Быстров Андрей. Кардинал интернета

   Корин усмехнулся. Так уж и все.
   - Ладно, вот что. Давайте я провожу вас домой, а вечером приходите ко мне, идет?
   - Так вот, сразу?
   - Ну, не хотите сразу, давайте потянем месяца два. Я буду писать вам нежные письма.
   Она засмеялась.
   - Опасный вы человек, Сережа. Интересно, кто вы по профессии?
   - Шпион. Правда, в отставке.
   Марина снова прыснула.
   - Я почему-то сразу так и подумала. Ну, пошли, Джеймс Бонд?
   У подъезда Корин сообщил Марине свой адрес, объяснил, как лучше пройти. Они договорились, что он будет ждать ее в восемь часов.
   - Плюс-минус пятнадцать минут, - уточнила девушка, послала ему воздушный поцелуй и скрылась за дверью. Корин выждал с полминуты и вошел за ней. Подъезд был проходной, но само по себе это еще ни о чем не говорило.
   Смахивая влажной тряпкой пыль в углах комнаты, Корин не переставал думать о Марине. Что-то не сходилось в ее истории. Мозаика не складывалась - вернее, складывалась, да не так. Вчерашний визит. Сегодняшнее первое в жизни уличное знакомство Корина. Проходной подъезд. Ответ напрашивался, и разумное решение в сложившейся ситуации было только одно. То, которое и принял Корин. Пригласить ее к себе. Опасность известная и ожидаемая не так страшна, как грозящая из-за невесть какого угла.
   Корин включил телевизор. В последнее время он пристрастился смотреть футбол и с сожалением думал о завтрашнем дне, когда он лишится этого удовольствия. В дверь позвонили без пяти восемь, как раз после очередного гола.
   Марина была в желтом платьице, которое очень шло к ее льняным волосам. Жалкая хибара Корина произвела на нее удручающее впечатление, которое она и не пыталась скрыть.
   - Хило живут шпионы в отставке, - заметила она, разочарованно оглядывая убогую квартирку. - Я думала, вам полагается персональная пенсия и все такое.
   - Мне полагалась пуля в затылок, - сказал Корин. - Но судьба была милостива, и я всего лишь попал в тюрьму.
   - Повезло вам. Нет, ну а правда, где вы работаете? Скажите, не бойтесь. Мне плевать на все эти престижные профессии.
   - Да нигде, - ответил Корин. - Я пьяница и разгильдяй. Посидите пока здесь, - он указал на кресло, - журналы полистайте... Или вот футбол. Футбол любите? Я пойду приготовлю бутерброды. Кроме вареной колбасы, ничего нет. Вчера были фрукты, да я их съел... И вообще, - продолжал он уже из кухни, повысив голос, - давай на "ты", без церемоний, о`кей?
   - О`кей, - донесся мелодичный голосок, перекрывающий взволнованное комментаторское "кто-то там проходит по правому флангу, отдает кому-то в штрафную площадку... Ай-ай-ай..."
   Корин появился с тарелкой бутербродов и остатками "Джека Даниельса". Первую рюмку Марина опрокинула так лихо, будто занималась этим всю жизнь, и тут же налила по второй. Еще одна странность, подумал Корин. Споить она меня хочет, что ли? Ну, это дудки, тут мы с тобой потягаемся.
   - Выключи этот дурацкий телевизор, - попросила Марина. Корин потянулся к кнопке. Тяпнули по второй, с третьей она не спешила. Разговор шел легкий, беспередметный, перескакивающий то и дело с ее учебы на искусство, с искусства на спорт, опять на учебу и так далее. Корин неожиданно обнаружил, что очень пьян. Он попытался взять бутылку и промахнулся, глупо хихикнул. В его сознании закружились какие-то странные розовые призраки, его потянуло в сон. Усилием воли он попытался вырваться, но розовую волну сменила черная, и он уже ничего не видел. "Отравила-таки, - вяло и безразлично подумал он. - Когда только успела... Неужели, пока я выключал... Ай да Марина... О юность наивная..."
   Он ухватился за край скатерти, тяжело рухнул на пол, увлекая за собой все, что было на столе, и в звоне бьющегося стекла растворился его мир.
   9.
   31 мая 1993 года
   11.05 московского времени.
   Корин застонал. Все тело болело так, словно накануне им долго колотили о каменные стены. Боль стучала в висках чугунными молотами по стальным наковальням. Он попытался открыть глаза и не смог. Протянул руку - пальцы уперлись в холодную шероховатую поверхность. Красная пелена затягивала сюрреалистические образы чудовищных, безумных снов, где он был огромным, раскрывающимся во Вселенную черным апельсином, бесконечным повторением своей же собственной боли. Что это такое? ЛСД?
   Ему все же удалось поднять веки. Что-то белое качалось, расплывалось, дрожало перед глазами. Потом призрачный абрис медленно сфокусировался в металлическую раковину. Корин осторожно пошевелил руками и ногами. Каждое движение вызывало невыносимую боль, но переломов, кажется, не было. А почему он подумал о переломах?
   Ему смутно припомнилась тускло освещенная просторная камера, какие-то получеловеческие, полузвериные рожи перед глазами, мелькание кулаков и ног. Его били? Его бросили в камеру к уголовникам? Он не помнил, не мог вспомнить больше ничего. Тяжким усилием он приподнял свинцовое тело, сел на топчане, дотянулся до крана и открыл воду. Сунул голову в раковину. Холодная вода потекла за воротник рубашки. Он встряхнулся, как спаниель после купания, и чуть не заорал от боли. Теперь он видел окружающее более или менее ясно. Он находился в небольшой - два на три метра - камере без окон с бетонными стенами. Здесь не было ничего, кроме топчана, раковины, табурета и голой лампочки высоко на стене. Он был один, глазок для надзирателя в серой стальной двери закрывала металлическая шторка.
   Память возвращалась кадрами, фрагментами, будто прокручивался сумасшедший фильм, смонтированный вконец спятившим авангардистом. Итак, вчера он выпил рюмку виски, отравленного каким-то психотропным препаратом в лошадиной дозе, и потерял сознание... Надолго? Во всяком случае, когда он открыл глаза (это вовсе не означает "пришел в себя"), за окном было уже темно. В комнате царил ужасающий разгром, как после пьяной драки. Марина лежала ничком на диване, свет чудом уцелевшей настольной лампы падал на ее разодранное в клочья желтое платьице, сплошь залитое кровью. В горле мертвой девушки зияла черная рваная рана. Орудие убийства (горлышко от разбитой бутылки из-под "Джека Даниельса") Корин сжимал в руке. Он отбросил обломок, подполз к девушке, он гладил ее волосы, ее прекрасное мертвое тело. Кажется, он рыдал. Прости меня, прости. Я мог, я должен был догадаться. Чем же они зацепили тебя, бедный, наивный ребенок? Забили тебе голову сектантскими бреднями или попросту пообещали новые джинсы? Какая теперь разница. Тебя уже нет, а я жив... Жив. На их беду.
   Монтажный скачок в фильме памяти. Черный провал, потом резкие, настойчивые звонки в дверь, удары кулаками и ногами. Комната полна каких-то людей, некоторые из них в милицейской форме, Корина волокут по лестнице, запихивают в автомобиль, куда-то везут. Снова незнакомые лица, коридоры, кабинеты, нестерпимый, бьющий в лицо свет. Одни и те же вопросы снова и снова. Признает ли он себя виновным в попытке изнасилования и убийстве? Нет, не признает. И опять коридоры, камеры, гнусные ухмылки и зловонные рты полулюдей-полузверей, боль, боль... Черный провал. Конец фильма.
   Холодная вода принесла облегчение. Пошатываясь, Корин прошелся было по камере - два шага туда, два обратно - но тут же упал на топчан.
   Загремел дверной засов, и в камеру вошли двое в гражданских костюмах. Того, что был постарше, Корин видел впервые и ничего не мог сказать о нем, кроме того, что от него за милю несло военным. Второго человека Корин узнал бы из тысяч и тысяч, в любой толпе, в любом состоянии.
   Майор Тихомиров по-хозяйски уселся на табурет и закурил. Его спутник, подполковник Хаустов, остался стоять у двери. До самого конца он так и не произнес ни слова.
   - Плохо ваше дело, Корин, - сказал майор, смачно затянувшись "честерфильдом". - Очень плохо.
   - Дайте что-нибудь от головной боли, - попросил Корин. Майор словно ждал этой просьбы. Он тут же достал из кармана упаковку таблеток.
   - Примите сразу три штуки. Так вот, как вы, конечно, понимаете, речь идет о более чем серьезном приговоре. И что важно - наши друзья позаботятся о том, чтобы у вас не было хорошего адвоката.
   Корин проглотил таблетки. Боль отступала, медленно пульсируя в висках.
   - Учтите также и то, - лекторским тоном продолжал Тихомиров, - что отбывать наказание вам придется не в специальной зоне для бывших работников КГБ, а среди неких джентльменов, подобных тем, с которыми вы имели счастье близко подружиться сегодня ночью. Они очень любят новые знакомства с людьми с вашей статьей... Это вам ясно?
   - А если я соглашусь?
   - Условия остаются прежними. Пятьдесят тысяч долларов.
   Корин невесело усмехнулся .
   - А как я выберусь отсюда? Устроите мне побег в духе Монте-Кристо?
   - Зачем? Вы же никого не убивали, мы это знаем и можем это доказать. У нас есть заслуживающие абсолютного доверия свидетели, которые подтвердят, что в момент убийства вы находились в совершенно другом месте. Вас также видели, когда вы возвращались в свою квартиру прямо перед приездом милиции - кстати, милицию вызвали ваши соседи, из-за шума. Отпечатки ваших пальцев на орудии убийства обьяснить проще простого - вы брали его в руки, чтобы осмотреть. Машинально. Сильное потрясение - потому вы себя и вели так странно. Кровь попала на вашу одежду, когда вы попытались помочь девушке, еще не зная, что она умерла.
   - Прелестно, - сказал Корин. - А кто же совершил убийство?
   - Вчера днем в пивбаре, будучи в нетрезвом состоянии, вы передали ключи от вашей квартиры малознакомому человеку, некоему Василию, лет тридцати, высокому, темноволосому - больше о его внешности вы ничего не помните. Вы познакомились там же, в баре. У нас есть свидетели, которые подтвердят факт вашего разговора с Василием и передачу ключей.
   - Все-то у вас есть, - вздохнул Корин.
   - А вы как думали? Договорившись с Василием, что он будет ждать у вас дома, вы отправились за самогоном к знакомым - это другие наши свидетели у них задержались и выпили. Вернувшись домой, вы обнаружили открытую дверь и все остальное. Впрочем, детали вы обговорите с адвокатом. Он посетит вас вскоре после нашего ухода. Это абсолютно надежный человек и прекрасный юрист. Положитесь на него полностью, - майор обернулся к Хаустову. Идемте, Алексей Ильич.
   - Еще один вопрос, - сказал Корин, когда Тихомиров уже закрывал металлическую дверь.
   - Да?
   - Почему вы курите? Господь вроде не одобряет?
   10.
   4 июня 1993 года
   34 километра к юго-востоку от Москвы
   19 часов 40 минут московского времени
   Корин вошел в гостиную отдохнувший, свежевыбритый, в сверкающей белой рубашке с закатанными рукавами и светлых брюках. За небольшим круглым столом его уже ждали Тихомиров и Хаустов, больше на даче никого не было, если не считать охранников за оградой.
   Его привезли сюда прямо из прокуратуры. В обычных условиях проверка алиби Корина могла занять много времени, но свидетельские показания были настолько неопровержимыми, а адвокат - так логичен и убедителен, что прокурору оставалось только развести руками. На даче Корина ждала горячая ванна, ласкающая бритва "Уилкинсон", свежее белье и новая одежда. Его кормили так, как он не ел со времен бытности Джорданом Пауэллом, давали какие-то восстанавливающие, стимулирующие препараты. Когда четвертого июня, в 19 часов 40 минут Корин появился в гостиной, он чувствовал себя превосходно по всем параметрам. Его тело и мозг вновь составляли идеально функционирующую, почти совершенную машину. Ну, может быть, не совсем так, как это было в Америке... Отсутствие тренировок, тяжелые нервные потрясения, пьянство - все это не могло не оставить неизгладимого отпечатка. Тем не менее сейчас Корин ощущал себя наилучшим образом из возможных.
   Он сел к столу, закурил и выжидательно обвел взглядом собеседников. Тихомиров раскрыл папку, но говорил, почти не заглядывая туда.
   - Вкратце ситуация такова. 26 мая авиарейсом в Лондон прибыл груз из Москвы по контракту с английской фирмой "Дана". Груз состоял из тридцати контейнеров... Отходы производства - цветные металлы. Вообще-то их вывоз запрещен, но этот контракт оформлялся по специальному разрешению, тут все абсолютно законно. В аэропорту контейнеры были перегружены на автомобиль, который должен был доставить их на склад фирмы. До места назначения машина не дошла. Ваша задача - отправиться в Лондон и разыскать груз, обратив особое внимание на контейнеры, промаркированные номерами 16 и 17. Собственно, эти два контейнера - все, что нас интересует. Теперь можете задавать вопросы.
   Корин кивнул.
   - Кто встречал груз?
   - Сотрудник фирмы "Дана", он же был и водителем исчезнувшего грузовика. Грег Хатчкрофт, тридцати четырех лет. Вот его фотография, Тихомиров передал Корину картонный прямоугольник. - Ночь перед прибытием груза Хатчкрофт провел в отеле "Эпсом", в номере 302.
   - Он тоже исчез?
   - По крайней мере, мы не имеем о нем сведений. Равно как и о директоре "Даны" Уильяме Хэйсе, - еще одна фотография. - Никто из них не подавал признаков жизни после 26-го мая.
   - Что находилось в шестнадцатом и семнадцатом контейнерах?
   - Там был груз особого характера.
   - Так... Как бы спросить... Ну, мог ли этот груз заинтересовать, скажем, гангстеров?
   - Вполне.
   - Контрразведку?
   - Вряд ли.
   - Полицию, Интерпол?
   - Да, но думаю, тогда ситуация выглядела бы иначе.
   - Хатчкрофт знал о содержимом контейнеров?
   - Только Хэйс. Разве что он рассказал Хатчкрофту, но я совершенно не представляю, с какой стати он стал бы это делать.
   - Хэйс впервые получал груз подобного характера?
   - Нет, это восьмая посылка, и до сих пор все проходило идеально.
   - Почему Хатчкрофт остановился в отеле? Он всегда так делал?
   - Да, всегда. Склады фирмы "Дана" находятся в Ист-Энде, а отель "Эпсом" - недалеко от аэропорта. Самолет прибывает рано утром, и Хатчкрофт проводил ночь в отеле, чтобы не вставать среди ночи и не гнать машину через весь Лондон.
   - Так, - Корин встал и задумчиво прошелся по комнате. - Груз исчез десять дней назад. Что бы ни находилось в этих контейнерах, девяносто девять шансов из ста за то, что содержимого в них уже нет, а сами контейнеры валяются где-нибудь на дне Темзы. Как я могу искать, не зная, что ищу?
   - Вам нужно проследить путь контейнеров, найти их - либо тех людей, которые их украли, если их украли.
   - Допустим, я найду их, а они пусты. Вас устроят два пустых контейнера?
   - Вместе с отчетом о том, как они были найдены - устроят. Дальше мы сами разберемся.
   - Воля ваша...
   - Когда задание будет выполнено, вы позвоните по французскому номеру в Дьепе, - майор передал Корину бумажку с номером. Тот бросил на нее быстрый взгляд, скомкал и швырнул в холодный камин. - Попросите по-английски к телефону доктораФрансуа. Вам ответят, что доктор Франсуа в Париже и вернется через неделю. Тогда вы попросите передать доктору, где и когда он сможет найти вас в Лондоне. По укзанному вами адресу прибудет наш человек. От него вы получите дальнейшие инструкции в зависимости от достигнутых вами результатов.
   - Хорошо. Как вы намерены переправить меня в Лондон?
   - Вы вылетаете завтра утром по документам Стива Рэндалла, бизнесмена из Глазго, который прилетал в Москву по делам.
   Корин удивился.
   - Зачем такие сложности? Отправлять меня по фальшивым документам несуществующего бизнесмена, когда я могу попасть в Лондон по любому из легальных каналов?
   Тихомиров улыбнулся и встал.
   - Как говорят политики в теледебатах, я рад, что вы задали этот вопрос. Прошу вас пройти со мной.
   Они вышли в другую комнату. Тихомиров скатал ковер на полу, открыл хорошо замаскированный люк. По винтовой лестнице они спустились в бетонный колодец метров пяти глубиной. От колодца шел также забетонированный коридор с рядами дверей по обеим сторонам. Одна из дверей была металлический, с глазком, как в тюрьме. Тихомиров толкнул ее - она оказалась незапертой и открылась с противным скрежетом. За ней находилась узкая длинная камера, залитая ярким светом мощных ламп. На цементном полу лицом вверх лежал человек. Не нужно было много времени, чтобы убедиться, что он мертв - на белой рубашке слева виднелась окровавленная дыра, след пистолетного выстрела.
   - Знакомьтесь - Стив Рэндалл.
   Тихомиров отступил на шаг, любуясь произведенным эффектом.
   - Духовность и милосердие, - пробормотал Корин.
   - Очень похож на вас, не правда ли? Мы быстро его подыскали, мы умеем быть оперативными. Теперь вы понимаете, что если вздумаете сбежать от нас или выкинуть какой-либо другой некрасивый фортель, Интерпол немедленно будет осведомлен о человеке, убившем в Москве мистера Рэндалла и сбежавшем в Лондон с его документами. Мир велик, Сергей Николаевич. Но в нем не найдется для вас безопасного уголка.
   Майор закрыл дверь, и они вернулись в гостиную.
   - Что-нибудь еще, Сергей Николаевич? - поинтересовался майор.
   - Да, конечно. Мне нужна вся информация о Хатчкрофте, Хэйсе и фирме "Дана". Все, чем вы располагаете.
   Тихомиров протянул Корину зеленую папку.
   - Здесь, Сергей Николаевич, вся та информация, которой мы считаем нужным (он подчеркнул два последних слова) снабдить вас.
   - Хорошо, - Корин взял папку. - Снаряжение?
   - Ну, тут я рискую вас разочаровать, - майор развел руками. - Никаких особых изысков в духе Джеймса Бонда... Впрочем, это уже не моя сфера. Передаю вас Алексею Ильичу.
   Он вышел из гостиной. Хаустов, до того сидевший молча и неподвижно, как памятник Линкольну, зашевелился. Он вынул из кармана пластмассовый прямоугольный флакончик - такие флакончики с нитроглицерином можно купить в любой английской аптеке - и передал Корину. Тот нажал пружинку на крышке. На ладонь выкатился прозрачный желтоватый шарик.
   - Сильнодействующее психотропное средство, - пояснил Хаустов. - Время растворенияв воде - три-четыре секунды, а в горячем чае или кофе растворится еще быстрее. В спиртном тоже. Ни вкуса, ни запаха. Действует через восемь-десять минут, в зависимости от индивидуальных особенностей организма.
   Корин попытался засунуть шарик во флакон, но пружина действовала лишь в одну сторону.
   - Обратно не получится, - сказал подполковник. - Бросьте в камин.
   - Меня вы уделали этой самой штукой?
   Хаустов спокойно кивнул. Следующим на свет появилось удостоверение на имя сержанта Скотланд-Ярда Майкла Боддикера.
   - Этим пользуйтесь осторожно. В отличие от подлинного Стива Рэндалла Майкл Боддикер - чистая фикция. Годится только чтобы брать на пушку.
   - Всё? - спросил Корин, разглядывая отлично подделанное удостоверение.
   - Увы. По понятным причинам мы даже не можем дать вам оружие. Ну, теперь я вас покину, а вы можете спокойно изучать эту папку.
   Хаустов направился к двери, остановился и обернулся.
   - Я хочу, чтобы вы помнили, Корин, - его тон стал совсем другим. Один - только один! - неверный шаг, и вы убийца не только Стива Рэндалла, но и Марины Старцевой. Наши свидетели откажутся от показаний. Если они добровольно заявят, что дали их под давлением каких-то ваших дружков, им не грозит преследование. Я хочу, чтобы вы всегда об этом помнили.
   - Я не забуду, - слегка поклонился Корин. - Только вот где у меня гарантия, что я получу пятьдесят тысяч долларов, а не пулю в лоб?
   - Ну, - подполковник пожал плечами. - тут уж вам придется верить нам на слово. Зачем вас убивать? Для нас вы безопасны, а для вас, кстати, найдется немало еще дел во имя возрожденной России. К взаимной выгоде... Мы же деловые люди, а не убийцы. До свидания.
   Корин смотрел на закрывшуюся за Хаустовым дверь. Он вспомнил Марину в изодранном, окровавленном желтом платьице, с ужасающей раной на горле и широко распахнутыми, будто от изумления, глазами. Он вспомнил хорошее, открытое лицо Стива Рэндалла, очевидно, так и не успевшего понять, что с ним произошло. Мы деловые люди, а не убийцы. Не убийцы.
   11.
   Лондон
   5 июня 1993 года
   8.30 утра по Гринвичу
   Телефон звонил долго и настойчиво. Чертыхнувшись, Фрэнк Коллинз, культурный атташе посольства США в Великобритании (и по-прежнему кадровый сотрудник ЦРУ), выпростал руку из-под одеяла и схватил трубку. Обычно ему не приходилось так долго спать, но сегодня выдался долгожданный день отдыха... Неужели он будет испорчен? Рядом заворочалась и что-то прошелестела сквозь сон золотоволосая Джейн.
   - Слушаю, - хрипло буркнул Коллинз в трубку.
   - Мистер Коллинз? - осведомился совершенно незнакомый ему мягкий баритон .
   - Да. Слушаю.
   - Вам о чем-нибудь говорит имя Джордан Пауэлл?
   Коллинз сел в постели так резко, что Джейн испуганно открыла глаза.
   - Я понял вас. Говорите.
   - Этот человек в Лондоне.
   - Алло! Кто вы? Откуда вы звоните? Не вешайте трубку!
   Фрэнк Коллинз не умолкал до тех пор, пока не осознал, что давно уже слышит равномерные гудки отбоя.
   12.
   Лондон
   5 июня 1993 года
   8.30 утра по Гринвичу
   Сергей Корин
   Он стоял на тротуаре и разглядывал фасад отеля "Эпсом" на противоположной стороне улицы. Ничего особенного: отель как отель, таких, наверное, сотни в одном только Лондоне. Старое здание, построенное где-нибудь в тридцатых годах, давно нуждающееся в ремонте, но чистенькое и опрятное. Внизу ресторан, стеклянные двери центрального входа в холл отеля открываются в обе стороны. Корин перешел улицу и толкнул дверь.
   Внутри царил уютный полумрак - холл был стилизован под старинную английскую гостиную. За стойкой дремал портье, почти все кресла в холле были пусты в этот ранний час. Лишь в одном кресле у самого окна расположился светловолосый здоровяк лет тридцати. Он уставился в "Дейли Ньюс", раскрытую на спортивной странице, но больше стрелял глазами по сторонам, чем читал. Корина он окинул каким-то слишком уж безмятежным взором и поспешно уткнулся в газету.
   Корин подошел к стойке, портье поднял сонные глаза.
   - Доброе утро, сэр.
   - Привет, - сказал Корин. - Неплохая погода сегодня, вы не находите?
   - О да, сэр. Для Лондона вполне подходяще.
   - Я ищу своего друга, - произнес Корин, сочтя тему погоды исчерпанной. - Грег Хатч-крофт. Он останавливался в вашем отеле. Может, он и сейчас здесь?
   Здоровяк позади кашлянул и возгласил, ни к кому персонально не обращаясь:
   - Подумать только! "Красные дьяволы" опять сделали "Бостонских душителей" с разгромным счетом! Что же это такое, а?
   - О да, сэр, - сказал портье Корину. - Я знаю мистера Хатчкрофта, он часто останавливается у нас. Но к сожалению, сейчас его нет.
   - Он уехал совсем?
   - Да, он вообще-то никогда надолго не приезжает. Он был у нас недели полторы назад.
   Корин изобразил огорчение.
   - Какая жалость... Я только что приехал из Глазго и надеялся повидать его.
   Любитель спорта сложил газету, встал, поднялся по лестнице и исчез из вида.
   - Но ведь вам известен его домашний адрес, сэр?
   - Конечно, да беда в том, что я куда-то задевал записную книжку. Я не видел старину Грега сто лет и без книжки ни за что не найду его дом. Увы, единственное, что я помню - он говорил мне, что бывает в "Эпсоме", вот я и решил...
   - Постараюсь помочь вам, сэр, - портье покопался в своих книгах, записал на бумажке адрес и протянул Корину. Тот бросил взгляд на бумажку. Да, этот адрес был и в папке Тихомирова. Но то, что Грег Хатчкрофт регистрировался в "Эпсоме" по своим настоящим данным, в принципе подразумевалось и никуда пока не вело.
   - Благодарю вас, - Корин спрятал бумажку в карман.
   - Где вы намерены остановиться в Лондоне, сэр? - заинтересованно спросил портье.
   -Еще не решил... Но раз уж я здесь, мне проще всего было бы остановитьсяу вас.
   Портье расцвел в улыбке.
   - Вы не пожалеете, сэр. "Эпсом" - прекрасная гостиница, несмотря на ее внешний вид. У нас первоклассное обслуживание.
   - И тогда почему бы мне не занять номер, который занимал Грег? Он свободен сейчас?
   - О, да. Пожалуйста. Номер 302 на третьем этаже. Это довольно скромный, но очень приличный номер, сэр. Три с половиной фунта.
   - Отлично. Если вы не возражаете, я заплачу за неделю вперед. Видите ли, я приехал по делам и могу срочно понадобиться в центральной конторе в Глазго, так что не исключено, что придется внезапно уехать и будет некогда возиться со счетом.
   - Разумеется, сэр. Как вам будет угодно, сэр. Сумма за неиспользованные дни будет переведена по указанному вами адресу. Вот книга. Пожалуйста, заполните эту графу и распишитесь.
   Корин заплатил за номер, добавив чаевые для портье, и получил ключ. Когда он шел к лестнице, портье окликнул его.
   - А ваш багаж, мистер Рэндалл!
   С сердечной улыбкой Корин приподнял небольшой пластмассовый кейс.
   - Только это. Обычно я путешествую налегке.
   Он стал подниматься по лестнице. Когда он миновал второй пролет, словно вихрь пронесся ему навстречу. Перед его глазами мелькнуло что-то большое, продолговатое, и в следующее мгновение он получил сильнейший удар, от которого отлетел метра на два и скатился по лестнице. Кейс полетел в другую сторону. Ничего себе, хорошее начало...
   Чьи-то крепкие руки обхватили Корина, подняли и поставили на ноги. Он узнал блондина из нижнего холла. Тот смотрел на Корина в крайнем смущении, пытаясь отряхнуть его костюм, потом бросился за кейсом. При этом он беспрестанно бормотал:
   - Простите, пожалуйста, простите, сэр. Вечно со мной приключается такое... Всегда несусь, как сумасшедший, и вот... Налетел на вас... Надеюсь, с вами все в порядке?
   Наверх он поднимался нормальным шагом, как заметил Корин в зеркале, но возможно, он несется как сумасшедший, только спускаясь вниз.
   - Ничего, все в порядке, - сказал Корин. - Со всеми бывает.