Страница:
Теперь покраснела и Надя.
– Ладно, это я так… Зовите на «ты», конечно. А вот Нанаса дикарем называть не стоит. И хватит разговоры разговаривать! Мы поехали. Если нарвемся на неприятности – это будут наши проблемы.
– Да что это за капризы! – стукнул кулаком по столу Сошину. – Проблема у нас у всех сейчас одна. Вот отобьем… этих – езжайте, куда душа пожелает! А сейчас поедете в городскую администрацию.
– Зачем это? – вздернула подбородок Надя.
– Начальник гарнизона и мэр хотят услышать про того, из Кандалакши, от вас лично.
– Вы ко мне снова на «вы»?
– «От вас», – крутанул головой Сошин, обведя взглядом Надю и Нанаса, – это значит от вас обоих. Вместе поедете.
– Ого! – усмехнулась Надя. – Их высокоблагородия снизошли на милость…
– Разговорчики!.. – снова стукнул по столу начальник охраны и, щелкнув там чем-то, крикнул, склонившись к своим мигающим штуковинам: – Парсыкин! Быстро ко мне!
Мужчина в такой же пятнистой, как у всех охранников, одежде появился в комнате столь быстро, словно ждал этого приказания рядом с дверью. И то ли одежда его была по размеру больше, чем необходимо, то ли на самом деле был таким, но показался он Нанасу каким-то квадратным, широким и нескладным, несмотря на его быстроту. Зато это был первый встреченный им здесь человек, который, увидев их с Надей, широко и открыто улыбнулся обоим. Это не ускользнуло и от внимания Сошина.
– Хватит лыбиться, – буркнул он, – это не клоуны. Отвезешь их в «Белый дом».
– А потом ждать или возвращаться? Если надо ждать, то я мог бы сходить пообе…
– Константин! – грозно нахмурясь, перебил его начальник охраны. – Ну когда ты отучишься балаболить не по делу?
– Почему не по делу? – обиженно заморгал «квадратный человек». – Я сегодня еще не обедал, а голодный водитель – потенциальная опасность для пассажиров. А поскольку мой главный пассажир – это вы, то…
– Молчать! – грохнул по столу кулаком Сошин. – Война, можно сказать, начинается, а у тебя только жратва на уме!
– Война – войной, а обед – по расписанию, – пробурчал в ответ мужчина. – Народная мудрость, между прочим.
Услышав про обед, Нанас вспомнил, что и сам за целый день ничего еще не ел, и желудок его тут же отозвался подтверждающим урчанием. Да и Надю наверняка тут ничем не угощали… И, прежде чем возмущенный начальник в очередной раз собрался ответить своему не в меру говорливому подчиненному, саам воскликнул:
– Вот-вот! Мы с Надей тоже голодные. Вы бы сперва покормили нас легохонько, а потом уже отправляли… к этим…
– Не к «этим», а к мэру города Полярные Зори и к начальнику городского гарнизона! – помахал поднятым пальцем Сошин. – И здесь у меня не столовая, чтобы кормить…
– А давайте я их сначала в столовую отвезу! – радостно заговорил «квадратный» Парсыкин. – И сам заодно…
– Константин!.. – вздел кверху руки начальник охраны. – Я давно собирался взять другого водителя, и этот миг, чую, настал. Пойдешь у меня с варварами биться, говорун!
– Мне нельзя биться, – вздохнул Парсыкин. – Я широкий очень, в меня сразу попадут. И своим буду обзор загораживать.
– Если сразу попадут, то не будешь, – хмыкнул Сошин, который, судя по всему, не умел долго и всерьез сердиться на своего водителя. Впрочем, он тут же опять стал хмурым и ткнул пальцем сначала в него: – Ты, – а потом поочередно в Надю и Нанаса, – берешь их и отвозишь в мэрию. Едешь сразу назад и быстро, я повторяю: быстро! где-нибудь перекусываешь. А потом – пулей сюда!
– А мы?!.. – в один голос воскликнули Нанас и Надя. – Только думали они каждый о разном, потому что Нанас добавил потом: – Где мы поедим?.. – а Надя: – Как мы потом назад вернемся?
– Назад вас вернут… – преувеличенно бодро начал Сошин, но, внезапно запнувшись, закончил уже менее уверенно: – Если сочтут нужным. Насчет же кормежки ничего обещать не могу. В мэрии есть буфет, так что… Короче говоря, на месте будет видно, там уже не я буду вами командовать.
– Командовать?!.. – вскинулась Надя. – Если сочтут нужным?.. Такой, значит, расклад? Ну уж дудки! Мы уезжаем, счастливо оставаться!.. – И девушка решительно потянула Нанаса за рукав к двери.
Однако Константин Парсыкин, несмотря на свою квадратность, оказался проворнее их и полностью заслонил собой дверной проем, для надежности еще и раскинув руки.
Начальник же охраны укоризненно покачал головой:
– Какие же вы непонятливые, господа хорошие!.. Сказано же вам: пока не отобьем врага и пока в городе объявлена боевая тревога, никуда вы отсюда не уедете. И вообще, поскорей встретиться с Ярчуком и Сафоновым в ваших же интересах, поскольку именно они теперь будут решать вашу судьбу. Я, даже если бы захотел, выпустить вас не смогу, потому что получил насчет вас конкретный приказ и нарушать его не собираюсь.
Надя полыхнула сердитым взглядом, фыркнула, но промолчала и отпустила рукав Нанаса.
– Вот так-то лучше, – сказал Сошин и, виновато опустив глаза, добавил: – А вот автоматик пока придется оставить… Лично обещаю сохранность до вашего возвращения!
– Вернете два, – протянула Надя начальнику охраны оружие.
– Два? – выкатил тот глаза. – Это еще почему?..
– У Нанаса тоже «калаш» был, а вы его безоружного выгнали. Да, и чтоб заряжены были оба под завязочку.
– Тебе бы на базаре торговать, – пробурчал под нос Сошин, но, заметив на лице Нади начинающее вскипать возмущение, замахал на нее руками: – Ладно, ладно, все вам будет!.. – И резко повернулся к Парсыкину: – Выполняй, Константин! Да поживей, пока у нас танк не выторговали!..
Квадратный водитель вывел молодых людей из помещения и повел к выходу на внутреннюю территорию периметра, где Нанас еще не бывал. В предчувствии того, что сейчас он воочию, и уже не издалека, а совсем близко, увидит тот самый рай, к которому так стремился, саам сразу позабыл и о голоде, и о том, что еще совсем недавно он проклинал этот город и надеялся никогда к нему не вернуться. «Как все-таки быстро меняются обстоятельства!» – подумал он и тут же невольно ахнул над своими мыслями. Ведь об этих самых обстоятельствах, которых он с детства считал едва ли не разумными существами, он тоже совсем недавно решил больше не вспоминать, поскольку посчитал, что он стал сильнее их… А вот как оно все повернулось! Обстоятельства оказались куда более живучими и хитрыми, чем он полагал. Пусть сам-то он с ними и распрощался, но эти ехидные коварные бестии, выходит, вовсе не собирались с ним расставаться.
– Ладно, мы еще посмотрим, кто кого!.. – буркнул он под нос.
– Что? – посмотрела на него Надя.
– Да нет, это я так…
– О чем вижу – о том пою? – хохотнул Парсыкин, распахивая перед ними выходящую внутрь периметра дверь. – Тогда пой: «Мы в город Изумрудный пришли дорогой трудной!..»
– А я читала об Изумрудном городе, – улыбнулась вдруг Надя. – В детстве. Хорошая книжка. Только мы добирались сюда куда как по более трудной дороге, чем Элли с Тотошкой. А города и правда похожи…
– Да-да! – удерживая дверь открытой, закивал Константин. – Тот – сказочный, и этот – как сказка!..
– Нет, – нахмурилась Надя, – не этим они похожи. Тот город, из книжки, казался волшебным, если на него смотрели сквозь очки с зелеными стеклами. А на самом деле и тот и этот – невзрачные и серые. Так что выдайте-ка нам очки, господин привратник! Мы свои по дороге потеряли.
Глава 6
Глава 7
– Ладно, это я так… Зовите на «ты», конечно. А вот Нанаса дикарем называть не стоит. И хватит разговоры разговаривать! Мы поехали. Если нарвемся на неприятности – это будут наши проблемы.
– Да что это за капризы! – стукнул кулаком по столу Сошину. – Проблема у нас у всех сейчас одна. Вот отобьем… этих – езжайте, куда душа пожелает! А сейчас поедете в городскую администрацию.
– Зачем это? – вздернула подбородок Надя.
– Начальник гарнизона и мэр хотят услышать про того, из Кандалакши, от вас лично.
– Вы ко мне снова на «вы»?
– «От вас», – крутанул головой Сошин, обведя взглядом Надю и Нанаса, – это значит от вас обоих. Вместе поедете.
– Ого! – усмехнулась Надя. – Их высокоблагородия снизошли на милость…
– Разговорчики!.. – снова стукнул по столу начальник охраны и, щелкнув там чем-то, крикнул, склонившись к своим мигающим штуковинам: – Парсыкин! Быстро ко мне!
Мужчина в такой же пятнистой, как у всех охранников, одежде появился в комнате столь быстро, словно ждал этого приказания рядом с дверью. И то ли одежда его была по размеру больше, чем необходимо, то ли на самом деле был таким, но показался он Нанасу каким-то квадратным, широким и нескладным, несмотря на его быстроту. Зато это был первый встреченный им здесь человек, который, увидев их с Надей, широко и открыто улыбнулся обоим. Это не ускользнуло и от внимания Сошина.
– Хватит лыбиться, – буркнул он, – это не клоуны. Отвезешь их в «Белый дом».
– А потом ждать или возвращаться? Если надо ждать, то я мог бы сходить пообе…
– Константин! – грозно нахмурясь, перебил его начальник охраны. – Ну когда ты отучишься балаболить не по делу?
– Почему не по делу? – обиженно заморгал «квадратный человек». – Я сегодня еще не обедал, а голодный водитель – потенциальная опасность для пассажиров. А поскольку мой главный пассажир – это вы, то…
– Молчать! – грохнул по столу кулаком Сошин. – Война, можно сказать, начинается, а у тебя только жратва на уме!
– Война – войной, а обед – по расписанию, – пробурчал в ответ мужчина. – Народная мудрость, между прочим.
Услышав про обед, Нанас вспомнил, что и сам за целый день ничего еще не ел, и желудок его тут же отозвался подтверждающим урчанием. Да и Надю наверняка тут ничем не угощали… И, прежде чем возмущенный начальник в очередной раз собрался ответить своему не в меру говорливому подчиненному, саам воскликнул:
– Вот-вот! Мы с Надей тоже голодные. Вы бы сперва покормили нас легохонько, а потом уже отправляли… к этим…
– Не к «этим», а к мэру города Полярные Зори и к начальнику городского гарнизона! – помахал поднятым пальцем Сошин. – И здесь у меня не столовая, чтобы кормить…
– А давайте я их сначала в столовую отвезу! – радостно заговорил «квадратный» Парсыкин. – И сам заодно…
– Константин!.. – вздел кверху руки начальник охраны. – Я давно собирался взять другого водителя, и этот миг, чую, настал. Пойдешь у меня с варварами биться, говорун!
– Мне нельзя биться, – вздохнул Парсыкин. – Я широкий очень, в меня сразу попадут. И своим буду обзор загораживать.
– Если сразу попадут, то не будешь, – хмыкнул Сошин, который, судя по всему, не умел долго и всерьез сердиться на своего водителя. Впрочем, он тут же опять стал хмурым и ткнул пальцем сначала в него: – Ты, – а потом поочередно в Надю и Нанаса, – берешь их и отвозишь в мэрию. Едешь сразу назад и быстро, я повторяю: быстро! где-нибудь перекусываешь. А потом – пулей сюда!
– А мы?!.. – в один голос воскликнули Нанас и Надя. – Только думали они каждый о разном, потому что Нанас добавил потом: – Где мы поедим?.. – а Надя: – Как мы потом назад вернемся?
– Назад вас вернут… – преувеличенно бодро начал Сошин, но, внезапно запнувшись, закончил уже менее уверенно: – Если сочтут нужным. Насчет же кормежки ничего обещать не могу. В мэрии есть буфет, так что… Короче говоря, на месте будет видно, там уже не я буду вами командовать.
– Командовать?!.. – вскинулась Надя. – Если сочтут нужным?.. Такой, значит, расклад? Ну уж дудки! Мы уезжаем, счастливо оставаться!.. – И девушка решительно потянула Нанаса за рукав к двери.
Однако Константин Парсыкин, несмотря на свою квадратность, оказался проворнее их и полностью заслонил собой дверной проем, для надежности еще и раскинув руки.
Начальник же охраны укоризненно покачал головой:
– Какие же вы непонятливые, господа хорошие!.. Сказано же вам: пока не отобьем врага и пока в городе объявлена боевая тревога, никуда вы отсюда не уедете. И вообще, поскорей встретиться с Ярчуком и Сафоновым в ваших же интересах, поскольку именно они теперь будут решать вашу судьбу. Я, даже если бы захотел, выпустить вас не смогу, потому что получил насчет вас конкретный приказ и нарушать его не собираюсь.
Надя полыхнула сердитым взглядом, фыркнула, но промолчала и отпустила рукав Нанаса.
– Вот так-то лучше, – сказал Сошин и, виновато опустив глаза, добавил: – А вот автоматик пока придется оставить… Лично обещаю сохранность до вашего возвращения!
– Вернете два, – протянула Надя начальнику охраны оружие.
– Два? – выкатил тот глаза. – Это еще почему?..
– У Нанаса тоже «калаш» был, а вы его безоружного выгнали. Да, и чтоб заряжены были оба под завязочку.
– Тебе бы на базаре торговать, – пробурчал под нос Сошин, но, заметив на лице Нади начинающее вскипать возмущение, замахал на нее руками: – Ладно, ладно, все вам будет!.. – И резко повернулся к Парсыкину: – Выполняй, Константин! Да поживей, пока у нас танк не выторговали!..
Квадратный водитель вывел молодых людей из помещения и повел к выходу на внутреннюю территорию периметра, где Нанас еще не бывал. В предчувствии того, что сейчас он воочию, и уже не издалека, а совсем близко, увидит тот самый рай, к которому так стремился, саам сразу позабыл и о голоде, и о том, что еще совсем недавно он проклинал этот город и надеялся никогда к нему не вернуться. «Как все-таки быстро меняются обстоятельства!» – подумал он и тут же невольно ахнул над своими мыслями. Ведь об этих самых обстоятельствах, которых он с детства считал едва ли не разумными существами, он тоже совсем недавно решил больше не вспоминать, поскольку посчитал, что он стал сильнее их… А вот как оно все повернулось! Обстоятельства оказались куда более живучими и хитрыми, чем он полагал. Пусть сам-то он с ними и распрощался, но эти ехидные коварные бестии, выходит, вовсе не собирались с ним расставаться.
– Ладно, мы еще посмотрим, кто кого!.. – буркнул он под нос.
– Что? – посмотрела на него Надя.
– Да нет, это я так…
– О чем вижу – о том пою? – хохотнул Парсыкин, распахивая перед ними выходящую внутрь периметра дверь. – Тогда пой: «Мы в город Изумрудный пришли дорогой трудной!..»
– А я читала об Изумрудном городе, – улыбнулась вдруг Надя. – В детстве. Хорошая книжка. Только мы добирались сюда куда как по более трудной дороге, чем Элли с Тотошкой. А города и правда похожи…
– Да-да! – удерживая дверь открытой, закивал Константин. – Тот – сказочный, и этот – как сказка!..
– Нет, – нахмурилась Надя, – не этим они похожи. Тот город, из книжки, казался волшебным, если на него смотрели сквозь очки с зелеными стеклами. А на самом деле и тот и этот – невзрачные и серые. Так что выдайте-ка нам очки, господин привратник! Мы свои по дороге потеряли.
Глава 6
«Изумрудный город»
Парсыкин, похоже, обиделся на замечание девушки. Во всяком случае, молчал он очень долго: Нанас за это время успел бы, наверное, досчитать до десяти, если бы его чрезвычайно не заняло то, что он увидел за дверью.
А увидел он там большой-пребольшой город – наверное, не многим меньший по размеру, чем Мончегорск. Но Мончегорск он видел лишь издали, да и то в основном ночью, подсвеченный лишь сполохами северного сияния, а Полярные Зори раскинулись перед ним во всей красе днем. Правда, основные его здания тоже располагались далековато отсюда, но зато Нанас сумел разглядеть, что были они не только серыми, хотя такие и составляли большинство, но также и желтыми, коричневыми, красными, розовыми, зелеными и голубыми… Просто радуга, а не город! Неужели «небесный дух» был все-таки прав и это на самом деле рай?.. Или все же… Вдруг Надя все-таки ошибается и могущественные духи существуют?.. Ну, пусть их нету сейчас, но раньше они были и, перед тем как исчезнуть, успели создать такое вот сказочное чудо? Недаром эти разноцветные дома так похожи на радугу или на северное сияние, словно всем видом показывая свое родство с небом, с Верхним миром?.. Понимая умом, что подобные мысли – явная глупость, юноша никак не мог полностью выбросить их из головы, и уж тем более был не в силах сдержать стук бешено заколотившегося сердца.
Видимо заметив в его глазах невольный восторг, Парсыкин заговорил опять. При этом он вроде бы обращался к Нанасу, но было понятно, что отвечает водитель на сказанное Надей:
– Ну что, серый, да? Серый? Не знаю, разве что некоторые тут у нас дальтоники, так от этого никакие очки не помогут.
– А что, не серый?.. – буркнула девушка, не желавшая признавать свою неправоту. – Все равно серых зданий больше. А вон там, – махнула она рукой влево, – вообще серым-серо и жутко некрасиво.
Нанас посмотрел, куда показывала его любимая. Здесь, совсем почти рядом от них, и впрямь громоздилось множество не вполне привлекательных коробов, почти все из которых были, к тому же, без окон. Зато над ними возвышалось несколько труб, а одна, большая, – даже с чередующимися белыми и красными полосами наверху.
Вспомнив, что похожие трубы и здания, правда, в куда большем количестве, он видел неподалеку от Мончегорска, а также то, что рассказывал о них Роман Андреевич, Нанас решил показать новому знакомому, что не такой уж он и дикарь, как о нем тут все думают. Он принял равнодушный вид, даже зевнул, и произнес как можно небрежнее:
– Что, медно-никелевый комбинат? Металл легохонько делаете?..
– Какой металл?.. – заморгал Константин. – Никакой не металл… Это котельная. Правда, топлива давно нет, воду электричеством греем, так что трубы теперь просто так торчат. А завод у нас тоже имеется, бетонный. Нам бетон куда важнее, чем этот твой металл! Из чего все это было делать? – махнул он рукой вдоль уходящей в обе стороны высоченной стены периметра. – Из металла, что ли? А где бы мы столько руды взяли? Тут бетонные плиты – самая нужная вещь! Жизненно необходимая!.. А ты: металл!..
– Да ладно, – сказал Нанас. – И вовсе металл не мой. Я его и не видел почти. – Про себя он подумал, что бетона раньше вообще не видел, но озвучивать эту мысль не стал.
Пока они разговаривали с Парсыкиным, Надя достала висевший под шинелью бинокль и разглядывала раскинувшийся поодаль от них город. Отняв от глаз «волшебные стекла», она сказала, немного смущенно посмотрев на водителя:
– Ну, в общем-то да, не очень серые твои Зори. Просто меня ночью везли, а ночью, сам понимаешь, все кошки серы. Так что поехали, посмотрим на ваш «Изумрудный город» днем.
– Кстати, – хлопнул по лбу Парсыкин, – и впрямь ведь пора ехать! Начальство ждать не любит. И боевая тревога притом. Как бы меня на самом деле Ярчук на битву с варварами не отправил. Суровый мужик!..
И он, махнув рукой, повел молодых людей к большой блестящей черной коробке на колесах, которая, как уже знал Нанас из Надиных рассказов и показанного ею на подлодке «кино», называлась автомобилем. Собственно, юноша уже и сам догадался, что работает эта штука примерно так же, как и снегоход, только вместо гусеницы и лыж у нее четыре колеса, да сверху она закрыта металлическим кожухом с окнами для защиты от снега, дождя и ветра. И опять ему захотелось показать Константину, что он не совсем уж безмозглый и ничего не знающий, а потому, подойдя к автомобилю, деловито кивнул на его отражавший солнце бок:
– Что, такой олешка, небось, много бензина расходует?
– Какой бензин! – хохотнул в ответ Парсыкин. – Бензин у нас на вес золота, на нем только полицейские и охранные байки работают, снегоходы охотников, да еще пара-тройка машин для дальних вылазок. Где его брать, бензин-то? Какой-то эн-зэ остался, так его выдают только за подписью больших шишек и только по острой служебной необходимости. Зато у нас электроэнергии – хоть залейся, поэтому все тачки в электромобили переделали. Заряжать только часто приходится, а так – красота!
– А Сошин – большая шишка? – прищурилась Надя.
– А то! Начальник охраны центрального периметра! – с гордостью произнес Константин. – Видишь вот, и личное авто с водителем имеется.
– То есть, его подписи для выдачи бензина достаточно?
– Ну, если для острой необходимости… А что?
– Да нет, ничего. Поехали давай, а то с варварами повоевать не успеешь!
– Поедем-поедем! – закивал водитель. – Кстати, мы ведь еще даже не познакомились… – И протянул Нанасу руку: – Константин. Можно просто Костя.
Сейчас, при дневном свете, стало хорошо видно, что большой широченный Парсыкин не намного старше Нанаса с Надей. Его и впрямь можно было называть неполным именем, не чувствуя неловкости.
– Нанас, – ответил саам рукопожатием. – Просто – тоже Нанас.
– Нанас… – покривился Костя. – Непривычно как-то… Забуду. Может, что-нибудь русское придумаем? Что там у нас есть на «н»?.. Никита, Николай… О! Давай Коляном будешь?
– Почему? – не уловил юноша.
– Ну, так мне проще запомнить. А что? Хорошее имя – Коля. Разве нет?
– Не знаю…
– Ничего, привыкнешь! Короче, ты теперь Колян. Колька. – Парсыкин хлопнул Нанаса по плечу и, немного помешкав, сунул ладонь Наде: – Костя. Уважаю людей, признающих ошибки.
– Надя, – девичьей ладошки едва хватило на то, чтобы пожать лишь Костины пальцы. – Надеждой звать тоже можно, но развивать мысль дальше не стоит.
Костя хмыкнул, дернул головой и отпер наконец двери машины.
Внутри автомобиль произвел на саамского парня едва ли не большее впечатление, чем снаружи. Сиденья были обтянуты серой кожей, и Нанас, робко примостившись рядом с водителем, погрузился в ласково принявшую тело мягкость. Надя устроилась сзади и тоже, не удержавшись, ахнула:
– Ух ты, здорово как!
– А то!.. – расплылся в широкой улыбке Парсыкин. – Холим, нежим и лелеем.
Затем он что-то повернул, и машина, тихонько зажужжав, плавно тронулась с места а потом, набирая скорость, покатилась к раскинувшемуся впереди городу.
Правда, скорость эта показалась Нанасу не очень большой – по его мнению, снегоход ездил куда быстрее. Хотя, возможно, так ему подумалось, потому что в закрытом автомобиле не чувствовалось встречного ветра.
В любом случае, он даже был рад, что едут они не слишком быстро – можно было получше рассмотреть открывающиеся за окнами виды.
Между тем сказочный город-рай становился все ближе. Но еще перед тем, как достичь первых его зданий, дорога пересекла несколько длинных, уходящих влево и вправо под снег ржавых металлических полос. И – о чудо! – и слева, и справа Нанас увидел множество вагонов – как похожих на тот, в котором ему с Сейдом и оленями пришлось пережидать буран, так и почти точь-в-точь таких, что бегали в показанном Надей «кино» по подземным туннелям.
– Смотри-смотри!.. – закричал он, повернувшись к любимой и тыча в окно пальцем. – Это метро! Да, метро?.. Ты же говорила: «Следующая станция – Полярные Зори»!
Парсыкин громко загоготал, а Надя, неодобрительно посмотрев в пятнистую широкую спину, сказала:
– И ничего тут смешного нет. Ты сам-то, умник, метро хотя бы на картинке видел?.. – А потом улыбнулась Нанасу: – Нет, это не метро. Я ведь тебе говорила: метро под землей, далеко-далеко отсюда. А здесь его никогда не было. Это пассажирский поезд. Но, между прочим, на нем раньше можно было доехать до Питера или даже до Москвы, где метро есть… было…
– Говорят, и сейчас есть, – кивнул переставший смеяться Парсыкин. – Вроде как ловили обрывки радиопередач. И вроде как в тамошних метро сейчас живут люди. Во всяком случае, в Москве.
– Почему в метро? – округлила глаза Надя.
– Радиация наверху, – хмуро ответил Костя. – По Москве с Питером уж всяко не одну ракету выпустили…
– Эх! – выдохнул Нанас. – А вы туда не пробовали съездить? На поезде этом?
– Самоубийц нет, – по-прежнему хмуро сказал Парсыкин. – Там же радиация бешеная!.. Да и как ехать? Пути, правда, до Кеми двадцать лет назад точно были в порядке, туда даже ездили – собирали по «железке» оставленные вагоны с полезными грузами. Но я ж говорю: топлива нет, а тепловоз жрет много.
– А электричество?! – воскликнул Нанас.
– Самое бы то, конечно, – согласился Костя, – электровозы есть. Но это же надо подстанции всюду восстанавливать, сеть… Но до Питера все равно не сделать. Даже до Петрозаводска не сделать. Хотя тот тоже, вроде как, разбомбили, а значит, и полотна дальше нет. Так что забудь о своем метро. Зато станция «Полярные Зори» – вот она, любуйся на здоровье!
И водитель кивнул за окно на низкое, с огромными стеклянными окнами – многие из которых, были, правда, закрыты досками – грязно-розовое здание, мимо которого они как раз проезжали. На его стене Нанас увидел большие буквы. Все они были ему знакомы, и он прочитал вслух:
– Оля… н… е… ори… Что-то непонятно… Оля, не ори. Кому это написано?.. Кто такая Оля?
– Пошутить решил? – хмыкнул Парсыкин. – Не смешно. Но ты, Колян, гляжу, не такой уж и дикий, читать умеешь!
– Я не шучу, – насупился Нанас. – И хоть я еще не все буквы знаю, но там написано: «Оля, не ори»!
– Нанас, – тихо сказала сзади Надя, – там просто некоторые буквы стерлись. А раньше было написано «Полярные зори».
Парень смутился. Он подумал, что Костя мог и на самом деле обидеться, что он прочитал какую-то глупость о его городе, поэтому поспешил сказать:
– Извини. Я правда не знал…
– Да ладно тебе, проехали.
Станцию они и правда уже проехали. А потом водитель повернул было направо, но вдруг, притормозив, круто развернулся.
– По Строителей чуть короче, – непонятно сказал он, – но в честь дорогих гостей сделаем торжественный въезд, по Нивскому.
Нанас сначала смотрел вперед, а потом прильнул лбом к стеклу справа, потому что именно на этой стороне было сейчас много домов. Так близко жилые здания он видел только в Ловозере, Видяеве и 27-м километре, но там они были давно заброшенными, почти все – с окнами без стекол, да и не такими высокими, как здесь. Хотя и тут встречались дома, в которых окна почему-то были закрытыми досками, и он спросил об этом у Парсыкина.
– Потому что стекла негде брать, – ответил Костя. – Разве что заимствовать из тех квартир, где никто не живет.
– А разве у вас не все дома заняты? – с удивлением спросила Надя. – Почему же вы тогда не пускаете всех желающих?
– Дома, конечно, заняты не все. В первые годы много народу убыло; рвались к нам со всех сторон, пока периметром город не закрыли – многие в стычках полегли. Да и так умирает людей куда больше, чем рождается. А почему не пускаем всех… Ребята, я ведь не мэр, не начальник!.. Хотя, вообще-то, даже я понимаю, что если всех без разбору пускать, то здесь полный бардак наступит. Ведь даром ничего не берется, поэтому отдача от каждого жителя должна быть максимальной… А вот почему еще не все дома заселены? Про те же стекла, которые неоткуда брать, я уже говорил. А водопровод, канализация? Все ветшает, выходит из строя, а где взять те же трубы, краны и все прочее? Даже обычные лампочки! Запасы-то быстро иссякли. Так что теперь приходится разбирать то, чем не пользуются. А иногда бывает так, что в доме осталось, скажем, две-три семьи. Но для этого все равно приходится использовать идущие к дому коммуникации: кабели, трубы; тепло надо к этому дому подавать, электроэнергию… Проще эти семьи переселить в тот дом, где освободились две-три квартиры, а то здание отключить вообще от снабжения и разобрать, что можно, на запчасти. Короче говоря, тут не все так просто, это нужно хорошим хозяйственником быть, чтобы все учитывать.
Между тем автомобиль выехал на треугольную развилку, в центре которой – Нанас даже, не удержавшись, ахнул – высилось нечто великолепное и загадочное. Казалось, некий великан вынул из грудины гигантского зверя четыре ребра, связал их сверху широченной темной полосой и воткнул в круглую зубчатую подставку, к которой со всех сторон вели огромные черные каменные ступени. Когда к этому сооружению подъехали ближе, Нанас заметил, что на темной полосе сверху имеются еще и странные выпуклые рисунки – на некоторых он даже сумел разглядеть людей.
Надя тоже во все глаза смотрела на это чудо и опередила Нанаса с вопросом:
– Что это?!
– Ага! – засмеялся Костя. – Проняло? Не зря я, значит, этой дорогой вас повез!.. Это стела. Ну, памятник такой. Называется «Факел». Раньше там освещение внутри было, в темноте вообще красиво смотрелось. Больше двадцати метров высотой, кстати.
– А зачем этот… эта… стела?.. – наморщил лоб Нанас. – Это как ракета, по врагам стрелять, что ли?
– По каким еще врагам? – пуще прежнего захохотал Парсыкин. – Какая ракета? Это так, для красоты просто.
– Для красоты?! – ахнула Надя. – Вам тут что, совсем делать нечего?
– Да ты что? – чуть не выпустил руль водитель. – Ну, сказанула тоже! Это же не мы ее строили! Это вообще хрен знает когда сделали, мои родители еще пешком под стол бегали!..
– Зачем? – спросил Нанас.
– Что «зачем»? – не понял Костя.
– Пешком под стол.
Парсыкин как-то странно хрюкнул, замотал головой, и лишь потом выдавил:
– Ну вы, ребята, даете… Я вас уже начинаю бояться.
На какое-то время в машине воцарилось молчание. Нанас решил поостеречься с необдуманными высказываниями – выставлять себя дикарем и балбесом не очень хотелось. Да и за окнами добавилось много интересного: дома теперь тянулись по обе стороны дороги, причем среди них стали попадаться и совсем уж высокие – Нанас сумел насчитать в некоторых аж по девять этажей!
Что его еще удивило – вдоль дороги росли деревья! Причем росли так ровно, словно их специально посадили. Но ведь сажать деревья – глупость куда большая, чем строить просто так, «для красоты», гигантскую, никому не нужную стелу!.. Но об этом у Кости лучше не спрашивать. Еще и правда испугается.
Будто услышав его мысли, водитель подал голос сам:
– Это наш главный проспект. Нивский. Красиво?
– Красиво, – ответила Надя.
Нанас же просто кивнул. Да, город Полярные Зори на самом деле был очень красив. Но и странностей в нем тоже хватало. Может, и не совсем волшебных, но все-таки…
Хотя, если бы всего лишь несколько дней назад он очутился вдруг в этом месте, то умер бы, наверное, от ужаса, решив, что попал в мир духов. Тогда он и помыслить не мог, что такое волшебство под силу самым обычным людям! Так что, где сказка, а где быль – не всегда понятно. Когда как. По обстоятельствам.
«Изумрудный город… – вспомнил он вдруг спор Нади и Кости. – Интересно бы сейчас было посмотреть на все вокруг сквозь зеленые стекла!»
А увидел он там большой-пребольшой город – наверное, не многим меньший по размеру, чем Мончегорск. Но Мончегорск он видел лишь издали, да и то в основном ночью, подсвеченный лишь сполохами северного сияния, а Полярные Зори раскинулись перед ним во всей красе днем. Правда, основные его здания тоже располагались далековато отсюда, но зато Нанас сумел разглядеть, что были они не только серыми, хотя такие и составляли большинство, но также и желтыми, коричневыми, красными, розовыми, зелеными и голубыми… Просто радуга, а не город! Неужели «небесный дух» был все-таки прав и это на самом деле рай?.. Или все же… Вдруг Надя все-таки ошибается и могущественные духи существуют?.. Ну, пусть их нету сейчас, но раньше они были и, перед тем как исчезнуть, успели создать такое вот сказочное чудо? Недаром эти разноцветные дома так похожи на радугу или на северное сияние, словно всем видом показывая свое родство с небом, с Верхним миром?.. Понимая умом, что подобные мысли – явная глупость, юноша никак не мог полностью выбросить их из головы, и уж тем более был не в силах сдержать стук бешено заколотившегося сердца.
Видимо заметив в его глазах невольный восторг, Парсыкин заговорил опять. При этом он вроде бы обращался к Нанасу, но было понятно, что отвечает водитель на сказанное Надей:
– Ну что, серый, да? Серый? Не знаю, разве что некоторые тут у нас дальтоники, так от этого никакие очки не помогут.
– А что, не серый?.. – буркнула девушка, не желавшая признавать свою неправоту. – Все равно серых зданий больше. А вон там, – махнула она рукой влево, – вообще серым-серо и жутко некрасиво.
Нанас посмотрел, куда показывала его любимая. Здесь, совсем почти рядом от них, и впрямь громоздилось множество не вполне привлекательных коробов, почти все из которых были, к тому же, без окон. Зато над ними возвышалось несколько труб, а одна, большая, – даже с чередующимися белыми и красными полосами наверху.
Вспомнив, что похожие трубы и здания, правда, в куда большем количестве, он видел неподалеку от Мончегорска, а также то, что рассказывал о них Роман Андреевич, Нанас решил показать новому знакомому, что не такой уж он и дикарь, как о нем тут все думают. Он принял равнодушный вид, даже зевнул, и произнес как можно небрежнее:
– Что, медно-никелевый комбинат? Металл легохонько делаете?..
– Какой металл?.. – заморгал Константин. – Никакой не металл… Это котельная. Правда, топлива давно нет, воду электричеством греем, так что трубы теперь просто так торчат. А завод у нас тоже имеется, бетонный. Нам бетон куда важнее, чем этот твой металл! Из чего все это было делать? – махнул он рукой вдоль уходящей в обе стороны высоченной стены периметра. – Из металла, что ли? А где бы мы столько руды взяли? Тут бетонные плиты – самая нужная вещь! Жизненно необходимая!.. А ты: металл!..
– Да ладно, – сказал Нанас. – И вовсе металл не мой. Я его и не видел почти. – Про себя он подумал, что бетона раньше вообще не видел, но озвучивать эту мысль не стал.
Пока они разговаривали с Парсыкиным, Надя достала висевший под шинелью бинокль и разглядывала раскинувшийся поодаль от них город. Отняв от глаз «волшебные стекла», она сказала, немного смущенно посмотрев на водителя:
– Ну, в общем-то да, не очень серые твои Зори. Просто меня ночью везли, а ночью, сам понимаешь, все кошки серы. Так что поехали, посмотрим на ваш «Изумрудный город» днем.
– Кстати, – хлопнул по лбу Парсыкин, – и впрямь ведь пора ехать! Начальство ждать не любит. И боевая тревога притом. Как бы меня на самом деле Ярчук на битву с варварами не отправил. Суровый мужик!..
И он, махнув рукой, повел молодых людей к большой блестящей черной коробке на колесах, которая, как уже знал Нанас из Надиных рассказов и показанного ею на подлодке «кино», называлась автомобилем. Собственно, юноша уже и сам догадался, что работает эта штука примерно так же, как и снегоход, только вместо гусеницы и лыж у нее четыре колеса, да сверху она закрыта металлическим кожухом с окнами для защиты от снега, дождя и ветра. И опять ему захотелось показать Константину, что он не совсем уж безмозглый и ничего не знающий, а потому, подойдя к автомобилю, деловито кивнул на его отражавший солнце бок:
– Что, такой олешка, небось, много бензина расходует?
– Какой бензин! – хохотнул в ответ Парсыкин. – Бензин у нас на вес золота, на нем только полицейские и охранные байки работают, снегоходы охотников, да еще пара-тройка машин для дальних вылазок. Где его брать, бензин-то? Какой-то эн-зэ остался, так его выдают только за подписью больших шишек и только по острой служебной необходимости. Зато у нас электроэнергии – хоть залейся, поэтому все тачки в электромобили переделали. Заряжать только часто приходится, а так – красота!
– А Сошин – большая шишка? – прищурилась Надя.
– А то! Начальник охраны центрального периметра! – с гордостью произнес Константин. – Видишь вот, и личное авто с водителем имеется.
– То есть, его подписи для выдачи бензина достаточно?
– Ну, если для острой необходимости… А что?
– Да нет, ничего. Поехали давай, а то с варварами повоевать не успеешь!
– Поедем-поедем! – закивал водитель. – Кстати, мы ведь еще даже не познакомились… – И протянул Нанасу руку: – Константин. Можно просто Костя.
Сейчас, при дневном свете, стало хорошо видно, что большой широченный Парсыкин не намного старше Нанаса с Надей. Его и впрямь можно было называть неполным именем, не чувствуя неловкости.
– Нанас, – ответил саам рукопожатием. – Просто – тоже Нанас.
– Нанас… – покривился Костя. – Непривычно как-то… Забуду. Может, что-нибудь русское придумаем? Что там у нас есть на «н»?.. Никита, Николай… О! Давай Коляном будешь?
– Почему? – не уловил юноша.
– Ну, так мне проще запомнить. А что? Хорошее имя – Коля. Разве нет?
– Не знаю…
– Ничего, привыкнешь! Короче, ты теперь Колян. Колька. – Парсыкин хлопнул Нанаса по плечу и, немного помешкав, сунул ладонь Наде: – Костя. Уважаю людей, признающих ошибки.
– Надя, – девичьей ладошки едва хватило на то, чтобы пожать лишь Костины пальцы. – Надеждой звать тоже можно, но развивать мысль дальше не стоит.
Костя хмыкнул, дернул головой и отпер наконец двери машины.
Внутри автомобиль произвел на саамского парня едва ли не большее впечатление, чем снаружи. Сиденья были обтянуты серой кожей, и Нанас, робко примостившись рядом с водителем, погрузился в ласково принявшую тело мягкость. Надя устроилась сзади и тоже, не удержавшись, ахнула:
– Ух ты, здорово как!
– А то!.. – расплылся в широкой улыбке Парсыкин. – Холим, нежим и лелеем.
Затем он что-то повернул, и машина, тихонько зажужжав, плавно тронулась с места а потом, набирая скорость, покатилась к раскинувшемуся впереди городу.
Правда, скорость эта показалась Нанасу не очень большой – по его мнению, снегоход ездил куда быстрее. Хотя, возможно, так ему подумалось, потому что в закрытом автомобиле не чувствовалось встречного ветра.
В любом случае, он даже был рад, что едут они не слишком быстро – можно было получше рассмотреть открывающиеся за окнами виды.
Между тем сказочный город-рай становился все ближе. Но еще перед тем, как достичь первых его зданий, дорога пересекла несколько длинных, уходящих влево и вправо под снег ржавых металлических полос. И – о чудо! – и слева, и справа Нанас увидел множество вагонов – как похожих на тот, в котором ему с Сейдом и оленями пришлось пережидать буран, так и почти точь-в-точь таких, что бегали в показанном Надей «кино» по подземным туннелям.
– Смотри-смотри!.. – закричал он, повернувшись к любимой и тыча в окно пальцем. – Это метро! Да, метро?.. Ты же говорила: «Следующая станция – Полярные Зори»!
Парсыкин громко загоготал, а Надя, неодобрительно посмотрев в пятнистую широкую спину, сказала:
– И ничего тут смешного нет. Ты сам-то, умник, метро хотя бы на картинке видел?.. – А потом улыбнулась Нанасу: – Нет, это не метро. Я ведь тебе говорила: метро под землей, далеко-далеко отсюда. А здесь его никогда не было. Это пассажирский поезд. Но, между прочим, на нем раньше можно было доехать до Питера или даже до Москвы, где метро есть… было…
– Говорят, и сейчас есть, – кивнул переставший смеяться Парсыкин. – Вроде как ловили обрывки радиопередач. И вроде как в тамошних метро сейчас живут люди. Во всяком случае, в Москве.
– Почему в метро? – округлила глаза Надя.
– Радиация наверху, – хмуро ответил Костя. – По Москве с Питером уж всяко не одну ракету выпустили…
– Эх! – выдохнул Нанас. – А вы туда не пробовали съездить? На поезде этом?
– Самоубийц нет, – по-прежнему хмуро сказал Парсыкин. – Там же радиация бешеная!.. Да и как ехать? Пути, правда, до Кеми двадцать лет назад точно были в порядке, туда даже ездили – собирали по «железке» оставленные вагоны с полезными грузами. Но я ж говорю: топлива нет, а тепловоз жрет много.
– А электричество?! – воскликнул Нанас.
– Самое бы то, конечно, – согласился Костя, – электровозы есть. Но это же надо подстанции всюду восстанавливать, сеть… Но до Питера все равно не сделать. Даже до Петрозаводска не сделать. Хотя тот тоже, вроде как, разбомбили, а значит, и полотна дальше нет. Так что забудь о своем метро. Зато станция «Полярные Зори» – вот она, любуйся на здоровье!
И водитель кивнул за окно на низкое, с огромными стеклянными окнами – многие из которых, были, правда, закрыты досками – грязно-розовое здание, мимо которого они как раз проезжали. На его стене Нанас увидел большие буквы. Все они были ему знакомы, и он прочитал вслух:
– Оля… н… е… ори… Что-то непонятно… Оля, не ори. Кому это написано?.. Кто такая Оля?
– Пошутить решил? – хмыкнул Парсыкин. – Не смешно. Но ты, Колян, гляжу, не такой уж и дикий, читать умеешь!
– Я не шучу, – насупился Нанас. – И хоть я еще не все буквы знаю, но там написано: «Оля, не ори»!
– Нанас, – тихо сказала сзади Надя, – там просто некоторые буквы стерлись. А раньше было написано «Полярные зори».
Парень смутился. Он подумал, что Костя мог и на самом деле обидеться, что он прочитал какую-то глупость о его городе, поэтому поспешил сказать:
– Извини. Я правда не знал…
– Да ладно тебе, проехали.
Станцию они и правда уже проехали. А потом водитель повернул было направо, но вдруг, притормозив, круто развернулся.
– По Строителей чуть короче, – непонятно сказал он, – но в честь дорогих гостей сделаем торжественный въезд, по Нивскому.
Нанас сначала смотрел вперед, а потом прильнул лбом к стеклу справа, потому что именно на этой стороне было сейчас много домов. Так близко жилые здания он видел только в Ловозере, Видяеве и 27-м километре, но там они были давно заброшенными, почти все – с окнами без стекол, да и не такими высокими, как здесь. Хотя и тут встречались дома, в которых окна почему-то были закрытыми досками, и он спросил об этом у Парсыкина.
– Потому что стекла негде брать, – ответил Костя. – Разве что заимствовать из тех квартир, где никто не живет.
– А разве у вас не все дома заняты? – с удивлением спросила Надя. – Почему же вы тогда не пускаете всех желающих?
– Дома, конечно, заняты не все. В первые годы много народу убыло; рвались к нам со всех сторон, пока периметром город не закрыли – многие в стычках полегли. Да и так умирает людей куда больше, чем рождается. А почему не пускаем всех… Ребята, я ведь не мэр, не начальник!.. Хотя, вообще-то, даже я понимаю, что если всех без разбору пускать, то здесь полный бардак наступит. Ведь даром ничего не берется, поэтому отдача от каждого жителя должна быть максимальной… А вот почему еще не все дома заселены? Про те же стекла, которые неоткуда брать, я уже говорил. А водопровод, канализация? Все ветшает, выходит из строя, а где взять те же трубы, краны и все прочее? Даже обычные лампочки! Запасы-то быстро иссякли. Так что теперь приходится разбирать то, чем не пользуются. А иногда бывает так, что в доме осталось, скажем, две-три семьи. Но для этого все равно приходится использовать идущие к дому коммуникации: кабели, трубы; тепло надо к этому дому подавать, электроэнергию… Проще эти семьи переселить в тот дом, где освободились две-три квартиры, а то здание отключить вообще от снабжения и разобрать, что можно, на запчасти. Короче говоря, тут не все так просто, это нужно хорошим хозяйственником быть, чтобы все учитывать.
Между тем автомобиль выехал на треугольную развилку, в центре которой – Нанас даже, не удержавшись, ахнул – высилось нечто великолепное и загадочное. Казалось, некий великан вынул из грудины гигантского зверя четыре ребра, связал их сверху широченной темной полосой и воткнул в круглую зубчатую подставку, к которой со всех сторон вели огромные черные каменные ступени. Когда к этому сооружению подъехали ближе, Нанас заметил, что на темной полосе сверху имеются еще и странные выпуклые рисунки – на некоторых он даже сумел разглядеть людей.
Надя тоже во все глаза смотрела на это чудо и опередила Нанаса с вопросом:
– Что это?!
– Ага! – засмеялся Костя. – Проняло? Не зря я, значит, этой дорогой вас повез!.. Это стела. Ну, памятник такой. Называется «Факел». Раньше там освещение внутри было, в темноте вообще красиво смотрелось. Больше двадцати метров высотой, кстати.
– А зачем этот… эта… стела?.. – наморщил лоб Нанас. – Это как ракета, по врагам стрелять, что ли?
– По каким еще врагам? – пуще прежнего захохотал Парсыкин. – Какая ракета? Это так, для красоты просто.
– Для красоты?! – ахнула Надя. – Вам тут что, совсем делать нечего?
– Да ты что? – чуть не выпустил руль водитель. – Ну, сказанула тоже! Это же не мы ее строили! Это вообще хрен знает когда сделали, мои родители еще пешком под стол бегали!..
– Зачем? – спросил Нанас.
– Что «зачем»? – не понял Костя.
– Пешком под стол.
Парсыкин как-то странно хрюкнул, замотал головой, и лишь потом выдавил:
– Ну вы, ребята, даете… Я вас уже начинаю бояться.
На какое-то время в машине воцарилось молчание. Нанас решил поостеречься с необдуманными высказываниями – выставлять себя дикарем и балбесом не очень хотелось. Да и за окнами добавилось много интересного: дома теперь тянулись по обе стороны дороги, причем среди них стали попадаться и совсем уж высокие – Нанас сумел насчитать в некоторых аж по девять этажей!
Что его еще удивило – вдоль дороги росли деревья! Причем росли так ровно, словно их специально посадили. Но ведь сажать деревья – глупость куда большая, чем строить просто так, «для красоты», гигантскую, никому не нужную стелу!.. Но об этом у Кости лучше не спрашивать. Еще и правда испугается.
Будто услышав его мысли, водитель подал голос сам:
– Это наш главный проспект. Нивский. Красиво?
– Красиво, – ответила Надя.
Нанас же просто кивнул. Да, город Полярные Зори на самом деле был очень красив. Но и странностей в нем тоже хватало. Может, и не совсем волшебных, но все-таки…
Хотя, если бы всего лишь несколько дней назад он очутился вдруг в этом месте, то умер бы, наверное, от ужаса, решив, что попал в мир духов. Тогда он и помыслить не мог, что такое волшебство под силу самым обычным людям! Так что, где сказка, а где быль – не всегда понятно. Когда как. По обстоятельствам.
«Изумрудный город… – вспомнил он вдруг спор Нади и Кости. – Интересно бы сейчас было посмотреть на все вокруг сквозь зеленые стекла!»
Глава 7
«Крестины»
Машина Парсыкина остановилась возле невысокого, всего в три этажа, светло-серого с красивыми коричневыми вставками здания, возле которого уже стояло несколько похожих автомобилей. Вокруг него располагалось еще несколько серых домов, тоже невысоких, но выглядящих массивно из-за своих квадратных форм и особенно необычно из-за огромных, почти сплошных окон. С другой же стороны поднимались, наоборот, три очень высоких здания, Нанас насчитал в них по девять этажей. А на пустом пространстве в центре между всеми этими разновеликими домами, прямо посередине, двумя квадратами – поменьше и побольше – росли елки и сосны. Снова возникла мысль: неужели эти деревья кто-то тут посадил? Или же просто здания и дороги строили очень аккуратно, оставив для чего-то эти куски леса? Может, для красоты? Смешно. Но думать, что жители города собирались в этом «лесу» охотиться, – еще смешнее.
Надя, выйдя из автомобиля, тоже стала крутить головой. Хоть она тут уже была, но, видимо, ночью толком ничего не смогла рассмотреть. Однако и сейчас Костя не дал им как следует налюбоваться окрестностями. Подняв к глазам запястье, на котором что-то блеснуло, он вдруг замахал руками:
– Идемте, идемте! Времени уже скоро четыре! Мы почти полчаса добирались! Будет мне сейчас на орехи…
Про орехи Нанас что-то слышал – возможно, когда-то рассказывала мама – и помнил, что это нечто съедобное и очень вкусное. Поэтому за Костей он пошел охотно, в надежде, что орехов достанется и им с Надей. Впрочем, судя по недовольному лицу любимой, она его настроения не разделяла.
– Почему ты сердишься? – спросил он.
– Я не сержусь. Просто мне очень не хочется снова встречаться… с этими…
– Да ладно, не переживай. Я ведь теперь с тобой.
– Только это меня и успокаивает, – улыбнулась Надя.
К ним обернулся ставший отчего-то нервным Парсыкин:
– Ну, чего вы застряли? Давайте скорей! Поднимайтесь за мной!
– Боишься, что орехов не хватит? – не удержался Нанас. – А с нами поделишься?
– Вот только острить не надо, – нахмурился Костя. – Посмотрим еще, кто с кем делиться будет. Я ведь вас покрывать не стану, скажу, что это вы тормозили.
Нанас и Надя больше не стали нервировать водителя и вслед за ним поднялись к белой, с большими стеклами, двери по четырем широким, сделанным из черного камня ступенькам.
Надя, выйдя из автомобиля, тоже стала крутить головой. Хоть она тут уже была, но, видимо, ночью толком ничего не смогла рассмотреть. Однако и сейчас Костя не дал им как следует налюбоваться окрестностями. Подняв к глазам запястье, на котором что-то блеснуло, он вдруг замахал руками:
– Идемте, идемте! Времени уже скоро четыре! Мы почти полчаса добирались! Будет мне сейчас на орехи…
Про орехи Нанас что-то слышал – возможно, когда-то рассказывала мама – и помнил, что это нечто съедобное и очень вкусное. Поэтому за Костей он пошел охотно, в надежде, что орехов достанется и им с Надей. Впрочем, судя по недовольному лицу любимой, она его настроения не разделяла.
– Почему ты сердишься? – спросил он.
– Я не сержусь. Просто мне очень не хочется снова встречаться… с этими…
– Да ладно, не переживай. Я ведь теперь с тобой.
– Только это меня и успокаивает, – улыбнулась Надя.
К ним обернулся ставший отчего-то нервным Парсыкин:
– Ну, чего вы застряли? Давайте скорей! Поднимайтесь за мной!
– Боишься, что орехов не хватит? – не удержался Нанас. – А с нами поделишься?
– Вот только острить не надо, – нахмурился Костя. – Посмотрим еще, кто с кем делиться будет. Я ведь вас покрывать не стану, скажу, что это вы тормозили.
Нанас и Надя больше не стали нервировать водителя и вслед за ним поднялись к белой, с большими стеклами, двери по четырем широким, сделанным из черного камня ступенькам.