холостом режиме не включаешь! – хмыкнул Флакк. – Не просветишь нас, сколько мегаватт-часов ты выкинул впустую за одну минуту?
   – Хорошо, давай причалим, и ты покажешь нам станцию изнутри, – решила прекратить их пикировку Лери. – И ты сможешь выключить силовые поля. – Сенатор Валерия умела сочетать авантюризм с практичностью. – Мы все уже в восхищении.
   – На главный причал, – отдал Друз приказ искину. Префект был явно обижен замечаниями гостей и не пытался этого скрыть.
   Прозрачный обруч управления на лбу префекта изменил цвет. Легкий планетолет, повинуясь приказу, тут же направился к станции.
   – Всего у нас двадцать стыковочных узлов, можем принять на главном причале даже крейсер, – рассказывал Друз, пока планетолет сближался со станцией. – Следящие системы могут просканировать корпус корабля и определить, есть ли внутри живые формы жизни, в том числе и люди, и какое оружие находится на борту.
   – И что ты будешь делать, если обнаружишь на борту корабля оружие?
   – Если это не наш боевой корабль, уничтожу… или помещу в силовой кокон. Как поместил найденный недавно катер. Орк!.. Я же…
   – Болтун! – фыркнула Лери.
   Планетолет скользнул в прорезь главного причала. Тут же опустились входные ворота, а к двери планетолета присосалась прозрачная кишка переходного шлюза.
   – Легкие кораблики лучше не держать снаружи, у них нет силового поля и любой камешек или мусор… – Друз замолчал, сообразив, что подобные азы его спутникам и самим известны.
   Давление уравнялось, и они перешли на пассажирскую палубу станции. Здесь их встретил помощник Друза, немолодой человек в черно-синей форме инженерных войск.
   – Энний, никого не пускать в атрий и прилегающие каюты! – приказал Друз. – Ну, как вам моя станция? – повернулся префект к своим спутникам.
   – Пока что я вижу только коридор, – заметила Лери. – Ничего особенного. Коридор как коридор.
   Они миновали три шлюза. Громадные двери, украшенные головами Цербера, открываясь, превращались в шесть острых клыков. Изображения Цербера были помещены с двух сторон, так что, оборачиваясь, вновь прибывший видел за собой закрытые двери и три морды стража Аида с горящими глазами. Как будто человек пожаловал в Подземное царство, а не попал на небо. Наконец Друз и его друзья очутились в лифте. Зеркальные панели отражали нарядных и внезапно притихших гостей. Флакк отметил, что Друз страдает манией величия отнюдь не в легкой форме: кабина лифта была в точности скопирована с той, что поднимала гостей на смотровую площадку Палатинского дворца.
   – Обратите внимание, на станции отличная гравитация, никаких колебаний поля, три независимых генератора, и сила тяжести равная лацийской, – продолжал свою экскурсию Друз.
   Двери лифта открылись.
   – А вот и наш атрий! – объявил с гордостью префект станции.
   В самом деле, было чем гордиться! Просторное помещение, в которое выходили десятки дверей, украшали шесть изящных белых колонн под мрамор. Вверху – прямоугольное окно, имитирующее звездное небо. Под потолком висела голограммная карта сектора Лация. Вокруг зеркального стола буквой «П» стояли диваны, которые одним нажатием кнопки можно было переделать в широкие ложа. Здесь можно было провести вечер за чашей фалерна на древнеримский манер.
   – Отличная станция, – подтвердил Флакк. – Надо полагать, отделка атрия стоила не меньше, чем все боевое оснащение.
   – Цезарь велел богато украшать оружие своих солдат – дабы римляне не теряли в бою мечей и щитов, – напомнил Друз.
   – Ах, ну да, конечно. Шикарный атрий – залог нашей боеспособности, такой обидно будет потерять, не так ли, префект, – Флакк рассмеялся. – Каюты такие же роскошные?
   – Хочешь посмотреть?
   – Пусть каюты оценят дамы, – отозвался Флакк, – я предпочитаю осматривать ионные и плазменные пушки.
   Женщины тем временем уже распаковали коробки с едой и наполнили бокалы фалерном. Гостьи шушукались и поглядывали на мужчин. Сулла уселся на диван в обнимку с Белкой. Скованность первых минут прошла.
   – Итак… – сказал Друз. – Выпьем за успех нашей экспедиции и за новую станцию!
   Все осушили бокалы. Друз поцеловался сначала с женой, потом с Клио.
   – А теперь, – перехватил инициативу Сулла, воспользовавшись паузой, – приступим к делу. Вакханалия на время отменяется.
   – Ч-что? – Друз спешно оторвался от губ Клио. – А зачем же мы сюда завалились? Я… – Префект растерянно умолк, сообразив, что его самым бессовестным образом провели.
   Флакк усмехнулся. Он с самого начала подозревал какой-то подвох. Но какой именно – догадаться не сумел.
   – Наше отбытие и рассказы о предстоящей вакханалии – простенькая маскировка, – охотно объяснил Сулла. – Никто не должен знать, чем мы будем заниматься на станции.
   – Что же ты нам приготовил? – язвительно спросил Друз, не скрывая разочарования.
   Лери улыбнулась, налила в бокал воды и протянула мужу.
   – Сейчас объясню, – охотно ответил Сулла. – Мы должны в срочном порядке определить, что за хрень обнаружил в космосе Друз и подвесил к одному из причалов станции. Это личное задание консула. Как только выполним, можем веселиться. Если останется время. И если нам захочется после этого петь и плясать и предаваться Венериным удовольствиям. Друз, расскажи, будь добр, как тебя угораздило выловить эту дрянь из космоса?
   – Это лацийский катер, а не дрянь! – обиделся префект фабрума. – Четыре дня назад он очутился рядом со станцией и стал подавать сигнал бедствия. Сигнал устаревший, но наш, лацийский. Мы послали запрос. Нам никто не ответил. Сканирование показало, что это наш катер типа «Калипсо», их уже не выпускают двадцать лет, что на корабле есть оружие, криогенная капсула и тело внутри. Но, судя по показателям, пилот умер. Мы захватили с помощью манипуляторов катер и пристыковали к одному из причалов. Потом двое моих техников в скафандрах вошли внутрь и…
   – И?
   – Камера оказалась расколота, а человек мертв. Медик станции заявил, что он умер недавно. Возможно, всего несколько дней назад.
   – Дальше.
   – Судя по всему, этот катер пропал больше двадцати лет назад во время войны с Неронией за планету Фатум. А капсула на катере может поддерживать тело в анабиозе не более трех лет. Вышла, мягко говоря, нестыковка.
   – Интересно, – пробормотал Флакк.
   – Нашелся катер с мертвым пилотом! Такое случается сплошь и рядом, – пожал плечами Друз. – Зачем весь этот сыр-бор, таинственное отбытие на станцию и…
   – Нашелся катер? – перебил его Сулла. От прежнего игривого тона беспутного повесы не осталось и следа. – Префект Друз, это не детская игрушка, которую потерял чужой малыш, а ты нашел. Эта штука где-то болталась двадцать пять лет. К счастью, ты не затащил этот катер внутрь станции, он по-прежнему висит на причале, как я успел убедиться во время облета станции.
   – Ну да, согласно инструкции неопознанный объект должен оставаться снаружи… – Друз окончательно растерялся. Он ожидал похвал, восторгов и веселья. А тут его отчитывали как мальчишку, да еще в присутствии жены.
   – Он иногда соблюдает инструкции, – похвалила мужа Лери. – Правда, редко.
   – А тело? – спросил Сулла.
   – Оно в морге станции. В полностью герметичной капсуле. Его поместили в капсулу, прежде чем доставить на станцию. Мой медик отослал образцы тканей погибшего в генетическую лабораторию на планете. Кажется, я не сделал ни одной ошибки, так почему… – Друз повысил голос.
   – Что внутри этого катера, мы не знаем, – перебил его Сулла. – Флакк, я хочу, чтобы ты посмотрел на этого парня в морге.
   – Зачем мне на него смотреть? Я не врач.
   – Если верить его армейскому жетону, он служил с тобой двадцать пять лет назад на планете Фатум. Ты должен его помнить. Опцион Луций Эмилий Павел. Это имя тебе что-то говорит?
   – Чушь! Опциона не может быть на этом корабле.
   – Но ты служил с ним? – настаивал Сулла.
   – Да, я его знал. Он был опционом космических легионеров, а не пилотом боевых кораблей. Погиб на планете и не мог болтаться в космосе четверть века.
   – Он точно погиб? Его тело нашли? – упорствовал Сулла. – Эмилий Павел – патриций, к тому же космический легионер, значит, благодаря генетической памяти мог пилотировать катер. Кажется, ты тоже воевал в космосе, Флакк.
   – Я видел его мертвым на болотах Фатума. Как и других. Правда, все тела исчезли…
   – Что значит – исчезли?
   – То и значит. Похоронная команда их не нашла, хотя я точно указал место, где они лежали. Не осталось ни тел, ни оружия. Могу тебя заверить, на Фатуме и не такое случалось.
   – Значит, в этом вопросе нет никакой ясности, – подвел итог Сулла.
   Флакк с сомнением покачал головой:
   – Невероятно! Мы ехали в госпиталь. Семь человек. А в живых остались двое. Я и Каплун. Это прозвище. Имени я его не помню, потому что никогда и не знал.
   – Клио – судмедэксперт, она немедленно проведет анализ извлеченного тела, – отдал распоряжение Сулла. – Со всеми предосторожностями.
   – Значит, вместо кают-компании, ты приглашаешь нас в морг? – уточнил Флакк.
   – Только тебя и Клио. У остальных будут другие развлечения. Друз, ты еще раз просканируешь катер, я попробую определить, хотя бы приблизительно, из какого сектора пожаловал этот корабль, после чего ты, Белка, – повернулся Сулла к своей спутнице, – дашь описание окраинного мира, из которого прибыл к нам мертвый гость. Валерия, ты проверишь открытые каналы Неронии и выяснишь, что известно о пропавшем и вновь нашедшемся анимале Неронии. Кажется, у них там много всего навешано в Галанете. Ты ведь специалист по нерам.
   – Значит, вакханалия отменяется? – разочарованно спросила Асти.
   Она – единственная, кто оказался на борту станции случайно. Вернее, почти случайно.
   – Откладывается, – уточнил Сулла. – У тебя, Асти, тоже задание. Следить за боевым периметром.
   – Уточнить периметр! – потребовала Асти.
   – Атрий и каюты. Сюда никто не должен входить.

Глава 2
Нерония

   Роберт обожал сумрак. Не просто сумрак. А сумрак в вишневых тонах – вишневые шторы на окнах, стекла так же тонированные густо-розовым, чтобы свет дневной и свет фонарей сочился вишневым соком в его убежище.
   Вишневый цвет напыления стен, толстенный ковер на полу – с коричнево-красным узором. Мебель тоже вся – под вишню, алые бокалы венецианского стекла – высоченные, так что дух захватывает, только глянешь на их изящные, как застывшие тягучие капли, ножки. Вино в такой бокал наливаешь из черной бутыли, присыпанной седой пылью. Наверняка этот благородный налет фальшивый. Но Роберт не может позволить себе настоящее вино. Ветеранская пенсия не так уж велика даже на Неронии. Так что, отирая о пурпурную обивку дивана фальшивую пыль погреба, бывший десантник вынужден простить вину сомнительную кисловатость.
   Голопроектор в комнате Роберта день и ночь передает длящийся уже много дней карнавал. Бесконечное шествие под однообразный мотив, заунывный и возбуждающий одновременно. Девушки, все как одна загорелые, с гладкими оливковыми телами, одинаково длинноногие, с одинаково упругими налитыми грудями – без одежды, если не считать брызги напыленной краски, в босоножках на высоченных каблуках, с головами, увенчанными фальшивыми страусовыми перьями, с огромными крыльями бабочек и в белых полумасках. Они вытанцовывают изумительный по отточенности движений танец. За обнаженными красотками следует кордебалет – растения, бабочки, цветы кружатся в вихре, их сменяют огромные леопарды, с улыбчивыми добродушными мордами, окрасом и повадками неотличимые от настоящих, зато раза в три больше. Время от времени какой-нибудь игрушечный зверь облизывает длинным розовым языком плечо приглянувшейся красотки. На гравиплатформах парят обнаженные девушки, опять же чуть спрыснутые краской и украшенные фальшивыми перьями и блестками бижутерии, меж ними порхают райские птицы и колибри размером с настоящего кондора.
   Головидео сопровождается не только объемным звуком, но и потоком ароматов – терпкий запах горящих благовоний, приторный – парфюмерии, резкий – пота наполняют комнату.
   Наблюдать за шествием можно было с утра до вечера и с вечера до утра, время от времени подливая в алый бокал вино из бутыли. Во время открытия карнавала в императорской ложе появился сам император Неронии в сопровождении свиты. Соседние ложи заняли самые могущественные люди планеты: военачальники во главе с генералом Фредерико, члены Совета Пятисот, аристократы, по совместительству владеющие самыми прибыльными предприятиями метрополии и ее колоний. Глядя на этих холеных, роскошно одетых мужчин и женщин, Роберт Дэвис чувствовал себя униженным.
   Просмотрев открытие карнавала, Роберт напился, а потом, пьяный, принялся звонить в министерство обороны и требовать связи с генералом Фредерико, повторяя через каждое слово: «Он мне должен заплатить». За что именно должен заплатить Фредерико, Роберт объяснять не стал.
   Так и не получив связи с главнокомандующим, Роберт свалился под стол и заснул. А проснувшись утром, увидел, что голопроектор работает и карнавал продолжается. А в сущности, почему праздник должен остановиться? Потому что ветерану войны Роберту Дэвису очень плохо? Потому что он ненавидит весь мир и генерала Фредерико лично? Чушь, конечно.