— Не говори так. Ты — самое дорогое, что есть в моей жизни.
Похоже на признание.
Завернув ее в полотенце, Маноло понес жену на руках в спальню. Бережно укрыв свою Ариану, он юркнул под одеяло вслед за ней. Обняв ее, прижался губами к ее виску.
— Хочешь поговорить?
— Нет. Не сейчас.
Она лежала, уткнувшись в его сильную руку, и ей становилось легче. Как ей хорошо в его объятиях! Вечно бы так лежать, чувствуя его заботу и… любовь? Неужели это любовь? Самое сильное чувство?
— Я так скучал по тебе! Мне так хотелось обнять тебя, прижать к себе! Ты мне так нужна!
От этого потока сладких признаний Ариана начала таять, как мороженое. У нее в горле встал комок, и она готова была расплакаться. Никто никогда не говорил ей подобных слов.
— Ты мог мне позвонить.
— Этого было бы недостаточно. — Помолчав, он добавил:
— Ты можешь представить, что я пережил после звонка Сантоса? Я так боялся за тебя!
— Он не должен был пугать тебя.
— Если бы он этого не сделал, я бы перестал считать его другом.
После звонка Сантоса Маноло связался со своим пилотом, покинул важную конференцию, очень кратко объяснив свой уход, заехал в отель за багажом и помчался в аэропорт. Перед вылетом он связался с адвокатами, Сантосом и своим секретарем, сильно изменив бизнес-план на ближайшие несколько дней.
— С этого дня вся моя жизнь будет протекать между домом и офисом. Никаких дальних поездок и полетов, по крайней мере пока не арестуют твоего бывшего мужа.
Ариана приподнялась, чтобы заглянуть ему в глаза, и выражение, которое она в них увидела, поразило ее. Он никогда раньше не смотрел на нее так.
В его темных больших глазах, как в зеркале, отразилась душа, которая была наполнена одним-единственным чувством, великим чувством — любовью.
Теперь Ариана видела это очень ясно.
— Маноло… — Она произнесла это слово со смешанным чувством восторга и удивления, все еще не до конца веря тому, что она только что увидела. Она просто не могла поверить такому счастью.
— Я люблю тебя, — тихо произнес Маноло, как бы в подтверждение своего взгляда, и наклонился к ней.
Никогда раньше его поцелуи не были наполнены такой нежностью, такой заботой, такой любовью. — Я люблю тебя, — повторил он слова, которых никогда не говорил ни одной женщине.
— Спасибо тебе. — Ариана с трудом подавила слезы, готовые хлынуть из глаз.
— За мою любовь?
— За то, что ты есть в моей жизни.
Эта женщина, его жена… что она сделала с ним?
Никогда прежде он не оказывался в такой власти у женщины, ни одной из них он не давал такой власти над собой, власти чувства, власти любви.
Он снова наклонился к ней и коснулся ее губ, чтобы показать, как она дорога ему, как много значит в его жизни.
Потом они долго лежали в объятьях друг друга, все больше осознавая свое счастье и все больше не веря, что такое может быть, что можно так любить другого человека — больше самого себя.
Где-то уже на краю сна Ариана взяла его руку в свою и поднесла к губам.
— Ты моя жизнь, — произнесла она тихо. — Солнце, небо, звезды — все, весь мир. — Она могла дождаться и утра, но хотела сказать это сейчас. — Ты снова научил меня доверять людям, доверять мужчине, ты показал мне, какой должна быть любовь. Больше, гораздо больше этого… — Я согласилась выйти за тебя замуж, потому что ты просил меня стать матерью для твоего ребенка, ты подарил мне дочь, которую я полюбила, как родную, вместо родной, которую не смогла родить. Только за одно это я готова благодарить тебя каждый день до самой смерти. Но ты сделал для меня еще больше — ты научил меня любить, вернул мне веру в любовь, которую я давно и, казалось, безвозвратно потеряла.
— С твоим бывшим мужем и не могло быть иначе.
— Да.
Вспомнив что-то, она улыбнулась.
— Ты что?
— Я вспомнила, как не хотела влюбляться в тебя, как боролась с этим чувством.
— Но безрезультатно? — Он хитро улыбнулся. Ты не могла противиться моим чарам.
— Твоему удивительному обаянию. — Помолчав, она произнесла:
— Мама Кристины! Как это чудесно, что у меня теперь есть дочь. Несколько месяцев назад я не могла и мечтать о таком счастье.
Словно почувствовав, что о ней говорят, Кристина громко заплакала.
— Я схожу к ней, — сказал Маноло, вылезая из-под одеяла.
— Мы вместе сходим.
Накинув халат, она последовала за своим мужем в детскую. Увидев родителей, малышка сразу перестала плакать и попыталась засунуть в рот маленький кулачок.
— Неужели она хочет есть? — удивился Маноло.
Подойдя к кроватке, Ариана приложила палец к маленьким деснам полуоткрытого ротика и была тут же укушена.
— У нее режется следующий зубик. Бедная крошка! Сейчас мы помажем его зубным гелем, и нам станет легче.
Ариана открыла шкаф и достала тюбик с прохладным гелем.
Через несколько минут после того, как десну помазали гелем и поменяли памперс, ребенок начал засыпать. Взрослые на цыпочках вышли из комнаты и тихонько ее прикрыли.
— Ты прирожденная мама, — улыбаясь, заметил Маноло.
— Просто я люблю детей и жалею их, когда им плохо. А теперь у меня есть дочь, о которой я столько мечтала. Как же мне не быть хорошей матерью?
— Ты молодец. Уверен, что Кристина полюбит тебя, как родную мать. Уже любит.
— Наша дочь вырастет красавицей, — предсказала Ариана.
— Она возьмет пример со своей мамы.
— И немножко с папы.
Оба рассмеялись.
Вернувшись в спальню, они скинули халаты и одновременно нырнули под одеяло. Прижавшись к плечу своего любимого мужа и снова ощутив в полной мере свое счастье, Ариана произнесла:
— Я люблю тебя.
Маноло потребовалось несколько минут, чтобы унять внутреннюю дрожь и ответить спокойно:
— Я знаю.
Ариана улыбнулась.
— Это все, что ты можешь сказать на мою откровенность?
— Тебе нужны слова, любимая?
Он гладил ее волосы, касаясь губами виска.
Нет, ей не нужны были слова. Он уже доказал, как она дорога для него, когда приехал, бросив все важные дела, услышав, что она в опасности. Его чувства доказывал и каждый его взгляд, каждое прикосновение, каждый миг, проведенный вместе.
Она так посмотрела на него, что он сразу понял, как жаждала ее душа теплых, душевных слов.
— Ты моя жизнь, — сказал он просто.
Ариана еще крепче прижалась к его руке.
— Ты все, о чем я мечтал и что уже давно потерял надежду иметь. Ты вернула меня к жизни, полноценной жизни. Ты научила меня думать о женщине так, как я никогда прежде не думал. Я никогда так не уважал и не ценил ни одну представительницу прекрасного пола. Ты вернула мне уважение и доверие к женщине. Но самое главное — ты подарила мне счастье любви, ты научила меня любить.
Ариане хотелось закричать от счастья. Она теряла контроль над собой. Она только что услышала слова, которые говорят раз в жизни и о которых она боялась даже мечтать.
— Красавица. — Он смотрел прямо ей в глаза. — И не только внешне. У тебя красивая душа, доброе сердце. Как мне повезло, что я встретил тебя. Если бы этого не случилось, я бы навсегда остался самодовольным эгоистом, не верящим до конца ни одной женщине.
— Самокритика — это хорошо, — рассмеялась она. — Впрочем, могу то же самое сказать и о себе. Нам повезло обоим. Мы два сапога пара — эгоисты, разочаровавшиеся в противоположном поле и в результате этого потерявшие веру в любовь.
— Но вновь обретшие ее друг в друге.
Маноло снова наклонился и прильнул к ее губам с такой нежностью, которая превосходила все ее мечты.
Похоже на признание.
Завернув ее в полотенце, Маноло понес жену на руках в спальню. Бережно укрыв свою Ариану, он юркнул под одеяло вслед за ней. Обняв ее, прижался губами к ее виску.
— Хочешь поговорить?
— Нет. Не сейчас.
Она лежала, уткнувшись в его сильную руку, и ей становилось легче. Как ей хорошо в его объятиях! Вечно бы так лежать, чувствуя его заботу и… любовь? Неужели это любовь? Самое сильное чувство?
— Я так скучал по тебе! Мне так хотелось обнять тебя, прижать к себе! Ты мне так нужна!
От этого потока сладких признаний Ариана начала таять, как мороженое. У нее в горле встал комок, и она готова была расплакаться. Никто никогда не говорил ей подобных слов.
— Ты мог мне позвонить.
— Этого было бы недостаточно. — Помолчав, он добавил:
— Ты можешь представить, что я пережил после звонка Сантоса? Я так боялся за тебя!
— Он не должен был пугать тебя.
— Если бы он этого не сделал, я бы перестал считать его другом.
После звонка Сантоса Маноло связался со своим пилотом, покинул важную конференцию, очень кратко объяснив свой уход, заехал в отель за багажом и помчался в аэропорт. Перед вылетом он связался с адвокатами, Сантосом и своим секретарем, сильно изменив бизнес-план на ближайшие несколько дней.
— С этого дня вся моя жизнь будет протекать между домом и офисом. Никаких дальних поездок и полетов, по крайней мере пока не арестуют твоего бывшего мужа.
Ариана приподнялась, чтобы заглянуть ему в глаза, и выражение, которое она в них увидела, поразило ее. Он никогда раньше не смотрел на нее так.
В его темных больших глазах, как в зеркале, отразилась душа, которая была наполнена одним-единственным чувством, великим чувством — любовью.
Теперь Ариана видела это очень ясно.
— Маноло… — Она произнесла это слово со смешанным чувством восторга и удивления, все еще не до конца веря тому, что она только что увидела. Она просто не могла поверить такому счастью.
— Я люблю тебя, — тихо произнес Маноло, как бы в подтверждение своего взгляда, и наклонился к ней.
Никогда раньше его поцелуи не были наполнены такой нежностью, такой заботой, такой любовью. — Я люблю тебя, — повторил он слова, которых никогда не говорил ни одной женщине.
— Спасибо тебе. — Ариана с трудом подавила слезы, готовые хлынуть из глаз.
— За мою любовь?
— За то, что ты есть в моей жизни.
Эта женщина, его жена… что она сделала с ним?
Никогда прежде он не оказывался в такой власти у женщины, ни одной из них он не давал такой власти над собой, власти чувства, власти любви.
Он снова наклонился к ней и коснулся ее губ, чтобы показать, как она дорога ему, как много значит в его жизни.
Потом они долго лежали в объятьях друг друга, все больше осознавая свое счастье и все больше не веря, что такое может быть, что можно так любить другого человека — больше самого себя.
Где-то уже на краю сна Ариана взяла его руку в свою и поднесла к губам.
— Ты моя жизнь, — произнесла она тихо. — Солнце, небо, звезды — все, весь мир. — Она могла дождаться и утра, но хотела сказать это сейчас. — Ты снова научил меня доверять людям, доверять мужчине, ты показал мне, какой должна быть любовь. Больше, гораздо больше этого… — Я согласилась выйти за тебя замуж, потому что ты просил меня стать матерью для твоего ребенка, ты подарил мне дочь, которую я полюбила, как родную, вместо родной, которую не смогла родить. Только за одно это я готова благодарить тебя каждый день до самой смерти. Но ты сделал для меня еще больше — ты научил меня любить, вернул мне веру в любовь, которую я давно и, казалось, безвозвратно потеряла.
— С твоим бывшим мужем и не могло быть иначе.
— Да.
Вспомнив что-то, она улыбнулась.
— Ты что?
— Я вспомнила, как не хотела влюбляться в тебя, как боролась с этим чувством.
— Но безрезультатно? — Он хитро улыбнулся. Ты не могла противиться моим чарам.
— Твоему удивительному обаянию. — Помолчав, она произнесла:
— Мама Кристины! Как это чудесно, что у меня теперь есть дочь. Несколько месяцев назад я не могла и мечтать о таком счастье.
Словно почувствовав, что о ней говорят, Кристина громко заплакала.
— Я схожу к ней, — сказал Маноло, вылезая из-под одеяла.
— Мы вместе сходим.
Накинув халат, она последовала за своим мужем в детскую. Увидев родителей, малышка сразу перестала плакать и попыталась засунуть в рот маленький кулачок.
— Неужели она хочет есть? — удивился Маноло.
Подойдя к кроватке, Ариана приложила палец к маленьким деснам полуоткрытого ротика и была тут же укушена.
— У нее режется следующий зубик. Бедная крошка! Сейчас мы помажем его зубным гелем, и нам станет легче.
Ариана открыла шкаф и достала тюбик с прохладным гелем.
Через несколько минут после того, как десну помазали гелем и поменяли памперс, ребенок начал засыпать. Взрослые на цыпочках вышли из комнаты и тихонько ее прикрыли.
— Ты прирожденная мама, — улыбаясь, заметил Маноло.
— Просто я люблю детей и жалею их, когда им плохо. А теперь у меня есть дочь, о которой я столько мечтала. Как же мне не быть хорошей матерью?
— Ты молодец. Уверен, что Кристина полюбит тебя, как родную мать. Уже любит.
— Наша дочь вырастет красавицей, — предсказала Ариана.
— Она возьмет пример со своей мамы.
— И немножко с папы.
Оба рассмеялись.
Вернувшись в спальню, они скинули халаты и одновременно нырнули под одеяло. Прижавшись к плечу своего любимого мужа и снова ощутив в полной мере свое счастье, Ариана произнесла:
— Я люблю тебя.
Маноло потребовалось несколько минут, чтобы унять внутреннюю дрожь и ответить спокойно:
— Я знаю.
Ариана улыбнулась.
— Это все, что ты можешь сказать на мою откровенность?
— Тебе нужны слова, любимая?
Он гладил ее волосы, касаясь губами виска.
Нет, ей не нужны были слова. Он уже доказал, как она дорога для него, когда приехал, бросив все важные дела, услышав, что она в опасности. Его чувства доказывал и каждый его взгляд, каждое прикосновение, каждый миг, проведенный вместе.
Она так посмотрела на него, что он сразу понял, как жаждала ее душа теплых, душевных слов.
— Ты моя жизнь, — сказал он просто.
Ариана еще крепче прижалась к его руке.
— Ты все, о чем я мечтал и что уже давно потерял надежду иметь. Ты вернула меня к жизни, полноценной жизни. Ты научила меня думать о женщине так, как я никогда прежде не думал. Я никогда так не уважал и не ценил ни одну представительницу прекрасного пола. Ты вернула мне уважение и доверие к женщине. Но самое главное — ты подарила мне счастье любви, ты научила меня любить.
Ариане хотелось закричать от счастья. Она теряла контроль над собой. Она только что услышала слова, которые говорят раз в жизни и о которых она боялась даже мечтать.
— Красавица. — Он смотрел прямо ей в глаза. — И не только внешне. У тебя красивая душа, доброе сердце. Как мне повезло, что я встретил тебя. Если бы этого не случилось, я бы навсегда остался самодовольным эгоистом, не верящим до конца ни одной женщине.
— Самокритика — это хорошо, — рассмеялась она. — Впрочем, могу то же самое сказать и о себе. Нам повезло обоим. Мы два сапога пара — эгоисты, разочаровавшиеся в противоположном поле и в результате этого потерявшие веру в любовь.
— Но вновь обретшие ее друг в друге.
Маноло снова наклонился и прильнул к ее губам с такой нежностью, которая превосходила все ее мечты.