Страница:
— Посмотрите на барометр! — воскликнул Дикки. Что там?
— God Lord! Мы несемся вверх со скоростью свободного падения! Это ужасно!.. Пятнадцать тысяч футов… пятнадцать тысяч двести… пятнадцать тысяч четыреста… Слышите, как вытекает газ через предохранительный клапан? А термометр! Четыре градуса ниже нуля по Фаренгейту![78]
— У меня усы в инее, а у вас изо рта идет пар. Здесь настоящая Сибирь!
— Мы продолжаем подниматься.
— Но почему?
— Потому что нас поднимает пленный аэростат.
— Еще раз спрашиваю: почему?
— Не знаю.
— Так избавимся от пленника!
— Нет!
— Его соседство меня пугает.
— Тем хуже!
— Не забывайте о смертельной опасности!
— Нужно, чтобы «ИНСТЕНТЕИНЬЕС» оседлал пленника.
— Вы настоящий сорвиголова, Дикки!
— И горжусь этим, недаром я — янки.
— Что вы делаете?
— By Jove! И вы еще спрашиваете! Я открываю все клапаны, чтобы выпустить газ. Не до Луны же нам подниматься!.. «ИНСТЕНТЕИНЬЕС» опустошается, словно бурдюк… Мы больше не поднимаемся… Наш дирижабль круто пошел вниз…
Жан Рено подошел к барометру и тут же воскликнул:
— Мы же падаем!
— Можно сказать, что так. Вероятно, скорость «ИНСТЕНТЕИНЬЕС» сейчас не меньше ста двадцати футов в минуту. Go!.. Go down! А вот и облака! Джонни, теперь вам не так холодно?
— У меня мурашки бегают по коже от вашей смелости.
— Мы проскочили слой облаков, как цирковая лошадь бумажный круг. Те, кто нас сейчас видит, наверное, принимают «ИНСТЕНТЕИНЬЕС» за падающую звезду.
— Вам не кажется, что наше приземление будет не слишком мягким?
— Не беспокойтесь, «ИНСТЕНТЕИНЬЕС» сядет на землю, как на пуховую перину. Именно поэтому я закрываю клапаны, наполняю оболочку газом и уравновешиваю дирижабли. Теперь остается включить винты и взяться за руль.
— Падение действительно замедлилось.
— Я же вам сказал, что мы приземлимся на пуховую перину. Перестаньте смотреть на барометр, откройте лучше люк и посмотрите вниз. Что вы видите?
— Множество беспорядочно разбросанных огней… Это город… Большой город…
— That's good job! Хорошенькое дело!
— Слышен шум поезда… Огни приближаются…
— Свет электрический или газовый?
— Не разберу пока. Эй, Дикки! Помягче, мой друг, помягче!
— Да-да! Чтобы доставить вам удовольствие!
— Я все время себя спрашиваю: куда, черт возьми, и как мы приземлимся?
— Какая разница куда! Смотрите: улицы, площади, перекрестки, дома… Мы ведь приближаемся к ним?
— Да! Мне кажется, огни движутся нам навстречу.
— Тогда я выключу свет. Пусть вокруг нас снова станет темно.
— Помягче! Прошу вас… туда… я вижу большое свободное поле… Это, наверное, пустырь.
Вдруг внизу раздался отчаянный собачий лай. Земля была совсем близко.
— Внимание! — воскликнул Жан Рено и сжался в комок, чтобы избежать удара.
От резкого толчка молодой человек упал, перекувырнулся через голову и налетел на перегородку. Металлические трубки задребезжали, и все стихло.
— Вот мы и приземлились, — невозмутимо сказал Дикки. Между тем, пока репортер открывал клапаны, через которые со свистом вырывались потоки газа, лай собаки становился все яростнее.
— Отлично! Аэростаты приведены в равновесие, и теперь мы можем выйти.
Вокруг царила непроглядная тьма. Друзья с трудом различили в темноте собачью конуру. Заливаясь отчаянным лаем, с цепи рвался огромный дог. Молодые люди, утомленные стремительным подъемом и не менее стремительным спуском, сгорая от любопытства, спустились на землю.
— Наконец-то мы узнаем, чем закончится наше необычайное приключение, — сказал репортер. — Мне не терпится заглянуть в пойманный аэростат, чтобы увидеть трупы воздухоплавателей.
Его слова прервал чей-то хриплый голос. Дверь какого-то дома с грохотом распахнулась, и на пороге появился человек, по виду настоящий гигант. В одной руке он держал пистолет, а в другой — фонарь.
— Кто там еще?
Поскольку ответ потонул в яростном собачьем лае, человек заговорил вновь:
— Тихо, Плутон! Тихо, собачка! Эй, отвечайте, кто вы, или я стреляю!
— Не стреляйте. Мы — друзья, — очень спокойно ответил Дикки.
— Тогда руки вверх! Сейчас посмотрим, какие вы друзья.
— Мы — воздухоплаватели. Нам пришлось приземлиться здесь, потому что наш дирижабль потерпел аварию. В знак добрых намерений мы готовы встать с поднятыми руками под свет фонаря.
Незнакомец осветил лица друзей и внезапно залился таким неудержимым смехом, что, казалось, этот смех заразит кого угодно. Гигант отбросил револьвер с фонарем в сторону и схватился руками за живот. Охваченный безумным весельем, он заговорил прерывавшимся от хохота голосом:
— Вы! Так это вы, my lads! Ха-ха! Я же вам сказал… Ха-ха! Да, я вам сказал: «Вы еще вернетесь!» Итак, ха-ха, добро пожаловать! Дайте же мне посмеяться как следует!.. На этот раз, я вижу, вы продаете аэростат…
— Я вас не понимаю, — возразил сбитый с толку Дик-ки. — Где мы? Кто вы?
— Вы во Флэштауне, my boy[79], а я — ваш друг, хозяин бара. Прошлой ночью вы продали мне золотые часы.
— Не может быть! — изумленно воскликнули в один голос друзья. — Какая приятная встреча! Мы счастливы, что случай привел нас именно к вам!
— Да уж, прямиком ко мне. Уил Мотли к вашим услугам. Ворота моего дома крепко заперты, и он прекрасно скрыт от посторонних взглядов. Располагайтесь… Чем могу быть вам полезен?
— Дорогой мистер Уил, раз уж вы так хорошо к нам относитесь, дайте, пожалуйста, нам ненадолго ваш фонарь и поскорей соорудите самый лучший ужин, который вы только способны приготовить. Окажете нам честь отужинать с нами? Кстати, который сейчас час?
— Половина первого ночи.
— All right! Максимум через полчаса мы хотели бы сесть за стол, если не возражаете.
— Конечно, конечно. Положитесь на меня. Или вы поужинаете как миллиардеры, или грош мне цена.
С этими словами хозяин бара отдал свой фонарь Дикки и пошел в дом, приказав молчать все еще ворчавшей собаке. Наконец друзья вновь оказались одни.
— Философствовать бесполезно, не правда ли, Джонни? — сказал вполголоса репортер. — Мы живем в каком-то хаосе. Невероятные приключения стали нормой нашей жизни. В любую минуту с нами может произойти все что угодно.
— Да, все что угодно…
— Что ж, продолжим!
Репортер сделал два шага к дирижаблям, чьи гигантские туши занимали половину двора, и осветил их фонарем. Затем он поднес фонарь к одному из люков плененного дирижабля, заглянул внутрь и воскликнул:
— God by! Дорогой мой, для новоиспеченного пулеметчика вы мастерски выполнили довольно сложную работу. Посмотрите, пулеметная очередь попала прямо в центр аэростата. Его обшивка превратилась в гигантское сито! Что же касается внутренней части, то приборы и механизмы, должно быть, выведены из строя.
— Увы, не говоря уж о людях.
— Вы гуманист. Пойдемте, нужно посмотреть на трупы тех, кто пытался нас убить. Мы победили их в честном бою.
Дикки открыл дверцу люка, совсем не пострадавшую от пуль, и добавил:
— Приступим к серьезному осмотру. Эти джентльмены нам не помешают. Прошу вас следовать за мной.
Держа фонарь в вытянутой руке, он проник через широкий проем внутрь дирижабля. Оказавшись в гондоле, репортер посмотрел по сторонам, протер глаза, еще раз огляделся и, несмотря на обычное хладнокровие, испустил сдавленный крик.
— Что? Что там? — спросил оставшийся снаружи Жан Рено.
— Клянусь Богом! Здесь… здесь никого нет!
— Вы уверены?
— Аэростат пуст.
— А те, кого я убил?.. Трупы?
— Их не больше, чем у меня в кармане.
— Что за идиотизм? Абсурд какой-то!
— Невероятно, но это факт.
— Но куда же делись воздухоплаватели? Те, что атаковали нас выстрелом из пневматической пушки и вывели из строя винт?
— Понятия не имею, так же, как и вы.
— Невозможно же сбежать из аэростата, находящегося на высоте более двух тысяч метров! Особенно если он крепко-накрепко пришвартован к «ИНСТЕНТЕИНЬЕС»…
— Не знаю! Но необходимо узнать. Или я раскрою эту тайну, или я не Король Репортеров.
Дикки принялся осматривать каждую пядь обшивки, и в конце концов ему удалось обнаружить довольно большие пятна запекшейся крови. В нескольких местах ему попались настоящие алые лужи. Не оставалось сомнений в том, что хозяева захваченного аэростата были смертельно ранены. Жан Рено, молча смотревший на эти страшные следы, услышал, как его друг прошептал:
— Однако люди, получившие столь серьезные ранения, не смогли бы убежать…
Затем Дикки порылся в разбросанных по сторонам обломках, но обнаружил лишь самые обычные вещи, что встречаются как в кабинах дирижабля, так и в каютах кораблей, и в купе железнодорожных вагонов. Ничего такого, что могло бы принадлежать загадочным аэронавтам, чье исчезновение походило на фантасмагорию.
— Как бы мне хотелось увидеть личные вещи воздухоплавателей! — сказал репортер, упорствуя в своих поисках. — Шапку, носовой платок или даже пуговицу от штанов. Но, как назло, ничего нет! В полном смысле слова… Вот это-то меня и раздражает больше всего на свете. Клянусь честью, кажется, они уничтожили или унесли с собой все, что могло бы их как-то выдать.
Между тем время, отведенное мистеру Уилу на приготовление ужина, истекло. Друзья услышали его грубый голос, весело прокричавший с другого конца двора:
— Эй! Джентльмены, прошу за стол! Ужин готов!
— Ладно, пойдемте ужинать, — сказал раздосадованный безрезультатными поисками Дикки. — Но как только мы поедим, клянусь, я вернусь сюда и не оставлю ни одной неисследованной пяди в проклятой машине.
Но, наверное, свыше было предопределено, чтобы в эту памятную ночь друзья испытали весь набор самых безумных и невероятных приключений. Поклявшись вернуться после ужина, Дикки резко повернулся, чтобы закрыть дверцу люка. Внезапно свет фонаря упал на ноги Жана Рено, который медленно продвигался, чтобы не споткнуться об обломки. В ту же секунду Жан испустил отчаянный крик и остановился как вкопанный. Луч света упал на какой-то предмет у него под ногами, и этот предмет так ослепительно засверкал, что молодой человек растерялся. Опомнившись, он нагнулся и поднял вещицу, заблестевшую еще сильнее. Когда Жан Рено увидел, что у него в руках, он вновь не удержался от крика.
— Что случилось? — спросил репортер, уже переставший чему-либо удивляться.
— Колье! Дикки, роскошное бриллиантовое колье! Оно стоит не меньше тридцати тысяч долларов! Украшения прекрасней нет даже у Маленькой Королевы!
ГЛАВА 3
— God Lord! Мы несемся вверх со скоростью свободного падения! Это ужасно!.. Пятнадцать тысяч футов… пятнадцать тысяч двести… пятнадцать тысяч четыреста… Слышите, как вытекает газ через предохранительный клапан? А термометр! Четыре градуса ниже нуля по Фаренгейту![78]
— У меня усы в инее, а у вас изо рта идет пар. Здесь настоящая Сибирь!
— Мы продолжаем подниматься.
— Но почему?
— Потому что нас поднимает пленный аэростат.
— Еще раз спрашиваю: почему?
— Не знаю.
— Так избавимся от пленника!
— Нет!
— Его соседство меня пугает.
— Тем хуже!
— Не забывайте о смертельной опасности!
— Нужно, чтобы «ИНСТЕНТЕИНЬЕС» оседлал пленника.
— Вы настоящий сорвиголова, Дикки!
— И горжусь этим, недаром я — янки.
— Что вы делаете?
— By Jove! И вы еще спрашиваете! Я открываю все клапаны, чтобы выпустить газ. Не до Луны же нам подниматься!.. «ИНСТЕНТЕИНЬЕС» опустошается, словно бурдюк… Мы больше не поднимаемся… Наш дирижабль круто пошел вниз…
Жан Рено подошел к барометру и тут же воскликнул:
— Мы же падаем!
— Можно сказать, что так. Вероятно, скорость «ИНСТЕНТЕИНЬЕС» сейчас не меньше ста двадцати футов в минуту. Go!.. Go down! А вот и облака! Джонни, теперь вам не так холодно?
— У меня мурашки бегают по коже от вашей смелости.
— Мы проскочили слой облаков, как цирковая лошадь бумажный круг. Те, кто нас сейчас видит, наверное, принимают «ИНСТЕНТЕИНЬЕС» за падающую звезду.
— Вам не кажется, что наше приземление будет не слишком мягким?
— Не беспокойтесь, «ИНСТЕНТЕИНЬЕС» сядет на землю, как на пуховую перину. Именно поэтому я закрываю клапаны, наполняю оболочку газом и уравновешиваю дирижабли. Теперь остается включить винты и взяться за руль.
— Падение действительно замедлилось.
— Я же вам сказал, что мы приземлимся на пуховую перину. Перестаньте смотреть на барометр, откройте лучше люк и посмотрите вниз. Что вы видите?
— Множество беспорядочно разбросанных огней… Это город… Большой город…
— That's good job! Хорошенькое дело!
— Слышен шум поезда… Огни приближаются…
— Свет электрический или газовый?
— Не разберу пока. Эй, Дикки! Помягче, мой друг, помягче!
— Да-да! Чтобы доставить вам удовольствие!
— Я все время себя спрашиваю: куда, черт возьми, и как мы приземлимся?
— Какая разница куда! Смотрите: улицы, площади, перекрестки, дома… Мы ведь приближаемся к ним?
— Да! Мне кажется, огни движутся нам навстречу.
— Тогда я выключу свет. Пусть вокруг нас снова станет темно.
— Помягче! Прошу вас… туда… я вижу большое свободное поле… Это, наверное, пустырь.
Вдруг внизу раздался отчаянный собачий лай. Земля была совсем близко.
— Внимание! — воскликнул Жан Рено и сжался в комок, чтобы избежать удара.
От резкого толчка молодой человек упал, перекувырнулся через голову и налетел на перегородку. Металлические трубки задребезжали, и все стихло.
— Вот мы и приземлились, — невозмутимо сказал Дикки. Между тем, пока репортер открывал клапаны, через которые со свистом вырывались потоки газа, лай собаки становился все яростнее.
— Отлично! Аэростаты приведены в равновесие, и теперь мы можем выйти.
Вокруг царила непроглядная тьма. Друзья с трудом различили в темноте собачью конуру. Заливаясь отчаянным лаем, с цепи рвался огромный дог. Молодые люди, утомленные стремительным подъемом и не менее стремительным спуском, сгорая от любопытства, спустились на землю.
— Наконец-то мы узнаем, чем закончится наше необычайное приключение, — сказал репортер. — Мне не терпится заглянуть в пойманный аэростат, чтобы увидеть трупы воздухоплавателей.
Его слова прервал чей-то хриплый голос. Дверь какого-то дома с грохотом распахнулась, и на пороге появился человек, по виду настоящий гигант. В одной руке он держал пистолет, а в другой — фонарь.
— Кто там еще?
Поскольку ответ потонул в яростном собачьем лае, человек заговорил вновь:
— Тихо, Плутон! Тихо, собачка! Эй, отвечайте, кто вы, или я стреляю!
— Не стреляйте. Мы — друзья, — очень спокойно ответил Дикки.
— Тогда руки вверх! Сейчас посмотрим, какие вы друзья.
— Мы — воздухоплаватели. Нам пришлось приземлиться здесь, потому что наш дирижабль потерпел аварию. В знак добрых намерений мы готовы встать с поднятыми руками под свет фонаря.
Незнакомец осветил лица друзей и внезапно залился таким неудержимым смехом, что, казалось, этот смех заразит кого угодно. Гигант отбросил револьвер с фонарем в сторону и схватился руками за живот. Охваченный безумным весельем, он заговорил прерывавшимся от хохота голосом:
— Вы! Так это вы, my lads! Ха-ха! Я же вам сказал… Ха-ха! Да, я вам сказал: «Вы еще вернетесь!» Итак, ха-ха, добро пожаловать! Дайте же мне посмеяться как следует!.. На этот раз, я вижу, вы продаете аэростат…
— Я вас не понимаю, — возразил сбитый с толку Дик-ки. — Где мы? Кто вы?
— Вы во Флэштауне, my boy[79], а я — ваш друг, хозяин бара. Прошлой ночью вы продали мне золотые часы.
— Не может быть! — изумленно воскликнули в один голос друзья. — Какая приятная встреча! Мы счастливы, что случай привел нас именно к вам!
— Да уж, прямиком ко мне. Уил Мотли к вашим услугам. Ворота моего дома крепко заперты, и он прекрасно скрыт от посторонних взглядов. Располагайтесь… Чем могу быть вам полезен?
— Дорогой мистер Уил, раз уж вы так хорошо к нам относитесь, дайте, пожалуйста, нам ненадолго ваш фонарь и поскорей соорудите самый лучший ужин, который вы только способны приготовить. Окажете нам честь отужинать с нами? Кстати, который сейчас час?
— Половина первого ночи.
— All right! Максимум через полчаса мы хотели бы сесть за стол, если не возражаете.
— Конечно, конечно. Положитесь на меня. Или вы поужинаете как миллиардеры, или грош мне цена.
С этими словами хозяин бара отдал свой фонарь Дикки и пошел в дом, приказав молчать все еще ворчавшей собаке. Наконец друзья вновь оказались одни.
— Философствовать бесполезно, не правда ли, Джонни? — сказал вполголоса репортер. — Мы живем в каком-то хаосе. Невероятные приключения стали нормой нашей жизни. В любую минуту с нами может произойти все что угодно.
— Да, все что угодно…
— Что ж, продолжим!
Репортер сделал два шага к дирижаблям, чьи гигантские туши занимали половину двора, и осветил их фонарем. Затем он поднес фонарь к одному из люков плененного дирижабля, заглянул внутрь и воскликнул:
— God by! Дорогой мой, для новоиспеченного пулеметчика вы мастерски выполнили довольно сложную работу. Посмотрите, пулеметная очередь попала прямо в центр аэростата. Его обшивка превратилась в гигантское сито! Что же касается внутренней части, то приборы и механизмы, должно быть, выведены из строя.
— Увы, не говоря уж о людях.
— Вы гуманист. Пойдемте, нужно посмотреть на трупы тех, кто пытался нас убить. Мы победили их в честном бою.
Дикки открыл дверцу люка, совсем не пострадавшую от пуль, и добавил:
— Приступим к серьезному осмотру. Эти джентльмены нам не помешают. Прошу вас следовать за мной.
Держа фонарь в вытянутой руке, он проник через широкий проем внутрь дирижабля. Оказавшись в гондоле, репортер посмотрел по сторонам, протер глаза, еще раз огляделся и, несмотря на обычное хладнокровие, испустил сдавленный крик.
— Что? Что там? — спросил оставшийся снаружи Жан Рено.
— Клянусь Богом! Здесь… здесь никого нет!
— Вы уверены?
— Аэростат пуст.
— А те, кого я убил?.. Трупы?
— Их не больше, чем у меня в кармане.
— Что за идиотизм? Абсурд какой-то!
— Невероятно, но это факт.
— Но куда же делись воздухоплаватели? Те, что атаковали нас выстрелом из пневматической пушки и вывели из строя винт?
— Понятия не имею, так же, как и вы.
— Невозможно же сбежать из аэростата, находящегося на высоте более двух тысяч метров! Особенно если он крепко-накрепко пришвартован к «ИНСТЕНТЕИНЬЕС»…
— Не знаю! Но необходимо узнать. Или я раскрою эту тайну, или я не Король Репортеров.
Дикки принялся осматривать каждую пядь обшивки, и в конце концов ему удалось обнаружить довольно большие пятна запекшейся крови. В нескольких местах ему попались настоящие алые лужи. Не оставалось сомнений в том, что хозяева захваченного аэростата были смертельно ранены. Жан Рено, молча смотревший на эти страшные следы, услышал, как его друг прошептал:
— Однако люди, получившие столь серьезные ранения, не смогли бы убежать…
Затем Дикки порылся в разбросанных по сторонам обломках, но обнаружил лишь самые обычные вещи, что встречаются как в кабинах дирижабля, так и в каютах кораблей, и в купе железнодорожных вагонов. Ничего такого, что могло бы принадлежать загадочным аэронавтам, чье исчезновение походило на фантасмагорию.
— Как бы мне хотелось увидеть личные вещи воздухоплавателей! — сказал репортер, упорствуя в своих поисках. — Шапку, носовой платок или даже пуговицу от штанов. Но, как назло, ничего нет! В полном смысле слова… Вот это-то меня и раздражает больше всего на свете. Клянусь честью, кажется, они уничтожили или унесли с собой все, что могло бы их как-то выдать.
Между тем время, отведенное мистеру Уилу на приготовление ужина, истекло. Друзья услышали его грубый голос, весело прокричавший с другого конца двора:
— Эй! Джентльмены, прошу за стол! Ужин готов!
— Ладно, пойдемте ужинать, — сказал раздосадованный безрезультатными поисками Дикки. — Но как только мы поедим, клянусь, я вернусь сюда и не оставлю ни одной неисследованной пяди в проклятой машине.
Но, наверное, свыше было предопределено, чтобы в эту памятную ночь друзья испытали весь набор самых безумных и невероятных приключений. Поклявшись вернуться после ужина, Дикки резко повернулся, чтобы закрыть дверцу люка. Внезапно свет фонаря упал на ноги Жана Рено, который медленно продвигался, чтобы не споткнуться об обломки. В ту же секунду Жан испустил отчаянный крик и остановился как вкопанный. Луч света упал на какой-то предмет у него под ногами, и этот предмет так ослепительно засверкал, что молодой человек растерялся. Опомнившись, он нагнулся и поднял вещицу, заблестевшую еще сильнее. Когда Жан Рено увидел, что у него в руках, он вновь не удержался от крика.
— Что случилось? — спросил репортер, уже переставший чему-либо удивляться.
— Колье! Дикки, роскошное бриллиантовое колье! Оно стоит не меньше тридцати тысяч долларов! Украшения прекрасней нет даже у Маленькой Королевы!
ГЛАВА 3
Соучастник или простак? — Нет выхода. — «Покупайте „Инстентейнъес“ и читайте о преступлении репортера!» — Изменение внешности. — В гриме. — Таинственные незнакомцы. — Слежка. — О пользе добрых дел. — Дом 606. — Доктор. — Удар кинжалом.
Сбитые с толку необычайной находкой, друзья сели за стол. Еда была если и не изысканной, то обильной. Молодые люди, не мешкая, принялись с жадностью есть, что привело хозяина в восторг.
— Мистер Уил, — говорил Дикки с набитым ртом, — вы — Король Барменов!
— Э-э-э, мой мальчик, — развязно протянул хозяин бара. — Кажется, вы приняли хорошо приготовленный аперитив.
— Лично я голоден как волк, — с трудом вымолвил Жан Рено, заглатывая разом полфунта ростбифа.
— Вы правы, — продолжал репортер. — Я принял крепкий аперитив. Представьте, мы были на высоте более двенадцати тысяч футов над землей.
— Что вы там делали, черт возьми?
— Прогуливались, мистер Уил. Правдивость моих слов доказывает пойманный нами сломанный аэростат, который до этого блуждал по небу, покинутый экипажем.
— А вы знаете, my lads, что обломки тоже кое-чего стоят?
— You bet, мистер Уил. Вы могли бы их купить?
— Что ж, потолкуем… Но только утром. Завтрабудет день — завтра и будет видно.
— Золотые слова, дорогой мистер Уил! Кстати, будет лучше, если остаток этой бурной ночи, насыщенной переживаниями и физическими перегрузками, мы проведем в постели.
— Не беспокойтесь, my old fellow[80], у меня есть для вас миленькая комнатка с двумя отличными кроватями и уборными.
— От такого предложения трудно отказаться. Вы — Король Барменов Америки и Европы. Но прежде надо выпустить из аэростатов газ и поставить их в укрытие от непогоды и от…
— …подозрительных взглядов, не так ли?
— Вы все понимаете с полуслова.
— Можете ни о чем не беспокоиться — мои помощники не из болтливых. Это отличные ребята, готовые работать за умеренные чаевые.
— Которым вы бы хотели дать задаток…
— Я как раз собирался сказать вам об этом. Мои парни прекрасно справятся с хорошо знакомой им работенкой и меньше чем через час наши аэростаты будут в укромном месте.
— Вы сказали «наши аэростаты». Это мне нравится. За ваше здоровье, дорогой мистер Уил!
— За ваше, мистер…
— Дикки, к вашим услугам.
— Отлично! Дорогой Дикки, поскольку нынче время — деньги, я немедленно провожу вас в комнату и дам одну-две бутылочки из старых запасов на сон грядущий.
— Спасибо! Родной брат бы не сделал большего. Кстати, не могли бы вы достать несколько патронов для моего револьвера? Мне нечем его перезарядить.
— Револьвер фирмы «Смит-и-Вессон» тридцать второго калибра… Превосходное оружие… У меня есть то, что вам нужно.
Странный человек засунул руку в карман жилета и достал оттуда пригоршню медных патронов.
— Держите! — сказал он. — У вас нет другого оружия, кроме этого?
— Нет! — ответил молчавший до сих пор Жан Рено. — Нам и его вполне достаточно.
— Возьмите тогда мой револьвер. Это тоже «Смит-и-Вессон», того же калибра. Вернете потом.
Продолжая болтать, хозяин дома засунул оружие в карман Жана Рено, взял за горлышко пару запылившихся бутылок и повел друзей на второй этаж. Наверху он показал молодым людям просторную комнату, обменялся с ними крепкими рукопожатиями и на прощание добавил:
— До завтра! А дела отложим до утра.
Оставшись одни, молодые люди прежде всего заперли дверь и убедились, что из комнаты нет другого выхода. Затем они осмотрели окно, сели друг к другу поближе и заговорили шепотом.
— Дикки, дружище, — сказал Жан Рено, — по-моему, будет лучше, если мы как можно быстрее сбежим отсюда через окно.
— Бежать? Пожалуй… Но куда?
— Не знаю.
— Нас повсюду разыскивают. Как только мы высунем нос, полиция тут же нас схватит и арестует. И потом, не забывайте, ведь у нас нет денег.
— Что же делать?
— Во-первых, нам нужно прийти в себя. Для этого придется, хотя бы на некоторое время, остаться здесь. Во-вторых, мы должны раздобыть крупную сумму денег и попытаться изменить внешность. Последнее, впрочем, мне хорошо знакомо, ведь это азбука моего ремесла.
— А как поступить с прекрасным колье?
— Мы работаем на Маленькую Королеву, и я расцениваю это украшение как случайно полученный аванс. Позже мисс Эллен возместит издержки. К тому же мы не знаем, принадлежит ли оно ей вообще! Дайте мне несколько часов на распутывание этого запутанного клубка.
— Мудрое решение!
— Мне кажется, нам стоит разделить колье на три части. Вы возьмете одну часть, я — другую, а третью, наш резерв, мы спрячем здесь, в этой комнате.
— У вас на все есть ответ, Дикки. А что с нашим хозяином, мистером Уилом?
— Он — слабое звено в запутанной цепи событий. Действительно ли мистер Уил — скупщик краденого? Неужели он принял нас за воров? Если так, то все идет нормально, и нам страшно повезло. В этом случае мы в полной безопасности, поскольку хозяин бара нас никогда не выдаст.
— Ситуация становится все более и более странной.
— Когда-нибудь все разъяснится… Вы хотите спать?
— Я так перенервничал, что, боюсь, не сомкну глаз.
— Отлично! Тогда возьмите револьвер и ложитесь не раздеваясь. Подежурьте хотя бы два часа. А я за это время хорошенько высплюсь, чтобы завтра с новыми силами приступить к разработке дальнейших планов.
Впрочем, опасения друзей оказались напрасны. Ночь прошла без происшествий. Молодые люди проснулись довольно поздно, потому что Жан Рено, сломленный усталостью, в конце концов уснул. Обнаружив с изумлением, что уже десять часов, отдохнувшие и посвежевшие молодые люди вскочили с постелей и занялись обсуждением своего положения. Сразу же было условлено, что Жан Рено останется в комнате, а более находчивый Дикки отправится на разведку. Затем друзья разделили бриллиантовое колье на три части и спрятали одну из них в едва заметной трещине в стене. Пообещав вернуться через три часа, репортер собрался уходить.
— Я попрошу, чтобы завтрак принесли сюда, — сказал он Жану Рено. — А заодно скажу, чтобы вам прислали утренние газеты.
Молодые люди пожали друг другу руки, и Дикки спустился в бар. Внизу он встретил как всегда приветливого и предупредительного мистера Уила, который тут же поинтересовался:
— Вы уходите, мой мальчик?
— Да, надо уладить кое-какие неотложные дела.
— Черт! С вашей стороны покидать убежище весьма неблагоразумно. Хочу дать вам хороший совет: измените внешность.
— Но мне нечего скрывать, — гордо и дерзко заявил репортер.
— Не пытайтесь провести старого лиса, мистер Дикки.
— Я вас не понимаю, мистер Уил.
— Вчера вы сказали, что вас зовут Дикки.
— Да, и сегодня могу повторить то же самое.
— Дикки… Иначе говоря, Малыш Дик… Неистовый репортер из «Инстентейньес», которого хотели повесить во время бунта…
— Это правда.
— Вы необыкновенный человек, my lad! Я всегда вами восхищался, а особенно после истории с похищением у Мясного Короля миллиона долларов и драгоценностей Маленькой Королевы. Улов в полтора миллиона!
— Нет! Нет! Тысячу раз нет!
— Клянусь Богом! В таких поступках не сознаются первому встречному, но вот в чем штука — я, Уил Мотли, не только не первый встречный, но кое-кто поважнее.
Сказав это, хозяин бара быстро нарисовал в воздухе на уровне груди таинственный знак, который Дикки не понял или сделал вид, что не понял. Все еще продолжая защищаться, репортер возразил:
— Вы ошибаетесь, мистер Уил! Честное слово, эта изумительно проделанная работа — не моих рук дело.
— Ладно! — сказал хозяин бара, на вид слегка раздосадованный. — Позднее, когда они скажут пароль, вы проникнетесь ко мне доверием.
— Да-да, позднее так и будет, — торопливо ответил Дикки. Настойчивость бармена отчасти развеселила, но отчасти и напугала его.
Распрощавшись с мистером Уилом, репортер собрался было выйти на улицу, как вдруг доносившиеся снаружи крики заставили его остановиться. Торговавшие газетами мальчишки пронзительно вопили:
— Покупайте «Инстентейньес»! Самую толстую и дешевую иллюстрированную газету! Лучший в мире источник информации! Читайте о краже двух с половиной миллионов долларов! О преступлении репортера! Гениальный вор Малыш Дик и его сообщник! Читайте «Инстентейньес», и вы узнаете о краже аэростата, о смертельной схватке с полицией и бегстве преступников! Газета сообщает особые приметы похитителей!
— Камень в мой огород, — заметил Дикки с потрясающим хладнокровием.
— Вы — мужественный человек, — восхитился мистер Уил. — Теперь-то можно сознаться?
— В том, что мы взяли аэростат, чтобы спастись? Да, это правда. В том, что мы нанесли поражение полиции? Это тоже правда.
— В добрый час! Остальное расскажете потом. А сейчас лучше не высовывайтесь, спрячьтесь, затаитесь! Ни шагу из комнаты. Я принесу вам еду и свежие газеты. Не появляйтесь на улице раньше вечера, или же, прежде чем выходить, измените внешность.
— С удовольствием принимаю ваш совет, мистер Уил. Не думайте, что мы неблагодарны.
Вернувшись в комнату, он нашел Жана Рено у окна. Молодой человек слушал пронзительные крики мальчишек, а те орали как ненормальные:
— Читайте «Инстентейньес»! Король Репортеров — Король Воров! Покупайте «Инстентейньес»!
Хорошо отдохнув и плотно позавтракав, друзья заперлись в комнате, обложились газетами и принялись разрабатывать дальнейший план действий. Молодые люди понимали, что такое положение дел долго длиться не может. Странная доброжелательность мистера Уила целиком основывалась на недоразумении, которое с минуты на минуту могло раскрыться. Когда это произойдет, с ними будет покончено. Следовательно, необходимо действовать, и как можно быстрее. Прежде всего, воспользовавшись добрым расположением мистера Уила, следовало раздобыть денег, а затем, изменив до неузнаваемости внешность, уйти от бармена.
Для человека с такой изобретательностью, как у Дикки, загримироваться — вещь несложная. Мистер Уил притащил целый ящик принадлежностей для грима, которым мог бы позавидовать любой артист, но репортер пожал плечами и сказал:
— Все это годится только для сцены. Парики, фальшивые бороды и яркая раскраска сразу же привлекут внимание любого детектива, и нас арестуют. Достаточно нескольких штрихов мягким карандашом, чтобы полностью изменить внешность. Видите, одна бровь стала толще и кажется более искривленной. Можно затемнить веки и добавить несколько черточек у рта. Теперь я наложу тени вокруг ноздрей и у основания носа, опущу уголки губ. Затем надеваю монокль, приподнимаю плечи при помощи двух полотенец, и… я уже совсем другой человек!
— Вы изменились до неузнаваемости! — воскликнул Жан Рено, увидев, как его друг на ходу преобразился.
— Отлично! А теперь ваша очередь. Через десять минут, посмотрев на себя в зеркало, вы спросите: «Что стало с Джонни?!» Вы не против, если я приклею вам рыжие усы?
— Мне все равно.
— Тогда продолжим.
Между тем проделанная с поразительной ловкостью работа была быстро закончена.
— Готово! — сказал наконец репортер, радостно улыбаясь. — Да вы и сами можете посмотреть.
— Изумительно! — воскликнул Жан Рено.
— Великолепно! А сейчас я пойду к мистеру Уилу просить денег в долг.
— Вы надолго уходите?
— В нашем положении трудно загадывать. Будущее неясно и полно опасностей. Никто не знает, что с нами будет в следующую минуту. Возможно, неожиданный поворот событий заставит меня исчезнуть на время…
— Вы невыносимы!
— Нет, я всего лишь логичен. Если вдруг со мной что-нибудь случится, продолжайте действовать в одиночку.
— Но как мы найдем друг друга?
— Во-первых, во Флэштауне, как и в Синклере, есть почта до востребования. Я буду писать вам на имя Джонни. Кроме того, вы сможете найти сообщение на то же имя в газете «Лайтнин»[81], соперничающей с «Инстентейньес». Но это все в случае крайней необходимости. Мое отсутствие не должно продлиться более получаса. Итак, до скорого свидания, дружище!
Бесшумно ступая на цыпочках, Дикки стал спускаться в бар. Репортеру пришла в голову мысль предстать перед мистером Уилом загримированным и попытаться выдать себя за посетителя, только что вошедшего в бар через главный вход. Ему хотелось посмотреть, узнает его хозяин заведения или нет. Молодой человек направился по темному коридору, как вдруг приглушенные голоса заставили его остановиться. Говорили тихо, но достаточно отчетливо, чтобы Дикки мог расслышать некоторые слова. В эту минуту он заметил щель между портьерами, скрывавшими стеклянную дверь. Прильнув к щели, Дикки увидел четырех человек, сидевших за круглым столом.
Это были удивительной красоты женщина, двое мужчин, один из них — с перевязанной рукой, и хозяин бара, который оживленно говорил:
— Да, надо перекрасить дирижабль… замазать буквы… убрать название… «Инстентейньес» в превосходном состоянии… трех часов будет достаточно…
«By Jove! — подумал Дикки. — Это интересно… Послушаем, что они еще скажут…»
— Второй дирижабль изуродован… отвезти на ночь к «Бэрроу и Куку» для серьезного ремонта…
Женщина прервала его:
— Таким образом, флотилия будет полностью восстановлена!
Ее звонкий голос отличался мелодичностью и приятным тембром.
— Тише, мисс Долли! Тише! — воскликнул мистер Уил.
— Что же касается их, — вновь заговорила женщина, — то я категорически настаиваю на том, чтобы им сохранили жизнь. Вы слышите?
— Но они нам мешают и могут все испортить, — проворчал сквозь зубы человек с перевязанной рукой. — Я считаю, их нужно убрать.
— Я тоже так думаю, — решительно высказался четвертый собеседник.
— Повторяю: я категорически запрещаю! Командую здесь я, не так ли? Мы не должны делать ошибок. Сейчас расходимся в разные стороны. Встретимся у Остина. Чтобы не вызвать ни у кого подозрений, уходим поодиночке с интервалом в двадцать пять — тридцать минут. А с вами, мистер Уил, мы увидимся сегодня вечером в десять часов.
Сердце Дикки учащенно билось. Не успев прийти в себя от изумления, он заметил, что незнакомцы поднимаются с мест. Времени предупредить Жана Рено у репортера не оставалось. Увиденное и услышанное было настолько из ряда вон выходящим, что нуждалось в немедленном разъяснении. Главное — не упустить слабую искорку света, на мгновение осветившую до сих пор непостижимую тайну. Дикки быстро вышел из бара, на ходу размышляя:
«Они расходятся… Надо следовать за ними… узнать, куда они пойдут… кто они… Не сомневаюсь, между этими людьми и нашими злоключениями есть какая-то взаимосвязь».
Сбитые с толку необычайной находкой, друзья сели за стол. Еда была если и не изысканной, то обильной. Молодые люди, не мешкая, принялись с жадностью есть, что привело хозяина в восторг.
— Мистер Уил, — говорил Дикки с набитым ртом, — вы — Король Барменов!
— Э-э-э, мой мальчик, — развязно протянул хозяин бара. — Кажется, вы приняли хорошо приготовленный аперитив.
— Лично я голоден как волк, — с трудом вымолвил Жан Рено, заглатывая разом полфунта ростбифа.
— Вы правы, — продолжал репортер. — Я принял крепкий аперитив. Представьте, мы были на высоте более двенадцати тысяч футов над землей.
— Что вы там делали, черт возьми?
— Прогуливались, мистер Уил. Правдивость моих слов доказывает пойманный нами сломанный аэростат, который до этого блуждал по небу, покинутый экипажем.
— А вы знаете, my lads, что обломки тоже кое-чего стоят?
— You bet, мистер Уил. Вы могли бы их купить?
— Что ж, потолкуем… Но только утром. Завтрабудет день — завтра и будет видно.
— Золотые слова, дорогой мистер Уил! Кстати, будет лучше, если остаток этой бурной ночи, насыщенной переживаниями и физическими перегрузками, мы проведем в постели.
— Не беспокойтесь, my old fellow[80], у меня есть для вас миленькая комнатка с двумя отличными кроватями и уборными.
— От такого предложения трудно отказаться. Вы — Король Барменов Америки и Европы. Но прежде надо выпустить из аэростатов газ и поставить их в укрытие от непогоды и от…
— …подозрительных взглядов, не так ли?
— Вы все понимаете с полуслова.
— Можете ни о чем не беспокоиться — мои помощники не из болтливых. Это отличные ребята, готовые работать за умеренные чаевые.
— Которым вы бы хотели дать задаток…
— Я как раз собирался сказать вам об этом. Мои парни прекрасно справятся с хорошо знакомой им работенкой и меньше чем через час наши аэростаты будут в укромном месте.
— Вы сказали «наши аэростаты». Это мне нравится. За ваше здоровье, дорогой мистер Уил!
— За ваше, мистер…
— Дикки, к вашим услугам.
— Отлично! Дорогой Дикки, поскольку нынче время — деньги, я немедленно провожу вас в комнату и дам одну-две бутылочки из старых запасов на сон грядущий.
— Спасибо! Родной брат бы не сделал большего. Кстати, не могли бы вы достать несколько патронов для моего револьвера? Мне нечем его перезарядить.
— Револьвер фирмы «Смит-и-Вессон» тридцать второго калибра… Превосходное оружие… У меня есть то, что вам нужно.
Странный человек засунул руку в карман жилета и достал оттуда пригоршню медных патронов.
— Держите! — сказал он. — У вас нет другого оружия, кроме этого?
— Нет! — ответил молчавший до сих пор Жан Рено. — Нам и его вполне достаточно.
— Возьмите тогда мой револьвер. Это тоже «Смит-и-Вессон», того же калибра. Вернете потом.
Продолжая болтать, хозяин дома засунул оружие в карман Жана Рено, взял за горлышко пару запылившихся бутылок и повел друзей на второй этаж. Наверху он показал молодым людям просторную комнату, обменялся с ними крепкими рукопожатиями и на прощание добавил:
— До завтра! А дела отложим до утра.
Оставшись одни, молодые люди прежде всего заперли дверь и убедились, что из комнаты нет другого выхода. Затем они осмотрели окно, сели друг к другу поближе и заговорили шепотом.
— Дикки, дружище, — сказал Жан Рено, — по-моему, будет лучше, если мы как можно быстрее сбежим отсюда через окно.
— Бежать? Пожалуй… Но куда?
— Не знаю.
— Нас повсюду разыскивают. Как только мы высунем нос, полиция тут же нас схватит и арестует. И потом, не забывайте, ведь у нас нет денег.
— Что же делать?
— Во-первых, нам нужно прийти в себя. Для этого придется, хотя бы на некоторое время, остаться здесь. Во-вторых, мы должны раздобыть крупную сумму денег и попытаться изменить внешность. Последнее, впрочем, мне хорошо знакомо, ведь это азбука моего ремесла.
— А как поступить с прекрасным колье?
— Мы работаем на Маленькую Королеву, и я расцениваю это украшение как случайно полученный аванс. Позже мисс Эллен возместит издержки. К тому же мы не знаем, принадлежит ли оно ей вообще! Дайте мне несколько часов на распутывание этого запутанного клубка.
— Мудрое решение!
— Мне кажется, нам стоит разделить колье на три части. Вы возьмете одну часть, я — другую, а третью, наш резерв, мы спрячем здесь, в этой комнате.
— У вас на все есть ответ, Дикки. А что с нашим хозяином, мистером Уилом?
— Он — слабое звено в запутанной цепи событий. Действительно ли мистер Уил — скупщик краденого? Неужели он принял нас за воров? Если так, то все идет нормально, и нам страшно повезло. В этом случае мы в полной безопасности, поскольку хозяин бара нас никогда не выдаст.
— Ситуация становится все более и более странной.
— Когда-нибудь все разъяснится… Вы хотите спать?
— Я так перенервничал, что, боюсь, не сомкну глаз.
— Отлично! Тогда возьмите револьвер и ложитесь не раздеваясь. Подежурьте хотя бы два часа. А я за это время хорошенько высплюсь, чтобы завтра с новыми силами приступить к разработке дальнейших планов.
Впрочем, опасения друзей оказались напрасны. Ночь прошла без происшествий. Молодые люди проснулись довольно поздно, потому что Жан Рено, сломленный усталостью, в конце концов уснул. Обнаружив с изумлением, что уже десять часов, отдохнувшие и посвежевшие молодые люди вскочили с постелей и занялись обсуждением своего положения. Сразу же было условлено, что Жан Рено останется в комнате, а более находчивый Дикки отправится на разведку. Затем друзья разделили бриллиантовое колье на три части и спрятали одну из них в едва заметной трещине в стене. Пообещав вернуться через три часа, репортер собрался уходить.
— Я попрошу, чтобы завтрак принесли сюда, — сказал он Жану Рено. — А заодно скажу, чтобы вам прислали утренние газеты.
Молодые люди пожали друг другу руки, и Дикки спустился в бар. Внизу он встретил как всегда приветливого и предупредительного мистера Уила, который тут же поинтересовался:
— Вы уходите, мой мальчик?
— Да, надо уладить кое-какие неотложные дела.
— Черт! С вашей стороны покидать убежище весьма неблагоразумно. Хочу дать вам хороший совет: измените внешность.
— Но мне нечего скрывать, — гордо и дерзко заявил репортер.
— Не пытайтесь провести старого лиса, мистер Дикки.
— Я вас не понимаю, мистер Уил.
— Вчера вы сказали, что вас зовут Дикки.
— Да, и сегодня могу повторить то же самое.
— Дикки… Иначе говоря, Малыш Дик… Неистовый репортер из «Инстентейньес», которого хотели повесить во время бунта…
— Это правда.
— Вы необыкновенный человек, my lad! Я всегда вами восхищался, а особенно после истории с похищением у Мясного Короля миллиона долларов и драгоценностей Маленькой Королевы. Улов в полтора миллиона!
— Нет! Нет! Тысячу раз нет!
— Клянусь Богом! В таких поступках не сознаются первому встречному, но вот в чем штука — я, Уил Мотли, не только не первый встречный, но кое-кто поважнее.
Сказав это, хозяин бара быстро нарисовал в воздухе на уровне груди таинственный знак, который Дикки не понял или сделал вид, что не понял. Все еще продолжая защищаться, репортер возразил:
— Вы ошибаетесь, мистер Уил! Честное слово, эта изумительно проделанная работа — не моих рук дело.
— Ладно! — сказал хозяин бара, на вид слегка раздосадованный. — Позднее, когда они скажут пароль, вы проникнетесь ко мне доверием.
— Да-да, позднее так и будет, — торопливо ответил Дикки. Настойчивость бармена отчасти развеселила, но отчасти и напугала его.
Распрощавшись с мистером Уилом, репортер собрался было выйти на улицу, как вдруг доносившиеся снаружи крики заставили его остановиться. Торговавшие газетами мальчишки пронзительно вопили:
— Покупайте «Инстентейньес»! Самую толстую и дешевую иллюстрированную газету! Лучший в мире источник информации! Читайте о краже двух с половиной миллионов долларов! О преступлении репортера! Гениальный вор Малыш Дик и его сообщник! Читайте «Инстентейньес», и вы узнаете о краже аэростата, о смертельной схватке с полицией и бегстве преступников! Газета сообщает особые приметы похитителей!
— Камень в мой огород, — заметил Дикки с потрясающим хладнокровием.
— Вы — мужественный человек, — восхитился мистер Уил. — Теперь-то можно сознаться?
— В том, что мы взяли аэростат, чтобы спастись? Да, это правда. В том, что мы нанесли поражение полиции? Это тоже правда.
— В добрый час! Остальное расскажете потом. А сейчас лучше не высовывайтесь, спрячьтесь, затаитесь! Ни шагу из комнаты. Я принесу вам еду и свежие газеты. Не появляйтесь на улице раньше вечера, или же, прежде чем выходить, измените внешность.
— С удовольствием принимаю ваш совет, мистер Уил. Не думайте, что мы неблагодарны.
Вернувшись в комнату, он нашел Жана Рено у окна. Молодой человек слушал пронзительные крики мальчишек, а те орали как ненормальные:
— Читайте «Инстентейньес»! Король Репортеров — Король Воров! Покупайте «Инстентейньес»!
Хорошо отдохнув и плотно позавтракав, друзья заперлись в комнате, обложились газетами и принялись разрабатывать дальнейший план действий. Молодые люди понимали, что такое положение дел долго длиться не может. Странная доброжелательность мистера Уила целиком основывалась на недоразумении, которое с минуты на минуту могло раскрыться. Когда это произойдет, с ними будет покончено. Следовательно, необходимо действовать, и как можно быстрее. Прежде всего, воспользовавшись добрым расположением мистера Уила, следовало раздобыть денег, а затем, изменив до неузнаваемости внешность, уйти от бармена.
Для человека с такой изобретательностью, как у Дикки, загримироваться — вещь несложная. Мистер Уил притащил целый ящик принадлежностей для грима, которым мог бы позавидовать любой артист, но репортер пожал плечами и сказал:
— Все это годится только для сцены. Парики, фальшивые бороды и яркая раскраска сразу же привлекут внимание любого детектива, и нас арестуют. Достаточно нескольких штрихов мягким карандашом, чтобы полностью изменить внешность. Видите, одна бровь стала толще и кажется более искривленной. Можно затемнить веки и добавить несколько черточек у рта. Теперь я наложу тени вокруг ноздрей и у основания носа, опущу уголки губ. Затем надеваю монокль, приподнимаю плечи при помощи двух полотенец, и… я уже совсем другой человек!
— Вы изменились до неузнаваемости! — воскликнул Жан Рено, увидев, как его друг на ходу преобразился.
— Отлично! А теперь ваша очередь. Через десять минут, посмотрев на себя в зеркало, вы спросите: «Что стало с Джонни?!» Вы не против, если я приклею вам рыжие усы?
— Мне все равно.
— Тогда продолжим.
Между тем проделанная с поразительной ловкостью работа была быстро закончена.
— Готово! — сказал наконец репортер, радостно улыбаясь. — Да вы и сами можете посмотреть.
— Изумительно! — воскликнул Жан Рено.
— Великолепно! А сейчас я пойду к мистеру Уилу просить денег в долг.
— Вы надолго уходите?
— В нашем положении трудно загадывать. Будущее неясно и полно опасностей. Никто не знает, что с нами будет в следующую минуту. Возможно, неожиданный поворот событий заставит меня исчезнуть на время…
— Вы невыносимы!
— Нет, я всего лишь логичен. Если вдруг со мной что-нибудь случится, продолжайте действовать в одиночку.
— Но как мы найдем друг друга?
— Во-первых, во Флэштауне, как и в Синклере, есть почта до востребования. Я буду писать вам на имя Джонни. Кроме того, вы сможете найти сообщение на то же имя в газете «Лайтнин»[81], соперничающей с «Инстентейньес». Но это все в случае крайней необходимости. Мое отсутствие не должно продлиться более получаса. Итак, до скорого свидания, дружище!
Бесшумно ступая на цыпочках, Дикки стал спускаться в бар. Репортеру пришла в голову мысль предстать перед мистером Уилом загримированным и попытаться выдать себя за посетителя, только что вошедшего в бар через главный вход. Ему хотелось посмотреть, узнает его хозяин заведения или нет. Молодой человек направился по темному коридору, как вдруг приглушенные голоса заставили его остановиться. Говорили тихо, но достаточно отчетливо, чтобы Дикки мог расслышать некоторые слова. В эту минуту он заметил щель между портьерами, скрывавшими стеклянную дверь. Прильнув к щели, Дикки увидел четырех человек, сидевших за круглым столом.
Это были удивительной красоты женщина, двое мужчин, один из них — с перевязанной рукой, и хозяин бара, который оживленно говорил:
— Да, надо перекрасить дирижабль… замазать буквы… убрать название… «Инстентейньес» в превосходном состоянии… трех часов будет достаточно…
«By Jove! — подумал Дикки. — Это интересно… Послушаем, что они еще скажут…»
— Второй дирижабль изуродован… отвезти на ночь к «Бэрроу и Куку» для серьезного ремонта…
Женщина прервала его:
— Таким образом, флотилия будет полностью восстановлена!
Ее звонкий голос отличался мелодичностью и приятным тембром.
— Тише, мисс Долли! Тише! — воскликнул мистер Уил.
— Что же касается их, — вновь заговорила женщина, — то я категорически настаиваю на том, чтобы им сохранили жизнь. Вы слышите?
— Но они нам мешают и могут все испортить, — проворчал сквозь зубы человек с перевязанной рукой. — Я считаю, их нужно убрать.
— Я тоже так думаю, — решительно высказался четвертый собеседник.
— Повторяю: я категорически запрещаю! Командую здесь я, не так ли? Мы не должны делать ошибок. Сейчас расходимся в разные стороны. Встретимся у Остина. Чтобы не вызвать ни у кого подозрений, уходим поодиночке с интервалом в двадцать пять — тридцать минут. А с вами, мистер Уил, мы увидимся сегодня вечером в десять часов.
Сердце Дикки учащенно билось. Не успев прийти в себя от изумления, он заметил, что незнакомцы поднимаются с мест. Времени предупредить Жана Рено у репортера не оставалось. Увиденное и услышанное было настолько из ряда вон выходящим, что нуждалось в немедленном разъяснении. Главное — не упустить слабую искорку света, на мгновение осветившую до сих пор непостижимую тайну. Дикки быстро вышел из бара, на ходу размышляя:
«Они расходятся… Надо следовать за ними… узнать, куда они пойдут… кто они… Не сомневаюсь, между этими людьми и нашими злоключениями есть какая-то взаимосвязь».