Чандлер Бертрам. Ворота в никогда

   — Я плохо разбираюсь в корабельных приборах, я чаще работаю с багажом пассажиров. Скажите, коммодор: передатчик Карлопи — это такое вытянутое яйцо с антенной в виде ленты Мебиуса?
   — Совершенно верно.
   «Разумеется, передатчик находится на заводе — это и так известно».
   — Ведь его никогда не используют на близких расстояниях — только между кораблями… или между кораблем и планетой?
   — Как правило.
   — Когда мы там… — она залилась румянцем, — были, пришло сообщение… да, сообщение. Рон попросил меня покинуть офис — он полагал, что капитан Клаверинг вызывает его по неотложному делу. Он мне доверяет… но некоторые вопросы, касающиеся завода, — коммерческая тайна. К счастью, я сняла свои клипсы и оставила их на столе. А потом, после… — она снова вспыхнула, — в общем, после того, как мы расстались — Рон… снова пригласил меня, когда закончил разговор, — я зашла в уборную и прослушала запись.
   Она сняла с правого уха изящное украшение и положила его на стол.
   — Я установила минимальную громкость. Сделайте вид, что разглядываете клипсу. И нажмите на пружинку застежки.
   — Интересная работа, — взяв в руки украшение, громко произнес Граймс. — Я бы сказал, превосходная, настоящее произведение искусства.
   «Черт подери!.. Старик на связи, из Долины Ада!» (Похоже, предыдущая часть разговора была стерта из этических соображений).
   «Пусть вызывает сколько хочет!»
   «Но, солнышко, похоже, это что-то серьезное!»
   «Ответь — и дело с концом».
   «Дениза, не то, что я тебе не доверяю… но, может быть, это что-то конфиденциальное».
   «Ну, ладно, я буду в приемной. У меня есть несколько секунд, чтобы одеться?»
   «Это не обязательно, все двери заперты».
   «Боже, твой шеф для тебя значит куда больше, чем я!»
   «Дениза, пожалуйста, выйди ненадолго, и дай мне ответить на звонок».
   «Ну, хорошо, хорошо. Клянусь, Билли Вильямсу такое бы и в голову не пришло — бросить меня, только я разогрелась, и мчаться сломя голову, едва коммодор Граймс свистнет!»
   Пауза, легкое шипение.
   «СБ-3 вызывает ИК. Как слышно? Прием! Повторяю! Как слышно?»
   Черт, какой знакомый голос!
   «ИК вызывает СБ-3. Сообщение принимает РЛ».
   «У меня для вас товар, ИК. Подробности позже. Вероятно, на старом месте. Прием».
   «СБ-3, здесь слишком припекает».
   «Вы не хотите получить товар в соответствии с договором? Конец связи».
   Снова тишина. Потом послышался голос Рона Ларвуда — судя по всему, он говорил по обычному телефону.
   «Салли, это ты? Можно поговорить с капитаном? Хорошо, перезвоню позже. Нет, с группой все в порядке. Туристы — просто паиньки. Увидимся завтра. Доброй ночи».
   И все. Еще одна тайна… которую трудно назвать коммерческой.

25

 
   Перед ужином всю группу повели на экскурсию по цехам завода. От скуки умереть не пришлось — один из экскурсантов был инженером. Ларвуд с гордостью вещал о том, как устанавливали оборудование на плавающих платформах. Теперь, по его словам, заводу ничего не страшно — он будет работать и при самом сильном землетрясении. Тут же последовала дегустация образцов минеральной воды, насыщенной различными солями, но Граймс и Вильямс предпочли воздержаться. События первой ночи на Иблисе были еще свежи в памяти.
   — А что находится за этой дверью, мистер Ларвуд? — поинтересовался Граймс — скорее из вредности, чем из интереса.
   — Там офис, коммодор Граймс. Ничего особенного.
   — Я бы очень хотел взглянуть, мистер Ларвуд. Когда проводишь основную часть жизни за столом, начинаешь задумываться о том, как организовать рабочее пространство… Если ваш офис не больше завода, то, скорее всего, это минутное дело.
   — Извините, коммодор Граймс. Ключи от офиса есть только у капитана Клаверинга. В любом случае, там не на что смотреть.
   — Может, в другой раз? — жалобно спросил коммодор.
   — Разумеется, коммодор. В другой раз обязательно.
   Спустя некоторое время все собрались в столовой. Дьяволы разносили дымящиеся тарелки с едой и бутылки с прохладным вином.
   Ассорти из местных моллюсков было восхитительным, и гости накинулись на него так, словно не ели неделю. Даже Вильямс не составил исключения. Его бокал то и дело пустел, а на тарелке вскоре не осталось ничего, кроме пустых раковин и панцирей. Сидящая за соседним столиком Дениза Долгети тоже не жаловалась на отсутствие аппетита, а Ларвуд, напротив, едва прикоснулся к еде.
   Подошло время сна, и туристы отправились в спальню. Надувные матрасы были очень удобны, и даже мощный храп, несущийся со всех сторон, не мешал коммодору. Прежде чем погрузиться в глубокий сон, он ясно ощутил подземные толчки, но решил, что беспокоиться не стоит.
   Туристов разбудила громкая музыка, несущаяся из динамиков. Большинство немедленно отправились к морю купаться — за исключением Граймса и Вильямса. Поговорить без посторонних ушей им удалось только в душе.
   — Интересно, кто такой этот СБ? — проговорил Граймс. — Голос показался мне знакомым. Я его где-то слышал — только очень давно. И он произвел на меня неизгладимое впечатление.
   — У него аустралийский акцент, Шкипер, — заметил Вильямс.
   — Кто бы говорил об акцентах, коммандер. Но во всяком случае, это не похоже на акцент Миров Приграничья. Как у вас, например.
   — Все-таки аустралец? — с сомнением в голосе произнес Вильямс.
   — Гхм… Да, возможно. К тому же инициалы — СБ… Ох, слышал звон, да не знаю, где он. ИК, по всей видимости, означают Йен Клаверинг, РЛ — Рон Ларвуд. Вы знаете кого-нибудь с инициалами СБ?
   — Никого, Шкипер. Была у меня одна девочка на Лорне, ее звали Сьюзан Бертрам… Но это точно не ее голос.
   — Откуда ты знаешь? Кого только не вовлекают в подобный бизнес.
   — Но там же не женский… — начал было Вильямс, но вовремя сообразил, что Граймс шутит. — Да, коммодор, вы верно заметили: голос мужской. Вот только чей?
   — В Галактике чертова прорва народу, и половина из них — мужчины. Если перечислять, с кем вы за свою жизнь успели повстречаться…
   — Пожалуй, вы правы.
   В душ начали заходить первые туристы, которые уже успели искупаться в море. Дьяволы-банщики, вооружившись шампунем и щетками с длинными рукоятками, принялись за работу. Продолжать разговор стало невозможно.
   После отменного завтрака группа направилась на взлетную площадку. Пора было возвращаться назад. Небо на востоке понемногу затягивалось бледной желтой дымкой. Аэроботы набирали высоту, и вдалеке уже проступал темно-лиловый силуэт Труб Мира.
   На юге по низким облакам пробегали яркие всполохи — отсветы огней над Альпами Эребуса и Факелами Дьявола. Но северо-западный ветер еще не успел подняться, тем более что Хребет Сатаны надежно укрывал Горькое море от его яростных порывов.
   Аэроботы неслись на предельной скорости. Граймс ломал голову над тем, ради чего затеяна эта гонка. Чтобы поскорее сообщить Клаверингу о переговорах с Глубоким космосом? Или они просто хотят вернуться в Долину Ада, пока длится утреннее затишье? Ларвуд мог связаться с Клаверингом еще вчера вечером — после того как расстался с Денизой Долгети. С другой стороны, вечером Клаверинг отправляется в чартерный рейс на «Салли Энн», и Ларвуд должен сделать все возможное, чтобы его застать.
   Солнце поднималось все выше. Впереди уже темнела трещина Долины Ада, расколовшая охристую поверхность пустыни. Над восточной оконечностью долины лениво клубились облака пара, кольцами обвивая Чертов Фаллос, — там находился Адский Котел. «Как все разумно устроено в этом мире, — подумал Граймс. — Повсюду ветровые конуса — и, главное, бесплатные».
   Тем временем катера достигли западного края долины, и Ларвуд помчался вниз, словно стены ущелья должны были вот-вот сомкнуться. Катер плавно пронесся над безмятежной гладью Стикса, едва не сшибая верхушки растений, которые росли по его берегам, и приземлился прямо перед главным входом «Объятий Люцифера».
   — Дамы и господа, наша прогулка окончена! — проревел в микрофон Ларвуд. — Благодарю за сотрудничество и приятную компанию.
   Вильямс бросил взгляд на огненный затылок Денизы Долгети.
 
   Леди и помощник
   Совместный труд продолжат
   На офисном столе…
 
   — прошептал он.
   — Там наверняка был диван, — заметил Граймс, с удовольствием наблюдая, как у девушки запылали уши.
   — Все на выход, все на выход! — старательно изображая воодушевление, объявил Ларвуд. — Наше маленькое путешествие закончилось!
   От Граймса не ускользнуло, что Клаверинг уже дожидался их в холле гостиницы. Капитан выглядел весьма обеспокоенным. Лица Ларвуда Граймс не мог видеть, но напряженные плечи помощника явно выдавали волнение. Тем временем туристы неуклюже выбирались из катера. Граймс и Вильямс вежливо пропустили Денизу вперед.
   — Только после вас, коммодор, — с нежностью ответила она.
   Но Ларвуд, похоже, страстно желал поскорее отделаться от своей дамы.
   Наконец все пассажиры покинули катер и, стоя небольшими группками на площадке, посыпанной красным песком, оживленно болтали.
   Ларвуд немедленно подошел к Клаверингу, они обменялись парой слов и направились в отель. В дверях их чуть не сбил с ног Биллинхарст, который как раз выходил из вестибюля. Увидев своего необъятного шефа, Дениза Долгети тотчас поспешила к нему — видимо, ей не терпелось отчитаться.
   — Никто нас не любит, коммандер, — печально произнес Граймс.
   — Вас это удивляет, коммодор? — откликнулся Вильямс.

26

 
   Прежде чем Клаверинг отправился на Ультимо, Граймсу все-таки удалось побеседовать с капитаном с глазу на глаз. Коммодор вознамерился взглянуть на «Салли Энн» — вполне понятное желание, и повода для отказа просто не нашлось.
   — Хотел бы вас предупредить, капитан, — проговорил Граймс, когда они с Клаверингом оказались в командном отсеке старого лайнера.
   — О чем вы, коммодор? — Голос Клаверинга звучал даже слишком спокойно.
   — Вы знаете.
   — Хорошо. Положим, я знаю. И что дальше?
   — Постарайтесь развязаться с этим делом, потому что вы увязли по уши. Скажи этой банде, или кто там за ними стоит, чтобы поискали другую службу доставки. Игра не стоит свеч, капитан. У вас свое дело, своя очаровательная маленькая контора… кстати, не такая уж и маленькая. А если Конфедерация начнет закручивать гайки — что вы будете делать?
   — Ваше предупреждение немного запоздало, — жестко ответил Клаверинг. На его лице боролись противоречивые чувства. — Я уже выхожу из игры. Понимаете, я знал Ингу Телфе. Я… очень хорошо знал ее. Вы понимаете, коммодор, у владельца и управляющего курортом куда более широкие возможности, чем у капитана пассажирского судна. Вы видели хоть одну работу Инги? На Иблисе их очень много. Она считала, что наша планета — просто рай для художника. Иблис и «трава мечтаний» — вот что ее вдохновляло. Когда вы рассказали о ее гибели, я был просто… убит. Я не хочу иметь никаких дел с теми, кто ее погубил.
   — Гхм. А как же груз? Как я понимаю, корабль уже на подлете.
   — Груз?!
   — Полагаю, его должны доставить со дня на день, — ответил Граймс — сказать больше означало выдать Денизу Долгети.
   — Думайте что хотите, — отозвался Клаверинг.
   Вошел помощник капитана — Ларвуд остался в Долине, чтобы вести дела в отсутствие Клаверинга, — и доложил, что предстартовая подготовка закончена.
   — Благодарю, мистер Тилден, — ответил Клаверинг. — Теперь простите, коммодор. Сейчас моя основная задача — поднять в воздух эту старушку. Мистер Тилден проводит вас к шлюзу.
   — Следуйте за мной, сэр, — произнес помощник.
   — Приятного путешествия, капитан, — отозвался Граймс.
   — Спасибо. Приятного отдыха на Иблисе, коммодор.
   — Не сомневаюсь, так и будет, — пообещал Граймс.
   Спустя несколько часов Биллинхарст, Вильямс и Граймс, стоя в стороне от остальных пассажиров «Македонии», наблюдали за стартом «Салли Энн». Медленно и словно нехотя поднимался огромный корабль. Или это только казалось? Неровное биение инерционного двигателя эхом разносилось по базальтовым скалам ущелья.
   Космолет словно прорывался сквозь вязкую звуковую паутину, которая тянулась за ним — к полоске высокого темно-желтого неба. Теперь его мощный корпус казался крошечным рядом с величественным Чертовым Фаллосом. И вдруг, словно от невидимого толчка, корабль начал стремительно набирать скорость, чтобы за время предзакатного затишья выйти за пределы атмосферы.
   — Вы ничего не выяснили, коммодор? — внезапно спросил Биллинхарст.
   — Что?
   — Я спрашиваю, вы ничего не выяснили? — спокойно повторил толстяк.
   — Я не ношу клипсы, — ответил Граймс.
   — Ха-ха-ха, очень смешно. Кстати, к слову об электронном оборудовании: чертовски обидно, что ваш Карлотти до сих пор не починили.
   — Почему?
   — Почему я должен вам все разжевывать? Нам необходимо отслеживать все входящие и исходящие сигналы.
   — Нет необходимости. Наш загадочный СБ-3 мог посылать сигнал в очень узком диапазоне, к тому же направлять луч непосредственно на завод. Сам я передатчика не видел, но поступил бы именно так.
   — А вот это не имеет значения. Поскольку вы не можете ничего сделать.
   «Клаверинг дал мне слово, что выходит из игры, — подумал Граймс. — Но… Сколько людей, вовлеченных в нелегальный бизнес, зарекались: „Последний раз!..“ Если бы эти обещания всегда исполнялись… Возможно, сейчас Клаверинг ведет переговоры с пресловутым СБ-3 — на корабле, само собой установлен передатчик Карлотти… Да, не удивлюсь, если так оно и есть».
   — Думаю, до возвращения Клаверинга ничего не случится, — заметил Биллинхарст.
   — Будем надеяться.
   — Вы намерены мне помогать, коммодор? Или нет?
   — Я просто высказал свое мнение. Судя по разговору, который записала мисс Долгети, на этой планете абсолютно все знают о том, кто вы и зачем прилетели. И прекрасно понимают, чего стоит моя история о военной базе. И что повод для задержания «Дитмара» высосан из пальца. Все слишком очевидно. Если помните, Ларвуд сказал, что здесь становится жарко.
   — Когда становится жарко, люди начинают паниковать и делать ошибки.
   — Некоторые, но не все.
   — Эти сделают, — спокойно ответил Биллинхарст и удалился.
   — Старый хряк что-то полюбил вас, коммодор, — заметил Вильямс.
   — Неужели? Да к черту все это, коммандер, я ему даже завидую. Находиться на службе, где вопроса о правах, ошибках или личной свободе, даже о законности или незаконности просто не возникает…
   — Вспомните Плесхоффа, Феллини или Ингу Телфе.
   — Плесхофф — просто юный кретин и прожженный неудачник. А девушка и Феллини погибли из-за неосторожного обращения со взрывчатыми веществами, а не из-за «травы мечтаний». И кто вам сказал, что контейнер с травой взорвали намеренно? Если помните, его весьма активно обстреляли — в том числе из лазерного пистолета.
   — Не занимай вы столь активную позицию, ваша жизнь была бы куда счастливее. Право же, Шкипер, вам бы Гамлета играть.
   — Возможно. Если бы только «Маламут» был в рабочем состоянии…
   — Чего нет, того нет. Зато рабочий катер в порядке, а на катере капитана Клаверинга мы установили транспондер.
   — Что ж, уже неплохо, — ответил Граймс.

27

 
   Итак, до возвращения Клаверинга не случится ничего особенного… Предположение звучало обнадеживающе. Биллинхарст снисходительно объяснил, какая роль отводится Граймсу, если загадочный СБ-3 высадится на Иблисе с грузом «травы мечтаний».
   — Мы должны все время помнить о юридической стороне дела, — заявил шеф таможни. — Клаверинга трогать нельзя — в противном случае он на вполне законных основаниях поднимет крик, который услышат даже на Магеллановых Облаках. Со временем нам, несомненно, удастся поймать его за руку. На чем конкретно — не имеет значения. А вот СБ-3 определенно нарушает закон. Он — или она, или оно — совершает посадку в Мирах Приграничья, минуя процедуру таможенного досмотра. Следовательно, он и его корабль подлежат аресту. Конечно, у меня самого есть законные основания для такого ареста, но в подобных случаях представители Флотилии тоже могут действовать от лица Таможенного департамента. Даже если в вашем распоряжении всего горстка офицеров с «Маламута Приграничья», мы сможем поднять судно и перегнать его в порт Дальний.
   — Я тоже так думаю. Но предпочел бы иметь в своем распоряжении сам «Маламут», а не только его команду. Нам нужен верный пес с острыми зубами. Но пока наш пес не может показать зубы, так что придется делать это самим.
   — Это не военная операция, коммодор, а простое задержание контрабандистов.
   — Гхм… Некоторые уважающие себя торговцы вооружены получше военного крейсера. Не удивлюсь, если СБ-3 — конечно, если только он появится здесь — ответит нам хорошим залпом.
   — Как только СБ-3 объявится, мы его сразу же арестуем, — миролюбиво произнес Биллинхарст.
   — А до того, как он объявится?
   — Мои люди будут налаживать дружеские отношения. Пока что результатов добилась только мисс Долгети. Понимаю, что не имею права вам приказывать, коммодор… но продолжайте посещать обзорные экскурсии. Возможно, вам тоже удастся что-нибудь разузнать.
   — Спасибо, — с насмешливой покорностью ответил Граймс.
   В итоге коммодор побывал в Долине Ветров, где слушал Орган Дьявола — надо сказать, что звуки скорее напоминали мычание больной коровы. Он полюбовался Горящим Карьером и вместе с Вильямсом радостно представил себе Биллинхарста, который превращается в лужицу жира на дне Колодца Желаний — монетки, брошенные туда, плавились на лету. Вскоре погода наладилась, они летали над Огненными лесами и вместе с другими туристами аплодировали, когда Ларвуд торжественно назвал новый вулкан Пиком Денизы и на головокружительном вираже сбросил бутылку шампанского в дымящийся кратер (в этот тур он всегда брал несколько бутылок для подобных случаев).
   Они пили вино и танцевали в «Объятиях Люцифера», парились в Адском Котле и со временем даже привыкли из почти крутого кипятка бросаться в донельзя холодную воду Чистилища. Вечера они проводили в местном казино «Игорный Ад» и вскоре научились обыгрывать «Однорукого Бандита» и умудрялись солидное время продержаться на «трехмерной рулетке». Да, они прибыли на Иблис для расследования контрабанды наркотиков, но до сих пор ничего не увидели, не услышали и не узнали. Что касается Денизы Долгети, то она тоже от души наслаждалась отдыхом и тоже не выяснила ничего нового — равно как и остальные агенты Биллинхарста.
   Наконец, «Македония» отправилась к следующему пункту галактического круиза, и отель вновь опустел. Из группы остались только Биллинхарст со своей командой и экипаж «Маламута Приграничья».
   Ларвуд с головой ушел в капитальный ремонт экскурсионных аэроботов, предоставив Денизу Долгети самой себе и не выказывая по отношению к ней ни капли расположения, зато очень подружился с Вильямсом. Граймс почти все свободное время проводил в обществе Салли Клаверинг. Биллинхарст шатался без дела и отчаянно хандрил.
   Вести из порта Дальнего вызвали новую вспышку активности. «Салли Энн» возвращалась домой. Конференц-зал переоборудовали в столовую, а из огромного купола-столовой вынесли всю мебель (это было несложно — ее просто сдули и убрали) и завесили темными покрывалами.
   — Не нравится мне все это, Джон, — призналась Салли Клаверинг в беседе с Граймсом. — Но им было нужно именно такое. И они заплатили вперед.
   — Они, как я понимаю, — это поклонники Культа Ворот.
   — Да. Должно быть, здесь будут проводиться службы. Но… все черное… Если бы было распятие, полумесяц со звездой… хотя бы крест Ансанты…¹⁹
   — Или хотя бы часы, — добавил Граймс. — Как-то мне довелось побывать на Даршане, на богослужении в знаменитой Башне Темноты. Там просто шло время. Тикали часы — и больше ничего. Но впечатление было потрясающее. Мне кажется, Энтропия — вот бог всех богов, хотя лично мне он не по вкусу.
   — Вы что-нибудь слышали об этой Церкви Ворот, Джон?
   — Почти ничего, Салли. Что-то новомодное. Насколько я помню, появилась на Ультимо.
   «Да, и тут запахло „травой мечтаний“. Что ж… Добрая половина экзотических культов строится на употреблении галлюциногенов».
   — Не думаю, что захочу к ним присоединиться, — отозвалась Салли. — Я была бы рада, если бы Йен отказал им. Пусть проводят свои службы где-нибудь в другом месте. Но они очень хорошо заплатили.
   — Тридцать монет серебром?
   — Эго не смешно, — отрезала она.
   — Простите, Салли. Но… Конечно, я могу ошибаться и скорее всего ошибаюсь, но религия чаще обманывала человека, чем вела к вершинам.
   — Я с вами не согласна.
   — А это и не обязательно. Однако Маркс был не так далек от истины, когда говорил, что религия — это опиум для народа.
   «И есть люди, для которых опиум — это религия».
   — Маркс… Пророк, который вечно ошибался.
   — Не во всем, — засмеялся Граймс. — Ладно. Я астронавт, вы бывший астронавт. Прежде чем начинать дискуссию, нам стоило вспомнить, что в космосе две темы запрещены к обсуждению: религия и политика.
   — Но сейчас мы не в космосе.
   — Считайте, что так. Горстка мужчин и женщин, которые обитают в крошечной долине на чужой суровой планете…
   — И вооруженные ружьями и пистолетами, чтобы палить по злобным туземцам?
   — А они подают повод для беспокойства?
   «Черт бы меня подрал, если Клаверинг не вознамерился-таки забрать последнюю партию наркотиков — и, судя по всему, уверен, что действует в рамках закона. Однако СБ-3 может оказаться за решеткой — и это тоже будет по закону».
   Коммодор откланялся со всей поспешностью, которую позволяли приличия, и отправился на поиски Биллинхарста, чтобы поделиться с ним своими сомнениями. Шеф таможни выслушал его с презрительной улыбкой.
   — Вы замечаете только самое очевидное, Граймс, да и то, когда вас носом ткнут. О предстоящем собрании было ясно из Карлотти-переговоров, записанных Денизой Долгети. Лучше постарайтесь проследить, чтобы ваша команда была начеку, когда Клаверинг вернется с полным трюмом этих чудаков. Мои люди уже предупреждены.
   — Что-то мне не верится, что СБ-3 совершит посадку в Долине Ада.
   — Вы уверены, что не успеете привести в порядок ваш корабль? — спросил Биллинхарст.
   — Абсолютно, — ответил Граймс.

28

 
   «Салли Энн» вернулась с Ультимо. Корабль приземлился во время утреннего затишья, когда в предрассветном сумраке над Адским Котлом клубились клочья белого пара. Служащие и постояльцы отеля, как обычно, собрались у космопорта. Огромный корабль мягко встал на место стоянки бок о бок с искалеченным «Маламутом». И сразу же швартовые группы под руководством Ларвуда поползли вверх по ее бортам, закрепляя тросы. Вскоре дьяволы закончили работу, и инерционные двигатели лайнера замолчали. Тогда, словно бойницы старинной башни, открылись шлюзы, и из них плавно выползли трапы.
   Граймс с удовольствием сообщил Биллинхарсту, что высадка в порту типа Долины Ада занимает не так уж много времени. Здесь нет ни санитарной, ни иммиграционной службы, ни таможни, которые существенно замедляют процесс. Несколько секунд — и первые пассажиры уже стояли на земле.
   Граймс с любопытством разглядывал их. Они походили — и в то же время были совершенно не похожи — на «шаров», с которыми он «катался» в порту Дальнем. Те же бритоголовые женщины, те же бородатые и длинноволосые мужчины. Но все они были разного возраста, а большинство относилось к старшему поколению. Вместо разноцветной одежды — одинаковые темные балахоны до пят.
   Ларвуд подошел поприветствовать группу, которая спускалась по трапу первой, и салютовал старшему на вид мужчине.
   — Вы… руководитель, сэр?
   — Да, сын мой, я гуру Уильям, — ответил высокий старик, седовласый и седобородый. — Надеюсь, все готово?
   — Все готово, ваше… преподобие, номера на двести человек. В конференц-зале оборудован храм — в соответствии с вашими пожеланиями.
   — Очень хорошо, — ответил гуру.
   — Очень хорошо, — эхом отозвались его спутники, которые внимательно прислушивались к диалогу.
   — Что-то здесь не так, Шкипер, — шепнул Вильямс на ухо Граймсу.
   — Гхм… да. — Коммодор разглядывал проходящих мимо них поклонников Церкви Ворот. Они двигались словно в трансе, скользя по плотно утоптанному красному песку как сомнамбулы. И на всех лицах — женских, мужских, старых, юных — застыло одно и то же выражение… блаженства?
   «Когда святые маршируют… — с усмешкой подумал Граймс, — меня что-то не тянет к ним присоединиться».
   Клаверинг спустился по трапу из ближайшего шлюза, терпеливо дождавшись, пока он коснется земли. Вид у капитана был откровенно встревоженный. Направившись было к Ларвуду, который беседовал с гуру, он остановился около Граймса, Вильямса и Биллинхарста.
   — Любо-дорого смотреть, капитан, — произнес Граймс. — Воскресная церковная школа на пикнике.
   — Это не смешно, коммодор! — рявкнул Клаверинг и быстро пошел прочь.
   — Какая муха его укусила? — спросил Вильямс.
   — Возможно, та же самая, от которой мне удалось отмахнуться, — пробормотал Граймс. — А вы, коммандер? Неужели вы чувствуете себя уютно среди религиозных фанатиков, среди мужчин и женщин, которые со страстью одержимых верят во что-то иррациональное? Вам доводилось общаться с кем-нибудь из них? С человеком, который с воодушевлением пытается влезть вам в голову и перекроить там все по своему образу и подобию? Примерно то же самое я чувствую, когда любуюсь на это стадо.