рыбок, теперь залила его самого. Когда старик падал, Меддер выстрелил в него
еще раз.
Я выхватил свой люгер и выстрелил Меддеру в самое больное место, так,
чтоб только его не убить,- под коленку. Он грохнулся на пол, словно
зацепился за скрытую проволоку. Я надел на него наручники еще до того, как
он начал стонать.
Я отбросил ногой револьверы, валявшиеся на полу, подошел к миссис Сайп
и взял из ее рук большой кольт.
Какое-то время в комнате стояла тишина. Я слышал, как вдали шумел
прибой. Потом где-то совсем рядом раздался звук, похожий на свист.
То был Сайп, он хотел что-то сказать. Жена подползла к нему и замерла
рядом. Кровавая пена выступила на его губах. Он через силу хлопал глазами,
стараясь сохранить сознание. Слабым голосом он просвистел:
- Телескопы, Хетти... Телескопы...
Голова его ударилась о пол.
Я вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.
Из ноги Меддера сочилась кровь, но опасность его жизни не угрожала.
Пока я перевязывал носовым платком его колено, он смотрел на меня безумными
глазами. У него, видимо, было повреждено сухожилие и расколота коленная
чашечка. Когда его поведут вешать, он, наверно, сильно будет хромать.
Я сошел вниз, постоял на веранде, глядя на две машины перед домом,
потом перевел взгляд на причалы у подножия холма. Сказать, где стреляли, мог
бы только тот, кто проходил мимо дома. Но, как видно, никто ничего не
заметил. В лесах вокруг ведь тоже стреляют.
Я возвратился в дом, посмотрел на допотопный телефон, висевший на стене
в гостиной, но звонить не стал. Что-то беспокоило меня. Я закурил, выглянул
в окно, и вдруг какой-то потусторонний голос шепнул мне: "Телескопы,
Хетти... Телескопы..."
Я снова поднялся наверх, в комнату с аквариумами. Меддер уже стонал -
протяжно, с хрипом.
Девушка была мертва. Ни один из аквариумов не пострадал. Рыбки мирно
плавали в зеленоватой воде, спокойные и невозмутимые. Им Меддер был
безразличен.
Аквариум галлонов на десять с черными китайскими телескопами стоял в
углу. Плавало там четыре рыбки - большие, дюйма по четыре длиной,
угольно-черного цвета. Две из них хватали на поверхности кислород, две
другие лениво помахивали плавниками у самого дна. Выпученные глаза делали их
похожими на жаб.
Я наблюдал, как они тычутся мордами в зелень, которой зарос аквариум.
Несколько красных озерных улиток чистили стекло. Две рыбки на дне выглядели
толще и ленивее тех, что плавали на поверхности. Интересно, почему?
Между двумя аквариумами лежал сачок с длинной ручкой. Я запустил его в
аквариум, поймал одного из телескопов и осмотрел его серебристое брюхо. На
нем был рубец, который напоминал хирургический шов. Я ощупал это место и
выявил под ним твердую шишку.
Потом я достал со дна еще одного телескопа. Такой же шов, точно такая
же твердая шишка. Тогда я выловил одну из рыбок, хватавших воздух на
поверхности. Ни шва, ни твердой круглой шишки. И поймать этого телескопа
оказалось труднее, чем двух других предыдущих.
Я выпустил его назад в аквариум. Меня интересовали только два первых. Я
люблю золотых рыбок, как и остальные люди, но дело - это дело, а
преступление - это преступление. Я снял пальто, засучил рукава и взял со
стола лезвие, оклеенное с одной стороны лейкопластырем.
Грязная это была работа. На нее ушло минут пять. И вот они у меня на
ладони - по три четверти дюйма в диаметре, идеально круглые, молочно-белые.
Они сияли тем внутренним светом, какого не увидишь ни у одного другого
камня. Это были Линдеровы жемчужины.
Я прополоскал их, завернул в носовой платок, отвернул рукава рубашки и
надел пиджак. Потом посмотрел на Меддера, на его измученные болью и страхом
глаза, на покрытое потом лицо. Чихать мне на Меддера! Это был убийца.
Я вышел из комнаты. Дверь в спальню все еще была закрыта. Я спустился
вниз, покрутил ручку телефонного аппарата.
- Я звоню из дома Уоллеса в Вестпорте,- сказал я.- Здесь что-то
случилось. Нам нужен доктор и следует прислать сюда полицию. Вы можете нам
помочь?
Девушка ответила:
- Я попробую найти вам врача, мистер Уоллес. Правда, на это уйдет
время. В Вестпорте есть участковый полисмен. Вызвать?
- Пожалуй, вызовите,- сказал я и повесил трубку. Все-таки телефонная
связь в сельской местности имеет свои преимущества.
Я закурил еще одну сигарету и сел в скрипучее кресло-качалку на
веранде. Вскоре послышались шаги, и из дома вышла миссис Сайп. Какое-то
мгновение она постояла, осматривая подножье холма, потом уселась в другое
кресло. Ее сухие глаза неотрывно смотрели на меня.
- Думаю, вы детектив - медленно и неуверенно высказала она
предположение.
- Да, Я представляю компанию, которая страховала Линдеровы жемчужины.
Женщина отвернулась и посмотрела вдаль.
- Я думала, что тут он обретет покой...- проговорила она.- Что никто
уже его не будет беспокоить... Что это место станет как бы приютом...
- Не надо было ему оставлять у себя эти жемчужины.
Миссис Сайп повернула ко мне голову, на этот раз очень быстро. Сначала
ее лицо ничего не выражало, но потом на нем отразился испуг.
Я полез рукой в карман, достал носовой платочек и развернул его на
ладони. Они лежали вместе на белом полотне. Двести тысяч. Причина стольких
убийств!
- Он имел право на прибежище,- сказал я.- Никто не хотел отбирать у
него это прибежище. Но ему этого было мало!
Она молча, неотрывно смотрела на жемчужины. Потом ее губы дернулись.
Голос стал хриплым.
- Бедный Уолли...- сказала она.- Ведь вы все-таки нашли их. А знаете,
вы очень умный. Он убил десятки рыб, прежде чем этому научился.- Она подняла
на меня взгляд. В ее глазах светилось изумление.
- Мне такие идеи не нравились никогда,- сказала она.- Помните древнюю
библейскую притчу про козла отпущения?
Я покачал головой.
- Это было животное, на которое возложили человеческие грехи, а потом
прогнали его в пустыню. Золотые рыбки оказались тем козлом отпущения.
Миссис Сайп улыбнулась мне. Но я не ответил ей улыбкой.
Потом она, все еще улыбаясь, начала рассказывать:
- Понимаете, у него были когда-то жемчужины, настоящие, и то, что он
пережил, делало его, как ему казалось, полноправным их владельцем. Но даже
если б он нашел их вновь, то не получил бы от этого никакой прибыли.
Наверное, пока он сидел в тюрьме, приметы, по которым он мог бы их отыскать,
изменились, и ему так и не посчастливилось найти те места в Айдахо, где он
их закопал.
Казалось, чей-то ледяной палец водил по моей спине вверх-вниз,
вверх-вниз. Я открыл рот и услыхал будто не свой, а чужой голос:
- Что-о?!
Миссис Сайп протянула руку и коснулась пальцем одной из жемчужин. Я все
еще держал их на ладони.
- И тогда он достал себе эти,- продолжала она.- В Сиэтле. Они пустые,
наполненные белым воском. Я забыла, как называется этот способ. Они имеют
очень красивый вид. Правда, я никогда не видела настоящих жемчужин.
- Зачем были они нужны ему? - хрипло спросил я.
- Неужели вы не понимаете? Ведь это и был его грех. Он хотел спрятать
его в пустыне. В этой пустыне. Он спрятал их в рыбках. И знаете...- Она
наклонилась ко мне, медленно и очень серьезно добавила: - Иногда мне
кажется, что, в конце концов, он и в самом деле поверил, будто прячет
настоящие жемчужины.
- Миссис Сайп, я простой человек,- сказал я.- Боюсь, что понять идею с
козлом отпущения мне будет немного трудно. Думаю, он просто силился сам себя
обмануть, как всякий человек, который многое в жизни проиграл.
Женщина снова улыбнулась.
- Возможно, вы правы. А вот я...- Она развела руками. - А впрочем,
какое это имеет теперь, значение? можно мне сохранить их на память?
- Сберечь на память?
- Ну, эти... липовые жемчужины. Ведь вы...
Я поднялся. Старый спортивный "форд" без крыши карабкался на холм. У
мужчины за рулем сияла на груди большая звезда. Шум мотора напоминал урчание
старого лысого шимпанзе в зоопарке.
Миссис Сайп стояла с полуоткрытой ладонью и но, умоляюще смотрела на
меня.
Я улыбнулся ей неожиданно зло.
- Что и говорить, хорошо же вы сыграли свою бросил я.- А я, черт
возьми, чуть не поверил. У меня аж мороз по коже пошел. Вот так, леди! Но вы
сами помогли мне. Вам не очень идет слово "липовые". И кольтом вы владеете
искусно, и жалости не знаете. Да и последние слова Сайпа были уж слишком
ясные. "Телескопы, Телескопы..." Он бы не тревожился, если б камни
фальшивые.
Какое-то мгновение ее лицо ничего не выражало, но не долго. В ее
взгляде промелькнуло что-то ужасное, ярость и презрение. Она вытянула губы и
плюнула в меня. А потом бросилась в дом и оглушительно хлопнула за собой
дверью.
Я спрятал свои будущие двадцать пять тысяч в карман жилета.
Следовательно, двенадцать с половиной тысяч мне и столько же - Кейти Хорн.
Представляю себе ее глаза, когда я принесу ей чек! Она положит его в банк и
будет ждать, когда ее Джонни выпустят под залог из Квентинской тюрьмы.
Спортивный "форд" остановился за двумя другими машинами. Мужчина за
рулем сплюнул в сторону, поставил машину на ручной тормоз и выскочил из
машины. Это был большой мужчина в рубашке с короткими рукавами.
Я отправился по лестнице вниз, ему навстречу.
еще раз.
Я выхватил свой люгер и выстрелил Меддеру в самое больное место, так,
чтоб только его не убить,- под коленку. Он грохнулся на пол, словно
зацепился за скрытую проволоку. Я надел на него наручники еще до того, как
он начал стонать.
Я отбросил ногой револьверы, валявшиеся на полу, подошел к миссис Сайп
и взял из ее рук большой кольт.
Какое-то время в комнате стояла тишина. Я слышал, как вдали шумел
прибой. Потом где-то совсем рядом раздался звук, похожий на свист.
То был Сайп, он хотел что-то сказать. Жена подползла к нему и замерла
рядом. Кровавая пена выступила на его губах. Он через силу хлопал глазами,
стараясь сохранить сознание. Слабым голосом он просвистел:
- Телескопы, Хетти... Телескопы...
Голова его ударилась о пол.
Я вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.
Из ноги Меддера сочилась кровь, но опасность его жизни не угрожала.
Пока я перевязывал носовым платком его колено, он смотрел на меня безумными
глазами. У него, видимо, было повреждено сухожилие и расколота коленная
чашечка. Когда его поведут вешать, он, наверно, сильно будет хромать.
Я сошел вниз, постоял на веранде, глядя на две машины перед домом,
потом перевел взгляд на причалы у подножия холма. Сказать, где стреляли, мог
бы только тот, кто проходил мимо дома. Но, как видно, никто ничего не
заметил. В лесах вокруг ведь тоже стреляют.
Я возвратился в дом, посмотрел на допотопный телефон, висевший на стене
в гостиной, но звонить не стал. Что-то беспокоило меня. Я закурил, выглянул
в окно, и вдруг какой-то потусторонний голос шепнул мне: "Телескопы,
Хетти... Телескопы..."
Я снова поднялся наверх, в комнату с аквариумами. Меддер уже стонал -
протяжно, с хрипом.
Девушка была мертва. Ни один из аквариумов не пострадал. Рыбки мирно
плавали в зеленоватой воде, спокойные и невозмутимые. Им Меддер был
безразличен.
Аквариум галлонов на десять с черными китайскими телескопами стоял в
углу. Плавало там четыре рыбки - большие, дюйма по четыре длиной,
угольно-черного цвета. Две из них хватали на поверхности кислород, две
другие лениво помахивали плавниками у самого дна. Выпученные глаза делали их
похожими на жаб.
Я наблюдал, как они тычутся мордами в зелень, которой зарос аквариум.
Несколько красных озерных улиток чистили стекло. Две рыбки на дне выглядели
толще и ленивее тех, что плавали на поверхности. Интересно, почему?
Между двумя аквариумами лежал сачок с длинной ручкой. Я запустил его в
аквариум, поймал одного из телескопов и осмотрел его серебристое брюхо. На
нем был рубец, который напоминал хирургический шов. Я ощупал это место и
выявил под ним твердую шишку.
Потом я достал со дна еще одного телескопа. Такой же шов, точно такая
же твердая шишка. Тогда я выловил одну из рыбок, хватавших воздух на
поверхности. Ни шва, ни твердой круглой шишки. И поймать этого телескопа
оказалось труднее, чем двух других предыдущих.
Я выпустил его назад в аквариум. Меня интересовали только два первых. Я
люблю золотых рыбок, как и остальные люди, но дело - это дело, а
преступление - это преступление. Я снял пальто, засучил рукава и взял со
стола лезвие, оклеенное с одной стороны лейкопластырем.
Грязная это была работа. На нее ушло минут пять. И вот они у меня на
ладони - по три четверти дюйма в диаметре, идеально круглые, молочно-белые.
Они сияли тем внутренним светом, какого не увидишь ни у одного другого
камня. Это были Линдеровы жемчужины.
Я прополоскал их, завернул в носовой платок, отвернул рукава рубашки и
надел пиджак. Потом посмотрел на Меддера, на его измученные болью и страхом
глаза, на покрытое потом лицо. Чихать мне на Меддера! Это был убийца.
Я вышел из комнаты. Дверь в спальню все еще была закрыта. Я спустился
вниз, покрутил ручку телефонного аппарата.
- Я звоню из дома Уоллеса в Вестпорте,- сказал я.- Здесь что-то
случилось. Нам нужен доктор и следует прислать сюда полицию. Вы можете нам
помочь?
Девушка ответила:
- Я попробую найти вам врача, мистер Уоллес. Правда, на это уйдет
время. В Вестпорте есть участковый полисмен. Вызвать?
- Пожалуй, вызовите,- сказал я и повесил трубку. Все-таки телефонная
связь в сельской местности имеет свои преимущества.
Я закурил еще одну сигарету и сел в скрипучее кресло-качалку на
веранде. Вскоре послышались шаги, и из дома вышла миссис Сайп. Какое-то
мгновение она постояла, осматривая подножье холма, потом уселась в другое
кресло. Ее сухие глаза неотрывно смотрели на меня.
- Думаю, вы детектив - медленно и неуверенно высказала она
предположение.
- Да, Я представляю компанию, которая страховала Линдеровы жемчужины.
Женщина отвернулась и посмотрела вдаль.
- Я думала, что тут он обретет покой...- проговорила она.- Что никто
уже его не будет беспокоить... Что это место станет как бы приютом...
- Не надо было ему оставлять у себя эти жемчужины.
Миссис Сайп повернула ко мне голову, на этот раз очень быстро. Сначала
ее лицо ничего не выражало, но потом на нем отразился испуг.
Я полез рукой в карман, достал носовой платочек и развернул его на
ладони. Они лежали вместе на белом полотне. Двести тысяч. Причина стольких
убийств!
- Он имел право на прибежище,- сказал я.- Никто не хотел отбирать у
него это прибежище. Но ему этого было мало!
Она молча, неотрывно смотрела на жемчужины. Потом ее губы дернулись.
Голос стал хриплым.
- Бедный Уолли...- сказала она.- Ведь вы все-таки нашли их. А знаете,
вы очень умный. Он убил десятки рыб, прежде чем этому научился.- Она подняла
на меня взгляд. В ее глазах светилось изумление.
- Мне такие идеи не нравились никогда,- сказала она.- Помните древнюю
библейскую притчу про козла отпущения?
Я покачал головой.
- Это было животное, на которое возложили человеческие грехи, а потом
прогнали его в пустыню. Золотые рыбки оказались тем козлом отпущения.
Миссис Сайп улыбнулась мне. Но я не ответил ей улыбкой.
Потом она, все еще улыбаясь, начала рассказывать:
- Понимаете, у него были когда-то жемчужины, настоящие, и то, что он
пережил, делало его, как ему казалось, полноправным их владельцем. Но даже
если б он нашел их вновь, то не получил бы от этого никакой прибыли.
Наверное, пока он сидел в тюрьме, приметы, по которым он мог бы их отыскать,
изменились, и ему так и не посчастливилось найти те места в Айдахо, где он
их закопал.
Казалось, чей-то ледяной палец водил по моей спине вверх-вниз,
вверх-вниз. Я открыл рот и услыхал будто не свой, а чужой голос:
- Что-о?!
Миссис Сайп протянула руку и коснулась пальцем одной из жемчужин. Я все
еще держал их на ладони.
- И тогда он достал себе эти,- продолжала она.- В Сиэтле. Они пустые,
наполненные белым воском. Я забыла, как называется этот способ. Они имеют
очень красивый вид. Правда, я никогда не видела настоящих жемчужин.
- Зачем были они нужны ему? - хрипло спросил я.
- Неужели вы не понимаете? Ведь это и был его грех. Он хотел спрятать
его в пустыне. В этой пустыне. Он спрятал их в рыбках. И знаете...- Она
наклонилась ко мне, медленно и очень серьезно добавила: - Иногда мне
кажется, что, в конце концов, он и в самом деле поверил, будто прячет
настоящие жемчужины.
- Миссис Сайп, я простой человек,- сказал я.- Боюсь, что понять идею с
козлом отпущения мне будет немного трудно. Думаю, он просто силился сам себя
обмануть, как всякий человек, который многое в жизни проиграл.
Женщина снова улыбнулась.
- Возможно, вы правы. А вот я...- Она развела руками. - А впрочем,
какое это имеет теперь, значение? можно мне сохранить их на память?
- Сберечь на память?
- Ну, эти... липовые жемчужины. Ведь вы...
Я поднялся. Старый спортивный "форд" без крыши карабкался на холм. У
мужчины за рулем сияла на груди большая звезда. Шум мотора напоминал урчание
старого лысого шимпанзе в зоопарке.
Миссис Сайп стояла с полуоткрытой ладонью и но, умоляюще смотрела на
меня.
Я улыбнулся ей неожиданно зло.
- Что и говорить, хорошо же вы сыграли свою бросил я.- А я, черт
возьми, чуть не поверил. У меня аж мороз по коже пошел. Вот так, леди! Но вы
сами помогли мне. Вам не очень идет слово "липовые". И кольтом вы владеете
искусно, и жалости не знаете. Да и последние слова Сайпа были уж слишком
ясные. "Телескопы, Телескопы..." Он бы не тревожился, если б камни
фальшивые.
Какое-то мгновение ее лицо ничего не выражало, но не долго. В ее
взгляде промелькнуло что-то ужасное, ярость и презрение. Она вытянула губы и
плюнула в меня. А потом бросилась в дом и оглушительно хлопнула за собой
дверью.
Я спрятал свои будущие двадцать пять тысяч в карман жилета.
Следовательно, двенадцать с половиной тысяч мне и столько же - Кейти Хорн.
Представляю себе ее глаза, когда я принесу ей чек! Она положит его в банк и
будет ждать, когда ее Джонни выпустят под залог из Квентинской тюрьмы.
Спортивный "форд" остановился за двумя другими машинами. Мужчина за
рулем сплюнул в сторону, поставил машину на ручной тормоз и выскочил из
машины. Это был большой мужчина в рубашке с короткими рукавами.
Я отправился по лестнице вниз, ему навстречу.