Страница:
- Знаешь, муж, что я придумала? - Что я, отгадчик, что ли? Откуда мне знать? - Да ты не ворчи, а давай-ка сделаем так. Сегодня ты постарайся с вечера не заснуть. Как они начнут спять свой разговор, ты прямо к ним входи, да и потребуй ответа. Тут все и объявится - Что ж, пожалуй, попробую.-Старик снова задумался.-А ведь и правда: я уже не раз замечал, как они то во дворе, то у колодца встречаются; остановятся и промеж себя толкуют, руками что-то показывают, на земле чертят... Что-то тут есть, жена .. Вечером после ужина старики ушли на покой Божена, убрав в комнате, достала большую книгу в кожаном переплете и, усевшись за стол, раскрыла ее, приготовившись к чтению Вошел Ратибор, стараясь ступать на носках, и осторожно уселся на скамью напротив Божены. Войтех в этот вечер, вопреки своему обыкновению, не заснул и долго лежал с открытыми глазами. Скоро он услышал глухие голоса Божены и Ратибора, потом последовало монотонное чтение Он слышал только бормотание Божены. Но вот донесся голос Ратибора. Божена что-то отвечала. Потом они, по-видимому, поспорили. Старик решительно поднялся, накинул поверх белья широкий плащ, которым укрывался, быстрыми шагами подошел к двери и, распахнув ее, шумно вошел в столовую. Он был готов тут же сурово потребовать отчета от Ратибора в его поведении и объяснения этим ночным беседам. К его удивлению, ни Ратибор, ни Божена не только не испугались его появления, но даже и не обратили на Войтеха особенного внимания, занятые своим спором. - Ну!.. - грозно начал Войтех, по своему обыкновению стукнув кулаком по столу. Но Ратибор, словно не замечая его гнева, оживленно обратился к нему: - Отец, на сколько гонов летит стрела из самого дальнобойного лука? - Английский в шесть локтей лук есть самый дальнобойный и бросает стрелу на три гона, а поражает ею не свыше чем на полтора гона. - Старик ответил совершенно спокойным, деловым тоном. - Ну вот видишь! - обрадовался Ратибор. - Я же тебе говорил, что твой мудрец по военным делам здесь дал промах - нет таких луков и арбалетов, чтобы на четыре гона поражали врага. - На четыре гона! Ха-ха-ха! - раскатисто разнесся по всему дому хохот старика. -Таких луков я не видел и о них никогда не слыхивал. - Но ведь Плутарх пишет, что лучники стояли на горе и, пуская стрелы под гору, поражали врагов на четыре юна. - Эге! Так это совсем другое дело! - с азартом вскричал Войтех, запахивая плащ. - С горы ты и камнем на четыре гона попадешь в лоб ближнему, не то что стрелой. Это правильно сказала Боженка. Ратибор молчал, смущенный своей недогадливостью. В этот момент чуть слышно скрипнула дверь, в которую просунулось испуганное лицо Теклы. Она была поражена тем, что увидела: за столом сидели Божена, Ратибор и Войтех и с увлечением о чем-то рассуждали. Текла просто не поверила своим глазам и еще больше приоткрыла дверь, которая на этот раз довольно громко скрипнула. Войтех обернулся и, заприметив Теклу, вспомнил, для чего он, собственно, оказался в столовой. - Жена, иди спать, все стоит по местам и в полном порядке. Голова старухи исчезла, и дверь снова закрылась. - Объясните мне, ради спасения моей души, что это вы делаете? - Чтобы создавать хорошее войско, я должен хорошо знать военное дело. Пан Ян Жижка дал мне эти книги, но так как я сам читать их не могу, Божена взялась их мне читать вслух. Я же запоминаю. Глаза старика заблестели: - А мы со старухой подумали, что вы бежать собрались! - Бежать? На что бежать? А братское войско кто ж тогда собирать и обучать будет? - Ну ладно, ладно! Учись, сынок, да только долго не сидите, а то старуха пугается. Однако я пойду на покой. Старик ушел спать, а Божена с Ратибором кончили начатую главу об искусстве лучников. Изо дня в день Ратибор проводил по многу часов на пустыре у стены. В то время как в дружинах Старого Места бюргеры довольствовались только тем, что с гордостью носили воинские доспехи, Ратибор сумел подготовить из новоместских ремесленников хотя еще и неопытных, но смелых, расторопных и умеющих владеть оружием воинов. Как-то Жижка сказал Ратибору: - На следующей неделе я приду и посмотрю, что у тебя получилось. Всю неделю Ратибор обучал своих воинов молниеносно взбираться на стены Шатлавы по легким длинным лестницам с крючьями на концах. И вот наконец наступил день, когда Ян Жижка вместе со своим братом Ярославом, зятем Ондржеем из Дубы, Яном Рогачем и Матеем Лаудой приехал поглядеть на успехи новоместской дружины. Ратибор заставил свой отряд проделать все упражнения, какие он успел им преподать, и закончил смотр атакой с лестницами на шатлавской стене. - Молодец, сынок, славно выучил мастеровых! Распускай ребят по домам и вели отдыхать, приготовить оружие для боя и ждать приказа. Ян Жижка приподнялся в седле, поправил черную повязку на лице и поднял вверх руку, призывая собравшихся воинов к вниманию. - Дорогие братья! - пронеслось по полю. - Вы семя, из которого вырастет наше братское войско. Вам первым придется показать нашим врагам, как умеет сражаться и побеждать чешский народ! Попрощавшись с Ратибором, Ян Жижка ускакал. По дороге он обратился к ехавшему рядом Яну Рогачу: - Теперь я уверен в том, что с десятком-двумя таких ребят, как Ратибор, мы создадим войско, какого еще не видел свет. - Да, Ратибор славно обучил своих мастеровых. Поглядим, как они себя покажут в деле. - Ждать не придется! - заметил ему Ян Жижка. Однажды к Дубам прибежал Штепан: - Брат, пан Ян Жижка велел тебе быть у него. Ратибор пытливо посмотрел на взволнованное лицо Штепана. Божена тоже спросила: - Штепан, что-нибудь случилось? - Пока нет, но скоро случится, - кивнул ей на прощание Штепан и уже на пороге добавил: -Я перед вечером заеду попрощаться. - Вы уезжаете? - Да, примерно недели на три. Шагая рядом со Штепаном, Ратибор поинтересовался: - Правда, что ты отказался от магистерской степени? - Правда. Я вообще бросил университет. Душно там. Наши мистры больше за Сигизмунда и папу, чем за народ. Подходя к дому, где жил Ян Жижка, братья еще издали заметили несколько оседланных лошадей и группу вооруженных слуг. Ратибор и Штепан были уже у крыльца, когда из дверей дома вышли трое мужчин. Судя по одежде и оружию, они принадлежали к шляхетскому сословию. Впереди шел пожилой плотный рыцарь, седоусый и с огромным носом, еще более подчеркивавшим его надменный вид. Рыцарь шел торопливой походкой, раздраженно сдвинув щетинистые брови и ожесточенно кусая губы. Нетерпеливым взмахом руки подозвал он слугу с конем и, поставив ногу в стремя и слегка обернувшись к стоявшему рядом молодому шляхтичу, со злобой процедил сквозь зубы: - Пусть я трижды сдохну, как нечестивый турок, если этому одноглазому удастся взять Вышеград у пана Ченка! Молодой шляхтич мягко возразил: - Я иного мнения, пан Гашек. Ян Жижка - опытный воин, и если он берется, так всегда доводит дело до конца. Пан Гашек грузно опустился в седло и, разбирая поводья, бросил: - Ну ясно, пан Гвезда всегда будет держать руку одноглазого проходимца: ведь все знают его как друга Яна Жижки. - Но еще лучше всем известно, что пан Гашек Островский уже давно не терпит пана Яна Жижку, слава которого не дает спать пану Гашку, - ледяным тоном ответил Ян Гвезда. В этот момент пан Гашек яростно пришпорил коня и отъехал прочь от дома. Поднимаясь по ступенькам крыльца, братья услыхали, как Ян Гвезда с возмущением сказал своему третьему спутнику: - Пан Гашек Островский - любимец патрициев и богатеев Старого Места, а пан Ян Жижка - новоместских ремесленников и бедняков! В этом все дело... Братья вошли в дом. Ян Жижка сидел вместе с молодым Яном Рогачем и Яном Желивским. Ратибор невольно обратил внимание на ежесекундное покручивание Яном Жижкой левого уса. "Отец на что-то решился!" - пронеслось в голове Ратибора. - Ратибор, сынок, подойди ко мне! - отрывисто позвал Ян Жижка. - Сегодня к полуночи выступи тайно с отрядом к берегу Влтавы, напротив острова. Там будут барки. Возьми с собой штурмовые лестницы. В первую барку посадишь пятьдесят человек самых отборных. С ними поедем я и ты. Вторую и третью барки займет вторая сотня. С ними поедет Ян Рогач. А с третьей сотней будет Ян Гвезда.-Ян Жижка встал из-за стола и прошелся по комнате из угла в угол; лицо его было нахмурено и словно недовольно. - Будем брать Вышеград. Возьми, сынок, с собой кузнечный молот и зубило. Теперь иди и готовь людей. Выходить через Свиные ворота. А ты, Штепан, садись вот сюда, рядом с Рогачем, слушай и запоминай. Ян Жижка подмигнул с лукавой улыбкой Рогачу: - Ратибор думает, что ночью будет второй Грюнвальд! Он был бы огорчен, когда бы узнал, что там, наверно, и порядочной свалки не будет... Ну, не будем зря болтать. - И, не меняя позы, опершись о согнутое колено локтем правой руки и положив левую на стол, Жижка стал говорить, как будто он диктовал письмо Штепану: - Прага в смертельной опасности! Поручаю тебе объехать все наши общины: на горе Ореб - к кнезу Амброжу, в Бехинь - к брату Микулашу из Гуси, в Писек- к брату Хвалу из Маховиц и в Пльзень - к кнезу Вацлаву Коранде. Передай им, что к королеве Софье и пану Ченку Вартемберкскому ежедневно подходят новые отряды католических панов и немецких наемников. Ченек знает, что к десятому ноября ожидается великий сход братьев. Он приказал католическим панам занять все дороги и не давать братьям добраться до Праги и до прихода крестьянских ополченцев в Прагу ударить сразу из Вышеграда, Малой Страны и Градчан на Старое и Новое Место. Повсюду посланы сильные отряды - задерживать идущих к Праге братьев. Сегодня его войска уже заняли почти всю Малую Страну и Карлов мост. Если Ченек ударит всей своей силой с трех сторон, мы не удержимся, и придется оставить Прагу. Поэтому я решил неожиданно отнять у Ченка Вышеград. В случае, если войска Ченка выбьют нас из Старого и Нового Места, мы запремся до прихода братьев из сел и городов в Вышеграде, а оттуда нас никто не вышибет. Понятно? И передай им от моего имени: пусть все они, не медля ни дня, ни часа, соберут сколь возможно вооруженных братьев из городов и сел и двинутся в Прагу, чтобы прийти раньше десятого ноября. Запомни, Штепан: я буду их ждать к пятому дню ноября. Все понял, все запомнил? Ну то-то. Теперь второе: прежде чем ехать к братьям, отправляйся в Моравию, в городок Коетин, найди там меховщика Болеслава, покажи ему восковую печать с моим гербом и скажи: "Рак Яна Жижки никогда не пятится" Он проводит тебя к одному человеку, которого зовут Волк. Этому Волку скажи: "Ян Жижка шлет свой привет и советует тебе увеличить сколь возможно свой отряд и ждать от Яна Жижки гонца, чтобы выступить на борьбу за общее дело чехов и мораван". Запомнил?
- Запомнил, пан Ян
- Выезжай перед рассветом. Как услышишь, что во всех церквах зазвонят колокола, знай-Вышеград наш.- Ян Жижка встал и снова зашагал по комнате.-По дороге будь осторожен, берегись католических панов и смотри, как бы не нашли у тебя моего письма к братьям. Деньги и конь готовы. Иди собирайся. Перед заходом зайдешь проститься и получишь письма от брата Яна я от меня. Штепан встал. Жижка положил обе руки ему на плечи и, не отводя от его глаз своего острого, властного взора, отчеканил: - Так не забывай: Прага в смертельной опасности. От своевременного прихода братьев зависит все. Понял? - Да, отец! - вырвалось у Штепана, и он почти бегом бросился готовиться в дорогу. "Надо успеть попрощаться с Дубами", - решил Штепан и тем же быстрым шагом направился к Оружейной улице. Ратибор ушел собирать своих воинов и сказал, что вернется лишь утром. Божена, бледная и расстроенная, вышла проводить Штепана. - Милан тоже с ними? - спросил Штепан, показывая рукой на Влтаву. Божена молча и грустно кивнула головой. - Я еду в Моравию, Божена, и буду по делам в Коетине. Быть может, мне удастся там что-нибудь узнать о Карле. На всякий случай дай мне что-нибудь такое, чтобы и Карел и лесник Болеслав поверили мне. Божена подняла опущенную голову: - Вы хотите найти Карла? Сейчас, Штепанек. Возьмите венчальное кольцо матери - его и Карел и крестный Болеслав хорошо знают... Счастливого пути вам, Штепан! - крикнула она удалявшемуся Штепану. Уже темнело. По улицам Нового Места двигались вооруженные люди, направляясь к Большому торжищу, где помещалась новоместская радница. С копьями, топорами, судлицами, луками, в железных шишаках, панцирях, кольчугах, нагрудниках из толстой бычьей кожи строились в ряды разбитые по сотням новоместские ремесленники, поденщики, бывшие наемные солдаты, мелкие торговцы. На нескольких возах были уложены штурмовые лестницы. Ратибор проходил между рядами своих учеников и всматривался в каждого, проверяя, все ли в надлежащем порядке. Он волновался, но не от ожидания предстоящего боя, а от страха, как бы его воспитанники не осрамились в предстоящем первом боевом крещении. - Здорово, Ратибор! - послышался из темноты знакомый голос. Ратибор обернулся и с трудом распознал в высоком, плечистом ратнике веселого Милана. - Милан, ты в какой сотне? - У пана Яна Гвезды, - А Якубек? - Якубек - тот все еще собирается идти к пану Гашку Островскому в отряд. - К Гашку? Отчего не к нам? - Он очень уважает пана Гашка и университетских мистров. - Сотники, к пану Яну Жижке! - негромко пронеслось по рядам. Несколько темных фигур, побрякивая на ходу оружием, быстро отделились от воинов и направились к Яну Жижке, незаметно появившемуся среди войска. Ратибор, не окончив разговора с Миланом, тоже бросился туда. Ян Жижка тихо отдавал приказания. Для штурма крепости он был одет в легкие доспехи. Шлем он надел легкий, позади левого плеча висел небольшой стальной щит. - Барки готовы? - Ожидают, пан Ян, - донеслось из темноты. - Выступать! - коротко приказал Ян Жижка и сел на подведенного коня. За ним вскочили на коней его помощники - Ян Гвезда и Рогач. Сотники возвратились к своим отрядам и, соблюдая тишину, сотня за сотней тронулись к Свиным воротам. Наконец вышли к Влтаве. В глубоком мраке осенней ночи с трудом можно было различить силуэты барок, стоявших у берега. Из передней барки донесся знакомый голос: - Енек, пусть Ратибор грузит лестницы и усаживает сюда свою полусотню. Гвезда, занимай со своими вторую и третью барки. Смотри, чтоб без шума. Когда все маленькое войско было посажено на барки, флотилия отчалила и гребцы налегли на весла. Обмотанные соломой концы весел не производили плеска и лишь бесшумно погружались в черные, как жидкая смола, волны Влтавы. На носу передней барки едва заметно виднелась фигура Яна Жижки из Троцнова. Небо заволокло тучами, и накрапывал мелкий холодный осенний дождик. Флотилия плыла медленно и лишь через несколько часов остановилась у возвышавшегося над Влтавой каменного обвода вышеградской замковой стены. - Тут стать! - сказал Ян Жижка и легко выпрыгнул на песчаный берег. За ним - Ян Рогач, Ратибор и воины. - Не шуметь! Снимайте лестницы. В темноте послышалась заглушенная возня и негромкий стук укладываемых на песке лестниц. Барки одна за другой медленно причаливали, и отряд за отрядом выскакивал на темный берег. - Пусть молодцы отдохнут. Как начнет светать - разбуди меня, - приказал Ратибору Ян Жижка. - Ложись и ты, Енек,-обратился он к Рогачу. Прошло несколько часов в полной тишине: воины строго выполняли приказ воеводы и старались сохранять полнейшую тишину. Но вот Ратибор почувствовал свежий ветер, пробежавший по реке. Тьма сгустилась. Где-то в стороне Праги запел петух, другой, третий... "Скоро будет светать", - подумал Ратибор. В самом деле, прошел еще какой-нибудь час-и предрассветная темнота стала сменяться серым полумраком. Небо посветлело, и на нем четко вырисовывались зубцы вышеградской стены. "Время!"-решил Ратибор и поднялся на ноги. Подойдя к Жижке, негромко окликнул: - Пан Ян! Светает. - Ага! Добро! Подымай потихоньку ребят... Енек, вставай. Пусть Гвезда тоже подымает людей. Сейчас самое время. Стража тут и так зевает, а теперь вовсе разоспалась. Енек, обойди все войско, проверь, все ли готовы... Ратибор, люди по лестницам разбиты? - Да, пан Ян, на каждую по десятку. - Все готовы, пан Ян, - доложил подошедший Ян Гвезда. - Добро! Веди своих людей к воротам и жди, когда мы их откроем и спустим мост... Ратибор, начинаем! Енек, за мной! В сером полумраке темная фигура Яна Жижки стремительно двинулась к замковой стене. С ним шли Рогач, Ратибор и воины с лестницами. Подойдя вплотную к стене, Ян Жижка остановился и стал наблюдать, как движется его маленький отряд. Ратибор готов был от стыда и злости провалиться сквозь землю - так, ему казалось, медленно и бестолково подходят разбитые по десяткам воины. Но если бы он смог видеть в этот момент лицо воеводы, то его волнение, вероятно, сразу же улеглось бы: Ян Жижка, глядя, как расторопно и точно приближаются воины, как быстро и без шума приставляют к стене длинные лестницы, набрасывая крючья на гребень стены, довольно улыбался и удовлетворенно покручивал свой длинный ус: - Ишь, как выучил! Словно заправские воины! Когда все лестницы были приставлены, Жижка одним прыжком вскочил на перекладину ближайшей лестницы и коротко, но совершенно спокойно скомандовал: - Теперь за чашу! За мной, детки! - и устремился наверх. За ним - Рогач с Ратибором, а по другим лестницам - все остальные воины. Не прошло и нескольких минут, как все пятьдесят человек были уже на стене. Один часовой был оглушен и связан, но второй в ужасе крикнул: - Тревога! Тревога! К оружию! - и тут же упал с разрубленной головой. - К воротам! Ратибор, тащи молот! - разносился мощный голос Яна Жижки. Ратибор, едва поспевая за Жижкой, сбежал со стены и кинулся к воротам. За ним скатывались все его воины. Навстречу им выскочили несколько заспанных солдат. - Сдавайтесь!-крикнул Ян Жижка, взмахивая мечом и прикрывая грудь щитом с изображением рака. - Чаша! Чаша! - орали воины, бросаясь на солдат. Увидев себя окруженными невесть откуда появившимися воинами, солдаты, как по команде, упали на колени и подняли руки вверх: - Милости! Мы тоже за чашу! - Ратибор, сбивай замки и открывай ворота! Спускай мост, живо! - продолжал доноситься из полумрака решительный голос Жижки. Несколько ударов молота-и ворота с гудением и скрипом распахнулись. В это же время был спущен подъемный мост через ров. Еще секунда - и Ян Гвезда во главе нескольких сот ополченцев ворвался в ворота, а воины бросились вслед за Яном Жижкой к замку. Там уже началась тревога. Немецкие рыцари полуодетые выскакивали наружу и тут же попадали в крепкие руки новоместских ремесленников. Ян Жижка вместе с Ратибором и его воинами уже бежал по хорошо ему знакомым коридорам и залам вышеградского замка. При сером свете наступающего осеннего утра толпы воинов разбежались по замку. Залы наполнились топотом ног, криками, лязгом оружия, звоном разбитых стекол, стуком опрокинутой мебели и жалобными воплями раненых. Ян Жижка сильным ударом ноги вышиб дверь в королевский зал и устремился с обнаженным мечом внутрь. В зале стояла группа полуодетых рыцарей и несколько впереди - пожилой высокий шляхтич с мечом в руке. - Эге! Кого я вижу! Пан Ян Жижка из Троцнова! Старый приятель! невозмутимо воскликнул пожилой рыцарь. Ян Жижка, тяжело дыша от быстрого бега, остановился и, переложив меч в левую руку, вытер со лба пот и тоже широко усмехнулся: - Он самый! Приношу извинение уважаемому бургграфу Вышеграда пану Рацку Кобыле, что потревожил его в столь ранний час, но у меня явилась нужда взять Вышеград для чаши. - Что же, я не против чаши. А коли замок уже взят вами, так что ж тут и говорить! Яну Жижке сдаться - не позор. - Старый рыцарь протянул Яну Жижке меч, который победитель тут же вернул Рацку Кобыле. - Дает ли пан Рацек рыцарское слово не поднимать оружие против чаши? - спросил Ян Жижка. - Слово чести чешского рыцаря и за себя и за всех моих людей, а что касается немецких наемников, так делайте с ними что хотите. Когда с первыми лучами бледного осеннего солнца Штепан миновал вышеградский замок, держа путь на юг, он приостановил коня и прислушался: вся Прага гудела от колокольного звона. Вышеград пал.
2. ГАНАКСКИЕ ВОЛКИ
На перекрестке двух дорог, у самого края глубокого, поросшего густым кустарником оврага, отдыхали двое нищих. Один из них, низенький, коренастый, заросший черной бородой, был занят вытаскиванием засевшей колючки из черной от загара и грязи ступни. Его товарищ, сидевший под тенью куста, был горбат, а лицо его представляло сплошную гнойную язву, покрытую серыми струпьями и багровыми нарывами.
- Запомнил, пан Ян
- Выезжай перед рассветом. Как услышишь, что во всех церквах зазвонят колокола, знай-Вышеград наш.- Ян Жижка встал и снова зашагал по комнате.-По дороге будь осторожен, берегись католических панов и смотри, как бы не нашли у тебя моего письма к братьям. Деньги и конь готовы. Иди собирайся. Перед заходом зайдешь проститься и получишь письма от брата Яна я от меня. Штепан встал. Жижка положил обе руки ему на плечи и, не отводя от его глаз своего острого, властного взора, отчеканил: - Так не забывай: Прага в смертельной опасности. От своевременного прихода братьев зависит все. Понял? - Да, отец! - вырвалось у Штепана, и он почти бегом бросился готовиться в дорогу. "Надо успеть попрощаться с Дубами", - решил Штепан и тем же быстрым шагом направился к Оружейной улице. Ратибор ушел собирать своих воинов и сказал, что вернется лишь утром. Божена, бледная и расстроенная, вышла проводить Штепана. - Милан тоже с ними? - спросил Штепан, показывая рукой на Влтаву. Божена молча и грустно кивнула головой. - Я еду в Моравию, Божена, и буду по делам в Коетине. Быть может, мне удастся там что-нибудь узнать о Карле. На всякий случай дай мне что-нибудь такое, чтобы и Карел и лесник Болеслав поверили мне. Божена подняла опущенную голову: - Вы хотите найти Карла? Сейчас, Штепанек. Возьмите венчальное кольцо матери - его и Карел и крестный Болеслав хорошо знают... Счастливого пути вам, Штепан! - крикнула она удалявшемуся Штепану. Уже темнело. По улицам Нового Места двигались вооруженные люди, направляясь к Большому торжищу, где помещалась новоместская радница. С копьями, топорами, судлицами, луками, в железных шишаках, панцирях, кольчугах, нагрудниках из толстой бычьей кожи строились в ряды разбитые по сотням новоместские ремесленники, поденщики, бывшие наемные солдаты, мелкие торговцы. На нескольких возах были уложены штурмовые лестницы. Ратибор проходил между рядами своих учеников и всматривался в каждого, проверяя, все ли в надлежащем порядке. Он волновался, но не от ожидания предстоящего боя, а от страха, как бы его воспитанники не осрамились в предстоящем первом боевом крещении. - Здорово, Ратибор! - послышался из темноты знакомый голос. Ратибор обернулся и с трудом распознал в высоком, плечистом ратнике веселого Милана. - Милан, ты в какой сотне? - У пана Яна Гвезды, - А Якубек? - Якубек - тот все еще собирается идти к пану Гашку Островскому в отряд. - К Гашку? Отчего не к нам? - Он очень уважает пана Гашка и университетских мистров. - Сотники, к пану Яну Жижке! - негромко пронеслось по рядам. Несколько темных фигур, побрякивая на ходу оружием, быстро отделились от воинов и направились к Яну Жижке, незаметно появившемуся среди войска. Ратибор, не окончив разговора с Миланом, тоже бросился туда. Ян Жижка тихо отдавал приказания. Для штурма крепости он был одет в легкие доспехи. Шлем он надел легкий, позади левого плеча висел небольшой стальной щит. - Барки готовы? - Ожидают, пан Ян, - донеслось из темноты. - Выступать! - коротко приказал Ян Жижка и сел на подведенного коня. За ним вскочили на коней его помощники - Ян Гвезда и Рогач. Сотники возвратились к своим отрядам и, соблюдая тишину, сотня за сотней тронулись к Свиным воротам. Наконец вышли к Влтаве. В глубоком мраке осенней ночи с трудом можно было различить силуэты барок, стоявших у берега. Из передней барки донесся знакомый голос: - Енек, пусть Ратибор грузит лестницы и усаживает сюда свою полусотню. Гвезда, занимай со своими вторую и третью барки. Смотри, чтоб без шума. Когда все маленькое войско было посажено на барки, флотилия отчалила и гребцы налегли на весла. Обмотанные соломой концы весел не производили плеска и лишь бесшумно погружались в черные, как жидкая смола, волны Влтавы. На носу передней барки едва заметно виднелась фигура Яна Жижки из Троцнова. Небо заволокло тучами, и накрапывал мелкий холодный осенний дождик. Флотилия плыла медленно и лишь через несколько часов остановилась у возвышавшегося над Влтавой каменного обвода вышеградской замковой стены. - Тут стать! - сказал Ян Жижка и легко выпрыгнул на песчаный берег. За ним - Ян Рогач, Ратибор и воины. - Не шуметь! Снимайте лестницы. В темноте послышалась заглушенная возня и негромкий стук укладываемых на песке лестниц. Барки одна за другой медленно причаливали, и отряд за отрядом выскакивал на темный берег. - Пусть молодцы отдохнут. Как начнет светать - разбуди меня, - приказал Ратибору Ян Жижка. - Ложись и ты, Енек,-обратился он к Рогачу. Прошло несколько часов в полной тишине: воины строго выполняли приказ воеводы и старались сохранять полнейшую тишину. Но вот Ратибор почувствовал свежий ветер, пробежавший по реке. Тьма сгустилась. Где-то в стороне Праги запел петух, другой, третий... "Скоро будет светать", - подумал Ратибор. В самом деле, прошел еще какой-нибудь час-и предрассветная темнота стала сменяться серым полумраком. Небо посветлело, и на нем четко вырисовывались зубцы вышеградской стены. "Время!"-решил Ратибор и поднялся на ноги. Подойдя к Жижке, негромко окликнул: - Пан Ян! Светает. - Ага! Добро! Подымай потихоньку ребят... Енек, вставай. Пусть Гвезда тоже подымает людей. Сейчас самое время. Стража тут и так зевает, а теперь вовсе разоспалась. Енек, обойди все войско, проверь, все ли готовы... Ратибор, люди по лестницам разбиты? - Да, пан Ян, на каждую по десятку. - Все готовы, пан Ян, - доложил подошедший Ян Гвезда. - Добро! Веди своих людей к воротам и жди, когда мы их откроем и спустим мост... Ратибор, начинаем! Енек, за мной! В сером полумраке темная фигура Яна Жижки стремительно двинулась к замковой стене. С ним шли Рогач, Ратибор и воины с лестницами. Подойдя вплотную к стене, Ян Жижка остановился и стал наблюдать, как движется его маленький отряд. Ратибор готов был от стыда и злости провалиться сквозь землю - так, ему казалось, медленно и бестолково подходят разбитые по десяткам воины. Но если бы он смог видеть в этот момент лицо воеводы, то его волнение, вероятно, сразу же улеглось бы: Ян Жижка, глядя, как расторопно и точно приближаются воины, как быстро и без шума приставляют к стене длинные лестницы, набрасывая крючья на гребень стены, довольно улыбался и удовлетворенно покручивал свой длинный ус: - Ишь, как выучил! Словно заправские воины! Когда все лестницы были приставлены, Жижка одним прыжком вскочил на перекладину ближайшей лестницы и коротко, но совершенно спокойно скомандовал: - Теперь за чашу! За мной, детки! - и устремился наверх. За ним - Рогач с Ратибором, а по другим лестницам - все остальные воины. Не прошло и нескольких минут, как все пятьдесят человек были уже на стене. Один часовой был оглушен и связан, но второй в ужасе крикнул: - Тревога! Тревога! К оружию! - и тут же упал с разрубленной головой. - К воротам! Ратибор, тащи молот! - разносился мощный голос Яна Жижки. Ратибор, едва поспевая за Жижкой, сбежал со стены и кинулся к воротам. За ним скатывались все его воины. Навстречу им выскочили несколько заспанных солдат. - Сдавайтесь!-крикнул Ян Жижка, взмахивая мечом и прикрывая грудь щитом с изображением рака. - Чаша! Чаша! - орали воины, бросаясь на солдат. Увидев себя окруженными невесть откуда появившимися воинами, солдаты, как по команде, упали на колени и подняли руки вверх: - Милости! Мы тоже за чашу! - Ратибор, сбивай замки и открывай ворота! Спускай мост, живо! - продолжал доноситься из полумрака решительный голос Жижки. Несколько ударов молота-и ворота с гудением и скрипом распахнулись. В это же время был спущен подъемный мост через ров. Еще секунда - и Ян Гвезда во главе нескольких сот ополченцев ворвался в ворота, а воины бросились вслед за Яном Жижкой к замку. Там уже началась тревога. Немецкие рыцари полуодетые выскакивали наружу и тут же попадали в крепкие руки новоместских ремесленников. Ян Жижка вместе с Ратибором и его воинами уже бежал по хорошо ему знакомым коридорам и залам вышеградского замка. При сером свете наступающего осеннего утра толпы воинов разбежались по замку. Залы наполнились топотом ног, криками, лязгом оружия, звоном разбитых стекол, стуком опрокинутой мебели и жалобными воплями раненых. Ян Жижка сильным ударом ноги вышиб дверь в королевский зал и устремился с обнаженным мечом внутрь. В зале стояла группа полуодетых рыцарей и несколько впереди - пожилой высокий шляхтич с мечом в руке. - Эге! Кого я вижу! Пан Ян Жижка из Троцнова! Старый приятель! невозмутимо воскликнул пожилой рыцарь. Ян Жижка, тяжело дыша от быстрого бега, остановился и, переложив меч в левую руку, вытер со лба пот и тоже широко усмехнулся: - Он самый! Приношу извинение уважаемому бургграфу Вышеграда пану Рацку Кобыле, что потревожил его в столь ранний час, но у меня явилась нужда взять Вышеград для чаши. - Что же, я не против чаши. А коли замок уже взят вами, так что ж тут и говорить! Яну Жижке сдаться - не позор. - Старый рыцарь протянул Яну Жижке меч, который победитель тут же вернул Рацку Кобыле. - Дает ли пан Рацек рыцарское слово не поднимать оружие против чаши? - спросил Ян Жижка. - Слово чести чешского рыцаря и за себя и за всех моих людей, а что касается немецких наемников, так делайте с ними что хотите. Когда с первыми лучами бледного осеннего солнца Штепан миновал вышеградский замок, держа путь на юг, он приостановил коня и прислушался: вся Прага гудела от колокольного звона. Вышеград пал.
2. ГАНАКСКИЕ ВОЛКИ
На перекрестке двух дорог, у самого края глубокого, поросшего густым кустарником оврага, отдыхали двое нищих. Один из них, низенький, коренастый, заросший черной бородой, был занят вытаскиванием засевшей колючки из черной от загара и грязи ступни. Его товарищ, сидевший под тенью куста, был горбат, а лицо его представляло сплошную гнойную язву, покрытую серыми струпьями и багровыми нарывами.