Страница:
Да, ребята…
В попытке найти еще какую-нибудь зацепку, Сварог обратился к геральдическому справочнику…
— Ты еще не превратился в книжного червя?
Он обернулся.
Лиома. Которую он сперва даже не узнал. Лиома переоделась в трико с коротким плащом и широкий пояс. Ну ясно — позаимствовала с выставки.
— Ты знаешь, сколько времени прошло?
— Сколько? — спросил Сварог.
— Скоро утро.
— Черт…
— Чего это вы уставились, господин ищейка, будто впервые видите? — спросила она лукаво.
«Ты почти права, — мог бы сказать Сварог. — Где-то близко к тому, что впервые».
— Запрещено трогать музейные экспонаты руками, — сказал Сварог строго.
— Правда? — она сделала большие наивные глаза. — А чем можно? Да не пожирайте меня глазами, хозяин, я барышня стеснительная…
Она подошла, взяла за плечи.
И он понял, что не может ничего с собой поделать.
Свет потайного фонаря блестел в ее глазах. Сварог снял с нее плащ, отбросил в сторону. Приобнял, притянул к себе. Почувствовал вдруг мимолетный стыд, что использует ее влечение к другому человеку.
Но, в конце-то концов, он в некотором смысле и есть тот человек… Или просто сейчас очень хочет им быть…
— Мне почему-то кажется, — сказала она, закрывая глаза, — что у нас сейчас все впервые… Странно, да? Я даже волнуюсь. Откуда такое?
— А я волнуюсь, что не справлюсь с застежками предыдущей эпохи.
Она прыснула в кулак.
— Ведь это было совсем недавно, каких-то пятнадцать лет назад. Ты уже должен был ухаживать за женщинами. Или тогда просто мало упражнялся в расстегивании женских застежек?
Сварог ничего не сказал, взял ее на руки и понес из пыльного архива в музейный зал. Видимо, как обличение быта темных времен, там демонстрировалась кровать, быть может даже принадлежавшая последнему императору. Стояла кровать на пятачке, огороженном с четырех сторон плюшевыми шнурами на подставках.
Вокруг были расставлены еще какие-то предметы, наверное, из дворца неудачливого правителя Короны: электроподсвечники, кресло с высокой спинкой, сундук… А кровать была застелена постельным бельем синего шелка, которое вместо узоров украшали гербы Короны.
На фонаре имелась петля из прочного шнура, за нее Сварог повесил потайной фонарь на одну из деревянных шишек, какими была украшена кроватная спинка. Прикрутил свет фонарика, превратив его в «ночник».
От одежд они освободились в два счета. И чужое тело в этот момент он ощущал как свое, и тело это делало то, что совпадало с велением его души.
Он вошел в нее нежно и неспешно, он сжимал ее плечи, она царапала его руки…
Ее последний самый громкий и продолжительный стон и его самый сильный выдох совпали.
— Ты сегодня какой-то другой, — выдохнула она счастливо, — но это так прекрасно…
— Жаль, что уже утро, — сказал он.
Утро. А наследующую ночь у него запланирован визит к одному любопытному господину, который, при правильном к нему подходе, способен решить некоторые немаловажные проблемы Сварога.
Глава 16. В ПАСТИ СЕНТИМЕНТАЛЬНОГО ЛЬВА
В попытке найти еще какую-нибудь зацепку, Сварог обратился к геральдическому справочнику…
— Ты еще не превратился в книжного червя?
Он обернулся.
Лиома. Которую он сперва даже не узнал. Лиома переоделась в трико с коротким плащом и широкий пояс. Ну ясно — позаимствовала с выставки.
— Ты знаешь, сколько времени прошло?
— Сколько? — спросил Сварог.
— Скоро утро.
— Черт…
— Чего это вы уставились, господин ищейка, будто впервые видите? — спросила она лукаво.
«Ты почти права, — мог бы сказать Сварог. — Где-то близко к тому, что впервые».
— Запрещено трогать музейные экспонаты руками, — сказал Сварог строго.
— Правда? — она сделала большие наивные глаза. — А чем можно? Да не пожирайте меня глазами, хозяин, я барышня стеснительная…
Она подошла, взяла за плечи.
И он понял, что не может ничего с собой поделать.
Свет потайного фонаря блестел в ее глазах. Сварог снял с нее плащ, отбросил в сторону. Приобнял, притянул к себе. Почувствовал вдруг мимолетный стыд, что использует ее влечение к другому человеку.
Но, в конце-то концов, он в некотором смысле и есть тот человек… Или просто сейчас очень хочет им быть…
— Мне почему-то кажется, — сказала она, закрывая глаза, — что у нас сейчас все впервые… Странно, да? Я даже волнуюсь. Откуда такое?
— А я волнуюсь, что не справлюсь с застежками предыдущей эпохи.
Она прыснула в кулак.
— Ведь это было совсем недавно, каких-то пятнадцать лет назад. Ты уже должен был ухаживать за женщинами. Или тогда просто мало упражнялся в расстегивании женских застежек?
Сварог ничего не сказал, взял ее на руки и понес из пыльного архива в музейный зал. Видимо, как обличение быта темных времен, там демонстрировалась кровать, быть может даже принадлежавшая последнему императору. Стояла кровать на пятачке, огороженном с четырех сторон плюшевыми шнурами на подставках.
Вокруг были расставлены еще какие-то предметы, наверное, из дворца неудачливого правителя Короны: электроподсвечники, кресло с высокой спинкой, сундук… А кровать была застелена постельным бельем синего шелка, которое вместо узоров украшали гербы Короны.
На фонаре имелась петля из прочного шнура, за нее Сварог повесил потайной фонарь на одну из деревянных шишек, какими была украшена кроватная спинка. Прикрутил свет фонарика, превратив его в «ночник».
От одежд они освободились в два счета. И чужое тело в этот момент он ощущал как свое, и тело это делало то, что совпадало с велением его души.
Он вошел в нее нежно и неспешно, он сжимал ее плечи, она царапала его руки…
Ее последний самый громкий и продолжительный стон и его самый сильный выдох совпали.
— Ты сегодня какой-то другой, — выдохнула она счастливо, — но это так прекрасно…
— Жаль, что уже утро, — сказал он.
Утро. А наследующую ночь у него запланирован визит к одному любопытному господину, который, при правильном к нему подходе, способен решить некоторые немаловажные проблемы Сварога.
Глава 16. В ПАСТИ СЕНТИМЕНТАЛЬНОГО ЛЬВА
…С виду это было ничем не примечательное одноэтажное каменное строение, одно из десятков, доживающих свой век в не самом престижном районе столицы. А говоря точнее, на самой окраине, терпеливо и, судя по всему, покамест безрезультатно дожидающейся очереди на снос, реконструкцию и застройку жилищами новыми, современными, оборудованными по последнему слову тех… пардон, магии — в виде волшебных унитазов и колдовских посудомоек.
Сварог отпустил такси за три квартала до цели и оставшееся расстояние преодолел пешком. Быстро смеркалось, и многочисленные граффити на обшарпанных стенах домов начали светиться разноцветным фосфорным светом, переливаться, а некоторые, черт бы эту магию побрал, даже шевелиться, когда Сварог проходил мимо. Где-то в переулке кто-то кому-то сосредоточенно лупил морду, прижав избиваемого к забору, однако экзекуция проходила в полной тишине, молчали оба, раздавались лишь смачные удары да сопение поединщиков. Трущобы, ни дать на взять. Гарлем. На вся кий случай Сварог переложил револьвер из внутреннего кармана в боковой — мало ли какие хулиганы попросят закурить. Тут уж воплем: «Милиция, убивают!!!», не отделаешься, а если оные хулиганы вдобавок ко всему владеют парой-тройкой запрещенных заклинаний, то и никакие боевые навыки не спасут. Тем более, что навыков тела Ирви-Лонга он не знал — судя по набитым костяшкам на пальцах рук, детектив, в случае чего, мог отмахаться от одного-трех безоружных противников, но проверять это на практике как-то не тянуло. А без привычных колдовских способностей Сварог чувствовал себя уже не просто голым — он чувствовал себя инвалидом без костылей…
Шаровидных уличных светильников здесь практически не было, пустынная улица тонула в полумгле, разгоняемой лишь тусклым светом из окон пока еще обитаемых халуп. А свет, между прочим, горел далеко не в каждом доме, и когда он добрался до искомого адреса, стемнело уже окончательно. Неподалеку от номера восемьдесят четыре Сварог остановился — там тень была погуще, — и задумчиво оглядел небольшое, однако ж зело мрачное сооружение темно-красного кирпича за покрытой лишайником каменной оградой, построенное наверняка еще во времена Империи, и наводящее на мысль о потайных склепах и неупокоенных призраках. Вроде здесь. Мобиля Гиль-Донара поблизости не видать, ну да не такой ведь он идиот, чтобы светить свою машину в подобном-то районе. Хотя, с другой стороны, полицейскому появляться в подобном районе, и без охраны — это как раз таки и надо быть круглым идиотом… Над головой мерцали звезды, образуя, ясное дело, совершенно незнакомые созвездия.
Задуманное Сварогом не было ни авантюрой, ни безумием — это было чистой воды самоубийством. Однако ничего другого ему не оставалось! В комнатенке Эрма он просидел всю ночь, мысленно прикидывая и так, и эдак, раскладывая в голове пасьянс из возможных вариантов, пытаясь отыскать выход из ловушки. Пасьянс не получался. Старик Эрм и милая простушка Лиома могли, конечно, спрятать Ирви на неопределенно долгий срок, но… Но — и что, господа? Сколько он должен, как говаривали сицилианские мафиози, пролежать на матрасах, пока полиция не снимет облаву? Месяц? Год? А судя по тому, с каким рвением органы местного правопорядка взялись за поимку беглого детектива, на квартире Чофо-Агайра был убит не просто любовник его жены — там завалили персону. И в подобных случаях полиция будет рыть носом землю и месяц, и год, пока не отыщет свою сладкую косточку. Перекроет все тропки из города. Прошерстит все связи Ирви-Лонга. Поднимет на ноги агентуру в среде нелегальных магов и преступников обыкновенных. Предпримет, в конце концов, поиск по каким-нибудь астральным каналам — от которых настоящий Лонг, вероятно, и нашел бы способ закрыться. У настоящего Лонга наверняка имелись свои связи в криминальном мире… Да вот беда: тут не было никакого Лонга, а был лишь ни бельмеса не смыслящий в здешней жизни Сварог, которому отчего-то приспичило попасть в окрестности Некушда. Так что делать нечего, выхода нет.
А, как учат самураи, если не знаешь, что делать, делай шаг вперед.
Вряд ли кто даже из самых башковитых полицейских предположит, что беглец сам полезет в клетку со львом…
Вдалеке завыла собака, другая подхватила, затем третья, и вскоре целый собачий хор затянул форменную какофоническую ораторию.
Сварог включил невидимость, огляделся — никого — перебежал дорогу и притаился за каменной оградой. Выждал немного. Тишина. Собачки умолкли. Он двинулся вдоль ограды. Если настоящий Ирви-Лонг не ошибся, где-то тут должна быть дверца во двор… Эх, хорошо бы, конечно, через ограду перемахнуть, да ведь пузо не пустит. Что ж ты, брат, спортом-то не занимался…
Ага, есть!
Сварог нашарил в темноте холодную металлическую ручку, легонько нажал. Никаких сюрпризов, дверца поддалась, открылась без скрипа. То ли прогрессивная магия еще не добралась до этих мест, то ли здесь попросту магию не жаловали.
Короткая перебежка до задней двери. Заперто, как следовало ожидать. Сварог достал нож, выщелкнул лезвие. Ну-ка, Лонг, где твоя мышечная память… Получилось даже быстрее, чем он рассчитывал: нехитрый замок негромко щелкнул, дверь открылась. Темный коридор. Слева кухня, прямо — деревянная лестница на второй этаж. Значит, нам туда дорога…
Он достал револьвер, крадучись поднялся наверх, стараясь держаться поближе к стене: любой уважающий себя вор должен знать, что возле стены даже самые рассохшиеся ступени не скрипят. А чем, милорды, мы глупее уважающего себя вора?.. Из-под второй по счету двери лился неяркий свет, но свет какой-то странный — бело-голубой, лихорадочно мерцающий. Оттуда же доносилось негромкое стрекотание, странное не менее: так тарахтели допотопные швейные машинки, еще там, на Земле… Сварог замер, нахмурился. Хоть убейте, это было похоже на что угодно, только не на звуки любовных забав…
Эх, сколько раз подводил его детектор опасности, сколько матов Сварог на него складывал — а вот поди ж ты… Как выяснилось через мгновенье, без него не обойтись.
Мерцание прекратилось, стрекотанье утихло, и светильники вспыхнули разом по всему коридору — ярко, обличающе. Он и дернуться было, но тщетно: невидимая паутина в мгновенье ока оплела его плотным душным коконом, рывком приподняла над полом, сковала руки и ноги, сдавила шею…
Дверь второй по счету комнаты открылась, и на пороге возник невысокий плотный, коротко стриженый человек. Он был одет в гражданское, но Сварог тут же узнал его — снимками именно этого типа начиналось досье на Гиль-Донара, начальника полицейского управления Вардрона.
Некоторое время Гиль-Донар, склонив голову набок, разглядывал пленника, подвешенного в воздухе с револьвером наизготовку, потом сдавленным голосом сказал кому-то в комнате:
— Рут, опусти пушку. Этот зверь не хищный.
И снова повернулся к Сварогу. У него были очень светлые глаза, ясные, голубые — но не как у ребенка, а скорее, как у профессионального убийцы.
— Угадай, Ирви-Лонг, — сказал он с некоторой даже грустью, — почему через пять минут я тебя застрелю и никогда об этом не пожалею? — он достал необъятный носовой платок, с оглушительным треском высморкался, платок спрятал и, откинув полы пиджака, сунул большие пальцы под ремень. — Потому что ты незаконно проник в чужое владение? Не-а. Потому что ты дурак и попер напролом сквозь простейшую охранную магию? Вот еще. Или потому что узнал обо мне то, чего тебе знать не положено? Мимо… Может, потому что тебя разыскивает вся полиция города? Опять нет. Я, Ирви-Лонг, застрелю тебя, потому что ты прервал нас на самом грустном месте… И только не надо мне свистеть, что ты пришел сдаваться. Рут!
Из дверей боязливо выглянул еще один персонаж: дряхлый плешивый старикашка в засаленной шерстяной кофте сжимал в руках древнюю винтовку.
— Вы уверены, господин Гиль… — гаркнул было он, но глава полицейского управления перебил:
— Да не трясись, Рут, этот парень сам боится… Ты вот что, ты отволоки его в комнату, мы с ним побеседуем. Ровно пять минут.
— А… установка…
— Ерунда. Он уже никому ничего не скажет.
Дедок, ни слова не говоря, осторожно приблизился к Сварогу, взял за галстук и, как воздушный шарик на веревочке, потащил за собой.
Это не было смешно. Со стороны глядючи, зрелище сие было унизительным донельзя, и Сварог до хруста сжал зубы. Но… Но будем смотреть правде в глаза. Он пошел ва-банк — и проиграл в первом же раунде.
«Как правило, в конце каждой недели фигурант проводит вечер в доме по адресу: Бычий переулок, дом 84 (см. фото). Домовладелец: Рут-Шанто, не маг (!). Протяженность пребывания — от двух до четырех стражей. Фигурант выезжает по означенному адресу один, на личном мобиле, без охраны и сопровождения, тайно. Доподлинно установлено (см. стр. 92): жене, обслуге, детям, коллегам фигуранта о цели поездок неизвестно (оправдание: срочное служебное дело), с домовладельцем они не знакомы, такого адреса не знают. Проникнуть в дом в отсутствие хозяина не удалось: Р. — Ш. жилище практически не покидает. Наличия иных гостей в доме в момент пребывания там фигуранта установить не удалось, однако такая возможность не исключается (см. схему подходов), шторы ВСЕГДА опущены. По истечении срока пребывания фигурант возвращается в свой особняк. Обратить внимание: постоянная смена настроений. До поездки — усталость, раздражительность, озабоченность, напряжение; после — всегда (!) умиротворенность, печаль (изредка — радость), задумчивость, сентиментальность. По причине явного отсутствия контактов с иностранными разведками и криминальными структурами, — ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ: постоянная любовная связь на нейтральной территории. М. б., гомосексуальная. Продолжать разработку, вычислить партнера…»
И так далее. Были там еще данные на этого Рут-Шанто (бывший мелкий спекулянт), фотографии дома номер восемьдесят четыре с разных ракурсов, Гиль-Донара входящего, Гиль-Донара выходящего, схема подходов к дому и проникновения в него, было там еще много всего на начальника полиции, однако еженедельные одиночные отлучки примерного семьянина наводили на определенные соображения.
Нет, это действительно крайне любопытно! Не сама любовная связь, разумеется (пусть и противоестественная), — кто не без греха? — а тот факт, что Гиль-Донар периодически остается вне поля зрения охраны. План Сварога был прост до примитива и нагл до безрассудства, и потому имел шансы на успех. Сварог намеревался проникнуть в означенный дом, разогнать любовников (любовника, любовницу — подчеркните нужное) по углам и лично надавить на начальника полиции — либо убедив в его, Лонга, невиновности и заставив отозвать загонщиков, либо предъявив компромат и… и тоже заставив отозвать загонщиков.
А что еще оставалось делать?! Прятаться по углам и «малинам»? Сдаться властям, уповая на объективное расследование? Пробиваться на аудиенцию к Визари? Бред еще больший. А время-то уходило! Время текло сквозь пальцы, как песок. День ушел на изготовление факсимильной копии избранных глав досье. Два он потратил на слежку за домом номер восемьдесят четыре.
Но Сварог ошибся. Гиль-Донар оказался, ко всему прочему, еще и хитер, предусмотрителен и осторожен.
Впрочем, справедливости ради следует заметить, что ошибался и Ирви-Лонг.
— Занятная машинка, — похвалил глава столичной полиции, изучая револьвер Лонга. — Надо же, патроны и обыкновенные, патроны и противомагические, предусмотрительно, весьма предусмотрительно… — Потом он положил конфискованное оружие в карман и принялся ходить из угла в угол. — Все же вы потрясающий человек, Ирви-Лонг. Умеете делать неожиданные ходы, тут вам соперников нет. Я был готов практически к любому вашему шагу, но чтоб такое… Давайте-ка выкладывайте, какого дьявола вам тут надо и как вы узнали про это место. Версию насчет того, что явились убить меня, оставьте при себе. Равно как и байки о том, что вы невиновны. У вас пять минут.
Сварог слушал не очень внимательно. Он смотрел на стену за спиной Гиль-Дорана — стену, затянутую белой тканью. На этой ткани дрожало застывшее черно-белое изображение: полуобнаженная красавица в позе Данаи раскинулась на роскошной кровати, установленной посреди мрачного подземелья, на ее смазливеньком личике застыл испуг. А позади кресла раскорячился на треноге самый настоящий проекционный аппарат, старинный, бобинный — он-то и выдавал изображение на стену. Хотя — почему старинный… Вдоль же других стен возвышались шкафы, висели полки и стеллажи, и все до одного были набиты точно такими же бобинами. Десятками, сотнями бобин.
Гиль-Донар проследил за его взглядом и, ничуть не смутившись, по-простецки развел руками: дескать, а что тут такого?
— Ну да, «движущийся луч», — сказал он. — Ну да, из ранешних времен. Люблю я, понимаешь, лучевые картинки. А вы, скотина эдакая, являетесь в самый печальный момент…
Наверное, это был салон, где отдыхали одинокие или уставшие от семейной жизни мужчины. Наверное… Но Сварога очень беспокоило лицо красотки на экране. Где-то он ее уже видел!
— Ну что ж вы молчите, милейший, — участливо спросил Гиль-Донар. — У вас на все про все четыре минуты.
Он вдруг оказался перед Сварогом, наклонился, ухватившись лапищами за прикованные запястья пленника, рявкнул прямо в лицо:
— Тебя наняли, чтобы следить за мной, да? Кто? Хар-Туга? Уко-Линн? Обещали взамен свободу?
— Я не убивал тех людей, — просто сказал Сварог. — Вы будете смеяться, но я пришел как раз таки затем, чтобы сообщить сей неприятный факт.
Гиль-Донар резко отстранился, замер. Сварог почти физически ощущал, как в мозгу предводителя городской полиции идет напряженный мыслительный процесс.
— Докажи, — наконец сказал предводитель — совсем как некогда требовала у Рошаля псевдожена Келина. И пояснил:
— Без доказательств ты бы не посмел явиться ко мне.
— А вот доказательств-то у меня и нету, — обезоруживающе улыбнулся Сварог. — И именно потому посмел явиться.
— Откуда знаешь об этом доме? — быстро спросил Гиль-Донар.
Сварог несколько секунд молчал, глядя в глаза полицейскому, и наконец решился. А, ва-банк так ва-банк…
— Во внутреннем кармане пиджака, — сказал он. — Думаю, вам будет интересно.
Гиль-Донар не раздумывая полез в нему в пиджак, рывком выудил сложенные листы бумаги, просмотрел мельком, потом вчитался. Прошло и четыре минуты, и пять, и все десять… И за это время Сварог вспомнил, где он видел обнаженную чаровницу. На экране в синематографе, вот где, куда он и Рошаль заглянули, спасаясь от преследования Каскада.
— Ну-ну, — наконец сказал Гиль-Донар, небрежно отбрасывая страницы в угол. Листки разлетелись по полу. — Значит, опустился до шантажа, Ирви?
Он проследил за взглядом Сварога и на секунду смягчился, объяснил:
— Это Галла-Дива. Величайшая актриса прошлых лет…
— А фильм называется «В объятиях Иного Зла», — негромко добавил Сварог.
— Ты знаешь? Откуда? — удивление начальника полиции было неподдельным.
— Видел эту ленту.
— Не может быть. Она давным-давно запрещена, как порочащая магию.
— Давно и видел.
— И… тебе понравилось?
Сварог вспомнил порнографические эпизоды с участием величайшей актрисы и честно кивнул:
— Местами.
Взгляд Гиль-Донара смягчился.
Вот, оказывается, чем занимался начальник полиции каждую неделю по вечерам!
Никаких любовных связей, детектив ошибался: он смотрел старые запрещенные фильмы. И тащился. Ну надо же…
— Ты очень странный тип, Ирви-Лонг, никак не могу тебя раскусить… Ну и зачем ты решил меня шантажировать?
Сварог пожал плечами:
— Вы спросили, как я нашел этот дом — вот вам ответ. Это не шантаж, это страховка.
— И это, разумеется, копия.
— Разумеется.
— Что хочешь в обмен на оригинал?
— Чтобы вы меня выслушали.
— Ну, слушаю.
— Я никого не убивал. Меня подставили.
— Выкладывай.
Гиль-Донар уселся в соседнее кресло.
И не перебил ни разу, пока Сварог сбивчиво пересказывал подробности встречи с Чофо-Агайром и последующие за тем события.
Потом он долго молчал, и сказал наконец:
— Ну, я выслушал. Теперь чего ты хочешь?
— Если вы хоть чуть-чуть мне верите, то… Два дня свободы, — сказал Сварог. — Только два дня. Мне… мне нужно добраться до одного места.
Гиль-Донар глубоко вздохнул, потянулся куда-то за кресло и выудил точно такую же папочку, в которой Ирви-Лонг собирал компромат на него самого.
— Смешно, — сказал начальник полиции. — Я как раз сегодня решил прошерстить твое досье и подумать, где ты можешь прятаться. Так что один — один.
— Почему же, — возразил Сварог, — а по-моему, все еще один — ноль. Потому что ваше досье на меня грозит мне в лучшем случае отсидкой, а мое на вас — о, такой скандальчик может быть…
— Думаешь отделаться отсидкой?
Гиль-Донар раскрыл папку, дальнозорко отодвинул от лица. Прочитал вслух:
— «Предпочитает независимый образ жизни, тяготится семьей и семейной жизнью… Скрытен, но внешне на контакт идет легко, умеет нравиться, может быстро расположить к себе собеседника… Честен, обязателен… Нелегальные умения: невидимость…» А, во, главное: «вызов призрачного убийцы».
— Что такое «призрачный убийца»?
— А ты не знаешь, чем владеешь, да? — иронически спросил Гиль-Донар. — Изволь. Есть такое умение: вызывать из Инобытия и материализовывать на короткий срок призраков. А конкретно «призрачный убийца» — это пустотное создание, полудемон, получеловек, подчиняющийся только одному приказу вызвавшего его колдуна: «Убей!». Обычно расчленяет или отрывает жертвам голову. Когтями.
«Какое полезное умение», — с тоской подумал Сварог, а вслух спросил:
— А мотив?!
Гиль-Донар посмотрел на него со странным выражением и поразмыслив достал из папки фотографию.
— Узнаешь? Думаешь, я не в курсе?
Со снимка на Сварога смотрела стройная барышня с симпатичным, но несколько кукольным личиком. Жена таинственного Чофо-Агайра. Распоротый от горла до живота труп. Начальник полиции с любопытством наблюдал за его реакцией.
— Кто это? — спросил Сварог.
— Жена твоего «Чофо-Агайра». Убитая.
— Ну и? — Сварог недоуменно поднял брови.
— Приятель, — вздохнул Гиль-Донар, — либо ты считаешь меня полным идиотом, либо у тебя самого серьезные проблемы с головой… Ладно, освежу твою память. А пока посмотри.
И он протянул Сварогу еще несколько фотографий. Фотографии, признаться, впечатляли.
Ирви-Лонг и убитая в баре — смеются, склонив головы друг к дружке; Ирви-Лонг и убитая на пороге какого-то особняка — самозабвенно целуются, причем рука детектива лежит точнехонько на ее груди, а ножка красотки с задранной до бедра юбкой обвивает его ляжку; Ирви-Лонг и убитая в постели, в позиции, которую ни один, даже самый прожженный адвокат не сможет назвать «невинной беседой». А Гиль-Донар тем временем монотонно читал из папочки:
— «…в настоящее время имеет сексуальную связь с двумя женщинами помимо супруги: Лиомой-Тафт, бывшей танцовщицей, живет в доме объекта, выдает себя за его племянницу, и Кокто-Линой, супругой министра Внешней безопасности Короны господина Ролн-Терро».
— Фотография этого… Ролн-Терро… у вас есть? — спросил Сварог внезапно охрипшим голосом.
— Не-а, зачем, ты же с ним не спишь… — Гиль-Донар замялся. — Однако, судя по твоему описанию, именно он представился тебе Чофо-Агайром и нанял проследить за женой. Чофо-Агайр и министр Внешней безопасности — один и тот же человек. И жена у него, стало быть, одна и та же… Была.
— Значит, это он меня и подставил!
— Н-да? А если все было не так? А если ты застукал свою подружку в объятиях другого, взревновал, в запале вызвал «убийцу» и кокнул обоих?
Да, это удар. Крыть было нечем. Ну, Ирви-Лонг, ну, кобель, ну, падла, доберусь я до тебя…
— Я этого не делал, — сказал Сварог.
— Рассказывай еще раз, — резко велел Гиль-Донар. — И со всеми подробностями. Что Чофо сказал, что ты ответил, как он на тебя посмотрел…
— Сейчас сюда приедет один человек… Да не дергайся! Это по другому вопросу. А ты вот что… Ты узнал, кто был тем вторым, кого грохнули вместе с женушкой?
Сварог помотал головой.
— Даже не пытался…
— А еще сыщик… Драный ты презерватив, а не детектив. Это Тон-Клагг, директор завода, который поставляет вооружение для Небесной Гвардии — ребят, что собираются намылить шею Черной Планете.
— И… что?
— А то. Директор подчинялся непосредственно Ролн-Терро.
Гиль-Донар опять встал, принялся ходить по комнате. Свет из кинопроектора бросал на его лицо причудливые разноцветные блики.
— Это информация абсолютно секретная. Но я тебе скажу. Сам пока не знаю, почему… Запоминай четко, второй раз повторять не буду. Я — начальник полиции Вардрона, в мои обязанности входит и контроль за безопасностью всех жителей столицы. Включая самых высокопоставленных чиновников. Включая министра Внешней безопасности Ролн-Терро. А вот его поведение мне последнее время очень не нравится…
Сварог отпустил такси за три квартала до цели и оставшееся расстояние преодолел пешком. Быстро смеркалось, и многочисленные граффити на обшарпанных стенах домов начали светиться разноцветным фосфорным светом, переливаться, а некоторые, черт бы эту магию побрал, даже шевелиться, когда Сварог проходил мимо. Где-то в переулке кто-то кому-то сосредоточенно лупил морду, прижав избиваемого к забору, однако экзекуция проходила в полной тишине, молчали оба, раздавались лишь смачные удары да сопение поединщиков. Трущобы, ни дать на взять. Гарлем. На вся кий случай Сварог переложил револьвер из внутреннего кармана в боковой — мало ли какие хулиганы попросят закурить. Тут уж воплем: «Милиция, убивают!!!», не отделаешься, а если оные хулиганы вдобавок ко всему владеют парой-тройкой запрещенных заклинаний, то и никакие боевые навыки не спасут. Тем более, что навыков тела Ирви-Лонга он не знал — судя по набитым костяшкам на пальцах рук, детектив, в случае чего, мог отмахаться от одного-трех безоружных противников, но проверять это на практике как-то не тянуло. А без привычных колдовских способностей Сварог чувствовал себя уже не просто голым — он чувствовал себя инвалидом без костылей…
Шаровидных уличных светильников здесь практически не было, пустынная улица тонула в полумгле, разгоняемой лишь тусклым светом из окон пока еще обитаемых халуп. А свет, между прочим, горел далеко не в каждом доме, и когда он добрался до искомого адреса, стемнело уже окончательно. Неподалеку от номера восемьдесят четыре Сварог остановился — там тень была погуще, — и задумчиво оглядел небольшое, однако ж зело мрачное сооружение темно-красного кирпича за покрытой лишайником каменной оградой, построенное наверняка еще во времена Империи, и наводящее на мысль о потайных склепах и неупокоенных призраках. Вроде здесь. Мобиля Гиль-Донара поблизости не видать, ну да не такой ведь он идиот, чтобы светить свою машину в подобном-то районе. Хотя, с другой стороны, полицейскому появляться в подобном районе, и без охраны — это как раз таки и надо быть круглым идиотом… Над головой мерцали звезды, образуя, ясное дело, совершенно незнакомые созвездия.
Задуманное Сварогом не было ни авантюрой, ни безумием — это было чистой воды самоубийством. Однако ничего другого ему не оставалось! В комнатенке Эрма он просидел всю ночь, мысленно прикидывая и так, и эдак, раскладывая в голове пасьянс из возможных вариантов, пытаясь отыскать выход из ловушки. Пасьянс не получался. Старик Эрм и милая простушка Лиома могли, конечно, спрятать Ирви на неопределенно долгий срок, но… Но — и что, господа? Сколько он должен, как говаривали сицилианские мафиози, пролежать на матрасах, пока полиция не снимет облаву? Месяц? Год? А судя по тому, с каким рвением органы местного правопорядка взялись за поимку беглого детектива, на квартире Чофо-Агайра был убит не просто любовник его жены — там завалили персону. И в подобных случаях полиция будет рыть носом землю и месяц, и год, пока не отыщет свою сладкую косточку. Перекроет все тропки из города. Прошерстит все связи Ирви-Лонга. Поднимет на ноги агентуру в среде нелегальных магов и преступников обыкновенных. Предпримет, в конце концов, поиск по каким-нибудь астральным каналам — от которых настоящий Лонг, вероятно, и нашел бы способ закрыться. У настоящего Лонга наверняка имелись свои связи в криминальном мире… Да вот беда: тут не было никакого Лонга, а был лишь ни бельмеса не смыслящий в здешней жизни Сварог, которому отчего-то приспичило попасть в окрестности Некушда. Так что делать нечего, выхода нет.
А, как учат самураи, если не знаешь, что делать, делай шаг вперед.
Вряд ли кто даже из самых башковитых полицейских предположит, что беглец сам полезет в клетку со львом…
Вдалеке завыла собака, другая подхватила, затем третья, и вскоре целый собачий хор затянул форменную какофоническую ораторию.
Сварог включил невидимость, огляделся — никого — перебежал дорогу и притаился за каменной оградой. Выждал немного. Тишина. Собачки умолкли. Он двинулся вдоль ограды. Если настоящий Ирви-Лонг не ошибся, где-то тут должна быть дверца во двор… Эх, хорошо бы, конечно, через ограду перемахнуть, да ведь пузо не пустит. Что ж ты, брат, спортом-то не занимался…
Ага, есть!
Сварог нашарил в темноте холодную металлическую ручку, легонько нажал. Никаких сюрпризов, дверца поддалась, открылась без скрипа. То ли прогрессивная магия еще не добралась до этих мест, то ли здесь попросту магию не жаловали.
Короткая перебежка до задней двери. Заперто, как следовало ожидать. Сварог достал нож, выщелкнул лезвие. Ну-ка, Лонг, где твоя мышечная память… Получилось даже быстрее, чем он рассчитывал: нехитрый замок негромко щелкнул, дверь открылась. Темный коридор. Слева кухня, прямо — деревянная лестница на второй этаж. Значит, нам туда дорога…
Он достал револьвер, крадучись поднялся наверх, стараясь держаться поближе к стене: любой уважающий себя вор должен знать, что возле стены даже самые рассохшиеся ступени не скрипят. А чем, милорды, мы глупее уважающего себя вора?.. Из-под второй по счету двери лился неяркий свет, но свет какой-то странный — бело-голубой, лихорадочно мерцающий. Оттуда же доносилось негромкое стрекотание, странное не менее: так тарахтели допотопные швейные машинки, еще там, на Земле… Сварог замер, нахмурился. Хоть убейте, это было похоже на что угодно, только не на звуки любовных забав…
Эх, сколько раз подводил его детектор опасности, сколько матов Сварог на него складывал — а вот поди ж ты… Как выяснилось через мгновенье, без него не обойтись.
Мерцание прекратилось, стрекотанье утихло, и светильники вспыхнули разом по всему коридору — ярко, обличающе. Он и дернуться было, но тщетно: невидимая паутина в мгновенье ока оплела его плотным душным коконом, рывком приподняла над полом, сковала руки и ноги, сдавила шею…
Дверь второй по счету комнаты открылась, и на пороге возник невысокий плотный, коротко стриженый человек. Он был одет в гражданское, но Сварог тут же узнал его — снимками именно этого типа начиналось досье на Гиль-Донара, начальника полицейского управления Вардрона.
Некоторое время Гиль-Донар, склонив голову набок, разглядывал пленника, подвешенного в воздухе с револьвером наизготовку, потом сдавленным голосом сказал кому-то в комнате:
— Рут, опусти пушку. Этот зверь не хищный.
И снова повернулся к Сварогу. У него были очень светлые глаза, ясные, голубые — но не как у ребенка, а скорее, как у профессионального убийцы.
— Угадай, Ирви-Лонг, — сказал он с некоторой даже грустью, — почему через пять минут я тебя застрелю и никогда об этом не пожалею? — он достал необъятный носовой платок, с оглушительным треском высморкался, платок спрятал и, откинув полы пиджака, сунул большие пальцы под ремень. — Потому что ты незаконно проник в чужое владение? Не-а. Потому что ты дурак и попер напролом сквозь простейшую охранную магию? Вот еще. Или потому что узнал обо мне то, чего тебе знать не положено? Мимо… Может, потому что тебя разыскивает вся полиция города? Опять нет. Я, Ирви-Лонг, застрелю тебя, потому что ты прервал нас на самом грустном месте… И только не надо мне свистеть, что ты пришел сдаваться. Рут!
Из дверей боязливо выглянул еще один персонаж: дряхлый плешивый старикашка в засаленной шерстяной кофте сжимал в руках древнюю винтовку.
— Вы уверены, господин Гиль… — гаркнул было он, но глава полицейского управления перебил:
— Да не трясись, Рут, этот парень сам боится… Ты вот что, ты отволоки его в комнату, мы с ним побеседуем. Ровно пять минут.
— А… установка…
— Ерунда. Он уже никому ничего не скажет.
Дедок, ни слова не говоря, осторожно приблизился к Сварогу, взял за галстук и, как воздушный шарик на веревочке, потащил за собой.
Это не было смешно. Со стороны глядючи, зрелище сие было унизительным донельзя, и Сварог до хруста сжал зубы. Но… Но будем смотреть правде в глаза. Он пошел ва-банк — и проиграл в первом же раунде.
* * *
…В скрупулезно составленном Ирви-Лонгом досье значилось: «Карьерист, авторитарен, умеет подчинять других ради достижения собственных целей, склонен к роскоши. С другой стороны: реалист, прагматик, объективен, решителен, к политике нейтрален, готов как на решительные шаги, так и отступиться на время, если осознает, что для выполнения поставленной задачи не хватает реальных возможностей, склонен к скрытой сентиментальности и ностальгии». Таков был Гиль-Донар в представлении детектива. Помимо множества познавательных и в высшей степени полезных сведений о деятельности и личной жизни начальника полицейского управления (взятки, покрывательство своих, незаконное использование официальных магических способностей, любовные интрижки), Сварогу попалось и такое:«Как правило, в конце каждой недели фигурант проводит вечер в доме по адресу: Бычий переулок, дом 84 (см. фото). Домовладелец: Рут-Шанто, не маг (!). Протяженность пребывания — от двух до четырех стражей. Фигурант выезжает по означенному адресу один, на личном мобиле, без охраны и сопровождения, тайно. Доподлинно установлено (см. стр. 92): жене, обслуге, детям, коллегам фигуранта о цели поездок неизвестно (оправдание: срочное служебное дело), с домовладельцем они не знакомы, такого адреса не знают. Проникнуть в дом в отсутствие хозяина не удалось: Р. — Ш. жилище практически не покидает. Наличия иных гостей в доме в момент пребывания там фигуранта установить не удалось, однако такая возможность не исключается (см. схему подходов), шторы ВСЕГДА опущены. По истечении срока пребывания фигурант возвращается в свой особняк. Обратить внимание: постоянная смена настроений. До поездки — усталость, раздражительность, озабоченность, напряжение; после — всегда (!) умиротворенность, печаль (изредка — радость), задумчивость, сентиментальность. По причине явного отсутствия контактов с иностранными разведками и криминальными структурами, — ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ: постоянная любовная связь на нейтральной территории. М. б., гомосексуальная. Продолжать разработку, вычислить партнера…»
И так далее. Были там еще данные на этого Рут-Шанто (бывший мелкий спекулянт), фотографии дома номер восемьдесят четыре с разных ракурсов, Гиль-Донара входящего, Гиль-Донара выходящего, схема подходов к дому и проникновения в него, было там еще много всего на начальника полиции, однако еженедельные одиночные отлучки примерного семьянина наводили на определенные соображения.
Нет, это действительно крайне любопытно! Не сама любовная связь, разумеется (пусть и противоестественная), — кто не без греха? — а тот факт, что Гиль-Донар периодически остается вне поля зрения охраны. План Сварога был прост до примитива и нагл до безрассудства, и потому имел шансы на успех. Сварог намеревался проникнуть в означенный дом, разогнать любовников (любовника, любовницу — подчеркните нужное) по углам и лично надавить на начальника полиции — либо убедив в его, Лонга, невиновности и заставив отозвать загонщиков, либо предъявив компромат и… и тоже заставив отозвать загонщиков.
А что еще оставалось делать?! Прятаться по углам и «малинам»? Сдаться властям, уповая на объективное расследование? Пробиваться на аудиенцию к Визари? Бред еще больший. А время-то уходило! Время текло сквозь пальцы, как песок. День ушел на изготовление факсимильной копии избранных глав досье. Два он потратил на слежку за домом номер восемьдесят четыре.
Но Сварог ошибся. Гиль-Донар оказался, ко всему прочему, еще и хитер, предусмотрителен и осторожен.
Впрочем, справедливости ради следует заметить, что ошибался и Ирви-Лонг.
* * *
…Он сидел в одном из двух находящихся в комнате кресел. Мягком, просторном, удобном — в нем очень хорошо было, устроившись с комфортом, расслабиться, отдохнуть вечерком от трудов праведных. И Сварог расслабился бы, да вот беда: запястья его были надежно прикручены к подлокотникам, обитым бархатом. В таком положении отдыхать как-то не тянуло. Второе кресло пустовало: старику Руту Гиль-Донар приказал сидеть внизу и следить за двором.— Занятная машинка, — похвалил глава столичной полиции, изучая револьвер Лонга. — Надо же, патроны и обыкновенные, патроны и противомагические, предусмотрительно, весьма предусмотрительно… — Потом он положил конфискованное оружие в карман и принялся ходить из угла в угол. — Все же вы потрясающий человек, Ирви-Лонг. Умеете делать неожиданные ходы, тут вам соперников нет. Я был готов практически к любому вашему шагу, но чтоб такое… Давайте-ка выкладывайте, какого дьявола вам тут надо и как вы узнали про это место. Версию насчет того, что явились убить меня, оставьте при себе. Равно как и байки о том, что вы невиновны. У вас пять минут.
Сварог слушал не очень внимательно. Он смотрел на стену за спиной Гиль-Дорана — стену, затянутую белой тканью. На этой ткани дрожало застывшее черно-белое изображение: полуобнаженная красавица в позе Данаи раскинулась на роскошной кровати, установленной посреди мрачного подземелья, на ее смазливеньком личике застыл испуг. А позади кресла раскорячился на треноге самый настоящий проекционный аппарат, старинный, бобинный — он-то и выдавал изображение на стену. Хотя — почему старинный… Вдоль же других стен возвышались шкафы, висели полки и стеллажи, и все до одного были набиты точно такими же бобинами. Десятками, сотнями бобин.
Гиль-Донар проследил за его взглядом и, ничуть не смутившись, по-простецки развел руками: дескать, а что тут такого?
— Ну да, «движущийся луч», — сказал он. — Ну да, из ранешних времен. Люблю я, понимаешь, лучевые картинки. А вы, скотина эдакая, являетесь в самый печальный момент…
Наверное, это был салон, где отдыхали одинокие или уставшие от семейной жизни мужчины. Наверное… Но Сварога очень беспокоило лицо красотки на экране. Где-то он ее уже видел!
— Ну что ж вы молчите, милейший, — участливо спросил Гиль-Донар. — У вас на все про все четыре минуты.
Он вдруг оказался перед Сварогом, наклонился, ухватившись лапищами за прикованные запястья пленника, рявкнул прямо в лицо:
— Тебя наняли, чтобы следить за мной, да? Кто? Хар-Туга? Уко-Линн? Обещали взамен свободу?
— Я не убивал тех людей, — просто сказал Сварог. — Вы будете смеяться, но я пришел как раз таки затем, чтобы сообщить сей неприятный факт.
Гиль-Донар резко отстранился, замер. Сварог почти физически ощущал, как в мозгу предводителя городской полиции идет напряженный мыслительный процесс.
— Докажи, — наконец сказал предводитель — совсем как некогда требовала у Рошаля псевдожена Келина. И пояснил:
— Без доказательств ты бы не посмел явиться ко мне.
— А вот доказательств-то у меня и нету, — обезоруживающе улыбнулся Сварог. — И именно потому посмел явиться.
— Откуда знаешь об этом доме? — быстро спросил Гиль-Донар.
Сварог несколько секунд молчал, глядя в глаза полицейскому, и наконец решился. А, ва-банк так ва-банк…
— Во внутреннем кармане пиджака, — сказал он. — Думаю, вам будет интересно.
Гиль-Донар не раздумывая полез в нему в пиджак, рывком выудил сложенные листы бумаги, просмотрел мельком, потом вчитался. Прошло и четыре минуты, и пять, и все десять… И за это время Сварог вспомнил, где он видел обнаженную чаровницу. На экране в синематографе, вот где, куда он и Рошаль заглянули, спасаясь от преследования Каскада.
— Ну-ну, — наконец сказал Гиль-Донар, небрежно отбрасывая страницы в угол. Листки разлетелись по полу. — Значит, опустился до шантажа, Ирви?
Он проследил за взглядом Сварога и на секунду смягчился, объяснил:
— Это Галла-Дива. Величайшая актриса прошлых лет…
— А фильм называется «В объятиях Иного Зла», — негромко добавил Сварог.
— Ты знаешь? Откуда? — удивление начальника полиции было неподдельным.
— Видел эту ленту.
— Не может быть. Она давным-давно запрещена, как порочащая магию.
— Давно и видел.
— И… тебе понравилось?
Сварог вспомнил порнографические эпизоды с участием величайшей актрисы и честно кивнул:
— Местами.
Взгляд Гиль-Донара смягчился.
Вот, оказывается, чем занимался начальник полиции каждую неделю по вечерам!
Никаких любовных связей, детектив ошибался: он смотрел старые запрещенные фильмы. И тащился. Ну надо же…
— Ты очень странный тип, Ирви-Лонг, никак не могу тебя раскусить… Ну и зачем ты решил меня шантажировать?
Сварог пожал плечами:
— Вы спросили, как я нашел этот дом — вот вам ответ. Это не шантаж, это страховка.
— И это, разумеется, копия.
— Разумеется.
— Что хочешь в обмен на оригинал?
— Чтобы вы меня выслушали.
— Ну, слушаю.
— Я никого не убивал. Меня подставили.
— Выкладывай.
Гиль-Донар уселся в соседнее кресло.
И не перебил ни разу, пока Сварог сбивчиво пересказывал подробности встречи с Чофо-Агайром и последующие за тем события.
Потом он долго молчал, и сказал наконец:
— Ну, я выслушал. Теперь чего ты хочешь?
— Если вы хоть чуть-чуть мне верите, то… Два дня свободы, — сказал Сварог. — Только два дня. Мне… мне нужно добраться до одного места.
Гиль-Донар глубоко вздохнул, потянулся куда-то за кресло и выудил точно такую же папочку, в которой Ирви-Лонг собирал компромат на него самого.
— Смешно, — сказал начальник полиции. — Я как раз сегодня решил прошерстить твое досье и подумать, где ты можешь прятаться. Так что один — один.
— Почему же, — возразил Сварог, — а по-моему, все еще один — ноль. Потому что ваше досье на меня грозит мне в лучшем случае отсидкой, а мое на вас — о, такой скандальчик может быть…
— Думаешь отделаться отсидкой?
Гиль-Донар раскрыл папку, дальнозорко отодвинул от лица. Прочитал вслух:
— «Предпочитает независимый образ жизни, тяготится семьей и семейной жизнью… Скрытен, но внешне на контакт идет легко, умеет нравиться, может быстро расположить к себе собеседника… Честен, обязателен… Нелегальные умения: невидимость…» А, во, главное: «вызов призрачного убийцы».
— Что такое «призрачный убийца»?
— А ты не знаешь, чем владеешь, да? — иронически спросил Гиль-Донар. — Изволь. Есть такое умение: вызывать из Инобытия и материализовывать на короткий срок призраков. А конкретно «призрачный убийца» — это пустотное создание, полудемон, получеловек, подчиняющийся только одному приказу вызвавшего его колдуна: «Убей!». Обычно расчленяет или отрывает жертвам голову. Когтями.
«Какое полезное умение», — с тоской подумал Сварог, а вслух спросил:
— А мотив?!
Гиль-Донар посмотрел на него со странным выражением и поразмыслив достал из папки фотографию.
— Узнаешь? Думаешь, я не в курсе?
Со снимка на Сварога смотрела стройная барышня с симпатичным, но несколько кукольным личиком. Жена таинственного Чофо-Агайра. Распоротый от горла до живота труп. Начальник полиции с любопытством наблюдал за его реакцией.
— Кто это? — спросил Сварог.
— Жена твоего «Чофо-Агайра». Убитая.
— Ну и? — Сварог недоуменно поднял брови.
— Приятель, — вздохнул Гиль-Донар, — либо ты считаешь меня полным идиотом, либо у тебя самого серьезные проблемы с головой… Ладно, освежу твою память. А пока посмотри.
И он протянул Сварогу еще несколько фотографий. Фотографии, признаться, впечатляли.
Ирви-Лонг и убитая в баре — смеются, склонив головы друг к дружке; Ирви-Лонг и убитая на пороге какого-то особняка — самозабвенно целуются, причем рука детектива лежит точнехонько на ее груди, а ножка красотки с задранной до бедра юбкой обвивает его ляжку; Ирви-Лонг и убитая в постели, в позиции, которую ни один, даже самый прожженный адвокат не сможет назвать «невинной беседой». А Гиль-Донар тем временем монотонно читал из папочки:
— «…в настоящее время имеет сексуальную связь с двумя женщинами помимо супруги: Лиомой-Тафт, бывшей танцовщицей, живет в доме объекта, выдает себя за его племянницу, и Кокто-Линой, супругой министра Внешней безопасности Короны господина Ролн-Терро».
— Фотография этого… Ролн-Терро… у вас есть? — спросил Сварог внезапно охрипшим голосом.
— Не-а, зачем, ты же с ним не спишь… — Гиль-Донар замялся. — Однако, судя по твоему описанию, именно он представился тебе Чофо-Агайром и нанял проследить за женой. Чофо-Агайр и министр Внешней безопасности — один и тот же человек. И жена у него, стало быть, одна и та же… Была.
— Значит, это он меня и подставил!
— Н-да? А если все было не так? А если ты застукал свою подружку в объятиях другого, взревновал, в запале вызвал «убийцу» и кокнул обоих?
Да, это удар. Крыть было нечем. Ну, Ирви-Лонг, ну, кобель, ну, падла, доберусь я до тебя…
— Я этого не делал, — сказал Сварог.
— Рассказывай еще раз, — резко велел Гиль-Донар. — И со всеми подробностями. Что Чофо сказал, что ты ответил, как он на тебя посмотрел…
* * *
…Спустя десять минут начальник полиции вдруг резко встал, вышел в соседнюю комнату, но практически тут же вернулся.— Сейчас сюда приедет один человек… Да не дергайся! Это по другому вопросу. А ты вот что… Ты узнал, кто был тем вторым, кого грохнули вместе с женушкой?
Сварог помотал головой.
— Даже не пытался…
— А еще сыщик… Драный ты презерватив, а не детектив. Это Тон-Клагг, директор завода, который поставляет вооружение для Небесной Гвардии — ребят, что собираются намылить шею Черной Планете.
— И… что?
— А то. Директор подчинялся непосредственно Ролн-Терро.
Гиль-Донар опять встал, принялся ходить по комнате. Свет из кинопроектора бросал на его лицо причудливые разноцветные блики.
— Это информация абсолютно секретная. Но я тебе скажу. Сам пока не знаю, почему… Запоминай четко, второй раз повторять не буду. Я — начальник полиции Вардрона, в мои обязанности входит и контроль за безопасностью всех жителей столицы. Включая самых высокопоставленных чиновников. Включая министра Внешней безопасности Ролн-Терро. А вот его поведение мне последнее время очень не нравится…