– Я люблю собак, – спокойно ответил Сейнт. – Я вообще, когда не на работе, вполне нормальный парень.
Просто я не выдерживаю, когда на меня начинают давить со всех сторон.
Я прислушался. На палубе по-прежнему не было слышно ни звука.
– Послушайте, – сказал я быстро. – Я вам предлагаю свою игру. Под грузовым люком у меня стоит лодка, и я попытаюсь доставить девушку домой прежде, чем они ее хватятся. Что будет с вами – меня не касается. Для вас я и палец о палец не ударю, хоть вы и любите собак.
Девушка вдруг сказала упрямым детским голосом:
– Я не поеду домой! Я ни за что не поеду домой!
– Через год вы будете благодарить меня, – рявкнул я на нее.
– Он прав, лапочка, – сказал Сейнт. – Смывайся вместе с ним, и поскорее.
– Не пойду, – сердито пискнула девушка. – Никуда я не пойду, и все.
Разорвав тишину палубы, в дверь с той стороны грохнуло что-то твердое. Мрачный голос крикнул:
– Открывайте! Именем закона!
Я быстро вскочил спиной к двери, не сводя глаз с Сейнта. Через плечо я спросил:
– Фулвайдер здесь?
– Здесь, – загремел жирный голос шефа. – Кармади?
– Послушайте, шеф. Сейнт здесь и готов сдаться. Тут с ним девушка, о которой я вам говорил. Так что входите без шума, ладно?
– Добро, – сказал шеф. – Отпирайте дверь.
Я повернул ключ, прыжком пересек каюту и встал спиной к внутренней перегородке рядом с дверью, за которой шевелилась начавшая уже тихо ворчать собака.
Входная дверь распахнулась. Вошли двое, которых я раньше не видел, со взведенными револьверами. Позади них появился толстый шеф. Пока он захлопывал дверь, я краем глаза заметил на палубе несколько форменных корабельных кителей.
Два полисмена прыгнули к Сейнту, скрутили ему руки и защелкнули наручники. Потом шагнули назад и стали позади шефа. Сейнт усмехнулся и облизал капавшую с нижней губы кровь.
Фулвайдер с упреком посмотрел на меня и передвинул сигару в другой угол рта. Девушка, по-видимому, никого не интересовала.
– Черт вас подери, Кармади, – проворчал он. – Вы что, не могли объяснить мне, где вас искать?
– Я сам не знал, – ответил я. – Кроме того, я думал, что корабль – это вне вашей юрисдикции.
– К черту юрисдикцию. Мы предупредили федералов. Они скоро будут здесь.
Один из полицейских захохотал.
– Ну, не слишком скоро, – пробасил он насмешливо.
– Убери игрушку, ты сыщик.
– Давай отними, – предложил я ему.
Он шагнул было ко мне, но шеф махнул ему рукой, чтобы шел назад. Второй полицейский караулил Сейнта и ни на что больше не реагировал.
– Так как же вы его отыскали? – поинтересовался Фулвайдер.
– Во всяком случае не с помощью денег, которые он мне платил за то, чтобы его не нашли, – сказал я.
В лице Фулвайдера ничего не изменилось. Голос его стал сонно-ленивым.
– О-о, а вы шутник, – сказал он очень ласково.
Я ответил с отвращением:
– Вы с вашей бандой, что, принимали меня совсем за грудного младенца? Ваш чистенький городок провонял насквозь. Все знают, что это побеленная снаружи выгребная яма. Святой приют для бандитов, где любой погоревший урка может спокойно залечь на дно – если он будет исправно платить и не будет задирать местных акул – и откуда на любом быстроходном катере он всегда может перебраться в Мексику, если к нему повернется указующий перст.
– Еще что-нибудь? – чрезвычайно вежливо спросил шеф.
– Еще! – заорал я. – Я слишком долго все это копил, чтобы теперь вам не выложить. Это вы нашпиговали меня наркотиками так, что я чуть не сбрендил, и заперли меня в частную каталажку. Когда это не сработало, это вы с Гэлбрейтом и Дунканом решили подстроить мне ловушку, чтобы Сандстрэнд, ваш помощник, оказался убитым из моего пистолета, а меня можно было бы пристрелить якобы за сопротивление аресту. Сейнт испортил вам игру и спас мне жизнь. Конечно, это вряд ли входило в его намерения, однако он это действительно сделал. Вы все это время знали, где находится девушка, которую я искал. Она была женой Сейнта, и вы придерживали ее для себя, чтобы заставить его не выходить из вашей воли. Но вы хоть подумали, черт вас возьми, зачем мне понадобилось звонить вам, что Сейнт здесь? Тут есть одна штука, которой вы не знаете.
Полицейский, который хотел отобрать у меня пистолет, сказал:
– Пора кончать, шеф. Нам лучше поторопиться. Эти федералы...
У Фулвайдера тряслась челюсть. Лицо его посерело, а уши плотно прижались к черепу. Сигара судорожно подергивалась у него во рту.
– Погоди минутку, – ответил он сдавленным голосом и обратился ко мне. – Ну, так зачем же вам понадобилось звонить?
– Чтобы выманить вас туда, где вы представитель закона не больше, чем какой-нибудь годовалый малыш, и чтобы посмотреть, не тонка ли у вас кишка совершить преднамеренное убийство в открытом море.
Сейнт засмеялся. Он негромко, переливчато засвистел сквозь зубы. В ответ ему раздалось прерывистое звериное рычание. Дверь рядом со мной отворилась с таким грохотом, словно в нее въехала упряжка взбесившихся мулов. Оттуда прыжком вылетела, мгновенно оказавшись в другом конце каюты, большая овчарка. Ее серое тело просвистело в воздухе. Грохнул никого не задевший пистолетный выстрел.
– Ешь их, Фосс! – завопил Сейнт. – Ешь их живьем, братишка!
Каюта наполнилась выстрелами. К завываниям собаки присоединились сдавленные крики смертельного ужаса. Фулвайдер и один из полицейских лежали на полу. Собака вцепилась в горло Фулвайдера.
Девушка закричала и спрятала лицо в подушку. Сейнт тихонько сполз с постели и теперь лежал на полу. По шее у него широкой полосой медленно стекала кровь.
Полицейский, который еще оставался на ногах, отпрыгнул в сторону так, что чуть не растянулся на койке, где сидела девушка, но потом все-таки удержал равновесие и одну за другой с дикими, остановившимися глазами, даже не пытаясь делать вид, что целится, стал посылать пули в длинный серый бок собаки.
Полицейский, который лежал на полу, попытался оттолкнуть пса. Тот зарычал и чуть не откусил ему руку. Человек закричал. По палубе загрохотали шаги. Снаружи тоже закричали. Что-то ужасно щекотное потекло по моему лицу. Ощущение было странное, словно с головой что-то не в порядке, но я понятия не имел, что с ней случилось.
Пистолет в моей руке стал горячим и тяжелым. Я застрелил собаку, хотя мне очень противно было это делать. Пес скатился с Фулвайдера, и я увидел дырочку, пробитую шальной пулей точно посреди лба полицейского между его глаз – идеальная точность чистого случая.
Пистолет стоявшего на ногах полицейского щелкнул пустой гильзой. Он выругался и с бешеной скоростью принялся его перезаряжать.
Я потрогал свое лицо и посмотрел на кровь. Она казалась очень черной. Свет в каюте понемногу тускнел.
Внезапно сверкнуло блестящее лезвие рассекшего забаррикадированную телом шефа и стонущего рядом с ним на полу полицейского дверь каюты топора. Я не мог отвести глаз от сияющего металла и глядел, как он исчез, а потом появился в другом месте.
Потом, очень медленно, все огни стали гаснуть, как бывает в театре перед поднятием занавеса. В ту самую минуту, как стало совсем темно, у меня вдруг ужасно заболела голова, хотя я еще не знал тогда, что пуля пробила мне череп.
К тому времени верховная коллегия штата приговорила половину полицейских кадров маленького прибрежного городка к разным срокам. Говорят, в управлении теперь куча новых лиц. Я слыхал, что один из новичков – большой рыжеволосый сержант по фамилии Норгард и что он уверяет, будто был должен мне двадцать пять долларов, которые ему, однако, пришлось употребить на новое обмундирование, когда его взяли на старую работу. Вроде он обещает вернуть мне долг из первого жалованья. Я просил передать, что постараюсь дождаться.
Просто я не выдерживаю, когда на меня начинают давить со всех сторон.
Я прислушался. На палубе по-прежнему не было слышно ни звука.
– Послушайте, – сказал я быстро. – Я вам предлагаю свою игру. Под грузовым люком у меня стоит лодка, и я попытаюсь доставить девушку домой прежде, чем они ее хватятся. Что будет с вами – меня не касается. Для вас я и палец о палец не ударю, хоть вы и любите собак.
Девушка вдруг сказала упрямым детским голосом:
– Я не поеду домой! Я ни за что не поеду домой!
– Через год вы будете благодарить меня, – рявкнул я на нее.
– Он прав, лапочка, – сказал Сейнт. – Смывайся вместе с ним, и поскорее.
– Не пойду, – сердито пискнула девушка. – Никуда я не пойду, и все.
Разорвав тишину палубы, в дверь с той стороны грохнуло что-то твердое. Мрачный голос крикнул:
– Открывайте! Именем закона!
Я быстро вскочил спиной к двери, не сводя глаз с Сейнта. Через плечо я спросил:
– Фулвайдер здесь?
– Здесь, – загремел жирный голос шефа. – Кармади?
– Послушайте, шеф. Сейнт здесь и готов сдаться. Тут с ним девушка, о которой я вам говорил. Так что входите без шума, ладно?
– Добро, – сказал шеф. – Отпирайте дверь.
Я повернул ключ, прыжком пересек каюту и встал спиной к внутренней перегородке рядом с дверью, за которой шевелилась начавшая уже тихо ворчать собака.
Входная дверь распахнулась. Вошли двое, которых я раньше не видел, со взведенными револьверами. Позади них появился толстый шеф. Пока он захлопывал дверь, я краем глаза заметил на палубе несколько форменных корабельных кителей.
Два полисмена прыгнули к Сейнту, скрутили ему руки и защелкнули наручники. Потом шагнули назад и стали позади шефа. Сейнт усмехнулся и облизал капавшую с нижней губы кровь.
Фулвайдер с упреком посмотрел на меня и передвинул сигару в другой угол рта. Девушка, по-видимому, никого не интересовала.
– Черт вас подери, Кармади, – проворчал он. – Вы что, не могли объяснить мне, где вас искать?
– Я сам не знал, – ответил я. – Кроме того, я думал, что корабль – это вне вашей юрисдикции.
– К черту юрисдикцию. Мы предупредили федералов. Они скоро будут здесь.
Один из полицейских захохотал.
– Ну, не слишком скоро, – пробасил он насмешливо.
– Убери игрушку, ты сыщик.
– Давай отними, – предложил я ему.
Он шагнул было ко мне, но шеф махнул ему рукой, чтобы шел назад. Второй полицейский караулил Сейнта и ни на что больше не реагировал.
– Так как же вы его отыскали? – поинтересовался Фулвайдер.
– Во всяком случае не с помощью денег, которые он мне платил за то, чтобы его не нашли, – сказал я.
В лице Фулвайдера ничего не изменилось. Голос его стал сонно-ленивым.
– О-о, а вы шутник, – сказал он очень ласково.
Я ответил с отвращением:
– Вы с вашей бандой, что, принимали меня совсем за грудного младенца? Ваш чистенький городок провонял насквозь. Все знают, что это побеленная снаружи выгребная яма. Святой приют для бандитов, где любой погоревший урка может спокойно залечь на дно – если он будет исправно платить и не будет задирать местных акул – и откуда на любом быстроходном катере он всегда может перебраться в Мексику, если к нему повернется указующий перст.
– Еще что-нибудь? – чрезвычайно вежливо спросил шеф.
– Еще! – заорал я. – Я слишком долго все это копил, чтобы теперь вам не выложить. Это вы нашпиговали меня наркотиками так, что я чуть не сбрендил, и заперли меня в частную каталажку. Когда это не сработало, это вы с Гэлбрейтом и Дунканом решили подстроить мне ловушку, чтобы Сандстрэнд, ваш помощник, оказался убитым из моего пистолета, а меня можно было бы пристрелить якобы за сопротивление аресту. Сейнт испортил вам игру и спас мне жизнь. Конечно, это вряд ли входило в его намерения, однако он это действительно сделал. Вы все это время знали, где находится девушка, которую я искал. Она была женой Сейнта, и вы придерживали ее для себя, чтобы заставить его не выходить из вашей воли. Но вы хоть подумали, черт вас возьми, зачем мне понадобилось звонить вам, что Сейнт здесь? Тут есть одна штука, которой вы не знаете.
Полицейский, который хотел отобрать у меня пистолет, сказал:
– Пора кончать, шеф. Нам лучше поторопиться. Эти федералы...
У Фулвайдера тряслась челюсть. Лицо его посерело, а уши плотно прижались к черепу. Сигара судорожно подергивалась у него во рту.
– Погоди минутку, – ответил он сдавленным голосом и обратился ко мне. – Ну, так зачем же вам понадобилось звонить?
– Чтобы выманить вас туда, где вы представитель закона не больше, чем какой-нибудь годовалый малыш, и чтобы посмотреть, не тонка ли у вас кишка совершить преднамеренное убийство в открытом море.
Сейнт засмеялся. Он негромко, переливчато засвистел сквозь зубы. В ответ ему раздалось прерывистое звериное рычание. Дверь рядом со мной отворилась с таким грохотом, словно в нее въехала упряжка взбесившихся мулов. Оттуда прыжком вылетела, мгновенно оказавшись в другом конце каюты, большая овчарка. Ее серое тело просвистело в воздухе. Грохнул никого не задевший пистолетный выстрел.
– Ешь их, Фосс! – завопил Сейнт. – Ешь их живьем, братишка!
Каюта наполнилась выстрелами. К завываниям собаки присоединились сдавленные крики смертельного ужаса. Фулвайдер и один из полицейских лежали на полу. Собака вцепилась в горло Фулвайдера.
Девушка закричала и спрятала лицо в подушку. Сейнт тихонько сполз с постели и теперь лежал на полу. По шее у него широкой полосой медленно стекала кровь.
Полицейский, который еще оставался на ногах, отпрыгнул в сторону так, что чуть не растянулся на койке, где сидела девушка, но потом все-таки удержал равновесие и одну за другой с дикими, остановившимися глазами, даже не пытаясь делать вид, что целится, стал посылать пули в длинный серый бок собаки.
Полицейский, который лежал на полу, попытался оттолкнуть пса. Тот зарычал и чуть не откусил ему руку. Человек закричал. По палубе загрохотали шаги. Снаружи тоже закричали. Что-то ужасно щекотное потекло по моему лицу. Ощущение было странное, словно с головой что-то не в порядке, но я понятия не имел, что с ней случилось.
Пистолет в моей руке стал горячим и тяжелым. Я застрелил собаку, хотя мне очень противно было это делать. Пес скатился с Фулвайдера, и я увидел дырочку, пробитую шальной пулей точно посреди лба полицейского между его глаз – идеальная точность чистого случая.
Пистолет стоявшего на ногах полицейского щелкнул пустой гильзой. Он выругался и с бешеной скоростью принялся его перезаряжать.
Я потрогал свое лицо и посмотрел на кровь. Она казалась очень черной. Свет в каюте понемногу тускнел.
Внезапно сверкнуло блестящее лезвие рассекшего забаррикадированную телом шефа и стонущего рядом с ним на полу полицейского дверь каюты топора. Я не мог отвести глаз от сияющего металла и глядел, как он исчез, а потом появился в другом месте.
Потом, очень медленно, все огни стали гаснуть, как бывает в театре перед поднятием занавеса. В ту самую минуту, как стало совсем темно, у меня вдруг ужасно заболела голова, хотя я еще не знал тогда, что пуля пробила мне череп.
* * *
Я очнулся спустя двое суток в госпитале и провел там еще три недели. Сейнт не дожил до виселицы, но прожил достаточно, чтобы успеть рассказать свою историю. Видимо, он рассказал ее неплохо, потому что они отпустили миссис Джерри (Фермер) Сейнт домой к тетушке.К тому времени верховная коллегия штата приговорила половину полицейских кадров маленького прибрежного городка к разным срокам. Говорят, в управлении теперь куча новых лиц. Я слыхал, что один из новичков – большой рыжеволосый сержант по фамилии Норгард и что он уверяет, будто был должен мне двадцать пять долларов, которые ему, однако, пришлось употребить на новое обмундирование, когда его взяли на старую работу. Вроде он обещает вернуть мне долг из первого жалованья. Я просил передать, что постараюсь дождаться.